Жених из прошлого

— О, — застонала Сюзи, потому что комната завертелась у нее перед глазами.

— Лежите, женщина, или вы снова упадете, — предупредил Гарри, и, судя по голосу, он был где-то недалеко. — Я сыт по горло вами и не хочу, чтобы все повторилось.

— Гарри? Вы все еще здесь? — слабым голосом спросила Сюзи и, открыв глаза, увидела сидящего в ногах кровати блондина. — Я-то думала, что все это ночной кошмар и что вас нет. Я даже не знаю, что хуже. Но мне всегда не везет… — Она пододвинулась к краю и села, странно поглядев на мужчину. — Простите, что грохнулась в обморок. Обычно я так не делаю, терпеть не могу проявления слабости. Если бы я могла контролировать обмороки, то вам не пришлось бы возиться со мной.

Сообразив, что несет полную чушь, — к счастью, Гарри не понял ни слова, — Сюзи вскочила, вспомнив об их недавнем разговоре. Но как его возобновить?

— Гарри, — отважилась она, — тьфу, мистер Уайлд, мне надо вам кое-что сказать. Боюсь, наш разговор будет нелегким. Знаете, вначале я решила, что вы используете меня, затем — что ваш мозг поврежден от кислородного голодания, а сейчас считаю, что, возможно… возможно…

— Я уже знаю, мисс Харпер, — прервал ее Гарри, и Сюзи с любопытством взглянула на него.

— Вы уже знаете? А что вы знаете?

— То, что сейчас не одна тысяча восемьсот тринадцатый год, — ответил мужчина, лохматя свои волосы. Тело у него было в прекрасной форме и лицо очень красивое и привлекательное.

Боже мой, Харпер, что происходит в твоей голове? Он же все еще мокрый и весь в песке. И ты с ним одна в спальне! Быстро поднимайся! Вставай и беги из этой комнаты, иначе может произойти что-то ужасное!

— Как? Как вы узнали об этом? — спросила Сюзи, оглядывая себя. На ней было наброшено пляжное полотенце.

Она боялась и представить, что мог подумать этот человек, пришелец из девятнадцатого века, когда она явилась перед ним полуголая… Он, видимо решил, что она уличная женщина, женщина свободных нравов, или как там звали проституток в Старой Англии?

Ну и что с того? Ей тридцать два года, по ее стандартам — самый расцвет молодости, но, несомненно, она стара для этого мужчины, считающего женщину, которой больше двадцати одного года, уже старой и неподходящей для замужества. Ему тридцать пять, и по современным меркам они идеально подходят друг другу, вот только жаль, что господин этот думает иначе.

Подходит для меня? О чем это я? Или я еще не пришла в себя, или у меня серьезные проблемы с головой…

— Гарри, — робко произнесла Сюзи, — так как вы узнали?

— Как? Это же очевидно. Ваш дом очень странно выглядит, а этот ящик, с матросом в нем? Я никогда ничего подобного не видел. Конечно, вы, американцы, могли такое изобрести, но чтобы уйти настолько вперед?! Однако, если честно, я воспользовался вот этим, — он показал на пульт дистанционного управления.

— Вы включили телевизор? Бьюсь об заклад, вас это шокировало, — нервно хихикнула Сюзи.

— Да, вы правы. Я попробовал нажать на какую-то кнопку, потом еще на несколько — и мужчина из ящика заговорил со мной. Вы, кажется, назвали этот механизм «передачей изображения»? Довольно интересная лексика. Правда, я не понимаю, куда делся тот матрос. Но зато я узнал, что сейчас не тысяча восемьсот тринадцатый год, а тысяча девятьсот девяносто четвертый.

— О, бедняга Гарри, теперь вы в самом деле в курсе летосчисления.

— Да, мисс Харпер, хотя я не совсем понял ваше выражение «о, бедняга», в остальном полностью согласен с вами. — Поглядев на нее, Гарри засмеялся так, что еще немного — и она влюбится, решила Сюзи. — Сегодня четвертое августа тысяча девятьсот девяносто четвертого года, это я точно знаю, — продолжил он. — Температура в воздушном порту Атлантик-Сити — тот человек сказал «воздушный порт», я уверен в этом, не «морской», я даже предположил, что вы, американцы, сделали воздушный шар для полетов, который намного больше, чем те, что были в мои дни, — двадцать один градус, ветер юго-западный, два узла в час, прилив в три часа пополудни планируется высоким. И вечером на обед в заведении Джокелуйна будет скидка. Как насчет креветок? Мы сами почистим их. Полагаю, разумно будет перекусить.

— О, Гарри! — Сюзи взяла его за руку, что явно покоробило ее собеседника. — Вам плохо, да? — с тревогой спросила она.

Он сжал ее руку. — Со мной будет все в порядке, мисс Харпер, то есть Сюзи. Я думаю, что полностью оправлюсь, — Гарри почесал руку, — хотя я все еще мечтаю о ванне. И у меня все так болит, будто меня волокли за ноги из тысяча восемьсот тринадцатого года, а головой я пропахал все дно океана. Наверное, я чувствовал бы себя лучше, умерев. Но я жив, и я в тысяча девятьсот девяносто четвертом году. Что за авантюра! Это поразительно! Просто поразительно!

— Возьмите эту сумку и следуйте за мной, — сказала она ему, направляясь в ванную комнату. — Если уж вам понравился телевизор, то душ вы просто полюбите.

Сюзи включила воду, отрегулировала температуру и затем, сняв ярлыки с новой одежды Гарри, закрыла дверь и стала ждать, когда он закончит мыться.

Через какое-то время, когда большая часть горячей воды была вылита, Сюзи, решив, что с этих пор будет ходить в душ первой, зашла в спальню и сняла бикини. Затем она натянула нижнее белье и легкое платье, купленное в Нью-Йорке, подошла к закрытой двери ванной и постучала. Прошло еще добрых пять минут, прежде чем Гарри высунул голову из-за двери.

Его волосы были влажными, и, хотя он зачесал их назад, по современным меркам они были длиннее, чем надо.

Когда он улыбнулся, она уловила запах мятной зубной пасты, исходивший от него. Сюзи всегда имела в запасе лишнюю зубную щетку для гостей, потому что ее друзья, приезжавшие из Нью-Йорка, часто забывали их. И почему она решила, что люди, живущие в прошлом веке, не чистят зубы?

— Так это и есть «душ», мисс Харпер? Действительно грандиозно! При одном повороте ручки идет горячая вода! Я поражен и благодарен за вашу заботу обо мне, но тем не менее я не верю, что эти… эти вещи, те, что вы купили, и есть одежда.

— Но почему? — непонимающе уставилась на него Сюзи.

Гарри, выйдя из ванной, встал перед ней и несколько раз повернулся.

Его длинные, стройные, с золотистым загаром ноги смотрелись просто восхитительно в белых парусиновых шортах, а голубая рубашка с надписью «Лучшее — в Оушн-Сити» — подобные носили моряки — не скрывала великолепного торса с сильными мышцами, тонкой талией и широкими плечами. Он выглядел очень современно.

Посмотрев сейчас на Гарри Уайлда, никто бы и не подумал, что перед ним человек из начала прошлого века.

— Ну? В чем проблема? — переспросила Сюзи.

— Вы ведь не глупы, мисс Харпер. — Гарри потер шишку. — Я видел того мужчину в ящике — в этой машине для передачи изображений. На нем таких лохмотьев не было. На нем были рубашка, жилет и необычного вида клочок одежды на шее. А я придерживаюсь правила носить то, что носит большинство. Так вот, на том мужчине не было ничего похожего на это.

— О, да вы ханжа. — Сюзи сморщила носик.

— А что это такое? — взвился он, указывая на белую надпись на рубашке. — Что лучшее в Оушн-Сити? И где, осмелюсь спросить, находится этот Оушн-Сити? И почему именно Оушн-Сити?

— Вот это и есть Оушн-Сити, Гарри. Место, где мы находимся, — ответила она, начиная понимать всю курьезность ситуации. — И я считаю, что вы правы. Город могли бы назвать и Стратфорд-на-Атлантике или как-нибудь более романтично. Простите меня за эту рубашку.

Сюзи подумала, что в его время рекламу вряд ли печатали на рубашках для отдыха. Да разве угодишь щеголю? Никогда!

— Все носят такие рубашки на отдыхе. — Она хихикнула, увидев, как эта новость разозлила его. — Я не знала, что вы так отнесетесь к этому.

— О нет, мисс Харпер, я доставлю вам удовольствие, нося эту вещь, ведь вы и так много потратили на меня. Вы будете рады? Я верю, что эта одежда с надписями у вас считается парадной, в ней не жарко и можно загорать, но я такую одежду не ношу.

— Ясно, вы ханжа.

— Тем не менее не отворачивайтесь от меня! Просто я не желаю привлекать к себе внимание или же рассказывать кому-либо о своем сложном положении, пока сам достаточно хорошо не разберусь в данной ситуации. Поэтому я надеюсь, что вы вновь пойдете в магазин — в тот, о котором упоминали, — и обменяете это на что-либо более подходящее.

— Если вы выйдете на пляж в деловом костюме, то все поймут, что с вами что-то не так. Но вы просите меня обменять эту одежду. Хорошо, я согласна, так и быть. Только новый костюм будет из легкой ткани, ладно? — (Его улыбка обезоружила ее.) — Послушайте, я знаю, вам это сложно понять, но Оушн-Сити — курорт, и люди приезжают сюда не в костюмах и галстуках.

Она провела Гарри в гостиную, которая недавно была переделана ею под стиль XVIII века, где он мог чувствовать себя как дома.

— Откройте вон ту дверь, она ведет на веранду, тьфу, на крыльцо. Или балкон? Может, галерею? — перебирала Сюзи синонимы. — А я присоединюсь к вам, только принесу кофе. Вы посидите здесь, посмотрите на людей на пляже. По-моему, неплохая идея, а?

Сюзи подождала, пока Гарри откроет раздвигающуюся дверь, потом пошла на кухню и налила две чашки кофе. Намереваясь угодить гурману, Сюзи быстро поджарила две замороженные клубничные тартинки, бросила их на салфетку и водрузила импровизированный завтрак на пластиковый поднос, где уже стояли сахар и сливки.

— Ну и как вам вид? — спросила она, ставя поднос на круглый столик со стеклянной столешницей.

Гарри стоял в глубине веранды, опершись на перила, и смотрел то на пляж с многочисленными тентами, то вдаль.

— Я не верю всему этому, — в благоговейном страхе произнес он. — Не верю. Когда я впервые увидел это место с палубы «Пегаса», то здесь не было ничего, кроме песка и птиц. Вы, американцы, сами создали такое чудо или это декорации? Это рай или ад?

— Ад? — Сюзи огляделась вокруг. — Никакие это не декорации. То, что вы видите сейчас, — лучшее, высококлассное и дорогое место в Оушн-Сити. Я плачу немалые деньги за пребывание здесь. А почему вы решили, что это ад?

Гарри повернулся к ней, ухмыляясь:

— Ну, не совсем ад… Но каково мне? Перенестись сюда, минуя сто восемьдесят один год?..

— Да, конечно. — Сюзи любовалась тем, как искрились на солнце его золотистые длинные волосы. — Гарри, вы считаете, что мы, американцы, много чего навыдумывали, да?

— Разумеется. Например, ни я, ни мои родители ни разу в жизни не видели газовой плиты или такой ванны. Да и каждое новое поколение мыслит уже по-другому. Но это место отдает Содомом и Гоморрой, вам так не кажется? Например, неужели в Америке все трапезничают на глазах у людей и в такой открытой одежде?

Сюзи пожала плечами.

— Есть чем быть недовольным, Гарри! Подумайте обо всем этом иначе. Могло ведь случиться и так, что вы попали бы в прошлое, например в семнадцатый век. Так что бы вы предпочли: выглядеть как фотомодель с обложки и говорить о чепухе вон с той сладострастной девушкой в бикини на пляже или находиться рядом с женщиной, закутанной с головы до ног в безобразное серое шерстяное платье?

— Хоть я и не понял термина «фотомодель с обложки», — ответил Гарри, глядя на пляж, где около полудюжины девушек в бикини играли в волейбол, — но, видимо, выбрал бы Оушн-Сити. Подайте мне, пожалуйста, мой кофе.

Она повернулась к столику, специально поставленному в тени зонта: Сюзи никогда не загорала, слишком дорожа своей кожей.

— Это пирожное, — сказала она, протягивая тартинки. — Попробуйте, они вам должны понравиться. От голода вы здесь не умрете. Я уже позвонила своей экономке в Нью-Йорк, чтобы она ждала нас, так как я не думаю, что вы сможете есть у Джокелуйна — как и в любом другом месте, — пока не привыкнете.

Гарри взял пирожное.

— Как вы думаете, я долго пробуду здесь? — Он сделал глоток кофе.

Сюзи вытянулась на бело-оранжевом шезлонге и скрестила ноги.

— Сколько вы пробудете здесь? Бог мой, Гарри, откуда я знаю! Я теряю сознание от одной мысли о путешествии во времени, это вы должны быть осведомлены обо всем, пройдя сквозь годы.

— Мне кажется, что это произошло со мной во время шторма, — сказал Гарри. — Один из матросов предупреждал меня об опасности, но я не послушался.

— Да, уж я знаю, какой вы упрямый, — улыбнулась Сюзи.

— Я уверен: все это проделки шторма. Но, с другой стороны, я ведь вышел на палубу уже после него… А по Суссексу я не особо скучаю, мои родители умерли пять лет назад, и я планировал обосноваться тут, в Америке. Мне кажется, я смогу здесь жить.

— Я не думаю, что у вас большой выбор, Гарри, учитывая, что вы совершенно не приспособлены к нашей жизни. И проблема состоит в том, смогу ли я научить вас жить здесь, — поддразнила его Сюзи. — Хотя, — продолжала она, — у нас обоих нет выбора.. Однако ваше присутствие может помешать моей работе, мне придется уделять вам время — ведь вы не сумеете даже одеться прилично. У вас до сих пор нет ботинок и ремня для брюк, так что я сейчас отправлюсь в магазин.

— Позвольте мне поправить вас, Сюзи — извините, что обращаюсь к вам так неофициально, но ведь и вы зовете меня просто Гарри, — мы сейчас отправляемся в магазин. Я не доверяю вашему вкусу.

— Вы не доверяете моему… Эй, Гарри! Вы находитесь в другом веке! И я сомневаюсь, что вы знаете, как пользоваться деньгами, как одеваться, как вести себя, в конце концов!..

Он взял ее за руку, которая почему-то странно задрожала — Гарри догадался почему.

— Сюзи, вы слишком напряжены. Успокойтесь — я не причиню вам вреда.

Сюзи свирепо посмотрела на него. Она злилась и на Гарри — свалился на ее голову, и на себя — за то, что оказалась такой легковерной дурой, сразу клюнула на его красоту, на его внушительный вид: Гарри был похож на богатого банкира с Ист-Сайда, имеющего собственную квартиру и возможность подарить «вольво» ее матери, хотя у нее и нет матери, но какое это имеет значение?..

Отдавая отчет, что перед нею надменный англичанин времен Регентства, она тем не менее чувствовала себя в его компании хорошо. К своему ужасу, Сюзи даже обратила внимание на то, что Гарри Уайлд выглядит очень сексапильно. Что это с ней? Да ничего такого особенного — окажись на месте Гарри любой другой мужчина, она что, вела бы себя иначе?

— Послушайте, Гарри, — сказала Сюзи, вздыхая. — Давайте рассуждать здраво. Вас не существует, как говорится, даже в вашем времени, ведь так? Поэтому вы должны оставаться здесь — можете посмотреть телевизор в гостиной, пока меня не будет, а я пойду покупать вам другую одежду. Я даже сделаю вам пару сандвичей — это мясо с хлебом, — перекусите до ленча.

— Весьма буду вам благодарен, мисс Харпер. Я не ел целый век, скорее, почти два века.

— Очень смешно! Вам бы клоуном выступать. Но беспокоиться не о чем: миссис О'Рейли хорошо готовит, так что с голоду вы не умрете. Я вам сейчас покажу дом, как включать свет и все прочее… Договорились?

— Согласен, Сюзи. Считайте меня вашим слугой. И покажите, как управлять машиной для передачи изображений.

— Сюзи, и это заставило вас позвонить мне в Токио посреди ночи? — удивленно прокричала на другом конце провода Кортни Блэкмун, выслушав подругу. — Я давно знаю вас и люблю, мы много пережили, продвигаясь по лестнице успеха, и я, как никто, понимаю вас, вашу тяжелую умственную работу и вашу эксцентричность. Чего стоят одни ваши выкрашенные в красный цвет волосы!..

— Я знаю, Кортни, и очень благодарна вам за это. Я мыла тогда волосы по два раза в день в течение месяца, чтобы свести ту красную краску…

— Да… Но это, согласитесь, только единичный случай. А сколько их было! Я уж не говорю о том, как вы прыгали с парашютом только ради того, чтобы встретиться с мужчиной, не считавшим свою мать идеалом женщины. А еще…

Сюзи посмотрела на Гарри и улыбнулась ему.

— Плохая связь, — прошептала она, прикрывая трубку рукой.

Гарри кивнул, нажал на кнопку дистанционного управления и стал смотреть по седьмому каналу прогноз погоды, о котором рассказывала красивая ведущая.

Сюзи снова поднесла к уху трубку, слушая Кортни Блэкмун, великолепную писательницу и жену Адама Ричардсона, высокопоставленного сенатора из Нью-Джерси.

— И почему вы решили написать роман именно о путешествии во времени? Вы же пишете рецензии и держите весь литературный мир в страхе, а теперь что, вдруг сами садитесь за роман? И просите меня о помощи? Извините, вы что-то сказали? Я не расслышала…

— Послушайте, Корт, я снова прошу прощения, что не подумала о разнице во времени. Мне действительно нужна помощь, ну хотя бы краткий конспект того, как работают писатели. На что обратить внимание в первую очередь при составлении проспекта книги… Вы помните номер моего факса? Буду ждать вашего сообщения.

— Хорошо, Сюзи, я сделаю это. Но у нас сейчас два часа ночи, и я хочу спать. Не могу ли я перезвонить тебе утром? У Адама будет встреча с одним японским министром, и до четырех я свободна.

— Лучше не надо, так как у нас в это время будет середина ночи. Послушайте, Корт, а вы, случаем, не желаете вспомнить, что это ведь я помогла вам соединиться с Адамом…

— Я снимала ваш домик, отдыхая от города, Сюзи. И я сама нашла Адама.

— Ну, это не совсем так. Пока я не прилетела из Сиднея, вы его в упор не замечали, даже когда он стоял прямо перед вами, а ведь я положила на него глаз первая! Не то что я жалуюсь, но вы не думаете, что после всех этих лет вы могли бы и помочь подруге?

— Заканчивайте, Сюзи, — властно приказал Гарри, выключая телевизор. — Умоляю вас, это вредно для леди в вашем возрасте.

Сюзи быстро прикрыла трубку ладонью и яростно сверкнула глазами. И чего он привязался к ее возрасту? Можно подумать, что она годится ему в матери!

— Вы не могли бы помолчать? Мне надо кое-что обсудить с этой женщиной. Одну из моих работ. А в ее квартиру с помощью вот этого я перенеслась за три секунды. Я… — Она вновь поднесла трубку к уху:

— Что вы сказали? Кортни, вы чудо! Что вы еще хотите узнать? Давно ли эта идея пришла мне в голову? О, недели три тому назад, — произнесла Сюзи, еле шевеля губами. — В принципе я думала об этом уже давно, но решилась только сейчас.

— Постарайтесь найти кого-нибудь похожего на этого путешественника во времени и описывайте его впечатления.

— Вы еще не знаете, что полдела уже сделано. Корт! — с жаром ответила Сюзи. — Но давайте продолжим. Итак, убрать неопределенность. Если бы вы писали эту книгу, как бы вы посмотрели на эту проблему?

— Я бы посоветовалась с Адамом. Сюзи, услышав эти магические слова, тут же потянулась за карандашом и приготовилась записывать. Она знала, что слова Адама — всегда готовая газетная заметка, его благоразумные суждения хорошо помогали оценить ситуацию. Ведь Адам был не только сенатором, но и кандидатом на пост вице-президента.

— Слушаю, Корт, — торопила Сюзи, потому что Гарри пересек комнату и, встав за ее спиной, заглянул ей через плечо, чтобы посмотреть, что она будет писать. — Скажите же мне, что говорит по этому поводу Адам?

— Адам говорит, что все иностранцы — в том числе и ваш путешественник во времени, — появившиеся в стране незаконно и без паспорта, — незаконны.

Сюзи записала: незаконны.

— Ваши друзья, Сюзи, законопослушные граждане, — саркастически прошептал ей Гарри в другое ухо. — Редко кто обратит прежде всего внимание на то, что мое появление здесь — нарушение закона, — добавил он, улыбаясь.

— Пожалуйста, заткнитесь, — пробормотала Сюзи, отталкивая Гарри свободной рукой.

Он, словно наркоман, снова уткнулся в телевизор.

— Хотя, — продолжала Кортни, — это совершенно нереально: путешественник во времени… Чистый вымысел…

— Да, Корт, чистый вымысел, вы правы, — подтвердила Сюзи, поворачиваясь спиной к «чистому вымыслу».

Кортни продолжала:

— Адам сказал, что можно использовать такой прием, когда твоему герою лучше всего приобрести фальшивые документы. На них специализируются отдельные преступники в Манхэттене, и кое-кто занимается этой проблемой в Вашингтоне.

— В самом деле? — Сюзи записала: проблема.

— Да. По словам Адама, Конгресс требует тюремного заключения для тех, кто делает поддельные паспорта и пользуется ими. Сюзи? Вы меня слышите? Вы все записали?

— Конечно, Корт, каждое слово. — Она присела на стол, держа карандаш в руке, ее желудок внезапно свело.

Глава 4

Гарри наблюдал, как Сюзи вышла из воды и, сняв свою нелепую купальную шапочку в цветах, тряхнула головой так, что золотистые волосы рассыпались по плечам, окружив лицо мягкими прядками.

Современная Венера, выходящая из моря, подумал он, восхищаясь ее красотой. Его глаза не могли оторваться от фигуры Сюзи.

Еще две недели назад он и не мечтал о таком! Только сейчас, по прошествии трех недель, когда первая из них ушла на осмысление того, каким образом он смог переместиться из Англии времен Регентства в Америку двадцатого века, а две последующие — на адаптацию, Сюзи Харпер выпустила его из дома.

Хотя это и не дом, а бунгало, педантично поправил себя Гарри. Пожалуй, это правило он усвоил сразу: чтобы не заметили, что ты джентльмен начала прошлого века, над собой надо работать и работать…

И Гарри снова сконцентрировался на Сюзи в соблазнительном бикини.

Ей уже тридцать два года. Даже не верится, что так много. Леди в тридцать два года — это матрона, мать семейства, занимающаяся воспитанием своих детей, порой глубоко несчастная, опостылевшая мужу… Либо же старая дева, проводящая дни в молитвах и носящая туго завязанную вокруг головы белую шелковую косынку. Сюзанна Харпер даже отдаленно не напоминала никого из них.

— О, какая прелесть августовская водичка! — произнесла Сюзи и плюхнулась на покрывало. С нее стекали капельки воды.

— Вы, оказывается, довольно чувственная натура! Когда вы впиваетесь зубками в пирожное или вдыхаете запах океана, по вашему телу пробегают явные волны наслаждения. Порой вы похожи на ребенка, — заметил Гарри, стряхивая капельки воды со страницы книги, которую пытался читать без особого успеха: наблюдать за резвящейся в волнах Сюзи было гораздо приятнее, чем изучать историю.

— И что с того? Не надо смотреть на меня сверху вниз, Гарри. Да-да, вы именно так ко мне относитесь. Хотя ваше мнение особого значения для меня не имеет. Вы наконец уяснили, как закончилась война? Эти ваши мерзкие парни сожгли нашу столицу…

— Да? Насколько я понял, ваши сограждане сами разрушили весь город, чтобы он не достался врагам. Вы не замерзнете?

Он посмотрел на Сюзи: бесстыдно оголенные колени, восхитительные, в беспорядке разметавшиеся волосы, маленький носик, по стройному телу сбегают сверкающие на солнце капельки воды, плавные изгибы фигуры мягко облегает зеленая шелковая ткань, подчеркивающая ее соблазнительную грудь… Отдельные капельки скатываются к пупку и ниже — к самому очаровательному местечку, туго обтянутому бикини. Ему вдруг захотелось получше рассмотреть ее всю.

— Замерзну? Нет, с чего вы взяли? А, поняла. Вы хотите, чтобы я оделась, да? Вы настоящий джентльмен, Гарри, но порой это надоедает. — Сюзи демонстративно встала, надела бело-зеленую кофточку, потянулась, качнув бедрами, и снова села на покрывало. — Сейчас лучше?

Гарри попытался сглотнуть, но во рту внезапно пересохло.

— Гораздо. Я пытаюсь привыкнуть к тому, что вы, американцы, называете комфортом. Я согласен: надо носить как можно меньше одежды, но в жизни, к которой привык я, люди не ходили до половины обнаженными. Даже если я помогал леди выйти из экипажа или сесть в него, то только с ее разрешения…

Сказав это, он тут же представил себе Сюзи в платье времен Регентства. Ее миниатюрное, стройное тело, затянутое в модное, элегантное муслиновое платье, на голове — большая соломенная шляпка, завязанная лентой под подбородком, с шелковым зонтиком, защищающим ее от солнца, когда они едут верхом на лошадях в парк на прогулку…

Он снова сглотнул — уж слишком возбудили его подобные мысли, даже больше, чем реальная Сюзи в зеленом купальнике. Как странно все… Чрезвычайно странно.

— Гарри, — сказала Сюзи, прерывая его мысли на самом интересном месте: он осыпал тысячами поцелуев мисс Сюзанну Харпер посреди Гайд-Парка, — мы скоро должны уехать. В Нью-Йорк. Побудем здесь до конца августа — и в путь. В Манхэтгене у меня назначено несколько встреч. Особенно важен ужин с Уилбуром. Это крайне необходимая встреча.

— Уилбур? — повторил Гарри. — Это ведь Уилбур Лэнгли, возглавляющий издательство «Лэнгли Букс»? Один из тех, кто, как вы сказали, может помочь сделать фальшивые документы, друг Кортни, которой вы звонили? Но что может знать издатель о таких вещах?

Сюзи округлила глаза.

— Уилбур, дорогой Гарри, знает абсолютно все! Благодаря главным образом своему очарованию он всегда и везде первый. Уилбур — настоящий мужчина эпохи Возрождения, и в то же время в нем есть что-то от Пинеса Т. Барнума. Пинес Т. — клоун, один из самых известных.

— И он показывает трюки верхом на лошади? Как Астли в Лондоне? Или я что-то путаю?

Сюзи взъерошила волосы — она делала так всегда, если чувствовала, что оказалась в тупике.

— Нет, Гарри, этот клоун никогда не ездил на лошадях. — Тогда объясните.

— Я пытаюсь. Уилбур — ну… Уилбур — это Уилбур! Ему почти семьдесят, но по нему этого не скажешь. Денег у него больше, чем у всех моих знакомых, вместе взятых. Еще у него есть зять Дэниел Куинн. Вы бы сразу полюбили Дэниела и Джо, его жену. Она пишет романы, которые сразу же становятся бестселлерами. У Дэниела и Джо четверо прекрасных детей… — Сюзи выставила вперед руку, словно останавливая лавину вопросов, готовых сорваться с уст Гарри. — Ничего не спрашивайте! Все объяснить невозможно. Но пойдем дальше. Уилбур покровительствует художникам, он в курсе всех политических и финансовых событий, любит вкусно поесть, а в душе — озорник и проказник. Одевается он не в обычных магазинах, а шьет одежду на заказ. Женщины липнут к нему как мухи. — Сюзи вздохнула. — Я думаю, вы бы приняли его за джентльмена эпохи Возрождения. Да! Про это я и забыла! Уилбур буквально бредит Браммелем, Байроном и всем, связанным с эпохой Регентства.

— Звучит впечатляюще, но немного и пугает. — Гарри поднялся и встряхнул покрывало, из чего Сюзи поняла, что он собрался возвращаться в бунгало. — Когда я могу встретиться с ним?

— Встретиться с ним? Да легче, пожалуй, изменить ход светил! — громко расхохоталась Сюзи. — Боже, Гарри! Я никогда не говорила, что вы встретитесь с ним!

Они побрели к дому по горячему песку.

— Однако же мне не совсем понятно, почему я не могу встретиться с этим мужчиной, — произнес Гарри, открывая дверь и останавливая Сюзи на пороге. — Вы боитесь, что я выдам себя? Но я ведь не возбудил никаких подозрений прошлым вечером, когда вы водили меня в этот странный ресторан.

— Да, конечно! Вы что, забыли, как кричали во все горло, требуя чашу для омовения пальцев?! Причем в посуде с золотой каймой?.. Гарри, в таких забегаловках нет даже обычных тарелок, а вы что требовали?..

— Ну ладно, я допустил ошибку, — признался Гарри, вспоминая выражение лица официанта, когда он попросил у него чашу для омовения пальцев после гамбургера с жареной картошкой. Ему было пока еще трудно смириться с тем, что люди вытирают губы клочком бумаги. — Но этот Лэнгли, получается из ваших слов, — лучший мужчина в мире. Возможно, мы бы очень хорошо провели с ним время.

— Не выйдет. По крайней мере не в этой жизни. Поверьте, Гарри, будет лучше, если вы не приблизитесь к Уилбуру ближе чем на десять миль. Ему я расскажу ту же историю, что и Кортни. Вы подали тогда прекрасную идею. И если она сработала с проницательной Корт, то я не вижу причин для провала с Уилбуром.

— В самом деле, дорогая? А я-то думал, вы считаете меня умным человеком! Как печально, что это не так!..

Гарри и Сюзи остолбенело обернулись к открывающейся двери.

— Уилбур! — воскликнула Сюзи, высвобождая свои руки из рук Гарри. — Дорогой! Как я рада вас видеть! — Она прищурила глаза, размышляя. — А почему вы здесь, Уилбур?

Гарри молчал, рассматривая высокого мужчину, приветственно машущего рукой с аккуратным маникюром, слегка склонившего седую голову и кротко попросившего разрешения поцеловать Сюзи в щечку. Мужчину, знающего, как помочь ему, Гарри. Этот издатель в светло-сером двубортном костюме, в изумительно белой накрахмаленной рубашке с острым, как лезвие, воротничком, с розовато-лиловым шейным платком, изысканно аранжированным булавкой с маленьким бриллиантом, показался Гарри очень вежливым.

— Я здесь, дорогая Сюзи, потому, что наша общая знакомая, которая так печется о вас, Кортни, позвонила мне из Токио, умоляя приехать в это захолустье, так как с нашим общим знакомым — вернее, вами, Сюзи, — что-то случилось. Когда же я приехал к вам, то случайно подслушал ваш разговор и сейчас смело могу звонить Кортни, чтобы успокоить ее. Насколько я понял, кто-то свалился с этой нелепой спиральной лестницы и повредил голову, да?

Пока перепуганная Сюзи приходила в себя, Гарри выступил вперед и, протянув правую руку, с ослепительной улыбкой произнес:

— Мистер Лэнгли, какая приятная встреча! Позвольте представиться: меня зовут Уайлд, Гарри Уайлд. Я приехал сюда отдохнуть из Великобритании. Извините за мой наряд. Может, пройдете в приемную? Миссис О'Рейли, экономки Сюзанны, сейчас нет: она обнаружила, что они с миссис О'Коннелл родственные души, поэтому все свободное время они проводят вместе. Но я попрошу Сюзанну налить нам по чашечке чаю. Сюзанна?

— Да? — Сюзи смотрела на Гарри ничего не понимающими глазами. — Извините, я отвлеклась. Вы что-то сказали, Гарри?

— Он сказал, — вмешался Уилбур, подмигнув Гарри, — что вы должны бежать наверх и надеть платье, потому что мы едем ужинать в Атлантик-Сити. Вы же вся в песке, хотя этого и не замечаете, и насквозь пропитаны морем. А Гарри пусть составит мне компанию — мы выпьем чаю. Так что не теряйте времени, дорогая. Гарри сможет вымыться и одеться позже, пока вы и я будем обсуждать последние нью-йоркские новости.

— О нет, — запротестовала Сюзи, хватая Гарри за руки, как если бы боялась, что он сейчас признается, что он из Великобритании девятнадцатого века. — О чем вы будете говорить с Гарри, Уилбур? Я должна…

— Сюзанна, пожалуйста, сделайте так, как сказал мистер Лэнгли, — произнес Гарри тоном, не терпящим возражений. — И не беспокойтесь. Все будет хорошо.