ПРОЛОГ

Три дня и три ночи свирепствовал шторм, грозивший разбить в щепки «Пегас».

Старый капитан, стоя на мостике, молча смотрел в лицо надвигающейся смерти, избегая вопросительных взглядов своих товарищей.

Поблизости не было ни одного порта, куда бы они могли зайти, и все знали, что если шторм в ближайшее время не закончится, то судно пойдет на корм рыбам.

И вот на третье утро, когда все уже потеряли всякую надежду, шторм прекратился. Не ослаб, не утих, а просто прекратился. Только что выл ветер, хлестал дождь — и в одно мгновение все стихло.

Море, такое яростное, успокоилось, на горизонте обозначился тусклый диск солнца. Пронзительно кричали чайки, садясь на такелаж, и мужчины помчались на камбуз набивать свои животы холодной едой.

— Я пойду на палубу, — объявил Гарри своим товарищам, многие из которых все еще страдали от морской болезни. Высунувшись из люка по пояс, он застыл, наслаждаясь свежим воздухом.

— Не делай так, сынок, — предупредил старый матрос, посасывая потухшую трубку. Капитан категорически запретил всем курить, пока не закончится шторм. — Я слышу, шторм еще не ушел. Ты только выгляни.

Гарри улыбнулся, откидывая золотистую прядь волос со лба.

— «Ты только выгляни»! Ха! Здесь так очаровательно! Пожалуй, я рискну «выглянуть» по-настоящему.

— Осторожно! — заволновался старик. — Такелаж наверняка весь переломало. На палубе тебя может поджидать не одна опасность.

— Конечно, там страшно опасно, мой добрый друг, — Гарри поднял и закинул на спину тяжелый кожаный мешок — он никогда с ним не расставался, — но если я еще хоть раз посмотрю на ваши физиономии висельников, то зарыдаю. Не беспокойтесь. Через минуту я вернусь.

Он быстро поднялся по ступенькам и откинул крышку люка. Свежий морской воздух раздразнил его так, что Гарри выскочил на палубу и подошел к перилам, внимательно вглядываясь в берег, освещаемый лучами восходящего солнца.

Он был покрыт кустарником, а вдалеке виднелся сосновый лес; по характерному побережью Гарри определил, что перед ними остров.

«Остров опасности», как назвал его Гарри, был круглым, с широким пляжем и белым песком и населен тысячами чаек, кричащих так, будто кто-то их грабил, покушаясь на мокрый песок. Гарри засмеялся при этой мысли.

Голубое небо прояснялось, а восходящее прямо перед ним алое солнце превращало все вокруг в сказочную страну.

Гарри был очарован этим фантастическим зрелищем, его романтичную натуру поразило это великолепие, и, не в силах оторваться от окружающей его красоты, он не переставал восхищаться ею.

— Стой на корме! Стой, парень!

Что за черт? Корма? Что такое «корма»? Гарри находился на борту «Пегаса» больше двух месяцев, но ему совершенно было наплевать на то, где находится корма и все остальное.

Он не был моряком — он даже не знал, чем именно занимается моряк. На борту корабля Гарри оказался исключительно по прихоти судьбы. Но здесь было только его тело, а мысли витали далеко.

— Корма? — закричал он и, оборачиваясь, получил удар в висок.

Он успел еще раз увидеть солнечное утро — до того, как темнота поглотила его и он грохнулся спиной в воду, освещенную солнцем.

Глава 1

«Щелк, — сказал Бандит. — Я не знаю. Мы не обслуживаем банкротов». Бип-бип… «Да, конечно, господа. Еще два гудка. Мейзи с мыса Мей, дайте четыре гудка». Бип-бип-бип-бип… «Это Неугомонный Арни напоминает вам, ранние пташки, что пора отсылать ваши шутливые стишки. Приз недели — шесть ножей для резки мяса, поздравления от фирмы-изготовителя и…»

Сюзи Харпер яростно стукнула по крышке радиоприемника, и «Неугомонный Арни» заткнулся. Она снова упала на подушку, тяжело дыша и свирепо глядя на вентилятор на потолке над ее постелью.

Проснулась она раньше обычного, хотя в окружающей обстановке не наблюдалось явных причин для столь раннего пробуждения. Может, это произошло из-за шторма, длящегося уже три дня и держащего взаперти весь прибрежный городок.

Почему бы ей не пойти на побережье и не поискать плавник для миссис О'Коннелл?

Сюзи закрыла глаза и вздохнула. Бедная миссис О'Коннелл, она выглядит такой жалкой в те дни, когда показывает ей свою художественную коллекцию — если можно назвать куски деревянных реек, украшенные искусственными цветами и морскими ракушками, художественной коллекцией!..

Артрит не позволял миссис О'Коннелл, ближайшей соседке Сюзи, сходить на пляж за «изысканными» кусками плавника после шторма — до того, как утренний патруль очистит побережье. И Сюзи помогала ей в этом.

— Я слишком мягкосердечна, — устало проворчала она, откидывая простыню. — В другой раз, прежде чем обещать что-либо, постараюсь убедиться, что для этого не надо вставать посреди ночи.

Сюзи, сердито взглянув на радиоприемник, разбудивший ее, снова хлопнула по нему и услышала «Неугомонного Арни», объявлявшего неестественно бодрым голосом, что сейчас пять тридцать пять утра.

Она натянула носки и встала на циновку, купленную в последнем путешествии на Таити. Рукой с рубиново-красным маникюром взлохматила золотистые волосы.

— Ну же, Харпер, ты можешь сделать это, только начни, — убеждала она себя, пытаясь разлепить глаза и выглянуть в окно.

Вертикальные жалюзи были закрыты, на них висели изумрудно-зеленый шелковый лифчик и легкие брюки. Широко зевая, Сюзи убрала эти непонятно как оказавшиеся на жалюзи вещи и открыла их. Всходило солнце, оно было такое яркое, что Сюзи радостно воскликнула:

— Наконец-то закончился этот шторм!

Лоскутик, ты только посмотри! — (Ее кошка блаженно жмурилась в ногах по-королевски огромной постели.) — Я уверена, что плавника сейчас полно, как и надеялась миссис О'Коннелл. Плавник, панцири крабов — тьфу! — Сюзи сморщила свой маленький носик. — И шестнадцать тонн отвратительных склизких мидий с морскими водорослями. Вот уж радость…

Вдруг что-то еще появилось на берегу, принесенное водой. Какая-то большая деревяшка или клубок водорослей, похожий на… Сюзи пристально вглядывалась в этот предмет.

— Человек! Господи, Лоскутик, там человек!…

«Звони 911, звони 911!» — билось в мозгу, когда она мчалась на первый этаж из спальни по спиральной лестнице, перескакивая через ступеньки, к телефону на кухне.

Уже внизу Сюзи сообразила, что телефона нет, вернее, она его отключила на время отдыха.

Только такой тридцатидвухлетней дуре, как она, могло показаться это хорошей идеей, отругала себя Сюзи. Отперев дверь, она помчалась на пляж, шлепая босыми ногами по холодному твердому мокрому песку.

Солнце поднялось над горизонтом, золотя все вокруг, и Сюзи было нетрудно увидеть тело мужчины, лежащее наполовину в воде.

— Не тело, идиотка, — выговаривала она себе на бегу, забыв про то, что все еще в ночной рубашке, довольно короткой и открытой. — Он не мертв. Пожалуйста, Боженька, не дай ему умереть. Что я буду делать с мертвецом? Украшать искусственными цветами и морскими ракушками?

Задыхаясь, она упала на колени около мужчины. Он лежал на животе, вытянув руки к голове, длинные ноги все еще находились во власти яростных волн, бившихся о берег и оставлявших хлопья пены. Он не двигался. Если она не перетащит утопленника на берег, его опять унесет в море. Его лицо — часть она могла видеть — было серым, волосы — темно-золотистые. На миг Сюзи удивилась странной одежде утопленника.

Его шерстяные штаны, намокшие от морской воды, топорщились у колен, а белая рубашка, слишком длинная, с длинными рукавами, прилипшими к рукам, была не совсем обычной для отдыхающего летом на побережье.

— О чем ты думаешь, Сюзи? Сейчас не время играть в детектива, — заругалась она на себя и, ухватив мужчину обеими руками под мышки, поволокла его на берег. Да, это была нелегкая работа: тело оказалось тяжелым, но она тащила его. — Ах, он мертв, — пробормотала Сюзи, присаживаясь на корточки перед мужчиной и рассматривая его. — Мертв. Действительно мертв, хотя и божественно красив И когда она, глубоко вздохнув, закрыла ему глаза, то увидела на упрямом подбородке маленькую симпатичную ямочку и решила, что без боя не отдаст беднягу чертям в преисподнюю.

Сцепив пальцы, как если бы собиралась молиться, она отчаянно пыталась вспомнить, что нужно делать, чтобы восстановить работу сердца. Сперва Сюзи хорошенько стукнула его по спине, давая понять, что она здесь, рядом. Ведь, кажется, так делают, когда человек захлебнулся? Кроме того, необходимо искусственное дыхание Сюзи стукнула по спине мужчины еще раз. Затем еще. Потом дважды. Безрезультатно. Все равно что лупить по свинцу — тело оставалось холодным, неподвижным.

Разозлившись, Сюзи перевернула его на спину и, не видя других способов, осторожно всунула свой палец утопленнику в рот, решив убедиться, не попало ли что в дыхательные пути.

— Может, у него там в горле селедка застряла, — пробормотала она.

Ухватившись за ремень кожаного мешка, висевшего на плечах мужчины, она сняла его и бросила на песок. Затем, разорвав рубашку, оголила грудь утопленника. Покрытая золотистыми волосками, она была вся в песке. Сюзи с отвращением продолжала стягивать с него мокрую рубашку. Положив руки на грудь мужчины, немного ниже шеи, она отмерила расстояние в три ладони вниз, твердо веря, что это самое нужное ей место. Накрыв одну руку ладонью другой, она сильно надавила на эту точку.

Сев на корточки, Сюзи выждала некоторое время, равное примерно пяти ударам сердца, и вновь надавила, затем, зажав ноздри мужчины, стала дуть ему в рот в течение пяти секунд. Она не знала, было ли число «пять» верным, но, даже если и не было, она не сделает ему хуже — разве можно убить уже мертвого человека?..

Сюзи не прекращала чередовать надавливания и дыхание «изо рта в рот», что стороннему наблюдателю могло бы показаться весьма странной версией искусственного дыхания, но тем не менее через несколько минут мужчина пошевелился и затем закашлял.

— Он дышит! — закричала Сюзи, похлопывая незнакомца по щеке. Она подскочила от радости, одновременно чувствуя страшную усталость и счастье. — Этот человек дышит! Дышит!

Глаза цвета предрассветного моря широко открылись, рассматривая женщину в тот момент, когда она радостно прыгала около него, но незнакомец тут же отвернулся, так как его буквально вывернуло наизнанку.

Но это уже не волновало Сюзи, прыгающую по песку, тем более что она и не заметила, что за ней наблюдают.

Она сделала это — глупая, пустоголовая Сюзанна Харпер! Ай да умница! И хоть злые языки твердят, что она, Сюзи, только и может, что писать рецензии на книги да держаться подальше от мужских лап — даже после коктейля «Манхэттен», — а она сейчас спасла жизнь одному из мужчин!..

Но тут Сюзи вспомнила, что этот мужчина еще толком не пришел в себя. Он по-прежнему лежал на берегу и выглядел бледным, как брюшко рыбы, Перестав прыгать, она опустилась подле незнакомца на колени и спросила:

— Эй, с вами все в порядке? Мужчина перевернулся на спину и поднял руку, прикрывая глаза от солнца.

— Ох! — простонал он, осторожно ощупывая висок. — Вот это шишка! Что произошло?

— Вы спрашиваете меня? — Сюзи вскочила на ноги и протянула руку, чтобы помочь ему встать. Мужчина медленно поднялся и оперся рукой об ее плечо.

Колени Сюзи подогнулись под тяжестью его тела.

— Эй, я ведь не суперженщина! Вы же выше шести футов!, а я гораздо ниже, да и весите вы не меньше шестидесяти килограммов, это не считая намокшей одежды и набившегося в нее песка. Пошли, мой дом недалеко. Я попытаюсь помочь вам добраться дотуда, ладно? Он сделал шаг.

— Ну, — мрачно подбодрила Сюзи, — смелей. Но знаете, можно оставить вас здесь и сходить за подмогой. Прилив уже закончился, так что вам не грозит опять быть смытым в море. Может, этот вариант лучше?

Мужчина посмотрел на Сюзи так, будто она сморозила страшную глупость.

— Нет, никакой подмоги! Уверяю, у меня все в порядке. Только позвольте мне опереться на вас. Я смогу дойти.

— Так это он считает себя супермужчиной, — пробормотала Сюзи, помогая ему медленно, шаг за шагом, продвигаться по тропинке, ведущей к ее дому.

Дверь была открыта, и Сюзи, поддерживая незнакомца, стала преодолевать с ним ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, в спальню. Из последних сил она затолкала его в чистую постель — простыни сразу же стали мокрыми и грязными. Лоскутик, нежившаяся все это время в кровати, спрыгнула и вышла из комнаты, высоко подняв хвост.

— Я на небесах? — почтительно поинтересовался незнакомец, глядя на Сюзи.

— Ага, — бросила она, опускаясь на пол и все еще не в состоянии отдышаться. — А я — архангел Гавриил. Не беспокойтесь, вы не мертвы, вы только так себя чувствуете. Да и я тоже. Мне полагается не одна, а по крайней мере десять медалей «За отвагу»! Я только отдышусь и вызову помощь.

— Нет! — отрезал мужчина. В голосе его прозвучали командные нотки. — Я заплачу вам за оказанную мне помощь, как и за ваше молчание.

Ее молчание? С этим малым явно что-то не так…

— Послушайте, мистер, вы ранены, у вас такая огромная шишка, что на нее можно повесить шляпу. Вы по крайней мере контужены, возможно даже, у вас поврежден череп, а это опасно. Я не врач, я только предполагаю, но…

— Господи, женщина, да ваш язык не знает меры! — свирепо прервал ее незнакомец, затем ощупал свою грудь и шею, как будто что-то ища. — Мой мешок, что вы сделали с моим мешком, мадам? — спросил он, пытаясь говорить сдержанно. — Вы должны принести его мне!

Ей захотелось тут же убить грубияна — вот это было бы справедливо! Это она-то не знает меры? В конце концов, она спасла ему жизнь! А кто он такой, собственно?..

— Ваш мешок все еще на пляже, — ответила Сюзи с ноткой злой иронии: эта новость вряд ли обрадует его.

Мужчина буквально пригвоздил ее взглядом к полу.

— Что он там делает? И почему вы еще здесь? Сейчас же сходите и принесите его мне!

— Сходи сам, чванливый павлин! Я же иду звонить в «Службу спасения», — ответила Сюзи, поднимаясь с пола. Разочарованию ее не было предела: как-никак она спасла ему жизнь, а его заботит только его мешок! Да этот малый, стоя на коленях, должен целовать ей ноги за такую услугу! — Нет, пожалуй, я сначала подготовлю все в спальне для гостей и водворю вас туда. А потом уже вызову врача, пусть осмотрит вашу голову.

— Принесите мне мой мешок, женщина!

— Сейчас бегу, как же! — гневно парировала Сюзи, но тут незнакомец так посмотрел на нее своими великолепными, небесно-голубого цвета глазами, что она поняла: он выиграл. — О'кей! — произнесла Сюзи, качая головой. — Я принесу вашу вещь. Что там в ней? Надеюсь, не наркотики?

— Наркотики? Что бы я делал с наркотиками? Я не аптекарь. В нем — мои манускрипты, — ответил незнакомец, сворачиваясь калачиком на матрасе. — Принесите его, пожалуйста. И потом, дайте мне немного отдохнуть, теперь-то я могу это сделать. У меня все в нем… в нем…

— Ладно, — сказала Сюзи, но он уже спал, его грудь равномерно опускалась и поднималась, цвет лица значительно улучшился.

Сначала Сюзи позвонила в полицию по телефону из соседнего дома, затем — в больницу, где ей сказали, что приедут два врача, но позже, как освободятся. Вот и звони с просьбой о помощи, а когда она прибудет — неизвестно… Потом она сходила на пляж за мешком, найдя заодно и парочку интересных деревяшек для миссис О'Коннелл, которые занесла ей по пути Возвращаясь к себе, Сюзи неожиданно подумала: этот незнакомец в странной одежде, что спит сейчас у нее в доме, говорит с британским акцентом. Все это было как-то странно…

Может, ей стоит спросить его об этом или немного подождать? К тому же он сейчас спит… Сюзи решила пока принять душ, сварить кофе.

Она взглянула на мешок незнакомца. Может, он писатель? Прикинулся, чтобы она посмотрела его рукопись и замолвила словечко мистеру Уилбуру или какому-нибудь другому издателю? С его стороны это довольно отчаянный поступок, но стоит вспомнить того парня, который лет двенадцать назад посадил свой самолет на крышу издательства… Порой некоторые отчаявшиеся совершают такие неожиданные поступки…

Но как он мог оказаться на ее пляже со своей рукописью? Таким неестественным образом? Нет, все это не поддается никакому объяснению!..

— Да они все могут, Сюзи! — сказала она себе, бросая мешок на пол в прихожей и отправляясь в ванную комнату. — Жалость — великая вещь. Один раз покажешь слабость — и тебя эти сумасшедшие не оставят в покое!

Глава 2

Гарри очнулся от аромата свежесваренного кофе, который напомнил ему, что желудок пуст и требует еды. Он почти не ел во время шторма, так как кок, когда корабль резко качнуло огромной волной, поскользнулся и сломал ногу. При падении он разлил весь суп, предназначавшийся на ужин, из-за чего команда изошлась в проклятиях.

Но сейчас на море тишина, шторм закончился, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Гарри попробовал пошевелить ногами, осознавая, что он наконец-то лежит в постели, а не в коротком гамаке, заменявшем ему постель эти два месяца на «Пегасе». Должно быть, он в капитанской каюте, хотя и не помнил, как очутился в ней.

Погодите, погодите… Он поднялся на палубу, чтобы взглянуть на побережье, — это он помнил. Он помнил также, что кто-то кричал об опасности, а затем… затем…

Гарри нахмурился, но тут же вскрикнул от резкой боли в голове. Осторожно потрогав висок, он обнаружил шишку. Так вот что произошло! Получив удар по голове — отсюда и шишка, если рассуждать логично, — он свалился за борт. Его, видимо, выудили из моря и оставили в капитанской каюте приходить в себя.

Но он все еще мокрый, даже одеяло намокло. Однако хорошо, что он лежит не в убогом гамаке. Гарри слегка пошевелился на матрасе, наслаждаясь ощущением хрустящих, чистых, приятно пахнущих простынь, затем медленно открыл глаза.

— Черт возьми! — воскликнул он секундой позже, уставившись на закругленные острые металлические лопасти, прикрепленные к потолку. — Что за нелепое сооружение?

Повернув голову налево, Гарри увидел, что находится в огромной комнате — гораздо больше любой корабельной каюты, — меблированной хрупкой белой мебелью, сравнимой разве что только с обстановкой французского дворца.

Франция? Какого черта он здесь делает? И эта комната… Ведь это спальня леди, он уверен в этом.

Мужчина посмотрел направо, и его сердце застучало при виде картины, висящей прямо перед постелью, освещенной лучом света, пробивавшимся сквозь странные узкие ставни.

Это был огромный портрет молодой женщины, обладающей неземной красотой. Неизвестный художник изобразил ее откинувшейся на огромный валун неподалеку от моря, с вытянутыми вперед руками, с золотистыми волосами, развевающимися на ветру. Она выглядела как фея в платье с бело-розовыми цветами, едва прикрывавшем босые ноги, большая соломенная шляпа, украшенная розами, лежала на валуне. Но когда Гарри увидел ее лицо, смеющиеся голубые глаза, его мозг пронзило воспоминание:

« — Я на небесах?..

— Ага ..А я — архангел Гавриил…»

— Черт возьми! — снова воскликнул он и, еще раз взглянув на картину, резко поднялся, не замечая, что в висках зазвенели все колокола Вестминстерского аббатства.

— О, как хорошо, вы уже проснулись! Вы проспали несколько часов. Я так и думала, что запах моего кофе, приготовленного по особому рецепту, разбудит вас. Наверное, вы захотите выпить его до еды? Пойдемте отсюда: намокшая шерсть жутко пахнет. Пожалуй, нужно купить новый матрас — видимо, это часть платы за мой подвиг.

Ну а я за это время сбегала в один из придорожных магазинчиков — в тот, что открывается в восемь тридцать, — и купила для вас кое-какую одежду, в том числе и нижнее белье. Увы, ваша одежда никуда не годится, да вы это и сами знаете. Ладно, I ванная для гостей — по другую сторону прихожей. — Она на секунду остановилась и ткнула себя в грудь:

— О, я забыла представиться: Сюзанна Харпер, но вы будете звать меня Сюзи, и спали вы сейчас в моей постели.

Если портрет и не отпечатался в памяти Гарри, то эта молодая женщина, любительница длинных монологов, запомнилась ему очень хорошо Она была одета в легкое бело-зеленое платье из какой-то мятой материи, волосы подвязала изумрудно-зеленой лентой и обулась в крошечные и странные домашние туфли.

И там, на пляже, она была тоже одета — вернее, раздета — в зеленых тонах. Он ведь видел ее длинные, стройные ноги — не то чтобы они показались ему соблазнительными, но…

— Ведь вы — та, кто вытащил меня из моря, да? Я вспоминаю это сейчас. Никто на корабле не стал бы спасать меня. Только вы. По-моему, вы американка, я сужу по вашему акценту. Где мы? Кто помогал добираться до берега — вы или я? Глупый вопрос: никто никому не помогает, по крайней мере до Канады. И так с тех пор, как пал Йорк. Вы спасли меня для того, чтобы сдать вашим солдатам?

— Так… Да, это так. Хотя немного и преувеличено, — прокомментировала женщина, представившаяся как Сюзи, пятясь к двери и вытянув руки перед собой, как если бы боялась его нападения. — Я спасла сумасшедшего. Почему я? Ну почему всегда я? О Боже, все так запутано!..

Женщина остановилась у открытой двери и кинула странного вида сумку, упавшую недалеко от Гарри — он мог спокойно дотянуться до нее.

— Слушай, парень, я не хочу проблем. Здесь ваша одежда. Наденьте ее и убирайтесь! Ваш мешок на полу в прихожей. Клянусь, я не вскрывала его. Я буду на пляже — я и мой кошелек с тысячей долларов.

Если вы не уберетесь отсюда немедленно, то я вызову полицию. Ясно?

— Подождите, — взмолился Гарри, когда Сюзи повернулась, чтобы уйти, как будто он или еще кто-то обидел ее. Ему надо уговорить ее остаться, убедить, что он не причинит ей вреда. Если он останется в ее доме, то будет в безопасности, в то время как, выйдя на улицу, еще до наступления темноты может оказаться в американской тюрьме. — Я еще не поблагодарил вас, мисс Харпер, — начал он, стараясь говорить как можно обаятельнее, что было нелегко, ведь еще несколько часов назад он глядел в глаза смерти. — Вы поступили храбро, спасая утопшего. Я буду всю жизнь благодарен вам за это.

— Это даже больше того, на что я рассчитывала, — пробормотала Сюзи, поворачиваясь к нему.

Он ухмыльнулся, прекрасно зная, что его улыбка заставляет влюбляться в него — так по крайней мере говорили ему многие женщины, — и ожидая, что она оттает.

— Знаете, я думала: вы мертвы. Но искусственное дыхание действительно хорошая штука. Я горжусь собой.

— «Искусственное дыхание»? А что это такое?

— О, ничего особенного. Гм… Пустяки. Вы довольно сильно ударились головой, и я не удивлюсь, если ваши мозги немного взболтались. Забудьте все, что я вам сказала. А сейчас вымойтесь, пока я приготовлю нам перекусить. Воспользуйтесь моей ванной — она вон за той дверью. Вам сразу станет гораздо лучше.

Гарри откинул одеяло, спихнул его ногами на конец постели и встал. На палубе он был обут в ботинки, но потерял их в море, как, видимо, и штаны. Даже рубашка его была разорвана так, что просто непонятно, каким чудом она держится на нем… Ужасная головная боль прекратилась, и Гарри не желал ее возвращения.

Кто эта женщина? И почему она так много говорит?

Не то чтобы ему не нравился ее голос. Нет. Просто он не желал слушать ее так долго — хотя глядеть на нее приятно. После двух жутких месяцев на корабле в обществе сброда оказаться в компании красивой женщины было замечательно!

— Еще раз благодарю вас, мисс Харпер, — протянул он, проводя рукой по своим высохшим, но липким от морской воды волосам. — Если вас не затруднит, прикажите, пожалуйста, вашим слугам принести для меня ванну. Конечно, если это не создаст вам проблем…

Пока Сюзи хлопала глазами («Слуги? Принести ванну ему?»), Гарри терпеливо ждал. Да эта женщина растеряла весь свой страх, раз до сих пор находится в комнате и показывает на него, Гарри Уайлда, пальцем, окрашенным жутко вульгарной красной краской, такой нелепой при ее красоте — красоте блондинки. Может, ее семья и она сама небогаты? Тогда почему он в такой постели? Но вымыться он сможет и в лохани или в любой другой посудине.

— Послушайте, мистер, — резко сказала Сюзи, — шутки закончились, и, я надеюсь, вы не будете больше имитировать амнезию. Мы не в доброй старой Англии.

— Я знаю, — кивнул Гарри, возмущенный тем, что она, похоже, сомневается в здравости его ума. — Я в Америке, вы меня нашли, и я военнопленный, все это я знаю, — повторил он.

— Военнопленный? — переспросила Сюзи, хмурясь. — Военнопленный? — произнесла она опять.

И она еще спрашивает, нормальный ли он?

— Пленный, сражавшийся против вас, американцев. Вы слышали, что мы недавно захватили один из ваших фрегатов? Нет? Он назывался «Чизпик».

— Мда, — пробормотала Сюзи, снова попятившись к двери. — «Чизпик»… Это произошло во время войны тысяча восемьсот двенадцатого года, насколько я помню, я рецензировала ужасную книгу на эту тему. Да, вспоминаю, я разгромила ее. Книгу издали только потому, что это историческая работа, вы ведь знаете? Кажется, я начинаю понимать кое-что. Это шутка, да? Вы ведь помните, что случилось с профессором Джонатаном Блейкхидом? Я слышала, что несколько испорченных студентов подшутили над ним из-за разгромных рецензий, но…

— Вам так приятен звук вашего голоса? — любезно поинтересовался Гарри, медленно подходя к ней. — Он очарователен, но я не понял и половины из вашего монолога. Меня зовут Гарри Уайлд. Я из Суссекса. В некоторой степени я писатель, скорее, историограф, но не профессор. На данный момент я военнопленный, бывший солдат.

— Мда, — только и нашлась что сказать Сюзи.

— Я знаю, вам скучно со мной, но почему вы так говорите о войне тысяча восемьсот двенадцатого года, мисс Харпер? Почему вы говорите о ней как о давно прошедшем времени? Ведь сейчас тысяча восемьсот тринадцатый год, война продолжается и никогда не закончится в моем сердце. Нам, англичанам, достаточно проблем с Наполеоном, бежавшим из непокоренной Европы.

— Тысяча восемьсот тринадцатый, — повторила Сюзи, беря в руки щетку для волос и намереваясь воспользоваться ею как оружием в случае необходимости. — Тьфу! Ведь если вы так говорите, то так оно и есть! И Наполеон тоже. Хорошо, хорошо, это великолепная шутка для старого Арни. Вы произведете впечатление, действительно. Но я думаю, что найдутся люди, которые поверят, что вы — Наполеон. Слушаю дальше! Я вся внимание!

Она смотрит на меня так, будто я сумасшедший или мошенник, разозлился Гарри.

— У вас очаровательные ушки, мадам, хотя я не думаю, что в вашей восхитительной головке присутствует большой ум, — съязвил он, всем сердцем желая, чтобы эта ужасная сцена быстрее закончилась. — Что с вами, женщина? Сейчас тысяча восемьсот тринадцатый год, начало августа, но более точный день я назвать не смогу, так как шторм совсем запутал меня. Я — англичанин, вы — американка, и наши страны воюют.

— Война между Америкой и Англией? Мда-а, — снова протянула Сюзи, потом прошла в угол комнаты, к странному ящику с передней стеклянной стенкой, стоявшему на белом пьедестале. — А это что такое?

— Это? Вот это? — пожал плечами Гарри, не понимая, чего от него хотят. — Это, мисс Харпер, какой-то ящик. Возможно, он служит вам как шкатулка, вы складываете туда всякие ваши мелочи. И, если хотите знать мое мнение, она страшно уродлива. Не вписывается в интерьер комнаты. А вы что думаете обо всем этом?

— Это телевизор, понимаете, телевизор, и не говорите мне о каком-то там ящике! — заорала Сюзи. — Как будто вы не знаете, что это такое. — Все еще держа в одной руке щетку для волос, другой она взяла маленькую плоскую черную коробочку и протянула ее к большому ящику. Послышался тихий щелчок.

Гарри занервничал, ожидая взрыва, но затем, оглянувшись, поразился, когда огромный ящик стал оживать, на нем появилась красочная картинка, изображавшая человека, имевшего некоторое сходство с моряком. Картинка заговорила человеческим голосом:

— Меня удивляют моряки, — и помахала непропорционально длинными руками.

Снова раздался щелчок, и ящик, мигнув, потемнел.

— Все в порядке, никаких чудес! — Сюзи вновь приблизилась к Гарри. — Я заставила вас вспомнить? Итак, начнем сначала. Значит, сейчас тысяча восемьсот тринадцатый год?

— Господи Боже мой, это фантастический трюк! — Ее гость, искренне удивившись, подошел к ящику, опустился перед ним на колени и положил руки на холодное темное стекло. — Куда он ушел? — спросил он, оборачиваясь и глядя на молодую женщину, не зная, бояться ему или восхищаться американскими изобретателями, так сильно опередившими английских ученых. — Что вы сделали с этим моряком? И как вы заставили его говорить?

— Вы… вы не знаете? — Маленькая прямоугольная коробочка упала на пол. — Нет, конечно же, вы не знаете!.. Еще не видела такого хорошего актера — и не профессионала. О, вы не знаете, как устроен телевизор, верно? Вы просите приказать слугам принести ванну… Вы действительно считаете, что сейчас тысяча восемьсот тринадцатый год?.. Так? Бедняга! Вам нужен психиатр!..

— Но разве может быть иначе? Мы живем в тысяча восемьсот тринадцатом году, а я упал за борт корабля во время шторма. Мне продолжать, мисс Харпер? Или вы желаете сходить за няней или за вашей охраной? — Гарри посмотрел на Сюзи и тут же пожалел, что, возможно, оскорбил ее своим циничным тоном: ей внезапно стало плохо — щеки посерели, а прелестные голубые глаза широко раскрылись. — Мисс Харпер? С вами все в порядке?

— Он думает, что это тысяча восемьсот тринадцатый год, — произнесла Сюзи, не сознавая, что говорит вслух. — Хотя на самом деле не выглядит сумасшедшим. Но тем не менее он сумасшедший. Потому что, если он не… если он не сумасшедший, тогда он действительно оттуда… но сейчас он здесь и я сказала ему, что он… когда он… О Боже!

Сюзи покачнулась, но Гарри успел подхватить ее до того, как она упала, глаза ее закрылись, а голова упокоилась на его груди.

Глава 3

Сюзи потихоньку стала приходить в себя, когда вдруг сообразила, что лежит на мокрых простынях.

Что с ней случилось? Она упала в обморок? Ну конечно же, она потеряла сознание! А кто его не потеряет, когда обнаружит, что спасенный мужчина оказался путешественником во времени?!