Глава 6

На следующее утро после вечеринки у Луиса Гоуди Джемайна решила поговорить с Сарой Хейл. Сара весело приветствовала ее:

– Тебе понравился вечер, дорогая? Я чувствовала себя превосходно, несмотря на то что мистер По выпил лишнего и вел себя довольно… возбужденно. – Лицо ее приняло грустное выражение. – Однако, учитывая положение бедного Эдгара, думаю, его можно простить, хотя меня ужасно раздражает невоздержанность в чем-либо.

– Да, Сара. Я в восторге от вечера. Еще раз спасибо за приглашение. Ты знаешь, что там был Оуэн Тэзди?

– Конечно. Я приглашала его. Но, должна признаться, меня немного удивил его приход. Обычно Оуэн пренебрегает такими мероприятиями. – Она с любопытством внимательно посмотрела на Джемайну. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что… – Джемайна замолчала в нерешительности, затем поспешно сказала: – Ты давала ему почитать мою статью о Блэквел, Сара?

Сара поджала губы и положила руки на стол.

– В общем-то такие дела не касаются тебя, Джемайна, но я отвечу на твой вопрос. Да, он хотел взглянуть на статью, и я дала ему почитать.

– Но почему, Сара?

– Почему? Да потому, что Оуэн – мой старый друг и я ценю его мнение, – проговорила Сара спокойным тоном.

– Мне кажется, неэтично позволять посторонним читать что-либо до того, как материал напечатан.

– Неэтично? Когда ты заканчиваешь статью, Джемайна, и идет подготовка ее к печати, она больше не принадлежит тебе. Ты являешься сотрудницей журнала, и все, что ты пишешь, принадлежит нам. – Сара постукивала пером по столу с суровым выражением лица. – Даже если бы ты была независимым автором и я бы приняла от тебя рукопись, она также больше не принадлежала бы тебе. Конечно, материал должен быть напечатан под твоим именем, но, если он принадлежит нам и я считаю необходимым показать его кому-то, это моя прерогатива. Разумеется, я не позволю читать рукопись кому попало, но Оуэн не посторонний.

Джемайна не успокоилась:

– Не знаю, чем Оуэн Тэзди отличается от других.

– Он отличается тем, что является хорошим репортером, на мой взгляд, лучшим среди тех, кого я знаю, Джемайна. Он рассказал мне, что встретил тебя в поезде и ты сообщила ему, что собираешься брать интервью. Это правда?

– Да, это так.

– Он сказал, что ему интересно узнать, как ты пишешь. Если это утешит тебя, Оуэн согласился, что получилась прекрасная статья.

Джемайна поняла по тону Сары, что продолжать этот разговор бессмысленно и даже рискованно. Она встала.

– Думаю, ты имеешь право делать со статьей все что захочешь.

– Разумеется. «Джемайна направилась к двери.

– Джемайна…

Девушка обернулась.

– Рукопись не дитя, моя дорогая, хотя я понимаю чувства автора, защищающего свою работу, словно ребенка. – Улыбка Сары смягчила ее слова.

Несмотря на то что Джемайна находилась в Филадельфии уже больше трех месяцев, она мало видела город. Ей приходилось проводить время либо в издательстве, либо дома с тетей.

В тот день, закончив работу, она никак не могла успокоиться, чувствуя себя обиженной, оттого что Сара позволила Оуэну Тэзди прочитать ее рукопись до публикации. Джемайна решила немного прогуляться, прежде чем пойти домой. В таком настроении ей было не до болтовни тетушки.

Джемайна знала, что в Филадельфии есть много исторических мест. Например, Карпентер-холл, где Томас Джефферсон, Джон Адаме, Патрик Генри и другие патриоты Америки участвовали в работе Континентального и Конституционного конгрессов. В этом городе была принята и подписана Декларация независимости Соединенных Штатов.

Филадельфию с ее двадцатидвухтысячным населением называли Афинами Америки. Здесь находились одна из крупнейших библиотек Соединенных Штатов, первый в стране научный музей и знаменитая академия художеств, основанная художником Чарлзом Уилсоном Пилем. В течение девяти лет Филадельфия являлась столицей государства, а теперь стала городом, где наиболее развито издательское дело.

Джемайна прошла по Честнат-стрит, вглядываясь в окна фешенебельных магазинов. Когда на улице зажглись газовые фонари, она вошла в кафе «У Раузела» – первое, где появилась газированная вода, и задержалась там, заказав ароматное мороженое.

Выйдя из кафе, она побрела по боковым улочкам. За исключением нескольких главных улицы в Филадельфии были гораздо уже, чем в ее родном Бостоне. Большинство кирпичных домов стояли вплотную к тротуарам. У входа, как правило, возвышались белые мраморные ступени, огороженные металлическими перилами. В целом многие улицы были похожи на те, что в Бикон-Хилле.

Внезапно Джемайна ощутила приступ ностальгии. Она обещала родителям, что приедет на рождественские каникулы, хотя до этого еще далеко. Погрузившись в унылые воспоминания, Джемайна брела, не замечая, куда поворачивает. Неожиданно она услышала позади себя скрип колес и испуганно огляделась по сторонам, слишком поздно поняв, что заблудилась. Она оказалась на узкой улочке с большими зданиями, похожими на фабрики, а впереди виднелась река Делавэр. Ее предупреждали, что эти места в прибрежной части города небезопасны для прогулок в одиночестве.

Было уже темно, а уличные фонари располагались только в конце каждого квартала. Джемайна находилась в середине. Вместо освещенных окон жилых домов на нее смотрели закоптелые темные окна фабрик.

Она осознала, что не слышит больше скрипа колес, и обернулась. Сердце ее гулко забилось от страха: в двух шагах от нее остановился кабриолет. Мужчина, сидевший в нем, пристально смотрел на нее глубоко посаженными глазами. На какое-то мгновение голова этого человека, скрытая тенью, показалась ей голым черепом.

Джемайна отступила назад под его наглым, оценивающим взглядом.

– А ты хорошенькая, – проговорил он низким голосом. – К тому же одна.

Мужчина привязал поводья и медленно ступил на тротуар. Он был высоким, грузным, широкоплечим, с черными длинными взлохмаченными волосами; одет небрежно. Его узкое изможденное лицо выглядело неестественным в сочетании с мощным телом. Мужчина двинулся к ней, и Джемайна заметила, что у него черные как смоль маловыразительные глаза. На вид ему было около пятидесяти пяти лет.

Джемайна отступала, пока не уперлась спиной в стену позади нее. Для такого крупного мужчины он двигался довольно легко и быстро и теперь уже вплотную приблизился к ней. Не отрывая взгляда от его лица, Джемайна начала осторожно пробираться вдоль стены.

Незнакомец шел следом и в конце концов уперся руками в стену по обеим сторонам от головы Джемайны, оказавшейся таким образом в ловушке. Девушка отчаянно толкнула его руку и почувствовала, что та тверда, как железо.

– Зачем так торопиться, милашка? Почему бы нам не познакомиться?

Приблизительно в то же самое время, когда Джемайна разговаривала с Сарой, Оуэн Тэзди находился в кабинете своего редактора Каррузерса.

– У меня есть для тебя задание, Тэзди, – сказал Каррузерс в своей обычной резкой манере.

Оуэн развалился в единственном предназначенном для посетителей кресле и пытался разглядеть лицо редактора сквозь клубы сигарного дыма.

– Куда мне ехать на этот раз?

– Никуда ехать не надо, – зло бросил Каррузерс. – Задание здесь, в городе.

Оуэн встревоженно приподнялся.

– В Филадельфии? Я же полевой корреспондент, Томас, и не работаю в городе вот уже несколько лет.

– Тебе неплохо бы вспомнить, с чего ты начинал, Тэзди. – Каррузерс отогнал дым от лица. – И подумать об этом. Кажется, ты уже возомнил, что задание в городе недостойно тебя?

– Нет, конечно. Но это было так давно.

– Да, но сейчас ничего другого нет. Некуда посылать тебя, а ты – на окладе. Тебе известно, мы не благотворительная организация. Ты должен отрабатывать свои деньги.

Оуэн тяжело вздохнул.

– Хорошо, Томас, какое задание?

– Ты когда-нибудь слышал о человеке по имени Лестер Гилрой?

Оуэн на минуту задумался.

– Не могу сказать.

– Он не местный, прибыл из Нью-Йорка. Имеет солидное дело по изготовлению одежды – шьет пиджаки, мужские рубашки, производит обувь. Нам стало известно, что он подыскивает в Филадельфии здание, чтобы купить его.

– Ты полагаешь, он собирается открыть здесь швейную мастерскую?

– В этом-то все и дело. У Гилроя плохая репутация, и мы не желаем, чтобы он открывал здесь предприятие.

– Кто это мы? – спросил Оуэн.

– Наш издатель и отцы города. Они хотят избавиться от него, – сказал Каррузерс. – Предполагается, что крепкая статья, разоблачающая Гилроя, заставит его отказаться от открытия мастерской в нашем городе. Копни его прошлое, а затем возьми у него интервью и заставь раскрыть свои карты здесь, в Филадельфии. Надо следовать за ним повсюду и наблюдать за всеми его действиями. Ну, ты знаешь, как это делается.

– Следовать за ним повсюду? Черт побери, я же не сыщик!

– Постарайся, Тэзди. Иначе, если ты будешь артачиться, тебе придется овладевать новой профессией. Уверен, рано или поздно это произойдет.

– И полагаю, доставит тебе удовольствие, – хмыкнул Оуэн совершенно беззлобно, вставая с кресла. – Однако не надейся. Я еще буду здесь, когда ты уйдешь в отставку, Томас.

Оуэн провел весь день копаясь в подшивках «Леджер» и нью-йоркских газет, чтобы собрать информацию о Лестере Гилрое. Закончив, он пришел к выводу, что Гилрой – весьма скользкая личность, сколотившая состояние на дешевом труде женщин и детей. До этого Оуэн мало уделял внимания городским проблемам, знал только, что этот мир полон несправедливости, но ничего не мог изменить. Однако, накопав достаточно сведений о Гилрое, он испытал отвращение и желание помешать планам этого грязного дельца. И почувствовал интерес к своему новому заданию. Если бы Тэзди смог заставить негодяя покинуть Филадельфию!

Оуэн решил отправиться в отель, где остановился Гилрой. Если повезет, то застанет его там. Он сомневался, что Гилрой согласится говорить с ним, тем более раскрыть цель своего приезда в город. Однако надо заставить его понять, что о его присутствии известно и за его действиями наблюдают.

У входа в отель мимо Оуэна прошел крупный мужчина, одетый во все черное, с неулыбчивым лицом. Оуэн спросил у служащего о Лестере Гилрое.

– О, мистер Гилрой только что вышел из отеля, – сообщили ему.

– Это тот джентльмен в черном? Служащий кивнул, и Оуэн бросился к выходу. Он успел заметить, как здоровяк садится в открытый кабриолет. Оуэн бросился к кабриолету, но остановился, когда Гилрой тронул поводья и коляска начала удаляться. Оуэн быстро огляделся и поспешил к наемному экипажу.

– Я хочу, чтобы ты незаметно следовал за этим кабриолетом. – Он указал кучеру на кабриолет Гилроя, сворачивающий за угол. – Не приближайся слишком близко.

Кучер недоверчиво посмотрел на него:

– Вы полицейский?

– Не важно, кто я, – резко ответил Оуэн. Он извлек из кармана несколько монет и дал их кучеру. – Следуй за этим кабриолетом. Получишь еще, если не упустишь его.

– Хорошо, сэр! – Кучер отдал честь, приложив руку к козырьку, и Тэзди сел в экипаж.

Кабриолет Гилроя был достаточно хорошо виден, и в то же время оживленное движение на улице позволяло экипажу Оуэна оставаться незамеченным.

Однако вскоре кабриолет свернул с главной улицы в менее оживленный промышленный район города. Оуэн наклонился вперед.

– Держись подальше от него, – приказал он кучеру. – Человек в кабриолете не должен догадаться, что за ним следят. Здесь довольно пустынно, так что мы вряд ли потеряем его. Отстань приблизительно на два квартала.

– Как скажешь, хозяин.

Вскоре Оуэн увидел, что кабриолет остановился в плохо освещенном, совершенно безлюдном месте.

– Стой, – скомандовал он кучеру за два квартала до коляски Гилроя.

Оуэн увидел, как Гилрой вылез из кабриолета и вошел в одно из зданий. Молодому человеку не терпелось взглянуть, что это за здание, однако поскольку он не знал, как долго Гилрой пробудет там, то решил подождать.

Оуэн откинулся назад, так чтобы был виден кабриолет Гилроя, и начал вспоминать, что ему удалось прочитать об этом человеке.

Затем в голову вдруг пришли мысли о Джемайне. Она прекрасно пишет и со временем приобретет опыт и мастерство. Джемайна напомнила Оуэну его самого десять лет назад, когда он начинал работать в «Леджере», будучи пронырливым юным репортером. Так же был полон огня и усердия, решив выдвинуться, и преуспел в этом. Его восхождение произошло стремительно: сначала в качестве простого репортера, а затем, четыре года спустя, он сделал блестящую карьеру полевого корреспондента. В 1844 году он освещал президентскую кампанию Д. Полка – это было первое его задание. Репортажи Оуэна были замечены и оценены по достоинству, и молодой корреспондент сразу получил еще несколько заданий. Оуэн побывал в Техасе, когда этот штат ратифицировал свое присоединение к Соединенным Штатам в 1845 году; был с полковником Стивеном Керни в начале войны с Мексикой, когда тот командовал экспедицией в Нью-Мексико, чтобы оккупировать столицу штата Санта-Фе; находился с генералом Уинфилдом Скоттом большую часть мексиканской кампании, вплоть до того момента, когда Скотт захватил Мексико-Сити в сентябре прошлого года, эффектно закончив войну. И наконец, Оуэн совсем недавно вернулся с Грейт-Плейнз, где происходили схватки с индейцами.

Фактически, размышлял Оуэн с кривой усмешкой, прошедшие несколько месяцев – самый долгий срок за последние три года, когда он находился дома. Жизнь, полная приключений и волнений, нравилась ему и давала ощущение причастности к великим событиям.

Оуэн внезапно привстал, увидев, как Гилрой, выйдя из здания, сел в свой кабриолет.

– Вот он, – сказал Оуэн кучеру. – Подожди, когда он доедет до конца квартала, затем следуй за ним.

Оуэн не знал, стоит ли продолжать преследование Гилроя или позволить ему уехать, а самому попытаться узнать, кого он навещал в здании и с какой целью. Но когда экипаж двинулся за кабриолетом, он решил следовать за Гилроем. К этому зданию можно вернуться в любое время. В тот момент, когда экипаж прогрохотал мимо входа, Оуэн постарался запомнить адрес.

Вскоре стало ясно, что Гилрой направляется в отель, хотя пока еще они находились в плохо освещенном фабричном районе недалеко от реки. Кабриолет свернул на улицу, которая, Оуэн знал, ведет к оживленному бульвару.

– Теперь можешь ехать свободно, – разрешил он кучеру. – Ничего страшного не случится, если этот человек заметит нас.

Кучер погнал лошадь быстрее, но прежде чем расстояние между экипажем и кабриолетом существенно сократилось, Оуэн с удивлением заметил, что кабриолет остановился. Он еще больше удивился, когда обнаружил, что коляска остановилась рядом с модно одетой женщиной.

«Что делает в этом прибрежном районе одинокая леди? – подумал он. – Она не похожа на уличную шлюху. Но если бы даже и была таковой, зачем забрела сюда? Здесь не к кому приставать».

Оуэн увидел, что Гилрой начал вылезать из кабриолета, а женщина попятилась от него. Что-то в ее облике показалось ему знакомым…

– Остановись, кучер, и жди меня.

Оуэн выскочил еще до того, как экипаж остановился, и быстрым шагом пошел по тротуару, помахивая тростью. Теперь он увидел, как Гилрой прижал женщину к стене, и ускорил шаг.

Оуэн подошел к ним совсем близко как раз в тот момент, когда Гилрой проговорил:

– Зачем так торопиться, милашка? Почему бы нам не познакомиться?

Оуэн вытянул трость и похлопал Гилроя по плечу.

– Может быть, леди не хочет знакомиться с вами, мистер Гилрой.

Гилрой обернулся и сердито посмотрел на Оуэна. Тот, не обращая на него внимания, не отрывал взгляда от испуганного лица Джемайны.

– Разве мы знакомы, сэр? – резко спросил Гилрой.

– Нет, насколько мне известно, – небрежно ответил Оуэн. – Но возможно, скоро вы услышите обо мне. Я – Оуэн Тэзди.

– Это имя ни о чем мне не говорит. Идите своей дорогой и оставьте нас.

– Пожалуй, надо спросить об этом леди. Между прочим, ее имя – Джемайна Бенедикт. Джемайна, познакомьтесь, это Лестер Гилрой. Вы хотите, чтобы я ушел, Джемайна?

– Нет, Оуэн. Пожалуйста, останьтесь, – попросила девушка напряженным голосом.

– Вот видите.

– Ладно, если вы знаете эту леди, – угрюмо согласился Гилрой. Он отступил назад. – Я увидел, что она одна, и предложил подвезти. Одинокой женщине небезопасно в этом районе.

– В этом вы, несомненно, правы. Гилрой покраснел.

– Полагаете, что она подвергалась опасности с моей стороны? – произнес он негодующе.

– Именно так мне показалось, если говорить правду.

Гилрой поджал свои тонкие губы.

– Вы оскорбляете меня, сэр!

– Можете обижаться сколько угодно. – Оуэн повертел своей тростью.

Увидев эти манипуляции, Гилрой пробормотал:

– Впечатляет. – Затем сузил глаза. – А что вы имели в виду, когда сказали, что скоро я услышу о вас?

– Я – корреспондент газеты «Филадельфия леджер», и вы, мистер Гилрой, должны знать, что являетесь объектом моего задания.

Гилрой отступил назад, зашипев:

– Какой же интерес я могу представлять для вашей газеты?

– Не скромничайте, Гилрой. Ваша репутация всем хорошо известна, и моему редактору интересно знать цель вашего приезда сюда. – Оуэн усмехнулся. – Поэтому я и следил за вами.

– Следили за мной? Какая наглость! – возмутился Гилрой. – Я прибыл в Филадельфию по делу, сэр!

– По какому? Не будете ли вы столь любезны посвятить меня в это дело?

– И не собираюсь! Плохие настали времена, если человек не может беспрепятственно заниматься бизнесом.

– Все зависит от того, какой это бизнес. Гилрой посмотрел на него ненавидящим взглядом, повернулся, залез в кабриолет и резко натянул поводья. Испуганная лошадь рванулась вперед, и коляска загрохотала по мостовой.

– Оуэн…

Он повернулся и посмотрел на бледное лицо Джемайны.

– Спасибо, что спасли меня. Не уверена, что действительно нуждалась в спасении, однако… – она усмехнулась, – …однако он сильно напугал меня.

– У него плохая репутация, и я рад, что оказался рядом.

– У вас действительно задание написать об этом человеке? – с любопытством спросила девушка.

– Да, но сначала давайте уедем отсюда. – Оуэн взял ее под руку и повел к экипажу. – Что вы делали здесь одна?

– Сама не знаю, – сказала Джемайна, покраснев. – Я гуляла, и на меня напала тоска по дому. Задумалась и забрела сюда.

Оуэн подсадил ее, затем уселся рядом с ней.

– Вы ужинали? – спросил он, прежде чем обратиться к кучеру.

– Нет еще. Съела только мороженое в кафе «У Раузела».

– Едва ли достаточно для такой девушки, как вы. Может быть, поужинаете со мной? Не спешите отказываться. – Он поднял руку. – Думаю, вы должны согласиться, хотя бы потому, что я спас вас.

– Должна? – Джемайна пристально посмотрела на его бесхитростное выражение лица и засмеялась. Он был таким очаровательным плутом, разве можно было сердиться на него? – Знаете, я сегодня очень расстроилась из-за вас. Мы разговаривали с Сарой по поводу того, что она дала вам прочитать мою статью об Элизабет Блэквел.

– Почему же вы расстроились? Я ведь похвалил.

– Считаю это нарушением права собственности. Оуэн откинул голову назад и разразился громким смехом.

– Извините, – вымолвил он наконец, задыхаясь. – Вы же написали статью, которую должны прочитать тысячи людей. Просто я сделал это немного раньше! Однако, – он вдруг посерьезнел, – вы не ответили на мой вопрос.

– О, хорошо, мистер Тэзди, – сказала она, также засмеявшись. – Мне кажется, если я не поужинаю с вами, вы будете изводить меня до тех пор, пока не соглашусь.

– Это точно, – весело подтвердил он. – Я очень настырный парень. – Оуэн наклонился вперед и сообщил кучеру адрес.

– А теперь вы можете удовлетворить мое любопытство относительно этого человека?

– Лестера Гилроя? – Оуэн устроился поудобнее, вытянув длинные ноги. – Мистер Гилрой – весьма сомнительный тип. Он из фабричного района Нью-Йорка. Владеет прядильной фабрикой и мастерскими по изготовлению одежды. Он эксплуатирует труд женщин и детей, заставляя их работать с утра до вечера и платя при этом ничтожное жалованье. Таким образом он сумел разбогатеть.

– Но как ему удалось безнаказанно сделать это? Разве у нас нет законов, регулирующих условия труда женщин и детей? – возмущенно спросила Джемайна.

– Законы? Едва ли. – Оуэн мрачно усмехнулся. – Были некоторые попытки законодательным образом регулировать эксплуатацию детей. Но каждый раз люди, подобные Гилрою, говорят, что идут навстречу вдовам, молодым незамужним женщинам и несчастным детям, обеспечивая их работой. Они утверждают также, что без их великодушия дома для бедных по всей стране были бы переполнены.

– Гилрой кажется мне ужасным человеком. Неужели он планирует открыть подобную фабрику здесь, в Филадельфии?

– Именно это мой редактор и поручил мне узнать. Если все окажется правдой и я предам огласке его намерения, возможно, он передумает и изменит свои планы.

– Но почему вы занимаетесь этим, Оуэн? – спросила Джемайна с лукавой ноткой в голосе. – Вы вели репортажи о войнах со всех континентов, а сейчас получили такое ничтожное задание? Разве не унизительно?

Лицо его потемнело, и на мгновение Джемайне показалось, что не следовало задавать этот вопрос. Но он усмехнулся и погрозил ей пальцем:

– Попали не в бровь, а в глаз! Догадываюсь, вы пытаетесь взъерошить мои перья, но я чувствую себя сейчас слишком хорошо, чтобы можно было испортить мне настроение. Кроме того, разве моя вина, если в настоящее время нигде в мире не происходят события, достойные моего внимания?

Несмотря на то что Джемайна была одета вполне прилично, девушка почувствовала некоторый диском форт в ресторане, который, она знала, являлся одним из лучших в Филадельфии. Джемайна не думала о своем наряде, когда принимала приглашение. Но сейчас предпочла бы сначала отправиться домой, помыться и сменить платье. Что ж, теперь уже поздно.

Оуэн Тэзди чувствовал себя в ресторане как дома. Молодой человек явно был здесь не первый раз, так как метрдотель с уважением обращался к нему и называл по имени. Их проводили к столику в углу, покрытому белоснежной скатертью, на которой сверкали серебро и хрусталь.

Оуэн заказал бутылку шампанского и закуску: пирог с бараниной, оленину и несколько других блюд.

Официант налил им шампанского. После того как он ушел, Оуэн поднял бокал, провозгласив тост:

– За нас!

Джемайна подняла свой бокал, но вместо того чтобы коснуться им бокала Оуэна, только смотрела на своего спутника через стол. Сама не зная почему, девушка почувствовала, что краснеет.

– За нас? Мне кажется, это слишком самонадеянно, мистер Тэзди! – съязвила она.

– Почему? – весело возразил он. – О, я не имел в виду то, о чем вы, вероятно, подумали. Просто мы сидим здесь вместе, преуспевающий журналист и прелестная леди, восхищающая меня своими профессиональными способностями. Хорошо, пожалуй, я перефразирую тост: за вас, Джемайна, за ваш будущий успех!

– Разве можно отказаться выпить за это?

Они чокнулись и выпили. Шампанское оказалось сухим и приятно защекотало горло Джемайны. В этот момент Оуэн повернулся и помахал кому-то через всю комнату. Джемайне на некоторое время представилась возможность изучить его. Красив, этого нельзя отрицать. Повязка на глазу нисколько не умаляла его привлекательности, а, наоборот, придавала внешности романтический вид.

Как бы почувствовав ее взгляд, Оуэн повернул голову и посмотрел на нее. Обычно он беззаботно улыбался, но сейчас выражение его лица было серьезным.

Казалось, от него исходит необычайная чувственность, волнами перекатываясь через стол, и это вызывало в Джемайне странное ощущение, пугающее и волнующее.

– Меня удивил ваш тост за мое будущее, – поспешно сказала она. – Вы поражаете меня тем, что не одобряете работающих дам и считаете уделом женщины только замужество и детей.

– Ничего не имею против работающих женщин. – Он вертел в руках бокал, не отрывая от нее взгляда. – Я имею в виду – до замужества. А потом, мне кажется, она должна посвятить себя тому, о чем вы упомянули.

– Понятно. – Джемайна опустила взгляд. – А что, если женщина не хочет выходить замуж?

Оуэн удивленно посмотрел на нее.

– Мне казалось, все женщины хотят выйти замуж.

– Я не сказала, что вообще не хочу выходить замуж. Вероятно, это произойдет, когда встречу достойного мужчину и влюблюсь в него. А как вы? – спросила она. – Вы не собираетесь жениться? Большинство мужчин вашего возраста уже женаты.

– О, уверен, что тоже женюсь когда-нибудь. – Он слегка улыбнулся. – Когда встречу достойную женщину. До сих пор мне это не удавалось.

Джемайна заметила, что он слегка смутился и отвел взгляд. К своему ужасу, она почувствовала, что краснеет!

Три дня спустя в газете «Филадельфия леджер» появилась статья Оуэна Тэзди. Она касалась Лестера Гилроя. Осторожно избегая клеветнических измышлений, автор подробно описывал прошлое Гилроя и его деятельность в Нью-Йорке, а также намекал на возможность того, что он собирается открыть фабрику в Филадельфии.

Гилрой читал статью с нарастающим гневом в номере отеля. После этого он долго ходил по комнате, размышляя, что делать дальше. Газетные статьи такого рода публиковались о нем и раньше, но он только смеялся над ними. Но сейчас другой случай. Прошлые статьи касались уже открытых и преуспевающих фабрик, в то время как эта говорила о его планах. Он мог бы открыть фабрику, и ничто не помешало бы ему. Однако эта публикация создает неблагоприятный климат.

Он резко смял газету и бросил ее в угол комнаты. Черт с ней, с Филадельфией! Ему не нужны проблемы.

Есть и другие города, где он сможет устроиться, в которых будут рады открытию фабрики. К счастью, он еще не подписал договор об аренде здания, так что его потери ограничились только счетом за гостиницу и дорожными расходами.

Он решил запомнить этих двоих, причинивших ему неприятности. Репортера Оуэна Тэзди и эту женщину… как ее имя? Кажется, Джемайна Бенедикт. Гилрой никогда не забывал и не прощал тех, кто пренебрегал им или препятствовал ему.

Он запомнит эти два имени, и, если кто-либо из этих людей снова встанет на его пути и ему представится возможность отомстить, он непременно сделает это.

Глава 7

Во время обеденного перерыва Джемайна и Клара решили немного прогуляться по Честнат-стрит, болтая и заглядывая в магазины. Часть Честнат-стрит, между Четвертой и Десятой улицами, считалась центром, который многие называли филадельфийским Бродвеем. Редактор отдела мод «Гоудиз ледиз бук» однажды назвал Честнат-стрит улицей, где господствуют новейшие моды, безрассудство, удовольствия и бизнес.

За время своей недолгой работы в «Бук» Джемайна научилась хорошо разбираться в моде. Сегодня на ней были элегантное муаровое платье серовато-жемчужного цвета, изящные башмачки и лайковые перчатки. В руках она держала белый зонтик от солнца. Стоял жаркий день, и на узких улочках, ограниченных кирпичными стенами домов, было особенно душно.

Клара тоже была хорошо одета, хотя и не так модно. Еще раньше она говорила Джемайне:

– Я не забочусь об одежде больше, чем того требуют приличия. Я должна поддерживать больную мать, а врачи стоят – просто ужас! Кроме того, если мне когда-нибудь удастся привлечь поклонника, пусть это будет благодаря внутреннему содержанию, а не мишуре, которую я ношу.

Они ускорили шаг. В это время на улице появился мальчишка, торгующий сегодняшним номером «Бюллетеня».

– Джемайна, ты читала статью Оуэна Тэзди о Лестере Гилрое во вчерашнем номере «Леджер»? – спросила Клара.