- Умру скорее всего. - Тирион нагнулся, чтобы подобрать еще одну палку.
      - И ты не считаешь, что так я и поступлю?
      - Ты бы сделал это прямо сейчас, если бы знал, что таким образом сохранишь себе жизнь. Вспомни, как. ты поторопился избавить от жизни своего друга Чигтена, когда тот получил стрелу в живот. - Запрокинув голову Чигтена назад, Бронн вогнал ему острие кинжала прямо под ухо, а потом объяснил Кейтилин Старк, что спутник его умер от раны.
      - Он был уже все равно что мертв, - отвечал Брони. - А стоны его могли бы навести на нас горцев. Чигтен сделал бы то же самое со мной... И он не был мне другом, просто нам случилось ехать рядом в одну сторону. Не ошибись, карлик. Я бился за тебя, но не испытываю к тебе любви.
      - Мне нужен был твой клинок, - ответил Тирион, бросая хворост на землю, а не любовь. Бронн ухмыльнулся:
      - Ты отважен, как наш брат наемник, даю слово. А
      как ты узнал, что я стану на твою сторону?
      - Узнал? - Тирион неловко опустился на коротких ногах, чтобы развести костер. - Я бросил кости. Там, в гостинице, вы с Чигтеном помогли захватить меня. Почему? Остальные считали, что обязаны совершить подобный поступок, этого требовала честь лордов, которым они служили, но что заставило вас присоединиться к ним? Ведь у вас не было лорда и обязанностей, вы не должны были угождать какой-то там чести. Зачем же связываться?
      Достав нож, Тирион принялся состругивать тонкие полоски коры с одной из ветвей, чтобы использовать в качестве растопки.
      - Зачем вообще наемники что-нибудь делают? Ради
      золота. Вы думали, что леди Кейтилин наградит вас за помощь, быть может, даже возьмет на службу. Этого хватит, надеюсь. У тебя есть кремень?
      Бронн запустил два пальца в кисет на поясе и достал кремень. Тирион поймал его в воздухе.
      - Благодарю, - сказал он. - Дело в том, что ты не был знаком со Старками. Лорд Эддард - человек гордый, достопочтенный и честный, а его леди-жена еще хуже. О, вне сомнения, она в конце концов отыскала бы для тебя монету-другую и вложила бы ее тебе в руку - вместе с вежливым словом и презрительным взглядом, но вы надеялись не на это. Старки желают видеть отвагу, верность и честь в тех людях, которых берут на службу. Ну а вы с Чиггеном, откровенно говоря, низменные подонки. - Тирион ударил кремнем о кинжал, пытаясь высечь огонь, но безуспешно.
      Брони фыркнул:
      - У тебя смелый язык, человечек. Однажды кто-нибудь захочет отрезать его и затолкать тебе в глотку.
      - Это мне все пророчат. - Тирион поглядел на наемника. - Разве я обидел тебя? Прошу прощения... Но ты же подонок, Брони, ошибки быть не может. Долг, честь, дружба... Что говорят тебе эти слова? Только не затрудняй себя, мы оба знаем ответ. И тем не менее ты не глуп. Когда мы добрались до Долины, леди Старк более не нуждалась в тебе... в отличие от меня... А Ланнистеры никогда не испытывали недостатка в золоте. Когда настал момент бросать кости, я рассчитывал на то, что у тебя хватит ума, чтобы понять, где лежит твоя выгода. К моему счастью, ты это понял. - Он вновь ударил камнем о сталь и снова без результата.
      - Дай-ка, - сказал Бронн, присаживаясь на корточки. - Я сделаю. - Он забрал кремень из рук Тириона и высек искру с первого удара. Кусок коры задымился.
      - Отличная работа, - сказал Тирион. - Пусть ты и Негодяй, однако человек необычайно полезный, а с мечом в руке почти не уступаешь моему брату Джейме. Чего ты хочешь, Брони? Золота? Земли? Женщин? Сохрани мою жизнь и ты получишь все это.
      Брони осторожно раздувал огонек, язычки пламени сразу вспрыгнули повыше.
      - А если ты погибнешь?
      - Ну, тогда меня хотя бы один человек оплачет от всего сердца, ухмыльнулся Тирион. - Золото-то кончится вместе со мной!
      Костер запылал. Брони поднялся, опуская кремень в кисет, и бросил Тириону кинжал.
      - Честная сделка, - сказал он. - Мой меч принадлежит тебе... Только не рассчитывай, что я буду преклонять колено и называть тебя милордом всякий раз, когда ты присаживаешься посрать. Я не умею быть чьим-либо прихвостнем.
      - И другое тоже, - отвечал Тирион. - Я ничуть не сомневаюсь, что ты предашь и меня, словно леди Старк, если усмотришь свою выгоду. Но если настанет день, когда ты почувствуешь желание продать меня, запомни, Брони: я могу дать столько же, сколько тебе предложат, даже больше. Мне нравится жить. А теперь, как ты думаешь, нельзя ли нам сообразить насчет ужина?
      - Позаботься о лошадях, - сказал Брони, извлекая длинный кинжал, который носил на бедре. И направился в лес.
      Через час кони были вычищены и накормлены, огонь весело потрескивал, и нога молодого козленка висела над костром, капая на уголья шипящим жиром.
      - Нам не хватает теперь только хорошего вина, чтобы залить нашего козленка, - проговорил Тирион.
      - А к вину бабы и дюжины спутников, - согласился Брони.
      Он сидел, скрестив ноги, возле костра, шлифуя край своего длинного меча точильным камнем. Шелестящий звук вселял в душу Тириона странную уверенность.
      - Скоро совсем стемнеет, - сказал наемник. - Я подежурю первую стражу... не знаю только, к добру это или нет. Может, будет лучше, если нас прирежут во сне.
      - Что ты! По-моему, они окажутся здесь задолго до того, как дойдет до сна. - Запах жареного мяса наполнил рот Тириона слюной.
      Бронн посмотрел на него через костер.
      - У тебя есть план, - сказал он ровным голосом, сквозь скрип камня по стали.
      - Назовем его надеждой, - сказал Тирион. - И еще раз бросим кости.
      - Поставив свои жизни в качестве заклада? Тирион пожал плечами:
      - А что еще у нас осталось?
      Склонившись над очагом, он отрезал себе тоненький ломтик мяса.
      - Ax, - вздохнул он, блаженно жуя. Жир побежал по его подбородку. - Мясо, пожалуй, жестковато, не помешали бы и какие-нибудь приправы, однако мне жаловаться не пристало: если бы мы остались в Орлином Гнезде, я бы плясал на краю обрыва, пытаясь выслужить вареный боб.
      - И все же ты дал тюремщику кошелек с золотом, - проговорил Бронн.
      - Ланнистеры всегда платят свои долги. ...Морд едва поверил своим глазам, когда Тирион бросил ему кожаную мошну. Глаза тюремщика округлились, как вареные яйца, когда, потянув за веревочку, он увидел внутри блеск золота.
      - Я приберег его для себя, - сказал Тирион с кривой улыбкой, - но тебе было обещано золото, вот оно.
      Денег было много больше, чем человек, подобный Морду, мог бы заработать, тираня узников целую жизнь.
      - Помни мои слова, я дал тебе только попробовать! Если тебе когда-нибудь надоест служить леди Аррен, приезжай на Бобровый утес, и я выплачу тебе остаток долга.
      Рассыпая золотые драконы, Морд упал на колени и пообещал, что поступит именно так.
      Брони извлек свой кинжал и снял мясо с очага. Он принялся срезать с кости толстые обугленные ломти, а тем временем Тирион смастерил из двух горбушек черствого хлеба нечто вроде тарелок.
      - А что ты сделаешь, если мы доберемся до реки? - спросил наемник, не отрываясь от дела.
      - О, начну со шлюхи, перины и бутылки вина. - Тирион протянул свою миску, и Брони наполнил ее мясом. - А потом отправлюсь на Бобровый утес или в Королевскую Гавань. У меня есть некоторые настоятельные вопросы в отношении некоего кинжала, на которые я бы хотел услышать ответ...
      Наемник пожевал и глотнул.
      - Значит, ты утверждаешь, что прав и нож не был твоим? Тирион тонко улыбнулся.
      - Разве я похож на лжеца?
      К тому времени, когда животы их наполнились, на небе высыпали звезды и полумесяц уже поднялся над горами. Тирион расстелил на земле шкуру сумеречного кота и растянулся, подложив под голову седло.
      - Наши друзья не спешат.
      - На их месте я бы опасался засады, - сказал Брони. - Зачем нам вести себя столь открыто, как не заманивать их в ловушку?
      Тирион кивнул:
      - Тогда можно и спеть, может, в ужасе разбегутся! - Он начал насвистывать.
      - Ты обезумел, карлик, - сказал Бронн, вычищая жир кинжалом из-под ногтей.
      - Где твоя любовь к музыке, Бронн?
      - Если тебе нужна музыка, заставил бы певца защищать тебя.
      Тирион ухмыльнулся:
      - Вот бы был видок! Хорошо бы посмотреть, как он отмахивался своей арфой от сира Вардиса! Тирион вновь засвистел.
      - Знаешь эту песню?
      - То и дело слышу в кабаках и борделях.
      - Мирийская. "Время моей любви". Сладкая и печальная, если понимаешь слова. Ее все пела девушка, с которой я в первый раз в своей жизни лег в постель, и я так и не смог забыть мелодию. - Тирион поглядел на небо. В чистой ночной прохладе над горами горели звезды, ясные и не знающие жалости, словно сама правда.
      - Я познакомился с ней похожей ночью, - неожиданно для себя начал рассказывать Тирион. - Мы с Джейме возвращались из Ланниспорта, когда услышали крик: она выбежала на дорогу, а двое мужчин преследовали ее по пятам и выкрикивали угрозы. Мой брат извлек меч и отправился следом за ними. А я остался защищать девицу. Она оказалась молоденькой, не больше чем на год старше меня, темноволосой, тонкой, с личиком, от которого растаяло бы и твое сердце, что уж говорить обо мне. Из простонародья, полуголодная, немытая... но очаровательная. Мужчины эти успели сорвать с нее почти все лохмотья, и пока Джейме гонял их по лесу, я накинул на нее плащ. Когда брат вернулся назад, я уже узнал ее имя и историю. Дочь мелкого землевладельца, она осиротела, когда отец умер от лихорадки по дороге в... да, в общем, в никуда.
      Джейме лез из шкуры, чтобы догнать этих мужчин. Разбойники нечасто осмеливаются нападать на путников возле Бобрового утеса, и он усмотрел в этом оскорбление. Девушка пережила слишком большой испуг и боялась идти одна, поэтому я предложил отвезти ее на ближайший постоялый двор, накормить и напоить. Брат тем временем отправился на Бобровый утес за помощью.
      Она оказалась настолько голодной, что я даже не поверил своим глазам. Мы съели двух цыплят, начали третьего и выпили за разговором целую бутылку вина. Мне было тогда только тринадцать, и, увы, вино ударило мне в голову. Дальше я помню только, как разделял с ней ложе. Не знаю, кто был застенчивей, я или она. Не знаю, где я отыскал тогда отвагу. Когда я лишил ее девственности, она заплакала, а потом поцеловала меня и спела эту песенку. И к утру я уже влюбился.
      - Ты? - В голосе Бронна звучало удивление.
      - Невероятно, правда ли? - Тирион снова начал насвистывать. - Более того, я женился на ней, - наконец признался он.
      - Ланнистер с Бобрового утеса взял в жены дочь мелкого землевладельца? спросил Брони. - И как тебе это удалось?
      - О, ты даже не знаешь, что может соорудить мальчишка с помощью лжи, пятидесяти сребреников и пьяного септона. Я не смел привести свою невесту домой на Бобровый утес и поэтому устроил ее в собственном домике, и две недели мы с ней играли в мужа и жену. Потом септон протрезвел и признался во всем моему лорду-отцу.
      Тирион удивился той грусти, которую он все еще ощущал даже по прошествии стольких лет. Наверное, он очень устал.
      - Тут и пришел конец моему браку. - Тирион сел и, моргая, уставился в огонь умирающего костра.
      - Он прогнал девчонку?
      - Отец поступил лучше, - отвечал Тирион. - Сперва он заставил моего брата сказать мне правду: видишь ли, девица была шлюхой. Джейме подстроил все приключение, дорогу, нападение разбойников и все прочее. Он решил, что мне пора познать женщину. Он заплатил девушке двойную плату, зная, что она будет у меня первой.
      - Потом, когда Джейме признался, лорд Тайвин, чтобы закрепить урок, приказал привести мою жену и отдал ее гвардейцам. Они расплатились с ней достаточно честно: по серебряку с человека, - много ли шлюх может потребовать такую плату? А меня заставил сесть в уголке казармы и смотреть; наконец она набрала столько серебряков, что монеты уже сыпались сквозь пальцы и катились по полу... - Дым ел глаза, и, откашлявшись, Тирион отвернулся от огня. - Лорд Тайвин заставил меня пойти последним, - сказал он спокойным голосом. - И дал мне золотую монету, потому что, как Ланнистер, я стоил большего.
      Некоторое время спустя он вновь услышал привычный шелест стали о камень: Бронн снова взялся за меч.
      - В тринадцать, или в тридцать, даже в три года я бы убил того человека, который обошелся бы со мной подобным образом.
      Тирион повернулся к нему лицом.
      - Однажды тебе, быть может, представится такая возможность. Запомни, что я сказал тебе: Ланнистеры всегда платят долги! Я попытаюсь уснуть. Разбуди меня, если смерть придет к нам. - Тирион зевнул.
      Он завернулся в шкуру и закрыл глаза. Каменистая почва была неудобным и холодным ложем, однако спустя некоторое время карлик уснул. Ему снилась небесная камера, только на этот раз тюремщиком был он сам и, встав во весь внушительный, как это иногда бывало у него во сне, рост, ремнем бил отца, подталкивая его к пропасти...
      - Тирион. - Зов Бронна прозвучал негромко и настоятельно.
      Тирион вскочил в мгновение ока. Костер уже прогорел до углей, и отовсюду на них наползали тени. Бронн припал на колено с мечом в одной руке и кинжалом в другой. Тирион тихо проговорил:
      - Подходите к очагу, ночь холодна. Увы, у нас нет вина, чтобы предложить вам, но мы будем рады поделиться козлятиной.
      Движения прекратились. Тирион заметил, как блеснул лунный свет на металле.
      - Наши горы, - отозвался голос из деревьев, гулкий, жесткий и недружелюбный. - Наша коза.
      - Ваша коза, - согласился Тирион. - Кто вы?
      - Когда вы встретитесь со своими богами, - проговорил другой голос, скажите им, что это Гунтер, сын Гурна, из рода Каменных Ворон отослал вас к ним. - Треснула ветка, и на свет выскочил худой мужчина в рогатом шлеме, вооруженный длинным ножом.
      - И Шагга, сын Дольфа, - послышался первый голос, глубокий и полный смертельной угрозы. Слева шевельнулся валун, встал и превратился в человека. Могучим, неторопливым и крепким казался он во всех своих шкурах, с дубиной в правой руке и топором в левой. Грохнув ими друг о друга, он шагнул вперед.
      Остальные голоса выкрикивали свои имена: Конн, Тор-рек, и Джаггот... Тирион забывал их, едва услышав; нападавших было по крайней мере десятеро. Некоторые держали мечи и ножи, другие были вооружены вилами, косами, деревянными копьями. Дождавшись, когда все назовутся, Тирион дал ответ:
      - А я Тирион, сын Тайвина, из клана Ланнистеров с Бобрового утеса. Мы охотно заплатим вам за козла, которого съели.
      - Что ты отдашь нам, Тирион, сын Тайвина? - спросил человек, назвавшийся Гунтером. Он казался их вожаком.
      - В моем кошельке найдется серебро, - ответил Тирион. - Эта кольчуга велика мне, но она будет впору Конну, и мой боевой топор более подобает для могучей длани Шагги, чем тот топор дровосека, который он сейчас держит.
      - Полумуж хочет заплатить нам нашей собственной монетой, - сказал Конн.
      - Конн говорит правду, - сказал Гунтер. - Твое серебро принадлежит нам, твои кони тоже. Твоя кольчуга, твой боевой топор и нож на твоем поясе тоже наши. У вас нет ничего, кроме жизней. Как ты хочешь умереть, Тирион, сын Тайвина?
      - Лежа в постели, напившись вина, ощущая на моей шишке рот девушки, и в возрасте восьмидесяти лет, - отвечал он.
      Громадный Шагга расхохотался первым и громче всех. Остальным было не так весело.
      - Конн, бери их коней, - приказал Гунтер. - Убей второго и забери коротышку. Пусть доит коз и смешит матерей. Брони вскочил на ноги:
      - Кто хочет умереть первым?
      - Нет! - резко сказал Тирион. - Гунтер, сын Гурна, выслушай меня. Мой дом богат и могуществен. И если Каменные Вороны проводят нас через горы, мой лорд-отец осыплет вас золотом.
      - Золото лорда с Низких земель ничего не стоит, как и обещания коротышки, - отвечал Гунтер.
      - Быть может, я и не дорос до мужчины, - сказал Тирион, - однако у меня хватает отваги встречаться лицом к лицу с моими врагами. А что делают Каменные Вороны, когда рыцари выезжают из Долины? Прячутся за скалами и дрожат от страха!
      Шагга гневно взревел и ударил дубиной о топор. Джаггот ткнул едва ли не в лицо Тириона обожженным в костре концом деревянного копья. Ланнистер постарался не вздрогнуть.
      - Неужели вы не в состоянии украсть оружие получше? - спросил он. - Этим можно разве что бить овец... и то, если овца не будет сопротивляться. Кузнецы моего отца умеют делать самую лучшую сталь.
      - Вот что, маленький человечишка, - взревел Шагга. - Можешь вволю смеяться над моим топором, когда я отрублю тебе мужские признаки и скормлю их козлу. Но Гунтер поднял руку:
      - А я выслушаю его слова. Матери голодают, а сталь может насытить больше ртов, чем золото. Что ты отдашь нам за ваши жизни, Тирион, сын Тайвина! Мечи? Пики? Кольчуги?
      - Все это и даже больше, Гунтер, сын Гурна, - отвечал Тирион Ланнистер с улыбкой. - Я отдам вам Долину Аррен.
      ЭДДАРД
      Лучи рассвета лились сквозь узкие высокие окна колоссального тронного зала Красного замка, подчеркивая темно-бордовые полосы на стенах, оставшиеся там, где прежде висели головы драконов. Теперь камень прикрывали гобелены со сценами охоты, яркие в своей зелени, синеве и охре. Тем не менее Неду Старку казалось, что в зале властвует единственный цвет алой крови.
      Он сидел на высоком и огромном древнем престоле Эйегона-завоевателя, чудовищном и причудливом сооружении из железных шипов и зубастых ребер невероятно скомканного металла. Седалище - как говорил Роберт - адски неудобное, и тем более теперь, когда боль в его раздробленной ноге пульсировала все сильнее с каждой новой минутой. Металл под ним с каждым часом становился все тверже, а зубастая сталь за спиной мешала откинуться назад. Король не должен чувствовать себя легко на престоле, утверждал Эйегон-завоеватель, повелев своим мастерам выковать трон из мечей, сложенных его врагами. Боги, прокляните Эйегона за его надменность, угрюмо думал Нед, а заодно и Роберта с его охотой!
      - Вы совершенно уверены, что это не просто разбойники? - негромко спросил Варис из-за стола совета, поставленного у подножия трона. Великий мейстер Пицель неловко шевельнулся возле него, Мизинец тем временем играл с пером. Остальные советники отсутствовали. В лесу заметили белого оленя, и лорд Ренли с сиром Барристаном присоединились к ставке, составив компанию вместе с принцем Джоффри, Сандором Клиганом, Белоном Свонном и половиной двора. Поэтому и пришлось ему, Неду, замещать короля на Железном троне.
      Впрочем, он мог хотя бы сидеть. Присутствующие же, за исключением членов совета, обязаны были стоять - склонившись на коленях. Просители, собравшиеся возле высоких дверей, рыцари, высокие лорды, дамы у гобеленов, мелкий люд в галерее, стражи в кольчугах, золотых или серых плащах, - все стояли.
      Деревенские были на коленях; мужчины, женщины и дети, окровавленные и потрепанные, на лицах написан страх. Их охраняли трое рыцарей, которые доставили селян в качестве свидетелей.
      - Разбойники, лорд Варис? - Голос сира Реймена Дарри сочился презрением. Конечно, это были разбойники, вне всяких сомнений - ланнистерские разбойники.
      Нед ощущал напряженность в зале, высокие лорды и слуги замерли с равным вниманием. Чему удивляться? Запад готов взорваться как порох, после того как Кейтилин схватила Тириона Ланнистера. Риверран и Бобровый утес созвали знамена, войска собрались в проходе под Золотым Зубом. Кровь потечет - дело только во времени. Обсуждать можно было одно: как лучше прижечь рану.
      Сир Карил Вене, вполне способный сойти за красавца, если бы не багровое, цвета вина, родимое пятно, пометившее его лицо, скорбно поглядел в сторону склонившихся селян.
      - Это все, что осталось от острога Шеррир, лорд Эддард. Остальные погибли вместе с жителями Вендского городка и Кукольникова брода.
      - Встаньте, - приказал Нед селянам. Он никогда не доверял словам, произнесенным с колен. - Все встаньте.
      Обитатели острога по одному, по двое начали подниматься на ноги. Одной древней старухе пришлось помочь, а молодая девушка в окровавленной одежде все стояла на коленях, глядя невидящими глазами на сира Ариса Скхарта, застывшего у подножия трона в белой броне гвардейца, готового защитить и оборонить короля. И королевскую десницу, усмехнувшись, подумал Нед.
      - Джосс, - сир Реймен Дарри обратился к пухлому лысеющему человеку в фартуке пивовара, - расскажите деснице, что произошло в Шеррире.
      Джосс кивнул:
      - Если это угодно светлейшему...
      - Светлейший государь охотится за Черноводной, - сказал Нед, удивляясь тому, что человек может провести всю свою жизнь в нескольких днях езды от Красного замка и не иметь представления о внешности короля. Нед был облачен в белый полотняный дублет с вышитым на груди лютоволком Старков. Черный шерстяной плащ скрепляла на горле серебряная застежка в форме руки. Черный, белый и серый - все краски истины. - Я лорд Эддард Старк, десница короля. Скажи мне, кто ты такой и что тебе известно об этих налетчиках.
      - Я содержу... содержал... милорд, я содержал в Шеррире пивную возле Каменного моста. Лучшее пиво к югу от Перешейка, все говорили так, прошу прощения, милорд. Но теперь мое заведение погибло вместе со всем остальным, милорд. Они явились и сперва выпили все, что могли, а потом вылили остальное и подожгли мою пивную! И пролили бы мою кровь, если бы сумели поймать меня, милорд.
      - Нас сожгли, - проговорил фермер, стоявший возле пивовара. - Они приехали ночью с юга, запалили поля и дома, убили тех, кто попытался остановить их. Это были не налетчики, милорд. Они не стали красть наше добро, мою молочную корову просто убили и оставили на съедение мухам и воронам.
      - А моего ученика зарубили, - продолжил приземистый мужчина с мышцами кузнеца и перевязанной головой. Он явился ко двору в самом лучшем кафтане, но штаны его были залатаны, а дорога оставила на плаще пыль и пятна. - Гоняли его по полям, сидя на лошадях, и с хохотом тыкали в него копьями, словно в дичь. Мальчишка спотыкался и кричал, наконец рослый проткнул его пикой насквозь!
      Девушка, оставшаяся на коленях, подняла голову к Неду, сидевшему над ней на высоком престоле:
      - Они убили и мою мать, светлейший. Еще они... они... - Голос угас, словно бы она забыла приготовленные слова, девушка зарыдала.
      Сир Реймен Дарри возобновил повествование:
      - В Вендском городке жители укрылись в остроге за деревянными стенами. Налетчики обложили соломой дерево и сожгли всех живьем. Когда люди открыли ворота, чтобы бежать от огня, их перестреляли из луков, всех - даже женщин с грудными младенцами.
      - Как ужасно, - пробормотал Варис. - На какие жестокости способны люди!
      - То же самое сделали бы и с нами, но крепость Шеррира сложена из камня, объяснил Джосс. - Они хотели нас выкурить, но рослый сказал, что вверх по течению есть более сочный плод, и они отправились к Кукольникову броду.
      Склоняясь вперед, Нед ощутил холодное прикосновение стали к своим пальцам. Между ними торчали клинки; кривые острия мечей словно когти выступали из подлокотников престола. Миновало уже три столетия, однако о некоторые еще можно было обрезаться. Железный трон был полон ловушек для неосторожного. Песни утверждали, что на него пошла тысяча мечей, раскаленных добела яростным дыханием Балериона, Черного и Ужасного. Пятьдесят девять дней из острых лезвий, шипов и полос металла ковали седалище, способное убить человека и если можно было верить легендам - пользовавшееся этой возможностью.
      Эддард Старк не мог понять, что делает в этом зале, но все же сидел надо всеми, и люди ожидали от него
      справедливости.
      - Какие есть доказательства тому, что все это совершили Ланнистеры? спросил он, пытаясь удержать гнев под контролем. - Эти люди приехали в алых плащах или под львиным стягом?
      - Даже Ланнистеры не способны на такую слепую тупость, - отрезал сир Марк Пайпер, пылкий молодой петушок, слишком уж молодой и слишком горячий, на взгляд Неда, однако преданный друг брата Кейтилин Эдмара Талли.
      - Все налетчики были на конях и в броне, милорд, - отвечал невозмутимый сир Карил. - Со стальными пиками, длинными мечами и боевыми топорами для бойни. - Он показал в сторону одного из потрепанных беженцев. - Ты! Да, ты... никто не намеревается бить тебя. Расскажи деснице, что ты говорил мне.
      Старик качнул головой.
      - Я об их лошадях, - начал он, - это были боевые кони. Я много лет работал на конюшне у старого сира Виллема и знаю разницу. Этих животных никогда не впрягали в соху, и пусть боги будут свидетелями моих слов.
      - Итак, разбойники приехали на хороших конях - заметил Мизинец. - Что, если они украли коней в каком-нибудь из разоренных селений?
      - А сколько людей было в этом отряде? - спросил Нед.
      - По крайней мере сотня, - ответил Джосс, одновременно с ним перевязанный кузнец произнес "пятьдесят", к ним присоединилась стоявшая позади бабушка:
      - Сотни, милорд, целая армия.
      - Ты более чем права, добрая женщина, - сказал ей лорд Эддард. - Значит, вы говорите, что они не подняли знамен. Ну а что вы скажете об их панцирях? Вы заметили какие-нибудь украшения, девизы на щитах или шлемах?
      Пивовар Джосс покачал головой:
      - Увы, милорд, но мы видели лишь простую броню, разве что... разве что предводитель их, он был одет, как все остальные, но... все дело в его росте, милорд. Люди, которые говорят, что гиганты мертвы, никогда не видели этого человека. Клянусь, он ростом с быка, а от голоса камни лопаются!
      - Гора! - громко проговорил сир Марк. - В этом не может быть сомнения. Итак, дело рук Григора Клигана...
      Под окнами и в дальнем конце зала забормотали, даже на галерее послышались нервные шепотки. И знатному лорду, и простолюдину было точно известно, что означала бы правота сира Марка. Сир Григор Клиган являлся одним Из знаменосцев лорда Тайвина Ланнистера.
      Нед внимательно посмотрел на испуганные лица селян. Нечего удивляться, что они держались с такой опаской. Они ведь полагали, что их доставили сюда для того, чтобы назвать лорда Тайвина мясником и убийцей перед королем, его собственным зятем. Едва ли рыцари спрашивали их согласия. Великий мейстер Пицель внушительно поднялся над столом совета, позвякивая цепочкой.
      - Сир Марк, при всем уважении к вам вынужден заметить: вы не можете утверждать, что этот разбойник являлся именно сиром Григором. Рослых людей в королевстве много.
      - Это таких, как Скачущая Гора? - спросил сир Карил. - Я никогда не встречал подобных ему.
      - Как и все здесь! - с жаром воскликнул сир Рей-мен. - Даже собственный брат рядом с ним щенок. Милорды, откройте ваши глаза. Разве вы не узнаете его руку по количеству трупов? Это Григор.
      - Зачем же сиру Григору разбойничать? - спросил Пицель. - По милости своего сюзерена он держит крепкий замок, владеет собственными землями. Он прошел посвящение в рыцари.
      - Он ложный рыцарь, - произнес сир Марк. - Безумный пес лорда Тайвина!
      - Милорд десница, - объявил Пицель жестким голосом, - я требую, чтобы вы напомнили этому доброму рыцарю, что лорд Тайвин Ланнистер является отцом нашей
      милостивой королевы.
      - Благодарю вас, великий мейстер Пицель, - произнес Нед. - Боюсь, что мы могли бы забыть об этом, если бы не ваше напоминание!
      С высоты трона он видел людей, выскальзывающих из дверей в дальнем конце зала. Зайцы разбегаются по кустам, решил он... а может быть, и крысы спешат к сыру королевы. Заметив на галерее септу Мордейн и возле нее Сансу, он ощутил вспышку гнева: это не место для девушки. Но септа не могла заранее знать, что сегодняшний суд являет собой событие чрезвычайное, отличающееся от нудного потока прошений, споров между повздорившими соседями и разногласий относительно положения пограничных камней.
      Внизу за столом совета Петир Бейлиш потерял интерес к своему перу и наклонился вперед:
      - Сир Марк, сир Карил, сир Реймен... нельзя ли задать вам вопрос? Эти крепости находились под вашей защитой. Где вы находились, когда началось смертоубийство и пожары?
      Сир Карил Вене поклонился:
      - Я служил моему лорду-отцу в ущелье под Золотым Зубом, совместно с сиром Марком. Когда известие о погроме достигло сира Эдмара Талли, он приказал нам взять небольшой отряд, найти уцелевших и доставить их к королю.
      Вперед выступил сир Реймен Дарри:
      - Сир Эдмар призвал меня в Риверран со всей моей силой. Дожидаясь его приказа, я стоял за рекой, напротив стен замка, когда слово достигло меня. И когда я смог вернуться в свои собственные земли, Клиган и его мерзавцы уже переправились за Красный Зубец и ушли в холмы Ланнистера.
      Мизинец задумчиво погладил остроконечную бородку.
      - Ну а если они вернутся снова, сир?
      - Если они придут снова, мы зальем их кровью сожженные ими поля, - с жаром ответил сир Марк Пайпер.
      - Сир Эдмар выслал людей в каждый поселок или острог, что лежат в дне езды от рубежа, - объявил сир Карил. - Следующему налетчику придется труднее.
      Именно этого и добивается лорд Тайвин, подумал про себя Нед. Ланнистер стремится по капле выпустить силу из Риверрана, заставить мальчишку расточить свои мечи. Брат его жены молод, не столь умен, как отважен. Он попытается удержать свою землю до последнего дюйма, защитить всякого - мужчину, женщину и ребенка, - кто зовет его лордом, а Тайвин Ланнистер достаточно проницателен, чтобы понимать это.
      - Если ваши поля и крепости находятся в безопасности, - проговорил лорд Петир, - что же вы просите у трона?
      - Лорды Трезубца поддерживают королевский мир, - произнес сир Реймен Дарри. - Ланнистеры нарушили его. Мы просим разрешения расплатиться с ними сталью за сталь. Мы требуем правосудия для простых людей Шеррира, Вендского городка и Кукольникова брода.
      - Эдмар согласен с тем, что мы должны отплатить Григору Клигану его кровавой монетой, - объявил сир Марк.
      Но старый лорд Хостер приказал нам явиться сюда и потребовать королевского разрешения на ответный удар.
      Слава богам за совет старого лорда Хостера. Тайвин Ланнистер соединял в себе лиса и льва. Если он действительно послал сира Григора грабить и жечь, а Нед в этом не сомневался, - то позаботился и о том, чтобы тот совершил свои злодеяния под покровом ночи и без знамен, как обычный разбойник. И если Риверран ответит ударом, Серсея и ее отец будут настаивать на том, что королевский мир нарушили Талли, а не Ланнистеры. Только боги знают, кому тогда поверит Роберт.