- А что будем делать с чемоданами? - кивнул Лешка на открытый багажник, в котором стояли чемоданы, и на оставшийся на траве чемоданчик с руки пассажира. - И с оружием?
      - Надо оставить все на месте, и автоматы, и этот чемодан с деньгами в машину положить. Пускай горят, - махнул я рукой. - Это наш шанс. Черт бы с ними, с деньгами. Нам спокойней будет. Увидят, что деньги сгорели, и все прочее на месте, может, и поверят в несчастный случай.
      - А если не поверят? - усомнился Лешка.
      Я тоже так думал, что не поверят. Но что нам оставалось в данной ситуации, кроме слабенькой надежды?
      - А если не поверят, тогда отыскать нас дело не более чем пары дней, если не меньше. Так что оставить все на месте это наш единственный шанс, по крайней мере, остаться в живых.
      - Ну уж нет! - услышал я за спиной возмущенный голос Сереги. - Если мы попали в такую жуткую историю, если уж рисковать головой, так хотя бы знать - за что. По крайней мере чемодан с деньгами надо взять.
      - А остальные чемоданы? - спросил Лешка, шумно сглотнув.
      И я сразу понял, что для него вопрос о том, что делать с чемоданами, не стоит, судя по всему, увидев пачки денег, он для себя все решил, несмотря на то, что за рулем джипа, протаранившего и сбросившего в кювет девятку, был именно он.
      - Надо сжечь все, - категорически настаивал я.
      - Ты когда-нибудь видел столько денег? - спросил меня в лоб Серега. Ты что, думаешь, мы не заметили, что ты крепко сидишь на мели? Да на тебе это огромными буквами написано. Ты во что превратился? Ты хотя бы в зеркало на себя посмотри. И ты можешь отказаться от денег, которых тебе, скорее всего, хватит на всю оставшуюся жизнь?! Ты помнишь, как ты, ещё в школе, на вопрос преподавателей о том, когда же ты поумнеешь, неизменно отвечал: "когда мне стукнет миллион"? Помнишь?!
      - Ну, помню я эту дурацкую присказку, была у меня такая когда-то. И что дальше?
      - А то! - подскочил Лешка. - Ты что - не понимаешь?! Тут больше чем миллион! И не рублей, рыбья твоя голова! Долларов! Это же не у каждого даже раз в жизни такой момент бывает! Ну! Решайся!
      - А вы сами понимаете, на чьи деньги вы замахиваетесь, вы понимаете, какие в этой игре ставки? Если в кого-то за эти чемоданчики стреляли из автоматов, нам запросто сбреют головы. Вам-то зачем это?! У вас же приличное положение, карьера, красивые жена и невеста. Зачем вам так всем этим безумно рисковать?!
      - Мы и так рискуем. Ты что, действительно не понимаешь, что такое деньги?! Ну, когда ты, наконец, поумнеешь?! - заорал на меня вышедший из себя Серега.
      Я долго молчал, упрямо глядя ему прямо в глаза, потом широко, как звезда Голливуда, улыбнулся и сказал:
      - Когда мне стукнет миллион...
      Я произнес эту идиотскую фразу из моей школьной ещё юности, и сразу же все встало на свои места. Серега, с облегчением вздохнув, подхватил чемоданчик с деньгами, а Лешка полез в багажник.
      - Оставь там эти чемоданы, - крикнул я. - Черт его знает, что в них!
      - Чемоданы с черт его знает чем не отбирают с боем, - молниеносно парировал Лешка практически моими же словами..
      При других обстоятельствах я мог бы гордиться собой, никогда в жизни меня так много не цитировали, как сегодня вечером.
      Я махнул рукой, ребята с готовностью подхватили увесистые чемоданчики и побежали к
      нашему джипу.
      - В таком случае вернитесь за автоматами! - крикнул я им в спину.
      - Ты думаешь, они нам понадобятся? - спросил Лешка, остановившись.
      Я промолчал. Я думал, что они нам очень даже понадобятся, но вслух ничего не сказал, зачем беду кликать? Она сама придет.
      Разлив часть бензина в салоне изувеченной девятки, я поставил полупустую канистру в багажник, пускай рванет там, будут осматривать, подумают, что при аварии взорвалась запасная канистра с бензином. Осмотрел ещё раз все вокруг, насколько эффективно смог проделать это в сгущавшихся сумерках при помощи фонарика, и, убедившись, что все вроде как готово, стал ждать друзей, чтобы перевернуть машину, пускай думают, что она вовсю кувыркалась.
      Про себя я решал главную задачу, где мне в срочном порядке найти приличную сумму денег, чтобы незамедлительно рвануть подальше от Москвы. О том, чтобы использовать найденные купюры, не могло быть и речи. С пачками долларов надо было ещё разобраться, что это за деньги, и не фальшивые ли они. К тому же слишком крупные купюры, банкноты могли быть мечеными, или с переписанными номерами. Кто их знает, что это за деньги на самом деле и кто, зачем и куда их вез.
      Подбежали ребята, мы взяли оружие и перевернули машину. Я отвинтил крышку бензобака, смочил бензином скрученный жгутом носовой платок, опустил его одним краем в бак, а второй поджег.
      Быстро, почти бегом, мы стали отходить к своей машине, поминутно оглядываясь. Мы загружали оружие в багажник, где уже стояли пять металлических чемоданчиков, завалили все это кое-как ветошью и инструментами, положив сверху запаску, когда за нашими спинами ослепительно вспыхнуло.
      Мы обернулись, и в тот же момент громыхнуло, яркая вспышка осветила все вокруг, и мерс загорелся.
      Уже собрались садиться в машину, но Лешка обошел её спереди, я последовал за ним и увидел, что повреждений мы все же не избежали: левое крыло оказалось сильно помято, стекло фары разбито и по борту, почти что до самой дверцы тянется свежая ободранная вмятина. Повреждения были, конечно, ерундовые, но очень заметные.
      - До первого поста ГАИ, - огорченно махнул рукой Лешка.
      - Вот это влипли, - убито выдохнул подошедший Серега.
      - А вы что думали, что наша машина только дотронулась до этой девятки? - спросил я. - Вы же на себе почувствовали удар.
      - Все так. Но мы про это забыли, мы же не сможем никуда доехать, Леха прав, нас повяжут на первом же посту ГАИ... - пробормотал растерянный Сережка.
      - Еще не вечер, - буркнул я.
      - А что ты предлагаешь? - спросил безнадежно Серега.
      - Есть кое-какие соображения, - уклонился я от прямого ответа. Только пустите меня за руль и делайте все, как я скажу.
      Они переглянулись.
      - Действуй, - без энтузиазма и без большой надежды в голосе, нехотя протянул мне ключи Лешка. - Что нам ещё остается?
      В салоне джипа нас ждали притихшие, очень взвинченные и встревоженные девушки.
      - Что здесь происходит, ребята? Что вы задумали? - решительно спросила Ира. - Мы имеем право и должны знать. Отвечать будем мы все вместе. Зачем вы сожгли машину? Что за чемоданы вы притащили? Что в них находится? Что за оружие? Зачем все это?
      - Что вы молчите?! Что все это значит?! - гневно вскрикнула Галя. Объясните же! Мы едем вместе. Нам не нужны неприятности.
      - Девочки, - решительно сказал Серега, глядя на них в упор, словно гипнотизируя. - В этих чемоданах - больше миллиона долларов. А в той машине, которую мы раздолбали нечаянно, ехали бандиты. Мы сожгли её, чтобы подумали, что они сами погибли, по собственной вине, перевернувшись на скользком после дождя проселке. Ясно? Иначе нам никто не поверит, решат, что мы убили их из-за этих денег. К тому же, как только станет известно, что именно мы виноваты в аварии, за нас сейчас же всерьез возьмутся московские братки, бандиты.
      Девушки переглянулись.
      - Вы ввязываете нас в скверную историю, - медленно, осмысливая сказанное, сказала Галя. - Мало того, что вы сами нарываетесь на крупные неприятности, вы и нас тянете за собой. А если милиция разберется, кто виноват в аварии? Если нас найдут?
      - А ты что советуешь?! - неожиданно почти закричал, не выдержав нервного напряжения и сорвавшись, Лешка. - Ты хочешь, чтобы мы дружно взялись за руки и добровольно пошли в милицию сдаваться?! Как ты не понимаешь, что и для меня, и для Сереги это прежде всего конец карьеры! Я уже не говорю про то, что мы все выпивши. Подумай сама: авария по нашей вине, два трупа в результате, да ещё эти чертовы чемоданы и оружие! Мы сто лет из этого не выпутаемся, и никакое американское гражданство нам с тобой не поможет.
      - А у остальных и этого, пускай фигового, но все же листочка, чтобы хоть как-то прикрыться, нет, - поддержал его Серега.
      - Ладно, Галя, перестань, что толку сейчас спорить? - решительно вмешалась Ира. - Как бы там ни было, мы уже ничего не можем поправить и переделать. Они все сделали, не посоветовавшись с нами. И что случилось, то уже случилось. По крайней мере, в милицию нам теперь идти абсолютно бесполезно и бессмысленно. Что же нам теперь, объяснять, что мы машину сожгли с перепугу? Поехали!
      - Хорошо, - согласилась Галя. - Мы поедем, но только скажи мне, как далеко мы уедем на такой побитой машине? Это просто безумие! Нас остановят на первом же посту ГАИ. И все ваши хитромудрые уловки полетят к чертям. Что мы скажем, что столкнулись на ночном шоссе с бешеной коровой?
      - Что сказать и что делать - я знаю. Предоставь это мне, Галя, - как можно спокойнее заявил я. - И поехали, время сейчас против нас.
      - Он что, действительно знает что делать? - иронично спросила Ира почему-то не у меня, а у Сергея.
      Тот, усталый и не расположенный к юмору, только утвердительно кивнул, сделав серьезное лицо.
      - По крайней мере, он утверждает, что знает, - устало сказал он. - А если Костя что-то утверждает, ему стоит верить.
      - Тогда поехали! - скомандовала, недоверчиво покачав головой, Ира.
      Пожав плечами, я вопросительно оглянулся на остальных, ожидая их слова. Решать должны были все. Они дружно молчали. Я принял это молчание за знак согласия и тронул с места машину. Я действительно знал, что делать.
      По крайней мере, я думал, что знаю.
      Глава пятая
      - Сапсан! Сапсан! - тревожно долбил в рацию сидевший в зеленой девятке возле водителя человек в камуфляже.
      Он явно нервничал, впрочем, не он один. Почти все пассажиры ещё двух машин, "ауди" и ещё одной такой же зеленой девятки, вышли наружу, курили, и тревожно посматривали на пытавшегося связаться по рации человека.
      Машины стояли на семьдесят первом километре Рязанского шоссе, на специально оборудованной для отдыха лавочками и столиками стоянке.
      Пару раз сюда собирались завернуть для отдыха редкие машины, но, вглядевшись в кожаные куртки, мощные плечи, бритые затылки, золотые цепи и угрюмые лица, резко выруливали обратно на шоссе.
      - Сапсан! Сапсан! Я Каракурт! Ответь мне, Сапсан! - надрывался человек в камуфляже.
      Дверца "ауди" открылась, и оттуда вышел высокий худой мужчина, с гривой благородных седин, придававших ему богемный вид. Он зябко поежился, посмотрел на темнеющее небо, с которого не переставая сыпал нудный частый дождик. Тут же к нему подбежал один из стоявших возле машин верзила в кожаной куртке и поспешно открыл над ним зонтик.
      Седой зло сверкнул глазами, что-то пробурчал недовольное и пошел к девятке, в которой сидел человек с рацией. Он кивнул на двери, верзила в кожанке тут же услужливо распахнул их перед седым. Он наклонился к машине и внимательно стал рассматривать человека в камуфляже.
      Тот дернул тонким черным усом над резко прорисованной губой, повернул к подошедшему мужчине смуглое лицо, широкоскулое, с узким разрезом черных пронзительных глаз. В коротко подстриженных волосах сидевшего в машине тоже было полно седины. Он выжидающе глянул на подошедшего к нему седого, не выключая рацию.
      - Ну что, Каракурт, не отвечают? - резко спросил седой.
      - Не отвечают, Корней, - нервно дернул ниточкой усов Каракурт.
      - Ты время знаешь? - отрывисто спросил Корней.
      - Знаю.
      - И что скажешь?
      Каракурт пожал плечами и опять забубнил:
      - Сапсан! Сапсан!
      В рации стояла мертвая тишина. Каракурт заскрежетал зубами, и неожиданно почти заорал в рацию:
      - Сапсан, Сапсан, черт вас возьми! Ответь же! Борис! Валентин!
      Он быстро и зло выругался на непонятном гортанном языке, и отбросил рацию на сидение рядом с собой.
      - Что скажешь? - уже взволнованно спросил его Корней.
      - А что я могу сказать? - устало пожал плечами Каракурт. - Они должны были получить товар почти полчаса назад. Так оно и было. Они сообщили, что едут к "Лесной сказке" и готовы к приему товара.
      - И что дальше? - резко спросил Корней.
      - А дальше - тишина! - почти заорал шепотом Каракурт, вылезая из машины, и встав лицом к лицу с Корнеем.
      Он был подтянутый, невысокого роста, почти на голову ниже высокого Корнея, но когда он вышел из машины, тот неуверенно попятился, инстинктивно оглянувшись на верзилу с зонтиком.
      - Так что делать будем? Что там могло случиться? - растерянно спросил Корней, ударив кулаком по ладони.
      - Откуда я знаю, что там могло случиться? - огрызнулся Каракурт.
      - Но там же твои люди! - развел руками Корней.
      - Там не только мои люди, - возразил Каракурт. - Они такие же твои, как мои. Они были моими, пока я служил вместе с ними в армии. Теперь мы вместе служим тебе. И товар они должны были принимать у людей Фаруха. Этих людей я не знаю. За своих я отвечаю, а вот за тех кто ответит?
      - И за них найдется кому ответить, - кивнул Корней. - Не сомневайся. Но что же случилось?
      - Все, что угодно, - резко ответил Каракурт. - Могли накрыть органы, могли лажануться ребята Фаруха, навести кого из чужих, да мало ли что могло случиться?
      - Какие органы? Ты же сам проверял все подъезды?
      - Все проверить невозможно, ты сам это прекрасно знаешь, - резко ответил Каракурт. - В
      таких делах все могло случиться. На языке разведки это называется "нештатная ситуация".
      - Да пошел бы ты, разведчик! - выкрикнул Корней, перекосившись лицом. - Ты хотя бы понимаешь, какие там деньги?! Ты за это головой ответишь!
      - Я отвечу, если я виноват, - твердо парировал Каракурт. - Только ты не забывай, что я тебе уже два месяца твердил, что нужно менять место передачи денег и приема товара. Ни по каким меркам нельзя так долго одним местом пользоваться, когда речь о таких деньгах идет.
      - Что же там могло случиться? - крутнулся на месте Корней и длинно яростно выругался.
      - Я не ясновидящий, - пожал плечами Каракурт, сам заметно нервничающий.
      - Что будем делать? - в упор спросил его Корней, наклонившись к лицу собеседника, гипнотизируя его прозрачными, слегка на выкате глазами.
      - Нужно поехать и посмотреть, - не отводя взгляда сказал Каракурт.
      - Да?! - взвизгнул Корней. - А если там менты и засада?!
      - Для начала проедем мимо, посмотрим по сторонам, мало ли что могло случиться?
      Корней задумался, мрачно бормоча про себя проклятия, но ничего другого предложить не мог, и вынужден был нехотя согласиться.
      - Черт с ним, поехали! - махнул он рукой, задев зонтик, с которого ему за шиворот стекла струйка воды.
      - Как ты зонт держишь, ублюдок?! - сорвался Корней, отведя душу на верзиле. - Все уроды! Все на понтах, мать вашу...
      Он пошел к своей "ауди", бормоча под нос проклятья. Каракурт тоже сел обратно в машину, стряхнул с плеч капли дождя и процедил сквозь зубы водителю:
      - Трогай. Держись в правом ряду. Соблюдай интервал. Проедешь мимо "Лесной сказки", не останавливайся, что бы там ни было. Что бы ни происходило. Понял?
      - И куда мне ехать после "Лесной сказки"? - тупо спросил водитель.
      Каракурт повернулся к нему по-волчьи, всем корпусом сразу, и проорал ему прямо в лицо:
      - Прямо!
      Водитель испуганно дернулся и врубил зажигание. Машины одна за одной покинули уютную площадку и, выехав на темное шоссе, двинулись с интервалом в сторону Рязани, держась правой стороны, пропуская мимо охотно обгонявшие их машины.
      По противоположной стороне тянулись к Москве совсем уже редкие дачники, время было позднее.
      Корней ерзал на мягком сидении "ауди", ему все казалось неудобным, все мешало и раздражало. Водитель и два мордоворота на заднем сиденье за его спиной предусмотрительно молчали, зная бешеный и непредсказуемый нрав своего пахана. Известный не только в Москве вор в законе Корней славился своей болезненной подозрительностью, невероятной даже для воровской, бандитской среды, беспринципностью, наглостью и жестокостью. Когда же речь заходила о его собственной безопасности, он вообще ни перед чем не останавливался.
      В прежние времена он чувствовал себя вполне вальяжно и благополучно, тогда поднять руку на вора в законе могли только менты. Да и то, если тот был причастен к гибели кого-то из ментов. Но чтобы кто-то из воров поднял руку на вора в законе?!
      А что сегодня? Никто ничего и никого в грош не ставит. Пришли новые волки и волчата, отморозки, не признающие никаких законов, никаких рамок. За последние десять с небольшим лет Корнею пришлось пережить столько страха, сколько он до этого за всю полную опасностей жизнь профессионального вора и бандита не пережил.
      В Москве крутились сумасшедшие деньги. И только теперь появилась возможность эти деньги не только получать, но и тратить. Деньги в Москве крутились, действительно, сумасшедшие, но вокруг таких денег стали крутиться такие же сумасшедшие ребятки, не признающие над собой никакого бога, кроме самого дьявола. С небольшими интервалами в первопрестольной вспыхивали жестокие междоусобные бандитские войны за передел сфер влияния. Каждый квадратный метр жилой площади в Москве стоил больших денег. Каждая торговая точка была оплачена кровью.
      За последние годы погибло столько воров в законе, столько авторитетов, что Корней имел все основания опасаться за свою жизнь. Тем более, что его группировка переживала не самые лучшие времена. К тому же Корней имел отношение к одному из самых традиционно прибыльных и так же традиционно смертельно опасных подпольных бизнесов, к наркоторговле и к игорному бизнесу.
      В настоящее время шла очередная война за передел контроля над рядом игорных заведений. Его, Корнея, пытались спихнуть с насиженных мест, у него прямо из рук рвали хрустящие пачки денег. Вот почему он был так взвинчен сегодня. От каждого самого маленького сбоя он ожидал крупных неприятностей.
      Вот и сейчас он ехал в сторону "Лесной сказки" перебирая в голове все мыслимые и немыслимые варианты, взвинчивая сам себя, в то же время, стараясь думать о том, что все это только ему мерещится, что все в порядке, просто что-то случилось со связью.
      И в самом деле: что там могло случиться, когда система приема товара и передачи денег
      уже более двух лет не давали никаких сбоев. Такого не было никогда раньше. Фарух дал ему Каракурта, бывшего офицера ГРУ, профессионального разведчика и диверсанта, прошедшего Афганистан, Чечню и многие другие горячие точки, которых в России, увы, хватало.
      Почему Каракурт, заслуженный боевой офицер с неоценимым опытом, расстался с армией, что там у него произошло, Корнею было глубоко наплевать, его это не интересовало, но поскольку передал ему Каракурта Фарух, при этом представив его как своего родственника, говорило о том, что бывший майор главного разведывательного управления был связан с наркомафией.
      Это следовало не из того, что Фарух, известный в Средней Азии наркобарон, представил Каракурта как своего родственника, всем известно, что на Кавказе и в Средней Азии почти все родня друг другу, просто старый степной шакал Фарух не послал бы кого попало обеспечивать безопасность операций по передаче денег и товара.
      Конечно, с одной стороны Корней в какой-то степени рисковал, он фактически передавал под контроль Фаруху всю цепочку, начиная от отправки товара, которым тот, собственно, и занимался, а теперь ещё человек Фаруха вставал на другом конце цепочки, организовывая прием товара и передачу денег.
      Московские паханы сначала возмутились, но хитрый Корней быстро напомнил им про то, как два месяца назад несколько отморозков из подмосковного Лыткарино как-то выследили курьеров с деньгами и расстреляли их машину. Тогда деньги уцелели случаем, то ли погубила фраеров самонадеянность, то ли опыта им не хватило, то ли фарт свой курьеры в этот день поимели, но только отделались они в тот раз испугом, вырвавшись невредимыми на машине, превращенной буквально в решето.
      Лыткаринских быстро вычислили и уничтожили, чтобы другим не повадно было, но все же пример был подан. А как известно, дурной пример всегда заразителен. Вот все это и напомнил коварный Корней, когда обсуждалось предложение Фаруха ввести в дело его человека, Каракурта.
      Корней сказал, что не будет ничего плохого, если на конце цепочки будет человек Фаруха. В конце концов он не замкнет цепочку, распространение товара по Москве и перевалка его дальше через него не пойдут, так что ничего сверхсекретного он не узнает, а вот в случае каких накладок с деньгами, или с товаром, всегда можно будет им прикрыться. С Корнеем согласились.
      Каракурт привел с собой двух курьеров, которых Корней утвердил не глядя. И с тех пор он ни разу не пожалел о принятом в сомнениях решении. Более двух лет у него не было головных болей с приемом и передачей товара. Каракурт легко устранил массу постоянных накладок, возникавших раньше. Он разработал собственную систему связи, сигнализации, контроля. И до этого дня она сбоев не давала. Но только до этого дня.
      Единственное, что беспокоило Корнея всерьез, так это то, что Каракурт действительно почти два месяца твердил о том, что нужно поменять место передачи денег и приема товара. Но Корнею как-то не нравились предложенные Каракуртом другие варианты, к тому же он, как большинство воров, верил в фарт, в то, что от добра добра не ищут. И все тянул и тянул с переносом места. И вот дотянул.
      Корней, вопреки обыкновению устроившийся рядом с водителем, а не сзади, протянул руку за спину и пощелкал пальцами. Один из сидевших на заднем сиденье бугаев мгновенно выхватил из кармана на спинке сиденья большую бутылку виски, зубами вытащил из неё пробку, полез в другой карман за фужером, но обернувшийся Корней остановил его жестом, взял бутылку и глянув на этикетку, покрутил бутылку в руке, как это делают алкаши в подворотне, закручивая "штопором" водку, чтобы легче пилось из горла, запрокинул горлышко в рот, высоко откинув голову, и надолго припал к бутылке.
      Сидевшие сзади телохранители восхищенно переглянулись, наблюдая за тем, как Корней вливал в горло темную жидкость. Он действительно вливал её, а не глотал, у него даже кадык не дернулся.
      Влив в себя основательную порцию спиртного, Корней оторвался от горлышка, вытер губы рукавом дорогого пальто, брезгливо поморщился и вернул бутылку за спину, недовольно проворчав:
      - Сивуха и есть сивуха. У нас в Марьиной Роще тетя Маня такую же вонючую гнала.
      Про легендарную в свое время Марьину Рощу Корней загнул для воровского шика, для форса, это он дыма подпустил. Никогда не жил Корней в Марьиной Роще. Он даже коренным Москвичом не был. Родился и вырос в фабричном городке под Москвой, в кирпичных казармах, построенных ещё самим Саввой Морозовым, который настроил вокруг Москвы своих прядильных комбинатов. Но признавать это свое происхождение из подмосковной ткацкой тиши Корней почему-то не любил, всегда обижался, когда ему напоминали эти факты его биографии.
      - Подъезжаем к "Лесной сказке", - глянув на спидометр сообщил водитель.
      - Где машина Каракурта? - резко спросил Корней.
      - Она прошла впереди, - не поворачивая головы, зная, что Корней терпеть не может, когда водитель не следит за дорогой, отозвался шофер. Мы идем с интервалом в километр...
      - Смотри, смотри, - сдавленным взволнованным шепотом воскликнул один из бугаев, сидевших сзади, показывая пальцем вперед. - Там что-то горит!
      - Где горит?! - не поверил Корней, заволновавшись.
      Он завертел головой, но ничего не увидел. Слева появлялся забор вокруг ремонтируемого ресторана "Лесная сказка".
      Корней уже обернулся, чтобы выругать своего охранника, но так и остался с полуоткрытым ртом. Дунул ветер, и из-за высокого забора, огородившего стройплощадку, вырвались языки пламени. Горел уже сам ресторан. Возле него стояли две пожарные машины, две машины ГАИ, и одна "скорая", Пожарные машины почему-то остались возле забора, не став заезжать внутрь забора, только раскатали рукава пожарных шлангов.
      Водитель слегка притормозил, тут же к машине метнулся гаишник, отчаянно махая светящимся жезлом, мол, проезжай, нечего тут смотреть.
      Впрочем, увидеть что-то с дороги было практически невозможно. Пожар разгорался за забором, и что там горело кроме самого ресторана, с дороги было не увидать.
      Корней стукнул кулаком по колену, очередной раз выругался и острым локтем подтолкнул водителя, чтобы тот не светился возле пожара, а проезжал. Только зря поехали, все равно ничего не прояснилось, только головной боли добавилось. Что там произошло? Если карты спутал обычный пожар, тогда все хорошо. Но почему не вышли на связь и не появились сами курьеры?
      Впрочем, все это были вопросы без ответов. В бессильной ярости Корней захрустел суставами пальцев и уставился немигающим взглядом в окно, словно надеялся что-то прочитать в свете фар перед собой.
      Глава шестая
      Каракурт молча и напряженно вглядывался в высвечиваемое фарами шоссе, на лбу его залегла вертикальная складка, которая давала понять о внутреннем напряжении внешне почти непроницаемого восточного лица.
      Он думал о том, что же на самом деле могло случиться там, возле ресторана "Лесная сказка". Он-то был уверен, что все просчитал, все до самой последней мелочи предусмотрел. Но что-то произошло не так, как он предполагал. А вот этого бывший майор не любил.
      В служебной характеристике майора не случайно была отмечена такая особенность его характера, как завышенная оценка своих возможностей и способностей, а так же излишняя самоуверенность. Он считал себя человеком, который сделал сам себя. Хотя это было далеко не так.
      Когда майор Юлдашев, будучи ещё совсем зеленым юнцом, только что окончившим школу, собирался ехать поступать в университет в Москву, ему, выходцу из небогатой семьи, помогли неожиданно появившиеся богатые родственники. Они поддерживали его во время учебы, обеспечивая ему веселую и безбедную студенческую жизнь, требуя взамен только одного: отличных результатов.
      Не избалованный жизненными щедротами юноша с неизменной благодарностью принимал щедрые подарки и помощь состоятельных родственников, умел весело погулять, увлекался женщинами, но учеба всегда была у него на первом месте. Он прекрасно знал, что тот, кто платит, тот и диктует условия. А условие у его благодетелей было только одно: учиться как можно лучше.
      И Юлдашев очень старался. Когда он окончил институт, и богатые родственники пригласили его отметить это событие в домашней обстановке. Юноша, хотя до этого в гостях у родственников никогда не был, отозвался незамедлительно, и явился безукоризненно вовремя.
      Как ни настраивал себя Юлдашев ничему не удивляться, но не смог сдержать восторга при виде квартиры родственника. Таких квартир он ещё никогда не видел, а кое-что он в Москве повидал.
      Юноше без обиняков объяснили, что его родственники зарабатывают себе состояние наркобизнесом. И тут же предложили ему служить им, пообещав всевозможные блага.
      Юлдашев прекрасно знал, что за все в жизни рано или поздно надо платить, и внутренне вполне был готов к подобному повороту событий, к тому же жить красиво ему понравилось, так что согласился он практически без размышлений.
      Могущество наркомафии он ощутил в первую очередь на себе, когда его сначала зачислили в закрытую военную лабораторию, где проходили испытание психотропные воздействия, наркотики и так далее. Позже ему было предложено перейти на службу в ГРУ, возглавить один из отрядов по борьбе с наркобизнесом, наделенный огромными полномочиями. Он опять согласился, ничуть не удивляясь таким стремительным поворотам в своей судьбе.
      После этого последовали Афганистан, Таджикистан, Чечня. Кровь, война, деньги. Со временем для него кровь, смерть и деньги стали тождественны.
      В его группе, в которую он отбирал людей лично, царил закон войны, закон жестокости, закон стаи. Все это не могло длиться бесконечно. Излишняя жестокость, проявленная в одной из операций против мирного населения в Чечне, стала последней каплей и послужила причиной его отставки. Юлдашев принял её спокойно. Военная карьера, впрочем, как и любая другая, его не интересовала. Его интересы лежали в других сферах.
      Он уже давно не служил науке, не строил никаких планов на будущее. У него не было Родины, которой он принадлежал, не было Государства, которому он служил. Он подчинялся только интересам мафии и беспрекословно выполнял её поручения. Последнее из них как раз и касалось происходивших событий. Его покровитель по кличке Шейх, снабжавший Москву наркотиками, был обеспокоен и не скрывал этого.
      Вот уже в течение трех лет в Москву стали поступать партии героина в очень больших масштабах. Наркотик шел качественный и дешевый. Дешевле, чем мог себе позволить продавать свой товар Шейх. Это всерьез обеспокоило боссов Юлдашева, которые тут же поручили ему выяснить, по каким каналам поступает наркотик, и кто за этим стоит.
      Люди Юлдашева провели адскую работу, перелопатили гору информации и зацепились за ниточку в интернете, выудив крупицу истины из вполне частной беседы.
      Дальше стало легче и проще. Работали с перекупщиками, с продавцами, сжимали кольцо и вышли даже на нескольких курьеров, но никак не могли выйти на настоящих хозяев. Работали люди серьезные, партии шли большие. Не зря были так обеспокоены хозяева Юлдашева. Конспирация, прикрытие, все было на вполне профессиональном уровне.
      Но Юлдашев к тому времени был тоже профессионалом. И после долгой и тщательной подготовки была устроена автомобильная авария одному из курьеров. Подготовлена и проведена операция была так тщательно, что конкуренты ни о чем не догадались.
      Работа была ювелирной, даже зубные протезы, обнаруженные у обгоревшего до неузнаваемости тела были вырваны у настоящего курьера, который в то время, когда на родине его шефы выделили деньги на пышные похороны двойника, находился в руках Юлдашева.
      Заговорил он моментально. Юлдашев отвез его на один из заброшенных тайных полигонов, известных ему ещё по военной службе. Там, в подземном бункере, продемонстрировал курьеру хирургическую палату с наборами хромированных инструментов, потом показал ему видеозапись его похорон, на которых с ним прощались его мать и жена.