Хирра отдала якоря, чтобы катафалк не снесло, и прошла к нам. Теперь заклятие над чашей она читала в одиночку. Мне эти три с лишним десятка слов и не потянуть, точную наводку я всегда только с листа читал. А эльфи ничего – отбарабанила без запинки, как простой самозапуск тестовой программы.

Поверхность воды потемнела, на ней проступил вид города с высоты, словно с борта летучего корабля. А затем в этой темноте, словно пузырьки со дна чаши, стали всплывать зеленые огоньки. Охотники. Один, два... Полторы дюжины. Точно. По трое на каждого. И того с лихвой хватит.

Под пальцами темноэльфийской дивы то один, то другой огонек рос, заполняя собой всю чашу. Они превращались в светящиеся изображения магистратских, дорассветных, цеховиков-миллионщиков. И эльфов.

Вопреки моим опасениям, Властителей среди Охотников оказалось только двое: сама Хирра и ее отец, покойный ныне Владетельный ау Стийорр. У него хватило ума набирать статистов для дочуркиных игр не из равных себе. Трое городских Инорожденных среднего достатка (в десятки тысяч годового дохода), правда, имелись в наличии, чтобы ей совсем уж одиноко не было.

Вот и хорошо. А то до Властителей, даже наплевав на все законы и вооружившись, как заклятые рейнджеры, наша команда все равно не доберется. Пришлось бы раскручивать маховики на карманном крейсере Стийорров и брать замки штурмом. В общем, полновесный переворот устраивать. Но у тех в запасе тоже кое-что нашлось бы...

Перечень Охотников завершился. Еще пару минут мы спорили, разбирая, кого кому, меняясь кандидатурами, чтобы каждому опасностей поровну. Как-то я упустил, кому достался Нохлис. Неважно, ему все равно не уйти.

Наконец и с этим закончили. Я думал, что команду начинать отдаст Патерсон – привык по Мекану. Но все, и он в том числе, ждали слов от меня.

Эх... Набрав побольше воздуха, я начал:

– Раковины у всех на один канал закляты? – Парни и темная эльфь кивнули. – По выходе на позицию даем сигнал, и Хирра врубает подсветку, чтобы обозначить гада. Бьем по опасности: сначала эльфов и дорассветных, потом магистратских, в последнюю очередь всех прочих!

И первым соскочил с борта лодки, свистом подзывая Шипучего с ветви дуба, на которой дремал гекопард. Остальные седлали своих, когда я затягивал привязные ремни. Высокородная подняла катафалк и развернула носом к городу.

Ну, понеслись...

Мой первый Охотник умер быстро, даже не заметив смерти. Стрела в лоб отправила за Последнюю Завесу светлого эльфа, обернувшегося от зеркала, в котором тот с недоумением рассматривал окружившее его изумрудное свечение. От созерцания собственной персоны в зеленых тонах его отвлекло шумное дыхание моего гекопарда, взлетевшего по стене к самому окну, и скрип рамы, расходящейся под цепкими лапами.

С остальными так просто не сладишь. Прижав на раковине дальней связи врезанную в тонкую оправу жемчужину общего канала, я вызвал Хирру:

– Один есть! Как остальные?

– У Патерсона и Джинго по одному, остальные еще в пути, – отозвалась темноэльфийская дива.

– Давай ориентировку на следующего. – Азарт вступал в свои права.

– Корявый Генри Декстер, дорассветный, из воротил, с охранниками на пустующем ярусе склада своего магазина. – Эльфь чуть помедлила, проясняя местоположение. – На Третьей Цеховой, универлавка «Озарение».

– А, знаю. Многоэтажный корпус с тремя подъездами, – как раз поблизости я обзаводился сбруей для первого рейда в Храм.

– Пятый этаж, предпоследний, – не тратя лишних слов, уточнила Хирра.

– Понял, «отмашка».

– Что?

– Конец связи, значит, – пояснил я. Конечно, откуда ей знать кодовое слово окончания переговоров?

– А-а...

Дослушивать я не стал и отпустил жемчужину, уходя с канала. Гекопард уже одолел полпути до универлавки. Громадина, наскоро выстроенная на скупленной земле, неприятно вырывалась из ряда старых строений. На украшения Корявый не тратился, с успехом перенося свое прозвище на принадлежащую ему собственность.

Пятый этаж возвышался над карнизами соседних домов. Я осторожно перевел Шипучего на стену и заглянул внутрь.

Охранники дорассветного свое дело знали, окружив его плотным кольцом и выставив стрелометы. Обозначив Охотника слишком рано, Хирра спугнула его. Хорошо хоть сбежать не попробовал – стоит за спинами своих «псов», полыхая, как зеленый факел, и орет на собеседника по раковине дальней связи. Видно, счел происходящее провокацией конкурентов по дорассветным делам.

Да, подобраться к Декстеру будет непросто. Стоит выйти на огневую позицию, как охрана нашпигует болтами если не меня, то гекопарда. А мне, кроме него, еще одного убирать, и сменного зверя не предвидится.

Хотя есть одна идея. Из тактики воздушных кораблей в Мекане, когда те становятся в круг над наземной целью и начинают долбить с одного борта файрболлами, молниями и болтами колесных стрелометов в центр круга, который относительно этого борта неподвижен. Такое может помочь – применительно к гекопарду.

Не теряя времени даром, я послал Шипучего сквозь окно. Первые болты охранников ушли в молоко, а дальше им уже не удавалось прицелиться – гекопард несся по стене, рыская из стороны в сторону, болты ложились то у бока, то вообще за хвостом. На пол и потолок он почти не сходил, а углы преодолевал прыжком.

Запрокинув голову, я вытянул над ней руки со стрелометами и каждый раз, когда в просвете между «псами» показывалось зеленое сияние, всаживал в эту щель пару болтов. Охранники так и не поняли, когда их клиент рухнул на пол тяжелой грудой, утыканный полутора дюжинами коротких стрел.

С разгону вылетев сквозь окно, я с той же бешеной скоростью пронесся до конца улицы и только там, остановив тяжело дышащего гекопарда, перезарядил опустевшие стрелометы и нашарил раковину в ременной петле на груди.

– Второго взял! Пришлось повозиться, но уже все!

– Поздравляю, – Хирра не нашла лучшей формулировки.

– Кто у нас напоследок? – Еще немного, и Охотничьему Клубу конец!

– Джейкоб Синестриан, цеховой старшина с регистрацией, отдельный кабинет ресторации «У старого повара», – как вышколенная диспетчерша, мгновенно выдала эльфь. Близко цель легла – ресторан всего в трех кварталах отсюда. Не бедный район, объекты здесь засели плотно.

– Через две минуты буду. Вот тогда его и засвети. Нечего спугивать гада раньше времени!

– Поняла, через две минуты обозначу. – Она помолчала пару секунд и добавила: – У Джинго тоже двое. Ему нужна наводка, так что «отмашка».

– Понял, «отмашка».

Еще до того, как я отнял раковину от уха, в ней уже опять шумел океан. Не знаю, специально такой нейтральный фон подбирают при настройке или это естественное свойство раковин. Гекопард как раз вымахнул на крышу дома напротив ресторации и одним прыжком перемахнул через улицу – только огни рекламы мелькнули под брюхом.

Ломиться через главный вход не имело смысла. Охранники ресторана вышколены по первому классу, и на них моя кираса впечатления не произведет, даже вкупе с исправным жетоном и ордером на арест. Тут сам прокурор с постановлением и комендантским взводом не пройдет – спокойствие клиента превыше всего. Особенно когда нельзя уверенно сказать, все еще дорассветный это клиент или уже вполне цеховой. Регистрацию-то и купить можно, пара сотен тысяч золотых для таких не проблема.

Так что лучший путь к намеченной цели пролегал через кухню. С заднего двора, от мусорных баков – обычно дверь там не закрывается никогда, во всяком случае, до конца работы заведения. А «Старый Повар» закрывался только к утру, когда клиентов развозили по домам кадавры-кучера, вроде автопилота на катафалке. Особым шиком считается и в повозку запрячь скакунов-кадавров, чтобы ни одно живое существо не досаждало хозяину экипажа в его высоких размышлениях, куда отправиться, проспавшись.

Или на чем сделать еще пару миллионов, чтобы с полным правом продолжать подобный образ жизни.

Мой Шипучий легко сбежал вниз по стене, пару раз лязгнув водосточной трубой. Запах надежно вывел на ход с кухни. Двустворчатая дверь оказалась достаточно велика, чтобы пропустить гекопарда. Широкая грудь зверя раздвинула створки, и на меня рывком обрушился кухонный гвалт.

Нельзя сказать, что на местный персонал я произвел меньшее впечатление. Все замерли, образовав самую массовую немую сцену из когда-либо виденных мной. Усатые рожи поваров, блиноподобные – поварят и лощеные хари официантов застыли в беззвучном изумлении. Только кастрюли и сковородки продолжали шкворчать и булькать. Готовящиеся блюда не хотели замечать вторжение чужака. Это было ниже их достоинства. А туши скота и дичи для этого были слишком хладнокровны.

В общем, все, кто мог, повернулись к верховой фигуре штурмполисмена, окутанной уличными испарениями и подсвеченной в спину отсветами зажигающихся уже фонарей.

– Специальное задание! – проорал я, подняв забрало. – Всем оставаться на местах, персонал вне опасности! – Не хватало еще, чтобы они разбежались, как термиты. – Как попасть в кабинеты?

Навстречу из рядов обслуги был суетливо выдвинут жидкобородый старичок в поварском колпаке едва ли не выше его самого. На «Старого Повара» с вывески ресторации он не тянул, однако необходимым авторитетом явно пользовался.

– Подъемники, хай-сэр капитан, – закланялся старый гриб, указывая в глубину зала. – Кухонные лифты, хай-сэр... – С перепугу, считая, что кашу маслом, то есть лестью, не испортишь, повар завысил звание на ступень. Ланс был только лейтенантом...

Дальнюю стену и углы действительно обрамляли какие-то плоские платформы на цепях. При каждом имелись еще и вороты для подъема блюд к столу клиентов, о склонности к уединению которых я недавно размышлял. Осталось выяснить, который из лифтов вознесет меня к зажившемуся на свете Охотнику.

– В каком кабинете Синестриан?

– В пятом, хай-сэр капитан. – Похоже, старикашку заклинило на звании. – Пожалуйте за мной...

Ориентацию в собственном хозяйстве, в отличие от способности разбираться в полицейских шевронах, дедок не утратил, довольно споро направившись ко второму с края подъемнику. Повинуясь поводьям, Шипучий затрусил между разделочными столами и плитами, принюхиваясь к содержимому посуды. Слава богам, ипподромное воспитание не позволяло ему перехватить по дороге кусок-другой. Запрыгнув на предложенный лифт, я заставил гекопарда лечь, извлек стреломет, снял его с предохранителя и махнул рукой: «Поднимайте!»

Поварята завертели ворот, и платформа медленно поехала вверх. Створки над головой расходились постепенно, до поры до времени скрывая меня от пирующих. Наконец панели опустились по бокам платформы, и перед подгулявшей компанией предстало главное блюдо вечера – я в кирасе и шлеме штурм-полицейского, верхом на прижавшемся к центру подъемного стола медово-алом гекопарде.

Впрочем, присутствующие к тому моменту были уже в таком градусе, что просто ничего не заметили. Двое – нувориш-Охотник в фиолетовом камзоле и какой-то из его гостей – тыкали друг в друга пальцем и вяло спорили:

– Т-ты уже допился д-до зел-леных демонов! В-вон, светишься, как г-гнилушка в лесном борд-деле!

– Эт-то ты допился! Т-тебе и к-кажется, чт-то я свечусь! А й-я ни х-хрена н-не свечусь!!!

Сей плодотворный диалог прервали три мои стрелы, ушедшие по самое оперение в фиолетовую парчу, расшитую золотом. Подстреленный с нескрываемым любопытством уставился на черенки, а его собеседник завертел головой, пытаясь обнаружить причину заминки в разговоре. Наконец, как ни трудно это было в таком состоянии, он углядел меня, вытянул трясущуюся руку с выставленным пальцем и каким-то полухрипом выдохнул:

– Вв-о!

Прочие сориентировались куда быстрее. Но немая сцена не успела прорваться гвалтом. Гекопард скакнул на центральный плафон – я видел лишь запрокинутые к потолку рожи. Фиолетовый торжественно свалился мордой вниз, до упора вгоняя стрелы в уже мертвое тело, и взгляды опустились за ним. А мой гекопард уже вынесся сквозь частый решетчатый переплет окна, разметав фонтаном тонкие планки и стекла.

В три прыжка перенесясь через тот же дом напротив, я снова вызвал Хирру:

– Сделал третьего! Как дела у остальных?

– Все по двое, Дьякон и Патерсон всех, – с готовностью отозвалась она.

– Не ожидал от Джека! Отлично! – Вроде дело на мази.

– Не совсем, – печально ответила эльфь. – Джинго сделал двоих, но третий его убил.

– Кто? – я не мог представить, чтобы нахал Джинго погиб от руки оставленного напоследок захудалого негодяя.

– Нохлис. – В ее голосе было все.

Умруны болотные! Демоны неудач и их голые хвосты! Гномы... Гномы под горой!!! Никто из парней не оценил опасности Нохлиса. Во всяком случае, Джинго не раскусил его так, как мы с высокородной. Партайтодтфарера по-любому в начало списка ставить надо было...

– Его уже взял кто-то? – Теперь уж я Нохлиса не упущу.

– Патерсон, когда своих закончил, – охладила мой пыл темная эльфь.

– Ладно... – Остыть было трудновато.

– Погоди! – оборвала меня высокородная. – Патерсон ранен, уходит с тропы!!!

– Тогда он мой! – Надеюсь, моя удача стоила Костлявому не слишком дорого.

– Кампусы, пятая линия, – с готовностью отозвалась она.

Ах ты... Это на другой стороне города – даже на гекопарде добираться минут десять. Быстрее только на флайботе. Если Хирра поблизости, может, подбросит?

– Ты где?

– Над тобой, – кратко ответила эльфь.

Я задрал голову. Над ночным Анариссом серебряным призраком реял семейный катафалк дома Стийорр. Зерцало Видения, принайтованное цепями к возвышению для гроба, сияло и разбрасывало во все стороны зеленые молнии. Над ним черным олицетворением ужаса застыла Хирра, прижавшая к губам раковину дальней связи. Зрелище такое, что не удивлюсь, если к утру количество заик в городе утроится.

В общем, средства наведения и диспетчерская служба у нас на высоте. А теперь пришла пора ей поработать и средством доставки подразделений быстрого развертывания.

Взбежав по стене, Шипучий замер на гребне крыши, словно прихотливое украшение. Хирра опустила летающую лодку пониже. Не дожидаясь, я послал гекопарда в прыжок. Тот достал до борта, ухватился цепкими лапами и втянул гибкое тело на палубу. Без слов поняв меня, темноэльфийская дива развернула катафалк в сторону Кампусов.

Один стреломет я оставил снаряженным болтами, другой перезарядил пучками игл. Если бы не посторонние, и «Осиных гнезд» с молниями и файрболлами на Нохлиса не пожалел. Да что там файрболлы – Небесный Город Итархин на него уронил бы с удовольствием, будь такая возможность!

Пока мы летели, оставшиеся на темной глади Зерцала огоньки гасли один за другим. Парни свое дело знали. Оставалось лишь одно зеленое пятнышко, и это к нему мы летели во весь опор.

Зарево немеркнущих огней, отличающее Кампусы, стремительно приближалось. Трудновато будет найти тут зеленое сияние негодяя, это он неплохо рассчитал. Ладно, не впервой, справлюсь...

– Здесь, – коротко бросила высокородная, заложив вираж.

Перегнувшись через борт, я высматривал место, куда удобнее спрыгнуть Шипучему. И чуть не пропустил совсем уже другим голосом сказанное Хиррой:

– Удачи.

Она смотрела на меня совсем не так, как все эти дни. Разве что кроме того раза, когда плакала у меня на плече после смерти отца...

– Я исполню нашу клятву... – Что еще я мог сказать?

И рывком махнул через борт, целясь на крышу одного из колледжей. Может быть, послышалось, но эльфийская дива растерянно хихикнула и не менее ошарашено уронила: «Вот дурак...». Если так, то эльфы явно прогрессируют в своем отношении к клятвам. Еще тысяч пять лет, и научатся воспринимать их с юмором...

Так или иначе, катафалк, не сходя с виража, ушел над крышами в сторону ворот Предосторожности. Выискивать Мертвовода среди бесчисленных фонарей, светильников и окон студенческого района мне предстояло в одиночку. Вроде парням уже не нужна наводка, но неплохо было бы подобрать Патерсона...

Словно в ответ на эту мою мысль, летающая лодка нырнула вниз. Обратно она всплыла, неся гекопарда с пустым седлом и человеческую фигуру, привалившуюся к возвышению для гроба. Хоть не лежит, и то хорошо. Теперь за Костлявого можно не беспокоиться.

Внизу справа мелькнуло изумрудное свечение. Не рассуждая, я пустил Шипучего по стене. Только чтобы убедиться, что реклама «Зеленого Огра» способна завлечь не только домохозяйку или оголодавшего студента. Светящиеся стручки в лапах зеленокожего здоровяка закачались, когда я со всей силы натянул поводья, пытаясь остановить гекопарда. Несколько банок овощных консервов все-таки упали с прилавка и покатились под уклон.

Лоточник не успел сказать ни слова, как я уже снова был на гребне кровли. Только тогда снизу донеслись возмущенные вопли, в основном сводящиеся к призывам всевозможных несчастий на головы ездоков по крышам. Как будто на разнесчастный лоток их ополчилось несметное количество. Кому, кроме меня, тут сейчас отираться?

Но я и в самом деле был уже не один над ночными Кампусами. На соседней кровле, на фоне зеленой луны, вырисовывался еще один силуэт всадника на гекопарде. Неужели кто-то из парней решил подстраховать?

Помахав рукой, я потянулся к раковине дальней связи. Заметив это, верховой развернул зверя и исчез, нырнув вниз. Что-то неладно. Надо бы посмотреть, в чем дело. На всякий случай.

С крыши, которую мгновение назад украшал силуэт всадника, открывалась улочка потемней вдоль заднего двора колледжа. И по ней быстро удалялось пятно зеленого света. Слишком быстро для пешехода. Слишком быстро даже для всадника на любом животном, кроме гекопарда. Собственно, гибкая спина зверя и мелькала в отблесках сияния.

Демоны, демоны и еще раз демоны! Всех мыслимых несчастий и неудач! Нохлис забрал гекопарда у Джинго! Это осложняет задачу минимум вдвое...

В такой ситуации не бывает излишней торопливости. И жалости тоже. Конечно, будет просто отлично, если первая же стрела угодит Мертвоводу в затылок. Но надо быть реалистом и сначала попытаться пришить негодяя. Гекопард – мишень более крупная.

Это я додумывал уже в конце той самой улочки, сворачивая за угол вслед за зеленым свечением. К счастью, Нохлис держался в седле менее умело, и расстояние между нами сокращалось. Почаще бы еще поворачивал, на виражах скорость теряется легче всего. Словно услышав, Мертвовод, как по заказу, принялся петлять. То ли не мог решиться, куда лучше свернуть, то ли боковые проулки были для него узковаты. На крышу он больше не лез, резонно полагая, что там его будет видно на лигу окрест.

Наконец между нами осталось всего три десятка ярдов. Тут как раз слева открылась улочка пошире, и Нохлис замешкался, разворачивая зверя. Расстояние еще сократилось. Второго такого шанса могло и не представиться. Вытянув руку над холкой своего гекопарда, я разрядил стволы стреломета так быстро, как только мог нажимать на спусковой крючок.

Расчет был верен. В Мертвовода я так и не попал, зато его скакуна завалил. Зверь завизжал, закружился, пытаясь вырвать стрелы из бока. Я резко двинул Шипучего вперед, но Нохлис змеей выскользнул из привязных ремней. Одну петлю разомкнул, одну разрезал.

Теперь раненый гекопард стал преградой между нами. Он бился, закрывая телом проход. Перепрыгнуть было невозможно: узкую улочку перекрывал навес из полосатой ткани. Мертвовод удирал между лавками на четвереньках, то и дело ныряя под стойки.

Раздражение от заминки резануло по живому. Из-за этой мрази приходится тратить время на милосердие! Стрелометный болт за ухо успокоил раненого зверя навсегда. Распластавшись, Шипучий проскользнул над телом собрата, едва не задев торчащие из его бока оперения стрел.

Нохлис маячил зеленым пятном далеко впереди. Внезапно изумрудное сияние метнулось в сторону и исчезло. Свернул в проулок или проскользнул в незакрытую дверь. Второе хуже: придется обходить по стенам, а то и спешиться.

Так я и знал. В грубую каменную кладку стены глубоко врезался дверной проем, перекрытый пологой аркой. В него и пеший с трудом протиснешься, а уж верхом... Разве что на тесайрской ездовой змее, излюбленном скакуне воинов-жрецов.

Склонившись с седла, я заглянул под арку. На мое счастье, сразу за дверью вверх уходила кривоватая и шаткая даже на вид лестница. Не сквозной проход, и то хлеб.

Взяв чуть в сторону, гекопард протиснулся в щель между полотнищами навеса. Ткань затрещала, цепляясь за седло и мою кирасу. Если бы не привязные ремни, так бы и остался висеть на лоскутьях полосатого полога. Отмахнувшись, я зарычал. Кровь стучала б висках.

Над навесом света почти не было. В остервенении я и не заметил, как погоня увела нас из Кампусов. Куда? Неважно! Важно только, где скрывается Нохлис!

Этажом выше сдвоенное окно с хлипкой деревянной перемычкой оказалось достаточно широким для Шипучего. Только щепки от витой колонны и косых решеток полетели.

Внутри было светло не только от зеленого свечения Мертвовода. Тот был удивлен не менее меня, вылетев в небольшой зальчик, до отказа набитый игроками! Захудалый, а то и вовсе нелицензированный игорный дом, если судить по непрезентабельному входу. Впрочем, это могла быть и задняя дверь. Теперь хоть ясно, куда нас занесло – Высокая набережная. Пусть не сама, но задворки Азартного Прииска.

Дверь за Нохлисом затворил могучий огр-вышибала, так что пути назад у него теперь не было. Фишки с игрового стола полетели во все стороны из-под лап гекопарда. Стол затрещал. Из-под него порскнули проигравшие и девицы, ублажавшие шулеров. И тут Мертвовод змеей нырнул под столешницу. Рыча, я развернул Шипучего на месте резким рывком поводьев. Зверь впервые оправдал свою кличку, недовольно зашипев на грубого седока.

Поздно. Партайтодтфарер уже рыбкой нырнул в окно. Ножки стола наконец не выдержали, и в облаке трухи столешница просела, перекосившись. Гекопард зашипел во второй раз. Похоже, мое бешенство передалось и ему. Во мне уже не осталось ничего, кроме единственного жгучего желания – настичь, убить, растоптать!

Следом за Нохлисом из окна вылетели мы с Шипучим, как единое целое. Под нами Мертвовод скатывался с полосатого полога на землю. Оттолкнувшись лапами от противоположной стены, гекопард ринулся вниз. Но зеленого пятна среди фонарей лоточников уже не было. Презренная добыча вновь ускользнула!

Добыча... Я чуть не натянул поводья на полном скаку. Вот как все повернулось...

Вот что, оказывается, чувствует Охотник.

Изумрудный свет мелькнул в переулке справа, отвлекая от недоброго озарения. Все эти антимонии – потом! Сначала – Нохлис! Убить! Уничтожить! Смести с лица земли!!!

Переулок уводил к реке, к более дорогим кварталам Высокой набережной. С каждым прыжком Шипучего сверкающая огнями улица становилась ближе. Спорю, туда Мертвовод и направился. Вновь затеряться фонарем среди фонарей. Тусклой коптилкой!

Одного он не учел. Азартный Прииск освещает себя только теплым светом – желтым, оранжевым, красным, чтобы у клиента и мысли не возникло, что здесь его ждет что-нибудь, кроме золота. Расчет примитивный, но действенный. И порождающий привычку к стилю. Стало быть, здешние завсегдатаи должны среагировать на любое отличие. Как вон та толпа у входа ближайшего казино. Не там ли ждет позеленевшая бронза моего выигрыша...

После того как мой гекопард расшвырял зевак в стороны, смятение на входе никак не уменьшилось. Ну да мне, чую, обратно не отсюда уходить. Охрана казино не вход блокирует, а рассеяна в зале и заточена против шулеров и грабителей, а не против тяжелой кавалерии. Или в кирасе и верхом на Шипучем я на тяжелую кавалерию не тяну?

Скоро узнаем. Пока на охрану стоит понадеяться – нынче Нохлис слишком приметная фигура, чтобы не вызвать интереса у вышибал. Так и есть. Вот он зеленеется перед двумя хлыщами в алых жилетках поверх золотых рубах.

Мое явление в зале заинтересовало их еще больше. Мертвовод же, не оборачиваясь, понял, в чем дело, и слизнем скользнул между алыми боками вышибал. Знает шакал, чьи кости глодал...

– Стой и умри!!! – взревел я, теряя терпение.

Естественно, Нохлис не подчинился. Только шустрее полез на богато изукрашенную колонну. Неприятно напоминая меня самого в храме и делая еще более мерзким поворот ситуации, в которой роль Охотника исполняю я. Сейчас он за все мне ответит!

Пригнувшись под брюхом гекопарда, охрана и посетители пропускали всадника над собой. Кто мог, попрятался под столы, не дожидаясь проигрыша. В том числе под самый главный, гордость заведения, с рулеткой диаметром в человеческий рост.

Партайтодтфарер, лезший к люстре, увидев клацающие под ногами челюсти моего зверя, сорвался и кувырком прокатился по главному столу. Пирамиды фишек рассыпались под телом мерзавца. Наконец, шатаясь, он встал и, оглушенно оглядываясь, обернулся ко мне.

– Т-ты? – В безумно выпученных зенках мелькнуло узнавание.

Надо же, как я ему досадил, если и в нынешнем виде признал! Приятно даже. Сначала прикончил его мертвяков, а теперь до самого добрался. Отвечать Мертвоводу было ниже моего достоинства. Я просто поднял стреломет и разрядил в него все двенадцать стволов. Надсеченные иглы изрешетили мразь.

– Ч-чем ты лучше? – выдавил, пошатываясь, Нохлис и рухнул затылком вперед – прямо на диск рулетки. Центральный шпиль пробил его насквозь. Так что моих слов Мертвовод слышать не мог уже никак. Но ответить на это было необходимо. Хотя бы себе самому, за все – за согласие стать Охотником, за опьянение погони, за торжество убийства.

– Не я лучше. Ты хуже.

Труп безмолвно и медленно вращался на рулетке. Удача не придет к таким ни на красном, ни на черном. Ни на зеро. Ибо Судьба выставит преграду – пусть даже такую шаткую, как я. Чтобы остановить. И избавить всех прочих от того, чего не должно быть в мире.

Гекопард молнией скользнул к открытым для вентиляции створкам прозрачной крыши. Где-то внизу оживал истеричным гомоном переполненный зал. Больше мне было нечего здесь делать.

Рассвет заливал городскую стену мягким, но ясным светом. В отличие от пыльного вечернего, он был не таким теплым. Да и утро жарким никто бы не назвал – теплынь нахлынет на Анарисс позже, к полудню. Все было кончено еще пару часов назад. Больше никто в этом городе не выйдет на тропу, никто не станет Добычей. Охотничий Клуб прекратил свое существование навсегда.

И главное – для меня. Пусть с Мертвоводом и пришлось повозиться больше, чем с тремя остальными, вместе взятыми, не в том было коренное отличие между ним и прочими. Те трое – обычная солдатская работа. Конечно, не такая, какая обычно выпадает на долю наладчика боевых кадавров. Скорее так работают рейнджеры под заклятием.

А Нохлис, пусть ненадолго, сделал меня Охотником. Настоящим.

Что ж, теперь я, по крайней мере, знаю, от чего отказался. Чего лишил полторы дюжины помешанных на опьянении погони и поединка с равной по силе дичью. И от чего излечил Хирру. Мою черную тварь, ночную погибель, темноэльфийскую диву...

Словно на зов, летающая лодка всплыла над зубцами городской стены. Рассветное солнце обдало борта и палубу, украшения на носу и корме, саму высокородную у штурвала. Длинным прыжком гекопард преодолел разделяющее нас расстояние.

– Доброе утро, – как ни в чем не бывало приветствовала меня эльфь.

– Доброе... – На этот раз хотя бы без кофе с водой мне в физиономию. И без дорожек слез на ее лице, как в утро после смерти ее владетельного папеньки. Новый день – новая судьба. Настало время всему смениться в очередной раз...

Отстегнув привязные ремни, я соскочил с седла. Обмотал повод Шипучего вокруг высокого форштевня. Снял шлем, а затем и кирасу со сбруей – пустые стрелометы брякнули о металл. И шагнул к шканцам, с которых спускалась Хирра, обходя уже пустующее возвышение для гроба. Надеюсь, Зерцало Видения отправилось на свое место.

– Кто возвращает Реликвию? – Не то чтобы я не был уверен, но лучше убедиться.

– Дьякон Джек. Скажет, что подкинули. Говорит, он в Храме на хорошем счету, ему поверят...

Джеку и кости в руки. Со жрецами он на дружеской ноге. Подкинули ему, видите ли... От истины это заявление отличается не слишком сильно. Как и легенда, подготовленная для возможного следствия. Если оно окажется достаточно расторопно, чтобы выйти на тех, у кого ее можно потребовать.

Это была магическая эпидемия Охотничьего Бешенства, заставляющего убивать без разбора. Зеленое свечение – основной внешний симптом на поздней стадии. Властитель ау Стийорр обнаружил опасность и нанял ветеранов для срочного проведения санации, но сам заразился и погиб, убив перед тем Ланса. История с «убитой» дочерью властителя – фальшивка, чтобы выйти на контакт с исполнителями. Реликвии были нужны для обнаружения и поиска зараженных. Времени проводить все по официальным каналам не было, поскольку эпидемия могла распространиться. Лечение пока не найдено.

Достаточное объяснение для городских властей. Тем более если подкрепить его золотом Стийорров. Оговорена была и такая возможность. Да, кстати, о денежном вопросе...

– С парнями бы расплатиться. – Надо все успеть, пока судьба не развела нас с высокородной в стороны так же, как свела.

– Уже. Наличные положены в банк на именные счета. По тысяче золотых на каждого. Сестрам Джинго – три тысячи. Патерсону две, плюс оплата исцеления у магов больницы сострадательного Саина, – с готовностью отчиталась эльфь.

Что ж, парни не из тех, кому вход в банк заказан, все люди степенные. Так что выплата из рук в руки не обязательна. Во всяком случае, сумма и так вдвое превышает необходимую на регенерацию собственных тканей. Да и целители Костлявому достались из самых лучших, у каких обычно лечатся городские эльфы и человеческой крови отпрыски владетельных родов.

А сестрички непутевого Джинго разом превратились в завидных невест. За таким приданым не только наемный работник с постоянным контрактом, но и лавочник средней руки приударить не прочь. На внешность-то Энджи, Элли и Энни и раньше жаловаться не приходилось. Ныне покойный их братец Эдди по прозвищу Джинго тоже был смазлив. Только имя свое не любил...