- Ну, садись, - почти безразлично произнес Череп, кивнув на свободный пластиковый стул.
      Я сел и почему-то подумал, что у этих молодчиков должны быть железные задницы, чтобы просиживать целыми днями на таких сиденьях.
      По легкому движению сзади я понял, что кто-то встал у меня за спиной. Впрочем, не подал вида.
      - Рассказывай, - процедил Череп.
      - О чем? - переспросил я.
      - Крест, он решил Ваньку валять, - скучно пожаловался Череп, сидящему молча Кресту.
      Тот только покивал головой, потом сказал мне, почти не разжимая губ:
      - Ты, сука, с кем в игры играть надумал? Живьем на кусочки порежем, падла. Быстро колись, где Кот?
      - Убили Кота, - пояснил я, выдерживая взгляд Черепа.
      - Кто, когда, как? - загнул три пальца Крест.
      - Какие-то местные бандиты, их там зовут полицаями.
      - Что с Хлюстом?
      - Из-за Хлюста и убили. Хлюст стырил воровской общак и рванул. Требовал деньги у нас, хотел товар присвоить.
      "Полицаи" убили Хлюста, стали требовать кассу с нас, посчитали, что мы с Хлюстом заодно. Потребовали процент, дань. Кот хотел с ними разобраться, вызвал ребят из Ростова, мы вместе поехали на базу "полицаев", но они устроили засаду, и мы потеряли почти всех людей.
      - И Кота?
      - Кота позже, когда в город вернулись. Остатки "полицаев" выследили логово Кота и ночью всех вырезали. Мы чудом опоздали к этому моменту, но потом этих, "полицаев", побили из автоматов. И быстренько смотались из города.
      - Где товар?
      - Товар забрали "полицаи".
      - Пока ты складно говорил, - вроде как одобрил Череп. - Теперь тебе остался последний вопрос на засыпку, так, Крест?
      - Да пока, вроде, все совпадает, - подтвердил Крест, словно недовольный этим. - Где деньги?
      Вопрос он задал резко, без пауз и перехода. Я растерялся и сморозил глупость. Я спросил:
      - Какие деньги?
      Череп разочарованно присвистнул и махнул на меня рукой.
      - Плохо кончил, - подвел он итог.
      А Крест молча побарабанил по столешнице пальцами и тяжело проронил:
      - Значит так, деньги ты принесешь завтра в обед. Можешь и раньше, но позже не сможешь. Тебя уже не будет. Иди.
      - Может, его проводить? - спросил Череп.
      - А зачем? - удивился Крест. - Он что - дурак? Нет, Череп, он не дурак. Он доживет хотя бы до завтрашнего обеда, помирать он спешить не станет. Нам даже следить за ним не надо. Он и так никуда не денется.
      И тут он резко обернулся ко мне:
      - Ну?! Чего сидишь?! Убирайся отсюда, фрайер вонючий!
      И он плеснул мне в лицо водой из стоящего перед ним стакана. Я сдуру рванулся к пистолету, но из-под меня выбили стул, и я под дружный гогот бандитов растянулся на полу, а на выпавший пистолет наступил Крест. Он толкнул его ногой к одному из парней, стоявших у меня за спиной:
      - Подбери! А ты, Череп, что же? Приглашаешь вроде бы приличных людей, сажаешь за стол, а они незаконно носят оружие. А если бы он меня застрелил?
      - Ты, Коля, против нас слаб в коленках, - прошипел Череп. - Вали отсюда. И чем быстрее ты принесешь деньги, тем быстрее сможешь спать спокойно.
      Меня вытолкали за двери два молодца, которым я особо и не сопротивлялся.
      Машины возле условленного места не было, и я поехал домой.
      Ехал я с дурными предчувствиями, и они полностью оправдались. Дома меня ждал Димка.
      - Ты чего здесь делаешь? - вылупился я на него. - И где машина? Где жена с ребенком?
      - Аня с Виталькой дома, - развел руками Дима.
      - А ты тогда здесь зачем? Что-то случилось? - встревожился я не на шутку.
      - Ничего не случилось, - растерялся Димка. - Я думал, что у тебя неприятности. Мне позвонили, сказали, что ты просил срочно приехать к тебе домой. И ещё сказали, что приехать я должен один. Ну я и приехал.
      Он говорил и на глазах бледнел, а я чувствовал, что то же самое происходит со мной.
      - Звони скорее домой, - сказал я ему.
      Димка бросился к телефону. Трубку у него в доме подняли сразу.
      - Аня? Аня?! - почти завопил в телефон Димка. - Ты меня слышишь? Аня?! Кто-о-о-о?! Где Аня? Где Виталик?! Кого дать? Ты мне ответь!..
      Он закрыл рукой трубку, протягивая её мне:
      - Там мужской голос, сказал, что хочет говорить с тобой и только с тобой...
      Он не произнес слово "бандиты", но оно повисло в воздухе. Да и кто другой мог оказаться сейчас в его квартире и требовать меня к телефону?
      - Я слушаю, - отчеканил я в трубку, стараясь бодро и четко произносить слова. - Говорите! - почти приказал я.
      - Ты там не фрякай! - грубо оборвал меня кто-то незнакомым вроде бы голосом. - Ты слушай сюда, твой номер тринадцатый. Баба твоего приятеля у нас. Пацан тоже. Когда ты должен принести деньги - ты знаешь. Что будет, если не принесешь, - тоже знаешь.
      И он положил трубку, я даже полслова не успел сказать.
      - Что там? - выдохнул Димка, судя по всему, уже догадавшийся и готовый к сообщению.
      - Они взяли твою жену и сына в заложники, - медленно, словно нехотя, ответил я.
      Охнул Манхэттен, до этого не проронивший ни слова.
      - Я их всех порешу! - рванулся Димка к оружию.
      - Кого? - устало спросил я.
      - Всех! - зло сверкнул глазами он. - Черепа, Креста, всех, кого найду!
      - А кто будет искать твоих жену и детей? - спросил его Манхэттен, отодвигая от него сумку с оружием.
      - А ты думаешь, если мы отдадим им деньги, они вернут Диминых жену и ребенка?! - почти выкрикнул я.
      - Ну и что ты предлагаешь? - спросил Манхэттен. - Бросить их у бандитов, а самим смотаться?
      - Ты что - белены объелся? - повертел я пальцем у виска. - Только я, к сожалению, почти точно знаю, что эти звери, если мы отдадим им деньги убьют и нас, и Аню, и мальчишку.
      - Да что делать-то надо?! - заорал на меня Манхэттен.
      - Я пока не знаю, что надо делать, но зато хорошо знаю, чего делать не надо ни в коем случае.
      - Чего? - спросил Манхэттен.
      - Орать не надо, - спокойно ответил я. - У нас есть время по крайней мере до завтра, до обеда. И ещё у нас есть три головы. Будем думать.
      - А если ничего не придумаем? - спросил Димка.
      - Тогда пойдем отдавать деньги. Рискнем.
      - Но тогда погибнут и Виталька с Аней, - возразил Димка.
      - А что мы ещё можем сделать? - развел я руками.
      - Можно разделить деньги на две части, одну отдать сразу, а вторую когда они вернут Аню и Витальку.
      - Можно, конечно, - совсем неуверенно ответил я. - Хотя, я сомневаюсь, что у нас пройдет этот номер. Впрочем...
      Мы ещё долго обсуждали всевозможные варианты, крутили так и так, и вдруг мне в голову пришла простая и вполне привлекательная мысль:
      - Мужики! Мне кажется, я знаю, как найти их берлогу, вернее, место, где они прячут Аню с Виталькой, - хлопнул я себя по лбу.
      - Ну! Говори! - подскочили ко мне Димка и Манхэттен.
      - Нам надо действовать, как на фронте. Мы сейчас вроде как на войне, вот и давайте прикидывать все по военным меркам.
      - Коля! - взмолился Димка. - Ты говори по существу! Не томи. Это же не манекены, не мишени в тире, а мои жена и ребенок.
      - А я и говорю. Что делают на войне в тех случаях, когда нужно получить сведения о противнике?
      - Берут "языка" ! - подпрыгнул Дима.
      - Вот именно! Тем более, что мы можем особо не церемониться. Пока "бабки" у нас, они ничего не сделают Ане и Витальке.
      - Где только мы "языка" брать будем? - грустно спросил Манхэттен, совсем упавший духом.
      - Да их полно бродит, прихвостней Креста. И на рынке, и в Южном порту. Тот же Заур. Возьмем, - уверенно ответил я, хотя на самом деле и не был так уж уверен.
      - Тогда надо торопиться. Не все рынки торгуют до позднего вечера. Да и времени у нас не так много.
      Но вышли мы из дома только через час. Долго собирались, оговаривали детали. Брать решили все-таки Заура, если найдем. Он не знал ни Манхэттена, ни Димку. Правда, я не совсем был согласен с этим планом, потому что мне в данной ситуации отводилась роль достаточно пассивная, а все основное ложилось на моих друзей, но спорить было некогда, да и серьезных аргументов, чтобы возразить, у меня не было. И была ещё одна причина, по которой мы задержались. Нам нужно было собрать вещи и деньги, поскольку мы решили больше не возвращаться в мою квартиру. Мы начинали смертельную игру, игру, в которой не было правил. Игру, где на кон поставлены жизни.
      Деньги мы сложили в старый емкий кейс, который принес с собой Манхэттен, вытряхнув оттуда его шмотки и переложив их вместе с моими в один чемоданчик. Я снял со стены испещренную значками карту мест, где работал в археологических экспедициях. Из ящиков письменного стола достал несколько тетрадей с записями и сложил все это в полиэтиленовый пакет с ручками. Мы разобрали свои спортивные сумки с оружием и пошли на улицу к машине. Надо было торопиться, нам на хвост могли сесть бандиты, что весьма осложнило бы нашу задачу.
      Но первыми в мое опустевшее жилище нанесли визит милиционеры. Мы уже выезжали со двора, когда заметили едущие в нашу сторону милицейские машины. Мы развернулись и встали на противоположной стороне улицы, решив посмотреть, куда они едут. Они въехали в мой двор и резко затормозили. Из машин высыпались здоровенные мужики в униформе и масках, с автоматами в руках.
      Мы не стали ждать продолжения, нам и так все стало ясно. Нам ещё повезло, что это не случилось чуть-чуть раньше. Теперь все пути домой были окончательно отрезаны. А впрочем, мы сами выбрали свой путь. И вел он нас не к дому, а от него.
      Мы приехали на рынок у Южного порта. Я остался в машине, в стороне от рынка, а Димка и Манхэттен отправились внутрь. Манхэттен разыграл придурка, лоха, который по дешевке готов продать машину, но вроде бы ищет честного покупателя, жмется, боится. И не нашел якобы ничего лучшего, как обратиться за советом и помощью к бандитам, которыми верховодил Заур.
      Заур быстро сообразил, что тут пахнет деньгами, отодвинул дружков в сторону и сам пошел смотреть машину, сопровождаемый услужливым Манхэттеном.
      Когда они приблизились к машине, сюда же подоспел один из дружков Заура, который до этого шел следом. Но тут же с другой стороны к нему незаметно приблизился Димка, якобы ищущий среди скопления машин свою.
      - Вот эта вот? - пнул небрежно по колесу машину Заур.
      - Она, - подтвердил Манхэттен.
      - А документы на неё в порядке, да? Вы, русские, хитрые. Украл, наверное?
      - Да ты что! - возмутился Манхэттен. - Я её в прошлом году купил на свои кровные.
      - Все так говорят, - махнул руками Заур. - Давай документы, посмотрим.
      Манхэттен, разыгрывая дурачка-простачка, протянул документы. Заур повертел их, небрежно просмотрел, похлопал ими по ладони, словно размышляя.
      - Вроде бы нормально. Все одно - проверить надо. Сто тонн, что здесь что-то не так.
      - Да ты что? - запрыгал вокруг него Манхэттен. - Машина честная, не краденая. Покупаешь - покупай.
      - Нет, брат, не буду покупать, - помотал головой Заур, делая знак напарнику.
      - Тогда документы отдай! - потянулся Манхэттен за бумажками.
      - Какие документы? - удивился Заур.
      - Как какие?!
      - Тихо, фрайер! - незаметно подошедший напарник Заура упер в бок Манхэттена нож. - Вали отсюда и тихо, пока я тебя не прирезал.
      - Да вы что, мужики? - едва не плакал Манхэттен. - Отдайте документы!
      - Ты что, брат, не понял? - спросил Заур. - Быстро гони ключи и вали отсюда. Ну? А не то рэзать будэм.
      Манхэттен протянул ему ключи, делая вид, что весь трясется от страха.
      Заур открыл машину, собираясь сесть за руль, а его напарник отвел Манхэттена в сторону.
      - Ты постой с ним, пока я не отъеду, - велел сообщнику Заур. - Потом выброси нож и отпускай его. Пускай лепит, что хочет.
      - Да знаю, - отмахнулся бандит. - Поезжай скорее.
      - Мужики! - заканючил Манхэттен. - Отдайте машину!
      - Заткнись ты, а то порежу!
      - Да что ты говоришь?
      Димка, вынырнув из-за спины бандита, ловко выкрутил руку с ножом и уткнул ему в спину пистолет.
      Заур, заметив это, сделал попытку выбраться из машины, но тут я поднялся с заднего сиденья и от души врезал ему по затылку рукояткой пистолета. То же самое проделал и Дима со "своим" бандитом.
      Оттолкнув Заура к дверце, Димка сел за руль, Манхэттен вскочил ко мне на заднее сиденье, и мы рванули подальше от этого гадючника.
      - Куда? - спросил Димка.
      - Дуй в Измайлово, - махнул я рукой. - Там я покажу, там у меня дружок живет, он спец по бомбоубежищам.
      - Ну и что? - не понял Димка.
      - Может, подыщет нам подходящее помещение, чтобы допросить эту гниду. Он же вопить будет, - сказал я.
      - А ты что, собираешься его бить? - ужаснулся Манхэттен.
      - Да я его наизнанку выверну, - скрипнул зубами Дима.
      - А у тебя что - есть другие предложения? - спросил я у Алика. Может, мы его возьмем на перевоспитание?
      - Да ладно тебе! - дернулся Манхэттен.
      - Тогда лучше помалкивай. Они, суки, ни перед чем не останавливаются, а мы что - облизывать его будем?
      - Да я разве спорю?! - взорвался Манхэттен. - Просто мне страшно стало.
      - Только сейчас? - удивился Димка.
      - Да перестань ты. Мне стало страшно от того, что мы становимся все больше похожими на них. Мы все чаще действуем их методами.
      Дальше мы ехали молча. А что нам было сказать друг другу? Манхэттен был прав на все сто и ещё на столько же.
      Мой приятель Алексей оказался дома. Я рассказал ему почти все, опустив только детали всех разборок и не решившись сказать о случае на шоссе, когда мы убили двух милиционеров. Как только он услышал о том, что у моего друга похитили жену и ребенка, он тотчас же принес ключи и вышел со мной на улицу. Машину мы оставили в стороне. Чтобы Заур не смог потом узнать дом, где жил Алексей.
      Бомбоубежище располагалось на большом пустыре между домами. Вообще-то с началом эпохи рынка, все бомбоубежища были заняты. Либо арендованы под складские помещения, либо под всевозможные мастерские, но это пока пустовало, потому что совсем недавно его затопило. Проводился ремонт, и пока ещё только обсуждались предложения фирм-арендаторов.
      Алексей был кем-то вроде коменданта, он отвечал за техническое состояние бомбоубежища. При советской власти эта должность была для него настоящей синекурой, потому что оставляла массу свободного времени. Бомбоубежищ в те времена понастроили столько, что уже просто не успевали все проверять, и это позволяло Алеше каждый год ездить на раскопки в экспедиции, где мы с ним и познакомились. В каких-то экстренных ситуациях его вызывал телеграммой в Москву друг. Но таких случаев было мало. Бомбоубежище было что надо: уходившее глубоко под землю, теплое, с водопроводом и туалетом. А главное, с отдельными, герметически закрываемыми снаружи камерами-отсеками. Изнутри, правда, их тоже можно было закрыть, но Алексей подсказал, как решить эту проблему: оказалось, что штурвал, которым герметически закрывались двери отсеков, легко снимался, и без него запереть двери было невозможно. К тому же, что было вообще подарком, в бомбоубежище можно было свободно спуститься в автомобиле, чем мы и воспользовались.
      Еще не пришедшего в себя Заура затолкали пока в камеру. Алексей провел нас по бомбоубежищу, показал, что где находится. Даже подсказал, куда мы можем положить ключи, если придется срочно уходить и мы не сумеем их вернуть ему.
      Я отвел его в сторону и вручил маленький пакет с картой и тетрадями. Рассказал о моих изысканиях и о возможном открытии, которое я случайно сделал в Лабинском музее.
      - Случайных открытий не бывает, - уверенно возразил Алексей, - их делают те, кто долго и упорно движется к ним. Я, конечно, если что, постараюсь все передать компетентным людям, но лучше уж ты сам вернись и закончи эту работу. Я, если надо, помогу. А может, вам помочь с бандитами разобраться? Маловато вас.
      - Даже не думай! - сразу возразил я. - Это наше теперь уже личное дело. Если мы уедем, не попрощавшись, ты через пару дней, только не раньше, позвони откуда-нибудь из автомата в центре города и сообщи в милицию, что в таком-то бомбоубежище сидит бандюга.
      - А кормить его? - спросил Алеша.
      - Не надо, - отмахнулся я. - Не сдохнет за два дня.
      Я распрощался с Алешей и вернулся к друзьям, заперев вход изнутри. Теперь нас никто не смог бы открыть снаружи.
      Двери в камеру Заура были открыты, как видно, он очухался и подал признаки жизни.
      Когда я вошел в камеру, Заур уже сидел у стены и вытирал рукавом разбитый нос. Все ясно. Он сдуру бросился на Димку, до выучки которого нахватавшемуся азов каратэ бандиту было далеко.
      - Эх, Заур, Заур, - покачал я головой. - Не идут тебе на пользу уроки. Тебе же говорили - не связывайся со взрослыми дядями. Видишь, что опять получилось?
      Он ничего не ответил, только скалился по-волчьи, и больше не вставал с цементного пола.
      - Говори, пока цел, куда дели жену и пацана Димки? - грозно приказал я. - Иначе, просто клянусь, мы на тебе живого места не оставим. Ты не знаешь, что может сделать человек, если его семье угрожает смерть? Говори! Не пытай судьбу!
      - Я вас не боюсь! Можете делать со мной, что хотите. Для чечена жизнь - ничего не стоит. Я не боюсь смерти.
      - Ну это мы посмотрим! - принялся деловито закатывать рукава Димка.
      - Манхэттен, выйди отсюда, - велел я.
      - Почему? - возмутился он.
      - По кочану! - почти заорал я. - Нечего тебе видеть то, что сейчас будет. Иди!
      Я почти вытолкал его из камеры и прикрыл двери.
      - Ну, Заур, говори лучше сейчас, обещаю - даже пальцем не тронем. А если нет, тогда пеняй на себя. Вы - бандиты, и разговор с вами короткий. Я очень не хочу этого делать, но уверяю тебя, что сделаю. И сделаю я так потому, что знаю, что могут сделать твои дружки с женой и сыном моего товарища. Говори.
      - Я не боюсь боли, - рванул на груди рубаху Заур. - На! Рэжь!
      - Зачем резать? - пришла мне в голову мысль. - Мы тебя не будем ни бить, ни резать. Мы тебя опустим.
      - Как это?! - взвизгнул Заур, вскакивая на ноги.
      - А чего ты так всполошился, если не знаешь? - усмехнулся Димка, хватая его за плечо, и пригибая к полу.
      - Пусссти...
      - А зачем? - сплюнул Димка. - Так удобнее. Давай, что ли, Коля, время идет.
      Заур дернулся и взбрыкнул, Димка взял его руку на излом, заставив опуститься на колени. Заур визжал, брызгая слюной, что-то быстро бормотал по-своему, дергался. Я подошел сзади, и дернул его за штаны. Заур ещё раз попытался рвануться, но я врезал ему по копчику так, что он взвыл от боли. Мне почему-то не было его жаль ни на долечку, ни на капельку. Не было во мне сочувствия к нему. Может быть, это и не по-христиански, но я думаю, что в этом была своя справедливость. У Господа нашего тоже был сын.
      - Пустиииите! - заорал потерявший надежду вырваться бандит и заплакал.
      У него началась самая настоящая истерика. Он рыдал, визжал, пытался укусить сам себя, бил себя по лицу свободной рукой. Я перехватил его руку и сказал ему:
      - Все, хватит! Кончай концерт. Или говори, где его семья, или мы тебя опозорим на всю жизнь. Ну?!
      Я опять дернул его за штаны. И только теперь заметил, что этот бандит и громила обмочился от страха, как маленький ребенок. Я понял, что мы на верном пути, и тряхнул его, как мешок, не давая прийти в себя и осмыслить происходящее.
      - Отпустите! Все скажу, - почти шепотом произнес он, стихая.
      Мы с Димкой переглянулись и отпустили его. Заур попал ладонью в лужу, брезгливо одернул её и только сейчас осмыслил, какой с ним произошел конфуз. И опять взвыл. Но истерики на этот раз не было, он сдержался. Отполз в сторону и сел, прислонившись к стене. Голову опустил вниз так, что мы не видели его лица.
      - Говори, Заур, - почти ласково попросил я его. - Говори, нам некогда. Мы не можем ждать. Ну?
      - Да говори ты, сука! - взревел, не выдержав, Димка, бросаясь к нему.
      Заур закрыл голову руками, съежился. Я успел перехватить Димку. Не поднимая лица, Заур заговорил.
      Да собственно, говорить ему пришлось совсем немного. Он назвал адрес, сказал сколько человек охраняют пленных, как сменяются и во сколько. Главное, что мы узнали и что успокоило Димку, это то, что и жену и сына его не обижают. Крест приказал их даже пальцем не трогать, пока мы не вернем деньги. Ну а уж потом... Что происходило бы потом, мы и сами догадывались, иначе сразу же отвезли бы эти гребаные деньги.
      Мы заперли Заура в камере и вышли. С напряженно-испуганным лицом нас встретил Манхэттен:
      - Что с ним? - он кивнул на двери.
      - А чего с ним будет? - пожал плечами Димка. - Штаны ему только сменить не мешало бы, а так все в порядке.
      - Вы его сильно избили? - спросил Манхэттен, не решаясь спросить о главном, что его интересовало.
      - Да мы его даже пальцем не тронули, - похлопал я Алика по плечу. - Он просто отзывчивый малый, сам нам все рассказал.
      - Иди ты! - обиделся Манхэттен.
      - Не веришь? Спроси у Димки. Правда ведь, Дима? Скажи ты ему, а то он мне не верит.
      - Точно, Манхэттен, - подтвердил Димка. - Заур сам все рассказал. Мы его даже не били, хотя и стоило бы этому щенку кости переломать за все его художества.
      - И что теперь будем делать? - спросил сразу же повеселевший Манхэттен.
      - Будем выручать Аню с Виталькой.
      - А может, все же отдадим деньги? - неуверенным тоном процедил Манхэттен, почесав в затылке.
      - Тогда они нас тут же на месте прикончат, - пояснил я. - Это как дважды два.
      - А если сделать, как мы планировали? Отдать сначала половину, а вторую, когда будут передавать нам пленников?
      - Тогда у нас самих ещё останутся какие-то шансы, но Димкины родные непременно погибнут. Их убьют первыми.
      - Рискованно отбивать.
      - Не более рискованно, чем все наши предыдущие подвиги. Если ты боишься, то можешь остаться здесь, или взять свою часть денег, ты их заслужил, и мотать подальше.
      - За кого ты меня держишь? - надулся Манхэттен.
      - Тогда не скули, а собирайся. Да проверь хорошенько оружие. Можешь пойти в дальний конец, поупражняться в стрельбе, да и пистолет пристрелять.
      - А снаружи не услышат?
      - Здесь можно хоть из пушки палить - не услышат.
      - Тогда пойду, постреляю.
      - Иди, иди, - поддержал меня и Димка. - Только от стены подальше держись, смотри, как бы рикошетом не зацепило.
      - Ладно, постараюсь.
      - Не "постараюсь", а делай, как говорят. Иди, а вещи мы сами соберем, и остальное оружие проверим.
      Манхэттен отправился в конец бомбоубежища, зажигая на ходу свет по всей длине коридора, уходившего вглубь, в темноту, Мы с Димкой стали снаряжать оружие, набивать магазины и рожки. Время у нас ещё было. Работали молча, споро, деловито. Оружие Димка знал и любил, сразу было видно. Да и я не все ещё позабыл, хотя и служил давно. Пригодилась все же нам обоим армейская выучка.
      Вдали, в конце коридора, раздались глухие выстрелы. В двери камеры застучался Заур.
      - Не долби! - крикнул ему, подойдя к дверям, Димка. - Это не тебя спасать пришли. Это мы бандитов расстреливаем.
      Скоро твоя очередь подойдет. Подожди.
      - Чего ты его пугаешь? - спросил я.
      - Его не пугать, а пристрелить надо, - зло бросил Дима.
      - С ума сошел?!
      - Это не я с ума сошел, это он с ума сошел, - ответил Дима, и в чем-то он был прав.
      Мы помолчали, работая в тишине, прерываемой выстрелами усердного Манхэттена.
      - Он там дырку в стене не продолбит? - спросил я.
      - Пускай долбит. Боеприпасов хватает. Хотя бы оружия перестанет бояться, особой точности от него и не требуется. Главное, чтобы он нас с тобой не пристрелил.
      - А мне почему-то вспомнился городишко, в котором мы жили. Эх, славно там было бы, если бы не эти кровавые уроды. Надо же, такие полицаи уцелели до нашего времени!
      - А я корреспондента вспоминаю, - отозвался Димка. - Я вот тогда даже стихи его записал. Душевные. И конец вроде как про нас.
      - Это какие стихи?
      - А вот, сейчас найду.
      Димка порылся в кармане, достал аккуратно сложенный листок бумаги. Развернул и прочитал:
      Их, мертвых, снова смерть настигла
      За новостройками страны,
      И сколько там их вновь погибло,
      После законченной войны?
      - А, это морехода стихи, - вспомнил и я. - Только там у него про разрушенное кладбище. А при чем тут мы?
      - А при том, - вздохнул Димка. - Что война вон когда кончилась, я уже в Афгане повоевать успел, только-только оклемался. А теперь опять погибать. Все погибаем и погибаем. То с кем-то воюем, то за что-то, то друг с другом...
      Он со злостью сплюнул в сторону и с треском вставил обойму в пистолет.
      - Вроде как все готово, - придирчиво оглядев снаряжение, сказал он, застегивая молнию на спортивной сумке.
      - Вроде так, - согласился я. - Зови Манхэттена.
      Димка заложил пальцы в рот и оглушительно свистнул. Стрельба в конце коридора прекратилась, стал гаснуть свет.
      Это аккуратный Манхэттен, возвращаясь, выключал его.
      Вскоре появился и он сам. Алик был скучен.
      - Что, победила стенка? - спросил его Димка.
      - Да нет, почему? - даже не поняв шутки, пожал плечами Манхэттен, думая о чем-то своем. - Не так чтобы очень, но что-то получается. Тем более, что, как я понимаю, снайперской стрельбы не будет?
      - Правильно понимаешь, - кивнул я головой. - Будет стрельба в упор. Попробуем, конечно, обойтись, но вряд ли. Там, судя по рассказу Заура, сидят ребята, покруче его. Они сперва стреляют, потом думают. Ты так сможешь?
      - Постараюсь, - не очень уверенно ответил Манхэттен. - Просто я даже не знаю, если честно, смогу ли я в человека выстрелить. Вот так, в упор. Я все этих милиционеров вспоминаю.
      - Их нам всю жизнь теперь придется вспоминать. Только сейчас - забудь. Сейчас помни о Димкиной жене и сыне. Понял? Мы обязаны их спасти. А уж с нами, как получится. Ты понял меня?
      - Понял, - все так же рассеянно ответил Манхэттен.
      - Ты здесь слюни не распускай! - рассердился и Димка. - Из-за нас моим смерть угрожает. А может и так случиться, что нас с Колькой грохнут. Тогда вся надежда на тебя. Ты понял?! Им, кроме тебя, тогда уже никто не поможет, никто не защитит.
      Манхэттен встряхнулся. Посуровел, подтянулся, но все же было видно, что смерть милиционеров на шоссе, в которой он считал полностью виноватым себя, не отпускала его. Я знал такие случаи. И знал, что кончалось это обычно очень плохо.
      - Алик, дружок, сейчас ты должен, обязан забыть хоть на время про тот случай. Кроме тебя нам никто помогать не станет. Ты понимаешь? - спросил я, заглядывая ему в глаза.
      - Дима правильно говорит. Ты вспоминай, что там, у бандюг этих в руках двое совершенно беззащитных людей. Помоги нам. Ты обязан это сделать.
      Манхэттен кивнул головой.
      - Деньги оставим? - спросил Димка.
      - Все берем с собой, - возразил я. - Ключи оставим. Если придется вернуться, вернемся, Но вряд ли. Надо будет сразу оттуда, если все хорошо закончится, рвать из города, пока не обложат. У нас время будет по секундам. Нам надо выехать за Москву, а там - на поезд и пару раз пересесть. Потом автобусами, на нашем направлении их тьма-тьмущая.
      - А сумеем уйти? - спросил Димка.
      - Обязаны. А там, как получится. Главное - для нас быстрота. Это не Лабинск. Тут, если стрельба будет длинной, нас так быстро обложат, что и на танке не вырвемся.
      - И что тогда?
      - А ты как думаешь? - спросил я его, глядя в глаза.
      - Там посмотрим, - уклонился Димка.
      - Там смотреть будет некогда, - возразил я. - Давайте, мужики, сразу обо всем договоримся. Чтобы потом какой-то случайный выстрел за нас все не решил.
      - Я в милицию стрелять не буду, - сразу и категорически ответил Манхэттен.
      - И что будешь делать? Пойдешь в тюрьму? - спросил его Димка.
      - И в тюрьму я больше не пойду, - совсем поскучнел Манхэттен. - Я ещё раз не выдержу. А умирать в тюрьме не хочу.
      - Короче, задача ясна, - подвел я итог. - Надо управиться тихо, желательно без пальбы. Значит, придется резать. Ты готов?
      - С этими ублюдками я готов сделать все, что угодно, - твердо ответил Манхэттен.
      - Вот и хорошо, - кивнул я. - Потому что в тюрьму я тоже не собираюсь, не те мои годы, чтобы проводить там остаток дней. Но в ментов я тоже стрелять не буду.
      - А если не получится без стрельбы? - вмешался Димка. - Заур говорил, что там можно нарваться и на полтора-два десятка бандитов. У них там что-то вроде малины.
      - Если не обойдется без стрельбы и если нас окружит милиция, попробуем твоих выпустить, не станут же менты стрелять в заложников?
      - А мы?
      - А мы - как получится. Разве о нас разговор? Мы идем спасать твоих.
      - Я все понимаю, Коля, - мягко остановил меня Димка. - Не усердствуй. Я согласен с тобой полностью. Пошли?
      Мы пошли. Вернее, поехали, уложив наш смертоносный багаж в машину. Выехали из бомбоубежища, закрыли ворота, положили ключи в условленное место и поехали по адресу, указанному Зауром.
      Место было неплохое для отступления. На краю города. Не придется рвать на машине на предельных скоростях через центр.
      Для бандитского гнезда все было идеально. Мы даже не сразу нашли этот домик. Вернее, не сразу сообразили, что это он. За раздрызганным заборчиком, на котором висел полинялый плакатик, что реставрационные работы ведет СМУ такое-то, посреди дворика, заваленного строительным мусором, стоял маленький двухэтажный особнячок. Вокруг простирался огромный пустырь, где с одной стороны возвышались несколько высоких домов-новостроек, явно ещё не законченных, с другой виднелась какая-то чахлая рощица, а ещё метрах в пятистах проходила железная дорога, по которой проносились электрички.