Загадочный остров Пасхи

После того как мы обнаружили замечательные образцы этой породы в разных культурных слоях пещер, мы думаем совсем иначе. Несомненно, что этот замечательный материал, находящийся к тому же на поверхности, использовался с самого момента заселения острова Безмолвия. Обрабатывали его классическим способом, с помощью отбойника, которым обрабатывали сначала край ударной площадки. Структура местного материала давала возможность получить образцы классической мустьерской формы, обработанные как в эпоху нижнего палеолита. Все предметы из обсидиана: лезвия, скребки, наконечники стрел, ножи - изготовлялись на острове Пасхи особым образом, так как все они имеют черенки. Буквально тысячи подобных предметов можно найти сейчас, но пока их собирают только на поверхности. Совершенно неожиданно мы нашли самый прекрасный, если не самый значительный, образец из всех известных до сего времени. Для тех, кто увлекается археологией, находка эта покажется удивительно интересной. В то утро мне надо было побывать у старого Габриеля Веривери, и потому я не мог сопровождать моего друга Боба, которому посчастливилось найти очень интересную пещеру. В ней кроме множества костяных игл он нашел большое количество хорошо сохранившегося мата рядом с несколькими образцами торомиро. Итак, в то утро Боб отправился один, чтобы успеть взять несколько глубоких шурфов до того, как я детально обследую начатый разрез. Перед самым завтраком я услышал далекий цокот копыт. Перескочив изгородь около нашего убогого домишки, Боб, лоснящийся от пота, спрыгнул с лошади, и в тот же миг по его лицу я понял, что утро он потратил не зря. Едва переступив порог дома, он поднес к моим глазам самый замечательный из доисторических предметов, которые я когда-либо видел, если не считать Венеру из Леспюга. Это был прекрасно обработанный и в отличном состоянии мата, высеченный в форме полумесяца. Он был похож на сечку 22 сантиметров длиной и 20 сантиметров шириной. Мы были в таком восторге, что показали его тотчас же нашим друзьям. Слух об этой находке быстро распространился по всей деревне. Каково же било наше удивление, когда через два дня Jefe Militar de la lsia de Pascua и его маленький друг "археолог" без приглашения пришли к нам, чтобы, как они сказали, забрать у нас предмет, о котором слышали. Без тени смущения эти добровольные полицейские произвели обыск в нашей хижине. И что же? Конечно, они ничего не нашли. Нам оставалось только сфотографировать этот уникальный предмет и опять вернуть его в гробницу, которую трудно отыскать. На следующее утро мы уже были верхом на лошадях и собирались обследовать карьер на горе Пунапау, в котором вырубали красные каменные цилиндры. Начинало светать. Собаки с лаем кидались на лошадей, те вставали на дыбы, а потом бросались в галоп. Из-за гребня Пунапау в чистом небе всходило солнце, и красная каменная глыба четко выделялась на ярко-зеленом, как это бывает в сезон дождей, фоне холмов. То тут, то там видны были красивые рощи из деревьев, называемых миро тахити. [Дерево миро, завезенное с архипелага Таити. - Прим. пер] Их завезли сюда французы вместе с животными и прочим съестным. Это необычайно маленькое деревцо акклиматизировалось на каменной почве острова и, можно сказать, прижилось здесь. Лет через десять благодаря этим деревцам пейзаж Ханга-Роа совершенно изменится. Из его древесины островитяне смогут строить дома-лодки, конечно, только в том случае, если получат на это разрешение властей. Они смогут вырезать свои curios, составляющие почти единственный источник их скудных доходов. Но, увы! Это дерево может расти только на участках, защищенных от овец. То вставая на дыбы, то останавливаясь в нерешительности перед глубокими оврагами, размытыми на Пунапау сильными дождями, наши лошади постепенно взбирались на гору, и так же постепенно открывался перед нами в то утро очень ласковый пейзаж. Слышались протяжные вздохи лошадей, но природа, еще не проснувшись, молчала. С гребня Пунапау нам открылась вдруг аллея из двух десятков удивительных красных цилиндров. Чтобы попасть в карьер, яркий, как пламя, надо было пройти по этой аллее. В глубине его еще лежат несколько незаконченных цилиндров. И здесь, как и на РаноРараку, работы были прекращены внезапно. Стены каменоломни, выдолбленные в форме кратера, расположены на очень крутом склоне, и надо было проделать огромную работу не только для того, чтобы добыть камень, но и для того, чтобы изготовить из него цилиндр. И здесь, как и всюду на острове, кажется, будто обычные человеческие масштабы не устраивали тех, кто работал в этом карьере. Когда мы копались на дне кратера, нам посчастливилось найти два базальтовых рубила, очень отличающихся от топоров с Рано-Рараку. Они были довольно плоские, закругленные у самого острия. Надо сказать, что и материал здесь другой: он представляет собой конгломерат обломков горных пород, поэтому обрабатывать его было легче. Из жерла кратера, если идти по аллее из цилиндров, вы выйдете к болотцу, пересыхающему после сезона дождей. А вокруг можно найти десятки готовых к перевозке цилиндров. Почти все они покрыты петроглифами, и размеры их огромны: диаметрот 1,8 до 2,5 метра, а высота около 1,5 метра. Поистине шапки гигантов. Как доставляли их на аху, находящиеся в нескольких километрах отсюда? Некоторые авторы доходили до того, что утверждали (это помимо использования деревянных салазок), что их просто катили, как будто это возможно на такой изрезанной земле! Островитяне же говорят, как и о статуях РаноРараку: "Мана передвигала их". На всем острове только шестьдесят цилиндров "добрались" до места своего назначения - на головы статуй; чаще их можно увидеть сброшенными и разбитыми у ног поверженных колоссов. Цилиндры, находящиеся в карьере, еще не тронуты, на их лицевой стороне имеются небольшие бугорки, а в некоторых из них выдолблены гнезда, чтобы они прочнее держались на плоской голове гиганта. Эти гнезда огромны, в них легко можно укрыться от дождя и даже поспать. Но вот что неприятно: как и на всех статуях острова, на них белой краской написан огромный номер. Немецкий патер в течение тридцати лет использовал остающееся от молитв время, чтобы написать эти цифры. И делал он это, не считаясь с местом: на носу, лбу, животе, конечно, из опасения, что их могут похитить. Эти бирки выглядят как самое грубое оскорбление. А сколько подобных любителей допускается к бесценным произведениям искусства - это выходит за границы всякого смысла. У этого "короля" острова есть вкус к Порядку, хотя слово это так странно звучит здесь, на острове Безмолвия. С холма, который возвышается над Пунапау, открывается широкий вид до самого полуострова Пойке, окруженного гало из водяной пыли. Уже несколько дней, с тех пор как небо очистилось от дождевых туч, мы снимаем все шедевры, которые удалось найти за эти месяцы. Нам предстоит пройти по склонам огромных вулканических пузырей и выйти к Аху-а-Тиу. Нам нужно выбрать наилучшее место, а потом, на закате, произвести съемку местности, и в частности заснять уникальный ансамбль из семи стоящих статуй. Эта усыпальница затеряна в центре большой впадины, окруженной горами Арои. Когда заходящее солнце освещает лица этих единственных, обращенных лицом к морю статуй, небо за их спиною становится черным от кучевых облаков, вечно цепляющихся за самую высокую гору острова. Сегодня вечером этот вид будет великолепным, так как над вулканом идет дождь и мы сможем снять громадную радугу, одним концом опирающуюся о вершину, а другим спускающуюся в центр площадки со статуями. В последних лучах заходящего солнца вновь оживают эти семь статуй, свет вдруг падает на их неподвижные тела и открывает на несколько секунд глаза, обычно прячущиеся в тени. Взгляд всех этих статуй, являющихся, вероятно, божественным изображением семи первых разведчиков маори, обращен к Хиве. Островитяне говорят, что два дня в году, в июне и в декабре, в день и час солнцестояния эти семь статуй выглядят особенно величественно. Между ними и бесконечным простором океана лежит равнина из лавы, с разбитыми в ней глубинными садами, пещерами, с многочисленными ответвлениями ходов. В них лицом к Аху-а-Тиу жили люди. Именно здесь, среди трагической красоты острова, на закате вас могут охватить непостижимые мечты необыкновенной реальности. Кажется, что этот клочок другого мира оторвался от звезд, от лунных гор, на которые так невероятно похож кратер Рано-Арои. Очень быстро падает ночь на это диво из фиолетовой лавы, и нам надо спешить. По узкой дорожке во весь опор несутся наши лошади, пугаясь стука своих копыт. Стук действительно производит сильное и странное впечатление: в нем звучит резонанс свода подземного тоннеля. Как важнейшие жизненные артерии, разветвляется здесь, под землей, сеть тоннелей и пещер и толщина лавы достигает порой всего лишь 1 - 2 метров. Этот резонанс, это эхо заставляют вспомнить об ужасной жизни тех, кто умирал здесь от голода и страха. Возвращаясь домой, так приятно было увидеть вновь свет, улыбки детей и моего друга Хуана, принесшего изящную скульптурку моко - человекаящерицы. Очень примечательно, что все искусство создания статуэток на Матакитеранги было связано с образом человека, так как обряд поклонения животным не типичен для полинезийцев. Здесь есть люди-птицы, люди-ящерицы и людирыбы (гангатаика). Нам известной еще кое-что относительно этого осмоса между человеком и животным. Мы знаем, например, что когда-то в прическах женщин жили маленькие ручные ящерицы, которые были для них своего рода маной. Но мы уже никогда не сможем постигнуть тонкости и глубинные источники этого рода связи между человеком и природой. Все великие языческие традиции и предания разбиты вдребезги, как и цилиндры из красного камня. Поздно ночью один из наших друзей постучал в дверь нашего дома. Он хотел бы поговорить о чемто наедине с моей женой, а впоследствии она сможет передать это и мне. Боб и я заканчиваем подготовку седел и отправляемся прогуляться вдоль берега, к рифам, которые сегодня, в свете зарождающейся луны, кажутся созданиями дьявола. Недалеко от них мы замечаем свет - это рыбаки ловят лангуст на свет факелов. Великолепное зрелище, прямо как в Гранд Опера. Люди быстро и ловко прыгают со скалы на скалу, и свет выхватывает из темноты огромные трещины, в которых умирает прибой. Молча скользят они под сводами подводных гротов. Слышен лишь мощный гул прибоя, теряющегося в трещинах лавы. Каким удивительным зрелищем была, вероятно, когда-то игра теней на татуированных и разрисованных телах, когда мерцающий свет факелов из сахарного тростника вдруг выхватывал их из тьмы! На этом острове все принимает необыкновенные размеры и иногда, кажется, можно уловить, почему человеческий разум смог создать здесь искусство, которое стремилось дотянуться до облаков. И гигантомания сродни ведь самой природе острова. Здесь всюду маячит смутный призрак Огненной Земли, так испугавшей первых мореплавателей. Опять мы погрузились в прошлое с его людьми и его акуаку. Колеблющийся свет выхватывал из темноты лица мужчин, похожие на призраки забытого мира. И под аккомпанемент ветра все приобретало какие-то пугающие формы. Мы с Бобом не могли оторвать взгляд от этих исполнителей огненного танца, то прыгающих по скалам, на которые бросались волны прибоя, то врывающихся в подводные гроты, в глубине которых вдруг вспыхивал свет факелов. Ослепленных светом оранжевых и фиолетовых лангуст можно лишь угадать и тогда - выхватить из беспрестанно заливаемых водой трещин лавы. Дикие лошади на высоких берегах, испугавшись мерцающего света, вихрем уносятся в спокойную темноту. С руками, полными лангуст, издающих странный в этом молчании звук, все вместе мы возвращаемся в каменный дом. Люди стали замерзать: подул порывистый холодный ветер.
      Глава XVIII. ЗАВЕЩАНИЕ ОСТРОВА БЕЗМОЛВИЯ
      Дома моя жена все еще разговаривает с нашим другом. Мы с Бобом нетерпеливо курим на улице. Еще час - и человек быстро скрывается в ночи. Он ничего мне не расскажет, так как секреты передаются только через посредника. Островитянин приходил, чтобы рассказать о пещере с наскальными изображениями, где хранятся последние тайны тех, кого называли длинноухими и о которых говорят, что "они были первыми из первых". Он долго рассказывал об этой пещере, затерявшейся на вершине Рано-Арои. Он сказал: "Никто и никогда не видел и не увидит священную пещеру. Те, кто писал о ней, говорили неправду. Правда, мы сделали много поддельных предметов, которые фотографировали потом в пещерах белокурые археологи. Это правда, потому что для нас, для нашего спокойствия, так было лучше". "Но, - сказал он, - тебе я расскажу о пещере, которую мне завещал мой дед тайком от отца, который слишком много болтал с белыми, завладевшими островом. Мой дед сказал: "Никто никогда не войдет туда, но ты можешь рассказать об этом месте, если ты поймешь и почувствуешь, что имеешь право это сделать. Если ты захочешь, то можешь отдать некоторые предметы, но продавать их не смей, так как в них еще заключена сила. Но помни, что ты никогда и никого не должен впускать туда". Эта пещера на вершине вулкана, но никто не сможет найти ее, потому что вход закрыт землей и травой. Иногда я хожу туда ночью, чтобы проведать и позаботиться о моаи кавакава. По обеим сторонам от входа находятся два трупа, слева - моаи кавакава из торомиро, затем два изображения Макемаке, два хорошо полированных топора, два рыболовных крючка, посередине находится моенга, [Циновка. - Прим. пер] укрепленная с трех сторон, внутри ее лежит дощечка с письменами, каменная ящерица, два плясовых весла, справа - четыре рыболовных крючка, две сгнившие дощечки из макои с письменами, каменная статуя, каменный топор, два детских трупа, над которыми в стене высечены изображения, голова ханау еепе, кусок тапы, калебаса с киеа, на полу лежат десять пальцев ног, каменная дощечка с письменами, каменное реи миро [Нагрудное украшение. - Прим. пер] и второе, из дерева, два каменных топора и очень красивая обсидиановая игла с ручкой, много мата и плохо сделанная скульптурка Макемаке". Эти сведения просто потрясающие, особенно если вспомнить, что в этой пещере спрятаны еще четыре дощечки с идеограммами, поскольку во всем мире их имеется всего около двадцати штук, Мы увидим эти предметы, но понимаем, что нам никогда не удастся проникнуть в само святилище. Должен заметить, что порой очень трудно перебороть себя и подавить привычный образ мышления, которое отказывается понимать Запрет. Мне страшно хотелось увидеть высеченную в камне голову ханау еепе. Мы мечтали увидеть оригинал, но, увы, наш друг сделал для нас лишь невероятно интересный рисунок с нее. Все предметы, которые нам удалось найти здесь, представляли собой в действительности лишь овеществленные тайны мысли, и благодаря этому они становились такими значительными, таящими в себе скрытые силы. Постараюсь объяснить: независимо от того, каковы бы ни были религия и образ мышления, пусть даже самого эротического характера, каждый ритуальный предмет, подвергавшийся любому вмешательству людей, сохраняет вложенные в него при этом духовные силы, а потом передает и распространяет их. Это относится ко всем предметам, за исключением тех, которые созданы из материалов, чьи природные качества подвергаются сильным изменениям. Поэтому в символах заложена колоссальная скрытая сила, сохраняющаяся в памяти островитян. Мы имеем в виду следующие главные проблемы: 1. Островитяне говорят, что некоторые предметы, хранящиеся в пещерах, не являются результатом творчества их предков. 2. Эти предметы являются для жителей острова источником беспокойства и тревоги, которые не смогла изгнать католическая религия. 3. Все искусство на острове антропоморфно. Существующий здесь вид осмоса между человеком и животными отражает неполинезийское первобытное сознание. Именно происхождение этой формы изображения, мне кажется, и представляет главный интерес. Есть здесь, например, изображение рыбы, называемой патуки. Эта рыба похожа и на лягушку, и на целаканта [Целакант - кистеперая рыба, имеющая длинные лопасти-плавники, напоминающие конечности наземных животных. - Прим. пер], поскольку у нее есть лапы. Есть и очень интересная легенда, где рассказывается о рыбе с лапами, от которой после десяти мутаций произошел человек. Мутации эти были вызваны изменением климата и, следовательно, изменением пищи, что в свою очередь вызвало ответные реакции приспособления у развивающихся организмов. Десять мутаций, десять изменений климата можно только подивиться точности этих указаний. В легенде упоминаются люди-птицы, люди-киты, людиящерицы, очень похожие на людей-крокодилов. И все эти люди в осмосе с основными формами жизни являются отражением совсем иного сознания. Между символизмом и тотемизмом лежит пропасть. А ведь эти предметы являются символами настолько, что и современные жители острова все еще стремятся разгадать их и пытаются воспроизводить. Всем этим реальным изображениям самого изощренного мастерства свойственна поза раздумья и ожидания. Искусство стало здесь сверхъестественным, а не колдовским, так как это было искусство воплощения. Эти предметы уже чужды современным рапануйцам, которые хотя и побаиваются, но почитают их, скрывая от чужих людей. Это творчество другой, не полинезийской, расы. Странно, что никто из исследователей не отмечал еще этой особенности стиля.
      Глава XIX. ИСКУССТВО "ДРУГИХ ЛЮДЕЙ"
      Кроме гигантских статуй на острове Пасхи есть еще скульптура, привлекающая к себе особое внимание. Это моаи кавакава, фигурка из дерева, изображающая истощенного или, скорее, изможденного и высохшего мужчину. Фотография этой статуэтки, раскрывающая главные ее особенности: истощенный вид, зоб, опухоль, должна привлечь к себе наше внимание, так как кроме совершенства стиля она отражает своеобразную линию в искусстве. Зоб и опухоли свидетельствуют о какой-то патологии, вызванной условиями жизни. Если бы мы смогли объяснить их происхождение, то поняли бы многое не только в морфологии предшествующей расы, но и в геологическом облике острова. Зоб - это морфологическая особенность, характерная для множества либо вырождавшихся, либо лишенных минеральных веществ людей, и вполне вероятно, что он мог появиться на острове и в результате вынужденного кровосмешения и из-за воды, которая здесь слишком хорошо очищена, так как фильтруется через пористую вулканическую породу. Доктор Стефан Шове досконально изучил эту проблему острова Пасхи, но он считает, что подобные изменения в организме людей происходят как из-за перенасыщения воды хлором, так и из-за обезвоживания. Мы знаем, что проблема пресной воды всегда была здесь очень серьезной, как, впрочем, и сейчас, и многие мореплаватели отмечали, что рапануйцы пили морскую воду у прибрежных скал. Отсюда делался вывод, что, употребляя ее, они получали слишком много хлора. Этот вывод не подтвердился, для эксперимента мы тоже пили эту воду у скал, и оказалось, что здесь она почти пресная или чуть солоноватая и фильтруется у самого подножия потоков лавы. Более важно, что из-за полного случайностей существования, из-за постоянного недоедания жители острова часто страдают расстройством функций эндокринных желез и гипофиза - болезнь, мутационные последствия которой нам мало известны. С другой стороны, эта характерная худоба, может быть, была вызвана хронической дизентерией, существующей и по сей день. Эти морфологические особенности являются достаточно убедительными и свидетельствуют об уникальном характере скульптуры, но вот что удивительно: такое физическое состояние, если оно даже и было хроническим на протяжении веков, смогло настолько вдохновить художников, что они объединили все эти черты в одном архетипе. Мы вправе задать себе вопрос: не испытал ли когда-то остров Пасхи значительного облучения? На этом острове явно имеются какие-то необъяснимые или пока еще не объясненные геологические тайны, и это заставляет нас отнестись с достаточной серьезностью к возможности внеземного контакта, при котором остров был облучен, а в душах островитян остался столь сильный след, что отголоски его сохранились и по сей день. Кроме интересных особенностей, присущих физическому облику моаи кавакава: нос с горбинкой, оскал зубов, ряд черт, например аномалии в строении позвоночника, возможно, свидетельствуют и о сильном облучении. Статуэтки моаи кавакава в небольшом количестве хранятся в музеях и в некоторых частных коллекциях. Их было очень мало, а несколько оставшихся экземпляров сейчас тщательно спрятаны в двух пещерах острова Пасхи. По свидетельству первых мореплавателей, островитяне легко уступали эти статуэтки, как будто бы они им и не принадлежали. А сейчас они говорят о них со страхом, как о чем-то, что выходит за пределы их понимания, но чью опасность и силу они чувствуют. Совершенно естественно возникает мысль, что это не их искусство и что оно изображает другую расу. Ни в их облике, ни в трактовке скульптуры тела нельзя найти ничего полинезийского. То объяснение, которое дают островитяне по поводу появления этой скульптуры, весьма забавно, но кажется полностью вымышленным, как и многие другие предания. В нем говорится, что вождь Туу ко Ихо, проходя по холму Пунапау, увидел двух спящих духов. С испугу он тотчас же изваял их изображения. Историю о случайно встреченных духах можно было толковать по-разному. Но в любом случае важно одно: эти духи были на редкость реалистичны и их изображение, сделанное вождем, не содержит ничего магического. Перед нами совершенно реалистическое изображение, и ничего больше. Детали его слишком точны, слишком продуманы. Плод видения вождя является, вероятнее всего, изображением выживших представителей первой расы, населявшей некогда этот клочок земли. Искусство острова Пасхи, включающее в себя и каменный великанов первого культурного периода, и деревянные статуэтки из торомиро, является уникальным искусством, которое умерло внезапно, в апогее своего совершенства. Как и в Тиахуанако, все здесь осталось на своих местах, остановившись внезапно. Мне могут возразить, что искусство это недавнее, так как предметы из дерева все еще в хорошем состоянии. Но мы так не думаем: если египетские деревянные статуэтки смогли сохраниться до наших дней, то ведь следует вспомнить, что качество древесины торомиро здесь исключительное и, поскольку на острове нет насекомых, все деревянные предметы могли храниться веками в сухих пещерах. Это дерево, текстура которого, если можно так выразиться уже окаменела, срезалось здесь только в полнолуние, то есть именно тогда, когда оно было наиболее сухим. Кроме того, из-за малого количества материала искусств изготовления деревянных статуэток должно было стать очень важным и значительным. Если вспомнить, что первые мореплаватели насчитывали на острове Пасхи не более пяти тысяч человек, мы вправе думать, что это искусство зародилось у другого народа, а потом было заимствовано и обеднено. Черты вырождения его, можно сказать, бросаются в глаза. Как только рапануйцы отдали или обменяли подлинные предметы, они принялись изготавливать бледные, без фантазии и чувства копии, продаваемые и до сих пор редким приезжим с судов, которые заходят на остров. Нас очень удивляет, что в первых копиях моаи кавакава, датируемых концом XIX века, полностью отсутствуют все его морфологические особенности; современное искусство сохранило лишь явно гротескную сторону непонятного им символа. Нельзя больше говорить об искусстве острова Пасхи, как нельзя говорить сейчас и о какой-то чистоте расы. Кто же все-таки были те люди, которые первыми населяли этот остров на краю земли? При современном уровне знаний мы не можем дать уверенного ответа, но кажется вполне вероятным, что эта первая раса могла быть сродни либо людям Чавин [По названию города Чавин-деУантар, в северной части нагорья Перу. Культура доинкских племен. - Поим. пер], либо Тиахуанако, границы распространения которых, доходящие до Огненной Земли, значительно более условны, чем это можно себе представить. Возможно, полинезийцы, поселившись на острове, встретили нескольких выживших представителей этой расы, поэтому некоторые легенды кажутся переданными из уст в уста, непосредственно. Эти полинезийцы пережили какое-то сильное потрясение, оставившее в их сознании такой могучий след, подобного которому не отыскать, даже для сравнения, на других островах. Остров Пасхи, возможно, навсегда сохранит свою тайну, но, пытаясь выйти за рамки прекрасно проанализированной Альфредом Метро истории, мы открываем широкое поле для исследований протоистории, или, точнее, первоначальной истории, которая заключает в себе, вероятно, одну из самых трагических фаз развития и вынужденной миграции людей. Примут ли эту точку зрения или отвергнут, но остров Пасхи, несомненно, был поражен силами, о которых мы можем только догадываться, но которые мы чувствуем, - настолько они еще живы и сильны на этой земле, опаленной огнем.
      Глава XX. ВЕЛИКАЯ ТАЙНА ДОЩЕЧЕК С ПИСЬМЕНАМИ
      Самой сложной проблемой острова Пасхи остается, безусловно, письмо, которое называют то идеографическим, то пиктографическим. Возникновение его на этом острове тем более невероятно и таинственно, что до сих пор на полинезийских островах никакой другой письменности обнаружить не удалось. Было сделано много попыток расшифровать эти идеограммы, начиная со времени открытия первых дощечек с письменами, изучавшихся епископом Тепано Жоссаном, и кончая недавними работами профессора Томаса Бартеля из Гамбургского университета. Никто еще, однако, не смог добиться достоверного толкования этого письма. Вернемся к основной проблеме и попытаемся понять истинный смысл того, что называли "говорящим деревом". Здесь мы сразу же сталкиваемся с первой выдуманной расшифровкой, искажающей самое основу исследований. Термин кохоу ронгоронго был переведен как "говорящее дерево". И действительно, кохоу значит "дерево", но правильное произношение этого слова - кохау, что значит "запись", "надпись". Вторая часть - ронгоронго - значит "тот, кто передает". Этот вариант дает нам почти буквальную или, во всяком случае, значительно более точную интерпретацию понятия. Дощечки, таким образом, были "передатчиками записей и, письма", а ученые, которые владели этим письмом и обучали других, назывались маори кохау ронгоронго, что значит "ученый, передающий письмо". Проблема эта возникла из-за того, что почти все ученые ронгоронго погибли во время перуанского налета в 1862 году, а вслед за этим, с приходом первых миссионеров, пришел конец и всей самобытной культуре острова. Тепано Жоссан, правда, пытался заставить переводить одного островитянина, посвященного в тайны письма последними учеными. Условия, в которых происходил этот допрос, приводят к мысли, что результат не мог быть успешным, и прежде всего потому, что надо совсем не знать свойств так называемого примитивного ума - я бы назвал его умом посвященных, - чтобы поверить в возможность добиться так вот вдруг, в обстановке очной ставки, хоть какой-нибудь откровенности. С другой стороны, следует иметь в виду, что это письмо посвященных имело, возможно, как и египетское, три формы, а именно: иероглифическую, иератическую и демотическую. В 1914 году мисс Раутледж попыталась сблизиться с последними стариками и получить от них хоть какие-нибудь сведения. Она отмечает, что, к сожалению, все они умерли через несколько дней, и среди них некий Томеника, о котором мы еще будем говорить. Хотя у нас нет никаких оснований не доверять мисс Раутледж, я все-таки думаю, что никогда ни один островитянин не осмелился бы открыть европейцу значение этого письма, поскольку ему хорошо было известно, что кохау ронгоронго были священны и ни в коем случае не могли быть переданы непосвященным. Это письмо было когда-то достоянием только: 1. Семьи верховного вождя. 2. Вождей шести районов. 3. Маори кохау ронгоронго. Нельзя упускать из виду, что элементарное понятие эзотеризма часто приводит к забавным интерпретациям, вызываемым боязнью отказаться сделать что-то. Так, например, Жоссан, Томпсон, Раутледж и другие подтверждают, что они получали разные переводы одной и той же дощечки, и это после опросов, проводившихся с интервалом всего в несколько дней. В 1956 году профессор Томас Бартель занялся этой проблемой, используя совсем другую методологию. Он считает, что добился определенных результатов, но совершенно очевидно, что во время пребывания на острове Пасхи он не смог увидеть ни одной дощечки, а равно и получить какие-нибудь достоверные сведения от жителей. В очень интересной работе Хевеши было сделано сравнение идеограмм острова Пасхи с теми, которые были обнаружены при раскопках Мохенджо-Даро и Хараппа в долине Инда. Вполне вероятно, что это направление исследований не было реализовано до конца, и выводы Хевеши представляют значительный интерес. Нас очень удивили интересные сведения, полученные на острове Пасхи. Один наш друг сказал: - Первая раса изобрела письменность ронгоронго - они писали на камне. Из всех четырех частей света эта письменность существует только в Азии, где некогда жила эта первая раса. В другой информации, приведенной доктором Стефаном Шове, сообщается, что, по преданию, Хоту Матуа привез с собой шестьсот текстов, написанных на банановых листьях. Но это совершенно не исключает предыдущей информации, так как и мы тоже считаем, что эта письменность зародилась не на острове Пасхи. Остается нерешенной другая проблема: почему она сохранилась только на острове Пасхи? На этот вопрос мы ответить не беремся, учитывая малое количество исследований, проведенных на других архипелагах Тихого океана. Единственный ценный вклад, который наша экспедиция может внести в дело разгадки письменности, - это тетрадь, упоминавшаяся нами ранее. Рассмотрев ее внимательно, мы поняли, что она принадлежала знаменитому Томенике, о котором упоминает мисс Раутледж. Кажется, что идеограммы были нарисованы им самим, тогда как перевод был сделан кем-то другим, умеющим писать. Размер этой тетради таков, что потребуется много месяцев работы не только для того, чтобы перевести эти надписи, сделанные на старом рапануйском языке, но в особенности для того, чтобы затем классифицировать идеограммы и попытаться перевести хоть одну дощечку. Однако мы надеемся, что этот глоссарий идеограмм поможет внести значительный вклад в изучение письменности. В дальнейшем мы предполагаем работать в двух направлениях: прежде всего над переводом переложений знаков ронгоронго на древний рапануйский язык, а затем, очевидно, над обработкой на большой вычислительной машине ИБМ тысяч решений, непосильных для человека. Пока еще нельзя считать, что письменность острова Пасхи можно рассматривать так, как подсказывает нам этимология самого названия. Мы склонны думать, что подобно кипу [Кипу - один из видов предметной письменности. Кипу состоит из одного прочного шнура и нескольких укрепленных на нем нитей. Смысловое значение письма зависит от цвета нитей, типа и числа узелков, а также от расположения нитей по отношению к главному шнуру, от их последовательности и вида переплетения.