Адам молча кивнул и пошел в гостиную, где уселся с грозным видом в кресло.

– Выпьешь чего-нибудь перед обедом? – предложила ему мать.

– Виски, – бросил он.

Джеральдина плеснула в бокал виски и передала ему. Он выпил залпом.

– Адам, – нервно начала Джеральдина, пытаясь поймать его взгляд, – ты видишься с Лорэн Гриффитс?

– А что?

– Ты… ты женишься на ней?

– Нет.

– Как? – Его ответ поверг Джеральди ну в шок. – А я думала…

– Я тоже думал, мама, – оборвал ее Адам.

– Но, Адам…

– Нет!!! – заорал он и, вскочив на ноги, выбежал из гостиной.

Его мать проводила его испуганным и недоумевающим взглядом.

В половине второго, когда стало ясно, что Мария безнадежно опаздывает, сели обедать без нее. Ни румяный окорок, ни суфле, с которым миссис Лейси возилась целое утро, не были по достоинству оценены. Адам, казалось, вообще не замечал, что лежит у него на тарелке, и после обеда его настроение нисколько не улучшилось.

Теперь уже и Джеральдину охватила тревога за падчерицу. Возможно, не следовало так откровенно разговаривать с девчонкой, но прошлой ночью, когда она увидела ее в объятиях Адама, она не смогла совладать со своей материнской ревностью, которая и подсказала ей принять меры.

Наблюдавший за выразительным лицом матери Адам подозрительно спросил:

– Мама! О чем ты думаешь? Ты знаешь, почему Мария не вернулась к обеду? Может быть, ты знаешь, где она?

– Откуда мне знать? – смущенно пробормотала Джеральдина. – Она исчезла совершенно внезапно.

– Что ты ей сказала? – продолжал допрос Адам. – Ну я же вижу, что здесь нечисто!

– Ничего особенно нечистого, – вздохнула его мать, – я просто сказала, что ей придется отправиться домой. После того, что случилось вчера, она не может оставаться здесь!

– Что-о? – Лицо у Адама вытянулось. – Да какое ты имела право? Это тебя не касается!

– Адам! – ужаснулась мать. – Не забывай, с кем ты разговариваешь.

– Где уж тут забыть, – процедил он сквозь зубы. – А что еще ты ей говорила?

Но тут Адам вынужден был прервать дознание, потому что раздался звонок в дверь, и он пошел открывать. На пороге, лучезарно улыбаясь, стояла Лорэн Гриффитс, которую он уж никак не ожидал увидеть. Пользуясь замешательством хозяина, она слегка подвинула его с прохода и без приглашения вошла.

– Ну, Адам, – начала она с легкой укоризной, – я целый день жду, когда ты придешь и извинишься. Ну, мы же не можем так вечно стоять, пойдем куда-нибудь, где можно поговорить.

Адам повел ее в свой кабинет – маленькую забитую книгами комнатку рядом с кухней. Когда он закрыл дверь, Лорэн по старой привычке хотела повиснуть у него на шее, но он успел перехватить и отвести ее руки. Возле рта у нее появилась недовольная складка.

– Какая ты свинья, Адам, – промурлыкала она, – не знаю, за что я тебя люблю. Иногда ты бываешь очень невежливым. Но в общем, мне это даже нравится.

Адам стоял, отвернувшись к окну. Его спина выражала напряженное ожидание.

– Ты знаешь, – продолжала Лорэн, – я пришла сказать, что принимаю твое предложение.

– Мое что? – Адам даже обернулся.

– Я согласна выйти за тебя замуж. Если хочешь, я буду жить с тобой здесь. И примирюсь с твоей вонючей больницей для бедных. Я сделаю все, о чем ты попросишь. Адам… – Ее голос дрожал. – Мы можем быть очень счастливы.

– Лорэн, ради бога, уходи! Я тебе все сказал. Я не люблю тебя! – Он почти кричал. – Я просил тебя стать моей женой миллион раз, и мне надоело. Я больше не люблю тебя. Ты самовлюбленная и пустая. Нам не о чем будет с тобой говорить. Мы никогда не поймем друг друга.

– Да как ты смеешь говорить мне такие вещи? – зашипела Лорэн. – Как ты смеешь утверждать, что я не пойму тебя?

– Прости, но это правда, – устало сказал он. – Мы с тобой слишком разные, Лорэн. Я не смогу быть твоим мужем.

– Ну а кого же ты любишь? А… я знаю. Ты втрескался в эту свою ирландскую сестрицу. Никогда бы не подумала, что тебя тянет на малолеток.

Адам грубо схватил ее за руку:

– Еще одно слово – и я за себя не отвечаю. Уходи.

Вырвав у него свою руку, Лорэн подошла к двери.

– Сомневаюсь, что ты ей будешь нужен после того, что я ей сказала сегодня утром, – заметила она, оборачиваясь.

Адам подскочил к ней и не дал распахнуть дверь.

– Где ты видела Марию?

– Так я тебе и скажу. – Лорэн скорчила презрительную гримасу.

– Тогда я заставлю тебя сказать, – пригрозил Адам, наваливаясь на нее.

– Ладно-ладно, – всполошилась Лорэн. – Я немного покатала ее в своей машине, и она вышла на Хай-стрит.

– Когда?

– Примерно в двенадцать.

– И о чем вы говорили?

– Так, ни о чем.

– Лорэн! Ты наверняка ей сказала что-то такое, что она теперь не хочет возвращаться домой. Может быть, с ней что-то случилось. Это ты виновата во всем!

– Господи! Что с ней может случиться? Ну, я сказала, что мы с тобой собираемся пожениться. Ну что ты так смотришь? Я думала, мы и вправду поженимся. Я даже сказала, что ты, может быть, переедешь ко мне. А она побледнела и выскочила из машины как ошпаренная.

– Все! Теперь убирайся, пока я не придушил тебя вот этими руками.

Презрительно усмехнувшись, Лорэн вышла. Адам, обессиленно вздохнув, прислонился лбом к дверному косяку.

– Боже мой, где же ее теперь искать-то? – прошептал он.

К семи часам Адам совершенно обезумел от волнения. Он обзвонил все больницы и морги в округе и выяснил, что девушек, похожих на Марию, не привозили. Потом он сел в машину и сам отправился на поиски.

Оставшись дома одна, Джеральдина принялась беспокойно ходить из комнаты в комнату. Она тоже волновалась за Марию, но чувствовала, что с ней все в порядке. Однако ей не давали покоя мысли об Адаме. Он разыскивал Марию с таким усердием, что становилось ясно – им движет вовсе не братская любовь. Это больше всего не нравилось его матери. Она была оскорблена поведением Адама, Долгое время Адам был для нее всем. После смерти мужа Адам стал для нее существом, в котором сосредоточилась вся ее жизнь, – к тому же ему в то время было всего десять лет, и он требовал постоянного внимания и неусыпных забот. Встреча с Патриком Шериданом переменила ее и заставила обратить внимание на свою личную жизнь, тем более что Адам к тому времени стал уже взрослым. Но Джеральдина продолжала боготворить Адама. У нее в голове не укладывалось, как такой блестящий молодой человек, как ее сын, мог увлечься глупенькой девчонкой, которая даже не обладала красотой Лорэн Гриффитс. Лорэн тоже была не лучшей партией, но Мария…

Телефонный звонок отвлек Джеральдину от невеселых раздумий. К ее удивлению и облегчению, звонила Мария.

– Мария, детка! – вскричала она. – Мы все тут с ума сходим. Где ты?

– Я дома, Джеральдина, – неохотно призналась Мария. – Я в Килкарни.

– Где? – переспросила мачеха. – Ты шутишь?

– Да нет же. Я вылетела сегодня в час дня. Адам дома?

– Адам? Нет, его нет дома. – Джеральдина решила ничего не говорить падчерице о том, как Адам отреагировал на ее исчезновение. Мария, слава богу, была уже в Килкарни, и теперь все закончится благополучно. Она избавится от своей глупой влюбленности и найдет себе более подходящего друга. – Адам уехал по делам.

– Ох, – разочарованно вздохнула Мария. – Попроси его, пожалуйста, позвонить в колледж. Я ведь туда больше не приду. И еще – если тебе не трудно, отправь мне сюда побыстрее мои вещи.

– Хорошо-хорошо, не волнуйся, детка, я все сделаю, – заверила обрадованная Джеральдина.

– Спасибо, – проговорила Мария. – До встречи.

– До встречи, дорогая, – ответила Джеральдина.

Опустив трубку на рычаг, она прислонилась спиной к двери и с облегчением вздохнула.

Через полчаса явился Адам, мрачный и выжатый как лимон.

– Адам, прекрасные новости! – поспешила обрадовать его мать. – Мария звонила! И представь – она в Килкарни.

– Что? – опешил Адам.

– Да-да, она вылетела сегодня днем.

– А она объяснила, почему ей вдруг так захотелось домой?

– Нет, не то чтобы… Она просто думает, что так будет лучше. Но ведь и правда… Адам!

Он рванул вверх по лестнице, но на полпути остановился и прокричал, перегнувшись через перила:

– Это ты во всем виновата, мама! Ты и эта особа, которая сегодня приходила.

С упавшим сердцем Джеральдина поднялась к нему в комнату. Когда она вошла, он стаскивал свитер, а на кровати валялся темный костюм, который он собирался надеть.

– Что ты делаешь? – воскликнула она. – Зачем ты одеваешься?

– Я собираюсь в Ирландию просить Марию вернуться.

– Адам, опомнись, зачем тебе это?

– Мама, не мешай мне. Уйди с дороги. Все, что ты можешь сделать, – это позвонить Хэдли и попросить дня два попринимать моих больных.

– Но можно я хотя бы полечу с тобой? – растерянно попросила Джеральдина.

– Нет, – лаконично ответил он.

Мария проснулась оттого, что кто-то бешено барабанил внизу во входную дверь. Сев на кровати, она прислушалась – стук повторился – и зажгла ночник. Будильник показывал час ночи, и в такое позднее время гости не являлись на их уединенную ферму.

Окно ее комнаты выходило на задний двор, и она не могла посмотреть, кого там принесло. Натягивая халат, она слышала шаги отца на лестнице и лай собак, которых теперь ей придется успокаивать.

Мария выскользнула на лестницу и стала всматриваться в темный колодец холла. Отец, держа лампу в руке, отодвигал засов. У его ног ворчали два лабрадора. Потом до нее донесся скрип открываемой двери и изумленное восклицание отца:

– Боже! Адам! А где твоя мать?

Мария чуть не свалилась с лестницы.

– Я один, – сказал Адам, входя в дом.

– Что-нибудь стряслось с Джеральдиной?

– Нет, все в порядке. Мне очень жаль, Патрик, что я поднял тебя в такой поздний час, но я хотел видеть Марию. Мне нужно с ней поговорить.

– Черт тебя побери, Адам! Она давно спит.

– Нет, папа, я не сплю, – подала из темноты голос Мария.

Адам задрал голову, пытаясь разглядеть ее на темной лестнице. Мария молча и серьезно смотрела на него сверху вниз.

– Мария, живо отправляйся в постель, – скомандовал отец. – Адам, ты поговоришь с ней утром.

– Ладно, – неохотно уступил Адам. – Где тут у вас можно прилечь?

– Знаешь, парень, мы тебя не ждали и постель поэтому не приготовили. Придется тебе спать на диване в гостиной. Одеяло я сейчас принесу.

Когда отец Марии отнес вниз одеяло, пожелал Адаму спокойной ночи и снова улегся, она тихо вышла из своей комнаты. Спустившись по лестнице, она прокралась к двери гостиной, бесшумно повернула ручку и вошла. В комнате было темно, но у дивана горел маленький ночник. Адам спал на спине, отбросив одеяло. Мария подошла и стала рассматривать его голую, загорелую и волосатую грудь. Рот Адама вдруг расплылся в улыбке, он открыл глаза и сел.

– Зачем ты пришла? – зашептал он, изображая на лице ужас. – Если твой отец узнает, то нам от него достанется на орехи.

– Как от твоей матери прошлой ночью? – Мария тоже говорила шепотом. – Адам, зачем ты приехал?

– Увидеть тебя.

– Зачем?

– Ну… объяснить.

– Что? Не надо ничего объяснять. Никто не виноват. Я знаю, ты женишься на Лорэн. Понятно, что ты переволновался, когда я исчезла…

– Замолчи, – приказал он шепотом, – а не то я…

Он сгреб ее в охапку и прижал к себе.

– О, Мария, – застонал он, покрывая страстными поцелуями ее лицо и шею, – я люблю тебя. Я не могу без тебя жить! Я не могу больше относиться к тебе как к ребенку. Ты поедешь со мной в Англию?

Мария вырвалась из его объятий и завязала потуже поясок халата. Здравый смысл ненадолго вернулся к ней.

– А как же Лорэн?

Адам снова притянул ее к себе и запустил обе руки ей под халат. У Марии не нашлось сил сопротивляться.

– Мария, ты что, не понимаешь, что тебе говорят? Я люблю тебя и женюсь только на тебе.

– Но Лорэн…

– Она лгала. У меня с ней все кончено. Я сказал ей об этом еще на вечеринке. О, Мария, как я хочу тебя…

Адам, держа ее за талию, нежно целовал ее ухо. Мария блаженно прильнула к нему. Но он вдруг отстранил ее и строго произнес:

– Нет! Наша первая ночь не должна проходить на обшарпанном скрипучем диване, из которого торчит конский волос. К тому же сюда в любой момент может нагрянуть твой папаша. Если он увидит нас в объятиях друг друга, мне не жить.

Мария тихо рассмеялась.

– Пожалуйста, – попросил он, – возвращайся к себе. Пока я добрый и отпускаю.

– Хорошо, – согласилась Мария, осторожно целуя Адама в губы. – Но имей в виду – я встану очень рано.

– Я тоже, – сказал он и похлопал по своему неудобному ложу.

Два месяца спустя Мария опять проснулась среди ночи – ее разбудил телефонный звонок. Когда она открыла глаза, Адам уже бормотал что-то в трубку. Его загорелая кожа матово мерцала в тусклом свете ночника.

Неделю назад они вернулись из Греции, где провели медовый месяц, и это был первый ночной звонок за неделю.

– Мне нужно идти, – сонно пробормотал Адам, кладя трубку на рычаг. – Миссис Фентон вот-вот родит.

– Ладно, иди, – улыбнулась Мария, целуя его в ухо. – Хорошо, что раньше никто нас не беспокоил по ночам, правда? Сейчас уже три тридцать.

Адам минуту помедлил и со вздохом спустил ноги на пол.

Вернувшись через час, он нашел Марию на кухне.

– Я подумала, что тебе захочется кофе, милый, – нежно промурлыкала она, когда он наклонился поцеловать ее.

Они выпили по чашечке кофе, и он заметил:

– Знаешь, а раньше ты не варила мне кофе.

Мария засмеялась:

– Знаешь, а раньше я не была твоей женой.

Адам медленно обнял ее, она склонила голову ему на плечо, щекоча его ноздри тонким ароматом духов.

– Вернемся в постель? – спросил он.

– Ты думаешь, это стоящее занятие?

Адам подхватил ее на руки и понесся вверх по лестнице в спальню.

– С тобой – да, – уверенно заявил он на бегу.