– А мистер Адам знает?

– Ну откуда? Ведь меня пригласили две минуты назад. Но я сообщу ему за обедом, и про колледж, кстати, тоже. Он обрадуется, что я нашла себе занятие.

– Боюсь, мисс, мистер Адам не приедет на обед. Он звонил, когда вас не было. У миссис Эйнсли осложнения, ее опять будут сегодня оперировать. Мистер Адам сказал, что она в очень тяжелом состоянии.

– О! Это та старушка, которая упала с лестницы?

– Да, мисс. Мистер Адам очень беспокоится за нее. В ее возрасте люди редко оправляются от подобных травм.

Мария отвернулась к стене. Ей стало как-то не по себе оттого, что она едет веселиться, а люди в это время болеют и умирают. Мария вспомнила свои переживания в Финчеме и то, как ей было себя жалко, и устыдилась: что стоили мелкие пакости Лорэн по сравнению со страданиями других? Единственным извинением поездки к Дэвиду могло служить лишь то, что люди умирают все время и независимо от вечеринок.

У Дэвида и в самом деле оказалось весело. Мария с облегчением отметила, что Ларри не было среди приглашенных. Зато была Эвелина Джеймс, как всегда не сводившая с Дэвида ревнивых глаз. Однако Мария не обращала на нее внимания.

Дом представлял собой большой старый особняк, окруженный парком, где родители Дэвида устроили бассейн и несколько теннисных кортов. Человек тридцать девушек и молодых людей кисли в воде, сидели вокруг бассейна на надувных матрацах или носились на кортах. Мария подумала, как кстати она догадалась захватить купальник. Дэвид представил ее своей матери и не отходил от нее. Мария переоделась в купальник, и они сели с коктейлями у бассейна. Во второй раз после теннисного клуба Мария видела так много молодых людей, которые днем развлекались, вместо того чтобы работать или учиться.

– А тебя не было дома на выходных, – заметил Дэвид, разваливаясь на своем матраце. – Я звонил, хотел пригласить тебя в гости, но миссис Лейси сказала, что ты уехала.

Мария улыбнулась, убирая волосы за уши:

– Да. Я ездила в Кент с Адамом и Лорэн Гриффитс.

– Ах, красотка Лорэн, – промурлыкал он. – Она тебе нравится?

Мария повела плечами:

– Я ее еще мало знаю. Она очень красивая и, наверное, неплохой человек. Иначе бы Адам не сделал ей предложение.

– Какой тактичный ответ! – усмехнулся Дэвид. – Неужели она ни разу не показала когти? Она ведь считает твоего брата своей собственностью.

– Все так говорят!

– А ты с этим не согласна?

Мария молча надула щеки.

– А я не согласен, – сказал Дэвид. – Адам не из тех мужчин, которые покоряются женщинам. И вот это как раз привлекает Лорэн Гриффитс.

– Поразительная осведомленность, – заметила Мария.

– Я просто давно знаком с Адамом. А мои родители знали его еще тогда, когда его отец был жив. А потом его мать вышла за твоего отца, да? – Мария кивнула, и Дэвид продолжал: – Это Адам пригласил тебя приехать в Лондон?

– Нет. Я захотела учиться на секретаря в колледже. И завтра я уже иду на занятия.

– Завтра? Так скоро?

– Или мне придется ждать до сентября.

– Так подожди! Мы бы вместе отлично провели лето.

– А ты не работаешь?

Дэвид вздохнул и потянулся:

– Как раз в сентябре отец обещал устроить в свою контору.

– Твой отец, если не ошибаюсь, адвокат?

– Это Ларри тебе сказал?

– Да, Ларри. А почему ты его не пригласил?

– Чтобы он тоже тут болтался за тобой, как хвостик?

– Ну… Какая разница? Мы же просто друзья.

– Кто? – Дэвид взял ее за руку. – Мы с тобой – или вы с Ларри?

– Мы все… втроем.

– А почему бы нам с тобой не стать больше чем друзьями? – хрипло прошептал он, нежно скользя пальцами по ее руке.

Мария убрала руку. Дэвид был славным мальчиком и нравился ей даже больше, чем Ларри, но ей и в голову не могло прийти завести с кем-нибудь из них роман.

Миссис Халлам предложила Марии остаться на ужин и познакомиться с мистером Халламом, отцом Дэвида, но Мария отказалась. Ей нужно было домой – поговорить с Адамом. Повздыхав, Дэвид отвез ее на Вирджиния-Гроув.

Но Адама дома не оказалось.

– Надо думать, задержался в больнице Святого Михаила, – сказала миссис Лейси. – А ведь потом у него еще плановые операции. Ужинайте без него.

«Потому что не факт, что после плановых операций Адам поедет сразу домой, – мысленно добавила Мария, уныло ковыряя вилкой винегрет. – И конечно, он проведет вечер гораздо веселее, чем я. В обществе Лорэн Гриффитс. А мне опять не удастся с ним поговорить».

Вернулся Адам только в одиннадцать, когда Мария уже собиралась ложиться спать. Она дулась на него за то, что пришлось так долго ждать, но больше всего – потому, что он, отправившись после работы к Лорэн Гриффитс, не счел нужным позвонить и предупредить. Один раз у нее, правда, промелькнуло сомнение в верности своих выводов, но чувство обиды взяло верх. Когда Адам вошел в гостиную, Мария, сидевшая на диване с книгой, даже не повернула головы. Адам расстегнул пиджак, достал портсигар и закурил.

– Я думал, ты спишь, – сказал он, первым нарушив тишину.

Она нарочито медленно подняла глаза:

– А я не сплю.

Адам сделал глубокую затяжку.

– Миссис Лейси не оставила мне чего-нибудь на ужин? Хотя бы кофе.

– Понятия не имею, – фыркнула Мария. – Посмотри на кухне.

Он смерил ее долгим взглядом и вышел. Марии стало стыдно. Разве трудно приготовить кофе человеку, гостеприимством которого ты пользуешься на всю катушку? Отбросив книгу, она тоже пошла на кухню. Адам возился с кофеваркой и, казалось, не заметил, как она вошла.

– Так она ничего не оставила? – поинтересовалась Мария, чтобы как-то обозначить свое присутствие.

– Видимо, нет, – развел он руками. – Зачем ты пришла? Читать надоело?

– Ты сегодня так поздно, – ответила она невпопад, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри закипало. Почему она, в самом деле, должна бегать за ним с кофейником, когда он в полночь возвращается от Лорэн Гриффитс? – Мне нужно поговорить с тобой.

– О чем? Это не может подождать до завтра?

– Нет. Сегодня у меня была встреча с директором колледжа, и завтра я начинаю заниматься.

Адам, который инспектировал содержимое холодильника, с удивлением поднял голову:

– Значит, ты решила догонять? А ты уверена, что справишься? Столько предметов…

– Но не могу же я три месяца болтаться без дела! – Марию положительно бесили его глупые вопросы. – Ты же сам говорил, что мне лучше начать заниматься прямо сейчас.

– Что ж… как хочешь.

– Господи! Ты так говоришь, как будто и не рад, что я наконец-то нашла себе занятие и перестану попадать во всякие истории!

– Почему я должен радоваться? Это твое дело. Я не буду прыгать до потолка оттого, что ты наконец-то перестала скучать.

– Я специально дожидалась тебя, чтобы обсудить это! – вскипела она. – Я не виновата, что ты заявляешься в полночь и мне приходится вываливать все на тебя, когда ты устал и не в духе.

Адам медленно приблизился к ней. Его глаза горели гневом.

– Когда-нибудь ты доиграешься, Мария! Однажды мне надоест терпеть твои выходки.

Она скорчила кисло-недоверчивую гримасу и с вызовом заявила:

– Я иду спать. В таком паршивом настроении ты невыносим. Извини, конечно, что тебя тут не встретили как блудного сына, но я надеюсь, что мисс Гриффитс была к тебе добрее.

Адам вдруг схватил Марию за плечи и стал бешено трясти. Ее голова болталась, как у тряпичной куклы. Потом, впившись в ее лицо дикими глазами, он зарычал:

– Если хочешь знать, я не был сегодня у Лорэн. Я только что из больницы Святого Михаила. Миссис Эйнсли умерла полчаса назад.

– О-о… – Мария в ужасе прижала руку ко рту. – Прости, Адам. Прости…

Адам отпустил ее и отвернулся.

– Иди спать, – глухо произнес он. – Настроение у меня действительно, как ты выражаешься, паршивое.

Мария с несчастным видом кусала губы:

– Сядь, пожалуйста, Адам. Я приготовлю тебе кофе.

– Не надо.

– Пожалуйста… Ты и есть, наверное, хочешь? Ты ведь не ужинал?

– Нет, не ужинал. Но я не голоден и не нуждаюсь в твоей помощи. Оставь меня в покое.

Мария, понурив голову, вышла. Во всем была целиком ее вина. В конце концов, если Адам даже и проводит вечера со своей невестой, ее это не касается. Не должно, по крайней мере, касаться…

Следующим утром Адам рано уехал на вызов, и Мария завтракала в одиночестве. Только по дороге в колледж она вспомнила, что не рассказала Адаму о вечеринке у Дэвида, хотя отчужденность, возникшая между ними вчера, наверняка отбила у него всякую охоту интересоваться ее делами.

Первый день в колледже пролетел незаметно. Оказалось, что кроме стенографии, машинописи и английского языка Марии придется изучать также основы экономики и бухгалтерский учет. Ее снабдили списком учебников, и, пообедав в столовой колледжа, она отправилась по книжным магазинам. Примерно в половине пятого она вернулась домой, нагруженная книжками и тетрадками, с желанием немедленно приняться за домашнюю работу.

В гостиной она увидела Адама. Он сидел на диване и читал.

– Привет, – сказал он, увидев Марию.

– Здравствуй, Адам, – ответила она самым будничным тоном.

Адам смерил прищуренным взглядом кучу книг, которую Мария вывалила на кресло, и сухо спросил:

– Ты что, намерена днем и ночью сидеть за учебниками?

– А почему бы и нет? – удивилась Мария, встряхивая красными саднящими кистями рук. – Мне нравится, когда у меня нет свободного времени. Некогда забивать голову всякой ерундой. А то, по-моему, я становлюсь слишком назойливой.

Адам взял одну книгу, пробежал название и небрежно бросил обратно в кучу:

– В этом нет необходимости.

– В чем? – не поняла Мария.

– Да вот в этом. – Он показал на учебники. – Если ты не хочешь ходить в колледж, то я не настаиваю. Можешь просто жить тут и ничего не делать. Я не возражаю. В конце концов, в Лондоне всегда можно найти себе занятие.

– Ты думаешь, я приехала вовсе не за тем, чтобы учиться? – возмутилась Мария. – Так, что ли?

– Ничего я не думаю, – слабо отмахнулся он, – просто это не обязательно.

– Зачем же ты просил свою секретаршу разузнать насчет колледжей? – Мария вытаращила глаза.

– Я знал, что нет таких курсов, которые начинаются в мае, и, значит, тебе придется ждать до сентября.

– А еще ты знал, что, пока я бездельничаю, у тебя есть все основания отправить меня домой! – сердито воскликнула Мария.

– Не забывай, что летние каникулы будут все равно.

Опустив голову, Мария кусала губы. А вот это она почему-то упустила из виду… Два месяца пройдут зря…

– На каникулы я… поеду домой! – решительно заявила она. – А сейчас извини – мне очень много задали.

– Подожди. – Адам схватил ее за руку. – Не занимайся сегодня вечером.

– Что же я должна делать?

– Мне нужно навестить одного пациента, и мы могли бы поехать вместе. А потом заедем в какой-нибудь ресторан и поужинаем. Хорошо?

Щеки Марии вспыхнули, а по спине забегали мурашки. Больше всего на свете ей хотелось провести вечер с Адамом, но интуиция подсказывала поостеречься. Мария не боялась Адама – нет, он был абсолютно надежен, – но она боялась себя. Он, возможно, считал, что она еще ребенок, но она-то знала, что это не так и что нельзя поощрять чувство к сводному брату, зародившееся у нее.

– С-спасибо, – промямлила она, – н-но… Я обещала своему руководителю, мистеру Лоусону, уже кое-что выучить на завтра…

– Хорошо, – холодно произнес Адам, выпуская ее руку, – как хочешь.

В течение всей следующей недели Мария почти не видела Адама, которого беспрестанно вызывали к больным, и он не имел даже времени по-человечески поесть. За едой они перекидывались обычно лишь парой ничего не значащих фраз. Адам совершенно не интересовался ее учебой. Впрочем, ее личной жизнью он тоже не интересовался. Один или два раза Мария попыталась было заговорить о Дэвиде Халламе, но еще на дальних подступах к теме ее встретили таким равнодушием и холодом, что она предпочла прервать разговор. Мария знала, что Лорэн Гриффитс тоже не часто видится с Адамом. Несколько раз она звонила, и трубку, к облегчению Марии, всегда поднимала миссис Лейси. Ларри тоже звонил, но Мария не принимала никаких предложений развлечься, проводя все время за учебой. Но в воскресенье, когда Дэвид пригласил ее поиграть в теннис, она согласилась. Дэвид познакомил ее со своим отцом, на которого был очень похож внешне и характером. Мистер Виктор Халлам не одобрял праздного образа жизни, который вел Дэвид, а в остальном это был общительный и веселый человек, и Мария чувствовала себя с ним легко, словно со своим сверстником.

Мария не знала, где проводил выходные Адам, но испытала облегчение, когда по возвращении от Халламов не застала его дома. В следующий вторник он вышел к завтраку мрачный как туча и молча занял свое место за столом, обойдясь без обычного краткого приветствия. Мария боязливо косилась на него, недоумевая, что еще стряслось. Когда она передавала ему кофе, он с раздражением спросил:

– Почему мне ничего не известно о том, что ты встречаешься с Дэвидом Халламом? Мне сегодня рассказал об этом один пациент, друг его отца. Мария покраснела.

– Я… э-э… Я думала, что это тебе не интересно… И я встречалась с ним всего-то два раза, – попыталась оправдаться она.

Адам сжал кулаки:

– Ты два раза была у него дома! А это не одно и то же. А ты знаешь, что Халламы – мои друзья?

– Знаю вообще-то…

– А тебе не приходило в голову, что я выгляжу полным идиотом, когда совершенно посторонние люди мне говорят, что вы встречаетесь, а я впервые об этом слышу?

– Да я собиралась тебе сказать, но как-то не было времени.

– За десять дней? Не было времени?

– Ох, Адам! Это все не важно.

– «Не важно», черт возьми! – окончательно рассвирепел Адам. – Я не позволю тебе делать из меня дурака! Я думал, что ты стараешься быстрее нагнать группу, а ты, оказывается, развлекаешься с молодыми людьми у бассейна.

– В чем дело, Адам? – Мария смотрела на него большими глазами. – Ты ревнуешь?

Она тотчас поняла, какую сморозила глупость, и пожалела о сказанном. Чего ради Адам стал бы ее ревновать? Он смерил ее уничтожающим взглядом, потом встал и, широко шагая, вышел. Миссис Лейси как раз несла для него яйца и ветчину.

– Что такое? – забеспокоилась она. – Телефон вроде бы не звонил.

– Все в порядке, миссис Лейси, – коротко ответил Адам. – Спасибо, я больше ничего не хочу.

Входная дверь с грохотом захлопнулась.

Мария замерла, стараясь не выдать расстроенных чувств, готовых выплеснуться наружу. Миссис Лейси нерешительно опустила поднос на стол. Когда она увидела каменное лицо Марии, то даже прищелкнула языком от удивления:

– Что случилось, мисс? Что вы ему наговорили? Мистер Адам никогда еще не уходил из дому без завтрака.

Мария вздрогнула, стряхнув оцепенение, и тоже поднялась. Меньше всего ей хотелось сейчас обсуждать происшедшую сцену.

– Мы просто… э-э… слегка разошлись во мнениях, миссис Лейси. Я тоже ничего не хочу. Спасибо. Мне пора в колледж.

– Как, вы тоже уходите без завтрака?

– Я позавтракаю в колледже.

– И что же я должна с этим всем делать? – вскричала экономка, имея в виду ветчину, яйца и тосты.

– Может, съедите сами? – равнодушно предложила Мария и пошла собираться в колледж.

Миссис Лейси проводила ее сочувственным взглядом. Она с самого начала прониклась симпатией к Марии. Конечно, то обстоятельство, что Мария приходилась Адаму родственницей, удерживало миссис Лейси от слишком смелых мечтаний, но все же как бы было приятно, если бы на месте Лорэн была Мария! Лучшей жены Адаму и желать нельзя. Лорэн экономка откровенно недолюбливала – она считала ее хищницей, использующей мужчин в своих интересах. Мария же была добрая, скромная, хозяйственная; к тому же она была явно неравнодушна к Адаму.

У Марии все шло наперекосяк. День выдался очень неудачный. Во-первых, погода испортилась: небо заволокли тучи и полил дождь. Во-вторых, в колледже Мария делала все неправильно. Она все время думала об Адаме и не могла сосредоточиться. Когда на уроке машинописи ей никак не удавалось попасть по нужным клавишам, мистер Лоусон рассердился и своими придирками чуть не довел ее до слез. Но в четыре часа наконец прозвучал звонок. Зажав книги под мышкой, с зонтом в руке, она вышла на улицу. У главного входа была припаркована машина, похожая на автомобиль Адама, но Мария прошла мимо и обернулась только тогда, когда Адам открыл дверь и не терпящим возражений тоном приказал:

– Залезай в машину!

Мария послушно вернулась, недоумевая, зачем Адаму понадобилось заезжать за ней.

– Вот так сюрприз, – пробормотала она, садясь рядом с ним впереди. – Зачем ты сюда приехал?

– Дождь ведь на улице, – ответил он.

– Ну и что? – спросила Мария. – У меня есть зонт. Я могла бы сама добраться до дома.

– Я тебя отвезу, – проговорил Адам. – Правда, мне еще нужно будет заехать в больницу.

Какое-то время они ехали молча. Адам вез ее куда-то через Темзу, в Ричмонд. Мария недоуменно косилась на него. Она-то воображала, что они заедут в больницу, а потом сразу домой, и теперь терялась в догадках. Словно почувствовав ее растерянность, Адам пояснил:

– Я знаю одно место, где можно выпить чаю. Если ты не возражаешь, конечно.

– Нет-нет, не возражаю.

Весь дальнейший путь никто не нарушал молчания.

И вот они остановились у каменной, под старину, закусочной на берегу Темзы, милях в десяти от Лондона. Когда они вышли из машины, дождя уже не было и в небе проглядывало солнце. Задворки здания выходили к реке, где росли плакучие ивы и была оборудована маленькая пристань. Две лодки покачивались на волнах возле нее. Залюбовавшись безмятежным деревенским пейзажем, Мария на миг забыла все неприятности, приключившиеся за день.

Владелец закусочной, невысокий полноватый мужчина лет тридцати, был старым приятелем Адама.

– Что вам принести? – спросил он, широко улыбаясь.

– Только чай, Берт, и что-нибудь к чаю, – ответил Адам. – Что там есть у Линды?

– Хорошо, – кивнул Берт и исчез в кухне.

Внутрь Адам Марию не повел – они заняли уединенный столик на веранде, откуда открывался отличный вид на реку. Подперев кулаком щеку, Мария наблюдала за резвящимся среди водорослей утиным семейством. Было очень тихо, и не верилось, что всего в нескольких милях к северу начинается Лондон. На какое-то время Марии удалось забыть обо всех своих неприятностях.

– Миссис Лейси подумает, что тебя похитили, – раздался над ухом насмешливый голос Адама, и Мария резко вздрогнула. В этот момент она совершенно забыла даже о существовании Адама, хотя последние дни неотступно думала о нем.

– Разве ты не предупредил ее? Я думала, ты ей позвонил.

– Нет. Я не имею привычки докладывать ей о том, как провожу свое свободное время.

Мария нахмурилась. Ей вовсе не хотелось причинять беспокойство миссис Лейси. Безмятежное настроение сразу исчезло.

– Да, она будет волноваться. Я всегда возвращаюсь в четыре тридцать. Я думаю, нужно ей позвонить. Она все время боится, что со мной случится какая-нибудь неприятность.

Лицо Адама выражало полнейшее равнодушие. Мария совсем было собралась спросить у Берта, где здесь телефон, но передумала. Ей пришло в голову, что Адам нарочно ничего не сказал миссис Лейси, чтобы, если позвонит Лорэн, она его не выдала. Ведь Лорэн будет недовольна, узнав, что Адам проводил вечер за городом в компании своей сводной сестры. Раздумья, наверное, отражались на лице Марии, потому что Адам с досадой воскликнул:

– Перестань, ради бога, строить такие рожи! Не терпится – сходи и позвони. Но я думаю, миссис Лейси не побежит в полицию, если ты задержишься на каких-то полчаса.

Мысленно Мария не преминула заметить, что собирается задержаться больше чем на полчаса.

Берт принес на подносе чай и маленькие пирожные. Адам выпил две чашки, но до пирожных не дотронулся, и все они остались Марии, о чем она совсем не жалела. Потом Адам расплатился, они попрощались с Бертом, поболтали немного с Линдой, его женой, и пошли к машине.

Сев за руль, Адам расстегнул воротник рубашки и сорвал галстук. Мария недоуменно смотрела на него.

– Проклятая жара, – пробурчал он, поворачивая ключ зажигания. – Жаль, что я не захватил плавки. А у тебя нет с собой купальника?

Мария отрицательно покачала головой.

– Я знаю здесь недалеко одно место, где можно было бы искупаться.

– Хорошо бы, – вздохнула она, расплываясь в улыбке.

– Ты что – предлагаешь купаться голыми?

– Нет-нет, – испугалась она.

– Ты поражаешь меня, Мария! С твоими современными взглядами – и цепляться за какие-то пережитки морали! Никогда бы не подумал. – Он говорил с убийственным сарказмом.

Мария, отвернувшись, рассматривала мошку, которая отчаянно билась о стекло в безуспешных попытках вырваться на волю. Она чувствовала, как в ней закипает гнев, и решила дать волю своим чувствам.

– Ты не имеешь права так разговаривать со мной, – произнесла она дрожащим голосом. – Ты специально затаскиваешь меня в глухомань, чтобы без помех надо мной издеваться.

– Я не издеваюсь над тобой.

– Издеваешься.

Адам резко нажал на газ, и автомобиль с ревом понесся по шоссе в город. Всю обратную дорогу никто не проронил ни слова. Мария чувствовала себя совершенно разбитой и не понимала, почему Адаму понадобилось быть таким жестоким. Адам молча смотрел на дорогу. Один-единственный раз он скосил глаза – и у Марии затряслись поджилки от той ненависти, которая сквозила в его взгляде. Когда они остановились на Вирджиния-Гроув, Адам перегнулся через нее, чтобы открыть ей дверь, и на мгновение она ощутила тяжесть и жар его тела, в нос ударила смесь аромата дорогих сигарет, одеколона и крема после бритья… И ей так нестерпимо захотелось обнять его, что она поскорее схватила в охапку свои книжки и выскочила из машины.

– С-спасибо, – выдавила Мария, уже стоя на тротуаре.

Адам молча захлопнул дверь и укатил прочь.

Мария понуро побрела домой. День был полностью испорчен. Мария решила, что больше с Адамом никуда не поедет. От этого одни разочарования.