Глава шестнадцатая

– А где Карпвелл, сладкая моя? – спросил Римо.

– У себя в кабинете, – ответила молодая, очень загорелая девица. – Но он распорядился не мешать ему. – Она осмотрела Римо с ног до головы, как бы сожалея, что вынуждена огорчить его.

– Превосходно. Он меня примет, – произнес Римо, устремившись мимо стола с девушкой к массивной деревянной двери с инкрустацией, ведущей в кабинет Карпвелла.

– Нет, нет, нельзя, – слабо запротестовала девица. – Сегодня к нему уже врывались двое. Нельзя.

– Спокойно, дорогая, или я разорву на мелкие куски твою книгу посетителей. Я – Римо Бломберг, хозяин универсального магазина.

Дверь была заперта. Это был замок того типа, в котором повороту дверной ручки препятствует небольшая шпилька, выскакивающая в закрытом положении. Но, как тут же убедился Римо, если ручку с силой повернуть, шпилька срезается, и дверь открывается.

Он распахнул дверь настежь. Карпвелл сидел, всей своей тяжестью навалившись на стол. Римо в три прыжка преодолел пятнадцать футов, отделявших его от стола.

У Карпвелла был очень нехороший вид. Он лежал, обхватив голову руками, на книге деловых записей. По рукам его тянулись струйки крови, сочившейся из ранок, проколотых на каждом пальце и на верхней стороне кистей. Такие же точечные ранки виднелись на ушах и щеках. Пытаясь нащупать пульс на шее у Карпвелла, Римо ощутил под пальцами липкую кровь. Пульс едва бился.

Секретарша стояла в дверях, прижав руку ко рту.

– Быстро врача! – приказал Римо. – Он ранен. Потом позвоните шерифу. И, ради Бога, закройте дверь.

Доктор, конечно, вряд ли поможет. Он приедет, когда будет уже поздно. И от шерифа пользы не больше, чем от улыбки крупье, когда проигрываешь. Но Римо хотел, чтобы дверь в кабинет была заперта. Ему нужно было побыть с умирающим наедине.

Он просунул руки под рубашку Карпвелла и начал массировать грудь в области сердца. Откинув его в кресле навзничь, Римо проговорил ему прямо в ухо:

– Карпвелл, я Римо, Римо Бломберг. Что случилось?

Глаза Карпвелла открылись, и Римо увидел, что зрачки тоже проколоты. Залитые кровью глаза смотрели прямо перед собой, ничего не видя. Через них скоро уйдет из него жизнь.

– Что случилось, Карпвелл? – повторил Римо.

– Римо, – медленно повторил умирающий, – они думали, что это я вызываю землетрясения. Хотели, чтобы я открыл им секрет.

– Кто это был? – спросил Римо.

– Мафиози. Его звали Муссо. С острым шилом.

Руки Римо продолжали массировать грудь Карпвелла, и теперь голос его стал немного тверже.

– Вы Римо? Римо Бломберг?

– Да. Это я.

– Мафия хочет выведать секрет землетрясений. Позвоните… свяжитесь с капитаном Уолтерсом из полиции штата. Расскажите ему. Нужно, чтобы он знал…

– Капитан Уолтерс?

– Да. Обязательно передайте. Важно… – Карпвелл задыхался, он с трудом сделал глубокий вздох.

– Карпвелл, мне нужно кое-что узнать. Мафиози пришли и ко мне. Это вы их послали?

– Нет, я ничего не знаю…

– Вам известно, кто вызывает землетрясения?

– Нет…

– Куда отправился этот Муссо?

– Куда отправился?.. Муссо?.. О… – Лицо Карпвелла исказилось, как будто он старался вспомнить нечто очень важное. – Думаю… к профессору Форбен… да… к доктору Куэйку. Они убьют его. – Он снова сглотнул, в горле его что-то булькнуло, и, будто захлебнувшись, он затих и повалился вперед.

Римо перестал массировать ему грудь. Теперь это уже бесполезно. Он осторожно положил голову Карпвелла на спинку кресла. Но вдруг Карпвелл снова заговорил.

– Римо. Скажите мне правду. Вас прислало правительство?

Римо наклонился к самому его уху.

– Да, – прошептал он.

– Хорошо, – сказал Карпвелл, и какое-то подобие улыбки появилось на его покрытом засохшей кровью лице. – Нужно остановить людей, которые занимаются землетрясениями. Не давайте мафии наложить на это свою лапу.

– Не тревожьтесь, Лес. Я им не позволю.

Карпвелл умер, чувствуя руку Римо. Слабая улыбка застыла на исколотом, окровавленном лице. Римо бережно положил его голову на стол.

Когда он выходил из кабинета, секретарша все еще звонила по телефону.

– Можете не торопиться, – сказал он. – Спешить уже некуда.

Римо оставил белый «кадиллак» у своего дома, когда высаживал там Чиуна. Теперь, выскочив из офиса Карпвелла, он забрался в свой взятый на прокат красный автомобиль, включил мотор и помчался к горам, возвышавшимся над долиной, где, как он знал, находится институт Рихтера. До него донеслись звуки сирены. Это может быть доктор. А может быть, Уайт.

Итак, он здорово ошибся. Это не Карпвелл. Умер совершенно невинный человек. И вполне возможно, что он, Римо, сыграл определенную роль в том, что его убили: отказавшись платить свою долю страховки от землетрясений и обвинив Карпвелла в том, что за всем этим стоит он. Теперь нужно позаботится о докторе Куэйке.

За городом на шоссе кончился обрамлявший его бордюрный камень, затем перестали попадаться и без того редкие заправочные станции и автоматические мойки машин, Шоссе стало голым и пышущим жаром, от него поднимались колышащиеся волны теплого воздуха, придавая простирающемуся впереди асфальту влажный вид.

На обочине Римо увидел стеклянную телефонную будку.

Разбрасывая из-под колес грязь и мелкие камешки, он резко свернул и остановился у будки. Рванув ручной тормоз, через правую дверцу выскочил из машины. Взглянул на часы. Уже почти полдень. Смит должен быть на месте.

Он набрал «800» – код прямого соединения со Смитом из любого места. Трубку взяли на первом же гудке.

– Смит, – ответил голос.

– Римо.

– Что случилось?

– Убит человек по фамилии Карпвелл. Теперь в это вмешалась мафия. Они хотели заставить его рассказать, как вызывать землетрясения. Другая группа головорезов из мафии пыталась сегодня убить меня и Чиуна.

– Мафия… – сказал Смит, как бы повторяя про себя последний ход в неизвестном ему варианте шахматной партии. – Мафия, гм-м…

– Черт побери, Смит, хватит бормотать себе под нос.

– Ни при каких обстоятельствах мафия не должна заполучить людей, замешанных в землетрясениях.

– Я и сам это знаю, – запальчиво сказал Римо, – Еще одна вещь.

– Что такое?

– Прежде чем умереть, Карпвелл сказал, что я должен связаться с капитаном Уолтерсом из полиции штата и сообщить ему, что мафия заинтересовалась землетрясениями.

Смит прервал его.

– Забудьте об этом.

– Почему?

– Потому что капитан Уолтерс один из наших людей. Так же, как и Карпвелл. Они, конечно, не знали, что работают на нас. Уолтерс – это следующее звено в цепочке, которая связывала нас с Карпвеллом. Вы уже передали сообщение, так что выбросьте это из головы.

– Почему же, черт побери, вы не сказали, что Карпвелл был одним из наших людей?

– Мне не хотелось мешать вашему расследованию, – ответил Смит.

– Но вы, без сомнения, помешали Карпвеллу выжить. Он умер.

Смит пропустил замечание мимо ушей.

– Куда вы теперь направляетесь?

– Думаю, эти бандиты поехали к доктору Куэйку. Я двигаюсь туда.

– Будьте осторожны.

– Постараюсь, мой дорогой. Мне страшно не хочется, чтобы вы затрудняли себя, доставляя государственный флаг на мои похороны.

Римо повесил телефонную трубку и вскочил в машину. Несколько секунд спустя он уже мчался на полной скорости к горам, у подножия которых находился институт Рихтера.

Значит, Карпвелл был одним из своих. А мафия, протягивая грязные лапы к тем, кто вызывает землетрясения, может случайно похоронить целый штат. Ничего себе могила – от Орегона до Мексики. Он, Римо, во что бы то ни стало должен первым добраться до этих «мастеров» землетрясений.

Глава семнадцатая

Институт Рихтера примостился на одном из уступов на склоне гор Святого Бернардино. Небольшое одноэтажное здание из красного кирпича, уютно пристроившееся под нависшей над ним скалой, выглядело точь-в-точь как маленькая вилла, которые строили в семидесятые годы в больших поселках Калифорнии.

С дороги, петляющей от самого подножия, здания видно не было. Но дорожные указатели вели путников вверх по склону, затем через деревянный мостик, который так и заходил ходуном под автомобилем Римо, и далее на уступ, к институту.

Римо подъехал к самому краю выступа и посмотрел вниз.

Там, всего в тридцати футах под ним, лежал разлом Святого Андреаса – бомба замедленного действия, заложенная под Калифорнию. Земля здесь треснула и разошлась. Римо вспомнил аэрофотоснимки этого разлома, помещенные в учебнике по геологии. На снимках он казался почти прямой линией, проходящей через всю Калифорнию и разрезающей ее на две части. На этой прямой был один-единственный искажавший ее изгиб. Именно здесь, на этом изгибе, и расположился институт Рихтера. Он находился в той точке, где разлом был сжат и где уже около пятидесяти лет накапливалось давление, которое в любой момент могло вызвать взрыв и разнести Калифорнию на части.

Глядя вниз, Римо понял, почему мостик, ведущий на эту площадку, раскачивался, когда он проезжал по нему. Его специально спроектировали так, чтобы он мог слегка перемещаться при подземных толчках. Если бы его закрепили намертво, он давно бы обрушился.

Внизу, рядом с краем разлома, около изгиба, образующего этот уступ, Римо заметил пару труб, выходивших из-под земли. Возле них стоял небольшой жилой автоприцеп, а перед ним – микроавтобус марки «Фольксваген». Взглянув влево, Римо различил вдали еще пару труб, едва заметных на таком большом расстоянии даже при его остром зрении.

Римо включил передачу и на максимальной скорости, сжигая резину покрышек, рванул к зданию института.

Там перед входом стояла только одна машина: темно-синий двухместный «кадиллак». Римо остановился рядом с ним. Протянув руку, он ощупал капот «кадиллака». Тот был еще теплым, слишком теплым для машины, стоящей в тени скалы. Здесь в голову Римо пришла позабавившая его на какой-то момент мысль о том, что, может быть, существует очень простой способ избавить страну от мафии, а именно: прекратить выпускать автомобили марки «кадиллак». Стоит как-нибудь поделиться этой идеей с доктором Смитом.

В здание вела только одна дверь. Римо толчком распахнул ее и, войдя в прохладное помещение, секунду прислушивался. До него донеслись звуки нескольких голосов, идущие слева. Он пошел в этом направлении по длинному коридору, который тянулся вдоль фасада здания, и куда с правой стороны выходили двери всех комнат.

Одна из дверей была открыта. Римо вошел и оказался в лаборатории – большой, просторной комнате, ярко освещенной лампами под потолком. Свет их блестел на стеклянных и хромированных столах, где стояло множество всевозможных приборов и лежали груды различных камней и минералов.

В одном углу комнаты помещалась огромная вертикальная компьютерная панель, занимавшая почти полстены. Расположенные на ней диски с магнитными лентами вращались с мягким жужжанием. Разноцветные огоньки то вспыхивали, то гасли, светились различные табло, заполненные информацией, поступающей сюда бог весть откуда.

Голоса слышались из-за двери, расположенной рядом с компьютерной панелью. Римо подошел ближе и прислушался. Голоса заглушались ритмичным стуком какой-то машины, и Римо пришлось напрячь слух.

Грубый голос говорил:

– Бросьте эту научную болтовню. Как вы делаете землетрясения? Это все, что мы хотим услышать от вас.

Самый низкий голос, который когда-либо приходилось слышать Римо, отвечал. Обладатель его так медленно цедил слова, будто вся его энергия уходила на то, чтобы понизить тон голоса до самого основания голосовых связок:

– Но вы не можете понять это без научного объяснения, разве вам не ясно?

– Ладно, только скажите нам, как вы это делаете.

– Я этого не делаю. Но это, действительно, может быть сделано, – размеренно продолжал голос. – Постарайтесь, наконец, понять. Вдоль различных разломов, а разлом – это трещина в земной коре, постоянно нарастает давление. Когда оно становится слишком высоким, происходит землетрясение. Значит, то же можно сделать искусственно. Заметьте, только можно сделать. Можно несколько ослабить нарастающее давление, не допуская до того момента, когда оно станет настолько высоким, что неизбежно последует взрыв. Это немного похоже на ситуацию с водой, кипящей в закрытой кастрюле, стоящей на огне. Если слегка приподнять крышку, то это ослабит давление в кастрюле, и вода не будет переливаться через край, иначе крышку сбросит с кастрюли. В данном случае действует тот же принцип.

– Ну, хорошо, хорошо. А как вы ослабляете давление?

– Никто этого сделать пока не в силах. Я пытаюсь создать новый тип водяной помпы, которая использовала бы в этих целях давление воды. Такой механизм вызывал бы множество мелких подземных толчков, что постепенно ослабляло бы давление и таким образом предотвращало бы крупные землетрясения. Но работа идет медленно, особенно с тех пор, как правительство урезало ассигнования на наши исследования. Не знаю, смогу ли я их когда-нибудь завершить.

Последовала длинная пауза. Затем первый голос сказал:

– Доктор Куэйк, я вам не верю. Кто-то здесь вызывает землетрясения. Либо это делаете вы, либо вы знаете, кто этим занимается. Так что или вы добровольно расскажите нам об этом, или мы заставим вас это сделать.

– Я не верю, что вы действительно из ФБР. – В голосе доктора Куэйка слышалась обреченность.

– Вы очень сообразительны, профессор. Если вы действительно так хорошо соображаете, то расскажите нам все, что мы хотим знать.

Так, все понятно, пора, подумал Римо и вошел в комнату сквозь полуоткрытую дверь.

– Добрый день, профессор, – сказал он с глупой улыбкой. В комнате находилось трое мужчин, но не требовалось большого ума, чтобы понять, кто из них доктор Куэйк. Это был полный мужчина, не очень толстый, но полный, одетый в твидовую куртку и брюки, которые совершенно не сочетались друг с другом. У него было абсолютно круглое лицо и взъерошенная копна седеющих черных волос, ниспадающих на лоб, где они встречались с огромными серо-черными бровями, торчавшими во все стороны так, будто они были схвачены морозом. Брови спускались и по щекам, и по стеклам его очков в металлической оправе. Он сидел на высоком стуле рядом с лабораторным столом. Двое других стояли. Типичные молодые мафиози.

Настоящая пара бандитов. Один из них выглядел так, будто коэффициент его умственного развития был на нуле. Второй казался более смышленым, но лицо его было похоже на лицо третьего мальчика слева в театральной постановке «Клоуны и куклы», которую показывают труппы бродячих актеров.

Тот, который с коэффициентом, повернулся к доктору.

– Черт возьми, это что за пижон? – спросил он, кивком головы указывая на Римо, на котором по-прежнему были утренние белые брюки, рубашка с короткими рукавами и теннисные туфли на босу ногу.

– Я – Римо Бломберг, ассистент профессора, – быстро сказал Римо. – Профессор, нет смысла пытаться и дальше дурачить этих людей. Я думаю, что мы должны выдать им секрет землетрясений.

Оба мафиози уставились на Римо и даже не обратили внимания на то, что доктор Куэйк начал было что-то говорить.

Теперь Римо обращался прямо к двум мужчинам.

– Мы изобрели новую машину, – ему приходилось повышать голос, чтобы перекричать какой-то постоянный механический стук, заполнявший комнату. – Мы назвали ее «Скэйлрайзером модифицированной шкалы силы землетрясений Меркалли». – Дань уважения геологическому учебнику, присланному Смитом, подумал мельком Римо.

– Да-а? – пробормотал более смышленый. – Ну и как она работает?

– Она работает на компонентах витамина Е. Понимаете, вы обращаетесь с землей так, как будто это дрожжи, и закачиваете в нее, насколько возможно, двуокись углерода. Это нарушает газовый баланс. Затем вы впрыскиваете туда огромное количество витамина Е, естественно, не ту дрянь, которую продают в аптеках, а чистый витамин, содержащий концентрированную энергию. Вы закачиваете его в трещины почвы пневматическим способом, как это делают ниндзя. Это высвобождает энергию газового дисбаланса в земле, и вы получаете землетрясение. Все это довольно просто, – закончил он и наклонился, будто бы для того, чтобы поправить складку на брюках, но на самом деле, чтобы скрыть душивший его смех.

– Это может сделать кто угодно. Простое геологическое извержение. Таким способом мы смогли уже вызвать несколько небольших землетрясений. Не хотите ли купить у нас возможность устроить еще что-нибудь такое же по своему выбору? Может быть, у вас есть на примете городок, который вы хотели бы разрушить?

Теперь смутились бандиты. Полученные ими инструкции явно не заходили так далеко. Они переглянулись, затем тот, который посмышленее, сказал:

– Сперва мы хотим увидеть эту машину.

Римо повернулся к доктору Куэйку:

– Профессор, действительно, нет никакого смысла отказываться от сотрудничества. Я покажу им скейлрайзер Меркалли. – Еще одна дань уважения Смиту, подумал он про себя. Пусть знает, как быстро Римо обращается в поборника образования и эрудита.

Римо повернулся и пошел к двери. Нужно поскорее увести их от профессора. Тот бандит, что разговаривал с профессором, погрозил ему кулаком:

– Вы останетесь здесь, профессор, и без глупостей. Мы не забудем, как вы пытались одурачить нас. Мы еще вернемся.

Двое мужчин последовали за Римо. Он вывел их через лабораторию в коридор. Римо услышал, как один из них сказал другому:

– Бломберг, да? Еврею можно верить, он знает, куда ветер дует.

По коридору с каменным полом Римо повел их на другой конец здания, высматривая дверь, которая наверняка была бы не заперта. Наконец, слева от себя он увидел слегка приоткрытую дверь.

– Это здесь, ребята, – уверенно произнес он, делая широкий приглашающий жест. Римо полностью распахнул дверь и вошел. Двое неотступно следовали за ним.

Они оказались в маленькой кухне.

– Это же кухня… – удивленно сказал один.

– Конечно, – парировал Римо. – Мы держим его в холодильнике. Не думаете же вы, что мы бросаем его где попало, чтобы кто-нибудь на него наткнулся?

Он открыл дверцу холодильника и поманил их поближе.

– Вот он, – сказал Римо, величественно указывая на четвертьфунтовую пачку маргарина, сиротливо лежавшую на красном блюдечке.

Оба мафиози сделали шаг вперед. Еще шаг, и вот они уже у самой дверцы холодильника. В эту секунду Римо взвился в воздух и ударил сверху локтем по черепу того, кто собирался что-то сказать; череп проломился как мягкая, пористая бумага. Человек рухнул на пол.

Римо уже был за спиной другого мафиози и правой рукой вцепился сзади в его шею. Пальцы Римо как когти раздирали пучки нервных окончаний под кожей бандита. Тот закричал. Его руки, парализованные болевым шоком, казалось намертво приросли к телу.

– Все в порядке, – сказал Римо, – который из вас Муссо?

Он чуть-чуть разжал пальцы, чтобы парень мог говорить.

Тот с трудом выдохнул.

– Муссо здесь нет. Он вернулся назад. Велел нам позвонить ему позже и сообщить, что мы здесь выяснили.

Римо вновь надавил на шею парня.

– Кто из вас убил Карпвелла? – и снова чуть отпустил шею.

Мафиози едва мог прошептать:

– Это Муссо. Своим шилом. Он всегда им орудует.

– За кем вы охотитесь? – спросил Римо. Руки мафиози, все еще одеревенелые, были прижаты к бокам.

– Здесь кто-то устраивает землетрясения и вымогает у людей деньги. Дон Фиаворанте послал Муссо узнать, кто это делает, – ответил он.

– Дон Фиаворанте?

– Да-а. Пубеско. Он глава нашего клана.

– А как твое имя?

– Феста, Сэмми Феста, – всхлипнул парень.

– Ну, ладно, Сэмми. Я готов оставить тебя в живых. На время. – Римо вновь сдавил ему шею. – Ты поедешь назад. Скажешь Муссо и своему Пубеско, пусть держатся отсюда подальше. И забудут про землетрясения, если хотят уцелеть. И чтоб никто не приближался к доктору Куэйку. Если они еще раз появятся в округе Сан-Эквино, то отправятся обратно в собачьем ящике. Особенно Муссо. Передай ему это. – И он еще сильнее сжал шею парня. – Все понял?

– Понял, понял!

Римо освободил шею парня от железной хватки, и Феста тут же сделал неуклюжее движение, попытавшись дотянуться до своего пистолета под пиджаком. Он было повернулся к Римо, но в следующее мгновение рука Римо схватила его кисть и его пистолет.

– У «кадиллака» автоматическая коробка передач?

– Да-а.

– Ты можешь управлять машиной одной рукой?

– Да-а.

– Вот и ладно, – проговорил Римо и правой рукой перебил Фесте кости предплечья. Пистолет упал, громко стукнувшись об пол. Феста заорал от боли, взглянул на пистолет, затем в страхе перевел взгляд на Римо.

Тот улыбался.

– Не забудь передать Муссо то, что я сказал. Меня зовут Римо. Возможно, он захочет узнать мое имя.

Феста схватился за свою сломанную руку, боль исказила его хорошенькое мальчишеское лицо.

– Конечно, он обязательно захочет его узнать.

– Вот и передай ему это. Запомни – Римо. А теперь убирайся отсюда, пока я не передумал.

Прежде чем Римо вышел в коридор, Феста уже выскочил из здания. Проходя мимо входной двери, Римо увидел, что «кадиллак» выехал со стоянки и, набирая скорость, отъезжает от института.

Прекрасно. Теперь Муссо вернется. А он нужен Римо. Из-за Карпвелла.

Ведь его главная задача найти тех, кто занимается землетрясениями, поэтому он не имеет права тратить время на что-то еще. Другое дело, если Муссо сам придет к Римо… В этом случае даже Смит не сможет упрекнуть его в том, что ему пришлось защищаться. В конце концов, что еще остается делать, когда имеешь дело с человеком, вооруженным шилом?

Когда Римо вернулся в лабораторию, доктор Куэйк все так же сидел на своем высоком стуле.

Адская машина в углу продолжала работать, наполняя комнату стуком, и Римо спросил:

– Не можете ли вы остановить эту проклятую штуковину?

– Нет, – ответил доктор, – идет тест на длительность. Машина работает уже трое суток, а должна – целую неделю. Вы знаете, мне кажется, что эти люди совсем не из ФБР.

– Не оттуда, – согласился Римо. – Это мафиози.

– Мафиози? О, Боже… Что им нужно от меня? – Брови доктора поднялись, как будто они жили самостоятельной жизнью. Когда брови снова опустились, они, казалось, совсем прикрыли его глаза.

– Им нужно знать, как устраивать землетрясения. Кто-то здесь об этом знает, и эти два бандита думали, что это вы.

– Два? Ах да, два. Однако сначала их было четверо.

– Как четверо? А где же остальные?

– Ушли с моими девочками. Они помогают мне в лаборатории.

– Но куда же они могли деться, черт возьми? Девушки могут пострадать, – забеспокоился Римо.

В этот момент в комнате раздался еще один голос:

– Мы ничуть не пострадали.

Римо стремительно обернулся к двери, и его глаза раскрылись от удивления. Там стояли две девушки. Каждой, наверное, было чуть больше двадцати. Одеты они были в одинаковые белые майки с короткими рукавами, с нарисованными на них кулаками красного цвета и печатными буквами «НОЖ» – Национальная организация женщин, – и синие джинсы. Но совсем не это приковало взгляд Римо.

Его привлекли чрезвычайно большие бюсты обеих девушек. Они не носили лифчиков, грудь у каждой была крепкой и вызывающе колыхалась. Она была такой необъятной, до предела растягивающей ткань рубашки, что Римо невольно подумал о них, как о восьмом и девятом чуде света. А если учесть, что у каждой было сразу по два чуда, то их можно было смело считать восьмым, девятым, десятым и одиннадцатым чудом света.

Только потом Римо взглянул на их лица – белые, как алебастр, и очень привлекательные, обрамленные черными, как смоль, волосами. Римо уже достаточно находился а Калифорнии, чтобы ему показалась странной любая девушка, которая не выглядела бы блондинкой и не казалась бы загорелой. Эта мысль мелькнула у него прежде всего, лишь потом он заметил, что девушки были похожи друг на друга как две капли воды.

– С тобой все в порядке, папа? – осведомилась одна из них. Они подошли к доктору, груди их колыхались и подпрыгивали под тонкой тканью; плотно обтянутые джинсами ягодицы так и ходили из стороны в сторону. Внезапно Римо почувствовал острый прилив вожделения, показавшийся ему чем-то болезненным и ненормальным. Чтобы как-нибудь скрыть его, он отступил назад, опустился на стул и благоразумно положил ногу на ногу. Если бы он мог еще краснеть, то наверняка бы покраснел. Подумать только! Такие классные девицы!

Одна из них опустила руку на плечо доктора и сказала:

– Мы так за тебя беспокоились!

– Пустяки. Вот этот джентльмен все уладил.

Теперь девушки пристально посмотрели на Римо, а одна подошла и встала рядом с его креслом.

– А мы начали беспокоиться за вас, – сказал Римо. – Это были мафиози, вы догадались? А куда делись те двое, с которыми вы ушли?

Девушка, стоявшая рядом с доктором, несколько замявшись, ответила:

– Они ушли.

– Без машины?

Девушка, казалось, смутилась. Тогда заговорила другая, стоявшая рядом с Римо:

– Они решили размяться и пройтись. Сказали, что по дороге их подберут друзья. – Вторая девушка прыснула. Очевидно, это показалось ей смешным.

– А-а… – произнес Римо.

– Кстати, – сказала девушка, стоявшая около доктора, – а вы кто?

– Меня зовут Римо, Римо Бломберг. – Он отчаянно пытался смотреть ей в лицо, в глаза, на что угодно, только не на ее грудь.

Но ничего не выходило, он видел только ее груди. Впрочем, он бы очень удивился, если бы ему все же удалось справиться с собой. Девушка, стоявшая рядом, подвинулась еще ближе и положила руку на спинку его стула. Теперь она почти касалась его, и каждый удар ее сердца, каждый вздох вызывали в нем нервную дрожь и учащенное сердцебиение.

– А как вас зовут? – спросил Римо.

– Извините меня, – встрепенулся доктор. – Это мои дочери. Они помогают мне в опытах. Это Джекки, а та Джил.

Римо взглянул на лицо девушки, которое почти заслоняла ее высокая грудь, и поймал взгляд ее глаз.

– Значит, Джекки и Джил, – повторил он. – Замечательно.

Девушка наклонилась к его уху и прошептала:

– А будет ли замечательно, если я сейчас схвачу вас кое за что и нажму?

– Нет. Или даже нет-нет. А может быть, и нет-нет-нет, – ответил Римо, – на ходу внося поправки в свои арифметические подсчеты.

– Они близнецы, – запоздало и без всякой надобности пояснил доктор.

Римо кивнул, затем тихо сказал девушке, стоявшей рядом:

– На самом деле вы не совсем одинаковые.

– Не совсем?

– Да. Я думаю, у вас объем груди 42, а у нее только 41,5.

– Мама всегда любила меня больше, – сказала Джил и добавила: – Никогда бы не подумала, что вы это заметите.

– Вот если бы я оказался сейчас в Сикстинской капелле, то, пожалуй, не заметил бы знаменитых фресок на потолке.

– Подумаешь, многие мужчины не заметили бы… Во всяком случае, здесь в Калифорнии. Вы знаете, какие они… Я подумала, может, вы не такой.

«Не дай морю обмануть себя», – вспомнил Римо и громко спросил:

– А что вы здесь делаете?

Этот вопрос Римо задал доктору, но ученый, повернув голову, смотрел в угол, откуда шел надоедливый стук.

Римо повторил вопрос, на этот раз уже обращаясь к девушкам:

– Чем вы здесь занимаетесь?

– Если вы можете, не затрудняя себя, встать со стула, – сказала девушка с размером бюста 41,5, стоявшая рядом с доктором, – мы покажем вам.

Так, нужно сделать глубокий вдох. Набрать побольше кислорода. Чтобы кровь отлила от низа живота и наполнила легкие и мозг. Думать только о полянах с маргаритками… о прекрасных маргаритках… На это у Римо ушла доля секунды, и вот он уже в состоянии встать, почти прямо.

Вот что значит дисциплина сознания! – подумал он. Но тут стоявшая рядом Джил положила ему руку на пояс, и Римо снова опустился на стул.

– Впрочем, почему бы вам не рассказать мне об этом, пока я сижу? Мне так удобнее. – И он неловко положил ногу на ногу.

– Не смущайтесь, – с жаром прошептала Джил ему на ухо. – Мы иногда так шутим с мужчинами. – Но ему отнюдь не стало легче от ее жаркого дыхания. И от левой груди, прижавшейся к его плечу.

– Вы просто знойная мечта любителя порнографии, – произнес Римо. – Вперед. Уступаю вам старт.

Джил отошла от Римо в дальний угол комнаты, где продолжала стучать машина. Очень осторожно, прилагая большие усилия, Римо поднялся со стула и последовал за ней. Когда он проходил мимо Джекки, та насмешливо оглядела его и пошла следом. Доктор замыкал шествие.

– Это изобрел папа. Способ, с помощью которого мы собираемся обезопасить мир от землетрясений, – начала Джил, показывая на машину, стоявшую на столе. Формой и размером она напоминала большой газовый баллон и была выкрашена в ярко-голубой цвет.

– Что это такое? – спросил Римо.

– Ну, можно назвать это водяным лазером.

– Водяной лазер? – Римо постарался припомнить тот единственный процент прочитанного им когда-то геологического пособия, который еще остался в его голове. Затем честно признался:

– Никогда не слышал ни о чем подобном.

– И не могли слышать, разумеется. Это еще на стадии эксперимента, – раздался голос Джекки из-за плеча Римо.

– Как действует этот лазер?

Джил начала объяснять:

– Вы слышали о световом лазере, который усиливает силу светового луча, умножая световые волны? Такие лазеры могут резать камень и металл. Даже алмазы. Так вот, профессор изобрел такой же аппарат, но работающий на воде. Обычно поток воды содержит волны с неизбежными гребнями и впадинами. Доктору удалось сгладить эти волны так, что поток стал постоянным и ровным, без всяких колебаний и вибраций. От этого его сила колоссально возросла. Эта машина способна фокусировать поток воды в струю, обладающую огромной мощью.