ГЛАВА 6

Под деревьями в обнесенном стеной загоне были расставлены скамьи, но Клод Маевский предпочел усесться в тени прямо на каменные плиты, откуда он мог наблюдать разгуливавших по соседству живых ископаемых. В больших руках старый палеонтолог машинально вертел резную шкатулку из Закопане.

«Достойный конец всем твоим легкомысленным выходкам, старина. Дать себя провести самым дурацким образом, и это в твои сто тридцать три года! А все из-за одной-единственной сумасбродной причуды. Нет, что ни говори, а мы, поляки, всегда были романтическими дураками!

И за что только ты меня любила, моя девочка?»

Самое унизительное во всем то, что Клоду понадобилось так много времени, чтобы разобраться в случившемся. Как он радовался первому дружественному контакту, как понравилась ему уютная комната в замке, угощение, вся тщательно продуманная обстановка, призванная успокоить старого болвана вроде него после стрессов и перегрузок трансляции! Разве Талли не был искренен, когда вывел его из комнаты и повел сюда, расточая комплименты и на все лады расписывая прелести мирной и счастливой жизни в Изгнании? (Сказать по правде, Талли немного перестарался, но лишь самую малость.) А при виде Эпоны он, Клод, едва не потерял голову. Подумать только! Представительница неизвестной ранее экзотической расы на Земле в эпоху плиоцена. Он утратил контроль над собой, столь присущий ему от природы, когда она производила свои измерения, и Эпона отнесла его к категории нужных и отправила сюда.

Даже когда вооруженные стражи вежливо вели его через внутренний двор замка, он был кроток, как ягненок… до последней минуты, когда они отобрали у него рюкзак, открыли дверцу и втолкнули в загон для людей.

— Веди себя потише, путешественник, — напутствовал страж. — Получишь свой рюкзак, если будешь хорошо себя вести. А будешь буянить, мы легко найдем на тебя управу. Захочешь бежать — сразу отправишься на обед к медведесобакам.

Клод так и остался стоять с разинутым ртом, пока его товарищ по несчастью, одетый как для экскурсии в Альпы, не подошел к нему и не отвел в тень. Через час или около того Клоду вернули рюкзак. Все, что могло хотя бы в малейшей степени способствовать побегу, изъяли. Страж сообщил, что столярные инструменты из витредура Клод получит, когда благополучно доберется до Финии.

После того как первый шок прошел, Клод принялся обследовать загон для пленников. Загон был довольно обширной территорией, обнесенной ажурной каменной стеной высотой более трех метров. Вокруг стены непрестанно патрулировали стражи. Загон примыкал к одной из стен замка, внутри которого размещались вполне комфортабельные спальни и умывальные комнаты. Всего в загоне Клод насчитал восемь женщин и тридцать три мужчины. Многих из них Клод узнал — он не раз сталкивался с ними в «Приюте у врат». Все эти люди составляли нечто вроде недельной «порции» прибывших через врата времени. Недостающие, по-видимому, отобраны Эпоной при тестировании, и им уготована какая-то другая судьба.

Вскоре Клод обнаружил, что из всей Зеленой Группы в загоне кроме него находится только Ричард. Тот крепко спал на своей койке в спальне и не проснулся, даже когда Клод потряс его за плечо.

— У нас тут есть еще несколько таких, — сообщил Клоду человек в одеянии альпийского туриста. Его лицо было основательно выдублено солнцем и непогодой и покрыто множеством мелких морщин. Определить возраст незнакомца, как и всякого, кто вторично состарился после омоложения, довольно трудно. Серые глаза смотрели с юмором, из-под тирольской шляпы выбивались пепельные волосы.

— Некоторые бедолаги от всего, что здесь происходит, просто отключаются. Но и это еще не самое страшное. Позавчера одна женщина повесилась. Вам повезло, что вы прибыли с последней партией за неделю. Сегодня ночью нас отправят. Радуйтесь, что вам не пришлось торчать здесь шесть дней, как некоторым из нас.

— А кто-нибудь пытался бежать? — поинтересовался Клод.

— Было несколько побегов еще до того, как я сюда прибыл. Потом пытался бежать казак из моей группы — Прищепа. Вчера — трое полинезийцев. Медведесобаки сожрали их целиком вместе с головными уборами из птичьих перьев. Жаль, очень жаль. Вы любите музыкальные записи? Мне бы так хотелось послушать хоть немного Перселла. Кстати сказать, меня зовут Бэзил Уимборн.

Он сел на свободную койку, достал деревянную флейту и принялся наигрывать какую-то жалобную мелодию. Клод вспомнил, что Брайан часто насвистывал отрывки этой мелодии. Послушав несколько минут, Маевский вышел из спальни в загон.

Каждый из путешественников по-своему реагировал на лишение свободы. Престарелый художник склонился над карманным альбомом, делая зарисовки. Юная пара в костюмах пионеров освоения Дикого Запада, забыв обо всем на свете, предавалась нежным ласкам в тени дерева. Пятеро цыган перешептывались с заговорщицким видом и время от времени резким взмахом руки вонзали в невидимого противника воображаемый нож. Потный человек средних лет в отороченной кроличьим мехом тоге и карнавальном домино из лайковой кожи настойчиво умолял стража, чтобы тот отдал ему бич. Два японских самурая без мечей, но в полном облачении играли в го на декамольной доске. Красивая женщина в легком шифоновом платье, переливавшемся всеми цветами радуги, танцевала, чтобы хоть как-нибудь снять напряжение. Словно изящный мотылек, она время от времени приближалась к ажурной стене, но стражники всякий раз отгоняли ее, крича: «Адью, Париж!» В тени сидел чернокожий человек, похожий на аборигена Австралии, в белой накрахмаленной рубашке, брюках для верховой езды и сапогах. Он с упоением слушал авангардную музыку, доносившуюся из четырех динамиков, расставленных вокруг него. Некто в пестром шутовском наряде неумело жонглировал тремя серебряными шариками перед дамой и ее щенком породы ши-тцу. Щенок неизменно бросался за каждым упавшим шариком и приносил его незадачливому жонглеру. Но, пожалуй, самое жалкое впечатление произвел на Клода высокий, крепко сбитый мужчина с рыжеватой бородой и пустыми, ничего не выражавшими глазами, одетый в довольно точное подобие средневековой кольчуги с накинутым поверх нее длинным рыцарским плащом с вышитым золотым львом. «Рыцарь» беспокойно метался по загону и, приближаясь к стене, принимался всякий раз горестно вопить:

— Аслан! Где же ты, Аслан? Скорее на помощь! Спаси нас от этой ужасной дамы, не ведающей, что такое милосердие!

А ведь он может выкинуть какое-нибудь рискованное коленце, подумал Клод и тут же не без удовольствия решил, что сам-то он не такой.

Маевский подобрал валявшуюся на земле ветвь с листьями и через отверстие в ажурной стене просунул в соседний загон для животных.

— Иди ко мне, дурачок, не бойся.

Одно из животных, находившихся по другую сторону стены, насторожило уши, напоминавшие по форме лошадиные, и не без изящества подошло отведать угощение. Клод с интересом стал наблюдать за тем, как оно сначала откусило острыми мелкими резцами листья, а затем принялось пережевывать веточки мощными коренными зубами. Проглотив лакомство, животное с укоризной посмотрело на Клода, словно упрекая его за недостаточную щедрость. Не выдержав взгляда, Клод протянул в отверстие еще порцию листьев.

Это был халикотерий, представитель одного из наиболее замечательных семейств млекопитающих в эпоху ценозоя. У халикотерия — массивное туловище с хорошо развитой грудной клеткой. В длину его тело достигало почти трех метров, а шея и голова, как у лошади, свидетельствовали о сходстве с периссодактилем. Передние ноги были несколько длиннее задних и по крайней мере вдвое мощнее, чем у ломовой лошади. Ноги халикотерия заканчивались не копытами: на каждой ноге по три пальца с огромными, не до конца затвердевшими когтями. Туловище халикотерия покрыто короткой, жесткой на вид голубовато-серой шерстью с белыми пятнами на холке, по бокам и на задних ногах. Хвост рудиментарный, зато халикотерий мог похвастаться великолепной гривой из длинных черных волос и блестящими щетками над пальцами. Умные глаза расставлены чуть шире, чем у лошади, и обрамлены густыми черными ресницами, которым могла бы позавидовать любая красавица. На халикотерий — кожаная уздечка: он был одомашнен. В загоне разгуливало по крайней мере шестьдесят халикотериев, большинство из них — той же голубовато-серой масти с белыми или темными отметинами.

Плиоценовое солнце поднялось над опускаемой решеткой, защищавшей вход в замок, и залило зноем весь загон для людей, заставив даже самых стойких пленников переместиться в относительную прохладу спален. Поданный обед был вполне сносен: бифштекс с гарниром, фрукты и пунш. Клод еще раз попытался разбудить Ричарда, но безуспешно, и в конце концов поставил обед под койку. После обеда большинство пленников решили отдохнуть и прилегли, а Клод отправился снова побродить по загону, чтобы подстегнуть пищеварение и поразмыслить над своим будущим.

Часа через два появились служители в сером. Они принесли большие корзины с какими-то клубнями, покрытыми выростами и бугорками, и сочными корнеплодами, напоминавшими кормовую свеклу. Содержимое корзин служители вываливали в кормушки для животные. Пока халикотерии насыщались, служители огромными метлами и деревянными лопатами убрали загон, погрузили мусор и навоз в большие тележки и отбыли по направлению к проходу, ведущему к задним воротам замка. Двое служителей с переносным насосом остались. Они погрузили всасывающий патрубок в бассейн фонтана, один служитель принялся качать насос, а другой размотал жесткий шланг из грубого брезента и принялся мыть плиты загона. Избыток воды исчезал в забранных решетками водостоках. Убедившись, что загон вымыт дочиста, служитель со шлангом направил струю воды на животных, толпившихся у кормушки. Судя по всему, халикотериям водные процедуры пришлись по вкусу.

Старый палеонтолог с удовлетворением кивнул. Так и должно быть: халикотерии — любители воды и пожиратели корней и клубней. Ведь они — обитатели сырых полутропических лесов или болотистых речных низин, а когти нужны им для выкапывания корней. Небольшая загадка палеобиологии теперь решена — по крайней мере для него, Клода Маевского. Но неужели пленникам предстояло ехать верхом на этих «скакунах»? Халикотерии вряд ли могут развивать такую же скорость, как верховая лошадь, но похоже, что они выносливы. Впрочем, какую бы скорость они ни развивали, хорош будет он, Клод Маевский, при любом аллюре на спине у одного из этих милых созданий! Да его постоянно ноющие колени и суставы просто рассыплются вдребезги, словно старая елочная игрушка!

Какой-то звук под сводами входных ворот привлек внимание Клода. Стражи сопровождали двух новых пленников к заднему входу в. загон, который вел прямо в спальни. Клод увидел развевавшиеся зеленые перья и фигуру, облаченную в черное и белое. Фелиция и Амери!

Он поспешил во внутренние помещения и вскоре оказался перед двумя пленницами. Один из стражей опустил на пол их рюкзаки, которые он нес, и сказал дружелюбным тоном:

— Теперь уж недолго ждать. Подкрепитесь пока тем, что осталось от обеда.

Странствующий рыцарь в кольчуге и плаще приблизился к Фелиции и Амери с трагическим выражением лица:

— Аслан уже спешит к нам на помощь? Не доводилось ли вам видеть его, сестра? Может быть, эта дева-воительница из его свиты? Аслан должен прийти к нам на помощь, иначе мы погибли!

— Заткнись, болван! — пробормотала Фелиция сквозь зубы.

Клод взял рыцаря за локоть, обтянутый кольчугой, и отвел к одной из коек у другой двери.

— Оставайтесь здесь и ждите. Вы первым увидите Аслана.

Рыцарь торжественно кивнул и сел. В полумраке спальни кто-то из пленников горько рыдал. Любитель горных экскурсий наслаждался музыкой, припав к проигрывателю.

Когда Клод вернулся к своим друзьям, Фелиция перебирала вещи в рюкзаке и на чем свет поносила стражей:

— Все вытащили! Арбалет, ножи для снятия шкур, веревки, — почти все, что могло бы понадобиться мне, чтобы выбраться отсюда!

— Забудьте о побеге, — сказал ей Клод. — Если вы попытаетесь вырваться на волю силой, то они наденут на вас ошейник. Наш товарищ по несчастью, который играет сейчас на флейте, рассказал мне, что один пленник напал на служителя замка. Стражи скрутили его и надели ошейник, или, точнее сказать, ожерелье из серого металла. После того как бедняга перестал кричать и пришел в себя, он стал тих, как овечка. И снять ошейник невозможно.

Фелиция выругалась еще более цветисто:

— Уж не собираются ли они надеть проклятые ошейники на всех нас?

Клод огляделся по сторонам, но никто не обращал ни на него, ни на Фелицию и Амери никакого внимания.

— Думаю, что нет. Насколько я могу судить, серый ошейник — это довольно грубый психорегулятор, по-видимому, как-то связанный с золотыми ожерельями леди Эпоны и других представителей экзотической расы. Я заметил, что ошейники носит не весь персонал замка. Ошейники есть у стражей и таких псевдоначальников, как наш милейший Талли. Но у служителей, ухаживающих за халикотериями, и у служителей в замке ошейников нет.

— Может быть, ошейники надевают только тем, кто занимает более высокое положение?

— Или ошейников на всех не хватает, — предположил Клод.

Фелиция нахмурилась:

— Вполне возможно. Для производства таких штучек требуется довольно хитроумная технология, а до сих пор все, что мы видели, немного смахивает на проделки Микки Мауса. Вспомните, какие выкрутасы выделывала эта проклятая леди — калибратор мозгов! А в комнатах, куда нас привели после прибытия, нет даже водопровода.

— Почему-то они не отобрали ни одно из лекарственных средств, которые я взяла с собой, — проговорила Амери. — Вероятно, ошейники предохраняют стражей от действия любых наркотических препаратов, которые мы можем попытаться им подсыпать. Удобные устройства! Ни один надсмотрщик не должен быть без ошейника.

— Возможно, им просто не всегда нужны ошейники, чтобы подавить волю людей, — с горечью заметил Клод. — Вы только посмотрите на эту компанию!

Он показал рукой на пленников, находившихся в спальне.

— Несколько наиболее энергичных людей попытались бежать, но их поймали и бросили на съедение медведесобакам. Мне кажется, что большинство людей, попадающих в столь страшное положение, оказываются настолько травмированными психически, что на какое-то время они отключаются от действительности и живут лишь надеждой на то, чтобы не стало хуже. Стражи вполне довольны жизнью и рассказывают нам сказки о том, какие райские перспективы нас ожидают. Может быть, вам имеет смысл не принимать близко к сердцу то, что сейчас происходит, и посмотреть, как будут развиваться события дальше?

— Нет, — коротко ответила Фелиция.

— Перспективы для женщины, Клод, здесь не столь радужны, — добавила Амери и пересказала вкратце интервью с Эпоной и то, что ей удалось узнать о происхождении экзотической расы и их проблемах с репродуктивной функцией.

— Таким образом, пока вы, Клод, будете мирно строить бревенчатые хижины, Фелицию и меня превратят в кобылиц-производительниц.

— Будь они прокляты! — прошептал старый палеонтолог. — Будь они прокляты!

Он уставился на свои большие руки, все еще сильные, но покрытые пятнами старческого пигмента, с вздувшимися синими венами.

— В настоящей драке от меня проку немного. Кто нам действительно был бы нужен, так это Стейн.

— Они его взяли, — сообщила Амери и поведала то, что узнала от Талли: викинг подвергнут «обработке», которая исключает возможность повторения эксцессов. Все трое прекрасно понимали, что это означает.

— А есть ли здесь еще кто-нибудь из Зеленой Группы? — поинтересовалась Фелиция.

— Только Ричард, — ответил Клод. — Но с тех пор, как меня привели сюда утром, он все еще спит. Я так и не смог разбудить его. Может быть, он заболел? Вы не посмотрите его, Амери?