— Хорошо, — произнесла я, — я поеду с тобой.
      — Ты не можешь, Белла. Туда, куда мы едем… Это не лучшее место для тебя.
      — Мне везде хорошо, если там есть ты.
      — Я не достаточно хорош для тебя, Белла.
      — Не будь смешным, — я хотела чтобы голос казался сердитым, но он звучал так, как будто я умоляла. — Ты лучшее, что есть в моей жизни.
      — Мой мир не для тебя, — произнес он безжалостно.
      — То, что произошло с Джаспером, это не имеет значения, Эдвард! Не имеет значения!
      — Ты права, — согласился он. — Произошло то, что должно было произойти.
      — Ты обещал! В Финиксе, ты обещал, что останешься.
      — Так долго, пока это будет хорошо для тебя. — прервал он меня, чтобы поправить.
      — Нет! Речь ведь о моей душе, не правда ли? — крикнула я, взбешенная, но так или иначе, это звучало как просьба. — Карлайл говорил мне об этом, и это не волнует меня, Эдвард. Это меня не волнует! Ты забрал мою душу. Она не нужна мне без тебя — она твоя!
      Он глубоко вздохнул и на некоторое время уставился, невидящим взглядом, в землю.
      Его рот немного кривился. Когда, наконец, он поднял взгляд, его глаза смотрели по-другому, жестче, — как будто жидкое золото было заморожено.
      — Белла, я не хочу, чтобы ты уезжала со мной. — Он произносил слова медленно и четко, его холодные глаза смотрели на меня так, как будто я понимала, что он говорил.
      Я прокрутила его слова в уме несколько раз, пытаясь понять смысл сказанного.
      — Ты… не … хочешь меня? — Я пыталась произносить слова правильно, пораженная тем как они звучали.
      — Нет.
      Я непонимающе уставилась на него. Он, не оправдываясь, пристально смотрел на меня. Его глаза были похожи на топаз — твердые, чистые и очень глубокие. Я чувствовала, как будто я смотрю в них и вижу далеко вперед; еще никогда они не были так бездонно глубоки, я пыталась найти в них несоответствие словам, которые он произнес.
      — Что ж, это все меняет. — Я удивилась тому, как спокойно и благоразумно прозвучал мой голос. Наверное, потому, что я была ошеломлена. Я не могла понять что он говорил мне. Это было бессмысленно.
      Когда он снова заговорил, он отвел взгляд и стал смотреть на деревья.
      — Конечно, я всегда буду любить тебя… так или иначе. Но то, что случилось прошлым вечером, заставило меня понять, что пришло время перемен. Потому, что я … устал притворяться тем, кем я не являюсь, Белла. Я не человек. — Он оглянулся, и ледяное выражение его прекрасного лица не было человеческим. — Я позволил продолжаться этому слишком долго, и я сожалею об этом.
      — Не надо. — прошептала я; понимание просачивалось, разъедая меня, как будто струйка кислоты текла по моим венам. — Не делай этого.
      Он продолжал пристально смотреть на меня, я видела по его глазам, что мои слова не доходили до него. Он все решил.
      — Ты не достаточно хороша для меня, Белла. — Он перевернул ранее сказанные слова, и я не смогла возразить ему. Как хорошо я понимала, что я не достаточно хороша для него.
      Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но потом закрыла его. Он терпеливо ждал, его лицо не выражало ни одной эмоции. Я попыталась снова.
      — Если… ты этого хочешь.
      Он кивнул.
      Я застыла. Я ничего не чувствовала ниже шеи.
      — Я хотел бы попросить тебя об одолжении, если возможно? — спросил он.
      Интересно, что он увидел на моем лице, так как что-то промелькнуло по его лицу в ответ. Но, прежде чем я успела понять что это было, его лицо снова стало невозмутимым.
      — Все что угодно, — клятвенно заверила я, мог голос потихоньку окреп.
      Под моим взглядом его глаза оттаяли. Золото его глаз снова стало жидким, расплавилось, сжигая дотла все во мне с огромной силой.
      — Не совершай опрометчивых или глупых поступков, не стремясь быть бесстрастным.
      — Ты понимаешь, о чем я говорю?
      Я беспомощно кивнула.
      Его глаза похолодели, он снова стал далеким.
      — Я думаю о Чарли, конечно. Он нуждается в тебе. Береги себя — для него.
      Я снова кивнула. — Обещаю.
      Мне показалось, что он немного расслабился.
      — В свою очередь, я тоже выполню свое обещание. — произнес он. — Я обещаю, что это последний раз, когда ты меня видишь. Я не хочу возвращаться. Я не хочу, чтобы ты пережила это снова. Я больше не буду вмешиваться в твою жизнь. Все должно быть так, как будто я никогда не существовал.
      Мои колени, должно быть, начали дрожать, потому что деревья внезапно стали покачиваться. Я слышала как кровь зашумела в моих ушах.
      Его голос казался далеким.
      Он мягко улыбнулся. — Не волнуйся. Ты человек, — твоя память, не более чем решето. Время излечит все раны.
      — А твои воспоминания? — спросила я. Это прозвучало так, как будто что-то застряло у меня в горле, как будто я задыхалась.
      — Ну, — он колебался некоторое время, — я не хочу забывать. Но мой вид… мы очень легко отвлекаемся. — Он улыбнулся; улыбка была спокойной, но она не коснулась его глаз.
      Он повернулся и направился прочь от меня. — Это все, я надеюсь. Мы не побеспокоим тебя снова.
      Чувства охватили меня. Это удивило меня; я думала, я уже не способна что-либо испытывать.
      Я поняла, — Элис не вернется. Я не знаю как он услышал меня — я не произнесла не звука — но он, кажется, понял.
      Он медленно встряхнул головой, все время наблюдая за выражением моего лица.
      — Нет. Они все уехали. Я остался, чтобы попрощаться с тобой.
      — Элис уехала? — произнесла я бесцветным голосом.
      — Она хотела попрощаться, но я убедил ее, что полный разрыв будет для тебя лучше.
      Я была ошеломлена; было сложно сконцентрироваться. Его слова крутились в моей голове, и я слышала голос доктора в Финиксе, прошлой весной, когда он показывал мне рентгеновские снимки. Как видишь, это просто перелом, — его палец двигался по снимку вдоль перелома моей кости. Это хорошо. Перелом срастется легко и более быстро.
      Я пыталась дышать нормально. Я должна сконцентрироваться и выбраться из этого кошмара.
      — Прощай, Белла. — Сказал он таким же тихим, мирным голосом.
      — Подожди! — выдохнула я, протянув к нему руку, пытаясь заставить свои безжизненные ноги двигаться вперед.
      Я думала, что он протянет ко мне руку. Но его холодные руки схватили меня за запястья и опустили их по бокам. Он наклонился, и прижался губами к моему лбу ненадолго. Я закрыла глаза.
      — Береги себя, — выдохнул он.
      Подул легкий, неестественный ветерок. Мои глаза мгновенно открылись. Листья на маленьком клене тихо зашелестели от его движения.
      Он ушел.
      С трясущимися ногами, не обращая внимания на то, что мои действия были бесполезными, я последовала за ним в лес. Но он быстро затерялся в лесу. Не было видно следов, листья снова были неподвижны, но я, не задумываясь, шла вперед. Я больше ничего не могла сделать. Я должна продолжать двигаться. Если я прекращу искать его, все будет кончено.
      Любовь, жизнь, смысл… все.
      Я все шла и шла. Я потеряла чувство времени, медленно продираясь через густой подлесок. Прошли часы, но показались только секундами. Казалось, что время заморозили, потому, что лес выглядел одинаково, независимо от того, как далеко я прошла. Мне начало казаться, будто я иду по кругу, по очень маленькому кругу, но я продолжала идти. Я часто спотыкалась, но поскольку становилось все темнее и темнее, я стала чаще падать.
      В конце концов, я обо что-то споткнулась, — сейчас оно было черным, я не представляла, куда угодила моя нога, — и упала. Я повернулась на бок, так чтобы можно было дышать, и свернулась на влажном папоротнике.
      Лежа на нем, я поняла, что прошло времени больше, чем я думала. Ночью здесь всегда так темно? Конечно, как правило, немного лунного света достигает земли, пробиваясь сквозь облака и кроны деревьев.
      Не сегодня ночью. Сегодня небо было сплошь черным. Возможно, сегодня не было луны — лунное затмение, новолуние.
      Новолуние. Я дрожала, хотя не замерзла.
      Было темно уже довольно долго, прежде чем я услышала крики.
      Кто-то выкрикивал мое имя. Звук был тихим, его заглушали влажные растения, окружавшие меня, но это определенно было мое имя. Я не узнала голос. Я думала ответить, но я чувствовала оцепенение, и решение, что я должна ответить заняло довольно много времени. К тому времени, крики прекратились.
      Через некоторое время, меня разбудил дождь. Не думаю, что я действительно заснула; я только впала в бездумное оцепенение, цепляясь за свою сопротивляемость оцепенению, которая защищала меня от осознания того, что я не хотела понять.
      Дождь немного беспокоил меня. Было холодно. Я подняла руки, обнимавшие мои колени, чтобы закрыть лицо.
      Именно тогда я снова услышала крик. На сей раз, он был более далеко, и иногда, казалось, что звали сразу несколько голосов. Я попыталась глубоко вздохнуть. Я помнила, что должна ответить, но не думала, что они смогут услышать меня. В состоянии ли я громко кричать?
      Внезапно, послышался еще один голос, поразительно близко. Своего рода сопение, больше похожее на звук животного. Оно казалось большим. Я спросила себя, должна ли я бояться. Я не пошевелилась. Это было не важно. Сопение исчезло.
      Дождь продолжался, и я чувствовала как вода стекает по моей щеке. Я попробовала собраться с силами, чтобы повернуть голову, когда увидела свет.
      Сначала это был тусклый счет, вдалеке отражавшийся от кустов. Затем, он становился все ярче и ярче, освещая все большую местность, в отличие от ручного фонаря. Свет прорвался сквозь плотный кустарник, и я смогла увидеть, что это пропановый фонарь, но это все, что я смогла увидеть — свет ослепил меня на мгновение.
      — Белла.
      Голос был низкий и незнакомый, но полный уверенности. Он не звал меня, а подтверждал, что я нашлась.
      Я пристально смотрела вверх — казалось, невозможно высоко — на темное лицо надо мной, которое я смогла увидеть теперь. Я неясно осознавала, что незнакомец только кажется таким высоким, потому что я все еще лежала на земле.
      — Тебе больно?
      Я знала, что это слова что-то означали, но я могла только смотреть, изумленно. Что значил этот вопрос здесь?
      — Белла, меня зовут Сэм Улей.
      Его имя ничего не говорило мне.
      — Чарли отправил меня на твои поиски.
      Чарли? Звучало как аккорд, я попыталась сосредоточиться на том, что он говорил. Чарли имел значение, если ни что-нибудь еще.
      Высокий человек протянул руку. Я пристально смотрела, не уверенная в том, что я должна была сделать.
      Его черные глаза посмотрели на меня оценивающе в течение секунды, затем он пожал плечами. Быстро и мягко он поднял меня с земли на руки.
      Я лежала у него на руках безвольно, пока он широким шагом быстро возвращался через лес. Часть меня понимала, что это должно расстроить меня — меня нес на руках незнакомец. Но во мне не было ничего, чтобы позволило мне расстроиться.
      Не было похоже на то, что прошло слишком много времени, когда появился свет и множество мужских голосов.
      — Я нашел ее! — крикнул он громко.
      Голоса смолки, но потом вновь зазвучали более громко. Сбивающий с толку водоворот лиц мелькал передо мной. Голос Сэма, был единственным, который я распознавала в этом хаосе, возможно потому, что мое ухо было прижато к его груди.
      — Нет, я не думаю, что она ранена, — сказал он кому-то. — Он только все время твердит: Он ушел.
      Разве я произнесла это вслух? Я закусила нижнюю губу.
      — Белла, дорогая, с тобой все в порядке?
      Был только один голос, который я узнаю где угодно — даже искаженный, как сейчас, беспокойством.
      — Чарли? — мой голос звучал странно и слабо.
      — Я здесь, детка.
      Меня передали на руки другому человеку, который пах как мой отец. ериф. Чарли зашатался, удерживая меня.
      — Может быть мне понести ее, — предложил Сэм Улей.
      — Я сам понесу ее, — произнес Чарли, ненадолго затаив дыхание.
      Он шел медленно, напрягшись. Я хотела сказать ему, чтобы он опустил меня и дал мне идти самой, но у меня пропал голос.
      Огни были повсюду, сопровождаемые толпой, идущей с ним. Было похоже на парад или похоронную процессию. Я закрыла глаза.
      — Мы почти дома, дорогая, — постоянно бормотал Чарли.
      Я открыла глаза только когда услышала, что открылась входная дверь. Мы были на крыльце нашего дома и высокий темный человек, именуемый Сэмом, придерживал перед Чарли дверь, протянув к нам одну руку на случай, если Чарли не удержит меня.
      Но Чарли аккуратно внес меня и подошел к софе в гостиной.
      — Папа, я вся мокрая, — возразила я слабо.
      — Не важно, — его голос был грубым. Затем он заговорил с кем-то еще. — Одеяла находятся в буфете наверху лестницы.
      — Белла? — спросил новый голос. Я смотрела на седовласого мужчину, наклонившегося ко мне, и через несколько долгих секунд я узнала его.
      — Доктор Джеранди? — пробормотала я.
      — Правильно, дорогая, — сказал он, — Ты ранена, Белла?
      Мне понадобилось несколько минут чтобы понять, о чем он говорил. Я смутилась, вспомнив, что подобный вопрос мне задал Сэм Улей в лесу. Только Сэм спросил что-то еще: Ты была ранена? — спросил он. Так или иначе, отличие казалось существенным.
      Доктор Джеранди ждал. Одна седая бровь приподнялась, и морщины на его лбу стали глубже.
      — Я не ранена. — Солгала я. Слова были верными относительно того, о чем он спрашивал.
      Его теплая рука коснулась моего лба, а пальцами он стал щупать пульс на моем запястье. Я смотрела на его губы, так как он считал про себя, смотря на часы.
      — Что с тобой случилось? — спросил он небрежно.
      — Ты заблудилась в лесу? — подсказал он. Я знала, что другие люди подслушивают. Три высоких человека с темными лицами, — из Ла. уш, квилет из индейской резервации, расположенной ниже по побережье, догадалась я, — Сэм Улей из их числа, стояли очень близко друг другу и наблюдали за мной. Там были мистер Ньютон с Майком и мистер Вебер, отец Анжелы; они все наблюдали за мной более скрытно, чем незнакомцы. Другие голоса доносились из кухни и со стороны входной двери. Наверное, половина города бросилась на мои поиски.
      Чарли был ближе всех. Он наклонился ко мне, чтобы услышать ответ.
      — Да, — прошептала я, — Я заблудилась.
      Доктор кивнул, задумавшись, его пальцы ощупывали мою шею в том месте, где были расположены гланды.
      — Ты устала? — спросил он.
      Я кивнула и устало закрыла глаза.
      — Я не думаю, что с ней что-то не так, — я услышала, как через мгновение доктор тихо сказал Чарли. — Только истощение. Ей нужно поспать, а завтра я зайду проверить ее, — он замолчал. Он, должно быть, смотрел на часы, так как добавил, — Чтож, лучше позже, чем никогда.
      Послышался скрип, когда они поднялись с софы.
      — Это правда? — прошептал Чарли. Их голоса сейчас звучали в отдалении. Я напряженно вслушивалась. — Они уехали?
      — Доктор Каллен просил нас ничего не говорить. — Ответил доктор Джеранди. — Предложение поступило внезапно; они должны были сделать выбор немедленно. Он не хотел поднимать большую шумиху из-за отъезда.
      — Небольшое извещение не повредило бы — проворчал Чарли.
      Казалось доктор Джеранди испытывал неловкость, когда ответил, — Да, верно, в этой ситуации, небольшое извещение не повредило бы.
      Я больше ничего не хотела слушать. Я почувствовала, что кто-то укрыл меня одеялом и натянул его мне на уши.
      Я дрейфовала на грани тревоги. Я слышала, что Чарли шепотом поблагодарил каждого волонтера отдельно, когда они уезжали. Я почувствовала, как его пальцы касались моего лба, и затем, ощутила вес еще одного одеяла. Зазвонил телефон, и он поторопился ответить до того, как звонки разбудят меня. Он бормотал заверения звонившему тихим голосом.
      — Да, мы нашли ее. Она в порядке. Она заблудилась. Сейчас с ней все в порядке, — говорил он снова и снова.
      Через несколько минут телефон зазвонил снова.
      Чарли застонал, поднимаясь на ноги, и затем, помчался, спотыкаясь, на кухню. Я натянула на голову одеяло, не желая слышать снова тот же самый разговор.
      — Да, — сказал Чарли и зевнул.
      Его голос изменился, в нем послышалась тревога, когда он снова заговорил. — Где?
      Последовала пауза.
      — Ты уверен, что это за пределами резервации? — снова короткая пауза. — Но что могло гореть там? — казалось, он был, одновременно, взволнован и сбит с толку. — Послушай, я позвоню туда и все проверю.
      Я начала вслушиваться, заинтересованно, поскольку он еще и ударил кулаком.
      — Привет, Билли, это Чарли, — извини, что звоню так рано… нет, она в порядке. Она спит… Спасибо, но я не поэтому звоню. Мне только что позвонила миссис Стэнли и она говорит, что из своего окна на втором этаже она видит огни на морских утесах, но я, на самом деле, … О! Внезапно в его голосе послышалось раздражение… или гнев. — И зачем они делают это? Мм, ха. В самом деле? — произнес он саркастически. — Хорошо, не извиняйся передо мной. Да, да. Только удостоверься, что пламя не распространилось…Знаю, знаю, я вообще удивлен, что им удалось разжечь огонь в такую погоду.
      Чарли колебался, и, затем, нехотя добавил. — Спасибо, что прислал Сэма и других ребят. Ты был прав, — они знают лес лучше, чем мы. Сэм нашел ее, теперь я твой должник… Да, поговорим позже. — согласился он, кисло, прежде чем повесить трубку.
      Чарли бормотал что-то несвязное когда вернулся назад в гостиную.
      — Что случилось? — спросила я.
      Он поспешил ко мне.
      — Прости, я разбудил тебя, дорогая.
      — Что-то горит?
      — Ничего, — заверил он меня, — Только несколько костров на утесах.
      — Костры? — спросила я. В моем голосе не было и тени любопытства. Он звучал безжизненно.
      Чарли нахмурился. — Некоторые ребята из резервации хулиганят, — объяснил он.
      — Почему? — тупо спросила я.
      Я могла бы сказать, что он не хотел отвечать. Он смотрел на пол под ногами. — Они празднуют новости. — в его тоне звучала горечь.
      Была только одна новость, о которой я могла подумать, попытаться, поскольку сил у меня не было. — Потому что Калены уехали. — прошептала я. — В Ла. уш не любят Калленов — я забыла об этом.
      У квилетов существовали легенды о — холодных, кровопийцах, которые были врагами их племени, точно так же как и их легенды о великом потопе и предках — людях-толках. Большинство из них только истории, фольклор. Также были и достоверные. Билли Блэк, хороший друг Чарли, верил, хотя, даже его собственный сын считал, что он был полон глупого суеверия. Билли просил меня держаться подальше от Калленов…
      Имя взбудоражило что-то внутри меня, что-то, что начало продираться на поверхность, что-то, я знала, что не хочу увидеть в лицо.
      — Это смешно, — быстро произнес Чарли.
      Мгновение мы сидели в тишине. Небо больше не было черным за окном. Где-то позади шел дождь, начинало светать.
      — Белла? — спросил Чарли.
      Я взволнованно посмотрела на него.
      — Он бросил тебя в лесу одну? — догадался он.
      Я не ответила на его вопрос. — Как ты узнал где меня искать? Мой разум уклонялся от неизбежного понимания, которое наступало, наступало очень быстро.
      — Твоя записка, — удивленно ответил Чарли. Он вынул из заднего кармана джинсов скомканный кусок бумаги. Он был грязный и влажный от многократного сворачивания и разворачивания. Он снова его развернул и выставил как доказательство. Грязный почерк был удивительно похож на мой.

      "Пошла прогуляться с Эдвардом, вверх по тропинке, гласила она. Скоро вернусь. Б."

      — Когда ты не вернулась, я позвонил Каленнам, но мне никто не ответил, — сказал Чарли тихим голосом. — Затем, я позвонил в больницу и доктор Джеранди сообщил мне, что Калены уехали.
      — Куда они уехали? — пробормотала я.
      Он уставился на меня. — Разве Эдвард тебе не сказал?
      Я помотала головой, в ответ.
      Звук его имени высвободило вещь, которая царапала меня изнутри — боль, которая охватила меня, заставив задохнуться, поразила меня своей силой.
      Чарли с опасением следил за мной, в тоже время он ответил:
      — Карлайл получил работу в большой больнице в Лос. нжелесе. Я думаю, что они потратили кучу денег на него.
      Солнечный Лос. нжелес. Это последнее место, куда они действительно поедут. Я вспомнила свой кошмар про зеркало… яркий солнечный свет, мерцающий на его коже.
      Мука сражалась во мне с памятью о его лице.
      — Я хочу знать, оставил ли Эдвард тебя одну там, посреди леса, — настаивал Чарли.
      Его имя вызвало новую волну муки, прокатившуюся через меня. Я встряхнула головой, неистово, отчаянно пытаясь избавиться от боли. — Это моя вина. Он оставил меня прямо здесь, около дома… Я попыталась следовать за ним.
      Чарли начал говорить что-то; я по. етски закрыла уши.
      — Я больше не могу говорить об этом, папа. Я хочу пойти в сою комнату.
      До того как он смог ответить я вскочила с софы и пошатываясь начала подниматься по лестнице.
      Кто-то побывал в доме, чтобы оставить записку для Чарли, которая побудила его идти на мои поиски. Через минуту, как я осознала это, у меня в голове начало возникать ужасное подозрение. Я бросилась в свою комнату, закрыла дверь на ключ прежде, чем добралась до CD-плеера у себя на кровати.
      Все выглядело точно также, как я оставила. Я надавила на крышку плеера. Задвижка сместилась и крышка медленно открылась.
      Он был пуст.
      Альбом, который подарила мне Рене, лежал на полу перед кроватью, там, где я его оставила. Трясущейся рукой я раскрыла его.
      Мне не пришлось переворачивать дальше первой страницы. Металлические уголки больше не удерживали фотографию на месте. Страница была пуста за исключением надписи, сделанной мной внизу страницы: Эдвард Каллен, кухня Чарли, сент. 13.
      Я остановилась. Я была уверена, что он проделал все тщательно.
      Это будет так, как будто я никогда не существовал, — пообещал он мне.
      Я чувствовала гладкий деревянный пол под ногами, ладони рук, прижатые к щекам. Я ожидала, что упаду в обморок, но, к моему разочарованию, я не потеряла сознание.
      Только волны боли окутывали меня до того как подняться вверх и утянуть за собой.
      Я не сопротивлялась.
      ОКТЯБРЬ
      НОЯБРЬ
      ДЕКАБРЬ
      ЯНВАРЬ

Глава 4
Пробуждение