ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Неужели после Рождества прошло меньше трех недель? Это время показалось Джози вечностью. Входя в свою квартиру, она услышала протяжный мужской голос.

– Джози, пожалуйста, возьми трубку…

Содрогнувшись, она плотнее запахнула пальто и прислонилась спиной к двери.

Лукас. Милый Лукас.

Сколько раз он звонил за это время?

Однажды он даже приезжал, но, к счастью, мадам Пикар не оказалось дома. Он забросал ее электронными письмами, но она не ответила ни на одно из них.

Джози закрыла дверь, но пальто снимать не стала: в квартире было холодно.

– Джози, я собираюсь при…

Похоже, мужчины из семьи Райдер не понимают намеков. Тяжело вздохнув, Джози подошла к телефону и нажала кнопку с надписью «стереть».

Сегодня был первый день ее работы в галерее после каникул, и сейчас ей меньше всего хотелось слышать встревоженный голос Лукаса. Главным образом, потому, что ей было невыносимо думать об Адаме.

Просмотрев свою электронную почту, девушка уставилась в тяжелое свинцовое небо, нависшее над городом. Ее сердце снова пронзила знакомая боль. Она чувствовала себя никчемной и одинокой. Джози не хотела обижать Лукаса, но не могла с ним встречаться, потому что хотела как можно скорее забыть ту историю.

Это оказалось нелегко, потому что Адам каждый день звонил ей и присылал электронные письма. Но, как ей того ни хотелось, она не позволяла себе ни отвечать на его звонки, ни читать письма.

С тех пор как Адам уехал, ей постоянно нездоровилось. Она даже думала, что подхватила грипп. До тех пор, пока время от времени не начала испытывать приступы головокружения и тошноты. Поскольку они были не слишком частыми, она не стала обращаться к врачу. Наверное, всему виной ее разбитое сердце.

Лукас вернулся в Париж первого января и с тех пор настойчиво преследовал ее.

Твердо решив выбросить обоих братьев из головы, Джози прошла на кухню и зажгла горелку. Запах газа вызвал у нее тошноту, но она открыла холодильник, в котором лежала ветчина, копченая рыба и не сколько видов сыра. Когда тошнота усилилась, она выпрямилась и глубоко вдохнула. Странно, но ей ничего не хотелось, кроме минеральной воды. Наполнив водой высокий стеклянный стакан, Джози начала резать лимон, как вдруг послышался шум старого лифта.

Глубокий мужской голос произнес ее имя. Затем раздался звонок в дверь.

– Мадемуазель, к вам очень красивый посетитель.

Лукас? О нет! Джози замерла.

Мадам Пикар знала, что она дома, поскольку совсем недавно поймала ее на лестнице, чтобы показать новые фотографии Реми.

Открыв дверь, Джози увидела на пороге Лукаса рядом с улыбающейся хозяйкой.

– Мадам сказала, что ты дома. Я могу войти?

Джози кивнула. Когда Лукас зашел в квартиру, мадам Пикар удалилась.

– Не хочешь чего-нибудь выпить? – Не осмеливаясь посмотреть ему в глаза, Джози покраснела. Что ему известно? – Воды? Вина?

– Нет, спасибо. – Его голос был полон тревоги.

Как и взгляд. Нахмурившись, Лукас приподнял кончиками пальцев ее подбородок.

Джози отпрянула.

– Почему ты такая бледная? Такая встревоженная? С тобой все в порядке?

Что он знает?

Чтобы избежать его настойчивого взгляда, Джози принялась разливать вино.

– Как прошли твои каникулы?

– Замечательно.

– Тогда почему ты не отвечала на мои звонки?

– Я была занята. – Она махнула рукой. – Рисовала.

Лукас оглядел комнату.

– И где твой мольберт?

Она не могла признаться ему в том, что запах красок вызывает у нее тошноту. Как и в том, что она целыми днями бродила по Интернету и играла в компьютерные игры.

– Я каждый день приезжал в галерею, но она была закрыта.

– На время каникул, – пробормотала она.

– В конце концов я это выяснил и, придя сюда, подкупил мадам Пикар.

Он казался таким несчастным. Значит, он ничего не знает. Джози сглотнула.

– Я плохо с тобой обошлась и ужасно себя чувствую. Мне очень жаль. Но я думала, что Адам все тебе рассказал.

– Адам? – удивился Лукас. – Какое отношение имеет к этому он?

– Значит, он не рассказывал тебе о своей поездке в Париж?

Лукас в замешательстве покачал головой. Джози пришла в ярость. Как жестоко со стороны Адама было так поступить!

– Он приезжал сюда на праздники, – сказала она.

Лукас прищурился.

– Мать говорила, что он уехал по делам. Мне показалось, они оба как-то странно себя ведут, но тогда я не придал этому значения. Что, черт побери, он здесь делал?

– Спроси его.

Вне себя от ярости, Джози подошла к окну и с вызовом показала туда, где впервые увидела Адама.

– Пятнадцать дней назад он останавливался в одной из квартир напротив, – произнесла она сухим, безжизненным тоном.

– Ты встретилась с ним?

Джози кивнула.

– В тот вечер, когда он прибыл. Его самолет опоздал. Я была голодна, и мы поужинали вместе.

– Что было дальше?

– Об этом тебе придется спросить у него. Не я должна…

– Черт побери! Посмотри на меня, Джози. Пожалуйста, скажи, что ты с ним не спала!

Ее горло сдавил спазм. Ненавидя Адама больше чем когда бы то ни было, она посмотрела в глаза Лукасу.

Должно быть, ее взгляд был слишком красноречив, потому что его брови сошлись на переносице. Он сжал правую руку в кулак, затем разжал.

– Я убью его!

Внезапно ее гнев улетучился, и она почувствовала себя усталой и очень одинокой.

– Мне жаль, Лукас, – прошептала она. – Правда, жаль.

– Скажи мне, что ты не сделала этого! – Он упал на колени. – Скажи!

– Мне бы хотелось…

Поднявшись, Лукас схватил ее за плечи, но она вырвалась и снова уставилась в окно.

Воображение нарисовало ей тень Адама, любовника ее мечты.

– Я увидела его вон там. Он стоял в темноте и наблюдал за мной. Я узнала, кто он, только когда уже было слишком поздно, – мягко произнесла Джози. – Клянусь! Иначе я бы никогда…

– Что вы делали?

Закрыв глаза, она потерла виски.

– Ты не захочешь это знать.

– Тогда мне жаль, что я встретил тебя! – Его слова сыпались, как удары. – Черт побери. Что, если ты забеременела? Ты об этом думала? Или такие женщины, как ты, вообще не думают, когда дело касается секса?

Значит, он, как и Адам, считал ее второсортной.

– Я не беременна!

– Как ты можешь быть уверена? – горько усмехнулся Лукас. – Ты очень бледна и даже не притронулась к своему вину.

– Пожалуйста… уходи…

Зажмурившись, она прислушалась к звуку удаляющихся шагов. Через некоторое время внизу хлопнула дверь подъезда.

Джози не двигалась с места до тех пор, пока не начала дрожать. Когда ее пустой желудок сдавил спазм, она открыла глаза и уставилась на открытую входную дверь.

Стуча зубами от холода, девушка пересекла комнату и закрыла ее, а затем прислонилась к ней спиной.

Беременна? Ну уж нет!

Твердо решив что-нибудь съесть, Джози прошла на кухню и открыла дверцу холодильника. Ей ничего не хотелось. Кроме шоколада и… пива. Она всю свою жизнь ненавидела пиво! Тогда почему ей его внезапно захотелось? О боже… нет… нет…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Два месяца! Ты была у врача?

Темные глаза Брайаны расширились, когда она увидела полоску теста на беременность Джози.

– Нет. Мадам Пикар порекомендовала мне одного, и я записалась к нему на прием.

– Ему ты тоже ничего не говорила?

– Мы предохранялись… Возможно, это утренний свет делает полоску розовато-лиловой. – С бешено колотящимся сердцем Джози поднесла тест ближе к окну.

– Перестань лгать себе самой! Полоска твоего теста того же цвета, что и контрольная, и ты прекрасно это знаешь.

Джози выкинула тест в мусорное ведро. Опустившись на крышку унитаза, она закрыла лицо руками.

– Я пыталась убедить себя, что это вирус, но затем, когда запахи пищи начали вызывать у меня тошноту, сомнения отпали. В Интернете я прочитала симптомы первого триместра. Все сходится. Тошнота, странные пищевые предпочтения, набухшая грудь.

– Ты должна сказать Адаму! Сделай это, когда он позвонит в следующий раз.

– Зачем? – вяло произнесла Джози.

– Тебе придется забыть о своей гордости и сказать ему. Он имеет право знать. Ты говорила, он пытался извиниться.

– То, что он сделал, просто унизительно, но ужас нее всего то, что мне пришлось самой обо всем рас сказать Лукасу. Я никогда не забуду боль в его глазах! Имей я такого мужа, как Жак, возможно, я тоже была бы безнадежным романтиком.

Кстати, о прекрасных принцах. По возвращении из медового месяца Жак сделал Брайане сюрприз, подарив ей особняк восемнадцатого века, оцененный в тридцать миллионов долларов.

Брайана поднималась на вершину в мире искусства, о чем всегда мечтала. Для полного счастья на ее жизненном пути, словно сказочный принц, появился Жак.

– Дорогая, – Брайана взяла ее руки в свои, – возможно, это произошло с тобой не случайно. Я уверена, все образуется, но сначала ты должна сказать ему.

– Он приехал в Париж, чтобы избавиться от меня, поскольку считал, что я недостойна стать членом его семьи.

– Я понимаю, что тебя так задевает, но он ведь совсем не знал тебя.

Положив ладонь на плоский живот Джози, Брайана закрыла глаза.

– Почему бы нам с тобой не пойти в часовню и не помолиться?

Несмотря на тошноту и головокружение, Джози позволила Брайане вывести ее на улицу, где уже зажглись фонари. Они шли под голыми ветвями деревьев, взявшись за руки.

– Я тебе завидую. Мы с Жаком очень хотим завести ребенка, но пока у нас ничего не получается.

– Это непременно произойдет.

– А я верю в то, что ребенок станет для тебя началом новой жизни. С Адамом или без него.

Без Адама. Тошнота усилилась. Борясь с ней, Джози вошла в часовню дворца правосудия. Брайана помогла ей опуститься на колени, чтобы она смогла помолиться.

Когда несколько минут спустя они покинули часовню, у Джози полегчало на душе. Впервые в жизни она спросила себя, что чувствовала ее мать, когда была беременна. Должно быть, она ужасно мучилась, когда ей пришлось отдать новорожденную девочку.

По крайней мере, я могу сохранить ребенка, даже если мне придется растить его одной.

Этим вечером ей позвонил ее старший брат Арманд и сообщил, что вопрос с Бернардо улажен.

– В пятницу мы прилетаем в Париж и собираемся пригласить тебя на ужин в «Георг Пятый», чтобы отметить победу. В выходные мы все вместе вернемся домой.

Как всегда, Арманд ждал от нее полного подчинения.

– Ты же знаешь, что «Георг Пятый» меня пугает.

Арманд рассмеялся, очевидно не понимая ее.

– Я уже говорила тебе, что в подобных местах, похожих на дворцы, я вновь ощущаю себя неуклюжей замарашкой с болота.

– Пора привыкать, сестренка.

– Сейчас не самое подходящее время, – возразила Джози.

– В пятницу, – произнес он тоном, не допускающим возражений, и отключился.

Когда телефон зазвонил снова, она схватила трубку, чтобы все объяснить брату.

– Арманд, я не могу…

– Джози? Наконец-то ты ответила! Я уже две недели не могу до тебя дозвониться.

От низкого бархатного голоса Адама ее сердце учащенно забилось.

– Джози? – В его вопросе слышалось не только раздражение, но и нежность.

– Адам?

– Ради бога, с тобой все в порядке?

В его тоне было столько искреннего беспокойства, что у нее внутри все перевернулось.

– Будет, когда я положу трубку! – Она принялась энергично тереть глаза, которые жгло от слез.

– Мне звонил Лукас. Зачем ты ему рассказала о нас?

– Ты сам этого хотел.

– Что?

– Не пытайся отрицать.

– Он зол как черт. Особенно на меня.

– Ты это заслужил.

– Я звоню вовсе не поэтому. Я очень о тебе беспокоюсь. Я чувствую себя виноватым. Ты когда-нибудь перестанешь злиться и выслушаешь меня?

– Не в этой жизни.

– Ты любишь Лукаса?

– Ты, – начала Джози ледяным тоном, – последний человек, с которым я стала бы делиться своими чувствами.

Ее рука крепче сжала телефонную трубку. Она приказывала себе прекратить этот разговор, но почему-то не могла.

– Думаю, я заслужил такое отношение, – произнес он голосом, полным раскаяния.

– Лукас злится и на меня тоже, – напомнила Джози. – Он даже не разговаривает со мной. Мы живем в одном квартале, и когда встречаемся на улице, он отворачивается. Можешь радоваться и гордиться, старший брат. Ты блестяще справился со своей миссией.

– Ты его любишь?

– Не твое дело.

– Тебе не нужно было ничего ему говорить. Я не собирался этого делать.

– И мы оба знаем, почему. Тебе стыдно из-за того, что ты связался с такой недостойной женщиной, как я.

– Нет, черт побери! Ты не такая, какой я тебя считал. Ты лучше, чем мы оба заслуживаем.

Она еще крепче вцепилась в трубку. Неужели он переменил свое мнение?

Джози заставила себя вспомнить, как бесстыдно льстил ей Бернардо перед тем, как предать ее.

– Джози, послушай, я понимаю, почему ты не можешь мне поверить прямо сейчас. Но если ты меня выслушаешь, возможно, ты передумаешь.

– Зачем мне тебя выслушивать? Что нового ты можешь мне сказать?

– Что ты мне небезразлична. Что я не могу тебя забыть. Послушай, я хочу снова прилететь в Париж, чтобы увидеться с тобой.

– А как же Абигайль?

– Не вмешивай ее в это.

Джози не понравилось, как резко изменился его голос при упоминании имени невесты.

– Я на несколько дней отменил все свои дела, потому что очень хочу тебя увидеть. Я буду в Париже в пятницу.

– Негодяй! Ты не можешь быть одновременно со мной и Абигайль!

– Это не…

Она бросила трубку, прежде чем поняла, что не сказала ему о ребенке.

Впрочем, она правильно поступила. Для такого разговора нужна более спокойная обстановка.

Два дня спустя погода внезапно улучшилась. В ясный и не по-зимнему теплый полдень в галерею вошла Николь, подруга Брайаны. Высокая и стройная, с черными волосами и светло-голубыми глазами, она быстро представилась, а затем попросила показать ей картины и керамику.

– У меня есть немного свободного времени, так что я могу на несколько часов подменить тебя в галерее, – предложила Николь.

– Ты, наверное, шутишь.

– Брайана сказала, что ты художница и что тебе нравится гулять по Парижу с фотоаппаратом. Она считает, что тебе нужно немного отдохнуть. Сама она не может оставить Жака одного. Эти молодые мужья такие требовательные. – Она захихикала. – Я уже много раз бывала в галерее. У меня есть ключ. Я сама ее закрою.

Три часа спустя в небе по-прежнему ярко светило солнце. Джози сидела на скамейке под Эйфелевой башней. Улыбаясь, она подняла вверх свой цифровой фотоаппарат и сделала снимок.

Радуясь неожиданному выходному, она три часа бродила по Парижу, фотографируя места, которые делали этот город таким уникальным и неповторимым.

Ее радость омрачала лишь тошнота. Она беременна. После разговора с Адамом ей, однако, стало значительно легче. Завтра приедут ее братья, чтобы отметить свою победу над Бернардо. Но она не собиралась ни ужинать с ними в «Георге Пятом», ни говорить им о ребенке. Сначала она должна набраться смелости и сообщить Адаму.

Этим вечером она чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы начать новую картину. Это будет Эйфелева башня с одного из ее снимков, но с добавлением пары горгулий. Отойдя назад, Джози оценивающе посмотрела на свою работу. Адам захотел бы узнать, что здесь изображено.

Джози отложила кисть. Жизнь – путешествие без надежного гида. Ты выбираешь маршрут, но затем отвлекаешься и сбиваешься с пути. Это страшно, но в то же время интригующе и увлекательно.

Она ждет ребенка от Адама.

Адам. Ее сердце защемило от тоски. Удивительно, но сейчас боль, гнев и смущение были сильнее, чем когда-либо. Именно поэтому она так боялась все ему рассказать. Ведь его реакцию на новости нельзя было предугадать.

Адам. Она должна набраться смелости и сообщить ему.

Скоро…

Когда у Адама зазвонил телефон, он нахмурился, но продолжил делать записи. При повторном звонке он отложил карандаш.

Вандерфорд! Его секретарша Камиль Вандерфорд считала своей обязанностью быть в курсе всех его дел. Поэтому, узнав недавно от важных клиентов, что их будет представлять другой партнер, она удивилась. Адам велел ей к пяти часам подготовить отчет о продаже земли Олдерсона. Хотя он не говорил ей, что снова собирается в Париж, она знала, что ему нужно закончить все срочные дела.

Телефон зазвонил снова, и он, отодвинув манжету рубашки, посмотрел на часы.

Черт побери. Уже четыре часа.

Взяв трубку, он собрался накричать на Вандерфорд, но она, как всегда, опередила его.

– Мисс Брайана Будро, сэр. – Она помедлила. – Из Парижа.

Имя Брайана Будро ни о чем ему не говорило, но Адам резко выпрямился, когда услышал название города.

Он нажал на кнопку.

– Адам Райдер. Простите, что заставил вас ждать, мисс Будро.

– Ваша секретарша сказала мне, что вы очень заняты, поэтому буду краткой, – промурлыкал бархатный голос. – У нас есть общая… подруга. – Как будто нервничая, женщина добавила: – Джози…

Он мертвой хваткой вцепился в телефонную трубку.

– Mon dieu. Мне так неловко…

Его сердце бешено заколотилось. С Джози произошел несчастный случай? Он, как адвокат, сразу представил себе самое худшее – Джози, лежащую на мокром тротуаре или на больничной койке, подсоединенную к аппаратам.

За эти несколько секунд, что женщина молчала, Адам осознал, что мир без Джози уже не будет таким ярким.

– Она беременна. От вас, – прошептала мисс Будро.

Он вскочил с кресла и хлопнул по столу ладонью с такой силой, что документы по делу Олдерсона упали на ковер.

– Она говорит это вам и бросает трубку, когда звоню я? Кто вы, черт возьми, такая?

– Джози моя лучшая подруга уже много лет, – успокоила его женщина. – Сейчас она заменяет меня в моей галерее. – Она снова помедлила. – На днях у нее утром был такой сильный приступ тошно ты, что она не смогла работать. Сейчас ей уже лучше.

– Она хочет этого ребенка? – Он с волнением ждал ответа.

– Да, очень.

Адам облегченно вздохнул.

– И как она собирается о нем заботиться?

– Ее старшие братья хотят, чтобы она вернулась домой, но она еще не решила. Она не хочет говорить им о своей беременности до тех пор, пока не поговорит с вами.

– Тогда почему она со мной не связалась?

– Позвоните ей сами.

– Она не подходит к телефону.

– Думаю, у нее есть на то причины.

Когда Брайана положила трубку, Адам опустился в кресло и тупо уставился перед собой.

Как назло, Вандерфорд выбрала этот момент, чтобы войти к нему в кабинет. Когда она перевела взгляде него на бумаги Олдерсона, он снова вскочил на ноги.

– Вот вам и самая крупная земельная сделка в Остине, – твердо произнесла Вандерфорд.

Они оба бросились поднимать с пола бумаги.