— Тринадцать дьяволов, — прошептала Мадлен.

— Вы правы, — кивнул викарий. — Тринадцать дьяволов, подчиненных Адрамелеху. Если верить словам, начертанным на каменной плите, они были перевезены через пролив Уильямом де Уореном, как дьяволы войны одетые в странные доспехи. Он развязал их у Се— Лака, выпустил на поле, где предполагалась битва, и они набросились на англичан так свирепо, что выиграли битву в считанные часы.

Тейлор повернулся ко мне, его старческое лицо раскраснелось от жара камина.

— Думаю, вы знаете историю, как лучники Уильяма пустили свои стрелы в воздух так, что они упали среди англичан. Конечно, это были не стрелы, а дьяволы.

Я достал сигарету, первую за целый день. Потом спросил у Тейлора:

— Но ведь все это происходило девятьсот лет назад! Как вы с этим связаны?

— Старейшие церковные книги гласят, что Уильям де Уорен вступил в сделку с дьяволами. Если дьяволы помогут нормандцам завоевать Англию, то он принесет свою жену Гандраду в жертву Адрамелеху. Вот поэтому дьяволы появились в Левисе, поэтому Гандрада умерла. Но в соборе был сильнейший экзорцист, который справился со злыми духами и вновь зашил их в мешки. Спустя много лет инженеры наткнулись на них и дьяволы вновь увидели дневной свет.

— Что с ними стало?

Тейлор допил виски.

— Ночью их забрали из этой каменной комнаты, которая нынче называется склепом Святого Таддеуша. Семь римских католических священников занимались этим.

Я прошептал:

— Отец Антуан пытался удержать дьявола на месте. О Господи, если бы мы знали все это раньше.

— Один священник не обладает достаточной для этого силой, — ответил Тейлор, — их должно быть семеро, и они должны призвать на помощь Серафима. Тогда только тринадцать дьяволов Адрамелеха не смогут им противостоять.

— И что дальше? — спросила Мадлен. — Как узнали о них американцы?

— Понятия не имею, дорогая, — ответил викарий. — Я сам нашел эти записки и опубликовал небольшую статью об этом в моем приходском журнале в 1938 году. Я и представить себе не мог, что статью занесет в Вашингтон, но один очень таинственный американский джентльмен нашел меня в сорок третьем и задал много вопросов о дьяволах в склепе и о том, как их контролировать.

— И вы рассказали ему? — спросил я.

— Я сообщил все, что знаю, но этого было не так уж много. Потом я на некоторое время забыл об этом, но в январе сорок четвертого я получил письмо от Бишопа Ангмеринга, в котором говорилось, что силы союзников имеют особый интерес к дьяволам Руана, и мне предлагалось объединиться с ними.

Тейлор был явно взволнован своими воспоминаниями. Он отодвинул кресло и расхаживал взад и вперед по гостиной, его руки были сложены за спиной.

— Они пришли в тот самый день, как и католические священники, и забрали тринадцать мешков. Я их предупреждал, что дьяволы не в свое дело не суются, но они ответили, что их это совершенно устраивает и именно поэтому они им и нужны.

Он вновь уселся и прищурил глаза.

— Затем мне предписывалось поехать в Саутхемптон и отчитаться во всем перед американским служащим по фамилии Спаркс. Это был очень крупный мужчина, я помню, и очень сильный. Он говорил, что мои дьяволы будут использованы американскими силами для секретной миссии специальной дивизии. Им было обещано большое вознаграждение, если они будут сражаться на стороне союзников. Я так никогда и не узнал, что за вознаграждение, но предполагал, что им может быть… ну, человеческое жертвоприношение. Я спросил об этом одного из американских должностных лиц, но в ответ получил лишь улыбку и слова, что все это делается для свободы Запада.

— И вы прошли по Франции с этой дивизией? — спросил я у Тейлора.

— Да, несмотря на то, что все время боялся. Возить с собой семерых священников не так просто, это было моей обязанностью — следить, чтобы дьяволы оставались в танках. Я выполнял ее с помощью серебряного креста, благословленного семерыми священниками, и пользовался также книгой, посвященной святому экзорцизму. Однажды я применил это, когда у одного из танков порвалась гусеница и оказалось, что он больше не может двигаться.

Мадлен медленно покачала головой:

— И вас не волновало, мистер Тейлор, что дьявол, оставленный в танке, может приносить несчастье людям, живущим в округе?

Тейлор смутился:

— Но я же заварил его… И они приказали его оставить.

— Похоже, что из всех тринадцати дьяволов только этот не был вознагражден, так? — спросил я у него.

— Полагаю, что так.

— И поэтому он всех беспокоил?

— Вероятно, да.

Я откинулся на спинку кресла и запустил пальцы в волосы.

— Вам удалось сделать только одно, мистер Тейлор, — наслать тридцатилетнее бедствие на людей, живущих рядом. Молоко скисало, яйца тухли, а теперь дьявол выбрался, и два человека уже мертвы. Три, если учесть мать этой молодой леди.

Викарий облизал губы, потом тихо произнес:

— Могу ли я что— нибудь сделать для вас? Что— нибудь, что защитит вас?

— Вы можете сказать, где остальные двенадцать?

Тейлор уставился на меня:

— Остальные двенадцать? После войны их забрали, а что было с ними дальше — я не знаю. Думаю, их отправили в Америку после того, как они получили свое вознаграждение.

— В Америку? Вы шутите, с нами дьявол, который…

Глаза Тейлора сузились.

— С вами дьявол? Вы привезли Элмека? Он рядом с моим домом?

Я глубоко вздохнул. Я совсем не хотел ему говорить об этом напрямую, но раз уж так случилось, я как можно спокойнее сказал:

— Я запер его в железный сундук, он в багажнике моей машины. Он заставил нас привезти его в Англию под страхом смерти, угрожая разрезать нас на куски. Его цель — соединиться с остальными двенадцатью.

Викарий разволновался так, что вскочил с кресла и вновь упал в него.

— Мой дорогой человек, — задыхаясь, произнес он. Имеешь ли ты понятие, насколько опасно это существо?

— На моих глазах он убил экономку отца Антуана, и я видел, что он сделал с отцом Антуаном.

— Мой Бог, — вздохнул Тейлор. — Вот для этого они и были нужны американцам эти дьяволы войны и ненависти. Тринадцать дьяволов в танковой колонне были свирепы и ужасны и столь же сильны, как три дивизии. Они прошли через холмы Южной Нормандии за несколько дней. Немцы просто не могли их остановить. Я не был на линии огня и никогда сам не видел, как они сражались, но я слышал полные ужаса истории от немецких пленных. Некоторые из них умерли от чумы и лихорадки. Подумайте только — тропическое заболевание во Франции! Многие сгорели как факелы. А иные просто утопали в луже собственной крови, хотя на теле не было никаких ранений. Это страшное дело, и я был рад, когда Паттон прекратил его.

— Почему он прекратил это? — спросила Мадлен.

Тейлор задумался.

— Однажды он проезжал по Нормандии. Думаю, он не хотел, чтобы потом когда— либо прочли в военных хрониках, что его танки оставляли после себя горы трупов.

Я сделал глубокую затяжку.

— Одного не могу понять, почему церковь оказалась в этом замешана? Ведь дьяволы — враги церкви, разве не так?

— Привычные оценки во время войны меняются, — ответил викарий. — Мне кажется, что Бишоп чувствовал свою правоту. Да и американцы согласились забрать дьяволов после того, как заваруха окончится. И мы были рады этому.

Я тяжело вздохнул.

— Но имеете ли вы хотя: бы малейшее понятие, куда увезли дьяволов? Кто этим занимался?

— Я знаю, что ими одно время занимался Спаркс, когда их отправляли обратно в Англию. Но куда он их дел потом и каким образом спрятал, я этого не знаю, — ответил викарий. — Это была чрезвычайно секретная операция. Если хоть какая— то информация просочилась бы наружу — это было бы ужасно.

— Они были возвращены в Англию? — спросила Мадлен. — Разве их не отправили из Франции прямо в Америку?

— Нет, не отправили. Последний раз я их видел в Саутхемптоне, когда их сгружали с корабля. Рабочих порта попросили держаться подальше.

— Что же заставляет вас думать, что их забрали в Америку? Не могут они до сих пор находиться здесь?

Тейлор встряхнул головой:

— Предполагаю такое. Есть только один способ выяснить правду.

— Какой?

— Думаю, что вы должны поговорить со Спарксом лично. Он всегда присылает мне рождественскую открытку, каждый год, хотя мы с ним не виделись после войны ни разу. У меня где— то лежит его адрес.

Тейлор подошел к своему столу и начал рыться в стопках бумаг в поисках поздравительных открыток из Америки. Сейчас было уже двадцать минут девятого, и у меня появилось ужасное предчувствие, что Элмек не собирается нам давать больше времени.

Тейлор сказал:

— Уверен, что они здесь. Я никогда ничего не выбрасываю.

Я взял еще одну сигарету и поднес к губам, и вдруг Мадлен произнесла:

— Дан, смотри, твоя рука.

Я сначала не мог взять в толк, о чем она говорит, но когда взглянул на сигарету, которую держал между пальцев, то увидел на ней пятна крови. На кончике моего пальца появился небольшой порез.

— Это Элмек, — проговорила Мадлен хриплым голосом. Он предупреждает нас.

Вытащив носовой платок, Я, как мог, замотал им палец, но очень быстро тонкий хлопок пропитался кровью.

— Мистер Тейлор, буду очень вам обязан, если вы поспешите, — попросил я.

— Извините, вы что— то сказали? — спросил викарий, роясь в бумагах.

— Пожалуйста, поспешите. Мне кажется, Элмек начинает терять терпение.

Тейлор просмотрел еще одну стопку бумаг, прежде чем воскликнул:

— Да вот же она! Это прошлогодняя открытка, наверняка он еще живет по этому адресу!

Он отдал нам рождественскую открытку, и Мадлен открыла ее. И тут же, совершенно незаметно, мой палец перестал кровоточить, и рана затянулась. Только на матке остались пятна крови.

— Вы порезались, дорогой друг? — спросил Тейлор.

Трансатлантическая линия в Мериленд: в трубке постоянно что— то щелкало, свистело. В Штатах сейчас послеобеденное время, и мистер Спаркс, бывший полковник, отсутствовал в своем кабинете. Его секретарша после долгих уговоров согласилась соединиться с ним. Я обрадовался, что счет за этот переговоры вышлют Тейлору.

Наконец хриплый голос спросил:

— Алло, кто это?

Мадлен не сводила с меня глаз, пока я разговаривал.

— Извините, что беспокою вас. Мое имя Дан Мак Кук, сейчас я нахожусь в доме Тейлора.

— Правда? Вот это сюрприз! Я не видел мистера Тейлора с сорок пятого года. Как он? Надеюсь, вы не хотите сообщить мне, что он ушел от нас?

— Нет, нет, ничего подобного. Мистер Тейлор в отличной форме. Я звоню вам по поводу одного дела, которое свело вас во время войны.

Последовала тишина.

— Вы меня хорошо слышите? — спросил я.

— Да, я слышу вас. Что вам известно об этом?

— Я полагаю, мне известно почти все.

— Но это секрет Пентагона, надеюсь, вы это осознаете?

— Да, я осознаю, но сейчас мне нужна помощь.

— Помощь? Какая?

Моя рука, сжимавшая трубку, сильно болела. Она вновь кровоточила, из порезов по всей руке кровь стекала по рукаву.

— Дан, скорее, — умоляла Мадлен. — Элмек убьет тебя!

— Хорошо, хорошо, — шептал я. — Ничего страшного. Просто он торопит меня.

— Вы еще там, вы слышите меня? — спросил мистер Спаркс.

— Да, мистер Спаркс, извините. Мне необходимо знать, где остальные двенадцать мешков. Один вы оставили в Нормандии, а где остальные? Они были переправлены в Штаты? или они остались в Англии?

Последовала вторая пауза. Потом мистер Спаркс проговорил:

— Знаете… Я не уверен, что могу дать вам эту информацию.

— Мистер Спаркс, прошу вас, это дело жизни или смерти. Дьявол, который был оставлен вами в Нормандии, выбрался из танка. Мы должны найти остальных.

— Мистер Мак Кук, мы называли их НСП, что расшифровывается как Невоенные Содействующие Персоны. Мы никогда не знали их как… дьяволов. Они были НСП!

— Хорошо, мистер Спаркс, НСП. Но куда их дели? Они спрятаны в Штатах?

— Нет, — медленно проговорил Спаркс. — Они были возвращены в Англию и помещены, по словам военных, в холодильник. Я знаю, что генерал Эйзенхауэр хотел доставить их в Штаты, но возникло много проблем. Мы знали о них очень мало, поэтому решили оставить их на месте.

— Где это — на месте?

— Мы хотели вернуть их туда, где они были раньше, — склеп Святого Таддеуша, но Бишоп с этим не согласился, поэтому мы отправили их в Лондон, где они были помещены в здание, принадлежащее Британскому Военному Департаменту.

— Вы думаете, они до сих пор там?

— Вроде. Никаких других новостей я не слышал.

Кровь начала высыхать. Мадлен с ужасом смотрела на меня, а через дверь я видел Тейлора, вновь наливающего себе виски.

Я громко спросил:

— Мистер Спаркс, вы не знаете, где находится этот дом? Хотя бы приблизительно?

— По дороге Кромвеля, Хантингтон, улица Плейс, 18.

— Точно?

— Говорю вам — точно. Я был там раз пять— шесть.

Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— Мистер Спаркс, не знаю, как и благодарить вас.

— Не беспокойтесь, я вообще не должен был вам ничего говорить.

— Если мы останемся живы, — сказал я, — то обязательно заедем к вам и выпьем вместе бутылочку бренди.

Последовало долгое молчание. Я слышал еще чей— то голос среди шума на линии. Потом Спаркс спросил:

— Что вы имеете в виду — «если останемся живы»?

Я не знал, что на это ответить. Просто повесил трубку и сказал Мадлен:

— Он знает, где они. Мы должны ехать в Лондон.

Тейлор вошел в холл.

— Вы уверены, что больше не будете пить? — спросил он. — А как насчет бутербродов? Моя экономка придет с минуты на минуту.

— Премного благодарен, — ответил я. — Но мы должны ехать прямо сейчас.

Викарий беспокойно взглянул на меня:

— Полковник Спаркс знает, где они? он сказал вам?

Я кивнул:

— Он знает, куда их спрятали после войны. Там они сейчас или нет — это уже другой вопрос. Но мы собираемся это выяснить.

— На мне лежит ужасная ответственность, — сказал он. — Чувствую, что это я виноват в смерти отца Антуана.

— Но вы можете подсказать нам, как защититься от дьяволов.

Тейлор поник.

— Дорогой друг, я с трудом подбираю слова. Во время войны было много священников, способных контролировать поведение дьяволов и защитить людей от них, но что касается самого — Адрамелеха, боюсь, что не знаю ответа. Адрамелех одно из величайших и ужаснейших зол. Возможно, один из антиподов и способен помочь вам, но согласно записям антипод Сапхирот так же неуправляем, как и сам дьявол. Противоположность Адрамелеха среди слуг Господа, — это Xoг, Серафим величия и славы. Но поможет ли он вам сказать не могу.

Я зажег еще ору сигарету. На этот раз мои пальцы оказались в целости. Возможно, Элмек узнал, что мы получили необходимую информацию, и надеется вскоре присоединиться к своим собратьям.

Я спросил:

Вы действительно верите во все это? В Адрамелеха и Хога? И во всех этих дьяволов? Я не знал, что протестантская церковь связана с дьяволами.

Тейлор сунул руки в карманы и взглянул на нас с удивлением.

— Вы редко встретите священника, который вам откровенно скажет, что вступал с дьяволом в контакт, но экзорцизм поддерживает его. Дьяволы и демоны неизбежно связаны с ангелами.

Внезапно дом задрожал и от одной стены к другой по полу пробежала трещина.

Тейлор вскинулся.

— Что это? — воскликнул он. — Вы чувствуете?

— Да, конечно, — ответила Мадлен. — Возможно, это сверхзвуковой самолет.

Тейлор с сомнением покачал головой:

— Нет, мадам. У меня есть для вас книга «Как вызвать ангелов».

Он протянул мне книгу.

Но тут стекла звякнули и раскололись на куски, напоминающие сабли. Они повисли в воздухе и угрожающе направились к Тейлору. Он стал отмахиваться от них, но через секунду его руки были искромсаны до костей. Он охнул и потерял сознание.

— Элмек! — воскликнул я. Мы выбежали из дома…

После тревожно проведенной ночи мы выехали в Лондон, чтобы разыскать там здание Военного министерства.

Дом казался пустым.

— Дан, давай обратимся к соседям, — предложила Мадлен. Мы подошли к двери соседнего дома, и я постучал. Прошло довольно много времени, и мы уже готовы были уйти, как вдруг где— то в глубине дома послышались шаги. Дверь открыл молодой человек с сердитым выражением на лице.

— Что вы хотите? — спросил он. Я выдавил подобие улыбки:

— Это здание принадлежит Военному департаменту?

— Вы имеете в виду Министерство Обороны?

— Да.

Молодой человек стал серьезен.

— Это зависит от того, кто вы и что хотите узнать?

— У меня есть нечто, что я собираюсь возвратить туда.

— Понимаю, — покачал он головой. — Но не могли бы вы пояснить, какого рода эта вещь?

— Есть здесь кто— нибудь из служащих?

— А что вы ему хотите сказать?

— О кей, передайте ему, что со мной тринадцатый друг Адрамелеха. Прямо здесь, в багажнике.

— Простите?

— Так ему и передайте. Я буду ждать пять минут.

— Лучше подождите внутри.

Мы прошли в пропахший сигаретным запахом холл.

Я вытащил носовой платок и высморкался. У меня начинали появляться признаки простуды. Мадлен прислонилась к стене рядом со мной, она выглядела очень усталой.

Через несколько минут наверху послышались тяжелые шаги, и в поле нашего зрения появилась сначала пара брюк цвета хаки. По мере того, как человек спускался по лестнице, перед нами возник и пиджак того же цвета. Мы. увидели «браунинг» на поясе и, наконец, вытянутое лицо с большими усами и глазами столь пронзительными, что они вполне могли бы разглядеть всю Британскую империю разом.

Служащий остановился перед нами. Его улыбка не обещала ничего хорошего.

Я затушил сигарету.

— Как ваше имя?

— Я — Дан Мак Кук, а это — Мадлен Пассерель.

— Я — полковник Танет, специальный отдел. Мне сказали, что у вас есть нечто, принадлежащее нам.

— Да, — подтвердил я. — Кое— что, связанное с днем «Д», если быть точнее. Мы знаем о тринадцати НСП, которых Англия передала Паттону, знаем, что произошло с ними потом. Двенадцать здесь, а тринадцатый был оставлен в танке в Нормандии и, по— видимому, забыт. Вот это и находится в багажнике нашей машины — тринадцатый НСП.

Глаза его сузились, и он взволнованно спросил:

— Это правда, мистер Кук? Если да, то я серьезно обеспокоен. Последние шесть лет я заведую НСП и знаю о них больше, чем кто— либо.

— Остальные двенадцать находятся здесь? — спросил я. Это правда?

— Кто вам сказал?

— Американец по имени Спаркс. Он был одним из людей, отвечающих за специальную танковую колонну во время войны.

Полковник вздохнул так, как будто и не ожидал от американцев чего— либо другого.

— Это правда? — настаивал я. — Они здесь?

Танет ответил:

— Да. В холодильниках. Двенадцать. Одна из моих задач использовать их еще раз.

— Использовать еще раз? Разве одного раза недостаточно?

— Возможно. Но в наши дни это самая сильная альтернатива ядерному оружию.

— А что вы уже успели сделать? — спросила Мадлен.

— Не так много. Достали двоих, изучили их строение и физиологию и выяснили, что они через много лет могут обрести плоть и ожить вновь. Что и было сделано во Второй мировой войне. Но вообще— то у нас серьезные планы на будущее, на те времена, Когда мы будем уверены, что контролируем их.

— Серьезные планы? — переспросил я. — Что вы имеете в виду?

— Мы собираемся подчинить себе их хозяина, — пояснил Танет. — Он обладает гораздо большей силой.

— Адрамелеха? — с ужасом выдохнула Мадлен.

— Как вы подчините себе силу, подобную Адрамелеху, если с трудом контролируете этих двенадцать? — удивился я.

Полковник почесал затылок:

— В том— то вся сложность и заключается, поэтому меня и 6еспокоит Элмек. Мы не знаем наверняка, как контролировать дьяволов, и не имеем понятия, что делать с Адрамелехом. Мы не знаем, как выглядит Адрамелех и может ли его видеть человеческий глаз. У нас был единственный способ сохранить ситуацию под контролем — оставить тринадцатого дьявола во Франции. Да, мы помнили, что он там. Но именно таким образом мы могли застраховать себя от огня, чумы и прочего.

Я взял руку Мадлен. Ее пальцы были холодны.

— Теперь, когда дьяволы вместе, существует риск, что они вызовут своего хозяина, — продолжал Танет. — Люди Паттона избежали этого, принеся Адрамелеху в жертву людей и пролив много крови. Однако такие вещи просто делать в военное время. Но сейчас… единственная кровь, которая незамедлительно прольется, будет нашей.

Я достал еще одну сигарету и закурил.

На улице снег прекратился, вокруг было серо и мрачно. «Ситроен» одиноко стоял у тротуара, и через боковое стекло виднелись контуры средневекового сундука.

— Я тоже этого боюсь, — сказал я, и Мадлен посмотрела на меня с таким отчаянием, что даже полковник Танет заметил это и успокаивающе прикоснулся к ее руке.