– Я знаю, тебя посадили в тюрьму. Как тебе удалось выбраться оттуда?
      – Не удалось.
      – Но…
      – В первую же ночь несколько человек избили меня. Они хотели забрать мою одежду и обувь. В Ньюгейте эти вещи ценились. Они избили меня до полусмерти, раздели и бросили на корм крысам. Один из них был крупнее и сильнее остальных. Он-то и забрал почти все мои вещи.
      Джейсон на секунду отвернулся, приходя в себя от тяжких воспоминаний.
      – Но он недолго красовался в обновках. Этой же ночью на него напали и порезали, искромсав лицо. Когда тюремщики нашли его, они решили, что это мое тело: он был ростом с меня, и волосы у него были того же цвета, что и мои. – Он в раздумье покачал головой. – Я часто думал, не было ли это делом рук Эвери. Ему нужна была моя смерть. Это не тот человек, который упустит свой шанс. – Он пожал плечами. – Думаю, мне этого никогда не узнать.
      Сердце Велвет сжалось.
      – О Джейсон!
      Ей хотелось прижаться к нему, обнять и стереть с его лица печать страдания, успокоить. Но она ждала, когда он закончит свой рассказ, хотя грудь ее разрывалась от боли, в горле стоял ком, по лицу текли слезы.
      Джейсон продолжал:
      – В ту ночь я ускользнул от рук палача, но много раз после этого жалел, что не был повешен тогда. Утром, когда тюремщики пришли за Хокинсом – тем человеком, которого убили, – я занял его место. И был отправлен в Колонии. Долгих четыре года я был рабом, пока мне не удалось бежать. Желание жить поддерживал только данный обет вернуться сюда.
      Велвет не чувствовала, как по щекам ее катятся слезы.
      Джейсон склонился к ней и вытер слезы:
      – Успокойся, дорогая. Все это уже давно в прошлом, ты ничем не можешь помочь мне.
      Велвет взглянула в его голубые глаза.
      – Ты не можешь быть в этом уверен. Я проведу в Карлайл-Холле еще один день. Может быть, мне удастся узнать что-нибудь важное для тебя.
      – Твои расспросы могут вызвать подозрения Эвери. Тогда мне уж точно не избежать виселицы.
      Холодок пробежал по ее спине.
      – Но ведь и ты своими действиями можешь насторожить его.
      – Я не новичок в таких делах…
      – Ты появился здесь на костюмированном балу. И последствия этого могли быть самыми ужасными. Что, если бы тебя узнала не только я?
      – Я был в маске, – все так же упрямо пробурчал он.
      – Которая вряд ли спасла бы тебя, если бы кто-нибудь заметил, как ты заходишь в кабинет Эвери. Но я не настолько глупа, чтобы не быть осторожной. Позволь мне попытаться, Джейсон. Ведь совершенно ясно, что чем дольше ты будешь искать доказательства, тем больше шансов, что тебя узнают.
      Губы его сложились в тонкую линию.
      – Да, это ясно.
      – Тогда позволь мне помочь тебе, Джейсон.
      Он только покачал головой:
      – Нет. Я не хочу подвергать тебя риску.
      – Будь ты проклят – я хочу помочь.
      – Я сказал «нет», Велвет, и это значит – нет.
      Она вскинула подбородок:
      – Думаешь, ты сможешь остановить меня?
      Джейсон стиснул зубы. Гнев исказил его лицо.
      – Черт побери, ты самая упрямая женщина, которую я встречал!
      – Я намереваюсь помочь вам, ваша светлость, хотите вы этого или нет!
      – Проклятие! Мне следовало покрепче выдрать тебя!
      Вытянув руки, Джейсон схватил ее за плечи и встряхнул, глаза его метали молнии. Какое-то время никто из них не шевелился. Затем он вздохнул, сдаваясь, и притянул ее к себе.
      Велвет не рассердилась, не оттолкнула Джейсона, когда почувствовала его твердые губы. Поцелуй был властным, почти грубым, голодным. Горячая волна пробежала по всему ее телу. Его рука легла на ее грудь, и Велвет тихо застонала от наслаждения.
      Он целовал ее шею, темно-рыжие волосы, рассыпавшиеся по плечам.
      – Джейсон… – прошептала она, но страстные поцелуи заглушили ее слова.
      Джейсон мягко положил руки на ее плечи и спустил лиф.
      – Милая, – прошептал он, покрывая горячими поцелуями обнаженную грудь. Потом наклонил голову и взял губами сосок.
      – Боже милосердный… – Велвет словно обожгло огнем.
      Она прижалась к нему всем телом и задрожала от неведомой ласки. Велвет чувствовала биение его сердца, ее пальцы прикасались к могучим мышцам. Его рука опустилась ниже, добралась до застежек на талии. Неожиданно Джейсон поднял голову.
      – Мы должны остановиться, Велвет. Мы должны. Слышишь?
      Но Велвет не хотела, чтобы он останавливался. Она влюблена в Джейсона Синклера, и отрицать это глупо. Как только увидела его, как только он прикоснулся к ней, она уже знала: это истинная правда.
      Велвет погрузила пальцы в тяжелые блестящие волосы и притянула к себе его голову:
      – Возьми меня, Джейсон.
      Джейсон застонал:
      – Я хочу тебя, Велвет. Я никогда так не хотел ни одну женщину, но… мы не можем…
      – Пожалуйста…
      Она расстегнула пуговицы его рубашки и коснулась его груди. По телу его прошла дрожь, и она поняла, что выиграла.
      Лихорадочно он стал раздевать ее, потом склонился, чтобы снять туфли и чулки, и через минуту она уже была нагой. Джейсон подхватил ее на руки и перенес на диван.
      К своему удивлению, Велвет не испытывала страха. Она знала, что он не причинит ей боли. Его руки ласкали ее грудь, играли с сосками, и тело ее таяло от наслаждения. Его пальцы проникли сквозь завитки волос внизу живота.
      Это ощущение было столь необычным и сильным, что Велвет напряглась, на секунду испугавшись. Джейсон целовал ее нежно, но требовательно, и страх постепенно ушел.
      – Джейсон… – простонала она, когда он раздвинул ее ноги.
      – Ты просто создана для любви, – прошептал он.
      Велвет изогнулась, словно сгорая на невидимом огне.
      Неожиданно он оторвался от нее, тяжело дыша.
      – Я не женюсь на тебе. И не только потому, что по мне плачет виселица. Я не могу этого сделать. Останови меня, пока еще не поздно.
      Сердце ее болезненно сжалось.
      – Т… ты женат?
      Он покачал головой, темные волосы рассыпались по плечам.
      – Нет.
      Он не любит ее. И не женится на ней. Мысль эта болью пронзила все ее существо. Но она хотела узнать с ним страсть.
      – Тогда возьми меня.
      Лицо его стало жестким.
      – Есть вещи, которых ты не знаешь, Велвет, вещи, которые я не могу объяснить. Ты будешь жалеть и раскаиваться.
      – Я хочу этого, Джейсон.
      Взгляд его, казалось, проникал в душу.
      – Ты не знаешь, что я за человек.
      – Мне все равно!
      – Жизнь научила меня быть жадным, Велвет. Много лет назад я научился брать то, что хочу. Ты пожалеешь, милая. – И он страстно припал к ее губам. – Я буду осторожен. Доверься мне, любовь моя.
      – Да, – прошептала она, вглядываясь в его лицо.
      – Я негодяй, Велвет. Ты будешь проклинать тот день, когда я похитил тебя. – И он резким движением вошел в нее. Велвет вскрикнула, но этот крик заглушил его поцелуй.
      Боль пронзила ее, но прошла так же быстро. Джейсон опустился на нее, опираясь на локти, и замер.
      – Прости меня.
      Она робко улыбнулась ему:
      – Все хорошо, милый.
      Он начал медленно двигаться. Она почувствовала каждый мускул его сильного тела, ритмичные движения, и тело ее выгнулось навстречу, принимая его в себя. Она обняла его плечи, и огонь, горевший в чреслах, разлился по всему телу.
      – Джейсон!
      Наслаждение накрыло ее волной, обдало жаром, заполнило радостью. Велвет прильнула к нему, повторяя его имя, и услышала его стон.
      Несколько секунд он не разжимал объятий. Велвет никогда в жизни не испытывала такого счастья. Что бы теперь ни случилось, она всю жизнь будет помнить эти мгновения, и этот дар страсти у нее уже никому не отнять.
      Потом Джейсон отстранился от нее.
      – Тебе лучше одеться. – В голосе его была неожиданная отстраненность. – Ты ушла из дома довольно давно.
      Велвет почувствовала неуверенность. Ей захотелось прикоснуться к нему, насладиться ощущением силы, как это уже случалось ранее.
      – То, что мы сделали… Ты не получил… не ощутил наслаждения?
      Он взглянул ей в глаза:
      – Наслаждение? Ах герцогиня…
      Он поднял брошенные на пол бриджи и надел их.
      – Я не буду извиняться за то, что произошло, потому что ты этого хотела. Я предупреждал тебя.
      Она взглянула на него, удивившись его неожиданной резкости.
      – Я не прошу твоих извинений. Все это так ново для меня. И я не уверена… я не знаю, что я…
      Он надел сорочку и потер шрам на тыльной стороне руки, словно кожа на ней все еще горела.
      – Вы талантливы в любви, миледи. Давно я не испытывал подобного.
      Велвет закусила губу, но не смогла заглушить негромкий вскрик боли. Она отвернулась от него, борясь со слезами. Но борьба оказалась безнадежной, и слезы потекли по ее щекам.
      Их любовная страсть так много значила для нее, а для него оказалась пустым звуком!
      Она нагнулась, отыскивая свое платье. Он протянул его ей, и их пальцы соприкоснулись.
      – Велвет, прости меня. Я не это хотел сказать.
      Отвернувшись от него, она с силой просунула руки в рукава и принялась сражаться с пуговицами.
      – Это была моя идея, ваша светлость. Я должна была остановить вас, но не сделала этого. Мужчина не ценит такую женщину.
      Она вскрикнула от неожиданности, когда он привлек ее к себе, заставив посмотреть в глаза.
      – Не смей так говорить. Не смей даже думать так. Это моя вина. Я вел себя как животное, в которое превратился. Я взял твою девственность, желая насладиться тобой в постели. Я пытался предостеречь тебя, но ты не пожелала слушать. – Боль исказила его лицо. Оно выражало искреннее сожаление.
      – Я скажу тебе, что знаю. Я думаю, что ты самый страстный и самый нежный из мужчин. Ты противился искушению, но я хотела тебя так же, как ты меня. И сожалеете о том, что случилось, только вы, ваша светлость. Обещаю тебе, что не буду жалеть об этом никогда.
      Он покачал головой:
      – Я должен был остановиться. Я должен был удержать тебя…
      – Я хотела этого. Только и всего.
      По выражению ее лица он понял, что она говорит правду.
      Долгий вздох сорвался с его уст.
      – Но могут быть последствия. Я должен был быть более осторожным, но я… – Он неуверенно улыбнулся ей. – Но все это было так неожиданно для меня, что я… не мог…
      – Я принимаю это как комплимент, ваша светлость.
      – Это я и хотел сказать, миледи.
      Она несмело улыбнулась, ощутив внезапную робость. Отвернувшись, чтобы закончить свой туалет, заметила, что ноги ее в пятнах крови. Джейсон, кажется, понял ее трудности и вышел из комнаты. Спустя несколько минут вернулся, неся в руке влажную материю и чистое полотенце. Покраснев, Велвет взяла их. Джейсон сделал вид, что не замечает ее смущения, но снова вышел.
      Спустя несколько минут она присоединилась к нему. Одевшись, она, казалось, нашла в себе смелость посмотреть ему в лицо.
      – Если я узнаю что-нибудь, сообщу через Литчфилда.
      Глаза его потемнели.
      – Велвет, это очень опасно. Не становись на пути у Эвери и, пожалуйста, не задавай никаких вопросов.
      Она любезно улыбнулась:
      – Как скажете, ваше сиятельство.
      – И, черт побери, не называй меня так. Кто-нибудь может тебя услышать.
      – Как хочешь, Джейсон. Ты мне поможешь?
      Он легко поднял ее в седло, и руки его на несколько секунд задержались на ее талии.
      – До свидания, леди Велвет, – произнес он, не отрывая глаз от ее лица. – Ты необыкновенная женщина.
      У нее перехватило дыхание.
      – До свидания, Джейсон.
      Она дала шпоры коню и уехала, ни разу не оглянувшись. Она сказала Джейсону то, в чем была уверена, – что ни на секунду не пожалеет о том, что отдалась ему. Это был один из самых чудесных моментов в ее жизни. Жалеть будет только о том, что Джейсон не любит ее. И о том, что такое никогда больше не повторится.
      Как только она покинет Карлайл-Холл, сразу поедет в город. Лондонский сезон начинался, и ей предстояло найти себе мужа. Джейсон дал ей понять, что не собирается жениться.
      Боль пронзила ее. Джейсон хотел только делить с ней ложе. А в остальном она ему неинтересна.
      Это не значит, конечно, что она не будет помогать ему, но не она знала, как лучше приступить к этой нелегкой задаче. Велвет повернула лошадь в направлении Карлайл-Холла, с радостью подумав, что скоро покинет его.
 
      Эвери остановился у входа в малый салон, где остававшиеся в замке гости собрались на завтрак. Хорошенькая малютка Мэри Стэнтон тоже была здесь и сидела с отцом, сэром Уоллесом, за длинным столом. Стол был накрыт льняной скатертью и уставлен фамильным серебром.
      Эвери улыбнулся в ответ на улыбку Мэри, стараясь не поддаться искушению радостно потереть руки.
      В течение тридцати дней его проблемы должны решиться. Он должен жениться на Мэри Стэнтон. И получит доступ к ее приданому и станет наследником ее отца. Колеса этой машины должны были завертеться, как только станет известно о разрыве его отношений с Велвет Моран.
      Эвери нахмурился, бросив взгляд на Велвет, сидящую за столом напротив леди Брукхерст и весело с ней беседующую. Она сейчас смеялась над чем-то, сказанным Силией. Настроение Эвери еще больше испортилось. Силию вряд ли можно было назвать остроумным человеком, во всяком случае, он не считал ее таковой. Большая часть ее шуток отличалась грубостью и годилась только для постели.
      Несколько лет она отказывает ему даже в небольших плотских удовольствиях, зато неизменно проходится на его счет своим острым и злым языком. Еще она с завидной регулярностью изводит его требованиями все новых и новых сумм, сожалея, как она как-то сказала, что вообще подписала то соглашение между ними. Около месяца назад она узнала о его незавидном финансовом положении. И только помолвка с леди Велвет удержала ее от того, чтобы не вонзить в него свои ядовитые зубы.
      Он поглядел на двух женщин, болтающих с излишней фамильярностью, надеясь, что Велвет, с Божьей помощью, хватит здравого смысла держать язык за зубами относительно разрыва их помолвки. Он вспомнил, с каким искусством Велвет крутила им, и немного успокоился. Она была вполне достойным противником для Силии, а у него были более насущные заботы.
      С этими мыслями он и направился в сторону Мэри Стэнтон.
 
      Велвет улыбнулась очередному плоскому замечанию леди Брукхерст. Ей удалось занять место за столом напротив графини, но внимание той было направлено в основном на красавца Кристиана Сазерленда, графа Бальфура. Граф оказался за столом довольно далеко от нее, и Силия вскоре устала от попыток привлечь его внимание.
      – Воистину, мужчины достойны сострадания, – со вздохом произнесла она. – Стоит только подумать о том, как они кочуют из одной постели в другую, одолевает жалость, какие трудности они испытывают, пытаясь вспомнить имена своих любовниц.
      Велвет бросила взгляд вдоль стола, туда, где светловолосый граф Бальфур болтал о чем-то с сэром Уоллесом Стэнтоном.
      – Он и в самом деле прекрасен.
      – И к тому же лакомая добыча. Невероятно богат. Сейчас он ищет себе жену, но я сомневаюсь, что ему по душе перспектива ходить стреноженным.
      – Если ваше предыдущее замечание о его склонностях – правда, ему следует подыскать себе женщину свободных взглядов.
      Графиня негромко рассмеялась. На ней было платье из лилового шелка, отделанное черными кружевами от локтей до запястий. Она выглядела элегантно. Прекрасная, холодная и недоступная.
      – Сущая правда, но ведь все они рано или поздно пускаются в бега. – Она бросила взгляд на Эвери, а потом – на Велвет. – Разумеется, его светлость – исключение из этого правила. Герцог сражен вашей красотой. Я уверена, он будет прекрасным мужем.
      Ложь легко слетела с ее языка. Обе они прекрасно понимали цену этих слов. Велвет только улыбнулась.
      – Я в этом уверена, но если это будет не так, его жена, выполнив свои супружеские обязанности, должна получить ту же свободу, что и ее супруг.
      Тонкая черная бровь Силии поползла на лоб. Она с явным одобрением улыбнулась:
      – Вы более умны, чем я полагала, леди Велвет. Эвери повезло с вами.
      Но самодовольная улыбка на лице графини говорила, что Эвери не потерпит женщину, которая рискнет наставить ему рога, сколько бы любовниц ни было у него самого.
      Велвет отодвинула от себя тарелку с остывшей яичницей, не съев ни кусочка.
      – Мне говорили, что вы знали его брата.
      Графиня с интересом посмотрела на Велвет, удивленная, что та говорит о давно забытом скандале. Она театрально вздохнула:
      – Да, я знала его. Более того, мы были влюблены, и Джейсон поговаривал о нашем браке.
      Велвет едва не уронила чашку с чаем, которую подносила к губам:
      – Я… я не знала, что вы были помолвлены.
      – Официально – нет. Я лишь несколько месяцев была вдовой. Мы решили подождать до конца траура и потом объявить о наших планах. Поэтому были вынуждены встречаться тайно.
      – Понятно. – Велвет вытерла салфеткой губы, радуясь возможности собраться с мыслями. – Эвери редко говорит о нем. Думаю, потеря брата и отца была очень болезненна для него.
      – Я в этом уверена, – ответила графиня. – Должна сказать, о Джейсоне у меня остались только приятные воспоминания, разумеется, кроме ночи убийства. – Она подалась всем телом вперед. – Он был великолепным любовником. Молодой и мужественный. Ненасытен в постели. – Она бросила взгляд в сторону Эвери. – Но я уверена, что ваш будущий муж – тоже Синклер – ни в чем не уступит своему брату.
      «Вряд ли», – подумала Велвет. В бесстрастных поцелуях Эвери не было и частички того огня, которым обжигал ее Джейсон.
      – Думаю, для вас было ужасно оказаться свидетельницей убийства. Я хочу сказать, ужасно знать, что человек, которого любишь, будет повешен и все планы умрут вместе с ним.
      Графиня старалась выразить непритворную боль:
      – Это было страшно. Бедный Эвери едва не обезумел. Никто из нас не мог поверить, что такой человек, как Джейсон, способен на убийство. – Еще один театральный вздох. – Думаю, это была прежде всего моя вина. Герцог противился нашему браку. Джейсон же хотел жениться на мне, что бы ни говорил его отец. Они яростно спорили. Джейсон потерял самообладание, схватил пистолет и убил его. Эвери появился чуть позже, но было уже поздно.
      Велвет вскинула голову:
      – Помнится, Эвери рассказывал, что пытался отговорить Джейсона от своего намерения, но тот и слышать не хотел. Если же он появился тогда, когда герцог был уже мертв…
      На мгновение на лице графини появилась неуверенность, но она небрежно махнула рукой:
      – Может быть, он появился и до стрельбы. Не могу же я во всех подробностях помнить то, что случилось так давно.
      Велвет заставила себя улыбнуться и откинулась на спинку кресла. Она не осмеливалась настаивать на продолжении рассказа, хотя очень этого хотела.
      – Разумеется, не можете. До меня доходили слухи об этом деле. И вообще это ужасная тема для разговора, и я необдуманно коснулась ее.
      – Да, вы совершенно правы, есть более интересные темы для разговоров.
      Повернувшись, графиня снова улыбнулась графу Бальфуру, который не пожелал заметить ее улыбку. Это сделал другой мужчина, стройный шатен виконт Деринг. Графиня бросила на Бальфура недовольный взгляд и начала кокетничать с Дерингом.
      – Как я уже сказала, – с заговорщическим видом произнесла она, обращаясь к Велвет, – есть более интересные темы для разговоров. Кажется, я напала именно на такую. Боюсь, что должна просить у вас прощения.
      – Разумеется, – ответила Велвет, наблюдая, как грациозно удаляется графиня, сопровождаемая Дерингом.
      Графиня была старше его, но сохранила привлекательность. Она была прекрасна, безнравственна и в высшей степени соблазнительна. Ничего удивительного, что Джейсон был так в нее влюблен.
      Ей в голову пришла непрошеная мысль: если он снова увидит графиню, возможно, прежняя любовь вспыхнет вновь.

Глава 12