Глава I

Шел первый час ночи. Столица погрузилась в сон. Улицы словно вымерли, к тому же шел дождь, мелкий, противный. Одно радовало: июль выдался жарким и влага раскаленному за день асфальту и зеленой травке не повредит.

Виктор вел машину осторожно, ему не хотелось рисковать. В ресторане он не сдержался и выпил коньячку, а если учесть его везучесть, то садиться за руль после рюмки ему категорически запрещалось. Не то чтобы он часто пил, а уж так ему на роду написано. Стоит выпить стакан пива, как тут же его тормозят гибэдэдэшники. Трезвого — никогда. Трижды лишали прав. Правда, тут следует сделать сноску — их возвращали на следующий день. Не за красивые глазки, конечно, а благодаря папочке, служившему в милиции не рядовым сотрудником, а в министерстве. Отец у Витеньки человек строгий, но чего не сделаешь ради единственного сыночка, лишенного матери в раннем детстве.

Они неплохо провели сегодняшний вечер — обмывали важное событие. Но ребята как разумные люди приехали в ресторан общественным транспортом, только Виктор не мог обходиться без машины, и ему пришлось развозить подгулявшую компанию по домам. Шансов нарваться на патруль ГИБДД, даже с учетом сплошной невезухи, слишком мало — ночь, дождь, суббота. И все же осторожность не помешает.

Первой отвозили Настю. Она единственная женщина среди ребят и к тому же начальница. Настя сидела рядом с водителем. На заднем сиденье устроились Макар и Гаррик. Макар видел уже десятый сон, он принял лишку и отрубился, как только они сели в машину. До того как заснуть, Макар еще хорохорился и пытался веселить компанию пошлыми анекдотами.

Настя указала на автобусную остановку.

— Притормози здесь, Витек. Дальше я дойду. Тут рядом.

— Может, до дома?

— Нет смысла крутить по дворам. Тебе еще ребят развозить. Гаррик рядом живет, тут без проблем, а Макара везти к черту на кулички, да еще до квартиры тащить. Езжай.

— Отпускать молодую, красивую женщину ночью?

— Не беспокойся, я умею за себя постоять. А для вас я не женщина, а ваш руководитель. Так что можешь не таращиться на мои коленки. Безнадежно.

— Вот она, ложка дегтя в бочке меда.

Настя ухмыльнулась и вышла из машины. Она не успела сделать и десяти шагов, как застыла на месте. Сумочка! Она оставила ее в машине! Высокая, стройная, с длинными ногами, в короткой юбочке, на высоких каблуках и одна среди ночи. Ну кто проедет мимо? Первая машина тут же остановилась.

— Что скажете, очаровательная леди? — спросил водитель, открывая дверцу.

— Тут недалеко, нужно догнать белую «девятку». Сотня за десять минут.

— Садитесь, — с некоторым разочарованием произнес владелец «Жигулей».

Настя села и коротко сказала:

— Прямо, второй поворот направо, потом на перекрестке налево. Они едут медленно, мы их догоним.

Машина резко сорвалась с места.

Водитель, немолодой человек с открытым и доброжелательным лицом, весело рассмеялся, и смех его звучал заразительно.

— Кажется, я попал в другой мир, похожий на книжную историю в жанре триллера. Ночь, обольстительная красотка на дороге, погоня. Интересно.

— Разочарую вас. Просто мои друзья подвезли меня к дому, а я забыла в машине сумочку с ключами. Скучная бытовая история, и никаких триллеров.

— Не разочаровывайте меня. Вы еще не знаете, что такое скука, быт и тоска. И не дай Бог вам узнать. А я не против приключений. В жизни необходимы встряски.

— Возможно, но только не повседневные… Вот здесь налево. Мы их скоро догоним. Через пару кварталов они должны остановиться. Там живет один из пассажиров «девятки», он должен выйти.

Не прошло и трех минут, как они увидели стоявшую у обочины машину.

— Вот они! Метров триста осталось! — воскликнула Настя.

— Как жаль, романтического приключения не получилось.

Их машину обогнал «джип», несшийся на огромной скорости. Иномарка едва не задела скромный «жигуленок».

Оказалось, водитель накаркал. С этой минуты все и началось.

Настя видела, как Гаррик вышел из машины и начал, слегка покачиваясь, переходить дорогу. Шел человек — и вдруг его не стало. «Джип» с такой силой ударил Гаррика, что его подбросило метра на три и кинуло вперед еще на несколько метров. Он упал на середину дороги, застыв в неестественной позе.

«Джип» резко затормозил. Из «девятки» выскочил Виктор и, размахивая руками, бросился к «джипу». Ему навстречу вышли трое. Оставив дверцы «джипа» открытыми, люди в кожанках недолго думали. Из-под полы курток появились короткоствольные автоматы. Возмущенного владельца «девятки» встретил шквальный огонь, открытый из автоматического оружия. Пули буквально разорвали его в клочья. Убийцы, не останавливаясь, перевели стволы автоматов на припаркованный автомобиль и продолжали осыпать его градом пуль.

Водитель «Жигулей» затормозил метрах в тридцати и как завороженный наблюдал за происходившим.

— Идиот! — крикнула Настя. — Ну что ты встал? Люди гибнут!

Она хотела выскочить из машины, но он крепко схватил ее за колено.

— Сиди, дура, убьют. Он словно очнулся ото сна. Дорога была очень узкой, и на разворот ушло бы много времени. Реакция у шофера оказалась неплохой. Он включил скорость и рванул вперед.

— Пригнись! — крикнул он и вдавил педаль газа в пол.

Мотор взревел. Водитель включил дальний свет. Люди в кожанках отскочили в сторону. Машина пролетела мимо «джипа», сорвав открытую дверцу с петель. Тут уж было не до деликатностей, да и места для маневра не хватало.

Вслед за пролетевшими «Жигулями» послали пару коротких очередей, но они не достигли цели.

— У них патроны в рожках закончились? — крикнул шофер. — Только бы уйти!

Машина резко свернула в переулок справа. Настя никуда уходить не собиралась. В момент виража она открыла дверцу и выпрыгнула прямо на мостовую.

Упала она удачно, откатилась к обочине и замерла на газоне. Сзади послышался визг тормозов. Настя лежала, распластавшись на траве, слившись с темнотой.

«Джип» преследовал умчавшийся «жигуленок» со свидетелями. Все, что Насте удалось, это запомнить номер. Через минуту все кругом стихло.

Она попыталась встать. Вид у нее был соответствующий, к тому же несколько ссадин кровоточили, она подвернула ногу, одну туфлю потеряла, у второй отлетел каблук. Асфальт оставался теплым, и она пошла в обратном направлении босиком.

Нога опухала, и ступать на нее было больно, но она не думала о боли. Ей понадобилось не меньше пяти минут, чтобы вернуться на место преступления.

Во всех окнах близлежащих домов горел свет, но на улицу люди выходить опасались. Наверняка милицию уже вызвали. Настя, на ее счастье, не успела подойти к машине. Она находилась в полутора десятках метров, когда взорвался бензобак. Столб огня рванулся вверх. Несколько горевших обломков разлетелись в стороны.

Настя остановилась и тупо уставилась на истерзанный труп Виктора. Почему она согласилась с его идеей развезти всех по домам? Могли бы и на такси разъехаться, люди не бедные. Как глупо и бездарно можно погибнуть ни за что и ни про что!

Тишину нарушил вой сирены. Вряд ли эта спокойная узкая улочка видела такой ажиотаж и выдерживала столь плотный натиск спецмашин и подразделений. Через полчаса здесь работали пожарные, «скорая помощь», автоинспекция и уголовный розыск. Настю препроводили в милицейскую «ГАЗель», где с нее сняли первые показания. Молодой оперативник показался ей совсем мальчишкой. Он представился как оперуполномоченный Михаил Павлович Горелов. Миленький, рыженький, и Насте захотелось называть его Мишуткой.

— Мы уже отправили данные в управление. Есть надежда, что «джип» задержат, если только он не спрятался в какой-нибудь подворотне, — тараторил Горелов. — Очень хорошо, Анастасия Викторовна, что вы запомнили номера. Преступников мы найдем. Никуда они от нас не денутся. Людей к жизни мы вернуть не сможем. Нет еще такой профессии. Извините меня, я понимаю ваше состояние, но обязан выполнять свою работу. Погибли ваши друзья. Назовите их имена.

Настя вздохнула. Она знала об оперативной работе ничуть не меньше, чем этот мальчуган, и понимала, что ей придется тысячу раз пересказывать одну и ту же историю разным лицам в погонах и в штатском. С этим придется смириться, и ничего тут не поделаешь.

— Водителя сгоревшей «девятки» зовут Виктор Георгиевич Платонов. Тридцать семь лет. Работает в частном сыскном бюро «Альтернатива».

— Вы хотели сказать — «работал». Извините. Адреса вы потом дадите. Как звали других?

— "Джип" сбил Гаррика. Гарри Теодорович Маргисян. Сорок лет. Живет здесь, в доме напротив. И он тоже является сотрудником детективного бюро. Третьего, погибшего в машине, зовут Марк… Точнее, Макар Дмитриевич Науменко. Место работы то же самое.

— Позвольте полюбопытствовать, а вы часом не из детективов будете?

— Анастасия Викторовна Ковальская. Тридцать два года, руководитель сыскного бюро «Альтернатива».

— Понятно. Вот почему вы запомнили марку машины, цвет, номер и то, что у нее сорвана правая передняя дверь. Надеюсь на сотрудничество. Вы все же человек грамотный в наших вопросах.

Такого Настя услышать не надеялась. Обычно милиция относилась к их конторе с издевкой, особенно те, кто по сути своей был службистом и ничего собой не представлял. А этот о сотрудничестве заговорил…

Дверца машины открылась, и в проеме появилась фигура мужчины средних лет в погонах майора милиции. Настя поморщилась. Начальство объявилось, начинай все по-новому. Однако она ошиблась. Майор в машину заходить не стал и на Настю даже не взглянул. Он покрутил в воздухе целлофановым пакетом, набитым пустыми гильзами.

— Вот глянь, Палыч, шестьдесят девять штук.

— Есть еще что-нибудь?

— Дождь.

— Машину загасили?

— Пена стечет, и я на нее гляну.

— Лады.

Майор исчез, захлопнув дверцу. «А этот желторотик не просто так! — подумала Настя. — Ишь как его — Палыч. Значит, кумекает кое-что».

— У меня сумка осталась в машине. Там ключи, а главное, документы. Теперь с ума сойдешь, пока восстановишь все.

— Империя бюрократии. Но и тут мы бессильны. Скажите мне, Анастасия Викторовна, это случайность или речь идет о разборке? Сами понимаете, если иномарка такого класса совершает наезд, да еще в ночные часы, то лучший выход — побыстрее смыться. А они вышли и Устроили бойню на весь квартал. Как-то мне это не совсем понятно.

— Попытаюсь вам объяснить. Эти ребята не любят свидетелей. Очень не любят.

Значит, что-то натворили более серьезное. Но об этом вы из сводок происшествий утром узнаете. Убийство происходило у меня на глазах. Машина, где я сидела, остановилась метрах в тридцати. Шофера я не знаю. Я поймала первую встречную и назвала этот адрес, чтобы догнать ребят и забрать забытую сумку. Как стрельба закончилась, водитель рванул вперед. Это он сорвал дверцу у «джипа». Когда он свернул в переулок, я выскочила на ходу. Вот поэтому у меня такой вид. «Джип» погнался за «Жигулями». А это говорит о том, что убийцам не нужны свидетели.

Иначе они скрылись бы сразу либо после побоища. Ан нет, они погнались за случайным свидетелем.

— Какая модель «Жигулей»?

— Голубая «пятерка». Номер не знаю, не обратила внимания.

— А вы смелая женщина, прыгаете из машины на ходу.

— И коня остановлю на скаку. Дело не в этом. Я должна была оставаться здесь, а не удирать. Если кто-то из ребят остался в живых, то им понадобилась бы помощь.

Горелов все время делал какие-то пометки в блокноте.

— Так вы уверены, что попали в западню случайно и это не целенаправленные убийства? Значит, у вас нет врагов и у ваших друзей тоже?

— Исключено.

— А какое дело вы распутывали в последний раз?

— Самое банальное. Искали шестнадцатилетнюю девчонку, сбежавшую из дому от родителей с каким-то типом.

— Нашли?

— Нашли. Вернули домой, получили гонорар и сегодня обмывали.

— А сбежавший кавалер на вас зуб не точил?

— Слишком молод. От армии скрывался. Ну его за ухо и в военкомат. Так что мститель из него никудышний. Мои ребята также врагов не имели. Один ушел из милиции по состоянию здоровья. Второй — юрист. Какие у них враги? Я говорю о врагах, готовых стрелять по живым мишеням, а мы имеем дело с отщепенцами, головорезами, отморозками.

— Вы их внешность не запомнили?

— Расстояние было слишком большим. Этот тип, который меня вез, затормозил, как только увидел, что дело запахло паленым. Одно могу сказать, бандиты выглядели крепкими и рослыми, и возраст не превышал тридцати. Тот, что вышел с водительского места, был бритоголовым, другие двое в кепках. Фоторобот составить не смогу, но если увижу, то узнаю. У всех была какая-то общая специфическая черта, но сейчас вряд ли соображу. Я еще от шока не оправилась.

— Понимаю, мы еще не раз увидимся. Если их сейчас не перехватят, то искать этих ублюдков придется долго.

Все дверцы машины открылись одновременно. На место водителя запрыгнул сержант, а в салон вошли майор и парень в штатском.

— Еще один труп, Палыч, — сказал майор. — Поехали, Коля.

— Где? — спросил Горелов.

— В трех кварталах отсюда. Сейчас увидим.

— Значит, догнали, — тихо обронила Настя. Горелов бросил на девушку короткий взгляд.

— Думаете, тот тип на «Жигулях»?

— Уверена.

Она не ошиблась. «Жигули» остались без носа, с такой силой они врезались в дом. Весь кузов был изрешечен пулями, стекла выбиты.

— Это он? — спросил Горелов.

— Да, романтик, жаждущий приключений.

Майор дал свою оценку происшествию.

— Все пули легли ему в затылок. Полагаю, стреляли на ходу. Приблизились на короткое расстояние и дали несколько очередей. Тут гильз нет. Придется их искать по дороге. Вызвали ребят из МЧС. Своими силами мы труп из машины не вытащим, она превратилась в гармошку. Удирал он от них со скоростью не менее сотни, а то и побольше.

У молодого человека в штатском что-то заурчало на груди. Он полез во внутренний карман пиджака и достал рацию.

— Слушаю, шестой.

Вместе с техническим хрипом зазвучал мужской голос:

— На девятом километре Симферопольского шоссе расстреляна патрульная машина. Двое убитых. Туда уже выехала бригада из Подольска. Похоже, тот же почерк.

— Вас понял, конец связи. — Он убрал рацию в карман и вопросительно взглянул на Горелова. — Что будем делать, Палыч?

— Тут нам все ясно, за нас закончат, а мы пойдем по горячему следу. — Он достал из кармана визитную карточку и протянул ее Насте. — Это мои телефоны.

Утром приходите в райотдел, надо все запротоколировать. Если что-то важное, то звоните мне в любое время, а сейчас езжайте домой, выпейте чего-нибудь и ложитесь спать.

Настя взяла визитку.

— Я хочу поехать с вами. В машине ведь есть место.

— Не возражаю.

Они вернулись к милицейской «ГАЗели». Включать сирену не требовалось, улицы и без того пустовали, а город тихо и мирно спал.

По дороге пришло сообщение из ГИБДД, что номерной регистрационный знак, установленный на «джипе», был снят с автомобиля «Волга», зарегистрированного в городе Видном год назад. Владелец «Волги» давно уже получил новые номерные знаки.

— Еще одна ниточка уплыла, — с грустью заметил майор.

— Другая добавилась, — тихо сказала Настя.

— Это какая же? — заинтересовался Горелов.

— А та, что эти подонки имеют базу на юге Подмосковья. Ночью можно возвращаться только домой. Представим себе, что банда выполнила какое-то черное дело в Москве и сматывалась из города. Уж очень они торопились и слишком заботились о том, чтобы нигде не осталось свидетелей. Уходили по Симферопольскому шоссе. Куда? В Подольск, прославленный своим криминалитетом, или Чехов, Каширу, Серпухов, Тулу. Тут могут быть только догадки. Номер они сняли с машины год назад, в Видном, а Видное на юге. Там хорошая развязка — Каширское, Варшавское и то же Симферопольское шоссе. Вряд ли это можно считать совпадением. Я хорошо знаю все эти направления. У меня дача в тех местах.

— Убедительное заключение, Анастасия Викторовна, но не утешительное.

По-вашему, речь идет о гастролерах. Такую публику очень трудно вычислить, а уж тем более выловить.

— Боюсь, нас ждет очередной висяк, Палыч, — добавил парень в штатском.

— Ладно, Вова, поживем — увидим.

На место преступления бригаду Горелова и Настю пропустили после распоряжения старшего. Майор Куроедов сам подошел к столичным.

— Мне уже доложили о происшествии в Москве. Наши посты были готовы к встрече вооруженных бандитов. А эти двое возвращались со смены. Рация выключена. Застряли здесь. Очевидно, что-то с мотором случилось. Сержант расстрелян у машины. Капот открыт. Вероятно, с движком возился. А лейтенант вышел на дорогу. Возможно, хотел остановить попутку жезлом, чтобы их взяли на буксир, а может, заметил что-то неладное.

Майор, стоявший рядом с Гореловым, кивал, потом сказал:

— Разрешите осмотреть место?

— Смотри. Только что тут увидишь! Темень. Осветили фарами, что смогли.

Майор показал на Горелова.

— Наш бригадир, оперуполномоченный Палыч… то есть Горелов.

Куроедов с некоторым удивлением посмотрел на молодого невзрачного паренька в штатском. Майор умышленно не представил его по званию и быстро отошел.

— Извините, товарищ майор, а что же посты? Ясно, что убийцы проехали дальше. И куда же они делись? «Джип» с оторванной дверцей невозможно не заметить.

— Пост ГИБДД в четырех километрах по трассе. Там они не показывались.

Усиленный наряд. Проскочить невозможно. В километре отсюда есть перемычка, по которой можно проехать до Варшавки. Но она тоже упирается в пост. И там люди предупреждены. Они смогли свернуть влево, объехать шоссе через Покров, на мост и в Подольск. Но у Подольска их также ждали. Могли и не ехать на Подольск, а рвануть к Каширскому шоссе, к станции Ленинские Горки. Там есть где попетлять.

Через Федюково на Видное или вовсе загнать машину в лес. На этом месте все следы обрываются. Посты молчат.

— Насчет леса вы правы. Вот только искать далеко не следует. — Горелов старался говорить как можно вежливее, чувствуя амбициозность майора. — Мне кажется, как рассветет, есть смысл осмотреться, порыскать по лесу. Найдем «джип», значит, еще что-нибудь найдется. В чудеса и исчезновения вы, как и я, не верите. И еще — надо опросить посты. Может быть, проезжала другая машина, где находились трое или больше молодых людей в возрасте около тридцати лет.

Возможно, они переждут ночь в лесу, а потом угонят другую машину или доберутся до электрички. У них есть общая примета, все они в кожаных куртках и с бритыми головами. Это должно что-то символизировать. Кто напялит на себя кожу, когда ночью плюс двадцать?!

Куроедов подумал и подозвал к себе лейтенанта из группы, занимавшейся машиной.

— Ну что там, Петя?

— Контакт отошел от катушки зажигания, а на первый взгляд не заметно. В темноте тем более. Так что ваша версия с поломкой подтверждается.

— Какая там версия! На кой черт им здесь останавливаться, когда смена кончилась?! Пиво пить? Так бутылки бы остались. Вот что, Петя, бери машину и еще одного парня, и прокатитесь до Ленинской. Если они бросили «джип» и решили продолжить дорогу на электричке, то это ближайшая станция. К Щербинке они не пойдут, там постов полно. Значит, двинут к Павелецкой ветке. Может, вы их и нагоните. Двенадцать километров пехом — путь неблизкий. Их трое. Бритые, в кожанках. Не найдете, устройте засаду на станции. Первая электричка пойдет через три часа. И держи меня в курсе дела.

— Понял, Сергей Иваныч.

— Езжай и не тяни резину.

Не успел он отойти, как вернулся майор. В ладони он держал несколько гильз.

— Вот, вдоль всей дороги разбросаны. Они стреляли на ходу, не останавливаясь, прямо из машины.

— Метко стреляют, — нахмурился Куроедов. — Шпана так не сможет. Серьезный противник, обученный, имеющий практику и сноровку.

Майор подлил масла в огонь.

— Судя по ранам, ваш постовой с жезлом убит с близкого расстояния, а он вышел чуть ли не на середину шоссе. А это значит, что машина обходила его слева и огонь они открыли сразу. Но от «джипа» до обочины, где стояла патрульная машина, метров десять будет. Темно. С учетом скорости, на которой мог мчаться «джип», они проскочили это место секунды за четыре. У шофера руки заняты рулем.

Значит, стреляли только двое. Две короткие очереди, не больше. Да и по гильзам это понятно. Конечно, я не все нашел с фонариком в руках, что-то отскочило в салон «джипа», но в любом случае меткость поразительная.

— Извини, Олег Иванович, но мы не можем утверждать точно, что стреляли на ходу. В Москве они остановились, подошли к машине и жарили по ней, пока та в решето не превратилась.

Майор обиделся.

— Нет, Палыч, гильзы в Москве в одной кучке собрались, а здесь на полсотни метров раскиданы. В машине всего шесть дырок. Остальные в лес улетели. Так в упор не стреляют. Следы от тормозного пути отсутствуют. Их моросящий дождик за час не смоет.

Куроедов ухмыльнулся, глядя на спорщиков.

— Ладно, ребята, вы тут базарьте, а у меня своих дел хватает.

И он отправился к подъехавшей «скорой помощи».

— И нам пора возвращаться, — сказал Горелов. — Тут все ясно. Поехали, ребята. — Он взглянул на Настю. — Мы вас довезем до дома.

Девушка кивнула. Она чувствовала себя разбитой и усталой.

В управление позвонили в девять утра. Майор Марецкий только принял смену и собирался выпить кофе, как дежурный по городу отправил его бригаду на место происшествия. Так началось сегодняшнее воскресенье. У преступников нет выходных дней, и майор особо не надеялся, что смена пройдет тихо и безоблачно. Убийство произошло в одной из московских квартир в тихом переулочке старого района столицы. Это был шестиэтажный дом в глухом дворе Чистопрудного бульвара.

Оперативников встретил участковый лейтенант Дубинин, прибывший первым на место происшествия и сумевший организовать порядок, что позволило следственной бригаде работать с большой отдачей.

Квартира на четвертом этаже была обычной коммуналкой, шестеро жильцов на четыре комнаты. В одной из них, огромной, с большим окном, на полу лежали два трупа — женщина лет шестидесяти и мужчина годков на пять постарше, у дверей собака с простреленной головой. Трупы хозяев лежали возле накрытого стола. Их застали во время чаепития. В живых остались лишь кошки. Их было так много, что считать не имело смысла. Марецкий допустил в комнату только врача и эксперта.

Остальные ждали в коридоре.

Первым обстановку доложил участковый:. — У нас тут рядом опорный пункт.

Мне позвонил дежурный из отделения и сказал, чтобы я проверил этот адрес. Ему звонил какой-то тип, и что-то бормотал об убийстве. Я тут же пришел и вот встретил его, — он кивнул на стоявшего рядом рослого парня с горбатым носом. Заглянул в комнату и увидел трупы. Доложил дежурному, а он сообщил вам на Петровку — И что вы успели сделать, лейтенант, пока мы сюда ехали?

— Квартира обычная, четыре семьи, но толку мало. Со свидетелями дело туго обстоит. Две комнаты заперты, — он указал на одну из дверей. — Тут живет один парень, двадцать семь лет, Никита Говорков, точнее, только числится. Живет у жены, разведенки с двумя детьми. У нее трехкомнатная квартира в районе Конькова. Здесь он очень редко появляется. Хороший парень, кончил институт, теперь бизнесом занимается. В комнате рядом живут муж с женой, но они все лето находятся на даче. В комнате напротив обитают двое стариков. Дед совсем глухой, ему уже под девяносто, а старушка бойкая, Надежда Митрофановна. Ей за восемьдесят, но она на себе всю квартиру держит, полы моет, раковины. С убитой они не очень ладили. О соседях все. О жертве могу сказать следующее. Вера Максимовна Коптева, шестьдесят три года. Жила одна, если не считать ее питомцев. Здесь ее все кошатницей называют. Уж сколько у нее кошек, никто сосчитать не может. Больше десятка, да еще две собаки. Она инвалид, но работала уборщицей в ресторане. В основном за объедки и кости для своих питомцев. Такую ораву животных кормить чем-то надо. Ну а на уборку квартиры сил не хватало. Вот они и конфликтовали с соседкой.

— Жила одна, а кто же с ней рядом лежит с простреленной головой? — удивился, Марецкий.

— Пусть вам лучше об этом расскажет наш единственный свидетель, чтобы не играть в испорченный телефон.

Лейтенант вновь кивнул на горбоносого. Тот выпрямился.

— Вообще-то я шофер, Илья Сафаров, работаю при Московской Патриархии. Еще вчера вечером диспетчер мне дал задание приехать по этому адресу, где должен находиться отец Никодим, и отвезти его в епископат Московского Патриарха, где его должен принять кто-то из епископов. Я приехал к половине девятого, поднялся на этаж. Дверь квартиры была приоткрыта. Звонить я не стал, а сразу зашел.

Постучал в первую же дверь от входа, мне не ответили. Заглянул и чуть сознание не потерял от увиденной картины. В коридоре висит телефон, я тут же позвонил в милицию. А через сорок минут пришел участковый. Вот, собственно, и все.

— Оперативно работаете, — пробурчал майор.

— Моей вины в этом нет, — покачал головой участковый. — Сами знаете, звонишь в милицию, тебя соединяют с ближайшим отделением. У нас и так недокомплект.

Патрульные группы на выезде, а их всего две. Дежурный позвонил мне. У нас в районе убийства редкость, а ложных вызовов хоть отбавляй. Однако я не мешкал и тут же пришел.

— Ладно, лейтенант, не обижайся. Пройдись по квартирам, поговори с соседями… Секундочку.

Марецкий заглянул в комнату, где работали эксперты.

— Ну что, Виктор Николаич? — обратился он к полному пожилому мужчине в белом халате.

— Тебе с деталями?

— Время?

— Примерно полночь, плюс-минус полчаса.

Марецкий вновь повернулся к участковому.

— Не бывает так, чтобы никто ничего не видел. Двор глухой, лампочки над подъездами небитые, значит, света тут хватало. Пошустри. Может, кто чего видел около полуночи.

— Понял, товарищ майор.

Как только участковый ушел, Марецкий обратился к своему помощнику в штатском, стоявшему рядом с диктофоном в руках.

— Давай, Борис, езжай с водителем в епископат и выясни, к кому на прием должен был прибыть отец Никодим, и все соответствующие подробности. Тут что-то не так. Работали грамотные стрелки, но кому надо убивать священника и кошатницу, мне не ясно. Это же не раздел собственности и территорий. Тухлое дело. Езжай.

Дав всем задание, майор постучал в соседнюю дверь. Ждать пришлось долго.

Потом щелкнул замок, и створка приоткрылась. С внутренней стороны двери торчал ключ.

— Вы Надежда Митрофановна?

— А ты кто?

— Старший оперуполномоченный майор Марецкий Степан Яковлевич. — Он предъявил удостоверение.

Невысокая худенькая старушка распахнула дверь и пропустила представителя закона в комнату.

Обстановка более чем скромная. На кровати лежав старик и, по всей вероятности, спал. Стол, два стула и шкаф с кроватью, вот и все их богатство. На стене несколько фотографий в рамках.

— Вы всегда запираетесь? — спросил майор.

— А то как иначе. У нас входная дверь всегда нараспашку. Я запру, а Верка опять откроет. Ее кошки и собаки целый день шастают то туда то сюда. Не квартира, а проходной двор. А говорить с ней бесполезно, чокнутая баба.

— Вы знаете о том, что произошло?

— Слыхала. Парень какой-то по телефону звонил. На всю квартиру кричал: «Убили-убили-убили!».

— Вы утром не заходили к соседям в комнату?

— Это еще зачем? Я вообще к ней не захожу. Вонища как в коровнике.

— Вы знаете мужчину, который к ней пришел? Тут лицо старушки изменилось и стало мягче, но до улыбки не дотянуло.

— А как же, отец Никодим. Он заходил к нам, окрестил меня и Андрюшу. Дед-то совсем плохой уже.

— Что вы о нем знаете?

— Так он же Веркин родной брат. Живет где-то возле Тулы. У него свой приход. Сюда приезжает редко. Вот на тысячелетие Крещения Руси был. Святой человек. Умница! А говорит как!

— Говорил. Его и сестру убили. Вы слышали выстрелы вчера в полночь?

На глаза старушки навернулись слезы. Кажется, она только теперь поняла, что произошло.

— У кого же рука поднялась на божьего человека? Ох, варвары! Прямо фашисты какие-то!

— Может, глянете? Бывает так, разгульные бандиты в поисках наживы шныряли и, завидев приоткрытую дверь, воспользовались случаем.

— А мне и глядеть не надо. Брать у Верки нечего, окромя ее кошек. Воры по коммуналкам не ходют. Милиции в центре много, а брать нечего. Вот у меня золовка в Жулебино живет, так там и железные двери не спасли. Начисто все выгребли.

— Неужели вы так ничего и не слышали?! Тут ведь не стены, а штукатурка, а слух у вас неплохой. Старуха покачала головой.

— Нет, спать легла рано, в двенадцатом часу. Перед тем, как ложиться, слышала мужской голос в коридоре. Я выглянула в щелку, так то Никишка с Веркой в коридоре разговаривали.

— Кто такой Никишка?

— Сосед, комната напротив, но он здесь не живет. Иногда приходит, как с зазнобой своей поругается. Дня два водку попьет не вылезая из комнаты, через пару дней начинает ей названивать, прощения просить и опять исчезает. Ну та его прощает. А куда она денется с мальцом на руках! Никишка парень видный и зарабатывает неплохо.

— Но сейчас его нет?

— Пришел, взял, что нужно, и ушел. Да, вот что помню. Легла спать, только задремала, как у Верки псы разлаялись, дворняги безмозглые. Она же всех в дом тащит. Я бы, конечно, пошла бы к ней с претензией, но поскольку отец Никодим приехал, сдержалась. Правда, она сама собакам всыпала. Слышала, как они заскулили.

— Долго лаяли?

— С минуту, не более того.

— А где живет Никита Говорков, вы знаете?

— Нет, милок. Он парень замкнутый, много болтать не любит. О том, с кем живет, и то узнали от его нынешней жены. Приезжала она как-то сюда с дитем. Ладная девица, вот только курит.

— Ну хорошо, Надежда Митрофановна, если еще чего вспомните, то позвоните мне.

Марецкий положил на стол визитную карточку. Выйдя в коридор, он застал врача, положившего телефонную трубку на рычаг.