– Джейсон… – прошептала она.
Рука его замерла. Он заставил себя отстраниться назад.
– Проклятие!
Схватив за руки, он оторвал ее от себя, словно она представляла опасность для него:
– Что ты делаешь?
– Я… я целую тебя. И, кажется, тебе это нравится. Всего один поцелуй…
– Один поцелуй! Еще пару минут, и я брошу тебя на пол и сорву всю одежду!
От этих слов она покраснела, но сказала:
– Но такое случалось и прежде. Теперь по крайней мере мы обвенчаны.
– Мы обвенчаны! Я ведь сказал тебе, что все это временно. Мне не нужна семья.
Велвет внимательно всматривалась в его лицо.
– Думаю, ты можешь стать отличным мужем, Джейсон.
– Ты не понимаешь. – Голос его звучал глухо и хрипло. – Уже поздно. Ложись спать.
Сердце ее дрогнуло. Она не хотела уходить; она хотела, чтобы он снова целовал ее. Но по его лицу поняла, что сейчас лучше оставить его одного.
– Спокойной ночи, Джейсон, – негромко произнесла она.
Он хмуро кивнул головой.
Ночь он провел в комнате рядом с ее спальней. Лишь спустя несколько часов она услышала, что он поднялся к себе.
Велвет закрыла глаза и заснула.
Одетая в утреннее платье цвета осенней листвы, отделанное белыми кружевами, Велвет спустилась в комнату, где они обычно завтракали. Она не ожидала услышать ни низкого смеха дедушки, ни глубокого баса Джейсона, которые донеслись до нее. И поспешила на эти звуки, как птица на щебет из своего гнезда.
– Доброе утро, дорогая, – приветствовал ее с улыбкой дедушка.
Мужчины встали.
– Твой муж и я развлекали друг друга воспоминаниями о былых днях в Оксфорде. Есть вещи, которые со временем не меняются. – Он благодушно улыбнулся. – Мой одноклассник, Коротышка Джеймс, был моим лучшим другом в студенческие времена. А когда учился Джейсон, он уже был директором их колледжа. Как ты понимаешь, его уже не звали Коротышкой, разве что за глаза.
Велвет улыбнулась Джейсону, а он ей. Дедушке было проще говорить и вспоминать о прошедших временах, а недавние события постоянно забывались. Джейсон почувствовал это и тактично изменил разговор, чтобы было проще для собеседника.
Велвет смотрела на них из-под длинных ресниц и думала, что они общаются совершенно непринужденно. Если бы ее замужество было настоящим! Под ложечкой у нее засосало, но Велвет подавила в себе это ощущение. Она редко позволяла себе думать о Джейсоне как о своем муже. Привыкнув к этому, она лишь больше будет страдать, когда он оставит ее.
Легкий стук в дверь нарушил их завтрак. Облаченный в темный костюм лакей стоял на пороге двери.
– К вам прибыл с визитом лорд Литчфилд. Он хочет видеть лорда Хокинса. Я проводил его в гостиную.
– Благодарю вас, Снид, – кивнул ему Джейсон и повернулся к Велвет и пожилому графу. – Если вы позволите…
– Вне всякого сомнения, – ответил дедушка, но Велвет встала из-за стола и последовала за Джейсоном.
Она догнала его у входа в гостиную и остановила, придержав за руку.
– Я твоя жена, Джейсон, – по крайней мере пока ты не оставишь меня. То, что хочет сказать Литчфилд, касается меня в той же степени, что и тебя.
Он хотел возразить ей, но услышал в ее словах здравый смысл и вместо возражений склонил голову:
– Как вам угодно, миледи.
Когда они вошли в гостиную, Литчфилд стоял у камина. Лицо его было мрачным.
– Что случилось? – спросил Джейсон, закрывая двери, чтобы поговорить наедине.
Маркиз недоуменно посмотрел на Велвет и обратился к Джейсону:
– Это связано с Эвери. По-видимому, он женился на Мэри Стэнтон. По слухам, ему достанется большое наследство.
– О Боже мой, бедняжка Мэри! – воскликнула Велвет.
– Да, – поддержал ее Литчфилд.
– Когда стало известно об их помолвке, – сказал Джейсон, – я надеялся, что до свадьбы она успеет понять, какой он человек.
Литчфилд нахмурился, сведя брови на переносице.
– Говорят, это брак по любви. Якобы они так любили друг друга, что сбежали, как только ее отец уехал из Лондона. Я попросил нашего друга Барнстэйбла проверить достоверность этих слухов. По его словам, Мэри Стэнтон была вынуждена согласиться на этот брак. Она была похищена с вечеринки у Брайарвудов под предлогом того, что ее отец внезапно заболел.
– Очень похоже на методы Эвери, – хмуро заметил Джейсон. – Если ему нужны деньги, он ни перед чем не остановится.
– Боже, но ведь Мэри в ужасном положении.
Взгляд Джейсона остановился на Велвет.
– Мне жаль Мэри, но я счастлив, что эта доля миновала тебя.
Велвет ничего не сказала, но испытала нежность к Джейсону за ту заботу, которую прочла в его взгляде.
Лицо Литчфилда было по-прежнему мрачно.
– Этот человек и раньше был опасным соперником, а теперь, когда он вернет свое влияние, станет для нас вдвойне опасен.
– Тогда нам следует пересмотреть наши планы, – сказал Джейсон.
– Ты говоришь о Силии? – спросил Люсьен.
Джейсон кивнул головой:
– В том числе и о ней. С тех пор, как стало известно о замужестве Велвет, ей пришло по крайней мере несколько дюжин приглашений. Все хотят познакомиться с тем счастливцем, который женился на наследнице Хавершемов. Мы уже не можем отвечать на них отказом без опасения вызвать еще больше слухов. А Эвери, должно быть, разбирает большее любопытство, чем остальных. Мы должны сделать что-то, чтобы решить эту проблему.
Велвет закусила губу.
– Тебе не следовало жениться на мне. Ты и так рискуешь жизнью. А теперь положение еще сложнее.
Джейсон покачал головой:
– Другого выхода не было. Я уже предпринял кое-какие меры, чтобы получить твое приданое. Как только я его получу, ты сможешь распоряжаться им. Я был у тебя в долгу. Скоро мы будем квиты.
Сердце Велвет сжалось. Долг, о котором он говорил, – взятая им девственность. Она знала, что он так думал.
– А пока, – продолжал он, – я хочу поговорить с Барнстэйблом, узнать, что ему удалось найти.
Велвет всем сердцем пожелала, чтобы детективу удалось найти хоть какую-нибудь малость, которая может помочь им. Эвери Синклер – дьявол в человеческом облике. Каждый день, проведенный Джейсоном в Англии, увеличивал опасность быть узнанным. Если это случится, ему не миновать виселицы. Но должен же быть какой-то способ доказать его невиновность. Велвет поклялась, что обязательно найдет такой способ и спасет Джейсона.
Кристиан Сазерленд, граф Бальфур, стоял у двери, ведущей на террасу. Час назад Велвет Моран появилась в толпе гостей в сопровождении Люсьена Монтэйна, а также лорда и леди Брайарвуд, ставших ее ближайшими друзьями.
На следующий день после замужества она написала Кристиану письмо. Она объясняла, что довольно долго была влюблена в своего двоюродного брата, но не надеялась, что он сделает ей предложение. Она просила Кристиана понять столь нелегко давшийся ей выбор и не лишать ее его дружбы.
И сейчас он смотрел, как она улыбается, остановившись обменяться несколькими словами с графиней Брукхерст. Велвет писала, что ее муж относится к тому типу стеснительных, книжных людей, которые предпочитают научные занятия блеску светского общества. Она просила не беспокоиться, так как они с лордом Хокинсом обязательно устроят прием в самом ближайшем будущем. И тогда друзья смогут познакомиться с ее мужем.
Кристиан, разумеется, письменно поздравил ее, почти искренне. Если Велвет будет счастлива, он будет рад за нее. И подумал, что обе женщины, на которых он хотел жениться, предпочли ему других мужчин.
Он перевел свой взгляд в противоположный конец заполненного гостями салона. Ее светлость Мэри Синклер, герцогиня Карлайл, стояла, словно призрак, рядом с улыбающимся мужем. Тот был разодет как павлин: костюм из золотой и темно-синей материи, украшенный жемчугом и бриллиантами. Такой костюм должен был стоить целое состояние и говорил о богатстве его владельца.
Но что же Мэри? Кристиан и сам хотел бы жениться на этой девушке. Он был увлечен Мэри с того момента, как увидел ее. И, глядя сейчас на нее, бледную и несчастную, он чувствовал, как у него сжимается сердце.
Он подумал: не были ли те слухи, которым он не хотел верить, справедливыми? Что это был брак не по любви, что Мэри вынуждена была согласиться выйти замуж за герцога.
Пальцы Кристиана сами собой сжались в кулаки. Мэри Стэнтон нуждалась в человеке, на которого могла бы положиться. И он надеялся стать таким человеком. Отвернувшись, Кристиан поспешно вышел на террасу.
Было уже поздно. Велвет чувствовала, что устала от бесчисленных улыбок, отвечая на бесконечные поздравления. Она стойко демонстрировала веселость, которой абсолютно не чувствовала, надеясь услышать хоть малейший намек на что-нибудь, что может помочь Джейсону.
Стоя у стены Золотого салона рядом с хрустальным канделябром, Велвет улыбалась неприличным замечаниям графини Брукхерст. Та, прикрывшись расписным веером, шепотом рассказывала ей о присутствующих. Увидев молодого барона Денмора, графиня не преминула поведать Велвет, что тот оснащен природой не хуже шотландского быка и примерно так же ведет себя в постели. Выражения графини заставляли Велвет краснеть, но она надеялась, что собеседница не заметит ее смущения.
Велвет решила познакомиться с Силией сразу после их первой встречи в Карлайл-Холле. При каждом удобном случае она осторожно выказывала ей свое расположение, и графиня все больше и больше привязывалась к ней.
При новом замечании графини Велвет не смогла удержаться от смеха – та описывала мужские достоинства лорда Уайтмора, сравнивая их с таковыми у засушенной жабы.
– Вы восхитительно остроумны, миледи, – обратилась Велвет к графине, раздумывая, приходилось ли Джейсону сталкиваться со столь необычной стороной характера этой женщины.
Она сомневалась в этом. Леди Брукхерст очень ловко завлекала мужчин в свои сети, тщательно скрывая от них глубину своего разврата.
– Дорогая моя, – произнесла та, – настало время отбросить формальности в наших с вами отношениях. С этой минуты называйте меня Силией, а я вас Велвет.
Велвет заставила себя через силу улыбнуться:
– Это будет чудесно… Силия.
Графиня склонилась к своей новой подруге:
– Я испытываю отвращение к большинству женщин, как вы знаете. Но встречаются женщины, которые знают, чего они стоят и чего хотят. Вы относитесь к таким женщинам, я чувствую это. Я не знаю вашего мужа, но думаю, что у такой страстной натуры, как вы, должен быть горячий любовник. – И она опустила густые ресницы с таким выражением, которого Велвет не видела раньше. Было в этом что-то настолько чувственное, что Велвет испытала внезапное беспокойство. – И это еще одна наша общая черта.
Велвет кивнула, словно соглашаясь с ней, но решила быть с Силией предельно осторожной. Она и так уже добилась почти невозможного: стала подругой женщины, которая откровенно предпочитала общество мужчин. Довольно странно, но Велвет была готова поклясться, что ловила на себе те же жадные взгляды Силии, которыми она обычно смотрела на особей мужского пола, выбирая себе жертву. Разумеется, уверяла она себя, ей померещился чувственный интерес Силии к ее персоне. И разговоры вполголоса о женщинах, которые других женщин делали своими любовницами, были совершенной неправдой. Но неожиданно она потеряла уверенность в этом.
Силия посмотрела назад через молочно-белое плечо:
– Ко мне направляется мой поклонник, барон. Надеюсь, он что-нибудь придумал на остаток ночи. – Она послала молодому человеку очаровательную улыбку, а потом обратилась к Велвет: – Вы должны побывать у меня на чашке чая. – Графиня снова чувственно опустила ресницы. – Может быть, в следующий вторник? – Она улыбнулась. – Обещаю, к этому времени я буду знать самые последние сплетни о браке Мэри Стэнтон и вашего несостоявшегося мужа. И посвящу вас во все детали, вплоть до брачной ночи.
Сердце Велвет учащенно забилось. Чашка чая у Силии Роллинс. А предметом их разговора будет Эвери. Именно такого случая она искала. Это будет прекрасная возможность кое о чем расспросить леди Брукхерст, хотя у Велвет появились определенные сомнения относительно своей новой подруги.
– Я с нетерпением буду ждать вторника… Силия.
Графиня удовлетворенно улыбнулась и снова посмотрела на приближающегося к ним лорда Денмора:
– Он уже совсем близко. Кстати, мне нравится выражение его лица. Надеюсь, у него самые бесчестные намерения.
Велвет промолчала, а графиня помахала ей рукой и устремилась навстречу своему любовнику. Через несколько минут рядом с Велвет возник Литчфилд в сопровождении лорда Брайарвуда и его жены, высокой блондинки Элизабет. Маркиз представил женщин друг другу, и у Велвет появилась вполне благопристойная дуэнья. К счастью, они сразу понравились друг другу.
Спустя полчаса, уставшие от множества встреч и разговоров, они откланялись и ушли.
Всю дорогу домой Велвет думала о предстоящем свидании с Силией и решила ничего не говорить об этом Джейсону.
Глава 16
Лунный свет пробивался сквозь ветви деревьев, росших у окна спальни, отражался от камней булыжной мостовой и освещал экипажи, доставлявшие своих владельцев в их особняки на Беркли-сквер. Джейсон нервно ходил по комнате, останавливаясь и вглядываясь в темноту, но ни один из экипажей не остановился около подъезда их дома.
Велвет еще не вернулась с приема, на котором была с Литчфилдом, лордом и леди Брайарвуд. Время приближалось к трем часам ночи. Куда же она, черт побери, запропастилась?
Он замедлил шаги, прислушиваясь к звукам в прихожей. Беспокойство не оставляло его, хотя он и понимал, что в обществе друзей ей ничто не угрожает. Человек, который следил за домом Велвет в ту ночь, очевидно, покинул свой пост, и это немного успокаивало его.
Прошло еще минут двадцать, пока Джейсон не различил в лунном свете экипаж Литчфилда и не услышал легкий стук каблучков Велвет, поднимающейся по лестнице. Он испытал облегчение, которое тут же сменилось беспричинным гневом. Рывком открыв дверь, соединяющую их комнаты, – дверь, которую до этого момента не позволял себе открывать, он ворвался в комнату Велвет.
Испуганный крик донесся из угла.
– П… простите, милорд, – узнал он голос Табби. – Я услышала, как ее светлость поднимается к себе, и решила, что ей потребуется моя помощь.
Легкие шаги у входа привлекли его внимание. На пороге стояла Велвет.
– Все в порядке, Табби. Мой муж поможет мне раздеться, – сказала она и послала Джейсону предостерегающий взгляд. Он вторгся на ее территорию. «Теперь тебе придется расплачиваться, играя роль преданного мужа», – говорил ее взгляд.
Табби оглядела Джейсона с головы до пят, понимающе улыбнулась и вышла из комнаты.
Джейсон дождался, чтобы за служанкой закрылась дверь. Сначала он опасался, что Табби или кучер узнают в нем того самого разбойника с большой дороги, Джека Кинсайда, но ночь похищения была облачной и темной, и, видимо, им и в голову не могло прийти, что их хозяйка выйдет замуж за такого человека.
Порой это удивляло и его самого. Велвет была чересчур доверчива. По крайней мере она должна была подозревать, что он убил отца. Но он точно знал, что она верит в его невиновность. И не мог не умиляться этому.
– Вы хотите спросить меня о чем-то, милорд? – отвлек его от этих мыслей ее нежный голос.
– Тебе это хорошо известно. Я бы хотел знать, чем ты занималась до трех часов утра?
– Поздние приемы уже давно в моде, милорд. Если бы вы не покидали надолго Лондон, то не забыли бы этого.
Он старался не смотреть в глубокий вырез ее платья, не видеть ее грудь.
– Считается, что ты вышла замуж. Неужели никто не спросил тебя о муже?
– Все только этим и интересовались, милорд.
Она присела на стул перед туалетным столиком и начала вытаскивать шпильки из прически. При свете свечи волосы ее отливали темной медью, и Джейсон почувствовал, как его тело охватывает жар.
– Как мы и договорились, – продолжала она, – я говорила всем, что ты очень стеснительный человек, который гораздо свободнее чувствует себя в деревенском поместье. И еще я сказала, что мы устроим прием в честь нашей свадьбы в конце месяца и все смогут увидеть тебя. А пока им следует умерить свое любопытство.
Он следил за ее отражением в зеркале и, заметив легкую складку около губ, почувствовал, что страстно хочет прижаться к ней. Она медленно расчесывала длинные пряди волос, руки ее казались трогательно маленькими и нежными. Пальцы его занемели – так ему хотелось прикоснуться к ее рукам, ощутить нежность ее кожи.
Он почувствовал, как кровь быстрее побежала по жилам. Желание переполняло его. Когда он заговорил, голос его был хриплым:
– Что ж, обещанный прием на какое-то время немного успокоит их. Возможно, к тому времени у меня будет уже достаточно улик, чтобы разобраться с леди Брукхерст. Если мне это удастся, ей придется признать вину Эвери и мою невиновность.
Велвет перебросила длинные пряди волос на грудь и задумчиво играла ими, касаясь своей груди. Его взгляд не мог оторваться от ее рук, в горле пересохло. Он с трудом отвел взгляд в сторону.
– Как только я докажу свою невиновность, – сипло произнес он, – я смогу покинуть Англию. Тебе останется придумать какую-нибудь историю про мой неуравновешенный характер и начать дело о признании брака недействительным. Люсьен поможет тебе.
Велвет довольно долго молчала, потом подошла к нему и повернулась спиной, молча прося помочь ей расстегнуть длинный ряд застежек.
– Я не вижу причин спешить, – произнесла она, терпеливо ожидая, когда же он примется за работу.
Расстегивая застежки, он ощущал нежность ее кожи и чувствовал нежный запах сирени. У него закружилась голова.
– Похоже, – продолжала Велвет, – я уже привыкла к положению замужней женщины.
Она вскинула голову. Последняя застежка была расстегнута, и его пальцы замерли в бездействии.
– Когда вы покинете эту страну и я останусь одна, то смогу пользоваться всеми преимуществами такой свободы. Замужняя женщина, которая ведет себя осмотрительно, может позволить себе почти все, что хочет.
Джейсон стиснул зубы:
– Мы не договаривались, что ты будешь разгуливать, изображая соломенную вдову. Ты согласилась на признание брака недействительным, Велвет.
– Верно, – трагически вздохнула она, повернувшись к нему.
Хоть она и придержала расстегнутое платье, но грудь ее почти полностью открылась.
– Но если ты не собираешься жениться на ком-нибудь еще, то какая тебе разница? В качестве замужней женщины я буду чувствовать себя более свободно, не боясь скандала. Я могла бы…
– Могла бы что? Спать со всеми, с кем захочется? Завести себе кучу любовников?
Велвет пожала плечами:
– Мне нравится заниматься этим с тобой, Джейсон. Я поняла: женщине это нужно так же, как и мужчине. Женщина мечтает о поцелуях и ласках…
– Прекрати.
– Ей необходимо наслаждение, которое мужчина может дать ей. Женщина хочет ощущать…
– Я сказал: прекрати, черт побери! – Он схватил ее за руки и притянул к себе. – Я не верю этому! Ты хочешь сказать, что, когда я уеду, ты заведешь себе любовника?
– Конечно, а что же ты думаешь?
– Что я думаю! – Он почти кричал. – Я думаю, ты добьешься признания нашего брака недействительным, а потом будешь тихо жить с дедушкой, пока не найдешь человека, который станет хорошим мужем и будет относиться к тебе с заботой и уважением.
– У меня уже есть муж, Джейсон. И он мне нравится. Беда в том, что он не хочет меня…
– Это неправда, и ты сама это знаешь. Я все время хочу тебя, и даже сейчас! Черт, если бы я мог, я бы сорвал с тебя одежду, бросил на кровать и всю ночь любил тебя! Я смог бы удовлетворить все те желания, о которых ты только что так вольно рассуждала. Тебе не надо было бы искать кого-нибудь еще, а если бы ты завела себе любовника, клянусь, я пристрелил бы вас обоих!
Несколько секунд она ошеломленно смотрела на него, широко раскрыв удивленные глаза, и вдруг соблазнительно порозовела. Если она думала шокировать его своими словами, то получила вполне достойный ответ. Он уже не был джентльменом и хотел, чтобы она знала это. Он дал себе волю, думая испугать ее, и был уверен, что сделал это, пока она не посмотрела на него.
Она облизнула свои нежные розовые губы.
– Поцелуй меня, Джейсон. Я хочу, чтобы ты сделал все то, что сейчас наобещал мне.
Джейсон застонал. Всемогущий Господь, эта женщина сведет его с ума!
– Неужели ты не можешь понять: я делаю это только ради тебя. Если я возьму тебя, то могу наградить ребенком. Я не представляю, что значит быть мужем, отцом. Когда-то я думал об этом и даже мечтал. Но многое изменилось. Теперь я не тот человек, которым был, и никогда уже им не стану.
Она покачала головой и нежно произнесла:
– Ты просто не видишь себя другим. Из тебя вышел бы прекрасный муж, Джейсон.
Его охватило отчаяние. Как втолковать ей?
– Если бы я рассказал тебе о том, что мне пришлось делать, и посмел открыть, что я за человек… тогда бы ты поняла.
Тонкие нежные пальцы коснулись его щеки.
– Расскажи мне. Расскажи про все, что случилось с тобой.
Джейсон застыл на месте. Темные картины прошлого родились в его сознании. На него навалилась тошнота, комом став в горле.
– Я не могу. – Он отвернулся, чтобы не прикасаться к ней. – Не проси меня об этом, Велвет. И сейчас. И никогда не проси.
На ее глаза навернулись слезы. Он понял, что это были слезы жалости. Она стояла перед ним, прижимая к себе расстегнутое платье, глядя на него с вожделением и жалостью, и взгляд этот перевернул его душу.
– Возьми меня, Джейсон. Позволь мне помочь тебе забыть прошлое.
Он отступил назад, отчаянно желая держаться подальше от нее.
– Оденься, – велел он. – Ты стоишь полуобнаженная и ведешь себя как потаскушка. Тебе это совершенно не идет.
Он понимал, что в словах его не было ни капли правды. Она была прекрасна и желанна, и он до боли в груди жаждал обнять ее. Он хотел ее!
Губы Велвет задрожали, по щекам заструились слезы. Всхлипнув, она повернулась и отошла. Он твердил себе, что должен уйти из ее комнаты, чтобы не терзаться от звука снимаемого за ширмой платья, чтобы не рисовать в воображении, как обнажается ее нежная, гладкая кожа. Но ноги его словно приклеились к полу.
Наконец она вышла из-за ширмы, одетая в простую ночную рубашку, столь же соблазнительная, как и в вечернем платье. Она выглядела такой маленькой и хрупкой, такой смущенной и неуверенной в себе, какой ему еще не приходилось ее видеть. Это была его работа, понял он, он сделал это своими словами, в которых полуправда мешалась с обвинениями.
Он твердил себе, что должен уйти, но ноги понесли его к Велвет. Он встал на колени рядом с ее кроватью, взял ее маленькую бледную руку и прижался к ней губами.
– Если бы наш брак был настоящим, – тихо произнес он, – не было бы ничего, что я не рассказал бы тебе. И я ответил бы на твою страсть, утолил твое желание. Это редкое и прекрасное качество в женщине, о котором мужчина может мечтать.
Она повернулась к нему так, чтобы видеть его лицо:
– Я твоя жена. А ты мой муж.
– Я не муж тебе, Велвет. И никогда им не буду. Я был твоим любовником. И еще я был совершенным идиотом.
Поспешно встав, чтобы она не успела ничего добавить, он быстро дошел до двери и ударом ноги открыл ее. Как бы он был счастлив, если бы все это закончилось! Видит Бог, он хочет вернуться домой!
* * *
Кристиан Сазерленд, помедлив, спустился по ступеням широкой мраморной лестницы. Его особняк в Вест-Энде находился неподалеку от Гайд-парка. В свое время дед подарил его женщине, на которой женился. Теперь этот дом принадлежал Кристиану, был его убежищем.
– Пожалуйста… Я должна видеть графа, – услышал он. – На пороге стояла маленькая, закутанная в плащ женщина. – Я не договорилась с ним о встрече, но, пожалуйста, сообщите ему, что я пришла.
– Весьма сожалею, мадам. Лорд Бальфур сердится, когда нарушают его уединение. Но если вы назовете ваше имя…
Отчаянно вздохнув, посетительница ответила:
– Скажите… скажите ему, что это Мэри. Думаю, граф примет меня, если вы скажете, что пришла Мэри.
У Кристиана учащенно забилось сердце. Он перескочил последние ступеньки лестницы и сказал слуге:
– Все в порядке, Георг. Мэри – мой друг и желанный гость в этом доме. Я буду в Белой гостиной.
Она повернулась на его голос, лицо ее наполовину было скрыто опущенным капюшоном.
– Кристиан, – прошептала она с отчаянием, – пожалуйста, помогите мне. Я так боюсь. И не знаю, как мне поступить.
Впервые за все время их знакомства она назвала его по имени, и он понял, что она едва сдерживается, чтобы не разрыдаться.
От тревожного предчувствия у него похолодело под ложечкой.
– Все будет хорошо, любовь моя.
Обняв за талию, он провел ее в гостиную. Оправдывая свое название, комната была белых и золотых тонов: от роскошных шелковых обоев цвета слоновой кости до картин в позолоченных рамах, висящих по стенам.
– Если вы расскажете мне, что вас так сильно напугало, я уверен, мы что-нибудь придумаем.
Он снял с нее влажную от тумана накидку и бросил на спинку кресла, потом они сели на диван.
Мэри стиснула на коленях руки. Они выглядели тонкими и бледными; ему бросилось в глаза, что они дрожали.
– Я… я знаю – это дурно, но я должна была прийти. Я не знала, к кому еще обратиться.
– Где же ваш отец? – осторожно спросил он.
На ее глаза навернулись слезы.
– Мой отец мертв.
Кристиан стиснул зубы.
– Простите меня, Мэри. – Он погладил ее по руке. – Посидите здесь минутку, любовь моя. Я сейчас вернусь. – Подойдя к буфету, он наполнил небольшую рюмку хересом и протянул ее Мэри: – Выпейте это, и вам сразу станет легче.
Рюмка подрагивала в ее руке. Она сделала глоток и поставила ее на стол.
– Я так скучаю по нему, – потерянно произнесла Мэри. – Мне так его не хватает.
– Мэри, простите меня. Как это произошло?
– Несчастный случай… Экипаж занесло на повороте, и он опрокинулся в пруд. Мой отец утонул. – Она подняла к нему заплаканные глаза. – Это устроил
он. Я знаю, это дело его рук. Эвери убил моего отца.
Кристиан, ошеломленный, застыл на месте. По его спине пробежал холодок.
– Мэри, вы ошибаетесь. Вполне понятно, вы расстроены. Конечно же, герцог не…
Ее пальцы вцепились в его руку.
– Вы не знаете его так, как знаю я. Вы не представляете, каким безжалостным и жестоким он может быть. Я думаю, отец тоже стал это замечать и понял, что сделал ошибку, выбрав его мне в мужья.
Кристиан вскинул голову: это поразило его не меньше, чем обвинение Эвери в смерти ее отца.
– Это был выбор вашего отца? И вы не хотели выходить замуж за герцога?
Боль исказила ее лицо, по щекам потекли слезы.
– Я хотела угодить ему. Он был уже в возрасте, и он мечтал видеть меня счастливой.
Она всем телом подалась к Кристиану, не сводя с него заплаканных глаз:
– Я хотела выйти замуж за вас, милорд. Я любила вас.
У Кристиана защемило сердце.
– Мэри…
Он осторожно взял ее руки в свои ладони, шепча слова утешения. Он утешал ее, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. От жалости к Мэри. И от жалости к себе.
– В ту ночь, когда был прием у Брайарвудов, – сбивчиво начала она, – он обманом вынудил меня уехать с ним. И увез в какую-то придорожную гостиницу. Он сказал, что там мой отец, но это была ложь. – Она всхлипнула. – Эвери сорвал с меня одежду. Он делал со мной такое… такие ужасные вещи. Боже мой, все это было ужасно! – Слезы заструилась по ее щекам. – А я всегда думала, что это будет прекрасно.
Гнев пронзил Кристиана, сменившись сожалением. «Так оно и было бы, – подумал он, – если бы я посвятил тебя в любовь».
Она посмотрела на него:
– Я не могу оставаться в его доме ни минуты, милорд. Не могу смотреть на него, зная, что он сделал.
– Вы не можете быть уверены, что это дело рук герцога, Мэри.
– Я знаю это – своим сердцем. – Она положила руку на грудь. – Ему нужны были деньги моего отца. Как мой муж, после смерти отца Эвери получил доступ ко всем его средствам. Как вы не понимаете? Это сделал Эвери. Он устроил все это.
Кристиан не был убежден, что герцог настолько алчен, что не остановился перед убийством старика, но это уже не имело значения. Герцог Карлайл сделал все, чтобы заслужить ненависть графа Бальфура.
– Он бьет меня, – шептала Мэри. – Бьет так, чтобы не оставалось следов. Я стараюсь не злить его. Я стараюсь изо всех сил, но не могу ничего сделать. – Она посмотрела на него с надеждой. – Пожалуйста, милорд, помогите мне. Мне некуда пойти.
Кристиан пытался оставаться спокойным, но это плохо удавалось ему. Он придушил бы Эвери Синклера своими руками.
– Мэри… любовь моя, конечно, я помогу. – Мысль его отчаянно заработала, перебирая варианты. – Даже если бы вы не были замужем, вам нельзя здесь оставаться. Я ведь холостяк. Тут же разнесутся сплетни, что у меня в доме живет женщина.
– Что… что же мне делать?
И в самом деле что? Необходима помощь человека, которому он может доверять, кто правильно поймет этот клубок взаимоотношений.
– Есть женщина, которая может помочь нам. Эта леди каким-то образом узнала правду об Эвери. Возможно, поэтому она и отказалась от брака с ним.
– Вы говорите о Велвет Моран?
– Теперь она леди Хокинс, но я имею в виду ее. Вы ведь знаете ее?
– Мы встречались несколько раз. Она всегда была любезна со мной.
Кристиан помог Мэри встать. Взяв с кресла плащ, он тщательно укутал ее.
– Эвери не переносит, когда его планы расстраиваются. Как только он узнает, что вы ушли от него, он станет разыскивать вас. С теми средствами, которыми он теперь располагает, он может нанять хоть целую армию сыщиков.
– Я оставила ему записку. Написала, что так расстроена всем, что не могу оставаться в Лондоне, что возвращаюсь в сельское поместье отца и буду ждать его там. Похороны назначены на конец недели.
