Девочка бредет по бульвару в полном одиночестве. Она опустила голову и глубоко задумалась. Грустные мысли: «Вот я бреду по бульвару в полном одиночестве. А разве это справедливо? У всех любовь, а у меня нет». Она посмотрела вокруг и еще больше расстроилась. Сидят на скамейках парочки. Кто-то обнимается, кто-то шепчется, кто-то ссорится, а одну девчонку толкнули в лужу. Вот это настоящая любовь.
      Никто не гуляет в полном одиночестве, а она, Лида Князева, опять одна. Почему? Давным-давно она пытается решить эту трудную задачу. С самого начала учебного года. Почему у всех девчонок в их шестом классе «Б» есть любовь, ревность, скандалы и даже драки. У Лидки нет ничего такого. «Я же не урод, – размышляла она, – и глазки у меня хорошенькие, большие, а у Нади-Сфинкса маленькие, как у поросенка. И ротик у меня хорошенький, а у Агатки рот длинный, прямо до ушей. И ушки у меня аккуратные, а у Василисы прекрасной уши оттопыренные, приходится ей занавешивать их прической и еще прикрывать наушниками плеера. И это Василиске не помогает – наушники оттопыриваются вместе с ушами. Непокорные уши у Василиски. Какая же она прекрасная?»
      Лидка достает из кармана курточки зеркальце, всматривается: нисколько не страшная и бровки женственные, и взгляд не такой уж глупый. А Надька-Сфинкс вообще неотесанная грубиянка, а у нее верный Барбосов. У Агаты Леха, у них даже кот общий, такие неразлучные. Хотя Леха изменщик, да и Агата кокетливая, даже очень. У Василисы прекрасной и вовсе Платон. Из восьмого класса, это ведь надо! На целых два года он старше Василиски, а полюбил эту, с ушами. На каждой перемене прибегает с ней повидаться. Разве это справедливо?
      Лидка грустит. Дожила до целых двенадцати лет, а так и не встретила свою великую любовь. Пыталась наладить нежные отношения с Гришей из своего класса, с Богданом, который забрел к ним в школу ненадолго и совсем по другим делам. И Леха ей нравился, но Агата быстро навела порядок, даже вспоминать не хочется. Ну почему все так нескладно?
      Вопросов много, ответов нет. В жизни так бывает довольно часто: количество вопросов и количество ответов вовсе не всегда совпадает.
 
      Лидка включает плеер:
 
Я хожу по дорогам, а ты по другим,
И любовь моя не пригодилась.
Неужели ты предан девчонкам другим?
Я от грусти уже утомилась.
 
      Лидка идет медленно и смотрит в землю, как будто на сырой зимней дорожке можно найти ее, неземную любовь, красивую, как в заграничном кино. Но унывать долго скучно и к тому же бесполезно. Лидка переключается на мечты. Она встретит его! Каким он будет? Это же ясно: высокий, красивый, очень умный и очень веселый. Как Леха, а немного – как Барбосов, а в чем-то – как Гриша. Волосы немного вьются, они каштановые, средней длины. Музыку он будет любить ту самую, какую любит весь шестой «Б», ее играют круглосуточно на лучшей радиоволне «Их радио». В плеере ноет Шнур:
 
И нервы натянуты в нить.
Любою ценой победить.
 
      Лидка слушает, прикрыв глаза. Почему песня так часто совпадает с настроением того, кто ее слушает?
      Вокруг Лидки кипит жизнь – носятся отпущенные с поводков собаки, пищат воробьи. А люди тусуются, то есть – общаются. Ругаются, мирятся, дразнят друг дружку, кидают снежки, врут или говорят правду, кому как нравится.
      А Лидка бредет в одиночестве и думает: «Какая прекрасная девочка мотается по этому бульвару одна. Но она не теряет надежды. Он придет, может быть, даже сегодня. А почему бы и нет? Придет рано или поздно». И тут Лидка вздрагивает и замирает. Глаза широко раскрыты, и рот тоже. Перед ней остановился он – не узнать его было невозможно. Высокий и красивый, честные глаза, улыбка неехидная, дружелюбная. Шапка торчит из кармана куртки. А каштановые волосы средней длины: на лбу легкая челка, а сзади прикрыт воротник. Модно. Быстрым взглядом Лидка разглядела все. Плеер на тонком ремешке висел у него на шее. ОН!
      – Ты не грусти, – он сказал слова из ее мечты, – зачем грустить? Я могу тебе помочь.
      Лидка не верила своим глазам и ушам. Но на всякий случай спросила:
      – А чем помочь? – Зачем упускать свой шанс? – Ты сон? Или глюк?
      Он рассмеялся:
      – Не сон, и не глюк, и не выдумка, и не сказка. Давай сядем.
      Они уселись на свободную скамейку. Даже это было сказочно: на Лунном бульваре в такой час все скамейки заняты.
      – Ты одинокая девочка, склонная к печали. Угадал?
      – Классно! Угадал совершенно! – Лидка от восторга крикнула громко. Вокруг сидели мамы с младенчиками, влюбленные и просто знакомые – Агата с Лехой, Бомбина с Гришей и своими воспитанниками из первого класса. Бомбина – гувернантка, а Гриша в нее влюблен.
      – А еще что про меня знаешь? – Лидка не обращала внимания на всех вокруг, пусть смотрят. Даже лучше. – Ты все умеешь угадывать про любого человека? Ты, значит, экстрасенс?
      – Еще знаю – ты в поиске. Ищешь, в кого бы влюбиться, мечтаешь о неземной любви. Да?
      – Верно! Я в поиске, вот почему влюбляюсь часто. А совсем не потому, что легкомысленная, как считают наши девчонки. Сами они легкомысленные. Вон Агата поцеловала своего Леху. Разве это не легкомысленный поступок? А Леха и сам несерьезный, он изменщик и любит всех девчонок сразу.
      – Лида, а ты о каком мальчишке мечтаешь?
      Она хотела оказать: «О таком, как ты», но не сказала. А пожаловалась:
      – Я в них влюбляюсь всем сердцем, а они не смотрят на меня. Один обратил внимание, я уши развесила, а он золотой слиток утащил! А может, не золотой, а медный, точно не знаю.
      – Не обижайся на них, они тоже в поиске, мальчишкам тоже трудно найти свою единственную девочку.
      – Я и к Экстрасенсихе бегала – не помогла. И к психотерапевту обращалась, она такая опытная, Галина Петровна, не помогла. Говорит: «Терпи и надейся». А они-то не терпят, вон, с мальчишками встречаются на бульваре. И Барбосов Надьку-Сфинкса на мотоцикле катает!
      – Экстрасенсиха не ищет выход, она предсказывает, а на события не влияет. Психотерапевты все понимают в человеке, но за тебя решить твои дела не могут.
      «Ах, какой он умный! – Лидка придвинулась к нему ближе. – Сразу во всем разобрался. Вот почему я прониклась к нему огромным доверием». Она уже не помнит, что к любому, кто ей хоть немного понравится, она проникается своим огромным доверием, как она это называет. «А какой красивый!» – про себя твердила Лидка.
      Он улыбнулся, глядя ей в глаза, симпатия и доверие от этого намного возросли.
      – Про золотой слиток забудь, – посоветовал он, – слиток вообще из другой книги, правда? – Он и это знал. – Тем более, может, он и не золотой. У нас совсем другая история, у тебя и у меня.
      Это было так приятно – он объединил себя и ее, а больше никого не упомянул.
      – Расскажи, что еще ты знаешь обо мне? – робко, но одновременно настойчиво попросила она.
      – Могу сказать. Ты хочешь стать богатой. Ты считаешь, что богатство притягивает любовь, что мальчики больше любят богатых девочек. – Он помолчал, подумал: – Это не исключено. Но бывает так, а бывает совсем не так.
      – Он утащил слиток и провалился, я его с тех пор не вижу! – ворчала Лидка.
      – Сделать тебя богатой я смогу. Но не сразу. Тем более у тебя сразу две мечты – богатство и любовь.
      Лидка вскочила коленками на скамейку:
      – Правда! Я тоже догадливая – ты обо мне расспрашивал! Здесь, на Лунном бульваре, все про всех знают решительно все. И тебе рассказали про меня мои друзья и враги! Расспросил?
      – Я? Да ты что? Совсем у тебя, Лида, крыша упала. Расспрашивать и вынюхивать – это было бы совсем неинтересно мне. Я же Виртуал. Думал, ты поняла – я Виртуал с большим, совершенно немереным обаянием, незаурядным интеллектом и особой неотразимостью.
      Лидка не все эти слова поняла, но кивает несколько раз быстро-быстро.
      – Конечно, я сразу поняла. Чего же здесь не понять? Неотразимость и все остальное видно невооруженным глазом, как любит говорить самый умный в нашем классе – Гриша. Я все схватываю на лету. Я же не глупая, хотя иногда кажусь дурой.
      «Например, сейчас», – подумал Виртуал.
      – А как тебя зовут? – спохватилась Лидка. – Забыла спросить. Сидим, разговариваем, как будто лет сто знакомы. Родство душ, как говорит моя знакомая Сиреневая. – Все-таки скажи свое имя.
      – Имя? Меня зовут Виртуал, так и зови.
      – Мне нравится – Виртуал. Красиво и уникально. Других Виртуалов на Лунном бульваре нет. И во всей школе нет.
      Странный парень – задумчивый и веселый в одно и то же время. Как раз о таком Лидка и мечтала. Если всегда задумчивый, с ним скучно. Если всегда веселый, он кажется глупым. А этот средний. Вот положил голову на спинку скамейки, засмотрелся на бегущие серые облака, на горластых ворон, а потом он спросил:
      – Значит, для тебя главное – богатство? Им и займемся. Мечты должны исполняться, правда, Лида? Итак, богатство.
      – И верная взаимная любовь, – быстренько добавила она, – в скором времени. Это самое главное – любовь.
      – Понял. Любовь. А богатство – не главное.
      – Главное, главное, – Лидка замахала руками для убедительности, – и любовь главное, и богатство главное.
      – Что главнее? Мне надо знать. Подумай спокойно и реши, Лида.
      Лидка помолчала минуту, пошевелила губами и выбрала:
      – Любовь. Только обязательно взаимная. Невзаимной у меня и так немерено. Гриша – раз. Ну его на фиг, слишком умный и у него Бомбина. И Богдан, который у меня золото украл. Какая же это любовь? Может, это и не золото – так ему и надо, этому ворюге Богдану. И Харя-Харитон тоже без взаимности, на кой он мне? Он на Агату запал, как подорванный. Тоже, кажется, без большой взаимности – Агата на него и не смотрит, хохочет с собакой Степой. Вот и фигня. А мне, Виртуал, нужна любовь взаимная, надежная, верная и вечная. Виртуал! Сделай, пожалуйста, что прошу.
      Она уверена – он может все, что попросишь. Откуда такая уверенность? А вот это неизвестно, уверена, и все. Так бывает.
      – Сделаешь, Виртуал?
      – А что? Эта трудная задачка мне по силам, – он поднялся со скамейки, слепил снежок, кинул в тополь, – плата смешная, чисто символическая, – легкой походкой он пошел по дорожке. Лидка крикнула ему вслед:
      – И богатство тоже!
      Она вопила на весь бульвар. Кто-то смеялся, кто-то удивлялся, Агата передразнила Лидку:
      – Богатство тоже! И ума побольше! И танцевать лучше всех!
      Хохотал Леха, тихо улыбался пес Степа, а Харитон украдкой поглядывал на эту необыкновенную девочку Агату. Вот она вредничает, а при этом такая красивая, что глаз не оторвать.
      Виртуал проворчал:
      – Только познакомились, а ты мне, Лидка, уже надоела.
      Вслух он крикнул ей:
      – Понял!
 
      У Оли целый зоопарк. Кролик Серый, две морские свинки Даша и Саша. Еще карликовый заяц по имени Мелкий. Зайца мама не разрешает держать, говорит – хватит, и так живу в зверинце. Зайца Оля держит под диваном в большой коробке из-под сапог. Мама о нем не знает.
      Мама ушла на работу, Оля выдвинула коробку и стала играть с карликовым зайцем.
      – Мелкий, ты самый тактичный – не лезешь маме на глаза, сидишь в этой дурацкой коробке. Она и не догадывается, что ты у нас проживаешь.
      Оля кормила зверей – кому морковку тертую, кому капусту, а кому кашу. Все завтракали и обиженно поглядывали на Олю: зачем называет Мелкого самым умным? Все они умные и хорошие звери.
      Тут вдруг карликовый Мелкий кинулся вдоль комнаты, выскочил в прихожую, разлетелся на полной скорости и прыгнул на стенку. Свалились часы, старые и никому не нужные. Но мама называет их старинными и очень любит. Заводит ключиком, прикладывает к уху и шепчет:
      – Идут.
      Сегодня часам, кажется, пришел конец. Оля подняла их с пола, приложила к уху:
      – Стоят, – грустно сказала она.
      Все с ехидством смотрели на Мелкого. Морские свинки Даша и Саша запищали:
      – Ага! Ага!
      Это был обычный свинячий писк, но Оле казалось – прикол.
      Оля водрузила часы на место – ведь можно сделать вид, что ты ничего не знаешь, никто ничего не уронил и никакие стрелки не остановились.
      Оля шла в школу и мечтала это была ее самая любимая мечта. «Я вырасту, у меня будет свой частный зоопарк. Не такой маленький, как теперь, полтора зайца и морские поросята. А настоящий – слон обязательно, медведи, рысь и черепахи. И возьму в свой зоопарк Артеминого удава, пусть живет на просторе, а не в ванне. Ведь у Артема дома каждый день скандал: как его мама хочет мыться, так визг на весь дом, на все двенадцать этажей: „Убери гадость! Не держи в ванне удава! Я его боюсь!“ И приходится Артему выпускать из сумки крысу Гертруду, чтобы мама забыла про удава. Крысу она боится намного больше: „Убери гадость! В сумку ее, и „молнию“ застегни!“ Пока мама бесится и вспрыгивает на стол, чтобы спастись от мирной Гертруды, Артем успевает вытащить удава из ванны и спрятать в мамину постель, под одеяло. Пока мама моется, удав сладко спит под теплым одеялом. Он будет жить в Олином зоопарке, намучался, бедный, в домашних условиях. И еще, конечно, заведу попугаев, пусть болтают всякие глупости». – Оля быстро шагает по Лунному бульвару, на первый урок она уже опоздала, но ко второму надо успеть, «совесть иметь надо», как часто говорит классная руководительница математичка Клизма. Она говорит это всем, но особенно часто – Оле. Оля нередко опаздывает в школу – звери в доме требуют ухода и заботы.
      Оля влетела в класс на перемене – успела! И тут же Лидка Князева, самая настырная в классе, спросила:
      – А почему ты опоздала? На целую литературу?
      – По сумме данных, – туманно ответила Оля, ей очень понравился такой ответ, она слышала его от Агатиной мамы. «Почему вы, такая милая женщина, не выходите замуж?» – спросила ее Суворовна, которой больше всех надо. Оля приостановилась: смутится Агатина мама? Не ответит? А если ответит, то что именно? Она не смутилась, ответила: «По сумме данных». Оле очень понравился этот ответ – туманный, интеллигентный и насмешливый. В этот момент Агатина мама нравилась Оле, ее, Олина, мама никогда бы не додумалась до таких классных слов со скрытой иронией: «По сумме данных».
      – Опять со своими свинками-зайчиками возилась? – не отставала Лидка.
      Оля не отвечала. Она села на свое место, будет она еще разговаривать с этой надоедливой Лидкой Князевой.
      Вчера на Лунном бульваре Оля видела, как Лидка гналась за своим новым знакомым Виртуалом. И требовала:
      – Богатство мне нужно срочно. И взаимная любовь тоже срочно!
      Все хихикали вокруг, Леха сказал:
      – Лучше бы ума просила, Князева.
      Но Лидка отмахнулась.
      На бульваре были те двое мальчишек, Оля их не знала, хотя где-то видела. Может быть, в школе. Они тихо разговаривали, смеялись. А на дорожке появилась мама Агаты, она теперь часто ходит по Лунному бульвару, когда возвращается с работы. Мальчишки подошли к ней, один громко спросил:
      – У меня вопрос. Была тусовка, у них получился базар из-за бабы, и он его замочил. Скажите, что это было?
      Она задумалась на минуту. Углы рта подняты, точно, как у Агаты – не то улыбка, не то просто такой рот.
      – «Евгений Онегин», – ответила она. И мальчишки уважительно на нее смотрели, а тот, что спрашивал, сказал другому:
      – Я тебе говорил!
      И они отошли от нее.
      – И что же ты такое обо мне говорил? – спросила она.
      – Да так, – махнул рукой мальчишка.
      – Наверное, ты рассказывал дружку, какая я культурная, – рассмеялась мама Агаты. Но мальчишки уже убежали.
      Тут к своей маме подошла Агата, и они вместе ушли домой.
      Ничего особенного, обычный мальчишечий прикол. Но Агатина мама с честью вышла из положения. И Оле это понравилось. Она решила, что мама Агаты классная.
      Но тут Агата объявила громко:
      – Мне мама не разрешает держать котенка, и щенка не велит, и даже ящерицу или рыбок – нельзя, и все.
      – Злая? – с надеждой спросила Оля.
      – Нет, но у нее аллергия на звериный запах.
      – А у моей нет никакой аллергии, – похвалилась Оля. Она решила, что ее мама тоже классная, Оля держит всяких животных, а мама смирилась. Только карликового зайца не разрешила: «Его-то нам и не хватало. Не вздумай приносить». Но заяц Мелкий был уже в квартире, он смирненько сидел в коробке под диваном. И никакого запаха от него не прибавилось – запах и так был вполне сильный. Ну и что? Животные всегда так пахнут, ничего удивительного.
 
      С тех пор как Лидка познакомилась с Виртуалом, она жила в состоянии потрясения. Случилось невероятное, это было ясно. Но как вести себя Лидке с этим самым невероятным? С какого боку подойти к Виртуалу? Он много обещает, а выполнит ли? Лидка сомневается. Вот она сидит на бульваре и ждет: может быть, придет Виртуал? Сядет вот сюда, рядышком с Лидкой, и это будет замечательно. А потом начнет выполнять свои обещания – и Лидка получит сразу все: богатство, любовь без измен и еще немного ума на каждый день.
      Но Виртуал не приходит. Остается строить планы, а можно назвать их светлыми мечтами. Например: будет богатство – можно будет купить ту зеленую маечку, которую Лидка видела в супермаркете. И еще туфли, как у Агаты – на высоком каблучке, черные, замшевые. Агата вчера предложила девчонкам их примерить, но Лидка не стала: у Лидки нога намного больше, девчонки начнут прикалываться и смеяться. Лидка сказала им: «У меня скоро будут такие же туфли, даже лучше». И еще она купит себе золотой слиток – это так приятно, иметь свой собственный золотой слиток. Много всего купит Лидка, когда станет богатой. Ей все будут завидовать, а это так приятно, когда тебе зaвидуют, а ты – нет.
      А любовь? Это вообще! Лидка скажет Агате: «Ты смеялась надо мной и считала меня дурой. Я влюблялась в каждого мальчишку, а они в меня не влюблялись. Но ведь я к ним прикалывалась! Это был мой поиск любви. А теперь все нашлось – верная и вечная любовь». Лидка покажет Агате язык или лучше фигу.
      Где же Виртуал? Почему не приходит?
      Мимо Лидки бежит Леха, человек очень постоянный, но в то же время очень влюбчивый. Он летит со всех ног по Лунному бульвару. Куда он спешит? Ну конечно, к своей ненаглядной Агате. Причин торопиться было несколько. Во-первых, Леха влюблен в Агату с самого сентября, а теперь уже ноябрь. Любовь случилась в первый день учебного года, Леха увидел Агату на линейке, посвященной Дню знаний, который Леха никаким праздником не считает. Он рассуждает так: какой же это праздник? Кончились прекрасные летние каникулы – купание по десять раз в день в деревенской речке Тюшке; малина в лесных зарослях – ешь, сколько влезет; белые грибы под молодыми елками, сразу наберешь полную корзину, если знаешь места. Всему этому пришел конец. Начинались диктанты и задачки, примеры и упражнения. Чего хорошего? Но никогда не знаешь до конца свою судьбу. Хорошее началось сразу – Лехин взгляд уперся в девочку с прозрачными серыми глазами: пряменькая, худенькая, легкая, а рот веселый – уголки загибаются кверху. Это была Агата. Леха знал ее сто лет, еще с первого класса. Но то была одна Агата, а эта была совсем другая – красивая и новая. Загорелые руки держали рюкзак с учебниками, а после бросили его под ноги – обойдется. Это тоже покорило Леху. Обычно девчонки так не поступают, они носятся со своими рюкзачками, чистенькими и яркими. Мальчишки – да, они швыряют их куда попало, а иногда друг в дружку. Играют рюкзаками в футбол. Самый новенький рюкзак быстро становится стареньким, бывалым и немного рваным. В шестом «Б» любого парня, у которого такой рюкзак, уважают больше. Эти мысли отвлекали Леху от речи директрисы, которая рассказывала, какая нужная вещь – знания. Даже удивительно: директриса Маргошка вовсе не нудная в обычной школьной жизни, но в День знаний и она становится сама не своя.
      Агата глянула на Леху, ее привлек его пристальный взгляд. А глаза-то у нее не серые, а зеленые!
      Отвернулась от Лехи и внимательно смотрела на Маргошку. Неужели Агате интересно слушать о пользе знаний? Леха в это не верил. И был прав: Агата умеет смотреть внимательно на что-то одно, а думать о чем-то совсем другом. Она размышляла о своей новой юбочке и малиновом свитере Василисы прекрасной. У Василисы вкус так себе – кислотный, едкий цвет уже не носят, вчерашний день. А у Князевой ноги нисколько не красивые – голенастые, как у петуха. Такие важные мысли были в эти минуты у Агаты. Лицо у нее сосредоточенное. «Какая умная, – решил Леха, – а еще в прошлом году, в пятом классе, была обычная. И брови были обыкновенные, и глаза. А рот был, как у лягушонка, – до ушей. Теперь рот классный – большой и веселый, как у лягушонка. А глаза! То серые, то зеленые, а то синие». Леха понял, что влюбился, много времени на это не понадобилось – минуты две с половиной. И готов. Вот почему он пнул ногой Агатин рюкзачок, и рюкзачок полетел далеко, почти до самой директрисы Маргошки.
      Агата в это время разглядывала всех – свою одноклассницу Олю, у которой от загара глаза стали еще ярче, голубые, как фарфоровые шарики. Дима Маскин из десятого класса выделялся ростом и волнистой шевелюрой. На него давно западали все девчонки, он красивый и сыщик, создал свою фирму «Не пойман – не вор» и находит все пропажи вместе со своей девушкой Юлей. Рассматривала Агата и Маргошку – новая прическа, высоченные каблуки, а костюм хотя и строгий, но все равно стильный и кокетливый. Не смотрела Агата только на одного-единственного человека – на Леху.
      Он влюбился, а в следующую минуту обиделся: что же она на него так и не взглянет? Махнула бы ему рукой: здравствуй, мол, Леха. Или ресницами бы пошевелила в его сторону, он бы сразу понял этот знак внимания. Нет, никакого знака внимания влюбленному Лехе. Как будто он пустое место. А кому нравится, когда тебя считают пустым местом? Никому. Тем более это не пришлось по вкусу Лехе – человеку независимому, самолюбивому, считавшему всех девчонок дурами. Он начал так считать еще в четвертом классе, и только сегодня это мнение стало меняться. Любовь посетила Леху. И поэтому он поддал ногой Агатин рюкзачок. Полетел почти в Маргошку хорошенький Агатин рюкзачок.
      – Алехин! – возмутилась директриса. – Как ты себя ведешь? В День знаний тем более!
      – Он влюбился! – доложила слишком наблюдательная Лидка Князева. – В Агату!
      – Фигня! – Леха покраснел и ткнул Князеву кулаком в спину.
      Директриса кинула рюкзачок в сторону Агаты и продолжала речь. Ей самой надоело говорить торжественные неинтересные слова. Но на линейке полагается произносить речь, никуда не денешься.
      – Все девчонки дуры! – громко сказал Мишка из пятого класса, хотя он тоже был влюблен в свою одноклассницу Феклу. Но это другая история. Многие мальчишки и в пятом, и в шестом классах так считают – они умные, а девочки дуры. И даже любовь и восхищение не всегда заставляют их изменить эту точку зрения, им необходимо быть уверенными в своем мужском превосходстве.
      Маргошка пообещала:
      – Миша! Это скоро с тебя соскочит, да и с других тоже.
      А пока, в День знаний, Леха пялился на Агату, а она на него нет. Не глядя в его сторону, она тихо произнесла:
      – Отдай мой рюкзак.
      И потрясающе наглым голосом он ответил:
      – Еще чего! Выдумала! Сама подними! – И, наклонившись, подал ей рюкзачок, еще и пыль стряхнул с него рукавом.
      Захихикали девчонки шестого «Б» – любовь!
      – Любовь-морковь, – завистливо пропищала Лидка Князева.
      Наконец речь Маргошки закончилась, и всех повели в здание школы, шестой «Б» веселился:
      – Леха – вольный борец! Теперь твоей воле конец! – Это самый умный в классе, Гриша.
      Да, Леха занимается вольной борьбой в клубе «Фитилек». Но почему ему конец? Он показал кулак сразу троим: Грише, Князевой и Василисе прекрасной, которая успела крикнуть:
      – Тайное стало явным!
      Bсe смеялись, толкались, как обычно в таких случаях. И в других, впрочем, тоже. В дверях образовалась пробка – каждый хотел пройти первым, хотя начать учиться никто не спешил. Пробка развеселила всех, особенно шестой «Б», который ее и организовал. Это делается очень просто: надо только топтаться в дверях и цеплять ногами ноги других. Это умеет любой, даже первоклассник.
      Агата толкалась вместе со всеми, брыкалась и визжала. Но ее радостные серо-зеленые глаза ни разу не остановились на Лехе.
      Откуда Лехе было знать: она потому и не глядит на него, что все заметили его великую любовь. Она тоже ее разгадала сразу. И именно поэтому ее взгляд скользил мимо Лехи. Может, это застенчивость, и одновременно гордость, и немного девчачья хитрость? Он мне нравится, этот Леха, а значит, я делаю вид, что ничего подобного. Я глубоко равнодушна, неприступна, холодна. Такой ледяной вид умеют напускать на себя все девчонки. Этому их никто не учит – природная способность. Как любой талант...
      Это было в самый первый день шестого класса. Пришлось тогда Лехе доказывать Агате свою любовь. Он окунал ее головой в клумбу на школьном дворе, потому что была осень и до снега дело еще не дошло. Иногда он окунал ее в лужу. Зимой запихивал ледышку за шиворот. На переменах лупил или толкал так, что Агата летела до другого конца коридора. На уроках тоже не было передышки: он без конца швырял в нее ластиком, прикрепленным к нитке, потом притягивал ластик за нитку к себе и снова швырял в Агату. Это было больно и обидно, но в душе Агата радовалась – такая любовь проявилась в ее жизни впервые. Она возмущалась вслух, а про себя думала: «Как он на меня запал!» – и краснела, опускала длинные ресницы.
      Леха боролся долго, недели две. И наконец Агата посмотрела на него, прямо в его сердитые глаза:
      – Как маленький, честное слово. Нравится тебе девочка – скажи прямо, объяснись в любви, признайся: «Агата, я от тебя тащусь». Это будет красивое объяснение в красивых чувствах.
      – Во придумала! – захохотал Леха. – Ничего я не тащусь. Не нужна ты мне сто лет! – И стукнул ее кулаком но спине. Сильно врезал, ведь он занимается вольной борьбой в секции клуба «Фитилек». – Любовь-морковь! Отстой все это!
      – А чего же дерешься? Толкаешь, кидаешься ластиком?
      – А так! Что хочу, то и делаю. Тебя, блин, не спросил!
      Он хотел толкнуть ее локтем. Но она захохотала очень заразительно, и Леха не вытерпел и захохотал вместе с ней. Общий смех, как известно, сближает.
      Так они подружились – разговор, оказалось, тоже сближает.
      Леха пересел за Агатину парту и ходил с ней в школьный буфет. Он отлупил всех, кто пытался прохаживаться на их счет по поводу «любови-моркови». Скоро все в классе привыкли к тому, что они рядом. Леха и Агата гуляли вместе на Лунном бульваре, вместе слушали своих любимых певцов. Вкусы у них оказались похожие – Чиж, Бутусов с группой «Юпитер», «Ночные снайперы». У Агаты и Лехи была любовь, о какой мечтают все девчонки. Мальчишки тоже мечтают, но они это тщательно скрывают.
      Леха несется по Лунному бульвару, чтобы скорее увидеть Агату. Это и есть главная причина огромной скорости. А есть и еще одна: он должен сообщить Агате важную новость. Новость касалась Агаты, потому что была про кота Барса.
      Барс – общий кот Лехи и Агаты. Он живет у Лехи, так как Агатина мама не разрешила взять в дом котенка. Была большая борьба, но мама оказалась непобедимой. Обычно она была победимой, как большинство добрых и умных мам. А в этой борьбе Агата потерпела поражение. Хотя даже мыла чашки в тот вечер, чтобы понравиться маме, и напирала:
      – У всех в классе есть кошки, собаки, у Оли целый коллектив зверей, – Агата повернулась от чашек к маме и загнула мокрый розовый палец, – кролик – раз, карликовый заяц – два, морские свинки – три. – Это была чистая правда, но кто же в борьбе довольствуется чистой правдой? Агата не довольствовалась и продолжала загибать пальцы: – Еще у Оли ядовитая змея и медвежонок.
      – Про медвежонка и змею врешь, – очень спокойно возразила мама, она хорошо знала свою дочь.
      – А вот не вру! У Оли мама гуманная, человечная, она понимает сложную душу подростка. У нас же у всех потребность заботиться о ком-нибудь!
      – Так, интересно. О медведе тебе заботиться не обязательно – его место в лесу. А змея пусть живет в болоте.
      – А заботиться? – сражалась Агата из последних сил. – О котеночке! Он же маленький и слабенький! – Смех сверкал в ее серо-зеленых глазах.
      – Заботься обо мне, твоей единственной матери. У меня на их мех, шерсть и запах аллергия. Вполне серьезная, между прочим; болезнь.
      Мама в той битве одержала победу. Помоечный красавец котенок стал жить у Лехи. Леха не воевал долго, он пригрозил родителям:
      – Уйду в плохую компанию и стану наркоманом!
      Отец дал ему по шee, мама всхлипнула: «Шантажист». Но сопротивление прекратили.
      Агата пришла к Лехе, вымыла кота, дала ему имя без раздумий:
      – Барс. И никаких Барсиков и Пушков. Мы не слюнявые тетки.
      – Особенно я не тетка, – хмыкнул Леха и принес блюдце с американским кормом для котят, сунул его под нос Барсу и добавил: – Вон там твой лоток для гигиены, а вон там можешь валяться – твоя перинка.
      Барс поел, воспользовался лотком, а валяться стал на Лехином диване.
      – Коты сами выбирают себе место для лежания, – сказала Агата, – я читала в книжке про кошек. Барс будет спать на твоей подушке.
      – Мама не разрешит, – засомневался Леха, – она до противности чистоплотная.
      – Никакой противности, нормальная мама. Чтобы ее не травмировать, можешь положить Барсу его подстилочку на твой диванчик.
      – Лохиня ты, Агата! От подстилки запах и шерсть, мама выгонит меня вместе с Барсом и подстилочкой. Пусть эта перинка валяется на полу. А этот, – он ткнул в Барса, чистенького и пушистенького, – при маме пусть на диван не лезет. Ты, кот, меня понял?
      Умный Барс усвоил все правила сразу: при маме вел себя скромно, лежал на подстилочке, терся о мамины ноги, изображая преданность и дружбу, не клянчил молока. И скоро мама привязалась к Барсу всем сердцем, сама положила его на диван:
      – На полу неуютно, там может дуть, холодный воздух всегда идет вниз. Пусть Барсик чувствует себя комфортно, он же дома.
      Леха ухмыльнулся:
      – А блохи? Диван, между прочим, мой. Покусают твоего сына блохи бешеные, что тогда будешь делать?
      – Не морочь голову, Леха. Сам лежи на подстилке, жестокий ты...
      Когда Леха рассказал эту историю Агате, она смеялась и повторяла:
      – Бешеные блохи! Ну хитрый ты, Леха!
      – Находчивый, – скромно поправил он, – умный и сообразительный!
      – Леха, за победы над родителями подросткам надо давать ордена, – Агата вдруг перестала хохотать. – Смотри-ка, Леха! Наша Князева с красивым парнем на лавочке сидит! Неужели она нашла свою великую любовь? Вечную-бесконечную?
      – Ну сидит, а тебе-то что? Всегда вы, девчонки, любопытствуете, и все вам надо знать. Во все суете свои носы!
      – Совершенно не любопытно, – Агата пожала плечом, а сама не сводила с Лидки глаз, разглядывала парня, – просто интересно, кто oн такой? Как его зовут? Откуда пришел? Куда уйдет? В какой школе учится? Интересно же!
      Так ничего и не узнала Агата в тот день. Хотя она попыталась поговорить с Лидкой:
      – Лида, а что нам по литературе задали? Не помнишь?
      Лидка не ответила и не взглянула, как будто никакой Агаты тут не было. Парень смотрел с интересом, но молчал. Леха в это время бегал к палатке «Северное сияние», чтобы купить мороженое. Он надеялся, что Агата отвлечется от чужого парня. Но она не отвлеклась.
      – А ты что молчишь? Невежливо не отвечать на вопросы, тем более девочке.
      Он прыснул:
      – Откуда же я знаю, что вам задали? Мне задали совершенно другое.
      И тут он исчез, растворился в воздухе. Как будто был не парнем ростом метр восемьдесят, а невесомым облачком.
      Агата осталась с открытым ртом, Лидка тоже.
      – Свалил, – сказала наконец Лидка.
      – Исчез, – кивнула Агата, – классно. А что он тебе говорил?
      – Обещал все, что попрошу.
      – Соблазнял, значит. В книгах и в кино всегда обещают, а потом исчезают. Книг-то ты, Лидка, не читаешь. Но кино же смотришь?
      – Я зато журналы читаю, умные и полезные...
      В классе Агата спрашивала:
      – Лидка! Откуда он пришел? Куда уйдет? – Просто так спрашивала, доставать Лидку приятно, она не понимает шуток и серьезно обстоятельно отвечает:
      – Откуда пришел, не говорил. А уходит? Он не уходит, он пропадает.
      – Он совершенно особенный!
      – А что такого особенного? Так же исчезал Богданчик. Раз – и нету. У меня все мальчишки необычные.
      – Сравнила! Богдан – воришка! Помнишь, весь наш класс обокрал! У кого мобильник, у кого кошелек, а у кого шарфик. Ворюга Богдан. А этот – Виртуал! Я, Лидка, у него тоже что-нибудь попрошу, для прикола.
      – И не вздумай! Проси у Лехи! Это мой Виртуал, а не твой! – И Лидка пошла по школьному коридору с видом величественной победительницы всех агат и виртуалов на свете.
      А затем обернулась и крикнула, перекрывая шум перемены (а школьная перемена – время не тихое):
      – Он исчезает, но не уйдет! Никуда! И никогда! Он ко мне привязан всем сердцем! И опять пошла победной походкой. – Не бросит он меня! Не дождетесь!
      – А как его настоящее имя? – догнала Лидку и подергала за рукав Оля. – Виртуал – так людей не зовут!
      – Не твое дело! – нагло ответила Лидка.
      – Да она сама не знает! – поддела Варвара. – Он с ней посидел, но забыл познакомиться.
      Не могла Лидка стерпеть таких приколов. Она в очередной раз не поняла, что ее специально дразнят, то есть на языке подростков – разводят.
      – Почему же не знаю? Знаю. И очень даже познакомились! Давно – дня четыре уже знакомы!
      – Врешь, Лидка, – опять подошла к ней Агата, – у тебя ни один твой роман не продолжался так долго! Ну какое же у него настоящее имя?
      – Виртуал! Это и есть настоящее! – выпалила Лидка, вышедшая из терпения. – Виртуал! Красивое имя! А вас зависть мучает – у вас-то Лехи и Сережки обыкновенные! Виртуал!
      – Красиво и классно, – вздохнула Оля, – я лично не завидую. Артем – тоже красивое имя.
      – Артемы на каждом шагу, – съехидничала Лидка.
      – Виртуал! – Агата облизнулась, как будто речь шла о чем-то вкусном, а не о молодом человеке с удивительным именем. – Лидка, а как его называют свои? Ну мама? Или в классе?
      – Нe знаю, отстань, отстань и не прикалывайся!
      – Эх ты! – Агата вредничала. – А говоришь, близкие люди! Говоришь, у вас чувства!
      – Ну и что, – защищалась Лидка, – зову полным именем, это даже уважительно.
      – Дико и глупо – полным именем! Представь, я стану называть Леху Алексеем.
      – Я вообще-то Максим, – отозвался Леха из угла, где он стоял с мальчишками. Они, как всегда, притворялись, что не слушают девчачьи разговоры, а сами, как всегда, слушали очень внимательно. – Леха я по фамилии, Алехин. У меня и брат Леха, а он Денис.
      – А я бы тогда стала называть своего Барбосика господин Барбосов! – помирала со смеху Надя-Сфинкс, – с тобой, Лидка, не соскучишься! Во всем ты нескладеха!
      – А мой Валечка-Костечка любит, чтобы его называли полным двойным именем, – встряла Анюта балетная, – но я зову иногда так, иногда сяк. Двойное слишком длинно, меня утомляет. А он мне все прощает.
      – Виртуал! Ты, Князева, еще по отчеству его зови! – припечатала Агата. Лидка собралась огрызнуться, но тут зазвенел звонок, все побежали в класс. Из своего кабинета вышла завуч Оксана Тарасовна:
      – Школа – чтобы учиться, а не бегать, топоча ногами. Стыдно! Взрослые люди – шестой класс!
      В класс они влетели вместе с математичкой. Начался урок.
 
      Все эти эпизоды из жизни Леха вспомнил, пока мчался на встречу со своей Агатой. Он видит Агату в школе каждый день, сидит с ней за одной партой. Но это одно, а встреча на Лунном бульваре – совсем другое. Пробегая, он увидел Лидку на скамейке, Виртуал сидел с ней рядышком – милая дружная парочка. Но долго глазеть на Лидку Леха не стал. Причин было целых три: во-первых, на бегу разглядывать Лидку не так удобно. Во-вторых, Лидка далеко не красавица – чего же на нее заглядываться. В-третьих, он увидел в конце дорожки Агату, ее белую курточку, синюю шапочку и улыбку – рот до ушей. Леха прибавил скорость, подлетел к ней и выпалил:
      – Новость скажу! Ты еще не знаешь, Агата! А я знаю!
      – Не тормози, Леха! Расскажи! – Глаза загорелись любопытством, словно зеленые светофорчики зажглись в них – путь для важной новости открыт. От любопытства у Агаты по спине бегут мурашки, если новость убойная, то есть интересная. Если новость так себе мурашки не бегут. Сейчас они мчались, одна мурашка обгоняла другую.
      – Не торможу, слушай. Наш Барс научился ходить на задних лапах! Совсем как человек! И еще слушай! Он поет песню «Сплина»! Громко и классно!
      Про «Сплина» Леха приврал, так уж вышло. Просто Агата широко раскрыла глаза от изумления, услышав, что Барс ходит на задних лапах. А с такими распахнутыми глазами она очень хорошеет. И Леха не удержался, соврал. Хотел еще больше понравиться Агате. Чтобы она еще больше на него запала – так Леха называл влюбленность.
      – Ой, Лехочка! – Она пришла в восторг, поцеловала Лехину румяную холодную щеку, и щеке стало жарко. – Представляю – на задних лапах! Ходит по комнате и поет «Сплина»! Барс! Это же супер!
      – И главное, на задних лапах! – Леха пытается повернуть разговор от «Сплина» к задним лапам. Но Агату не собьешь:
      – Мой любимый кот поет мои любимые песни!
      – Кот общий, – деликатно напоминает Леха, – твой и мой тоже.
      – Да, общий. Но половина кота моя! Даже больше половины. Он сидел в нашем подъезде, брошенный, одинокий и тихо пищал. Даже не мяукал.
      – А теперь он ходит на задних лапах! – гордо добавил Леха. И напомнил не в первый раз: – Когда я принес его к себе, родители взвились: «Неси обратно – вопил отец. Папа мягкий, поэтому орет, чтобы казаться жестким и крутым...
      Агата любила эту историю, она засмеялась и спросила нарочно, хотя знала наизусть продолжение:
      – А мама?
      – Мама? Она кричала еще громче: «Грязь! Морока! Не нужен!»
      – А ты? – больше всего любит Агата слушать конец этой семейной сцены.
      – Я им пригрозил: «Уйду вместе с котом в криминальные структуры». Они сразу притихли, и Барс остался у меня жить. Так что я за него боролся, за соблюдение прав кота.
      Агата сказала:
      – Ты, Леха, крутой и классный, – она поцеловала его в другую щеку. – Пошли, Леха, к тебе, послушаем, как Барс поет.
      Он глянул на нее, хотел признаться, что немного преувеличил, Барс не поет. Но она была такая хорошенькая, что у Лехи не хватило сил признаться, он сказал:
      – Мама болеет, у нее заразный грипп, – Леха вздохнул. – Как только она выздоровеет и пойдет гулять, так ты сразу придешь и послушаешь песни. А главное, убедишься, что ходит Барс на задних лапах. А сам подумал: «За это время я научу кота песням, пляскам, танцам». Оптимизм – сильная черта Лехи.
      Оптимист Леха и сам поверил, что Барс за несколько дней всему научится. Главное получить отсрочку.
      Тут к ним подскочила Лидка Князева и начала хвастать:
      – Убедились? Видали, как Виртуал сидел со мной? Отпали?
      – Видели, – неохотно согласилась Агата, – но сидел – это еще ничего не значит. Может, он и не запал на тебя, Лидка?
      Леха хотел сделать приятное Агате:
      – Не запал. Он и сидел от тебя, Князева, в полуметре. Просто сидел, ни к чему не обязывает.
      – Запал, запал! – Лидка даже топнула злобно. – Он такой таинственный и непредсказуемый.
      – Непредсказуемый, главное дело! – Агата не дает Лидке важничать и хвалиться. – Исчезает как облачко! Да любой человек может научиться исчезать, надо только потренироваться, правда, Леха? – От вредности у Агаты рот сложился копилочкой, а глаза стали булавочками. – Леха кота Барса сумел научить ходить по-человечески и петь песни «Сплина». Кота можно научить всему, правда, Леха? А уж человека и вовсе!
      Лидка, пока бежала сюда, дала себе слово – не рассказывать никаких подробностей. Она всегда выбалтывала все свои секреты, и поэтому ее личная жизнь не ладилась. Пусть теперь и у нее будут тайны.
      Лидка ехидно смотрит на Агату – ничего не скажу! И тут же начинает рассказывать:
      – Виртуал обещал в самом скором времени дать мне несколько вещей. Самых главных для меня!
      – Каких? Каких? Каких? – затараторила Агата. Иногда она любит прикидываться глупой, так интереснее. Зачем всегда быть умной?
      Тем более за спектаклем наблюдают не только бабушки Суворовна и Кутузовна, которые неизменно сидят на лавочке. Пришли сюда Надя-Сфинкс и Оля с Артемом. Это уже были настоящие зрители.
      – Врешь ты, Лидка. Волшебников не бывает даже в сказках – их и там разоблачают. А ты со своим Виртуалом.
      – Он может вce! Богатство! Взаимную любовь! Подарит за смешную цену! И даже самое трудное – обаяние!
      – Самое трудное? Ну это смотря кому дарить, – скрывая насмешку, сказала Агата.
      Леха вдруг насторожился. С обаянием у него все было в порядке – так он считал. Это было правдой – Леха нравился девочкам. Ленке из параллельного класса и в своем шестом «Б» кое-кому. Но Леха сосредоточился: он решил обратиться к Виртуалу с просьбой. Не обаяния просить, а совсем другого.
      – Лидка! Если врешь про его способности, замочу, – Леха грозно выставил подбородок, – смотри, Князева!
      – Сам посуди, Леха, зачем мне врать? От правды деваться некуда, а я буду врать? Вон он, мой Виртуальчик, идет по дорожке, у него там у палатки «Северное сияние» джип припаркован.
      Про джип Лидка выдумала на ходу, но Лехе это не важно.
      – Какой он? Вон тот низенький? – Агата спросила зловредно, пусть Лидка бесится. – Приколистка ты, Князева. Он самый обычный, да еще к тому же низенький.
      – Сами вы низенькие! И Олька ржет как конь! Неженственный смех! – У Лидки с чувством юмора всегда напряженно, а сегодня почему-то особенно. Чем больше шутит Агата, тем серьезнее сердится Лидка. Она даже хотела просить Виртуала добыть для нее чувство юмора, но решила с этим подождать. Он же ясно сказал: «Одна просьба. Определяйся скорее – любовь или деньги? Всего одно желание, одна просьба, запомни».
      – И этот низенький может все, что попросишь? Как волшебник? – Леха недоверчиво смотрел Виртуалу в спину. Виртуал – высокий парень, Леха нарочно прикалывался к Лидке.
      – Может! Любое желание, но только одно! – Лидка сияла, она видела, что ей наконец поверили. – У него рост – во! Плечи – во! А желание надо говорить ясно и конкретно! – Она смотрела на уходящего Виртуала и улыбалась от счастья.
      – Агата! Стой здесь и ни с места! Сейчас вернусь! – крикнул Леха, – я за мороженым! Куплю шоколадное. – И Леха улетел.
      – Счастливая ты, Агата, – сказала Надя-Сфинкс, – все у тебя есть – гитара, Леха, мороженое шоколадное чуть не каждый день.
      Оля добавила:
      – Зато ей зверей держать не разрешают. А мне – да. А мороженое у меня не каждый день, потому что я легко толстею и трудно худею.
 
      По Лунному бульвару идет пес Степа, он тащит на поводке своего хозяина Харитона, которого весь Лунный бульвар зовет Харей. Харитон упирается, он хочет доказать псу Степе, что он, Харя, главнее, умнее, сильнее. Но Степа увидел вдалеке девочку, которая умеет рассказывать анекдоты. Анекдоты Степа очень любит, у него развито чувство юмора, это признает весь Лунный бульвар. Чувство юмора есть у многих собак, они умеют улыбаться. Но Степа в отличие от многих умеет хохотать громко, заразительно и делает это почти всегда к месту. В отличие от некоторых людей из шестого «Б», таких, например, как Лида Князева – она не всегда знает, смеяться или нет.
      Степа победил Харю, он притащил своего хозяина к Агате, уставился на нее требовательно и весело, а Харя уставился хмуро, потому что Харя влюблен в Агату, говоря подростковым языком, он от нее тащится.
      В двенадцать лет мальчишки скрывают свою любовь, они боятся насмешек. Приходится грубить, цепляться, колотить девчонку, на которую запал. Так поступал и Леха совсем еще недавно. Агата протыкала головой сугробы, каждую лужу Леха выплескивал на ее светлую курточку, он кидал в нее крепкими мокрыми снежками, а в школьном коридоре подставил ей ножку, она споткнулась и упала на пол как подкошенная. Так он поступал, пока Агата не убедилась окончательно в Лехиной вечной и бесконечной любви.
      Харя тоже с большим удовольствием стукнул бы Агату кулаком по спине или сунул бы ее головой в грязный снег. Но он побаивался Леху – ведь за такие выходки можно получить от Лехи хорошую трепку. Леха сильный, он занимается вольной борьбой и может отлупить почти любого. Если Харя только тронет Агату, он получит по полной программе. Потому что Леха сразу догадается обо всем, а этого Харя вовсе не хочет.
      Вот Харя вместе со своим псом Степой оказался в том месте, где шестиклассники обычно тусуются, то есть, говоря по-человечески, общаются. Харя сделал неприветливое лицо и залюбовался Агатой.
      – Харя, а почему ты не запишешься на бокс? – ни к селу ни к городу, как обычно, спросила Лидка Князева. Харя зарычал, и пес Степа тоже зарычал. Но Лидка не отстала: – Или на вольную борьбу. А, Харя? Клуб «Фитилек» объявил прием в силовые секции, вон там висит объявление.
      Совсем недавно Харя нравился Лидке. Теперь у нее есть Виртуал, а Харю она достает за то, что он не обращал внимания на ее нежное чувство к нему. Она доказывает, что Харя ей теперь не нужен. Причин несколько. Во-первых, Харя вечно таскается по Лунному бульвару со своей собакой, а собак Лидка не любит, потому что боится. Во-вторых, Харя с самого первого дня запал не на Лидку, а на Агату. У Агаты же есть Леха, а Лидка была одинокой и ничьей девочкой. В-третьих, Харя ни разу не похвалил Лидкину новую прическу, не угостил конфеткой. Не запал, короче говоря, на Лидку. Это обидно.
      – Записался бы ты, Харитончик, на карате, что ли, – не отставала Лидка. Хором хихикали зрители. Для шестого «Б» любое событие – спектакль. Чем глупее, тем прикольнее.
      – Отвянь, Князева, – наконец сжалилась над Харей Агата, – у Хари собака.
      – Ну и что? – Лидка смело налетает, она все время помнит: у нее теперь не одиночество, у нее Виртуал! – Собака! У всего бульвара собаки!
      – Лохиня ты, Лидка! Собака требует много времени, внимания и заботы. Степе нужно гулять раза три в сутки – ему нужен свежий воздух, пробежки, общение с другими собаками и с другими людьми, правда, Степочка? – Агата потрепала его шелковые уши, почесала подбородок. Он смотрел благодарно, но требовательно, будто просил: «Анекдот». – Конечно, анекдот. Слушай, Степа. Это про кошку, ты уж извини. Кошки очень хорошо ориентируются, это не только в анекдоте – так и есть. Один человек решил избавиться от надоевшей кошки. Он был жестокий, он занес ее в дальний конец города и вернулся домой на автобусе. А кошка дома! На другой день он занес ее еще дальше. Вернулся, а кошка – навстречу, она уже дома. Он не успокоился, сел с ней в поезд, увез в другой город. Вернулся в свой город и тут заблудился. Бродил, бродил, догадался позвонить домой, спрашивает у жены: «Кошка дома?» – «Да», – «Дай-ка ей трубку».
      Степа так смеялся, что с ним случилось что-то вроде припадка: он повалился на спину, дрыгал ногами, хохотал на весь бульвар. Сбежался народ – почти весь шестой класс. Сразу поняли – тут веселье. Прилетели разные собаки. Пудель Тюля в своем модном красном пальтишке, красавица колли Лейла, Степина возлюбленная, боксер Кинг. Все окружили Степу, а он помирал со смеху. Все смеялись над анекдотом и над Степой, а он не собирался останавливаться.
      – Степа! Я тоже знаю анекдот! – призывала его Оля, но он ее, кажется, не слышал.
      Лидка сказала противным голосом:
      – Припадочная собака, лечить надо. И хвост неадекватный. У всех эрделей короткий хвостик, а у Степы длинный, неадекватный. – Лидка пыталась сделать умный вид, но не получилось.
      – Сама ты, Князева, припадочная, – огрызнулась Агата не злобно, а весело, – проси у своего Виртуала ума побольше, не помешает.
      Тут примчался Леха, отдал Агате мороженое и встал около нее как ни в чем не бывало. Степа лизнул Агатино мороженое, она нисколько не возражала – Степа чистенький и милый. Лидка взвизгнула:
      – Я бы так не могла! Ни за что! Собака есть собака, ты что?
      – А я бы после тебя не стал есть, – мирно заступился за Агату Леха.
      Он никому не расскажет, что произошло только что у палатки «Северное сияние». А произошло кое-что интересное.
 
      Как весело около Степы! Каждый старается вспомнить анекдот, Степа большой ценитель этого жанра.
      Оля наконец пробилась:
      – Степка! Прекрати катание по снегу! Анекдот про собаку!
      Пес сразу прыгнул к Оле, сел, склонил кудрявую голову набок и уставился Оле в глаза. А глаза у нее как ярко-голубые пуговицы, смотреть в них Степе нравится.
      – Слушай, Степа. Пес подстригает газон около дома в Англии, мимо идет другая собака, сочувственно смотрит. A пес говорит: «А началось с того, что я, идиот, принес хозяину тапочки».
      Все молча ждут продолжения. Оля расстроена – нет ничего хуже такой реакции – ждала смеха, а они не смеются.
      – Лохи вы все! – Оля кинула перчатки на дорожку. – Простой анекдот не понимают!
      В ту же секунду оказалось, что не все здесь лохи. Первым заржал Степа. Он рухнул на дорожку, покатился, закувыркался. Хохотал от души.
      Кто-то, глядя на Степу, нерешительно хихикнул. Лидка трясла Олю:
      – Объясни, что смешного. Ну принес тапочки. Многие собаки умеют приносить тапки и газету, а хозяева этим хвалятся.
      Постепенно все начали смеяться. Надя-Сфинкс вскрикивала:
      – Ой, помру!
      Барбосов басом хохотал:
      – Прикопали собачку!
      Оля отмахнулась от Лидки:
      – Анекдоты не объясняют, – и отошла от Лидки к Артему, – напрягись, Князева, сообрази!
      – Лидка! Проси чувство юмора, – фыркнула Агата.
      – Где его просят? – Барбосов заинтересовался, у него с этим чувством не все хорошо: хамские шутки с матерными словами он легко понимает, а интеллигентные – не очень. – Где его развивают, чувство юмора? – Барбосов говорит почти равнодушно, но видно, что заинтересован всерьез. – Курсы, что ли?
      – Не курсы, – смеется Агата, – у Князевой спроси, у нее связи.
      Оля похлопала для красоты ресницами:
      – Здесь развивают, на нашем Лунном бульваре. Особенно около Степы. Правда, Степочка?
      Харя с гордостью оглядел всех, как будто хвалили его:
      – Мой Степа классно понимает смешное.
      – Даже лучше, чем хозяин, – Леха не может не задевать Харю, ведь тот пялится на Агату. Леха давно заметил это. А врезать Харе нельзя: Агата тогда будет жалеть Харю, от жалости до любви один шаг, так говорили в телевизоре. – Ты бы, Харя, поучился уму-разуму у своего пса что ли.
      – Степа все на свете понимает, – ушел в сторону от неприятной темы Харитон, – только не говорит.
      – А у нас с Лехой кот Барс говорит, даже поет песни.
      – Со словами? – Оля смотрит недоверчиво. – Или просто мяучит?
      – Со словами! «Сплина» умеет, а теперь Леха еще научит его петь Бутусова и группу «Юпитер». Да, Леха? – Агата умильно глянула на Леху.
      – Наш Барс все на лету схватывает, очень способный, – Леха тоже увильнул от прямого ответа. Но это спасло его ненадолго.
      – Какую песню поет кот? – тут же спросила Лидка.
      – За какое вознаграждение? – поинтересовался Харя.
      – Американский сухой корм? – Оля многое знает о животных, у нее кого только нет.
      Степа перевел свои умные собачьи глаза с Оли на Леху, потом на Агату и на Харю. Харя сказал:
      – Мой Степа умнее любого Барса, – он ревниво сплюнул, – он все стопудово понимает, только не говорит.
      – Почему не говорю? – раздался вдруг голос. Этот вопрос задал пес Степа. Он весело смотрел, как они все чуть не упали от неожиданности. Агата уронила мороженое, Степа подбежал и съел его. Барбосов присвистнул и тихо сказал нецензурное слово, а потом прикрыл рот большой ладонью: мол, вылетело. Надя-Сфинкс завопила:
      – Ой! Прикол! Степа разговаривает!
      – Может, не он? – Лидка хочет испортить людям радость. – Показалось, может?
      Не те это люди, чтобы их радость испортилась от каких-то дурацких слов корявой Лидки.
      – Тебе показалось – вали отсюда, – грозно рявкнул Барбосов, – а мы сами все слышим и видим!
      Леха заметил в стороне Виртуала. Он сиял и показывал Лехе два пальца в виде буквы «V» – это означает «виктория», то есть «победа». Не сразу сообразил Леха, что произошла ошибка.
      У палатки «Северное сияние» Леха наспех объяснил Виртуалу задачу: «Научи кота Барса говорить и петь. Поскорее». – «Конкретная и простая задача», – ответил Лехе Виртуал. Но он перепутал животных, научил собаку. «Поскорее» – это было слово, которое помешало Виртуалу сосредоточиться. А теперь он хвастал: «победа». Потом Виртуал не то ушел, не то испарился. Степа сидел молча, вилял своим длиннющим неадекватным хвостом, а вокруг уговаривали:
      – Степа, скажи хоть словечко!
      – Ну Степочка, скажи! Считай мороженое, которое ты слопал, вознаграждением! – Агата порылась в кармане: – Отдам тебе конфету «Батончик», – Агата подпрыгивала от нетерпения, – чистый шоколад с чистой начинкой! Вот! – Она показала псу конфету с орешком на обертке. Степа молчал.
      – Все понимает! – восхитился Харя и погладил по-хозяйски Степу по голове. – Совсем как человек. Но не говорит.
      Харя схитрил, он хотел обмануть Степу, и Степа попался:
      – Почему не говорю? Я говорю. Но по делу. А зря не болтаю.
      Все так обрадовались! Смеялись, подталкивали друг дружку локтями. Собака разговаривала! Это было необыкновенное явление, и каждый гордился Степой, как будто это был его Степа.
      – Степа! Сколько будет дважды два?
      – Отстань! Сам не знаешь? – Это Степа нагрубил Барбосову.
      – Степа, я всех собак боюсь! – кричала Лидка. – А тебя не буду бояться! Ты умный и говоришь! Не укусишь!
      – Еще как тяпну! – огрызнулся Степа. – За надоедливость!
      Эти разговоры продолжались долго, пока Степа не объявил:
      – Хватит болтать, устал, – положил голову на лапы и задремал. А сам одним глазом поглядывал на Лейлу, оценила ли она его таланты? Колли кокетливо вильнула хвостом, а длинную морду отвернула от Степы, будто хотела сказать: «Подумаешь, какой особенный».
      Она не хотела удивляться, с людьми это тоже бывает – привыкают к необыкновенному. А пока все ликовали вокруг Степы.
      Только Леха был скучный, сорвался его хитрый план. Виртуал не научил ничему Барса, а научил Степу, за которого никто не хлопотал. Даже Виртуал может ошибиться.
      Вдруг искра надежды блеснула в Лехиных глазах. Он тихонько отошел от веселой толпы и побежал вон. Даже Агате не кивнул. Ему надо было срочно повидать кое-кого.
 
      Экстрасенсиха сидела за своим волшебным столом и раскладывала пасьянс из волшебных карт.
      – Все сходится, – приговаривала про себя Экстрасенсиха, – все всех найдут, любовь восторжествует, слезы высохнут, улыбки расцветут.
      В эту минуту раздался звонок в дверь, Морозик открыл, и Экстрасенсиха тоже вышла в прихожую. Нa пороге – редакторша по прозвищу Умница. Она вошла, оглядела критически Морозика. Почему он шатается по квартире в красном дедморозовском тулупе? Потом глянула на Экстрасенсиху – странный халат с черным драконом на спине, а сам огненно-оранжевый. Кинула недоверчивый взгляд в комнату – там покачивался хрустальный шар, подвешенный над столом. Наконец Умница уселась удобно против Экстрасенсихи:
      – Я ни в какие эти глупости не верю. Что такое чудеса? Выдумки для доверчивых и шарлатанство для прикола, то есть для обмана.
      Экстрасенсиха ничего не ответила, весело сверкнула глазами. Подумала: «Нудный не бывает прав». Ответил Умнице скрипучий голос:
      – А зачем пришла? Не верит она, главное дело! – со шкафа говорил попугай Попка. – Экстрасенсиха, возьми с нее деньги вперед! Она хочет получить твои предсказания на халяву! У меня на таких чутье!
      – He в деньгах дело, – так всегда говорят те, кому денег жалко, – не о деньгах речь. – Умница отдала деньги, – пришла, потому что неприятности. А верить не обязана, смотрю на жизнь реально.
      Экстрасенсиха взглянула на Умницу с жалостью: не верить в чудеса – это очень грустно, обедняет жизнь, делает ее скучной и пресной.
      – Сюда приходят те, кто верит в любовь и в сказку, что, в общем, одно и то же.
      – Попочка, помолчи, – строго сказала Экстрасенсиха попугаю, а потом Умнице тоже суховато: – Расскажите о ваших неприятностях. А вдруг смогу помочь?
      – Мне подрезали крылья! – воскликнула Умница с пафосом: – Раньше я мечтала, пела, почти летала. Моя молодость была прекрасной. А теперь в моем доме тоска, дети, муж, кастрюли, сковородки. И работа не приносит утешения: редактировать всех подряд, как я хочу, – не удается. Мне кажется, я улучшаю текст книги, а авторы считают – ухудшаю. Однажды одна писательница прислала директору издательства письмо: «Если у вашей редакторши такой богатый творческий потенциал, пускай напишет свою книгу. А мою требую не трогать, она портит мою работу!» Она написала это гневное письмо, и ни один человек в издательстве за меня не заступился! От обиды я перешла в другое издательство, оно называется красиво: «Птичка-невеличка». Но и там та же история.
      Экстрасенсиха молча думала. За стеной запел магнитофон:
 
Девушка по городу шагает босиком,
По скверам и по лужицам порхает мотыльком,
Сверху улыбается воздушный постовой,
Девушка в ответ ему кивает головой,
А вдалеке цветет весна,
Она в кого-то влюблена...
 
      Бутусов и группа «Юпитер» пели, Морозик подпевал. Редакторша хмуро сказала:
      – «Кивает головой» – неграмотно. Чем же еще можно кивать?
      – Ногой! – злобно рявкнул Попка.
      «Зануда», – подумала Экстрасенсиха, а вслух сказала:
      – Ногой кивать нельзя, и рукой нельзя. Но песня хорошая. Может, простим ошибку?
      – Песня классная, а тетка скучная. Не кидай, Экстрасенсиха, в меня тапок! Я молчу!
      – Вот и муж говорит, что я скучная, – всхлипнула редакторша, – а я была веселая, пела разные песни.
      – Петь можно только песни, а что еще можно петь? – зловредно спросил Попка.
      – Арии, романсы, баллады, – Экстрасенсиха сдержала смех, – помолчи, Попка.
      – Меня все учат, даже птица глупая, – редакторша свесила голову и загрустила.
      – Давно не поете? – Экстрасенсиха перебирала на темно-вишневой скатерти драгоценные камни, от них отскакивали разноцветные лучи.
      – Давно, лет десять не пою, не мечтаю, подруг растеряла. И на улице на меня мужчины не оборачиваются, хотя я не растолстела и морщин нет. А раньше хоть редко, но оборачивались. И муж не ревнует... – она громче всхлипнула и достала платок. Экстрасенсиха старалась ей сочувствовать, но посторонние мысли лезли в голову, это со всеми случается, даже с Экстрасенсихой. «Почему, – думала она, – когда плачут, вытирают нос, а не глаза? Как много загадок на свете».
      Вслух она сказала:
      – Как много загадок на свете. Была романтичная привлекательная девушка, а потом все это куда-то пропало.
      – Вот-вот! Верните мне свежесть чувств! Молодость! Красоту! И любовь!
      Экстрасенсиха крутанула хрустальный шар, он завертелся на золотой нитке, а Экстрасенсиха заговорила густым басом, каким она всегда произносит заклинания. Они похожи на простые слова, но понять их не очень легко.
      – Река не течет назад, время не спешит обратно. Любовь не морковь и не картошка, она капризна и своенравна. А птицы летят против ветра, – гудел бас Экстрасенсихи, – у них сильные крылья и сильная воля. У кого нет крыльев, тот не птица, а бескрылое животное! – Экстрасенсиха замолчала, но редакторша Умница крикнула:
      – Оскорбление! Я не бескрылое животное! Я человек! Пришла за помощью! И деньги заплатила! Пусть муж опять носит меня на руках, как в молодости!
      Морозик за стеной громко сказал:
      – Скандалом не поможешь! – И снова включил песню:
 
А за окном цветет весна,
Она в кого-то влюблена,
А этот кто-то за углом
Сидит и смотрит день за днем,
Как девушка по городу шагает босиком...
 
      Умница огрызнулась:
      – Дед Мороз должен на елке быть, а не в доме!
      Но он не услышал – песня звучала громко. Специально так включил.
      Экстрасенсиха нормальным, не басовитым голосом сказала:
      – Чтобы все вернулось, это не в моих силах, нет такой возможности.
      – А в чьих силах? – наседала Умница.
      – В ваших. Будьте такой же очаровательной, как раньше. И он снова очаруется и станет влюбленным. Но поможет не мое волшебство, а ваше. Поняли?
      – Любовь-морковь! – не удержался Попка.
      Редакторша все поняла:
      – Это трудно. Крылья подрезаны! Дома тоска, на работе тоска и полная некомпетентность! И моя, признаться, тоже. Тяжело! Скука! Крылья подрезают каждый день!
      – Мы пошли с вами по второму кругу, – Экстрасенсиха остановила хрустальный шар, – закончим разговор. Ничего не вернется без ваших усилий. Желаю успехов.
      Уже в пальто редакторша сказала:
      – Вообще издательство – страшное место! Циничные люди! Насмешники, у них нет души!
      – Крылья подрезали им! – кричал попугай.
      Она ушла разочарованная. Никто не любит такие советы – трудись вовсю. Ей хотелось помощи, а ей самой чтобы было легко.
      Уже в лифте до нее донеслась песня, которую слушал Морозик:
 
Эти птицы никуда не летят,
Они забыли про небо.
Эти птицы никуда не летят,
Они забыли про небо.
 
 
Если жить по расчету и наверняка,
То крылья отсыхают и врастают в бока...
 
      Пел Андрей Державин из «Машины времени». Редакторша знала эту песню, новую и умную, она подпевала. Сама себя услышала и обрадовалась: «Пою! Может, не все потеряно?»
      Она решила в тот же вечер начать новую жизнь. Купила новую губную помаду и красивый кошелек. Она шла по улице, напевала песню про птиц и про реки. Это совпадало с тем, что говорила в своих заклинаниях Экстрасенсиха. И слова Экстрасенсихи вдруг показались Умнице очень проницательными и замечательными.
 
Эти реки никуда не текут,
Они забыли про море...
 
      – Мы еще посмотрим! – сказала она сама себе.
 
      Утром Агата проснулась и объявила счастливым голосом:
      – Мама, я заболела! Глотать больно! – Достала из-под подушки зеркальце: – И лицо красное.
      Мама сразу расстроилась. Когда мама огорчается, она начинает злиться:
      – Опять ела снег? Здоровая девчонка! Как маленькая! Ела?
      – Не ела, – быстро соврала Агата, – и не снег, а сосульку. И не здоровая, а больная!
      Мама быстро прошла сердитой походкой к аптечке, достала градусник и сунула его Агате под мышку. Градусник холодный, Агата пискнула и хихикнула.
      – Она еще хихикает! – злилась мама.
      Температура оказалась тридцать восемь. Мама позвонила в редакцию:
      – Агата заболела, не приду.
      Потом она позвонила в поликлинику и вызвала врача.
      – Кашу не буду, – заявила Агата, – аппетита нет на кашу. Не хочу наотрез.
      Мама потрогала горячий лоб, заварила траву – полоскать горло.
      – Чего бы ты хотела съесть, Агата? – Мама надела пальто. Она перестала злиться, глаза были тревожные.
      Мама готова купить что угодно вкусное. До чего же хорошо болеть.
      – Пирожное миндальное, – Агата загнула палец, – мороженое шоколадное, мандарины турецкие.
      Болеть – кайф. Про мороженое она крикнула нарочно, чтобы достать маму. А мама, конечно, сейчас ответит железным голосом:
      «Никаких мороженых! Горло простудила! Хватит с тебя снега, который ты ешь! На бульваре! Где собаки писают! Как дитя неразумное, честное слово!»
      Агата иногда хорошо понимает мамины тонкие чувства: маме кажется, что Агата мечтает скорее вырасти. Она думает, что если обозвать дочь малым ребенком, то дочь поймет свои ошибки. Но все не так просто: Агата иногда хочет быть взрослой, а иногда вовсе не хочет. И как раз сегодня она вовсе не спешит вырасти, ей как раз нравится быть маленькой, беззащитной, горячо любимой больной девочкой. Пусть мама поминутно трогает ее горячий лоб, дает чай с лимоном, спрашивает тревожно: «Ну как? Болит горло?» Желательно, чтобы спрашивала как можно чаще.
      Заявление о шоколадном мороженом мама никак не прокомментировала, ушла в магазин. Перед уходом напомнила:
      – Полощи горло и не летай в ванную без тапочек, знаю я все твои штучки. Пол холодный.
      Дверь за мамой закрылась. Агата побежала босиком в ванную, вылила в раковину почти весь стакан полоскания, быстренько нырнула под одеяло. Тут зазвонил мобильник на тумбочке:
      – Агатище! Я жду как лох у булочной, а ты не идешь! Сегодня не воскресенье, в школу надо, ученье свет, а неученье тьма. Копуша хренова!
      – Болею, – прохрипела она, хотя могла говорить нормальным голосом, – совсем мне плохо, еле жива, Леха. – Пусть он ее жалеет.
      И он пожалел:
      – Дура ненормальная! Опять ледышку съела?
      – Не ела ледышку, – сипела она придушенным голосом, – совсем маленькую ледышечку, и то не всю. Прощай, Леха, мне трудно говорить.
      Пришла мама, принесла все, кроме мороженого. Заглянула в ванную.
      – Так и знала – полоскание вылила.
      Агата молчала. Интересно, как мама догадалась? Это было уму непостижимо. Агата не стала отпираться – больному человеку все простительно.
      Мама быстро вытаскивала из сумки лимон, пирожные, пакет молока, а сама говорила:
      – Вот ты, Агата, думаешь: «Я больная Агата, меня надо жалеть и все мне прощать». Ведь думаешь так?
      – Да, а как ты догадалась, мама? Мысли читаешь. Научишь меня?
      – Еще чего. А ты, моя драгоценная Агата, почему-то не думаешь, что меня тоже надо пожалеть. У меня дочь заболела, единственный ребенок. Любой посочувствует, кроме одного человека.
      – Знаю! Твоего главного редактора! Начальник хренов, да, мам?
      – Не ругайся уличными словами. И вовсе не его я имею в виду.
      – А кого же? – Хитрый глаз глядит из-под одеяла.
      – Сама знаешь, не прикидывайся. Ты бесчувственная, вот кто. И полоскание снова завари. А главный меня отпустил с работы, нормальный начальник.
      Мама угостила Агату пирожным, а ненавистную овсянку не предложила. Напоила морсом с любимой Агатиной булочкой с красивым названием «Ромашка».
      Наверное, самые счастливые люди на свете это те, у кого болезнь и ничего не болит. Горло совсем немного, но это не считается. Они мерили температуру, и опять мама хмурилась. Агата сказала:
      – Не расстраивайся, мама, мне уже лучше. А температура – это ничего, жарко немного, и все. Я понимаю, у тебя ребенок болеет.
      Мама засмеялась, заварила новую траву и погнала Агату полоскать горло.
      – Тапочки не забудь, горе мое.
      Пришла врач Евгения Витальевна, послушала спину холодной блестящей трубочкой, заглянула в горло, спросила про температуру.
      – Тридцать восемь и пять, – чуть не плакала мама.
      – Ничего страшного, обычная ангина. Дня три полежит, будет пить лекарства, потом выздоровеет.
      – Правда? Вы так думаете? – Мама перестала хмурить лоб, сразу помолодела и похорошела.
      – Вон какие у вашей дочери веселые глаза. С такими глазами долго не болеют. – Врач выписала рецепты и надела пальто.
      – Спасибо вам, Евгения Витальевна, – мама провожала ее в прихожей. Тут навстречу врачу шагнул Леха. Он держал кулек мандаринов в вытянутой руке, вид был очень серьезный, даже мрачный.
      – Леха! – засипела Агата. – Гостинчик принес! Спасибо, Лехочка.
      Мама ушла в кухню, чтобы Леха не заметил ее смеха. Агата хрипит специально для Лехи, голос у нее совсем нормальный, а тут спектакль. Мама еле удержалась, чтобы не сказать: «Перестань хрипеть, симулянтка». Но такие спектакли нельзя портить – Агате виднее, как прикидываться перед ее Лехой.
      Агата выставила из-под одеяла ногу в розовом носочке. Розовая пижама, розовые тепленькие носки – стильно.
      – Леха, а ты школу прогуливаешь? – Мама не утерпела, вошла и задала этот нескромный вопрос.
      – В школе нечего делать, там начался ремонт. Всех отпустили.
      – Ну естественно – всех. И надолго? – У Агатиной мамы есть серьезный недостаток – она проницательная.
      – Дней на пять, – не моргнув ответил Леха.
      – Вот как? А я надеялась, что ты, Леха, принесешь больной подруге домашние задания.
      Леха промолчал, подумал: «Мама у Агаты тоже непростая, Агата в нее».
      – Новый диск принес, – увел разговор на другую тему Леха и достал из сумки коробочку.
 
Я но асфальту шагаю
С тем, кого сберечь не смогу,
До остановки трамвая,
Звенящего на бегу.
 
      Диана Арбенина пела, Агата подпевала, Леха чистил умирающей Агате мандарины один за другим. Умирающая поглощала их с большим аппетитом. Леха и себя не забывал. Очень быстро опустошили весь кулек.
      Мама в кухне жарила любимые Агатины блинчики с яблоками, она не видела, как Леха учил Агату нащелкивать на градуснике температуру повыше.
      – Щелкать надо не очень сильно, не очень слабо, а аккуратненько. Не такие щелбаны, как дают в лоб! А с чувством меры, про которое вы, девчонки, вечно говорите.
      – Да ничего такого мы не говорим, Леха. Ты перепутал.
      – Ну как же! Лидка Князева все время тычет всех мордой в свои отстойные журналы чувство меры! Чувство такта! Чувство вкуса!
      – Ага, а у самой ни чувства юмора, ни даже простого чувства ума нет ни грамма!
      – Значит, так, – он взял с тумбочки термометр, стал щелкать по нему, – тюк-тюк-тюк. Вот уже сорок, дальше нельзя – в морг свезут.
      Они посмеялись, потом стряхнули термометр, и Агата сама ловко нащелкала температуру до тридцати девяти.
      – А еще можно прикладывать градусник к батарее, тоже набегает, лежи дома и ешь вкусное. А уроки не делай – голова же болит!
      – Ага, Леха. А то через три дня – главное дело, – это совсем мало – три дня. Вкусно пахнет! Сейчас будем есть с тобой блинчики с яблоками.
      – Ага, с яблоками я люблю. А эта Евгения Витальевна вообще безжалостная, она меня всегда быстро вылечивает. Неужели нельзя помедленнее. Оказывается, им в их поликлинике премию дают за быстрое лечение, – Леха врал вдохновенно и хотел, чтобы Агата не спросила про Барса.
 
      Леха хранил свой секрет. Он не сказал Агате, что его очень расстроил пес Степа. Степа заговорил человеческим голосом, все обрадовались, как лохи. А Леха сразу сообразил, что все не так просто. Может, и кот Барс заговорил? Виртуал все может. Что ему стоило научить сразу и Степу, и Барса, и еще пару псов или котов? Он же Виртуал!
      Вот тогда Леха помчался домой, даже с Агатой не попрощался. Он несся через лужи, пересекал дорожки бульвара. Леха влетел в свою квартиру, кинулся к Барсу. Кот презрительно смотрел на запыхавшегося полухозяина, который не насыпал ему корма, не налил водички. Какой толк от такой встречи? Тем более Леха – полухозяин, а целый хозяин – Леха плюс Агата, Барс это хорошо знает: Агата угощает Барса не сухим кормом «Любимая еда кошки», который рекламируют на всех углах, а запретными сардельками, сыром и рыбкой. Все приносит в аккуратных хорошеньких пакетах. А Леха не такой уютный, хотя и классный.
      Леха громко крикнул:
      – Барс! Привет!
      Замерев, Леха ждал ответа. Умеет говорить? Не умеет? Тишина затягивалась. Но Леха надеялся: Барс раскроет свой рот-ромбик и ответит непринужденно: «Привет».
      Такое легкое олово, его может сказать каждый. Но не Барс. Кот молчал, и Леха тяжело вздохнул. Худшие подозрения подтверждались: номер с Виртуалом не прошел, и это было очень грустно. Ведь рано или поздно Агата узнает, что Леха наврал, что Барс вовсе не умеет петь и даже разговаривать. И никакая ходьба на задних лапах не поможет. Задние лапы не лечат, как говорят в шестом «Б».
      Когда Агата все узнает, пойдут насмешки, обзывания.
      Надо было срочно искать выход.
      Но тут Агата заболела, и ей это нравилось, она готова была болеть долго, а не каких-то жалких три дня. И тогда Леха научил ее фокусам с градусником. Он надеялся за эти дни тяжелой болезни Агаты найти выход. Попросту говоря, как-то вывернуться из трудного положения.
      А пока он навещал Агату, они ели блинчики с яблоками, апельсины и мандарины, пили яблочный сок. Мороженого Леха не носил: одно дело симуляция, а другое – настоящая ангина. Настоящая пройдет, тогда будет мороженое.
 
      Редакторша пришла домой и с порога крикнула:
      – Скучные люди! Сидят дома, а погода какая! Весна!
      На дворе была зима, похожая на серую осень. Дети и муж удивленно уставились на Умницу. Они оторвались от телевизора, что делали редко. Умница выглядела потрясающе – новая коричневая шляпка, коричневатая помада, из-под шляпки каштановые пряди, каких раньше не было, или никто не замечал. А в руке у нее яркие желтые тюльпаны.
      Муж задал вопрос в корень:
      – Откуда цветы?
      – Красивая женщина должна всегда быть с цветами, – нагло ответила Умница.
      – Во дает! – крикнул сын в восторге от маминого нахальства.
      – Авторы подарили? – Дочь в маму, она на все находит слишком земные ответы: – Угадала?
      – Ни грамма, – редакторша незаметно для себя стала употреблять словечки подростков с Лунного бульвара, – отвяньте. – Она сняла пальто, поставила цветы в вазочку и повернулась к ним, чтобы разглядели ее похорошевшее от прогулки и новой уверенности в себе лицо. – Авторы сейчас цветов не дарят, они от меня не зависят, а только от главных начальников.
      – Откуда же цветы? – тупо повторил муж, он опустил ноги с дивана, сидел в напряженной позе, штаны на коленях вытянуты, майка сидит криво.
      – На кого ты похож? – Умница поморщилась. – Старый пень, а не мужик! Небритый, не стриженный год, живот вырос, штанами такими моют полы. А перед тобой кто? Женщина.
      – С большой буквы, – подыграла дочь, – ты, мама, красивая и обаятельная. – Она помолчала и добавила. – Оказывается.
      Сын хмыкнул, хотел сказать: «Пожилые не бывают красивыми, а мамашке за тридцать, какая красота?». Умница прочла его мысли и позвала:
      – Идите есть, я принесла салат и сырники.
      Они ужинали. Покупной салат из коробки был не такой вкусный, как самодельный. Она прочитала их мысли:
      – Сегодня у вас скучные мысли о салате, а завтра вы станете во всем тоскливыми, линючими и бескрылыми. Сырники, кстати, тоже из коробки, я их только подогрела. Съедобно? Ну и все.
      – Это еда для холостяков и сироток, – с набитым ртом бубнил муж.
      Но положил себе еще сырник.
      Она насмешливо смотрела на них, на каждого по очереди, это были ее родные любимые люди.
      – Дом – не место для распущенности, – сказала она, – приведи себя в порядок – это раз. Я начала с себя. Теперь новая жизнь. Зарядка по утрам, пробежка по вечерам, приглашаю вас всех в свою компанию. У кастрюль вязнуть не буду. Перейдем на облегченную еду, нам толстеть ни к чему. Мы крылатые, веселые, романтичные люди.
      – Ну хорошо. А что же, так и будем есть из скучных бескрылых пачек? – Муж избаловался на ее пирожках и борщах, он гнул свою линию.
      – Предлагаю готовить по очереди. Все взрослые. Любимые люди не для того, чтобы заедать жизнь друг друга. Не забудьте помыть посуду, я ухожу. – И она, не дожидаясь вопросов, ускользнула из квартиры.
      Легкой, молодой походкой Умница шагала через двор. Ей некуда было спешить, но она начала новую жизнь. В новой жизни молодая красивая женщина не торчит в четырех стенах, так она решила. Прогулка не повредит цвету лица и стройности фигуры.
 
      Агата окончательно выздоровела. Еще денек она проволынила – хрипела, как Кощей Бессмертный, нащелкала температуру до сорока, но у мамы нехорошая привычка трогать лоб нежной ладонью. Не свой лоб, а Агатин.
      – Симулянтка и притворщица! – обрадовалась мама. – Нет у тебя никакой болезни! Градусник щелкать – старая примочка, мы этот приемчик еще в школьные годы знали! – Мама села в кресло недалеко от лежащей Агаты. – Как же давно это было – страх перед контрольными, школьная любовь, мамина косметика!
      – Школьная любовь! – сразу встрепенулась Агата. – Расскажи! Никогда не рассказывала.
      – Вставай, одевайся в толстый свитер и делай уроки – послезавтра в школу. И не морщи нос, учиться отвыкла! Совести совсем нет.
      – Расскажи про школьную любовь. У меня же слабость после тяжелой болезни. Откажешь, а после самой будет стыдно.
      Мама сидела молча, Агата видела: мама в воспоминаниях. Агата включила плеер:
 
Последние метры нам давались с трудом,
А дорога кончается там, где начинается дом...
 
      Андрей Макаревич и «Машина времени» – мамины любимые, Агата поднесла наушник к маминому уху. Когда песня кончилась, спросила:
      – Мама, дашь мне эти сережки поносить? Такие классные, мне пойдут, то есть покатят.
      – Привыкла все вымогать, – засмеялась мама, – пока болела, очень обнаглела.
      – Стихами заговорила! Супер. Ну рассказывай про любовь.
      Мама начала рассказ:
      – Я была тихоней, а мечтала стать смелой и решительной. С каждого понедельника надеялась начать новую отважную жизнь. И вот однажды на уроке мне в щеку влетела какая-то коробочка, довольно тяжелая. Попала почти в глаз. Я осмотрела класс и сразу увидела: Сашка Компотов сидит отвернувшись от меня и слишком подчеркивает свою полную непричастность. Сразу поняла: это он.
      Учительница ведет урок, а я зашипела:
      – Сашка!! На перемене убью!
      Он отвечает:
      – За что? – А глаза лжесвидетеля, как у тебя, Агата, когда врешь. – Мама смеется сразу над Сашкой Компотовым и над своей дочерью Агатой.
      – Рассказывай, мама. Как интересно! Коробкой по щеке! Ну как сегодняшний мальчишка. А ведь было в давние времена.