Волшебная сила любви

Маргарет знала, что Ребекка от нее не отстанет.

– Ладно, – сказала она вздыхая, – я думаю, ты выйдешь за него замуж, но…

Ребекка издала победный клич:

– О, Маргарет! Как чудесно!

– Но я предчувствую кое-что еще, – Маргарет нахмурилась, – и ты должна это тоже знать. Я чувствую, что все плохо кончится. Но почему это случится, не знаю, не могу объяснить.

С лица Ребекки исчезла улыбка.

– Что за ужасные вещи ты говоришь! Что значит «плохо кончится»? Жак – добрейший и внимательнейший из мужчин… – Она сделала паузу. – А может быть, ты ревнуешь?

– Нет. И ты это знаешь не хуже меня, – в сердцах проговорила Маргарет. – Тебе известно также, что я люблю тебя как сестру, несмотря на то что иногда ты бываешь просто несносной. Ты просила меня сказать, что я чувствую, и я сказала.

Ребекка уже успокоилась. Во-первых, предсказания Маргарет не всегда сбываются полностью, а во-вторых, она была так счастлива, услышав первую часть предсказания, что они с Жаком поженятся, что вторую решила даже не принимать во внимание.

Глава 8

К тому времени, когда Ребекка и Маргарет были готовы спуститься вниз, большинство гостей уже прибыло и дом гудел от голосов. Постоянно звучала музыка, доносившаяся из большой гостиной. Танцевального зала в этом доме не было, поэтому просто вынесли из гостиной мебель и убрали ковры.

– Какие все нарядные и элегантные, – прошептала Маргарет, прикрыв рот рукой в перчатке. Они стояли наверху главной лестницы, наблюдая за прибывающими гостями.

– Они элегантные, это правда, – сказала Ребекка, легко сжимая руку кузины. – Но не более элегантные, чем мы с тобой!

И в самом деле, обе девушки выглядели очаровательно.

На Маргарет было ее новое платье из сиреневого батиста, отороченное снизу и у лифа дорогой шелковой тканью, которая называлась «иней», потому что была расшита маленькими белыми жемчужинами. Ее мягкие каштановые волосы, завитые в локоны, были зачесаны на французский манер и увенчаны небольшой вечерней шляпкой, также «покрытой инеем», то есть расшитой жемчугом. Ребекка посмотрела на кузину и осталась довольна.

Сама она выбрала платье из голубого шелка с окантовкой из серебристого атласа с тиснеными листьями. Ее густые, искусно уложенные волосы были затянуты узкой лентой из того же самого атласа с серебристыми листьями, что и окантовка платья. Она переплеталась с широкой лентой из голубого атласа. Ребекка знала, что выглядит так же превосходно, как и всегда, или даже лучше, чем всегда; из-за этого и от предчувствия праздника у нее слегка кружилась голова.

Увидев, что молодые дамы спускаются по лестнице, Эдуард поспешил им навстречу. Его лицо постаревшего красавца раскраснелось от вина и радостного возбуждения. Глаза сияли.

– Какая прелесть! Вы выглядите как две очаровательные голубки. Вы просто прекрасны! Прошу вас, проходите и познакомьтесь с нашими гостями. Уверен, впереди нас ждет замечательный вечер. Могу дать слово.

Подавая Ребекке руку, он сумел быстро и незаметно скользнуть по ее груди и на мгновение прижать ладонь чуть пониже, у талии. Она не отстранилась, хотя не выносила такие вольности. Почему? Да потому что это будущий свекор. А кроме всего прочего, что особенного он сделал? Если эти как бы случайные касания и пожатия доставляют ему маленькое удовольствие, служат источником радости, пусть – она с этим как-нибудь примирится, по крайней мере до тех пор, пока они не станут с Жаком мужем и женой. А там видно будет.

Она посмотрела ему в глаза и приятно улыбнулась.

– А кто этот загадочный гость, о котором вы говорили? Кто-то очень важный?

Эдуард откинул голову и рассмеялся.

– Можно сказать и так, дитя мое! Да, это очень важный человек.

– Значит, мужчина!

Эдуард вел девушек по направлению к главной гостиной.

– Это сущая правда, он действительно мужчина. Сегодня вечером, молодые дамы, вы познакомитесь с настоящим героем Америки, и могу поспорить, что не скоро забудете и его, и этот вечер.

Ребекка потом часто вспоминала слова Эдуарда: он действительно оказался прав.

В этот момент к ней подошел лощеный молодой человек, который большую часть танца разглагольствовал о себе. Маргарет кружилась в паре с Эдуардом. Как только закончился танец, Эдуард оставил их у дальней стены и поспешил в холл. По залу пронесся гул: все что-то оживленно обсуждали.

– Говорят, что здесь будет Джэксон.

– О, я не могу в это поверить!

– Генерал Эндрю Джэксон? Здесь?

– Да, сюда прибыл Эндрю Джэксон со своей Рейчел. Кто-то видел их в холле.

– Где он?

– Как она выглядит?

– Во что она одета?

– Кто-нибудь ее видел?

– Вы, конечно, знаете, что о ней говорят.

– Генералу Джэксону лучше бы не слышать того, что вы сказали!

– О, разумеется, нет! Разве я бы при нем осмелился? Я слышал, он провел много удачных дуэлей.

– Что, Крепкий Орешек[10] здесь? В Саванне? Это действительно так? Неужели такое возможно?

Ребекка и Маргарет обменялись вопросительными взглядами. Затем Ребекка поднялась на цыпочки, положив руку на плечо Маргарет. Взгляды всех были обращены в сторону широкой двойной двери, ведущей в холл. Затем внезапно все разговоры стихли, и воцарилась почти благоговейная тишина, которую взорвал голос Эдуарда:

– Леди и джентльмены, позвольте вам представить генерала Эндрю Джэксона и миссис Джэксон!

Не обращая внимания на смущенный шепот Маргарет, Ребекка не могла сдержать своего любопытства – опираясь на плечо кузины, она забралась на стоящее у стены низкое кресло.

Наблюдать отсюда было очень удобно. В дверном проеме появился Эдуард рядом с немолодой парой.

Мужчина был высокий и худой, с удлиненным красивым и задумчивым лицом. Через всю щеку проходил не широкий, но довольно заметный шрам, который терялся в копне темно-рыжих волос, прореженных сединой. Его прическа была немного похожа на петушиный гребень. В этом обветренном лице чувствовались сила и характер. Несомненно, это был человек, способный приковать всеобщее внимание.

Женщина рядом с ним была среднего сложения, скорее даже полноватая, с оливковой кожей, густыми темными волосами и большими пронзительными черными глазами. Она была немолода, но все еще очень красива. «Наверное, в молодости у Рейчел было много поклонников», – подумала Ребекка. Полные, хорошо очерченные губы до сих пор говорили о страстности натуры.

В этот момент Джэксон увидел Ребекку, стоящую на кресле и глазеющую на него. По-видимому, это его приятно удивило и позабавило, потому что он проказливо улыбнулся ей во все лицо.

Многие из гостей начали поворачиваться, чтобы проследить за его взглядом, и Ребекка, смутившись, быстро спрыгнула с кресла.

– Ребекка! – сердито прошептала Маргарет. – Честное слово! Почему ты не следишь за собой?

Нимало не обеспокоенная, Ребекка только отмахнулась:

– Да что там, зато я на него посмотрела. Он производит очень сильное впечатление. В нем есть что-то неотразимое. Надеюсь, Эдуард нас представит.

Музыканты заиграли снова, но танцевать вышло всего несколько пар. Большинство гостей собрались вокруг генерала и его супруги.

– Идем, – сказала Ребекка, крепко хватая Маргарет за руку. – Посмотрим, нельзя ли подобраться поближе.

Маргарет неохотно поплелась сзади, а Ребекка начала энергично прокладывать путь через толпу по направлению к двери гостиной. Они продвигались медленно, и Ребекке удавалось уловить обрывки разговоров. Опять прозвучало несколько замечаний по поводу Рейчел Джэксон. По-видимому, супруга генерала была замешана в каком-то скандале.

Приблизившись к молодой женщине, с которой они с Маргарет были знакомы, Ребекка сделала остановку.

– О, Мэри, – произнесла она радостно, – это потрясающе, вы не находите? Видеть так близко генерала Джэксона!

Молодая женщина, которую звали Мэри Уильяме, была полна чувства собственной значимости. Она улыбнулась в ответ, но с таким видом, словно ей пришлось сделать усилие и оно причинило боль. «Еще бы ей не расстраиваться, – подумала Ребекка, – такое событие поднимает престиж семьи Молино на недосягаемый уровень».

– Да, это волнующий сюрприз.

– Мэри, – сказала Ребекка, – мы в вашей стране совсем недавно и очень многого не знаем.

Мэри покровительственно улыбнулась, но на этот раз более искренне.

– Конечно, дорогая Ребекка. Это вполне понятно. Итак, если у вас есть какие-нибудь вопросы, я буду счастлива на них ответить.

– Хм, мне хотелось бы узнать одну вещь. Я слышала, как несколько человек делали в адрес миссис Джэксон какие-то намеки. Мне показалось, что это касается ее прошлого. О чем идет речь?

Пухленькое лицо Мэри порозовело.

– Ребекка! – прошептала Маргарет. Игнорируя этот шепот, Ребекка продолжала мило улыбаться Мэри.

– Тут есть, конечно, кое-что, хотя я не знаю, следует ли мне рассказывать. Говорят, что генерал Джэксон убил на дуэли несколько человек только за то, что они осмелились упомянуть об этом.

– Да, мне что-то такое тоже вскользь довелось услышать. В таком случае это, должно быть, действительно связано с большим скандалом. Если вы опасаетесь говорить, я, конечно, понимаю… – В голосе Ребекки чувствовалось явное разочарование.

Мэри снова слегка покраснела и осторожно осмотрелась.

– Хорошо, я расскажу. Полагаю, это не принесет никому вреда. Кроме всего прочего, скандал случился довольно давно, и о нем знает почти каждый. Говорят, точнее, некоторые утверждают, что брак генерала Джэксона и миссис Джэксон был не совсем… хм… не совсем правильным!

– Не совсем правильным? – Ребекка бросила на нее недоуменный взгляд. – В каком смысле?

Мэри снова быстро посмотрела по сторонам, придвинулась ближе и зашептала на ухо Ребекке:

– Говорят, что Рейчел Джэксон была замужем и вышла за генерала, не будучи разведенной с капитаном Робардсом. Во всяком случае, все формальности при разводе соблюдены не были. Это вызвало много шума и толков и до сих пор считается своего рода скандалом.

Улыбка Ребекки стала еще шире, а Маргарет только шумно вздохнула. Ребекка быстро толкнула ее локтем в бок.

– Да, ничего не скажешь, действительно скандальная история, если, конечно, это правда. Представляю, в какую ярость мог прийти генерал, услышав такие сплетни о своей жене. Скажите, пожалуйста, Мэри, а почему генерала зовут Крепким Орешком?

– Мой отец рассказывал, что генерал получил это прозвище от солдат во время кампании 1812 года. И с тех пор оно к нему прилипло. Говорят, он пользовался любовью и уважением всех, кто воевал под его началом.

В этот момент к ним приблизился Жак, и Ребекку удивило мрачное выражение его лица. Казалось, он должен быть счастлив встрече со своим любимым боевым командиром.

– Ребекка, Маргарет, вот вы где. Я вас повсюду ищу. Отец хочет представить вас генералу Джэксону и его супруге. Пойдемте!

Подавая ему руку, Ребекка улыбнулась:

– Ну, как вам понравился сюрприз, который преподнес всем нам дядя Эдуард? Подозреваю, вы даже не догадывались, что это будет генерал Джэксон.

Жак неохотно улыбнулся в ответ:

– Вы правы, я понятия не имел, что сегодня на балу появится генерал. Отец удивил всех.

– Мэри рассказывала, что солдаты его любили. А вы рады видеть его снова?

Жак кивнул, но опять же как-то смущенно, что не ускользнуло от внимания Ребекки. Его голос, однако, был вполне сердечным.

– Да, конечно. Я тоже восхищаюсь генералом. Он выдающийся военачальник, и это большая честь, что он посетил наш дом. Не знаю, как отцу удалось разузнать, что он собирается в Саванну. Но у отца столько нужных связей… А вот и они.

Теперь, находясь совсем близко, Ребекка смогла увидеть, что глаза у генерала ярко-голубые, а лицо слегка тронуто оспинами.

Эдуард подвел девушек к генералу и его жене.

– Миссис Джэксон, генерал Джэксон, я хочу представить вам двух моих очаровательных родственниц, которые отважились посетить нас, преодолев длинный путь из Индии. Ребекка Трентон и Маргарет Даунинг.

Девушки сделали реверанс.

– О, Эдуард, вас можно поздравить – у вас в родне такие красавицы, – произнес Джэксон, и Ребекка обнаружила, что он говорит с легким ирландским акцентом.

Рейчел Джэксон ласково кивнула. Ребекка исподтишка изучала ее лицо. Она понимала, что значит, когда в тебя постоянно влюбляются мужчины, и ни в чем эту женщину не обвиняла. Конечно, выходить замуж за одного, когда ты еще состоишь в браке с другим, – это слегка шокирует, особенно если выходишь за выдающегося американского генерала. В Индии подобный скандал мог бы сильно подпортить, если вообще не разрушить, карьеру любого британского офицера. Но в этой стране, по-видимому, сплетни не имеют такого большого значения. И это хорошо.

По-доброму улыбаясь, Джэксон повернулся к Жаку.

– Жак, мой мальчик, как я рад видеть тебя снова! Выглядишь ты отлично. – Он посмотрел на Эдуарда. – У вас прекрасный сын, Эдуард. Не знаю, много ли он рассказывал вам о своих делах на войне, но могу засвидетельствовать: сражался за родину храбро, честь своей семьи не посрамил. Я горд, что под моим командованием были такие офицеры, как он. Лицо Жака сделалось бордовым.

– Мне очень приятно слышать о себе такие слова, генерал, но я только выполнял свой долг и вовсе не заслуживаю того, чтобы меня за это еще и хвалили.

Джэксон заложил руки за спину. Худой, жилистый, в этой позе он казался еще выше.

– Это не так, мой мальчик! Не надо смущаться, если тебя искренне хвалят, а кроме того, ты этого заслуживаешь. Эдуард, ваш сын был хорошим офицером. Все, с кем он сражался бок о бок, его очень уважали и любили. Моя мать часто повторяла: «Береги честь смолоду, а здоровье под старость*. Так вот, Эдуард, ваш сын действовал в соответствии с этими принципами. – Он грустно кивнул. – Так что не надо смущаться, Жак. Это все правда. И знаешь, если положение во Флориде станет хуже, ты мне понадобишься снова. Я полагаю, ты слышал о том, что затевается во Флориде?

– Да, до нас на этой неделе дошли кое-какие новости, – вмешался Эдуард. Он посмотрел на Маргарет и Ребекку. – Но может быть, наши дамы пожелают вернуться к танцам? Мне не хочется утомлять их скучными разговорами о войне.

Немедленно воспользовавшись случаем, Маргарет сделала вежливый реверанс и удалилась. Ребекка же не сдвинулась с места.

– Если позволите, сэр, я предпочла бы остаться. Меня очень интересуют история и политика, а тут мне представляется возможность услышать новости из первых рук. Разве от такого можно отказаться?

Генерал Джэксон от души рассмеялся и взял жену за руку.

– Ты не находишь, дорогая Рейчел, что эта молодая леди очень похожа на тебя? Должно быть, вы с ней родственные души.

Рейчел Джэксон улыбнулась, ее лицо оживилось.

– Я не поняла, что ты хочешь этим сказать?

Джэксон отвесил ей легкий поклон.

– Я хочу сказать, дорогая, что она так же очаровательна, как и ты. – И, обращаясь к Ребекке, добавил: – Конечно, вы можете остаться, девочка. Все, что я буду говорить, вскоре станет известно каждому.

– Информация, которую получил я, – произнес Эдуард, – гласит, что ренегаты, укрепившиеся на острове Амелия, пытаются организовать мятеж с целью отделения Флориды и присоединения ее к Южно-Американским Республикам. Это правда?

– Боюсь, что в основном все это соответствует действительности, сэр. По моему мнению, давно уже пора было очистить Форт-Негро и Фернандину. В этом городе просто рай для бандитов всех мастей, и они набрали там такую силу, что испанцы сами уже не знают, как с ними справиться. Мне совершенно точно известно, что одних контрабандных товаров там на сотни тысяч долларов. Создалась взрывоопасная ситуация, но я не верю, что ее можно как-то поправить, пока Флориду еще удерживают испанцы.

– А семинолы?

– К несчастью, с этим тоже не все в порядке. Индейцы-семинолы отказываются покидать земли в соответствии с соглашением, заключенным с индейцами племени крик. Скорее всего придется что-то предпринимать.

В этот момент к группе приблизились несколько мужчин, и Ребекка подумала, что теперь лучше всего удалиться. Присутствие на балу четы Джэксонов – это, конечно, большое событие, но не стоит забывать об основном: по плану она должна остаться с Жаком наедине и, если получится, заставить его сделать предложение. Ребекка надеялась, что суматоха, вызванная прибытием генерала и его жены, не помешает осуществлению этого плана.

– Жак, – сказала она тихо, взяв его за локоть, – вы не проводите меня в танцевальный зал?

Жак радостно улыбнулся. Ребекке показалось – даже слишком радостно, но в данный момент для нее было важно не это.

– С удовольствием, Ребекка. – Жак повернулся к Джэксону и его супруге: – Надеюсь, вы извините меня, генерал?

Генерал Джэксон сделал легкий поклон:

– Конечно. Я был в восторге познакомиться с вами, мисс Трентон.

– Это большая честь для меня, генерал и миссис Джэксон.

Ребекка исполнила грациозный реверанс, взяла Жака под руку, и они удалились.

Глава 9

Вечер был в самом разгаре. Несмотря на присутствие генерала Джэксона, Жак почти все время находился рядом с ней. Ребекка сияла – все складывалось в соответствии с ее планами.

Прибытие генерала Джэксона несколько нарушило обычное течение бала, но постепенно все опять вошло в привычное русло. Ребекка много танцевала, причем с Жаком даже несколько больше, чем это было положено по танцевальной карте. Последней была быстрая мазурка. Закончив танец, Ребекка принялась энергично обмахиваться веером. Жак намек уловил и тут же спросил, не хочет ли она пройти на террасу подышать свежим воздухом. Это предложение было благосклонно принято.

Погода была приятная, несмотря на позднюю осень.

– Как замечательно! – воскликнула Ребекка, когда они вышли на безлюдную террасу. – Здесь почти так же тепло, как в Индии.

Жак подвел ее к перилам, чтобы она могла полюбоваться на площадь. Выражение лица у него было одно временно страстное и растерянное. Лоб покрывали мелкие капельки пота. Он извлек из кармана большой льняной носовой платок и приложил к лицу.

– Нынешняя осень удивительно теплая. В эту пору здесь обычно бывает довольно холодно.

Наступила тишина. Зная, что выглядит сейчас неотразимо, Ребекка наклонилась к нему и заговорила с придыханием, слегка расширив глаза:

– О, Жак, если бы вы знали, как я вам благодарна! Мы гостим у вас уже несколько месяцев, и все это время мне было необыкновенно хорошо. И главным образом благодаря вам.

Жак попытался изобразить свою обычную меланхолическую улыбку, но на этот раз получилось не совсем удачно. На лице отразились одновременно страстное желание и неведомая, непонятная печаль, отчего в Ребекке все всколыхнулось, словно кто-то тронул струны арфы ее души. «Откуда в нем эта печаль? И почему он меня не целует?» Она мысленно умоляла его сделать это, однако он все не решался.

Незаметно посмотрев по сторонам и убедившись, что они одни, Ребекка придвинулась ближе, поднялась на цыпочки и коснулась своими губами его губ. Только коснулась.

Жак застонал, и стон этот, казалось, исходил из самой глубины его души. Он заключил ее в объятия и с неистовой силой впился в ее рот.

Приятно пораженная успехом своего маневра, Ребекка даже не смогла понять, был ли ей этот поцелуй приятен. Единственное, она заметила, что губы у него жесткие, а сам поцелуй имел привкус ликера.

Правда, времени для размышлений у нее не было, потому что совсем рядом она услышала зычный голос Эдуарда:

– Ну и ну! Что я вижу? Грандиозно!

Жак резко отпрянул от Ребекки, так что она даже покачнулась, но на ногах устояла. Однако внутри у нее все торжествовало.

Эдуард похлопал сына по спине. Было видно, что он доволен и даже несколько завидует.

– Разумеется, это следует понимать так, что ты наконец решился сделать ей предложение!

Пылая от восторга, Ребекка все же отметила про себя, что слова эти были скорее утверждением, чем вопросом. Она поблагодарила судьбу за то, что Эдуард оказался на террасе как раз в нужный момент. Один-единственный поцелуй, конечно, не обязательно должен был означать помолвку. Но при данных обстоятельствах, с учетом того, что Ребекка была девушкой из хорошей семьи, с безупречной репутацией, что она гостила в доме Эдуарда, поцелуй при свидетелях, несомненно, мог считаться компрометирующим. Поскольку Жак не был негодяем, в чем она была уверена, их женитьба – теперь дело решенное.

Испытывая приятное возбуждение, Ребекка лежала на огромной, застеленной изящным покрывалом постели в спальне дома в Саванне и ждала Жака. Всю ее переполнял восторг, усиливаемый действием вина. А причины для радости были достаточно веские. Она только что вышла замуж. Наконец! Свершилось!

На ней была лишь ночная рубашка из тончайшего шелка, через которую, как теплый солнечный свет, просвечивала нежнейшая кожа.

Ребекке было немного не по себе, слегка кружилась голова, но она была необыкновенно счастлива. Ее первая брачная ночь. Через несколько мгновений появится Жак, а затем она расстанется со своим девичеством навеки, чтобы присоединиться к своей матери, свекрови Фелис и ко всем остальным женщинам, испытавшим радость интимных отношений с мужчиной, объединиться с ними в этом загадочном родстве.

Мадам Молино! Как восхитительно это звучит! Скоро, очень скоро она окажется в его объятиях, и на сей раз, надо надеяться, обычная сдержанность его покинет.

Она подняла голову и почувствовала, как кружится голова. К вину она была непривычна, а тут, пребывая в приподнятом, несколько нервозном состоянии духа, выпила несколько бокалов. Может быть, так много не следовало?

Она лежала и разглядывала розовое атласное покрывало. Свадьба, на которой присутствовал весь свет Саванны, прошла чудесно. Все были единодушны, что это – событие сезона.

Его омрачило только одно обстоятельство – на церемонию бракосочетания не смогли приехать ее родители. А вот Арман, наоборот, приехал, хотя Ребекка надеялась на обратное. Она еще не забыла тот день, когда они были вдвоем на холме. Ей казалось, что он обязательно попытается хоть как-то испортить ей праздник. Но он приехал из Ле-Шена такой же мрачный и хмурый, как всегда, правда, вел себя на удивление прилично. Сидел тихо, был вежлив со всеми, а с ней обращался так, словно она была тяжело больна. Удивительно, но такая странность в его поведении почему-то тогда нисколько не насторожила Ребекку.

В последнем письме от родителей были плохие новости. Волнения не прекращались. Для их подавления банд пиндариев, двигавшихся из Мальвы, лорд Гастингс был вынужден поднять войска, все сто двадцать тысяч человек английской армии, находившейся в Индии. Вскоре после этого маратхи, предводительствуемые Байрамом, сожгли в Пуне британскую резиденцию. Сгорело все, включая бесценное собрание книг на санскрите. Затем они бандой численностью в двадцать шесть тысяч человек напали на военный пост в Хирки. И хотя маратхи были отброшены, отец Ребекки писал, что опасается продолжения событий и очень рад, что они с Маргарет находятся в безопасном месте.

Конечно, Ребекка и Жак могли подождать. Жак даже несколько раз предлагал отложить бракосочетание, но Ребекка не согласилась. Кто знает, сколько еще продлятся эти волнения в Индии? И даже после того как все кончится, надо будет сначала обменяться письмами. А сколько времени займет переезд родителей из Индии в Штаты! По ее подсчетам на это могло уйти года два, а то и больше. Так долго Ребекка ждать не хотела. Жак был настолько благороден, что до свадьбы даже ни разу ее не поцеловал, подчеркивая тем самым, как хорошо умеет управлять собой, и дожидаясь, когда они станут мужем и женой. А ее тело требовало, горело от нетерпения исполнить свое предназначение, для которого она была рождена. Со страстностью, какую она в себе даже не подозревала, Ребекка жаждала превратиться в женщину. Настоящую женщину.

К счастью, Эдуард также не видел оснований, чтобы откладывать свадьбу. Ей показалось, что ему не терпится даже больше, чем Ребекке. Наконец все было окончательно решено, родителям отправили письмо и начали готовиться к свадьбе. В первый день нового года мечты Ребекки стали реальностью.

И вот теперь все позади. Свадьба прошла великолепно. Все домашние переехали на Берег Пиратов, предоставив дом в распоряжение молодоженов.

Ребекка медленно подняла голову и посмотрела на дверь. Пора бы ему уже появиться. Она ощущала сейчас свое тело поднимающимся тестом: упруго-мягким и как бы пенистым. Казалось, еще немного, и оно перельется через край.

Она оперлась на локоть и позвала. Ответа не последовало. Она позвала снова:

– Жак! Иди же! Я жду тебя!

После второго раза дверь медленно отворилась, и она увидела его. Освещенный мягким светом, падающим сзади из соседней гостиной, стоя в дверном проеме, он смотрелся как картина в дорогой раме. На нем был великолепный халат из тисненого темно-красного атласа. В этот момент? Как был потрясающе красив. Отныне и навеки он принадлежит только ей.

Ребекка улыбнулась и протянула руку. Он медленно приблизился, очень медленно, будто еле волоча ноги.

Ей не терпелось излить свою радость словами.

– О, Жак, дорогой! Я так счастлива! У нас была такая чудесная свадьба! Этот день я запомню на всю жизнь.

Он улыбнулся.

– Жак, поцелуй меня. Пожалуйста!

Ощутив, как под действием его веса проседает постель, Ребекка прикрыла глаза и жадно потянулась губами к его губам. Ладонь Жака коснулась ее груди, и от этого прикосновения соски ожили и затрепетали. Они были сейчас подобны цветкам, раскрывающим бутоны. По всему телу разлилось томное, расслабляющее тепло; она раскрыла губы, чтобы он мог восприять вкус ее рта, как пчела чувствует цветок.

Казалось, это длилось всего несколько блаженных мгновений. Его руки нежно скользили, знакомясь с ее телом и заставляя его гореть бурным, неистовым пламенем. А затем он неожиданно обмяк и уронил голову ей на плечо.

Она вдруг почувствовала, что он дрожит, и у самого уха Ребекка услышала странные звуки. Эти звуки издавал он.

До нее дошло: он плачет! Чтобы осознать это, потребовалось некоторое время. Охваченная предчувствием чего-то ужасного, испуганная, она схватила его за плечи.

– Жак! Что с тобой? Что-то случилось?

– Да, случилось. Со мной. Прости меня, Ребекка! – Теперь он рыдал. Открыто, не стесняясь. – Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?

– Простить? За что?

Рывком он высвободился из ее рук, а через мгновение она услышала, как хлопнула дверь. В ночной тишине этот стук прозвучал будто гром.

Вся в смятении, ничего не понимая, Ребекка села в постели, дрожа словно в лихорадке. «Что случилось? Я сделала что-то неподобающее? Но что?» К такому развитию событий она не была готова.

– Жак! – позвала она мягко. – Жак! Ответа не последовало. Что же теперь делать?

Ждать, когда он вернется? Самой пойти за ним в гостиную?

Не в силах вынести неопределенности, она нерешительно поднялась с постели и осторожно приблизилась к двери. С бешено колотящимся сердцем она стояла, положив ладонь на холодную дверную ручку. Затем приставила ухо к двери, но не услышала ни звука.

Сделав глубокой вздох, она заставила себя открыть дверь. Жак сидел в кресле у стола опустив плечи, спрятав голову в ладони. Вся его поза изображала безнадежность. На его изломанную фигуру падал неровный свет единственной зажженной свечи.

Тихо приблизившись, она встала на колени у его ног. Ей хотелось к нему прикоснуться, но она не осмелилась.

– Жак, – прошептала она. – Дорогой, пожалуйста, скажи мне, что произошло? Если я сделала что-то не так, скажи мне, чтобы я знала. Пожалуйста, не молчи!

Он медленно поднял голову, как будто она у него болела, и посмотрел на Ребекку. Выражение его глаз ее потрясло. Он сглотнул так, будто ему в рот влили очень горькое лекарство.

– Прости, – произнес он наконец. – Я веду себя очень плохо, я это знаю, как, впрочем, и все остальное. То, что я с тобой сделал, непростительно, а теперь вдобавок ко всему еще и причинил боль!

Ребекка почувствовала, как внутри ее поднимается холодный страх. О чем он говорит? Почему он так себя ведет? Неожиданно для себя она начала плакать, медленно, беззвучно. Слезы обжигали ее щеки, делая лицо некрасивым.

Увидев на ее лице слезы, Жак приглушенно всхлипнул и попытался их утереть.

– Пожалуйста, не плачь. Я попробую тебе объяснить. – Он взял ее руки в свои. – Я должен был рассказать тебе это с самого начала. Женившись, я поступил мерзко, гнусно и отвратительно.

Он сделал паузу, чтобы подобрать нужное слово. Ребекка, не имея сил молчать, взорвалась:

– Но ведь ты меня любишь! Я знаю, любишь. Он крепко, до боли, сжал ее руки, но она стерпела, понимая, что тем самым он пытался смягчить ее душевные страдания.

– Ребекка, в моей любви ты абсолютно не должна сомневаться. Я люблю тебя, очень, и именно поэтому нахожусь сейчас в таком состоянии. Мне не следовало поддаваться искушению и идти на поводу у собственной слабости. У меня не было на это никакого права. Мне следовало собраться с силами и позволить тебе уйти. Но я не смог.

– Жак, я ничего не понимаю из того, что ты сейчас говоришь. Скажи мне, в чем дело? Если ты не скажешь, я просто сойду с ума!

– Да, да. Я попробую. – Он еще сильнее сжал ее руки, но она не пыталась освободиться. – Ребекка… я сказал, что не имел права на тебе жениться. Скажу больше: вовлекая тебя во все это, я совершил подлость. Жутко сознавать, но все это правда. Я… я никогда не смогу быть для тебя настоящим мужем. – Последние слова он произнес скороговоркой.

Ребекка смотрела на него, ничего не понимая. Эти слова для нее ничего не значили.

– Все равно я не понимаю, в чем дело. Объясни! Все происходящее сейчас казалось ей нереальным.