Советско-Польские войны

      Войска Украинского фронта тоже 17 сентября перешли польскую границу и стали продвигаться вглубь Польши. На северном фланге на фронте от Олевска до Ямполя развернулись войска 5-й армии, которой была поставлена задача "нанести мощный и молниеносный удар по польским войскам, решительно и быстро наступать в направлении Ровно". В районе Олевска сосредоточилась 60-я стрелковая дивизия, имевшая задачу наступать на Сарны. В районе Городница - Корец развернулись войска 15-го стрелкового корпуса, имевшие ближайшую задачу выйти на р. Горынь, а к исходу 17 сентября занять Ровно. 8-й стрелковый корпус, развернутый в районе Острог - Славута, должен был к исходу дня занять Дубно. 18 сентября оба корпуса должны были занять Луцк и двинуться в сторону Владимира-Волынского.
      В 5.00 войска 5-й армии перешли границу, сломив незначительное сопротивление польских пограничных частей. Лишь в районе Устья гарнизон польской стражницы № 11 попытался оказать сопротивление 16-му стрелковому полку 87-й стрелковой дивизии. В бою противник потерял 1 человека убитым, 2 ранеными, а 6 сдались в плен. Севернее части 60-й стрелковой дивизии в 6.00 перешли границу, в ходе боя с польской погранстражей советские войска потеряли 1 человека убитым и 1 раненным. Противник потерял 3 пограничников убитыми, 2 ранеными, а 83 были взяты в плен. В течение дня выяснилось, что "противник, не оказав сопротивления на госгранице, отходит в западном направлении, не пытаясь организовать и оказать сопротивления". В такой обстановке основная масса войск 5-й армии походным порядком продвигалась на запад, практически не имея стычек с противником. К утру 19 сентября 60-я стрелковая дивизия достигла Сарненского УРа, завязав бои за овладение им. Советским частям пришлось вести борьбу с ДОТами противника на правом берегу р. Случь. В ходе двухдневных боев советские войска прорвали УР на фронте Тынне - Князь-Село и 21 сентября вступили в Сарны, откуда польские части отступили в Полесье. До 25 сентября 60-я дивизия очищала Сарненский УР от вооружения и боеприпасов.
      Около 18.00 17 сентября передовой отряд 45-й стрелковой дивизии занял Ровно, где были разоружены мелкие польские части. Наступавшая севернее 87-я стрелковая дивизия 15-го стрелкового корпуса 19 сентября в районе Костополя вступила в бой с противником силой до 2 пехотных полков с артиллерией. В ходе боя польский отряд был разбит и до 1,5 тыс. солдат попали в плен, 25 орудий стали советскими трофеями. Соединения корпуса продолжали марши на запад, продвигаясь вслед за отходившими группами польских пограничников, жандармов и осадников. В 4.00 21 сентября разведбатальон 45-й стрелковой дивизии вступил в Ковель. Находящиеся в городе части польских войск организованного сопротивления не оказали и отступили на запад. Разоружить их "не удалось из-за отсутствия достаточных сил. Сопротивление оказала полиция, последняя стреляла с чердаков. Солдаты польской армии воевать с Красной армией не желают". 21-22 сентября 87-я стрелковая дивизия на рубеже Навуз, Боровичи натолкнулась на укрепившегося противника и вела бой с группами 3-го польского пехотного полка. "21 сентября разведбатальон и танковая рота при входе в деревню Навуз были обстреляны ружейно-пулеметным огнем и огнем противотанковых орудий. Разведбатальон и танковая рота отступили с некоторыми потерями. В бой были брошены подразделения 16-го стрелкового полка, 43-го разведбатальона, 212-го гаубичного артполка и 71-го противотанкового дивизиона. В бою 21-22 сентября на Безымянной высоте в Навуз противник был уничтожен. Остатки преследовались до Боровичи. В результате боя поляки имели 260 человек убитых и раненых и 120 пленных", было подбито 1 45-мм орудие и 3 станковых пулемета. Потери советских войск составили 99 человек убитыми, 137 ранеными. В 14 часов поляки стали отходить в сторону Колки и на север в Полесье, а около 15 часов отходящие части подверглись бомбовому удару 9 самолетов СБ.
      Наступавшая в первом эшелоне 8-го стрелкового корпуса 36-я танковая бригада двинулась в сторону Дубно, но в первый день наступления танкисты старались не отрываться от стрелковых частей, испытывая трудности с подвозом горючего. В местечке Мирогоща 2 бронемашины под командованием старшего лейтенанта Аксенова остановили 4 эшелона с польскими войсками. Пока одна бронемашина держала под прицелом головной паровоз, Аксенов вступил в переговоры с польским начальником эшелонов и заявил ему, что в случае попытки увести эшелоны на запад он вызовет авиацию и скрывающиеся в засаде танки. Этот блеф заставил поляков отказаться от отправления эшелонов. К утру 18 сентября к Аксенову подошло 5 танков, и поляки сдались.
      Тем временем 36-я танковая бригада в 7 часов 18 сентября заняла Дубно, где были разоружены тыловые части 18-й и 26-й польских пехотных дивизий. Всего в плен попало 6 тыс. военнослужащих, трофеями советских войск стали 12 орудий, 70 пулеметов, 3 тыс. винтовок, 50 автомашин и 6 эшелонов с вооружением. В 11.00 18 сентября советские войска после небольшого боя вступили в Рогачув, где были взяты в плен 200 польских военнослужащих и захвачено 4 эшелона со снаряжением и боеприпасами. К 17.00 18 сентября 36-я танковая бригада и разведбатальон 45-й стрелковой дивизии вступили в Луцк, в районе которого было разоружено и взято в плен до 9 тыс. польских военнослужащих, а трофеями советских войск стали 7 тыс. винтовок, 40 пулеметов, 1 танк и 4 эшелона военного имущества. С утра следующего дня 36-я танковая бригада двинулась к Торчину, из которого около 17.30 выступила на Владимир-Волынский и в 23.30 после небольшого боя с поляками в районе казарм школы хорунжих и 27-го артполка вступила в город. С утра 20 сентября командир бригады комбриг Богомолов вел переговоры с начальником польского гарнизона генералом М. Сморавиньским об условиях сдачи города. В итоге в течение дня гарнизон был разоружен. До 23 сентября 36-я танковая бригада оставалась на окраине Владимира-Волынского, разоружая подходящие к городу группы польских войск. Тем временем соединения 8-го стрелкового корпуса 19-20 сентября подтягивались к Владимиру-Волынскому и 22 сентября вышли на фронт Владимир-Волынский - Сокаль. В ходе этих маршей в районе Верба было разоружено до 10 тыс. польских военнослужащих.
      К исходу 22 сентября войска 5-й армии вышли на рубеж Ковель - Рожице Владимир-Волынский - Иваничи685 .
      Южнее, на фронте Теофиполь - Войтовцы развернулись войска 6-й армии, имевшие задачу наступать на Тарнополь, Езерну и Козову, в дальнейшем выйти на фронт Буск - Перемышляны и далее на Львов. В 4.00 17 сентября штурмовая группа пограничников и красноармейцев захватила Волочиский пограничный мост. В 4.30 войска 17-го стрелкового корпуса нанесли артиллерийский удар по огневым точкам и опорным пунктам противника и в 5.00 приступили к форсированию р. Збруч, используя захваченный мост и наведенные переправы. Форсировав р. практически без какого-либо сопротивления противника, части 17-го стрелкового корпуса около 8.00 свернулись в походные колонны и двинулись в сторону Тарнополя. Подвижные соединения быстро обогнали пехоту и после 18.00 17 сентября 10-я танковая бригада вступила в Тарнополь. Наступавшая севернее города 24-я танковая бригада с 136-м стрелковым полком 97-й стрелковой дивизии уже в 12 часов прошла Доброводы и, обойдя Тарнополь с северо-запада, около 22 часов вышла на его западную окраину и приступила к ее очистке от польских частей. В 19 часов с севера в город вошли 11 танков 5-й кавдивизия 2-го кавалерийского корпуса, однако, не зная обстановки, танкисты решили подождать с атакой до утра. Вступив в Тарнополь, 5-й дивизии пришлось заняться очисткой города от разрозненных групп польских офицеров, жандармов и простожелающих пострелять из местного населения. В ходе перестрелок в городе между 10.20 и 14.00 18 сентября дивизия потеряла 3 человек убитыми и 37 ранеными. Одновременно в 10.30 в город вступили стрелковые дивизии 17-го стрелкового корпуса. В плен были взяты до 600 польских военнослужащих.
      Наступавшие севернее соединения 2-го кавкорпуса с утра 18 сентября форсировали р. Серет и в 10.00 получил приказ камандования Украинского фронта форсированным маршем двинуться к Львову и овладеть городом. Поскольку конский состав нуждался в отдыхе, командир корпуса создал сводный мотоотряд из 600 спешенных кавалеристов, посаженных на танки 5-й кавдивизии и батальона 24-й танковой бригады под командованием командира 5-й кавдивизии комбрига И. Шарабурко. Отряд двинулся к Львову, взяв по дороге в плен до 6 тыс. польских военнослужащих. Остальные войска 6-й армии по мере возможности также двигались к Львову, который 12-18 сентября был охвачен 1-й и 2-й горнопехотными дивизиями вермахта с севера, запада и юга. В ходе маршей 14-я кавдивизия у Сасува сломила сопротивление местного гарнизона и полиции, взяв в плен 1 155 человек и 1 200 винтовок. В ночь на 19 сентября от Бродов к городу подошла колонна польских войск, которая также была разоружена. В плен были взяты 12 096 человек, трофеями советских войск стали 12 тыс. винтовок, 26 орудий, 275 пулеметов, 32 автомашины и 1 200 лошадей. К утру 19 сентября 2-й кавкорпус занял Злочув, а к вечеру 20 сентября 14-я кавдивизия достигла Ярычева, Барщевеще, а 3-я кавдивизия Калиновки, Бялки Шляхецкой в 8 км от Львова. В 16.20 2-му кавкорпусу были подчинены 38-я, 10-я танковые бригады и сводный отряд 97-й и 96-й стрелковых дивизий. Началась подготовка штурма города, намеченного на 9 утра 21 сентября.
      Тем временем сводный мотоотряд 2-го кавкорпуса и 24-й танковой бригады с 35 танками около 2.00 19 сентября подошел к Львову. "При подходе к городу польская артиллерия открыла огонь. Преодолевая уличные баррикады, головной разведывательный батальон [в составе 6 танков] дошел до центра города и был встречен огнем батареи, стоявшей у костела. Первый танк был подбит. Командир разведроты старший лейтенант тов. Чуфаров, сбив орудие у костела, поджег выстрелом снаряды противника. Орудийная прислуга разбежалась, а офицеры закричали "не штрелять". По танкам был открыт из казарм и многих домов ружейно-пулеметный и револьверный огонь. Танки били по вспышкам. К 4.30 огонь прекратился с обеих сторон. В 4.20 командир бригады [полковник П.С. Фотченков], находясь в танке во Львове, получил через свою делегатскую машину записку от командарма 2 ранга тов. Городовикова приказание: 24-й танковой бригаде остановиться у Злочув и ждать дальнейших распоряжений. Командир бригады не знал причин такого приказа. Предположил, что получены указания свыше об отмене первого приказа по захвату Львова. В 5.00 командир бригады отдал приказ разведбатальону, оставаясь в городе, закрыть выходы восточной окраины Львова. Остальным танкам выйти на восточную окраину Винники (окрестность г. Львова).
      Начальнику 2-й части капитану Шуренкову связаться с польским штабом и вызвать начальника гарнизона Львова для переговоров о сдаче города. В 6.00 19 сентября части заняли свои места и приступили к обезоруживанию польских войск, подходивших к Львову на помощь, а разведбатальон обезоруживал казармы в самом городе Львове. В 6.30 к командиру бригады прибыло два польских майора для переговоров. Командир бригады вести переговоры с ними отказался и приказал явиться начальнику гарнизона, или начальнику штаба. В 7.00 19 сентября прибыл полковник и два других майора, с которыми также переговоры не велись. В 7.40 прибыл начальник штаба гарнизона полковник генерального штаба [Б. Раковский] и с ним два полковника и три майора. Командир бригады отрекомендовался командиром танкового корпуса, который окружил г. Львов и предложил сдать город Львов. Начальник штаба гарнизона просил повременить, так как он не уполномочен на это и должен получить указание свыше. На все это было дано 2 часа. Командир бригады потребовал, чтобы танки, находящиеся в городе и на окраине, продолжали оставаться [там] и разрешения занять командные пункты для наблюдения за немецкими позициями, которые полукольцом прилегали к городу. На это было дано согласие. Договорились взаимно обменяться делегатами связи. В 8.30 немцы неожиданно предприняли атаку на западную и южную окраину города. При этом танки и бронемашины разведбатальона оказались между двух огней (немцев и поляков).
      Командир бригады выслал с куском нижней рубахи на палке бронемашину к немцам. Танки и бронемашины выбрасывали красные и белые флажки, но огонь по ним с обеих сторон не прекращался, тогда из бронамашин и танков был открыт по противнику огонь. При этом подбито у немцев 3 противотанковых орудия, убиты 2 майора и 1 офицер, ранены 9 солдат. У нас подбито 2 бронемашины и 1 танк, убиты 3 человека и ранены 4 человека. Вскоре огонь был прекращен, с бронемашиной прибыл командир 137-го полка горной немецкой дивизии полковник [фон Шляммер], с которым командир бригады в немецком штабе договорились по всем спорным вопросам. Мы подобрали своих раненых и убитых, а они своих.
      В течение 19 и 20 сентября велись неоднократные переговоры между командованием 24-й легкой танковой бригады, с одной стороны, и представителями командования немецкой горной дивизии - с другой, о прекращении боевых действий и ликвидации возникших конфликтов. В результате переговоров окончательно восстановились нормальные отношения между договаривающимися сторонами. После чего между частями 24-й танковой бригады и частями горно-стрелковой немецкой дивизии никаких недоразумений не было. Части немецкой дивизии начали отход в западном направлении, ведя арьергардные бои с польскими войсками". В ходе переговоров командующего артиллерией Украинского фронта комбрига Н.Д. Яковлева с германским командованием стороны требовали друг от друга отвести войска от города и не мешать его штурму. К вечеру 20 сентября германские войска получили приказ отойти от Львова. Тем не менее командование вермахта вновь потребовало от поляков сдать город не позднее 10 часов 21 сентября: "Если сдадите Львов нам - останитесь в Европе, если сдадите большевикам - станете навсегда Азией". В ночь на 21 сентября германские части стали отходить от Львова, а их позиции занимали советские войска, готовясь к атаке города, назначенной на утро.
      План штурма города сводился к следующему: 14-я кавдивизия должна была атаковать город с севера и северо-востока, сводный отряд 17-го стрелкового корпуса с 38-й танковой бригадой - с востока; 5-я кавдивизия вместе с 10-й танковой бригадой - с юго-востока, а 3-я кавдивизия - с юга и юго-запада. Поскольку переговоры с польским командованием никаких результатов не давали, было решено атаковать город в 9.00 21 сентября. В назначенное время советские войска двинулись к городу, но польское командование возобновило переговоры, и советские части были возвращены в исходное положение. В 17 часов возле дрожжевого завода на восточной окраине города командир польского гарнизона генерал В. Лянгнер, подполковник К. Рыжинский, майор Я. Явич, капитан К. Чихирин встретились с кобригами П.А. Курочкиным и Н.Д. Яковлевым, бригадным комиссаром К.В. Крайнюковым, полковников Фотченковым, полковым комиссаром Макаровым и И.А. Серовым. В ходе переговоров выяснилось, что польский гарнизон готов капитулировать, но следует это сделать организованно. Вернувшись в город, около 20 часов Лянгнер объявил на совещании командования обороны о решении сдать город Советам. Большинство офицеров высказалось за окончание боев.
      21 сентября командующий 6-й армией издал приказ: "Противник удерживает последний опорный пункт на своей территории - г. Львов. Обороной города руководит фашистская организация. Принцип обороны - круговой, с уличными баррикадами и частично минированными проездами. Восточная группа войск в 9.00 22.9.39 атакует противника с задачей сломить его сопротивление, принудить сложить оружие и сдаться", но выполнить его не пришлось. В 8.00 22 сентября Лянгнер с составленными накануне предложениями для переговоров прибыл в штаб 24-й танковой бригады в Винники. В результате последнего раунда переговоров в 11.00 было подписано соглашение о "передаче города Львова войскам Советского Союза". Согласно 8-му пункту соглашения, офицерам польских войск гарантировалась "личная свобода и неприкосновенность их личного имущества. Отъезды в зарубежные страны им разрешаются местными властями вместе с представителями дипломатических властей данного государства". В 14.00 польские войска стали складывать оружие, а в 15.00 соединения 2-го советского кавкорпуса в пешем строю совместно с танками 24-й, 38-й и 10-й танковых бригад вступили в город. В целом гарнизон выполнил соглашение о сдаче, лишь отдельные группы офицеров в нескольких местах открыли огонь с баррикад. С помощью танков сопротивление было быстро подавлено. К вечеру 23 сентября в городе был наведен порядок и основные силы советских войск были выведены на его окраины686 .
      На южном фланге Украинского фронта в полосе Сатанов - р. Днестр была развернута 12-я армия, имевшая задачу занять Монастыриска, Коломыя, а на следующий день - Станиславов и Галич, в дальнейшем продвигаясь на Стрый и Дрогобыч. В 5.00 войска армии приступили к форсированию р. Збруч. Прошедшие накануне дожди размыли дороги, уровень воды в р. поднялся. Тем не менее к вечеру 17 сентября войска армии вышли на р. Стрыпа. 23-я танковая бригады, переправившись в 8.30 через Збруч, двинулась через Борщев на Городенку и Коломыю. К 16.00 танкисты форсировали в брод Днестр и захватили около Городенки 6 польских самолетов. 18 сентября 23-я танковая бригада вступила в Коломыю, где было разоружено до 10 тыс. польских военнослужащих из состава 24-й и остатков 2-й и 5-й пехотных дивизий. В 2.00 19 сентября бригада получила приказ занять Станиславов и двинулась к нему, преодолевая завалы на дороге. В тот же день в 14 часов танки достигли Станиславова и двинулись к Галичу, к которому подошли к вечеру того же дня. Выступив на следующий день через Калуш, Долину и Болехов, 23-я танковая бригада 21 сентября достигла Стрыя.
      Наступавший на правом крыле армии 4-й кавкорпус в ночь на 17 сентября выслал на польскую территорию передовые разведгруппы с целью нарушить связь и захватить языков. Однако группы себя обнаружили и понесли потери в стычках с польскими пограничниками, не выполнив задачи. В результате при форсировании Збруча 4-й кавкорпус встретил организованное сопротивление польской погранстражи и в течение двух часов был вынужден вести бой на границе. Только преодолев зону пограничных заграждений, корпус получил возможность развивать наступление на Подгайцы и к вечеру 17 сентября вышел на р. Стрыпа в районе Соколува. Тем временем 13-й стрелковый корпус вышел к Днестру, а 5-й кавкорпус достиг Трибуховицы, Дулибы. 25-й танковый корпус в 19.30 после непродолжительного боя занял Чортков, пленив там до 200 польских солдат 41-го пехотного полка и захватив 4 самолета.
      На следующий день соединения 4-го кавалерийского и 13-го стрелкового корпусов окружили и после недолгого боя пленили до 10 тыс. польских военнослужащих из остатков Позненской, 6-й и 22-й пехотных дивизий. 25-й танковый корпус своей 1-й моторизованной бригадой в 16 часов занял Монастыриску, где были взяты в плен около 3 600 польских военнослужащих. К вечеру 1-я моторизованная и 4-я танковая бригады подошли к Подгайцам, а 5-я танковая бригада у Домброва вела бой с польским артполкома, в ходе которого были взяты в плен 2 500 польских солдат, и вышла на окраину Галича. 19 сентября части 25-го танкового корпуса заняли Галич, захватив в сохранности мосты через Днестр, Завадку и Збору. 19 сентября 4-й кавкорпус вышел в район Рогатин, Бурштын, где получил дневку. 26-я танковая бригада вышла в район Галич, Большовцы. Передовые отряды 13-го стрелкового корпуса продвигались к Станиславову. В тот же день корпус был подчинен командующему пограничными войсками НКВД КВО комдиву Осокину, получившему 19 сентября приказ Военного совета Украинского фронта "немедленно закрыть границу", чтобы "не допустить ни в коем случае ухода польских солдат и офицеров из Польши в Румынию"687 . С 21 сентября основные силы корпуса были развернуты вдоль границы с Румынией и Венгрией от р. Збруч до Бескид.
      25-й танковый и 5-й кавкорпуса в районе Галича вели бои с остатками 26-й и 28-й польских дивизий и взяли в плен до 20 тыс. поляков. 13-й стрелковый корпус занял Станиславов и Калуш, взяв в плен до 11 тыс. польских военнослужащих. В 13.00 20 сентября 25-му танковому корпусу была поставлена задача к вечеру выйти в район Лисятыче, Стрый, а передовым отрядом занять Дрогобыч. Но в 16 часов на подступах к Стрыю стало известно, что город занят германскими войсками, поэтому 25-й танковый корпус расположился на отдых. В 15 часов 20 сентября корпусу была поставлена новая задача - сосредоточиться у Журавно, где подготовить переправы через Днестр для поддержки 4-го кавкорпуса против львовской группировки противника. Однако помощь действовавшим под Львовом советским войскам не потребовалась, и 25-й танковый корпус, сосредоточившийся в районе Луковец, Любша, Мазурувка, 22 сентября получил приказ двигаться на Подгорцы и далее на Комарно. Выйдя в ночь на 23 сентября в указанный район, части корпуса встретились там с подразделениями 2-й горнопехотной дивизии вермахта и были остановлены.
      20 сентября войска 12-й армии продвигались на линию Николаев - Стрый. В районе Стрыя около 17.00 был установлен контакт с немецкими войсками, которые 22 сентября передали город Красной армии. 23 сентября туда же подошла 26-я танковая бригада. В результате переговоров советские войска были остановлены на достигнутой линии688 .
      Москва - Берлин
      Сразу же после вступления Красной армии в Польшу в Москве начался новый тур дипломатических переговоров с Германией. Уже вечером 18 сентября в беседе с Шуленбургом Сталин неожиданно заявил, что "у советской стороны есть определенные сомнения относительно того, будет ли германское верховное командование придерживаться московского соглашения в соответствующее время и вернется ли на линию, которая была определена в Москве". Шуленбург ответил, что "Германия, конечно же, твердо намерена выполнять условия московских соглашений". На это Сталин заявил, что "он не сомневается в добрых намерениях германского правительства. Его беспокойство было основано на том хорошо известном факте, что все военные ненавидят возвращать захваченные территории". Германские дипломаты категорически отвергли его опасения и заявили, что вермахт подчиняется распоряжениям фюрера, и все соглашения с Москвой будут неукоснительно соблюдаться689 .
      Со своей стороны советское руководство предложило свой вариант совместного заявления, который был одобрен Берлином. На следующий день было опубликовано советско-германское коммюнике: "Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез интересов Германии, или Советского Союза и противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР. Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования"690 .
      Вечером 19 сентября Молотов вызвал Шуленбурга и заявил ему, что "начальник оперативного отдела вермахта Варлимонт показал вчера исполняющему обязанности советского военного атташе в Берлине карту, на которой нанесена будущая "граница рейха". Она проходит вдоль Вислы, идет через Варшаву, но дальше нанесена так, что Львов остается на немецкой стороне". Это противоречит московским соглашениям и вызывает удивление советского правительства. Шуленбург ответил, что произошло недоразумение, так как на карте, видимо, была показана временная демаркационная линия, тем не менее он запросил в Берлине инструкций691 . В тот же день Молотов заявил Шуленбургу, что обоим правительствам пора окончательно определить структуру польских территорий. Если раньше советское правительство предполагало сохранить существование остатков Польши, то теперь оно готово разделить Польшу по линии четырех рек. "Советское правительство желает немедленно начать переговоры по этому вопросу и провести их в Москве, поскольку такие переговоры с советской стороны обязаны вести лица, наделенные высшей властью, не могущие покинуть Советский Союз"692 .
      Получив в 2.00 17 сентября сообщение о переходе Красной армией польской границы, германское командование в 7.00 отдало приказ войскам остановиться на линии Сколе - Львов - Владимир-Волынский - Брест Белосток693 . 20 сентября Гитлер установил "окончательную демаркационную линию", на которую должны были отойти германские войска: Ужокский перевал Хыров - Перемышль - р. Сан - р. Висла - р. Нарев - р. Писса - граница рейха694 . Как отметил в своих воспоминаниях Г. Гудериан, оставление Бреста русским "мы считали невыгодным"695 . В тот же день вечером Молотов в беседе с Шуленбургом заявил, что советское правительство не может одобрить эту линию от Перемышля до Турки и Ужокского перевала, а настаивает на линии по верховьям р. Сан. Надо учитывать, что это украинская территория. В обмен на нее советское правительство "готово уступить Сувалки и окрестности с железной дорогой, но не Августов"696 . Кроме того, Молотов предложил текст советско-германского коммюнике о советско-германской демаркационной линии в Польше, которое не вызвало возражений в Берлине. Германская сторона согласилась на передачу ей Сувалок в обмен на территорию вдоль верховьев р. Сан, но попыталась получить также и Августов с окрестными лесами697 .
      Германское и советское командование поддерживали контакты через военных атташе698 . С ночи 20 сентября 1939 г. германский военный атташе в Москве генерал-лейтенант
      Э. Кестринг пытался урегулировать ситуацию под Львовом. В 00.30 Кестринг по телефону сообщил: "1. Восточнее Львова советские танки столкнулись с немецкими войсками. Есть жертвы. Идет спор о том, кто должен занять Львов. Наши войска не могут отходить, пока не уничтожены польские войска. 2. Германское командование просит: а) Принять меры к урегулированию этого вопроса путем посылки туда делегата; б) Иметь на танках какие-то отличительные знаки; в) С осторожностью подходить к демаркационной линии"699 . В 10.20 Кестринг вновь по телефону сообщил советскому командованию: "Я получил сообщение из Берлина, что командование танковых советских войск отдало приказ наступать на Львов. Часть наших (немецких) войск находится во Львове. Главное командование германской армии просит командование советских войск и я прошу маршала отменить наступление танковых советских войск, так как это для нас невыгодно, ибо справа и слева от нас находятся еще польские части. Если нужно выслать делегатов для переговоров, то главное командование германских войск это сделает немедленно и пошлет на самолетах в любой пункт своих представителей по указанию советского командования. Прошу немедленно об этом довести до сведения маршала и срочно сообщить мне его решение".
      В 11.20 Кестринг передал по телефону предложение германского командования взять город совместным штурмом с Красной армией, а затем передать его советской стороне700 . Однако неуступчивость Москвы привела к тому, что германское руководство приказало "действовать совместно с русскими", и было решено, что "немецкие войска очистят Львов". Командование сухопутных войск вермахта восприняло это решение как "день позора немецкого политического руководства"701 . В 11.40 Кестринг по телефону сообщил, что "Гитлер отдал приказ о немедленном отводе немецкие войск на 10 км западнее Львова и передать Львов русским". В 12.45 Кестринг прибыл к Ворошилову и заверил его, что по личному приказу Гитлера вермахт будет отведен на 10 км западнее Львова. На замечание Ворошилова, "чем вызваны такие недоразумения, доходящие до отдельных стычек со стороны германских войск и в то время, как нашим войскам даны четкие и твердые указания о линии поведения при встрече с германскими войсками, Кестринг сказал, что это был, к сожалению, местный маленький инцидент и что приняты все меры к неповторению подобных случаев в будущем. Как было договорено в присутствии Риббентропа, линия рр. Писса, Нарев, Висла, Сан никем оспариваться не будет.
      Карта, которую показал начальник оперативного управления Варлимонт Белякову, имела линию границы не в соответствии с договоренностью советской и германской сторон, и она не может считаться линией границы, а только лишь линией, которую должны занять германские войска. На замечание Народного комиссара, что на карте Варлимонта, которую он показал Белякову, была линия границы, проведенная от Варшавы по Висле и далее к востоку от Львова, Кёстринг, явно смутившись и в шутливом тоне сказал, что Варлимонт не политик и, возможно, что он, как работник-нефтяник, соблазнился нефтью, но что из-за этого они не позволят себе нарушать достигнутое соглашение и что это был маленький инцидент. Кестрингу указано, что сегодня наши войска займут г. Гродно, Белосток, Львов, Тухловский перевал и что с этой линии немецкие войска должны быть сегодня же отведены, о чем просьба немедленно поставить в известность немецкое командование"702 .
      Во время этого разговора Тимошенко по телефону из Проскурова доложил Ворошилову об инциденте под Львовом: "Еще в 4.00 19 сентября наши части бронетанковый полк и кавполк вошли в г. Львов. В это время немецких войск в городе не было (кавполк в город не входил, а остался укрытым). Посланные две наши бронемашины из Львова по другой дороге настречу нашим войскам внезапно подверглись артиллерийскому обстрелу. Наши подумали, что это польские войска и огнем 45-мм пушек и пулеметов подбили две противотанковые пушки, убили, по словам немцев, одного офицера и четырех солдат. Затем прибыли немецкие представители из штаба 1-й горной немецкой дивизии и 137-го германского полка, где выяснилось, что огонь вели немецкие войска, т.к. не имели указаний от германского командования. Было решено Львов не занимать и ждать указаний командования обеих сторон. Наши две бронемашины с их славными экипажами дрались до последнего момента и сгорели (Кестринг слушал весь этот разговор по телефону)"703 .
      Ворошилов "обратил внимание Кестринга на недопустимость повторения в будущем таких инцидентов, так как это выгодно только третьей стороне и из этого всякие корреспонденты могут раздуть большую шумиху". Кестринг "охотно согласился с этим и повторил, что уже сам фюрер вмешался в это дело и что будут приняты все меры к неповторению подобного".