Эпилог

Отдел культурной программы Ирaнa в Нью-Йорке

Дорогой профессор Кволт!

Благодарю вас от своего имени и от имени моих коллег за выраженное вами соболезнование. Мисс Модена работала у нас очень недолго, но она произвела на нас неизгладимое впечатление своим энтузиазмом и жизнелюбием.

Отвечая на ваш запрос о ее предках и о легенде нцваа, я могу подтвердить, что действительно существует в летописях история о том, как несчастная девушка отдала свое тело злым джиннам, чтобы спасти свою прекрасную сестру. Мисс Модена много раз рассказывала мне об этом; видимо, она верила. что существует связь между этой историей и образцом древнего гончарного искусства, который она собиралась отыскать для нас.

К сожалению, я не помню всего, что говорила мне мисс Модена, но знаю, что ее чрезвычайно заинтересовала эта легенда, и она много времени проводила в нашей библиотеке, изучая старинные рукописи. Как она говорила, ее очень удивил тот факт, что, хотя девушка отдала свое тело джиннам, ее красавица-сестра все же погибла, несмотря на уговор не трогать ее. И это ей показалось странным, так как, как выяснила мисс Модена из разных источников, джинны всегда твердо выполняли свои обещания. Она предположила, что развратница сама каким-то образом не выполнила своих обязательств по договору.

Я помню, как, пролистывая легенды о джиннах, она наткнулась на интересный рассказ, относящийся к временам царствования Гассана и Сабы, когда существовал древний род женщин, которые поколение за поколением стремились отыскать волшебную амфору с джинном. Там описывалось, как давным-давно этот джинн сблизился с первой женщиной их рода, и он дал этой, женщине почувствовать — если я точно помню слова мисс Модены — «экстаз, который выше человеческого понимания».

Мисс Модена выдвинула предположение, что развратная сестра разорвала договор между собой и джинном из-за того, что она получала огромное наслаждение от его истязаний. Хотя: она подвергалась пыткам джинна в самых отвратительных формах и хотя она знала, что это скоро погубит ее, она была в таком восторге от них, что решила предложить джинну все, что угодно, лишь бы продлить наслаждения. Именно поэтому она и разрешила джинну погубить свою прекрасную сестру.

В других историях описывалось, что обе сестры к моменту своей смерти были беременны. Развратница была беременна от самого джинна, а может, от кого-нибудь из секты нцваа или даже (как предполагала мисс Модена) от заблудшего монаха. Ее прекрасная сестра была беременна от своего жениха.

Обоих младенцев вынули из тел убитых сестер и отдали на воспитание женщинам из окрестных деревень. Может, сектанты нцваа, учитывая происхождение девочек, собирались впоследствии забрать их для своих ритуалов или на утеху джиннам.

Обе девочки выжили и уехали из этих мест. Разные источники подтверждают достоверность этих фактов и сходятся на том, что все события происходили во время, когда, в той области правил землевладелец К'уарис; он был известен и как «охотник за привидениями», которому было предназначено властями вести борьбу с незнакомыми культами вроде тех, что использовались сектой нцваа.

Мисс Модена была уверена, что все эти века род развратницы искал джинна, чтобы вновь ощутить тот экстаз и наслаждение, а женщины — потомки прекрасной сестры искали не столько самого джинна, сколько потомков развратницы, чтобы отомстить за смерть их очаровательной родоначальницы.

Я тогда даже не знал, верить Анне или нет, однако за годы работы мне доводилось сталкиваться с использованием древнекультовых приемов. Так, во время войны в Агабе я видел, как воины распыляли чумных блох, летая на ковре самолете.

Из того, что рассказывала мне мисс Модена, я помню еще одну деталь: она говорила, что если когда-либо потомку прекрасной девушки доведется встретиться с кувшином джинна, то это означает, что где-то недалеко находится и женщина из ненавистного рода развратной сестры. Причем ей всегда придется быть настороже, потому что джинн больше всего хотел обладать именно прекрасной сестрой, и когда дочь дочерей развратницы погибнет, уже ничто ни на небе, ни на земле не остановит джинна в своей страсти.

Я с надеждой думаю, что вам пригодились мои отрывочные воспоминания, и я жду того дня, когда вы заедете в мой офис, чтобы получше обсудить эти и другие детали, связанные с антиквариатом древнего Ирана.

С уважением К.л.Ашрах

Бэдфорт-стрuт

Тресковый Мыс

Дорогой мистер Эрскайн!

С момента нашей последней встречи я занимался подготовкой к похоронам мисс Джонсон и еще одного джентльмена, а также мисс Модены. Как вы сами знаете, все трое были очень склонны к заболеванию гриппом, и в моих медицинских заключениях указано, что это и было причиной смертельного исхода.

Хочу сообщить вам: я обыскал все, что осталось от Зимнего Порта, пытаясь найти кувшин или хотя бы его осколки, но все будто провалилось или испарилось. Возможно, ураган его унес. Я не знаю. Место, где стоял дом, будет продано на аукционе, и я сомневаюсь, что теперь мы когда нибудь услышим название «Зимний Порт».

Если будете в наших краях, не премините зайти на чашку чая.

С наилучшими пожеланиями М.Джарвис,

Вест-Гуд-Хоуп-Роуд Милуоки. штат Висконсин

Дорогой Гарри!

Благодарю вас за оказанную помощь. Теперь я занимаюсь своей работой, изучаю древнее гончарное мастерство Аравии, и знаете, что я нашел?

Мне попалась одна старая копия «Энциклопедии древнего персидского оккультизма» где было сказано, что все кувшины используются джиннами, или духами, как место для укрытия, и поэтому на ночь необходимо закрывать их крышками или пробками, чтобы те не попали туда, ибо если они туда заберутся, то после выхода всегда случаются страшные вещи.

Но думаю, что это не сведет нас с вами с ума, ведь так, как бы там ни было, большое вам спасибо за все, что вы сделали.

Сожалею, что наше знакомство произошло при столь неприятных обстоятельствах. Думаю, их лучше забыть.

Ваш Гордон Кволт

Лишь эти письма и остались от всего, что напоминало мне об Анне и о джинне. Я храню их в верхнем выдвижном ящике стола и по нескольку раз в неделю достаю, медленно перечитываю и кладу обратно.

А еще у меня появилась ужасная привычка. Когда становится темно, или когда ветер начинает завывать в каминной трубе, или когда крысы скребутся в кладовой, я подхожу к камину и со страхом смотрю на два высоких кувшина, которые стоят на полке над камином. Это безобидные старинные изделия викторианской эпохи, уродливые и зеленые, но я не могу отделаться от мысли, что какие-нибудь страшилища устроились там на отдых и придет время, когда они в одну прекрасную ночь, запоют, вылезут из горшков и превратятся в страшнющих осьминогов или циклопов.

Как видите, напугать самого себя нетрудно, но нет ничего страшнее того, что может таиться в этих кувшинах.