– Я хочу знать всё, что знаешь ты, – изрек хозяин, приблизившись к Виктору.

– Согласен, – скорчившись от боли в груди, выпалил тот.

– Это были твои слова! – Муратон распахнул дверь и вытолкнул гостя наружу. Космический путешественник распластался на грязных половицах в прихожей и испытал мгновение абсолютного блаженства. Воздух, пропитанный дымом и сажей, казался прекраснее чистейшего морского бриза. Немного отдышавшись, Виктор выполз на поверхность.

– Ну и рожа у тебя, Блинов, – усмехнулась Тамара, разглядывая рубиново-красное лицо Виктора.

– Ненавижу сауну, – пробормотал он. К его приятному удивлению, конвоир остался только один. Он переминался с ноги на ногу и откровенно скучал. Оружие, похожее на винтовку, демонстративно перекинуто через плечо. Судя по всему, он больше не ждал никаких подвохов от пленников. А может быть, уже и не пленников? Конфискованного у Виктора бластера при нем не было. То ли отобрали старшие по званию, то ли успел продать за сходную цену.

– Ты с ним о чем-нибудь договорился? – спросила Тамара.

– О билете в любую точку Галактики и сотне гравитронных монет, – гордо сообщил Виктор, наблюдая, как конвоир начал спускаться в землянку. Длиннополый тулуп, очень мешал ему, цепляясь за все сучки, торчащие из плохо обработанных бревен. Мужчина кряхтел и ругался на незнакомом языке. Наконец, он не выдержал, сдернул с плеча винтовку, не дающую ему протиснуться в узкий лаз, и протянул ее Виктору. Тот с готовностью принял оружие. Теперь он точно знал, что они больше не пленники.

– И за какие заслуги нам такое благоволение?

– Придется немного поработать у него консультантом. Рассказать, где чего в космосе происходит.

– А кто он такой вообще?

Конвоир получил в землянке какие-то инструкции и с пыхтением начал выбираться обратно на «свежий» воздух. Наблюдать за этим процессом оказалось настолько забавно, что Виктор и Тамара не спешили прийти мужчине на помощь. Витя схватил его за ладонь, упакованную в толстую перчатку, только, когда конвоир, выбившись из сил, сам протянул ему руку. Перчатка соскочила, и Виктор перехватил ладонь конвоира другой рукой и сразу же отдернул ее. Кожа аборигена оказалась обжигающе горячей. Витя будто схватился за раскаленную кочергу. Конвоир поспешно натянул упавшую на землю перчатку и сильным рывком вытолкнул себя из люка.

– Это не люди, – прошептал Виктор, дуя на обожженные пальцы.

– Не говори ерунды. Они такие же, как мы, – возмутилась Тамара. Ей очень не хотелось расставаться с иллюзией, что они наконец-то нашли на чужой планете своих сородичей. Которые к тому же отнеслись к ним вполне по-человечески.

Конвоир забрал у Виктора свое оружие и, не сказав ни слова, двинулся к бревенчатым постройкам на краю пустого незастроенного пространства. Пройдя десяток шагов, он оглянулся и помахал космическим путешественникам, приглашая следовать за собой. Виктор и Тамара пошли за ним.

Виктор старался помедленнее двигать ногами. Ему нужно было проанализировать ситуацию. Что-то здесь не так. Какие-то несоответствия в словах Муратона вызывали беспокойство. Ну, во-первых, этот хмырь обещает билет куда угодно и при этом сам обитает в убогой землянке. Если его горячие парни так сильно нуждаются в тепле, то почему бы им не построить приличные здания с толстыми стенами и не отапливать их мощными электрическими калориферами? По крайней мере, было бы чем дышать. Во-вторых, если им так уж холодно, то почему они кутаются во всякие лохмотья? На любом, самом нищем космическом транспорте всегда есть теплоизолирующие комбинезоны. Их не слишком сложно переделить на нужную температуру, привычную теплолюбивым аборигенам. Следовательно, либо на всех скафандров не хватает, либо они не знают, что такое скафандры. Скорее всего второе, и Муратон его обманул: обещанной награды они с Тамарой не дождутся никогда.

Придя к этому неутешительному выводу, Виктор огорчился, но ненадолго. Он тут же спросил себя: откуда вообще появилась столь странная раса? Ведь это не их планета. Здесь слишком холодно для существ с такой высокой температурой тела. Непонятно. Логические построения не хотели соответствовать тому, что Виктор видел вокруг. Скорее всего, он опять упустил какую-то очень важную мелочь. Очень сильно пугала фраза: «Я хочу знать всё, что знаешь ты». Виктору был известен только один способ вытянуть из чужого мозга абсолютно все знания. Этот способ назывался термосканированием. Его действие основывалось на том, что специальный прибор лазерным лучом выжигает нервные клетки головного мозга слой за слоем, попутно перенося информацию в вычислительную машину. Мозг владельца информации при этом, естественно, гибнет и больше не нуждается в гравитронных монетах и билетах в любую точку Галактики.

За размышлениями Виктор не заметил, что они почти добрались до места назначения. Конвоир ждал их около аккуратного двухэтажного терема и гостеприимно придерживал открытую дверь, приглашая гостей войти внутрь. Очевидно, здесь располагалась гостиница для приезжих. Виктор подумал так, потому что в этой постройке, в отличие от всех остальных, имелись окна.

Тамара с готовностью нырнула в дверной проем и сразу же выскочила обратно, будто внутри ее ждал голодный тигр. Она дрожала всем телом и, не в силах объяснить, что случилось, молча тыкала пальцем в сторону двери. Виктор с опаской заглянул в приоткрытую щель. Картина действительно была довольно жуткой. Вдоль стен полутемного помещения стояли кровати, на которых неподвижно возлежали монстры. По сравнению с ними чудовище, встреченное ими в лесу, смотрелось веселым Чебурашкой. Сгнившие губы обнажали челюсти, и существа, казалось, радостно улыбаются пришельцам. Их тела напоминали укутанные в тряпки и обмазанные грязью лабораторные скелеты. По проходам между кроватями медленно слонялась еще одна кошмарная тварь. Она поправляла одеяла и внимательно всматривалась в лица недвижимых сородичей.

Виктор оглянулся на конвоира, удивленно вскинул брови и непонимающе развел руками. Мужчина тоже заглянул в дверь и очень быстро замотал головой.

– Ты куда нас привел, сволочь? – любезно спросилаТамара, на всякий случай отодвигаясь подальше от входа в страшную избушку.

Конвоир, что-то бормоча, переступил через порог и показал рукой куда-то наверх. Виктор отважился еще раз просунуть голову в дверь. Внутри избы была лестница на второй этаж, которую он не заметил в первый раз. Виктор вежливо пропустил конвоира вперед и сам поднялся следом за ним по крутым ступеням. Помещение наверху выглядело более привлекательно и более соответствовало земным понятиям о комфорте. Светлая комната с толстым ковром на полу, большим столом рядом с окном и двумя кроватями под балдахинами. Гостиничный номер-люкс в местном исполнении.

– Поднимайся, здесь уютно! – крикнул Виктор Тамаре. Она взлетела наверх очень быстро и с ликованием захлопала в ладоши. Новое место жительства ей определенно понравилось. Сопровождавший землян туземец подошел к столу и отодвинул стулья и жестом предложил гостям присесть. Сам он скрылся за перегородкой. Оттуда послышался звон посуды.

– Как ты думаешь, на первом этаже у них госпиталь? – спросила Тамара, устраиваясь рядом с окном. – Они не могут быть заразны?

– Не думаю, – Виктор прошелся по комнате. Половицы приятно скрипели под ногами. От них пахло свежеспиленным деревом. – Местные гуманоиды сильно отличаются от нас. У них очень высокая температура тела. Инфекция, опасная для них, просто не выживет в наших холодных организмах.

– Это хорошо, – обрадовалась Тамара, радостно ерзая на стуле.

Конвоир очень скоро вернулся. Виктор и Тамара не успели толком осмотреться, как он, скорчив торжественную рожу, водрузил на стол большой глиняный горшок с ароматным варевом. Потом он совершил еще один рейс за перегородку и возвратился с двумя деревянными ложками. Одну он положил перед Виктором, вторую перед Тамарой.

– Быт аборигенов экзотичен, но примитивен, – прокомментировал Витя и зачерпнул немного похлебки.

– Ты уверен, что их еда не повредит нам? – брезгливо сморщив носик, спросила Тамара.

– Пробовать когда-нибудь всё равно придется, – Виктор обреченно вздохнул и влил в себя несколько капель незнакомой пищи.

Она наблюдала за ним с интересом ученого, испытывающего новый яд на подопытной крысе. Виктор немного подержал еду на языке. Вкусовые впечатления были весьма средненькие. Ничего выдающегося, если не считать недостатка соли и резкого кислого привкуса. А в общем-то, трава травой. Виктору приходилось есть кое-что и похуже этого дрянного супчика. Под внимательным взглядом Тамары он сделал судорожный глоток и схватился за горло. Исторгая душераздирающий хрип, упал на стол и живописно задергался.

Тамара бросилась к нему и зачем-то перетащила его на пол. Виктор пару раз дрыгнул ногами и затих. Она хлестала его по щеками, пытаясь привести в чувство. По ее щекам катились слезы. Такая глупая смерть! Миновать столько опасностей и совершенно по-идиотски отравиться инопланетной жратвой.

Виктор лежал неподвижно, с отвращением размышляя о том, что шутка получилась, пожалуй, не слишком удачной. Надо как-то спасать положение. Всегда так: сделаешь что-нибудь, на твой взгляд, забавное, а потом мучительно выдумываешь способ избавиться от репутации недоумка.

Тамара поднялась на ноги и схватила за две ножки ближайший стул. Она явно собиралась пообщаться с местным поваром. Дабы не усугублять положение, Виктору пришлось открыть один глаз и озвучить первую глупость, которая пришла в голову:

– А супец-то жидковат, – слегка картавя, произнесон и криво улыбнулся.

Давно он не получал такого сильного удара пяткой по лицу. Искры из глаз смешались с кровавыми брызгами из разбитого носа.

– Дурак и шутки у тебя дурацкие, – угрюмо оценила его юмор Тамара и, сев за стол, начала молча поглощать безвкусную пищу, изредка с презрением поглядывая на Виктора, размазывающего кровавые сопли по щекам.

– Согласен. Признаю свои ошибки. Обязуюсь впредь не повторять. Прошу прощения. – Он осторожно потрогал передний зуб, принявший на себя основную тяжесть женской обиды.

– Это ты меня прости. Испортила тебе всю красоту, – прочавкала Тамара с набитым ртом. – Надо было бить по яйцам.

– Ну уж нет! – Виктор шмыгнул носом и занял место за столом. – У меня вся красота в яйцах.

– Угу, – кивнула Тамара. – Это точно. Во всяком случае, большая часть твоего обаяния и почти все мозговые извилины.

Варево в котелке быстро убывало, превращаясь в приятную тяжесть в желудках межпланетных бродяг. Как всё-таки здорово встретить милых доброжелательных аборигенов, хорошо понимающих насущные потребности человеческого организма. Виктор сунул в рот последнюю ложку, предоставив Тамаре выскребывать остатки, и осмотрелся по сторонам в поисках жидкости для питья. Гостеприимные хозяева забыли поставить на стол напитки, и он уже начал опасаться, что придется отправляться обратно в лес и искать подходящий ручей или родник.

– Сейчас бы ванну принять, – Тамара томно потянулась.

– Или в баньку сходить, – кивнул Виктор. – Сауны у них есть, а вот как насчет простой русской бани?

Он поднялся из-за стола, намереваясь предпринять небольшой разведывательный рейд в поисках питья. За перегородкой, откуда им принесли еду и куда затем удалился конвоир, по простой человеческой логике, должна располагаться кухня. А какая может быть кухня без запаса воды? Виктор сделал шаг и почувствовал, что ноги почему-то плохо ему подчиняются. Мышцы выполняли команды с некоторым опозданием, и движения получались неуклюжими и смешными. Вначале он списал странные симптомы на переедание и легкую заторможенность после плотного обеда, но, когда левая нога подвернулась, и ему пришлось грузно осесть на половицы, он слегка запаниковал. Тело стало непослушным, а суставы одеревенели и отказывались гнуться, словно их залили столярным клеем. Виктор хотел быстро поднять руку, но у него ничего не получилось. Растопыренная кисть медленно проплыла мимо его лица, а сам он повалился на спину, беспомощно шевеля конечностями, будто перевернутая черепаха.

– Хватит прикалываться, – Тамара беззаботно облизывала ложку. – Утомил. Ты не против, если я прилягу? Кажется, спать я хочу больше, чем мыться.

– Всё очень серьезно, – с трудом выговорил Виктор. Нижняя челюсть двигалась медленно, а язык стал неповоротливым и тяжелым.

– Да брось ты. Надоело уже, – она встала и направилась к нему, чтобы несколькими ласковыми пинками заставить симулянта подняться, но почувствовала, как ее тело наливается свинцовой тяжестью.

– Нам не следовало есть сразу много незнакомой пищи, – неприятным басом сказала Тамара и упала лицом вперед. Она даже не успела выставить перед собой руки и заслониться от удара об пол. Она рухнула на ковер плашмя, как пластмассовый манекен.

Виктор попытался подползти к ней, но не смог даже перевернуться на живот. Внезапно Тамара дернулась и сама встала на ноги. Ее фигура исказилась. Виктору показалось, что он видит перед собой не свою старую знакомую, а помятый голографический снимок. Руки и ноги женщины вытянулись, и на каждой конечности появилось по лишнему суставу. Нижняя челюсть выперла вперед и на ней кривым частоколом начали отрастать острые, как наточенные карандаши, зубы.

Мысли в голове Виктора стали неуклюжими и неспешными. Страх исчез. Чтобы бояться, нужно иметь нормальную скорость мыслительного процесса, а его мозгуже начал утрачивать связь с реальностью. Нервные импульсы не могли протолкнуться через нейроны и застревали в них, как кровяные тельца в затромбившихся сосудах, а засыпающий разум, как это водится, плодил невероятных чудовищ.

В дверях появились существа, похожие на людей только количеством рук и ног. Их было двое. Одно сжимало нож, к плечу второго толстыми веревками был привязан луппер. Виктор инстинктивно потянулся к поясу, на котором уже давно не было бластера. Тело собиралось защищаться, но сознание уже не понимало, что происходит. Существа приближались. Странное нечто, которое раньше было Тамарой, встало в боевую стойку и выставило перед собой руки, изогнутые в форме клешней богомола. Истончившееся тело женщины слегка покачивалось из стороны в сторону. «Я сошел с ума, или Томка, действительно – модификант?» – подумал Виктор и этот вопрос показался ему тяжелым и угловатым, словно был сложен из силикатных кирпичей. Богомол прыгнул на существо с луппером. Верхняя конечность, преобразившаяся в костистый зубчатый меч, с размаху вонзилась в шею противника. Брызнула черная кровь. По глазам полоснула вспышка света, впечатав в потолок страшные ломаные тени. Богомол потемнел и рассыпался на обугленные веточки. Рядом с ним, истекая кровью, упал монстр.

Второе существо, не обращая внимания на схватку, подошло к Виктору, заглянуло ему в глаза и оскалилось. Рука Виктора, ставшая независимой от его сознания, начала двигаться по направлению к жуткой харе. Пальцы сами собой растопырились, будто хотели вцепиться в водянистые глаза монстра. Тот заулыбался еще шире, легко оттолкнул Витину ладонь и вместо нее показал ему свою. Заскорузлую, с коричневыми чешуйками и участками засохшей до полного отвердения кожи. Виктор зачарованно разглядывал ее, не в силах отвести взгляд. Через секунду в его поле зрение вплыло блестящее лезвие. «Сейчас он перережет мне горло», – подумал Виктор. Мысль была ясной, острой и гладкой на ощупь, как клинок.

Немного поиграв ножом, монстр подвел лезвие к своей ладони и аккуратно срезал затвердевший кусок. На обнажившейся нежно-розовой коже выступили молочно-белые капельки жидкости, которые чудовище немедленно слизнуло шершавым, покрытым бородавками языком.

– Что тебе от меня нужно? – попытался спросить Виктор, но слова остались непроизнесенными. Они застряли где-то между речевым центром мозга и парализованной гортанью.

Монстр спрятал нож и немного размял в руках кусок собственной кожи. Виктор с интересом наблюдал за ним, не понимая, что происходит. Чудовище двумя пальцами разжало челюсти Виктора и умело засунуло кусок кожи ему в глотку. Желудок сжался в судороге, но монстр уверенно пропихивал зловонную частицу себя всё дальше в пищевод. Тело Виктора хрипело и вяло сопротивлялось кошмару, а сознание отказалось воспринимать реальность и провалилось в благословенную бездумную тьму.

Полет продолжался не одну неделю, как рассчитывал Пидл, а две или три. Сомий Джог давно потерял счет дням. Аварийные ситуации следовали одна за другой. Звездолет буквально разваливался на куски прямо в полете. Едва они заканчивали работу в одном месте, как нужно было срочно бежать на другой конец корабля и заделывать, заваривать, заколачивать. Пидл и Сомий забыли, что такое нормальный сон и спокойный прием пищи.

Жевать приходилось прямо на ходу, и хорошо, если по пути удавалось найти галеты или упаковку сухой водорослевой каши. Чаще всего не было и этого. У гридера вошло в привычку обыскивать тумбочки в жилых помещениях, в которых им доводилось бывать. Воду добывали прямо из труб. Часто она была очень низкого качества, и Пидл постоянно страдал от расстройства кишечника. Организм Сомия оказался гораздо крепче, чем он сам ожидал. Однажды, при замене труб рядом с атомным реактором, его окатило водой из контура охлаждения. Пидла как ветром сдуло из отсека, как только он увидел цифры на индикаторе, показывающем радиационный фон. Но для Джога всё обошлось благополучно. Он принял душ, плотно покушал и проверил свое состояние у робота-санитара. Тот не нашел никаких отклонений, кроме запредельной усталости. Сомий внимательно прочитал результаты обследования и объявил капитану о своей экстренной госпитализации для срочного лечения лучевой болезни. После этого маленького обмана гридер спал почти сутки, спрятавшись в реанимационной камере, которую предусмотрительно отключил от бортовой сети связи. Но даже хороший отдых не смог полностью восстановить силы, подорванные непрерывной изнуряющей работой.

Лишь немного выспавшись, Сомий покинул госпитальный блок и отправился на поиски своего напарника. Тот отыскался в самом отдаленном закутке носового трюма. Пидл спал, стоя по пояс в воде и держась рукой за дырявую трубу, из которой тонкой струйкой сочилась маслянистая жидкость Над головой электронщика смертельно опасным маятником качался оголенный провод, который время от времени касался железной стены и осыпал Пидла искрами. Электронщик ничего не замечал. Он сильно вымотался, но, даже закрыв глаза от усталости, продолжал вяло закручивать какой-то вентиль.

Сомий усадил напарника на ящик с пугающей надписью «Подрывной комплект системы самоуничтожения» и занялся поисками места обрыва электрического кабеля. Неизвестно откуда и куда идет провод, и сейчас, скорее всего, он никому не нужен, но, возможно, он понадобится в будущем. Например, при торможении звездолета. Пидл несколько минут неподвижно сидел на ящике со взрывчаткой. При этом из его горла вырывалось невразумительное бормотание, а кисть продолжала плавные вращательные движения. Внезапно электронщик очнулся, посмотрел на Сомия дикими глазами, повалился на бок и захрапел. Джог понял, что в ближайшие сутки он может не рассчитывать на своего напарника.

Гридер неторопливо натянул резиновые перчатки и собрался уже скрутить и изолировать два конца провода, как где-то под потолком взревел динамик:

– Это капитан Дио! Ответьте кто-ни… – от неожиданности Джог разомкнул концы и в помещении сразу стало тихо. Провод, которым занимался Сомий, питал систему общего оповещения. Бесполезное и даже вредное стройство. Стоит его починить, как тут же получишь новое задание. Чувство долга не сразу перебороло лень, но в конце концов Сомий соединил кабель.

– Всему экипажу, просьба немедленно прибыть в рубку, – прохрипели динамики. – Кто-нибудь меня слышит? Ублюдки!

Сомий похлопал себя по карманам и, не найдя изоленту, решил оставить скрутку неизолированной. Полюбовавшись корявым произведением своих рук, он подошел к переговорнику.

– Что за спешка, капитан Дио? – с чувством собственного достоинства поинтересовался Сомий. Гридер чувствовал некоторое превосходство над капитаном. В конце концов, без него и Пидла этот ничтожный Дио давно бы погиб. Он и теперь обречен. Вопрос только в том, сколько времени Сомий позволит ему прожить.

– Наконец-то, доктор. Я уже начал беспокоиться. Как ваше здоровье?

– Очень устал, – доверительно сообщил Сомий. – Хотите порадовать нас новой работенкой? Спешу вас уведомить – трудовые подвиги больше не делают нас счастливыми.

– На этот раз я хочу действительно вас обрадовать, – Усмехнулся капитан. – Кажется, мы добрались до места. Скоро переходим в режим торможения, и я прошу вас занять места в противоперегрузочных креслах. Учитывая состояние корабля, я опасаюсь, что гравитационная защита в некоторых отсеках может не сработать. Поэтому милости прошу на капитанский мостик.

– Вас понял! – обрадованно крикнул Сомий.

– И поторопитесь. Если мы пролетим мимо цели, нас ждет еще несколько суток утомительного полета.

Сомий уже не слушал капитана. Он пытался растолкать сладко причмокивающего Пидла.

– Вставай! Сокровища ждут тебя!

Голова Пидла болталась из стороны в сторону, ударяясь об острый угол ящика, но глаза упрямо не открывались.

– Капитан предлагает нам поспать в удобных креслах! – на пределе своих голосовых связок проорал Сомий.

– Мне и здесь неплохо, – прошептал Пидл и снова захрапел.

– Я так и думал, что ты откажешься от своей доли, – вздохнул Сомий и быстрым шагом направился к лестнице.

– Откажусь от доли?! – проревел электронщик у него за спиной. Сомий, не сказав ни слова, быстро побежал вверх по трапу. Сзади послышался разъяренный топот. Но как Пидл ни старался, настигнуть Сомия он смог только на пороге рубки.

– Повтори, что ты сказал насчет моей доли, синюха пучеглазая? – с плохо скрываемой яростью прорычал он в затылок Джогу.

– Я пошутил, – огрызнулся Сомий, немного напуганный грозным напором электронщика.

– Вы очень быстро добрались, – удивился и, кажется, даже обрадовался Дио. – Садитесь и пристегивайтесь. У вас появилась возможность немного передохнуть перед обратной дорогой.

Напарники мгновенно заняли свободные кресла. Сомий старательно подтянул ремни безопасности и тщательно защелкнул все пряжки. Пидл беззаботно бросил ремни себе на колени. Он привык мыслить практично и твердо знал, что если не сработает система гравитационной защиты, то никакие пряжки и зажимы не спасут от мгновенной смерти. Сомий неодобрительно посмотрел на электронщика и внезапно в его голову пришла кошмарная мысль: если капитан Дио решил избавиться от них, то сейчас самый удобный момент. Недаром он позвал их именно в рубку. Капитану достаточно было загодя перерезать силовые кабели, ведущие к креслам, и при энергичном торможении пассажир просто исчезнет. Его не размажет по пульту и не разорвет на куски ремнями, он просто продолжит свой путь со сверхсветовой скоростью. Тело несчастного пройдет сквозь обшивку корабля и умчится в межзвездную даль.

– Начинаю торможение, – сообщил Дио и щелкнул каким-то тумблером. – Кстати, Пидл, выношу тебе благодарность за ремонт кибермозга звездолета.

Электронщик сдержанно кивнул. «Значит, вычислительная машина сейчас в полной исправности, – с удовлетворением подумал Сомий. – Наверное, он починил ее, пока я валялся в реанимационной камере. Пришло время избавляться от конкурентов. Или всё-таки немного обождать?»

На пульте зажглись индикаторы включения тормозных двигателей, и гридер напрягся так, будто приготовился со сверхсветовой скоростью влететь в экран внешнего обзора. Он уже почти видел себя проносящимся сквозь электронные платы и жгуты разноцветных проводов, скрытые в пульте. Сомий прекрасно понимал, что его глаза и мозг не смогут ничего зафиксировать. Возможно, долю секунды он будет созерцать черноту космоса. А потом его просто разорвет внутренним давлением и вывернутый наизнанку кровавый шар, бывший когда-то его телом, начнет бесконечное путешествие сквозь пространство.

Ничего страшного не случилось. Даже картинка на кранах совсем не изменилось. Скосив глаза, Сомий сумел разглядеть, что скорость упала ниже световой. Корпус звездолета неприятно завибрировал. В нос корабля с чудовищной кинетической энергией врезались мельчайшие пылинки, молекулы и атомы, рассеянные в вакууме.

При такой скорости их разрушительная мощь особенно велика. Бронепластины корабля могут и не выдержать столь жесткого воздействия, и, поняв это, Дио снова резко сбросил скорость. Пассажиры не испытали никаких неприятных ощущений. Они были надежно защищены гравитационным полем, но «Гедабас» чувствовал себя не очень хорошо. На пульте вспыхнуло сразу несколько синих лампочек, предупреждающих об опасности. Сомий раздраженно морщился. Люк в грузовом трюме, который они с таким трудом задраивали, снова открылся, и поток межзвездного газа немедленно снес погрузочную платформу. К счастью, через мгновение лампочка сменила синий цвет на желтый. Это означало, что аварийный участок изолирован и не является помехой для дальнейших маневров. Один за другим пожелтели и все остальные аварийные индикаторы. Пока что небольшому экипажу везло.

– Это должно быть где-то здесь, – задумчиво пробормотал Дио, вглядываясь в показания мониторов. Ему совсем не хотелось со всей дури влететь в рой каменных обломков, оставшихся от погибшей планеты. Капитан пощелкал кнопками и вывел на главный экран изображение с видеокамеры, расположенной в носовом отсеке звездолета. Объектив был установлен между стволами четырех плазменных пушек. Они грозно упирались прямо в звездный небосвод и, по замыслу инженеров, должны были обеспечивать психологический комфорт впередсмотрящего. Строго в перекрестии прицела виднелась скромная голубая точка.

– Что это? – спросил Сомий, показывая пальцем на экран. – Там должны быть только астероиды, а это планета. Мы прилетели не туда!

– Мы прилетели туда, – возразил Дио. – Координаты этого мира в точности соответствуют координатам взорвавшейся планеты.

– Но ведь чудес не бывает! – обиженно воскликнул гридер.

Капитан промолчал. Он постучал по клавишам и максимально увеличил изображение планеты, которой не могло быть. Большое расстояние не позволяло улучшить качество картинки. Мозаика квадратиков надежно скрывала очертания океанов и материков, хотя, судя по цветам, и то и другое там было. Экран раскололся на две части. Теперь в левой половине демонстрировался архивный фильм, где погибшая планета еще была цела и невредима. В правой – мир, к которому сейчас стремился «Гедабас». Внизу экрана появилась информационная надпись: «Вероятность идентичности – тридцать процентов». По мере приближения к цели вероятность всё возрастала и через полчаса достигла ста процентов.

– Это та самая планета, – подавленно произнес Дио. Он ожидал, что сейчас Пидл разразится гомерическим хохотом, но чернокожий электронщик мирно посапывал и своем кресле. Усталость взяла верх над волнениями, и он заснул.

– Тогда как вы объясните существование пленки, где эта планета взрывается? – поинтересовался Сомий. – Может быть, это была художественная лента? Или фальсификация, изготовленная с непонятной целью. Вы носили запись на экспертизу?

– Нет, конечно, – вздохнул Дио.

– Планету нельзя склеить из кусочков, – веско заявил Сомий. – Это не вазочка и не статуэтка. Должно быть какое-то объяснение.

– Темпоральная яма, – прошептал капитан, и губы его из розовых стали белыми. – Возможно, во время полета мы прошли через область с нарушением временного потока, и нас забросило в прошлое.

– Никто и никогда не видел и не исследовал темпоральных ям. Их существование не доказано, – возразил Джог.

– Никто не возвращался из прошлого, следовательно, и рассказать о них не мог, – буркнул Дио и злобно застучал клавишами.

– Нет, изменения потока времени в пределах нормы, – констатировал он, закончив какой-то сложный расчет. – Плюс-минус тридцать секунд.

– Как вы это узнали?

– Это данные навигационной системы, с учетом расположения ключевых звезд, – Дио задумчиво почесалсвою бороденку. Сомий сморщился и отвернулся. Вид волосяного покрова на лице капитана по-прежнему вызывал у него устойчивую рвотную реакцию.

– Во-первых, мы знаем, что это та самая планета, – начал рассуждать капитан, не обращая внимания на брезгливые гримасы гридера. – Во-вторых, мы знаем, что не перенеслись в прошлое. Следовательно, остается предположить, что кто-то склеил эту планету из обломков.

– Ваша запись – фальшивка, и планета не взрывалась, – угрюмо заявил Сомий, глядя куда-то в сторону. -И гравитрона на ней нет! Я отдам вас под суд, капитан. За нарушение правил трудового найма.

– Не торопитесь, доктор, – покачал головой Дио – Гравитрон на планете есть. Его не может не быть. У меня слишком много долгов, и я не имею права на ошибку.

– Какие же действия вы собираетесь предпринять?

– Исходя из гипотезы, что планету склеили из кусков, я собираюсь заняться поисками гравитронной пирамиды.

– Возможно, вы ее найдете, при условии, что после гипотетической сборки планеты весь гравитрон не оказался где-нибудь в глубинах ядра, – Сомий откинулся в кресле и закрыл глаза. Ему очень хотелось спать. «Высплюсь, уничтожу этих животных, в первую очередь Дио, и пойду пировать в компании с секс-роботами, – решил гридер. – Плевать, что их нельзя оплодотворить. Зато развлекусь на славу».

«Гедабас» приблизился к загадочному миру. Белая рябь облаков уже не скрывала зеркальную синеву океанов и мятые складки горных хребтов. Горизонты нависали над кораблем огромной чашей с отбитым краем на западной стороне планеты. Там погруженная в ночную тьму поверхность сливалась с чернотой космоса. Корабль прекратил спуск и медленно поплыл на восток. Толстое воздушное одеяло нежной аурой укрывало зеленеющие лесами равнины и блестящие снежными пустынями полярные шапки от злобной пустоты вакуума. Прекрасный, не искалеченный разумом мир.

Дио включил сканер полезных ресурсов, и невидимые лучи устремились к планете, исподтишка прощупывая и щедрую почву, вскормившую влажные душные джунгли, и сухую землю выжженных солнцем прерий. Проникая в глубины океанских впадин и влезая в бездонные ущелья, скрытые толщами вековых ледников.