Рядом с дырой не было никаких следов. Очевидно, Зорик просто спрыгнул со скалы, посчитав, что под ногами твердая песчаная земля.

Рухнул прямиком в геенну огненную.

— Вот ведь дерьмо, — шепнула Ильди. — Я никогда особенно не любила О'Тула, но уйти вот так…

Я вытащил сканер и изучил местность: адова бездна разверзлась непосредственно под тонким слоем песка, который предательски прикрывал корку лавы, по толщине не превышающую четырех сантиметров. Яма оказалась страшно глубокой и широкой — не меньше, чем с два футбольных поля — и вся целиком набитая кипящей нефтью и рудой.

— Давай я пока возьму твой бластер, а ты установи сканер на поиск человеческого тела, — обратился я к Ильдико. — Эта маленькая ниша отлично прикроет нас со стороны завода.

Вот черт, зря Зорик подобрался так близко! Я закатился за каменную гряду, приставил к ней тяжелый бластер и вытащил окуляр дальнего видения. Наконец вот оно — здание на небольшой равнине, со всех сторон окруженное скалами. Справа блестело мелкое озерцо, отражая лучи восходящего над Дисководом солнца.

Одноэтажное строение, впрочем, довольно большое. На куполообразной крыше стоит высокая башня, поддерживающая защитный зонт, и несколько разнообразных антенн. С нашей позиции видно только два из трех прилегающих крыльев; их плоские крыши венчают внушительного вида турели. Окна маленькие, да и самих их немного. Единственная замеченная мной дверь располагается в углу между крыльями.

Посадочным местом для хопперов служит простая плоская площадка с западной стороны завода. Я увидел, как загорелась цепочка посадочных огней, самолет опустился на платформу грузоподъемника и исчез; люк мгновенно закрылся. Снаружи не было никаких охранных сооружений, но строение опоясывало кольцо сенсоров — подай хотя бы один из них сигнал об опасности, несколько десятков каги-бластеров немедленно откроют огонь на поражение.

Да, крепкий орешек для партии из двух человек.

Но где-то в подкорке мозга уже начинала зарождаться смутная идея. Если она сработает, то жуткая смерть Зорика О'Тула окажется не такой уж бесполезной.

— Сканер обнаружил внутри множество теплых тел, — заметила Ильдико. Сверхчувствительный прибор прикрывал тент из тилара, защищающий от излучения. Я подошел ближе, чтобы самому взглянуть на монитор. — У нас есть замечательные поперечные разрезы западного и восточного крыльев, но я совершенно не представляю, что все это значит. Эти одинаковые значки наверняка обозначают живых существ. Посмотри, их просто сотни! Но они не двигаются. Не может же быть чтобы все они спали и притом стоя! А вот еще другие ходят между рядами неподвижных. Большинство двигающихся халуки, но есть и несколько людей. Еще больше людей и халуков находятся в центральной части. Общее число врагов — ух ты! — четыреста семьдесят. Что, черт подери, они все здесь делают?

— Кажется, я знаю, что это за заведение, — протянул я. — Что ж, я предполагал что-нибудь подобное. Следи за посадочной площадкой, на случай если самолет снова вылетит. Мы немного здесь поболтаемся, а я тем временем расскажу тебе о том чем «Галафарма» и халуки занимались на планете Кашне. А потом нам с тобой грозят серьезные неприятности.

Я рассчитывал, что место для посадки хопперов у них одно, и поэтому мы с Ильдико спрятались за каменную гряду и подползли как можно ближе, держа наготове мощные гранатометы. Будучи командиром, я взял на себя суровую ответственность запалить это осиное гнездо.

Одну за другой я выпустил три снаряда, предварительно запрограммировав таймер, и они шлепнулись на песок, покрывающий тонким слоем яму с огнем. Страшный взрыв на мгновение оглушил нас, сверху посыпался песок и мелкие камешки.

Когда пыль улеглась, мы увидели, что из трех новых дыр вырываются столбы пламени; огнем они доходили до половины Штопора. Пламя через некоторое время уменьшилось, зато в небо взвились струи густого черного дыма, и в них исчезла причудливая башенка из красного песчаника.

Мы спокойно ждали, пока сенсоры среагируют и передадут по заводу сообщение о новом взрыве. Но вернется ли хоппер, вот в чем вопрос.

— Не думаю, что они поймались на удочку, — протянула Ильди после двадцати минут бесплодного ожидания.

— Дай им еще время — они наверняка спорят и совещаются. Ученые уже сделали необходимые измерения и расчеты, так что, может быть, на этот раз поглазеть выберутся какие-нибудь туристы. Наверное, дико скучно торчать на этой гребаной планете и охранять четыре сотни контейнеров с генетическими экспериментами.

— Не понимаю, почему «Галафарма» построила завод здесь, а не на халукской планете, — пожала плечами Ильдико. — Даже если Дагасатт находится ближе к Кашне, откуда они воруют генетический вирус, им зато приходится далеко летать и охранять объект от квасттов.

— Думаю, решение скорее политическое. Правительство халуков скорее всего не желает раньше времени раскрывать секретный проект для всего населения, поскольку немногие могут себе позволить такую операцию. А то им не миновать беспорядков и раскола в обществе.

— Ты считаешь, что только элита сможет освободиться от алломорфного цикла?

— Похоже на то. Ведь вирус PD32:C2 по-прежнему очень редок. Как я понимаю, никакие другие генные вирусы не имеют нужного действия, к тому же его довольно сложно синтезировать. Единственный надежный источник вируса — это «Галафарма». Помимо неприкрытого воровства, как это было на Кашне, «Гала» покупает PD32:C2 на открытом рынке у «Оплота» и перепродает халукам по бешеной цене. «Гала» также помогает инопланетянам строить генные заводы и обучает работников технике, разработанной доктором Эмили Кенигсберг. В настоящий момент она мертва, а раньше была любовницей Алистера Драммонда — исполнительного директора «Галы». Это она придумала, как изменить цикл халуков, и ту же идею стали использовать для нелегальной торговли.

— Я все-таки не понимаю, почему ты так опасаешься этого генного проекта, — протянула Ильдико. — То есть, конечно, мне не нравится, что «Галафарма» хочет уничтожить «Оплот», чтобы полностью контролировать производство вируса и заколачивать на нем бешеные деньги. Но почему бы «Оплоту» самому не помочь халукам избавиться от этих жутких алломорфных изменений? Вы могли бы сами продавать вирус по разумной цене…

— Ильди, ставка куда выше, чем просто полезные изменения в физиологии инопланетян.

И я рассказал ей об угрозе полуклонов. Появление стабильных халуков сулит большие неприятности — пребывая в грацильной фазе, они очень умны, может быть, даже умнее, чем люди. Они спят примерно третью часть дня — как и мы, а в остальное время бодрствуют. Но еще они проводят примерно половину из четырехсот дней в году в состоянии спячки. Халуки превращаются в тугие коконы, переживают срединную фазу чешуйников, будучи при этом неповоротливыми увальнями, так существуют еще пару месяцев и только потом являются во всей своей грацильной красе.

Все это я изложил Ильди.

— Именно из-за алломорфизма цивилизация халуков стоит на невысокой ступени развития, хотя их нация куда древнее человеческой и гораздо многочисленнее.

— Ты опасаешься, что халуки перейдут на полноценный цикл жизни и покажут, кто здесь главный?

— Я опасаюсь, малыш, что они начнут войну против нас. Их планеты переполнены, несмотря на то что половина населения постоянно находится в состоянии анабиоза. Представь, если Большая Спячка неожиданно прервется? Они договорились с «Галафармой», что все захваченные планеты типа Т1 и Т2, принадлежавшие «Оплоту», перейдут к инопланетянам, как только концерн получит в свои руки Шпору Персея. Он и халуки на этом не остановятся.

— Почему ты так плохо к ним относишься? — спросила она. — Конечно, они не самые открытые существа, и к человечеству испытывают только страх и ненависть, но вдруг «Галафарме» удастся с ними договориться? И они будут соблюдать условия…

— Это еще не все. Кроме оборудования для генной инженерии, «Гала» продает им и другое высокотехническое снаряжение: корабли, компьютеры, генераторы энергии — короче, всю производимую большими концернами аппаратуру. Тупые идиоты, они считают, что всего лишь помогают халукам повысить уровень жизни. Впрочем, концерны не продавали им больших партий оружия или ценных материалов — ровно столько, чтобы постоянно поддерживать приток капитала. Созвездия халуков страшно богаты редкими и дорогими трансактинидами — и именно за ними гонятся Алистер Драммонд и его жаднющие дружки.

— То есть ты полагаешь, что регенерированные халуки в один прекрасный день построят мощные корабли и современное оружие и тогда баланс сил на Млечном Пути разрушится?

Я невесело рассмеялся.

— Ильди, даже алломорфным халукам хватает мозгов, чтобы скопировать модели наших кораблей и строить такие же! Я сам видел, чего они добились. Но худшее впереди: вирус PD32:C2 не только изменяет алломорфный цикл халуков, но способен делать из халука человека и наоборот. Такой процесс называется полуклонирование.

С губ ее слетело удивленное восклицание — похоже, венгерское.

— Но как такое возможно?

— Эмили Кенигсберг использовала ДНК человека, чтобы разорвать алломорфную цепочку. Таким образом измененный халук получает доступ к человеческому геному, и осуществляется полуклонирование. Сам процесс очень сложный — я точно не знаю, как именно он работает, но знаю, что работает.

— Но как эта женщина пошла на такое?

— Перед смертью она объяснила мне. Ею двигала идеалистическая мечта улучшить отношения между халуками и людьми с помощью обмена физиологическими данными. На деле же выяснилось, что халуки изрядно запудрили ей мозги, и к моменту, когда она начала подозревать, что ее открытие используется далеко не в возвышенных целях, было уже слишком поздно. Полуклонирование стало неизменной составляющей их сделки с «Галафармой».

— Не могу поверить, что «Гала» не понимает грозящей опасности!

— Они считают, что держат все под контролем. Кенигсберг поместила в свои клоны слишком длинную цепочку ДНК — своего рода опознавательный знак. С другой стороны, внешне отличить настоящего человека от измененного халука совершенно невозможно, разница только в их действиях. Наверное, «Галафарма» может определить все копии, — но мы-то нет. По крайней мере пока. Но узнаем, как только сравним геном полуклона и настоящего человека.

— Из этих полуклонов получатся первоклассные шпионы…

— Или воры. Им надо только хорошенько изучить нашу культуру, чтобы вести себя естественно. Нам известен один замечательнейший халук-полуклон — это был двойник самой доктора Эмили, который направлялся на Землю. Но его случайно убили. Не верю, чтобы «Галафарма» знала о существовании Второй Эмили. Короче, халуки играют в грязную игру по своим собственным правилам — и, по сценарию, необходимо убрать досадную помеху под названием Содружество Планет Человечества.

— А ты предупредил кого-нибудь из СПЧ? О Боже, смотри! Хоппер поднимается с площадки.

— Отлично. Приготовиться. Следи за их переговорами.

Я перебежал на дюжину метров к северу и занял позицию среди громадных булыжников. Если хоппер приземлится на то же место, что и в прошлый раз, — он наш.

Через несколько минут черный самолет нарезал над нами круги, совершая экскурсионный осмотр для любопытных зрителей на борту.

Давайте же, спускайтесь, мысленно убеждал я зевак. Вы все равно ничего не увидите, пока не вдохнете нефтяную вонь через свой собственный респиратор, не почувствуете жар земли и не представите, что такое падать прямиком в лапы огнедышащей смерти.

Наконец хоппер приземлился, но несколько восточнее, чем мне бы хотелось, — но все же с завода его видно не… было. Неплохо.

Люк открылся, оттуда выбрались пятеро человек, закутанных в простейшие защитные костюмы. Двое держали в руках каги-бластеры. Их командир нес в руках субтерральный сканер, а все остальные сгрудились вокруг монитора с изображением подземных глубин. Когда первый восторженный ужас спал, туристы принялись перелезать через валуны, чтобы поближе рассмотреть столбы дыма.

— Какие-нибудь звуки в эфире? — спросил я Ильдико.

— Ничего.

— Жди моего сигнала.

Я дождался, пока за самолетом никого не осталось и, когда между экскурсантами и заводом выросла громада Штопора, сказал:

— Задай им, Ильди.

И каждый из нас выпустил по гранате с сонным газом. Они летели медленно и низко, на ходу выпуская невидимые струйки — пуф, пуф. Защищавшие жертв дыхательные маски справлялись только с микробами, дымом и пылью, a AG97 оказался им не по зубам. Команда хоппера споткнулась, даже успела рвануться назад в бесплодной попытке вернуться на борт. Один из вооруженных людей практически сумел добраться до корабля, но грохнулся, едва успев коснуться переговорного устройства на поясе.

Мы с Ильдико выбежали из-за укрытий, не дожидаясь, пока упадет последний, по ходу убрали гранатометы и вытащили из кобур «иванова» — на случай сопротивления. Но все враги мирно похрапывали.

— Давай перенесем их на хоппер, — сказал я.

Мы запихнули ближайшее тело, оказавшееся чертовски тяжелым, в самолет. Внутри «Ворлона» не оказалось пассажирских сидений — прямо за капитанской рубкой находилась просторная комната, служившая для хранения грузов или снаряжения боевиков. Я отключил антиграв и издал некоторое подобие торжествующего клича.

— Вот теперь мы в игре! Я подберу остальной наш багаж, а ты садись в кресло пилота и следи, вдруг база выйдет на переговоры. Если что, сразу же отключайся.

— Понятно.

Я запихал оставшихся четверых врагов, все они оказались людьми мужского пола, захлопнул люк, снял с них маски и вставил поглощающий газ картридж. Пока я разоружал и связывал их, Ильдико включила двигатель и очистительную систему. Через несколько минут мы спокойно сняли шлемы и облегчили ремни снаряжения. Мы уселись бок о бок в пилотских креслах, попивая горячий кофе и посматривая на наших пока еще неподвижных свидетелей. Благодаря воздействию нейтрализатора они проснутся минут через десять, а иначе пришлось бы ждать часов двенадцать, не меньше.

— Отличная работа, мадам лейтенант, — ухмыльнулся я.

— К вашим услугам, старший суперинтендант. Наверное не стоит слишком-то рассчитывать, чтобы кто-нибудь из наших пташек оказался замаскированным Олли.

— Жаль, но такого везения не бывает. Было бы уже неплохо, попадись нам даже более низкосортные предатели. Через несколько минут все выяснится, а пока мне нужен только кофеин.

— А мне нужно навестить приличного размера дамскую комнату, — с улыбкой пропела она и вышла.

Я лениво оглядел внутреннее убранство «Ворлона»: вот ведь никогда не думал, что с таким восторгом стану пялиться на ничем не примечательное человеческое судно! Корабль в отличном состоянии, вооружен и защищен. Интересно, сколько еще таких хопперов находится в подземном гараже?

Снаружи солнце ярко освещало красные склоны Штопора, дымные столбы практически полностью развеялись в воздухе.

Одна из лежащих фигур замычала, и я подошел ближе, вытаскивая на ходу маленькую электронную книжку. В ней содержались фотографии и досье на Оливера Шнайдера и четырех других офицеров внутреннего отдела, бежавших с ним с Серифа. За исключением Олли, я ничего о них не знал.

Я принялся сличать снимки и лица лежащих на полу. Но ни одно изображение не сошлось.

— Крысы, — прошипел я.

— Все плохо? — жизнерадостно спросила Ильдико, появляясь на пороге.

— Здесь-то точно. Боюсь, нам все-таки придется проникнуть в эту гадость. Там должен быть подземный туннель, соединяющий ангар с самим зданием.

Один пленник разлепил глаза и пробормотал нечто невразумительное. Этот массивный молодой крепыш с темными бровями и носом-картошкой лежал на боку с завязанными за спиной руками, он посмотрел на меня ускользающим взором и прошептал:

— Ч-что?

— Заткни остальным рты, — велел я Ильдико. — А этот красавец будет допрошен.

Из своей походной аптечки я вытащил две дозы пенверола: конечно, средство не так эффективно, как машины электронного зондирования, зато носить его куда как проще. Повернув голову жертвы, я расстегнул воротник, положил на шею с обеих сторон по малиновой таблетке и прижал их пальцами. Наркотик тут же проник в сонную артерию, глаза парня закатились, рот приоткрылся.

— Как тебя зовут? — спросил я через несколько минут.

Он недоуменно уставился на меня.

— М-м… м-м…

— Имя? — повторил я.

— М-м. Даррелл, Райднор, — протянул он тусклым голосом.

— Даррелл, вы наняты концерном «Галафарма»?

— Да-а.

— Какую должность вы занимаете?

— Агент внешней безопасности… четвертого уровня.

— Что делают на заводе, который вы охраняете?

— Это генная клиника. Секретные сведения…

— Там работают над изменением халуков?

— Нет… да! А-а-а! Нет… да!

Наркотик работал, но человек с выдающейся силой воли мог сопротивляться его воздействию. Надеюсь, что Даррелл не таков.

— Кто руководит этим заведением?

Он действительно не хотел отвечать на этот вопрос. Глаза дико закрутились, из горла вырвался страдальческий стон, и он начал колотиться об пол, пытаясь освободиться от наручников. Ильдико прижала его к земле. Пришлось дважды повторить вопрос, прежде чем он промычал:

— Заместитель начальника службы безопасности Эрик Скогстад. Дежурный офицер Джим Мацукава.

Именно Скогстаду не удалось меня убить — по причине срочных дел. Гарт Винг Ли говорил мне, что Скогстад напрямую занимался Шнайдером.

— Скогстад сейчас в здании?

Вдруг нам удастся захватить еще и важную галафармскую шишку, а не только предателя «Оплота»?

— Да… А-а-а! Нет, он на другой планете…

Пока еще есть шансы одним выстрелом убить двух зайцев.

— Где он? На какой планете?

Райднор снова затрясся, но все же ответил:

— Артюк… встречается со Слугой Слуг Луком.

Ничего себе! Слуга Слуг — это верховный руководитель всей нации халуков.

— Какова причина их совещания?

— Ходят слухи… Исполнительные директора семи больших концернов прилетели с Земли.

Неужели по поводу присоединения «Оплота» к «Галафарме»?

— О чем директора концернов договариваются со Слугой?

Он снова забился в конвульсиях.

— Не знаю, не знаю! Больно… Остановите! — закричал он и, всхлипывая, рухнул.

— Крысы, — процедил я сквозь зубы.

— Может быть, у него повышенная чувствительность к наркотику, — предположила Ильдико, наклоняясь над жертвой. — Пускай он продышится, Адик. Я дам успокоительное.

Она вытащила ампулу и вколола антишок. Через несколько минут Райднор расслабился и попросил пить. Когда ему стало полегче, я продолжил допрос.

— Сколько людей из общего числа охранников?

— Двенадцать.

— А халуков?

— Тридцать два.

— Бластеры носят только люди?

Он кивнул. На Кашне дело обстояло таким же образом: у инопланетян имелись только парализаторы.

— А как насчет небоевого персонала клиники? Чем они занимаются?

— Два человека — генные инженеры, три человека — пилоты хопперов, двадцать халуков — повара, посудомойки и прочие работники, обслуживающие здание.

— Очень хорошо, Даррелл. А теперь я покажу тебе картинку. — Я вытащил снимок Шнайдера. — Посмотри на него внимательно. Ты когда-нибудь видел этого человека?

Он уставился на электронную книжку.

— Похож на… этого человеческого ублюдка, Джона Грина.

— А этот Грин внутри клиники? — У меня от возбуждения перехватило дыхание. — Он работает здесь?

— Сидит в административном блоке… играет в компьютерные игрушки… Читает. Пьет. Не работает.

Я попытался вытащить еще сведений о «Джоне Грине», но Даррелл ничего не знал.

— А как насчет этих людей?

Я показал Райднору снимки остальных четверых предателей. Тот разразился безумным смехом.

— Они-то работают! О да, еще как работают!

— Что ты имеешь в виду? Чем они занимаются?

— Лежат в контейнерах… Отдают свою ДНК. — Он снова бешено запрыгал, крепко зажмурив глаза. — ДНК! — вопил он. — Отдают ДНК!

— Господи Иисусе, — выдохнула Ильдико.

— Я так и думал, что у Олли припрятаны кое-какие сведения, из-за чего «Галафарме» приходится обращаться с ним бережно. Похоже, его приятели не включены в сделку.

На лице ее замерло выражение неподдельного ужаса.

— А мы сможем вытащить бедолаг оттуда?

— Наша задача — вытащить оттуда Шнайдера, — значимым голосом уточнил я. — Не забывай, нас ждут на месте посадки капера. Быть может, удастся уговорить Зональный патруль прочистить это место несколько позже, там ведь найдутся и другие люди, кроме дружков Олли. Генетики используют их в качестве доноров клеточной культуры.

Я возобновил допрос Даррелла Райднора. Под воздействием медикаментов истерический смех его постепенно затихал, движения становились вялыми и неловкими. Он спокойно сообщил внешний пароль здания, объяснил, где находятся укрепления и вооруженные точки, и рассказал о расположении халуков и людей внутри. Закрепленные на крыше три бластерные турели типа «земля-воздух» управлялись из огневого центра в административном корпусе. В подземном ангаре стояли еще два хоппера, один из них проходил обычный профилактический ремонт.

Едва я вытащил карту внутреннего устройства клиники и принялся обсуждать с Ильдико план атаки, как из коммутатора донеслось:

— Хоппер-два, хоппер-два, как слышите? Вызывает база. Хоппер-два, доложите обстановку. Хоппер-два, возвращайтесь на базу.

Райднор заорал изо всех сил, и Ильдико пришлось заткнуть ему глотку кляпом. Я уселся в кресло пилота и потянул микрофон.

— Возвращайтесь, хоппер-два, — продолжал оператор на базе. — Что, черт подери, вы там делаете? Поджариваете шашлык?

Я постучал в микрофон и пробормотал невразумительную абракадабру.

— Второй, повторите. Плохо слышно, повторите.

Что ж, я повторил — снова постучал и пошепелявил.

— Хоппер-два, перейдите на дополнительную линию связи, на основной наблюдаются помехи. Я сказал, перейдите на дополнительную линию. Второй, вы слышите?

Снова пришлось потрещать в микрофон. И тут из динамика Донесся уже другой голос с безошибочно узнаваемой интонацией Большого Босса:

— Хоппер-два, немедленно возвращайтесь на базу. Прилетел Дежурный офицер Мацукава. Возвращайтесь на базу. Вы слышите, хоппер-два?

Я стукнул пару раз и отключился. Пока Ильдико закутывавал пятерых пленников в грузовую сеть и прикрепляла шевелящийся мешок скобами, я размышлял.

— Малыш, ты когда-нибудь стреляла из такого хоппера?

— У меня была более усовершенствованная модель — ESC-15ХВ. Две пушки-близнеца и торпедный пулемет, помимо каги-бластеров. Но система наводки устроена так же, как и здесь. А что, у тебя есть план?

Я объяснил свою задумку.

— Что скажешь? Говори, не стесняйся, ты же спец по штурмам.

— Успех зависит от того, правильно ли ты наведешь на цель и насколько достоверны сведения Даррелла об охране клиники. Если и то, и другое в порядке, то я голосую «за». У нас в любом случае есть преимущество неожиданности. Но как только начнем бомбардировку, ничто не помешает им послать в космос сигнал о помощи, — если только мы не захватим центральный корпус. А в большой свалке ничего не стоит потерять главный приз — Шнайдера. Если поблизости окажется вражеский крейсер, то мы проиграем воздушный бой, даже если операция на поверхности завершится удачно.

— Я выясню это у Джо прямо сейчас. Займи правое кресло, включай двигатели и проверь оружие. Вернусь через секунду.

Я застегнул шлем, выбежал наружу и вызвал «Чиспу дос» по лазеркому, надеясь, что Штопор не создаст помех для лазерных лучей.

К счастью, Джо ответил.

— Мне нужно, чтобы ты сделал детальное сканирование и осмотрел, не приближается ли к нашей солнечной системе судно — особенно похожее на экспресс-крейсер «Галафармы» или халуков.

— Я тебя обскакал, Адик. Только этим и занимаюсь с тех пор, как вы приземлились. У этого «Бодаскона» совершенно потрясающая аппаратура! Подожди секунду, еще раз взгляну… Ух ты, это что-то новенькое!

— Что такое?

— Возможный неприятель приближается со скоростью шестьдесят три парсека. Находится на расстоянии шестидесяти парсеков. Вот что, судя по топливу, это корабль халуков.

— Вот гребаные ублюдки!

Это может возвращаться Эрик Скогстад, чтобы обновить генетические объекты.

— Летит с Артюка — их главной колонии на Шпоре. Боже, я и не думал, что у халуков есть такие крутые крошки!

А я вот нисколько не удивлен. Однажды на пути к Кашне меня почти поджарила такая быстроходная «крошка». Подозреваю, что гигантский флагман Слуги Слуг, который едва не угробил меня на Адовой Комете, был даже еще мощнее.

— Ты уверен, что они держат курс на Дагасатт?

— Абсолютно.

— Ладно, тогда слушай, Джо. Тебе придется убить их, другого выбора у нас нет. О’Тул мертв, но мы с Ильди захватили вражески хоппер «Ворлон» и готовимся к атаке. Как только мы нападем, они пошлют сигнал в космос, и если судно халуков его получит, рванет к нам, вооруженное до зубов. Они также могут передать сигнал местным правоохранительным органам, и тогда к нам еще примчатся скрипуны.

— А ты не знаешь, какой у халукского корабля сканер?

— Не представляю. Может быть, парсеков тридцать, сорок.

— Если вы задержите штурм еще на полчаса, я собью гада.

— Сделаем все возможное. Удачи, напарник. Все, пошел.

Я вернулся на корабль, захлопнул люк и снял шлем.

— Приближается быстроходное судно халуков, — сообщил я Ильдико. — Джо о нем позаботится. Надо попробовать оттянуть атаку хотя бы на полчаса.

— Адик, — спокойно начала она. — Второй вражеский хоппер только что поднялся из ангара. Садись и веди эту махину. Время пришло.