Глава 22

Морской ветер вихрился вокруг лодыжек Вильмы, словно какой-то стремительный зверек, бегущий по спутанному следу вдоль мокрого берега. Рассветное небо еще оставалось серым, а море отливало старым оловом. Вильма шла быстро, почти касаясь подолом белой пены. Поддевая ногами тонкие языки воды, которые заползали на берег и лизали песок, она думала о Дульси и чувствовала болезненные уколы самолюбия

Ее маленькая киска пришла вчера вечером домой, но снова исчезла, даже не зайдя в спальню поздороваться с ней; просто поела и ушла.

Около половины четвертого Вильму разбудил какой-то глухой стук. Она лежала в постели, прислушиваясь и гадая, не забрался ли в дом грабитель. Ей пришло в голову, что это не первый такой звук, от одного она не проснулась бы. Пока Вильма раздумывала, стоит ли вставать, послышался мягкий хлопок кошачьей дверцы.

Она ожидала, что Дульси поест — на кухне в мисочке лежал сухой корм — и придет к ней. Ждала она довольно долго, а затем все же вылезла из постели и пошла на кухню. Не успев зажечь свет, Вильма поскользнулась и, чуть не упав, сделала шаг назад, чтобы удержать равновесие. В ногу ей впилось что-то маленькое и острое вроде щепки.

Она щелкнула выключателем и застыла в изумлении.

На полу валялись какие-то маслянистые ошметки и куриные кости. Из мусорного ведерка торчала белая оберточная бумага от жареного цыпленка, которого Вильма накануне купила у Джолли. Приглядевшись к мусору, она обнаружила обглоданный куриный хребет, а также пластиковую коробочку из-под устриц и пустую упаковку от пирога. Жирные отпечатки кошачьих лап были повсюду. Вильма присела у стола. Озадаченность сменилась изумлением, а затем она расхохоталась.

Отпечатки были разного размера: здесь явно побывали двое. Следы вели в гостиную, на письменный стол. Телефон перемазан сливками, телефонный справочник тоже весь в отпечатках лап. Справочник был открыт на странице с картой Молена-Пойнт. Стоя у стола, Вильма отчетливо вспомнила рассказ Клайда о звонке Серого Джо.

Жирные пятна обнаружились и на диване, а голубая шаль была смята и уложена так, что образовалось нечто вроде гнездышка. Прикоснувшись к ней ладонью, Вильма почувствовала тепло. Это ее и позабавило, и задело, ведь Дульси не зашла к ней. Обида была глупой и детской, и Вильма смутилась.

Она провела рукой по шали, к которой прилипли кошачьи волоски — шоколадно-персиковые от Дульси и серые, короткие и шелковистые, оставленные Джо. Надо попозже сообщить Клайду, что Джо был здесь. Вильма села, поглаживая шаль и пытаясь вообразить, как кошкам удалось открыть холодильник. И снова ее охватило искреннее изумление, которое не отпускало Вильму уже несколько дней.

Но теперь к этому чувству примешивался страх. У нее не шел из головы Ли Уорк с его непонятным интересом к кошкам. Что-то в этом человеке беспокоило Вильму. Складывающийся образ был ей совсем не по душе.

Посидев еще немного, она снова легла, но уснуть так и не смогла. Еще не было шести, когда она встала, сварила кофе, нервно выпила чашечку и вышла из дому — ей нужно было прогуляться, чтобы привести в порядок мысли. Возможно, она найдет какое-то объяснение загадочным событиям, происходящим вокруг.

Вильма порядком отдалилась от основных жилых кварталов. Дома здесь были более старые. Они выходили на невысокий обрывистый берег, подставляя лужайки и сады порывам морского ветра. К большинству домов были позже пристроены веранды с окнами во всю стену. А в зданиях поновее такие комнаты уже были предусмотрены проектом. Эти дома позволяли своим обитателям весь год наслаждаться солнцем и видом на океан и при этом не опасаться вездесущих морских ветров. Вильме нравилось смотреть на дорогую плетеную мебель, ухоженные растения в садах и красивые дома.

Иногда ей приходило в голову, что она с удовольствием поселилась бы здесь, если бы могла себе это позволить. Но цены на эти прибрежные дома выражались шести-, а то и семизначными числами. Да и во время сильных штормов она радовалась, что живет в скромном каменном домике, который защищен от непогоды и которому не страшны даже самые сильные порывы ветра. Плюс ко всему, эта прибрежная полоса, открытая и ветреная, где рыщут бродячие собаки, — не лучшее место для кошек. Здесь, вдали от раскидистых деревьев и заросших холмов, Дульси было бы негде спрятаться от собак и людей.

«А вот от Ли Уорка вообще нигде не спрячешься», — мрачно подумала Вильма.

Вряд ли это было простым совпадением, что Ли Уорк провел в библиотеке столько времени в поисках информации о кошках. Вильма не могла забыть его злобный взгляд в тот день, когда он, подняв глаза, увидел ее. Почему он был так испуган и зол?

Уорк разозлился, потому что знал: Дульси привязана к ней. По все еще неясным причинам он ненавидел маленькую кошку. Ненавидел настолько, что пытался отравить ее. Да, именно Уорк подмешал ей яд, Вильма была в этом убеждена. Она не верила в совпадения.

Каким-то образом Уорк узнал, где живет Дульси, — наверное, он следил за домом, поэтому, возможно, увидел и Вильму. Скорее всего, Уорк дождался, когда хозяйка уйдет на концерт, а потом пробрался и отравил кошкин ужин.

Вильма обнаружила закопанную миску в тот же день после обеда, когда вышла поработать в саду. Увидев разоренную клумбу с анютиными глазками, она очень удивилась и принялась копать землю, чтобы снова посадить цветы. Ее лопата обо что-то звякнула.

Выкопав миску, она обнаружила нетронутого лосося — разумеется, уже протухшего. От этого запаха ее чуть не вырвало. Но к тошнотворной вони тухлой рыбы примешивался запах горького миндаля. Вильма запихнула миску вместе с содержимым в пластиковый пакет, схватила ключи от машины и отправилась к ветеринару.

Джим Фиретти был почти уверен, что это цианид, но чтобы окончательно подтвердить свое предположение, он аккуратно упаковал содержимое миски и отправил в Сан-Франциско на анализ.

Вот тогда-то Вильма и поняла, насколько опасен Ли Уорк, и решила узнать о нем побольше. От Фиретти она позвонила Клайду, рассказала ему про яд, а затем набрала номер Бернины Сэйдж и договорилась с ней о встрече в кафе. Бернина была единственным человеком, кто мог бы прояснить Вильме портрет валлийца.

Она вышла от доктора, пообещав, что не выпустит Дульси из дома, хотя на самом деле у нее не было такого намерения. Как она смогла бы это сделать? Да и необходимости такой не было. Кто, как не сама Дульси, зарыл отраву? Кошечка хорошо знала, что такое яд.

Вильма надеялась, что Бернина расскажет ей об Уорке. Бернина жила с ним, должна же она хоть что-то о нем знать. В любом случае за обедом Вильма что-нибудь выведает.

Кафе «Пекарня», где они договорились встретиться, было сравнительно новым. Оно открылось пять лет назад в сором каменном доме недалеко от берега. Просторная крытая веранда была уставлена столиками; в хорошую погоду уже к полудню все они были заняты. И сегодня, когда Вильма подошла к кафе в полдень, свободных мест уже не было, однако Бернина успела захватить последний столик. Она как раз садилась. Ее ярко-рыжую шевелюру можно было увидеть издалека.

Бернине Сэйдж было сорок три года, натуральный рыжий цвет волос она подчеркивала мандариновой помадой и нарядами оранжевого или розового цвета. Сегодня бледно-розовый жакет дополняли белая футболка, джинсы и сандалии. У Бернины было тонкое лицо и быстрая улыбка, которая никогда не трогала ее глаз. Она была высокого роста, что позволяло ей управляться с обычными делами в офисе, даже не поднимаясь со своего места.

Когда Бернине исполнилось тридцать восемь, она ушла из Комиссии по условно-досрочному освобождению в Сан-Франциско, где проработала двадцать лет, за что ей полагалась неплохая пенсия. В Молена-Пойнт Бернина сначала поработала смотрителем в галерее Сентины, но потом перешла к Бекуайту. Бернина блестяще справлялась с бумажной работой, а Бекуайт предложил ей вдвое больше, чем мог позволить себе галерейщик Сентинд. Бернина была опытным специалистом и привлекательной женщиной. Забота о своей внешности была для нее на первом месте. А манипулировать фактами, чтобы представить себя и свою работу в наивыгоднейшем свете, для нее было так же естественно, как дышать. Они с Вильмой тогда посмеивались над ее прошлыми грешками, хотя Вильма и не разделяла философию Бернины.

Изучая меню, они почти не разговаривали. Сделав заказ, Вильма в качестве приличествующего вступления заговорила о каких-то пустяках. Она предпочла бы сразу перейти к разговору о Ли Уорке, но прямолинейный подход мог спугнуть Бернину, которая вообще предпочитала окольные пути. Поболтав обо всяких мелочах минут десять, Вильма заговорила о компьютерах, в которых Бернина была настоящим спецом. Они обсудили достоинства новой локальной сети в библиотеке и порадовались недавнему подключению к Интернету. Наконец добрались и до Ли Уорка.

— Тут на днях один занятный парень заходил поработать на компьютере, ему нужно было кое-что найти. Мне кажется, ты его знаешь. Худой, мрачный, с голодным взглядом… Знаешь, бывают такие артистические натуры. — Последнее определение отнюдь не отражало того, что Вильма думала о Ли Уорке. — У него такой странный акцент, мне кажется, он из Уэльса.

— Это, наверное, Ли Уорк. — Взгляд зеленых глаз Бернины остался безмятежным и непроницаемым. — Он поставляет машины агентству. Внештатный закупщик, ездит повсюду. А что он искал? Что-нибудь автомобильное?

— Я ему не помогала. Мое внимание привлек его акцент. А кстати, ты же одно время вроде встречалась с каким-то торговцем автомобилями.

Бернина выдержала паузу, пытаясь понять, к чему клонит приятельница.

— С Уорком я и встречалась. Это было несколько лет назад. Они привозил мне всякие сласти — кактусовые конфеты из Нью-Мексико, пралине из Атланты — и прочие вкусности, которые покупал в сувенирных магазинах аэропортов. — Она засмеялась. — Я его бросила, боялась потолстеть.

— Тебе было с ним скучно? — улыбнулась Вильма.

— Иногда.

— Я, конечно, ничего не смыслю в торговле автомобилями, но разве агентство не может покупать необходимые ему подержанные машины где-нибудь поблизости? Ведь в округе полно иномарок.

— Люди в Молена-Пойнт покупают не так много новых машин, как ты думаешь. Многие «БМВ», «Ягуары» и «Мерседесы», которые ты видишь на улицах, — подержанные, они как раз у нас и куплены. И не забудь, агентство обслуживает не только Молена-Пойнт. Две трети наших сделок приходятся на клиентов со всего побережья — от Янтарного берега и дальше.

— А как Уорк доставляет машины?

— Обычно на грузовиках. Иногда даже сам садится за руль трейлера. У него несколько грузовиков и открытых трейлеров — это, знаешь, такие длинные платформы, на которых укрепляют машины.

— Интересная работа. Наверное, у него на это уходит все время: ездить, искать…

Бернина внимательно посмотрела на нее.

— Уорк в разъездах девять месяцев в году. К чему все это, Вильма?

— Праздное любопытство. — Вильма засмеялась и отхлебнула чаю. — А что он делает в оставшееся время? Ты с ним в отпуск не ездила?

— Я уже давно совершеннолетняя, — довольно резко ответила Бернина, но потом смягчилась. — У него есть одно местечко на Багамах. Он… ну, там очень мило, тропики и все такое.

— Похоже на идеальную связь. Он и здесь не задерживается — а значит, не успевает надоесть, и по шикарным курортам тебя возит. Что же ты такого упустила?

Вильма выждала, пока официант расставит принесенные блюда — куриный салат с кунжутом для Бернины и маленькую порцию крабового соте для нее самой. Она понимала, что давит на Бернину, и была уверена, что та, несмотря на все увертки, обязательно проговорится.

Похоже, она наступила подруге на старую мозоль. Когда официант ушел, Бернина сказала:

— Если бы ты объяснила, почему ты хочешь узнать… Вильма только внимательно посмотрела на нее. Бернина вздохнула:

— Я порвала с ним, потому что Уорк… Он был очень странным. Может, его в Уэльсе так воспитали. — Она отпила глоток воды.

— В каком смысле странным?

— К чему бы ты ни вела, Вильма, я на самом деле не прочь поговорить о нем. Почему бы и нет? Но мне хотелось бы услышать, чем вызван такой интерес.

— Я сказала бы тебе, если бы могла. Извини.

Бернина снова вздохнула.

— Мне было с ним как-то тревожно. Я никогда не говорила ему, почему я перестала… почему я прекратила наши отношения. У него были очень странные заморочки.

— Например?

Бернина ковырнула вилкой салат.

— Это звучит безумно.

— Ладно, попробуй.

— Я все же хотела бы понять, что тебя интересует. Ты ведешь какое-то расследование? — Они обе знали, что более половины бывших сотрудников Комиссии занимались частными расследованиями.

— Я обещала держать это в тайне. Могу только сказать, что это очень важно. И что же такое было в Уорке, что тебя оттолкнуло?

— Он… это из-за кошек.

— Кошек? — У Вильмы едва не вырвалось: «Есть!» Она притворилась удивленной и непонимающе покачала головой. — Домашних?

— Да, все из-за кошек. Своими разговорами о них Уорк доводил меня до белого каления. А иногда его слова и действия просто пугали меня. — Бернина откинула назад копну рыжих волос. — Я и сама не слишком люблю кошек, но он… Например, мы шли по улице и натыкались на кошку. Он застывал как вкопанный и начинал буквально сверлить ее глазами, стараясь добиться ответного взгляда.

— Да уж, удивительно. А Уорк пытался объяснить, почему он это делает?

— Пытался… Только от его объяснений меня мороз продирал. Это даже не объяснения были, а какие-то суеверные закидоны. На самом деле он кошек боялся — причем до дрожи.

— Это такая фобия, — сказала Вильма. — Некоторые люди ужасно боятся кошек.

— У Ли это больше, чем фобия. Он просто помешан на идее, что некоторые кошки… Ну, я не знаю… Ненормальные, что ли. Он считает, они могут… что они обладают человеческим разумом, ну и так далее в том же духе.

Вильма засмеялась и покачала головой:

— Да, звучит странновато. Интересно, с чего он это взял.

— Не знаю. Но вся его семья верила в такие истории.

— Семейные предания… — задумчиво сказала Вильма. — И он нахватался этого, пока рос? — Она помолчала и продолжила: — А как у него складывались отношения в агентстве? Не думаю, что он делился с коллегами такими соображениями.

— Да уж, вряд ли. Мне кажется, к нему относились довольно хорошо.

— А с Бекуайтом они ладили? Вилка Бернины застыла в воздухе.

— Насколько мне известно, все было в порядке.

— Я слышала, у них была какая-то размолвка.

Во взгляде Бернины блеснул металл, но тут же исчез.

— У людей всегда есть разногласия, такова уж их натура. — Она улыбнулась, пытаясь скрыть испуг. — В любой конторе бывают мелкие стычки. А что? К чему ты клонишь?

Вильма допила чай.

— К сожалению, я не могу тебе сказать. Но ты же меня знаешь, я страшно любопытна.

Официант забрал тарелки и принес десертное меню. Они заказали один фруктовый пирог на двоих. Когда официант ушел, Вильма поинтересовалась порядком работы агентства.

Смирившись с ее расспросами, Бернина кратко описала, как в агентстве поступают со вновь прибывающими машинами. Прежде чем загнать в главный корпус, каждый автомобиль моют. Всякое барахло, забытое в салоне, вытаскивают, салон бегло пылесосят, затем машину передают Клайду для регулировки, ремонта или замены отдельных деталей и чистки двигателя паром. Наконец, автомобиль еще раз моют, полируют, наводят глянец в салоне, сводят с кожаной обивки мелкие пятнышки, и только после этого машину переводят в демонстрационный зал. Через агентство проходят «Шелби», «Феррари», «Ламборджини», восстановленные «Бугатти», а также «Мерседесы» и «БМВ».

— Они ухаживают за каждым автомобилем, как за младенцем, — сказала Бернина.

— А кто первым их чистит, когда машины только поступают? Разные люди или кто-то один?

— Ты что, собираешься книгу о нас писать? Ну, этим занимается Джимми Осборн.

— А, такой приятный молодой человек. Мы с ним год работали в городском совете.

Бернина снова вздохнула:

— Мне надо бежать, дорогая. Уже почти два, я опаздываю к парикмахеру.

Она взглянула на счет, но Вильма отобрала его.

После ухода Бернины Вильма еще долго сидела, размышляя, почему ее вопросы так встревожили Бернину и почему она явно выглядела напуганной.

Глава 23

В вечерние и ночные часы периметр здания, где располагалось агентство Бекуайта, был хорошо освещен. Одноэтажный комплекс занимал почти целый квартал на углу Хэйли-стрит и Морского проспекта. В трех кварталах отсюда находился итальянский ресторанчик Бинни, а прямо напротив — небольшой мотель с красивым палисадником. С противоположной стороны здания проходило шоссе, что было удобно для покупателей из соседних городков побережья. Агентство занимало самое выгодное положение в верхней части городка.

Салон автосервиса выходил на проспект, а демонстрационный зал — на боковую улицу. Мощеную парковку отделяла от проезжей части широкая полоса тропических растений. В ярком свете прожекторов их листья отливали восковым блеском.

Большая часть передней стены была стеклянной. Входную дверь обрамляли вьющиеся плети бугенвиллеи, тяжелые от оранжевых цветов.

Ночные улицы были пустынны. Два маленьких сыщика прижались передними лапами к стеклянной двери, заглядывая в зал магазина. Часы показывали 4.40.

Салон был огромным. Его светлые стены служили хорошим фоном для шести сверкающих иномарок, которые сияли, как драгоценные камни.

— Вот эта красная, в глубине, — «Феррари», новая модель. Клайд на днях читал статью о ней и оставил журнал на кухонном столе. Там ее назвали «сладострастной» и «виртуозной». — Джо усмехнулся. — Ребята, которые пишут об автомобилях, похоже, действительно серьезно относятся ко всей этой чепухе. В журнале еще говорилось, что эта «Феррари» гладкая, дерзкая и соблазнительная.

— Так и есть, — заявила Дульси, лукаво глядя на Джо. — Интересно, каково это — сидеть за рулем такой элегантной штуки? Или вот эта маленькая синяя с открытым верхом — разве не здорово мчаться в ней по шоссе?

— Ага, а от ветра у тебя уши липнут к затылку и едва только шкура не слетает.

Напротив главного входа в задней стене салона был ряд открытых стеклянных дверей, которые вели в кабинеты отдела продаж. В каждом кабинете стояли красивый стол черного дерева и мягкие кресла, а на полу лежал восточный ковер.

Чуть левее главного входа находилась закрытая дверь с неброской табличкой, сообщавшей, что здесь можно пройти к въезду в салон и автомастерской.

Джо и Дульси обежали все здание, прячась от света фар проезжавших мимо случайных машин, и слазили на красную черепичную крышу, стараясь получше разобраться в устройстве здания.

За главным корпусом располагался обширный двор со вспомогательными постройками. Некоторые из них представляли собой открытые навесы, заполненные разнообразным оборудованием непонятного назначения. Здесь же стояло несколько машин, дожидавшихся ремонта или регулировки двигателя. Налево за широченной металлической дверью находилась мастерская Клайда. В конце мастерской была вторая дверь — она выходила на въездную дорожку, отделявшую мастерскую от демонстрационного зала. Эта дверь тоже была закрыта, как и сама въездная дорожка, — решетчатые ворота перед ней, сваренные из массивных металлических прутьев, были заперты на висячий замок.

Получалось, что двор был полностью отгорожен от улицы; сюда можно было попасть только через эти ворота или более узкий проезд в конце дорожки, который тоже был перекрыт металлическими воротами. Этот проезд выходил к парковке на шоссе. Нижний край ворот упирался в мостовую, а верхний — в арку.

Экскурсия вокруг квартала выявила, что вплотную к задней стене автомастерских примыкают другие здания, выходящие фасадами на шоссе. Здесь обнаружились магазин товаров для досуга, бакалейная лавка, фотоателье, прачечная и ресторан «Мамочкины гамбургеры». Между рестораном и ателье был небольшой проход. Джо знал, что днем, когда ворота открыты, служащие агентства часто пользовались этим путем, направляясь из внутреннего двора к боковому входу в ресторан, чтобы выпить там кофе или перекусить в обеденный перерыв. Клайд обычно приходил сюда на второй завтрак, как и Джимми. Завтракал у «Мамочки» и Сэм Бекуайт.

Стоя у входа и разглядывая салон и роскошные автомобили, Дульси и Джо услышали, как на Хэйли-стрит въехала какая-то машина. Они приникли к земле и замерли.

Это был приплюснутый красный спортивный автомобиль. Длинный, низкий и гладкий, он медленно двигался с выключенными фарами в сторону Морского проспекта, а затем свернул к автомастерской. «Наверное, „Ламборджини“, — подумал Джо, — классная итальянская штуковина, которая стоит по-настоящему большие деньги».

— Пригнись еще ниже, они тормозят, — шепнул он Дульси.

Они съежились под бугенвиллеей. Автомобиль притормозил перед входом, а затем двинулся дальше. Не прошло и минуты, как за ним последовал второй — черный «БМВ» Уорка, тоже с потушенными фарами. Он также повернул к мастерской. Едва они отъехали, Джо и Дульси взметнулись по вьющимся стеблям на крышу.

Перебравшись через невысокий конек, они залегли у края крыши, глядя вниз на освещенный внутренний двор. Возле мастерской прямо у стены появился рыжий грузовичок техпомощи с логотипом агентства на борту.

— Зачем им этот грузовик, когда тут столько красивых дорогих машин? — удивилась Дульси.

— Я думаю, в дороге любая машина может сломаться. А то, например, колесо спустит.

Машины вкатились в проезд. Уорк вылез, отпер решетчатые ворота, затем опять сел за руль. Следом за этими двумя во двор, все так же не светя фарами, въехал желтый спортивный кабриолет. Когда все три машины замерли друг подле друга, Уорк снова вылез и запер ворота.

— Мне кажется, это старый «Корвет», — шепнул Джо.

— Этот желтый?

— Угу. Коллекционная модель. — Его удивило, как много он, оказывается, нахватался у Клайда, читая у него через плечо.

Красная машина — это действительно была «Ламборджини», причем старой классической модели. Джо узнал ее по колпакам на колесах — он видел такие на фотографиях. Джо смутно припоминал названия этих древних моделей: «Миуре», «Эспада», «Ислеро»; подобные слова завораживали его. Он не мог сказать, какой именно марки была машина, стоявшая во дворе, но стоила она неслабо, это точно.

Из «Ламборджини» показался Джимми Осборн, а из «Корвета» вышла блондинка. Ее длинные волосы были собраны на затылке в хвост. На ней были обтягивающие черные джинсы и черная кружевная кофтенка, не оставлявшая никаких шансов воображению.

Притаившись на краю крыши, Джо и Дульси увидели, как Джимми отпер дверь в мастерскую и выкатил оттуда металлическую этажерку, на полках которой лежали разные инструменты. Затем на земле рядом с «Корветом» он расстелил бумажную скатерть, а Уорк забрался в машину.

Там он опустил спинку водительского сиденья, устроился поосновательнее, откинулся назад, упер ноги в черных кроссовках в ветровое стекло и надавил.

Раздался резкий, словно выстрел, треск, и стекло выскочило. Джимми подхватил его и опустил на расстеленную бумагу. Уорк разглядывал что-то на приборной панели.

— Он меняет номера, — пробормотал Джо. — Регистрационный номер — он на металлической табличке. Они воруют машины, это точно. Интересно, знал ли об этом Бекуайт?

— Разве агентство торгует такими машинами? Джо покусал усы.

— Недавно Клайд что-то говорил о регистрационных номерах по телефону… Он говорил кому-то о краденых машинах, прямо перед тем как был убит Бекуайт.

Глаза Дульси недоуменно округлились.

— Ты хочешь сказать, что Клайд — часть этой цепочки? Джо тряхнул головой.

— Только не старина Дэймен. Ни в коем разе. Он у нас господин Закон-и-Порядок. Мне кажется, он что-то подозревал. Последнее время, приходя домой с работы, он бывал очень раздражен. И он стал реже видеться с Кейт и Джимми. У него в маленьком блокноте был какой-то список.

— Неужели Джимми и Уорк убили Бекуайта из-за того, что он что-то узнал? А как он мог продавать машины в своей фирме и не знать, что они краденые?

— Я думаю, если у Уорка были поддельные документы, он и Джимми могли делать так, чтобы это выглядело законно. У них была какая-то причина убить Бекуайта. Здесь, внизу, целая куча денег — один «Корвет» потянет на шесть циферок, а «Ламборджини» и того больше.

— Может быть, потому Уорк и спрятал гаечный ключ? Потому что они думали, что Клайд что-то знает? Возможно, он действительно что-то вынюхивал. — Дульси задумчиво посмотрела на друга.

Джо попытался вспомнить, о чем Клайд говорил по телефону в последнее время. Жаль, что он не прислушивался, но ведь у него не было и особого повода для этого. Подумаешь — обычные шутливые разговоры с подругами, препирательства с прачечной из-за потерянной пуговицы, звонок бухгалтеру. Всякая скучная чепуха. Джо дернул усом и свесил голову пониже. Он с возрастающим любопытством наблюдал, как мужчины возятся с «Корветом». Прежде Уорк не производил впечатления аккуратного человека, но сейчас, меняя номера, он действовал быстро и точно.

— Скорее всего, они раздобыли эти таблички на кладбище машин, сняли с разбитого «Корвета» той же модели и того же года.

— Откуда ты столько знаешь?

— От Клайда. И из ночных телепередач. А ты что по вече рам смотришь?

— Вильма мне читает книги. А если мы смотрим телевизор, я разглядываю наряды и красивые дома.

Небо понемногу светлело, и они отодвинулись от края. Если бы кто-нибудь снизу, со двора, поднял глаза, то увидел бы два черных кошачьих силуэта, застывших на готической крыше, словно горгульи.

Тем временем Уорк прикрепил новую металлическую табличку к приборной панели, работая осторожно и внимательно, как хирург. Джимми принес новое стекло с заднего сиденья «БМВ».

Прежде чем установить стекло, Уорк выдавил из тюбика клей, чтобы смазать края рамы. Запах донесся до кошек, у них защипало в носах и заслезились глаза. Когда мужчины ставили стекло, Джо заметил, что у Уорка оттопырен карман: похоже, там лежал пистолет. Своей подруге он об этом не сказал. Дульси уже достаточно натерпелась от Уорка, который пытался то отравить ее, то сбросить с обрыва в море. Даже если это на самом деле пистолет — подумаешь, велика важность.

Уже почти совсем рассвело, когда мужчины закончили возиться с новым стеклом. Дульси распласталась на крыше. Внимательно глядя вниз, она старалась оставаться незаметной.

— А что там выискивает в желтой машине эта женщина?

— Ее зовут Шерил. Шерил Бекуайт.

Согнувшись в три погибели, блондинка копалась под сиденьем «Корвета». Пока мужчины занимались своими делами, она тщательно обследовала салоны всех трех машин. Сейчас Шерил, казалось, засовывала что-то в большую холщовую сумку. Наконец она, пятясь задом, обтянутым узкими джинсами, вылезла из машины. Сумка была пухлой и явно тяжелой. Уорк выхватил у Шерил сумку и направился в сторону ресторана.

— Куда он? Что там в сумке?

— Пошли, — прошипел Джо.

— Но это…

— Тсс. Пошли. — Джо отполз от края и повел Дульси через крышу, пока они не оказались над мастерской.

Совсем рассвело. По бледно-голубому небу быстро летели облака.

Во дворе внизу Шерил обвила рукой шею Джимми.

— Я умираю от голода, милый. И безумно хочу спать.

— Мы почти закончили, — сказал Джимми. — Ты точно ничего не забыла? Мы оставим машины во дворе — Клайд как раз ожидает новую партию.

Шерил засмеялась.

— Это будет выглядеть как вполне легальная поставка, — добавил Джимми. — Пошли. Уорк припрячет свертки, а мы позавтракаем и поспим пару часиков.

— Я не хочу ехать к себе. Кажется, соседи проявляют любопытство, а сейчас уже совсем светло. — Шерил говорила хнычущим голосом, противным, как забившийся под когти песок.

Джимми пробормотал что-то — кошки не разобрали, что, — и она захихикала.

Уорк уже отпер калитку. Распахнув ее, он взглянул вверх. Кошки расплющились на крыше, как раздавленные лягушки на шоссе. Казалось, он смотрит прямо на них.

Но Уорк их не видел. Он двинулся дальше, через калитку в узкий проулок между магазинами, выходящий на шоссе.

— Куда он? — спросила Дульси, продвинувшись немного вперед. — Что он задумал?

Джо внимательно посмотрел на грузовичок техпомощи, стоявший у стены прямо под ними, и прыгнул. Дульси за ним. Железная крыша грузовика отозвалась двумя мягкими приглушенными звуками. Они соскочили на бетон и тут же пустились бежать. Уорка нигде не было видно. Он оставил калитку приоткрытой — наверное, на случай бегства.

— Быстрее, — выдохнула Дульси, глядя на две фигуры у «Корвета».

Кошки выскользнули через калитку в проулок и оказались у открытой боковой двери ресторана; здесь пахло подпорченным маслом и табаком. Джо и Дульси заглянули внутрь. В просторном зале было темно и холодно. Они услышали, как откатились большие ворота, ведущие со двора, и один автомобиль уехал. Через мгновение Джо и Дульси скользнули в «Мамочкины гамбургеры».