Марсианские войны (№3) - Армагеддон у Весты

— Венера, похоже, не собирается играть по мелочам, — ответил Бак. Экран перед ним выглядел очень убедительно.

— А где марсиане? — спросил Дулитл.

— Разведка сообщила, что они расположились с дальней стороны планеты.

Бак изучал узор на экране. Флот располагался перед ним, впереди — двенадцать кораблей Кейна. Как раз между венерианским и еще не известным по численности марсианским флотом. Бак включил канал связи на частоте венерианцев.

— «Пеннант», здесь Роджерс. Готовы помочь. Повторяю, готовы помочь.

— Капитан, это Эл Маракеш, командующий флотом.

В памяти Бака возникло лицо Маракеша. Они как-то встречались на Венере. Лицо Маракеша было не из тех, что забываются.

— Здесь Роджерс, — повторил он.

— Чем располагаете? — спросил венерианин.

— Восемь «Крайтов». У нас осталась примерно половина горючего.

— Недостаточно, — Маракеш говорил, словно рассуждая сам с собой. — Вы не сможете подойти к Кейну, не пересекая нашего пути. Я предполагаю, что мы войдем в контакт с основными силами марсиан сразу после того, как обогнем планету. Наблюдайте за открытым космосом.

— Нет, «Пеннант». У меня другая идея. Марс постарается использовать против нас разницу в количестве. Мы попытаемся немного изменить ситуацию.

— Что вы предлагаете? — спросил Маракеш.

— Небольшой шантаж, — ответил Бак.

— Повторите. — Маракеш был озадачен.

— Не волнуйтесь, командор. Мы не будем путаться под ногами.

— Капитан Роджерс!..

Бак не ответил на оклик венерианца. Вместо этого он повел группу прочь от приближающейся армады, поворачивая к обратной стороне Марса.

Несмотря на интенсивное терраформирование, Красная Планета по-прежнему заслуживала это названия. Она вращалась в пространстве, ее покрытая пятнами облаков сфера была памятником одновременно и изощренной технологии человечества, и упорному сопротивлению природы. Бак вспомнил «марсианские» романы, читанные им в детстве, в далеком двадцатом веке — сказки о приключениях, которые казались их создателям невероятными. То, что сейчас происходило с ним, делало эти сказки сухими, словно курс истории.

— «Повстанец-1», это «Повстанец-2». Я слышал, ты сказал что-то насчет идеи? — Вильма была насторожена. Интуитивные находки Бака частенько бывали довольно опасными.

— Верно, «Повстанец-2». Но сначала надо немного сориентироваться. Общий обзор! — сказал Бак.

— Да, Бак? — отозвался Хьюэр-ДОС. Эта компьютерная личность служила Баку энциклопедией XXV века, запрограммированной также и для того, чтобы защищать и оберегать своего подопечного. С недавнего времени эта последняя функция превратилась в круглосуточную службу, потому что у Бака хватало врагов. Хьюэру удалось обнаружить даже компьютерных «диверсантов», разработанных для уничтожения Бака. Пока что ему удавалось мешать выполнению ими своей задачи.

— Док, посмотрим, чем располагают марсиане. Дайте картину вместе со спутниками.

— Я гораздо скорее могу дать данные, собранные Базой.

— Спасибо, Док, но не надо. Я хочу увидеть их расположение в перспективе нашего теперешнего курса.

— Понял, — ответил удивленно компьютер.

По его машинной логике Бак частенько привередничал, но не выполнять его просьб Хьюэр просто не имел права.

Экран перед Баком помигал, и узор кораблей на нем изменился. Венерианский флот был огромен, но и марсиане мобилизовали все оснащенные оружием корабли, какие только могли. Хьюэр обеспечил Баку тщательно выстроенную схему построения армады. Она протянулась несколькими волнами чуть ли не до пояса астероидов. Бак присвистнул.

— Да, пожалуй, — согласился Хьюэр.

— Курс по направлению 1—5—0, отметка 3, — приказал Бак.

Звено кораблей НЗО выполнило еще один разворот по дуге, уходя от кромки планеты.

— Не думал, что у них так много кораблей в Системе, — произнес Вашингтон. Похоже, он был подавлен.

— Чем они громадней, тем больнее им будет падать, — с усмешкой процедил Бак. — Мы должны их перехитрить. Я думаю, что нужно выманивать их по одному, но достаточно быстро, иначе у венерианцев не останется шансов. И до поры, до времени мы будем держаться подальше от Кейна.

— Что? Но ведь только наши корабли могут его уничтожить! Он будет резать венерианцев на кусочки!

— Как насчет этого, Док? — Бак хотел найти у компьютерного советчика поддержку своим мыслям.

— При преимуществе «Крайтов» в скорости и скрытности лучшей тактикой является быстрый удар — отход, — отвечал компьютерный эксперт. — Если венерианцам удастся взять эскадрилью Кейна в котел — а благодаря тому, что они находятся на расстоянии видимости, у них такая возможность есть — преимущества «Крайтов» будут потеряны наполовину.

— «Пеннант», ответьте! Это «Повстанец-1», — вызвал Бак.

— Это «Пеннант», «Повстанец-1», — голос Маракеша был почти лишен интонаций. Вне сомнения, его внимание было приковано к силам противника.

— Вы сможете удерживать Кейна между собой и армадой? — спросил Бак. — Это позволит нам кое-что предпринять. Только что компьютер сообщил мне, что эффективность его кораблей на близкой дистанции будет сильно снижена.

— Зайди к спруту сзади, и поближе, — и он не сможет избежать пинка, — Маракеш несколько секунд анализировал ситуацию, потом ответил: — Сделаем все, что сможем, капитан.

— А мы сделаем все, что сможем, с их флотом.

— Доброй охоты, — пожелал Маракеш.

— Ну? — спросила Вильма. — И что же ты надумал?

Бак объяснил свой план всего одним словом:

— Павонис.

Хотя он и не мог видеть, Вильма улыбнулась за прозрачным пластиковым щитком шлема. Павонис был наиболее блестящим достижением марсианской технологии. Это был космический подъемник, постоянно действующая линия связи между поверхностью планеты и космосом. С постройкой космического лифта отпала необходимость запускать грузы на орбиту. Челноки обходились дороже и действовали медленнее подъемника.

Лифт Марс—Павонис служил мостом между потухшим вулканом Павонис и орбитальным спутником, носившим то же имя. Спутник представлял собой целый город, с верхними двенадцатью этажами, заселенными людьми. Каждый уровень представлял собой самостоятельную часть города. Являясь одним из крупнейших торговых центров, город был комплексом распределения экспортируемых марсианских товаров и внемарсианского импорта. Его эффективная работа и не поддающиеся учету прибыли вносили немалый вклад в процветание РАМ.

В отличие от станции Хауберк Павонис не имел военного оборудования. Он был оснащен лишь защитным оружием, состоящим из защитных экранов и пылевых пушек, предназначенных для маскировки в случае нападения. Как торговая база и космический док, он находился в ведении местной полиции. Одноместные капсулы патрулировали его по окружности, готовые к неожиданностям. В случае возникновения осложнений местные власти обращались за помощью к военным. Марсианская военная машина была отличной машиной, и помощь поспевала в считанные минуты.

Хьюэр, в ответ на запрос Бака, выдал эти данные со всей доступной ему скоростью. Бак прервал поток данных, обратившись к сопровождающим:

— Мы должны ударить быстро и сильно. Их датчики не заметят нашего приближения, но когда мы окажемся в пределах видимости, их защитные устройства сведут результативность нашего огня до минимума. Нужно выйти на них, выжать из лазеров, что только можно, и уйти. Нападаем с двух сторон. «Повстанец-2», возьмите на себя фланг.

— Поняла вас, «Повстанец-1».

Вильма в паре с Риверой и Вашингтон с Иерхарт во втором эшелоне ушли в сторону от Бака и его людей. Оба звена нырнули в разреженную атмосферу Марса, ложась на курсы, пересекающиеся на Павонисе.

— Вот он, — сказал Бак.

Сенсоры поймали изображение, и система начала покрывать экран столбцами полученных данных. С приближением к Павонису спутник постепенно вырастал из искорки в смотровом окне в громадный орбитальный мир — систему платформ-уровней, связанных между собой фермами и растяжками. На поверхности спутника посверкивали огни. Вскоре он заполнил собой весь экран.

— Финальное сближение, — скомандовал Бак. — Помните, поражаем подъемник. Спутник оставьте, несмотря на оборону.

Полицейская капсула метнулась в сторону с их пути. Они приближались к поверхности спутника, направляясь ниже, к гибкой трубе космического подъемника. Бак дал залп из лазеров, скорее для эффекта, чем для чего-нибудь другого, потому что он не собирался менять траекторию, да и капсула была теперь вне пределов досягаемости. Облака зеленой пыли вырвались из распыляющих реактивных камер, расположенных на гранях спутника. Каждая распорка на конце была оснащена таким распылителем.

— Капсула прошла насквозь, — прокомментировал Дулитл.

— Мгм, — согласился Бак.

На смотровой палубе Павониса началась паника. Когда полицейская капсула доложила о появлении кораблей НЗО, старший наблюдатель Чарльз Эмиси воскликнул, не в силах поверить:

— Они не посмеют!

— Почему нет? — отозвался другой. — Посмели же они похитить наш Совет директоров.

— Пыль! — скомандовал Эмиси. — Немедленно.

Он был потрясен, но быстро взял себя в руки.

— Координаты? — спросил техник.

— Все распылители! — в ярости воскликнул Эмиси.

— Сэр, их курсы выходят на параллель с подъемником. Вы думаете, они собираются его перерезать? — в голосе техника звучал ужас. Он вырос на Павонисе в твердом сознании того, что спутник прочно связан посредством лифта с поверхностью материнской планеты, который как трос соединял их воедино. Мысль об утрате этого якоря вызывала в нем страх. Павонис, свободно плывущий на орбите, — был образом из детских кошмаров.

— А что бы ты сделал? — спросил Эмиси. — Запускай спирали с интервалом в тридцать секунд.

— Слушаюсь, сэр.

Плавающие пылевые бомбы, известные под именем спиралей, были разработаны специально для защиты подъемника. Запускаемые с нижнего уровня спутника, они опускались вниз, описывая вокруг подъемника винтообразную траекторию и непрерывно распыляя защитную пыль.

Бак направил свои лазеры на защитные щиты лифта в тот момент, когда была выпущена первая бомба. Лазеры дали залп по обшивке, но мощность их рассеивалась в облаке изумрудной пыли. Их лучи тонули в спиральном облаке, бесполезно расходуя мощность. Бак изменил положение, снова прицелился в корпус подъемника. Другие члены команды сделали то же самое.

— Комары, на двенадцать часов сверху, — сообщила Иерхарт. Ее голос заставил Бака бросить взгляд на датчики.

— Они с ума сошли, — прокомментировал он. В облаках дыма двигались восемь кораблей. Скрытые в густом изумрудном облаке, они двигались как раз навстречу кораблям НЗО.

— Это те, что я думаю, Док? — спросил Бак.

— Я не умею читать мысли, — едко ответил Хьюэр. — Тем не менее это полицейские капсулы.

— У них нет шансов против наших пушек.

— Несомненно.

— Есть данные по их оружию?

— Да. У них микролазеры, но они бесполезны против защиты «Крайтов».

Бак тихо зарычал. Мужественный рейд был трогателен. Но и резня никогда не была ему по душе.

— Док, сейчас Павонис вышел на связь с флотом. Что ты можешь сообщить на этот счет? Что там творится?

Хьюэр отключил свои сенсоры от спутника, прощупывая ими пространство. Он поймал отголоски битвы гигантов. Венерианская и марсианская армады вступили в бой, их стройные ряды смешались в грандиозной пространственной свалке. Он просканировал расположение кораблей и обнаружил пять марсианских крейсеров, выбирающихся из гущи конфликта.

— Это они! — воскликнул Бак, когда Хьюэр доложил ему о своей находке. — Необходимо немного отойти. «Повстанец-2», что у вас с горючим?

— Примерно четверть, — ответила Вильма.

— Прекратите бой, — скомандовал Роджерс, — Док, перекинь траекторию приближающихся кораблей и дай Вильме координаты, чтобы она расположилась по другую сторону станции. «Орел—восемь», возьмите ведомого и сопровождайте «Повстанца-2». Дулитл и я будем приманкой.

Шесть кораблей совершили маневр, занимая указанную Хьюэром позицию.

— Эта пыль не даст нас обнаружить со спутника, — сообщила Вильма. — Их датчики видят сквозь нее не лучше, чем наши. Но, на всякий случай, лучше быть уверенными. Выпускать пыль с интервалом в одну минуту… Начали!

Бак улыбнулся, слушая распоряжения Вильмы. Корабли НЗО смогут выжидать, прячась в облаках пыли, а затем нападут на не ожидавшие их появления корабли РАМ со всем припасенным для такой встречи.

— «Повстанец-2», мы будем выводить их за спутник на курс ноль—ноль—два—один. Нацельте свои гироснаряды в этом направлении. Хьюэр сообщил вам данные кораблей.

— Поняла, «Повстанец-1».

Бак и Дулитл продолжали вести огонь по пуповине Павониса, когда из-за горизонта, идя по широкой дуге, словно демоны возмездия, выплыли корабли РАМ.

ГЛАВА 6

— Вот они! — сказал Бак. — Отходим.

Он дал скользящий залп по Павонису, подняв нос своего корабля, лучи лазеров беспомощно потонули в пылевой завесе. Дулитл следовал за ним, словно приклеившись к его левому крылу. Корабли РАМ приближались. Бак повел корабль вертикально вверх. Космический лифт находился между ним и приближающимися кораблями. Они видели его, и пока он не скрылся за корпусом спутника, выпустили несколько залпов. Ослабленные пылевой завесой Павониса, лучи скользнули по защитным щитам корабля НЗО, не причинив вреда.

— Эти парни — сумасшедшие, — произнес пилот крейсера. — Напасть на Павонис с двумя истребителями? Это все равно что пытаться открыть компьютерный замок зубами.

— Отставить разговоры, «А-12», — командир отряда РАМ был не в настроении для легкомысленной беседы. — Строй 4—5!

Корабли РАМ начали разворачиваться, направляясь под углом один от другого. Фантастический букет траекторий должен был вывести каждый из них в такое положение, в котором будет прикрыта максимальная поверхность спутника Павонис. При попытке повторить налет корабли НЗО должны были обязательно попасть под огонь лазеров РАМ. Крейсеры плыли в пространстве вокруг напоминающей торт конструкции спутника, дожидаясь, пока не рассеется пыль. Их датчики показывали наличие двух экспериментальных «Крайтов», и они не смогли бы состязаться с нападавшими в скорости… Вот если бы те оказались в пределах досягаемости лазерного залпа!

Теоретические размышления командира отряда были прерваны несомненно реальным фактом: два корабля НЗО показались из-за скрывавшей их громады спутника.

— Цель! — скомандовал он. — Двенадцатый, вы и шестой берете ведомого. Остальные — ведущего. Начали!

Смертоносные нити белых лучей, выпущенных пятью кораблями, прочертили пространство со скоростью света. Они почти коснулись хвостовой части кораблей Бака и Дулитла.

— Собьем их с толку, — предложил Бак. Он выбросил облако пыли, повисшее позади корабля, и лучи лазеров противника померкли. Дулитл сделал то же самое.

Противника это не остановило. Словно стая охотничьих собак, крейсеры надвигались на два «Крайта», время от времени открывая огонь.

— Пыль? — спросил Дулитл.

— Нет, — ответил Бак. — Ускорение до третьей отметки.

Дулитл улыбнулся, посылая истребитель вперед так, что между вспышками лазеров и задней броней сохранялся небольшой просвет. Они вели крейсеры за собой, словно по садовой дорожке.

Из медленно развевающихся облаков изумрудной пыли, окружавшей Павонис, в открытое пространство космоса скользнули шесть «Крайтов», начиная преследование крейсеров РАМ. Их курсовые компьютеры, рассчитав траектории крейсеров, вели их за ними след в след. Внимание крейсеров было сосредоточено на Баке и Дулитле. Остальные «Крайты», оставаясь невидимыми для вражеских датчиков, преследовали преследователей.

— Выходим на намеченные координаты, — сообщил Бак, подмигивая голубым глазом.

— Готов, шеф, — отозвался Дулитл. В голосе его слышалась улыбка.

— Мощность — одна третья, — сообщил Бак. — А потом применяем дюзы.

Оба корабля НЗО замедлили ход, и крейсеры начали приближаться. Бак знал, что пилоты крейсеров готовы торжествовать, ожидая лишь того момента, когда их лазеры достанут до желанной добычи. Залп новых посадочных дюз задрал нос «Крайта», он перевернулся на спину, одновременно заворачивая вправо. Дулитл, сохраняя связку, повторил стремительный маневр Роджерса, громко расхохотавшись, когда крейсеры оказались совсем рядом.

— А вот и наш сюрприз! — крикнул Бак, нажимая на гашетки лазеров.

В то же мгновение звено Вильмы атаковало крейсеры сзади. Нападение одновременно с двух сторон пробило защитные щиты. Тяжелые цилиндры крейсеров закачались под ударами.

— «Повстанец-2», это «Повстанец-1». Мы поймали два из них в пространственный замок.

— Запускаем гиро, — ответила Вильма.

Она продолжала вести огонь, нанося удары по защитным щитам, в то время как гироснаряды уже прокладывали свой путь к кораблям РАМ. Гироснаряды достигли цели, проделывая мгновенные отверстия в щитах крейсеров. В момент вспышки взрыва «Крайты» посылали в эти открывшиеся скважины залпы лазеров, которые, как жадные белые языки, вылизывали сердцевину вражеских судов.

Это была сложная работа, требовавшая точнейшей согласованности во времени и пространстве, и корабли РАМ не собирались ее облегчать. Два из них оказались стиснутыми огнем лазеров противника, словно сандвичи, с обеих сторон. Они пытались вырваться из-под огня, но напрасно — «Крайты» упорно продолжали сохранять положение.

Остальные трое подвергались ударам только в корму. Если бы им удалось вырваться, они смогли бы прийти на помощь своим товарищам. Два корабля, находившиеся с внешних боков строя, разворачиваясь, начали уходить в пространство, подальше от схватки. Как жалящие насекомые, «Крайты» следовали за ними, нанося лазерные удары по открывшимся бортам кораблей.

Командир отряда «А» кораблей РАМ выругался. Он знал, что ему не удастся оторваться от «Крайтов». Его корабль был тяжелее, лучше вооружен и имел несравнимую с «Крайтом» огневую мощь, но не мог использовать свое преимущество из-за невыгодного положения в пространстве. Он приказал сбросить за борт топливо, надеясь отпугнуть «Крайты» огневой вспышкой, летящей прямо в лицо. Однако на противника это не произвело никакого впечатления. Они продолжали атаковать большие корабли.

Командир «А» с лицом, потемневшим от напряжения, запросил датчики о расстоянии лазерного залпа со своего корабля до «Крайта». Полученный ответ слегка подбодрил его: корабли находились близко. Слишком близко. Без предупреждения он включил свои нижние посадочные дюзы, заставляя корабль рвануться кверху, подобно тому, что недавно продемонстрировал Бак. Только цель его была другой — он собирался обрушить свой корабль на «Крайт», раздавив тот в космическую пыль. Он был уверен в своем более тяжелом корабле, с его более прочной защитой. Корабль не должен был получить ни малейшего повреждения. Это был блестящий план.

Жалко только, что он не сработал. Акробатический трюк крейсера не застал Вашингтона врасплох. Он увидел тяжелый красный корпус, надвигающийся словно адский молот, и успел прореагировать. Он бросил «Крайт» вперед, включив двигатели на полную мощность, добавив к ним посадочные дюзы и ускорители. Корабль рванулся вперед, словно вспугнутый заяц, одним прыжком выйдя из пределов непосредственной досягаемости крейсера.

— Скверное дело, — пробормотал он.

Командир отряда «А» оказался на свободе. Он прекратил разворот, выровнял свой тяжелый корабль и послал его вперед, уходя от опасности снова оказаться захлопнутым в ловушку.

Вильме удалось пробить защиту своей цели, подбираясь к запасам топлива. Хвост «А-12» запылал как свеча. От взрыва бронированный нос покачнулся, пошел в сторону и протаранил борт своего соседа справа. Инстинктивно пилот попытался уйти из-под удара — это привело к тому, что корабль встал вертикально, словно вздыбленная лошадь. Бак послал ему в брюхо два гироснаряда, а Дулитл сопроводил каждый из них лазерным залпом. Корабль взорвался изнутри, рассыпавшись, словно сломанный орган.

— Два! — произнесла Вильма.

— «Повстанец-2», это «Орел-лидер». Мне нужна помощь.

Вашингтону удавалось выдерживать дистанцию, но лазеры крейсера РАМ постепенно приводили его защиту в плачевное состояние. Командир «А» с мрачным упорством преследовал его, зная, что у него есть лишь несколько секунд, чтобы сжечь маленький кораблик, пока тот не ушел.

— Загорел уже? — весело поинтересовалась Вильма.

— Начинаю понемногу, — ответил Вашингтон.

— Перекрестный огонь, Егер, — скомандовала Вильма. — Берем его.

Два «Крайта», сближаясь, пошли на большой корабль, ведя огонь одновременно из носовых орудий и пушек на крыльях. Тем временем Бак, Дулитл и Иерхарт разобрались еще с одним крейсером, нанеся удар по лобовой защите. Пилот так и не узнал, что же его убило. Его корабль, получивший более сильный удар, чем два предыдущих, вращаясь, летел на «А-6», который пытался уйти с поля боя. Защита «А-6» была разрушена, крышка кормового люка болталась, и пилот понимал, что, если ему не удастся уйти, живым он из боя не выйдет. Когда другой крейсер все же врезался в его ослабленную защиту, система электропитания крейсера окончательно вышла из строя. На мостике замигала аварийная красная лампочка, заливая кабину багровым светом. Пилот «А-6» поймал кислородную маску, повисшую перед ним и прижал ее к лицу. Он глубоко вдохнул, а потом включил открытый канал связи.

— Говорит РАМ «А-6». Я выведен из строя. Сдаюсь.

— Принято, РАМ «А-6», — ответил Бак, продолжив, обращаясь сам к себе: — Только что мне теперь делать с пленным?

— Вызвать конвой.

Бак подпрыгнул в кресле:

— Не надо меня больше так пугать, Док! Из-за тебя я потерял шесть лет жизни!

— Надо было лучше их беречь. Я лишь ответил на поставленный вопрос.

— О, да! Ты предложил вызвать конвой.

— Разумеется, — подтвердил Хьюэр. — У нас нет лишних людей, но за венерианским флотом следует тыловое обеспечение, включая людей, которые будут только счастливы препроводить пленных в места их содержания — при условии, если им предоставится право использования захваченного корабля.

— Этот возьмет Барни, — сказал Бак. — О’кей. Займись этим, Док, ладно?

И — вражескому пилоту:

— Жди здесь. Сиди тихо. За тобой прилетят.

— Принято, — ответил капитан корабля РАМ.

С командиром отряда «А» справиться было не так просто. Он продолжал сражаться, пытаясь оторваться от трех истребителей, ибо Вашингтону удалось развернуться и пустить в ход лазеры. Защита корабля разрушалась, пилот понимал, что ему остаются считанные секунды.

— Флот РАМ, говорит командир «А». Прошу помощи. Повторяю, прошу помощи. Потерял четыре корабля. Защита на исходе. Меня преследуют восемь «Крайтов».

Бак поймал конец передачи.

— Ну вот! — сказал он. — Оставьте его, нам пора убираться отсюда.

Вильма бросила взгляд на топливный указатель.

— Да, ты прав, — сказала она.

— Возвращаемся на Базу, — приказал Бак, и «Крайты», бросив истерзанного противника, выстроились в подобие птичьей стаи, направляясь домой. Они выдержали еще пять минут боя, потребовавшего громадного расхода энергии, и их запасы топлива снизились почти до критической отметки. Поэтому они вряд ли смогли бы выдержать еще одну схватку перед возвращением обратно на «Спаситель».

— Неплохо поработали, — прокомментировал Бак. — Если у нас получится выманивать их корабли подальше от главного флота, у нас будут неплохие шансы.

— Спасибо, что сказал, — ответила Вильма.

«Асидалия» парила у границ земной атмосферы. Типичный линкор РАМ, она простиралась на многие акры по площади и километры в ширину, — плавающая платформа в шестнадцать уровней глубины, оснащенная убирающимися внутрь космическими доками и артиллерией, способной опустошить целую планету. Она служила самоходной летающей базой, распоряжающейся собственным отрядом истребителей, способной поддерживать собственную жизне — и боеспособность в течение недель и даже месяцев войны.

Потеря всех остальных кораблей превратила ее во флагмана флота РАМ к окрестностях Земли.

Кроме всего прочего, она служила и тюрьмой. Глубоко, в центре двенадцатого уровня, в переоборудованном грузовом отсеке, содержались члены Планетарного Конгресса Земли. Размещены они были с минимумом удобств. Санитарные узлы здесь были единственным местом, где человек мог остаться наедине с самим собой. Это принуждало делегатов находиться в обществе друг друга. Если РАМ и считала это частью наказания, она ошибалась. Это испытание оказалось горнилом, пройдя которое даже худшие за короткий срок изменились. Положение каждого было одинаково бедственным. Они были лишены оружия и возможности самим обеспечивать свое существование. РАМ могла прервать их жизнь, просто открыв трюм или прекратив подачу кислорода. Но, даже если они и не стремились к тесному личному общению, обстоятельства требовали этого от них. Перед ними стоял выбор: или пытаться выжить, сотрудничая, или уничтожить себя самим, начав свару. С самого начала они наотрез отказались доставить своим тюремщикам удовольствие наблюдать борьбу и раздоры. Марсиане — то есть РАМ — считали себя генетически выше остальных обитателей Солнечной системы. Марсиане морщили свои благородные носы, сталкиваясь с генетически чистыми землянами, и задирали носы своих кораблей, встречаясь с генетически перестроенным человеком, которого считали не более чем животным. Прежде всего делегаты НЗО решили ни в коем случае не уподобляться животным, не доставляя своим тюремщикам такого удовольствия и не давая подтверждения их высокомерию.

Они сотрудничали. Сначала чисто внешне. Затем, когда РАМ оставила их наедине с собой, они продолжили свою основную работу. Под негаснущим полусветом ламп грузового отсека они утверждали, настаивали, возражали и аргументировали, вырабатывая те правила, по которым необходимо жить на Земле. Они настойчиво пытались вскрыть те процессы, что стоят за возникновением деспотизма, и способы управления ими. Они старательно разрабатывали своды законов, извлеченных из истории различных культур, стараясь обеспечить наивысший уровень правосудия.

Они опасались, что вся их работа может оказаться тщетной, отлично понимая ту пропасть, что может пролегать между законом и его применением, между формой правления и его эффективностью. Но все же они продолжали свою работу, используя каждую частицу знаний, сохранившуюся в памяти любого из находившихся здесь, чтобы создать фундамент правосудия, мира и счастья.

Случались, конечно, и конфликты, доходившие порой до неподдельных слез. Бывали моменты, когда гнев доходил до такого накала, что сам воздух, казалось, вибрировал. Но, несмотря на это, чувство единства день ото дня крепло, объединяя делегатов. Вместе с тем как мужчины, так и женщины и генно перестроенные люди начинали понимать общность проблемы, с которой сталкиваются их братья, и гнев переплавлялся во взаимопонимание. Здесь встречались невероятные культурные различия, и Конгрессу приходилось думать и над тем, как избежать преимуществ права одних перед правом других. Это был сложный процесс. Представителям каждой культуры предложили дать клятву — во имя гуманизма. В конце концов каждый дал ее.

В то самое время, когда здесь зарождалось новое земное правительство, там, снаружи гремела битва. Делегаты не знали о ней, как не знали ни о каких подробностях войны.

Стоя поодаль от основной группы, Эндрю Джексон слушал выступления ораторов, оценивал предложения, время от времени голосуя. Это был высокий мужчина, такого же роста, как марсиане.

— Знаете ли, все это может оказаться и напрасным, — обратился он к своей соседке.

Смуглая женщина, закутанная в сапфировое сари, едва доставала ему до плеча. Она ответила:

— Я так не думаю. Да, может быть, в результате этого конфликта Земля перестанет существовать. Но здесь, сейчас, в этот момент мы создаем нечто действительно ценное. Мы не можем диктовать свою волю поколениям, еще не рожденным. Каждый гражданин должен сделать собственный выбор. Но мы прокладываем маршрут, ведущий к независимости и миру. Это само по себе хорошо.

Джексон улыбнулся ей в ответ:

— Лучше, чем многое, что творится в этом мире.

ГЛАВА 7

Компьютерная система НЗО базировалась теперь на «Спасителе-3», орбитальной мусорной свалке, превратившейся в гавань космического флота повстанцев. С момента захвата Планетарного Конгресса и массированного разрушения Земли на «Спасителе» сосредоточилось управление всеми действиями НЗО. Сеть связи содрогалась от активности. Импульсы пронизывали ее во всех направлениях, неся сигналы Базы всему рассеянному в космосе флоту. Лишь небольшой участок оставался островком бездеятельности.

На краю секции управления вооружением, на расстоянии добрых трех дюймов от остальных линий компьютера, изолированная компьютерная ячейка скрывала в себе водоворот гнева. Ячейка, заключенная в непроводящий пластиковый кожух, достаточно широкий и высокий, чтобы воспрепятствовать прохождению даже одного-единственного импульса. Она была отсоединена от сети, и лишь выцветшая полоска на поверхности компьютерной панели позволяла проследить цепь, которая к ней когда-то шла.

Ячейка была капканом, тюрьмой, и когда ее дверца захлопнулась, временные соединения, ведущие в нее, были сожжены. Внутри этой ловушки находился разъяренный клубок статических разрядов. Романов, поисковик, созданный Мастерлинком, бился внутри темницы, в которую ему довелось угодить. Мастерлинк называл поисковиков своими детьми, и он передал Романову свою собственную ненависть, направленную против Бака. Единственной целью Романова было — любой ценой обнаружить Роджерса и обеспечить его уничтожение.

Он исследовал ложные пути, перемалывал отрывочные данные, пока не накопил солидную базу данных. Эти данные постепенно становились целостной картиной, и в какой-то момент Романов понял, что столкнулся с обитателем компьютера, аналогичным его «отцу». Хьюэр-ДОС был одновременно камнем преткновения на пути его поисков и главным ключом к обнаружению пилота НЗО — ведь он как раз и был компьютерным опекуном Роджерса. Хьюэр должен был всегда и повсюду следовать за Роджерсом. Романов решил следовать за Хьюэром. Его целеустремленность в поиске привела его в ловушку.