Девушка встревоженно взглянула на него.
      - Зачем?
      Худ ласково её поцеловал.
      - Не бойся, милая, я не сошел с ума. Бюстгальтер нужен мне для дела. Получится - не знаю, но попробовать стоит.
      Дебби продолжала непонимающе смотреть на него, и Худ нетерпеливо ухватил застежку через платье.
      - Сломаешь! - сразу встрепенулась она, спустила лиф и расстегнула бюстгальтер. Худ ухмыльнулся.
      - Так гораздо лучше.
      - Что ты придумал?
      Худ сосредоточенно щупал тонкое кружево, потом безжалостно рванул его.
      - Вот то, что нужно, - он показал Дебби изогнутую проволочную дужку. Прекрасная отмычка!
      Она следила, как он изгибает проволочку, используя спинку стула. Но прислушавшись у двери, он озадаченно покачал головой.
      - Там что-то происходит. Толком не разберу, но что-то необычное. Как только выберемся, двигайся прямо к машине. Понятно?
      - Да. Чарльз, я...
      - Что?
      - Я тебя люблю.
      Он сжал её в объятиях.
      - Ну, пожелай нам удачи. Она сейчас обоим очень пригодится.
      Пока Худ ковырялся в замке, ему дважды пришлось менять форму отмычки. Но вот раздался долгожданный щелчок. Он осторожно нажал на ручку и заглянул в открывшуюся щель. Никого видно не было, но совсем близко спорили возбужденные голоса.
      Еще немного приоткрыв дверь, он выдохнул:
      - Бенджон!
      В зале с картинами Бенджон о чем-то ожесточенно препирался с Дельгадо. Напротив просматривалась ещё одна дверь, снабженная двумя сложными замками.
      Бенджон уже не говорил, а рычал.
      - Хватит запугивать, Дельгадо! Слабо тебе меня заставить!
      - С меня тоже хватит! - прокричал тот в ответ.
      Худ поманил Дебби и на цыпочках проскользнул в дверь, шепнув:
      - Держись у стены...
      В зале что-то с грохотом рухнуло, Дебби отпрянула обратно в комнату, потом осторожно двинулась вдоль стены. За окнами смеркалось, и Худ удивленно осознал, что день кончается. В полутемном зале метались тени. Бенджон ревел:
      - Я знаю, вы с Маликом заправляете контрабандой наркотиков! А ты к тому же - крупнейший скупщик краденых картин, вот!
      - Да ты с ума сошел!
      - Попробуй, повтори это ещё раз! Господом клянусь, Дельгадо, у меня есть, что сказать, и ты будешь меня слушать, нравится тебе это или нет!
      - Я выслушал достаточно, теперь послушай ты! Я заплатил Хелпману вперед, поэтому все, что там найдено - мое!
      - Врешь, сукин сын! Ты даже не знаешь, где он копал! И понятия не имел даже о тех двух мечах!
      - Последний раз тебя предупреждаю...
      - Там все мое, Дельгадо! Я собираюсь вывезти все вещи, до последних черепков, и не пытайся помешать мне!
      - Только тронь - я тебя уничтожу! Понял, Бенджон? Я тебя раздавлю!
      - Ну ладно, у меня есть кое-что в запасе. Если Малик это узнает, тебе конец!
      И воцарилась тишина. Худ с Дебби вжались в стену. Потом заговорил Бенджон.
      - Слушай, Дельгадо, убери свою игрушку... Я из тебя душу выну, прежде чем...
      - Марш к стене!
      - Ты меня слышал? Я тебе...
      - Ты убил Хелпмана, и у меня есть доказательства. Их примет любой суд. И убил ты не только его, но и Худа с его девкой!
      - Что-что?
      Голос Дельгадо срывался и дрожал от возбуждения.
      - Убил и Худа, и его подружку! У меня хватит доказательств, чтобы посадить тебя на электрический стула! Марш к стене!
      Худ ещё успел шепнуть:
      - Держись поближе ко мне - у него револьвер.
      И тут громыхнул выстрел, взревел Бенджон и лязгнул металл: похоже, Дельгадо выронил оружие. Худ осторожно заглянул в зал. Теперь оттуда долетали звуки схватки и проклятия. По потолку и стенам бешено метались тени. Тела катались по полу, метались, снова падали, и вдруг Дельгадо прохрипел:
      - Нет... нет!..
      Захрустели кости...
      Дебби впилась ногтями в плечо Худа, но тот даже не заметил. В мертвой тишине раздавался только хрип. Потом затих и он.
      Гигантская тень метнулась по потолку прямо к ним. Затопали неверные шаги.
      - Господи! - задохнулась Дебби.
      Бенджон шел, тупо озираясь. В полумраке зала, сверкающий от пота, он казался чудовищной глыбой. Тяжелые плечи и голова клонились вперед, словно под тяжестью невидимого груза, глаз видно не было. Худ приготовился к отпору, но Бенджон внезапно качнулся в сторону и пропал. Раздались странные звуки.
      - Нужно отсюда убираться, - шепнул Худ и они прислушались, затаив дыхание.
      - Ничего не слышно. Наверное, ушел.
      Худ потихоньку подобрался к двери. В зале стояла тишина. Белели спинки кресел, просматривался стол с опрокинутой лампой, темный угол за диваном. Бенджон мог оказаться где угодно: за мебелью, в углу. Велев Дебби оставаться на месте, Худ осторожно шагнул вперед,
      Дверь в противоположной стене стояла настежь, за ней во тьме терялся коридор. Ни звука. Где же слуги? или Дельгадо отослал их, чтобы не подслушивали? Он был чересчур уверен в себе, в том, что сумеет запугать Бенджона...
      В глубине зала Худ нашел Дельгадо.
      Труп лежал в темной луже, половина черепа была вдавлена внутрь. Окровавленная тяжелая лампа валялась рядом. Вокруг - полный разгром: мебель перевернута, вазы разбиты, безделушки разбросаны.
      Где-то вдали послышались тяжелые шаги.
      Худ проскочил темный коридор и выглянул за дверь. Там оказался выход. Он поманил Дебби, застывшую в дверях.
      - Скорее! Надо торопиться, пока он чем-то занят. Иди прямо к машине и сиди тихо. Я догоню.
      - Пойдем вместе!
      - Без ключей мотор не завести. Я быстро. Иди!
      Убедившись, что снаружи никого, Худ выпроводил Дебби и вернулся к телу.
      Брюки Дельгадо были захватаны окровавленными пальцами, карманы вывернуты. Их содержимое валялось на полу. И никаких ключей.
      Худ огляделся. Ни письменного стола, ни секретера.
      Казалось, в доме все затихло. Худ постарался вспомнить ссору Бенджона с Дельгадо. Что значили слова о раскопках? Возможно, Бенджон убил Хелпмана, чтобы завладеть его находками. Но что тогда искал он на вилле Дельгадо? Вместо того, чтобы скрыться с места преступления, он занимался тщательными поисками. Что он искал? Улики! Те самые, которыми грозил Дельгадо: улики на убийцу Хелпмана!
      Оставалась ещё одна дверь. За ней новый коридор, тоже темный.
      За ним оказался кабинет. На солидном письменном столе горела лампа. Бенджон успел неплохо поработать: стулья валялись вверх ногами, ящики стола вывалены на пол.
      Что-то поблескивало под одним из стульев. Худ наклонился. Две слипшиеся вместе фотографии, какая-то гробница с саркофагом на переднем плане. Раскопки?
      Худ присвистнул.
      Наспех проверив ящики и не найдя ключей он повернулся, собираясь уходить, и смахнул на пол пресс-папье. Под тяжкой мраморной игрушкой была упрятана заляпанная кровью карта. Внимание Худа сразу привлекла неровная линия вдоль дороги на Мешхед.
      Снаружи долетел чуть слышный крик. Неужели Дебби? Новый крик, рев мотора - и Худ рванулся через зал к выходу. В проеме двери он столкнулся со слугой, тот, падая, вцепился ему в ноги. Еще кто-то с криком спешил на помощь.
      Худ заметил исчезающую за поворотом машину и с мрачной иронией подумал: раньше нужно было орать и звать на помощь! Развернувшись, он с размаху рубанул ребром ладони лежащего по шее - тот обмяк.
      Неподалеку стоял светлый "линкольн". Он прыгнул через борт, протянул руку и каким-то чудом нащупал ключи. За спиной вспыхнул свет. Не тратя ни секунды, Худ отпустил тормоз и нажал на газ.
      Машина рванулась вперед. Включив на ходу фары, он мчался по извилистой дороге, с трудом удерживая мощный "линкольн" на поворотах. Худ попытался вспомнить, что за машина у Бенджона. Кажется, "шевроле"...
      Из темноты показались открытые ворота. Охранник корчился на обочине, держась за живот. Он махнул рукой, но Худ пронесся мимо, даже не притормозив. Ветви хлестали по стеклу, но он газовал, рискуя не вписаться в будь поворот.
      Вот и шоссе. Справа вдали мелькнули красные огни.
      Бенджон?
      О Господи, где карта? Худ лихорадочно зашарил по карманам. Нет, слава Богу, здесь!
      Остановившись на обочине, он проследил маршрут. Если красные огни принадлежали машине Бенджона, значит едет он именно туда. Но что, если он знает более короткий путь? Худ заскрипел зубами.
      Гнаться за ним или нет?
      Так ничего и не решив, он вырулил на шоссе и прибавил газу. Но тут же вынужден был сбросить скорость - дорога оказалась сильно разбитой. Худ выругался сквозь зубы. Проклятый Бенджон! Красные огни исчезли - сержант был воистину адским водителем! Как только удалось ему захватить Дебби?
      Предгорья постепенно сменились холмами, потом однообразной каменистой пустыней. Порывы ветра несли песок и пыль, оседавшие на губах и секшие в глаза. Из темноты проступили огни Семнана. Машина оставила позади огни реклам, городскую суету и запахи, потом дорога повернула вправо. В Семнане сходилось два шоссе, и оба - из Мешхеда. То, по которому мчался Худ, вело в Тегеран.
      "Линкольн" подпрыгивал на ухабах и проваливался в рытвины. Худ старался гнать во всю и упорно боролся с рулем, чтобы не слететь на обочину. Глаза слезились от пыли, он боялся пропустить поворот.
      Впереди маячили холмы, к ним направо в кромешную тьму уходил разбитый проселок. Выглядел он таким заброшенным, словно никуда не вел. Худ притормозил, сверяясь с картой. Получалось, повернуть нужно именно туда.
      Немного поколебавшись, он свернул с шоссе и осторожно прибавил ходу. Проселок вел к горам. Мелькнуло бедное селение, за ним другое. Теперь "линкольн" мчался в кромешной тьме. Худ начинал терять терпение, но упорно продолжал поиск, пока свет фар не отразился от стекла - откуда ему взяться посреди унылой, как само отчаяние, равнины? Впереди были какие-то постройки и рядом - машина!
      Худ затормозил. Что за машина, неужели "шевроле"? Да, он все-таки нашел!
      Но радость тут же сменилось тревогой. Жива ли Дебби?
      Непроницаемая тьма казалась ещё чернее по контрасту со светом фар. Худ выключил свет, вышел из машины и затаил дыхание. Стояла почти нереальная тишина, затихли даже цикады, испуганные ревом мотора. Приблизившись к стене, он заглянул в окно. Внутри темно. Дверь оказалась заперта, машина пуста.
      Глаза привыкли к темноте и теперь заметили свет в щелях двери сооружения побольше. Худ потянул дверь на себя, и громкий скрип разорвал тишину.
      Откуда-то справа пробивался свет, слабо освещая внутренность сарая. Худ присмотрелся: свет шел из пробоины в кирпичной стене, судя по виду, очень древней. Шагнув в ту сторону, Худ наступил на что-то круглое, со стуком покатившееся по полу. Несколько баллонов с аэрозолями валялось на полу, и там же - пачки "клинекса", журналы и даже плитки шоколада типичный американский хлам.
      Стараясь не шуметь, Худ стал перебираться через груду обломков кирпича, но замер - свет двигался ему навстречу.
      Присев на корточки, он лихорадочно зашарил вокруг в поисках оружия. Нашелся только увесистый обломок бревна с торчащими гвоздями. А в следующий миг из дыры вылез Бенджон с фонарем в одной руке и револьвером в другой.
      В полумраке он смахивал на здоровенную гориллу. Из-под расстегнутой рубашки выбивалась густая черная шерсть. Заметив Худа, он моментально вскинул револьвер. Худ отскочил и махнул бревном. Гром выстрела, стук упавшего оружия и рев Бенджона раздались почти одновременно.
      Бросив фонарь, он кинулся на Худа. Тот попытался провести свой коронный удар, но сержант его блокировал. Оба рухнули на груду кирпича и Бенджон попытался ударить Худа в пах коленом, тот же навалиться сверху и ухватить за горло. Но силы противников были равны, и ни один не мог взять верх.
      Бенджон все-таки умудрился сбросить Худа, тот приземлился на карачки и тут же мощный удар ногой чуть не свернул ему челюсть.
      Худ рухнул навзничь, и хотя в последний миг ухитрился сгруппироваться, встать он уже не сумел и чуть не потерял сознание. А Бенджон наступал, что-то подняв над головой.
      Он уклонился от удара, но левую руку пронзила дикая боль. Она заставила встряхнуться и Худ увидел обломок бревна с окровавленными гвоздями, только что вырванными из его руки, вновь занесенный для удара.
      В памяти эхом прозвучал последний крик Дельгадо, и Худ собрал все силы. Бенджон рычал, оскалив зубы, лицо заливал пот; он сделал шаг вперед, готовясь нанести решающий удар, и Худ невольно отшатнулся, на что-то наступив.
      Это была кирка, которую он тут же подхватил. Худ из последних сил махнул ей снизу вверх - и острие с хрустом вонзилось в глаз Бенджону.
      Тот опрокинулся вниз головой головой в пробоину в стене. Раздался звон стекла, фонарь погас. Худ замер, безоружный, едва не падая от головокружения. Кирка исчезла вместе с Бенджоном.
      Стало слышно, как тот возится на битом кирпиче. Потом мрак разорвала вспышка и громыхнул выстрел. Значит Бенджон опять нащупал револьвер.
      Ориентируясь по звуку, Худ в ожидании пригнулся. Чиркнула спичка, осветив руку со свернутым в трубку журналом. Мелованная бумага не хотела разгораться, но было ясно, что скоро у Бенджона окажутся и револьвер, и факел.
      Худ отступил подальше в темноту, стараясь не оступиться на обломках.
      Вот пламя осветило фигуру Бенджона и револьвер в его руке. Худ затаил дыхание - дело принимало совсем скверный оборот. Не сводя глаз с противника, он шарил вокруг в поисках оружия, прекрасно понимая, что через миг его ничто уже спасти не сможет. Но под руку не попадало ничего, кроме баллончиков с аэрозолем!
      С решимостью отчаяния Худ сорвал с одного из них крышку и поднялся во весь рост. Под ногами загремели кирпичи, Бенджон обернулся - и Худ нажал на кнопку. А в следующий миг чудовищная вспышка озарила сарай. Факел в руке Бенджона и его голова превратились в огненный шар.
      Нечеловеческий рев вырвался из могучей глотки, но Худ, не теряя времени, схватил ещё баллончик, и пламя охватило всю гигантскую фигуру.
      Такого эффекта Худ не ожидал. Он покрутил в руках баллончик.
      Лак!
      Откуда ему было знать, что пару дней назад рядовой Маккон полировал этим лаком стол сержанта Бенджона!
      Огромный живой факел рухнул прямо на очередной баллончик, который с оглушительным треском взорвался. Раздался последний отчаянный вопль - и пылающая груда на полу больше не шевелилась. Теперь горели тряпки и бумага, огонь стал подбираться к стенам сарая.
      Худ пробрался к пробоине в стене.
      - Дебби! Ты здесь?
      - Да!
      Он спустился по лестнице и обнаружил её привязанной к стене.
      - Ты в порядке, милая? - он крепко прижал её к себе.
      - Нормально, не волнуйся. Я даже не надеялась, что ты с ним справишься!
      Худ развязал веревку, и Дебби обняла его, но тут же отшатнулась.
      - Ты ранен, Чарльз!
      - Подержи минутку, - он отдал револьвер и перевязал руку носовым платком. Дебби погладила его лицо, отбросила со лба слипшиеся волосы.
      - Но как ты нас нашел? Знаешь, там внизу - настоящая пещера Али-бабы. Столько сокровищ! щами! Он собирался все их вывезти. Куда-то в Южную Америку...
      - А в кругосветное путешествие он тебя не приглашал?
      - Ты льстишь Бенджону, милый. Его намерения были совсем не так серьезны.
      - Ну, я смогу предложить кое-что получше. Только, пожалуй, не сейчас. По-моему, наверху пожар.
      Сарай затянуло густым дымом. Огонь с кучи хлама перебросился на деревянные стены и становилось ясно, что скоро пламя охватит всю постройку. К двери им пришлось пробираться едва не ползком.
      Тела Бенджона в дыму видно не было.
      Тьма словно стал ещё гуще. Очертания "линкольна" едва угадывались. Худ уже распахнул дверцу, когда позади раздался оглушительный треск и фонтан искр взлетел над провалившейся кровлей.
      В машине Дебби прижалась к нему, вся дрожа. Худ её успокоил:
      - Все прошло, милая; все уже позади...
      * * *
      Гильдерштейн довольно откинулся на стуле и закурил.
      - Ну что же, дело сделано... Чарльз, вы как всегда прекрасно справились.
      За окном сияло солнце, сквозь плотно прикрытые окна долетал уличный шум. Худ не успел позавтракать и теперь предвкушал предстоящий обед. Совещание продолжалось все утро, так что в комнате плавали клубы табачного дыма. Все участники из Скотланд-Ярда, Секретной службы, Министерства иностранных дел и военно-воздушный атташе американского посольства уже ушли, и Худ нетерпеливо ожидал возможности последовать за ними.
      - Надеюсь, больше никаких Бенджонов вы не припасли? Не хочется лишний раз испытывать судьбу.
      Гильдерштейн многозначительно подмигнул. За последние часы в его глазах проснулся прежний блеск.
      - Вам стоило остаться в Тегеране. Такая сенсация! Подобного открытия не было со времен находки гробницы Тутанхамона. И мы могли по праву получить свое, причем на льготных условиях! А что теперь?
      Худ хмыкнул.
      - И это ваша благодарность!
      - Насколько мне известно, вы вернулись не один?
      Худ глянул на часы.
      - Совершенно верно, как раз сейчас мисс Ансель едет сюда, и мы вместе отправляемся обедать. Бассейн в Уэмбли... или что-то в этом роде.
      На аскетическом лице Гильдерштейна мелькнула кислая гримаса.
      - И часто вы встречаетесь в бассейнах?
      - Последнее время регулярно.
      - И как?
      - Ну, потрясающе! Чему там только не научишься! Рекомендую секс в два с половиной оборота...
      Довольно оглядев шокированного Гильдерштейна, Худ зашагал к дверям.
      - Знаете, - улыбнулся он, уже взявшись за ручку, - вы слишком засиделись в своем кресле.
      - Я вас не задерживаю.
      - И слишком много возитесь со всяким старьем...
      - Убирайтесь!
      - В два с половиной вам не потянуть, но в полтора - рискните!
      - Ну что же это такое!..
      - Ну ладно, только больше не покупайте гипсовых Давидов!
      Гильдерштейн пошарил по столу, чтобы запустить в Худа чем-нибудь потяжелее. Тот, смеясь, поспешил выскочить за дверь.
      - Чарльз! Ты готов?
      Он обернулся. В приемной стояла Дебби в крохотном платье в бело-голубую полоску.
      - Господи, Дебби, я думал, что самую короткую в мире юбку уже видел, но ты превзошла все ожидания!
      Она лишь улыбнулась, и оба поспешили навстречу радостям любви.