М. Март
      Мертвецы не тоскуют по золоту
      Глава первая
      1
      О смерти можно говорить и даже философствовать, однако привыкнуть к ней нельзя. Ее можно зафиксировать, но не понять. Стоящий на берегу человек видел за свою жизнь смертей больше, чем хотелось бы, такова служба, которой он отдал больше тридцати лет. Каждый раз, натыкаясь на труп, он чувствовал себя беспомощным и опустошенным. Бездушное, холодное тело, лишенное возможности дышать, думать, говорить, вызывало в нем злость и отчаяние.
      Стоя у деревянного пирса, о который мягко постукивали волны прибоя, Трифонов уже не сомневался, что его ждет очередная встреча с мертвецом. Интуиция редко его подводила. С годами и накопленным опытом он все больше доверял своим чувствам и прозорливости, чем логике и законам жизни.
      Смеркалось. С залива дул холодный осенний ветер. Водолазы работали как проклятые. С темнотой все поиски придется прекратить, а значит, уткнуться в тупик. Еще не известно, как поведет себя погода, совершенно непредсказуемая в этих местах. Течение, отлив, ветер.
      Пять лодок с гребцами покачивались на волнах в десяти-пятнадцати метрах от берега. Зажглись фонари, и яркие лучи заплясали по темной водяной зыби.
      Трифонов переминался с ноги на ногу и поглядывал на часы. Широкоплечий, уже немолодой мужчина в старомодном длинном плаще и кепке, он меньше всего походил на следователя. Что-то в нем напоминало безобидного обывателя с открытым волевым взглядом светло-серых глаз, все еще не уставшего удивляться, созерцая мир и его творения. Он ежился от холода и ждал результатов. Любого результата, который станет отправной точкой, трамплином и, если хотите, стартом.
      В двух шагах возле тропинки, ведущей к берегу, на песчаном пригорке лежал женский стеганый халатик, махровое полотенце и бархатные тапочки на низких каблучках.
      За спиной раскинулся огромный яблоневый сад, неухоженный и поросший высокой травой. Чуть дальше стояла летняя беседка, где результатов ждали те, кого сегодняшние события не могли оставить безучастными и равнодушными.
      Участковый и двое милиционеров сдерживали желание близких подойти к берегу, где работали эксперты, кинолог с собакой и фотограф, изучая каждый квадратный метр приусадебного участка в полгектара величиной. Люди работали молча, копошась в траве и песке, как малые дети. К месту происшествия прибыло три оперативных группы, дело приобрело грандиозные масштабы благодаря вмешательству главного управления внутренних дел области и областной прокуратуры.
      Трифонов глянул на особняк, стоявший у самой воды в нескольких десятках метров. Двухэтажная постройка конца прошлого века. Дворец да и только. Подъезд с колоннами, черепичной крышей, солярием на втором этаже и огромные высокие окна. Теперь так уже не строят. На участке имелось еще несколько построек. Дом садовника, гараж на несколько машин, баня, пара сараев. Территория, изрезанная паутиной тропинок и клумбами с цветами. При определенном уходе здесь мог бы раскинуться райский уголок, мечта любого уставшего от жизни человека.
      Возле пирса одиноко скучал белый катер. Все люди были востребованы на поиски утопленника. Трифонов вновь взглянул на часы. Стрелки приближались к восьми вечера.
      - Есть! - крикнули с одной из лодок.
      - Есть, нашли!
      Трифонов надел очки. Водолаз в черном прорезиненном костюме вытащил из воды тело. Гребец в милицейской форме помог затащить его на борт лодки. Трифонов мог различить лишь длинную белую сорочку и растрепанную мокрую копну светлых волос. Все лодки развернулись к берегу и направились к причалу. Сзади раздались вопли, кто-то попытался выскочить из беседки, но милиция сдержала резкий порыв.
      - Всем оставаться на местах! - крикнул участковый.
      Трифонов даже не обернулся, его взгляд был прикован к лодке, приближающейся к берегу.
      К пирсу подошел капитан и медэксперт, они остановились рядом со следователем и молча наблюдали за происходившим.
      Лодка уткнулась носом в песок, и утопленницу вытащили на берег.
      - Капитан, пригласите понятых и фотогра-фа, - приказал Трифонов.
      Перед ним лежало тело женщины сорока с небольшим лет с красивым бледным лицом, тонкими чертами и посиневшими губами. Сквозь мокрую ткань ночной рубашки просвечивалось изящное красивое тело с мягкими формами. Она походила на спящего человека больше, чем на мертвеца, которому уже не суждено подняться. Медэксперт склонился над телом и принялся выполнять свою работу.
      Капитан вернулся с понятыми, и те тут же опознали в погибшей женщине хозяйку дома.
      - Бедная Анастасия... - промычал мужчина.
      - Отмучилась, - коротко сказала женщина.
      Медэксперт поднялся на ноги и неопределенно пожал плечами.
      - Следов насильственной смерти я не вижу, Александр Иванович. Сердце остановилось от пяти до шести вечера. Сейчас сказать трудно, слишком холодная вода.
      - А лицо спокойное, без тени испуга, - сказала женщина. - Если бы не стекающая с нее вода, то... - она всхлипнула.
      - Вы нам еще будете нужны, - хрипловато произнес Трифонов, обращаясь к понятым.
      Он снял кепку, провел ладонью по облысевшей седой голове и вновь водрузил ее на место.
      - Что скажешь, капитан? - тихо спросил Трифонов.
      - Тут трава у тропинки примята, будто ее волокли к берегу. Но это из области предположений. Тут успели натоптать. Беготня, паника, разве их остановить.
      - Пусть родственники подойдут, а потом отправляйте тело на вскрытие. А мы, капитан, пойдем в дом.
      - Богатые угодья, - пробурчал капитан.
      - Тут все такие, - подтвердил медэксперт. - Километров на шесть вдоль берега. В основном старые особняки, принадлежавшие когда-то опальным вельможам. Теперь здесь живут "новые русские" первого замеса. Выросли трехметровые заборы, решетки, стальные ворота и бункерные двери. Вместо собак наняли вооруженную охрану, и уникальную местность превратили в зону.
      - И к этому привыкнуть можно, - холодно заявил Трифонов. - Где будете делать вскрытие?
      - Придется везти тело в Сосновый Бор. Там хорошие патологоанатомы, солидный морг. Четыре больницы, два военных госпиталя и несколько домов отдыха для властителей дум нынешнего времени. Все санаторного типа, полы паркетные, врачи анкетные.
      - Хорошо, Прохор Петрович, но сначала мы осмотрим с капитаном особняк.
      Трифонов отошел с оперативником в сторону и сказал:
      - Теперь факт смерти установлен. Рассказывай, Семен, как дело было.
      - Погибшая мне звонила сегодня днем. Представилась Анастасией Ивановной Ветровой и попросила меня срочно приехать. Тут от нашего райотдела в Усть-Луге можно за полчаса на велосипеде доехать, но я ждал начальство и обещал женщине приехать завтра. Она очень нервничала, говорила отрывисто, неразборчиво. "Вы мне очень нужны. Меня подслушивают, завтра будет поздно. Это срочно!" Я обещал постараться, но точного ответа не дал. К вечеру я освободился, сел на мотоцикл и приехал сюда. Калитка на воротах открыта, в саду тишина, дом не заперт. Я прошелся по комнатам - никого. На втором этаже две комнаты заперты. Ну я покричал малость - тишина. Собрался уходить и внизу наткнулся на домработницу. Она только вошла. Хорошо, что я в форме, а то в меня полетела бы сковородка. Я спросил, где хозяйка, а она вздрогнула и побежала наверх. Потом вернулась вниз, взяла ключи и опять побежала на второй этаж. Я за ней. Бабенка толстая, но шустрая. Открыла одну из комнат и закричала: "Ее нет! Удрала, стерва!" И опять бросилась вниз. Я за ней. Выскочила она в сад и тут же к пирсу. Там мы и нашли ее вещички на берегу. Я так и бегал за ней, как пес, а она только кричала. Потом ворвалась в дом, схватила записную книжку и позвонила генералу Родионову в Питер. Без церемоний, самому Родионову. Ну а чуть позднее тут все и началось. Три опергруппы сразу приехали.
      - В котором часу Анастасия Ветрова звонила тебе и в котором часу ты приехал на место?
      - Она звонила в три часа. И еще она сказала, что вечером никого не будет и она не хочет, чтобы меня видели домашние. Вот я и решил приехать. В половине седьмого прибыл. Через четверть часа объявилась домработница, в семь пятнадцать медсестра, в семь тридцать хозяин дома, а потом вы. Водолазы уже работали. Их майор Дмитриев вызвал из береговой охраны.
      - Покойная не звонила тебе раньше?
      - Мне передавали, что звонила какая-то женщина. Три дня назад и вчера, но она меня не застала.
      - Кто еще живет в доме?
      - Садовник и его сын. Ни того ни другого дома нет.
      Возле особняка стоял милиционер, он доложил, что никто в дом не заходил. Они поднялись по ступенькам к дверям и вошли в здание.
      Просторный холл освещался яркой хрустальной люстрой. Слева три двери и две справа. Полукруглая мраморная лестница вела на второй этаж, у входа висел телефонный аппарат.
      - Вы проводили работу в доме? - спросил Трифонов.
      - Да. Протокол осмотра составили, понятые подписали. Нам наверх.
      - А здесь что?
      - Кухня. Напротив комната медсестры, рядом гостиная, по другую сторону столовая и комната домработницы.
      Трифонов заглянул в каждую из комнат и направился на второй этаж. Капитан шел следом.
      Длинный коридор, устланный ковровой дорожкой, упирался в узкую лестницу, ведущую на чердак.
      - Здесь четыре комнаты. Спальня покойной, рядом хозяина, его кабинет и бильярдная, - торопливо отчитывался капитан. - Ее комната была закрыта, и кабинет мужа тоже. Ключи от всех помещений есть у домработницы, она и открывала нам двери. Обстановка, как в бразильских сериалах, где есть все, что должны иметь люди, не стесненные в средствах.
      Капитан обогнал следователя и открыл одну из дверей.
      - Не кабинет, а музей. Ручки резные, отпечатков не снимешь.
      Трифонов вошел в просторную комнату. Портьеры были сдвинуты, и пришлось включить свет. Огромный письменный стол, антикварная мебель и портящий общее впечатление современный компьютер. В углу стоял шкаф со стеклянной дверцей, который тут же привлек внимание следователя.
      - Ружейный арсенал хозяина, - пояснил капитан.
      - Вижу, Семен.
      Ключ торчал в дверце. Трифонов открыл ее и осмотрел стоявшие в ряд семь ружей. Внизу лежали коробки с патронами.
      - Красотища. Англия, Голландия, Франция, Германия, - восхищался Трифонов. - Завидую черной завистью. Каждая из этих игрушек стоит больше моей годовой зарплаты.
      - Вы охотник, Александр Иваныч?
      - Ногу-то мне кабан порвал. Рана не боевая, как думают некоторые. Но почему он держит шкаф открытым? Как там у Чехова... Если на стене висит ружье, значит, в третьем акте оно должно выстрелить.
      - То на сцене.
      - А мне все время кажется, что я наблюдаю за каким-то действием, оторванным от жизни.
      - Почему?
      - Фальшиво сыграно. Нам бы режиссера найти.
      Трифонов повернулся и вышел из кабинета. Капитан указал на дверь справа.
      - Вот ее комната.
      Шелковые обои, кровать с балдахином, картины в тяжелых рамах, пушистый ковер, секретер, кресла, пуфик, и все в розовых тонах. Рядом с кроватью стояла инвалидная коляска, а у высокого окна, где также находилась дверь, выходящая на солярий, лежал огромный черный пес. Мутные глаза застыли, а синий язык вывалился из пасти и уперся в железный намордник. Лохматая шея была стянута жестким ошейником, который цепью приковали к радиатору батареи. Передние и задние лапы связывала капроновая веревка с палец толщиной. Рядом на ковре валялась ампула и одноразовый шприц.
      - Что скажешь, Семен? - тихо спросил Трифонов.
      - На ампуле имеются отпечатки. Сдадим в лабораторию, а потом подумаем. Собаку отравили.
      - Ну не хозяйка же.
      - Следов полно. Разберемся.
      Дверь отворилась, и в комнату заглянул участковый.
      - Разрешите?
      - Заходи, лейтенант.
      Трифонов осматривал содержимое шкатулки, забитой золотыми безделушками с яркими камушками. Людей провели в одну из комнат первого этажа.
      - Можно начинать дознание, Наташа ждет указаний.
      - Наташа?
      - Лейтенант Рогова. Дознаватель.
      - А тебя как зовут?
      - Дроздов. Лейтенант Дроздов. Сергей.
      - Ты местный?
      - Так точно. Родился в Усть-Луге.
      - Жильцов дома знаешь?
      - В доме был один раз. Три месяца назад. Тогда и знакомился. Я ведь только второй год на этом участке. До меня дядя Гриша работал. Майор Санько. Он на пенсии. Тоже местный. Вот он каждую собаку знал.
      Лейтенант взглянул на мертвое животное и замолк.
      - Ну а ты что знаешь?
      - Я как раз приходил к утопленнице. Она меня вызывала, но, как я понял, ее мой возраст смутил. Не доверяла. Говорила про какой-то заговор. За жизнь свою опасалась.
      - А ты не поверил?
      - Как вам сказать, товарищ полковник... Женщина странная.
      Он покрутил пальцем у виска.
      - Сумасшедшая, что ли?
      - Малость с приветом. Шаги на чердаке ее пугали. Кто-то там ходил все время. Я ее мужа спросил, он ничего не слышал. Я хотел с врачом поговорить, у семьи свой домашний врач из Соснового Бора. Так и не собрался.
      - Кто хозяин дома?
      - Ветров Максим Данилович. Крупный банкир из Питера. Сорок семь лет. Теперь еще и писатель, книгу издал. Любопытный детективчик о Колчаковском золоте. Анастасия Ивановна Ветрова, утопленница, его жена. Сорок четыре года. Женаты двадцать пять лет или больше. В доме живут домработница и медсестра, но комнаты внизу. Во дворе домик садовника - Матвея Солодова. Полгода назад вышел из заключения его сын Денис. Сидел четыре года за ножевую драку. Его определили в гараж. Механик, уборщик. Домработницу зовут Недда Петровна Волкова. Много лет в доме. А сиделку наняли восемь месяцев назад по рекомендации домашнего врача. Требовалось наблюдение, уколы, таблетки. Лет тридцать ей.
      - Запутаться можно. Скажи-ка, лейтенант, ты заходил в эту комнату, когда тебя вызывала хозяйка?
      - Да. Она сидела в каталке, а пес сидел рядом.
      - В наморднике?
      - Конечно. Злая псина, но слушалась ее голоса. Она мне сказала: "Вы не бойтесь, к вашему приходу я на Дика намордник надела".
      - В ее комнате стоял телефон?
      - Конечно. На той тумбочке. - Дроздов указал на пустое место.
      - Странно.
      - Розетка там есть, вот только телефона нет. И косметики тут хватает, а зеркала отсутствуют. Дверь на балкон заперта. Ключ торчит в скважине, а входная дверь без ключа. Если она кого-то боялась, то ключ должен быть. Ни крючка, ни щеколды.
      Трифонов повернул голову к капитану.
      - Вот что удивительно, Семен. Телефонов в доме три. Один внизу, другой в кабинете хозяина, и третья розетка здесь. Кабинет тебе открыла домработница, значит, он был заперт. Судя по инвалидной коляске, вниз женщина не спускалась. Каким образом она тебе сегодня звонила? Попросите кого-нибудь из наших спецов проследить телефонную сеть в доме. Осторожно. Собаку тоже отправьте в морг. Тут чертовщина какая-то.
      - Но может быть, хозяйка сама ходила? - удивился лейтенант. - Халат, полотенце, тапочки на берегу.
      - Это стрелка для нас с тобой. Ее могло унести течением, и тогда утопленница вошла бы в разряд пропавших без вести. А кому-то очень нужен ее труп. Так в чем она видела заговор?
      Лейтенант пожал плечами.
      - Обычная ревность. Ее муж, видите ли, спит с медсестрой. Она якобы слышит, как по ночам сиделка пробегает по коридору в его спальню, а под утро уходит вниз, к себе. Мол, ее специально наняли извести больную, а не лечить, чтобы муж мог потом на девчонке жениться.
      - В коридоре ковер, а здесь дубовая дверь. Как она могла услышать? Это раз. А почему он не мог развестись с ней?
      - Я задавал подобный вопрос. Ветрова утверждала, что развод невозможен. Их связывала страшная клятва, и они поклялись не расставаться до смерти. В случае обмана его ждет гибель.
      - Все мы в молодости даем клятвы.
      - Мистика! - воскликнул участковый.
      - Больное воображение, - уточнил капитан.
      - Кто еще бывает в доме?
      - Врач и дочь двадцати двух лет. Учится в престижном колледже в Питере, там отец снимает ей квартиру. Приезжает раз в неделю навестить мать.
      Следователь захлопнул шкатулку.
      - Ограблением здесь не пахнет. Идем вниз, будем пытать родню.
      - Экономка проверила вещи при понятых. Все на месте.
      - Не все. Жизнь у человека отняли. А это дороже золота.
      Трифонов спускался вниз в отвратительном настроении. Он успел отгулять в отпуске три дня, и вот его сорвали. Отдых нарушил телефонный звонок областного прокурора. В это время он играл в шахматы со своим старым другом Сычевым. Алеша Сычев ушел в отставку и навещал сына в Мурманске, а на обратном пути заехал к нему. Они мечтали о рыбалке, охоте и грибах. Столько лет не виделись, а тут бац - и все полетело к черту. Областной прокурор был вежлив, как никогда, соловьем заливался:
      - Алексан Ваныч, ты меня прости, что нарушил твой покой, но ты живешь рядом с Усть-Лугой. Сделай милость, скатай на побережье. Есть подозрение, что жена одного очень уважаемого человека утонула у берега Лужской губы. Я не думаю, что там пахнет криминалом, но взгляд профессионала для нас очень важен. Оперативники уже выехали на место. Опыта у ребят мало, без твоего авторитетного заключения не обойтись. Извини ради Бога, но ты ближе всего к месту происшествия. Как?
      - А если криминал?
      - Мы найдем тебе подмену в Питере.
      Трифонов не верил в подмены, но отказать не мог. С кислой физиономией он подошел к шахматному столику и положил фигуру короля на бок.
      - Все равно я опять проиграл.
      - Не дают покоя, Саня?
      - Извини, Алеша. Поскучай немного, я быстро обернусь.
      - Знаю. Я тридцать пять лет со стула дергался.
      Трифонов выехал через десять минут, и, когда добрался до места, работа шла полным ходом.
      Дознание велось в небольшой комнате напротив кухни. Наташа вела протокол, а капитан Куприянов делал пометки в блокноте. Первым пригласили хозяина дома.
      Трифонов чувствовал себя идиотом. У него даже вопросов не возникало. Перед глазами стояла картина хаоса, некий пейзаж, где все предметы размазаны и где отсутствовал первый план с главной деталью, от которой можно плясать.
      Максим Ветров выглядел типичным крепким бизнесменом нашего времени. По его авторитетной суровой внешности было видно, что шуток и нажима он не допускал и отдыху в своей жизни уделял мало времени. Высокий, стройный брюнет с элегантной проседью и синими холодными глазами. На первый взгляд, он еще не перешагнул полувековой рубеж, но его лицо сохранило четкость очертаний. Начиная с затылка, который полысел, и до кончиков ботинок он представлял собой тип преуспевающего человека. В нем чувствовалась порода.
      Он стремительно вошел в комнату, хлопнул за собой дверью и стал рассматривать присутствующих как предметы, которым следует определить стоимость. Да. Это настоящий хозяин.
      Трифонов не завидовал его подчиненным. У них наверняка подгибаются колени при виде своего босса.
      - Присаживайтесь, - как можно вежливее предложил следователь. - Вы меня извините, но временно я буду изображать хозяина в вашем доме. Не из-за собственных амбиций, а для пользы дела.
      Ветров несколько секунд помолчал. Его резкий порыв немного стих, но садиться он все же не стал.
      - Кто вы по званию? - коротко спросил он.
      - Полковник юстиции, старший следователь по особо важным делам областной прокуратуры. Меня зовут Александр Иванович Трифонов.
      Высокомерие хозяина приняло характер относительного равновесия. Ветров взял стул и, усевшись, закинул ногу на ногу. Он все еще с недоверием смотрел на следователя, выискивая в нем черты литературного героя. Трифонов выглядел стандартным обывателем. Видавший лучшие времена твидовый пиджак, старомодный галстук, лысоватый, сероглазый, полноватый, да еще немного заикался, когда испытывал волнение или напарывался на неожиданные открытия. С эдаким барином ему трудно тягаться. Громкая должность выручала.
      - Расскажите, пожалуйста, Максим Данилович, когда вы узнали о происшествии и в котором часу вернулись домой?
      - Пожалуйста. Странный вопрос. Однако вам виднее. Я могу говорить только за себя. Милицию вызвала экономка, я об этом ничего не знал. Приехал домой в половине восьмого, а здесь уже целый автопарк машин у ворот. В известность о случившемся меня поставил участковый.
      Трифонов не заметил в лице Ветрова ни малейшей тени волнения. Такое бывает, когда человек еще не осознал трагедии в полной мере. Или он боялся показать свою слабость? Необычная обстановка, полный дом посторонних, расспросы.
      - Расскажите, пожалуйста, как прошел ваш сегодняшний день.
      - Обычно. Ничем не отличался от других. В девять часов я уехал на работу. К жене я не заходил. Она еще спит в это время. В обеденный перерыв я встречался с режиссером в "Астории". Мы обсуждали смету фильма, который наш банк продюсирует. Затем вернулся на работу. В шестом часу я закончил совещание, сел в машину и поехал домой. По дороге заскочил в бар в Сосновом Бору, выпил пару рюмок коньяку и отправился дальше. Вот и все.
      - Как называется бар?
      - "Феникс". Солидный клуб. Его хозяин мой старый приятель.
      - Сколько времени занимает дорога от банка до дома?
      - Раз на раз не приходится. Около двух часов или меньше. В баре я не особо задерживался... Мне кажется, вы теряете драгоценное время, господин Трифонов. Зло надо искать в другом месте.
      - В моей профессии нет ни зла, ни добра. Есть вина и невиновность.
      У Ветрова сверкнули искорки в глазах, но он сдержался. Не изучив оппонента, он не лез на рожон. Трифонов оставался для хозяина темной лошадкой, и он не торопился делать точные оценки.
      - Вы пользуетесь старым шоссе вдоль набережной?
      - Да. Мимо Вистино.
      - Каковы были ваши отношения с женой?
      - На мой взгляд, нормальные. Я ее любил, и мы прожили долгую жизнь. Она меня ненавидела. Следствие болезни. Настя страдала психическим заболеванием. Мания преследования. Приступы ревности, заговоры и прочие причуды. Но это вопрос к медикам, а не ко мне.
      - Вы вместе прожили много лет и, вероятно, догадываетесь о причинах заболевания. Или это наследственное?
      - Десять лет назад на нее набросился маньяк и попытался ее убить. Мы гуляли в парке, и я отлучился за мороженым, а она ждала меня на аллее возле беседки. К счастью, я вовремя вернулся. Преступник скрылся. Этот случай не прошел бесследно. Она замкнулась в себе, и, очевидно, что-то произошло в ее сознании. Вам лучше поговорить с нашим семейным врачом. Он руководит стационаром для нервнобольных в Сосновом Бору. Старый друг семьи, и Настя ему доверяла.
      - Вы можете предположить, что Анастасия Ивановна покончила жизнь самоубийством?
      Трифонову показалось, что Ветров вздрогнул. Пауза длилась несколько минут. Поправив галстук, он медленно провел указательным пальцем по надбровной дуге и тихо сказал:
      - Я не делаю никаких предположений. Иногда она говорила мне, что устала жить. Но так многие говорят.
      - В ее комнате стоит инвалидная коляска.
      - Мнительность. Ей казалось, что могут отказать ноги. К тому же она панически боялась высоты. Вряд ли она подошла бы к лестнице. А ходила Настя не хуже нас с вами. Тут трудно делать выводы. Она была непредсказуемой и скрытной. Многие вещи, творящиеся в доме, от меня скрывали. Слишком занят, требователен и строг. Максималист.
      - Я прошелся по дому и заглянул в ваш кабинет. Извините, но не ради любопытства. Ваш оружейный арсенал безукоризненно подобран. По максимальным меркам. Оружие зарегистрировано?
      - Разумеется. Мои друзья знают мою требовательность и старались угождать. Охота - моя слабость.
      - Где вы охотились?
      - На Валдае, в Калининградской области. Люблю озера, уток. Крупная дичь не мой конек. Иногда пользуюсь нашим заливом.
      - Пограничники не беспокоят?
      - Я здесь не чужой, меня хорошо знают в этих местах.
      - Спасибо за разговор. К сожалению, мне придется часто вас беспокоить. Подпишите, пожалуйста, протокол, и я вас больше не задерживаю.
      Когда Ветров взялся за дверную ручку, Трифонов его остановил:
      - А почему у вас в доме нет охраны или сторожевых собак на крайний случай?
      - Были две кавказские овчарки. Их Матвей зарезал. Грязный тип. Мразь! Он все живое ненавидит. Я говорю о садовнике. Ну об охране я никогда не думал. У нас здесь тихо. Телохранители дорого стоят. Нет резона содержать оболтусов. Если тебя хотят убить, то современные средства позволяют это сделать, невзирая на охранников.
      Наташа подала Ветрову ручку, но он достал свою и, надев очки, прочитал записанное и поставил свою подпись.
      - Вы родились в марте? - спросила девушка.
      Ветров не сразу понял вопрос, потом кивнул.
      - Совершенно верно.
      Ветров, не дожидаясь новых вопросов, вышел, оставив дверь открытой.
      - Я так и думала, что он Рыба, - улыбнулась Наташа.
      - Что это значит? - переспросил Трифонов.
      - Ничего, - усмехнулся Куприянов. - Наш лейтенант помешана на гороскопах. Ищет себе жениха по созвездиям.
      - Зря усмехаешься, Семен. Астрология живет больше тысячи лет.
      - Ну а я, по-твоему, кто? - спросил Трифонов.
      - Козерог. Тут нет сомнений.
      - Угадала. - Следователь погладил себя по загривку. - Тебе только в эксперты идти. - Он повернулся к капитану: - Давай сюда экономку.
      В комнате появилась полная округлая брюнетка с черными искрящимися глазами и решительным выражением лица, которое характерно для женщины, всю свою жизнь старающейся жить не хуже других и не желающей мириться с тем фактом, что это неосуществимая мечта. В молодости она безусловно слыла красавицей, но сейчас эту красоту скомкали заботы, жировые складки и усталость. В ее черных глазах застыли слезы.
      - Боже, ума не приложу, как это могло случиться. Я ушла из дома на полчаса, и вот тебе результат. Утопилась! Черт меня дернул... И все напрасно!
      - Можно не так быстро, Недда Петровна?- Трифонов поднял руку, будто загораживался. - Что напрасно?
      Женщина плюхнулась на стул, который опасно затрещал.
      - Мать у меня живет здесь, в соседней деревне. Соседка позвонила, мол, маме плохо. Любка Сорокина. Маме уже далеко за восемьдесят. Ну я и побежала, а там все в порядке. Она сослепу приняла не то лекарство. Соседка к ней заглядывает, присматривает, мало ли что потребуется. Давление у нее скачет, ну а она снотворного выпила - перепутала. Любка звонит...
      - Далеко деревня?
      - За лесом. Полчаса ходу.
      - Туда, обратно - час будет. А вы сказали, что отлучились на полчаса.
      - Ну я так, примерно.
      - Во сколько вы ушли и когда вернулись?
      - Ушла в половине шестого, а вернулась около семи. Ну а тут капитан Настю ищет. Чую - беда. У меня чутье хорошее. Редко подводит. В комнате ее нет...
      - И вы тут же побежали к берегу и нашли ее халат.
      - Не знаю почему. Ноги сами принесли.
      - Они тоже чутьем обладают? Разве Анастасия Ивановна пошла бы одна к берегу топиться. А лестница?
      - Ходила она нормально. А если в голову чего втемяшится, то ее не переубедишь. Упрямая и настырная. Очень тяжелый человек. Но добрая душа. Сильный характер, а сколько раз я ее в слезах заставала. Так она одеялом прикрывалась. Кому охота свою слабость наружу выпячивать. Короче говоря, я вернулась в дом, позвонила генералу. Он бывает у нас в доме. В карты с хозяином играют.
      - Но в доме уже находился капитан!
      - А что с них толку. Настя им сотню раз звонила, а они и ухом не ведут.
      Женщина с укоризной взглянула на Куприянова.
      - Когда вы уходили из дома, чем занималась ваша хозяйка?
      - Не знаю. В три часа я отнесла ей поднос с едой, а с посудой забрала. Она читала в постели. Чего зря беспокоить.
      - Она вас ни о чем не просила?
      - Даже от книжки глаз не отвела. Вид у нее был спокойный, признаков нервозности я не заметила.
      - Вы ушли. Где в это время находилась медсестра, садовник и его сын?
      - Ну сынок целыми днями где-то шастает. Он здесь торчит, только когда Алиса приезжает. Дочка хозяйская. Вот он к ней и липнет. Я ей звонила, она скоро приедет. Ну а Вика по четвергам выходная. У нее роман.
      - С кем?
      - Вы ей этот вопрос задайте. А садовник с обеда лыка не вяжет. Нажрался и спит. И потом, Настя не позволяла ему заходить в дом и сыну тоже. У них старая вражда.
      - Дом оставался открытым?
      - Нет, конечно. Я заперла входную дверь и ворота. Когда вернулась, все нараспашку.
      - У кого есть ключи?
      - У всех, кроме Насти. Они ей ни к чему. Она сама запиралась и пряталась, а запасные есть на кухне, но никто об этом не знает.
      - Как же, по-вашему, она вышла из дома, спустилась с лестницы, открыла дверь, дошла до берега и проплыла два десятка метров?
      - Ума не приложу.
      - Однако побежали к берегу. А как собака реагировала на домашних?
      - Рычала, но никого не трогала. Настю она слушалась.
      - Кто же ее мог отравить?
      - Не знаю. Настя как-то сказала: "Дик, ты моей смерти не перенесешь, умирать будем вместе!" Настя часто болтала глупости, мы и внимания не обращали. Крыша у нее поехала.
      - А как к медсестре относилась?
      - Вику доктор Кмитт привел, а Настя ему доверяла. Плохую не предложит. Ну а потом хозяйка заподозрила ее в связи с мужем.
      - Сплетни?
      - Я вижу взгляды. Какие у Максима делаются масляные глазки, когда он на нее смотрит. Мартовский кот. Ну а у Вики роман на стороне. Гордая баба.
      - Хорошо, Недда Петровна, вы свободны. Подпишите протокол и попросите зайти медсестру.
      Когда экономка покинула комнату, Наташа тут же отреагировала.
      - Она все врет. Путается на каждом шагу.
      Куприянов сделал более глубокие выводы:
      - Зачем ей травить собаку, а потом преодолевать барьеры и устраивать спектакль с утоплением? Смерть есть смерть, приняла бы тот же яд, что и собаке дала. В крайнем случае повесилась бы, если веревка имелась.
      - Веревка имелась, - сказала Наташа. - Лапы у собаки связаны.
      - Веревку мы не нашли, Наташа, - хмуро заметил Трифонов. - Кроме той, которой связан пес. Тут другое не ясно: откуда она знала, что покойная много раз звонила в милицию. Причем знала, куда конкретно. А телефона мы в ее комнате так и не нашли. И еще. Она тебе звонила в три часа, а домработница в это время ей еду приносила, и та книжку читала со спокойным видом, а ты говоришь, что она нервничала и кричала.
      - Не нравится мне эта баба! - резко заявила Наташа.
      Трифонов усмехнулся.
      - Напрасно. Она без второго дна. Непонятно, чем продиктовано ее молчание.
      Дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина лет тридцати с небольшим, на которую можно смотреть и описывать долго и в деталях. Главным казались ее необычные глаза: серо-зеленые, безразличные, как морская вода в стакане. Чувственный рот и дерзкая упрямая линия подбородка. Стати и форм в ней хватало, при этом она излучала какую-то притягательную силу.
      - Скажите, откуда вы родом? - мягко спросил Трифонов.
      - Из Москвы.
      - А как получилось, что вы завербовались нянькой в пригород Питера?
      - Случайность. Жила с одним парнем в Питере, но, когда поняла, что он мне не подходит, ушла. Доктор Кмитт вошел в мое положение и рекомендовал меня в этот дом. У меня медицинское образование.
      Трифонов немного съежился. Его коробили слова женщины. С такими дамами надо работать молодым ребятам, а не старомодным ханжам.
      - Сколько времени вы здесь находитесь?
      - Девять месяцев.
      - В каких отношениях вы были с покойной?
      - В ровных. Скажем так: она меня терпела. Я ей не возражала и не перечила, старалась не разговаривать слишком много. С больными лучше не спорить, они легко возбудимы и могут дойти до припадков или впасть в депрессию.
      - Она могла кончить жизнь самоубийством?
      - С какой стати? Мазюкалась, как уличная шлюха, пыталась заново влюбить в себя мужа. Часами наводила макияж, а он возвращался с работы и даже не заглядывал к ней.
      - Я не заметил ни одного зеркала в ее комнате.
      - А вы под подушку заглядывали? За одно и на очки напоролись бы. Она их прятала, но читать без них не могла. В сорок пять лет с ее внешностью можно еще на принца рассчитывать, а она на муже помешалась.
      - Интересно мыслите. Может быть, скажете, почему их связь оборвалась?
      - Сама виновата. Она изнемогала от неудовлетворенности, но, когда хозяин к ней заходил, у нее происходила обратная реакция. Вся причина в болезни. Она видела в нем не мужчину, а изменника. Навязчивая идея. Либо сверхчестолюбие, завышенное понятие гордыни, но скорее всего это следствие недуга, а не свойство характера. Как только он уходил, она начинала плакать. Весь ее макияж оставался на подушке.
      - Кто она по гороскопу? - внезапно спросила Наташа.
      Вика пожала плечами.
      - Кажется, Лев. А вы из тех, кто верит в астрологию и гадает на кофейной гуще?
      - А почему не верить? Я не сомневаюсь в том, что вы Овен.
      - Предположим, но все это чушь собачья.
      - Она нормально ходила? - продолжил допрос Трифонов.
      - Нет сомнений. Страх перед полом, лестницей, падение, удар. Так можно себя довести до головокружения, глядя себе под ноги. А коляску она увидела в кино, и ей захотелось такую же. Она не терпела жалости, но постоянно пыталась ее вызвать, заполучить внимание к себе любой ценой, это перерастало в маразм, в своего рода паранойю.
      - А как к вам относилась собака?
      - Я не обращала на нее внимания. Это она только с виду страшная, а так дура дурой.
      Трифонова не покидала мысль, что перед ним валяют Ваньку.
      Эта женщина думала о своем, а говорила чужими словами и заготовленными ответами, если ее слова можно назвать ответами.
      - Возле собаки найдена ампула без маркировки. Ваша?
      - Я не заходила в комнату, не видела собаку и тем более ампулу. Я привыкла убирать за собой мусор. Что касается ампул, то за вашей спиной шкаф с медикаментами. Вы сидите в моей комнате. Надписи с ампул, по рекомендации доктора Кмитта, смыты кислотой. Здесь много психотропных средств, наркотических и других, которые надо держать под контролем. Шкафы заперты, и ключ только у меня. Ну а уколы здесь все делать умеют.
      - И домработница?
      - В первую очередь. У нее диабет, и она сама колет себе инсулин.
      - Где вы находились от четырех до семи?
      - Ездила в Ломоносов. Гуляла по магазинам. У меня выходной по четвергам, и мне разрешено пользоваться "шкодой". В гараже четыре машины.
      - А почему не в Питер?
      - В Ломоносове есть милые магазинчики и мне там больше нравится. На обратном пути я остановилась в Сосновом Бору и выпила коктейль в баре. Вернулась сюда в семь пятнадцать.
      - Как называется бар?
      - "Феникс".
      - Вы никого из знакомых там не видели?
      - Нет. Я не думала, что мне потребуется алиби.
      - Ветров приехал домой через шестнадцать минут после вас. Он пил коньяк в том же баре. Удивительно, как такие яркие личности не заметили друг друга.
      - Ничего удивительного. В "Фениксе" три зала.
      - Но стоянка машин, очевидно, одна, и трудно не заметить серебристый "мерседес" своего хозяина.
      - Я не наблюдательна.
      - Хорошо, вернемся к хозяйке дома. Вы считаете, что она не могла решиться на самоубийство?
      - Я уверена, что это стопроцентное убийство.
      Трифонов нахмурился.
      - Почему?
      - А это вам решать. Женщина, которая панически боялась воды и высоты, не могла утопиться. Даже при всей ее театральности и слабости к эффектам. У нее в комнате дверь выходит на солярий. Опоры уходят в воду. Прекрасный вид и воздух, но даже летом эта дверь оставалась запертой. Мы с Неддой сносили ее вниз вместе с коляской, и я гуляла с ней по саду. А когда я предложила ей покататься на лодке, ее чуть удар не хватил.
      - Кто, по-вашему, мог ее убить?
      - Я не гадалка и в астрологию не верю. Делайте свою работу сами.
      - Тогда по-другому. У вашей подопечной имелись враги?
      - У нее отсутствовали друзья. Каждый по-своему ее ненавидел. Богатая стерва, сидящая на мешках с золотом, трепала нервы всем, кто попадался ей на глаза. Где вы тут друзей найдете?
      - Но ее окружал очень ограниченный круг лиц.
      - Значит, вам повезло. Меньше возни.
      - Хорошо. Спасибо за информацию. Подпишите бумаги. Оставайтесь в поле зрения.
      Как только медсестра покинула помещение, Куприянов высказал свой восторг:
      - Вот это настоящая баба! Да еще красавица. А, Александр Иваныч?
      - Да, красавица, но с простудой в сердце.
      - А я не сомневаюсь, что такая способна на убийство, - язвительно добавила Наташа.
      - Ну это несомненно, - подтвердил капитан.- Она начнет с того, что будет гладить твои волосы, а закончит тем, что снимет с тебя скальп.
      - Для убийства нужен серьезный мотив, господа сыщики, - растягивая слова, пробурчал Трифонов. - А какие тайны известны женщине, прикованной к кровати? Только те, что ее окружают.
      В комнату постучали. Вошел участковый.
      - Не помешал?
      - Заходи, - кивнул капитан.
      - Тут вот какая штука. Окна первого этажа я проверил. Решетки надежные. Людей нет. Но майор из экспертного отдела копошится в подвале. Там котельня, прачечная, кладовки, короче, он разбирается с проводами. От телефонной линии идет отводка в подвал, сделана на скорую руку, небрежно, но давно. Провода окислились. К проводам подключен диктофон и реле. Любой разговор записывается без ведома хозяина. Пленки на аппарате нет.
      - А почему "хозяина"? Может, он сам и поставил подслушиватель? спросил капитан.
      - Я задал тот же вопрос майору, а он говорит, что хозяин достаточно богатый человек и мог сделать все более грамотно. Дорого, но комар носа не подточит. Технарей и техники хватает, только позови. А это кустарщина.
      - Где вход в подвал? - спросил Трифонов.
      - С торца здания. Замка на двери нет, но петли имеются. Похоже на склад.
      - Значит, главный посетитель этого склада экономка! - хлопнул в ладоши Куприянов. - Теперь понятно, откуда ей известно, что убитая несколько раз звонила в милицию. Надо прижать ее к стенке...
      - Не все сразу, капитан, - оборвал его Трифонов. - Получим результаты экспертов, патологоанатомов, сядем за "круглый стол" и определим все вопросы к каждому. Дайте мне в себя прийти, подумать, найти способ самозащиты, ну а потом будем разоблачать. Каждый из живущих в доме понимает, что он теперь стал главным подозреваемым.
      - Но они подготовят себе алиби, - удивилась Наташа.
      - У вас протоколы есть. Главное, что они сделают, это выработают свою позицию: "Каждый сам за себя".
      Дверь распахнулась, и с порога раздался хриплый выкрик сержанта:
      - В дальнем конце сада у ограды обнаружен еще один труп!
      2
      Он лежал возле забора, уткнувшись лицом в землю, а в спине торчала рукоятка морского кортика. Когда Трифонов с капитаном подошли к месту происшествия, здесь уже работал фотограф, эксперт и медик. Чуть в стороне стояли понятые. Два милиционера освещали труп фонарями.
      - Что скажете, Прохор Петрович? - спросил Трифонов, когда врач приподнялся с колен.
      - Парня убили между пятью и шестью часами вечера. На вид лет двадцать пять. Понятые его не знают. Чужак.
      Майор Дмитриев показал целлофановый пакет, в котором лежал складной охотничий нож.
      - Это все, что при нем нашли. Здесь темно, проведу экспертизу в лаборатории. Кортик тоже отправьте на проверку.
      Трифонов склонился над трупом и внимательно осмотрел его. Худое лицо с впалыми щеками и недельной небритостью. Застывшие карие глаза и приоткрытый рот с тонкими губами. Выцветшая клетчатая футболка, потертые джинсы. На одну босую ногу был надет желтый ботинок с каучуковой рифленой подошвой, второго ботинка не было.
      - Где второй? - спросил Трифонов.
      - В двух метрах валяется. Очевидно, соскочил. - Майор показал на кустарник, где валялся ботинок. - Следы этой обуви есть у пирса, где привязаны лодки.
      - Не мудрено, что соскочил, - пробурчал следователь. - У парня сорок первый размер, а обувь сорок третьего.
      - Старый трюк, - вмешался Куприянов. - Киллеры часто используют чужую обувь, чтобы запутать следствие.
      - Не очень удобно передвигаться в таких галошах, а он, очевидно, хотел перемахнуть через стену. Тут веревка с крюком на заборе, - Куприянов указал на кирпичную кладку стены в два с половиной метра высотой.
      - Удобство в таких делах фактор немаловажный, - подтвердил Трифонов. - Меня другое интересует: зачем ему лезть через забор, если ворота не заперты?
      - Значит, их было двое, Александр Иванович, - сделал вывод Куприянов. - Парень перелез через забор, открыл ворота напарнику. А после завершения операции его сообщник убрал лишнего свидетеля и сам ушел через ворота. Либо их кто-то спугнул, и они полезли здесь.
      - Ладно, Прохор Петрович, забирайте трупы и везите их на вскрытие, хватит гадать, нужны результаты.
      - Я уже вызвал перевозку, но они задерживаются. Обычная история. Врач развел руки в стороны.
      - А может, привести сюда жильцов? Пусть глянут на покойника, предложил капитан.
      Трифонов кивнул.
      - Давай, Семен, действуй. И поживей.
      Майор склонился над трупом и осторожно выдернул кортик из спины. Убитого перевернули на спину.
      - Думаю, версия о самоубийстве Ветровой отпадает, - тихо сказал майор. - Но одно могу сказать точно. Следов этой обуви в доме нет. Так что капитан прав. Тут действовал не один человек.
      - Этот пацан не похож на убийцу, - хмуро заметил Трифонов. - На бомжа смахивает, но не на мокрушника. Выглядит как подстава. Я только не пойму, какую игру нам хотят навязать.
      Послышался хруст веток, в темноте замелькали огни фонарей. Куприянов и участковый шли впереди, за ними следовали остальные.
      Вся группа встала подковой над мертвецом, освещенным яркими лучами фонарей. Зловещие тени покрыли белое лицо с заостренными чертами.
      - Кто может опознать этого человека? - резко спросил Трифонов.
      Ответа не последовало.
      На лицах людей читался страх. Они еще не успели осознать первой трагедии, как им выставили напоказ вторую.
      Каждый качал головой, но никто не признал мертвеца.
      - Как его убили? - неожиданно спросил банкир.
      - Кортиком. Удар сзади.
      - Кортик есть у садовника. Он им наших собак перерезал. - Ветров указал на одинокую постройку в конце сада. - Матвей служил на флоте. Офицер связи.
      - Его нет, - сказал участковый. - Сейчас его ищут.
      Трифонов взглянул на часы. Стрелки приближались к одиннадцати.
      - Я же говорила, пьяный он был с утра, - разгорячилась экономка. - Не мог он убить человека. С ним ребенок справится. Старый, больной инвалид. А сына давно уже дома нет.
      - Я видела, как Денис уезжал около двух часов дня, - подтвердила медсестра. - Я в это время в гараж шла за "шкодой".
      - На какой машине? - спросил капитан.
      - На "девятке". Он часто ею пользуется.
      - Запишите номер, лейтенант, и оповестите ГАИ, - дал распоряжение Трифонов.
      - Когда я ставил "мерседес" в гараж, там ни одной машины не было, выдавил из себя Ветров. - А вы приехали раньше меня. Где же "шкода"? - Он с подозрением смотрел на медсестру.
      - У меня спустило колесо, и я оставила ее по дороге у соседа. Он обещал помочь и пригнать машину.
      - У художника?
      - Я вам уже ответила.
      Картина походила на сцену ревности.
      - Матвей сам вернется, - заявила Недда Петровна. - Он тут ни при чем. Зря вы на него думаете. Безобидный, добрый мужик.
      - Это по-твоему! - огрызнулась Вика. - Для тебя он добрый, особенно когда ты к нему по ночам бегаешь. Озлобленный на весь мир волчара. Хозяйка его даже в дом не пускала.
      - А он и без нее мог туда зайти, - заметил участковый. - Как она об этом узнает?
      Подошел медэксперт.
      - Перевозка приехала.
      - Хорошо. Заберите трупы и собаку не забудьте. К утру жду результатов, Прохор Петрович. Остальных прошу пройти в дом. Нам придется снять у всех отпечатки пальцев. Слишком их много, и мы должны понять, где чужие, а где ваши. Майор, займитесь людьми.
      Участковый приблизился к Трифонову и шепнул:
      - Я хотел бы вам кое-что показать, Александр Иваныч. Прогуляемся немного по саду.
      - Я могу воспользоваться телефоном? - спросил Ветров.
      - Все могут пользоваться телефоном, но в присутствии дознавателя. Прошу оставаться в одной комнате, пока эксперты не закончат работу. Соблюдайте порядок. По закону я могу всех препроводить в участок. Вы люди грамотные, и не мне вас учить.
      Спорить никто не стал. Мягкий тон следователя приобрел железные нотки, и это подействовало даже на важного и властного хозяина.
      Капитан Куприянов присоединился к участковому, который повел Трифонова по тропинке к дому. Возле стены с торца здания лежала пятиметровая стремянка, прикрытая высокой травой.
      - Давайте-ка ее поднимем, - предложил лейтенант.
      - Не торопись, Сережа, - остановил его Трифонов. - Пусть рассветет и майор осмотрит перекладины. Такие вещи всегда имеют следы. Пользовались лестницей совсем недавно. Видишь: когда ее опускали, поломали цветы, а они еще не завяли.
      - Что я хочу сказать, Александр Иваныч. Если эту штуку поднять, то она до крыши дотянет, а там окно на чердак. Так и в дом попасть можно.
      - Чердак открыт.
      - Так точно. Английский замок, ножом открыть можно.
      - Пройдем через дом, - предложил Куприянов.
      Они вернулись в особняк и поднялись на второй этаж.
      В конце коридора находилась деревянная лестница со скрипучими ступенями, которая привела их к чердачной двери.
      - Да, замочек хлипкий, - качал головой капитан.
      Участковый открыл дверь и нащупал на стене выключатель. Вспыхнул яркий свет.
      Они вошли в огромное помещение с покатыми потолками и тяжелыми опорами.
      - Я спрашивал экономку, - продолжал участковый, - она говорит, что чердаком никто не пользуется. Здесь только хлам один.
      - Хлама здесь хватает, - проходя вперед, сказал Трифонов. - Здесь не хватает вековой пыли. Чисто. Семен, попроси майора осмотреть окно. Оно не запирается.
      - Будет сделано.
      - Тут кто-то провел немало времени. Так что покойная Анастасия могла слышать шаги над головой. Нельзя все сваливать на ее галлюцинации.
      Трифонов обошел все помещение вдоль стен и остановился возле глубокой ниши.
      - Обратите внимание: стены обшиты дубовыми почерневшими панелями. Прошлый век. Шляпки у гвоздей медные. Одна панель снята и брошена. Отличный тайник. Метр высотой и метр глубиной.
      - Но тайник пуст. Тот, кто здесь хранил свое добро, унес его раньше, чем мы до него добрались.
      - Тут я с тобой не согласен, Сережа. - Трифонов присел на корточки и осмотрел панель.- Вряд ли сам хозяин тайника забирал добро. Сколько тут панелей?
      - Больше сотни, - прикинул капитан, осмотревшись по сторонам.
      - И я так думаю. Теперь смотрите: половина панелей прикручена шурупами. Новейшие шляпки. Вторая половина держится на гвоздях. Кто-то тут вел поиски и отдирал по одной штуке, а потом ставил на место и, чтобы не стучать молотком, прикручивал на шурупы.
      - А когда нашел клад, бросил все и ушел, - усмехнулся капитан.
      - Зря веселишься, Семен, - продолжал Трифонов. - Клад или что-то еще, но что-то важное, если забыл поставить панель на место.
      - Как я понял, Александр Иваныч, человек работал гвоздодером и отверткой. Но инструменты он не забыл забрать, а нишу не прикрыл, - заметил Куприянов.
      - Инструмент человеку нужен, а панель может подождать.
      - Ветрова слышала шаги, а хозяин нет. Может, он и орудовал здесь. А кто еще-то? Не женских рук дело.
      - Ладно, не будем топтать. Дмитриев разберется. В нише можно найти следы или остатки содержимого. Не будем торопить события. Идем вниз.
      По пути во двор капитан продолжал рассуждать:
      - Тут нет сомнений, Александр Иваныч, работала группа, а не одиночка. Мне кажется, что основную работу выполнял киллер-профессионал, которого в конце операции убрали.
      - И эта версия имеет право на существование. Меня смущают некоторые детали. Если Ветрову убили, то план готовился заранее. Логику преступников я понять не могу. Слишком много завитушек, украшательства, неоправданных действий. Если нам хотели заморочить голову, то почему так примитивно избавились от парня в саду? Почему его не убили в другом месте? Хотя бы за забором в лесочке. Там и закопать можно.
      - Торопились. Их кто-то спугнул, - предположил участковый.
      - Вот что, Сережа. Обойди соседей, опроси. Выясни, кому Вика оставила "шкоду" с пробитым колесом. Нам нужна ясная картина. А ты, Семен, топай утром в соседнюю деревню, найди Любовь Сорокину, которая вызвала Недду Петровну к больной матери. Кто ее видел там и в какое время. Ну а я займусь мелочами, пока майор Дмитриев будет колдовать в своей лаборатории.
      - Мы забываем о садовнике и его сыне, - напомнил Куприянов.
      - Их найдут. Но уверяю вас, что у этих ребят, как и у остальных, не будет алиби.
      - А если все-таки принять версию о самоубийстве? - неожиданно спросил участковый. - Ветрова утопилась, а труп в саду совсем другая история?
      - Не хочу с тобой спорить, Сережа, - со вздохом сказал Трифонов. Обе смерти не похожи друг на друга. Из разных сказок родились. Но, как мы слышали, Ветрова боялась воды, а это значит, что она не умела плавать. Ее нашли в пятнадцати метрах от берега, а не в трех. И это во время прилива, когда утопленников выбрасывает на берег, а не уносит на глубину. Очевидно, ее сбросили с лодки.
      - Если человек собрался топиться, то не имеет значения, боится он воды или нет. Идя на смерть сознательно, не думаешь об этаже, с которого бросаешься вниз.
      Сделав заключение, капитан улыбнулся. Он все делал с улыбкой или усмешкой, эта маска срабатывает непроизвольно, как защитный рефлекс, от неуверенности.
      Они спустились вниз и вышли в сад. Здесь их поджидал новый сюрприз. Двое милиционеров волокли от ворот мужика с заломленными за спину руками. Тот пытался сопротивляться и крыл отборным матом своих конвоиров.
      - Отпустите его! - приказал Трифонов.
      Задержанного освободили.
      - Кто такой?
      Мужчина выпрямился, выругался и взглянул на следователя.
      - Живу я здесь! Понял? Матвей Акимович Солодов, собственной персоной. Возвращаюсь домой, а тут менты хватают. Совсем оборзели!
      - Когда ушли из дома?
      - Часа два назад.
      - И где вас носило?
      Солодов задрал телогрейку и вытащил из-за брючного ремня бутылку с мутной жидкостью.
      - В Рублево за самогонкой ходил. Запрещено?
      - К кому?
      - Шутишь, начальник? Я не стукач.
      - Два часа назад здесь милиция была. Как же ты смог выйти незамеченным?
      - У меня своя калитка есть. Мне не резон в обход ходить.
      - А обратно через ворота решил пройти. В обход. Бутыль брюхо не жгла?
      Садовник промолчал.
      - Ладно, калитку ты нам позже покажешь, а сейчас покажи свой кортик.
      Солодов нахмурил брови.
      - Накапал, сволочь! - Потом вдруг рассмеялся. - Никак на флот призвать хотите? Так меня с него пинками вышибли. Обратно не возьмут. Теперь весь мой флот у пирса привязан. Шесть лодок и один катер.
      Капитан наклонился к уху следователя и шепнул:
      - На пирсе пять лодок. Их и было пять, когда прибыли водолазы.
      Трифонов не отреагировал.
      - Веди-ка нас в свою хибару, Матвей Акимыч, показывай кортик.
      Плечистый, высокий мужчина в старых обносках не создавал впечатления больного и беспомощного, как его описывала экономка. Если его побрить, переодеть и причесать, он мог бы сойти за представителя министерской номенклатуры. Трифонов представил себе этого человека в мундире морского офицера, на плечи которого могли лечь погоны с высоким званием. Красивое мужественное лицо, ясные глаза, ровные зубы, не забывшие, что такое зубная щетка, хорошая выправка. За маской ханжи, выставленной напоказ, скрывалась сильная личность. И еще: Трифонову показалось, что он вовсе не пил сегодня либо выпил совсем недавно, перед возвращением домой. Свежий запах самогонки не походил на водочный перегар.
      Зашли в дом. Огромная комната, стол посередине, пустые бутылки, стаканы, консервные банки, окурки.
      У правой стены русская печь, которая служила и плитой и кроватью, табуретки и пара сундуков. Флотским порядком здесь и не пахло.
      Садовник встал на скамейку и полез на печь. На пол полетели лоскутные одеяла, старая шинель, подушки и прочий хлам.
      Трифонов подошел к окну, где стояла несобранная раскладушка с постельным бельем, и посмотрел в сад. Особняк проглядывался хорошо. Он видел освещенные окна первого и второго этажа, стоявших у входа милиционеров и часть сада.
      - Кто с вами живет, уважаемый?
      - Сын, кто же еще, - послышался глухой голос с печи.
      Трифонов подошел к столу. Две бутылки из-под водки сохранили свежий запах, тут же стояли два граненых стакана сомнительной чистоты.
      - Он пьяным сел за руль?
      С печи высунулась крупная голова хозяина.
      - А я со стола через день убираюсь.
      - Да, за руку вас не поймаешь.
      - Дураком-то я в молодости был, начальник. Твои архаровцы могут, конечно, мне руки заломить, но сломать меня трудно. Всю жизнь ломают. Гибкость появилась. Ну а насчет кортика - осечка вышла. Нет его на месте. Исчез. Денис спер.
      Капитан тем временем убирал стаканы и бутылку в целлофановые пакеты.
      - Денис неравнодушен к блестящим предметам или острую штучку в ход пустить может?
      - Ну уж нет. Ему одного раза хватит. Сейчас у него женитьба в голове. На риск не пойдет.
      - Документы на кортик сохранились?
      - Нет, конечно. Я паспорт-то найти не могу.
      - А номер помните?
      - И в мыслях не держал.
      - Когда оружие в последний раз видели?
      - Месяца два назад.
      - Когда собак резали?
      - Это не собаки, а людоеды. Они чуть Дениса не загрызли. Лохматые твари. Прохода парню не давали.
      - Кто знал, что у вас есть кортик?
      - Все знали. Но я чую, что дело тут не в собаках.
      - Правильно чуете. Из-за собак такой шум не устраивают. Что вы делали перед уходом?
      - Спал. Глаза продрал - и вперед.
      Садовник спрыгнул с печи и встал возле стола.
      - В котором часу?
      - Счастливые часов не наблюдают. Да и нет их у меня.
      - Короче говоря: "Я не я и хата не моя!"
      - Хватит темнить, начальник. Пришли брать, берите. Но сначала предъявите обвинение.
      - Похоже, вы ходки не только в море имели.
      - А вы в досье загляните. Там много интересного для себя почерпнете.
      - По специальности связист?
      - Кое-что смыслю в этом деле.
      - Ладно. Семен, позови Наташу, и составьте протоколы осмотра и дознание. А также со всех возьмите подписку о невыезде.
      Трифонов направился к выходу. Участковый засеменил следом.
      - Я сам за Наташей схожу.
      Они приближались к дому, когда возле ворот послышался визг тормозов. Два ярких пучка света ворвались в темное царство заросшего сада. Машина влетела на территорию усадьбы и резко затормозила на центральной аллее, уткнувшись колесами в клумбу. Красная дверца шикарной иномарки распахнулась, и в полумраке появилась стройная длинноволосая красотка.
      - А вот и наследница пожаловала, - скривил физиономию лейтенант. Готовьте смирительную рубашку.
      - Иди за Наташей, Сергей. Я сам тут разберусь.
      Девушка в короткой юбочке, ломая длинные ноги на шпильках, бросилась к дому. Через секунду она врезалась в препятствие. Мрачная широкая фигура в старомодном плаще показалась ей привидением.
      - Успокойтесь, барышня. Сегодня здесь я хозяйничаю.
      - Да кто ты такой? Вон отсюда, а то без работы останешься, мешок плешивый.
      Трифонов сделал резкое движение, и на щеке дикарки отпечаталась пятерня. Из белой она быстро превратилась в пунцовую.
      - Не торопись попасть в камеру. Еще успеешь. Кстати, я не мешок, а следователь. - Трифонов надел на голову кепку, которая торчала из кармана плаща и добавил: - А плешь мы прикроем, если она тебя смущает.
      Сжатый красивый комочек расслабился, руки девушки повисли вдоль крутых бедер, и ее очаровательная головка уткнулась в широкое плечо полковника. Узкие плечики задергались, и она зарыдала. Такого оборота Трифонов не ожидал. Ему стало неловко за свою солдафонскую грубость. Немного потянув время, он провел огромной шершавой ладонью по мягким шелковым волосам.
      - Извини, девочка, но твоему горю уже не поможешь. Мать не вернешь. Ну а преступника мы все равно поймаем.
      Хрупкая фигурка вздрогнула и вновь превратилась в сжатую пружину.
      - Чего его искать? Эта стерва ее убила! Сука! Она с первого дня отца обхаживала. Только возле него и вертелась. То ему рефераты печатала, то его роман идиотский редактировала. Не ясно, с какой целью ее наняли? Мать лечить или отца охаживать. А он и рад, поплыл уже. Она же гипнотизерша! Стерва! Без роду, без племени, из грязи в князи. Мать дурой не была, она все видела. Это только они ее сумасшедшей считали. Банда ледяных сосулек. Она умнее и здоровее их всех была. Вы только посмотрите, кто здесь живет? Змеиная яма. Отец на человека смахивал, и того в рог скрутили. Тряпка безвольная. А кем бы он был, если бы не мать? Привезла из Москвы желторотого цыпленка, так дед из него человека сделал. Все ему дали. Дом, машину, работу, жена красавица, а ему мало. Жлоб он и есть жлоб. Мать из-за него едва не рехнулась. Всю жизнь носилась с ним как с писаной торбой. Он думает, что все еще нужен кому-то. Красавчик пожухлый! Книжки писать стал. Непонятый гений! А эта змея тут как тут. Пригрелась. Это она его надоумила...
      - Успокойся. Тебя Алиса зовут? Очень хорошо. Давай посидим в беседке, помозгуем, подумаем. Сгоряча ничего путного не сделаешь. Остыть тебе надо.
      Они медленно направились в глубь сада, холодный осенний ветерок дул с залива, и Трифонов, сняв плащ, накинул его на плечи девушки. Смешное зрелище. Серое небо бледнело, не за горами рассвет.
      - Тихо тут, красиво. Живи не хочу! - Невпопад ляпнул Трифонов.
      Девушка кивнула. Очевидно, она по-своему поняла его слова или вовсе их не слышала.
      3
      В морг Трифонов приехал на автобусе к девяти часам утра. Приют для мертвецов находился в самом конце парка и не мозолил глаза гуляющим больным. Среди сосен расположились четыре корпуса здравницы, выполненные по последним требованиям архитектуры. Два здания из светлого кирпича принадлежали психиатрической лечебнице, а другие два из стекла и бетона санаторию закрытого типа. Это для тех, кто не любит афишировать свои имена и старается оставаться в тени. Политики, мафиози, ученые, ветераны и иностранцы. Чего-чего, а иностранцев здесь хватало, преимущественно из скандинавских стран.
      Трифонов прошел сквозь железную дверь и спустился вниз. От запаха эфира он сморщился. Он не любил посещать такие места. Следователя встретил молодой человек с красивым необычным лицом. Он представился Феликсом Гончаром. Энергичный, подвижный, с удивительными глазами. Левый глаз был карим, а правый зеленым. Природа сыграла над паталогоанатомом веселую шутку. Правда, разноцветность глаз не портила его внешность, портил шрам на подбородке. Белая полоска в четыре сантиметра с небольшим углублением пробегала под нижней губой. Но в целом парень имел свой определенный шарм и приветливый вид.
      - Как я догадываюсь, вы следователь из прокуратуры Трифонов? спросил врач.
      - Не в бровь, а в глаз.
      Молодой человек улыбнулся, и Трифонов позавидовал его зубам.
      - Ваш медэксперт Прохор Петрович к утру совсем раскис. Упал замертво и спит на кушетке у меня в кабинете. Жалко будить. Вскрытие делал я, так что могу ответить на ваши вопросы.
      - Давайте для начала выйдем в парк, не то я задохнусь.
      Они поднялись по бетонной лестнице и вышли на свежий воздух.
      - Что вы можете сказать об утопленнице?
      - Я думаю, ее утопили. Очевидно, она спала. В крови обнаружена большая доза морфия с примесями. Следов от уколов много. Не могу сказать с уверенностью, была ли она наркоманкой. Для обычного организма такая доза может привести к летальному исходу. Но смерть наступила не от этого. Легкие полны воды.
      - Значит, морфий. А как, по-вашему, могла она сама под воздействием наркотика пойти и утопиться?
      - Все возможно. Нужно знать, как долго она пользуется наркотиками и какие дозы принимает. Это очень индивидуально, но организм у женщины сильный. Патологий не обнаружено. Могла жить и жить. По моему мнению, она была в невменяемом состоянии.
      - Интересная мысль. Тогда я не понимаю логики убийцы. Он мог убить ее передозировкой, а не таскать по саду и не бросать в воду.
      - Вряд ли ее таскали или волокли. Остались бы царапины. А что касается падений, то это возможно. На спине остался обширный кровоподтек. Если ее бросили в воду, то с большой высоты. Но она не сразу утонула. Тогда бы на теле не осталось синяка.
      - Похоже. В доме есть солярий, передние опоры которого уходят в воду. Там глубоко. Причал с лодками. Если ее сбросили с этого балкона, то кто-то второй мог не дать ей захлебнуться, а затащил в лодку, отгреб на пару десятков метров и после этого скинул в воду.
      - Интересный сценарий. Пожалуй, я соглашусь с вашим умозаключением.
      - Вы можете назвать время смерти?
      - Шесть вечера, плюс минус минуты.
      - Смотрю я на вас, доктор, и поражаюсь. Всю ночь на ногах, потрошили трупы, а бодрый и свежий как огурчик.
      - Маленький, зелененький, прыщавенький. Мне тридцать шесть лет. Пока энергии хватает. Но я хочу рассказать о втором трупе. Лезвие кортика прошло между ребрами и поразило левое легкое. Смерть наступила не сразу. Минут десять он еще жил, но внутреннее кровоизлияние решило его судьбу. Вероятно, метили в сердце, но промахнулись.
      - Женщина могла нанести такой удар?
      - Кортик - орудие обоюдоострое. Тут сила не нужна. Вот если бы попали в ребро, тогда другое дело.
      - Кто вам сказал о кортике?
      - Медэксперт.
      - В котором часу наступила смерть?
      - Около пяти.
      - На час раньше, чем смерть Ветровой?
      - Несомненно. Вот об этом трупе можно сказать, что его волокли. Ноги, колени поцарапаны.
      - Возможно, он перелезал бетонный забор.
      - Вам виднее. Под ногтями обнаружена собачья шерсть, на одежде тоже. Что касается собаки, то она погибла от укола. Тот же морфий, однако на шее есть следы удушения. Парадокс. Кому нужно душить мертвую собаку или кому нужно делать укол задушенному псу? Время смерти сказать не могу. Возможно, у псины была температура или какая-то непонятная болезнь - окоченение неравномерное.
      - Не этот же хлюпик мог задушить волкодава, да еще без укусов остался.
      - Но и укол пес не дал бы себе сделать чужому. Мне кажется, убитого паренька долгое время держали в каком-то подвале. В легких много цементной пыли.
      - Как у всякого бомжа.
      - Конечно. Организм у него истощен. В чем душа держалась... Хорошо. Остальное прочтете в отчете. Вы меня извините, но мне смену сдавать надо.
      - Да-да. Я понимаю. Спасибо за разговор.
      - О чем вы? Это моя работа.
      Трифонов пожал руку молодому человеку и пошел по аллее к административному корпусу психиатрической больницы, которой руководил Никита Михайлович Кмитт. Этот человек много лет являлся домашним врачом семьи Ветровых, и, по утверждению живущих в доме, покойная доверяла своему доктору.
      Секретарша в приемной напоминала учительницу начальных классов сельской школы. Ни внешности, ни форм. Серое пятно на стуле и белоснежный халат.
      - Доктор будет позже. А вы кто? Что передать?
      - Я следователь из областной прокуратуры.
      - Это по поводу гибели Анастасии Ивановны?
      - Верно. Доктор Кмитт наблюдал ее? Я хотел бы поговорить с ним. Мне кажется, он догадывался, что может произойти несчастье.
      - Мне тоже так кажется. - Секретарша тут же превратилась в заговорщицу. Возможно, у нее не хватало подруг, а язык не любил покоя. Вчера он не приходил на работу вообще. А сегодня утром пришел раньше обычного. Он стал очень странным в последнее время.
      - В чем эта странность выражалась?
      - История началась полгода назад. Из Москвы приезжал профессор. Я не помню его имени. После его отъезда доктор Кмитт ходил сам не свой, а потом взял двухнедельный отпуск и заказал билеты в столицу. Пробыл он там около трех недель и вернулся с опозданием. Ходил мрачнее тучи. Я работаю с ним около двенадцати лет, но он никогда раньше не ездил в Москву. До сих пор ходит как в воду опущенный.
      - Но в воду не его опустили. Связи я тут не вижу.
      - Да-да, мы все уже знаем. Связь есть! Сегодня утром, когда ему позвонили и сказали о несчастье, он как стукнет кулаком по столу, как закричит: "Успели сволочи! Я так и знал!" Схватил плащ и ушел. Сказал, что скоро вернется.
      - Хорошо. Я тоже еще вернусь.
      Трифонов покинул здание и направился в бар "Феникс". Он устал, и у него разболелась нога.
      Забегаловка оказалась шикарным трехзальным рестораном с отдельной стоянкой для машин, своим сквериком и зимним садом. Тут царили покой и тишина. Трифонову хотелось послать всех к чертовой матери, пойти лечь и выспаться. Если бы в его доме не гостил старый лис Сычев, он так и сделал бы, но тот начнет задавать свои каверзные вопросики, ну а у Трифонова ответов нет. Так, одна каша в башке.
      "Феникс" работал круглосуточно. Шикарный бар, полумрак, кондиционеры и пара посетителей в дальнем углу.
      Бармен в малиновом пиджаке выглядел так, будто ему уже дали нужное количество чаевых и ему их хватит до конца жизни. Дурашка! А инфляция? Трифонов решил воспользоваться удостоверением.
      Когда перед ним поставили кружку с пивом, он предъявил документ.
      - Даже если вы президент Финляндии, деньги за пиво придется заплатить.
      Трифонов обиделся.
      - Я не к тому, пара вопросов и пара ответов.
      - У меня очень плохая память. Ничего никогда не запоминаю.
      - А Максима Даниловича Ветрова помнишь?
      - Таких клиентов не забывают. Друг нашего хозяина.
      - Вчера он заходил вечером?
      - Он каждый вечер заглядывает. Пару рюмочек коньячку - и вперед.
      - В котором часу?
      - Понятия не имею. Я работаю сутки через трое и за часами не слежу. У меня башка раскалывается. Но долго он не сидит, если без куклы своей.
      - А его кукла без него не заходила вчера? Я Вику имею в виду.
      - Имена для меня пустой звук. Нет, он заходил один.
      Бармен понял, что ляпнул лишнее, и ретировался на другой конец стойки.
      - Что ты дергаешься, дружок? Я протоколов не веду, стараюсь огородить человека от лишних подозрений. Сам понимаешь, не с пешкой имеем дело.
      - А я уже все сказал.
      - Кроме времени.
      - Ну убей меня Бог, не помню. Тут нигде часов нет. Заведение круглосуточное. Хозяин не хочет, чтобы клиенты торопились.
      - Как хозяина зовут?
      - Эдуард Кобович Чайка.
      - Кобович?
      - Чего не понятного? Отца его Кобой звали. В честь Сталина.
      - Он у себя?
      - А вы сами-то на часы смотрели? Какой псих с утра пораньше на работу ходит. Это же не завод. По ночам он всегда здесь, но только не по утрам.
      Трифонов допил пиво, положил деньги на стойку и ушел.
      В больнице секретарша доложила, что доктор Кмитт скоро будет. Нога разболелась не на шутку, и Трифонов решил ждать до победного.
      Доктор позволил себе вернуться в одиннадцать утра.
      Долговязый, худой, немного сутуловатый человек лет пятидесяти пяти с длинной прядью пегих волос, переброшенных от одного уха к другому. Так обычно прикрывают лысину те, кого она смущает. Ничего примечательного в этом человеке не было, если не считать его глаз. Темные, влажные, с опущенными вниз ресницами, что придавало его взгляду томную коровью грусть.
      - Вы, вероятно, следователь? - спросил он с уверенностью в собственном диагнозе. - Я только что был в доме Ветровых. Кошмарная трагедия.
      Трифонов встал, они обменялись рукопожатием и вошли в достаточно скромный кабинет.
      - Ума не приложу, кому это надо!
      Следователю предложили сесть в кожаное кресло, доктор сел напротив.
      - Вы давно знали покойную?
      На обычный вопрос ответ готовился долго. Врач откинулся на спинку кресла, сложил пальцы вместе и тихо заговорил:
      - Мы познакомились еще в Москве, когда Настя училась на журфаке МГУ. К сожалению, она так его и не закончила. Ее отец, в те времена очень важная персона, помог мне устроиться сюда рядовым врачом. Вот уже четверть века, как я здесь живу и работаю. Тогда же она и повстречала Максима, влюбилась и вышла за него замуж. Он окончил Московский финансовый институт. Иван Федорович его пристроил в ленинградский банк. Все мы его крестники. Святой человек был. К счастью, он не дожил до нового времени. В те годы у власти находился печально известный Романов. Иван Федорович работал его заместителем, но до развенчания своего босса не дожил.
      - Вы считались семейным врачом у Ветровых. Как вы расцениваете ее состояние в последнее время?
      - Шизофрения - это сложное психическое заболевание. Ее преследовали навязчивые идеи, голоса, слуховые галлюцинации.
      - К примеру сказать: шаги на чердаке. Могу вас заверить, что она могла их слышать. Правда, я сомневаюсь, что она слышала, как медсестра бегает к ее мужу по ночам. В коридоре ковровая дорожка, а комната закрыта дубовой дверью в семь сантиметров толщиной.
      - Конечно. В основном болезнь имела вялотекущий характер, но сезонные вспышки имели место и нередко доводили ее до припадков. Приходилось помещать ее в наш стационар.
      - Вы часто наведывались к Ветровым?
      - Два раза в неделю. По вторникам утром и по пятницам вечером. Я навещал Настю, а потом мы садились за карты. Традиционный преферанс.
      - Кто еще принимал участие в игре?
      - Старый друг Максима Эдуард Чайка, он владелец ресторана "Феникс", и еще один молодой человек. Он новенький в наших краях. Илья Романович Удальцов. Талантливый художник. Эдакий современный плейбой со свободными взглядами на жизнь. Игрок - так себе, но человек незаурядный, богатый и не лишен обаяния. Около года назад он купил имение Мордвиновых, близких соседей Ветровых. Старики уехали к дочери на Урал и продали ему дом.
      - Анастасия Ветрова принимала наркотики?
      И вновь в глазах врача появилась коровья грусть. Он достал из портсигара сигарету, долго ее разминал, а потом долго прикуривал. Догорающая спичка едва не сожгла ему пальцы.
      - Вы знали об этом? - еще раз спросил Три-фонов. - Как вы догадываетесь, делали вскрытие.
      - Тут ведь дело не в наркотиках. Она не была полноценной наркоманкой. Лекарственная зависимость. Короче говоря, я не знаю, кто сделал ей первый укол. Это случилось больше года назад. Тогда ее посещали разные медсестры. Это теперь мы приставили к ней постоянную сиделку. Поздновато, к сожалению.
      - Однако Вика колола ей морфий.
      - Конечно. Сейчас без уколов уже не обойтись, но доза снижалась. Настя это замечала и устраивала скандалы, но Вика женщина сильная и волевая. Кремень ударялся о кремень, и нередко сыпались искры.
      - А сама больная могла сделать себе укол?
      - Вряд ли. Только Вика знала, в каких ампулах какие лекарства. Мы уничтожили маркировку кислотой.
      - Давайте определим круг лиц, которые могли зайти к ней в комнату.
      - Муж, дочь, медсестра, я, домработница. Иногда я видел, как к ней заглядывал художник с букетом цветов, и все. Как-то раз я видел молодого человека лет двадцати пяти. Максим сказал, что это сын Эдуарда Чайки. Мальчик учится где-то за границей на ювелира. Возможно, я что-то путаю. Сам Чайка никогда к Насте не заходил.
      - Любопытный факт. И больше вы этого юношу не видели?
      - Нет, он приезжает раз в год на каникулы.
      - Как ведет себя собака при посторонних?
      - Собака? Ах, Дик. Умный пес. Он чувствует, когда к хозяйке приходят с добром.
      - Ну а садовник и его сын?
      - Нет. Она их не любила, в дом они не допускались. Не знаю, в чем там дело, но они живут на отшибе, однако Настя не хотела их увольнять. Она считала Матвея своим рабом до конца дней, а тот жил как хотел и не придавал этому значения.
      - Итак, в комнату больной допускались семь человек. Кто же из них мог убить женщину?
      Врач вспыхнул.
      - Боже упаси! Исключено!
      - Факты таковы, что женщина убита. Могу прибавить еще троих претендентов на трон убийцы. Эдуард Чайка, он так или иначе бывал в доме, а также садовник с сыном. Людей в особняке хватает. Десять человек. Это те люди, которые знают распорядок дня и нужное количество подробностей, в том числе и местонахождение жертвы.
      Несколько секунд доктор Кмитт растерянно смотрел на следователя, затем дернул головой, как молодой бычок, и заговорил:
      - Хорошо. Я вам кое-что скажу. Вот моя версия. Сегодня утром Вика мне созналась, что вчера днем она оставила коробку с ампулами в коридоре на столике, где стоят цветы. Точнее утром, в девять часов. Она сделала укол Насте, вышла в коридор, и ее позвал Максим в свой кабинет. Он опаздывал на совещание, и ему нужно было напечатать какой-то приказ. Вика владеет компьютером, и для нее это пустяки. Потом она забыла о коробке и уехала в город. Очевидно, коробка исчезла, иначе попалась бы ей на глаза. Мне кажется, что ампулы взяла Настя, но она не знала, что за лекарства в упаковке, и сделала укол собаке для эксперимента, а потом себе. Лекарство медленно действует. Собака погибла, тут нет сомнений, ну а женщина от передозировки вышла из-под контроля. Мне кажется, она сама спустилась в сад и бросилась в воду.
      - Любопытная версия. Только есть некоторые мелочи. Если она взяла коробку, то почему приступила к экспериментам только вечером? В три часа Ветрова звонила в милицию. В это же время к ней заходила экономка, и больная читала книгу. Куда делась коробка с остальными ампулами? Почему на шприцах нет отпечатков Ветровой? Зачем ей связывать собаку веревкой? И зачем запирать свою комнату на ключ, перед тем как утопиться? К тому же она не умела плавать и боялась воды, а нашли ее в шестнадцати метрах от берега. Могу добавить, что у убитой обширный синяк на спине. Кстати, ампула только одна, а не две. Боюсь, доктор, ваша версия пригодна только для романов, но не для следствия. Ну а теперь по существу. Как вы расцениваете отношения Ветрова и медсестры?
      - Никак. - Кмитт опять долго думал и мял сигарету. - Максим высокопорядочный человек, а у Вики роман на стороне. Другое дело, что Вика помогала ему делать книгу. Но он платил ей за работу хорошие деньги. А почему нет? Времени у девушки достаточно, она умная и грамотная. Не берите в голову. Грязные сплетни. Вот то, что сын садовника волочится за дочкой Ветровых, это факт, и когда Настя узнала, был грандиозный скандал.
      Трифонов ожидал от встречи с врачом большего. Он ни словом не обмолвился о найденном в саду трупе. Психиатр, а на основные вопросы не ответил, чего уж лезть в дебри. Но нет сомнений, что доктор знает много больше, чем может сказать. Пусть подумает, может, дозреет до откровенного разговора, а пока не имело смысла терять время.
      К двенадцати часам следователь приехал в управление. В кабинете Куприянова дым стоял столбом. Открыли форточку. За столом сидели майор Дмитриев, участковый, дознаватель и еще один пожилой мужчина в штатском. Он смахивал на тренера по классической борьбе, с грузным телом и обломанными ушами.
      - Вот, Александр Иваныч, познакомьтесь. Григорий Николаевич Санько, представил участковый пожилого незнакомца. - Он работал на участке более двадцати лет. Сейчас майор в отставке.
      - Надеюсь, смогу чем-нибудь помочь, - сказал хрипловатым басом майор.
      - Хорошо, - кивнул Трифонов. - Сына садовника нашли?
      - Нет пока. Ищем, - коротко ответил Куприянов.
      - Какие новости?
      - В сотне метров от пристани найдена шестая лодка, - начал доклад Дмитриев. - Ее загнали в камыши и бросили. На дне найдена зажигалка. Хорошая игрушка, дорогая. Фирма "Данхил". К сожалению, в лодке стояла вода и обработать зажигалку должным образом не удалось. Собака взяла след и привела нас к усадьбе Ветровых. А там, как вы понимаете, все затоптано. На пирсе из посторонних следов обнаружены отпечатки ботинок с рифленой подошвой. Те, которые были на убитом парне. Нож у него в кармане имеет его же отпечатки пальцев. И еще, на лезвии остались частицы веревки, которой связывали лапы собаке Ветровой. Состав материалов веревки необычен. Особо прочный капрон, но очень эластичный. В быту такой не встретишь. В доме ничего похожего не нашли. Странно, если преступник пришел в дом со своей веревкой.
      На заборе, возле того места, где найден крюк с тросом, найдены частицы ткани от джинсов убитого. Можно с уверенностью сказать, что он перелезал через забор. Но, как мне кажется, убили его в другом месте. Никаких следов крови на земле нет. И там, где примята трава, также следов крови не обнаружено. С другой стороны забора проходит дорога вдоль набережной, выходящая к шоссе. Интересно, что в том самом месте стояла машина. Остались четкие следы от протекторов фирмы "Гудиер". Это значит, что машина резко не тормозила и с места не рвала. По расстоянию между колесами можно предположить, что следы оставили "Жигули" классика, но не иномарка. Все машины Ветровых имеют другую резину. Фотографию трупа передали на телевидение. Покажут в новостях, может быть, опознают, но на сегодня это все.
      Теперь стоит сказать об ампуле, найденной в комнате убитой. Обнаруженные отпечатки принадлежат Виктории Карамовой. На шприце также ее отпечатки. В ампуле находился морфий. Если позволите, маленькое отступление. В доме есть мусоропровод, труба, ведущая в подвал. Под трубой стоит контейнер. Вычищают его не часто. Там полно ампул и шприцов. Вряд ли медсестра оставила бы такие явные улики. Кто-то принес из подвала эти атрибуты и бросил их в комнате. По моему мнению, подвалом пользовалась Недда Волкова. Продукты, прачечная, кто еще мог ходить туда? И там же мы нашли отводку от телефонной линии и диктофон. Отпечатков нет. Теперь о стремянке в саду...
      - Минуточку, - перебил Куприянов. - Чтобы закрыть тему Недды Волковой, хочу кое-что добавить. Я был в деревне, где живет ее мать. Соседка, которая ей звонила вчера, Любовь Сорокина, уехала в отпуск сегодня пятичасовым утренним автобусом. Точно никто не знает, где она проводит отпуск. Где-то у родни в Тульской области. Вряд ли это можно назвать совпадением. - Куприянов усмехнулся. - Дело в том, что в деревне всего один телефон-автомат, и тот давно сломан. Имеется телефон в магазине, продавщица позволяет своим звонить иногда, но вчера к ней никто из сельчан с подобной просьбой не обращался. Мать Недды не помнит, когда дочь навещала ее в последний раз. У старушки склероз, и она не может быть свидетелем, однако был телефонный звонок к Недде или нет, нам установить не удалось. Боюсь, бабенка морочит нам голову.
      - Ладно, - хмуро сказал Трифонов, - продолжайте, майор.
      - На стремянке в саду есть следы от сапог садовника. Очевидно, на чердак лазил он. На перекладинах и пальчики его оставили след. Матвей Солодов отрицает этот факт. Он утверждает, что пользуется лестницей для обрезки деревьев и вешает на сосны скворечники. Ну а сама лестница всегда валялась у забора, и как она оказалась возле дома, он не знает. Что касается кортика, то мы дали запрос в адмиралтейство. Отпечатков на оружии нет, но остались частицы какого-то лака. Сейчас в лаборатории колдуют над ним.
      - Итак, коллеги... - протянул Трифонов. - Нет ни одного обитателя усадьбы, которого мы могли бы взять под свое крыло и освободить от подозрений. Убийцей может оказаться каждый. И в довесок ко всему мы имеем труп неизвестного. Давайте копать дальше. Нашли "шкоду" мед- сестры?
      - Нашли. - Участковый махнул рукой. - Полный бред. Она стояла на опушке в двадцати метрах от шоссе, не доезжая до побережья полутора километров. Получается, что Вика загнала машину в лес, бросила ее и до усадьбы шла пешком. В голове не укладывается. Ключи торчали в зажигании. Никаких поломок в машине нет.
      - Вы пытались с ней связаться?
      - Конечно. Дамочка сама удивилась. Она продолжает утверждать, будто оставила машину возле дома Виктора Туманова, за шесть домов до усадьбы, но, не застав его, пошла пешком. Туманова действительно вчера не было, и он ничего не знает.
      - Похоже, убийца сам запутался либо не сумел осуществить свой план так, как задумал. Слишком много неразберихи. Кто-то один спотыкнулся, и на него свалились все остальные, а мы разгребаем.
      - Не Недда ли? - спросил Куприянов.
      - Не знаю. Ей могли позвонить из другого места, чтобы отвлечь ее от дома. Да и садовник мог использовать лестницу, чтобы вешать скворечники. Попытайтесь еще раз проверить телефонную линию.
      - Если позволите, Александр Иванович, - подал голос бывший участковый, - с этим садовником происходили интересные истории. Вряд ли они приоткроют свет на убийство, но тут, мне кажется, любая деталь важна.
      - Да, Григорий Николаевич, слушаю вас.
      - Покойная Анастасия Ветрова является родственницей Матвею Солодову. Я тутошний, родился в этих местах, вырос и работал. Убийств на моей памяти не было, кроме одного, но об этом чуть позже. Сначала поговорим об истории. Все усадьбы на побережье принадлежали ЦК и Ленинградскому обкому, так называемые госдачи, а построены они в начале прошлого века. Здесь доживали свои дни опальные вельможи, отстраненные от государственных дел. Дом, который принадлежал Ветрову, строил опальный граф Григорий Солодов, женатый на Марии Куракиной, тоже особе известной и породистой. В тысяча девятисотом году у них родился сын Аким Солодов, отец нынешнего садовника. Его расстреляли в тридцать восьмом году как врага народа. Сам же граф в семнадцатом году спешно сбежал с женой за границу.
      Аким тем временем решил поиграть в революцию. Доигрался. В тридцать шестом его посадили. В лагере у него родился сын Матвей, а через год Акима поставили к стенке. Кем была мать Матвея, никто не знает. На свободу Матвей Солодов вышел в пятьдесят четвертом году в возрасте семнадцати лет. Детство у внука именитого графа, скажем прямо, было несладким. Когда родителей реабилитировали, парня определили в Ленинградское военно-морское училище, по окончании которого он служил на Балтике. В шестьдесят девятом в звании капитана третьего ранга его списывают на берег. Обвиняют в неоправданной жестокости, грубости, превышении полномочий и пьянках. Некоторое время он жил в городе, но потом переехал в одну из деревень неподалеку от Усть-Луги и женился на местной девчонке. Его тянет в родные пенаты к усадьбе деда. Пока был жив отец Анастасии, Матвея близко не подпускали, и только после смерти отца Настя приняла его на работу. Тут есть некоторые догадки и сплетни.
      Когда Матвей жил еще в Питере, его нашел душеприказчик деда. Граф умер в Париже и вроде бы передал внуку тайну своих сокровищ, брошенных здесь при спешном бегстве. Возможно, Матвей загорелся желанием найти наследство деда и приехал с этой целью сюда. Чем еще можно объяснить его унизительное положение? Теперь рассмотрим другую историю, более благополучную в конце и унизительную у истоков. Граф Солодов, построивший усадьбу, слыл большим бабником. Но одна из его крепостных была ему особенно дорога. Ее звали Галина Потемкина. Ходили слухи, что она имеет корни от самого светлейшего. Галина родила от Солодова сына Ивана. Граф не хотел позора для своей любимицы и тут же выдал ее замуж за кузнеца Федора Болышкова, и ребенку дали эту фамилию. Иван родился в десятом году и был моложе своего сводного брата Акима Солодова на десять лет. Отчим умер от пьянства, но мать оказалась крепкой, волевой женщиной и стала комиссаром. Она ненавидела дворян, титулы и знать. Сын пошел по стопам матери и сделал карьеру в НКВД. Не берусь утверждать, но есть предположение, будто Иван разыскал старшего брата Акима, упрятал его в лагерь, а через два года расстрелял. Эта история двух сводных братьев. Иван дожил до восемьдесят шестого года и умер от рака. В пятьдесят первом у него родилась дочь Анастасия Болышкова. В том году ее сводный двоюродный брат Матвей еще сидел в лагере. Мальчишке исполнилось шестнадцать.
      Иван Солодов, по отчиму Болышков, отлично знал свою родословную. Будучи крупным функционером, он добился того, чтобы получить усадьбу своего деда в качестве госдачи, а со временем приватизировал ее. Таким образом, он восстановил справедливость и похоронил свою мать на территории усадьбы. Когда в деревне появился внук графа Матвей, то Иван его на пушечный выстрел не подпускал, но времена изменились и загнать отставного моряка в лагерь смерти он уже не мог. Дочь Анастасия росла современной барышней и на такие вещи смотрела спокойно. После смерти отца она приняла родственника на работу в качестве холопа, который не смеет и близко подходить к барским покоям. Это вторая история. Но существует и третья. Продолжение следует. У Матвея сын. Неудачник, уже успел срок отмотать, чем-то похожий на отца, и перспектив в жизни не имеет. У Анастасии, по мужу Ветровой, родилась дочь. Красавица, учится в самом престижном учебном заведении Петербурга, умна и хорошо знает себе цену. Вряд ли эта история будет иметь продолжение, но говорят, будто у Дениса Солодова с Алисой Ветровой роман.
      - Любопытная история, - почесал подбородок Трифонов. - И если чувства молодых людей взаимные, то на память всплывает шекспировская трагедия о Монтекки и Капулетти. Мы все должны знать о каждом нашем герое, тогда нам легче будет взвешивать наши шансы на успех... Да, но, Григорий Николаевич, вы упоминали о каком-то убийстве в этих краях?
      - Совершенно верно. Ребята говорят, что мы столкнулись с первым ЧП в нашем районе, но они забыли о гибели майора Теплокова, старшего оперуполномоченного из Усть-Луги. Его убили четыре месяца назад.
      - Да, так оно и есть, - встрепенулся капитан. - Теперь я сижу за его столом и занимаю его должность.
      - Что с ним произошло? - резко спросил Трифонов.
      - Его застрелили за рулем в машине и похитили табельное оружие "макарова", - заметно занервничал Куприянов, и на его лице вновь появилась идиотская улыбка. - Он ехал от Усть-Луги к побережью, по этому шоссе. Милицейский УАЗик стоял у обочины в трех километрах от города. Нашли его около восьми вечера. Очевидно, он подсадил попутчика, который и был убийцей. Преступник не найден до сих пор. Похоже, работал гастролер. Ничего похожего не случалось на нашей территории.
      - Куда он ехал, установлено?
      Куприянов проглотил слюну.
      - Тут вот что. Теперь я точно вспомнил. В то время в кабинете с Теплоковым сидел старший лейтенант Гаврилов. Он слышал последний разговор майора по телефону. Ему звонила женщина, и он обещал к ней приехать на следующий день. Он так сказал: "Ваша тревога мне вполне понятна. Не беспокойтесь, сегодня в четыре часа я буду у вас". Когда он положил трубку, лейтенант спросил: "Что-нибудь серьезное?" - но майор отмахнулся: "Так, одна сумасшедшая. Третий раз уже звонит. У нее чемодан компромата на кого-то. Телевизор насмотрелась. Все на компроматах помешались". "Поедешь?" - "Придется, а то она и меня сведет с ума".
      - И как, Куприянов, ты мог забыть об этом?- покачал головой Трифонов.
      - Так дело прокуратура вела, Алексан Ваныч. Ваши ребята работали. Ничего не нашли. Висяк!
      - Вот почему Недда говорила, будто Ветрова сотни раз звонила в милицию, а реакции никакой. Установите день недели, когда был убит майор, проверьте его записи и регистрационную книгу дежурного. Где-то должен остаться след этого звонка или предыдущих. "Чемодан компромата" - не пустые слова. Это мотив, то, чего нам так не хватает. - Трифонов повернулся к лейтенанту. - Ну а что соседи, Сережа? Я слышал об интересном художнике по имени Илья Романович Удальцов.
      - По паспорту Сироткин, - поправил участковый. - Удальцов его псевдоним для выставок. Нормальный парень, тридцать пять лет. Он купил усадьбу по соседству год назад. Старики Мордвиновы уехали жить к дочери на Урал и продали дом. Вроде как дочь их родила, и ей требовалась поддержка.
      - Здесь тоже есть свои странности, - вмешался пожилой участковый. Старикам Мордвиновым под восемьдесят. Сколько же лет их дочери, которая родила? Кто в таком возрасте будет продавать дом в насиженных местах и уезжать к черту на кулички? Я ничего не слышал о существовании какой-то дочери. Тут надо бы документы в загсе проверить. Слишком спешный отъезд.
      - Да-да, - подтвердил лейтенант, - документы за две недели оформили. Они жили замкнуто, но хозяйство у них имелось солидное. Скаковые лошади какой-то особой породы. А перед самым отъездом на них мор напал. Из десяти жеребцов погибло шесть, остальных успели продать.
      - Куприянов, - окликнул капитана Трифонов, - займитесь дочерью Мордвиновых, найдите покупателей жеребцов, установите причину мора.
      - Конюх у них был. Савелий Коршенов. Где он теперь, не знаю...
      - Так узнайте. И стариков разыщите.
      - Но Сироткин не виноват в их спешном отъезде, - покачал головой лейтенант. - Он покупал кота в мешке. Документы, купчую, все оформляли нотариусы. Впервые я его увидел через неделю после отъезда стариков. Я мотался по участку на мотоцикле, и у поворота с шоссе к побережью меня остановил незнакомец на "форде". Спрашивает, как найти дом Мордвиновых. Ну я ему отвечаю, что, мол, старики съехали и больше здесь не живут. А он усмехается: "Конечно, теперь я там жить буду, найти бы только". С тех пор и живет.
      - И с Ветровыми дружит, - добавил Трифонов. - Жене цветочки, а с мужем в картишки перебрасывается. И причал, поди, свой есть?
      - Здесь у всех есть лодки и катера. Люди состоятельные, от голода не пухнут.
      Трифонов провел ладонью по лицу.
      - Ладно, господа сыскари. Я сейчас упаду. С меня хватит.
      - Вас отвезти? - спросил Куприянов.
      - Моя "пятерка" у подъезда стоит. Я же к вам вчера приехал, а уж отсюда меня к побережью на вашей машине повезли. Вот и стаптываю теперь подошвы..
      Как только Трифонов вышел, все потянулись за сигаретами.
      4
      Вика Карамова разбирала шкафчик с лекарствами, пересчитывая ампулы и аккуратно укладывая их в коробки. Ее красивое ледяное лицо оставалось спокойным и безучастным, в то время как дочь хозяина метала молнии и порывистой походкой расхаживала по комнате медсестры, цокая шпильками по паркету.
      - У меня нет сомнений, змея подколодная, что это ты убила мать. Она чувствовала это и предупреждала меня о заговоре.
      - Ну а после убийства я взвалила ее на плечи, отнесла к берегу и утопила в пятнадцати метрах от пристани, - холодно произнесла Вика. - Ты глупа! С виду не скажешь.
      - Мне плевать, что ты обо мне думаешь. Понятно? И отец будет отвечать наравне с тобой. Вас обоих упрячут за решетку.
      Вика заперла шкафчик и присела на край стула.
      - Теперь послушай меня, нервозная сучка. Сейчас я тебе кое-что расскажу, после чего ты продолжишь дергаться, как рыбка на сковородке...
      - Как ты разговариваешь со мной, стерва? - Алиса замерла в центре комнаты, сверкая огромными глазами. - Я здесь хозяйка!
      - Пока ты только мечтаешь об этом. Спустись на землю. Вскрытие показало, что смерть твоей матери наступила в шесть вечера. В это время в доме никого не было. Заперты ворота или нет, значения не имеет. Тут у всех есть ключи. Можно и через забор перемахнуть...
      - О чем ты говоришь?
      - О том, что ты мечтаешь стать хозяйкой дома. Мать на тот свет, а отца за решетку. Чуткое дитя, ничего не скажешь. Не так все просто, моя милая.
      - Ты свихнулась!
      - Знаешь, почему мою "шкоду" нашли на опушке леса? Потому что я не хотела тебя спугнуть, дура. Твой красный "форд" я заметила за километр. Он стоял у обочины в трехстах метрах от дома. Я не стала тебе мешать и свернула с дороги в сторону. Меня одолело любопытство, и я тихонько подобралась к вам, скрываясь за деревьями. И что же я увидела? Чудная картинка. Ты сидишь за рулем, а твои белые ручки сжимали в объятиях шею Дениса. Сынок нашего садовника пыхтел так, что капот дергался. Лень было в лесок отойти? За ласки мальчику пришлось платить. Твоя мать предупреждала тебя: если ты свяжешься с этим уголовником, она вышвырнет тебя из дома и лишит средств к существованию. Напомню тебе, что все это происходило в пять вечера за час до убийства. Только этот придурок мог придумать историю с утопленницей. Он единственный, кто не знал, что Настя не передвигается самостоятельно, и халатики с тапочками похожи на лапшу, свисающую с ушей. Только он мог убить собаку, потому что она не подпустила бы чужака к спящей хозяйке. И наконец, только он мог украсть у отца кортик и прирезать сообщника. Ножевые драки - его конек. Не так ли?
      - Все это ложь! Грязная ложь!
      - Хочешь, чтобы сняли следы от твоих колес? Кроме меня, есть еще один свидетель, наблюдавший за любовной сценой у обочины. После этой сцены Денис отправился в дом выполнять твое задание.
      - Не примазывай ко мне Дениса. Это он за мной волочится и ходит по пятам. Мне он не нужен.
      - Странно. Тогда ваша встреча происходила бы возле твоего дома в городе, а не здесь. Кто к кому приехал? Улавливаешь разницу? Ну а то, что ты ненавидела свою мать, знают все. Кроме следователей, перед которыми ты разыграла трагедию. Я могу раскрутить эту историю еще на несколько витков. Изволь...
      - Хватит!
      - Я тоже так думаю. Мертвых к жизни не вернешь. Завтра ее похоронят и поставят крест. На этом все кончится. О живых подумать надо. Жизнь твоей матери висела на волоске, тот, кто знал об этом, не пошел бы на убийство. Она насквозь пропиталась морфием. Ни одно сердце не выдержит такой нагрузки. И не смотри на меня так. Я пыталась ей помочь. Все это началось задолго до моего появления в доме. Я лишь выполняла предписание врача. Твой отец и доктор Кмитт знали о близком конце. Если об этом узнает следователь, то снимет с них все подозрения в умышленном убийстве.
      - Денис не убивал ее.
      - Куда же он исчез? И кто мог привести сюда этого бомжа, которого прирезали у забора? Его не опознали, он не местный. Чужак не полезет через трехметровый забор по собственному желанию. Собаки, охрана, стальные двери... Такого нужно научить и направить. Иди-ка, девочка, топай ножками, ты меня уже порядком утомила. И мой тебе совет. Оставь свои глупые амбиции и не лезь на рожон.
      - Ты меня не запугаешь! Я сама найду убийцу!
      Алиса сорвалась с места и хлопнула дверью.
      Недда поднималась по лестнице на второй этаж и видела, как раскрасневшаяся девочка выскочила из комнаты медсестры и бросилась к входной двери.
      В доме царила тишина, мертвая и наэлектризованная, как перед ураганом. Каждый предпочитал находиться в одиночестве и думать о своем.
      Недда прошла по коридору и постучала в кабинет хозяина.
      Ветров сидел в кресле у окна и курил трубку. Он второй день не ходил на работу и не отвечал на телефонные звонки.
      - Что случилось, Недда? - спросил он, не поворачивая головы.
      - У меня конверт для вас.
      - Потом.
      - Это очень важно. Сегодня утром забрали Матвея. До выяснения обстоятельств. Им нужен козел отпущения, и они его нашли. Он предвидел такой оборот и оставил для вас этот конверт. Мне он успел сказать, что там лежит очень важный документ. Точнее, копия.
      Не отрывая взгляда от окна, Ветров поднял левую руку, и женщина вложила в нее конверт. Хозяин резко распечатал его и вытащил два листка бумаги. Сначала он пробежал глазами по корявому пляшущему почерку.
      "Послушай меня, Максим. Ты знаешь, что я тут сбоку припека. Бабу твою я не трогал и сидеть за чужие грехи не хочу. Ты можешь вытащить меня из болота. Если ты этого не сделаешь, я и тебя утоплю. В Туруханском крае климат тебе не понравится. Тут без проблем. Остальное обсудим при встрече. Такие документы на помойке не валяются. Действуй, родственничек!"
      Максим раскрыл второй листок и долго изучал машинописный текст, под которым стояла подпись покойной жены.
      Сложив бумаги в несколько раз, он бросил их в горящий камин. Раскурив трубку, он встал и взглянул на Недду. Она стояла смирно, спрятав всю свою неуемную энергию под незримый панцирь.
      - Где остальные листы?
      - Я ничего не знаю. Он мне велел взять этот конверт под скатертью. Больше там ничего не было.
      - Какое тебе до этого дело?
      - Теперь уже нет смысла сохранять тайну. Хозяйка ушла на небеса. Царствие ей небесное. Матвей - мой муж, а Денис наш сын. Это он велел мне устроиться к вам в прислуги, когда покойный Иван Федорович к дому Матвея не подпускал. Надеюсь, у вас не было претензий к моей работе?
      - Искатели золота. Граф посмеялся над вами. Однако время не зря потеряли. Нашли другой клад. Как я догадываюсь, на чердаке?
      - Я не лезу в мужнины дела. Меня это не касается. Матвей прожил несладкую жизнь, и не по своей вине. Хватит с него лагерей. Я хочу сохранить свою семью, и большего мне не нужно. У меня и так ничего нет.
      - Хорошо, Недда, я его вытащу. Иди и отдыхай, у нас завтра тяжелый день.
      Женщина вышла и направилась к себе. По ее лицу катились слезы. Спускаясь вниз, она услышала, как в комнате медсестры раздался звонок.
      Вика вздрогнула и посмотрела на стену. Звонок повторился. Это был вызов сиделки из комнаты покойной. Только Анастасия Ивановна могла вызвать к себе медсестру, если ей требовалась помощь.
      Женщина торопливо сбросила халат, надела платье, поправила прическу и пошла наверх.
      Ветров стоял возле раскрытой двери своего кабинета и поманил медсестру рукой. Она зашла в комнату и остановилась возле письменного стола. Лицо ее оставалось холодным, а взгляд ничего не выражал.
      - Я хочу обсудить некоторые вещи, Вика.
      - Сейчас не время.
      - Я не ханжа, и не изображай трагедию, тебе это не идет. Скажу главное. Я не хочу, чтобы ты покидала мой дом.
      - Со смертью вашей жены моя миссия здесь закончилась
      - Я так не считаю. Ты оказала мне неоценимую помощь в написании книги и помогала по работе. Ты можешь остаться здесь в качестве секретарши.
      - Не получится. Вы слишком прямолинейны. Мне не нравится ваш подход к делу.
      - Ты имеешь в виду вчерашний разговор с режиссером в "Астории"? Да, я вспылил, извини. Но когда дело касается финансов, то я знаю, как правильно ими распоряжаться. Смета, представленная съемочной группой, явно завышена.
      - Нельзя подрезать крылья талантливым людям, которые хотят из стандартной беллетристики сделать шедевр. Феликс Забралов предлагал неординарные идеи, интересные повороты, а вы уперлись в цифры.
      - За время съемок они возрастут вдвое. Эта арифметика мне известна.
      - Так или иначе, коррективы вносятся в процессе любой работы. Нельзя рубить голову курице, которая несет золотые яйца.
      - Но это не повод для того, чтобы бросать ключи от машины на стол и убегать.
      - О машине отдельный разговор. Вы меня подставили. Зачем вы бросили ее в лесу? Этот следователь не мальчишка и свое дело знает. В итоге я запуталась во лжи, чтобы не афишировать наши встречи в Петербурге.
      - Я не могу управлять двумя машинами. Мне пришлось отдать твои ключи банковскому охраннику и попросить его отогнать машину домой. Но когда он увидел перед усадьбой полк милиции, то загнал "шкоду" в лес. Это понятно. У него ни прав, ни документов на транспорт.
      - Трифонов докопается. Бессмысленная глупость.
      - Не думай об этом. Я все улажу. Трифонов человек подневольный. Куда более высокие чины хранят деньги в моем банке. Этот фарс скоро закончится.
      Ветров подошел к женщине вплотную и взял ее за плечи. Она не шелохнулась.
      - Я думаю о тебе как о будущей жене.
      Она хотела открыть рот, но он прижал палец к ее губам.
      - Ничего не говори. Ты просто должна знать о моих намерениях. Мне известно, что ты любишь другого человека. Я знаю, что он не отвечает на твои чувства. Я надеюсь, понимая, какая разница у нас в возрасте, но ведь мы оба глубоко одинокие люди. Вспомни, как хорошо мы ладили, когда работали над книгой. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
      Он убрал руку от ее губ.
      - Не забывайте, Максим Данилыч, завтра похороны вашей жены. А теперь, извините, у меня много дел. Я должна составить опись лекарственных препаратов.
      Ветров остался один. Он сел в кресло, закурил трубку и уставился в окно. На спокойном лице ярко горели его синие глаза.
      5
      Сидя за шахматной доской, Алексей Дмитриевич внимательно слушал рассказ Трифонова о загадочном преступлении на побережье. Сычев проработал в следственных органах более тридцати лет и был на десять лет старше своего старинного друга, у которого гостил. Человек с лицом доброго дедушки, ласковым взглядом и немного стеснительной улыбкой. Он слушал приятеля с видом болельщика, как дед, которому внук рассказывает азартную историю о школьном футбольном матче. Долгие годы работы с преступным миром не сумели превратить его в черствого человека и не истребили в нем оптимизм и любопытство. Он верил в торжество победы добра над злом даже тогда, когда проигрывал в этой схватке.
      - Первая история, Саша, очень смахивает на кино. Сегодня преступления совершаются проще. Труп в подъезде, брошенное оружие и неизвестный наемник. Старая прописная истина - ищи того, кому мешала жертва. До такой степени мешала, что костью встала поперек горла. Твой круг подозреваемых ограничен десятью иксами. Только тогда ты сможешь работать методом исключения, когда будешь знать о каждом все и чуть больше. Тебе дана такая возможность, а подозреваемые вынуждены ждать твоего вердикта. Это убийство не цель, а устранение препятствия на дороге к цели. Не дави на них, пусть они действуют, но не проморгай следующего убийства. Кто знает, такой поворот не исключен. Копаясь в прошлом, необходимо держать руку на пульсе сегодняшнего дня. Я постараюсь тебе помочь, если ты не будешь возражать. Старый конь борозды не портит. Я тут со скуки подохну, а тебя зарядили под завязку.
      - Рад это слышать, Алеша, но у тебя нет полномочий.
      - Поэтому у меня развязаны руки. И еще, у меня есть просроченное удостоверение прокуратуры. Никто сегодня не заглядывает в красные книжечки, зато не выставят за дверь.
      - Вижу, как у тебя загорелись глаза. Не смею тебя отговаривать, но чувствую себя не в своей тарелке.
      - Это я себя так чувствую. Безделье не отдых. У нас появится возможность обмениваться информацией и мнением. Чего нам еще надо? Расскажи-ка о своих мыслишках.
      - Нет у меня ничего. Нагромождения ненужных кирпичей. Их раскидать надо, заглянуть в яму, а потом сложить штабель по одному кирпичику. Преступление продумано и имеет замысловатую форму, которую я не вижу. Странный домик.
      - Или лабиринт. Но выход из него есть, если преступник из него вышел.
      - Запутав следы. Слишком много выкрутасов. А на подобную акробатику нужно время. Значит, он или они знали, что им отпущены не только секунды, но и минуты. Для нас этот факт имеет определенную ценность. Это первое. Второе: на случайное убийство наша история не похожа. Третье: цель ограбление - неправдоподобна. Месть? За что? Почему сейчас, а не раньше или позже.
      - Тут нельзя забывать о трупе в саду. Свидетель? Сообщник? Подстава? Ясно, что он не главный. Работал ради денег, но его кинули.
      - Кинули? - Трифонов почесал подбородок.- Или подбросили? Однако не забыли приберечь кортик. Сплошные неувязки. Груда кирпичей.
      В передней раздался звонок.
      - Ну вот! Это уже за тобой. Пять часов не дали отдохнуть.
      - Вряд ли. Для вызова есть телефон.
      Трифонов пошел открывать дверь и вернулся с гостями. Их было трое. Двое в форме и старикашка, похожий на высохшую ветку в потертой железнодорожной фуражке.
      - Вот, ребята, познакомьтесь, мой старинный друг, старший следователь по особо важным делам, полковник юстиции Сычев Алексей Дмитриевич.
      - В отставке, - добавил Сычев и вышел из-за стола.
      - Ну а это местные пинкертоны: старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан Семен Куприянов, участковый инспектор лейтенант Сергей Дроздов. А третий, если мне не изменяет память, один из понятых. Так?
      Старик закивал:
      - Да-да, меня зовут Иннокентий Парфенович Медведев.
      - Вот-вот, - подтвердил участковый, - его можно причислить к рангу свидетелей, а он до сих пор в молчанку играл.
      - Вы меня извините. Я и не думал, что кто-то из домашних попадет под подозрение. А дело было так...
      Старика усадили на кушетку, остальные устроились за обеденным столом.
      - Так вот. В тот самый вечер, когда произошло несчастье, я объезжал дома на побережье. Вечерние газеты развозил. Много лет я работаю почтальоном. Утром и вечером. Сел на велосипед - и вперед. Врачи советуют. Бегом от инфаркта. Я как раз мимо проскакивал...
      - Короче, Парфеныч, - оборвал Куприянов.
      - Ладно. В поселке, в десяти километрах, наше отделение связи, а рядом танцплощадка. Там ребята со всех деревень собираются. А дело в том, что я видел там нашего художника, и не раз. Морочит головы девчушкам.
      - Какого художника? - переспросил Трифонов.
      - Илью Сироткина, соседа Ветровых. Но кому-то из девчонок наш повеса очень приглянулся. Пишет она ему амурные письма. По почте не шлет, а мне в руки передает. Лицо от меня шарфиком прикрывает, но на чай не забывает подбрасывать... Ну а что? За работу надо платить, все правильно. С десяток писем за месяц уж точно отвез. И каждый раз требует, чтобы лично в руки отдавал. Мне нетрудно. Художник только насмехается, но читает. Ответа я не жду, шалости все это. Богатый столичный франт не станет с деревенской свистушкой связываться. Ну а в тот вечер опять ко мне эта краля подкатила. Иду на почту за газетами, а она тут как тут. Мол, передай, дядя Кеша, Илье Сироткину мое послание. И червончик мне сует с конвертом. Блудница!
      Получил я газеты, сел на своего двухколесного коня - и вперед. Подъезжаю к дому художника, газеты в ящик, а письмо надобно в руки отдать. Хотел позвонить в калитку, а она не заперта. Иду по аллейке к дому и возле самого крыльца слышу громкий разговор. Подхожу ближе. Окошко открыто, занавески тоже. Глянь вовнутрь и вижу: возле горящего камина стоит Вика в чем мать родила, а на плечах мужская сорочка накинута. Стоит и плачет. Илья в шелковом халате разгуливает по комнате и лекцию ей читает. "Дорогая моя фея. Ты не можешь понять главного. Любовь - это птица с широкими крыльями. Она свободна в своем полете. Ее нельзя посадить в клетку. Для любви нужно вдохновение, как для создания художественного образа. В клетке ничего не может рождаться, кроме протеста. Ты припираешь меня к стенке, а значит, вынуждаешь к сопротивлению". Тут Вика резко обернулась. "Значит, семья, самое святое, что мог создать человек, это блеф? Жизнь в клетке? А Гала, которая вдохновляла Сальвадора Дали на самые великие его шедевры..." "Нет, нет, нет. Плохой пример. Она всю жизнь оставалась свободной женщиной. Дали питался ее энергетикой. Он ее безумно любил и закрывал глаза на похождения своей жены". - "А я для тебя пустое место?" - "Ты слишком земная. Ты сегодняшняя. Очевидно, ты способна создать милое гнездышко и уют в доме, а мне это не нужно. Сегодня я здесь, а завтра возьму котомку, все брошу и пойду гулять по белу свету в поисках новых открытий и идей. Все, что для меня имеет цену, - это мой этюдник и краски".
      Тут я понял, что пришел не вовремя. Пришлось бросить конверт в ящик и поехать дальше. Сделал крюк и, когда поехал на вторую половину побережья, наткнулся на милицию возле ворот усадьбы Ветровых. Меня взяли в понятые, и все.
      - В котором часу вы находились в саду у дома художника? нахмурившись, спросил Трифонов.
      - Нетрудно подсчитать. К пяти часам я приезжаю на почту, двадцать минут подбираю газеты и полчаса еду на велосипеде. Значит, в шесть. Приблизительно.
      - А через какое время вас остановила милиция?
      - Думаю, в семь. К побережью дорога выходит в центре всей цепи особняков. Я сворачиваю налево и за час делаю объезд. Потом возвращаюсь к шоссе и обслуживаю правую сторону. На это тоже час уходит.
      - Результаты вскрытия показали, что Ветрова умерла в шесть вечера, в тот самый момент, когда происходил разговор между медсестрой и художником. Вы только что, уважаемый, предоставили алиби двум подозреваемым. Но нам все равно придется все перепроверить.
      - Да я отродясь не врал.
      - Верю. Но вы слишком подробно запомнили диалог героев. С вашим-то косноязычием.
      - У меня память феноменальная. Я могу вам "Евгения Онегина" наизусть рассказать. "Короля Лира" знаю. Мне нравится, когда красиво говорят, и все оседает в памяти. Некоторые фильмы я наизусть знаю. Можете проверить.
      Старик разгорячился, глаза сверкали, изо рта брызгала слюна.
      - Успокойтесь, Иннокентий Парфеныч. Мы вам верим. Идите в управление и найдите лейтенанта Рогову. Ее зовут Наташа. Она составит протокол дознания.
      Участковый пошел провожать почтальона к двери.
      - Тут еще важные открытия есть, - начал Куприянов. - Утром звонил майор Разживин из Соснового Бора. Он видел сына садовника в день убийства. Денис ехал в "Рено-Меган" зеленого цвета около семи часов. Направлялся в сторону Питера. Майор записал номер машины.
      - Минутку, капитан, - подал голос Сычев. - Тут какая-то неувязка, или мы что-то не понимаем. Откуда майор из Соснового Бора может знать сына садовника, которого в тот момент никто не искал, а он записывает его номер.
      - Вся штука заключается в том, что майор Разживин является "крестным" Дениса. Это он его взял во время ножевой драки, после чего Дениса посадили. Майор - отличный оперативник. Когда Дениса выпустили, он взял его на карандаш. Иногда заглядывал в гараж Ветровых. Разживин знал, что у Ветровых нет "рено", а Денис пользуется "девяткой", и то без разрешения хозяина. В тот день майор возвращался с дежурства и на переходе увидел Дениса в чужой машине. Тот стоял на светофоре. Загорелся зеленый, и машина сорвалась с места. Разживин вернулся в райотдел и выяснил, что эта машина принадлежит Андрею Котову из Усть-Луги. Он связался с ним, но тот не удивился. Денис часто чинит ему машину, а в этот день он приехал к нему около половины седьмого на "девятке". Сказал, что у него барахлит мотор, и попросил на пару дней "рено". Котов не мог отказать и дал ему ключи. А "Жигули" стоят в его гараже. Мы этого не знали, и парень ускользнул. Ну а Разживин забыл о встрече с Денисом, и, только когда мы дали Дениса Солодова в розыск, он вспомнил о встрече со своим бывшим подопечным.
      - Ты хорошо знаешь этого майора?
      - Конечно. Его родная сестра была женой майора Теплокова, который погиб на дороге четыре месяца назад. Сейчас я сижу на его месте.
      - Ну это я еще не забыл.
      - Разживин тогда ждал Теплокова у себя дома. Они дружили. Но так и не дождался. Потом он хотел, чтобы его подключили к следствию, но начальство полезло в бутылку.
      - Теперь не полезет. В Сосновом Бору у нас есть свои интересы. Надо подключать к работе их райотдел. Я это устрою. Если майор интересовался жизнью парня, то наверняка имеет представление о его связях. Свяжитесь с ним, и пусть включается в поиски. Денис очень важное звено в цепи, и его надо найти. Как бы чего не натворил.
      - Садовника мы выпустили. Мужик тертый и законы знает. К тому же был странный звонок из главного управления Питера.
      - Как я догадываюсь, от генерала Родионова.
      - Так точно.
      - Странное покровительство. Заботливый генерал.
      - Заботу о Солодове-старшем проявляет не только генерал.
      - Кто же еще? - удивился Трифонов.
      - Недда Волкова. Она приходила сегодня днем в управление.
      - Экономка?
      - Да. По ее словам, у них с садовником долгосрочная интимная связь. Несколько лет. Она призналась мне, что кортик из лачуги Солодова забрала сама, после того как тот порезал собак. Она знала, что он хранит оружие под матрацем на печи, и унесла его в дом, где спрятала на кухне под плитой. Матвея не пускали в барские хоромы, и забрать он его не мог. Однако кортик исчез. Как только она обнаружила пропажу, тут же прибежала к нам.
      - Это лишь доказывает, что убийца был в курсе всех событий. Найти кортик под плитой на кухне мог только тот, кто знал, что он там лежит. Но это еще не значит, что его забрали в день убийства.
      - Мне кажется, пора устроить повторный допрос всех обитателей печально известной усадьбы, - предложил Сычев. - Слишком много вопросов накопилось. Нужно вовремя разряжать обойму.
      Трифонов кивнул.
      - Согласен. Завтра утром соберем всех в управлении.
      - Не получится, - твердо заявил капитан.- Завтра похороны Анастасии Ветровой.
      - Придется и нам пойти на панихиду.
      В комнате затрещал телефон. Трифонов взял трубку.
      - Слушаю вас.
      - Александр Иванович, дежурный беспокоит. Пришла телефонограмма из Питера.
      - Читайте.
      - Денис Матвеевич Солодов задержан пятнадцатого сентября в 23 часа 30 минут на квартире крупного предпринимателя при попытке ограбления. Кража со взломом. Милицию вызвали соседи. Сообщнику удалось бежать. Солодов арестован и находится в изоляторе. Следствие ведет капитан Бачурский.
      - Спасибо.
      Трифонову не пришлось пересказывать текст телефонограммы. В комнате стояла мертвая тишина, и голос дежурного слышал каждый. Когда Трифонов положил трубку, Сычев сказал:
      - День фейерверков. Надо посоветоваться с астрологами.
      - У нас свой на довольствии есть, - усмехнулся Куприянов. - Наташа. Наш дознаватель. Это ее конек.
      - Вот что, Семен, - растягивая слова, протянул Трифонов, - нужно послать человека в Кресты и устроить перекрестный допрос. Что-то здесь не так. Если Денис причастен к убийству, то трудно себе представить, как он в тот же вечер мог пойти на кражу со взломом.
      - Старый трюк. Хотел спрятаться за решеткой. Мокруха - дело серьезное.
      - Не похоже. Он понимал, что засвечен и концы в воду ему не спрятать... Майор Разживин лучше нас знает этого парня. Ему и карты в руки.
      Куприянов вновь усмехнулся. На сей раз его гримаса означала одобрение.
      Шахматная партия старых приятелей так и не была доиграна, застряв на шестом ходу.
      6
      Похороны проходили в весьма скромной обстановке. Погода испортилась, и моросил мелкий дождь. Из близких, друзей и домочадцев отсутствовал Матвей Солодов, отпущенный из-под стражи накануне, и содержащийся под арестом его сын Денис Солодов.
      Стоявшие поодаль следователь Трифонов и капитан Куприянов молча созерцали мрачную церемонию. В такой обстановке им трудно было ощущать себя частью процессии, и они старались оставаться в тени. Люди понимали, чем занимаются непрошеные стражи закона, и воспринимали их присутствие как должное.
      Куприянов старался комментировать происходившее, нашептывая Трифонову на ухо свои впечатления.
      - Тот здоровяк в старомодной шляпе - друг Ветрова, Эдуард Чайка, владелец ресторана "Феникс" в Сосновом Бору. А долговязый красавчик с бородой и есть тот самый сосед. Художник с двумя фамилиями Сироткин-Удальцов. Ну а доктора Кмитта вы знаете и остальных тоже.
      Речей никто не произносил. Все происходило в тишине и траурной строгости.
      К воротам кладбища шла длинная широкая аллея. Трифонов засек время, пока они дошли до места захоронения, и имел шесть минут на обратный путь. Теперь он выбирал для себя объект, на которого стоит затратить эти минуты. Там, за воротами, каждый из них сядет в свою машину - и поминай как звали.
      Вика сделала шаг в сторону и встала за спиной Алисы. Едва подавшись вперед, она тихо шепнула:
      - Ну, маленькая стерва, добилась своего?
      Девушка вздрогнула. Прошло несколько секунд, и она, не поворачивая головы, процедила сквозь зубы:
      - Отвали.
      - Твоего Дениса взяли тихари с поличным. За квартирную кражу.
      - За кражу?
      Она чуть ли не выкрикнула эти слова. Окружающие не расслышали слов, но Алиса встретила неприязненные взгляды со стороны близких.
      - Лет на пять ты от него избавилась. А что будет, когда он вернется? Не боишься? Бог тебя накажет за твои деяния, - продолжала шептать медсестра.
      Алиса демонстративно отошла в сторону и встала рядом с отцом.
      - Постарайся избавить меня от своей шлюхи.
      Ветров оставался стоять с каменным лицом и не реагировал на выпады дочери, будто не слышал ее.
      Последние штрихи, укладка венков, и кучка скорбных лиц рассыпалась по аллее, как дробь, выпущенная в воздух. Шли медленно, молча, не замечая друг друга.
      Трифонов поравнялся с медсестрой и тихо заговорил:
      - Вы впопыхах потеряли милую безделушку. Я думаю, она вам дорога, и хочу ее вернуть.
      Он достал из кармана золотую зажигалку "Данхил" и, разжав ладонь, протянул женщине сверкавший предмет.
      У Вики дернулись веки, но она умела держать себя в руках.
      - Ваша?
      - Где вы ее нашли?
      - Там, где вы ее потеряли. В лодке, которую вы бросили в камышах. Очевидно, на вас были резиновые сапоги, и не имело смысла подплывать к причалу.
      - У пирса толпилась милиция, а на воде работали водолазы. Тут не надо иметь много ума, чтобы понять ситуацию. Я попросту испугалась.
      - Закономерная реакция. Только я ведь не ревнивый муж, и от меня не имело смысла скрывать, что вы встречались с Ильей Сироткиным.
      - Это он вам рассказал?
      - Сорока на хвосте принесла. Здесь ведь не столица, все пляшут на одной полянке. Не спрячешься.
      - Мне нечего скрывать, но и афиши развешивать не собираюсь.
      - В котором часу вы к нему пришли?
      - Около пяти. Ушла в семь.
      - Хорошо. О деталях поговорим потом. Денис Солодов бывал в доме или его тоже не пускали, как отца?
      - Когда хозяин находился на работе, Недда его пускала. Но только до кухни. Просто подкармливала парня, и все. Он ничего не украл. Все золото и ценности на месте.
      - Что вы о нем думаете?
      - Я о нем не думаю. Парень как парень, не везет в жизни, вот и все. И в любви тоже. Нашел себе взбалмошную куклу, а теперь страдает. Дурачок. Ее, кроме денег и нарядов, ничего не интересует.
      - Вы уверены, что все ценности на месте?
      - Конечно. Я их все примеряла. Когда Анастасия Ивановна пребывала в хорошем настроении, она позволяла мне надевать свои побрякушки на свидание. Когда я возвращалась, то складывала украшения в шкатулку.
      - Спасибо за помощь.
      Трифонов замедлил шаг. Половина пути к выходу ушла на мелочи. Секундная стрелка летела с бешеной скоростью. Куприянов был впереди и беседовал с художником. Ветров шел первым в гордом одиночестве. Впрочем, они все так выглядели. Недда шла последней. Она единственная, у кого стояли слезы в глазах. Когда он поравнялся с экономкой, на извинения не оставалось времени.
      - Вы заявили в милицию о кортике, который пропал с кухни?
      - Да. Но Матвей не мог его взять. Он не подходил к дому.
      - Когда вы обнаружили пропажу?
      - А чего ее обнаруживать, если им убили человека.
      - Рекомендую вам заглянуть под плиту и убедиться своими глазами. У Матвея Солодова не сохранилось документов на оружие. На лезвии каждого кортика есть номер. Мы послали запрос в Адмиралтейство и сегодня утром получили ответ. Неизвестного бомжа убили оружием другого офицера, который много лет назад скончался. Пути Солодова и этого офицера по службе не пересекались. Я думаю, они не знали друг друга.
      - Я проверю. Сейчас приеду и проверю.
      - В котором часу в день убийства Денис Солодов уехал из усадьбы?
      - Этого никто не знает. Машину он вывел из гаража часа в три. Она стояла за забором, и он возился с мотором. Куда-то намыливался. А когда уехал, не знаю. Ему кто-то звонил около четырех. Я вышла за калитку и позвала его. Ну и, конечно, отчитала как следует, чтобы телефон не давал кому ни попадя. А если бы на хозяина нарвался? А он сам удивился. "Понятия не имею! - говорит. - Я и номера не знаю!"
      - Звонила женщина?
      - Нет, мужчина. Но говорил Денис странно. В основном молчал и слушал, а потом сказал: "Ты хорошо все обдумала?" Почему "обдумала", когда звонил мужчина... Скажите, я могу получить свидание с ним?
      - Попробую помочь. Ваша тайна нам давно известна. Пора говорить без уловок, мы ведь убийством занимаемся, а не шпану с улицы разгоняем. Убедите сына сказать правду. Он уже не ребенок и должен понимать, чем его фокусы могут кончиться.
      На этой фразе они поравнялись с чугунными прутьями кладбищенских ворот. Шесть минут истекли, марофон окончен, а результат нулевой. Все выглядело скомканно.
      Каждый садился в свою машину. Недду подобрала Вика, и они уехали на "шкоде".
      Когда Трифонов подходил к милицейскому УАЗику, где его поджидал, разогревая мотор, Куприянов, он вдруг резко обернулся. Красный "форд" Алисы взревел и, сорвавшись с места, резко сдал назад. Сумасшедшая девчонка едва не отдавила следователю ноги. Машина затормозила в сантиметре от Трифонова. Окошко водителя опустилось, и он увидел раскрасневшееся лицо с ненормальным блеском в глазах.
      - Извините меня, Денис пошел на преступление ради меня. Глупо получилось! Я дура, а он еще больший дурак!
      Машина встала на дыбы и умчалась.
      Спустя пять минут УАЗик выехал на шоссе. Ехали молча, и вдруг Куприянов сказал странную фразу, похожую на отрывок мысли.
      - Как он мог убить, когда он спал.
      - Веселый денек. Все выплескивают на меня свои эмоции и рубленые куски из долгих умозаключений.
      - Я про садовника. Майор Дмитриев принес заключение экспертизы. В стакане Солодова обнаружены остатки клофелина. В тот день ему подмешали эту дрянь в водку, так что он действительно спал и ничего не слышал и не видел. На втором стакане отпечатки сына, но на бутылке их нет.
      - Это ни о чем не говорит. Весь закусон покрылся плесенью. И пить они могли порознь. В разное время и дни. А то, что его усыпили, закономерно. Он один оставался в доме.
      - А собака?
      - Собака - наша головная боль. Она сторож, а не садовник. Ей гадость не подсыпешь. Ну а укол, так это вообще фантастика. Тут надо поговорить со специалистом, собачником. Надо найти такого и показать ему результаты вскрытия.
      - Дрессировщику?
      - Ветеринару, голова садовая!
      Куприянов засмеялся.
      7
      Приятель Трифонова не пользовался привилегиями и не имел служебной машины. Это позволяло ему анализировать и делать выводы на протяжении долгой дороги.
      До Петербурга он доехал на рейсовом автобусе, затем сел на метро, потом на троллейбус и еще пешком. До киностудии "Ленфильм" Сычев добирался долго. С режиссером Феликсом Яковлевичем Забрановым он договорился о встрече заранее по телефону, и это обстоятельство заставило суетливого мастера дожидаться следователя на месте.
      Сычеву не пришлось предъявлять свое просроченное удостоверение. Люди искусства рассеянные и в основном занятые своими собственными мыслями и идеями. Творческий народ доверчив, как дети.
      - Да-да, я вас жду. Правда, у меня немного времени, но я готов вам помочь. Можно сказать, обязан.
      К удивлению Сычева, режиссер оказался молодым человеком, в замшевом пиджаке и джинсах, и даже трубка, которую он курил, не придавала ему солидности. Тут надо заметить, что долголетний опыт Сычева не сталкивал его с людьми искусства, и он ничего не смыслил в кино.
      - Я скажу вам то, что не мог сказать по телефону, - стараясь выговаривать слова, будто изъяснялся с глухонемым, начал Сычев. - В доме уважаемого господина Ветрова произошло несчастье. Совершено преступление, и в силу своих обязанностей я вынужден выяснить все обстоятельства до мелочей. Дело в том, что в тот злополучный день вы встречались с Ветровым в ресторане "Астория". Расскажите мне о вашем свидании, может быть, вам что-нибудь запомнилось.
      - Вы читали книгу Ветрова? - неожиданно задал вопрос режиссер.
      - К сожалению, нет.
      - Вы говорите словами французского инспектора полиции, который допрашивал одного из свидетелей, когда убили жену героя.
      Сычев растерялся.
      - Извините, не понял.
      - Вы очень подошли бы на эту роль. Правда, я представлял себе инспектора иначе. Ну а почему он не мог быть таким, как вы? Вполне. Человек, который объясняет всем, что дважды два четыре! Любопытно. Вкрадчивый тон, добрые глаза и вечное чувство, будто он может кого-нибудь напугать своим видом. Тут есть свой шарм. Правда, к концу романа он взрывается, когда всех родственников героя убивают, а он в своем следствии и на шаг не продвинулся.
      - Всех, говорите?
      - А вы почитайте.
      - В чем состояла суть вашей встречи?
      - В скуке. Мы обсуждали смету. Мне приходилось играть роль директора картины, так как Максим Данилович ни с кем, кроме меня, встречаться не желает. Дело в том, что его банк дал деньги на фильм. Ветров - генеральный продюсер собственного фильма. Банк фигурирует, как я понимаю, в рекламных целях. Но съемочная группа относится к работе как к творческому процессу и создает полнокровную картину, а не рекламный ролик. С Ветровым нелегко работать. Он прагматик, счетовод, скупой рыцарь. Иногда не веришь, что такой человек мог написать бестселлер. Любой разговор он переводит на деньги и цифры. Вы читали его роман?
      - Не успел.
      - Прочитайте. Не буду вникать в сюжет, но дело происходит в России в начале века и в годы Гражданской войны. Хорошо скроенный детектив с элементами мистики. Наша первая стычка точно стена, которую он передо мной поставил, состояла в следующем. Я предложил ему перенести события в сегодняшний день. Элементарная экономия, и зрителю понятней и интересней. Отпадают лишние затраты на костюмы и декорации. В итоге картина обошлась бы в три раза дешевле. Но здесь Ветров был непоколебим. Сегодняшний день его не устраивает. А почему кто-то не мог в наши дни найти колчаковское золото? Его же все равно не нашли. А потом, он очень цеплялся за своих героев, которые благодаря остроумному плану впятером грабят поезд, забитый вооруженной охраной. Разумеется, эффект присутствует, но если пофантазировать, то все можно положить и на наши дни. Бесполезно! Так вот, в тот день он цеплялся к смете, как пиранья к жертве. Все не так и все не эдак. Каждую копейку считал. Как всегда, положение спасала Виктория Юрьевна, но и ее он довел.
      - Извините, а это кто?
      - Его секретарь. Высокообразованная барышня. Он считается с ее мнением. Как я понимаю, она вложила немало труда в его книгу, а теперь занимается его фильмом. Он похож на исполнителя, а она на носителя идей. Тут как-то к нам корреспондент из какой-то газеты приходил. Интересовался ходом съемок, хотел сделать очерк. До этого он писал заказную статью о книге Ветрова.
      - Что значит "заказную"?
      - Ну это очень просто. Автор написал книгу. Его имени никто не знает, а имя следует раскручивать, иначе покупатель не клюнет. В данном случае наш автор очень богатый человек. Такое бывает, но редко. Автор покупает полосу в газете, дает задание журналисту, тот пишет хвалебный материал, и если автора он устраивает, то его помещают на полосу, а журналист получает от заказчика гонорар, не облагаемый налогами. Читатель верит критическим статьям, а таких вышло пять или шесть в разных газетах. Роман подняли на пьедестал, а когда книга вышла в свет, ее раскупили за две недели. Тут надо оговориться, что книга того стоит, иначе я не взялся бы за ее экранизацию. Помните, там есть момент...
      - Сожалею, я не читал. В котором часу вы встретились в "Астории"?
      - Ровно в полдень. В тринадцать часов наши дебаты были закончены. Виктория Юрьевна бросила ключи от машины на стол и ушла. Смелая женщина. В этот день Ветров был невыносим. Нервничал, говорил невпопад, спорил. Я его таким еще не видел. Всегда ровный, невозмутимый, холодный, а тут даже секретарша не выдержала, одним словом, встреча не удалась.
      - Спасибо за беседу.
      - Спасибо вам. Вы мне нарисовали новый персонаж, а точнее, создали его. Может быть, вам попробовать поработать перед камерой?
      - Вы очень любезны. Я это делаю на протяжении всей жизни. Правда, не перед камерой, а в самих камерах.
      Сычев купил на лотке бестселлер Ветрова со странным названием "События, которые привели к моей смерти" и на обратном пути был погружен в чтение. Дорога была долгой, но, когда увлечен, не замечаешь часов.
      Тем временем "мерседес" банкира остановился на стоянке возле ресторана "Феникс". Ветров вошел в слабо освещенное помещение и тут же свернул к двери, где висела табличка: "Посторонним вход запрещен".
      Поднявшись по крутым ступеням на второй этаж, он прошел до конца коридора и постучал в дверь. Не дожидаясь ответа, он повернул ручку и вошел в кабинет.
      За столом сидел расплывшийся толстяк пятидесяти с лишним лет с красным лицом, лысиной, обрамленной рыжей бархоткой над ушами. Он походил на осунувшуюся свинью с волчьими глазами. Этот человек давно перестал следить за своей внешностью, и ему было все равно, кто и что говорит о нем за его спиной. Однако рефлекс ежедневно брать в руки электробритву в нем сохранился.
      - Привет, Рыжий.
      - Оставь, Максим, глупые кликухи. Я давно уже не рыжий, моя голова похожа на колено.
      - Извините за фамильярность, мистер Чайка.
      Ветров пересек обширный кабинет и утопил свое тело в глубоком кресле.
      - Ты осунулся, Макс. Лицо серое, глаза помутнели. Сочувствую твоему горю. Но все мы под Богом ходим. Ты чем-то взволнован?
      - Взволнован, и очень серьезно. Архив попал в лапы садовника. И что он с ним сделает, одному Богу известно.
      Чайка нахмурил кустистые рыжие брови.
      - Повезло идиоту. А ты за столько лет ничего не нашел. Он в саду его раскопал?
      - На чердаке. В стенке замурован был. За пыльными панелями.
      - Ну хитер, зараза. Дедовские сокровища спать придурку не давали.
      - Какой-то стряпчий из Парижа приезжал лет пятнадцать назад. Будто старый граф перед смертью наказал ему найти внука и шепнуть ему, что, мол, дед оставил все свое состояние в усадьбе. Не думали они в то время, что на всю жизнь уезжают. Кончится бунт, и вернутся. Но эту легенду каждая собака знает, только один Матвей в нее верил. Столько лет копал и докопался.
      - За счет твоей лени. Под лежачий камень вода не течет. Бог сжалился над ним за труды его праведные, а ты тем временем под колпаком у жены находился. Она тобой как куклой играла и дразнила своим чемоданом.
      - Это не чемодан. Это бомба замедленного действия. Рано или поздно, но она взорвется. Ну а на взрывной волне многие головы в залив унесет.
      - Не скрипи зубами. Не иголку в сене четверть века ты искал. Мог бы давно в деле точку поставить. Чего теперь руками махать... Послушай, Макс. А может, не было чемодана вовсе? Блеф это все, а?
      - Когда я говорил ей об этом, то через пару дней она десяток фотографий подбрасывала. А их там тысячи. Да ты и сам кое-что видел. По лезвию ножа ходим. Она совсем сдурела в последнее время. Непредсказуемой стала и неуправляемой.
      - Ладно, оставь. Насти уже нет. Земля ей пухом. А садовник торжествует. Пугнуть его надо.
      - А если он все это прочтет?
      - Он свои мозги давно пропил. В башке один только ветер гуляет.
      - Все он понимает. Бабу свою ко мне с ксерокопией подослал, когда его в каталажку упрятали. Они озлоблены. А теперь вот Дениса захомутали. На Алису грешат. Тут затевается война.
      - Похоже, маневры позади. Надо нанести удар первыми.
      - Во время следствия? Я подключил к делу областную прокуратуру, главное управление милиции, всех, кого можно. Тут шутки шутить не будут. Там дураков не держат, Эдик!
      - Размахался шашкой! Теперь думай сам. Это тебе не детективчик писать. Мудрец! Ладно, не пори горячку. Будем думать. И не суетись, ты личность видная, безупречная, в дерьме не измазанная. Держи марку.
      - Ладно, будем думать. Почисть бар. Так, чтобы комар носа не подточил. Никакой наркоты. Своих архаровцев отправь в отпуск. Сейчас в Сочи бархатный сезон.
      - Не учи ученого. Все сделаем. Тут приятная новостишка есть. Сын мой приехал. Высшую квалификацию ювелира получил. Знатный мастер.
      - Место для него готово. Сейчас ему лучше не крутиться под ногами у ментуры. Калининградская область в его распоряжении. Работа с документами закончена, и все каналы открыты.
      - Не хочешь его повидать?
      Дверь кабинета распахнулась, и вошел молодой человек лет двадцати пяти. Высокий, стройный, с ярко-зеленым глазами, хорош во всех отношениях, одет со вкусом.
      - А вот и Гришенька собственной персоной.
      Молодой человек уверенной походкой пересек кабинет и чмокнул хозяина в дутую красную щеку. Повернувшись к Ветрову, он улыбнулся.
      - Привет, крестный. У меня нет слов для благодарности. Теперь я готов тягаться с самим Фаберже.
      - Ну-ну, не хвастай. Тебе еще многому научиться надо.
      - Я вкусы потребителя знаю. Кстати, тете Насте мои работы понравились?
      - Извини, сынок. Тетю Настю сегодня утром похоронили, - с грустью сказал отец.
      - Так она же молодая была. Я весной ее видел, улыбалась, шутила. Браслет я ей тогда подарил.
      - Смерть неразборчива, - тихо пробормотал Ветров. - Но твои работы ей очень нравились. Она их бережно хранила, любовалась ими. Но для нас куда важнее не ее мнение, а опытная оценка Льва Абрамовича. Он твой первый наставник.
      - Лев Абрамович - гений! Лучший ювелир области, а может быть, и страны.
      - Не спорю. Не зря мы тебя ему в подмастерья отдавали.
      - Ну а насчет того, как тетя Настя хранила мои поделки, у меня есть некоторые сомнения. Перед тем как раздаривать свои работы, я их показывал Льву Абрамовичу. И вот удивительный факт. К нему приходила некая молодая особа с украшениями, которые я дарил тете Насте. И знаете, что ее интересовало? Нет, не искусство ювелира и не цена. Она интересовалась пробой золота. Как это объяснить?
      - Я знаю об этом, Гриша. Лев Абрамович попросил ее оставить украшения и прийти за ними через часок. Она согласилась, а он тут же позвонил мне. Я разрешил ему сказать женщине правду. Ты не беспокойся, она вернула все до последней сережки.
      - А вам не показалось подозрительным такое любопытство?
      - Мужчинам этого не понять. Женщины ценят только то, на чем есть ценник.
      - Ладно, сынок. Ты погуляй пока, а вечером закатим банкет и обмоем твой диплом. Я уже распорядился накрыть столы.
      - А вы придете, крестный?
      - Не до веселья мне, Гришаня. Мы потом повидаемся.
      Молодой человек ушел.
      - Пришло время больших дел, Максим.
      - Не вовремя пришло это время. Проблемы как из рога изобилия льются.
      - Не мучай себя. Решим мы все проблемы. В нашей жизни были передряги куда круче сегодняшних.
      Ветров с грустью посмотрел на приятеля, молча встал и вышел.
      Когда он проходил через зал, бармен сказал сидящему за стойкой мужчине:
      - Кажется, директор освободился. Второй этаж, последняя дверь по коридору.
      Сычев допил пиво и направился к служебной лестнице.
      Приходу следователя Чайка не удивился. По долгу своей в некотором смысле рискованной профессии директор знал в лицо всех работников прокуратуры, налоговой полиции и местных райотделов внутренних дел. Этого человека он видел впервые. Однако свою осведомленность он не стал показывать. Максим перегнул палку, и к делу могли подключить кого угодно. Чайке хватило одного взгляда на пожилого гостя, чтобы понять главное. Этот тип не лыком шит.
      - Эдуард Кобович Чайка.
      - Алексей Дмитриевич Сычев.
      - Чем могу, тем помогу, как говорится.
      - От вас только что вышел Ветров?
      Чайка заметил в руках гостя книгу.
      - По долгу службы знаете или по портрету из книги узнали? Да. Теперь он человек популярный, растиражированный.
      - В финансовых кругах он тоже не последнее место занимает. Но я ведь не за автографом пришел. Дело тут куда прозаичнее.
      - Я в курсе. Печальная история.
      - Вы давно знакомы?
      Хозяин задрал голову к потолку, будто там написан ответ на вопрос и протянул:
      - Как бы вам не соврать... Лет двадцать семь или больше. В молодости мы оба в Москве жили. Работали в одном банке. Лучшие годы. Потом Максим закончил финансовый институт и женился, а я развелся. Он уехал в Питер, а я искать счастье по белу свету.
      - Как же судьба вас вновь свела?
      - Надоело маяться. Постарел. Мы встретились случайно, на отдыхе в Карелии. Десять лет назад. Максим мне очень помог тогда. Разгар перестройки. Занялся коммерцией. Начинал с киосков, кооперативы, а потом получил ссуду и выстроил кафе. Теперь, как видите, это один из самых элитарных ресторанов города. Сейчас думаю расширяться. Кредиты возвращены, налоги плачу исправно.
      - Налоги не моя компетенция. Вы знали его жену?
      - Разумеется. Очень хорошо знал. Но когда она заболела, мы почти не виделись. Доступ к ней был ограничен. Очевидно, она стеснялась выставлять себя в неприглядном свете.
      - А Ветрова вы часто видите?
      - Практически ежедневно. Дорога к его дому от Питера проходит мимо Соснового Бора. Он заглядывает сюда на несколько минут выпить коньячку после тяжелого трудового дня. Ему несладко жилось. О покойниках плохо не говорят, но характер у Анастасии был очень тяжелым. А Максим человек мягкий, интеллигентный, с доброй душой. Только скрытный, душу наизнанку не выворачивает, все свое носит в себе. С его талантами и внешностью он мог бы отхватить королеву, но любовь вещь непредсказуемая. Он очень любил Настю. Думаю, ее смерть надолго выбила его из седла.
      - А вас не удивит, если он вскоре женится?
      - Нисколько. Но это совсем другое. Это не любовь, это заполнение ниши. Побег от одиночества, тоски. Жизнь продолжается. Нельзя уходить в скорлупу в пятьдесят лет в расцвете сил. Если он примет подобное решение, я буду только рад. Ведь прошлого уже не вернуть.
      - В день убийства он был здесь?
      - Думаю, да. Это же был обычный день. Он человек консервативный и не изменяет своим привычкам. Меня в этот вечер не было на месте. Я ездил в Питер встречать сына на Московский вокзал.
      - Каким поездом?
      Чайка улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
      - В восемнадцать тридцать поезд из Москвы. Поезд опоздал на тридцать пять минут. Свою машину я оставил на платной стоянке. "БМВ-730" номер Р 326 МГ 78. Вероятно, у них осталась запись. Квитанцию я, к сожалению, не сохранил.
      - А "Жигули" четвертой модели синего цвета кому принадлежат?
      - Это разъездная машина. Ею пользуются наш снабженец, менеджер, бухгалтер, иногда главный повар, когда сам хочет выбрать продукты. Водителя нет, тут у нас каждый со своими правами.
      - Сколько человек у вас работает?
      - Двадцать восемь с охраной и посудомойками.
      - Посторонний мог взять "четверку"?
      - Вряд ли. Угнать могут, но вернуться на ней обратно не рискнут. Если только кто-нибудь из гастролеров. Со мной связываться не станут. Мы тут люди влиятельные, и наша милиция на высоте. Вы не найдете в городе ни одного рэкетира. В своем доме мы навели порядок.
      Сычев поблагодарил директора за беседу и вышел на улицу. На стоянке он еще раз осмотрел "четвертку". Шины фирмы "Гудиер". Особый рисунок протекторов совпадал с фотографией следов, оставленных за забором усадьбы Ветровых. В том самом месте, где найден в саду труп с кортиком в спине. И еще: дорога, идущая вдоль побережья, посыпана кирпичной пылью. Так записано в протоколе. Между рельефным рисунком протекторов Сычев заметил остатки битого кирпича. Сделанное им открытие вовсе не обрадовало Сычева, а наоборот, уводило его в сторону от выстроенной им схемы.
      Через час он прибыл в Усть-Лугу и заглянул в кабинет к Куприянову.
      - Включились в работу? - со знакомой усмешкой спросил капитан. - С вашим авторитетом мы будем чувствовать себя увереннее.
      - Я могу позвонить от вас в Москву? По делу, разумеется.
      - Нет вопросов.
      Сычев связался с Петровкой и долго разговаривал с каким-то полковником. Куприянов только понял, что Сычев интересуется банком, называя фамилии Чайка и Ветров, и речь шла о тысяча девятьсот семьдесят втором годе. Но при чем здесь семьдесят второй год, Куприянов не понял. Полковник обещал перезвонить в тот же вечер на квартиру Трифонова. Вот так просто и оперативно, а они ответа от Адмиралтейства ждали двое суток.
      - Тут я уже докладывал Трифонову, - заговорил Куприянов, когда Сычев положил трубку. - Интересный факт. Это касается семьи Мордвиновых, которые продали свое имение художнику, Илье Сироткину. Так вот, никакой дочери у них нет. Во всяком случае, в нашем округе детей не зарегистрировано. Второе. После их спешного отъезда в неизвестном направлении Савелий Коршунов, работавший долгие годы конюхом в хозяйстве Мордвиновых, неожиданно скончался от сердечного приступа. Вскрытие ему не делали. Пожилой человек с больным сердцем, и родственники не захотели потрошить старика. О лошадином море можно только догадываться. Похоже, что стариков просто выкурили из дома. Нотариусов, оформлявших купчую, также не нашли. Контора закрыта, и на ее месте теперь расположен магазин. Но печати зарегистрированы и сомнений не вызывают. Купчая составлена по всем правилам, и в подлинности документа также сомнений нет. Фирма-однодневка. Подозревать в афере художника мы не можем. Мордвиновых он не знал и никогда не видел. К тому же деньги старикам выплачены. Вот только где их теперь найдешь? Россия слишком велика, а прописку отменили.
      - Факт интересный, Семен. И если мозгами раскинуть, то нам не старики Мордвиновы нужны, а связь между Сироткиным и Ветровым. Кто из них кому больше нужен. То ли художник хотел стать соседом банкира, то ли банкир хотел приблизить к себе художника. Пока они уживаются хорошо. Общее дело? Одному пятьдесят, другому тридцать. Что их еще может сближать, кроме соседних участков?
      Зазвонил телефон. Капитан снял трубку.
      - Куприянов слушает.
      Через несколько секунд он закончил разговор и доложил:
      - Звонила экономка Ветровых, Недда Петровна. Кортика под плитой нет. Исчез.
      8
      В половине двенадцатого ночи Алиса Ветрова подъехала к своему восьмиэтажному дому на набережной Мойки, где отец снимал ей трехкомнатную квартиру. Машину она загнала во двор, куда выходили окна ее апартаментов. Шел проливной дождь, а девушка забыла взять с собой зонт. Сегодня днем она провела три часа в парикмахерской, и ей вовсе не хотелось портить свою укладку. Выключив двигатель, она выскочила из машины и побежала к арке, но тут кто-то схватил ее за руку. Она резко обернулась.
      Он смотрел на нее с ненавистью. Вода стекала с широких полей его шляпы на черный плащ. Алиса попыталась выдернуть руку, но хватка жестких тисков оказалась намного сильнее ее возможностей.
      - Отпусти! Чего тебе надо?
      - А ты не догадываешься, змееныш?
      - Оставь меня в покое. Между нами все кончено.
      - Я бы так не сказал. Это ты навела домушников на мою квартиру?
      - Ты рехнулся!
      - Жажда мести обуяла? Ты хорошо знала, где что лежит. К твоему огорчению, ублюдка поймали, но и все мои деньги менты выгребли. Чуешь, чем тут пахнет?
      - Уйди, Костя! Это твои проблемы. Я тут ни при чем.
      - Однако воришка жил в доме твоего отца. Это тоже мои проблемы? Так ты решила меня отблагодарить за все, что я для тебя сделал? Придется ответить за свои фокусы, сучка!
      Дождь продолжал хлестать ее по лицу, волосы повисли прямыми нитями и прилипли к шее. Мужчина схватил девушку левой рукой за хрупкое плечико и врезал ей пощечину. Она вскрикнула.
      - Заткни пасть, мразь! Я тебя придушу сейчас!
      - Отпусти или буду орать.
      Он перехватил руку и сжал девушке горло.
      - Ну а теперь ори! Тебя уже никто не услышит.
      В глазах Алисы кипела злость. Она его не боялась. Она жалела, что не смогла ему отомстить. Шанс был упущен, и теперь наступила его очередь
      Он долго душил ее за горло, то сдавливая пальцы, то ослабляя хватку. Наконец он отпустил ее.
      - Помни, вонючая крыса, ты за все в ответе и тебе еще придется пожалеть, что ты меня встретила на своем пути.
      Мужчина размахнулся и треснул ее по лицу с такой силой, что девушка отлетела на несколько метров и упала в лужу. Белый плащ превратился в темно-серый. Каблук обломился, как спичка.
      В дальнем углу двора вспыхнули фары, и из него вылетела "ауди" серебристого цвета.
      Алиса долго не могла подняться на ноги, в глазах плыли красные круги.
      - Скотина! Ну ты еще меня вспомнишь, ублюдок! Твои счета - в банке моего отца. Можешь забыть о них. Ты нищий!
      Алиса сплюнула кровавую слюну и с трудом поднялась на ноги. Пошатываясь и прихрамывая, девушка направилась к дому.
      Как на зло лифт не работал. Алиса выругалась и стала подниматься пешком на шестой этаж. Слезы смешались с дождевой водой, щеки горели, а под глазом набухал синяк. Пухлые губы шевелились, извергая площадную брань. Сейчас никто не смог бы назвать ее красавицей. Старушка с третьего этажа с пустым помойным ведром отошла от мусоропровода и прижалась к стенке, пропуская чумазое чудовище.
      - Господи Иисуси...
      - Исчезни, старая карга!
      Бабка сбежала со ступеней и юркнула в приоткрытую дверь.
      На пятом этаже ожидала новая встреча.
      - Повылазили клопы из своих нор, сволочи.
      Кто-то в черном спрыгнул с подоконника и шагнул к лестнице. Она ничего не успела понять. В полумраке сверкнуло узкое длинное лезвие ножа. Дикая боль разорвала ее грудь. В глазах мелькнули искры, а в ушах эхом раздался звук ее собственного голоса. Все кончилось очень быстро, свет померк, и она упала на лестничную площадку. Убегающая в даль молодая жизнь смешалась с грубым топотом ног. Еще мгновение - и наступила холодная тишина.
      Трифонов сделал ход конем и сказал:
      - Шах.
      - Необдуманный ход, Саня. Ты теряешь слона, - прокомментировал Сычев.
      Трифонов встал с кресла и, слегка прихрамывая, начал расхаживать по комнате.
      - Идиотская ситуация, Алексей. Чем дальше мы идем, тем больше находим открытий. Они лишь усложняют ситуацию, но ничего не объясняют. Странный отъезд соседей Ветровых, свалившийся на голову художник. Теперь эти колеса. Машина принадлежит ресторану Чайки, а он уже давно не бывал в доме Ветровых. Но тем не менее отпечатки протекторов "Гудиер" совпадают.
      - Мне подтвердили в Москве, что Максим Ветров и Эдуард Чайка вместе работали инкассаторами в Чкаловском отделении банка с семидесятого года по семьдесят второй. Ветров уволился в конце июля семьдесят второго, а Чайка не вернулся из отпуска и даже не забрал трудовую книжку.
      - И что из этого?
      - В то время я был капитаном и работал на Петровке. В середине июля случилось ЧП союзного масштаба. Вся Москва занималась розыском банды, ограбившей инкассаторский фургон. Ловкачам удалось унести ни много ни мало, а пятьдесят килограммов золота. Слитки 999-й пробы. Оговорюсь сразу, золото мы не нашли. Дело осталось нераскрытым. Это самая позорная страница в истории уголовки.
      - Я ничего не слышал об этом.
      - Вполне понятно. Ты только начинал свою службу на периферии. А это дело и сегодня лежит под десятью замками с грифом "Совершенно секретно". Сотни томов, огромный труд тысячи оперативников. Десятки увольнений и выговоров. Позор государства не выносят из избы. Правда, по Москве ходили слухи, слишком много народу занималось делом. Но потом слухи переросли в анекдоты и затерялись в памяти. Косвенно я участвовал в работе, и многие факты мне известны. Интересно и другое. Золото так и не выплыло на поверхность.
      - Интересная история. Но какое отношение она может иметь к сегодняшнему дню?
      Сычев взял с кровати книгу в яркой обложке и протянул ее приятелю.
      - Почитай, Саня. Это бестселлер Ветрова.
      - Мне не до сказок, Алексей. Тут башка идет кругом.
      - Хорошо. Я набросаю тебе сюжет в нескольких словах. Роман начинается с ограбления поезда. События происходят во время Гражданской войны. Четверо молодцов, отважных офицеров колчаковской армии, грабят поезд с колчаковским золотом. Существует и пятый герой, но он все время находится в тени. Похоже, он и есть вдохновитель идеи. Мы знаем только его прозвище. Как известно, о сокровищах Колчака до сих пор ходят легенды, и сегодня находятся горячие головы, готовые броситься на поиски приключений. Как-никак, а достояние России. Казна. Но автор утверждает, что все выглядит иначе.
      Четверым офицерам повезло. Они хорошо знали все детали транспортировки золота. Информация - залог успеха. И они выигрывают бой с целой ротой охраны. Выглядит эта история фантастически. Тут все стояло на их стороне. Всерьез такие вещи воспринимать нельзя, разумеется. Но надо сделать скидку на жанр. А почему нет? Увлекательно. И что происходит дальше? Начинается борьба за дележку добычи. Алчность. Побеждает самый хитрый и умный. Он опережает удар и убирает подельников поодиночке. В итоге мы видим главного злодея, который зарывает золото в землю и убегает за кордон в надежде вскоре вернуться и забрать добычу. В России устанавливается Советская власть. Забегу вперед и скажу: по книге так и не ясно, вернулся он за золотом или нет. В конце он погибает.
      Ну а с приездом героя в Париж начинается сплошная мистика. Все жанры перемешались. Судьба начинает мстить герою. Он пытается начать новую жизнь в новой стране. Загадочным образом погибает его жена, которую он безумно любил. Следом погибает его дочь, затем брат, близкие друзья. Он чувствует приближение конца, пытается убежать в другую страну, но судьба настигает его в пути. Отсюда и возникает странное название романа: "События, которые привели к моей смерти". Написано интересно, азартно, а Ветров не похож на человека с большой фантазией. Правда, его покойная жена когда-то училась на журфаке. Что-то она могла ему подсказать. Шизофрения - это не сумасшествие в том понимании, как мы его расцениваем.
      - Обычная сказка. Такими все прилавки завалены.
      - Согласен. Но после выхода книги в свет автора начинают преследовать несчастья, как и его героя. Жену он уже похоронил.
      - Ты веришь в мистику?
      - Я верю в психологию. Можно пораскинуть мозгами и поразмышлять на тему авторских фантазий. Ветров участвовал в ограблении золотого фургона в семьдесят втором году. Далее, он избавляется от сообщников и становится единственным владельцем добычи. Это не шутка, выиграть такой бой с уголовкой всей страны и обхитрить хитрецов из собственного клана. Он совершил поступок дерзкий, рискованный, из ряда вон выходящий. Вполне естественно, что он имеет право считать себя героем. Человек привык гордиться своими подвигами. Герои носят звезды на груди. Любая безголосая певичка считает себя звездой. Каждый политик лезет на телеэкран и выпускает водку со своими портретами на этикетках. Артисты и режиссеры выдумали для себя "Оскары", "Пальмовые ветви", "Нику", "Золотые маски" и прочую мишуру.
      А что может сделать бандит? Наколку и получить "звание" вора в законе или авторитета. Что может сделать смельчак-одиночка, вынужденный всю жизнь молчать? Только граф Монте-Кристо молчал, но и то присвоил себе титул графа и везде кичился своим богатством. Ему его на блюдечке преподнесли. А что делать, когда за твоей спиной золото и жизни сообщников? И вот кто-то подбрасывает ему идею написать книгу. Блестящая возможность выплеснуть застоявшееся болото наружу. Выговориться. Утолить честолюбие. Идея целиком его захватывает. Он проводит рекламную кампанию своего детища, мечтает поставить фильм. Но жизнь научила его осторожности. И он переносит действие романа в начало века. Играть ва-банк слишком рискованно. Многие еще помнят дело о золотом фургоне и могут провести параллели. А колчаковское золото делает действительность сказкой. И опять он оставляет всех в дураках, когда правда об ограблении растиражирована на всю страну. Ветров - психолог. Он получает славу за свой подвиг, но теневым путем. Он дал нам подсказку, а вы, господа тугодумы, ломайте себе голову, если хотите, считайте меня фантазером, эдаким банкиром с творческим уклоном. Я совершил еще один подвиг, написал самодонос, а вы спите. Если я прочту книгу еще раз, открою для себя новые горизонты. Тут надо читать между строк.
      - Чудак ты, Леша. Наташа тебя тут же раскусила бы. Это наш внештатный астролог. Приговор. Ты - Рыба, а я, Лешенька, Козерог, консерватор, и точно придерживаюсь реальности и фактов.
      - Есть и факты. В романе, как я говорил, пять зачинщиков преступления. Героя зовут Михаил Веденский. Те же самые инициалы, что и Максима Ветрова - М. В. Другого зовут Эрикит Чаевский. Мы и такого знаем. Эдуард Чайка. Э. Ч. Они работали на одном инкассаторском маршруте. Остается найти остальных: Родиона Саркисова, Буслая Кошевого и Виктора Рублева. Инициалы трех сообщников Р. С., Б. К. и В. Р. Погибли они или живы, нам и надо выяснить.
      - И ускорить расследование века. Не сходится. Твой герой убил своих подельников, а Чайка жив и здравствует. По-твоему, получается, что Ветров маньяк и убийца и теперь должен убить всех своих близких, чтобы факты жизни соответствовали его фантазиям. Мало того, в конце истории он должен сам погибнуть.
      - Кто знает, но судьба к нему подкралась не с той стороны, как ему хочется. Ему, разумеется, не хотелось бы плохого конца. Но где-то есть человек, который все знает о нем, и, возможно, он решил разыграть партию по его сценарию, а в конце, под занавес, прийти и потребовать золото.
      - Сказки. Сейчас такие вопросы решаются проще. Раскаленный утюг на брюхо, и все сам выдашь, даже то, чего у тебя нет. А Ветров даже телохранителями не пользуется. Идеалист ты, Леша.
      - Ну не требуй от меня ответов на все вопросы сразу. Я только начал свой пасьянс. В таких вещах спешка не уместна.
      - Я работаю в рамках, сроках, приказах, нажимах и при этом обязан соблюдать законы. Вот ты у нас вольный стрелок. Действуй. А я не могу терять времени, пока убийца гуляет на свободе. К тому же, по твоей теории, нас ждут впереди сплошные катастрофы и трупы.
      - Я не прорицатель, но наблюдение нужно установить за каждым участником событий. Строгое наблюдение.
      - У меня здесь не ФБР. Кто и на чем будет гоняться за "мерседесом" Ветрова, за "фордом" Алисы, за "шкодой" Вики?
      - Я бы и доктора Кмитта со счетов не сбрасывал. Он ведь тоже из Москвы и в том же возрасте, что Чайка и Ветров. Друг семьи и так далее.
      - Что-то не похоже, что доктор Кмитт сидит на мешках с золотом.
      - Все дорожки ведут в Москву, Саня.
      Но диспут оборвал телефонный звонок.
      9
      Матвей Солодов прошел в сад через заднюю калитку. Подойдя к своей хибаре, он снял вязаную лыжную шапку, стряхнул ее от дождя и сунул в карман черной куртки. Осмотревшись по сторонам, он толкнул дверь и вошел в дом. Дождь не прекращался, косой серпантин водных струй барабанил по окнам.
      Садовник скинул мокрую куртку, бросил ее в темноту и только после этого включил свет. Его ждал неожиданный сюрприз. За грязным, неубранным столом сидел Максим Ветров.
      Реакция Солодова соответствовала его характеру. Он схватил бутылку с пола и ударил о косяк двери. В руке осталось горлышко с острыми зубьями, похожими на акулью пасть.
      - Глотку перережу, гнида!
      Ветров криво усмехнулся. Он сунул руку в карман дождевика и извлек из него короткоствольный револьвер.
      - Хочешь подохнуть с осколком в руках? У меня есть разрешение на оружие, и я знаю, что такое самооборона. Тут даже дело заводить не станут. Все грехи на тебя спишут. Лагерный выкормыш!
      - Не запугаешь. Пуганый. Это тебе есть чего терять, а я потерял жизнь в день своего рождения.
      На губах Ветрова была ледяная ухмылка.
      - Смотри, трезвый. Возвращался домой во втором часу ночи, чистый, бритый. Может быть, решил заново родиться?
      - Говори, что надо, и проваливай.
      - Где чемодан с документами?
      - Там, где тебе не найти. Теперь ты у меня на крючке, родственничек. И делать ты будешь так, как я скажу.
      - И что же ты мне скажешь?
      Матвей подошел к печи, открыл воздушную заслонку и достал бутылку водки. Ветров не сводил с него глаз, так же как и ствол револьвера. Садовник сорвал зубами пробку и сделал из горлышка несколько глотков. Занюхав рукавом, он прищурил глаза и с ненавистью взглянул на хозяина усадьбы.
      - Сына моего вытащишь из Крестов, а потом поторгуемся.
      - Не боишься?
      - Убивать меня ты не станешь. Я тебе живым нужен. Чемодан в моих руках, и куда он попадет после моей гибели, я догадываюсь.
      - Блефуешь, гнида?
      - А ты рискни.
      - Кому нужен мешок с макулатурой?
      - А зачем пришел?
      - Сваливай по-хорошему. И подальше. В Сибирь. К чертовой матери. Кончилась твоя лафа.
      - За фраера меня держишь? Неделю тебе даю, родственничек, и сам ментам сдамся. Кишка у тебя тонка выгнать меня из собственного дома. Ты здесь никто! Пустое место. Меня в болото загонишь, - я тебя за собой уволоку. Вместе захлебнемся.
      - Ну смотри, хмырь. Только дернись. Пыли на твоем месте не останется.
      Ветров убрал пистолет за пояс, встал и вышел.
      Экономка вздрогнула и обернулась. На пороге кухни в дверях стоял Ветров. Бледное лицо, под глазами синяки, впалые щеки и страшный взгляд. Таким она его видела впервые.
      - Что с вами, Максим Данилыч?
      - Иди к своему ханыге и вдолби в его безмозглую черепушку: если он не образумится, то ваш сын сгниет за решеткой, как его дед. Ты мать и должна соображать, что жизнь твоего сына стоит дороже старого чемодана с пожелтевшей бумагой. Найди мне этот чемодан. В лачуге его нет. Я уже искал.
      - Бог мой! Я же ничего не знаю. Пощадите Дениса. Умоляю! Мальчик ни в чем не виноват!
      Она разревелась и встала на колени. Только сейчас, взглянув на пол, он увидел мокрые следы от ее туфель. На женщине надето платье, чулки, а концы волос мокрые. Значит, и эту толстуху где-то носит по ночам.
      Ветров оглянулся. Дверь комнаты Вики, которая располагалась по другую сторону холла, была закрыта.
      - Встань, дура. Найди мне чемодан, и я вытащу твоего парня из тюрьмы. Только помни - я не наивный простачок. Сначала чемодан, потом свобода. Я должен проверить содержимое.
      - Я постараюсь. Я все сделаю. - Недда закрыла лицо руками. Но он же сумасшедший, он на все способен.
      - Ты тоже не лыком шита, бестия. По твоей милости Настю убили. Бросила дом и упорхнула. Думаешь, я не знаю, куда ты ходишь, старая шлюха? Сколько тебе платит повар из "Феникса" за твои пухлости?
      Недда дернулась, будто ее ужалили. Истерика оборвалась, будто кто-то выключил звук. Она подняла на Ветрова свои огромные, полные слез глаза.
      - А как жить прикажете? Или, может, я должна на зарплату Матвея рассчитывать? Так вы ему не платите! Мальчишка из тюрьмы вернулся босой, в одних обносках. Вы и меня не балуете. За харчи работаем...
      - Заткнись! Забыла, кто тебе деньги на дом для матери дал? Кто оплачивает ее нянек, врачей? Ты мне по гроб жизни обязана. А может быть, ты думаешь, что я твоего пьянчугу за ухоженный сад кормлю? Он все деревья сгубил, все корни лопатой перерубил, золотоискатель безмозглый. Думай, баба. Сама со своим придурком не справишься, тогда я вмешаюсь, но уже никто тебе не поможет.
      - Я все сделаю.
      Недда вновь заплакала.
      Ветров повернулся и направился к лестнице. Он поднялся к себе в кабинет и, не включая света, подошел к окну. Сверкнула молния, и сад на мгновение вспыхнул ярким голубым светом. Этой секунды хватило, чтобы Ветров успел заметить движущееся по аллее от ворот к дому черное пятно.
      Максим взглянул на светившиеся электронные часы, стоявшие на столе. Цифры показывали один час десять минут. Ветров скрипнул зубами.
      Вика тихо вошла в дом. В холле горел свет. Из комнаты Недды доносились всхлипывания. Несколько секунд женщина прислушивалась, затем прошла к себе. Она быстро переоделась, вытерла волосы полотенцем и направилась наверх.
      Ветров сел в кресло и ждал. Он знал, что она сейчас зайдет, он знал, что она захочет, чтобы он ее видел в доме. Он уже научился предугадывать ее действия и не ошибался.
      Дверная ручка повернулась, и в кабинет проникла узкая полоска света. Вика оставила дверь приоткрытой, прошла к столу и включила компьютер.
      - Где ты была? - спросил голос из угла ком-наты.
      Девушка вздрогнула.
      - Господи! Как вы меня напугали. Почему вы сидите в темноте?
      - Это лучше, чем гулять ночью под дождем. Никак не можешь от него отвязаться?
      Она молчала, не видя его лица. Ветрова это устраивало.
      - Ты думала над моим предложением?
      - Думала. Вы должны понять, что я не люблю вас. Что из этого может получиться? Вы верите в счастье? Возможно ли это?
      - Возможно. Ты получишь все и даже больше, чем можешь себе представить. Тебе будут завидовать самые красивые и умные женщины. Но у меня одно условие. Я должен быть в тебе уверен. Главное в женщине ее надежность и верность.
      - Эти качества у меня есть. Но не требуйте от меня всего сразу. Должно пройти какое-то время.
      - Через сорок дней кончится траур. Больше ждать я не хочу. Твой роман с Ильей должен закончиться.
      - Он его уже закончил. Я бы не смогла.
      - Я сделаю все, чтобы ты забыла о нем. Я оформляю отпуск. У меня есть еще один дом на побережье. В сорока километрах отсюда. О нем никто не знает. Это заповедная зона, огороженная и охраняемая. Там тихо, уютно и спокойно. Конечно, нет того комфорта, но кругом сосны, чистый воздух и чайки над заливом.
      - Вы слишком заметный человек, чтобы иметь тылы, о которых никто не знает.
      - Именно поэтому мне часто требуется уединение. Ну а тайны хранить я умею. Особенно если они касаются меня лично. Там нас не найдут. Кроме охраны, о нас никто ничего знать не будет.
      - А подписка о невыезде?
      - Не думай об этом. С прокуратурой я договорюсь Если мы им понадобимся, то для этого существует сотовый телефон.
      Вика улыбнулась. Ветров встал и подошел к ней. У него закипала кровь. Он уже не мог и не хотел себя сдерживать. Его руки обхватили ее талию, и он с силой прижал женщину к своему телу. Она чувствовала его возбуждение и не сопротивлялась. Впившись тонкими губами в ее шею, он начал срывать с нее одежду. Разгоряченные лица освещал голубой свет от экрана монитора...
      Падение в грех остановил телефонный звонок. Ветров чертыхнулся и нажал кнопку громкой связи.
      - Я занят, черт побери.
      - Максим Данилыч, извините. Звонят из Управления внутренних дел Петербурга. Полтора часа назад ваша дочь обнаружена мертвой в подъезде дома на Мойке.
      Руки Ветрова повисли плетью. Из разгоряченного самца он превратился в дряблое, беспомощное существо.
      10
      Трифонов прибыл в город, когда криминальная бригада закончила работу и труп уже увезли. У ворот дома на Мойке его поджидал милицейский "рафик", где скрывался от дождя следователь управления Бачурский. Трифонов бегло осмотрел место происшествия, и они поехали в следственный отдел. По дороге Бачурский рассказывал о случившемся:
      - Девушку нашли на площадке пятого этажа с ножом в груди. Нам повезло со свидетелями. Женщина с третьего этажа утверждает, что слышала, как в одиннадцать тридцать пять кто-то сбегал вниз по лестнице. Когда она приоткрыла дверь, то никого уже не было. Тремя минутами ранее она выносила мусор и видела, как Алиса поднималась вверх с туфлей в руках. Грязная, мокрая, лохматая, косметика размазана по лицу, и один глаз прикрыт.
      - Тушь попала в глаза?
      - Синяк, девчонка крыла отборным матом и пару раз произнесла имя Костик. Вы видите, какая стоит погода. Алиса оставила свою машину во дворе. Чтобы добежать до арки, ей хватило бы пяти секунд, а тут и подъезд. Однако девушка была насквозь мокрой и грязной. Соседка утверждает, что на пьяную Алиса не походила. Злая - да, но трезвая.
      - Минуточку. Если она поднималась по лестнице одна, значит, убийца поджидал ее наверху.
      - Совершенно верно.
      - В таком случае существовал кто-то еще. Ведь не сама же она извалялась в луже и подбила себе глаз?
      - Можно предположить, что она вырвалась от убийцы и сбежала, а потом он ее нагнал.
      - Ну, во-первых, начнем с того, что она не бежала, а шла по лестнице, как утверждает соседка. - Трифонов снял кепку и стряхнул воду на коврик. Во-вторых, зачем убийце ее волочить по лужам, ставить ей синяки, а потом убивать. Либо бить, либо убивать. И в-третьих. Лифт стоял на последнем этаже с открытыми дверями и подставленной бобышкой. Кабину специально застопорили, чтобы девушка пошла пешком и не могла миновать своей судьбы. Другое дело, что надо осмотреть ее машину. Возможно, что ее избили в другом месте и она приехала во двор в таком виде. Тогда сиденья должны быть грязными.
      - Машина чистая. Во дворе, возле лужи, валялись ключи от "форда", каблук и пуговица от плаща. Значит, первичный инцидент проходил во дворе, но завершили его в подъезде. Если сообщник находился в подъезде, то он мог видеть всю драку. Окна подъезда выходят во двор. Тот, кто избил, мог отпустить Алису и дать сигнал убийце, а тот, в свою очередь, закончил экзекуцию.
      Трифонов посмотрел на Бачурского, как доктор во время обхода на больного.
      - Вы это серьезно, майор? С кем же, по-ва-шему, мы имеем дело?
      - Алиса упоминала дважды имя "Костик". Я знаю, о ком идет речь. С этим человеком мне приходилось сталкиваться совсем недавно. Он вполне подходит под нашу схему. Мои ребята брали Дениса Солодова на квартире, и выяснилось, что Константин Бабичев имел близкие отношения с Алисой Ветровой. За Бабичевым немало грешков водится. Две судимости, одна за изнасилование, другая за мошенничество. Есть косвенные подтверждения, что Бабичев относится к одной из крупных преступных группировок Санкт-Петербурга. Когда мы задержали Солодова на его квартире, то обнаружили более ста тысяч долларов наличными. Парень он ловкий, выкрутился. Я не я, и лошадь не моя, подбросили, и все тут. Ну это по делу. В итоге разбирательства мы пришли к выводу, что наводку на квартиру Бабичева дала Солодову Алиса Ветрова. Своеобразная месть. Бабичев завел себе другую подружку. Соседи утверждают, что он постоянно таскал к себе разных женщин. Солодов молчит. Тут приезжал ваш майор из Соснового Бора, Разживин. Ему дали возможность допросить Солодова. Безрезультатно. Майор был очень удивлен. После встречи с Солодовым он порекомендовал нам пригласить психиатра к парню и перевести его из общей камеры в "больничную". Психиатр осмотрел Солодова и пожал плечами. Тут нужен специалист покруче. Врач подозревает, будто парень находится под гипнозом, своего рода код. К нему нужно подобрать ключики, а это непростое дело. Не каждый врач способен на такое. На данный момент работать с Солодовым невозможно. Бабичев исчез. Его ищут. Далеко он не уйдет, слишком яркая личность. Существует некто третий, если не считать Алису. Тот, кто пустил Солодова в квартиру Бабичева. Солодов - шестерка. Обычная шпана, исполнитель. Как вы понимаете, квартира Бабичева не на калитку закрывалась. Там замки серьезные, и Солодов не способен открыть ни один из них. Дверь открыл профессионал. Никаких повреждений.
      - И все же шум был, если соседи вас вызвали?
      - Никакого шума, и соседи никого не вызывали. Звонок в милицию произведен из телефона-автомата, что напротив дома Бабичева. А соседи об ограблении узнали, когда приехала группа быстрого реагирования.
      - Кто же мог вызвать милицию?
      - Сам Бабичев, если увидел свет в своих окнах и решил не рисковать. Правда, звонил женский голос. Но Бабичев всегда находится в окружении своих подружек. Или Алиса.
      - Алиса? - Трифонов нахмурил брови. - Мы же договорились, что она наводчица и мстит Бабичеву. Зачем ей топить своего сообщника? Он мог ее сдать. Тут что-то не так. И все же мне не понятен мотив убийства Алисы Ветровой. А что вы думаете о третьем участнике?
      - Успел улизнуть. Мы сейчас ищем подходящего кандидата. Таких следов не так много. Вычислим.
      - Если вы так легко вычислили Бабичева, то он мог догадаться, что его заподозрят, а значит, никогда не пошел бы сам на мокруху. Сидел бы себе в ресторане с друзьями у всех на виду, а наемник тихо сделал бы свое дело. Не вяжется драка и убийство в одну упряжку.
      Машина подъехала к управлению, и Бачурский проводил Трифонова в лабораторию. Офицер в белом халате встретил гостей у порога.
      - А я к тебе, Сергей.
      В руках он держал целлофановый пакет, в котором находился морской кортик.
      Трифонов едва не подпрыгнул на месте.
      - Опять кортик?
      На него посмотрели с непониманием.
      - Да. А я разве не сказал? - удивился Бачурский. - Алису убили кортиком.
      - Что скажете о нем? - с выдохом спросил Трифонов.
      - На рукоятке есть следы от лайковых перчаток. Ниточки остались, возможно, убийца поранился. Очень качественная кожа бежевого цвета.
      - Я могу взглянуть на оружие? - спросил Трифонов
      - Конечно, работа над ним окончена.
      Следователь достал кортик из пакета и внимательно осмотрел его. Затем полез в карман и вытащил блокнот. Найдя нужную страницу, он начал что-то сверять, а потом сказал:
      - Этот кортик принадлежит капитану третьего ранга в отставке Матвею Солодову. Как мы знаем, его сын сидит в Крестах, но как кортик мог попасть в руки убийцы?
      - В руки Бабичева, - подсказал эксперт.
      - Уверены?
      - На шее убитой остались его пальцы. Он пытался ее задушить. Отпечатки Бабичева давно хранятся в нашей картотеке.
      - Не путайте Божий дар с яичницей, - строго сказал Трифонов. - Душил голыми руками, потом надел перчатки и схватился за нож. Где логика? Бабичев и убийца могли вовсе не знать друг друга. Каждый имел свою цель. Мотив у Бабичева был, но он набил девчонке морду и ушел. Какой мотив мог быть у убийцы?
      Майор пожал плечами.
      11
      В девятом часу утра Недда принесла мужу завтрак. Матвей сидел возле окна и, глядя в осколок зеркала, брился. На стуле висел его единственный костюм. Второй день Матвей не пил и второй день подряд собирался уезжать из дома. Вчера она сумела его выследить, но не узнала того, чего хотела. Сегодня она свой шанс не упустит. У этого человека нет ни одного друга или знакомого во всей округе. Он годами не выходил из дома и бегал только за самогоном в соседнюю деревню. Но костюм для этого не нужен. Она ничего не стала спрашивать, оставила еду на столе и молча ушла.
      Вернувшись в дом, экономка застала Вику на пороге своей комнаты.
      - Послушай, подружка, - начала Недда ласковым голосом, - у меня к тебе просьба.
      - Деньги нужны? Сколько?
      - Нет, не деньги. Таблетки.
      Вика внимательно посмотрела на взволнованное лицо женщины и усмехнулась.
      - Зачастила. Опять хочешь усыпить своего оболтуса. Боишься, что он узнает, куда ты бегаешь?
      Недда промолчала. Вика подошла к шкафчику и достала коробку.
      - Если можно, две, - тихо сказал экономка.
      - Ладно, но только не кидай ему в стакан обе. Сдохнет. - Вика подала ей таблетки и подмигнула. - Удачи тебе, старушка. Хозяин не скоро вернется. Он уехал в морг на опознание.
      Недда всхлипнула, повернулась и убежала к себе в комнату.
      Через несколько минут она, уже одетая, выскочила в сад и обходной аллеей побежала к воротам.
      - Вот бестия! - глядя в окно, прошептала Вика. - Уже шестьдесят, а все туда же смотрит.
      Главной задачей Недды было успеть на автобус до появления на остановке ее мужа. До города автобусы шли с интервалом в полчаса. Матвей не любит торопиться, наверняка он успеет только к следующему.
      Спустя полтора часа она стояла за газетным киоском и наблюдала за приходом следующего автобуса. Матвей приехал через час, и все это время Недда не находила себе места. А вдруг он поехал в другое место? Сомнения не давали ей покоя. И все же он приехал. Она не ошиблась. Не зря прожила с ним около тридцати лет. Теперь перед ней стояла другая задача: не попасться ему на глаза. Зрение у бывшего моряка безупречное. Одно успокаивало: муж не смотрел по сторонам и никогда не оглядывался. Когда Матвей сел в автобус, Недда взяла такси и поехала следом.
      Дорога привела их к Московскому вокзалу. Недда не отступала ни на шаг. Матвей получил в камере ручной клади солидный старомодный чемодан, перевязанный шпагатом, и направился с ним к автоматическим камерам хранения. Солодов прошел по узкому коридору между ячейками и остановился возле ящика с номером 3816, дверца которого была открыта. Он поставил в камеру чемодан, захлопнул створку и записал код на листок бумаги.
      Недда выглянула из-за угла. Она запомнила номер ячейки, но в этот момент Матвей оглянулся. Женщина так резко отпрянула назад, что едва не сбила с ног инвалида на костылях. В гулком помещении вокзала разнеслась хрипкоголосая брань.
      Женщина бросилась бежать к выходу, сбивая чемоданы и тюки, лежавшие на полу. Она не помнила себя, пока не выскочила на привокзальную площадь.
      Несколько минут Недда не могла понять, что произошло. Мокрая, потная, с бешено бьющимся сердцем, она никак не могла восстановить дыхание. Когда пульс пришел в норму, Недда перешла дорогу и села на троллейбус. В ее голове созрел своеобразный план. "Только бы он меня не видел", - молилась она.
      У Гостиного двора экономка вышла и направилась в магазин. В отделе кожгалантереи Недда выбрала два обычных чемодана, оплатила в кассу и, забрав товар, ушла.
      В дом Ветровых она вернулась с пустыми руками. Покупки остались в доме матери. Что она с ними будет делать дальше, никто не знал, да и сама Недда плохо себе представляла, как она осуществит свои замыслы. Руки ее заметно подрагивали, когда она расстегивала кофту, но громадные черные глаза горели сверкающими огоньками. В последнее время она чувствовала необъяснимую тревогу, витавшую в воздухе, где-то совсем рядом. Тяжело вздохнув, Недда повалилась на кровать, и ее усталый взгляд уткнулся в потолок.
      Комната, где происходили другие события, на-ходилась в трехстах метрах от той, где лежала напуганная, растерянная, но решительная женщина.
      Особняк Ильи Сироткина-Удальцова был поблизости. Псевдоним художник выбрал правильный. Удальцову удача шла прямо в руки. Ему везло в работе, в любви и даже в картах.
      Вика сидела у камина с сигаретой и наблюдала, как Илья смакует коньяк из бокала с широким дном.
      - Я не знаю, Илья, как ты на это посмотришь, но я дала согласие Максиму выйти за него замуж.
      Он никак не посмотрел, а спокойно сказал:
      - Правильно, кому-то должно достаться столько добра. По сегодняшним меркам его усадьба на полмиллиона зеленых тянет. Ты уж позаботься заранее об адвокатах и нотариусах.
      - Как только траур по Алисе кончится, мы оформим наши отношения официально. Мне жаль его, он в полном трансе.
      - Был бы в трансе, о женитьбе не помышлял бы. Нет. Такие люди любят только себя и ничего вокруг не видят. Если бы он хоть мгновение помучился бы, я почувствовал бы, как бальзам разлился по моей груди. Надеюсь, что дождусь этой минуты.
      Внезапно он умолк и повернул голову к Вике.
      - Ну хватит курить. Пора кольнуться.
      Илья засучил левый рукав рубашки. Вика приготовила лекарство и быстро сделала ему укол.
      - Ты сможешь избавить меня от этой дря-ни? - тихо спросил он, вглядываясь в ее выразительные глаза.
      - Трудно будет. Потребуется полная изоляция. Придется привязывать тебя к кровати, ты будешь кричать. На это понадобится много сил.
      - Я все знаю. Я выдержу, я сильный.
      - Так все наркоманы думают. Правда, ты не совсем еще гнилой вариант. Сейчас мы не можем этим заниматься. Мы в плену у времени. На днях я уеду с Максимом. Выяснилось, что у него есть еще один дом на побережье. Такой шанс нельзя упускать.
      Илья приподнял голову и сказал:
      - Любопытная новость.
      - Кажется, я первая, кого он хочет привезти туда.
      - Можно назвать это удачей?
      - Хотелось бы в это верить.
      Его глаза подернулись туманом.
      - Я вижу нас на лазурном берегу, где ровным слоем лежит белый песок и зеленеют пальмы. Синее небо, а мы парим в воздухе, как птицы. Вода под нами такая чистая, что видны разноперые рыбки. Золотые, красные, полосатые, желтые. Они плавают между фиолетовыми водорослями. Какие цвета! Я никак не могу найти эту палитру, когда держу кисть в руках. Почему эти видения исчезают? В таком мире человек должен жить вечно...
      Илья провалился в глубокий сон.
      - Ты получишь этот мир, дорогой.
      Вика взглянула на часы, встала и направилась к выходу. Ампулы были выброшены в камин.
      12
      Около десяти утра старший оперуполномоченный райотдела Соснового Бора майор Борис Разживин подъехал к дому следователя Трифонова. Тот уже переминался с ноги на ногу, ожидая нового сотрудника. Трифонову удалось подключить часть работников близлежащих городов к расследованию нашумевшего дела. Даже главное управление Питера оказывало следственной группе Трифонова содействие. Дела Дениса Солодова и Алисы Ветровой были объединены в одно производство, и курировать следствие поручили полковнику юстиции Трифонову.
      Александр Иванович отряхнул с кепки капли дождя и сел в машину.
      - Рад познакомиться, - сказал следователь, разглядывая красивого крепкого парня с черными вьющимися волосами. - Сколько времени вы работаете в органах?
      Майор тронул машину с места и, улыбаясь, сказал:
      - Шестнадцать лет, Александр Иваныч.
      - А в штатском выглядите как поп-звезда, а не как сотрудник милиции. Нет у вас на лбу штампа.
      - Приятное открытие.
      - Наслышан о ваших подвигах. Говорят, что в Сосновом Бору даже рэкета нет. Образцово-показательный городок. Ваша заслуга?
      - В какой-то мере. Я люблю свою работу. И у меня нестандартный подход. Начинали мы с развитой сети осведомителей. Прижали к стенке нескольких авторитетных воротил и получали нужную информацию, составляя досье, картотеку, как Гувер в ФБР, и в конце концов поставили на контроль большую часть опасных группировок. Они оказались под нашим колпаком. Некоторые ушли из города, другие затихли и не высовывают носа. А когда-то наш район славился разгулом преступности. Конечно, нам и общественность помогла.
      - Интересный подход. Я консерватор, отстал от жизни, а вам, молодым, виднее, как и какими способами нужно сегодня работать. Вот что, Борис. Вы давно знаете семью Ветровых или только знакомы с Денисом Солодовым?
      - Ну нет. Когда я познакомился с семейством Ветровых, Денису шел пятнадцатый годок. Произошло это чуть больше десяти лет назад, в нашем парке в Сосновом Бору. Тогда я был старшим лейтенантом и дежурил в патруле. Что-то случилось с нашей машиной. Ребята стали возиться с мотором, а я пошел за сигаретами. Слышу, в кустарнике, возле боковой аллеи, женский крик. Я бросился на помощь. Метрах в пятидесяти от дороги какой-то мужик душил женщину. Бедняга уже хрипела. Увидев меня, бандит кинулся бежать. Страшный был мужик. Короче говоря, я его нагнал и сбил с ног. Такого орангутанга мне бы ни за что не одолеть. Силы не равны, и не дал бы он мне достать пистолет из кобуры. Ошибка, что я не сделал этого раньше. Тут надо отдать дань случаю, который бывает раз в жизни. Когда он на меня навалился, я почувствовал что-то очень твердое под ягодицами. Булыжник. Он и решил исход поединка. Пришлось парня оглушить. Наручников у нас тогда не было. Я связал его ремнем от брюк. Смешно все выглядело. Когда сбежались люди, я стоял как дурак и держался за штаны. Вот тогда мне и пришлось познакомиться с Максимом Ветровым. Маньяк душил его жену Анастасию Ивановну. Как я знаю, потом у женщины крыша поехала.
      - Я слышал эту историю. Но мне говорили, что маньяк сбежал.
      - Только не от меня. Я доставил его в отделение. Вел он себя агрессивно, на вопросы не отвечал. А часа через полтора позвонили из психушки. Сказали, что один буйный сбежал. Приехал сам доктор Кмитт с санитарами. Его опознали, сделали укол и увезли в больницу. А вот уже потом ходили слухи, что он сделал вторую попытку к бегству и она ему удалась.
      Машина шла на высокой скорости, майор прекрасно владел рулем. Трифонов не любил быстрой езды, но с этим парнем он чувствовал себя уверенно. Через сорок минут они въехали в северную столицу.
      - Нам надо заехать в медицинскую академию, - сказал Трифонов. - Я уговорил одного светилу психиатрии, чтобы он глянул на Солодова. Кто он по званию, не знаю, но профессор, член комиссии психиатрической экспертизы института Сербского и так далее.
      - Хорошая идея. Я говорил об этом следователю Бачурскому.
      - Да мне известно. Вы лучше других знаете Солодова, поэтому я и решил, что ваше присутствие будет необходимым.
      - Вот еще что, Александр Иванович. Интересная картина получается. Позавчера ночью около часа мы с ребятами возвращались по береговому шоссе в Сосновый Бор. Меня подвозили наши гаишники. На дороге стоял рейсовый автобус у обочины. Последний маршрут из Питера до Усть-Луги. Ребята остановились узнать, в чем дело. Я остался сидеть в машине. Короче говоря, автобус сломался. Пассажиров человек шесть, не больше. Но им же добираться как-то надо. Остановили попутку. Военный грузовик с тентом. Ребята договорились с солдатами, чтобы те прихватили пассажиров с собой и добросили их до Усть-Луги. Обычное дело. Но среди пассажиров был Матвей Солодов. Я его не сразу узнал. Привык видеть его обросшим, в телогрейке, сапогах, а тут вижу на нем черный плащ, брюки, чистые ботинки, бритый, ухоженный. Я не хочу катить баллон на старика, но я знаю, что он никогда не вылезает из своей конуры, а уж путешествие в Питер и вовсе непонятно. Что ему там делать?
      - В половине двенадцатого той ночью убили Алису Ветрову.
      - Вот и я про то же. Но это еще не все. С пассажирами разобрались, и те уехали. А перед Сосновым Бором нас обогнала "шкода" медсестры. Вика мчалась на бешеной скорости. Она даже не заметила, что обгоняет милицейскую машину с надписью "ГАИ" на багажнике и с маяками на крыше. "Пьяная, что ли?" - сказал шофер. Они хотели ее нагнать и тормознуть, но я им не посоветовал: невеста Максима Ветрова. С олигархами лучше не связываться. Им и не очень-то хотелось после дежурства играть в салочки. Теперь я жалею об этом.
      - Поездка Вики в город не удивляет. А вылазка Матвея Солодова не очень вяжется с его образом жизни. Интересные факты, Борис. Как вас по батюшке?
      - Лучше Борис и на ты. Вы меня очень смущаете, Александр Иванович, официальным обращением. Мы у себя привыкли работать без рангов. Так проще, не отвлекаешься на излишнюю субординацию.
      - Хорошо, Боря. Кажется, мы подъезжаем к академии. Только бы профессор Калюжный не отказал нам.
      Профессор не отказал, и спустя час они ожидали арестованного в следственной камере.
      Заключенного привели быстро. Денис Солодов безучастно осмотрел представительную делегацию и сел на стул посреди каменного мешка. Выпуклые скулы, бледное лицо, бритая голова, а на шее вместо крестика оловянный череп на черном шнурке. Его огромные черные глаза, которые он унаследовал от матери, ничего не выражали, будто он спал, не прикрывая веки.
      Говорил Разживин. Трифонов и профессор Калюжный тихо сидели в стороне и наблюдали.
      - Я пришел к тебе с плохой новостью, Денис. Твою девушку убили.
      Реакции не последовало.
      - Алису зарезали кортиком твоего отца.
      Денис вздрогнул, словно проснулся.
      - Кто? - едва слышно прошептал он.
      - Тот, кому удалось найти этот кортик. Это ты его взял в доме хозяина? Он лежал на кухне под плитой. Помнишь?
      - Нет. Я его не брал.
      - В убийстве подозревают человека, чью квартиру ты пытался ограбить.
      - Я никогда не видел его.
      - А кто тебе открыл дверь в его квартиру?
      - Я его не знаю.
      - Зачем же он тебе помогал?
      - Ему дали такую установку.
      - А какая установка была у тебя? - спросил профессор, подлаживаясь под тон майора.
      - Я ничего не помню. У меня болит голова.
      - О чем тебя просила Алиса? - задал вопрос Разживин.
      - Набить ему морду.
      - Кому?
      - Надо было поехать к нему на дачу и пугнуть.
      - А где дача?
      - Адрес я потерял... Алиса умерла? - На секунду он сник. - Кто это сделал?
      - Мы и сами хотим это выяснить, - продолжил майор. - Мы хотим, чтобы ты помог нам найти убийцу. Кто тебе дал городской адрес квартиры, в которую ты залез?
      - Алиса. Она просила напугать его.
      - И ты взял с собой кортик?
      Парень вновь поник и отвечал автоматически.
      - Не помню.
      - Но ты же ходил к матери на кухню? Ты знал, куда она прятала ключи от всех помещений?
      - В белой кастрюле.
      - А кортик?
      - Под плитой.
      - Это я тебе сейчас сказал. А ты знал об этом раньше? Ты держал его в руках?
      - Много раз. Я часто играл с ним в детстве.
      - Хорошо. Представим себе, что он попал к тебе сейчас. Кто мог у тебя его украсть?
      - Он открыл квартиру и спустился на лестничную площадку между этажами. Закурил и сел на подоконник, а я вошел один.
      - Как он выглядел?
      - В черной куртке. Кожаной. Длинные волосы, убранные в хвостик. Высокий, сутулый и нос у него картошкой.
      - Сколько ему лет?
      - Около тридцати.
      - Кто тебе сказал, где лежат деньги?
      - В шкафу под бельем. Все так прячут свои деньги. Я точно знал, что бесполезно бить морду. У него охрана. Синяки пройдут, а без денег он пустое место. Его следовало наказать. Он издевался над Алисой.
      - У тебя было желание его убить? Ты был зол? - задал вопрос профессор.
      - Такой установки не было. Авторитет без денег не авторитет. Убить можно морально, а не физически.
      - Это не твои слова, Денис. Это установка? Кто тебе внушал мысли об ограблении? - продолжил врач.
      - Такие вещи приходят свыше. Есть голос разума и справедливости. Человек бессилен перед истиной.
      Профессор взглянул на Трифонова и коротко кивнул.
      Следователь нажал на кнопку в столе, в камеру вошел конвоир.
      Когда посетители остались одни, профессор пожал плечами.
      - Для меня этого мало. Действие гипноза налицо, если это не симуляция. Судя по глазам, думаю, парень закодирован. Прием нетрудный, можно и "косить" под кодированного, тут нужно постоянное наблюдение. Мы можем взять его к себе под надзор в институт. Специалисты у нас хорошие.
      - Забрать парня из Крестов на экспертизу несложно, но оформить его к вам целая проблема. Недели две-три уйдет на бюрократические препоны. Но все же возможно. А пока его нужно определить в двухместный бокс и посадить рядом "наседку". Не обязательно врача. Нужно наблюдать за его поведением и делать ежедневные отчеты. Для меня важно знать, чем он дышит. Чистит зубы или нет, как садится на парашу, читает или нет, спит ли по ночам или лежит с открытыми глазами. Какие чувства испытывает, как реагирует, какой аппетит. За то время, пока вы будете оформлять его к нам, мы уже получим определенную характеристику, и это ускорит процесс. Тут ведь важно многое. Опыт гипнотизера, который давал ему установки, и какими методами он пользовался. Видно, что определенные куски его памяти стерты ластиком.
      - Но гипнотизер не мог знать о кортике. Вот что меня смущает. Как он мог залезть под плиту и найти его? И почему ничего об этом не помнит?
      - В этом случае есть только один вариант. Матвей Солодов нашел свой кортик, поехал в город и убил Алису в отместку за сына. Но мне эта версия не нравится. Кроме Недды, никто не знал, где лежит оружие. Кто его мог найти и передать убийце?
      - А почему, Александр Иваныч, вы не берете под подозрение саму Недду. Как я помню, она женщина решительная. Такие сначала делают, а потом думают.
      - Кроме Недды, существует медсестра. Ее комната расположена напротив кухни, и она могла видеть, как экономка прятала кортик. К тому же ее тоже не было дома в ночь убийства. Подозревать можно кого угодно. Нужен мотив. У Матвея он был, а какой резон идти на убийство Вике?
      - Извините, господа, - поднял руку профессор. - Медсестра владеет гипнозом? Или те, кого вы перечислили? У парня историю с кортиком вычеркнули из памяти. Это мог сделать только опытный психиатр, а не бывший моряк или экономка. Я уверен, что оружие нашел Денис и передал его преступнику, а потом получил установку забыть об этом. Возможно, кортик уже находился в руках Дениса давно, и им решили воспользоваться, а вовсе не требовали искать оружие. Вам надо искать человека из окружения Дениса, который способен воздействовать на психику и мозг. Здесь видна индивидуальность, как у ювелира. Специалист всегда определит, чья рука делала украшение. Все ювелиры известны по почерку, их произведения и имена на публике. Работа психиатра или черного мага, колдуна всегда закамуфлирована. Сколько школ, столько подходов. Наша задача расшифровать код и очистить парню мозги. Тогда он сам нам укажет на преступника. Постарайтесь сделать так, чтобы к нему никого не допускали, а то он может получить установку на самоубийство. Письма также не передавать. А теперь, друзья, я вынужден откланяться.
      При выходе из тюрьмы Трифонову сообщили, что из управления за ним пришла машина от майора Бачурского. Очень срочное дело. Трифонов простился с профессором и попросил Разживина отвезти доктора в академию. Шофер "Волги" привез Трифонова в старый петербургский дворик-колодец и указал на подъезд.
      - Третий этаж, товарищ полковник.
      Лифта в доме не оказалось.
      13
      Небольшая однокомнатная квартира была увешана иконами вперемежку с репродукциями на дьявольскую тематику. Обстановка скромная, со старой потрепанной мебелью. На кухне сидел дознаватель и снимал показания с соседей, а в комнате работали эксперты и врач. Двое милиционеров обрезали веревку, на которой висел труп. Долговязый, худой, с длинными черными волосами и абсолютно голый. Только на шее, продавленной веревкой, висел черный шнурок с оловянным черепом. На вид покойнику едва стукнуло тридцать.
      Трифонова встретил следователь Бачурский.
      - Ну вот, Александр Иванович, еще одна жертва.
      - Самоубийство?
      - Если верить предсмертной записке, то да.- Он указал на письменный стол в углу комнаты.
      На клочке бумаги, выдранном из общей тетради, неровным почерком было нацарапано несколько фраз: "Пусть меня судит высший суд. Суд Божий! Я свою миссию на земле выполнил. Кара Господня ждет вас всех, черви земные!"
      Трифонов повернулся к Бачурскому и спросил:
      - А входную дверь твои ребята взломали?
      - Пришлось. Повешенного звали Сенька Бутуз. Бывший взломщик. Мастер своего дела. За тридцать три года две ходки на северные курорты успел сделать. Освободился три года назад. Жил тихо, скромно, до последнего года работал на заводе, замки делал. Взяли его туда на испытательный срок и не пожалели. Руки у парня золотые. В последнее время вдарился в религию. Посещал какую-то секту под названием "Черные ангелы". Близких друзей не имел. Когда секту разогнали, стал собирать сектантов у себя дома. Соседи жаловались, но участковый не реагировал. Они же не хулиганили. Шумели после одиннадцати, и не больше. Псалмы пели. Мы оказались здесь случайно, по делу взлома квартиры Константина Бабичева. Хотели проконсультироваться с опытным медвежатником. Звонили - не открывает. Стучали - не выходит. Ну тут соседка вмешалась. Говорит, что он из дома ни на шаг. Что делать? Рискнули и высадили дверь. Замочек хлипкий. Сапожник всегда без сапог. Смотрим, а тут такое зрелище. Доктор утверждает, что он пару дней провисел. Аккурат в ночь убийства Алисы повесился.
      - Какая связь?
      Бачурский достал из дипломата целлофановый пакет, где лежали бежевые лайковые перчатки.
      - Утверждать без окончательной экспертизы не берусь, но именно от таких перчаток остались следы на рукоятке кортика. И пару задиров есть на одной из перчаток. В кармане куртки резаная дыра. Для лезвия, очевидно.
      - В каком кармане?
      - В правом.
      - Что еще?
      - Связь его с Солодовым не прослеживается, с Бабичевым тоже, только перчатки похожи. Можно предположить, что Бутуз открывал квартиру Солодову, но, как их увязать вместе, непонятно.
      - Бабичева нашли?
      - Ищем. В его фирме ответили, что он в командировке. На вопросы, где именно, пожимают плечами. Хозяин - барин. Не отчитывается.
      - Что показало вскрытие Алисы?
      - Удар нанесли в правую грудь справа, лезвие прошло через легкое. Смерть наступила в течение пяти минут.
      - Ладно. Теперь послушай меня, майор. Первое. Связь этого парня с Солодовым очевидна. Я уже имел описание повешенного. Солодов знал его. Нет сомнений, что этот Бутуз открывал квартиру Бабичева. Второе. Выясните все подробности об этой секте: кто ею руководил, какие цели преследовали, о чем молились. Найдите кого-нибудь из сектантов. Главная примета - оловянный череп на черном шнурке. Мы должны знать все о "Черных ангелах". Третье. Проведите экспертизу веревки, на которой он повесился. Это не обычная веревка, такая мне уже попадалась. Свяжитесь с моим экспертом майором Дмитриевым и подключите его к делу. Далее. Внимательным образом изучите карман куртки с дырой и перчатки. Боюсь, что не этот паренек орудовал кортиком, а кто-то другой.
      - А почему он не мог?
      - На письменном столе лежит ручка с левой стороны от бумаги. На подоконнике он чинил замок. Отвертка и молоток лежат с левой стороны. Я думаю, ваш Бутуз был левшой. Тут и проверять не нужно. Дыра в правом кармане, перчатка порвана с правой руки, и Алису убили правой рукой. Еще вопросы есть?
      - Подставили малого?
      - А может, и повесили. Зачем ему таскать с собой женские перчатки. Хоть ручки у него тоненькие, но осенью под черную куртку такие даже сектанты не наденут, а он парень модный. Ишь какие патлы отпустил. Черт бы их всех подрал! Сплошная чехарда! Людей, как мух, убивают и для каждого свой способ выбирают. Чует моя печенка, есть тут один кукловод. Смотрю на вещи трезво и чем трезвей смотрю, тем больше мистики вижу. Прав Сычев написал один псих сценарий, а кто-то решил его разыграть в жизни.
      - Какой Сычев?
      - Уникальный тип. Эдакий гномик-сказочник. Любой уши развесит. Все наперед видит. Теперь на четверть века назад решил вернуться, чтобы оттуда определять будущее. У него мозги по-другому работают, не как у нас, смертных. Он смотрит с изнанки, а видит больше, чем мы с выпученными глазами. Ну да ладно... Где здесь телефон?
      Трифонова заинтересовала история с маньяком, сбежавшим из психушки. Почему доктор Кмитт ничего ему не рассказал? Он звонил в клинику, но промахнулся. Секретарша Таня сообщила, что доктор Кмитт спешно вылетел в Москву сегодня утром.
      Весь день наперекосяк, и обратно пришлось возвращаться автобусом.
      14
      Сидя за шахматами, Трифонов бубнил себе под нос:
      - Дело Алисы зависло. Чем дальше в лес, тем больше дров. Солодова-младшего будут приводить в чувства не меньше месяца. От поимки Бабичева я ничего не жду. Кортик не мог попасть к нему в руки. Солодов-младший сидит, а его дружок повесился и был левшой. Убийство Анастасии Ветровой стоит на мертвой точке. Труп в саду не опознан. Его по ящику сотни раз показывали. Ни одного звонка. Максим Ветров со своей новой секретаршей в отпуск собрался. Прокурор ему дал добро на выезд, и тут хоть тресни. Очевидно, еще один убийственный роман писать будут. Против Эдуарда Чайки вообще ничего нет. Чист, как свежевыпавший снег. Смотрит на нас, как на идиотов, и улыбается. Куприянов весь его штат перетряхнул с этой злополучной "четверкой" с резиной от "Гудиер". И что? Повар сознался, будто ездил на усадьбу к Ветровым в тот вечер и оставлял там машину. У него роман с Неддой. Они в кустики ходили, а машина стояла у забора. Зачем Недда врала, что к матери бегала? Не хотела любовника подставлять. У повара жена и двое детей. Эдакий бык-осеменитель, терять она его, видите ли, не хотела. В итоге он обеспечил ее алиби на момент убийства Ветровой. Медсестра с художником любовью занимались вперемежку с выяснениями отношений. Садовник нажрался клофелина с водкой и дрых без задних ног. Доктор Кмитт упорхнул в Москву. На родные места мужика потянуло. Второй заход делает. Кортиков развелось, будто весь флот сдал оружие для резни. У садовника один из них украла жена, у жены украл сын, а у сына - убийца. Эстафета. Месяц прошел, а мы в бирюльки играем. Сидим на толчке и ку-дахтаем. Никто не виновен, все святые или мертвые.
      - Не морочь себе голову, Саня. Все идет по плану. Видишь, как много ты уже знаешь. Это результат большой работы.
      - По плану? Да, все идет по плану убийцы?
      - И с этим можно согласиться. Только убийца не один, одному такое мероприятие не поднять. Слишком большой объем работы. Только маньяк может резать всех подряд одним ножом. Таких ловят быстро. Мы его не видим, и он сам на нас натыкается. А убийцы у нас на глазах ходят и, улыбаясь, здороваются за ручку. Займись рутиной, хватит тебе бегать и суетиться. Кто-то тут появился новенький и всполошил птичий двор. Пошли-ка ребят в аэропорт, на автовокзал. Пусть корешки полистают, людей опросят: кто приезжал, кто уезжал. Займись финансовыми делами Ветрова и Чайки. Откуда ребята деньги лопатой гребут? А может быть, их и нет? Фикция. Кто кому сколько должен. Ведь ты видишь, что в тихом омуте переполох подняли. Из-за ерунды не станут рубаху на груди рвать. В чем суть? Деньги? Месть? Тайна? В чем кто видит опасность? Какие кого ждут потери? Ради чего все это делается? Смерть на смерть натыкается. Жила себе больная дамочка, никого не кусала, и вдруг ее решили в холодной водичке искупать. Лежала бы да ела манную кашку. Ан нет! В купель ее, с головой и ногами. С нее вся цепочка начинается, а дальше все связаны между собой. Посторонних нет. И все с Ветровым связаны. Какова его роль? Наблюдатель? Вряд ли. Убийца?
      - Он самый. Нарисуем картинку. Солидный банкир, магнат, капиталист, олигарх, гоняется с ножиком по собственному саду за бомжом, которого голод заставил за яблоками слазить. Догнал и прирезал.
      - Не преувеличивай. Но я смотрю на книгу Ветрова как на предсказания Нострадамуса. Все сбывается.
      - Ты сумасшедший, Леша.
      - Ладно. Чувствую, уже пора. Я завтра утром еду в Москву. Книга Ветрова начинается с золота, а не с убийства. Вот и будем искать гнилые концы в мутном болоте. Меня в столице еще помнят. Авось не откажут в помощи.
      На следующий день Трифонов проводил друга на вокзал. Вернувшись домой, он ощутил невыносимую тоску. Ему захотелось выть волком, и он завыл бы, если бы не соседи.
      Глава вторая
      Костяк заговорщиков.
      16 июня 1972 года, Москва
      Времена, названные впоследствии застоем. Времена, когда умирающая от скуки и однообразия молодежь была охвачена одержимыми идеями. Одни делали карьеру, другие смотрели на все с усмешкой и не знали, куда направить свою энергию. Серые пустые будни и бесконечные, бесполезные споры. Кто-то драл глотку на партийных собраниях, кто-то в очереди за бормотухой. Кто-то строил светлое будущее, а кому-то все было до лампочки. Одни вкалывали в две смены, другие сдавали пустые бутылки.
      Восхищение вызывали космонавты, зависть - хоккеисты, разъезжавшие по заграницам, успехом пользовались актеры и зарубежные фильмы. Блат, дефицит, достаток вызывали те же чувства - восхищение, зависть и еще ненависть. Тогда никто не интересовался экономикой и это слово редко звучало в обиходной речи. Умелое ведение хозяйства, в основном домашнего, и есть экономика. Эталон богатства составлял триаду: машина - квартира - дача. Таких людей было немного, и они варились в собственном соку среди себе подобных.
      Под словом "рынок" подразумевался спекулянт, торгующий помидорами зимой либо цветами. Черные усы, кепка-аэродром и кавказский акцент. Любили эстрадных исполнителей. Ненавидели торгашей и с настороженностью и страхом относились к милиции. Народ делился на касты партократов, начальников, подхалимов, рабочих, студентов и жуликов. Богатыми были единицы, а в основном жили бедно, очень бедно или нищенствовали. Главная задача дотянуть от зарплаты до зарплаты.
      Сегодня они получили прогрессивку. Максиму Ветрову исполнилось двадцать четыре, а Валерию Родионову двадцать шесть. Максим заканчивал вечерний финансовый институт и работал инкассатором в Чкаловском отделении банка. Валерка отслужил в десантных войсках, работал там же, но не терял надежды поступить в юридический, чтобы потом работать следователем. Его родной брат Василий дослужился до капитана милиции и работал в МУРе.
      Сегодня они пили портвейн, и главным приключением в жизни оставалась проблема, как купить бутылку после закрытия магазина.
      - Раздал долги, и от прогрессивки ничего не осталось, - наливая вино в стакан, бормотал Родионов. - Послезавтра иду на день рождения к Маринке, а финансы поют романсы. Как мне надоела вся эта бодяга! Пригласил ее в "Печору" на Козлова, и бюджет треснул по швам. Горы золота уходят в Канаду и Бразилию за зерно, а наше гниет в неведомых закромах Родины. Партия - наш рулевой! Идрит твою налево! Хреново рулите, товарищи водители.
      Ветров выпил вино и закусил яблоком. Он относился спокойно к пьяной болтовне своих приятелей. Одно и то же изо дня в день, ничего нового. Ветров любил ходить на зарубежные выставки в Сокольники и тихо мечтать о красивой жизни. Любые выпады против власти он называл боем с тенью. Но тем для разговоров не так много. Либо о политике, либо о бабах или про то, кто сколько выпил.
      - Эх, Лерочка. Вставай-ка сам у руля партии и веди наш корабль к благосостоянию народа.
      - Это не реально, - резко оборвал Родио-нов. - Но перехватить руль фургона, набитого деньгами, я, пожалуй, смогу.
      - Любопытная идея. И как же?
      Ветров обрадовался перемене темы. Он любил фантазировать и строить воздушные замки.
      - Если провернуть такую операцию с умом, то можно обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Главное - чисто сработать.
      - Чисто?
      - Это значит без свидетелей. А у нас всегда найдутся свидетели и очевидцы.
      Родионов выпил свое вино и, поставив стакан, посмотрел на приятеля почти трезвым взглядом.
      - Ты Борьку Коновалова с Неглинки знаешь? Он работает бригадиром на "перевозке". По десять миллионов за одну ходку в хранилище возит. Бывает, и золото транспортирует.
      - Знаю. Мы на стрельбище встречались. Он занял первое место, а я второе.
      - Тоже мне показатель. Старичков наших обыграли, так они наган держать не могут. Ладно, дело не в этом. Борька Коновалов смелый парень. Я служил с ним в одной роте. Вместе на учениях были, из одной миски щи хлебали.
      - Чего кота за хвост тащишь?
      - Представь себе картину: Коновалов загружает мешки в фургон, трое инкассаторов сидят в "глушаке", ни окон, ни просветов. Он их запирает в салоне "перевозки", а сам садится с шофером в кабину. Шофер выполняет команды бригадира. Куда скажет, туда поедет. Коновалов прокладывает маршрут через тихий переулочек, а тут на них нападают налетчики в масках. Налет есть налет. Все целы, а денежки тю-тю. Ищи ветра в поле. Наши катафалки, в которых раньше возили зеков, не обеспечены ни рацией, ни специальной сиреной, ни опознавательными знаками. Главное - быстро произвести перегрузку.
      - Мечтатель, - усмехнулся Ветров. - Сплошной ноль! Среди бела дня остановить фургон с вооруженными людьми, обчистить его и тихо уехать? Бред сивой кобылы.
      - Разгрузку надо вести тихо.
      Ветров заражался азартом своего приятеля. Это лучше, чем трепаться с ними о хоккее, который Максим терпеть не мог. Тем более что он любил выступать оппонентом в любом споре. Тренировка ума, сообразительности, анализ, поиск компромиссов всегда увлекали Ветрова. Не зря он считался одним из лучших студентов на потоке.
      - Ну-ну, Лерочка, развивай свою мысль, а я тебя бомбить буду.
      Родионов подался вперед и чуть ли не лег на стол.
      - Мой брат, Васька, работает на Петровке. Тебе это известно. Я могу позаимствовать из гардеробчика форму с капитанскими погонами. Стоит на дороге выставить мусора с жезлом, и бдительность любого водителя как рукой снимет.
      - Ты ляпаешь мазки на холст, как абстракционист, и не представляешь себе, что получится в итоге. А тут нужен четкий рисунок, безукоризненный план, хронометраж по секундам, точность деталей и отличная команда. Предположим, что идея мне нравится. Но только сама идея. А теперь подумай, сколько на такую операцию понадобится человек. Лишних быть не должно.
      Родионов улыбнулся. Он не сомневался, что Максим загорится его идеей. Его мозги высыхали от безделья. Разлив вино в стаканы, Родионов подал один из них другу и предложил тост:
      - Выпьем за смелость, храбрость и дружбу!
      Выпили, закусили, и Родионов продолжил:
      - Я думаю, что потребуется человека три или четыре. От силы пять. Денег на всех хватит. Один из нас должен быть ростом метр семьдесят пять. Худой. Это размерчик моего брательника.
      - По описанию похож на Эдика Чайку.
      - Я думал об этом, но плохо его знаю. Ты с ним работаешь на маршруте два года, тебе и решать.
      - Надежный парень. Правда, с хитрецой, себе на уме, но если загорится идеей, то пойдет до конца. С деньгами у него дела всегда плохи были.
      - Это хорошо. А какие минусы?
      - Обожает бега. Может побежать тратить бабки на ипподром. Не очень любит меня. Его жена до свадьбы спала со мной. Ему досталась баба, сброшенная с чужой кровати.
      - Бега нужны, чтобы денег заработать. А если их будет больше, чем он сможет потратить? Ну а жена - дело прошлое. У них семилетний сын, как я знаю. Зато свой, всегда под рукой и под надзором. Вот и считай. Борька Коновалов, ты, я и Эдик Чайка.
      Ветров докурил, подумал и сказал:
      - Так, значит, идея принадлежит Коновалову?
      - А у тебя никогда не возникало таких идей? Мы каждый день таскаем мешки, набитые червонцами, а получаем восемьдесят пять рублей в месяц и квартальную прогрессивку. Что касается Коновалова, то он надежный мужик. Другое дело - его голова. Вряд ли парень мог сам додуматься до такого дерзкого поступка. Я хорошо его знаю. Вместе служили, вместе в банк после дембеля устроились. Его оставили в Центральной конторе, а меня определили в Чкаловское. Идею толкнул он, но ему ее кто-то надиктовал. Я это сразу понял. Когда он предложил мне свой план, я спросил: "Кто за тобой стоит?" Борька, может, и не блещет умом, но парень практичный и ловкий. Стратег от природы. С погонами сержанта на дембель ушел. А ты понимаешь, кто может три "сопли" получить. Тупой, исполнительный, сильный и увертливый.
      Короче говоря, Борька крутить не стал. Врать он не умеет. Либо правда, либо молчок. Каленым железом не выбьешь. "Есть люди за моей спи-ной, - говорит он мне. - Серьезные и влиятельные. Они хотят получить половину добычи". - "За какие коврижки?" - спрашиваю я. "За прикрытие. Имен я их называть не стану, но с их помощью нас никогда не вычислят. Они тоже идут на риск".
      Ну я тоже не лыком не шит. "Хорошо, - говорю, - будь по-твоему. Бабки делим пополам, но и работать будем на равных. Мы не знаем их, они не знают исполнителей. Пусть выдвигают свои идеи, а мы их подкорректируем. Ты будешь нашим единственным связующим звеном. Каждый получает свои гарантии". На том и порешили.
      Ветров разглядывал приятеля и понимал, что тот говорит серьезно. Обычная игра выходила за рамки фантазии. Однако Максим увлекся. Он еще не успел разбить камня на камне, но уходить с поля боя трусом не хотел.
      - Ты и вправду не лыком шит. Хорошая мыслишка разбить одну операцию на две самостоятельные группы.
      - Это не я придумал. У Васьки в УГРО такая история была. Две шайки работали по соглашению. Одни делали одно, другие другое, а руководил ими дядя, которого не знал никто. Мусора с ног сбились, но так и не нашли никого. Васька много историй рассказывает. А я на ус мотаю. Если в юридический поступлю, пригодится.
      - Ладно. План - дело серьезное, его по пьянке не составляют. Главный вопрос: когда намечена операция?
      - Через месяц. Первое. Брат уходит в отпуск, и его форма будет доступна. В июле лучшие силы розыска уходят в отпуск, это тоже немаловажный фактор. Москва опустеет. Смотри, какая жара стоит. Месяц - это оптимальный срок для подготовки и создания настоящего плана. И третье. Перевозок в июле больше, чем сейчас. Бешеные деньги пойдут на борьбу с засухой и на сохранение урожая.
      Ветров загасил сигарету и глянул на опустевшую бутылку.
      - Скажи, Лерка, ты все это всерьез болтаешь? Или хохмишь?
      Родионов пожал плечами.
      - Смотри сам. Конечно, мы можем превратить наш разговор в хохму, но это станет нашей ошибкой, глупостью. Борька Коновалов настроен решительно. Он подберет себе других подельников. Такой шанс дается один раз в жизни. После налета к инкассаторским мешкам никто не сможет подобраться. Сам знаешь, пока жареный петух не клюнет...
      - Ну а почему ты выбрал меня?
      - Я долго думал и решил, что только ты можешь стать нашим мозговым центром. Ты умеешь трезво смотреть на вещи, все взвешивать и рассчитывать. Ты можешь оценивать ситуацию и не будешь зря рисковать. Нам надо продумать наши действия так, чтобы теневые боссы Коновалова нас не могли вычислить. Ну а я готов стать мальчиком на побегушках. Рисковать я не боюсь, но риск должен быть минимальным и оправданным.
      Ветров и не предполагал, что его старый собутыльник такой хороший психолог. Зная тягу приятеля к лидерству, Родионов отдавал Ветрову вожжи правления. Он ставил его выше всех остальных, а главное - был убежден в правильности выбора. Ветров оценил доверие своего кореша. Он понимал, что тот льстит ему, но сама мысль о создании плана ограбления века грела ему душу. Безграничные возможности для фантазии.
      Конкретного ответа Родионов не получил. Они сменили тему и отправились за следующей бутылкой в магазин.
      Родионов работал дежурным инкассатором сутки через трое, выдавал и принимал оружие, отвечал на жалобы по телефону, принимал заявки и пил чай с начальником. Два дня Ветров его не видел, но разговор о деньгах не выходил у него из головы. Он уже успел составить список необходимых вещей, которые купит. Выяснил, сколько стоит хорошая дача, где можно купить машину и во что ему обойдется сладкая жизнь. Для полного счастья требовалось двести пятьдесят тысяч рублей, и можно радоваться жизни.
      На третий день дежурил Родионов. Когда Ветров расписывался в журнале за оружие, дежурный склонился к его уху и спросил:
      - Есть интересные мыслишки? Я завтра выходной. Могу подъехать к Покровке, пивка попьем.
      - Подумаю. После маршрута отвечу.
      Маршрут, на котором работали Максим Ветров и Эдуард Чайка, выезжал из банка в девять тридцать, а возвращался в пять. Среди инкассаторов его называли 161-й гвардейский. Но никто не хотел на нем работать. Утром приходилось развозить выручки ГУМа, ЦУМа, "Пассажа" и "Детского мира". Груда тяжелых мешков, а потом машина объезжала автобусные парки, забирала пятаки и развозила их по станциям метро. В банк маршрут возвращался голым, в бухгалтерию сдавались только чеки и квитки. "Пятаки" - штука хитрая. Никто из начальства толком не знал, сколько времени уходит на их развоз и сколько точек обслуживается. Приходилось мудрить. Маршрут заканчивался в час или в два дня. Остальное время приходилось загонять машину в укромное местечко и играть в карты. Если приезжать в банк рано, то непременно навесят новые точки. Оклад есть оклад, сдельно здесь не платили. Ребята не перетруждали себя работой.
      Ветров считал, что свободный график работы играет на руку. Приглядываясь к Чайке, он думал, что этот парень сумеет сработать, как надо. Но его смущал шофер. Толик хороший парень, но привлекать его к делу невозможно. Много пьет, болтлив, трусоват, и нашим и вашим. С таким кашу не сваришь.
      После маршрута Ветров договорился с Родионовым о встрече и пригласил к себе домой Эдика Чайку. Тот никогда не отказывался от угощения. Своих денег у него всегда не хватало.
      Сидя за столом, Ветров особо не церемонился. Он решил брать быка за рога. Чайка - человек эмоциональный, и по первой реакции можно определить, клюнет он или нет. Остальное - дело техники.
      - Есть идея, Эдик. Гениальная идея. Создается сильная команда мужиков для налета на центробанковский фургон. Рискнуть раз в жизни и получить от нее все, что душе захочется.
      - Идея клевая, - не задумываясь, ответил Чайка, включаясь в игру, но не новая. Я уже давно приглядываюсь к мешкам, которые мы с тобой возим. Но зачем нам "перевозка", когда мы сами ворочаем миллионами. Одной выручки ГУМа хватит на десятерых, как мы.
      - Попадемся. Зачем гадить в собственном доме? Есть люди, готовые рискнуть своей машиной.
      - Все вместе. Трое в "душегубке", старший в кабине и шофер?
      - Только бригадир. Он берет своих ребят на себя. Сам откроет двери салона. По башке дубинкой, и дело сделано.
      Чайка рассмеялся.
      - Ага! Значит, бригадир-камикадзе. Самоубийца! Если он и сумеет справиться с тремя мужиками, то те, как только очухаются, тут же его заложат. Все мусора Советского Союза кинутся искать одного безумного козла. Тут никакие деньги не помогут.
      Эдик Чайка всегда был пессимистом, и Ветрову это нравилось. Чем больше он спорил и насмехался, тем больше Ветров находил выходов, аргументов и противовесов. Они отлично друг друга дополняли. Чем больше дразнить собаку, тем громче она лает. Есть плюс, есть минус, как в электричестве. По отдельности не опасны, а вместе сила. А главное, что они работали в одной системе и говорили на одном языке. Каждый из них четко видел картину, которая рисовалась перед глазами.
      - Никто не спорит. Плана нет, и его придется сотни раз выверить и проверить.
      - Это точно, - улыбнулся Чайка. - Нахрапом тут не возьмешь. Березовыми вениками не отмахнешься.
      - Нужно собраться всем вместе и хорошенько все обдумать. Тут важно сколотить костяк, главную ударную силу. А тактику и стратегию можно оговорить потом.
      Чайка положил на тарелку вилку с маринованным грибом и очень серьезно спросил:
      - Кто участвует в деле?
      "Клюнул", - решил Ветров. Теперь дело за малым.
      21 июня. Первый шаг
      Субботний день выдался жарким. Компания расположилась в березовой роще. Гитара, шашлыки, сухое вино, костер.
      Родионов на встречу приехал один. Борис Коновалов перестраховался и на сходку не явился.
      - Со мной ему общаться легко. Он живет на одиннадцатом этаже, а я на девятом. Борис не исключает, что за ним наблюдают, и он не хочет лишний раз рисковать. Все, что вас интересует, знаю я. Инструкции получены. Когда мы утвердим все кандидатуры и приступим к созданию плана, он появится. А пока мы занимаемся болтовней, его лучше не трогать. Он рискует больше остальных, и его можно понять.
      Речь Родионова особого впечатления не произвела. Шашлыки удались на славу, вина тоже хватало. Но чем больше они говорили, чем больше рассуждали, тем сильнее втягивались в дело. Родионов вел себя уверенно, Чайка слишком много шутил, а Ветров злился. Уж очень мнит о себе этот Коновалов. Все свои каверзные вопросы Ветров обрушил на Родионова.
      - Ты у нас, Лерик, связник связника. Говоришь, инструкции у тебя в кармане? Изволь. Вопрос первый. Как мистер Коновалов, резидент двух разведок, намерен открыть заднюю дверь фургона, обезвредить своих подчиненных и остаться вне всяких подозрений? Говорят, что на Петровке даже невинные овечки заливаются соловьями. Как мы знаем, речь идет не о кошельке, срезанном у бабушки в трамвае.
      - Деньги заработать нужно. Лежа на печи, только по щучьему велению все свершается. В "душегубку" войдут двое, а не один Коновалов. Вторым будет человек в милицейской форме. Но сначала надо позаботиться о шофере. Тут опять понадобится гаишник.
      - Какой гаишник? - спросил Чайка.
      - Ты, Эдик. Я тебе дам форму своего брата, а жезл сам найдешь. Коновалов скажет шоферу, чтобы тот остановился на свисток. Когда машина затормозит, подойдешь к дверце. Водила откроет окошко, а ты пустишь ему в рожу паралитический газ.
      - Газ? А я его в ладошке зажму?
      Родионов достал из кармана маленький вороненый пистолет и положил на покрывало.
      - Такого еще никто из вас не видел. Стреляет тихо, а вместо пули вылетает пучок газа. В Америке такими игрушками бабы от домогателей избавляются. Хлоп - и с катушек. Расстояние не больше полутора метров. Гарантия стопроцентная. Можешь опробовать пару патронов. Только не на нас. Пушка не засвечена, привезена по дипломатическим каналам. После работы ее нужно выбросить в реку. Нам достанут все необходимое. Только список давай заранее.
      - Ну а как же Коновалов? - спросил Ветров.
      - А он выйдет из кабины и откроет фургон. Стрелять будет Чайка из газового пистолета. Он поднимется следом.
      Ветров подумал и сказал:
      - Три выстрела слишком много. Надо убрать одного инкассатора с маршрута. Не дать ему доехать до работы.
      Родионов махнул рукой.
      - Чепуха. Дадут кого-нибудь из резерва.
      - Тогда усыпить всех.
      Тут Ветров не согласился.
      - В такую жарищу в стальном фургоне и с нашими дорогами люди не заснут. А если их усыпить, то в крови обнаружат снотворное. Это провал. Такие погрешности допускать нельзя. Тут нужно думать. Итак, первая дыра. Трое против газового пистолета.
      - Но Коновалов с нами.
      - Вот именно. Если он будет стоять и смотреть, как стреляют в его ребят, и бездействовать, его тут же к стенке поставят. Значит, его нужно убирать первым. А это уже четыре выстрела. Исключено!
      Родионов вытер нос платком и важно заявил:
      - Сейчас главное понять принцип работы, а дырки мы потом залатаем.
      Ветров усмехнулся.
      - Ты прав. У нас получается сплошное кружево, где дырок больше, чем ткани.
      - А какие еще? - удивился Родионов.
      - Не будь идиотом, Валера. Начни сначала. Во сколько выезжает "перевозка" из хранилища?
      - Не раньше двенадцати. В десять они приходят, вооружаются, идут на погрузку и оформляют бумаги. Стандартная волокита.
      - Эдик, - Ветров повернулся к Чайке, - а где мы в это время находимся?
      - В третьем автобусном парке. Потом везем мелочь к метро ВДНХ.
      - Вот именно. А теперь, Лерочка, подумай о другом. Я не хочу рисковать своим напарником и всеми остальными. Форма не спрячет от глаз Эдикины веснушки и белокурый чуб. Тут нужен грим. Парня надо переодеть и загримировать. А когда же налет устраивать? Нужно еще место выбрать и стрельбу среди дня устроить. Мало того, а под занавес заняться перегрузкой мешков у всего честного народа на глазах. А народу соберется много. Подумают, что кино снимают. Это в Нью-Йорке от выстрелов по подъездам прячутся, а у нас к этому не приучены. Народ как дети, им зрелищ подавай. Хреновые инструкции тебе дал Коновалов.
      У Родионова горели глаза.
      - Коновалов исполнитель. Мы тоже. План - твое дело. А ты только критикуешь. Предлагай сам. У тебя четыре дня было на обдумывание.
      - Деньги нам перегрузить некуда. В наш УАЗик? А Толика за рулем оставить? Так? - продолжал Ветров в запале.
      - Толика надо брать в долю, - заключил Чайка.
      - А тетю Дусю из бухгалтерии на перегруз-ку! - воскликнул Ветров. Все это туфта, миражи. Надо в корне пересматривать ситуацию. А ты, Валерка, записывай. Раз они из Америки газовые пистолеты возят, то пусть достанут сильное снотворное. Глоток - и с катушек, как ты говоришь. Ты знаешь, как мы с Эдиком работаем. Сам на нашем маршруте не один день катался, до того как в кресло дежурного сел. Мы закончим пораньше, загоним машину во двор и нальем стакан Толику. На халяву тот никогда не откажется. Парень вырубается, а мы с Эдиком на "дело". Через час-два возвращаемся, будим парня и в банк едем сдавать оружие.
      - Отличная идея, - обрадовался Родионов.- Вы можете сделать это в любое время, даже в двенадцать.
      - А третий автобусный? - возразил Чайка.
      Родионов махнул рукой.
      - Я буду дежурить. Если из расчетной части парка позвонят, скажу, что вы после обеда приедете. Машина сломалась на линии - и все тут. Им спешить некуда. Позвонят из метро, скажу то же самое. Поедете за мелочью после операции.
      - А это мысль, - протянул Ветров. - Ты будешь держать связь между всеми звеньями. Но как тут подготовить твое дежурство?
      - Мы то и дело меняемся. Мало ли кому что нужно. Я отдежурю за Ефимыча, а он за меня. Это мелочи.
      - И опять тупик. Ты выпадаешь из игры, и нас остается двое с Эдиком. Нужен еще один надежный человек и нужна машина. А точнее, нужен человек с машиной.
      - Ты прав, Максим, без машины не обойтись, - заключил Чайка. - И Толика отрубить надо.
      Ветров взял сигарету, долго ее разминал, а потом выбросил в кусты и сказал:
      - У меня есть две кандидатуры. Один Отар Коридзе. Водитель первого класса. Рисковый парень, но уже имеет судимость. Лихой казак, но с пятном. К тому же непредсказуем. На дело пойдет не задумываясь. Второй Роман Сироткин. Учится у нас в институте. Работу нашу знает, сидит на мелочи в Медведковском отделении, возит "размен" по магазинам. Раньше работал испытателем на АЗЛК. Шофер от Бога. После аварии перешел в банк. Ему уже тридцатник стукнул. Мужик не из трусливых, но пойдет на дело или нет, сказать трудно.
      - Шоферов много, а где машину брать? - спросил Чайка.
      - Мало их на улице ночует? Это не пробле-ма, - одернул приятеля Ветров. - Главное сейчас состав определить и роли. С этим, кажется, нам удалось справиться.
      - Итак, можно подбить бабки! - весело заявил Чайка.
      - Рано еще бабки подбивать, - возразил Родионов. - Когда шофер даст согласие, тогда будем думать над черновиком операции.
      - А теперь я как председатель и глава клана даю всем общее задание. Ветров разлил вино в стаканы. - К следующей субботе сформулируйте новые идеи. Задача первая: как избежать свидетелей. Задача вторая: как обезвредить бригаду инкассаторов в салоне фургона. И наконец, как избежать шума.
      Все переглянулись и подняли стаканы. Вряд ли они когда-нибудь выглядели более серьезными и решительными. Им казалось, что осталось только пальцем пошевелить - и можно купаться в золоте. Как это просто! Но главное заключалось совсем в другом. Они нашли дело, которое их захватило целиком, и они не чувствовали себя бесполезными винтиками в огромной машине, а превратились в часть какого-то очень важного механизма. Им взбрело в голову перевернуть мир и стать легендой.
      К вечеру все разбрелись по домам.
      Эдуард Чайка чувствовал себя возбужденным. Нина встретила его без особого удовольствия. Она привыкла обедать с сыном вдвоем, не дожидаясь мужа.
      - Послушай, Нинок, вот что я тебе скажу. Я понимаю, что ты меня никогда не любила. Но у нас сын и мы должны позаботиться о нем. Наши пути связаны в одну ниточку.
      Нина бросила ложку в тарелку с супом.
      - Не смеши людей, Эдик. Это ты-то заботливый папаша? Все заработанные копейки оставляешь на бегах.
      - Теперь все будет хорошо. Забудь о бегах. В ближайшее время мы будем сказочно богаты. Или пан или пропал!
      - Открыли казино с рулеткой?
      - Есть грандиозная идея. Можешь быть спокойна, заводилой выступает твой бывший хахаль Максимка Ветров. Твой эталон мужчины.
      - Оставь его в покое. У тебя уже сыну семь лет.
      - Ладно, не заводись. Но я тебе докажу, что и на меня можно положиться. Посмотрим, как ты тогда запоешь. Будет и на нашей улице праздник.
      - Ты так каждый раз говоришь, когда последний рубль на лошадь ставишь. Три рубля выиграл, получку проиграл, вот и весь праздник.
      - Здесь игра беспроигрышная. Для меня, во всяком случае. Я знаю, как себя подстраховать.
      Чайка взял из сумки жены ручку, достал из секретера лист бумаги и сел за стол. Писал он долго, обдумывая каждое слово, и ему казалось, что он все делает правильно. Главное - заявить о себе, предупредить, но в то же время ничего не сказать. Так он себе представлял путь к спасению. Завершив работу, он отправился на почту. Купив конверт, Чайка вложил в него письмо и надписал: "Москва, ул. Петровка, дом 38. Начальнику уголовного розыска". Обратный адрес он писать не стал.
      Роман Сироткин
      Ветров встретил его в коридоре института. Максим ходил на консультации по госэкзаменам, а Роман сдавал зачет. Ветров надеялся, что Сироткин клюнет. Смелый парень, выступал в авторалли, молчаливый, крепкий, надежный. Мужику уже тридцатник стукнул, а он все еще мелочь по магазинам развозит. Квартира жены, дача жены и зарплата у супруги в два раза больше. Человек с ущемленным мужским самолюбием.
      Они пожали друг другу руки, и Ветров предложил прогуляться по скверику. Устроившись на лавочке в тенечке, Максим пошел в атаку.
      - А скажи-ка мне, друг мой Ромка. Слабо тебе стянуть мешок с деньгами?
      - Я размен вожу, Макс. Мешок гривенников?
      - Ну а если там лежали бы сотенные бумажки?
      - Слабо. Вычислят. Помнишь, как Егоров пинцетом четвертаки из пачек доставал? Виртуоз. Сунет в прессованную пачку узконосый пинцет, накрутит, дерг - и две бумажки намотаны. Чисто работал. Сам себя завалил, придурок! Джинсы по двести рублей у фарцовщиков скупал, девок по кабакам водил.
      - Речь не о четвертаках идет. Тысяч по семьсот на брата выйдет, а то и по миллиону.
      Сироткин взглянул на приятеля и прищурился.
      - И много вас таких умников?
      - Четверо. Ты пятый. Нужен хороший шофер. Твоя роль - крути баранку.
      - А штурманом кто будет?
      - Я тебя устрою?
      - С тобой дело иметь можно.
      - Согласен?
      - Если убедишь. В такую игру перед смертью играть можно, а не когда у тебя семья на шее.
      - Не преувеличивай, Рома. Извини за грубость, но ты для семьи не спаситель, а скорее обуза. А почему бы не сесть на коня?
      - Не могу понять, чем тебя заманили в ловушку. Ты холостой, у тебя все есть, одеваешься с иголочки. На приключения потянуло?
      - Перспектив не вижу. Наш диплом дешево стоит. В субботу поедем на пикник за город, там я тебя с ребятами познакомлю. Сам посмотришь.
      - А зачем? У меня своя дача с банькой. Приезжайте, попаримся, познакомимся, потолкуем.
      Предложение было принято. Ветрова удивило другое: никто ни разу не сказал "нет", никто не пугался и не возмущался.
      Очевидно, у каждого в свое время закрадывалось подобное желание, но никто никогда не высказывал его вслух. Обидно. Целыми днями таскаешь мешки, набитые деньгами, а получаешь гроши. Потом привыкаешь и уже не реагируешь на груз. Что деньги, что картошка - какая разница. Вряд ли человек с улицы решился бы пойти на такое дело. Тут от одних цифр рехнуться можно. Без психологической подготовки большое дело не провернешь.
      28 июня 1974 года. Костяк
      Впервые на сходке появился Борис Коновалов. Крепкий, широкоплечий парень со скуластым лицом. Хмурый, строгий, подвижный. Хлипкий Эдик Чайка был полной противоположностью. Шуточки, остроты, эдакий улыбчивый губошлепик с веснушками. Однако роль ему отводилась важная - лицо команды в мундире капитана милиции. Валерке Родионову отводилась самая незаметная роль. Он отвечал за связь. Среди всех Валерка казался самым спокойным и уверенным. Рома Сироткин выглядел наблюдателем. У него жизненного опыта больше, чем у других, и характер стойкий. Такой в панику не бросится. Ну а Ветров носом чуял, где, что и как. Не голова, а вычислительная машина.
      Сидели ребята на лавках в бане. Ни лидеров, ни шестерок, что называется, без погон. Голые, мокрые, одинаковые. Но каждый из них нес свой заряд энергии, идей и предложений. Каждый имел свои амбиции и мечты, у каждого в голове крутились свои шарики.
      - Я привез вам снотворное, - заявил Коновалов. - Десять таблеток с пятачок величиной. Растворяются в стакане воды в течение двадцати секунд. Слона с ног сшибает. Операцию назначаем на пятницу, пятнадцатое июля. Это самый удобный день. Народ сбегает с работы и мотает за город. А главное, что в этот день мы забираем "излишки" в Рижском и Бережковском отделениях банка. В машине будет не менее десяти миллионов. Остается выбрать место встречи.
      Ветров улыбнулся.
      - Солидный куш. Если отдать половину, то на каждого придется по миллиону. Но есть и недостатки. Мешков двадцать, а то и тридцать будет. Время разгрузки увеличивается. Да и машина нужна соответствующая. Волга такой груз не потянет. Ладно. О машинах потом поговорим. У меня вопросики накопились к нашему работодателю. Скажи, Борис, ты можешь выехать на линию с двумя инкассаторами вместо трех?
      - Теоретически это реально. Ну, скажем, так. Я накануне подброшу кому-нибудь из своих в стакан с водкой легкой отравы, чтобы он утром встать не смог. Нас в бригаде останется трое. Если утром начальник группы инкассации не будет болтаться в дежурке, то этот фокус пройдет. Но если Курушин заметит некомплект, то даст кого-нибудь из резерва. Стопроцентной гарантии не даю.
      - Ладно, - Ветров осмотрел присутствующих.- График работы главных действующих лиц. Я и Эдик Чайка закончим с мешками в половине двенадцатого и пустыми идем за пятаками в третий автобусный. Но мы можем задержаться на пару часов и заехать во дворик, где наш водитель получит дозу снотворного. Затем мы покидаем спящего Толика и пересаживаемся в машину, за рулем которой сидит Рома Сироткин. Эдик гримируется. Мы уже купили черные усы в театральном магазине на Пушкинской. Голову натрем черной копиркой, а брови и ресницы намажем тушью. Плюс очки, и никто его не узнает. Получится у нас капитан ГАИ с кавказской внешностью. Переодевание можно устроить по пути. В итоге мы готовы к операции к двенадцати часам. Далее нас корректирует Валерка Родионов. Коновалов позвонит ему с линии и назовет точное время прибытия на базу. Мы перезвоним, когда будем готовы. Машины должны приехать на место встречи одновременно или почти одновременно. Светиться в ожидании нам не резон. Эдик в форме остановит фургон. Борис прикажет шоферу притормозить. Шофер "перевозки" открывает окно, не выходя из машины, Эдик Чайка подходит к водителю и стреляет газовым патроном в лицо шофера. Пока все идет гладко, если не думать о свидетелях. А что дальше? В "душегубке" трое вооруженных инкассаторов. Фургон нужно открыть, подняться по ступенькам в машину и успеть выстрелить четыре раза. Ставлю себя на их место. Я не дам выстрелить постороннему ни одного раза. Как только дверь откроется, я уже буду начеку. Что скажешь, Борис?
      - Продолжу твою мысль, Максим, - с холодным спокойствием сказал Коновалов, - но сначала вопрос к Чайке: - Ты опробовал пистолет?
      - Пробовал. Пугнул какую-то телку в Купавне, когда та через пролесок шла. Стрелял с двух метров. Бабу, как косой, свалило. Но шум есть.
      - Мое предложение такое, - продолжил Коновалов. - Инкассаторы не услышат выстрела, сидя в бункере. Когда открою заднюю дверцу и поднимусь в "душегубку", ребята решат, что мы приехали в хранилище. Вид милиционера, идущего следом, их тоже не напугает. Мы имеем дело со студентами, как вы, а не с профессионалами. Хорошие инкассаторы на "вечерке" работают. Сумочку сдал, полную взял и чаевые от старшего кассира получил. А у нас работа тяжелая, мешки да ящики. По многу лет на линии проработали, и никто никогда на "перевозки" не нападал. Фактор неожиданности тоже свою роль сыграет. В крайнем случае, Чайка может загородиться мной как живым щитом. В меня стрелять не будут. И дверь не забудь прикрыть, Эдик. Твою пальбу никто не услышит, даже если возле фургона толпа соберется. Разгрузка за три минуты пройдет конвейерным способом. Ваша машина должна встать задком к дверям "перевозки". Сироткин в салоне, Ветров на подхвате, Чайка у дверей, я подаю. Не мне вас учить. Потом Эдик стреляет в меня, и вы сматываетесь. Одно условие. Ваша машина должна уехать в противоположную сторону от хода "перевозки". Это понятно. Не вперед, а назад.
      - Без проблем, - сказал Сироткин. - Но мне понадобится две машины. Весь ваш план хорош на словах, но выглядит, как детский лепет.
      - Но это же черновик, уважаемый скептик,- улыбаясь, сказал Чайка. Не капризничайте. Хотите две машины, нет проблем. Только вертолет не просите.
      - Ладно, мужики, - Родионов поднял руку, - давайте попьем пивка с крылечка. Простыни в предбаннике. Перевоплотимся в привидения.
      Пятеро парней устроились на ступеньках под солнышком и пили "Жигулевское" прямо из горлышка.
      - Почему две машины? - спросил Ветров.
      - Одна должна стоять где-нибудь в лесочке за пределами города. Лучше всего "рафик". Сиденья выкинем и повесим занавесочки. Вторая цельнометаллический УАЗик с надписью "Милиция". Это для перегона денег через город и выезд из него.
      - Угнать машину у мусоров? - удивился Родионов.
      - Не обязательно. Нужно запастись московскими номерами, а машину можно позаимствовать в любом колхозе за городом. Придется разориться и кое-кому заткнуть рот.
      - Деньги на это дело я достану, - твердо сказал Коновалов. - Идея стоящая.
      Ветров ждал своей минуты. Новые предложения исходили не от него, и трон идеолога пошатнулся. Именно в такие минуты ему в голову приходят лучшие мысли. Он не мог позволить себе оставаться на вторых ролях.
      - Вернемся к нашим баранам. На дороге стоит милицейская машина и гаишник. Едет "перевозка". Почему он должен ее останавливать?
      Все притихли.
      - Шофер может не останавливаться. Имеет право. Это вина милиционера, что он не может распознать банковскую машину. На дверце стоит надпись "Связь".
      - Но я потребую, чтобы он остановился, - возмутился Коновалов.
      - Вызовешь удивление, и только. А вот если он проедет под запрещающий знак, тогда все оправданно. Мы убиваем двух зайцев. Останавливаем поток машин, которые двигаются в нашем направлении, и тормозим нужную. Необходимо выставить "кирпич", но среди дороги.
      - В центре Москвы создавать пробку? - спросил Сироткин. - Тут же настоящие гаишники прилетят.
      Ветров ждал этого вопроса.
      - Центр центру рознь, к тому же в предвыходной день среди жаркого лета. Предлагаю идеальное место. Под носом у нашего банка на набережной. Там и в часы пик машин немного. Рисую схему. Перевозка идет по Котельнической набережной. Коновалов сообразит, как на нее выехать, если ехать с Бережковского отделения банка. Далее, фургон сворачивает к "Иллюзиону" и встает на светофоре. Слева высотка, справа - Астаховский мост, поворот направо к Таганке, а прямо - Берниковская набережная. До моста Садового кольца и нашего банка полтора километра чистой дороги. Слева Яуза, справа газон, пешеходная зона и сплошной забор. Ни домов, ни людей. Любой случайный прохожий на сотню метров проглядывается. Тишь да гладь да Божья благодать. Мы ставим "кирпич" перед въездом на набережную одностороннее движение. Сами проезжаем еще немного и выпускаем на охоту гаишника. Весь транспорт идет в объезд по Ульяновской улице либо сворачивает на Астаховский мост. И только наша "перевозка" прет прямо, невзирая на знак. Если Борис сможет пригнать фургон в это место, то все проблемы решены. Стреляй хоть из "катюши".
      Компания молча смотрела на рассказчика. Когда Ветров закончил, никто не проронил ни звука. Первым открыл рот Чайка.
      - Есть и в этой схеме одна дырка.
      - Какая? - усмехаясь, спросил Ветров.
      - По набережной ходят машины нашего отделения. Они не остановятся на "кирпич" и не поедут в объезд. А если кто-нибудь меня узнает в милицейской форме?
      - На твоей физиономии будет лежать килограмм грима. Мы даже веснушки тебе замажем и темные очки наденем. Вероятность столкновения слишком мала. На работу уйдет десять минут, не больше.
      - И еще, - вмешался Родионов. - От двенадцати до часу самое тихое время. Утренние маршруты, обслуживающие сберкассы, заканчивают в одиннадцать. Ребята с "размена" приезжают в пять, как и вы, а "вечерка" выходит на линию от трех до четырех. Хватит дурака валять, мужики. Предложение Макса идеальное. Никто ничего лучше придумать не сможет.
      - Согласен, - подтвердил Сироткин. - Если мы будем уходить назад к Астаховскому мосту, то заберем по дороге знак, и у нас есть выбор. На Ульяновскую, на Таганку или на Астаховский мост. А там Солянка, Бульварное кольцо или мост к Новокузнецкой. Только бы не растеряться.
      - Но как Борис убедит шофера ехать на набережную и сворачивать в сторону? - спросил Родионов. - Ты ведешь людей в капкан. Тебе это тут же припомнят. Ты даешь распоряжения на маршруте.
      Коновалов покачал головой.
      - Шоферу мозги вправить нетрудно. Скажу: "Поехали в Чкаловское", и он поедет. Но как оправдать эту поездку? Если бы мы были у вас накануне в четверг, я бы нашел повод: забыл кобуру с оружием. Такое нередко случается. При погрузке мы его снимаем с пояса, чтобы пушка по яйцам не стучала, но у меня нет гарантии, что мы к вам заедем.
      - Контора присылала к нам "перевозку" для отгрузки раз в неделю, рассуждал Родионов.- Но всегда приезжают разные бригады в разные дни. Это уж как начальство решит между собой.
      - Вот именно. Есть один вариант, но он мокрухой пахнет.
      Все настороженно посмотрели на Коновалова, но он не видел острых взглядов и продолжал:
      - Когда все мы очнемся в "душегубке" и приедут мусора, я могу сказать, что на спуске Яузской улицы к нам на подножку вскочил бандит с оружием и потребовал свернуть на набережную. Дверцы кабины не закрываются, а стекла в жару опущены. Он мог сдвинуть меня в сторону и сесть рядом. Мы решили не рисковать, надеясь на ребят в салоне, и подчинились. Это могу сказать я один, но шофер ничего уже говорить не должен.
      Никто на это предложение не согласился. Коновалов рассмеялся.
      - Чудики! Мы же перебираем варианты. Одна идея толкается от другой. От бредовых можно подойти к реальной. Вариант с забывчивостью, когда кто-то забыл пушку в другом отделении, слишком хилый. Один на сто. Ищите. Я не возражаю.
      Поставленная задача не нашла своего решения. Отчаиваться не стали. План в общих чертах был готов. Последний вопрос задал Ветров:
      - У нас еще одна заноза есть. Ты, конечно, нам не скажешь, Борис, кто за тобой стоит и кому ты должен отвалить половину добычи. Черт с ним! Ну а где гарантия, что твои заказчики ничего не узнают о нас? Ты не скажешь, так они тебя выследят. А потом могут просветить нас во время операции. Как быть?
      - Ничего они не узнают. Эти люди готовят нам отличное прикрытие. В последнее время я объездил всех своих друзей и старых подружек. По три визита в день. Если за мной следят, у них глаза на лоб полезут. Пусть ищут. А к вам я сегодня добирался три часа. Четыре такси поменял, пять пересадок в метро сделал и с электрички на электричку прыгал. И главное: я написал признание генеральному прокурору Союза, где всю вину свалил на них. Там есть такие подробности, что поверят мне, а не им. Письмо оставил надежному человеку, а фотокопию я отдам им за день до операции. Если они нас попытаются сдать как отработанный материал, письмо пойдет к адресату. Уж лучше пять миллионов получить, чем лишиться жизни.
      "А не так он глуп, как кажется", - подумал Ветров. Чайка нахмурился. Не поторопился ли он со своим письмом? Родионов ничего не подумал. Он лучше других знал Коновалова, и ему стало страшно. Ну а Сироткин остался довольным. Ребята стоящие, и на них можно положиться.
      О провале не думал никто. Его не может быть, и все тут. Люди устали забивать себе голову отрицательными эмоциями. Они верили в свою победу и знали, что победят. В то время никто из них не был жадным и алчным. О деньгах они помышляли меньше всего. Важна сама затея, риск, дерзость и самоутверждение.
      Подготовка
      В течение двух недель налетчики встречались на даче Сироткина. Оговорены были все мельчайшие детали. Но вопрос с появлением фургона на набережной Яузы так и остался нерешенным. Роману Сироткину помогали Эдик Чайка и Максим Ветров. УАЗик угонять не пришлось. Водитель совхоза с семидесятого километра сам пригнал машину в Москву. Получив за работу пятьсот рублей, он отправился в родной совхоз писать руководству объяснительную. У каждого свои трудности. Машину перекрасили, повесили московские номера и загнали в пустующий амбар вблизи от дачи Романа. На машине красовалась надпись "Милиция". Через день неподалеку от автобазы "скорой помощи" от столовой исчез "рафик" с красным крестом. Эдик Чайка стоял в очереди за шофером и подбросил ему таблетку в борщ. Водитель уснул прямо за столом. На "рафике" сменили номера и поставили его рядом с милицейским УАЗиком. Валерка Родионов упер с новостройки знак с "кирпичом", а потом приварили к нему треногу. Старший брат Родионова уехал в отпуск, его мундир вместе с вешалкой перекочевал в шкаф Эдика Чайки.
      Но самое примечательное произошло за день до операции. Бригада Коновалова приехала в Чкаловское отделение банка за остатками. Такой удачи никто не ожидал. Коновалов, как и предполагалось, оставил пояс с револьвером на окне возле дежурки. Злой гений, который потворствовал отчаянным головам в грязных замыслах, совершил чудо. Это был знак! Коновалов уже не удивлялся. Все шло как по маслу. Приехав в контору, он позвонил в Чкаловское отделение банка прямо от своего дежурного.
      - Ребята, привет! Это Коновалов с Неглинки говорит. Глянь-ка там на окошке в своей конуре, не лежит ли там пушка с поясом. Рыжая кобура... Есть, да? Отлично. Передай сменщику: мы завтра с Бережковского к вам заедем, и я заберу. Лады?
      Коновалов положил трубку и взглянул на старика, сидевшего за стойкой.
      - Все в порядке, Евменыч. Завтра заберу.
      - А если проверка? Сейчас езжай.
      - Ты что, Евменыч? С наганом на метро через центр Москвы? Ополоумел?
      - Ладно, черт с тобой.
      Поздно вечером Коновалов спустился с одиннадцатого этажа на девятый и позвонил в квартиру Родионова. Настроение у него уже не было таким радужным. Что-то парня беспокоило.
      11 июня. Час свершений
      День выдался сухой, жаркий. Солнце пекло нещадно. По городу ездили поливалки, но асфальт высыхал в считанные минуты. Самое время валяться на пляже, а не мешки таскать, обливаясь потом. Тот, кто мог, удирал за город, а кто не мог, торчал в конторах и прятался в тени.
      Из бригады Коновалова не пришел один человек. Позвонила его жена. У парня острое отравление.
      - Справимся втроем, - сказал сменившемуся дежурному Коновалов. Послушай, Иван Семеныч, тебе Евменыч передал?
      - Знаю-знаю, оболтус. Не первый день работаешь, а все ветер в башке. После "Бережков" заедете. Распишись в журнале в получении. Мое дело маленькое. Крючок поставил, значит, получил.
      - Ладно ворчать-то. Всегда обходилось.
      Коновалов взял свою спортивную сумку и перекинул через плечо. В эту секунду в дежурку вошел начальник группы инкассации Курушин.
      - Коновалов!
      - Уже идем...
      - За остатками поедет бригада Горохова. Ты со своими архаровцами повезешь золото в хранилище Внешторгбанка. Требуют подкрепления в пятьдесят килограмм. Иди в бухгалтерию и оформляй документы на себя. Ребят в подвал.
      - Как золото? - удивился Коновалов.
      - А что, впервой, что ли? Всего пять ящиков по десять кило. Недоволен?
      - Мне-то чего, но у нас одного человека не хватает.
      Коновалов не знал, зачем он это ляпнул. То ли от растерянности, то ли от страха. Такого неожиданного оборота никто не мог предположить.
      - В котором часу нужно быть там? - спросил он.
      - В двенадцать. Человека я тебе дам из резерва. Поедешь укомплектованным. И давай живо. Они там на каждый грамм по десять бумажек выписывают. Буквоеды. Делов на пять минут, так целую папку бумаги надо собрать.
      - Без бумаг в хранилище не пустят. Чего ребят гонять?
      - Пошли кого-нибудь во двор из ребят. Поедете с новым шофером на хорошей машине. Пусть покажут, куда подавать фургон. И не тяни лямку. Времени у вас в обрез.
      Коновалов вышел из дежурки. Он уже знал, что все пошло шиворот-навыворот. Придется прибегать к запасному варианту, отступать некуда.
      В 11.25 машина была загружена и готова к выезду. Трое инкассаторов залезли в "душегубку". Коновалов приоткрыл свою сумку и отвинтил вентиль на баллоне на четверть оборота. Маленький баллончик походил на термос, а точнее, на небольшой огнетушитель из никелированной стали. Поднявшись по ступенькам в салон фургона, Коновалов бросил сумку в темный угол и сказал:
      - Пусть здесь полежит. Ладно, мужики. Сегодня у нас короткий день. За пару часов справимся.
      Бригадир спрыгнул на землю, убрал трап, захлопнул дверцу и запер ее на трехгранный ключ.
      На минуту он зашел в холл конторы и позвонил от милицейского поста в Чкаловское отделение. Когда дежурный снял трубку, Коновалов сказал:
      - Мы выезжаем с сюрпризами. Дорога двадцать минут. Вы там приготовьте мне мою пушку.
      Ответа он не ждал и положил трубку.
      Водитель оказался мрачным мужиком, раньше Коновалов его не видел. Здоровяк с бычьей красной рожей. Такого газом не возьмешь.
      - Поехали, приятель. Выезжай на Трубную, потом на Сретенку и по бульварному кольцу до высотки. Обогнем мост, и мимо "Иллюзиона" по прямой к Чкаловскому отделению.
      - А чего мудрить-то, - забасил шофер. - Прямо до Самотеки, а там по Садовому без выкрутасов и упремся в Чкаловское. Быстрее и проще.
      - У нас свои инструкции, приятель. По оживленным местам мы не ходим. Знаешь, чего везем?
      - Ящики с динамитом.
      - Вот именно. Подарок соцстранам.
      - Откуда знаешь?
      - На Запад золото в песке отправляют. Там не надуешь, а для друзей и в слитках сойдет. Вперед!
      9 часов 45 минут.
      Максим Ветров, Эдуард Чайка
      Выручка ГУМа, ЦУМа и "Детского мира" подсчитывалась до утра целой бригадой кассиров. Маршрут Ветрова объезжал гигантские магазины и привозил деньги в банк. С этой минуты маршрут выходил из-под контроля начальства. Развоз пятаков - занятие пустяковое. Транзитное обслуживание точек без захода на базу решалось в производственном порядке. Главное дело - вовремя обслужить трех китов советской торговли.
      В одиннадцать часов Ветров заглянул в дежурку.
      - О, привет, Родионов. Ты здесь поселился? Не твоя же смена.
      - Сменился. Мне в понедельник на свадьбу идти.
      - Понял. Ну мы поехали в третий парк.
      Родионов не реагировал. Новостей нет, значит, все идет по плану. Ветров вышел на улицу и сел на переднее сиденье. Толик выглядел усталым и ленивым. Сегодня он даже мешки не помог затащить.
      - Вот что, Толян. А сейчас мы объедем Таганку и спустимся к Ульяновской улице, дом пятнадцать.
      Толик тупо глянул на Ветрова покрасневшими глазами.
      - Зачем?
      - Эдик у нас стеснительный, сам сказать не может. Мы с тобой во дворике подремлем, а нашего дружка отпустим на пару часиков.
      Усталый шофер оглянулся назад. Красные глаза попытались прищуриться, а пересохшие губы улыбнуться.
      - А как же третий парк?
      - Парк подождет, а Светочка не сможет. У нее муж ревнивый, и она только днем баловаться может. Тут момент ловить надо.
      - Вопросов нет. Святое дело.
      Толик вцепился толстыми, малиновыми пампушками в руль, и машина тронулась с места.
      На Ульяновской улице, в километре от места, где предстояли события особой важности, ребята присмотрели тихий глухой дворик в виде колодца с огороженным садиком посредине. Каждый второй подъезд принадлежал какому-нибудь магазину, чьи витрины выходили на улицу. Тут то и дело крутились машины, заполненные тарой, хлебом, молоком и мясом. Здесь жили своей жизнью, и стоявший в стороне старый УАЗик с надписью "Связь" никого не интересовал.
      Эдик Чайка многозначительно подмигнул друзьям и выпрыгнул из салона машины. Как только он скрылся за дверьми углового подъезда, Ветров достал из своей сумки бутылку бормотухи и сказал:
      - Надо украсить ожидание небольшой дозой радости. Это, конечно, не Светочка, но тоже удовольствие.
      Шофера передернуло.
      - Ладно, только самую малость. От меня и так перегаром на версту тянет.
      - Хуже не будет. Скажи-ка, Толян, нам когда-нибудь дадут новую машину?
      В момент четвертого булька Толик ответил:
      - На базе есть и хуже. Мы получаем две машины в год, и то нерегулярно. Если встать на очередь, лет через десять получим.
      - Но уже сейчас наш шарабан можно пальцем насквозь проткнуть.
      - А тебе бронь подавай? Мы машину с деньгами бросаем и обедать уходим. И что?
      - ГУМ, ЦУМ - это серьезные деньги.
      - Брось, Макс. Туфта все это. Помнишь, когда на собрании в конторе полковник с Петровки выступал? Зануда Киселев ему вопросик задал: "Почему на инкассаторские машины сирены не ставят?" Что он ответил? "У нас и без вас в ушах звенит. В Советском Союзе нет банковских грабителей, но зато есть инфаркты и пожары. Здесь вам не Чикаго".
      Толик выпил второй стакан и зевнул. Через пять минут он тихо похрапывал, положив голову на руку.
      Ветров вышел из машины и направился к воротам. На другой стороне улицы стоял милицейский УАЗик с зашторенными окнами. За рулем сидел Роман Сироткин. Ветров перешел дорогу и открыл боковую дверцу. Чайка, переодетый в милицейскую форму, красил тушью брови. На коленях лежал рюкзак с необходимым реквизитом. Волосы почернели от усиленного втирания в корни копировальной бумаги. На полу салона лежала тренога с дорожным знаком.
      - Не машина, а гримерная киностудии.
      - Не мешай, Максим. Иди звякни Родионову. Уже двенадцать. Через пять минут я буду готов.
      9 часов 00 минут.
      Роман Сироткин
      В состав маршрута, развозившего "размен" по магазинам, входили кассир, инкассатор и шофер. Нудная, однообразная работа. С девяти часов до четырех нужно объехать более пятидесяти торговых точек и обменять "бумагу" на "мелочь". Бригада выехала на линию из Медведковского отделения банка ровно в девять.
      Шофер, веселый паренек, лихо крутил баранку и беспрестанно травил анекдоты. Толстушка-кассирша хихикала, будто ее щекотали. Роман, как всегда, сохранял баланс серьезности. Его работа заключалась в том, что он заходил на точку и докладывал старшему кассиру магазина о прибытии "размена". Сотня хлопков дверью за смену. Это ли работа для сильного мужика, спортсмена, гонщика с широкими взглядами и несбыточными мечтами о большом будущем.
      - Ребята, - перебил шофера Сироткин, - отпустите меня на сегодня. Ритка моя на сторону косит. Ей-богу! Спать не могу. Носом чую.
      - Такие вещи не носом чуют, - ляпнул шофер и умолк.
      Он обернулся и посмотрел на кассиршу. Все знали, как Роман любит свою жену и сына. Отличный парень... и вдруг.
      - И что ты хочешь делать? - спросила кассирша.
      - Хочу нагрянуть на дачу, как снег на голову, среди бела дня. А к четырем часам вернусь. Буду ждать вас у последней точки.
      - Нормально, - сказал шофер. - Подумаешь, я сам за него побегаю. Меня все девчата на маршруте знают.
      - Еще бы. Затравил торгашек своими анекдотами. - Кассирша хихикнула. - Вот и Ромка твоих историй наслушался, как муж возвращается из командировки, а там...
      Варя не особо возражала. Она сама развелась с первым мужем, когда он ее застал со вторым. Теперь воспитывает двоих детей без посторонней помощи. Варя хорошо относилась к своим спутникам по работе и никогда не конфликтовала с ними, даже когда они покупали пивко во время работы. По обоюдному согласию Романа отпустили. Сироткин снял пояс с револьвером и передал Варе.
      - Брось под сиденье, вернусь и заберу.
      Как он и предполагал, его высадили у метро "ВДНХ". На уговоры ушло десять минут. Две остановки он прошел пешком, где в одном из дворов Проспекта мира его ждал УАЗик с надписью "Милиция".
      Сегодня Сироткин открыл амбар и отогнал "скорую помощь" на окраину леса к реке. Тихое местечко, недалеко от областной больницы. Он не раз видел, как там шоферы моют свои машины и валяются на солнышке. Появление "рафика" никого не удивит. Потом Роман выбрался на шоссе, сел на автобус и через полчаса вернулся на исходную точку. В Москву он уже ехал на милицейской машине. При въезде в город на него никто не обратил внимания. Расчет оказался точным.
      В десять пятнадцать он подъехал к Ульяновской улице и остановился напротив въезда во двор, куда должны были прибыть его партнеры. Сироткин достал из-под сиденья рюкзак и бросил его в салон. Снаряжение для Чайки хранилось в брезентовом мешке. Он подумал, что они не учли того факта, как может помяться мундир, скрученный в несколько раз. Гаишники - народ военный, аккуратный. Глядя на рюкзак, Сироткин вдруг сообразил, что они не учли еще одну деталь. Шторки шторками, а кусок брезента не помешал бы. Чем они накроют мешки с деньгами? Сколько еще подобных недочетов обнаружится во время работы?
      Когда на дороге появилась знакомая машина, он облегченно вздохнул.
      8 часов 30 минут.
      Валерий Родионов
      Именно в это время Родионов сменил дежурного и заступил на смену. Любой с радостью отдаст пятницу и согласится на другой день недели. Тяжелый день. Инкассаторы острят. Все хотят освободиться раньше, пропускают точки, особенно если те не дают чаевые. Мотивировка простая: старшего кассира не оказалось на месте, сумма не была подготовлена к выдаче. Телефон не умолкал. Где инкассаторы? Что нам делать? Когда приедут? Приходилось выкручиваться самим. Инкассатор всегда прав. Бери такси и вези сама. Хочешь, проси мясника в сопровождение. Твои трудности. С банком не спорят. Но в следующий раз будешь класть железный рубль поверх квитанции. Не хочешь? Трать свои кровные на такси и теряй время. Ребята с "вечерки" неплохо жили. В конце смены полный карман мелочи, еда и дефицит, заказы и даже малосольные огурцы в январе. На таких маршрутах работали старожилы. Дряхлеющие полковники НКВД, бывшие надзиратели и даже людишки из личной охраны Берии и Ежова. Они доживали свой век, но на покой их отправить никто не мог. Традиции. Зарплата этих людей не интересовала, сталинские дачи им надоели, зато именное оружие не ржавело и к дисциплине приучены.
      Родионов терпеть не мог старую гвардию бывших чекистов. Стукачи, конвоиры, надзиратели. Как такие люди могли быть симпатичны для молодого парня, прошедшего службу в десантных войсках. Однако старики любили голубоглазого коренастого парнишку. Прямой, открытый, правильный, честный. Его даже в партком выдвинули.
      Сегодня Родионов выглядел не очень уверенно. Больше обычного суетился, не отвечал на вопросы, забывая здороваться. Роль диспетчера его не очень устраивала. Он исполнитель, а не координатор. Ему нужно находиться в центре событий, а не играть вслепую. Родионова успокаивал тот факт, что одну из главных ролей играет Ветров. Он доверял Максиму больше всех. Чем сложнее ситуация, тем активней работает голова у этого парня. С таким не пропадешь. Только бы Коновалов не подвел.
      В одиннадцать тридцать раздался звонок. Звонил Коновалов. Выезжает с "сюрпризом". Что это значит? И еще раньше намеченного времени. Как предупредить ребят?
      Родионова начало лихорадить. На телефонные звонки он отвечал одной фразой и бросал трубку, чтобы не занимать линию. Стрелки часов неумолимо летели вперед. Без пяти минут двенадцать раздался новый звонок.
      - Привет, командир, какие новости? - Он узнал голос Ветрова.
      Родионов плюнул на конспирацию. В дежурке находились люди, но он не мог крутить и сказал прямо:
      - Они в пути уже двадцать минут. Живо на место!
      Ветров все понял и бросил трубку.
      Родионов чертыхнулся.
      - Ну ты суров! - сказал кто-то из присутствовавших.
      - Баба вчера не дала, - рявкнул дежурный.
      Полдень. Группа Захвата
      Милицейский УАЗик выскочил на высокой скорости с Таганского спуска и, резко свернув на набережную, затормозил в центре улицы. Задние дверцы открылись, и на землю спрыгнул капитан. Кто-то подал ему треногу с дорожным знаком, и машина сорвалась с места. Капитан установил знак и, повернувшись, медленно направился по центру улицы дальше. Милицейская машина проехала еще две сотни метров и прижалась к обочине. С пешеходной дорожкой ее разделял газон с кустарником и мелкими деревьями.
      Послушные, дисциплинированные водители тут же начали сворачивать на Астаховский мост и к Таганке.
      Спустя минуту появился первый нарушитель. Серая "Волга" универсал с надписью "Связь" на передней дверце проскочила на знак и, нагнав гаишника, притормозила. Водитель высунул голову и сказал:
      - Извини, командир, инкассация. - Он указал в сторону Садового кольца. - Чкаловское отделение.
      Капитан махнул жезлом, развернулся и отправился в обратную сторону.
      - Где-то я его уже видел.
      - Конечно, - подтвердил шофер. - Тут одно подразделение работает. Не ясно только, чего они набережную перекрыли.
      - Марафон какой-нибудь.
      - Не видать. Да и Брежнев по закоулкам не катается.
      - За мостом чего-нибудь случилось. Авария.
      У Чайки выступил пот. Жара, мандраж, он ног под собой не чувствовал. Первая капелька выскользнула из-под фуражки и потекла по лицу. Он не мог знать, что ничтожная крупица воды имела черный цвет.
      Секунды казались вечностью. Нашлось еще пару смельчаков, рискнувших проскочить на запрещающий знак, но капитан их не остановил.
      Воздух раскалялся. На небе не было ни одного облачка. Ветров с волнением наблюдал за Чайкой. Одинокая, сгорбленная фигура в центре пустынной набережной передвигалась так, будто вместо ног на него надели ходули.
      - Какой он, к черту, гаишник. Персонаж из кукольного мультика. Карикатура какая-то.
      - А что с его мордой, глянь.
      - Вот что, Рома. Как только фургон остановится, тут же разворачивай машину и подгоняй задницу к заднице. Ни секунды заминки. Почему они так долго едут?
      Фургон ехал со скоростью черепахи. Инкассаторы в салоне промокли насквозь. Один из них достал наган из кармана и положил его на темно-зеленый ящик, где белели отбитые трафаретом буквы "Госбанк СССР".
      - Так и не достал кобуру, Яша? - спросил сосед, сидевший на одном из ящиков.
      - Я найду этого гада. Из шкафчика увели.
      - Выпиши новую.
      - И двадцать процентов прогрессивки как не бывало.
      - Ну да, а так лучше? Патроны в правом кармане, пушка в левом. Штаны порвешь.
      - Зато надежней. А то, неровён час, яйца отстрелить себе можно.
      - Мужики, а что за кошмарный запах у нас в апартаментах?
      - Пердеть меньше надо. Люк на крыше заело. Я уже пробовал его открыть.
      У ребят кружилась голова, и их клонило ко сну, к горлу подступала тошнота.
      - Ну и работенка, - сказал один.
      - В Бухенвальде потеснее было, и золотишко не удобряли, - сказал второй.
      Третий ничего не сказал, он уже спал.
      Машина свернула налево, миновала короткий отрезок и встала на светофоре.
      - Смотри-ка, бригадир, кирпич поставили. Говорил тебе, по Садовому ехать надо, - ворчал шофер.
      - Езжай и не дергайся. Разберемся.
      Вспыхнул зеленый свет. Тяжелый "газон" дернул с места и поехал прямо.
      - Ну вот он, ждет голубчик, - сказал шофер, заметив милиционера, размахивающего жезлом.
      - Прижмись к обочине возле их машины и жди. Сам подойдет. Овес к лошади не ходит.
      Водитель нехотя подчинился. На банковской автобазе он работал недавно и еще не привык спорить с инкассаторами. Работа ему нравилась, и лучше не обострять положение.
      Стекающие капли пота заливали лицо. Одна капля с тушью скатилась с бровей и попала в глаз. Чайка достал платок и начал растирать пот по лицу, превращая его в физиономию шахтера, выходящего на поверхность после забоя. Он не видел себя со стороны. Он шел к остановившейся "перевозке" и доставал газовый пистолет из брючного кармана. Оставалось не больше пяти шагов, когда вторая, а следом и третья капли заволокли ему глаза. Он тер глаза платком, но щиплющая боль заставляла его сжимать веки. Слепой налетчик. Что может быть смешнее и печальнее. От него зависел исход операции, и Чайка это понимал. Он с силой сжал зубы. Главное - успеть выстрелить.
      Когда его лицо появилось перед дверцей водителя, шофер оторопел. У него отвисла нижняя челюсть. Коновалов не стал ждать результатов. Он уже знал, что придется действовать по запасному варианту, и в тот момент, когда машина остановилась, у него на руках были надеты перчатки. К правой ноге, на пластыре, был прикреплен нож с наборной ручкой. Он приподнял брючину, сорвал нож и сделал резкое движение снизу вверх. Длинное, острое лезвие врезалось в двойной подбородок водителя и ушло вверх, поражая головной мозг. Кровь хлынула как из пробитого крана.
      - К задним дверям, козел! - крикнул Коновалов.
      Чайка прозрел. Его словно током ударило. Он попятился.
      Коновалов открыл дверцу, выпрыгнул на газон и отбросил нож в сторону. Действовал он быстро и решительно. Милицейская машина уже развернулась и подавала задом к фургону. Перед дверцей стоял растерянный Чайка с черными разводами на лице и слезящимися глазами.
      - Стой здесь, придурок. Я тебя вызову! - рявкнул Коновалов, открыл дверцу и вскочил на подножку.
      Захлопнув за собой створку, Коновалов влетел в салон. Трое инкассаторов лежали на полу без движения. Он выхватил из-за пояса офицерский "вальтер" времен Второй мировой войны, взвел курок и произвел три выстрела.
      Чайка вздрогнул. Он стоял слишком близко к двери и мог слышать знакомые каждому стрелку хлопки. Он глянул на газовый пистолет, который все еще держал в руках и убрал его в карман. Чайка не мог понять, зачем ему дали "газовик", если у Коновалова есть свой.
      Ветров глянул в окно.
      - Черт! Не вовремя.
      Он увидел, как под знак проскочил голубой "Москвич-412" и на бешеной скорости промчался мимо. Кто сидел за рулем, он не заметил, но последние цифры и буквы номерного знака успел заметить "21 МОИ".
      - Чего они мешкают? - спросил Сироткин.- Открывай задние створки.
      Ветров передвинулся в конец салона.
      Дверь "перевозки" открылась, и Коновалов чуть ли не втащил Чайку наверх. Когда тот очутился в полумраке "душегубки", он увидел трех человек с окровавленными черепами. Коновалов схватил Чайку за грудки и резко тряхнул его.
      - Делай свою работу, гнида, не то сдохнешь!
      Чайка превратился в робота. Он ничего уже не соображал, а лишь выполнял приказы.
      Коновалов поднял груз с пола и подал неудачливому капитану.
      - Пошли по конвейеру. Вперед.
      Ветров получил в руки компактный тяжелый ящик. В глазах Максима появилась растерянность.
      - Быстрее! - крикнул Сироткин.
      Но когда увидел, что ему подают, сам опешил. Через минуту все пять ящиков стояли в салоне милицейской машины.
      Коновалов подал "вальтер" Чайке.
      - Выстрелить в меня сможешь?
      Тот отрицательно покачал головой.
      Коновалов достал из глубины салона свою куртку, снял перчатки, окровавленную рубашку и, запихнув в сумку, подал ее Чайке.
      - Тресни меня по башке рукояткой - и сваливайте. Пистолет бросишь в сумку, а потом ее скинете в Яузу. Ну, засранец, действуй!
      Эдик размахнулся и ударил по голове. Это у него получилось. Он уже успел возненавидеть этого человека.
      Выпрыгнув из фургона на землю, он почувствовал, как сильные руки подхватили его и затащили в машину. УАЗ тут же сорвался с места.
      У перекрестка Сироткин затормозил, сам выскочил из машины и убрал треногу со знаком с дороги. Забросив ее в салон, сел за руль и свернул на Астаховский мост. Ветров тем временем сдирал китель с Чайки. Тот напоминал амебу и ничего не понимал.
      - Я остановлю у магазина! - почти кричал Сироткин. - Купи минералки и отмой этого трубача. Потом пешком прогуляетесь. У вас еще есть время.
      - Что скажешь о наших миллионах? - хрипло спросил Ветров.
      - Ничего. Подставили нас, Макс. Теперь поздно кулаками размахивать. Завтра на даче решим.
      Машина свернула с бульварного кольца на улицу Обуха и остановилась. Чайка был уже переодет. Форму и черную сумку Коновалова запихнули в рюкзак. Ветров и Эдик вышли из машины и юркнули в подворотню. Машина тут же скрылась за углом.
      Ветров не думал, что его напарник на деле окажется такой размазней в прямом и переносном смысле. Он оставил дрожавшего от страха приятеля в скверике детского сада, а сам побежал в магазин.
      Ему удалось без очереди взять бутылку водки и пять бутылок нарзана. Четыре ушло на отмывку бывшего гаишника, одной запивали теплую водку. Несмотря на пекло, водка на них не подействовала. Правда, Чайка немного оклемался и встал на ноги, но дар речи к нему не вернулся.
      До своей машины они возвращались пешком. Толик успел выспаться, и, когда его растолкали, он повеселел.
      - А сколько времени, мужики?
      - Без десяти минут час. Поехали в третий парк, Толян.
      Шофер оглянулся и глянул на Чайку.
      - А чегой-то с ним? Со Светкой поругался?
      - Нет. С ее мужем. Вернулся не вовремя. Кто знал, что ее муж бывший боксер.
      Толик сочувственно покачал головой.
      Машина выехала из двора и медленно поехала в сторону Таганки.
      Кассирши третьего парка и метро не очень беспокоились. Дежурный им популярно разъяснил, что поломка на линии - это не трагедия, а лишь небольшая задержка.
      Что касается дежурного центральной конторы на Неглинной, то звонок старшего кассира Внешторгбанка поставил его в неловкое положение. Стрелки часов показывали двенадцать десять.
      - Машина выехала к вам с небольшим опозданием.
      Он положил трубку и задумался. Неопределенные ответы можно давать торговым точкам, но не представителям Внешторгбанка. Старик заволновался. Нет, он, конечно, понимал, что машина с золотом никуда не денется. Какой год ребята возят металл, и никаких погрешностей. Причина может быть одна: Коновалов решил забрать оружие из Чкаловского до заезда во Внешторг. Но это глупо! Делать огромный крюк, понимая ответственность, с какой руководство относится к таким маршрутам. Может получиться скандал. К тому же Центробанк нарушал инструкции в течение многих лет. К перевозкам золота в любых количествах полагалась машина сопровождения с тремя инкассаторами. Но ни машин, ни лишних людей в группе никогда не находилось, чего уж говорить об июле месяце. Все "бывшие" в мае увольнялись и сидели на дачах, а в октябре возвращались на работу. Никому и в голову не приходило занимать штатные единицы почетных энкавэдэшников.
      Через пятнадцать минут заместитель управляющего Внешторгбанка перезвонил начальнику группы инкассации и потребовал объяснений. Тот ответил, что перезвонит через пять минут. Курушин спустился к дежурному, и старик объяснил начальнику ситуацию. Курушин тут же перезвонил в Чкаловское отделение. Дежурный подтвердил, что инкассатор Коновалов накануне оставил пояс с оружием, а сегодня утром звонил и сказал, что приедет, но времени не назвал.
      Курушин снарядил две машины, одну отправил в Чкаловское, на другой поехал сам по маршруту Внешторгбанка. Поднимать панику никто не хотел. Об ограблении машины никто и думать не мог. Конечно, напряжение не спадало, но худший вариант не рассматривался как один из возможных.
      Контрольная машина, выехавшая в Чкаловское отделение, как и полагалось, поехала по Садовому кольцу, но, доехав до места, фургона в пути не обнаружила, о чем тут же доложила начальству.
      В тринадцать десять машина дневного маршрута возвращалась в Чкаловское отделение за "подкреплением". Шофер машины заметил стоявшую у обочины набережной "перевозку" и остановился.
      - Какого черта? - спросил сидящего рядом инкассатор.
      - Конторская машина. В карты режутся. Тебе-то чего?
      - Шофер новенький с нашей линии. Может, надо чего?
      - Машина-то пустая.
      - Я все же гляну.
      Когда он встал на подножку кабины, то увидел страшную картину. Водитель "перевозки" лежал на сиденье в огромной луже крови. Мутные глаза тупо смотрели вверх.
      Милицию вызывали с телефона дежурного Чкаловского отделения. Родионов слышал, как взволнованный голос шофера говорил о трупах. Он глянул на часы. Тринадцать тридцать одна.
      13 часов 15 минут.
      Роман Сироткин
      После того как он остался один на один с золотом, его начал пожирать червячок страха. Он ехал через центр Москвы и не мог отделаться от мысли, что за ним следят. Каждая машина ему казалась подозрительной, каждый звук ассоциировался с милицейским свистком.
      Роман пытался забыть о золоте, но оно жгло ему спину, будто солнце в пустыне. Руки подрагивали, внимание рассеивалось. До поста ГАИ в конце Варшавского шоссе оставалось полкилометра. Нервы не выдержали, и он остановился. Прижавшись к обочине, Сироткин вышел из машины и сел на бордюр тротуара.
      Необходимо унять дрожь и взять себя в руки. Осталось совсем немного. Чуть-чуть, и он выскочит из замкнутого круга. В глазах плавали красные круги.
      Прохожих он не видел, но поток машин, рвавшихся за город, походил на очередь в мавзолей. Все словно с ума посходили. Сироткин сжал руками колени и делал глубокие вздохи. Мышцы напряглись, а на лице вздулись жилы, будто он пытался взять вес, превышающий его собственный в несколько раз.
      Прямо перед ним остановился милицейский "Москвич". В машине сидело двое мужчин в форме. Из окошка выглянул лейтенант и спросил:
      - Помощь нужна?
      Сироткин хотел вскочить на ноги и броситься бежать. Но силы покинули его, и он даже не смог ответить на вопрос. Шершавый язык прилип к пересохшему небу, и попытка открыть рот ни к чему не привела.
      Он глянул на свою машину и будто впервые увидел надпись "Милиция".
      - Тебе плохо, приятель? - не успокаивался лейтенант.
      Сироткин тупо смотрел на милиционера и молчал.
      Из машины вышел водитель в сержантских погонах и медленно приблизился к сидевшему на тротуаре человеку.
      - Перегрелся, дружок?
      - Дай сигарету, - выдавил из себя Роман.
      - А ты, оказывается, живой... Бывает... Очухаешься. У меня "Беломор".
      - Плевать.
      Сержант достал из кармана пачку и протянул коллеге. Трясущими руками Сироткин потянулся за папиросой. Видя такую картину, сержант загородил парня собой, а через плечо крикнул:
      - Малость упарился мужик.
      Достав спички, сержант сам дал прикурить сидевшему и, слегка склонившись, сказал:
      - Похмельный синдром. Сочувствую. Будь осторожней, сегодня рейд на трассе. Тебе далеко?
      - В Подольск, - автоматически ответил Сироткин.
      - Ерунда. Тут рукой подать.
      Сержант вернулся в свою машину и сел за руль. Лейтенант продолжал вглядываться в лицо странного парня, но машина тронулась с места и уехала.
      Роман докурил папиросу и глянул на часы. Половина второго. Он не мог терять времени. После встречи с патрулем ему стало легче. Страх осадком лег на дно желудка и затих. Сделав над собой усилие, он поднялся на ноги и вернулся за руль. Через пять минут он благополучно миновал пост ГАИ и взял направление на Подольск.
      Спустя тридцать минут он выехал к реке, где его ожидал "рафик" с надписью "скорая помощь". То, что он увидел, превзошло все его ожидания. Берег реки был усеян шезлонгами, надувными матрацами, палатками и полуголой публикой в разноцветных купальниках. Возле "рафика" скучало еще десятка два машин. Дети играли в волейбол, по песку бегали собаки, а на траве распивали вино под шашлыки.
      - Еще один просчет! - проворчал Сироткин.
      О перегрузке не могло быть и речи. Роман развернулся и поехал к себе на дачу. Еще двадцать минут пути. Время просачивалось сквозь пальцы, как вода. Въезжать в дачный поселок на милицейской машине значит собрать толпу любопытных возле своего дома. И что он скажет жене?
      Пришлось оставить ее за триста метров в пролеске. Теперь он понимал, как глупо и непродуманно составлялся их план. Он не мог брать на себя ответственность за последний этап операции. Без помощников тут не обойтись. Машина не запиралась. Как он мог уйти и оставить золото? У него даже лопаты не было, чтобы закопать ящики. А если бы они взяли деньги?
      Двадцать или тридцать мешков! Сумасшествие. Винить нужно только себя. "Рафик" запирался, но он не там его оставил. А в лесу нужно было подготовить яму, заложить ее досками и прикрыть дерном. Тайник не надежен, но на один день можно оставить.
      Ломать голову не приходилось. Нужно действовать. Сироткин бросил машину и побежал через лес к своей даче.
      На поляне играли дети. Среди них бегал его десятилетний сын.
      - Илюша, пошли со мной, мне нужна твоя помощь.
      В сарае, где хранились дрова, он взял тележку на четырех подшипниковых колесиках и разыскал кусок брезента.
      - Иди за мной, Илья. Нам предстоит секретная работа.
      О времени Роман уже не думал. Он знал, что любое начатое дело нужно доводить до конца.
      Машина стояла на месте, и ящики мирно лежали в том же положении, как их установили. Ребенок любил тайны и с любопытством наблюдал, как отец перегружает ящики, очень похожие на те, что он видел в фильмах про войну.
      - Это патроны? - спросил Илья.
      - Не задавай вопросов. Помни, это военная тайна.
      Роман накинул брезент на груз, и они тронулись в обратный путь. Сын толкал тележку сзади, а отец тянул за веревку. Маленькие колесики утопали в мягкой лесной почве под тяжелым грузом либо скакали на выпуклых корнях, торчавших из земли. Путь казался вечностью. Обливаясь потом, Роман шевелил губами, изрыгая отборную брань, которую не следовало бы слышать десятилетнему мальчику.
      Наконец они въехали на участок и подкатили тележку к бане.
      На крыльце террасы дома в десятке метрах от бани появилась хозяйка.
      - Рома! Что случилось, почему ты дома? Чего ты притащил?
      - Иди, Ритка, в дом. Вечером поговорим.
      - Сегодня приедет твоя сестра с мужем. Ты не забыл, что обещал им растопить баню?
      - В пруду помоются. Исчезни!
      Роман оттаскивал ящики в предбанник и укладывал в штабель.
      Рита и не собиралась уходить в дом. Она впервые видела мужа в таком состоянии и, сойдя со ступенек, подошла ближе.
      - Что с тобой творится, Роман? Почему ты не на работе?
      Сироткин трясущимися руками запер баню на висячий замок. Он с трудом себя сдерживал. Он сжал зубы бульдожьей хваткой и, не глядя на растерянную жену, направился к калитке.
      В Москву он возвращался другой дорогой. Стрелка бензобака приближалась к нулю. И эту деталь он не учел. Не хватало встать посреди дороги. Топор все еще маячил над его шеей. Сироткин молил Бога, чтобы тот сжалился над ним и дал возможность дотянуть до конца. Другая стрелка, которая отсчитывала время, неустанно бежала вперед.
      Бог, дьявол, судьба или звезды сегодня стояли на стороне безумцев. До нужной точки Сироткин добрался к четырем часам десяти минутам. Он загнал машину во двор, вытер тряпкой возможные следы и побежал к аптеке. Его уже ждали. Варя пересчитывала выручку, нанизывая резинки на пачки денег, а шофер разгадывал кроссворд из "Вечерки".
      - А мы уж думали, ты погряз в семейных распрях! - засмеялась кассирша.
      - Ну, Отелло, ты успел задушить Дездемо-ну? - спросил водитель. - Не боись, алиби мы твое подтвердим, выйдешь из воды чистеньким.
      Сироткин рухнул на переднее сиденье.
      - Зря время терял. К нам сеструха с мужем приехала.
      - Еще бы! Есть родня с дачей, а люди в Москве торчать будут.
      Роман надел пояс с кобурой, откинулся на сиденье и прикрыл глаза.
      - Дайте подремать, ребята. Выдохся.
      Он не дремал. Он методично, минута за минутой, заново проходил сегодняшний маршрут. Просчетов оказалось слишком много, но главный заключался в том, что они пошли на этот безумный шаг. Золото не деньги, его не наштампуешь в госзнаки. Совершенное ими преступление выходило за рамки человеческого сознания. Их использовали как слепых котят и теперь утопят в старом ржавом ведре. Знать бы, кого бояться. Впрочем, теперь всего придется бояться. Пока они живы, страх станет главным и единственным чувством. Как он был наивен! Банда желторотых молокососов взялась за решение задачи, которую перед собой не ставили самые отпетые головорезы.
      Сироткин вздрогнул.
      16 часов 30 минут.
      Максим Ветров и Эдуард Чайка
      Даже с учетом задержек и непредвиденных обстоятельств маршрут успели закончить к четырем часам. Отдохнувший Толик молол языком без передышки, что в некоторой степени разрядило обстановку. Инкассаторы работали молча. У них не было возможности обменяться впечатлениями, но у каждого они были разные. Ошибок и недочетов хватало. Главное заключалось в том, что Коновалов всех обвел вокруг пальца. Никто не пошел бы на ограбление золотых слитков. Их невозможно потратить или разменять. Слиток имел цену строительного кирпича, в руках обывателя он ничего не стоил.
      Они выполнили заказ очень сильных и всемогущих людей, и это понимал каждый. О мелочах не имело смысла и думать. Ветров не знал того, что знал Чайка, и он прослеживал события как частные неудачи. Бездарный грим сделал лицо Эдика неузнаваемым, но все, кто его видел, поняли, что перед ними мелькал клоун. Если найдутся свидетели, то все в один голос скажут, что грабил подставной легаш и у обочины стоял милицейский УАЗик. А машина уже ниточка. Если подумать о масштабах, то становится страшно. Пять ящиков с золотом. Это не меньше пятидесяти килограммов. Ограбление века! Вся милиция страны встанет на уши. А если вспомнить голубой "Москвич-412", который проскочил на знак?
      Водитель видел, как кто-то забирался в фургон. Он не мог не видеть этого. Пустая набережная. Вокруг ни души. Дорога прямая и особого внимания не требует. Каждый имеет свое алиби, и на данный момент оно кажется надежным, но если копнуть по-настоящему, то камня на камне не останется от липовой защиты. А копать будут серьезно. Глубоко копать и до победного.
      Эдик Чайка видел картину в более мрачных тонах. Он видел истинный замысел Коновалова, а точнее, его хозяев, на которых тот работал. Теперь уже не имело значения, что они взяли - деньги или золото, картошку или кафельную плитку. Важно, что один из них совершил убийство. Тут пахнет вышкой. Погибли четыре человека. И Коновалов знал об этом заранее. Он взял с собой нож и достал трофейный "вальтер". "Даже если он сомневался во мне и увидел тушь, заливающую глаза, то зачем убивать инкассаторов? - думал Эдик. - Безумство? Или надежда на надежное прикрытие? Такое преступление и Политбюро не прикроет. О чем тут можно говорить? Коновалов подонок, но в одном ему не откажешь: парень умеет держать язык за зубами, и есть надежда, что его боссы не знают наших имен. Хотя трудно поверить, что люди с такими возможностями не способны выяснить, кому доверяют ответственное дело. Подготовка проходила в течение месяца, а этого времени на все хватит".
      Чайка взглянул на лежавший в углу салона рюкзак. Они все еще не избавились от улик. Форма, оружие, кровь, грим. Но при Толике не станешь сбрасывать вещи в речку. Зачем они притащили его в машину? Помрачение мозгов. Теперь все зависит от Коновалова. Его возьмут в жесткие тиски, и если он не сломается, то один шанс из тысячи у них еще будет. Парень знает, что его ждет, если он откроет рот. Стоит ему назвать одно имя, и он накличет свидетеля против самого себя. "Но могут быть и другие свидетели, о которых мы не знаем, - размышлял Чайка. - А если предположить, что хозяева Коновалова были в курсе плана с убийством, то они и нас видят насквозь. Теперь им остается только уничтожить нас как ненужных очевидцев. Зачем им лишние языки? Может, Ромку Сироткина уже где-нибудь перехватили, перерезали ему глотку и выбросили в реку, как мы собираемся поступить с уликами. Золото перехвачено по дороге, и его уже переложили в чемоданы и погрузили в поезд, идущий на Кавказ или во Владивосток".
      У Чайки выступил пот на лбу. Он больше других рисковал в этой мясорубке, а его так дешево кинули. Он вспомнил, как возле него остановилась инкассаторская машина и водитель что-то вякнул про Чкаловское отделение. Даже если он его не узнал, то все равно расскажет про знак на дороге, гаишника и милицейскую машину. А тут нетрудно разгадать и план налета. А кто мог составить такой план? Те, кто знает маршруты инкассаторских машин, а это уже прямая стрелка к не-му, Ветрову, остальное - дело техники. Чайка задумался и понял, что в этой версии есть свои плюсы. Никто не мог предположить или знать, что машина с золотом проедет в данном месте в определенное время. Наводчика будут искать в центральной конторе, а предполагать, что исполнителями стали сопливые мальчишки, не вяжется с таким ответственным делом, как ограбление золотого фургона.
      Толик затормозил у входа в Чкаловское отделение и пробормотал:
      - О! Собрание, что ли? Вся команда инкассаторов высыпала на улицу, будто вчера чемпионат мира по футболу кончился. Русские ковбои среди московских трущоб.
      Ветров и Чайка вышли из машины и направились к дверям банка, пожимая руки коллегам.
      - Что случилось? - спросил Ветров у кучки ребят, живо обсуждавших какое-то событие.
      - Банковскую "перевозку" обчистили. Тут уж не знаешь, что думать. Пора сваливать из этой лавочки.
      - Говори толком! - рявкнул Чайка.
      - Тут на набережной, под носом у банка, обнаружили "конторский" фургон. Денег нет, а инкассаторы убиты. Налет среди бела дня.
      Ветров побледнел. О гибели инкассаторов он ничего не знал. К коллегам присоединился Толик и подал Чайке рюкзак.
      - Забирай свой вещмешок, растяпа. Вечно все забывают.
      Чайка взглянул на рюкзак, как на гремучую змею. Ветров заметил его растерянность и взял мешок в руки.
      - Где дежурный? - спросил Ветров.
      - На месте, где же ему быть, - сказал хрипловатый голос.
      Максим взял приятеля под руку и повел к дверям. Они вошли в банк и спустились вниз. В помещении дежурного народу было не меньше, чем на улице. Народ гудел, как пчелиный улей.
      12 часов 15 минут.
      Валерий Родионов
      Савельев задержался на маршруте и, сдавая дежурному наган, тараторил себе под нос:
      - Так мы и не смогли понять, что случилось на набережной.
      Родионов положил оружие в ячейку и нахмурил брови.
      - А что там могло случиться?
      - Не знаю. У Астаховского моста выставили "кирпич", машины идут в объезд, а по центру набережной разгуливает мусор грузинистого типа. На стреме у обочины машина. Ни аварии, ни соревнований, тишина.
      - А какая машина? - спросил Родионов.
      - Да брось, Валер. Я что, ее разглядывал, что ли? Это, может, Колька запомнил, у шоферов глаз наметанный.
      - Да мне плевать. Я так.
      Родионов глянул на часы. Самые ответственные минуты. Не дай Бог, еще какой-нибудь чудик опоздает и проскочит на знак. Не лучшее место Максим выбрал. Тут и отделение милиции рядом.
      Прикинув, Родионов решил, что в ближайшие полчаса машин не ожидается. Как бы он хотел сейчас оказаться там, на набережной. Ребята могут растеряться, а он бы себе этого не позволил. Тут важен натиск и упорство. Одно дело фантазировать с бутылкой пива на природе, другое дело действовать по обстановке. Эдик может наложить в штаны. Надо было искать форму для Ветрова. Не такая уж проблема. Ради такого дела люди горы свернуть могут. Родионов вспомнил свой разговор на лестничной клетке с Коноваловым, после того как Борис познакомился с будущими подельниками.
      - Я не в восторге от твоих ребят. Сикилявки.
      - Зря ты так, Борис, - возмутился Родионов. - Они не рождены налетчиками, но надежны. Ты сам хотел создать команду из инкассаторов. Люди знают, на что идут, и понимают, чем рискуют. Ни один профессионал не понимает тонкостей нашей работы, и трое отпетых бандитов не стоят одного нашего.
      - Согласен. Но они как дети, которые играют в казаков-разбойников. Когда мы подойдем к черте, они могут наложить в штаны. Мне нужен запасной вариант, и, очевидно, придется продумывать его одному. Мы не на пивную палатку идем. Тут или пан или пропал.
      За день до начала операции Коновалов вновь заглянул к Родионову. О чем он пытался предупредить его, Родионов так и не понял, но настроение Бориса ему не понравилось.
      - Могут быть неожиданные повороты, Валера. Будь начеку и ничему не удивляйся. Ты один и только ты сможешь взять ситуацию под контроль после завершения операции. В случае чего, я возьму инициативу на себя. Мы обязаны исключить даже минимальный риск.
      - Но ты говоришь о том, что хочешь его увеличить, а не исключить. Если тебя твои ребята с маршрута заподозрят, то провала не миновать.
      - Свидетелей не будет.
      Коновалов достал из черной наплечной сумки предмет из нержавеющей стали с вентилем у горлышка.
      - Огнетушитель? - спросил Родионов.
      - Нет, парализующий газ. Ветров прав, снотворное ребятам давать нельзя. Анализ крови его определит, а газ испаряется в течение десяти минут и никаких следов не оставляет. Они уснут как младенцы.
      - С чего бы вдруг трое здоровых мужиков уснули в "душегубке" в такую жару? Ты думаешь, твой фокус никто не разгадает?
      - Думаю, нет. Инкассаторов будет двое. Одного я сегодня напоил хорошим зельем, завтра он на работу не выйдет.
      - Все, что ты делаешь, и называется риском. Неужели ты думаешь, что на Петровке сидят лохи? Забыл рассказы моего братишки? Он уже научил нас некоторым навыкам сыщиков. Или его уроки на тебя не подействовали?
      - За моей спиной стоят смелые и умные люди, Валера. А иначе я и пальцем не пошевелил бы.
      - Значит, они знают все подробности?
      - Конечно, все в мельчайших деталях. Они не знают ваших имен, и их этот вопрос не очень интересует. Они мне верят, потому что я им не вру.
      - А не боишься, что нас заведут в капкан? Десять миллионов - сумма не маленькая. Есть ради чего рисковать.
      - Знаю, Лерик, все знаю. Вот поэтому и разыгрываю из себя лоха. Я докладываю им о всех изменениях в наших планах, раздобываю им каждую подробность. Это они достали мне баллон с газом. Никто не хочет рисковать своей шкурой. Мне дали оружие, конфискованное у бандитов, которые сейчас гуляют на свободе. Как видишь, наши боссы заботятся о нас. Они вовсе не желают нам зла. Мы играем в открытую. Но это не значит, Лерик, что я им верю. Я никому не верю. Никому! И ты должен это знать. Не такой я простак, чтобы ходить с отвислыми ушами. Слишком сильные люди. Нам необходима подстраховка, и она у нас есть. Они знают план действий в мельчайших подробностях, но в итоге он приведет их в тупик.
      - Каким образом?
      - Они считают, что наша машина после перегрузки поедет дальше по набережной, один человек останется и уберет с дороги знак через семь минут после ухода милицейского УАЗика. Далее деньги перегружаются в машину "скорой помощи". Но не за городом, а за мостом во дворе, через километр от Астаховского моста. Далее "скорая помощь" едет в сторону Сокольников. Если они и пойдут следом, то не за нашей машиной, а за "скорой помощью". Никто не знает, что Рома развернет УАЗик и поедет в обратном направлении. Это и есть наш главный маневр.
      - А где ты найдешь "скорую помощь"?
      - Уже нашел. Один врачишка купил сломанную машину в своей больнице. Конечно, доверять ему нельзя. Хлюпик. Но ему нужны деньги на ремонт своего шарабана. Я его нанял. Задача простая. Он ждет на набережной в своей машине. Как только движение транспорта после исчезновения "кирпича" возобновляется, он выжидает пять минут и трогается с места. Его путь лежит в тихую заводь Сокольнического парка. Вот мы и увидим, как к нам относятся наши хозяева. Если они не тронут врачишку, то им можно доверять, а если парню не повезет, то и мы выпустим свои коготочки.
      Коновалов достал из кармана бумажку с телефоном.
      - Вот. Набери этот номер завтра вечером и попроси к телефону Никиту Кмитта. Если он подойдет к телефону, значит, наши опасения напрасны.
      - Кто этот Никита?
      - Молодой, но уже главный врач. Это он будет сидеть за рулем "скорой помощи" в белом халатике и примет огонь на себя.
      - Идея хорошая, Боря. Но ты подставляешь парня.
      - Ничего. Мы скинемся и ему новую машину купим за его подвиги. Правда, он и не знает, что совершает подвиг. Ну а если не повезет, то мы ему памятник поставим на могиле.
      - Легко рисковать чужими жизнями.
      - Да, Валерик, легко. А ты хочешь, чтобы мы рискнули десятью миллионами? Да если мы лишимся добычи, грош нам цена. За наши шкуры и фальшивого рубля не дадут.
      - А если твои хозяева окажутся умнее? Ведь Ромка повезет деньги один.
      - А кто говорит, что они идиоты? Их ошибка заключается в том, что они мне верят. А когда завтра увидят на набережной загримированного Чайку в капитанской форме, то их бдительность окончательно уснет. Правда хороша до определенного момента. Но когда речь идет о больших деньгах или жизни, то правда тут ни при чем.
      После разговора Родионов долго не мог заснуть. Когда он вышел на работу, первым делом ему хотелось сказать Ветрову, что операция отменяется. Не получилось. Струсил. Ветров и Чайка выглядели веселыми и добрыми. Он не смог их разочаровать.
      Звонок Коновалова насторожил Родионова. Что значило слово "сюрприз", он не понимал. Потом появился инкассатор, видевший Чайку и машину. Слава Богу, парень свалил домой допивать вчерашнее пиво. И наконец все разъяснилось, когда в дежурку влетел обезумевший шофер и начал звонить в милицию.
      - Алло! Алло! На Бережковской набережной со-вершен налет на инкассаторов. Убиты пять человек. Срочно приезжайте... Район Астаховского моста.
      Бросив трубку, он пробурчал:
      - Валерка, звони на Неглинку, это конторская "перевозка".
      - Ты сказал пять человек? Уверен?
      - Может, кто-то еще жив, не знаю. Но весь салон залит кровищей. Черепушки у мужиков простреляны.
      Родионов взял трубку и набрал номер Центробанка. Он еще не осознал происшедшего и автоматически повторил слова шофера.
      В ответ он слышал только проклятия в адрес Коновалова.
      - Говнюк! Он же золото транспортировал! Засранец! Всех под черту подвел! Его уже четыре машины ищут.
      - Хватит причитать! - обозлился Родионов.- Иди докладывай начальству. Милицию мы уже вызвали.
      Родионов бросил трубку и обессиленно сел на стул. Трупы. Золото. Бред какой-то. Может быть, речь идет о другой машине? Но старик говорил о Коновалове, значит, все сходится. Но при чем здесь золото? Кто стрелял в ребят?
      Через десять минут появилась новая машина с последними новостями.
      - Набережную перекрыли, - тараторил инкассатор. - Мусоров понаехало... Море. Сплошные генералы. Банковское начальство, только Политбюро не хватает. Нас с трудом пропустили.
      - Что случилось-то, говори толком! - крикнул Родионов.
      - Короче говоря, всех порешили. Пять трупов. А денежки тю-тю.
      - Деньги?
      - Ну а что еще? Не горшки с цветами.
      - А что говорят?
      - А ты думаешь, нам дали послушать? Прогнали, и все. Я слышал, как полковник по рации приказывал перекрыть дороги и взять Москву в кольцо.
      Родионов взглянул на часы. Стрелки приближались к двум часам. Если Сироткин жив, то он уже выскользнул за черту города. Родионов думал о своих людях. Смерть чужих его не касалась. Он еще не осознал масштабов трагедии. А может быть, в подсознании понимал, что Коновалов решился на убийство. Каждая смерть, как капля на сосульке, долго собиралась, тяжелела, а потом падала в его сознание. Погибли все. Что это значит? Коновалов убит? Кем? Его хозяева раскусили Борькин трюк и убрали свидетеля? А может, они до остальных добрались? Ветров, Чайка, Сироткин. Где они теперь? Живы или их трупы выловят в реке? Как глупо предполагать, будто такие серьезные дельцы согласятся на половину добычи. Им нужно все, а исполнителей в мясорубку. Никаких концов такие люди оставлять не станут. А потом ищи ветра в поле.
      Родионов прошел хорошую школу и среди трусов не числился. Смелый, решительный и надежный. Идти в бой? Нет проблем. Скопом и умирать не страшно. Полк, рота, взвод - ради Бога. Ограбить банк тоже не проблема. Риск - дело благородное, когда все вместе. Но получить нож в спину поодиночке - это не в его правилах. Тут начинается паника. Ходишь под прицелом и ждешь, когда в тебя пальнут. Идиотская смерть. Родионов исполнитель. Ему нужен командир, необходим приказ. В одиночку он беспомощен. Пустое место. Единственное самостоятельное решение, которое он вынес, так это оформил отпуск с понедельника, и сегодняшнее дежурство было последним. Шумиху можно переждать и в Крыму, валяясь на солнышке. Теперь он думал не о море. Он готов был бежать куда угодно и не оглядываться. Бежать со всех ног. Но сейчас он находился на дежурстве и даже в сортир отойти не мог. Сейф с оружием находился под его контролем, и он нес ответственность за каждый патрон. Никуда не денешься, придется сидеть до завтрашнего утра.
      16 часов 30 минут.
      Максим Ветров и Эдуард Чайка
      Они спустились в дежурную часть и увидели своего растерянного друга. Бледное лицо, потемневшие глаза и замедленные движения. Родионов выполнял свои обязанности автоматически. Увидев партнеров, он вздрогнул, словно в комнату вошли привидения.
      Разговора не получилось. Слишком много народу. Следом зашел начальник группы и попросил всех выйти в комнату отдыха. Ветров успел подмигнуть Родионову, показывая, что все в порядке и нет смысла строить кислую физиономию.
      В зале собрались все, кто находился на данный момент в банке. Перед сотрудниками выступил полковник милиции.
      - Товарищи. Прошу внимания. То, что я скажу, является тайной следствия и разглашению не подлежит. Вы хорошо знаете, что есть определенные круги на Западе, которые только и ждут, когда в нашей стране случится какое-нибудь несчастье, чтобы раздуть очередной грязный скандал и облить грязью наши социалистические завоевания. Я прошу вас со всей ответственностью отнестись к моим словам и не выносить сор из избы.
      Сегодня произошел позорный факт в нашем городе. Бандиты напали на инкассаторскую машину и убили пятерых человек. Ценный груз похищен. Шофер убит ножом, трое инкассаторов застрелены, а бригадиру проломили череп. Ударили тяжелым предметом в висок. В истории банковской службы ничего подобного не случалось. Мы впервые столкнулись со столь дерзким и варварским налетом, где человеческая жизнь ничего не стоила для безумных фанатиков с кровожадными планами. Со своей стороны и от органов правопорядка хочу всех заверить, что мы найдем преступников и они предстанут перед судом. Убийцам и бандитам не место в нашем обществе, и они ответят за содеянное по всей строгости закона.
      За дело взялась всесоюзная прокуратура и уголовный розыск столицы. Преступникам от нас не уйти, какими бы хитрыми и ловкими они себя ни считали. Весь вопрос во времени. День, неделя, месяц, год. Сколько бы времени ни потребовалось, но мы отыщем бандитов. Они обречены. Кто-то из вас наверняка что-то видел, кто-то знал погибших, кто-то с ними разговаривал. Любая даже незначительная информация может помочь работе следователей и криминалистов. Если кто-то из вас обладает какими-нибудь фактами, прошу подойти ко мне.
      Народ начал разбредаться. Кто-то направился к полковнику. Родионов воспользовался моментом и подошел к друзьям.
      - Кто это сделал? - тихо спросил он.
      - Понятия не имеем, - ответил Ветров.
      - Завтра в десять утра встретимся на опушке перед дачей Сироткина, предложил Родионов.
      - Хорошо. К даче подходить не будем, - приказным тоном продолжил Ветров. - Надо понаблюдать со стороны. А ты, Валера, позвони в Медведково. Поинтересуйся нашим дружком, но только осторожно. Ну а теперь мы сваливаем. С понедельника все в отпуске.
      - И ты тоже? - удивился Родионов.
      - Не один ты такой умный, Валерик. Мы следом за тобой подплыли к начальству и сказали, что у нас горящие путевки на турбазу на озере Селигер. И нам подписали. Могу тебя еще больше удивить. Рома Сироткин тоже в отпуск уходит. Так что гуляй рванина от рубля и выше.
      - Гуляй, пока не остановят, - мрачно добавил Чайка.
      - Идем, Эдик, и рюкзачок свой не забудь.
      Они спустились под мост и пошли по набережной в сторону Лефортово. Выбросить рюкзак в реку не позволяла ситуация. На набережной скопилось много народу. Никто толком не понимал, что случилось. Многие болтали, что снимается кино. Гайдай делает новый фильм с участием Никулина, Вицина и Моргунова.
      - Откуда они свалились? - интересовался Чайка. - Жара - не продохнешь. В Москве ни души, а тут как на демонстрации.
      - Все очень просто, Эдик. Земля очень быстро слухами полнится. Крикни сейчас во весь голос, что кроличьи шапки дают, тут же очередь выстроится. А кому они нужны в июле? Нужны. Нам все нужно. Пойдем-ка к Рублевскому музею, там тихо, и глянем в сумочку Коновалова.
      Чайка нехотя согласился.
      Сидя на травке в тени, они разбирали рюкзак.
      - Черт! - воскликнул Чайка. - Весь мундир в крови перепачкан.
      - Утопим. Валерка выкрутится. Во всяком случае, в химчистку не понесем. Да... А шпалер классный. "Вальтер" с немецким орлом. И на рукоятке кровь.
      - Клянусь, Макс, я не хотел его убивать. Как увидел окровавленных ребят, у меня поджилки затряслись А Борька кричит: "Тресни меня по башке!" - и пушку сует. Ну я и врезал ему.
      - Глянь-ка. Интересный баллон. Заграничный. У нас такой только на авиационном заводе смогут сделать. Нержавейка. И вес солидный.
      - Зачем он ему?
      - Думаю, он устроил своей бригаде газовую камеру.
      - Значит, этот гад заранее все придумал?
      - Несомненно. Кому нужна гора золота? Что нам с ней делать?
      - Я об этом не думаю. Как вспомню рожу Коновалова, меня всего передергивает. Гад! Ножом со всей силы шоферу в глотку как даст! Кровища во все стороны полилась, будто пробку выдернули, а он хоть бы хны! Бросился в "душегубку" по живым мишеням стрелять. В упор бил!
      - Он знал, что мы на мокруху не пойдем, а теперь, поди, деваться некуда.
      Чайка начал сгребать вещи и засовывать их в рюкзак.
      - Это мне деваться некуда. Вам-то что, воришки-дилетанты, а на меня все трупы повесят. Если нас сцапают, вы тут же откреститесь, а мне вышка!
      - Хватит ныть. Тут некогда сопли распускать. А я тебе так скажу. На одного свидетеля меньше стало. Коновалова судьба наказала за кровожадность.
      - Я не судьба. Я дурак!
      - С уходом Коновалова и ниточка оборвалась. Теперь его хозяева нас не найдут. Круг сузился. Теперь нас четверо осталось.
      - Тебе золота мало?
      - Мне и слитка на всю жизнь хватит. Главное - следы замести. Исчезнуть нужно, Эдик. Золотишко в землю - и раствориться. Покумекаю, а завтра все обсудим. Идем улики уничтожать.
      Они вышли к Яузе, нашли подходящее местечко и бросили мешок в воду. Минуты полторы тот плавал на поверхности, а потом медленно ушел под воду.
      Ребята облегченно вздохнули.
      - Бездари мы! - сказал Ветров. - Камней надо было в мешок накидать. Сначала делаем, потом думаем. Вот и получается все кверху жопой!
      У метро "Бауманская" они разошлись. Сегодняшний день всем казался годом. Он длился вечность и не кончался.
      Ветров спал крепко и спокойно, а Эдик Чайка так и не смог заснуть. Он понимал спокойствие Макса. Парень не видел кровавых трупов. Перегрузил ящики, и все дела. А Родионову и вовсе беспокоиться не о чем. Он весь день в дежурке просидел. А Ромка? Угнал машину и ящики перевез. Три года, не больше. Шлангом прикинулся, и взятки гладки. И про коноваловских хозяев забывать не стоит. Они не забудут, какой куш из их рук выскользнул. На это золотишко целый колхоз в десяти поколениях прожить сможет. Нет, эти ребята своего не упустят. Они докопаются. Найдут. И ребят найдут, и золото найдут. Вот тогда всем крышка!
      Он уснул к утру, а с рассветом ударил гром. В течение двух часов шел проливной дождь. К девяти утра он кончился, но черные тучи продолжали нависать над городом.
      16 июля. 9 часов ровно.
      Последний слет
      Вся команда встретилась на опушке леса неподалеку от дачи Сироткина. На какое-то время выглянуло солнышко, и молодые грабители сочли это хорошим знаком.
      К дому решили послать одного человека, но уже издали увидели хозяина дачи. Сироткин сидел на корточках возле калитки и курил.
      Компания подгребла к участку, опасливо оглядываясь по сторонам. Лица ребят казались серыми и напуганными. От былой удали и уверенности ничего не осталось. Сироткин проводил друзей в баню. Устроились в предбаннике на скамейках.
      - Ну что, мальчики, теперь можно поговорить о результатах, - с тусклой улыбкой заговорил Ветров. - Начнем с тебя, Роман.
      Сироткин кивнул на темный угол, где стоял какой-то высокий предмет, прикрытый брезентом.
      - Вон мой отчет. Пятьдесят килограммов чистого золота девятьсот девяносто девятой пробы. Десять слитков по пять килограммов каждый.
      - Значит, мы не только языком трепать умеем, но и способны претворить в жизнь свои планы.
      Ветров пытался поднять настроение своим подельникам, но ничего не получалось.
      - Стечение обстоятельств, - хмуро заметил Чайка. - Если бы не Коновалов, ничего у нас не получилось бы. Я не знал, что о нем думать. То ли он всех нас спас, то ли погубил. Сволочь он порядочная. С самого начала Борька знал, как все может обернуться, и готовил свой план действий. Знал, что мы на мокруху не пойдем. Гад! Ведь не секунды не думал. Бац! Нож в горло, и будь здоров, не кашляй. А потом и остальных, как котят, из шпалера пристрелил.
      - За что и поплатился, - добавил Ветров.
      - Это случайность! - воскликнул Чайка. - Я ничего не помню. Со страха долбанул наотмашь, даже не глянул в его сторону. Я не хотел его убивать...
      - Не ясно, на что он рассчитывал, - перебил всплеск эмоций Ветров.
      - Во всяком случае, не на нас, - твердо заявил Родионов. - Борис нанял какого-то типа для отвода глаз. Не знаю, кто его надоумил, но шаг очень умный. На набережной, за мостом, дежурила "скорая помощь", списанная "Волга". Своим боссам Борька сказал, что мы должны перегрузить добычу в эту машину. Неплохая идея. Ему поверили. Сегодня утром я звонил владельцу "скорой помощи". К телефону подошла плачущая женщина. В районе Сокольников "Волга" попала в аварию. Никто ничего не знает. Свидетелей нет. Коновалов спас нас от трагедии. На месте того мужика мог оказаться Роман. А вы считали его простачком. Если Коновалов что-то задумал, то он плашмя ляжет, но выполнит. Я и сейчас уверен, что его вдохновители не знают исполнителей. Мы их не интересовали. Им нужно золото, и они точно знали, что сумеют его перехватить. Коновалов тоже все понимал и не сомневался, что от него захотят избавиться как от связующего звена, но только после того, как перехватят добычу. Боюсь, Борька и нам не доверял. И еще. Год назад в подмосковном лесу нашли капитана Сизова. Его убили ножом. Удар в горло. Этот капитан был командиром нашей роты, когда мы служили в десанте. Его все ненавидели, а Коновалову за его прямоту доставалось больше всех. Он из "губы" не вылезал, и на дембель его последним отправили. Теперь я догадываюсь, кто мог порешить капитана. Три года Борис выжидал. Три года копил в себе злобу. Мстительный мужик. Тут еще какая-то баба была замешана, но точно утверждать не могу. Мой брат занимался поисками убийцы. Следы в Москву тянулись, но потом оборвались. Дело зависло.
      - Ну а если глянуть на дело со стороны, открытыми глазами, - начал рассуждать Ветров, - то ясно, что Коновалов один шел на риск. Он работал на два фронта и просвечивался со всех сторон.
      - А я не рисковал? - возмутился Чайка.
      - Риск риску рознь, Эдик. Так уж получилось, что нам удалось смыться. Мы везунки. Прикинь на секунду, если бы Коновалов остался живым. Сейчас этим делом все генералы МВД заняты. Или вы думаете, что хитрый и мстительный Борька Коновалов всех следователей союзной прокуратуры в дураках мог оставить? С него живого уже десять шкур к сегодняшнему утру содрали бы. Вряд ли мы сегодня сумели бы сидеть здесь и рассуждать. Грубейшие нарушения банковских инструкций, изменение маршрута, перевозящего особо ценный груз. За одно это ему пяток лет впарили бы!
      - Нет такой статьи в уголовном кодексе, - парировал Родионов. - Пару лет за халатность или условно. У Коновалова отличные характеристики, четыре года безупречной работы, член парткома Центробанка. Медаль за отвагу в мирное время. Черта лысого его заподозрят.
      - А потеря ценностей в особо крупных размерах? А выезд на линию без оружия, которое он забыл в чужом отделении?
      - Тут дежурный виноват, - продолжал защиту Родионов. - Он обязан был снять Коновалова с маршрута либо выдать оружие из резерва и доложить начальству. Халатность, самовольство - это семечки. Есть вопросы пострашнее. Как преступники могли узнать о машине с золотом, если она должна ехать в противоположном направлении? Почему они устроили засаду на набережной под носом у банка и рядом с отделением милиции? Значит, есть наводчик! Мало того, если о золоте знало начальство, то о выходке Коновалова знал только он один.
      - Великолепный вывод! - Ветров хлопнул в ладоши. - Все дело в том, что бандитам не нужно золото, как и нам с вами. Облаву устраивали на другую машину. Бандиты знали одно: по набережной ходят машины с деньгами. Узнать банковскую машину нетрудно. Стоит несколько дней понаблюдать за зданиями банка, и станет ясно, кто сколько денег возит. Разгрузка осуществляется с улицы. Чего тут мудрить? С девяти утра до часа дня по набережной проходит три десятка машин, забитых деньгами. Чего проще? Они выбрали самую большую, но не догадывались о содержании фургона, а когда попали в салон, упускать добычу уже глупо. Налет на "золотой" фургон - ошибка, случайность, просчет бандитов. Подозрение с Коновалова снимается. Никто из инкассаторов не позарится на золото. Это же петля. Зачем ему золото, если он возит живые деньги?
      - Хорошо, - кивнул Чайка, - но ответственность с Коновалова не снимается. Из такой передряги невозможно выйти сухим.
      - Мы забываем о людях, которые за его спиной, - не успокаивался Родионов. - Значит, они его сумели убедить в безнаказанности и дали какие-то гарантии. А он понимал другое: пока золото в наших руках, нам ничего не грозит. И нам ничего не грозит, пока мы находимся под защитой желтого металла. Наш главный просчет в том, что мы не знаем, от кого защищаться.
      - Я думаю, эти люди вычислят нас раньше, чем генералы и прокуроры, обреченно заявил Сироткин.
      - Могу согласиться, - ухмыльнулся Ветров. - Но они не допустят, чтобы нас вычислили органы следствия, пока добыча не перекочует в их руки. Нас будут прикрывать до последнего. Время работает на нас. Но сидеть в ожидании развязки с опущенными руками не следует.
      - В любом случае следствие уйдет в сторону, - сделал вывод Родионов. - Шофер убит ножом. Инкассаторы застрелены из иностранного пистолета, и наверняка гильзы валяются в "душегубке". Схема очень неожиданная. Вряд ли следствие решит, что в деле замешаны желторотые студенты, обремененные молодыми женами и детьми. Интеллигентные сосунки не способны устроить резню такого масштаба. Оружие Коновалову дали хозяева. Значит, оно уже засвечено. Это одна из деталей их плана. Борька не мог достать "вальтер" военного образца.
      - Вот именно, - подтвердил Чайка. - Мы имеем дело с умными людьми. Может, легавые нас и не сцапают в ближайшее время, но от идеологов операции нам не спрятаться. По сути дела, мы их кинули и выскользнули из рук, как кусок мыла. Мы рады бы отдать половину, но не знаем, кому она принадлежит. Умные люди вынашивали план, готовили операцию и, возможно, чем-то рисковали, рассчитывали на золото, а остались у разбитого корыта, как последние лохи. Они не догадываются о том, что смерть Коновалова всего лишь случайность. Связника убили, золото увезли, а им подставили какого-то лоха на "скорой помощи". По их мнению, мы уже схватились за ножовки, сидим в подвале и распиливаем слитки на кусочки, а через пару дней нас накроют около скупки драгметаллов с поличным. В их глазах мы выглядим щенками, с которыми надо побыстрее кончать. Мы слишком много знаем. Слишком много! И команда у нас нехилая. Одного поймают, и все загремим. Не так?
      Все переглянулись.
      - Пожалуй, ты прав! - прищурив глаза, сказал Родионов. - Вот что, подельнички. Мне с вами не по пути. Я в деле не участвовал и на долю не претендую. Я выбываю из игры. Меня с вами не было и нет. Забудьте обо мне. От меня никто ничего не услышит. Я видел паршивый сон, а теперь проснулся и забыл о нем.
      Чайка злобно усмехнулся.
      - Дерьмо ты, Родя. Только почему ты забываешь, кто нас вербовал. Твоя идея, твое предложение. Ты служил шестеркой Коновалову, а теперь обдристался и в кусты?
      - Нет, не в кусты. Я вообще исчезну. Меня никто не найдет. Если эти люди начнут копать, то я всплыву первым. Мы с Коноваловым живем в одном подъезде, вместе росли, учились, служили, вместе в банк устроились на работу. Все очень просто. Но у меня самое надежное алиби и никто не сможет меня расколоть, если не найдут в заначке золото. Я скорее сдохну, чем сознаюсь. Больше я ничего не хочу знать.
      Валерий Родионов встал и вышел во двор. Они видели в окно, как он шел к калитке и как потрепал по ершистой голове сына Сироткина. Мальчишка крутился на участке, и ему очень хотелось посидеть вместе со взрослыми в одной компании. Калитка хлопнула, и Родионов растворился среди деревьев.
      Долгое время они сидели молча. Потом Сироткин спросил:
      - А он нас не заложит?
      - Этот не заложит, - уверенно сказал Ветров. - У него брат делает карьеру на Петровке. Отец, одноногий инвалид, жена и трехлетняя дочь. Другое дело, как он оправдается перед братом, когда тот не найдет свой мундир в шкафу?
      - По сравнению с моими проблемами это мелочи, - злобно произнес Чайка. - Ладно, черт с ним. Нас осталось трое, как будем действовать?
      - Не знаю! - огрызнулся Сироткин. - В первую очередь нужно вывезти с дачи золото. Куда угодно, мне плевать. У меня тоже семья.
      Он увидел в окне мордашку своего сына, который расплющил нос об оконное стекло.
      - Если здесь найдут золото, нам всем крышка! - добавил Сироткин.
      Чайка вздрогнул.
      - Какие же вы трусы. Нас еще не нашли, а вы уже панихиду заказываете. Глянули бы на себя в зеркало. Герои хреновые! А неделю назад каждый из вас Наполеоном себя мнил. Ну уж не меньше Раскольникова - это точно. Ради собственной шкуры готовы всех заложить. Только бы до меня не касались. Коснутся, господа мушкетеры, да еще как коснутся. Сговор, групповой налет на "золотой" фургон, хищение государственной собственности в особо крупных размерах при использовании холодного и огнестрельного оружия, пятеро зверски убитых инкассаторов при исполнении служебного долга. Вышка, господа, и конфискация имущества. Родственников тоже не пощадят. Показательный процесс, и ваши детки за всю жизнь не отмоются от родительского греха. Дети врагов народа сдохнут в нищете и позоре. Ограбление века. Тут нет вопросов.
      - Дилетантское ограбление, - тихо заметил Ветров. - Обстоятельство, которое может нас спасти. Мы ушли, не оставив следов. Искать будут урок-профессионалов. Нам повезло, дуриком проскочили. Беспечность совдеповского помола. Я еще удивляюсь, как наши члены партии не догадались возить золото на самосвалах. Пьяный ханыга способен обчистить сберкассу, если ему на пиво хватать не будет...
      - Хватит поясничать, Макс, - оборвал Сироткин. - Дело говори.
      - Ты прав, Рома. Первым делом нужно вывезти с дачи золото. Местечко укромное у меня на примете есть. Когда я пацаном был, мы дачу неподалеку от Барыбино снимали. Тоже юг, и от твоего насеста километров сорок будет. Любил я тогда на кладбище гулять. Острых ощущений не хватало. Сторожем там работал дед Савелий. Я за ним как хвостик ходил. Показывал он мне один склеп. Лет семьдесят, как заколочен. Прах семейства купцов Кудасовых там покоится. Помнится, я спускался со стариком вниз. Холодно, жутко. А Савелий отодвинет могильную плиту, руку в могилу запустит и бутыль с самогонкой из нее достанет. Могилы еще в семнадцатом разграбили, а плиты на место поставили. А главное - к кладбищу лесом пройти можно. И дорога вдоль забора имеется.
      - Что за кладбище-то? - спросил Чайка.
      - Точно не помню. Хитровское или Покровское. И ехать далеко не нужно.
      - Без машины не обойтись, - сказал Сироткин.
      - А это и так ясно. В любом случае колеса нужны. У тебя же "скорая помощь" где-то заряжена?
      - Точно, - оживился Сироткин, - я про нее уже забыл. Какая разница, где ее найдут.
      - Возле кладбища есть река. Там и можно тачку бросить.
      - А как же ты к даче на "скорой" подъедешь?- спросил Чайка.
      - А почему я? Вас обоих Толик учил машину водить. Сами хвалились, что из третьего автобусного парка автодром устроили. Ты, Эдик, сядешь за руль и подгонишь машину к даче. Загрузимся - и вперед, а потом я руль у тебя возьму. Сможешь?
      - Чего тут мочь?
      - Медлить не будем, - сказал Сироткин.
      - Лучше ночью, - предложил Ветров. - Я смотаюсь в Москву, возьму инструмент, куплю навесной замок и схожу на кладбище в разведку. Роман сгоняет за машиной и оставит ее поблизости. В десять вечера встретимся у переезда в Барыбино. Времени у вас вагон. Ну а как золотишко припрячем, там и о хозяевах подумать не грех. Тут кто первый кого найдет, у того козыри на руках. Шансы у нас равные. В одном я уверен: главный идеолог сидит в Центробанке на Неглинной. Стоит нам их вычислить раньше, чем они нас, мы устроим себе двойную защиту. Можно донос состряпать и на шантаж пойти. Либо мы вас закладываем и, кроме неприятностей, вы ничего не получите, либо делим добычу пополам. Договор остается в силе. Победителем станет тот, кто первый узнает имена конкурентов. И не стоит забывать, что они тоже это понимают и уже работают в нашем направлении.
      С выводами все согласились. Напряжение спало. В двенадцатом часу Чайка и Ветров уехали в Москву. Эдик простудился в тоненькой футболке с коротким рукавом, и Максим отдал ему свою куртку с капюшоном.
      - Дай Бог нам удачи! - прошептал Чайка.
      - А я не сомневаюсь в нашей победе, - уверенно произнес Ветров.
      - О других и думать не хочу. Если мы завалимся, все трупы на меня повесят.
      Вдруг он помрачнел, и Ветрову показалось, что на глазах друга блеснули слезы.
      13 часов 40 минут.
      Поиск выхода
      Свою жизнь Нина Чайка считала неудачей. Она не любила мужа и вышла за него из-за того, что забеременела. Врачи ее предупредили: "С вашими больными придатками беременность - это чудо. Аборт лишит вас материнской радости навсегда. Роды могут вас вылечить". Выбирать не приходилось. Родился мальчик, и назвали его Гришенькой. С тех пор прошло около семи лет, осенью Гришу вести в первый класс. Эдик так и не стал настоящим отцом. Безответственный разгильдяй так и не повзрослел. Нина никогда не возлагала на мужа никаких надежд. В свои двадцать шесть лет он получал восемьдесят пять рублей и не имел перспектив. Работать он не любил, но ухитрялся последние гроши оставлять на бегах. Парень верил в чудеса и в лотерею, он хотел мгновенного обогащения и ждал подарков судьбы. Азарт, упрямство, самомнение и нежелание считаться с мнением других не могли наставить его на путь истинный.
      Нина жалела, что пошла за него. Лучше жить одной с ребенком, чем мучиться с пустышкой, не способным стать мужчиной. К тому же она продолжала любить Максима Ветрова. Первая и нержавеющая любовь с восьмого класса. Но Максим недаром носил фамилию Ветров. Красивый, умный, избалованный родителями и девочками. Семейная жизнь его не интересовала. Он имел все, что хотел, и был парнем целеустремленным, расчетливым и очень своенравным. Такого к юбке не привяжешь. Он сам по себе.
      Сын рос, любил отца, и Нина смирилась со своей судьбой. Так, значит, ей на роду написано.
      Поведение мужа в последнее время выглядело очень странным. Пропадал по выходным дням. Настроение менялось по нескольку раз в день. Пил вино по ночам, сидя на кухне, и все время о чем-то думал. То ходил мрачнее тучи, то веселился без всякого повода, как дитя.
      Нина решила, что Эдик нашел себе другую женщину, но это так на него не похоже. Она знала, что он ее любит и вряд ли решится на измену. Слишком ленив и застенчив. Да и внешность у него неказистая. Кто на него позарится?
      Сегодня он вернулся рано. Еще двух часов не было, а он уже дома. Редкое явление для субботнего дня.
      - У тебя произошел сбой, Эдик? Даже лицо стало серым.
      - Нам надо поговорить, Нинок.
      - Что на тебе за куртка? Ты на такую за год не заработаешь.
      - Куртку дал мне Максим. Я промок до нитки.
      - Какая забота! Макс может себе такую позволить, он деньги на бегах не оставляет и детей у него нет.
      - Все никак не успокоишься? Можешь не завидовать, теперь у нас у всех денег выше крыши. Вопрос в том, сколько мы проживем со своим богатством.
      Нина посмотрела в глаза мужа и поморщилась.
      - Опять нажрался?
      - Сядь, дура.
      Жена вздрогнула. Такого взгляда она еще не видела у своего мужа. Злоба охотника сочеталась в нем со страхом загнанного хищника.
      - Бог мой! Эдик, ты чего натворил? Убил кого?
      - Убил, Нинок. Если поймают, то пять загубленных душ на шею повесят. А если не найдут, то всю оставшуюся жизнь в золоте купаться будем.
      - Что за околесицу ты несешь?
      - Им-то что... По пять лет за соучастие, а мне вышка! Меня первым подставят. И свидетели есть, которые видели меня из машины. Шофер и инкассатор. Следственный эксперимент проведут и признают.
      Нина присела на табурет и прижала к себе сына. Мальчик с испугом смотрел на отца. Он ничего не понимал, но ему стало страшно.
      Эдик отошел к окну и посмотрел во двор.
      - Так жить нельзя. С ума сойдешь. Есть людишки, которые готовы поиграть в активность, чтобы добраться до наших голов. Таких не напугаешь и на понт не возьмешь. Мои признания никого не интересуют. Боюсь, их даже не читали. Дураком я был. Четыре свидетеля, четыре языка. Заговорит один, заговорят другие. Нельзя сидеть на мешках с золотом и питаться сухарями. Сколько нужно терпения, чтобы выдержать. Один из четырех обязательно сломается, и капкан сработает. В нашей необъятной родине не найдется столько дантистов и гнилых зубов, которым нужны сверкающие коронки и фиксы. О сбыте мы не подумали. Дуракам приключений подавай, они сыты и глупы.
      - О чем ты говоришь, Эдуард? Тебе плохо? - шепотом спросила жена.
      - Очень плохо. Я могу полагаться только на себя самого. Мне не нужны свидетели и языки. Свести шанс к одному - значит уменьшить его в четыре раза. Но ты должна мне помочь.
      - Чем?
      - С сегодняшнего дня мы начинаем новую жизнь. Езжай на вокзал и купи два билета. Поедешь с сыном к моей двоюродной сестре в Новосибирск. Я приеду позже, а там будем думать. Сейчас я уйду. Встретимся в семь часов вечера на двадцать пятом километре Симферопольского шоссе. Стой у обочины и жди. А теперь займись делом. Найди все наши фотографии, письма и даже квитанции о квартплате. Все сожги. Вещей с собой не бери. Езжай налегке. В доме не должно оставаться никаких адресов, записных книжек и образцов почерков. У мусоров уже есть мое письмишко, не дай Бог, им будет с чем его сравнить. Не хотели меня слушать, а теперь извините, господа, поезд ушел! Какая разница, пять трупов на тебе или восемь.
      Когда муж ушел, Нина подошла к телефону и набрала нужный номер. Она помнила его наизусть.
      14 часов 45 минут.
      Роман Сироткин
      Рита смотрела, как муж доедает борщ, и продолжала ворчать.
      - Мне уже надоели твои выкрутасы, Рома. Сестра на тебя обиделась. Нашел себе каких-то сомнительных дружков и заперся с ними в бане. Сколько это будет продолжаться? Может, скажешь, что это все значит?
      - Продолжения не будет. Сегодня вечером я провожаю ребят домой в Прибалтику. В отпуск они приезжали. Можешь успокоиться.
      Роман взглянул на сына и подмигнул ему.
      Когда он подходил к калитке, мальчик нагнал его и спросил:
      - Послушай, пап. А мама ничего не знает о золоте?
      Вопрос застал Сироткина врасплох. Он уже забыл, как сын помогал ему вывозить ящики из леса.
      - Вот что, Илья, - деловым голосом произнес отец и присел на корточки, - ты должен всегда оставаться мужчиной. И запомни: никогда, нигде и никому не говори о золоте и о моих друзьях. Это очень опасно. Люди не любят болтунов, особенно тех, кто много знает и говорит. Потом очень пожалеешь. Слово не воробей, обратно не вернешь. Свое носи в себе и никогда не теряй. Ты меня понял?
      - Понял, - надув щеки, ответил сын.
      - Скоро я вернусь со своим другом, и мы увезем ящики из бани. Вот когда мы сможем вздохнуть с облегчением и помиримся с мамой, тогда видно будет. А пока пусть ворчит. Женщины не должны знать о мужских делах. Ты все запомнил?
      - Запомнил.
      Роман погладил сына по голове и вышел с участка на лесную тропинку. Что-то скребло на душе. Он ощущал какую-то тяжесть в груди, беспокойство и неуверенность в том, что делает так, как надо делать. Ему хотелось побыстрее вывезти ящики с участка, а там видно будет. Он все больше и больше склонялся к мысли о том, что Валерка Родионов поступил правильно. Надо отказаться от своей доли и забыть обо всем. Но он не считал такой поступок выходом из положения. Позиция страуса, который спрятал голову в песок. Если ты украл кошелек, то ты вор и твои извинения не делают тебя невиновным. Здесь речь идет не о кошельке. У Максима и у Чайки железное алиби. Шофер - свидетель. Толик возит все руководство банка на охоту в заказники, его фото на Доске почета. Ему поверят. А кто поверит ему, если найдут золото в его бане? Подбросили? Даже собаки со смеху сдохнут. Какое может быть алиби и отговорки? Никто не поверит, что он обычный исполнитель, водила, мальчик на побегушках, который ничего не знал об истинном замысле. Марионетка. Собственная инициатива хороша в игре в шахматы, но когда ты обыграл всю страну и этому найдут подтверждение, тебя ничто не спасет. Идиот. О чем он думал, когда готовил машины и рвался в бой? Давно нервы себе не щекотал? Все. Гонки кончились. Хорошо бы. Как бы не началось все сначала. Тут не ралли - выиграл, проиграл. Тут выжил или сдох. У этой гонки нет конца и передышки не будет. Это походило на падение в пропасть. Долгий или быстрый скачок к смерти.
      Сойдя с автобуса, Роман прошел лесом и вышел к берегу реки. Народу стало меньше. В основном остались те, кто разбил здесь палатки. У опушки стояло четыре машины, но "скорой помощи" среди них не оказалось. Глубокие следы, примятая трава говорили о долгой стоянке, даже масляные пятна остались.
      Роман осмотрелся. Неподалеку располагалась палатка. Девушка в купальнике колдовала над котелком. Он подошел ближе, втянул воздух и сказал:
      - Тройная уха. Вкуснятина.
      Девушка улыбнулась.
      - Вы давно тут обосновались, хозяюшка?
      - Третий день.
      - Видели, тут "скорая" стояла? Я шофера ищу. Он у меня насос попросил и уехал.
      - Точно сказать не могу. Шофера мы не видели. Приезжали милиционеры на мотоцикле. Долго обхаживали машину, а потом один из них сел за руль, и они уехали. Это сегодня утром все происходило. Шофера они не искали. Складывалось такое впечатление, будто они специально за машиной приезжали. Люди их не интересовали.
      - Странно. Ну спасибо.
      - Это за что же? Вашего насоса у меня нет.
      Сироткин отправился в обратный путь. Ему казалось, что за ним наблюдают. Озираясь по сторонам, он вышел на шоссе и начал ловить попутку. Он не знал, как и где ему найти машину. Через три часа приедет Чайка и будет ждать его на окраине поселка, а у него нет транспорта. Пока в его доме находится золото, на угон он решиться не мог. Любое задержание чревато кошмарными последствиями. Тут надо зарыться в сарае и носа не показывать. Но золото жгло землю под собой, и Роман должен был его вывезти любой ценой.
      Неожиданная мысль вызвала улыбку на его лице. Муж его родной сестры полгода назад купил "Москвич". Конечно, этот скупердяй машину не даст, но он торчит до семи вечера на работе. Они с сестрой работали на Втором часовом заводе с семи утра до семи вечера через день. Если они приезжали вчера на дачу, то сегодня оба работают, а машина стоит возле завода.
      Сироткин отправился в Москву. К половине пятого он добрался до заводской проходной. Голубой "Москвич" зятя ожидал хозяина у обочины на другой стороне улицы. Пропажу заметят не сразу. Зять мотается по цехам, а не сидит у окна в кабинете, так что сестренка узнает о краже раньше.
      Открыть и завести машину человеку, который проработал на автозаводе около семи лет, ничего не стоит. Элементарно, как хозяйке сделать бутерброд.
      Через пять минут он ехал по Ленинградскому проспекту. Возле гостиницы "Советская" он остановился и позвонил сестре на работу.
      - Привет, Женечка, это я.
      - Привет. Позвонил извиниться за вчерашнее? В баню пригласил, называется.
      - Завтра вам будет баня. А сегодня я намерен усугубить свою вину. Я сейчас тебе кое-что скажу, ты только не нервничай и выслушай меня молча. У меня возникли некоторые трудности, и позарез нужна машина...
      - Можешь не продолжать. Коля машину не даст...
      - Я продолжу. Мне известно, что он ее не даст. Я взял ее сам. Завтра приедете и заберете ее в целости и сохранности. Раз в жизни и на электричке прокатиться не грех. Найди его и предупреди, чтобы не устраивал истерик и не бегал по милицейским участкам. Всех вас целую.
      Не дожидаясь ответа, он положил трубку и вернулся к машине. Облегченно вздохнув, Сироткин сел за руль.
      14 часов 10 минут.
      Склеп для золота
      Максим положил телефонную трубку на рычаг и отошел к окну. Несколько минут он неподвижно стоял и о чем-то думал. У него в запасе было достаточно времени до назначенной встречи, но ему не хотелось оставаться дома. Его беспокоило какое-то нехорошее предчувствие, однако ни страха, ни тревоги он не испытывал.
      Максим собрал со стола необходимый инструмент, уложил его в сумку и направился к двери. Он взялся за ручку в ту секунду, когда раздался резкий звонок. Ветров распахнул дверь и увидел перед собой двух милиционеров. Лейтенант стоял первым, за его спиной толкался сержант.
      - Максим Ветров?
      - Он самый.
      Появление милиции его не испугало. Он все еще не осознавал совершенного им и его дружками преступления. Это был сон, ясный и страшный, но не имеющий отношения к жизни.
      - Кто у вас в квартире? - спросил лейтенант.
      - Вы первый, кого я сегодня вижу. Плохая примета. Глаза продрал, а перед тобой участковый - значит, день пойдет кувырком.
      - На вас поступило заявление, не валяйте дурака, Ветров. Вы всю ночь не давали спать соседям с нижнего этажа.
      Максим кивнул и указал на соседнюю квартиру.
      - И мне тоже не давали спать. Вам туда, лейтенант. Я человек тихий, мирный, сплю по ночам. Вот в сорок восьмой по ночам спать не любят.
      - Кто там живет?
      - Тот, кто ее снимает. Веселые ребята. Сейчас отсыпаются. Вам они вряд ли откроют. Хотите, помогу. Если кто-то до двери доползет, то мне откроют. С радостью им гадость сделаю. Они мне штопор так и не вернули. Зайдите ко мне в прихожую. Вас в глазок видно не будет.
      Милиционеры переглянулись и зашли в квартиру. Ветров приблизился к соседней двери, прижал ухо и прислушался.
      - Как в гробу.
      Не долго думая он нажал на кнопку звонка и не отпускал руку, пока не услышал, как щелкнул замок. Дверь распахнулась. Перед ним стоял долговязый тип с растрепанной головой в женском халате.
      - Извини, приятель. Иногда гости и днем приходят.
      На площадку выскочил участковый, следом его помощник.
      Уходя из дома, Ветров слышал за своей спиной дикую брань, разлетавшуюся по всему подъезду.
      Через два часа он добрался до Барыбино. Загородный воздух был чище, но духота не отступала.
      Максим Ветров не искал кладбище, ноги его сами привели на место. Детство крепко засело в его памяти, и он помнил все, что связано с беззаботными деньками. В воскресный день, несмотря на дождь, переходящий в зной, народ покорно навещал своих усопших родственников, убирая мусор, ставя цветы в банки и тихо сидя у плит и памятников.
      Максим с сумочкой через плечо прогулочным шагом углублялся в конец кладбища и вышел на тихую аллею, где располагалась усыпальница купцов Кудасовых. За много лет здесь ничего не изменилось. На железной двери каменного мавзолея, выстроенного из черного мрамора, висел старый, ржавый амбарный замок. Вряд ли существовал где-то человек, имеющий ключ от усыпальницы.
      Максим скинул на землю сумку, достал из нее синий сатиновый халат, монтировку и ножовку по металлу. Теперь он походил на местного рабочего. Однако в этой части кладбища находились самые старые захоронения, и посетителей здесь не было. Тишина. Кроме крика ворон, его никто не беспокоил. Ни единой живой души. Мир забытого праха и забвенных имен.
      На монтировку замок не отреагировал. Ржавчина не проела его насквозь, и пришлось прибегнуть к помощи ножовки. Пилить пришлось долго. Немало капелек пота попало в скважину ржавого сторожа, но наконец замок раскинул свои клешни в разные стороны, став бесполезной железякой. Максим бросил замок в сумку.
      Дверь скрипнула и приоткрылась. Из помещения пахнуло холодом и сыростью. Максим поднял с земли сумку и прошел вовнутрь. Выключив фонарь, он прикрыл за собой скрипучую створку и решил, что не мешало бы принести машинное масло и смазать петли, и еще он подумал о противогазе. Вонища стояла невыносимая. Ветров прикрыл нос платком и начал спускаться, обрывая головой и плечами густые сети паутины.
      В круглом помещении усыпальницы находилось восемь гробниц, расположенных вдоль стен в форме подковы. Каждый саркофаг поднимался на метр в высоту. Стенки могильников были выполнены из черного мрамора, а крышки из белого. Надписи покрылись мхом, и прочесть имена не представлялось возможным. Под темными сводами слышались тревожные писки. Ветров пошарил лучом карманного фонарика по полу и увидел крыс. Они прятались за надгробия и забивались в щели. Животные издавали кошмарные резкие звуки. "Как бы их испуг не превратился в агрессию", - подумал Ветров. Он читал, как эти твари бывают опасны, если вступить с ними в конфликт. Максим достал монтировку и попытался сдвинуть одну из плит. Ничего не получилось. Все прикипело, срослось, и требовался лом. Ветров шел по кругу, и возле каждой могилы его ждало разочарование. Мраморные истуканы не хотели подчиняться. Он задыхался, устал и замерз.
      Внезапно Максим вспомнил, как это делал старый сторож. По четырем углам каждой плиты находились бронзовые штыри, похожие на клепки с пятачок величиной. Они легко выдвигались из своих гнезд, если подцепить шляпку чем-нибудь острым. В ход пошло ножовочное полотно. Штыри в палец толщиной легко поддались, и он вынул четыре штуки в течение минуты. После небольшого усилия плита поддалась и сдвинулась с места. Могила пустовала, мраморные стенки сверкали, как новенькие, а на метровой глубине стояла початая бутылка водки, прикрытая пробкой с белым сургучом. Рядом лежала банка с высохшей килькой и стакан. Все сохранилось в первозданном виде. Ни одной пылинки.
      - Да, - протянул Ветров, - дед Савелий помер и даже дозу не успел допить. Теперь такую водочку уже не производят. "Белая головка" утраченные времена.
      Водка выдохлась и не сохранила своего запаха. Максим решил не ставить плиту на место, чтобы вечером не тратить лишнего времени на мелочи.
      Ветров поднялся и вышел из усыпальницы. На несколько секунд он ослеп от солнечного света. Свежий легкий ветерок попал в легкие, и ему показалось, будто он заново родился. Ничего интересного в загробном мире нет. Неужели всем нам этого не избежать? Как это печально. Но Максим не собирался умирать. Он только начинал жить и не сомневался, что будет не прозябать на этом свете, а проживет отпущенные судьбой годы красиво и благополучно.
      Ветров надел на железные кольца новый замок, запер склеп и убрал ключ в карман. Он остался доволен собой. Лучшего тайника не найти. Духи купцов Кудасовых сохранят тайну золота. Кто, как не они, умеют ценить настоящие сокровища.
      Теперь оставалось найти кратчайший путь к лазейке и проверить подъездные дороги. Дыр в заборе хватало. За оградой рос кустарник, крапива и начинался лес. Извилистая узкая дорога, идущая вдоль забора, с выбоинами, кочками, оголенными корнями деревьев, выглядела не очень надежной, осенью здесь не проедешь, но сейчас ей еще можно воспользоваться, а там видно будет. Максим сделал ножом метку на заборе и на дереве у дороги.
      Шоссе проходило в трех километрах от кладбища, на пути стояли две деревни, а за кладбищем протекала небольшая речка. Максим помнил, как они ходили туда ловить пескарей. Времени у него хватало, и он решил осмотреть окрестность. Нужно найти могильник для машины. Место, где можно ее оставить и забыть. Где ее не найдут в ближайшее время, а если найдут, то растащат на части и не вызовут милицию. А если река глубокая, то машину можно будет и утопить. Ближайшую округу нужно изучить досконально. Чем больше человек знает, тем больше у него выбора и возможностей. Не зря хитроумные боссы Борьки Коновалова предложили провернуть операцию с золотом инкассатору, а не матерым бандитам. Кумекают мужики, что к чему!
      18 часов ровно.
      Путь на кладбище
      Эдик Чайка был немало удивлен, заметив остановившийся у перекрестка "Москвич". Из окна машины выглянул Сироткин. Судя по виду, парень пребывал в хорошем настроении.
      - Что за фокусы, Рома? А где "скорая помощь"?
      - Мусора сгребли. Кто-то настучал. Бесхозная машина стоит у пляжа. Шофер утонул... Ну это так, шутка.
      Чайка насторожился.
      - А это чья?
      - Одолжил. Не паникуй, искать не будут, и тебе за руль садиться не придется. Эту тачку в моем доме хорошо знают.
      - Темнишь, Рома. Как бы нам не засветиться. Ты ведь знаешь, что за груз мы повезем. Чуть оступился - и хана!
      Сироткин отодвинул козырек от потолка, и ему на колени упали документы.
      - Раззява! Ксиву на машину оставляет в салоне. Сколько ни говори, все без толку. Живет по системе "Пока жареный петух не клюнет..." И так во всем. Ну а гаишникам много не надо, положи пятерку в права, и они в техпаспорт смотреть не станут.
      - Ладно. Ты у нас спец в этих делах.
      Спустя десять минут они въехали на дачный участок. Сироткин подогнал машину к бане. Чайка заметил глазастого мальчишку, сидевшего на крыльце дома, и надел на голову капюшон куртки. Он не хотел засветиться в последний момент перед ответственным делом.
      После загрузки машина заметно осела.
      - Поехали, - сказал Чайка и сел в машину.
      - Рано еще, Эдик. Успеем пообедать.
      - С ума сошел? О чем ты думаешь? Я как на иголках сижу. У нас динамит в багажнике. На месте Максима подождем. Да и он себе места не находит.
      - Хорошо, поехали. Но темнеет в десять вечера.
      - Возьми с собой штыковую лопату. Пару слитков по дороге закопаем в лесочке. Мало ли что может произойти. Глупо держать все добро в одном месте. Склеп накроют, так запас останется.
      - Дальновидный ты мужик. Неплохая мысль.
      - Приключенческие книжки читать люблю.
      - Нет проблем. В сарае лопат хватает. Наточены, как бритва. Старался жене работу облегчить.
      Роман принес две лопаты и бросил их в багажник. Машина выехала на пустынное шоссе и взяла курс на юг. Горожане, уехавшие на участки, сделали это в пятницу вечером или в субботу утром. Возвращались поздним вечером в воскресенье. Облака рассеялись, и солнце вновь вцепилось в землю.
      - И что нам делать с этим добром? - спросил Сироткин.
      - Макс говорит, что нужно сделать форму какой-нибудь монеты. С профилем Юлия Цезаря. В те времена золото не мешали с другими металлами. А монеты продавать дантистам на коронки. Он когда-то продал царский червонец одному протезисту. Зубодеры надежные покупатели.
      - Интересная идея. А ты прикинь, сколько монет получится из пятидесяти килограммов?
      - Уже прикинули. Десять тысяч. Каждая по пять граммов. За одну монету могут заплатить от трехсот рублей и выше. Пятимесячная наша зарплата. Ну а за все можно получить сто миллионов.
      У Сироткина отвисла челюсть.
      - Бог мой! Это же представить невозможно.
      - Не за один день, Рома. Я бы это золото и за десять отдал бы, но где взять покупателя? Максим - мечтатель. Он предлагает прожить жизнь, оглядываясь по сторонам, и вздрагивать по ночам от пролетевшей мимо мухи. Можно продать десять монет... Ну сотню. А на сто первой загреметь под фанфары. Лучше выждать и найти одного оптовика. Как взяли золото за одну ходку, так и сдать.
      - Десяти миллионов и у Шолохова не наскребется. Нет у нас таких людей.
      - А я думаю есть. Хозяева Борьки Коновалова заранее знали, что он повезет. Правда, я не уверен, что сам Коновалов догадывался о грузе, который ему подсунули в последнюю минуту. Но те, кто эту операцию задумал, точно знали все в деталях. А им зачем золото? Деньги их не интересуют. Им нужно золото, а значит, они имеют покупателя, выгодного и надежного. Так лучше искать такого коммерсанта несколько лет и сбагрить ему все, чем каждый день рисковать торговать липовыми монетами из чистого золота.
      - Тут надо всем подумать. Торопиться нам некуда. Послушаем, что Макс скажет.
      - Макс, Макс. Фантазер и балаболка. Он все еще в облаках витает. Жизнь его не хлестала по смазливой морде. Ни семьи, ни детей. Маменькин сыночек! Живет на всем готовом и в ус не дует. В игрушки играет. Он даже не сознает, что мы натворили и что нас ждет. Один неверный шаг - и всем крышка. Мы не имеем права на ошибку. Саперы дважды не ошибаются. Нас обложили со всех сторон и выталкивают к пропасти. Падение не будет долгим. Шлеп - и все.
      Несколько минут ехали молча. Затем Чайка сказал:
      - Прижмись к обочине. Хороший лесок. Пойдем отольем и место посмотрим.
      Сироткин сбросил скорость и прижался к краю дороги. Ни машин, ни людей, только птички поют.
      - Ягоды уже сошли, а грибы не взошли, - потягиваясь, сказал Сироткин.
      - Вот и отлично. Поселков здесь тоже поблизости нет. Тихое местечко. Пойдем прогуляемся.
      Они спустились под откос и углубились на десяток метров в лес.
      - Трава высокая. Грибники сюда не забредают, - сказал Сироткин и пристроился у березки.
      Чайка подошел ближе, выдернул из рукава куртки монтировку и что было сил ударил парня по голове. Роман дернулся и тут же свалился на землю. Смерть его настигла в ту же секунду, когда он подумал о сыне. Он так и не успел понять, что произошло. Короткая вспышка - и сознание его угасло.
      Чайка вернулся к машине, достал лопату и вернулся в лес. Он обыскал труп и изъял документы убитого. Глубокую яму убийца копать не стал. Его беспокоила машина, стоявшая на шоссе. Слишком дорого она стоила, чтобы оставлять ее без присмотра.
      - Острая лопатка. Позаботился о себе Роман. Знал бы для чего точил, сломал бы.
      Чайка сбросил труп в яму, закопал и заложил дерном. Лес оставался равнодушным, а птички продолжали заливаться трелью. Чайка вытер травой кровь с монтировки, забрал лопату и вернулся на дорогу.
      Несколько минут он сидел неподвижно и ждал реакции. Он оставался спокойным. После пережитого шока в салоне фургона, где валялись трупы инкассаторов, его нутро покрылось каким-то панцирем, защитной пленкой, и смерть Сироткина не задела чувств убийцы. Быстро, просто и надежно. Мертвый никогда не заговорит.
      Чайка включил двигатель, и машина тронулась. Начало положено. Остались Ветров и Родионов. Дурак Валерка. Он решил, что, отказавшись от доли, перестал быть участником налета. Не таким языки развязывали. В могиле спокойнее. Труп не свидетель, а предмет. Разложившийся кусок мяса. Мушкетеры! Безмозглая шпана с амбициями героев. Видели мы, чего вы все стоите!
      Чайка злился. Он не испытывал страха, у него скрипели зубы. Он ненавидел своих дружков и обвинял их во всех ошибках, неудачах и даже в том, что вез в багажнике ящики с золотом.
      На тридцатом километре, у развилки, его поджидали жена и сын. Чайка затормозил и открыл заднюю дверцу.
      - Зачем ты взяла с собой Гришку?
      - А куда мне его девать? У нас теперь нет своего дома, как я понимаю.
      - Ты все сделала, как я сказал?
      - Все. Билеты куплены, вещи на вокзале, квартира заперта. Соседям сказала, что на месяц уезжаем в Крым.
      - Соображаешь. Я приеду, как только дела закончу.
      - Когда?
      - Не знаю. Может, завтра, а может, через неделю. А скорее всего мне за Родионовым придется ехать следом. Он на юга податься хотел. Сколько их там курортов в море тонет.
      - В кого ты превратился, Эдик? Ты в своем уме? У тебя звериное лицо.
      - Заткнись, дура. Я о вас с Гришкой думаю. Хочешь в нищете сдохнуть без мужа, без дома и без денег? Нет. С меня хватит. Отступать мне некуда. На мне кровь пятерых инкассаторов. С меня ее никто не смоет. Коновалов сдох, и валить не на кого.
      Чайка свернул с шоссе на проселочную дорогу и, проехав полсотни метров, оказался в лесу. С машиной он обращался не лучшим образом. Правое крыло и задняя дверь были сильно поцарапаны, а на левом крыле появилась вмятина.
      - Ну вот, хватит. Нормальное место. Только зарубки сделать надо. Еще не известно, когда мы сюда попадем.
      Он дал сыну нож.
      - Иди, Гришка, вырежи на сосне какой-нибудь знак, а ты, Нинок, бери вторую лопату и помоги мне. Дерн срезать аккуратно. Лопаты наточены, быстро справимся. - Глянув на часы он добавил: - Время у нас есть. Копать будем глубоко. Потом я вас довезу до Барыбино и сядете на электричку, ну а меня на переезде Макс ждать будет. С этим не так просто договориться.
      - А Роман? - испуганно спросила Нина.
      - С ним мы договорились.
      Жена увидела влажный наконечник лопаты, запачканный свежей глиной. Она зажала себе рот и сдавила рвущийся на волю выкрик.
      21 час 30 минут.
      Могила без цветов
      Ветров подходил к переезду прогулочным шагом. Ноги едва передвигались. Прогулка по достопримечательностям Подмосковья заняла целый день. Он устал и рассчитывал отдохнуть на травке в ожидании машины, но уже издали увидел Эдика Чайку. Тот стоял с сигаретой, облокотясь на крышу голубого "Москвича". Сироткина рядом не было.
      - Что это значит? - с тревогой в голосе спросил Ветров, подойдя к машине.
      - Тот же вопрос я задал Ромке, когда он подогнал эту тачку. Машина его знакомых. Сам он не поехал, а повел их в лес на пикник, чтобы отвлечь внимание. "Скорую" засветили. Мусора не дремлют.
      - А как же ящики? - растерянно спросил Ветров.
      - В багажнике. Он их заранее загрузил.
      Эдик снял куртку и бросил ее приятелю.
      - Держи. Ты себе не представляешь, как она меня выручила.
      Ветров поймал куртку, и они сели в машину. Сумерки сгущались, но ночной покров еще не лег на землю.
      - Поехали по этой дороге. Сначала до шоссе, потом свернем на проселок. Минуем две деревни, и там рукой подать. А что делать с машиной?
      - Придется отогнать ее хозяевам.
      - Как я могу догадаться, это ты ее обкорябал? Ты еще тот водитель. Царапины и вмятины совсем свежие.
      - Ты прав. Дорога от дачи Сироткина к шоссе не очень хорошая для начинающего водителя. Но стоит ли думать о мелочах? Да и Толик нас не очень хорошо учил крутить баранку. Больше на портвейн налегал.
      Говорил он отрывисто, спотыкаясь на словах. Скидка на напряжение ученика, взявшегося за руль, имела место, но Ветров улавливал в настроении партнера другие нотки. Он заметил испачканный в крови рукав куртки и засунул ее в сумку. Задавать вопросов он не стал.
      - Глупое решение, - сказал Ветров. - Сироткин нам нужен. От дороги до склепа метров триста. Пять ящиков на двоих - это три ходки.
      - Это ты можешь приказывать. А меня Ромка не послушал. А что за склеп-то?
      - Миниатюрная часовня для крыс. Усыпальница купцов первой гильдии Кудасовых. Надежное местечко.
      - Уверен?
      - Даже проверил и свой замок повесил. Раньше туда Савелий заглядывал. Из могилы холодильник соорудил. Ну а теперь сторож сам червей кормит, и о склепе забыли. Памятник старины.
      Чайка щелкнул языком. Поторопился. В отношении всяких хитростей Ветрову нет равных, и тут стоило ему довериться. Глупо зарывать золото в лесу, когда есть надежный тайник. Ветрова можно было бы использовать как носильщика и оставить его в склепе, а он жену выписывал в помощницы. Ошибка не роковая, но грубая. Слишком скоропалительные решения он выносит, а так нельзя.
      - А как же Роман ящики грузил в машину гостей? У них на глазах? спросил Ветров.
      - Это ты у него спросишь. Скоро встретитесь.
      Максим не верил ни одному слову. Бездарная выдумка. Мятая машина. Разве Сироткин доверит руль чужой машины такому водителю, как Чайка? А о содержимом и говорить не приходится. А сам Чайка не сядет за баранку без особых обстоятельств. Тут еще кровь на рукаве и машина идет слишком легко. Багажник даже не просел. Парень врет. Чайка любил привирать и всегда попадался. Слишком быстро забывает, о чем говорил вчера. На что он рассчитывает? Ветров считал Чайку надежным парнем. Не очень умен, не так воспитан, слишком вспыльчив, но это мелочи, когда идешь в упряжке одной команды. Ветров вздрогнул. А где команда? Коновалов убит, Родионов сбежал, Сироткин исчез. Их двое.
      - Сверни в лесок и езжай вдоль забора. Тихонько. Включи фары, а то мы метку не увидим.
      Машина прошла еще двести метров и остановилась.
      - Тут заросли крапивы, но забор в пяти метрах. Придется потерпеть.
      Стемнело. Тучи неслись как на пожар. Луна выглядывала на несколько секунд и тут же пряталась за черным покрывалом. Свет мелькал, как на экране.
      - Ну, принялись за работу? - спросил Чайка. - Багажник не заперт.
      Он опустил руку вниз и нащупал монтировку, зажатую между сиденьем и дверцей. Ветров успел выйти раньше. Сейчас он решал свой главный вопрос. Либо его догадки ничего не стоят, либо придется отбиваться. Только бы успеть.
      Чайка не ожидал от приятеля такой прыти. Он толкнул дверцу и выскочил следом. Ветров уже открыл багажник и сунул туда голову. Чайка хлопнул крышкой, и удар пришелся на спину. Как только Ветров увидел пустое дно, он схватил, что попало под руки. Сильный удар и боль в позвоночнике, будто его хотели перерубить пополам. Крышка багажника приподнялась, и Максим резко отпрыгнул назад. Споткнувшись о корень дерева, он повалился на землю. В его руках оказалась лопата. Чайка занес монтировку над головой и прыгнул на поверженного противника. Ветров успел сделать выпад, и навстречу нападавшему вылетел штык лопаты. Столкновение стало неизбежным. Испачканный в земле острый наконечник с силой вонзился в грудь Эдуарда Чайки. Лезвие прошло меж ребер и разорвало ему сердце. Максим откатился в сторону, а на его место упал труп бывшего друга.
      Он не знал, сколько прошло времени. Максим долго сидел на земле и скулил. Когда он пришел в себя, поднялся и пошел прочь. Пять, десять, пятнадцать шагов, и он остановился. Страх сменился безразличием, словно ему сделали заморозку и он ощутил в себе холод.
      Он вернулся назад, склонился над трупом и обыскал его. В руках Ветрова оказались документы Романа Сироткина и самого Чайки. Теперь сомнений не оставалось. Роман мертв. Ветров сунул бумаги в карман, взял труп за руки и поволок его к забору. Луна зловеще ухмылялась, вспышками освещая тропинку и отбрасывая черные тени от мрачных надгробий. Максима тошнило, он хотел бросить труп и сбежать, но руки не разжимались, вцепившись крепкой хваткой в тяжелую бездыханную ношу.
      Дотащив мертвеца до склепа, он взвалил его на спину и достал из кармана ключ. Дверь жалостно скрипнула и открылась. Теперь он вспомнил, что оставил сумку в машине. Но у него не хватило духу вернуться. Пришлось идти на ощупь без фонаря.
      Сосредоточенность победила страх. Чем ниже он спускался, тем увереннее себя чувствовал. Ему не мешал запах, и он не пугался крыс. К собственному удивлению, Ветров услышал свой голос. Он пел песенку из детства, которую когда-то мурлыкал себе под нос сторож Савелий, спускаясь в царство мертвых.
      Эдуард Чайка был похоронен в саркофаге, отведенном для хранения золота. Ветров не видел застывшего в злобной гримасе лица покойника. Он задвинул плиту и ушел.
      Ночь сюрпризов продолжалась. Возле машины с горевшими фарами его поджидала красотка в коротенькой юбочке. На плечах висел цветастый рюкзачок, а стройные ножки искали опору, тыкая каблуками в землю. На вид ей было не больше двадцати, но выпила она немало. Трезвый сюда и днем не забредет.
      - Привет, красавчик.
      Ветров осмотрелся по сторонам. Ни души.
      - Ты привидение? Иди назад и ложись в свой гробик.
      - Мне в Москву надо. Отвезешь?
      - А если нет?
      - Тогда я разбужу своих собратьев-покойничков. Знаешь, как я орать умею? Специально училась. На мужиков действует безотказно. Тут же импотентами притворяются.
      - Ты больная?
      - Ага! Только я тебе о своей болезни по дороге расскажу.
      - Машина краденая, ее нужно бросить.
      - О'кей. Брось ее около моего дома.
      - Где ты живешь?
      - На Щелковской. Тринадцатая парковая.
      - Ладно. Поедем по окружной.
      - Мне плевать. Только держись за руль, а не за мои коленки.
      Они сели в машину, и Ветров тихонько тронулся с места. Встреча с девицей не могла попасть ни под какую теорию случайностей. Случай из ряда вон выходящий. Максим даже думать об этом не хотел. Если его жизнь начнет с этой минуты течь по законам бутерброда, то лучше сразу накинуть удавку на шею. А если она что-нибудь видела?
      - Как ты оказалась возле кладбища? - спросил он, искоса поглядывая на округлые коленки.
      Девчонка перестала насвистывать и хихикнула.
      - Речка там неподалеку. Поехала я с двумя козлами на рыбалку, забыв, что козлы рыбку не едят. Они предпочитают спать втроем. Я долго терпела, пока один из музыкантов перебирал пальчиками по моим ногам, но пришла к выводу, что их решение меня не устраивает. Пришлось ретироваться. А тут смотрю, машина стоит и фонарики горят. Я, как мотылек, полетела к свету. Никого! Если бы я умела заводить эту штуку, то уехала бы, но не умею. Правда, мне повезло. Принц с того света пришел и решил мне помочь.
      - С того света не приходят. Я туда заглядывал. Слава Богу, не свалился.
      - Мне тоже так думается. Покойников женские коленки не интересуют. Как тебя зовут, красавчик?
      - Аполлон.
      - А меня Ксюша. Давай выпьем?
      - С тебя хватит, а я в завязке.
      Ксюша вновь начала насвистывать. Максим немного успокоился, но его не покидала мысль, что он уже где-то видел это лицо.
      Он высадил ее на углу у метро "Щелковская", проехал еще двести метров, забрал сумку, бросил машину и, перейдя дорогу, поймал такси.
      Сегодняшний день он будет считать самым черным в календаре своей жизни. Сегодня утром он проснулся вором, потом лишился золота, а домой возвращался убийцей. Пока это его пугало. Он еще не осознавал происшедшего, слишком все быстро произошло, как при ускоренной киносъемке. Романтические приключения хороши в кино, потому что ты заранее знаешь конец. Он не бывает плохим. Ветров не хотел думать о плохом конце. И если он доживет до старости, то обязательно напишет историю ограбления века.
      Ветров вошел в свой подъезд и готов был рухнуть на ступени от усталости. Эта ночь прошла у Ветрова не так, как он хотел. Она перевернула его жизнь, но, может быть, он сам когда-нибудь расскажет, что произошло с ним, но не теперь.
      До постели Максим добрался к семи часам утра и спал до полудня. Спал тихо, без снов, спокойно и безмятежно. Когда он открыл глаза, солнце стояло в зените. Он выпил чашку кофе, оделся и вышел из дома. Ему казалось, что теперь он знает, что нужно делать.
      17 июля. 13 часов 40 минут.
      Повторение пройденного
      Он приближался к дому Валерия Родионова. Не доходя до подъезда, он остановился. Внезапно ноги подкосились, и ему захотелось сесть. У входа стоял белый "Москвич-412", последние цифры "21" и серия "МОИ". Это была та самая машина, которая проехала под знак в разгар операции. В эту минуту Коновалов убивал шофера, а Чайка с перемазанной рожей стоял рядом. Ошибки быть не может. Кто это? Чья машина? Неведомый сообщник Родионова? А если предположить, будто Валера разыграл труса и сделал вид, что сбежал, а на самом деле находится в сговоре с Чайкой. Значит, слитки у Родионова и он сейчас раскладывает их по сумкам. Главарь приехал к нему на "Москвиче", и они ждут Чайку. "Если Чайка убил Сироткина и хотел убить меня, значит, ему ничего не стоило убить Коновалова и инкассаторов. Чайка - ликвидатор, Родионов - организатор, а хозяин "Москвича" - идеолог".
      Максим решил дождаться хозяина машины на улице, но потом передумал. А почему не грянуть как снег на голову? Его там не ждут, он не Чайка. Зайти и сказать: "Извини, Валерик, у вас со мной осечка произошла!". В своей квартире он никого на куски рубить не станет.
      После ночных кошмаров Ветров закалился и стал более решительным и смелым. Он уже валялся на земле в полуметре от смерти, но от нее лишь холодом повеяло.
      Ветров вошел в дом и поднялся на лифте на девятый этаж. Дверь открылась не сразу. Максим сжал кулаки от напряжения.
      На пороге стоял Родионов. Вид и впрямь у него был растерянный.
      - Не ждал, Валерик?
      Родионов помрачнел.
      - Мы же договорились.
      - Вряд ли. Войти можно?
      Хозяин с недовольным видом посторонился.
      В двухкомнатной квартире казалось тесно и неуютно. Жена собирала чемоданы, ребенок играл на ковре, одноногий отец смотрел футбол в своей комнате. Ожидания Ветрова не оправдались: посторонних в доме не было и золото никто не делил. Впрочем, Ветров знал, что золота здесь нет. Он часто свои фантазии принимал за чистую монету.
      - А где твой гость? - спросил Максим, проходя в кухню.
      - Какой еще гость? Я сегодня уезжаю в Крым.
      Ветров подвел приятеля к окну и указал на стоявший во дворе "Москвич".
      - А этот к кому приехал?
      - Понятия не имею.
      - Тогда пойдем на улицу. Поиграем в песочнице. Давно я куличиков не делал. Поговорить надо. Это в твоих интересах.
      Родионов кивнул, снял с вешалки кепку и крикнул жене:
      - Я через десять минут вернусь.
      Они устроились на детской площадке под березками. Голубой "Москвич" с этого места хорошо просматривался. Не успел Ветров открыть рот, как из подъезда вышел солидный мужчина с брюшком, крутыми плечами и облысевшим черепом. На вид ему было немногим больше пятидесяти. Он сел в машину и уехал.
      - Кто это? - спросил Ветров.
      - А ты не знаешь? Замуправляющего Центробанком. Заведует хранилищем. Федюков Игорь Николаевич.
      Родионов говорил спокойно, будто речь шла о его соседе.
      - Он здесь живет?
      - В такой развалюхе? Нет, конечно. К родителям Борьки Коновалова приезжал. Их будут хоронить за счет банка как героев. Тут много начальников побывало. Вот как дело повернулось. В некрологе сказано, что ребята оказали достойное сопротивление бандитам и погибли в неравном бою. Странно, что всем троим стреляли в затылок. Головой они отбивались. Это и называется "не выносить сора из избы".
      - А я и забыл, что Коновалов жил с тобой в одном подъезде.
      - А как бы я с ним встречался? Борька считал, что за ним идет слежка. Но наши свидания проходили на лестничных клетках. Ни одна наружка этого знать не могла. Приходил ко мне ночью. Думал, умный очень.
      - Поумнее нас. Это мы его пеньком считали. Он как пароль связывал оба берега, но мы так и не нашли его связей. А Федюков не приезжал пятнадцатого в Чкаловское?
      - Что ему там делать? Овес к лошади не ходит. Толик его хорошо знает. Он же возит высокое начальство на охоту в заказники. Слышал, небось, его истории.
      - Приходилось. Тут вот в чем дело, Лера. Этот "Москвич" я видел на набережной в разгар операции. Промчался под знак на полной скорости и улетел в сторону Лефортова.
      - Уверен?
      - Я номер запомнил. Если это был Федюков, то почему он не остановился? Уж он-то точно знает, где должна находиться "перевозка" с золотом, если она грузилась в его хранилище. Похоже на контроль. Если он проскочил вперед, то видел "скорую помощь", которую Коновалов "зарядил" для отвода глаз. Коновалов знал, что его будут проверять. Значит, Федюков убедился в достоверности плана и дал сигнал своим людям брать в оборот "скорую". Он и предположить не мог, что Сироткин поедет в обратном направлении. Вспомни аварию в Сокольниках.
      - Не хочу я об этом думать, Максим. Забыл. Кончено.
      - Придется, Лерочка. Придется все начинать сначала. Эдик Чайка убил Романа и спрятал золото. Потом попытался убить меня, но не успел. Если банду возглавлял Федюков, то нас скоро вычислят. Тут не откупишься, да и дать нам им нечего. Нас в порошок сотрут. Мы свидетели.
      - Значит, Чайка не выдержал? Сам хотел все хапнуть!
      - Думаю, он не о золоте думал. Шкуру свою спасал. Слишком мы все разные, никто никому не верил.
      - Что ты предлагаешь?
      - Предотвратить удар. Вычислить главарей раньше, чем они нас раскопают. Помнишь, Коновалов говорил о письме прокурору. Может быть, он блефовал, но и мы такое написать можем. Это единственная защита. Другой я не вижу. И еще. Нужно найти золото. Можно попытаться его подбросить легавым, и дело пойдет на тормозах.
      - Слишком много на себя берешь.
      - На одного много. На двоих меньше. Дело-то общее.
      - А почему не прижать Чайку к стенке?
      - Ты так ничего и не понял. Он мертв. Эдик хотел убрать всех нас поодиночке, смелая идея, но поторопился. Слишком суетлив и нетерпелив. С Сироткиным справился, на мне поскользнулся. Короче говоря, я похоронил его в надежном месте без цветов и музыки.
      Родионов сверкнул глазами.
      - Брось, Макс, врешь! Ты не мог убить человека!
      Ветров достал из кармана два паспорта.
      - В кармане Чайки нашел. Один принадлежал Сироткину, второй Чайке. Эдик ухлопал Ромку по дороге на кладбище. Куда дел труп и ящики, я не знаю. Радиус сорок километров. Документы забрал, чтобы покойника не опознали. Если бы не моя проницательность, то в кармане Чайки лежали бы четыре паспорта. Задача стояла четкая. Он должен остаться один.
      Родионов стукнул кулаком о свою ладонь.
      - Иуда! Вот как все вышло.
      - Поздно кудахтать. Действовать надо.
      - Как?
      - Василия подключать надо. Твоего брата с Петровки.
      Родионов замахал руками, словно на него налетел рой пчел.
      - С ума сошел. Ты псих.
      - Тихо, Лера. Идея простая. Первое. Ты дашь ему приманку. Он может иметь свою версию и работать в нескольких направлениях. В результате он найдет золото. Если, конечно, мы скажем, где оно лежит. И дня не пройдет, как ему вручат погоны полковника и дадут квартиру. Молодой мужик живет в одной комнате с отцом-инвалидом. Молодую жену привести некуда. А мы будем в курсе следствия. Башь на башь. Он будет нас оберегать от преследования, а мы будем искать золото. Ну а если он захочет нас сдать, то получит погоны сержанта и отправится на вышку зеков сторожить в места, не столь отдаленные. Брат - в тюрьму, отец остается один. Беспомощный старик без ноги, убитый горем. В итоге мы сможем найти не только золото, но и главных идеологов налета. И если те нас не знают, то мы их сдадим следствию вместе со слитками. Как ни крути, но у нас есть алиби, и мы сможем остаться в стороне.
      - Ну и закрутил. Легче еще один фургон ограбить, чем отдать награбленное.
      - Любишь кататься, люби и саночки возить.
      - Тут подумать надо.
      - Долго не дадут. Васька когда возвращается?
      - Сегодня. Вызвали из отпуска телеграммой.
      - Значит, подключают к делу. На работу завтра?
      - Наверняка.
      - Сунет нос в шкаф, а мундира нет. Так что думать некогда. Ваську за рога брать нужно, пока в себя не пришел. Месяц пройдет, и выяснится, что двое инкассаторов не вышли из отпуска, а четверо недавно убиты. Что за эпидемия? Будут искать связь. А может, и месяца ждать не придется. Жены в милицию заявят. Отцы семейства исчезли. Мы должны иметь точную информацию о ходе следствия. Наша свобода - гарантия того, что золото вернется в банк, и это Василий должен понять в первую очередь.
      - Я не очень уверен в нашем успехе. Но ты прав, другого выхода нет. Заварили кашу, надо расхлебывать. В Крым я не поеду. Будем работать.
      - Слова не мальчика, но мужа. Будь осторожен, как на минном поле. Никаких подробностей и имен. Тут же выясни, какой узел ему доверили. Ну а потом будем играть в вопросы и ответы. Спрашивать придется нам, а ему придется ждать результатов.
      Родионов вздрогнул.
      - Легок на помине.
      Ветров повернул голову и глянул в сторону арки. По тротуару к дому шел высокий коренастый мужчина тридцати с небольшим лет. Его смуглая кожа оттеняла голубые глаза. Легкая пружинистая походка, спортивная увесистая сумка через плечо и радостная улыбка на лице.
      - Эх, Вася, рано радуешься! - пробурчал Родионов.
      17 часов 35 минут.
      Внутреннее расследование
      Толик дремал за рулем. С новичками работать ему не хотелось. Приходилось все объяснять и даже таскать мешки. Чужие люди, говорить не о чем, и пива не попьешь. Сегодня он устал.
      Ветров подсел к нему в машину на переднее сиденье. Шофер тут же проснулся и открыл глаза.
      - Черт! Ты меня напугал, Макс. Устал отдыхать?
      - Нет. В контору ездил в кадры. На время отпуска удостоверение на паспорт менял, сейчас еду заказывать билеты на самолет.
      - Попросил бы Заикина. Они обслуживают авиакассы.
      - В этом году нет особых проблем. Как насчет портвейна?
      - Не, не могу. Тут такой кипишь подняли. Очухались. Говорят, весь парк машин менять будут, а наганы на пистолеты "макарова" заменят. За пьянку вышибают. Вчера вечером, в воскресенье, ребята с ВДНХ возвращаются. Ну как там не выпить, каждая шашлычная стакан наливает, а у входа в банк шмон идет. Управляющий, парторг, профорг и начальник группы инкассации. Выстроились, как на параде. До часа ночи дежурили.
      - Жареный петух клюнул? Ты ведь у нас тоже в парткоме базы числишься. Твою будку с трудом в рамку Доски почета втиснули. С большим начальством на "ты" общаешься.
      - В гробу я их видел. Таких друзей за...
      - Понятно. Но Федюкова ты уважаешь?
      - Нормальный мужик. Своего разыгрывает. Со всеми за ручку здоровается. Заядлый охотник. Правда, всегда стакан поставит и мяса килограммов пять даст. Они же лосей с вышек бьют. В упор. Половину мяса собакам скармливают. Не охота, а расстрел... А чего он тебе? Мы в центральном хранилище не загружаемся.
      - Тут насчет Федюкова спор вышел. Если выиграю, то скажу. Сколько рыл ты в заказник возишь?
      - Человек по десять на двух машинах.
      - А кто у Федюкова в друзьях ходит?
      - Все они друзья. Там вся верхушка собирается.
      - Но кто-то из банды всегда рядом с Федюковым держится?
      - Какой-то полковник. Но он не наш. Не банковский. Один раз я его видел в милицейской форме. А так в основном в штатском. Веселый мужик, все усмехается. Федюков схохмит и тут же к нему обращается: "Так я говорю, товарищ Суханов?". Ну а тот кивает.
      - Полковник Суханов. А дочь у него есть?
      - Понятия не имею.
      - Это самое главное. Меня интересует его дочь.
      - У него уже внуки есть. Погоди... А вот он как-то говорит: "Мы с сыном и внуком по ведру белых собирали. У нас в Опалихе самые грибные места". Про дочь я ничего не знаю. Слышал, будто жена у полковника молодая. Федюков хохмил. Сына к жене ревнует.
      Ветров перевел разговор на другую тему, и через полчаса они распрощались. Теперь он мог подводить некоторые итоги. Главный хранитель золотых запасов, валюты и рублей товарищ Федюков имел друга-полковника милиции Суханова. Тоже не шестерка. Ничего удивительного. Сержант с генералом не дружит, а министр с рабочим водку не пьет. Однако Федюков не мог не знать бригадира Коновалова, который занимался перевозкой крупных сумм денег, а также возил золото. Их связывала работа. А может, и больше, если Федюков мог доверить обычному инкассатору такую ответственную операцию. Рано еще делать выводы. В пользу своей версии у Ветрова был один-единственный факт: машина Федюкова проехала по набережной в момент начала операции.
      Ветров отправился на Неглинку и прогулялся вокруг главной конторы. У ворот стояли две милицейские машины. В переулке он заметил знакомый "Москвич". Ничего особенного, все закономерно.
      Максиму захотелось выпить. Он купил бутылку водки и поехал домой. Минут двадцать он лежал в холодной ванне и ломал себе голову над собственными проблемами. Чем больше он думал, тем больше приходил к выводу, что его затея обречена на провал. Лучший способ уйти от проблем - это забыть о них и сделать шаг в сторону. Из света в тень.
      Несколько дней спустя
      В дверь позвонили в тот момент, когда он поставил сковородку на газ. Ветров вздрогнул. Звонок повторился. Он никого не ждал, и без предварительной договоренности к нему не приходят. Ему захотелось выпрыгнуть в окно и сбежать. Слишком высоко. Нет, это не жизнь.
      Он открыл дверь, забыв, что не одет и его тело прикрывает повязанное на бедрах полотенце.
      Перед ним стояла красотка со светлыми янтарными глазами и длинными золотистыми кудрями. Высокая, стройная, без особой косметики. Девушка улыбнулась, показывая белые ровные зубки.
      Ветров облегченно вздохнул. Пронесло. Он даже забыл, что ходит по квартире нагишом. Гостью не смутил вид хозяина.
      - Надеюсь, ты один и я могу зайти?
      - Вы ошиблись дверью, принцесса. Я не пользуюсь услугами на дому.
      - Тебе не идет роль хама, Максим. Помнишь меня. Я Ксюша. Твоя подружка с кладбища. Пьяная динамистка с узкой дорожки. Сегодня я трезвая.
      - И что тебе надо?
      - У тебя что-то горит на кухне. Пожалуй, мне стоит зайти и приготовить тебе завтрак.
      Ветров посторонился и пропустил красотку в квартиру. Девушка нашла кухню по запаху. Он шел следом и ничего не понимал.
      - Сядь, Максим. Не мельтеши под ногами. Масло, яйца в холодильнике? Я справлюсь.
      Ветров поставил табуретку к окну и сел. Глянув за занавеску, он ничего подозрительного на улице не увидел.
      - Как ты меня нашла?
      - Я не искала. Нужные адреса приходится держать в памяти. Мне показалось, что ты не станешь убивать женщину в собственной квартире. Рядом нет кладбища, а труп не выбросишь в мусоропровод.
      По телу Ветрова пробежала дрожь.
      - Только ты не паникуй. Я не шантажистка, но должна тебя предупредить: мне известно, где ты спрятал труп, и у меня есть лопата с окровавленным наконечником и твоими отпечатками на ручке. Ты забыл ее забрать, а я исправила твою ошибку. Вот такое будет вступление.
      Девушка разбила три яйца в миску и начала их взбивать ножом.
      - Ты следила за мной?
      - Не то слово. Я подружка Бориса Коновалова, которого вы зверски убили. Он доверил мне письмо со своим признанием. Правда, я его еще не отправила адресату, но сделать это всегда не поздно. Мне пришла в голову мысль посоветоваться с тобой. А вдруг у тебя есть более разумное предложение? Я люблю компромиссы.
      - Должен тебя разочаровать. У меня нет никаких предложений. И мне плевать, что ты будешь делать с письмом. Я устал от бессмысленной возни. Можешь меня сдать, но живым меня не сцапают. Последствия мне известны.
      - А чистосердечное признание?
      - Оставим для трамвайных щипачей. Когда за твоей спиной вооруженный налет на банк, семь трупов и предварительный сговор, можно не трепыхаться.
      - Грамотный.
      - Готовился.
      - А почему бы тебе не жить, как жил, и не войти в сговор со мной? Я знаю больше, чем ты, и вижу выход из положения. Ты лишь одна видимая сторона айсберга, а мне видны контуры подводной ее части. Я даже знаю ее размеры.
      - Ты теряешь время. У меня нет золота. Среди нас нашелся сумасшедший. Первым был Коновалов, второй решил хапнуть все себе и убрать сообщников. Золото он успел спрятать, а во второй части споткнулся. Где его могила, тебе известно. Сходи, может, он с тобой поделится.
      Девушка сдвинула сковородку с яичницей в сторону. Поставив табурет в центр кухни, она села и закинула ногу на ногу. Несколько секунд красавица разглядывала безразличного, вялого типа, а потом решила поговорить о романтике. Она знала характер своего подопечного.
      - Люди выходят в открытый океан в поисках сокровищ и находят их на огромной глубине. Они достают их и получают все за свой труд, смелость, риск и упорство. Пять ящиков с золотом не иголка. Далеко не спрячешь. Десять, двадцать метров от шоссе с правой стороны на отрезке сорока километров. Думаю, что меньше. Кроме леса, там встречаются поля, птицефермы, коровники и деревни. Обычный миноискатель найдет клад быстрее, чем грибник наполнит свою корзину. Или я не права?
      - Ты неглупая девчонка. Ищи. Желаю удачи. А меня уволь, я уже устал от этих игр. Мне и раньше ничего не нужно было. Дурь в голову поперла. Все это смахивает на массовое помрачение.
      - Слишком ярко блестит ваше помрачение. Все мы шли к нему, но разными путями. Без ошибок не сделаешь дело, о котором ничего не знаешь. Но когда оно сделано, глупо отмахиваться.
      - Я выбыл из игры.
      - Так не бывает. Тебя ищут, и отвечать придется тебе одному за всех. Мне известно, кто и как тебя ищет.
      - Ты Господь Бог?
      - Вроде того. Сижу на облаках и наблюдаю с высоты за вашей муравьиной возней. Я знаю, как кого спасти и кого утопить.
      - И что ты хочешь взамен?
      - Мне нужен партнер, и я выбрала тебя.
      - Золотоискателя из меня не получится.
      - Встань на место Чайки. Трусливый слюнтяй. У него мозги с двумя извилинами. Куда он может спрятать пять ящиков с банковской маркировкой? Только закопать. Но не сразу. Если он убил Сироткина, то сделал это не у его дома, а увез подальше. Значит, первые десять километров нужно вычеркнуть из границ поиска. Чайка предсказуем. Даже если ему удалось бы убить вас всех, он сбежал бы, оставив золото в земле. Земля самый надежный и молчаливый сторож. И твоей фантазии не хватило бы на большее.
      - Рви когти, Ксюша. У тебя еще глаза горят и слюнки брызгают, но меня ты в свою авантюру не затащишь. Можешь забирать себе все. А я, если Бог даст, получу через месяц диплом и свалю из Москвы.
      - Куда, например?
      - Плевать.
      - А хочешь в Ленинград?
      - Без разницы.
      - У меня свой дом на берегу Финского залива. Мой папочка занимает высокий пост. Я помогу тебе сделать карьеру и готова ради тебя пожертвовать своей.
      - Ты сумасшедшая? Я тебя первый раз вижу.
      - Зато я тебя знаю уже тысячу лет.
      - Ах да, ты у нас с облаков свалилась.
      - Нет. Я земная. И могу доказать это.
      Ксюша встала, расстегнула молнию на платье и сбросила его на пол.
      - Черт с ним, с золотом. Я сама золото. Бери, не пожалеешь. Не делай женщину своим врагом, которая столько знает.
      Раздеваться Ветрову не пришлось. Он уже был раздет. Полотенце упало на линолеум. Они рухнули где-то в коридоре, не добравшись до кровати.
      Кто победил в этой схватке, трудно сказать, они воевали всю свою жизнь, пока один из них не умер.
      Глава третья
      1
      На привокзальной площади стояла очередь в ожидании такси. Доктор Кмитт взглянул на часы. Стрелки приближались к семи часам утра. Он подумал, что здесь можно потерять уйму времени и быстрее добраться до Соснового Бора на автобусе. После долгой дороги доктор устал, ночью он так и не сумел заснуть, и голова соображала туго. Он долго вспоминал, как ему доехать до автовокзала, но тут кто-то его окликнул. Кмитт повернул голову и увидел Недду. Она стояла в очереди на такси одной из первых.
      - Идите сюда, Никита Михайлович.
      Доктор подошел к женщине и заметил стоявший у ее ног старый чемодан.
      - Нам же по пути. Я вас довезу, - сказала Недда и как-то натянуто улыбнулась.
      - Вы куда-то уезжали, Недда Петровна?
      Она немного растерялась, затем ответила:
      - Да, навещала подругу. Мы давно не виделись. А вы где были? В отпуске?
      - Ездил в Москву, по делам.
      Через десять минут они уже сидели в машине и ехали на запад. Оба выглядели устало, и разговор клеился с трудом.
      - Что нового? Как идет следствие? Как дела у Максима Даниловича? спросил Кмитт. - Ах да. Вас ведь тоже не было.
      - Не долго. Все в порядке. Новостей нет, если не считать решение хозяина жениться на Вике.
      Доктор напрягся. Его глаза потемнели, и он уставился в окно. Недда по-своему поняла его реакцию.
      - Я тоже не приветствую его решения. Вика неплохая женщина, но в жены она не годится. Не представляю ее с коляской, гуляющей по саду или подающей мужу ужин.
      - Он совершает большую ошибку, - тихо пробормотал Кмитт.
      - Мне кажется, что вы догадывались о его планах. Поэтому вы перестали к нам приходить? Что-то вас тревожит?
      - Не спрашивайте меня ни о чем. Максим упрямый человек. Таких очень трудно в чем-то убедить. Наше мнение его не интересует.
      Они замолчали. Каждый думал о своем.
      Недда довезла доктора до больницы. Кроме портфеля, у него не было никакого багажа, и Кмитт не стал заезжать домой. В клинике дежурили врачи ночной смены, все ходили в марлевых повязках. Осенняя эпидемия гриппа не обошла стороной и закрытые отделения, где лежали люди с острыми психическими обострениями, которых держали за стальными дверями.
      Никита Михайлович зашел в лифт и поднялся на шестой этаж, где располагались кабинеты администрации и лаборатория. В четверть девятого утра коридор пустовал. Главный врач прошел в свой кабинет, открыл ключом приемную и, минуя пустующий стол секретарши, зашел в свою скромную обитель. Он открыл форточку и сел за рабочее место.
      Некоторое время он о чем-то думал, глядя в окно, потом достал из ящика стола бумагу и начал быстро писать. Его озабоченное лицо, усталое и серьезное, то и дело морщилось. Он скомкал исписанный лист бумаги и бросил его в корзину под столом. Достал следующий и вновь стал писать.
      Кмитт не слышал, как за его спиной кто-то вышел из-за ширмы, где стоял топчан, обтянутый клеенкой. Этот кто-то имел терпение и крепкие нервы - трудно не выдать себя в полной тишине. Неслышно ступая по ковру, привидение в белом приблизилось к хозяину кабинета и остановилось у него за спиной. Рука в резиновой перчатке опустилась в карман, и на свет появился шприц, заполненный прозрачной жидкостью. Доктор нахмурил брови, будто что-то почувствовал. Он хотел оглянуться, но перед лицом с левой стороны появилась ладонь. Дальше все происходило со скоростью пушечного выстрела. Рука зажала ему рот и откинула голову врача, прижав ее к спинке кресла. В ту же секунду он почувствовал, как что-то кольнуло его за правым ухом. Он чувствовал, как холодная жидкость проникает ему под кожу. К горлу подступила тошнота, в глазах поплыли красные круги. Его бросило в жар, и он начал задыхаться. Агония длилась не больше минуты, и силы покинули его. Руки как плети повисли вдоль подлокотников, и карандаш упал на ковер.
      Неизвестный в длинном белом халате с повязкой на лице и медицинском чепце, надвинутом на глаза, убрал шприц в карман, взял со стола исписанный лист бумаги и не торопясь вышел из кабинета.
      Секретарша появилась на работе через час. Она застала главного врача мертвым. Кмитт сидел в кресле с откинутой головой, мутными глазами и искривленным лицом, на котором застыли боль и ужас. Девушка так напугалась, что некоторое время не могла пошелохнуться, затем закричала и выскочила в коридор. В кабинет сбежались люди. Наконец кто-то сообразил позвонить в милицию.
      Через шестнадцать минут прибыл наряд, возглавляемый майором Разживиным. Посторонних выдворили из помещения и тут же связались с полковником Трифоновым. Прошло не менее сорока минут, пока следователь прибыл на место происшествия со своей бригадой.
      Секретарша сидела в приемной и плакала. Медэксперт осматривал труп, лейтенант Рогова беседовала с врачами, майор Дмитриев ползал по ковру и собирал пылинки, капитан Куприянов осматривал кабинет, а следователь выглядел каменным истуканом, застыв на месте и тупо разглядывая мертвеца.
      - Борис, - хрипло окликнул Разживина Трифонов, - осмотри с ребятами лифт, лестницу, вестибюль и вход. В больнице карантин. Кто мог сюда проникнуть с улицы? Спроси вахтеров.
      - Все понял, Алексан Ваныч.
      Трифонов вышел в приемную и подсел к секретарше на кожаный диван.
      - Кажется, вас Таня зовут?
      - Да, Таня.
      - Вы, как я помню, работали с доктором Кмиттом около двенадцати лет.
      - Сразу после медучилища, - всхлипнула девушка. - Он очень хороший руководитель. Добрый, отзывчивый...
      - Ну это для некролога. Когда вы его видели в последний раз?
      - Когда вы звонили. Десять дней назад. Он уехал в Москву и вернулся только сегодня. Он звонил мне в субботу и сказал, что выезжает в ночь на понедельник. Сказал, что сразу приедет на работу с вокзала. Поэтому я не стала возвращаться за ключами.
      Трифонов поднял брови.
      - Какая связь?
      - Ключи от приемной я забыла дома. Я же знала, что Никита Михайлович уже на месте и дверь открыта, ну и не стала возвращаться. Его поезд прибыл в шесть тридцать утра.
      - Это его вторая поездка в Москву?
      - Я вам уже говорила. Пять месяцев назад он уже ездил в столицу. Три недели отсутствовал. А сейчас ему позвонил какой-то мужчина, доктор очень волновался и тут же попросил заказать ему билет.
      - Вы не помните имени этого мужчины?
      - Доктор не называл его по имени. Они разговаривали о какой-то женщине. Точно не помню, но, кажется, ее звали Лариса Николаевна Сомова. Уверенной быть не могу. Помню только, что в какой-то момент во время разговора доктор крикнул: "Я так и знал! Иначе и быть не могло!" И после разговора с Москвой Никита Михайлович позвонил Ветрову и очень жестко сказал: "Максим, я еду в Москву, и теперь у меня будет документальное подтверждение на руках. Советую тебе обдумывать свои шаги. Скоро увидимся".
      Трифонов кивнул и спросил:
      - Вы замужем?
      - Развелась три года назад.
      Вопрос выглядел нелепым, и девушка посмотрела на следователя в полном недоумении.
      - По дороге в больницу вы никого из посторонних не встретили?
      - Я и своих-то не узнаю. Все ходят в масках. Я начинаю работать с десяти, как все на этаже, но сегодня пришла чуть раньше. Мало ли что доктору понадобится.
      - Спасибо, Таня.
      Трифонов встал и вернулся в кабинет.
      - Ну что, Прохор Петрович? - спросил он у медэксперта.
      - Смерть наступила час назад. Это почти точно. Причина мне не понятна. Очевидно, острый сердечный приступ. Нужно делать вскрытие.
      - Согласен. Звоните в морг.
      - Да тут рядом. Хорошо бы доктор Гончар дежурил. Молодой, но очень толковый патологоанатом.
      - Да, я его помню. Со шрамом на подбородке и разными глазами.
      - Мы уже с ним сработались.
      Куприянов указал на ноги сидевшего в кресле мертвеца.
      - Александр Иваныч, взгляните на ботинки покойника. Желтые башмаки на рифленой подошве, сорок третий размер. Точно такие были надеты на убитом в саду парне. И следы на пирсе оставлены с тем же рисунком.
      - И что из этого?
      - Ничего. Секретарша говорила, что у доктора Кмитта две пары таких башмаков. Одну он купил себе сам во время распродажи, а другую она. На день рождения, сотрудники скинулись и доверили ей купить подарок шефу. Девчонка не знала, что доктор уже купил такие. Когда ему их подарили, он сказал: "Теперь до конца жизни обувью обеспечен. Жаль, что одинаковые".
      - Узнай, Куприянов, где, когда и сколько пар продано. Интересуйся только сорок третьим размером, и осмотрите квартиру покойника. Думаю, кроме ботинок, у него много интересного можно найти. Письма, записные книжки, блокноты, записи на календаре и прочее.
      - Отправим туда Разживина. Это же его округ. Пусть включается в дело.
      - Правильно мыслишь.
      Трифонов перевел взгляд на Дмитриева, который обрабатывал порошком подоконник.
      - Ну что, майор?
      - Чисто. Тут делали уборку к приезду хозяина. Собака нам не поможет. Ковер затоптали. Стадо любопытных нас опередило.
      - У тебя есть повод кого-то искать?
      - После уборки корзина для бумаг обычно пустует, а тут есть один листочек. Чернила свежие и похожи на те, которыми заправлена ручка покойника. Он что-то писал. Не понравилось, выбросил, а новый лист начать не успел.
      Дмитриев подал жеваный листок Трифонову. Следователь водрузил очки на кончик носа и подошел к окну. Разбирать почерк врачей - неблагодарное занятие и требует напряжения. Трифонов прищурил глаза и начал читать: "Как я и предполагал, Ларису Сомову найдут мертвой. Опознали ее благодаря моему заявлению и оставленной фотографии. Труп практически разложился. Родных у убитой не было, и никто ее не искал. Какие еще нужны доказательства?"
      - Что-то доктору не понравилось, и он выкинул этот листок, - сказал Куприянов. - Только не понятно, кому адресовалось это письмо.
      - Если предположить, что он писал Ветрову, то, вероятно, это предостережение. Сама по себе смерть Кмитта похожа на естественный конец, но если связать ее с серией смертей, то смахивает на очень хитроумное убийство. Мы уже убедились, что одно убийство не похоже на другое, однако у всех есть общее. Каждое выполнено безукоризненно. Преступники знают больше нас. Они обладают точной информацией и предугадывают шаги своих жертв и наши ответные действия.
      - Но на данный момент речь идет о женщине, которую убили в Москве и, как я понял, давно убили.
      - А у нас все связано с Москвой. Доктор Кмитт, сам Ветров, Эдуард Чайка, жена Ветрова - все они познакомились в Москве. Медсестра тоже из Москвы. Я позвоню Сычеву. Он сейчас копает старые легенды в столице. Думаю, нам надо знать, кто такая Лариса Сомова.
      Куприянов усмехнулся.
      - А мне нравится теория Алексея Дмитрича. Мистическое преследование окружения Ветрова сбывается. Странно, что сам Ветров ничего не боится.
      - Он автор сценария.
      Ответ показался Куприянову слишком двусмысленным и неопределенным, но он не стал углубляться в подробности.
      2
      Самые состоятельные люди Соснового Бора предпочитали холодные осенние дни проводить в уютном теплом помещении ресторана "Феникс". Высокие цены не смущали завсегдатаев, они тянулись сюда, как мотыльки на свет. Вечером залы всегда заполнялись до отказа, а для особых гостей выносили дополнительные столики.
      Эдуард Чайка вышел из своего кабинета и прошел в кухню. Заметив своего любимчика, он подошел к рослому детине в поварском колпаке, глянул на него исподлобья и сказал:
      - Не пора ли тебя, Кирюша, в отпуск отправить? Ты ведь у нас уже попал на карандаш к ментам. А нам здесь шухер ни к чему. Не мог себе найти бабу помоложе? Что ты прилепился к Недде? Она тебя на пятнадцать лет старше.
      - Побойтесь Бога, Эдуард Кобович. Вы меня сами к ней приставили. Нормальная баба. Не повезло ей в жизни. Что она от своего алкоголика видит? Она еще в соку. Мужик-то ей нужен. Такая и молодой фору дать может. Горит, как бенгальский огонь.
      Чайка поморщился.
      - Дурак ты! Усадьба Ветровых попала под криминальную волну. Я не хочу, чтобы мы заразились этой бациллой. Бери билет в Сочи и уматывай. Я тебе дам знать, когда тут затихнет.
      - Гляньте в зал. Там майор из уголовки сидит. Вряд ли я его интересую. Он вас больше любит. Опять зачастил. К чему бы это?
      Широкоплечий великан улыбнулся и начал резать лук.
      Чайка застегнул пуговицу пиджака на выдающемся округлом животе и вышел в зал ресторана. Каждый второй клиент здоровался с хозяином, а женщины посылали ему воздушные поцелуи, будто встречали кумира эстрады.
      Чайка прошел через танцующую толпу и приблизился к столику у стены. Этих гостей он хорошо знал. Не спрашивая разрешения, хозяин взял свободный стул и присел за столик.
      Майор Разживин в модном голубом костюме выглядел франтом. Парень знал себе цену и умел себя преподать как надо. Мужчины наравне с женщинами любовались им и восхищались его манерами. Рядом с ним сидел другой красавчик. Феликс Гончар также слыл профессионалом высокого класса. Правда, он не любил, когда его называли потрошителем и даже патологоанатомом. Он считал себя хирургом. Его красивое лицо портил небольшой шрам на подбородке, но о нем быстро забывали, когда молодой человек начинал рассказывать увлекательные истории. Гончар держал в своей ладони узкую нежную ручку девушки, серые глаза которой покраснели от слез.
      - Да-да, слышал, - начал разговор Чайка, забыв поздороваться. - Какая печальная история. Мой лучший клиент, ветеран нашей гильдии холостяков, ушел из жизни. Он очень любил нашу кухню. Ни одна жена не сможет так накормить мужа, как это делают мои повара. Он повернулся к Гончару и спросил: - Каков диагноз, Феликс?
      - Говоря на понятном всем языке, острая сердечная недостаточность. Сильные перегрузки. Недавно он перенес на ногах микроинфаркт и вряд ли сам знал об этом. Не следил за своим здоровьем. Нам, врачам, это знакомо.
      Чайка перевел взгляд на майора.
      - А ты как думаешь, Борис? Нет тут криминала?
      - Я бы мог кое-что заподозрить, но вскрытие поставило все точки над "i". Мне добавить нечего. Все мы под Богом ходим. Правда, Трифонов нашел какую-то бумажку, но я ее не видел.
      Феликс разлил коньяк по рюмкам и придвинул одну директору ресторана.
      - Вообще-то, я с посетителями не пью, но в память о Никите Михайловиче обязан. Святой был человек.
      Девушка всхлипнула, а Феликс вставил ей в руку рюмку.
      - Ну хватит, Танюша.
      - Значит, Трифонов приезжал? - покачал головой Чайка. - Они во всем видят преступления.
      - И в чем-то правы, - заедая лимоном, сказал Гончар. - Одна компания. Целый клан вымирает. Один за другим ложатся ко мне на стол, а потом в могилу. Тут есть над чем подумать.
      - Только без подробностей, - остановил приятеля Разживин. - Ни слова о потрошиловке, а то я бифштекс есть не смогу.
      - Что делать, - Феликс продолжал поглаживать руку девушке, - к смерти надо относиться философски. Ко мне на стол каждый день доставляют стариков из этих цэковских мавзолеев. Их бы давно надо было усыпить, а они воздух коптят. Мучаются сами и других мучают. Апартаменты занимают, а молодые побираются. Вскрываешь грудину, а там труха. Гниль одна. Живого места при жизни не имели, а внимания к себе целой когорты профессоров требовали.
      - Что значит "усыпить"? - возмутилась девушка.
      - Есть такое понятие "эвтаназия" - легкая смерть в переводе. Когда я был хирургом в одной из известных московских больниц, ко мне попала одна девушка. Манекенщица, супермодель. Она получила от жизни все и уже по-другому существовать не могла. Сильная натура. Судьба, однако, не пощадила ее. Красотка разбилась на своем "мерседесе". Кости превратились в осколки, а от мордашки осталось кровавое месиво. Она умоляла меня сделать ей укол и дать умереть. Я не рискнул, но понимал ее и сочувствовал. Мучилась девчонка полгода. Ее кое-как выходили, но как только она пересела в инвалидную коляску, так тут же выехала на балкон и кинулась с двенадцатого этажа. Человек принял решение, почему не помочь ему? Умерщвляем мы кошек и собак и даже не задумываемся, что отнимаем жизнь у бессловесных тварей.
      - Ты говоришь о страшных вещах, Филя! - возмутилась девушка. - Это противоречит клятве Гиппократа.
      - Вовсе нет. Мы обязаны помогать больным и лечить их, а беспомощным больным и безнадежным нужно помочь избавиться от мучений. Остановить страдания - это и есть гуманизм. Колоть морфий и успокаивать родню - это лицемерие и притворство. Игра в гуманность - варварство. Обществу не нужны живые мумии, ходячие останки. Посмотрите вокруг себя: десятки санаториев забиты привидениями, а у нас не хватает места для сильных и перспективных.
      - В чем-то я с тобой согласен, Феликс, - с грустью сказал Чайка. Лжегуманности еще много.
      - В некоторых странах эвтаназия признана. С двадцать пятого по тридцать пятый год она и у нас не возбранялась.
      - Смени тему, Феликс. - Девушка вырвала руку из ладони молодого человека. - Давайте выпьем в память доктора Кмитта. Он мне как отец был все двенадцать лет.
      Рюмки вновь наполнились коньяком.
      Когда Эдуард Чайка возвращался в свой кабинет, его нагнал Разживин.
      - Тут такая ситуация, Эдуард Кобович, с деньгами напряженка.
      - А у тебя есть что продать?
      Майор широко улыбнулся.
      - Я тут Трифонову историю десятилетней давности рассказал, как мною был задержан опасный маньяк в парке. Не хотите услышать продолжение этой истории?
      - Любопытно. Идем в кабинет, я тебя выслушаю.
      3
      На следующее утро Трифонов и Куприянов выехали в Петербург. Их ждали в Главном управлении. Согласно его запросу, ребята из отдела по экономическим преступлениям хорошо поработали и подготовили отчет. У Трифонова язык не повернулся приглашать людей в Усть-Лугу, и он принял решение ехать сам. У всех сыскарей свои амбиции, и каждый считает свою работу наиболее важной. Трифонов работал на результат и давно уже забыл, что такое ведомственное пижонство и гонор.
      В десять тридцать утра они находились в кабинете подполковника Былева, где также присутствовал майор Бачурский, который прибыл со своим независимым докладом. Майор не решился требовать следователя с таким послужным списком к себе в райотдел.
      Былев оказался человеком приветливым, веселым и тут же рассказал пару анекдотов. Сам над ними посмеялся, а потом усадил уставших коллег за стол. Трифонов повидал разных людей во время службы и относился ко всем ровно. Внешность, поведение, озорство никак не характеризовали профессионализм работника. Куприянову подполковник сразу не понравился, и он сидел надутый, как индюк.
      - Александр Иваныч, мы мало знаем о вашем деле, но что касается нашего ведомства, то некоторые подвижки есть. Постараюсь говорить так, чтобы не засорять вам голову терминами. Мы провели проверку банка Ветрова с помощью налоговой полиции, чтобы не накалять обстановку. У него почти нет нарушений, кроме стандартных для таких финансовых учреждений. Правда, в итоге проверки делом заинтересовался угрозыск. Полковник Данилин сейчас зайдет к нам и расскажет о своих выводах, но я не хочу мешать Божий дар с яичницей и скажу о своих впечатлениях.
      Как это ни странно, но у Ветрова нет собственных вкладов ни в своем, ни в других крупных банках. Он еще год назад вложил все деньги в совместное российско-финское предприятие, и нам о нем ничего не известно. Документацию может предъявить только Ветров, но, как вы просили, мы не рискнули его дергать за фалды пиджака. Ветров также вкладывал средства в Калининградскую область, и там у него есть своя фирма, посредническая. Чем они занимаются, не знаю. Ветров остается в тени. Руководство подставное, но деньги его. Эту линию мы еще ведем, и говорить о выводах еще рано. Скажу лишь одно.
      В четырех городах области открыты пункты приема вторсырья. Открыли их марионетки Ветрова. Такой подход к делу понятен, если учесть большой интерес к российскому аппендиксу Германии, Финляндии и Швеции. Район очень перспективен и имеет выход на Балтику. Тут следует покопать поглубже. Но не так быстро, Александр Ваныч. Предстоит кропотливая работа.
      - Банкир без денег? - удивился Трифонов.
      - Деньги - это не только счета в банках. Ветров человек с опытом и размахом. Существует недвижимость, торговые сети, малые предприятия. Участие в теневой экономике крупных банков нужно доказать, а отдельных банкиров выловить очень трудно. У Ветрова имеются крупные связи. Он хорошо прикрыт со всех сторон. Но мне кажется, что у этого человека большие планы, о которых нам пока ничего не известно. Очень скользкий тип.
      - А как вы думаете: если Ветров держит свои капиталы за рубежом, то он может уйти с российского рынка или остаться за границей?
      Вопрос Трифонова звучал волне естественно, и полковник ответил не задумываясь.
      - Такие случаи не единичны. Сейчас выгодно и надежно держать деньги в иностранных банках. Но хочу напомнить: русский банкир в России - хозяин своих средств и ему беспокоиться не о чем. Если подумать о том, что Ветров хочет уйти за кордон, то зачем он вкладывает крупные деньги в Калининградский регион? Это золотая жила. Выход в Балтику. Это сейчас они бедны, но немцы уже строят там свои предприятия и вкладывают инвестиции. Сегодня нищие, а завтра независимые. Дальновидность Ветрова мне понятна.
      В кабинет постучали, и вошел высокий мужчина лет сорока в форме полковника милиции. Он вел себя почтительно, мягко, без тени высокомерия, которым обладал хозяин кабинета.
      - Полковник Данилин, - представился офицер и, не дожидаясь приглашения, сел за стол заседаний и тут же включился в разговор. - Вы меня извините, товарищи. У меня совещание, и я должен быть там через десять минут. Вы меня, очевидно, не помните, Александр Иванович, но, будучи студентом юрфака, я проходил у вас в прокуратуре практику. Хочу только выразить вам свою благодарность, вы нам преподали немало полезных уроков. Ну а сейчас о главном.
      Благодаря агентуре подполковника Былева Бориса Васильевича мы получили список вкладчиков банка, которым руководит Ветров. Конечно, там не значились номера счетов и суммы вкладов, но список нас натолкнул на некоторые выводы. Наш отдел заинтересовался Ветровым. Он как председатель совета директоров точно знает, кто и сколько хранит денег в его сейфах. Таких людей в банке единицы. Ну а теперь я расскажу, чем мы занимались последние два с половиной года.
      В Петербурге началась эпидемия похищения детей. Киднепинг. По нынешним временам этим никого уже не удивишь. Но в нашем случае прослеживается один и тот же почерк. История началась около трех лет назад. У крупного бизнесмена пропадает восьмилетней сын. В тот же день ему выставляют требование выплатить выкуп в размере тридцати тысяч долларов. Надо сразу оговориться, дети исчезали от семи до двенадцати лет. А сумма выкупа достигала ста шестидесяти тысяч. Все зависело от доходов жертвы, и киднеперы были хорошо осведомлены о состоятельности своего клиента. Ему оставляли ровно столько, чтобы он окончательно не разорился и, прежде чем заявлять в милицию, подумал, чем рискует. Многие платили и не подавали заявлений. Другие забирали свои заявления, а те, кто хотел сам посчитаться с обидчиками, лишались своих детей и находили их мертвыми. В одном случае разъяренный отец обратился к бандитам. Те помочь ему так и не смогли, но ретивый папочка сам лишился жизни. Он взорвался в собственном "мерседесе". Мы имеем дело с профессионалами. Причем в преступном мире нашего региона о них ничего не знают. Ни осведомители, ни залегендированные агенты ничего сказать так и не смогли. Теперь о главном.
      Все отцы, попавшие в сети киднеперов, имеют счета в банке Ветрова. Тринадцать жертв за полтора года. Один погиб, девять заплатили выкуп на общую сумму в миллион долларов, и трое лишились своих детей. Действовали бандиты четко, быстро и нагло. Очередной родитель шел в камеру хранения и брал из ячейки рацию и записку с адресом, где должен появиться через пятнадцать минут. Ну а ехать туда не менее получаса. Папаша садился в свой джип или "вольво" и гнал как сумасшедший. Когда он приезжал на место, включалась рация и ему диктовали новый адрес. Радиоаппаратура в каждом случае работала на разной частоте. Растерянного и запуганного отца гоняли по городу до тех пор, пока не убеждались, что за ним нет хвоста.
      В конце концов его направляли в пригород. Всегда на запад к Финскому заливу. В какой-то момент он останавливался возле машины на дороге и получал приказ пересесть в нее. Ключи торчали в зажигании. Как правило, это были иномарки, находившиеся в розыске или угнанные накануне. Наши датчики, установленные на личных машинах жертв, становились бесполезными, а наблюдения за шоссе теряло смысл. В какой-то момент жертва получала приказ свернуть на проселочную дорогу, которая выводила его к заливу. Там его поджидал катер.
      Все эти приключения происходили в позднее, темное время. Условия не позволяли нам работать на нужном оперативном уровне. Катер уходил в залив. Двое человек забирали выкуп у жертвы, деньги пересчитывались, а катер мчался вдоль берега. Когда бандиты убеждались, что им не подсунули куклу и не устроили ловушку, они высаживали папашу в пустынном месте, и он до утра добирался своим ходом до собственной машины. Когда он возвращался домой, то ребенок уже пил чай с мамочкой на кухне.
      Мы беседовали с детьми. Все как один утверждают, что сидели в каком-то каменном мешке. Бетонные стены, звериные клетки, железные двери. Подвал или котельная, не ясно. Никаких коммуникаций, труб, кабеля, проводов. Общались дети только с одним человеком, по описанию просто Бармалей. Усы, борода, длинные волосы. Потом им давали какое-то лекарство, они засыпали и приходили в себя недалеко от своего дома в каком-нибудь скверике или подъезде.
      Полгода назад эпидемия похищений закончилась. К сожалению, мы так и не схватили бандитов. Вроде бы каждый раз одно и то же, но вдруг какой-то нежданчик, и мы выскакиваем из цепи. Мы даже не можем сказать, сколько их было. Одно знаю: руководил бандой злой гений. Ну а по поводу Ветрова могу сказать, что единственная ниточка ведет к нему. Он живет на западе у берега Финского залива. Все жертвы - вкладчики его банка, и он знал суммы на их счетах. Отсюда назначался выкуп. Возможно, все наши подозрения не имеют под собой твердой почвы, но я счел нужным сообщить вам о наших выводах. А теперь извините, мне надо бежать. На любые вопросы готов ответить в любое время. А если вы со мной поделитесь своими предложениями, то буду рад. Полковник встал. - И последнее. Мы думали, что банда сменила дислокацию, но проверки показали - других вспышек кошмарной эпидемии нигде не зафиксировано. Полгода тишины.
      Полковник пожал всем руки и выскочил из кабинета.
      Былев почесал подбородок и протянул:
      - Не жизнь, а сплошные приключения. Это мы тут с бумажками и цифрами со скуки подыхаем.
      Трифонов встал. Куприянов последовал его примеру.
      - Спасибо, Борис Васильевич. Хотелось бы знать подробности о деятельности Ветрова в Калининградской области. Не трудно?
      - Ну если мы начали копать, то доведем дело до конца. Будьте уверены.
      - Спасибо.
      Бачурский, сидевший в углу кабинета, так и не сказал ни слова. Когда Трифонов собрался уходить, он тихо поднялся и напомнил о себе:
      - Я вас провожу до машины, Александр Иваныч.
      - Конечно, майор. Не будем злоупотреблять временем и гостеприимством хозяина.
      В коридоре управления сновал народ в форме и в штатском - деловые лица, быстрые походки, острые взгляды.
      Бачурский говорил спокойно, не торопясь. Особых новостей у него не было, но высказаться он считал нужным.
      - Благодаря вашим усилиям Дениса Солодова переправили в институт психиатрии к профессору Колюжному. Ждем результатов со дня на день. Вторая новость. Лайковые перчатки, которые нашли в кармане куртки взломщика, имеют некоторую особенность. В подкладке, у кончиков пальцев, обнаружен темно-фиолетовый лак для ногтей, предположительно французского производства. Цвет очень броский, яркий. Следы свежие. Хорошо бы найти хозяйку. Сенька Бутуз мертв. Он нам не скажет, у кого украл перчатки. Но мы определили, что такие перчатки продавались весной в магазине "Валентино". Небольшую партию получили из Австрии. Невыгодный товар, очень высокая закупочная цена. Любопытный факт: владелец магазина имеет дачу в Сосновом Бору.
      - И посещает ресторан "Феникс"? - спросил Куприянов.
      - Возможно, я там никогда не был, - пожал плечами Бачурский.
      - Этот ресторан никто на обходит стороной, если есть деньги в кармане, - подтвердил Трифонов. - Еще что?
      - Вы правы, Александр Иваныч. Бутуз был левшой, и вряд ли он имел отношение к убийству Алисы. Парня подставили. Существует организатор и исполнитель. Тот, кто познакомил Солодова со взломщиком, кто засыпал Солодова на квартире и кто, наконец, убил Алису.
      - Я думаю, этот кто-то и Бутуза повесил, а перчатки в карман покойника положил. Только этот "икс" плохо знал Бутуза. Иначе подбросил бы перчатки в левый карман куртки. Вы разобрались с сектой?
      - Ею руководит какой-то маг или чародей. Лица его никто никогда не видел, он появлялся в монашеской черной рясе, подпоясанной грубой веревкой, и с капюшоном, надвинутым на лицо. Сектанты вели себя, как кролики перед удавом. Очень сильная энергетика у этого сатанинского монаха. Где его искать, никто не знает. Секта распущена, а монах исчез. Ваше предположение о том, что Бутуза убили, имеет косвенное подтверждение. В ночь убийства Алисы соседка Бутуза слышала шум за стеной. Около двух часов ночи ее разбудили мужские голоса. Раздавалось какое-то пение или молебен. Она хотела вызвать милицию, но вскоре голоса замолкли, и она слышала, как хлопнула дверь.
      - Вы исследовали веревку, на которой висело тело Бутуза?
      - Да. По мнению наших экспертов, такие сверхпрочные веревки используются десантниками и в парашютном спорте. В городе есть такой клуб "Белые крылья".
      Трифонов повернулся к Куприянову.
      - Займись, Семен. Эта веревочка мне покоя не дает. Мы встречались с ней трижды. Но главная ниточка нас ведет в усадьбу Ветровых. Как ни крути, а Алиса убита кортиком садовника. Как он мог попасть в руки убийцы?
      - Не даете, Александр Ваныч, пофантазировать. Тут же на место ставите, - усмехнулся Куприянов.
      - Скелет у нас уже есть. Его бы мясом обрастить, и мы увидим перед собой убийцу.
      4
      Хлопок был глухим и далеким. Недда вздрогнула и проснулась. Весь вечер ее мучили непонятные предчувствия. Она вскочила на ноги и в ночной сорочке выбежала в холл первого этажа. Во всем доме горел свет. Напольные часы показывали половину второго ночи. Отодвинув засов, она выбежала на крыльцо. Сильный ветер трепал ее черные волосы, косые струи ливня ударяли по телу, но она бежала к дому мужа, спотыкаясь и падая, сбивая ноги об корни деревьев. Сердце вырывалось из груди, а глаза наполнялись слезами.
      Толкнув дверь, женщина ворвалась в лачугу садовника и замерла у порога.
      Солодов лежал на полу возле сваленного стула с простреленной головой. Правая рука мертвеца сжимала рукоятку пистолета, а левая скатерть, которую стащил со стола падающий человек. Из опрокинутой бутылки вытекала водка.
      Недда закричала. Это был нечеловеческий вопль отчаяния. Упав на колени, она долго рыдала, но в какую-то секунду сумела взять себя в руки и кинулась обратно. Распахнув дверь особняка, женщина увидела спускавшегося по лестнице Ветрова, следом шла Вика. Хозяин был в костюме, в котором вернулся домой из города. На Вике красовался шелковый халат с узорами.
      - Что случилось? - растерянно спросил Ветров.
      - Матвея убили! Я так и знала, что этим все кончится! Чертов чемодан! Какая же я дура.
      Ветров спустился вниз, взял телефонную трубку и позвонил в милицию.
      Трифонов с бригадой прибыли через сорок пять минут. Он попросил всех оставаться в доме, а сам отправился в хижину садовника. Его сопровождали медэксперт, майор Дмитриев и Куприянов.
      Сидя на лавке, следователь наблюдал за работой экспертов. Куприянов курил "Беломор", опершись на дверной косяк.
      - Кинолога вызывать бесполезно, - пробурчал капитан, глядя в крошечное окно.
      - Следов тут хватает, - сказал майор, разбирая угол со сваленной в кучу обувью. - Но все они принадлежат хозяину. Грязюку тут сто лет не убирали.
      - Ну что у вас, Прохор Петрович? - спросил Трифонов у врача, который сидел на корточках возле трупа.
      - На первый взгляд самоубийство. Теплый еще. Часа не прошло.
      - Куприянов, свяжись с постами ГАИ. Машин сейчас мало, пусть каждую проверяют и фиксируют номера. И патрульные группы задействуй.
      Куприянов вышел.
      - Майор, пистолет на экспертизу, срочно. К утру доложите.
      - Оно понятно, Александр Иваныч. Вас что-то смущает?
      - А сам ты не видишь? Мужик отлетел от стола чуть ли не на пару метров, а пистолет в руке остался.
      - Вложили?
      - А черт его знает. Это твои проблемы. У меня скоро башка треснет, как переспелый арбуз. Никакой логики в поступках. Этот мужик кому мог мешать? Одну утопили, другую зарезали, третьего повесили, четвертого сердце подвело, пятого застрелили. Все перепробовали.
      - Зарезали двоих, - поправил врач, - но разными кортиками. Теперь кому-нибудь кирпич на голову свалится.
      - Не каркай, Петрович.
      - Стреляли в упор. Весь висок обожжен порохом. Вряд ли такой мужик, как Матвей, подпустил бы к себе убийцу так близко.
      - Ладно, я пошел в дом.
      Трифонов устроился на табурете в кухне. Первой на его вопросы отвечала домработница.
      - Это вы обнаружили труп?
      - Мне кажется, что выстрел слышали все. Максим не спал, он даже не переоделся.
      - Но и не выходил, а вы бегали босиком. Ваши следы еще не обсохли. Вы сразу отправились к мужу и не стали одеваться?
      Недда кивнула.
      - Минуты три прошло после выстрела.
      Трифонов взглянул на Куприянова.
      - Сбегай на чердак, Семен, нет ли там мокрых следов. Мы уже знаем фокусы с лестницей.
      Когда Куприянов вышел, следователь продолжил допрос:
      - Почему вы решили, что Матвея убили? Вы ведь так сказали по телефону?
      - В милицию звонил хозяин, но он повторил мои слова. Я не могу этого объяснить. Вечером он был трезвым, в хорошем настроении, будто в лотерею выиграл. Чего бы ему стреляться? И пистолета у него отродясь не было.
      - Сходите сейчас к нему, проверьте наличие обуви, все ли на месте. Чужих следов мы не обнаружили.
      Недда встала и нерешительно вышла в холл. Ее место занял Ветров.
      - Мне не понятно, за что я плачу налоги? - пошел в атаку хозяин. Государство обязано защищать покой граждан. Мой дом превратился в убежище для маньяков, а силовые ведомства топчутся на месте и разводят руками в стороны. Может быть, у вас истощились силы, господин полковник, и стоит подумать о покое?
      - Я жалоб не принимаю. Обратитесь в прокуратуру со своими доводами. А пока я еще работаю, не отвлекайте по пустякам. Мне не понятна логика убийцы. Вы находитесь в доме, без охраны, у вас полно ценностей, денег, а убийца идет к пьяному дворнику и тратит на него патрон. Может, вас заколдовали и вы пули не боитесь?
      - Охрана от пули не спасет. За оградой лес. Снайпер и оттуда достанет, ему и заходить на территорию не нужно. У каждого своя судьба.
      - Вы слышали выстрел?
      - Слышал, но я принял его за гром, на улице дождь. Потом я услышал, как хлопнула дверь внизу, и мы спустились. На пороге стояла Недда. Мокрая, в одной ночной сорочке и с сумасшедшими глазами. Она кричала. Я понял только, что убили Матвея. Позвонил вам, и это все.
      - Где находилась Вика?
      - В моей комнате. Мы собирали вещи к отъезду. Хотим уехать на пару недель. Недалеко. Я оставил для вас номер своего сотового телефона. После стольких стрессов мне трудно оставаться в доме. Я взял отпуск.
      - Мне уже доложили.
      - Я могу идти?
      - К сожалению, можете.
      Ветров ухмыльнулся и взялся за дверную ручку, приоткрыв дверь, но вдруг резко обернулся и сказал:
      - Чуть было не забыл, - сунув руку в боковой карман пиджака, банкир достал бумажник и извлек из него небольшой листок. - Я тут выбрасывал ненужные визитные карточки и нашел эту квитанцию. Возможно, вы захотите приобщить ее к делу.
      Ветров подошел к столу и бросил листок на скатерть.
      - Это не фальшивка. Меня оштрафовали сотрудники ГАИ при выезде из города в день смерти жены. В квитанции указано время задержания. Семнадцать тридцать пять. Я проехал на красный свет. Нарушение ввели в компьютер и записали в мой талон четыре балла. Случайно наткнулся на квитанцию. Надеюсь, вы сделаете правильные выводы.
      Ветров вышел. Вернулся Куприянов.
      - Чердак сухой. Окно закрыто, следов нет.
      - Сукин сын! - прошептал Трифонов.
      - Кто? - опешил капитан.
      - Идем в лачугу садовника.
      - А Вика?
      - Бесполезно. Механизм отлажен.
      Недда нашла одну пропажу. Пропали обрезанные валенки сорок третьего размера. Матвей использовал их как тапочки в зимнее время.
      - И еще, - продолжала женщина, - у Матвея окно всегда открыто. Он терпеть не может духоту, вечно на сквозняке сидит. А сейчас оно заперто.
      - Кому мог мешать ваш муж?
      Недда напряглась. Ответила она не сразу, но тон ее стал жестким.
      - Мешают враги или свидетели. Матвей не имел ни друзей, ни врагов и не лез в чужие дела.
      - Вы ведете себя так, будто не понимаете, что, кроме ваших следов, в этой конуре ничего не нашли.
      - А вы будто не понимаете, что я живу здесь лишь для того, чтобы мой муж не сдох с голода. Или вы верите в преданных служанок, чьи сыновья садятся в тюрьму из-за капризов хозяйских барышень?
      - Идите, Недда Петровна. Я думаю, наш разговор не окончен. Вам следует прикинуть, что к чему, а потом мы поговорим.
      После ее ухода майор Дмитриев достал из портфеля целлофановый пакет, в котором лежал охотничий нож и какая-то бумажная лента.
      - Интересные находки. Этот нож торчал в крышке стола с нижней стороны справа, там, где сидел Матвей. Если бы кто-то ему угрожал, стоило сунуть руку под скатерть, и оружие в руках. Значит, он ждал какой-то опасности, готовился к защите. А это ленточка от банковской упаковки, такими перевязывают валюту. Тут есть маркировка: "10 000 долларов США". Правда, денег мы не нашли, а ленточка валялась возле стола, под ногами, там, где предположительно сидел садовник.
      - Вот чему он радовался, - задумчиво сказал Трифонов. - Лотерея. Выигрыш или подкуп? Кривит душой Недда Петровна.
      5
      Искать главного специалиста авиаклуба столь же бесполезное занятие, как искать потерянный кошелек на Невском проспекте. Куприянова футболили от одного ангара к другому, и он с ужасом думал, что его пошлют на летное поле, где тарахтели моторы "этажерок". Безусловно, здесь было на что посмотреть, но капитан беспокоился. Такая экскурсия могла сожрать полдня, а у него хватало заданий на пятилетку. Случайная встреча спасла положение. Выскакивая из ворот ангара, он нос к носу столкнулся с майором Разживиным из Соснового Бора. Опер разгуливал в ярком спортивном костюмчике и походил на участника конкурса красоты, а не на оперативника.
      - Вот и кирпич на голову! - радостно произнес Куприянов.
      - Сема? - удивился майор. - Действительно, нежданчик. Ты как сюда попал?
      Он похлопал капитана по плечу.
      - Ищу главного специалиста. Поможешь?
      - Без проблем. Только не ясна цель.
      - Требуется консультация.
      - Пошли поищем.
      Им все же пришлось выходить на летное поле.
      - Неужели и в такую погоду летают? - спросил капитан.
      - Нет, конечно. Готовят аппараты к зиме. Когда Ладога покроется льдом, начнут тренировки. Как следствие?
      - А ты что, посторонний? Сам все знаешь. Трифонову ты понравился, особенно на допросе в Крестах. А сам-то ты как сюда попал?
      Разживин улыбнулся.
      - Авиатор с годичным стажем. Один дружок меня увлек этим делом. Теперь не оторвать. Заразная вещь. Ты себе не представляешь, что с тобой делается, когда ты видишь землю с высоты птичьего полета. О... - Разживин остановился и указал пальцем на пожилого человека в синей ветровке. - Его зовут Владимир Сергеевич.
      Они подошли к аэроплану, возле которого стоял мужчина.
      - Извините, Владимир Сергеевич, пару минут. Этот капитан из уголовного розыска. Не сочтите за труд ответить ему на несколько вопросов.
      Специалист поправил вязаную шапочку на голове и косо посмотрел на Куприянова.
      - Сашка чего-нибудь натворил?
      - Нет, это у нас проблемы. - Капитан достал из кармана кусок веревки и показал специалис-ту. - Мне говорили, что такие веревки используют в парашютном спорте. В состав входит какое-то сверхпрочное волокно.
      Старик бегло глянул на обрезанный трос и кивнул.
      - Точно, разорвать трудно.
      - Такую можно купить в магазине?
      - Нет, конечно. Фабрика в Новгороде делает их по заказу. Члены клуба получают определенное количество метров по заявкам на центральном складе. Дорогое удовольствие.
      - Значит, концы этой веревочки надо искать на складе или на фабрике?
      - А почему вы ко мне обращаетесь? Рядом с вами стоит специалист. Для парашютов идет более толстый канат, а такие используют на дельтапланах. Он вам все и расскажет.
      Разживин улыбнулся.
      - Вы более авторитетный консультант, Владимир Сергеевич. Ну извините.
      - Эх, Сема, ты меня в неудобное положение ставишь.
      - Глупо получилось. Так, значит, ты летаешь на дельтаплане?
      - Громко сказано. Летом, над Финским заливом. Встаешь на водные лыжи с дельтапланом. Мо-торка тебя разгоняет, взлетаешь на трамплин - и вперед. Когда скорость достигает возможного взлета, бросаешь трос и паришь над водой. При хорошем ветре три-четыре мили пролететь можно. Все зависит от опыта, погоды и аппарата. Ну а что с этой веревкой?
      - В деле она фигурировала трижды. Об этом мы потом поговорим. У нас три образца. Эксперты уверяют, будто все они с одной бухты смотаны.
      - Хочешь, я поищу концы этой бухты? Склад не так близко, а я выходной.
      - Отличная идея. - Куприянов отдал кусок веревки майору. - Выясни, кто получал эту веревку. Поименно. Чистая, свежая, нележалая. Короче, сам сообразишь, и сразу к Трифонову на доклад. Старика уже завалили бумагами. Не следователь, а бухгалтер во время годового отчета. И себя не забудь в список включить.
      - Ха! Я пользуюсь казенным имуществом и ничего на складах не получаю. Личный дельтаплан - это роскошь. А у меня кишка тонка. Тоньше этой веревочки.
      У выхода из клуба они пожали друг другу руки и разошлись.
      6
      Похороны Матвея Солодова оплатил Ветров. Сам хозяин на кладбище не пришел, на панихиде присутствовала его молодая жена Вика. Против бывшей медсестры Недда лично ничего не имела. Поминок не устраивали, и все прошло тихо и незаметно.
      Ночами вдова не смыкала глаз. Теперь она думала о сыне. У нее не осталось ни малейшей надежды на спасение Дениса. Ветров получил то, что хотел, и теперь наивно считать, что он будет помогать вытаскивать парня из тюрьмы. Ветров готовился к отъезду в отпуск, но его задержали дела. Недда точно могла определить, в какой день молодожены покинут усадьбу. По ночам она выходила в сад и смотрела на освещенные окна кабинета хозяина. Она знала, чем он занимается, и ей оставалось только ждать.
      На третью ночь свет погас. Ежась от холода, Недда прошла к пирсу и взглянула на окна спальни. В половине второго все окна второго этажа погрузились в темноту. Женщина вернулась в дом и ждала. В начале пятого она достала из-под кровати старомодный объемный чемодан и вышла с ним в холл. Нужный ключ лежал в кармане халата. Она все уже продумала, но волнение не отступало. Каждый шаг по лестнице наверх давался ей с трудом. Недда ничего не боялась, но она знала, что, если ее поймают за руку, дальнейшая жизнь теряет свой смысл.
      Передвигалась она медленно, осторожно ступая на мягкую ковровую дорожку. У кабинета Ветрова женщина поставила чемодан на пол и прислушалась. Напротив находилась спальня. Наверняка они уже уснули, им рано вставать, убеждала себя экономка. Она достала ключ. Руки тряслись. На лице выступили капельки пота. Выждав некоторое время, Недда взяла себя в руки и открыла дверь кабинета. Замок щелкнул тихо, почти неслышно. Свет из коридора скользнул в комнату. Чемодан стоял у самого порога, и она могла не заходить вовнутрь. Поменять чемодан местами ничего не стоило, но Ветров перевязал свой веревкой, а этого Недда учесть не могла. Зачем? Замки надежные. Гадать не имело смысла, необходимо действовать. Узел поддавался с трудом, пальцы не слушались. Пришлось развязывать зубами. Наконец веревка соскочила с чемодана и была завязана таким же образом на другом, который она принесла с собой.
      Поменяв их местами, Недда заперла кабинет и отправилась в обратный путь. Ей хотелось побежать, но она сумела сдержаться. Спустя несколько минут чемодан Ветрова был задвинут под кровать. Она не знала, сколько времени ушло на ее затею, но то, что седых волос на голове прибавилось, Недда не сомневалась. Теперь оставалось только ждать. Она легла на кровать и разрыдалась. Уткнувшись в подушку, женщина не могла успокоиться в течение часа, затем утихла.
      В восемь утра встали хозяева. Домработница подала им завтрак, и Ветров сообщил, что они уезжают на две недели в отпуск. Он оставил деньги на хозяйство и отправился наверх за вещами. Вика занялась макияжем.
      Среди спущенных вниз чемоданов был и тот, который перевязали веревкой. Максим оставил вещи возле гаража и пошел за машиной. Недда стояла у окна, не сводя с него глаз. "Неужели он возьмет его с собой? беспокоилась она. - Он же не глупец, возить с собой динамит!" Она не могла поверить в это.
      Через минуту Ветров вышел с канистрой бензина, взял перевязанный чемодан и направился в глубь сада. Вскоре над деревьями поднялся густой синий дым.
      Недда облегченно вздохнула. Ее расчеты подтвердились. Теперь нужно сделать бутерброды на дорогу. Кто знает, сколько им еще ехать. Пусть отдыхают и радуются своему медовому месяцу. Но месяц не жизнь, и для настоящих трагедий это не срок.
      - Цыплят по осени считают! - процедила экономка сквозь зубы и направилась в кухню.
      7
      Трифонов нажал на педаль тормоза, но машина продолжала лететь со скоростью девяносто километров в час. Педаль провалилась. В сотне метров находился пост ГАИ, и скорость ограничивалась до сорока километров. Повторный удар по тормозам ничего не изменил. Трифонов выдернул кверху ручник. Машина начала визжать, но скорость гасла слишком медленно. Он переключил рычаг на первую скорость и сбросил сцепление. Шестерни коробки передач застучали, машина сбавила обороты. Впереди двигался самосвал. Столкновение стало неизбежным. Трифонов крутанул руль вправо, выскочил с шоссе на обочину и скатился под откос. Машина уткнулась носом в землю и застыла.
      Трифонов сидел не двигаясь. Он не пострадал и даже не поцарапался. Шок длился довольно долго. К его машине подбежали сотрудники ГАИ и несколько водителей.
      - Жив, папаша? - спросил лейтенант, заглядывая в окно.
      - Тебе виднее, - пробурчал Трифонов.
      Его вытащили из машины. Ноги его не держали, и он сел на землю.
      - Ты что, под балдой? - спросил капитан. - По ровной дороге ехать не можешь?
      - Тормоза, - тяжело дыша, ответил следователь.
      Лейтенант лег на траву и подлез под автомобиль.
      - Документы имеются? - спросил капитан.
      Трифонов указал на битые "Жигули".
      - Там, в плаще.
      Убедившись, что все в порядке, зеваки стали расходиться по машинам. Лейтенант поднялся с земли.
      - Кто-то тебя очень не любит, папаша. Тормозные шланги имеют ровный срез. Ножом подпилили. Что скажешь?
      Капитан постучал по плечу говорливого коллегу и сунул ему в руки удостоверение прокуратуры, вынутое из бумажника.
      - Товарищ полковник, тут на лицо покушение на вашу жизнь. Надо составлять акт и вызывать экспертов. Передние тормозные шланги острым ножом подрезаны. Два-три качка - и тонкая оболочка прорвалась. Тормозуха тут же вытекла, и педаль провалилась. Слишком очевидная диверсия. Тут надо вызывать экспертов, составлять протокол. Серьезное дело.
      Трифонов поморщился и тяжело вздохнул:
      - Понимаю, ребята. Но я должен успеть к московскому поезду. Крупная шишка приезжает из столицы. Поможете?
      - Без вопросов. Машину мы вам выделим. А как быть с аварией?
      - Составляйте протокол, отправьте мою машину на стоянку. Я оплачу. Объяснительную напишу завтра. Сейчас не могу. Дела государственной важности.
      Трифонов блефовал. Первый раз в жизни он морочил голову сотрудникам правоохранительных органов. Но он знал, как работает ГАИ, и раньше вечера он с ними не разделается.
      На московском поезде приезжал Сычев. Трифонов понимал, что Алеша будет торчать на вокзале и нервничать. Если его обещали встретить, то он с места не двинется. Пришлось выкручиваться.
      Ребята из автоинспекции включили сирену и довезли важную птицу до Московского вокзала. Они готовы были и обратно отвезти, но Трифонов отказался. Сычев улавливает любую волну. Ему говорить ничего не надо, он сам все поймет, а Трифонов не хотел расстраивать приятеля.
      - Спасибо, лейтенант, выручили. Мы уж тут сами разберемся.
      - Как скажете. Вашу машину мы у поста оставим, чтобы вам за стоянку и эвакуатор не платить. Вам и так ремонт в копеечку станет.
      - Это точно.
      К встрече со старым другом Трифонов готовился заранее. Но авария выбила его из определенного настроя, и теперь он заботился только о том, как бы Сычев не заподозрил неладное. Он боялся себя как-то выдать и старался казаться веселым и беззаботным, не понимая, что такая маска может только насторожить человека, когда тот узнает о результатах следствия.
      Такси они нашли быстро, им повезло. Сычев выглядел усталым, но тоже старался изображать из себя эдакого живчика, которому море по колено.
      Дорога предстояла долгая, и, устроившись на заднем сиденье, они тихо разговаривали, обмениваясь впечатлениями.
      - Как видишь, Алеша, смерть косит всех подряд. Без разбора. Я в полной растерянности.
      - А как на это реагирует Ветров?
      - Непроницаем.
      - Странно. Если вспомнить его книгу, то его ждет печальный конец.
      - Ты все еще проводишь параллели? Ладно. О роковых совпадениях мы еще поговорим, Алеша. Давай немного отвлечемся. Я послал тебе телеграмму и просил выяснить подробности, связанные с последней поездкой доктора Кмитта в Москву. Речь шла о женщине по имени Лариса Николаевна Сомова.
      - Кое-что мне удалось узнать. Кмитт искал эту женщину в свой первый приезд. Он обращался в розыск. Оставил фотографию из паспортного стола, выписку из истории болезни и паспортные данные. За это время было найдено сорок пять неопознанных трупов женщин средних лет. Ребята провели некоторые параллели и нашли похожий вариант. Вскрытие показало, что смерть наступила вследствие ввода в организм сильного яда. Тело сожгли. Об этом и было сообщено Кмитту по телефону. На следующий день он вновь прилетел в Москву. Разговаривал с патологоанатомами, смотрел фотографии, но сам никакой дополнительной информации не оставил. Связь между Сомовой и доктором Кмиттом никак не прослеживается. Чем еще он занимался в Москве, нам не известно.
      - Смерть Кмитта и самоубийство Солодова не могут быть случайностью. Они из одной упряжки, Алеша.
      - Ты сам возвращаешься на мои позиции. Непроизвольно. Но история с золотом не фантастика. Ограбление в Москве имело место, и оно не раскрыто. Я разговаривал с участником расследования. Теперь это полковник в отставке Василий Родионов. В то время он был капитаном и принимал непосредственное участие в поисках золота. Следствие так запуталось, что в итоге зашло в тупик. Ребята перегнули палку. Но мне повезло с инициалами. Подсказка Ветрова помогла мне разобраться в некоторых деталях. Есть очень интересные факты, мимо которых не следует проходить. Ну, к примеру, такой факт, что Эдуард Чайка исчез. Ветров и Чайка работали на одном инкассаторском маршруте. В год ограбления "золотого" фургона Ветров закончил финансовый институт. Налет на инкассаторов, перевозивших золото, произошел пятнадцатого июля семьдесят второго года, в пятницу. А с понедельника Ветров и Чайка ушли в отпуск. Пятница для них был последним рабочим днем. Дальше события происходят по странной схеме.
      Ветров возвращается из отпуска, пишет заявление и увольняется. Через месяц он женится на Анастасии Болышковой, впоследствии Ветровой, и уезжает на постоянное жительство в Ленинград, где и сейчас живет в свое удовольствие. Чайка из отпуска не возвращается. На отдел кадров приходит телеграмма с просьбой об увольнении, но за трудовой книжкой он так и не вернулся. Жена Чайки забирает ребенка и уезжает из Москвы в неизвестном направлении, бросая двухкомнатную квартиру. С тех пор о Чайке никто ничего не слышал. О жене и о сыне тоже.
      Я долго копался в архивах отдела кадров Центробанка и нашел еще одного подходящего кандидата. В тот же понедельник в отпуск ушел некий Сироткин Роман Яковлевич. Если бы не знакомая фамилия, то можно не обратить внимания на совпадение. Он работал в другом отделении банка, но мог знать Ветрова, так как тоже учился в финансовом институте на том же потоке. Причем Сироткин также исчез при очень странных обстоятельствах. Он угнал машину у своей сестры. Ее нашли в Измайлово через два дня. Однако о Сироткине по сей день ничего не известно. Жена Сироткина подавала заявление на розыск. Безрезультатно. Пришлось одной воспитывать сына Илью.
      Как нам известно, некий Илья Романович Сироткин живет по соседству с Ветровым. Он приехал из Москвы год назад и купил усадьбу за огромные деньги. Уезжая из Москвы, он продал однокомнатную квартиру. Разница в доходах и тратах несопоставимая. В Москве он не имел репутации талантливого и богатого художника. Соседи считали его выпивохой, который ходил сдавать пустые бутылки и одевался как ханыга. Откуда деньги? Свои картины он продавал на Старом Арбате с переменным успехом. Но вернемся к его отцу. В романе Ветрова одного из главных действующих лиц, участника ограбления, зовут Родион Саркисов, что соответствует Роману Сироткину по инициалам. Остались еще нераскрытые "Б. К." и "В. Р.". Есть только догадки.
      - Ты прав. Появление сына Сироткина с вымышленной фамилией очень странно выглядит. Тут дело даже не в том, сколько он заплатил за усадьбу, а сам факт продажи. Как мы выяснили, у Мордвиновых нет никакой дочери. Найти стариков мы не можем. Объяснить лошадиный мор также некому. Конюх умер спустя две недели после отъезда стариков. Сироткин приехал в пустой дом на все готовое. К тому же у парня дорогая иномарка. Как-то не вяжется с московским ханыгой.
      - У меня есть его паспортные данные. Достаточно сопоставить их с теми, по которым Сироткин зарегистрирован здесь. - Сычев почесал затылок и продолжил: - Офицер, который находился в охране поезда с колчаковским золотом, погиб во время ограбления по глупой случайности. Ему свои же проломили голову. Офицера звали Буслай Кошевой. Теперь посмотрим на хронику событий семидесятых. Инкассаторы, перевозившие золото, погибли все. Их застрелили. Но одному из них пробили висок рукояткой револьвера. Звали инкассатора Борис Коновалов. Инициалы те же, что у Буслая Кошевого.
      - Я снимаю перед тобой шляпу, Леша, но ты сумасшедший. Нельзя считать фантазию автора как что-то реальное. Ну работал Ветров в банке. И что? Он наверняка знал все подробности ограбления. Все тогда об этом знали, тем более инкассаторы. У парня эта история отложилась в памяти. Не каждый день на глазах у народа по пятьдесят килограммов золота исчезает, тем более в те годы. Но участие мальчишек в ограблении века я исключаю. Все правоохранительные органы встали на дыбы и не смогли вычислить группу сопляков? Чепуха!
      - Согласен. У них наверняка было мощное прикрытие. Кто-то за ними стоял. Но я тебе другое скажу: в то время сыщики считали точно так же, как и ты. Поэтому вероятность участия инкассаторов в ограблении фургона была отвергнута на начальной фазе следствия. Безнаказанность. Не это ли позволило Ветрову спустя четверть века взяться за перо? Теперь он решил пуститься в откровения. Он написал правду, исказив некоторые факты, время и имена. Но суть от этого не меняется. Правда, в его книге нет никакого руководителя. Но серый кардинал должен существовать. Может быть, они и сами о нем не подозревали, но он был.
      - А тебя не удивляет новое рождение без вести пропавшего Эдуарда Чайки? Появление сына Романа Сироткина? Тот круг, который оборвался четверть века назад, таинственным образом оживает и восстанавливается. И это происходит на фоне эпидемии загадочных и неоправданных убийств.
      Машина подкатила к дому следователя. Трифонов расплатился с таксистом и открыл калитку.
      - А почему ты не встретил меня на своей машине?
      - Мотор барахлит.
      - Странно. Как же она самостоятельно доехала до поста ГАИ при въезде в Петербург? Да еще покорежилась, бедняжка, до неузнаваемости. Правда, номерной знак не пострадал.
      - Действительно странно.
      Трифонов пожал плечами и пропустил приятеля вперед.
      Глава четвертая
      Хроника семидесятых.
      Подводная часть айсберга
      Черный Монах. 10 апреля 1972 года. Москва
      Старый особняк, отданный под посольство, преобразился и стал выглядеть еще краше, чем сто лет назад. Наборный паркет из дорогих сортов дерева, лепнина на потолке, художественные люстры и зеркала.
      Мужчина приятной внешности в возрасте сорока с лишним лет сидел в приемной, сжимая на коленях черную папку, и постукивал тонкими пальцами по мягкой коже обложки. Строгий костюм, элегантный галстук, ухоженные волосы, гладкое лицо - все говорило о том, что этот человек занимал определенную нишу среди привилегированных персон. Он заметил, как повернулась золоченая ручка и белые двухстворчатые двери распахнулись. В приемную вышел секретарь посольства и с мягким акцентом сказал по-русски:
      - Господин Лопатин, вас просят зайти.
      Мужчина встал и уверенной походкой прошел в гостиную. Зеленое сукно на столах, белая мебель и золоченые покрытия на металлических предметах. Напольные часы отстучали десять раз, и в комнате воцарилась тишина. Двери за спиной посетителя закрылись. Ждать пришлось не больше минуты. Из-за тяжелых бархатных портьер бокового входа появился человек, похожий на монаха. Черное шелковое одеяние со складками и сборками доходило до пола. От него веяло чем-то восточным, а смуглая кожа и черные жгучие глаза подтверждали догадку. Впрочем, Лопатин прекрасно знал, с кем имеет дело.
      - Я рад, Александр Макарович, что вы пришли.
      Хозяин говорил по-русски чисто, без акцента.
      - Пришел. Но это с моей стороны не очень разумно. Страна, в посольстве которой вы назначили мне встречу, не относится к кругу моих интересов по служебной линии. Люди моей профессии всегда находятся под зорким наблюдением спецслужб.
      - Вы мирный дипломат, а не военный стратег.
      - Вряд ли я способен объяснить вам логические умозаключения нашей контрразведки. Они ставят капканы всем и везде.
      - Нет, объяснять ничего не нужно, тем более что мы кое-что об этом знаем.
      - Надеюсь, вы ведь в нашей стране не новичок. Университет Дружбы народов за спиной. Но сейчас вы прибыли сюда нелегально, как мне известно, и любой риск неуместен.
      - Вы и это знаете. С вами приятно иметь дело, господин Лопатин.
      - Тут не нужно особых знаний. Ваша организация вышла из состава многих блоков и признана опасной. Это не означает, конечно, что границы всех государств для вас закрыты. Особенно если эти границы имеют некоторые недостатки.
      - Не гадайте. Мы пришли с запада, а не с востока. Вы правы, наши секты и организации покинули мусульманские регионы, но нас принимает Запад. Мы находим понимание у многих высокопоставленных политиков Европы.
      - Понимание - это еще не деньги. Извините, но террор дорого стоил во все времена.
      - А вы не дипломат.
      - У нас не официальная встреча на высшем уровне, и вы не представитель легальной международной делегации, а я не представляю интересов своей страны. Мы встретились для делового конструктивного разговора, который начали в Швейцарии три месяца назад. Со стороны нас можно назвать заговорщиками. Я ничего не имею против этого термина, если заговор приносит пользу обеим сторонам. По официальной линии, я знаю, вашим посредникам было отказано нашими официальными лицами. Любой террор в нашей стране подвергается осуждению.
      - К сожалению, вы правы. Когда нас поддерживал мусульманский мир, мы ни в чем не нуждались. Теперь времена изменились. Но мы продолжаем защищаться. Нас нельзя загнать в угол и раздавить. Наша организация насчитывает свыше сорока тысяч членов дееспособных патриотов. И это число растет, господин Лопатин. Число эмигрантов с Востока увеличивается в странах Северной и Центральной Европы с огромной скоростью. И эти люди находят у нас поддержку. Стоит ли на подобные факты закрывать глаза? Денег теперь у нас достаточно. Мы покупаем оружие, открываем штаб-квартиры в странах, куда раньше нас не допускали. И мы намерены расширять свои связи. Я полагаю, вам они тоже могут понадобиться.
      - Значит, я вас неправильно понял.
      - Именно. Но перейдем к делу. Нам нужно золото. Здесь, в СССР, его хватает. Помощь третьим странам, Вьетнаму, Кубе и соцлагерю стоит недешево. Нам в нем отказано. Но я не хочу говорить об официальных источниках. Из нашей беседы в Берне я понял, что у вас есть свои каналы. К сожалению, люди, торгующие оружием, предпочитают деньгам золото. Не хотите ли вы высказать свою точку зрения на ситуацию и выдвинуть встречные предложения?
      - Мне импонирует ваша откровенность. Когда речь идет о противозаконных операциях, нужна ясность и четкость. Возникает закономерный вопрос, очень важный и решающий. Предположим на минуту, что я и мои друзья помогут вам с этой проблемой. Как вы сумеете вывезти металл за границу?
      - У нас есть надежные каналы. Но готов сказать большее. Нам вовсе не понадобится вывозить золото из страны. Мы можем осуществить сделку на территории СССР. Пусть голова болит у наших партнеров. Это важный момент. Таким образом, ваши следы в общей цепочке теряются, соответственно риск уменьшается. Мы же понимаем, что лично вы не имеете своего золотого запаса.
      - Этот вопрос мы опустим. Какое количество вам требуется?
      - Для первой сделки мы удовлетворимся пятьюдесятью килограммами.
      - Система оплаты?
      - На ваш выбор. Наличные в любой валюте или счета в швейцарских банках. Кажется, это та страна, которая входит в круг ваших служебных компетенций. Именно там нас познакомили. Мы можем содействовать открытию кодовых счетов. Без имен. Существует номерной код, и вам не нужны никакие документы, кроме чековой книжки с определенным паролем.
      - Хорошо. Я принял во внимание все ваши предложения. Они меня устраивают. Теперь я должен обсудить наш разговор со своими друзьями. О каких сроках идет речь?
      - Три-четыре месяца. Щадящий режим. Думаю, мы найдем общий язык.
      - Мы его уже нашли. Наша организация готова платить за золото на пять процентов выше международных цен.
      Дипломат встал.
      - А теперь, господин Лопатин, позвольте выразить свою личную симпатию вам и предложить скромный дар от моих братьев по оружию.
      Из черной чадры вынырнула холеная смуглая рука с полированными ногтями, и на стол легла коробочка из синего бархата. Лопатин улыбнулся и взял футляр в руки.
      Золотые часы, инкрустированные алмазами и мелкими рубинами, сверкали, как огоньки в темноте. Крышка открылась, и в тишине раздалась мелодичная восточная музыка.
      - Механизм швейцарский, а корпус выполнен лучшими дамасскими мастерами. Уникальный коллекционный экземпляр.
      - Очень вам благодарен. От такой красоты невозможно отказаться.
      Лопатина проводили к воротам, где его ожидало такси. Он сел в машину и назвал свой домашний адрес. Если за ним наблюдали, то не имело смысла петлять и крутить хвостом. У него надежная репутация, и вряд ли кому-то из контрразведки может прийти в голову мысль, что он встречался с опасным международным террористом на территории посольства одной из нейтральных стран.
      Он обдумывал предложения Гвендела, который в досье спецслужб именовался Черным Монахом. Лопатин поражался информированности или, скорее, чутью Федюкова. Человек работал, грубо говоря, кладовщиком главного банка страны, обычный клерк, а как чувствовал обстановку. Поразительно.
      Обаяние Федюкова, его связи, регулярные приемы, на которых он бывал, дружба с руководством из партийной номенклатуры позволяли ему узнавать самые сокровенные тайны из жизни элиты и серых кардиналов. Федюков всегда умел извлекать пользу из полученной информации. Лопатин до сих пор не знал, как Федюков сумел вычислить Гвендела в Швейцарии. Лопатин получил нужную информацию в Берне и через посредников сумел сам себя подставить на дороге. Черный Монах искал золотую жилу, и тут его путь странным образом вывел на русского дипломата. Причем все было устроено таким образом, будто Гвендел сам нашел Лопатина. Слухи, намеки, случайные встречи, пустые разговоры - и Черный Монах получает секретные сведения о том, что господин Лопатин достаточно влиятельная фигура с авантюрным характером, большими возможностями и не против заработать, если ему предложить серьезную сделку. Тут, конечно, немалую роль сыграл Суханов, сыщик от Бога, полковник милиции со связями в Комитете госбезопасности, человек невероятной смелости, с острым умом, бешеным азартом и неустанной трудоспособностью. Нюх, чутье, расчет и удача - это его ангелы-хранители.
      В итоге при тщательной разработке операции трое мудрецов - Лопатин, Федюков и Суханов - сумели поймать в свои сети одного из самых надежных клиентов на покупку золота. Троицу великих комбинаторов свела, как они считали, судьба в санатории ЦК в Крыму. Это случилось в шестьдесят седьмом, пять лет назад. Банкир, сыщик и дипломат. Близкие по возрасту, разные по характеру, в меру пьющие, они имели одно воспитание, схожие взгляды на жизнь и общую страсть к авантюрам. Между собой они могли говорить обо всем без оглядки и опасений. Быт, политика, спорт, коррупция, развлечения, женщины и очень высокие самооценки. Они не сомневались, что способны на любые подвиги и самые невероятные аферы.
      Идея похитить золотой запас страны выглядела как простой, незамысловатый трюк. Шутка стала превращаться в реальный план. Чем серьезнее они думали на эту тему, тем реальнее смотрели на вещи, и аппетиты их снизились до небольшого чемодана, набитого слитками.
      Шло время. Друзья выстроили себе дачи в одном уютном престижном уголке Подмосковья и выходные дни проводили на природе, чередуя рыбалку с охотой и шашлыками с русской баней. Идея Федюкова использовать для хищения золота инкассаторов не сразу встретила поддержку. По мнению Суханова, такую операцию могли выполнить только профессионалы высокого класса. Лопатин занимал нейтральную позицию. Тут план зашел в тупик. Может быть, все так и кончилось бы болтовней за рюмкой водки, если бы не случайность.
      В пригороде Москвы произошло убийство. Суханова направили на помощь местным сыщикам. След привел полковника к предполагаемому преступнику, но, когда он выяснил, что убийца работает инкассатором в банке, ему удалось затоптать следы. Дело в том, что жертва погибла от удара ножом в горло. Так орудовал известный бандит Мечников, но тот сидел в тюрьме. И тут у Суханова возникла сумасшедшая идея использовать убийцу в ограблении, а Мечникова подставить под удар. Федюков и Лопатин приняли новый замысел за основу.
      Фортуна продолжала улыбаться заговорщикам. Из лагеря бежал опасный рецидивист Мечников. Суханов потирал руки. План под названием "Золотая жила" приобрел реальные очертания. Вопрос был решен. Теперь требовался покупатель. И тут им повезло. Черный Монах сам к ним пришел. Конечно, и на это потребовались некоторые усилия, но главная задача нашла свое решение. Остальное, что называется, дело техники.
      Лопатин ехал домой и улыбался. В субботу на даче ему есть чем похвастаться. Он свою задачу решил. Теперь, чтобы помочь террористу, нужно совершить свой террор.
      14 апреля. 0 часов 10 минут.
      Без проблем
      При лунном свете трудно было заметить, как побледнело его лицо. Он нервничал. Выглянув из-за куста, майор кивнул на одиноко стоявший сруб с освещенными окнами.
      - Это крайний дом в деревне, товарищ полковник. Отступать они могут задами в лес. Все четверо сейчас там. Ребята с утра глаз не сводят с этой хибары.
      - Сивого вы неделю назад взяли, а где еще один?
      - На месте нет Кныша. Уехал в райцентр. Мои люди приглядывают за ним. Шляется по магазинам, подбирает новую точку для налета.
      - Это Сивый дал вам наводку?
      - А куда он денется. Но как найти Мечникова, он не знает. Его банда где-то в районе Красных зорь окопалась. У Лешего с Меченым война. Не могут поделить область. Здесь есть чем полакомиться.
      - Возьми Лешего, и он сам расколется. В наше время, майор, две банды на один район - это перебор. Сводки с ваших мест очень беспокоят наше руководство.
      - Понимаю, иначе вас бы не прислали.
      - Один я не могу переловить всех бандитов Советского Союза.
      К кустарнику подполз лейтенант.
      - Все готово, товарищ полковник. По одному человеку на каждое окно и четверо на дверь. Чердак на мушке.
      - Стрелять-то эти гаврики умеют?
      - Гарнизон внутренних войск выделил пять человек с автоматами. Все сверхсрочники. У нас в милиции такого вооружения нет.
      - Надейся на себя, лейтенант. Солдаты за нашу работу не в ответе. Захват производим через дверь. Окна на прицел, и не подходить к ним. Продырявят. Они сами нарисуются. Стрелять на поражение. Леший первым не полезет, а, кроме него, мне никто живым не нужен. Мы его в доме возьмем. Я его сам брать буду.
      - Одному не одолеть, товарищ полковник. Леший - зверь. Метр девяносто рост. Лом в руках гнет.
      - Я не лом, меня не согнешь. Приготовьтесь. Как мигну два раза фонариком - вперед.
      - Понял.
      - А мне что делать? - спросил майор.
      - Иди на зады. Если кто-то прорвет осаду и рванет к лесу, стреляй. С бандитами, майор, в полемику не вступают. Либо ты его, либо он тебя. Действуй.
      Полковник достал фонарь и, выждав несколько минут, мигнул два раза подряд. Из темноты в лунном свете появились полусогнутые фигуры. Четверо призраков запрыгнули на крыльцо и ударили в дверь. Со второго раза петли не выдержали, и створка влетела вовнутрь. Раздались хаотичные выстрелы. Бандиты рванулись к окнам и тут же попали под обстрел, посыпались стекла.
      Полковник встал в полный рост и побежал к дому. Он знал, как поведет себя Леший. Пропустит группу захвата в дом и выскочит в свободный проем. Желторотики даже не поймут, что упустили главаря.
      Полковник не ошибся. Леший выскочил на крыльцо и перемахнул через парапет. Когда он приземлился, его ждал сюрприз. Суханов стоял за перегородкой, и стоило бандиту коснуться ногами земли, как на загривок ему обрушился сильнейший удар рукояткой пистолета. Леший приподнялся, сделал два шага и упал. Полковник был уже рядом. Удар ногой в пах - и бандит закрутился волчком по земле, следующий удар пришелся по затылку. Леший дернулся и замер. Рука его разжалась, и на траву упал широкий охотничий нож. Через пару секунд Суханов уже защелкивал наручники за спиной двухметрового геркулеса.
      Операция завершилась в считанные минуты. Возле крыльца собрались оперативники и солдаты.
      - Товарищ полковник, - докладывал лейтенант, - двое бандитов убиты, один тяжело ранен. Задержаны три бабы. Очевидно, местные.
      - Баб и раненого в машину. Отправляйте на дознание. Вызовите "скорую" в управление.
      - Не довезем. Умрет.
      - Значит, не повезло. А этого хмыря в дом, пару ведер воды на голову. Я лично его допрошу.
      Из темноты появился майор с пистолетом в руке. Ему так и не удалось принять участия в операции. В его представлении захват банды должен выглядеть иначе. Может, благороднее или эффектнее, но не похожим на бойню. Драк и арестов он уже насмотрелся, когда работал участковым в райцентре. Но расстрел в упор, пусть даже преступников, это выходило за рамки разумного. Чем они сами в таком случае отличаются от бандитов?
      - Отлично поработали, ребята, - улыбнулся полковник. - Это вам не зеков с вышки бить, это уже работа серьезная. Всем выношу личную благодарность и беру на следующую операцию.
      Суханов повернулся к майору.
      - Найди мне укромный уголок в доме. Нам с Лешим надо побеседовать.
      - А протокол?
      - Это потом. То, что мне нужно знать, он может сказать только без свидетелей. Тут есть свой резон, майор.
      Через пять минут арестованный сидел на стуле посреди огромной комнаты со скованными за спиной руками. Он корчил физиономию от боли, а взгляд казался растерянным и удивленным. Леший так и не успел понять, как попал в капкан.
      Полковник сел на край стола и усмехаясь сказал:
      - Это тебе не с местными мусорами разборки устраивать. Я из Москвы ради тебя приехал. Надоел ты мне, Леший. Вот я тебя и взял, как щенка. Но ты у меня время отнял, придется платить.
      - Не боись, начальник, расплатимся.
      - Ну гнусавь, гнида. Я таких, как ты, всю жизнь давил и давить буду. Ты свое отжил. Твоих шестерок уже по земле размазали, а тебе придется на часок подольше прожить. Твое место в могиле, Леший, и я тебя туда отправлю.
      - Чего ждешь? Стреляй, паскуда.
      - Не сомневайся. Рука не дрогнет. Собакой жил, собакой сдохнешь. По старому обычаю хочу выполнить твою последнюю просьбу. Тебе особые почести, как главарю.
      - Пошел ты...
      - Пойду, но ты мне точный адресок дашь.
      Детина приподнял голову и глянул исподлобья на победителя, будто мерку с него снимал.
      - К чему клонишь, начальник?
      - Ты дашь мне наводку на Меченого. С подходами. Взамен могу дать тебе слово офицера, что никто из его банды живым не уйдет. Ни один, понял? Мне известно, что Меченый пришил твоих ребят на сходке. Карлика ножом в горло, Самоху выстрелом в затылок, Куркина тем же способом. Я никого не забыл?
      - Красиво поешь, полковник. Хитер. Но я привык сам платить по долгам.
      Суханов усмехнулся, вынул из-за пояса пистолет и передернул затвор.
      - Не успеешь. Не доживешь.
      - Самосуд устраиваешь, начальник?
      - Слыхал фамилию Суханов?
      - Так это ты - Чистильщик?
      - Значит, слыхал. Теперь понял, что я трепаться с вашим братом не привык. Сорняк с корнем вырывать надо.
      - Большая честь сдохнуть от клыков такого шакала.
      - Живым из моих рук никто из вашей сучьей своры не уходил. Не уйдет и Мечников со своей шантрапой затрапезной. Я даю тебе шанс сквитаться с дружком. Перед тем как вышибить из него мозги, привет от тебя передам.
      - Ладно, Чистильщик. Сдам я тебе Меченого. Хаза его в селе Макарово в тридцати верстах к северу от райцентра. На старых болотах есть охотхозяйство. Заправляет там бывший майор Кочетков. Когда-то директором Владимирской тюрьмы был. Там они и спелись. У Меченого человек десять в подельниках. Хан и Косой - мужики авторитетные, остальные фраера. Сам Меченый у Тоньки Залыгиной пригрелся. Дом у нее свой на болотах. Буфетчицей в заказнике шустрит. Меченому она от меня в наследство досталась вместе с зоной, которую мы не поделили. Красивая стерва, но натура сучья. Она Меченому Кныша сдала, моего старого кореша.
      - Кныша он из "вальтера" пристрелил?
      - Все ты знаешь.
      - Много он гильз на кровавых коврах растерял.
      - А ему их считать не резон. Он свой конец знает.
      - А ножичек, которым он глотки вспарывает, Жорка Косой ему презентовал?
      - Они с зоны вместе уходили. На волков нарвались, тогда Косой и сдал ему перо. Знатный резак. Наследственный. Среди авторитетов его хорошо знают.
      - Хан у Меченого водилой подрядился?
      - Таких сейчас уже нет. Ночью без фар по гнилому мосту на старом "газоне" пулей пролетел, а за ним переправа обваливалась. А то и подпил делали. Кроме Хана, никто проскочить не мог.
      - Знаю. Он еще на фронте чудеса вытворял. Сквозь немецкий тыл проскакивал. Пару орденов заработал. Ему, поди, под шестьдесят будет, а все шустрит.
      - Ордена? Кому они нужны? Домой вернулся, а родни нет. Отца на Лубянке замучили, мать посадили, брат Колыму осваивал, а младшая сеструха с голоду умерла. Вот и все его ордена. Ну а годочки не имеют значения. Он с тобой наперегонки бегать не станет, у него колеса есть.
      - Лады, Леший. Поговорили. Меченый тебя будет помнить. Но ты его переживешь. Услуга за услугу.
      Полковник подошел к двери и открыл ее.
      - Отправляйте арестованного в управление на допрос.
      Леший вздрогнул и с ненавистью посмотрел на Суханова.
      15 апреля. 09 часов 20 минут.
      Ксюша
      Он неторопливо надел рубашку и принялся завязывать галстук, глядя в огромное зеркало полированного шифоньера. Он то и дело косился в сторону, где на широкой кровати лежала обнаженная красавица.
      Он видел свое отражение, которое его не радовало, и смотрел на нее с нескрываемым восторгом. Эдакий контрастный душ из холодной воды.
      Ему давно за шестьдесят, он толстый, лысый, неуклюжий. Ей чуть больше двадцати, она красива, с белокурыми волосами, точеными ножками, от которых невозможно оторвать глаз. Подарок судьбы.
      - Ну что, великий комбинатор, опять бросил на стол сотню на духи, и с концами? - с саркастической усмешкой спросила девушка с явным украинским акцентом и прикрыла бедра простынью.
      - Эх, Ксюшечка, солнце мое. Я трезвомыслящий человек. На кой черт я тебе нужен? У меня жена, дочь старше тебя на пару лет, подагра, радикулит, хронический ревматизм и геморрой. К тому же я храплю по ночам.
      - Согласна, но ты и не изображаешь из себя жеребца-осеменителя, а я не строю из себя святую невинность. Мы похожи друг на друга, и нам весело.
      Федюков накинул пиджак и сделал серьезное лицо.
      - Ты так и не рассказала мне, как продвигается твой роман с нашим подопечным.
      - Так, как тебе нужно. Он мой с потрохами. Жениться на мне хочет. Денег у него нет. Я последние гроши из него высосала.
      - Это хорошо. Теперь его нужно втянуть в долги.
      - Не обязательно. Он и так готов ради меня на все, бедняжка. Мальчик понимает, что без денег он мне не нужен. У него нет ни квартиры, ни машины. Это его проблемы и головная боль.
      - Серьезная боль?
      - Скрипит зубами от беспомощности.
      - А на подвиги ради тебя готов?
      - На все готов, лишь бы заполучить меня.
      - Смелый парень?
      - В омут с головой прыгнет.
      - Значит, дозрел. Хорошо. Будем брать его тепленького. Скажи ему, чтобы завтра пришел сюда, на эту квартиру.
      - Но он ничего не знает об этой квартире. Такая роскошь его напугает. Ты можешь себе представить его физиономию, когда он войдет сюда?
      - Скажешь ему, что здесь живет твой дядя, единственный человек, который может благословить тебя на брак. Ты для дяди как дочь родная. Короче говоря, сама придумаешь, фантазия у тебя богатая. В пять вечера твой новый родственничек появится тут, ключи я ему дам. Накрой стол как подобает, деньги я тебе оставлю. Пусть они поболтают наедине. Не мешай мужскому разговору.
      - Надеюсь, дядя не полезет ко мне под юбку?
      - Он выполняет свою работу и несет за нее ответственность. Зовут его Петр Егорович Некрасов. Приятный мужчина сорока трех лет, атлетического телосложения. Неглупый человек, но ограничен, как все военные. Дело свое знает. И не думай, ему не ты нужна, а твой дружок.
      - Тебе он нужен, а не ему.
      - Ты слишком увлеклась моими делами, кошечка. Мечтай о красивой жизни, и ты ее получишь. Не лезь на рожон, нос прищемят и на двор выкинут.
      - Грубиян. Ты мне таким не нравишься.
      - Будь умницей и помалкивай, так дышать будет легче.
      Федюков поцеловал свою юную любовницу в лобик и ушел. Он ехал на работу в приподнятом настроении. Дела шли так, как он их планировал. По природе своей Игорь Николаевич был человеком точным и пунктуальным. С его работой справлялись заместители, но он предпочитал сам присутствовать на загрузке и отгрузке ценностей. Он точно знал, когда и сколько уйдет из хранилища денег, валюты или золота, графики составлялись заранее, и отлаженный банковский механизм работал точно, как часы.
      У внутренних ворот здания Центробанка на Неглинной стояло несколько машин, готовых под загрузку. Крытые глухие фургоны-"зековозки", которые использовались в банковской системе, имели много недостатков, но специального транспорта для инкассации не делалось и даже не проектировалось. Вряд ли этот вопрос кого-то волновал всерьез.
      Федюков оставил свой "Москвич" в переулке и направился к зданию конторы. У стальных ворот стоял очередной фургон, ожидая своей очереди. Инкассаторы грелись на солнышке и травили анекдоты. Федюков слыл демократичным начальником и вел себя с подчиненными любого уровня свободно и с вниманием. Он знал всех работников по именам и каждому пожимал руку при встрече. К инкассаторам он относился с особым уважением. Вот и сейчас он не мог пройти мимо группы куривших возле машины ребят и тут же влился в их компанию. Два свежих анекдота вызвали взрыв смеха. У начальника всегда имелись в запасе остроумные шуточки. Больше всех смеялся Борис Коновалов. Федюков внимательно присматривался к парню, как игроки на ипподроме к новому жеребцу. Можно на него ставить или нет, вопрос скользкий, но другой кандидатуры у Игоря Николаевича не было.
      Для допуска в спецхран каждый инкассатор центральной конторы проходил особую нелегальную проверку, за которой Федюков следил очень внимательно. Это не входило в его обязанности, но в родном учреждении ничего не проходило мимо главного казначея. Борис Коновалов был человеком надежным, смелым и решительным. Он с честью отслужил в десантных войсках, получил отличные характеристики, и его приняли в партию. Родители из рабочих, простые труженики, квартиру получили от завода. Сыном гордились, но никак не могли женить парня в двадцать семь лет. С девушками Боря становился слишком замкнутым, стеснительным и скромным. Ухаживать не умел, цветы не дарил и шуток не понимал. Зато среди друзей пользовался авторитетом, его уважали и любили. Надежный, выдержанный, за себя и товарища постоять может.
      Федюков давно примерялся к кандидатуре Коновалова, а после того как парень попал под колпак Суханова, вопрос был решен. Оставалось прощупать парня на "слабость", и тут в дело вступила Ксюша. В течение полутора месяцев она превратила молодого человека в пластилин, из которого можно лепить любой образ.
      Коновалов, не искушенный в женских хитростях, тут же попал в ловушку. Он встретил свою первую любовь и потерял голову. Постель подвела черту. Капкан захлопнулся.
      Сейчас Федюков стоял рядом с Коноваловым, и они вместе смеялись над очередным анекдотом. Игорь Николаевич знал о нем все и даже видел его ближайшее будущее. Борис ничего не знал о крупном чиновнике, кроме того, что этот мужик тебя не заложит, если учует запашок перегара изо рта во время загрузки.
      Коновалов не строил особых планов на будущее, не думал о карьере и учебе. Он, как и многие, жил сегодняшним днем. Пока силен и энергичен, легко смотришь на жизнь. Тут надо помнить, что на этом этапе голова молодого человека была забита вовсе не учебой.
      Сейчас они смеялись. А что дальше?
      19 апреля. 23 часа 30 минут.
      Чистильщик
      Банду Меченого брали через крышу. Слуховое чердачное окно выходило в сад, а стена с этой стороны дома вообще не имела окон. Это обстоятельство вело к решению главной стратегической задачи.
      Утром к Тоньке Залыгиной зашел печник. Она давно просила старика прочистить дымоход, а тот не просыхал, и застать его трезвым она не могла. Никакие уговоры не помогали, а тут вдруг сам пришел. Деньги кончились.
      Трубу старик прочистил, но, спускаясь с чердака в сени, забыл закрыть люк на щеколду.
      Дома печника ждали двое в штатском, те, которые в течение суток отрезвляли его и ставили на ноги. Старик с уважением относился к красным корочкам и не перечил органам правопорядка.
      - Ну что скажешь, дед?
      - Чердачный люк открыт, окошко на чердаке тоже. Там полно сена и шума сверху не слышно. Стремянку я оставил в траве под окошком. Ну а там сами смотрите.
      - Сколько их?
      - В доме трое мужиков. Трезвые. Один в саду на раскладушке прохлаждается. Тихие ребята. У Тоньки особо не побалуешь, баба с гонором.
      - Среди них есть беспалый?
      - Слеповат я уже. Ребята непростые. По уху заедут - мозги вон.
      Суханов вынул из кармана бутылку водки и поставил на стол.
      - Похмелись, папаша. Заслужил. Родина тебя не забудет.
      - Уже забыла.
      Операция проводилась при помощи солдат. Они получили приказ стрелять по окнам так, чтобы пули уходили в потолок, и им пришлось подползти на близкое расстояние. План выглядел дерзко. Забраться на чердак без шума задача не из легких. Суханов рассуждал так: "Если они поджидают опасность, то не в крытых стенах, а за изгородью в лесу. Кто полезет в дом, рискуя жизнью?" Отчасти полковник угадал. Меченый не верил в отчаянность милиции.
      Суханов и двое оперативников поднялись на крышу и проникли в слуховое окно. Проползли по соломе к чердачному люку и попали в сени. Вниз спускаться не стали. Слишком скрипучая лестница. Придется прыгать. Он следил за секундной стрелкой часов. В половине двенадцатого раздались автоматные очереди. Плотный шквал огня напоминал артобстрел. Суханов с помощниками ринулся вниз. Дверь вышибли со второго удара. Противник оказался парализованным. В одну секунду огонь прекратился. Суханов с оперативниками ворвались в дом.
      Четверо мужчин лежали на полу, прикрыв руками головы. Кому-то не повезло. Хозяйка дома получила четыре пули, ее длинные руки свисали с печи вниз, как плети. Слишком высоко забралась. Побелка побагровела, кирпичная печная кладка превратилась в решето. Потолок, люстра и занавески осыпались, разбились и превратились в лохмотья. Еще один труп стоял на коленях у окна. Слишком любопытен. Три сквозные раны в голове и шее.
      В живых осталось трое. В несколько мгновений их сковали наручниками.
      - Главных взяли живьем! - торжествуя, сказал Суханов, переворачивая пленников на спину. - Меченый, Хан и Косой. Хороший урожай.
      Полковник обследовал место происшествия и нашел целый арсенал оружия. Нож с наборной ручкой и пистолет "вальтер" он убрал в карман, и в протокол изъятия они не попали. Винтовки, обрезы, наганы и пистолеты "ТТ" были описаны. Вызвали понятых. Допросов полковник не вел. Все, что он хотел знать, он уже знал.
      Майор прибыл на место к утру. На этот раз полковник решил обойтись без лишних людей, особенно если они много занудствовали и чтили букву закона.
      - Вот вам еще одна банда, майор. Оформляйте поимку на свое управление, меня можете не причислять к своим лаврам. С бандитов снимите дознание и этапируйте их в Москву. Как-никак, но они во всесоюзном розыске, а не шпана дворовая. Даю вам неделю, а потом пришлю соответствующий запрос. Лучше всего переправлять их поездом. Шоссе вещь опасная и ненадежная. День отправки доложите мне лично. Соблюдать все предосторожности. Мы взяли верхушку, а у Меченого корешей хватает на свободе.
      Майор не стал перечить столичному начальству.
      20 апреля. 16 часов ровно.
      Дядя
      Они встретились у кинотеатра "Форум" на Садовом кольце, но в кино так и не пошли. Ксюша предложила Борису зайти к ее дяде, который хочет знать, с кем проводит свободное время его любимая племянница.
      - Я хочу, чтобы ты понимал, Борис: без дядюшки я не решаю ни одного серьезного вопроса. Он заменил мне отца. К тому же я живу у него. Когда я ухожу к тебе на ночь, приходится обманывать, а он человек неглупый, и долго так продолжаться не может. Я очень хочу, чтобы ты ему понравился. Так оно и будет. Вы чем-то похожи. Оба сильные, решительные и надежные мужчины. Правда, он уже состоялся как личность и обеспечил себе тылы, а ты пока ничего не заработал.
      - Но у меня есть еще время. Будь спокойна, я свое возьму.
      - Через десяток лет, когда я превращусь в старуху? Тогда мне деньги не нужны. Их хорошо иметь, пока молод.
      - Ладно, не кипятись. У меня есть в кармане пятнадцать рублей, можем сходить в кафе.
      - А потом мне придется лезть в свой кошелек, чтобы нам хватило расплатиться. Я жду косметику из Польши и не могу тратиться.
      - Хорошо, куда идти?
      - Недалеко, к Красным воротам.
      Дверь им открыл высокий, спортивного вида мужчина с глубокими залысинами и мягкими черными глазами. Приятный человек сорока с лишним лет с белозубой улыбкой. Он проводил гостя в роскошно обставленную гостиную, а Ксюша направилась в кухню заниматься стряпней.
      - Садитесь, Борис. Я уже наслышан о вас. Теперь можно познакомиться поближе и поговорить как мужчины.
      Они устроились в кресла у журнального столика, на котором стояла бутылка армянского коньяка и розетка с порезанным лимоном.
      - Давайте выпьем за знакомство? - предложил хозяин. Он разлил напиток в рюмки и добавил: - Меня зовут Петр Егорович.
      Выпили. Борис чувствовал себя напряженно. Он не хотел с кем-то обсуждать свои отношения с Ксюшой. И вообще, ему казалось, будто его привели на допрос.
      - Ты, как я знаю, работаешь инкассатором, Борис?
      - Странно, но я не говорил об этом Ксении.
      - У меня обширные связи, в том числе и в банковской системе. О тебе хорошо отзываются. Ты парень смелый, прямой, так что крутить я не буду. Есть идея угнать твой фургон с деньгами. С крупной суммой. Пять миллионов придется отдать тем, кто гарантирует безопасность, а пять останется в твоем распоряжении. За такие бабки можно сколотить отличную команду. Одно условие: твои помощники должны работать инкассаторами.
      Коновалова бросило в жар, и лицо покрылось пятнами. Он не знал, как ему реагировать на услышанное. В первую секунду он хотел встать и уйти, но потом решил, что дядя сбрендил или тупо шутит. Глупо разыгрывать из себя идиота. Лучше подыграть, а заодно и успокоиться.
      - Любопытное предложение.
      - Я знал, что оно тебе понравится. Один скок - и обеспечен на всю оставшуюся жизнь.
      - Если от нее что-нибудь останется. Ну а почему грабить должны инкассаторы?
      - Здесь все просто. Я могу прикрыть инкассаторов и подставить матерых бандитов. Решение не спонтанное, а хорошо продуманный план. Без деталей, разумеется. Существует скелет. Есть козлы отпущения, беглые рецидивисты, и тропинка непременно выведет к ним. Здесь мелочей быть не может, и я знаю, о чем говорю. Твое дело скорректировать маршрут.
      - И тут же подставить свою шею. Разумеется, нам на пятки не наступают, но следствие разберется.
      - Конечно. Как будет проходить следствие, я тоже знаю. Мне известно имя человека, который будет вас искать. А точнее, не вас. Вы берете по три точки, и ты можешь диктовать шоферу маршрут.
      - Ну и шоферы у нас не первый день на линии. Они сами знают, куда им ехать.
      - Шофер может и не знать. Приедет новичок. Потом, шофер может погибнуть, а ты окажешься в салоне фургона со связанными руками.
      Борис криво усмехнулся.
      - Примитив. Знали бы вы, сколько раз мы планировали подобные налеты за бутылкой портвейна. У нас получалось интересней.
      - Вот вам и карты в руки. Вы свою кухню лучше нас знаете. Главное, решиться! Система перевозок никуда не годится. Русское "авось" поможет вам превратить невинные шуточки, безобидную болтовню в реальность.
      До Коновалова дошло наконец, что мужик говорит серьезно. На сумасшедшего не похож, глаза умные, выразительные, а голос ровный и деловой.
      - Ладно, шутки в сторону. Давайте выпьем за Ксюшу.
      - Шутки давно в стороне остались. А тост за Ксюшу мы поднимем позже. Я тут не Ваньку валяю, сынок. Мы план преступления века обсуждаем. С такими ребятами, как ты, горы свернуть можно, а не только гнилую скорлупу с кучей денег. Смотри смело вперед, и ты станешь самым богатым человеком в стране. Сколько можно жить на подачки? Кремлевские шестерки с жиру бесятся. Слуги народа бьют этот народ мордой об асфальт. Банда пенсионеров гробит страну и унижает трудовой люд.
      - Вас в "Кащенко" пора отправлять.
      - Всех в психушки не спрячешь. И ты такой же. Те, кому принадлежит эта идея, имеют все привилегии и ордена. Умные, сильные и честные люди, они не могут смотреть на произвол и падение страны в пропасть. Это протест! Это вызов! Удар по прогнившей системе с ее дряхлым руководством. России нужны потрясения, ей нужны революционеры. Кто, как не молодежь, может разбудить ее от спячки? Или я не прав?
      Коновалов пожал плечами.
      - Не думал об этом.
      - Теперь подумай. Ксюше голодранцы и слюнтяи не нужны. Я тебе подброшу несколько хороших идей, но сначала сколоти команду из таких ребят, как ты, и сочините свой план. Можете не беспокоиться, вас прикрывают надежные люди. Вас даже не заподозрят ни в чем.
      - А потом вы нас, как котят, в проруби потопите? Исполнителей и свидетелей всегда убирают.
      - У тебя есть гарантии. Мы не будем знать твоих сообщников. Ты один станешь связующим звеном.
      - А чего их знать, если мы вместе работаем.
      - Будь хитрее. Возьми других, а своими пожертвуй. Учти, я болею за тебя, ты будущий муж моей племянницы. Мне хочется, чтобы она стала счастливой и богатой. У меня все есть. Я посредник, и, если бы мне этот план не нравился, глупо подставлять людей под удар ради фейерверка. Дело беспроигрышное.
      Петр Егорович разлил коньяк по рюмкам и предложил тост за счастье молодых.
      - У нас работал один умник. Просовывал в мешок тонкий пинцет, врезался в ребро прессованной пачки денег и накручивал рулончик из нескольких купюр. Недостачу быстро заметили, определили машину, которая привозила деньги с неполными упаковками, выследили и выловили ловкача. Любил баб по кабакам водить и джинсы по двести рублей покупал. Тут же раскололся.
      - Ты говоришь о деле Ефимова? Я знаю. Он дурак безмозглый. А я говорю о настоящих ребятах и других масштабах.
      - И я тоже. Невозможно удержать голодного, когда перед ним лежит горбуха хлеба. Дай мне в руки тысячу, я ее за десять минут истрачу.
      - А ты не трать и друзьям не давай. Деньги нужно зарыть в могилу и пару лет только цветочки на холмик носить.
      В комнате повисла тишина. Хозяин вновь разлил коньяк.
      - Ладно, Борис. Тебе нужно все обдумать. Приходи в субботу, и я развею твои сомнения. И помни: от моего слова зависит, будет Ксюша твоей женой или нет. - Вдруг он улыбнулся и, похлопав гостя по плечу, мягким тоном добавил: - Мне нужно идти по делам, а уж вы тут веселитесь. Я вернусь поздно, можешь не стесняться.
      Петр Егорович встал из-за стола и подмигнул растерянному парню.
      Ксюша отпрянула от двери и на цыпочках вернулась в кухню, где подгорали ее плюшки. Она не очень хорошо слышала разговор, но под кухонным столом стоял магнитофон "Яуза", а микрофон находился в комнате за ее фотографией на тумбочке. Она выключила аппарат и принялась заниматься духовкой. Ксюша была умной и любопытной девушкой. Когда ее просили не слушать, она обязательно слушала. А главное - эта черта характера играла положительную роль в ее будущей профессии. Она приехала в Москву три года назад из Ленинградской области и поступила в Московский университет на факультет журналистики.
      Впервые Анастасия Болышкова использовала имя Ксюша в одной из коротких заметок, которые она писала для малотиражек. Потом появился украинский акцент, и девушка использовала маску алчной, глуповатой хохлушки из провинции для своих журналистских расследований. Ее забавляла эта игра, она любила риск и часто лезла на рожон. Насте везло. Ее прекрасная внешность, находчивость и наивное простодушие уберегали девушку от злоключений.
      Федюков был щедрым, галантным и внимательным, но в большей степени интересовал Ксюшу как возможный материал для разоблачений. Что касается любовных утех, то девушка смотрела на любовь и постель как на способ достижения цели. Это ее оружие, и, пока она молода и красива, не стоит отказываться от такого сильного и безотказного приема. Игорь Николаевич снял для своей глупышки трехкомнатную квартиру в центре Москвы, баловал ее, забивал холодильник хорошими продуктами и менял в вазонах цветы. Банкир и не предполагал, какое жало и акульи зубки имеет пригретая на груди чудная змейка с янтарными глазками.
      Зверек притаился и жил в свое удовольствие. Всему свое время. Не так легко прожить на стипендию.
      И вот однажды Федюков приоткрыл свое истинное лицо.
      - Ну вот, мое солнышко. Пора тебе самой позаботиться о собственном благополучии. Мне одному не очень легко добывать деньги. Придется тебе помочь.
      С этой минуты Федюков интересовал Ксюшу как материал для работы. Она поняла, что нужна банкиру с той же целью, что и он ей.
      - Так вот, - продолжал Федюков, - ты должна использовать свои невероятные чары и обуздать одного крепкого красивого парня. Покажи, на что ты способна, сделай из него тряпку, послушную овечку.
      - И на что его нужно подбить?
      - Ну, скажем, так. Ради тебя он пойдет на опасное дело с риском для собственной жизни. Ты возьмешься за такую работу?
      - Мне нетрудно, но как я должна к тебе относиться после этого?
      - Как к меценату. Ты получишь премию в случае успеха. Роскошную премию.
      - Хорошо, но вряд ли ты теперь затащишь меня в постель.
      Федюков подошел к девушке и залепил ей пощечину. Звон в ушах стоял долго. После паузы она услышала совсем другой голос.
      - Хочешь жить на вокзале? Жрать черствые горбушки? Я раздавлю тебя, как муху, и по стеклу размажу.
      Она видела его взгляд и верила, что он способен выполнить свою угрозу. С этой секунды она его ненавидела. Поиск кощеевой иглы стал ее железным принципом. За себя Ксюша не боялась, но крах банкира - это грандиозный скандал, и он прогремит на всю Москву.
      Петр Егорович заглянул в кухню и попрощался с племянницей. Когда он ушел, она уже знала, что ее псевдодядя работал следователем в райотделе того района, где она жила. Майор милиции Некрасов Петр Егорович. Она успела обследовать карманы его пиджака, небрежно оставленного в ванной комнате.
      Ксюша поняла, что попала в эпицентр готовящейся бури. Если она уцелеет, то сенсация у нее в кармане. Вряд ли они воспринимают ее всерьез. Федюков даже не знает ее настоящего имени. Только бы остаться в центре событий и уцелеть.
      Ксюша накрыла стол и направилась в комнату. Борис сидел бледный и задумчивый, он даже не заметил ее появления. Она не стала теребить парню душу, в конце концов, разговор записан на пленку и она его услышит, а потом сделает нужные выводы. А сейчас следует расслабиться. Ее роль еще не сыграна, занавес только подняли. Что это будет? Трагедия, драма, комедия, мелодрама? Нет, конечно, это будет детектив.
      23 апреля. 8 часов 30 минут.
      Двойная страховка
      Охрана занимала четыре купе в поезде, в каждом из которых находился один из преступников, скованный наручниками, и по два конвоира. Четвертое купе занимали сопровождающие офицеры: капитан Самохин и прапорщик Бугров. Именно в это купе вошли двое офицеров внутренних войск. Высокий брюнет крепкого телосложения в погонах майора и рыжий капитан, внешность которого ничем не отличалась от серого уличного потока.
      - Вы капитан Самохин? - спросил майор.
      - Так точно, - настороженно ответил офицер.
      - Я майор Ухабов.
      Он достал бумагу из кармана и передал ее капитану.
      - Ознакомьтесь с постановлением о передаче нам этапируемых преступников.
      Капитан положил на стол откусанное яблоко, вытер руки и нерешительно взял бумагу.
      - С чем это связано?
      - При въезде в Московскую область ожидаются некоторые неприятности. Подельники Меченого попытаются освободить арестованного. Возможна перестрелка и жертвы. Мы обязаны предотвратить налет. Среди пассажиров поезда замечены люди из банды Меченого. Ситуация взята под контроль, но рисковать мы не имеем права.
      Капитан ознакомился с документами и пожал плечами.
      - Впервые сталкиваюсь с такой ситуацией. Может быть, усилить конвой?
      - У нас приказ, капитан, его не обсуждают. Вам надлежит оставаться на местах и запереться в купе. У переезда поезд остановится на две минуты, там нас ждет санитарная машина. Крытый военный УАЗ с красным крестом. С начальником поезда все согласовано. Арестованных следует вывести в считанные минуты и погрузить в машину. До Москвы они поедут по шоссе. Так безопаснее.
      - Понятно. Я должен взглянуть на ваши удостоверения личности.
      Майор с готовностью достал свое удостоверение и предъявил его начальнику конвоя. Тот внимательно изучил документ и вернул его владельцу.
      - Вас что-то смущает, капитан?
      - Я с самого начала возражал против пассажирского поезда. И вот результат.
      - Вы можете связаться с управлением, у машиниста есть связь. - Майор взглянул на часы. - До переезда ехать семь минут.
      - Я не успею. Откуда получены сведения о налете?
      - В Москве взяли одного рецидивиста. Конкурирующая фирма. Он их заложил. Для проверок времени не осталось. Рисковать мы не имеем права. На следующей станции в поезд сядут оперативники в штатском, в случае чего они будут готовы к отпору и задержанию. С вами вступать в связь они не будут. Они свою работу знают.
      Тут голос подал рыжий:
      - У нас есть надежда, что заварухи не будет. Люди Меченого, находящиеся здесь, наверняка увидят, как их главаря снимают с поезда. Полагаю, они сумеют подать сигнал сообщникам, и все обойдется без поножовщины.
      - Задача понятна.
      - Сцепите троих бандитов наручниками, капитан. Один из них хромой, и в одной упряжке они не уйдут. Ну а мы освободим проходы и тамбур. Машинист опытный, остановит наш вагон против шлагбаума. И поживей, стоянка две минуты.
      Все так и произошло. Поезд стоял ровно две минуты. Скованные преступники были переведены в машину и уложены на пол. Двое сержантов в красных погонах с автоматами остались в салоне машины. Бугров видел, как УАЗ с красным крестом развернулся и поехал в сторону магистрали.
      До Москвы поезд доехал без приключений. Бригаду встречал подполковник и конвой из Матросской тишины. Московский начальник долго разглядывал Бугрова и никак не мог понять, каким образом произошла накладка и почему его не предупредили. Он несколько раз перечитывал постановление, в подлинности которого не сомневался. Все подписи на месте, печать, штамп и бланк подлинные. Обычная несогласованность начальства или халатность канцелярии?
      Вечером того же дня военный УАЗик подъехал к дачному поселку неподалеку от Москвы, расположенному в лесном массиве. Машина проехала по размытой дороге вдоль опушки и остановилась у железных ворот. Трехметровый кирпичный забор скрывал от любопытных огромный участок, сад, постройки и посыпанные гравием дорожки. Снег сошел две недели назад, дни стояли холодные. Дачный сезон еще не начался, в воздухе висела тишина, и лишь выкрики ворон нарушали покой вечерних сумерек.
      Ворота открылись, и машина проехала к гаражу. Массивный терем мог вместить в себя не менее трех автомобилей. Здесь имелось все, и даже глубокий погреб, прикрытый стальным люком.
      Именно этот каземат и предназначался для опасных арестантов. Ни окон, ни вентиляции. От сырости спасали телогрейки. Рядом установили ведро воды, деревянный ковш, и каждый получил по буханке хлеба. Каждый из арестантов имел немалый жизненный опыт, люди закаленные в лагерях и тюрьмах, но то, что с ними произошло, выходило за рамки любых понятий и представлений. На вопросы не отвечали, не били, не допрашивали. Люди в форме принадлежали к касте военных, и в этом сомнений не было. Тем непонятнее выглядело похищение. О побеге и думать не имело смысла, от профессионалов не уйдешь. Им оставалось только ждать и надеяться. И они ждали.
      25 апреля. 23 часа 30 минут.
      Наниматель
      Петр Егорович поднялся на третий этаж и позвонил в двадцать восьмую квартиру. Его здесь не ждали, но он знал о человеке, к которому идет, все, что нужно знать.
      Дверь открыл полный человек с коротким ежиком на голове и колючим взглядом. На вид ему было лет сорок или чуть больше. Краснолицый, собранный и немного настороженный.
      - Федор Кусков?
      - А ты кто?
      Петр Егорович предъявил милицейское удостоверение. Кусков бросил на документ беглый взгляд и тут же отпарировал:
      - Я в завязке, начальник. Зря время тратишь.
      - Много нам не нужно. Пять минут, если впустишь.
      - Заходи.
      Они прошли по коридору старой коммуналки и очутились в небольшой комнате, обставленной по самым скромным представлениям о холостяцкой жизни. Здесь было чисто прибрано и светло.
      - Садись, начальник, и не тяни резину. Мне тебе сказать нечего. Меня уже три года не трогают.
      Гость сел на диван, а хозяин остался у двери, уперев плечо в косяк.
      - Могут тронуть, Федя. Органы тобой не интересуются, но твой старый дружок от встречи с тобой не откажется.
      - Какой дружок?
      - Меченый. Помнишь такого?
      Кусков вздрогнул. Проглотив слюну, он огляделся по сторонам, будто кто-то еще мог находиться в комнате, и тихо спросил:
      - Меченый в Пскове промышляет. Наши дорожки давно уже разошлись. Нам делить нечего.
      - Как сказать. Помнишь его побег из колонии? Его накрыли и добавили три года.
      Гость достал из кармана пачку фотографий и одну из них бросил на стол.
      - Это твой донос на имя начальника колонии, где ты подробно излагаешь план побега своего старого кореша. По твоей милости Меченый три года лишки получил. А сейчас Меченый в Москве. Новое дело замышляет. Брать мы его будем с поличным, и ты нам поможешь.
      - Брось, начальник. Я в эти игры не играю. На уголовку работать не буду.
      Петр Егорович бросил пачку фотографий на диван.
      - Это фотокопии твоих доносов, Кусок. А что будет, если я такую же пачку передам Меченому и записочку с твоим адреском и адресом дочери, которая нянчит годовалого сына на Красной Пресне. Ваша встреча станет неизбежной. Ты Меченого лучше меня знаешь. Он тебя из-под земли достанет.
      - Странный у тебя подход, начальник. Темнишь. Говори, чего надо?
      - Ничего особенного. Ты шофер первого класса. Устроишься на работу на автобазу Центробанка. Попросишься во вторую колонну. Там на бывших "воронках" работают. Тебе сподручнее. Вот и все дела. Через месячишко получишь задание. Меченый сам на тебя выйдет. Безопасность мы тебе гарантируем. Останешься в стороне.
      - На базу Центробанка? А судимость?
      - Тебя о ней не спросят. Это наша забота. Твое дело помалкивать. Работай тихо и ни о чем не думай. Ты под нашим наблюдением. И не трепыхайся, Кусок. Не становись под перекрестный огонь.
      - Ладно, понял. А где гарантия, что не сдадите?
      - Ты всю жизнь стукачом был, Федя. Однако тебя не сдали. Сплошные амнистии, а другим дополнительные сроки. Тебе ли на нас в обиде быть? Возьмем Меченого, и тебе легче станет.
      Гость встал.
      - Через неделю позвоню. Доложишь, как устроился.
      Хозяин проводил посетителя до дверей и еще долго не возвращался в свою комнату.
      29 апреля. 11 часов 10 минут.
      Пикник
      Каждый из них ждал этой встречи, и у каждого были новые идеи и предложения.
      Леса покрывались бледной зеленой порослью. Маленькие листочки высовывались на свет и заряжали воздух весенним ароматом. Светило яркое солнце, но земля все еще оставалась холодной и сохраняла влагу растаявшего снега.
      Шашлыки готовились на три персоны. На сей раз мангал разжигали на дачном участке Александра Макаровича Лопатина.
      Сегодня они собрались, чтобы подвести некоторые предварительные итоги проделанной ими работы, а заодно выпить посольской водочки и подышать свежим воздухом.
      Когда наступило время десерта, друзья перешли в дом, устроились в глубоких креслах перед камином и принялись обсуждать дела.
      Разговор начал хозяин дачи, дипломат, мозг компании, человек с развитым чутьем и умением не пропускать мелких деталей, из которых вырастают большие занозы. Когда-то Лопатину прочили быструю карьеру в КГБ. С его феноменальной памятью, наблюдательностью, обаянием нетрудно стать хорошим разведчиком, но яркая, запоминающаяся внешность, высокий рост противоречили основным канонам профессии. То, что не устраивало разведку, подходило для работы в дипломатическом корпусе. Пришлось делать карьеру в Министерстве иностранных дел. В МИДе ему быстро нашли применение, и с годами он стал очень влиятельным чиновником. Год назад друзья Александра Макаровича поздравили его с сорокалетием. В расцвете сил, крепкий здоровьем, умный, энергичный, удачливый, он оставался неудовлетворенным и недостаточно востребованным для своих возможностей, как крупная рыба в мелком аквариуме.
      - Мне кажется, что льдина тронулась с места. Первый этап намеченного плана прошел без сучка и задоринки. Черный Монах подтвердил свою готовность взять металл. Очевидно, команда нашего клиента натыкается на множество препятствий, если он готов платить за товар на пять процентов больше мировых цен. Сегодня никто уже не хочет оплачивать терроризм. Слишком дорого им обходится вьетнамская кампания. Бессмысленность ее очевидна. Сплошные жертвы и никаких сдвигов. Но дело не только в этом. У нас на границах достаточно дыр. Есть люди, которые умеют ими пользоваться. С британских островов и булавку не унесешь. Мы - дело другое. Нас их проблемы не интересуют, кроме варианта, предложенного Кэмбелом. Любая валюта и номерные счета в швейцарских банках. Заманчивое предложение. Теперь слово за нами... А точнее, дело. Слово я уже дал. Главная цифра: пятьдесят, срок три месяца. Вы не ошиблись в своих расчетах, Игорь Николаевич. Как в воду глядели.
      Федюков улыбнулся и отпил из чашки глоток кофе.
      - Мне ли ошибаться, господа авантюристы. Мы с заказчиком еще недостаточно хорошо знаем друг друга, и никто не будет рисковать более крупным финансовым оборотом. К тому же за одну ходку им больше не вывезти и средств у наших клиентов не очень много. А с меньшим количеством нет смысла возиться. С учетом цен на оружие этого капитала им хватит на вооружение бригады и пару дней хорошего боя. Достаточно, чтобы заявить о себе, но мало для удержания авторитета. Они неизбежно обратятся к нам во второй раз. А это для нас гарантия того, что нас не обведут вокруг пальца с первого захода. - Федюков сделал еще один глоток и продолжил: - С исполнителями у нас проблем не будет. Кандидатура главаря меня устраивает. В этом отношении я спокоен. План должен сработать.
      - Уверен? - спросил Суханов.
      - Конечно. Чистая психология. Это герои нашего времени. Они должны получить инициативу в свои руки, понимать, что сами умные, дерзкие и гениальные. Честолюбие рождает героев и толкает их на подвиги.
      Суханов рассмеялся.
      - Если бы у меня все участковые инспектора были бы такими тщеславными, на улицах Москвы не возникало бы драк и беспорядков.
      Сергей Сергеевич Суханов по своей натуре был авантюристом. Его смелости и дерзости завидовали многие молодые оперативники. В милицию он пошел по призванию и с рвением служил правопорядку. Вот тут осечка. Он служил самому себе. Вседозволенность во имя закона, прикрытая погонами полковника. Суханову списывалось все. Сотни задержаний, поимка особо опасных преступников, риск и победа. Но однажды ему показалось, что его недооценивают, сдерживают, осуждают, обвиняют в бессмысленной жестокости. Он чувствовал себя взрослым юношей, которого властная мать заставляет носить короткие штанишки. И с некоторых пор полковник позволил себе поблажки. Так он организовал свою первую банду единомышленников из людей в погонах, тех, кого уволили из органов за превышение полномочий или грубое нарушение законов. Смелые, решительные, злые, обиженные, мстительные и надежные. Именно такие ребята отбирались в команду Суханова. Но, как каждый стратег, Суханов имел свою гвардию, особое подразделение, ему он доверял самые важные дела. Суханов чувствовал силу.
      Такими людьми, как Суханов, трудно управлять, Федюков понимал это и использовал свой излюбленный прием. Банкир познакомил полковника со своей сестрой, а та свела строптивого милиционера с подругой, молодой актрисой из театра оперетты. Федюков не ошибся. Суханов угодил в расставленные силки и оказался под колпаком. Сорок пять лет полковник жил холостяцкой жизнью в свое удовольствие, но теперь над ним появился личный генерал, сделавший из строптивого сорванца трепетную овечку. Старый лис Федюков пользовался женщинами, как козырными тузами, и всегда выигрывал. Он считал, что строптивый полковник в его руках.
      Итак, команда единомышленников обсуждала первые успехи. Главный вопрос был решен. Покупатель на золото найден. Оставалось достать золото.
      Суханов положил портфель на стол и достал из него прозрачный целлофановый пакет.
      - Эти улики должны сработать в операции прикрытия. Нож и пистолет принадлежат крупному рецидивисту Меченому. Сохранятся его отпечатки пальцев на уликах или нет, не имеет значения. Вещи примечательные, и каждый опер знает их. Гильзы и пули, выпущенные из "вальтера", проходили экспертизу ранее, оружие уже засвечено. Бандиты сидят в моем курятнике. Ждут своего часа. Как обвинить их в налете на фургон, мое дело. Можешь не сомневаться, Игорь Николаич, я твоих ребят прикрою. Вопрос в другом. Способны ли они справиться с поставленной задачей? Одному из них придется сработать под почерк Меченого.
      Федюков склонил голову набок и посмотрел на Суханова.
      - Сможет. Он уже делал подобное и проходил у тебя по одному делу. Твой крестник, Сергей. Я следую твоим рекомендациям.
      - Коновалов?
      - Он самый. У нас есть на него рычаг давления. А главное - он работает на перевозках. Лучшего кандидата нет. Важно внушить ему уверенность в безнаказанности. Твои улики сделают это. - Федюков похлопал полковника по плечу. - Твой Петя, которого ты откомандировал в мое распоряжение, прекрасно справляется со своей ролью. Дело наполовину сделано.
      - Петя отличный парень, профессионал высшего класса. И такого парня перевели в архив. Он обижен на весь белый свет. Ему и денег не надо, лишь бы настоящим делом заняться. Можешь на него полагаться и в дальнейшем.
      - Надеюсь. Значит, в поезде все сработано нормально?
      - В моих рядах профессионалы, Игорь Николаич, а не шантрапа голопузая, - гордо заявил Суханов.
      - Всегда ли это полезно? - неожиданно спросил Лопатин. - Как бы твои профессионалы не раскусили, ради чего они работают.
      - Это их не касается. Они волкодавы и получат свое мясо. Я подарил им Меченого, и они его сожрут, но через определенное время, когда получат команду "фас!". У моих мальчиков свой кодекс чести. Они чувствуют себя истинными судьями и с гордостью выполняют работу палачей. Наши законы слишком гуманны. Я не осуждаю их.
      - Не увлекайся, Сергей Сергеич, - улыбнулся Лопатин. - Наши цели тоже в Библии не прописаны. Ты поводырь у своей команды, и лишний надзор не помешает. Все мы затеваем игру со смертью. В нашем положении и с нашими амбициями риск неуместен.
      Дипломата выслушали с почтением. Он редко говорил и старался больше слушать. Он не рвался в лидеры, его интересовал результат. Хочет Федюков играть роль хитрого папаши-мудреца, ради Бога. Не зарывался бы. Лопатин имел другие планы. Он давно уже присмотрел себе местечко на берегу Женевского озера и знал одно - местечко это денег стоит, а политическое убежище ему любая страна даст. Перебежка дипломата из Союза всегда громкий скандал, и Запад это приветствует. И главное - Лопатин знал свою роль в намеченном мероприятии. Без него здесь не обойдутся. Золото в кубышке камень на шее. Покупатели ни с кем, кроме него, не пойдут на контакт. Кладовщик и милиционер для международных террористов не авторитет.
      Глядя на огонь в камине, Лопатин тихо продолжил:
      - Рано еще делить шкуру неубитого медведя и упиваться собственными талантами и прозорливостью. Мы люди зависимые. Красивые слова сказаны, пора приниматься за черную работу. Придется проявить новые грани таланта. Погрузиться по уши в дерьмо и выйти из него в белых фраках. Мы дирижеры, но музыканты еще не собраны в общий оркестр, и победный марш может походить на похоронный. Мелочей быть не должно. Каждая скрипка должна вступить в игру в нужную секунду в определенный такт.
      Лопатин умел вовремя ставить все на свои места. В комнате стало тихо.
      6 мая. 04 часа 40 минут.
      Совет женщины
      Он вздрогнул и проснулся. Простыня под ним была мокрая от пота. Борис приподнялся на локтях и посмотрел на соседнюю подушку. Ксюша спала рядом. Ее светлые волосы раскинулись в стороны, а нежное личико выглядело ангельски невинным.
      За окном светало. Сон не приносил ему отдыха, последнее время Борис стал раздражительным и чувствовал себя устало и вяло. Он не мог признаться себе, что чем-то напуган, он ничего не боялся. Ему хотелось освободиться от непонятного состояния, и он решил все рассказать Ксюше.
      Борис склонился над девушкой и поцеловал ее. Ксюша что-то промурлыкала и открыла глаза.
      - Ты уже выспался, Бориска? - прошептала она потягиваясь.
      - Какой уж тут сон. Как ты скажешь, так и будет. Только ради тебя я могу рискнуть своей шкурой.
      - Ух ты, как громко сказано! - Ксюша приподнялась на подушке. - Ну а зачем ты мне нужен без шкуры?
      - Твой дядюшка жаждет крови. Он требует от меня жертвоприношения. Мужику захотелось, чтобы я обчистил банк, ни больше ни меньше. Так, пустячок! Без крови тут не обойтись. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Я в этой системе не первый год варюсь.
      Ксюша сумела к этому времени трижды прослушать магнитную ленту и успела взвесить все "за" и "против". Результаты задуманной аферы ее не интересовали, важен сам факт мероприятия. Сенсация века лежала у нее в кармане, и ее главная задача заключалась в том, чтобы не остаться на обочине. Первым делом она отправилась на толкучку в Банный переулок и сняла себе однокомнатную квартиру. Из вещей девушка оставила в новом пристанище только пленку с записью. Хранить такие улики в берлоге Федюкова слишком опасно. К тому же она нуждалась в собственной базе, если придется отойти назад и скрыться. Для себя Ксюша еще не решила, на чьей стороне придется играть. Она понимала, что если кто-то запустит такой механизм, то его не остановишь. Тут важно не попасть в жернова, вовремя выскочить, не запачкаться и выглядеть обычным наблюдателем со стороны. Но при этом оставаться нужной, быть перемычкой, связующим звеном и доказать свою нужность. В противном случае ее выкинут как отработанный материал. Ведь она выполнила задание Федюкова и сделала из Бориса безвольную куклу. Они его заполучили с потрохами. Нужна ли она теперь будет Федюкову? Вряд ли. А Борису? Наверняка! Только бы самой не изваляться в грязи.
      - Боренька, я еще сплю или ты меня уже разбудил? Что случилось?
      Он рассказал ей о том, о чем она уже знала.
      - Последнее слово за тобой, - закончил он свою историю. - Как скажешь, так и будет.
      Девушка немного помолчала, потом села на кровать, поджав под себя ноги, и тихо заговорила:
      - Вот что я тебе скажу, Борис. Мой дядя ушлый жук! Он слов на ветер не бросает. Если ему в голову пришла подобная идея, значит, он уже сотни раз все просчитал и продумал. Он не из тех людей, которые будут рисковать и действовать наобум. Наверняка у него есть сильное и надежное прикрытие. Мне кажется, он лишь посредник, а не главный зачинщик. В этом надо отдавать себе отчет. Тут замешаны люди покруче Петра. Я не думаю, что ты подвергаешься большому риску. Им нужно, чтобы план сработал и ты не попался. В конце концов, ты сможешь их сдать.
      - Если останусь живым.
      - А здесь важно, как ты сумеешь подстраховаться. Я постараюсь выяснить, кто стоит за Петром. Тебе нужны имена главных заговорщиков, тогда ты в безопасности. Представь себе, что ты составляешь донос в прокуратуру на всех главарей, раскрываешь их план и имена. Ты обычный исполнитель, и не больше того. Ну а за день до намеченного ограбления ты вручаешь копию доноса Петру и говоришь: "Если со мной что-нибудь случится, то оригинал ляжет на стол к прокурору".
      Борис нахмурил брови.
      - У меня складывается впечатление, будто ты знаешь о планах своего дяди.
      - Конечно, ты мне сам о них рассказал. А идея с письмом не нова. Где-то я уже об этом читала или смотрела в кино. Стандартный способ себя обезопасить.
      - И ты думаешь, сработает?
      - Наверняка. Пусть они считают тебя простачком, не надо их настораживать, но к отпору готовиться необходимо. И еще. Ты же не один должен выполнять работу, а со своими друзьями. Лучше, если заказчик не будет знать твоих партнеров. Таким образом, ты знаешь и тех и этих, а хозяева не ведают, кто исполнители. Пусть это будет твоим условием. Далее. Тебе предлагается план действий, ты с ним соглашаешься, но корректируешь некоторые детали. Скажем, одну деталь. Самую важную. Им ничего не говоришь. Ты же простачок, наивный и откровенный. Они должны тебе верить.
      - Какую деталь?
      - Пока не знаю. Тут надо подумать. Ведь мы еще не ведаем, в чем заключается хитрость и как выглядит план действий.
      Борис покачал головой.
      - Да... Умна, ничего не скажешь. Лихо все обтяпала.
      - Женский ум, Боренька, более изворотливый. Это природой заложено. Ведь только женщинам приходится всю жизнь оправдываться, а мужчины не считают нужным давать объяснения. Все женщины изменяют своим мужьям, и не потому, что их не любят, а так, ради разнообразия, любопытства, под настроение, от тоски, скуки, обиды или физиологической потребности. Но, заметь, попадаются не жены, а мужья. Жены вечные мученицы, хранительницы очага, матери и труженицы. До разных придумок мы мастерицы, но к настоящему делу женщин допускать нельзя. Тут нужна твердая сильная рука. Я думаю, что тебе следует соглашаться, и мы выиграем эту партию. На меня ты можешь положиться. Я буду рядом. Сам Всевышний дает нам шанс обеспечить свою жизнь и жизнь наших детей. Ты только подумай: мы молоды и уже сказочно богаты. Уедем к чертовой бабушке, куда-нибудь на Байкал или в Приморский край. Нужно отдать им столько, сколько хотят, но свое оставить при себе. Враги нам не нужны.
      - Красиво поешь, Ксюшенька. Хочется в тебя верить как в талисман. Не оказалась бы ты змеей на груди вместо золотой цепочки. Ведь ты тоже женщина.
      - Но я на твоей стороне. Если ты не будешь мне доверять, то быстро споткнешься. Кроме тебя, мне никто не нужен. Неужели ты этого не видишь?
      - Тут есть еще одна деталь. Я уверен, что в банке у твоего Петра есть свои люди. Значит, им известны ребята из моей бригады. Твоя идея хромает.
      - Ответ прост. У тебя и своих друзей полно в банке. Твоя задача не грабить, а не мешать, когда тебя грабят. Метод проститутки, которая решила выйти замуж. Она раздвигает ноги сама, а потом кричит, что ее изнасиловали. Тут либо тюрьма, либо свадьба.
      - Сколько тебе лет?
      - Двадцать четыре.
      - А я думал сорок пять. Слишком опытная.
      - Дело не в опыте, а в сознании. Я любопытна, азартна, страсть к познанию мира и людей - моя слабость. Но еще я люблю анализировать и сравнивать. Все познается в сравнении.
      Он восхищался ею. С каждой встречей она готовила ему сюрпризы и открывалась новыми гранями, и с каждым расставанием он все больше убеждался в глубине своих чувств.
      Борис прижал девушку к груди и почувствовал, как напряглось его тело, соприкасаясь с нежной кожей.
      Он ушел рано утром. Ему некуда было спешить, он хотел побыть наедине с собой и подумать. Его жизнь вошла в новое, незнакомое ему русло, и переварить такие перемены не так легко. Борис долго просидел на лавочке у Чистых прудов и смотрел на лебедей. Ему казалось, что за ним наблюдают. А почему нет, если его решили втянуть в такое дело? Лучше всего не подавать виду, а петлять. Сбить наблюдателей с толку. У него было много друзей и знакомых. Можно такой клубок накрутить, что его век не распутаешь.
      Коновалов навестил троих старых приятелей и удивился, что те обрадовались его появлению. Затем забежал к старой подружке, которую не застал дома, и к одиннадцати вечера вернулся домой. Поужинав на скорую руку, он вышел из квартиры и спустился на два этажа ниже. Там жил друг детства Валерка Родионов. Вместе учились, вместе служили и после дембеля вместе в банк устроились. Родионова направили в Чкаловское отделение, а Бориса оставили в конторе. Коновалов доверял своему другу и считал его надежным парнем во всех отношениях. Этот не подведет.
      Родичи у Валерки уже спали, и они устроились в кухне, прикрыв за собой дверь.
      - Слушай, Лерик, ты ведь знаешь, я не Цицерон, буду говорить сбивчиво, но постарайся уловить главное. И учти, я говорю серьезно, без приколов. Речь идет о налете на мою машину, когда я повезу деньги. Меня втянули в это дело, и уж лучше получить с этого долю, чем пулю в лоб. Для этого понадобится три-четыре надежных парня из наших. В этом случае можно будет сравнять счет, а не стать пушечным мясом. Есть заказчики, которые считают себя хозяевами. Пусть считают. Моя задача сбалансировать ситуацию. Эти люди способны прикрыть инкассаторов, которые пойдут на ограбление, и они это сделают. По сути - афера чистой воды, но я уверен, что она сработает. Я готов принять основной риск на себя и уже дал согласие. План действий можно составить самим, нас подкорректируют. Ты готов пойти со мной?
      Несколько минут Родионов молчал и смотрел в глаза приятеля. Они слишком давно друг друга знали, и лишних слов не требовалось.
      - Людей найти можно. Ребята с тоски подыхают. Меня пугает другое. Тут просматривается только два варианта. Либо пан, либо пропал. А если нас ожидает второй? Страшно подумать.
      - А ты не думай. У этих людей все схвачено. Есть правило: идешь по канату над пропастью - не смотри вниз. Грохнешься. Тут главное - решиться сделать первый шаг.
      - Согласен. Одного тебя я не оставлю. Вижу, что решение ты уже принял. Я с тобой. В сторону не отойду. Но где взять таких же психов, как мы? Если только Максим Ветров. Тоже романтик до мозга костей. Всю жизнь превратил бы в одно бесконечное приключение. Что касается планов и идей, то он мастак на эти придумки. Прямо Конан Дойль. Лихо закручивает сюжеты. И характер у него подходящий.
      - Это красавчик такой? Интеллигентик?
      - Заканчивает финансовый институт. До того как меня в дежурные перевели, я работал бригадиром на их маршруте. Молодежный-гвардейский, как его называют в банке. Возят ГУМ, ЦУМ, ДУМ и мелочь по метро. Ветров может клюнуть, если дать гарантии.
      - Аэрофлот тоже дает гарантии, однако бьются. И никто за аварии не несет ответственности. У нас не бывает виноватых, у нас есть козлы отпущения. На этой базе вся система стоит. Я тут прикинул и пришел к выводу, что при желании любую из наших машин обчистить можно в одиночку, если покумекать как следует. Пока ты свой ржавый наган из кобуры вытащишь, тебя сотни раз продырявят.
      - Спорить не буду.
      - Так ты согласен?
      - Ты не оставляешь мне выбора, но все же попытайся меня убедить. Если картина будет выстраиваться, то почему бы не рискнуть? Вербовать людей на подрасстрельную статью не так-то просто. И еще. Где гарантия, что нас самих в решето не превратят?
      - Тут я пас. Думать всем нужно. Каждый участник должен внести в дело свою лепту. Люди не должны чувствовать себя пешками. Добыча в десять миллионов. Половину отдаем, пять делим на пятерых. Убедительный фактор, не так ли?
      - Брось, Борис. Наши ребята денег нащупались, как кондитеры шоколада на конфетных фабриках. Они их не воспринимают. Тут сам процесс важен. Вот ты идею толкнул, а я уже перед собой всю картину увидел как наяву, но о деньгах даже не подумал.
      - Ты прав. Я ведь тоже не думал, когда мне это предложили. В этом есть свои плюсы. И я уверен, что операцию должны провернуть инкассаторы. Мы без погрешностей сработать сможем. Это как вещи в собственном доме переставить. Позови постороннего, он все равно ничего не заметит.
      - Так-то оно так, но наводчика среди нашего брата искать будут.
      - Думаешь? О перевозках каждый чиновник банка знает. Одних бумажек и подписей сотню собрать надо. Тут бюрократия на высоте. Ну а как мы деньги возим, всем плевать, будто кирпичи на стройку тащим.
      - Хорошо, Борис. Я присмотрюсь к ребятам, прощупаю. Недельку, две мне нужно на обработку. Ты только не торопи меня. Это дело деликатное. Тебя засвечивать пока не стану. Когда клюнут, тогда и выложишь им свои карты. Ну а там мы развернем кампанию. У нас сплошные Кутузовы на гвардейских маршрутах работают.
      Коновалов облегченно вздохнул.
      - Черт, сейчас бы по стакану.
      Родионов усмехнулся.
      - Братан на дежурстве, я у него "энзэ" конфискую, а завтра куплю бутылку и поставлю на место.
      - Хочешь капитана милиции обмануть? Он сыщик ушлый.
      - Точно. Осенью майора получит.
      - Получит. Если нас поймают.
      Шутка прозвучала невесело. Им почему-то и в голову не приходило, что грабителей принято искать и даже ловить.
      Родионов принес бутылку водки.
      - Ну что, выбрасываем черный флаг? - усмехаясь, спросил он и сам же ответил: - Нет, тут лучше обойтись без лишних ритуалов.
      20 мая. 11 часов 05 минут.
      Суета
      На факультете журналистики МГУ девушку по имени Ксюша никто не знал. Ее называли Настей. Согласно документам, Анастасия Ивановна Болышкова, которой совсем недавно исполнился двадцать один год. Приехала девушка из Ленинградской области и поступила в университет с первого захода. Правда, удача ей не всегда сопутствовала. До приезда в Москву Настя дважды пыталась попасть на актерский факультет Института театра и кино, но срывалась на третьем туре. Пришлось сменить ориентацию и пойти в репортеры. Карьера журналиста казалась ей не менее заманчивой, но непременно с криминальным уклоном. В начале семидесятых этот жанр не жаловали. Стройки века, ударный труд, борьба за мир, битва за урожай, разоружение и подвиги наших спортсменов - вот ключевые темы газет.
      А Настя любила детективы и покупала самиздат на Кузнецком мосту. Журналист-сыщик, расследующий сложное запутанное дело, это ли не романтическая ветвь профессии? Так она впервые сделала свой репортаж о валютных проститутках. Ей удалось войти в доверие к интердевочкам и стать своей. Так появился псевдоним Ксюша и украинский акцент. Свою непоследнюю роль сыграли актерские способности, азарт, бесстрашие и любопытство. Бедная, несчастная хохлушка, брошенная всеми, обманутая, оплеванная, но обворожительная и добрая, с легкостью вошла в круг жриц любви и, вызвав жалость и сочувствие, втиснулась в предложенную ей нишу. Ее обучили ремеслу, обогрели, накормили и посвятили в тайны закулисной профессии. В знак благодарности Настя, которая уже превратилась в Ксюшу, вылила на подруг всю грязь, какую только можно найти в центре русской цивилизации.
      К сожалению, порыв молодой журналистки остался невостребованным. Хотя руководству факультета материал понравился и его засчитали как курсовую работу, в редакциях газет очерки девушки не приняли. "Сегодня эти темы не актуальны! - сказали ей. - Не копайтесь в помойках. Смотрите в будущее. Сколько прекрасных людей вокруг вас".
      Даже ее хороший приятель, доцент факультета и редактор отдела в одной из газет Осип Либерман, покачал головой:
      - Ты одаренный ребенок, Настя. Делай свои заметочки, и я буду продолжать пропихивать их к себе в газету. Но оставь эту химеру. В нашей стране нет проституции, и даже статья в уголовном кодексе отсутствует за подобные деяния. Куда ты лезешь? То, что хорошо на Западе, никогда не пройдет на наших полосах. Или пиши книжки и попадешь в серию "Библиотека приключений". Только возьми звучный псевдоним, а не Ксюшу из-под Винницы.
      - Приключений и в жизни хватает!
      Настя осталась обиженной, но бросать свое дело не собиралась. Если отыскать настоящую сенсацию, то никто не устоит. Нужно бить крупную дичь, а не шлюх с улицы.
      Федюков оказался тем человеком, который ее заинтересовал. Они познакомились в ресторане, и Настя тут же сообразила, что дяденька живет не по средствам. Слишком много тратит. В первую же ночь она проверила его документы, и ее удивлению не было предела. Банковский чиновник жирует больше, чем директор рынка или магазина запчастей для автомобилей. Спустя некоторое время Федюков снял своей юной подружке трехкомнатную квартиру в центре Москвы и засыпал ее цветами и подарками. Когда банкир громко храпел по ночам, девушка исследовала его записные книжки и содержимое портфеля. Она знала о нем больше, чем он о ней, но Федюков никогда не выводил ее в свет, и Настя оставалась в замкнутом круге. Красивая птичка в золотой клетке. Со временем Настя немного успокоилась. Ее устраивала предназначенная роль и та жизнь, которую она вела. Ни забот ни хлопот.
      Все изменилось, когда в ее руки попала заветная кассета с вербовкой Бориса. Нюх ее не подвел. Начиналась большая игра, и теперь девушка заботилась о том, чтобы остаться в центре событий и быть наблюдателем, но не участником. Задача не из легких. Свидетелей никто не любит. Она выполнила задание Федюкова и вряд ли теперь будет ему нужна.
      Борис появился неожиданно, когда она его не ждала. Настя не видела в его глазах уверенности, а значит, парень сомневался. Он сидел на раскаленной сковородке, и его можно было понять, но девушку это не устраивало. Коновалова упускать нельзя. Откажись от нее Федюков, и она вылетает из игры. С Борисом проще. Тут надо покрепче сдавить удавку на его шее и не выпускать поводок из рук.
      - Сегодня должен объявиться твой дядя, если мне окончательно не отшибло память. Не так ли?
      Настю никто не предупреждал о встрече, и она немного растерялась. Они уже не считаются с ней, а это плохой знак.
      - Он в командировке, но сегодня должен вернуться. Ты чем-то озабочен, Борис?
      - Я не верю в существование какого-то дяди. Ты, конечно, баба ушлая, но тебя хорошо иметь на своей стороне, а не с другого берега. Но может быть, у тебя свой интерес? А? Знаешь, что делают с двустволками?
      Настя видела озлобленное лицо парня, и ей показалось, что она может его потерять.
      - А ты можешь мотивировать свое обвинение, Борис?
      - Все достаточно просто. Хозяева и тебе не доверяют. Они никому не доверяют. Ты такая же пешка, как и я. Взять, к примеру, эту квартиру. Человек предлагает мне опасное дело, и нет гарантии, что я соглашусь, а он уже хату свою засветил. Я знаю, кому принадлежит эта квартира, но ни ты, ни твой липовый дядя к ней отношения не имеете. Родной брат моего друга работает на Петровке в УГРО. Мы часто слушаем его истории о том, как они ловят преступников и какими методами пользуются. Я и сам мечтал стать сыскарем, и мне интересно слушать рассказы о приключениях и работе органов. На данный момент меня пасут два хвоста. Меняются через день. И за тобой приглядывают.
      - За мной? - удивилась девушка.
      Борис взял ее за руку и подвел к окну.
      - Смотри. Не бойся, за тюлем тебя не видно. Видишь того рыжего придурка, который сидит в садике у песочницы? "Огонек" читает и в носу ковыряет. У него на роже написано, что в "тихорях" служит. Я их за версту вижу. Повидал уже. К тому же в разведроте служил и навыки имею. От своего я в метро отделался, потом вернулся сюда и встал в подъезде напротив. Ты третьего дня ходила в поликлинику. Похоже, бюллетень брала, только зачем он тебе, если ты не работаешь. Потом тебя в Некрасовскую библиотеку понесло. Тоже непонятно. Сидела там больше двух часов и пользовалась чужим абонементом на имя Анастасии Болышковой. Да и книжки странные читала. Не вяжутся они с твоими пристрастиями к красивой жизни. В семь вечера вернулась домой. Рыжему невдомек, что я шел третьим. Но то, что знаю я, знает и он. Боюсь, ты совсем не та, за кого себя выдаешь. Ну и главное: ты спишь с мужичком, который вдвое старше тебя. На голубом "москвичонке" катается. Мужичка зовут Игорь Николаевич Федюков, а работает он в Центробанке и заведует спецхраном.
      Настя побледнела и присела на край кровати.
      - Я мог бы поверить, что старик ревнует молодую девку и поставил за ней наблюдение, - продолжал Коновалов. - Но зачем ему следить за мной? Он обо мне все знает. Мы на работе каждый день видимся, и он может заглянуть в мое дело в кадрах. Что толку меня выслеживать? И тут другой вывод напрашивается. Может, сама скажешь?
      Девушка долго молчала, и из ее янтарных глаз потекли слезы. Убедительные слезы.
      - Ладно, Боря. Конечно, тут много путаницы. Ну с рыжим как-то все более или менее понятно, но причем здесь Игорек...
      - Ничего себе Игорек!
      - Я в большом долгу перед этим человеком, Борис. Он держит меня в страхе. Неужели ты можешь подумать, что мне нужен старый толстяк. Но у меня нет выхода, он шантажирует меня. Я сотворила одну глупую оплошность, и он знает о ней. Сейчас я не хочу говорить об этом. Потом. Но почему ты решил, будто рыжий связан с Федюковым, а не с Петром?
      - Когда Федюков к тебе приехал два дня назад после твоего возвращения из библиотеки, рыжий вышел из своей песочницы и ушел. Значит, в слежке отпала необходимость. Хозяин появился, и делать нечего. Вот и все хитрости. На следующее утро я вернулся сюда. "Москвич" Федюкова стоял на старом месте. Он вышел из твоего дома в девять утра. Накануне ты мне объявила, будто идешь к подруге, значит, знала о визите своего босса. Хотел я подойти к нему и сказать: "Привет, Игорь Николаевич, подбросьте до работы, на одну контору пашем, по одной тропинке ходим, с одной бабой спим. Молочные братья, можно сказать!" Ну, что скажешь, шлюшка? По его наводке ты меня в кафе "Молодежное" сняла?
      - Не такой уж ты пень, Борис, как себя показываешь. Быстро все на свои места поставил.
      - А дуракам жить проще. К ним не приглядываются, и с них спрос невелик. Ты ведь тоже не лыком шита. Однако обоих нас на мушку взяли. Эти и в дураков не верят. Но понять их нетрудно: нас под расстрельную статью подставляют, на минное поле выталкивают. Только я уже ученый, меня в армии заново ходить учили. Не зная броду, я не лезу в воду. И ты не думай, ради шлюхи башку на плаху класть не стану.
      - Ты не прав, Боренька. Не прав! - Слезы полились ручьем. - Я тебя люблю. По-настоящему! Но что мне делать? Да, за мной следят, да, мне не дают уехать домой, мне грозят. Я потратила большую сумму денег. Казенных денег. Если я их не верну, мне конец. У них есть все доказательства. Вот почему я согласилась на такой шаг. Но как только я с тобой познакомилась, то поняла, что искала тебя всю жизнь. Кроме тебя, мне никто больше не нужен. Я встретила свою судьбу. Остальное решай сам. Как скажешь, так будет.
      - Хорошо поешь. Ну ладно. Про любовь ты мне потом пластинку поставишь. А теперь по сути. Когда твой дядюшка подгребет?
      Девушка взяла полотенце со стула и вытерла лицо.
      - Его зовут Петр Егорович Некрасов. Работает в райотделе Бауманского района. Можешь догадаться, почему они в этом месте сняли квартиру. Контролируемая зона. Я так думаю, что пасут нас его люди, а он сам работает на Федюкова. Кто еще участвует в деле, мне не известно. Говорить можно о тех, кого мы видели. Но идея наверняка принадлежит Игорю. Хитер, как мешок гадюк. И сведениями нужными обладает. А Петя Некрасов может охраной командовать и следить за безопасностью. Шестерка.
      - Шестерки под окнами сидят, а этот в валеты лезет. Языком хорошо метет. Из следователей, наверное. Кто еще? Нам тузы нужны.
      - Есть еще один тип. Зовут его Сергей Сергеевич. Они вместе в ресторане гуляли, когда со мной знакомились. Федюков его несколько раз полковником называл. Видно, что друзья они старые. Полковник - тот мужик умный. Официанты перед ним по земле стелились. Уверена, полковник тоже в деле. И главное, Бориска, - я с тобой. Помнишь про письмо прокурору? Наш договор в силе, я не отказываюсь. Дело до конца довести надо, а там поминай как звали. Возьмем куш и на край света махнем...
      - Как ты остальных сможешь вычислить?
      - Я сделала копию телефонной книжки Федюкова. Там все по фамилиям. Есть Суханов С. С. Может, он и есть Сергей Сергеевич. Телефоны - служебный, домашний и дачи. Есть еще люди с телефонами на даче. Все начинаются с тех же цифр. Значит, выстроили свои гадюшники в одном месте. Но люди непростые. Телефон на даче не каждому поставят.
      - Резонно. А ты была у Федюкова на даче?
      - Он образцовый семьянин, партийный. Какие могут быть дачи?
      - Те же самые. Найди связи с телефонистами. Нужно адреса дач знать. Сезон открывается.
      - А слежка?
      - Ты что, с рыжим не справишься? Мусора, которым дают черную работу, очень ленивы. Они на белый свет обижены. Их не ценят и им мало платят. Соображай сама. Проверь паспорт Федюкова, адрес узнай, а там и до дачи доберемся.
      - А если у него нет дачи?
      - Есть. На его "москвичонке" фаркопчик стоит. Это крюк такой для прицепа. Дачи нет, и прицеп не нужен. Но может быть, он зарплату домой на прицепе возит? Ну а я в банке пошустрю. Там тоже много чего знают. Земля быстро слухами полнится.
      Они услышали, как в передней хлопнула входная дверь. В квартиру вошел Некрасов. Он снял плащ, повесил его в передней и прошел в гостиную.
      - Все воркуете, голубки. Завидую вам.
      Девушка встала, чмокнула дядюшку в щеку и весело спросила:
      - Устал? Голодный?
      - Как волк.
      - Иди умывайся, а я начну метать на стол.
      Обед прошел в обычной обстановке, очень похожей на семейную. После десерта дядюшка пригласил жениха на балкон, выкурить по сигарете.
      Рыжего в скверике уже не было. Значит, и этот в деле по уши завяз, решил Коновалов.
      - Ну как настроение, Борис?
      - Давайте к делу, Петр Егорыч. Я готов выполнить ваш заказ. У меня есть надежные люди для работы, и они пойдут на риск ради больших денег и хорошего прикрытия.
      - Слова не мальчика, но мужа! Приятно иметь дело с людьми, которые все на лету схватывают. Есть детали, о которых надо знать. Твои ребята должны держать ориентир на тебя и думать, что кто-то еще может стоять у них за спиной. Во всяком случае, до начала операции. Остальное - ваше дело. Ваша инициатива, ваш план, ваша решительность. Чем больше в деле дилетантства, тем сложнее его распутать. Важно замутить воду и выиграть время. Преступников с головой никогда не ловят на первом деле. Сыпятся на повторах, оставляя шлейф улик, почерк и район действий. Район всегда связан с биографией. Москва - благодатный город в этом смысле. А за час до операции где-нибудь в центре Москвы произойдет крупное ограбление. Это отвлечет лучшие силы сыска. Такой трюк будет частью вашего прикрытия, об остальном поговорим позже.
      - Но план дилетантов не может быть идеальным.
      - Коррективы, конечно, будут. Многие вещи требуют контроля, но идеи должны исходить от вас. Мусор отфильтруется с нашей помощью, а своим ребятам ты его подашь как свои собственные замечания. Твои ребята должны чувствовать инициативу в своих руках и понимать значимость личности, а не думать, будто они марионетки в чужих руках. Даже самый совершенный, умный и точный план не может выжить без элементов сумасшествия и сумасбродства. Нужно действовать вопреки логике. Если за три дня следствие не сдвинется с места в нужном направлении, то оно зависнет.
      Коновалов выбросил сигарету и взялся за новую.
      - Гладко ничего не выйдет. Я уже все просчитал. Без убийства тут не обойтись. Вы уверены, что я пойду на мокруху?
      - Я не уверен, что дело дойдет до резни. Все зависит от плана, который вы придумаете, а там видно будет. Но у меня есть уверенность, что тебя не испугает экстремальная ситуация. Ты прошел хорошую школу в десантных войсках. Мне не хотелось бы давить на твое самолюбие, Борис. Скажу тебе, что называется, без протокола. Год назад погиб один капитан. Его нашли в подмосковном лесу. Ему воткнули штык в горло, и лезвие прошло через подбородок в мозг. Следствие пришло к заключению, что убил его ты.
      - Чепуха! - вспылил Коновалов. - Это была самозащита. Он полез на меня с ножом, я попытался выбить у него штык и ударил ногой по руке, но он держал перо слишком близко перед мордой и сам вонзил в себя лезвие.
      Некрасов улыбнулся.
      - Хорошо, что не отпираешься. Твою самозащиту доказать невозможно, у следствия имеются другие сведения. А труп давно разложился. Ты не сможешь доказать своей правоты. Но дело не в этом. Мы сумели замять это дело, потому что знали, что ты пойдешь с нами. Не будем вспоминать печальное прошлое. Нас ждет удача в будущем. Раз в неделю будем проводить с тобой наши совещания, корректировать планы. Операция назначена на середину июля. У нас вагон времени. А сейчас пойдем выпьем коньячку для бодрости. Я рад, что мы понимаем друг друга.
      Настя сняла наушники, выключила магнитофон и задвинула его под шкаф.
      Она испугалась, узнав страшную новость о Борисе. Не так он безобиден и наивен. Убийство, нож, труп, следствие. Тут трудно не замарать белые ручки, но девушка не привыкла отступать перед трудностями. Она старалась улыбаться, готовя мужчинам кофе.
      Когда Петр ушел, Борис спросил девушку:
      - Умеешь фотографировать?
      - Умею, - удивилась она. - Репортер обязан уметь фотографировать.
      Они были слишком взволнованы. Он пропустил замечание мимо ушей как непонятную шутку, а она прикусила язык, поняв свою оплошность.
      - Нам необходимо знать, с кем имеем дело, Ксюша. За пару недель мы должны выяснить, кто стоит за всей этой аферой. Нам нужны козыри. Пора заводить на хозяев личные дела и собирать улики. Письмом в прокуратуру их не напугаешь. У них сильные связи. Начнем с поиска полковника.
      - Но за нами следят.
      - Это мелочи. Нам нужна мощная защита.
      На следующее утро Настя заехала в редакцию и передала Осипу Либерману заметку для газеты.
      - Если бы ты знала, мармышка, как тяжело впихивать твою мелочь в забитые статьями полосы. Отдам в секретариат, будет пробел, втиснут. О сроках говорить нет смысла. Терпи.
      - А как ваша газета посмотрит на серию статей с фотографиями об ограблении банка в Москве?
      - Иди лечись, фантазерка.
      - Ну а если такое случится и будет хороший материал, ты его сможешь пропихнуть?
      - Нет, конечно. Нас с тобой упрячут за решетку за соучастие, за сокрытие улик и пособничество. Ну и языки вырвут, чтобы не болтали лишнего. А может быть, уберут, и дело с концом.
      У девушки испортилось настроение.
      Прошло еще несколько дней, и она опять вернулась к Либерману с черновиками статей о дерзком налете на банк. Она не могла поверить в то, что такой материал не пройдет на первые полосы газет. Редактор хлопал в ладоши и смеялся:
      - Ты удивительная фантазерка. Тебе прямая дорога в литературный институт, а ты прозябаешь в журналистике. Не губи талант! В книге эта история прозвучит, на газетных полосах - никогда. Никто и никогда не решится организовать дело такого масштаба. Оно обречено на гибель. У нас сильные правоохранительные органы, и любая попытка совершить крупномасштабное преступление будет пресечена в корне.
      - Так ли, милый Ося? Ты, очевидно, забыл дело Оганесяна. Печально известный "Мосгаз". Сколько людей он зарубил топором? Сколько месяцев его искали?
      - Но нашли!
      - Сам виноват, а органы здесь ни при чем. А если бы он успокоился после второго убийства и ушел на дно? А? Сумасшедший маньяк с определенным почерком. Кстати сказать, газеты о нем писали.
      - Приходилось. Оганесян работал на публику, Москва дрожала. Слухи удержать невозможно. Во избежание паники приходилось успокаивать людей. Фанат-убийца против народа! А здесь другое дело - банда из доверенных лиц с табельным оружием грабит государство. Это уже политика. Просчеты самого государства. Такие дела проходят под грифом "Совершенно секретно", и прессу к таким вещам не допускают. Тебе не поверят.
      - Верят всему, что напечатано в газете. Нас так воспитали.
      - Ни один номер не выходит без цензуры. Тебе заломают белы рученьки, до того как ты принесешь материал в редакцию. В лучшем случае - объявят сумасшедшей.
      Настя ушла, хлопнув за собой дверью.
      10 июня. 12 часов 25 минут.
      Поклонники и кавалеры
      К зачету она так и не успела подготовиться. Пришлось идти в поликлинику за справкой о болезни. Лучший способ не схлопотать "неуд".
      Сидя в очереди, она услышала разговор двух мужчин в белых халатах. Они стояли в коридоре в трех шагах от кабинета, куда ей следовало зайти. Один из врачей с радостью докладывал приятелю, как ему удалось списать "скорую помощь". Отличная "Волга"-универсал, шестьдесят восьмого года выпуска. Молодой, высокий, не очень интересный, но, вероятно, влиятельный врач умудрился оформить списанную машину на свое имя. Осталось только перекрасить автомобиль и радоваться. Он предлагал приятелю пойти на улицу и посмотреть на свою игрушку. Но его коллега вынужден был отказаться. Совещание у главврача, приходилось торопиться. Смотрины отложили на следующий раз.
      Настя воспользовалась случаем. Интуиция ее никогда не подводила. Она еще не знала, зачем ей нужен этот человек, но его машина с красным крестом может пригодиться. Так, на всякий случай. Человек с собственной "скорой помощью" на дороге не валяется.
      Когда доктор сел в машину, к дверце водителя подошла красивая девушка с милой, приятной улыбкой. А ее необычные янтарные глаза вонзились в сердце хозяина машины.
      - Извините, вы не подбросите меня до дома? У меня бабушка одна осталась. Я приезжала к ее лечащему врачу за рецептом.
      Заметно полысевший, сутуловатый и мало привлекательный молодой мужчина был шокирован. Он очень боялся красивых девушек и даже не танцевал с ними на вечеринках. Ему казалось, что эффектные девчонки посмеиваются над ним. Попав врасплох, он не смог отказать и от волнения вместо ответа согласно кивнул.
      Всю дорогу он не смел посмотреть в ее сторону, а девушка болтала не умолкая. Она говорила о поэзии, читала стихи, вспоминала древних философов. Мало того, что она красавица, да еще и умная. Редкое сочетание. К тому же вела себя непринужденно и легко. Доктор влюбился и не верил своему счастью.
      Когда они подъехали к ее дому, он осмелился еще раз взглянуть на нее и едва не ослеп. Сердце его заколотилось с такой силой, что его можно было услышать при работающем моторе автомобиля.
      Она сказала: "Спасибо, до свидания". А когда ее стройные ножки в белых туфельках застучали по тротуару, он не выдержал и крикнул:
      - А мы еще можем увидеться? У меня есть Цветаева. На Кузнецком мосту за бешеные деньги купил.
      Девушка улыбнулась.
      - Ну раз сама Цветаева, давайте свой телефон. Как будет время, я вам позвоню.
      Он продиктовал ей свой номер.
      - Спросите Никиту. Это я.
      - А меня зовут Ксюша.
      "Только бы не сорвалось", - думал он, возвращаясь домой. Ему никогда еще не звонили девушки, а он им звонил не больше одного раза. На следующую его попытку они клали трубку. А одна сказала: "Я отродясь не встречала такого зануду!"
      Сейчас он чувствовал себя победителем. Значит, он еще не совсем пропащий, если такая девушка обещала ему позвонить. Вот только позвонит ли?
      В последующие дни Ксюша занималась своими делами, и у нее не возникало желания тратить время на человека, в чьей необходимости она еще сомневалась. Ей приходилось вертеться волчком между тремя огнями. Федюков вел себя обычно. Борис выстраивал план ограбления. Этот безумец принялся за дело серьезно и основательно. Появлялся он не чаще двух раз в неделю. Петр Егорович заходил раз в десять дней, и они с Борисом уединялись на балконе. Система подслушивания Насте удалась, но уличный шум не позволял слышать отчетливо их разговор, а говорили они тихо. Половину слов уносил ветер. Насте приходилось использовать все свои чары, чтобы вытягивать из Бориса подробности. Как правило, делалось это в постели.
      И наконец, в жизни девушки появился третий мужчина. Ее это не смущало. Все они принадлежали Ксюше, а Настя оставалась напуганной и одинокой девушкой, которая шла на краю пропасти и в любую секунду могла сорваться в бездну.
      Рыжего сыщика, который ходил за ней по пятам, звали Дмитрий Львович Забелин. Этот тип мешал ей посещать университет, где начались зачеты, и свою конспиративную квартиру, где она хранила свои секретные материалы. Пришлось рискнуть. Она уповала на внешность, ум и находчивость.
      Когда Рыжий сидел в ее дворике и скучал с журнальчиком в руках, девушка спустилась и подошла к нему.
      - Привет, красавчик! Не надоело дрочить в одиночку? Можешь подняться в квартиру, у меня сегодня приема нет, но есть хороший коньяк и широкая постель.
      Слабый ветерок колыхал ее легкий халатик и то и дело задирал легкую ткань выше нормы. Перед таким зрелищем трудно устоять. К тому же она его засекла, и теперь наверняка его заменят. Он молча встал и последовал за ней в дом.
      Иметь своего человека в каждом звене нового сообщества необходимо, считала Настя. Такое дело не может пройти у нее за спиной - это она знала наверняка. Тут любые методы хороши. Водоворот событий затянул Настю слишком глубоко, и теперь из него не вырваться.
      Дмитрий Забелин работал старшим инспектором уголовного розыска, имел высшее юридическое образование. Капитан милиции в двадцать четыре года, отличный оперативник с большим будущим. Все шло как по маслу, но в один прекрасный момент он допустил грубейшую ошибку - принял самостоятельное решение взять двух преступников прямо в центре крупного универмага. Он испугался, что бандиты затеряются в толпе и он упустит их. Капитан пошел на таран. Блицкриг не получился. Началась перестрелка, погибли люди, а преступники ушли. Рыжего ранили в руку. Он пролежал месяц в больнице, а потом узнал, что его выгнали из органов внутренних дел. Человек поплатился всем из-за одной оплошности. Так считал он, забывая, что четверо ни в чем не повинных покупателей лишились жизни.
      Оставшись не у дел, Дмитрий Забелин довел свою работу до конца. Он нашел преступников и уничтожил их. Затем наступила фаза покоя. Рыжий работал грузчиком в магазине, пил водку и ни о чем не думал. Когда от него ушла жена, он даже не заметил этого. Парень решил наплевать на всех, как все наплевали на него. Так он и жил, пока на него не вышел еще один из бывших. Тогда Забелин не знал, что находился под колпаком Суханова, а Петр Некрасов вовсе не бывший, а действующий и что он не случайно наткнулся на экс-капитана в темноте. В то время Петр набирал банду из обиженных по заданию Суханова. Название новой банде присвоили громкое: "Отряд по борьбе с бандитизмом" или "О. Б. Б.". Постоянную зарплату борцам за порядок никто не платил. По наводке Суханова, которого никто из них не знал и не видел, ребята уничтожали шайки, громили малины, притоны, а трофеи и деньги забирали себе. Так удовлетворялось самолюбие и зарабатывались средства на жизнь. Командовал отрядом Петр Егорович Некрасов, псевдодядюшка Ксюши.
      Все эти подробности девушка узнала в постели. Рыжий ей нравился тем, что ничего от нее не требовал, не устраивал сцен ревности, не набивался в женихи, а просто пользовался ею как женщиной и не мешал жить так, как она хочет. Он ничего не знал о планах своих хозяев, и его не интересовали подробности. Ну а предложение Ксюши стать любовником и телохранителем, вместо того чтобы оставаться уличной ищейкой, его вполне устраивало. Настя получила полную свободу действий и знала, что Рыжий ее прикрывает. В своих отчетах Дмитрий излагал стандартный набор из скромного меню: "Девчонка сидит дома, никуда не ходит, слушает музыку и ведет себя спокойно". Изредка, для разнообразия, Рыжий добавлял, что целый день ходил за ней по комиссионкам.
      Петр Егорович доверял Рыжему. Он и сам не воспринимал "племянницу" всерьез. Чем может навредить маленькая шлюшка большому делу, о котором ничего не знает. Тут надо помнить, что девчонка является собственностью Федюкова. А на сегодняшний день банкир командует парадом, и сам Суханов бегает у него в шестерках.
      Ну а безобидная шлюшка тем временем и впрямь ходила по комиссионкам и обзаводилась странными для женщины вещами. Фотоаппарат "Nicon", мощный телеобъектив, штативы, диктофоны. Деньги Федюкова, которыми он снабжал свою куколку, работали против самого Федюкова. В однокомнатной квартире, дорогу к которой знала только Настя, накапливался материал, состоявший из фотографий, магнитных записей, выписок из записных книжек и документов, отчеты и собственные выводы, дневники и наброски статей. Через Осю Либермана, редактора многотиражки, Насте удалось добыть профессиональный диктофон "Репортер". Все записи компоновались в блоки, переписывались на бабины и хранились в определенных ячейках в архиве. "Репортер" занял постоянное место под кроватью в главной квартире и работал по ночам. Все разговоры и расспросы девушка проводила в постели, где мужчины обычно расслабляются и у них развязывается язык. После каждой такой ночи Настя делала дозапись на остатках пленки со своими комментариями, давала пояснения и фиксировала дни, числа, часы.
      Поиски телефонистов не понадобились. Рыжий Митенька сам выдал своей подружке адрес дачи Федюкова. Когда-то он сопровождал туда Петра и слышал эту фамилию. Настя сверила телефоны из копии книжки Федюкова и нашла там еще два номера, которые принадлежали Лопатину и Суханову. Настя торжествовала.
      В субботу выдался жаркий, солнечный день. Начинающая журналистка вооружилась фотоаппаратурой, загрузила ее в рюкзак и отправилась за город. Охота длилась до позднего вечера. Она израсходовала четыре пленки. И не напрасно.
      В этот чудный день Федюков, Суханов и Лопатин грелись в шезлонгах в саду и делали традиционные шашлыки. Теперь девушка воочию увидела одного нового человека и узнала полковника из ресторана, которого запомнила со дня первого знакомства. Третьего она видела впервые.
      Когда пикник закончился и гости разошлись по домам, Настя проследила новичка до его участка, и ей удалось сфотографировать номер его машины. Кремовая "Волга" 1610 МОИ. Оставалось узнать имя владельца, хотя Настя не сомневалась, что это и есть некий Лопатин. Кто он?
      В отсутствие Ксюши Рыжий отдыхал в ее квартире. Сильный, молодой и ленивый, бывший капитан любил поспать, если не было на примете настоящего, стоящего дела. Девушка успела хорошо узнать характер своего телохранителя и не беспокоилась, что Митенька из-за угла будет наблюдать за ней.
      28 июня. Теперь она знала всех
      На дворе стоял жаркий, душный июнь. Борис лежал обнаженный на кровати и смотрел в потолок. Его милая Ксюша лежала рядом, положив белокурую голову ему на плечо, и что-то мурлыкала себе под нос.
      - Сегодня у меня последняя подготовительная встреча с моими ребятами. План готов, остались мелочи.
      Девушка встрепенулась и посмотрела на часы.
      - Сегодня? Уже восемь утра. Ты всю ночь не спал...
      - Ерунда. На свежем воздухе разгуляюсь.
      - На даче?
      - Неплохое местечко. Тихо.
      - За тобой еще следят?
      - Не замечал. Устали. Я им так голову заморочил, что им век не расхлебать. Вычислить моих сообщников невозможно. За последний месяц я посетил более сотни знакомых. Пусть гадают, если не свихнутся. Петр знает план в мельчайших подробностях. Все всех устраивает. Они мне верят. Думаю, операцию назначат на середину месяца.
      - Почему ты мне ничего не сказал? Ты мне не веришь? Глупец! Нам нужно срочно скорректировать ваш план и обезопасить тебя со всех сторон.
      - Вряд ли такое возможно. Я особо не беспокоюсь. Федюков не позволит провалиться нам. Никто не хочет терять такие деньги. Слишком много сил и труда вложено в дело.
      - Хорошо, Борис, но ты прислушайся к тому, что я тебе скажу. В общих чертах я ваш план знаю. Но где гарантия, что Федюков не захочет убрать вас после операции? У него людей хватает, сам все знаешь. Влияния и силы тоже достаточно. Таким волкам доверять нельзя ни в чем и никогда. Ты мне нужен живым и богатым, а не мертвым и нищим. Нужна страховка.
      - У нас есть письмо в прокуратуру с фотографиями, именами и подробным описанием плана. Я отдам его Петру завтра же, и они не рискнут меня уничтожить. А в случае моей гибели оригинал попадет на стол прокурору.
      - Я не хочу твоей гибели. Эти люди и прокурора под себя подомнут. Действовать надо наверняка. Письмо отдашь за день до операции. Нельзя давать им время для обдумывания и поисков выхода. Надо ставить их перед фактом, когда уже поздно отступать. И главное: нужно изменить последний штрих.
      - Какой?
      - Они наверняка будут наблюдать за вами со стороны. Из машины, из подъезда, с крыши. Кто-то будет вас поджидать с добычей.
      - Безумие! На набережной одностороннее движение, а ближайшие дома по другую сторону Яузы.
      - Нет, мешать они вам не будут. Это глупо. Но когда они убедятся, что дело сделано и все прошло успешно, они нападут на вашу машину с деньгами и заберут добычу. Ради таких денег можно на все пойти, а заодно убрать свидетелей. Мне эта мысль давно покоя не дает. Может быть, по этой причине их не интересуют имена твоих ребят. Какое имеет значение, кто исполнители, если они покойники! Достаточно знать подробный план, а там вы никуда не денетесь.
      - И что ты предлагаешь? - насторожился Коновалов.
      - Устроить вторую перегрузку. Фальшивую. Обычная перестраховка, и ты можешь о ней рассказать Петру. После ограбления вы на своем милицейском УАЗике уедете дальше по набережной и через пару километров в районе Лефортова заедете во двор. Там вас ждет другая машина. Вы перегружаете в нее мешки, бросаете УАЗ и едете дальше. На самом деле запасная машина уходит пустой, а вы переждете время и сматывайтесь. Группа Федюкова поедет за "пустышкой" и останется ни с чем. Ну а потом можно диктовать ему свои условия.
      Борис скрипнул зубами и, навалившись на девушку, схватил ее за горло.
      - Сука! Это они тебя научили! Да? Хочешь загнать нас в западню?
      - Клянусь! Боренька, клянусь! Я сама все придумала. Зачем мне служить Федюкову? Он мне гроша ломаного не дает, а с тобой нам новую жизнь строить! Мне эта идея месяц назад в голову пришла.
      Коновалов отпустил девушку.
      - Глупая идея. После ограбления нужно ноги делать, а не тратить время на спектакль. Всю Москву в считанные минуты оцепят, а уж о районе и говорить нечего. И где я возьму еще одну машину и шофера? Нас и так слишком много, и у каждого за пазухой свой камень. Не перегрызлись бы кобели безмозглые!
      Ксюша встала с кровати, поправила волосы и, подойдя к зеркалу, тихо сказала:
      - Есть и машина и шофер. Ему и знать ничего не надо. Он сделает то, что я скажу.
      - Еще одного хахаля завела? - скрипнул зубами Борис.
      - Не валяй дурака. Сходила с ним один раз в театр, а в другой промотала его зарплату в ресторане. Он смотрит на меня как на Богородицу. И видел бы ты его! Не ясно, в чем душа держится.
      - Зачем такой нужен?
      - Он врач. У него есть собственная "скорая помощь" "Волга"-универсал. Он влюблен в меня без памяти. Зовут дурачка Никита Кмитт. Я определю для него время и дам ему точный маршрут. Большего ему знать не обязательно.
      - Тут подумать надо. Отвлекающий маневр - вещь хорошая. Клюнет ли Петр на эту удочку?
      - А почему нет? Идея твоих ребят, а им ты возражать не хочешь. Отличная страховка, а по времени больше трех минут не займет. Петр тебе верит. Ты от них ничего не скрывал. И он уверен, что держит тебя на крючке за убийство капитана.
      Коновалов вздрогнул.
      - А ты откуда знаешь?
      - Подслушивала. А как иначе я могла бы сейчас вмешаться? Я тебе нужна, Борис. А то ты опять глупостей наделаешь, и Суханов на тебя выйдет, как с капитаном.
      Коновалов закурил и, помолчав, сказал:
      - У меня еще есть друзья в части, где я служил. Милиция приезжала туда и обыскала квартиру капитана. Они нашли письмо от одного нашего кореша. Тоже москвич. Тот звал капитана к себе. Капитан взял отпуск и поехал. Милиция допросила кореша. А тот ему сказал: "Да, приезжал. Просил меня дать ему адрес или телефон Коновалова. Мол, посчитаться хочет за старое". Ну тот дал ему телефон и слышал, как мы договаривались о встрече, а после этого капитана никто не видел. Когда я уходил на дембель, я ему морду набил. Издевался, сволочь, над людьми. Ну я и здесь не отказался с ним встретиться. Кто знал, что он со штыком придет. Найти и вычислить меня невелика трудность. Я ведь не готовился к убийству и не бегал от преследователей. Но и за мразь всякую отвечать не хочу.
      - Я верю тебе, Борис. Оставим капитана. О живых думать надо. Теперь я хочу тебе сказать о последнем этапе. Мы должны все изменить в последнюю секунду. Те, кто будет за тобой следить, должны растеряться. Вам минуты хватит, чтобы исчезнуть на машине и затеряться в переулках.
      - Ладно, Ксюша! Будь по-твоему. Готовь своего парня. Прокатись с ним от высотки по набережной к Лефортово, а потом к Сокольникам. Там места тихие.
      - Я сделаю все, как надо. Но я хочу и от твоих ребят подстраховаться. Мне надо знать, кому ты доверяешь. А в случае опасности я могла бы им помочь либо спугнуть. Оставаясь наблюдателем со стороны, я пойму, от кого тебе грозит опасность. Ты не должен быть один среди хищников. Слишком велика ставка.
      Коновалов задумался, потом сказал:
      - Своим я должен доверять, но если со мной что-нибудь случится, то предупреди их. Пусть знают, где их поджидает опасность. В случае засады Федюков ничего не получит. Ладно, крошка, одевайся и поехали.
      Они долго петляли по Москве, меняли такси, делали пересадки в метро, ходили по вагонам в электричке и в нужное время выскочили на нужной платформе.
      Дорога через лес вывела их к опушке. У Ксюши за спиной висел рюкзак, который она несла сама и ни на секунду не доверила своему кавалеру.
      Устроившись в кустарнике в полусотне метров от участка, Коновалов указал пальцем на калитку:
      - Это здесь. Заборчик низкий, редкий, тут все видно как на ладони.
      Девушка достала из рюкзака бинокль и приложила к глазам.
      - Скоро начнут съезжаться, - продолжал Борис. - Смотри: видишь высокого парня без рубашки, дрова колет для баньки. Его зовут Рома Сироткин. Работает инкассатором в Медведково. Студент. Уже тридцатник разменял, а все учится, чем раздражает своих родственников. Дача принадлежит жене, сыну десять лет. Сироткин участвует в деле как шофер. Классный водила. Испытателем на автозаводе работал, в гонках участвовал. Попал в аварию на испытательном полигоне. Колесо отлетело. После этого поставил крест на машинах. Пять месяцев в больнице провалялся, а виноватых не нашли. Смелый мужик, уверенный. Ну а вон к калитке подходит Валерка Родионов. Неказистый паренек, но это только с виду так кажется. Я с ним в разведку ходил в прямом смысле слова. Вместе росли, учились, вместе в десанте служили, вместе в банк устроились. Работает дежурным в Чкаловском отделении. Ему отвели роль диспетчера в нашем деле. В нем я уверен на все сто. А вот еще парочка террористов шагает. Главные исполнители. Работают на одном маршруте. Высокий брюнет, красавчик со сладкой мордашкой, Максим Ветров. Говорят, ему ни одна баба не отказывает. По жизни везунчик. Самый хитрый среди нас. Головастый парень, защищает диплом в финансовом институте. Искатель приключений, маменькин сынок, одевается с иголочки, деньжата водятся. И все-то у него есть, но зубы ломит от скуки. Авантюрист от рождения. Считает себя идеологом и главарем. Я не возражаю. Ну а второго зовут Эдик Чайка. Темная лошадка. По моему мнению, он самый активный из всех членов банды. Взяли его из-за роста. У Родионова брат в милиции работает, и мы решили воспользоваться его мундирчиком. Чайка аккурат под размерчик подошел. Парня губит азарт. Все деньги на бегах оставляет. Женат, есть сын семи лет. С женой живет плохо. Тут все понятно. Ходят слухи, будто его жена сначала с Ветровым путалась, и Максим их познакомил. Чайка влюбился, но семью тянуть не способен. Перспектив у парня нет. Решил кинуться головой в омут. Терять-то ему нечего. Вот и вся команда собралась. И мне пора, Ксюша.
      Коновалов вышел из укрытия и направился к калитке. Настя развязала рюкзак, выключила транзисторный диктофон и достала фотокамеру с телеобъективом. Работала девушка усердно, но через некоторое время стала замечать, что в объективе то и дело появляется лицо Ветрова. Она словно искала его. Парень притягивал ее взгляд, и ей хотелось смотреть на него. Темные волосы, голубые глаза и мягкая, немного высокомерная снисходительная улыбка. Этот малый знал себе цену.
      В Москву она вернулась поздно и поехала в свою штаб-квартиру. Проявив пленку, Настя убедилась, что негативы получились отлично, и она решила напечатать несколько карточек. Может быть, это вышло подсознательно, но, кроме портретов Ветрова, она не сделала ни одного снимка. Две фотографии Настя прикрепила к стене, легла на раскладушку и долго разглядывала их, пока не уснула. Он ей приснился в эту ночь. Но сон был беспокойным и тревожным. Ночь, кладбище, покойники, и они вдвоем среди мертвых.
      Следующий день юная красавица посвятила молодому доктору. Они катались на его машине с красным крестом по Москве. Когда они ехали по набережной, девушка показала на старый дом в районе Лефортова и сказала, что в нем живет ее бабушка, только окна выходят во двор. Потом они поехали в Сокольники, нашли старую заросшую прошлогодней пожухлой травой аллею и долго гуляли.
      Неподалеку от шоссе еще сохранились деревянные дома, двухкомнатные коммуналки. Настя рассказала, что в одной из них живет ее подружка и они любят гулять в этих местах.
      - Здесь чудесно, - сказал Никита. - А почему бы и нам не приезжать сюда на прогулки? Тут где-то рядом платформа "Маленковская", а там есть пруд и можно искупаться.
      Радостный доктор рассказывал о своих честолюбивых планах, об аспирантуре и о перспективах. Девушка тоже расхвасталась, долго говорила об университете, о будущем и о мечтах стать известной журналисткой и работать в корпунктах Нью-Йорка или Парижа, где ей не станут диктовать, что ей писать и о чем.
      Так еще один день сгорел под палящим июньским солнцем. Дни бежали, как секундная стрелка.
      5 июля. 9 часов 40 минут.
      Доброжелатель
      На время отпуска генерал Багров уступил свой кабинет полковнику Суханову. С этого дня оперативной работой в Москве руководил он. О Суханове говорили разное. Большинство сотрудников считали его жестоким и бескомпромиссным человеком. Другие стояли на стороне полковника и были согласны с его стратегией. Преступность необходимо выжигать каленым железом. Некоторые считали методы Суханова грубыми и даже преступными и видели в нем фанатика, который развязал себе руки, прикрываясь погонами. Только в одном сотрудники МУРа сходились: Суханов оставался лучшим сыщиком столицы и по результативности его отдел опережал остальные подразделения на несколько шагов.
      В дверь кабинета постучали, и вошел майор Кондратьев. Могучий красивый парень, а занимался канцелярией. Он подчинялся непосредственно генералу. Но генерал в отпуске, а Суханов на месте. Полковник недолюбливал Кондратьева по понятным причинам. Человек обладает ростом под два метра и имеет сажень в плечах, а сидит за столом и перекладывает бумажки с места на место. Суханов не знал, что три года назад майор получил три тяжелых пулевых ранения и перенес девять операций. Его перевели на Петровку из Ленинграда, когда он переехал жить к матери. Жена бросила майора, как только тот угодил в госпиталь. Мать - не жена и своего сына не бросит ни больного, ни здорового. Старушка выходила свое чадо за полгода и вернула его в строй.
      Суханов оборвал телефонный разговор и вопросительно посмотрел на майора:
      - Тебе чего, Кондратьев?
      Майор подошел к столу и положил конверт.
      - Счел необходимым ознакомить вас с настоящим документом.
      Суханов нехотя достал письмо из конверта и начал читать: "Уважаемые товарищи! Пока я еще имею право вас так называть. Вскоре меня вынудят обращаться к вам "граждане". Меня втягивают в опасное преступление. Оно произойдет в центре Москвы в июле месяце. Совсем скоро. Группа преступников наметила налет на инкассаторскую машину, которая будет перевозить огромную сумму денег. И это среди бела дня. К сожалению, я не знаю точного плана и дня, но не сомневаюсь, что это произойдет. Мой долг предупредить вас о готовящемся акте беззакония. Пусть это письмо станет моим чистосердечным признанием. К сожалению, большего я сказать не могу. Не знаю. Я нахожусь под наблюдением и сам прийти к вам не могу. Когда нас схватят с поличным, я расскажу все в деталях. Мой пароль - "чистые руки". Следователь должен об этом знать. Еще раз напоминаю, что меня втянули в грязное дело и я не способен предотвратить безумство. У меня семья, и хочется верить, что доблестная милиция всегда стоит на страже порядка и относится гуманно к тем, кто понимает свои ошибки.
      С уважением, Доброжелатель".
      Суханов брезгливо отбросил бумагу в сторону.
      - Вы, майор, считаете, что у меня нет дел?
      - Сергей Сергеич, такие сигналы нужно исследовать тщательным образом.
      - Это же записка сумасшедшего! Студент-сопляк с перекошенными мозгами. Одно изложение чего стоит. Кто такого придурка возьмет на серьезное дело?
      - Письмо написано от руки, и почерк не очень уверенный. Видно, что человек редко пользуется ручкой и пишет письма. Профессиональные анонимы предпочитают пользоваться машинкой. Либо имеют каллиграфический почерк. А этот сидел и долго думал. В некоторых местах перо подсыхало, и он его расписывал, обводя букву по нескольку раз. Можно сказать, что по роду своей работы пером он не пользуется. Прилавки завалены дешевыми шариковыми ручками, а он, скорее всего, у кого-то попросил перьевую. И с грамотой у нашего анонима не все в порядке. Это не студент.
      - Ты хочешь сказать, Кондратьев, что я должен поверить этой галиматье и оцепить центр Москвы на июль месяц?
      - Извините, товарищ полковник. Решение выносите вы. Я обязан доложить руководству о сигнале и по возможности сделать заключение. Через мои руки проходят сотни писем за рабочий день, однако я стараюсь не беспокоить высшее начальство по пустякам. За то время, пока вы занимаете этот кабинет, вы видите меня впервые.
      Суханов усмехнулся:
      - Привыкай, Кондратьев. Недалек тот день, когда я перееду сюда окончательно.
      Майор промолчал.
      - Ты кому-нибудь показывал это письмо?
      - Нет. Эксперты пытались обработать конверт, но он заляпан руками, хороших отпечатков не обнаружено. На письме отпечатки смазаны. Теперь его следует отдать почерковедам. Оно стоит того.
      - Ну а скажи мне, только откровенно, ты сам-то веришь в эту чушь?
      Суханов постучал пальцем по письму:
      - Несомненно.
      - И то, что среди таких дерзких банд может найтись предатель?
      - Тут я не соглашусь с вашим подходом. В Прибалтике за прошлый год зарегистрировано шесть налетов на инкассаторов. Раскрыто одно преступление. В Ленинграде - два, раскрыто одно. Орудуют мальчишки в возрасте двадцати лет. Дерзости у них с избытком. Иногда везет, а иногда нет. Они не профессионалы, и ловить их очень трудно. В прошлом году похожий случай произошел в Подмосковье. Есть свидетели, но парня так и не нашли. Сработал в одиночку и уволок двенадцать тысяч выручки. Пока служба инкассации работает очень плохо и требует серьезной корректировки.
      - Вот что, с докладом ты на коллегии министерства выступай. Милиции только не хватает анонимки проверять и ловить блох в небе. Мы обязаны ловить бандитов, и мы их ловим. Свободен.
      Кондратьев потянул руку за письмом, но полковник успел положить сверху конверта свою широкую ладонь.
      - Оставь. Я еще подумаю над этой писулькой и посоветуюсь кое с кем. Завтра заберешь.
      Кондратьев вышел из кабинета в отвратительном настроении. С этим человеком ему придется работать, а Суханов вел себя как самодур. Майор никогда не кляузничал и терпеть не мог доносов, но в полученном письме он усмотрел откровение. Если полковник не примет меры, то придется идти к начальнику управления.
      Целый день Кондратьев чувствовал себя униженным и ненужным. Домой он возвращался пешком и в тот момент, когда входил во двор, услышал крики о помощи. Женщина, стоявшая на балконе третьего этажа, указывала пальцем на палисадник под окнами. Возле соседнего подъезда происходила какая-то возня и доносились грубые выкрики. Майор кинулся к дому. Среди деревьев размахивали кулаками четверо парней. Драка шла полным ходом. Кто кого, понять невозможно. Озверевшие мужики пускали в ход все, что попадало под руку.
      - Стоять всем на месте! Милиция!
      На выкрик человека в штатском никто не обратил внимания. Кондратьев бросился разнимать обезумевших драчунов и тут же напоролся на сильнейший удар. Его били чугунной трубой по голове, пока он не прекратил дышать.
      Женщина с балкона продолжала кричать:
      - Вон они, держите, убегают! Держите!
      Когда возле трупа майора собрались люди, на месте происшествия никого из участников драки не оказалось. Они рассыпались в разные стороны и растворились в проходных дворах старой Москвы.
      14 июля. Последние штрихи
      Последняя встреча Петра Некрасова и Куприянова происходила за сутки до операции на Сретенском бульваре. Некрасов опоздал на двадцать минут, чего раньше за ним не замечалось. Дело в том, что Некрасову пришлось ехать на дачу к Суханову для личного доклада. По неписаному кодексу люди полковника о выполнении особого задания докладывали устно и без свидетелей. Некрасов как руководитель вверенной ему группы прибыл лично и доложил об устранении майора Кондратьева. Майор погиб в драке от рук уличной шпаны. Ему проломили череп. Орудием убийства служил отрезок трубы, которых на месте происшествия нашлось немало. Один из них сыграл роковую роль в жизни майора. Черт его дернул ввязываться в потасовку. Сам виноват!
      Полковник передал Некрасову конверт.
      - Кто-то из сопляков наложил в штаны и решил поискать прикрытие за стенами Петровки. Уберите этого придурка. Он нам все дело завалит.
      Беседа с хозяином затянулась, и Некрасов опоздал на встречу с Коноваловым. О письме он решил сказать в конце разговора.
      Они сели на лавочку, и Коновалов быстро прошелся по основной цепочке действий.
      - К сожалению, мы не можем определить время с большой точностью. Это зависит не от нас, а от банковского начальства. Ориентир: одиннадцать сорок пять до двенадцати пятнадцати. Полчаса провисает. Один из инкассаторов на работу не выйдет, я позаботился, из резерва запрашивать не буду. С шофером нас будет четверо.
      - А парень в "скорой помощи"?
      - Он в деле не участвует, будет на подхвате и доставит мешки с деньгами в нужную точку. Об этом не беспокойтесь.
      - А теперь о главном, Борис. Здесь лежат резиновые перчатки телесного цвета, пистолет "вальтер" с полной обоймой и нож. Основные улики, которые вас спасут. Нож бросишь рядом с машиной, а пистолет вернешь мне. Его найдут у подозреваемого в налете бандита. И еще одно. Шофера ты не знаешь, приедет новичок. Его придется убрать. Это опасный свидетель. А переданное тебе оружие должно сработать. Главарь орудует ножом с тем же почерком, как ты капитана в лесу уложил. Снизу в горло, клинок прошибет мозги жертве. Если сделаешь все грамотно, то ты и твои ребята прикрыты на всю жизнь.
      - Если она будет долгой.
      - У тебя есть сомнения на сей счет?
      - Я принес тебе страховку от своих сомнений. Передай своим боссам.
      Коновалов достал из кармана письмо и отдал его собеседнику. Тот прочел адрес прокуратуры на конверте и нахмурил брови.
      - Ты чего надумал, братишка?
      - Там пару фоток лежит, но боюсь, что ты, Петро, всех не знаешь. Тебя за шестерку держат. Если со мной что-нибудь случится, то и вам всем крышка. Оригинал письма уйдет адресату. Так что, капитан Некрасов, и мы не лыком шиты. Идешь на ограбление века, держи ушки на макушке.
      Коновалов встал и взял в руки черный пакет.
      - Как дело сделаем, я сам позвоню Федюкову на дачу. Ваша доля будет лежать в машине, а машина в гараже, а ключи от гаража в камере хранения в сумке с адресом гаража. Читал сказку про Кащея Бессмертного. Иголка в яйце, яйцо в утке, утка в сундуке и так далее. Больше мы не увидимся.
      - Ты уверен, что поступаешь правильно?
      - Конечно, я ухожу от сомнений. Прощай, майор, привет племяннице.
      - Постой-ка, Борис. Хочу вернуть тебе твои сомнения. Смотри, ты слишком грамотную команду собрал. Любите писать письма на деревню дедушке. Почитай еще одно. - Некрасов достал письмо Чайки на Петровку и протянул Коновалову. - Как видишь, оно своего адресата не нашло. Не там врагов ищешь, парень! Твои у тебя под боком ходят.
      Коновалов прочитал письмо и убрал в карман.
      - Это, Петя, лишь пыль на дороге. Лошадей на переправе не меняют. После операции у мальчика будут руки по локоть в крови. Признание его не спасет. А письмишко вы зря заныкали.
      Борис вновь достал конверт и бросил его на скамейку.
      - Ты говорил, что будет группа нас отвлекать. Пусть пошумят, а письмецо к их делу подшить можно.
      Идея выглядела нелепо, но имела под собой особый смысл. Может быть, и майора Кондратьева зря убрали.
      Коновалов повернулся и направился к метро "Кировская".
      Некоторое время Некрасов сидел в задумчивости, а потом стал искать глазами телефон-автомат.
      Вечером того же дня Суханов попросил друзей собраться. Встреча состоялась на даче Федюкова.
      На стол лег конверт с адресом прокуратуры. Прищурив глаза, Суханов взглянул на Федюкова:
      - Кажется, это ты, Игорь Николаич, был против установки контроля за сопляками? Они оказались не так глупы и наивны. Чаша весов склонилась в пользу камикадзе, видишь, какие они фортели выкидывают. Мы у них как на ладошке, а исполнители в тени. Что ты о них знаешь?
      Федюков улыбнулся, но его улыбка больше походила на гримасу.
      - Не усугубляй, Сережа. Благодаря тебе вся операция пройдет на наших глазах. Мальчики в капкане, какой резон вмешиваться в их дела. Идея принадлежит им. Инициатива и исполнение - все сделано их руками. Ну а письмишко это лишь часть задумки. Поклеп на честных, порядочных людей, чтобы смягчить собственную участь. Фотографии ни о чем не говорят. Достоянием следствия станет факт, что мы трое имеем дачи по соседству. Не вижу криминала. Нашу связь с подобной мелюзгой доказать невозможно. Бред сивой кобылы. Вот если бы на этих фотографиях с нами за столом сидел Борис Коновалов и пил с нами водку, то такая связь просматривалась бы. После окончания операции помимо мальчишек придется убрать перемычку. Мосток, который нас связывал. Я говорю о Петре и его бригаде, задействованной в деле. Хочешь или нет, но они свидетели.
      - А свидетелей в таком деле быть не должно! - твердо сказал Лопатин и, подавшись вперед, спросил: - Но я до сих пор не понял, как мы получим золото? Нам нужен весь металл. Срок, оговоренный с Черным Монахом, заканчивается через месяц.
      Суханов похлопал по плечу дипломата и уверенно кивнул.
      - Золото мы получим. Не волнуйся, Александр Макарович. Меня беспокоят последствия. Бригада Петра разбита на две группы. Одна следит за местом событий, а вторая за "скорой помощью" на набережной, там, где намечена перегрузка. Никто от нас не уйдет. За полчаса до главного события моя основная группа отборных гвардейцев совершит налет на сберкассу. Ребята наделают шума и уйдут, но я направлю туда лучшие силы МУРа и отвлеку лучших людей, а наш узел возьму в свои руки. Бригада Петра ничего не знает о моих гвардейцах. И не должна знать. Они тоже имеют виды на часть выручки. Нет смысла разочаровывать Петра. Он уверен в себе, потому что за ним стоит сила, которую он вербовал под моим контролем. Как видите, с моей стороны погрешностей нет. А что касается тебя, Игорь Николаич, то рекомендовал бы тебе взять под контроль свою очаровательную хохлушку. Вольно или нет, но она участвовала в подготовительном периоде. Глупа или умна, но глаза и уши у девчонки есть.
      - Не беспокойся, Сергей. Петр не спускает с нее глаз. Ксюша под наблюдением надежного человека. Ну, друзья мои, - потирая руки, продолжил Федюков, - зря паникуем. Через сутки все встанет на те места, которые отведены для каждого звена. За премьеру не пьют, но за удачу выпить не грех!
      Зазвонил телефон. Федюков снял трубку.
      - Игорь Николаевич, вас беспокоит охранник вашей знакомой с Красных ворот. Девчонка исчезла. В этом нет моей вины. Петр Егорович направил меня к объекту два часа назад. Когда я прибыл на место, то никого не застал.
      Федюков почувствовал, как по коже пробежала дрожь. Он взял себя в руки и улыбнулся.
      - Еще не вечер. Рано делать выводы. Отдыхай, дружок! У нас завтра трудный день.
      Федюков положил трубку и тут же поймал на себе вопросительные взгляды сообщников.
      15 июля. Полдень. Мертвая петля
      Некрасов и Рыжий наблюдали за событиями с противоположной стороны набережной. Ясный, жаркий июльский день опустошил улицы города, и, чтобы не привлекать к себе внимание, соглядатаи вынуждены были скрываться в подъезде жилого дома, а машину загнали во двор. Задачи оперативного вмешательства перед ними не стояло. От них требовалось только свидетельство совершения действий и проверка точного соблюдения плана. Некрасов пожалел, что не взял с собой более мощного бинокля. Расстояние оказалось слишком большим. Мелкие детали уходили от глаз.
      Наблюдая сквозь грязное, запыленное стекло подъезда за событиями, Некрасов напрягал зрение. Он видел, как милицейский УАЗ остановился напротив Библиотеки иностранной литературы и из машины вышел милиционер и поставил знак при въезде на набережную. Машина тронулась с места, проехала метров на двести вперед и припарковалась у обочины. Спустя десять минут появилась "перевозка". Банковский фургон проехал под "кирпич" и был остановлен жезлом гаишника.
      - Красиво работают, - пробормотал Рыжий.
      - Не каркай.
      Секунды казались часами. Гаишник шел к фургону слишком медленно и почему-то тер лицо руками. Когда он подошел к машине, произошла какая-то заминка. Затем из кабины выскочил Коновалов и побежал к задней дверце фургона. В это время УАЗ сделал разворот и подал задом к "перевозке". Милиционер запрыгнул в фургон следом за Коноваловым. В эту секунду под знак проскочил голубой "Москвич" и на большой скорости проехал мимо и умчался в сторону Лефортова.
      - Нервничает старик! - усмехнулся Рыжий.
      - Заткнись. Зачем они развернулись?
      - Как зачем? Так перегружать удобней, и знак им убирать придется. Это же улика!.. Постой-постой. Смотри: они же ящики грузят. Разве деньги возят в ящиках?
      - Откуда нам знать. Быстро работают, молодцы. Так, поехали к "знаку"... Убирают... Черт! Куда они?
      Милицейский УАЗ не стал разворачиваться, а свернул в сторону Астаховского моста. Машина на большой скорости помчалась к центру города.
      - Быстро к машине, Митя. Уходят!
      Им понадобилось меньше минуты, чтобы выскочить на перекресток. За рулем сидел Рыжий, умелый водитель, и машина у них была с форсированным двигателем, но когда они доехали до следующего перекрестка, то поняли, что потеряли объект. Налево - мост, прямо - площадь Ногина, направо Бульварное кольцо. Некрасов приказал ехать прямо. У преследователей был один шанс из трех, и они его упустили.
      - Козел этот Суханов! Мудак! Запретил пользоваться рацией. Как нам предупредить своих? Они там на набережной парятся, а мы в говне сидим! орал Некрасов.
      - Надо звонить!
      - Кому? Федюков на машине катается. Пашку на Петровке поднимать? Молокососов перехватят, и весь куш кошке под хвост пойдет. А может, они все правильно делают? Куда они от нас денутся? Сами придут!
      - Вряд ли, - тихо усмехнулся Рыжий.
      Тем временем из двора на Лефортовском валу выехала машина "скорой помощи" и слилась с потоком транспорта, идущего в сторону Электрозаводского моста.
      Сидящий за рулем командир бригады удивился:
      - Что за чертовщина?! Он выезжает! Но УАЗ не проезжал по набережной!
      - Во дворе есть въезд с переулка, - подал голос сидевший сзади широкоплечий парень. - Они могли заехать с той стороны.
      - И перегрузиться за пять секунд? Поток машин пошел пять минут назад, сюда им ехать еще семь. Значит, "кирпич" убрали двенадцать минут назад.
      - Все это догадки, командир, а "скорая" уходит. Упустим.
      - Не упустим.
      Машина резко сорвалась с места.
      - А может быть, они изменили план и решили перегрузиться в другом месте? - рассуждал командир.
      - В любом случае мы не можем упустить "скорую". Будем брать сами, а там видно будет.
      Окончательное решение приняли, когда преследуемая машина остановилась на одной из заросших аллей парка Сокольники.
      Шофер "скорой" получил три удара монтировкой по голове. Машину обыскали, но ничего не нашли.
      - Будем ждать УАЗ. Они обязаны появиться, черт бы их побрал!
      В сотне метров от аллеи выстроилась гряда старых домишек, и две машины на отшибе могли вызвать определенное любопытство и подозрение.
      Они не знали, что на чердаке одного из домов сидела Ксюша с фотокамерой, оснащенной телеобъективом. Девушка успела отснять целую пленку, а потом спокойно спустилась вниз и позвонила в милицию. Дежурный местного отделения получил короткое сообщение: "На аллее пятого Лучевого просека в Сокольниках стоит машина "скорой помощи", на которую напали хулиганы. Они что-то требуют от шофера и бьют его!"
      После этого Анастасия Ивановна Болышкова вышла из телефонной будки и направилась в сторону автобусной остановки.
      УАЗик так и не появился. Засада ничего не дала, но к месту происшествия прибыла патрульная группа. Преступникам пришлось ретироваться через парк. Они выскочили на шоссе и уехали ни с чем.
      Первый сигнал дежурный города принял в одиннадцать тридцать. Налет на сберкассу по Первому Переведеновскому переулку. Трое бандитов открыли стрельбу но, испугавшись сигнала тревоги, скрылись. Жертв нет, деньги на месте.
      На место преступления выехали две бригады оперативников. Второй сигнал поступил в четверть второго, когда полковник Суханов лично возглавил оперативную группу и выехал на место. Управление внутренних дел города трясло в лихорадке. Таких событий никто из старожилов уголовного розыска не помнил. Город был оцеплен, но кого искать, сотрудники милиции не знали. Задерживались все подозрительные лица и сопровождались в ближайшее отделение. К вечеру камеры предварительного заключения на всех участках Москвы были переполнены.
      К следственной бригаде Суханова подключились люди из Комитета госбезопасности и прокуратуры Москвы.
      Генералы больше спорили, чем решали конкретные задачи. Эксперты, фотографы, кинологи с собаками, врачи пытались выполнять свои задачи в трудных условиях. Ведомства правопорядка не могли решить, кто должен взять руководство следствием на себя. Неразбериха играла на руку преступникам.
      Суханова такая обстановка устраивала. Он предугадывал и подливал масло в огонь. Главное, что он знал наверняка, это то, что план сработал. Золото исчезло, преступники не найдены по горячим следам, и время упущено. Суханов не знал другого. Он даже не догадывался, что фортуна повернулась к нему спиной и сработал совсем иной механизм.
      На месте преступления найден нож и четыре гильзы от пистолета "вальтер". Все соответствовало плану, кроме одной детали: Борис Коновалов убит ударом в висок.
      16 июля. 2 часа ночи. Расклад
      Кабинет генерала Худякова на Петровке напоминал курительную комнату. Совещание длилось более четырех часов, и генерал разрешил сотрудникам курить. Обстановка выглядела слишком напряженной, и приходилось забывать о мелочах и субординации. Благодаря влиянию министра руководство розыском и координация действий были возложены на Министерство внутренних дел.
      Генерал вытер платком вспотевший лоб и после паузы сказал:
      - Наиболее правдоподобной можно считать версию полковника Суханова. Повторите, пожалуйста, ваши первичные заключения, Сергей Сергеич.
      Полковник встал и осмотрелся. За столом собрался весь цвет уголовного розыска за исключением тех, кто находился в отпусках и командировках. Суханов с удовлетворением заметил, что самые талантливые сыщики отсутствуют. Нет тех, кто мог ему серьезно возразить либо задать каверзный вопрос.
      - Я сделал свои выводы по тем уликам, которые обнаружены на месте происшествия. Найденный возле машины нож, которым убит водитель фургона, принадлежит известному рецидивисту Мечникову по кличке Меченый. Его дело недавно переслали из Пскова в Москву. Гильзы, найденные в салоне фургона от пистолета "вальтер", идентичны тем, которые были обнаружены в ювелирном магазине Пскова. Там четыре месяца назад были убиты продавец и кассир. Похищено ценностей на четырнадцать тысяч рублей. По показаниям свидетелей, можно утверждать, что ювелирный брала банда Меченого. Сейчас мы ждем все материалы по этому делу из Пскова. Но могу с уверенностью сказать, что "вальтер" также принадлежал Меченому.
      Месяц назад я находился в командировке в Псковской области и лично участвовал в поимке банды Меченого. Мы его взяли. Шестерых бандитов убили в перестрелке, но костяк банды попал в капкан. Среди них известные рецидивисты Хан и Косой. В доме, где скрывалась банда Меченого и где оказывала сопротивление, обнаружены те же гильзы, что и в ювелирном и в фургоне инкассаторов. Эксперты это подтвердили. Само оружие так и не нашли до сих пор. Возможно, Меченый не намерен с ним прощаться, а нож потерял случайно. Шофер убит ударом в горло снизу. И опять можно сказать с уверенностью, что этот необычный способ устранения лишних людей принадлежит Меченому. Так он убил Кныша - одного из мокрушников конкурирующей банды и так он убил квартирную хозяйку, когда впервые получил свой срок. Все сказанное мной выше говорит о том, что мы имеем все основания подозревать банду Меченого в налете на инкассаторскую машину.
      - Извините, полковник.
      Суханов взглянул на подполковника, сидевшего в конце стола.
      - Слушаю вас, товарищ Гаврилов.
      - Банда Меченого никогда не работала в Москве. В таком деле, как это, нужны ориентиры, точное знание обстановки, прекрасная осведомленность и ориентировка в городе. Ваши аргументы убедительны, но преступники предпочитают работать в привычных условиях. К тому же вы сказали, что лично брали банду Меченого и его самого.
      Суханов терпеливо выслушал коллегу и тихо сказал:
      - Разрешите продолжить, товарищ генерал?
      - Продолжайте.
      - Двадцать четвертого апреля, то есть более двух месяцев назад, при этапировке в Москву Меченому и двум его подельникам удалось бежать. Они объявлены во всесоюзный розыск, но не найдены. А сбежали они при подъезде к Москве. В столице нетрудно затеряться. У Меченого есть связи везде. За два с половиной месяца можно создать новую банду из местных. Меченый - вор в законе, и особых рекомендаций ему не требуется. Известный авторитет. Собрать под свое крыло головорезов ему ничего не стоит. И дерзкий план ограбления можно сочинить за такой срок.
      - Но как Меченый мог узнать, что инкассаторы везут золото? - спросил майор, сидевший напротив.
      - В том-то и дело, что он этого не знал. Зачем Меченому золото? Ему нужны наличные. Любой человек может встать напротив банковских ворот и проследить, сколько машин въезжает и выезжает. А за неделю можно выработать план, проследить каждый маршрут. Меченый взял на мушку первую попавшуюся машину и промахнулся. Вместо денег получил золото. Теперь он попытается его сбыть, и только на этом мы сможем его взять. Сейчас он лег на дно и не шелохнется, пока обстановка не стабилизируется.
      - У меня есть еще вопрос к товарищу Суханову, - заявил тот же подполковник.
      - Спрашивайте, - дал согласие генерал.
      - Как вы можете расценивать такую ситуацию: машина с золотом должна идти во Внешторгбанк. Сущие пустяки по расстоянию от Центральной конторы на Неглинке. Каким образом она оказалась на набережной Яузы, где и разыгралась трагедия? Очевидно, инкассаторы были соучастниками бандитов. Или вы думаете иначе?
      - Безусловно, инкассаторы - люди осведомленные, но я не стал бы концентрировать на них внимание. Во-первых, мы получили о всех самые лестные характеристики от банковского руководства. Все люди проверенные и работают в системе не один год. Во-вторых, они не пойдут на сделку с бандитами, понимая, чем рискуют. В-третьих, все инкассаторы погибли. В-четвертых, им, как и бандитам, не нужно золото. Они возят от семи до двадцати миллионов деньгами и выбрали бы для налета другой день.
      - А если бы они не знали, что в этот день повезут золото?
      - В таком случае дают отбой. Они должны иметь какой-то предупредительный знак. Хотя бы на случай опасности. Что касается шофера, тут я бы не был столь категоричным. Шофер Кусков работал на базе чуть больше месяца, и сейчас его проверяют. Меченый мог убрать его как свидетеля. Всем же понятно, что личный состав маршрута попадает под подозрение в первую очередь.
      Теперь вернемся к самому маршруту. Налет мог произойти в любом районе Москвы, а перегрузку организовали в подворотне или на набережной. Набережная удобное место. Схему налета я рисовать не буду, у каждого своя фантазия. Когда мы найдем необходимые факты, тогда и составим схему. Сейчас важно установить главных кандидатов на роль налетчиков, чтобы иметь представление, с кем имеем дело и кого нам искать.
      Поиск преступника без имени - это задача с неизвестным. Такие задачи решаются труднее и не всегда правильно. Как вы думаете, сколько нужно сотрудников, чтобы проверить документы у каждого входящего в метро на ВДНХ? Это нереально! И потребуется три человека, чтобы наблюдать за толпой и высматривать определенное лицо. Считаю и считал своей главной задачей вычислить имя преступника. Путем фактов, умозаключений, взвешенного подхода, точного знания характеристик, психологии, возможностей кандидата, почерка, сравнений. После чего вогнать кандидата в рамки, найти его, обезвредить и доказать, что только он и никто другой мог совершить данное преступление. Надо помнить, что Меченого при побеге прикрывали люди из его банды. Виртуозный план и уход от конвоя без единого выстрела и без жертв. Мы не можем недооценивать ни Меченого, ни его бандитов.
      - Значит, как мы понимаем, работники банка к делу не имеют никакого отношения? - спросил генерал.
      - Не берусь утверждать того, чего не знаю. Но хочу провести одну параллель. Шумных преступлений с использованием огнестрельного оружия у нас в городе случается не много и не часто. Сегодня мы видим другую картинку. В один день, в одно время два крупных налета. Я уверен, что налет на сберкассу - дело рук банды Меченого. Своего рода отвлекающий маневр. Преступники наделали шума и ушли. Стрельба в сберкассе велась беспорядочно. По стенам, потолку, по стеклам. Шестнадцать гильз от пистолетов "ТТ". Кому нужен этот фейерверк? Меченому он нужен, а вот работники банка такое организовать не могут.
      - И все же! - С места встал подполковник. - Извините за навязчивость, но я хотел бы настоять на одном вопросе.
      - Спрашивайте, - устало сказал генерал.
      - Возможно, у меня не хватает фантазии. Может быть, полковник Суханов нарисует нам картину ограбления. Если в деле замешан шофер, а инкассаторы тут ни при чем, то как он мог командовать маршрутом? Он - исполнитель. Он подчиняется приказам старшего инкассатора. У меня не выходит из головы факт, как мог оказаться фургон на набережной.
      Суханов снисходительно улыбнулся.
      - Рисовать не буду, но набросок постараюсь сделать. Переходим к абстрактному мышлению, что не свойственно людям нашей профессии, привыкшим работать только с фактами. Вопрос ясен, но ответ будет расплывчатым, слишком мало времени прошло, чтобы делать толковые умозаключения. Преступники могли остановить машину в одном из переулков. Сейчас группа майора Круглова отрабатывает маршрут фургона и опрашивает свидетелей. Шофер остановился, а бандит вскочил на подножку. Либо шофер сам ударил старшего в висок тяжелым предметом. Возможно, его ударили после того, как он открыл заднюю дверцу салона, где находились другие инкассаторы. Выбирайте любой вариант. Но тот факт, что Борис Коновалов сидел в кабине и был убит другим способом, чем остальные, не может остаться незамеченным. Остальные были убиты позже.
      Представим себе, что фургон остановился среди бела дня на улице. Шофер или кто-то другой под угрозой оружия заставляет Коновалова пересесть в салон к остальным. Тот открывает заднюю дверь, и туда входят еще трое или двое. Инкассаторы видят своего бригадира и не оказывают сопротивления. Коновалов получает удар в голову и падает, остальные на мушке. Дверца закрывается. В кабину с водителем садится Меченый, а в салоне остаются инкассаторы с вооруженными бандитами. Меченый указывает место, куда ехать. Допустим, в тихий дворик, где их ждет другая машина. По дороге убивают инкассаторов в салоне. Глухая, двустенная машина без окон, гул мотора, и выстрелов никто не слышит. Далее, фургон заезжает во двор, производит перегрузку, и подельники Меченого уезжают с золотом в неизвестном направлении, оставив в салоне только трупы инкассаторов. Далее, Меченый приказывает шоферу ехать на набережную. Там машина останавливается. Меченый убирает свидетеля своим коронным ударом в шею, выходит из машины, бросает нож и не торопясь идет на троллейбусную остановку. Возможно, его поджидает машина. Такое дерзкое преступление среди бела дня в центре Москвы с многочисленными жертвами способны совершить люди, готовые на все. Им отступать некуда. Каждый в розыске, и каждого ждет вышка. Им терять нечего. Тут либо пан, либо пропал!
      В кабинете воцарилась тишина. Сыщики долго молчали, перешептывались, но вопросов не задавали. Никто и не пытался переварить в голове такое количество информации за одну минуту.
      - Хорошо, - мрачно заявил генерал, - полковник Суханов возглавит следственную группу. Можете привлекать к работе любые подразделения и отзывать людей из отпусков. Утром свяжитесь с прокуратурой и скоординируйте план работы. Докладывать о ходе следствия ежедневно. Министр лично будет контролировать расследование. В десять утра он ждет первый отчет. Подполковник Фетисов займется задержанными людьми, которые находятся в отделениях города. Достаньте из архива фотографии всех преступников, так или иначе связанных с Мечниковым. Размножить и разослать. Каждый постовой должен иметь комплект снимков в кармане своего кителя. Мы должны помнить: золото не мелочь в кармане, оно хоть и тяжелое, но всплывает. Взять под контроль все скупки, ломбарды, дантистов. Этим займется полковник Береговой. Усилить патрулирование города и провести разъяснительную работу среди участковых. Каждый из них должен знать всех жильцов своего участка и привлечь к работе дворников и работников ЖЭКа. Отдельно взять под наблюдение всех ювелиров. У бандитов земля под ногами горит. Они на слитках сидеть не будут, им наличные нужны. Действуйте. На сегодня все свободны.
      Сергей Сергеевич Суханов остался доволен результатами первого дня расследования. К шести часам утра он приехал на московскую квартиру Федюкова, где его ждал хозяин и Петр Некрасов. Озабоченные лица, дым, водка и напряжение. На полковника посыпались вопросы.
      Суханов поднял вверх руку.
      - Не дергайтесь, господа пираты. План сработал. Расследование пойдет по задуманному руслу.
      - Погоди, Сережа, - играя желваками, заговорил Федюков. - Золото уплыло от нас. Его нет, и концов не сыщешь.
      - У вас те же заблуждения, что и у нашего генерала. Золото не держится на плаву, оно тонет. Мы знаем, где его искать. Что могут сделать с металлом мальчишки? В лучшем случае зарыть в землю. А дальше? Они все о нас знают. Ведь не один Коновалов писал сочинение для прокурора. Это коллективный труд. Выслеживать, фотографировать, фиксировать, узнавать имена, фамилии, адреса. Одному не под силу. Они решили убить своего главаря и думают, что этим обрубили концы. Не стоит им мешать, они никуда не денутся. В конце концов они придут к выводу, что им надо продать нам золото, а не сидеть и не смотреть на желтые кирпичи. Если мы убедили их, что его надо украсть, то, значит, у нас есть покупатель. А где им его взять? И потом! Мы знаем, что команда Коновалова состояла из инкассаторов, а их по всей Москве не больше двух сотен. Вот вам и ответ. Самый пессимистический прогноз. Мы найдем их через месяц. Пусть это время золото полежит в земле. Это лучше, чем потерять его вовсе. Золото не растащат, и пилить они его не будут, как Шура Балаганов с Паниковским. Они ребята грамотные и понимают, с кем связались. У них нервишки не выдержат. Зато мы всегда на виду. Надо дать им шанс связаться с нами. Взаиморасчеты будем производить потом, а сначала надо заполучить ящики в свои руки.
      - Ты считаешь, их следует убрать? - спросил Федюков.
      - А ты готов им заплатить? Они знают стоимость золота не хуже вас, дорогой Игорь Николаевич. Нет, друг мой. Полковника Суханова никто в дураках не оставлял. Я их лично повешу. Всех на одном суку. Только не нужно торопиться и устраивать гонку. От нас никто не убегает. Мальчики возомнили себя героями. Они решили, что, уничтожив своего атамана, сами сели на коня и ударом сабли порвали все связи с нами. Нет. Такая связь не рвется. Все повязаны одной веревочкой. Четыре трупа на душу взяли, совершили самое дерзкое ограбление за время существования Советской власти. Нам сейчас их оберегать надо, пылинки с них сдувать, прикрывать, а не засыпать.
      Суханов взял со стола бутылку водки, налил в фужер из-под воды и залпом выпил.
      - А ты, Петро, - икнув, продолжил Суханов, закидывая соленый гриб в рот, - бери людей и готовь Меченого к разборке.
      - Когда?
      - Дня через три, не раньше. А то слишком просто и быстро все разрешится. Тут паутину надо наплести, чтобы в ней все запутались.
      Суханов снял китель и прилег на диван.
      - Через два часа разбудите. Мне к министру с докладом идти. И за что вам только долю платить, не ясно. С элементарщиной справиться не способны. Четверо сопляков их, как лохов, облапошили.
      Зевнув, полковник уснул.
      15 июля. 21 час 40 минут.
      Противоядие
      После тяжелого дня Рыжий устал, и ему хотелось спать, но Некрасов послал его следить за домом Ксюши. Рыжий не очень расстроился. Какая разница, где спать. Петр не догадывался, что между объектом и наблюдателем возникли близкие отношения. Совсем не плохо выспаться в выходные дни на мягкой перинке. На днях предстояла серьезная работенка - обработка банды Меченого.
      Ксюша встретила своего телохранителя без особого восторга. Он догадался, что ждут не его, и решил поставить все на свои места.
      - Ты не мельтеши, куколка. Теперь мы можем спать вместе, ничего не опасаясь. Федюкову сейчас не до тебя. Он последние волосенки на себе рвет, а дружка твоего во время операции свои же угрохали. Насмерть. Федюков распорядился взять тебя под домашний арест и не спускать с тебя глаз. Плохая примета. Мне жаль.
      Он запер входную дверь и сунул ключи в карман.
      Девушка не боялась Рыжего, но она уже знала, что у хозяев рыбка соскочила с крючка, иначе они не преследовали бы "скорую помощь" и не били бы Никиту. Она совершила одну-единственную промашку: наблюдать и фотографировать надо было сам налет, а не терять время в Сокольниках. Она отошла к окну и стала смотреть на закат солнца. По щеке катилась крупная слеза - нет, она не жалела Бориса, с самого начала стало ясно, что парень обречен, - она жалела себя. Ей стало страшно, но показывать свою слабость Настя не желала.
      - Расстроилась из-за дружка своего? А ты думала, он выживет? Мне, в общем-то, плевать. Но ты лишилась некоторого разнообразия.
      - Это не самое страшное, Митенька. Мужчин на мой век хватит. Вот скоро и тебя не станет. Переживу как-нибудь.
      - Меня? - Рыжий сбросил пиджак и расстегнул ремень наплечной кобуры. - Ошибаешься. Я вечен и неистребим.
      - Как только вы вернете золото хозяевам, вас уничтожат.
      Рыжий вздрогнул. Он подошел к девушке, взял ее за плечи и резко развернул к себе лицом.
      - О каком золоте ты говоришь?
      Настя промолчала. Борис позвонил ей перед выездом из банка и сказал: "Нас надули, мы везем слитки. План менять не будем. Проследи за врачом. Нам надо знать, что с ним сделают", - после чего он бросил трубку.
      В памяти Рыжего возникли зеленые ящики, которые мальчишки перегружали из фургона в милицейский УАЗ. Конечно, это были не деньги. Тогда он не стал строить догадок, но теперь ему стало ясно, какую игру затеяли его боссы.
      - Что ты знаешь о золоте?
      - А я всезнайка. Зря ты меня за дурочку держишь. Может быть, ты надеялся, что тебе самородочек с кулак величиной обломится? Ошибаешься. Не золото, а свинец в девять граммов в лоб получишь. Не будь идиотом, большой ребенок. Такой куш берут раз в жизни, и предназначен он избранным. Одному на сто миллионов. Ты не в "очко" сел играть на мелочь в кармане. Прикинь своим умишком, у кого ты в шестерках бегаешь? Ты им нужен? Таких в базарный день по гривеннику за пучок дают.
      - Говори, что знаешь? - Он тряхнул девчонку за плечи.
      - Слишком много. Тебе не переварить. Много от меня не требуй. Я своей жизнью умею дорожить. А тебе выбирать придется: либо ты со мной, либо ты труп.
      - Тоже мне защитница.
      - Моя голова, моя информация и твой опыт и сила - уже немало. По отдельности мы ничего не стоим. Мишень есть мишень.
      - Ты знаешь, куда запихали ящики с золотом?
      - Нет, но могу их найти с твоей помощью. А как делить будем, потом решим.
      - Ты сумасшедшая!
      - Нет, Митенька, это ты чокнутый. Твоих хозяев кинули, как лохов на рынке. Сейчас они бисером метать станут. У них нет ориентации. Они слишком долго спали, а когда проснулись, то увидели вокруг себя темную часовню и ни одной живой души. Наша задача найти мальчишек первыми и забрать у них добычу. Мне это под силу, а если их найдет Федюков, то мальчикам крышка. Передушат как котят. Твоими руками. Потом и вас уберут как лишних свидетелей. Сколько вас в команде Петра? Четверо? Пятеро? За один присест сожрут и не подавятся.
      В памяти Рыжего вспыхнул утренний инцидент со сберкассой. Петр смеялся: "Здорово сработано! Прикрыли нас дымовыми шашками!" В итоге никто не пойман, преступники исчезли, и обе операции прошли по плану. А если посмотреть с другого бока? У Суханова есть еще одна группа, а может, и больше. Есть боевики, которые не знают о большой добыче и не ждут своей доли. Команда чистильщиков, которая убирает свидетелей, выметает мусор, прикрывает других и не требует особых наград. А почему бы не использовать этих головорезов и не уничтожить команду Петра? В их деле жизнь ничего не стоит, и его предупредили об этом. При вербовке Петр говорил им:
      - Мы объявляем войну всякой сволочи и нечисти. Каждый из вас может погибнуть в схватке с бандитами. Не рассчитывайте на пышные похороны. Хоронить вас не будут. Вас сожгут в крематории как неопознанные трупы, а пепел развеют по полям как удобрение. Вот поэтому я беру в свой отряд людей без особых примет. Татуировки, родинки, родимые пятна, зубные коронки, веснушки нас не устраивают. Судимость, отпечатки пальцев в картотеке будут проверяться нашим шефом. Лгать не имеет смысла. Каждый из вас имеет личное дело в управлении кадров. Вы знаете, на что идете, и медалей не ждите. Мы невидимки. Мы - миф, нас не существует. В случае смерти одного товарищи его помянут, это высшее признание ваших доблестей.
      Рыжий помнил эти слова и понимал, под каким мечом ходил последние годы. Час расплаты настал. Его труп сожгут, и пепел развеют по ветру. Какая предусмотрительность. Все верно. Они слишком много знают.
      - Может быть, ты и права, Ксюша. Но пока мы еще нужны хозяевам.
      Девушка взглянула на него как на прокаженного.
      - У тебя мозги набекрень. А дальше что? Будешь носом землю рыть? Золотоискатель. Пес рыжий! Ноги уносить надо, а добычу с собой прихватить.
      - Ты еще дитя несмышленое, Ксюша. От Суханова никто уйти не сможет. Он из могилы вытащит, а в другую зароет.
      - А я не спорю. Но почему бы ему там первому не оказаться? Опасная у полковника работа, и телохранителями он не пользуется. Гордый очень и в звезду свою верит, и то в генеральскую.
      - Такого мужика на мушку не возьмешь. Он воробей стреляный. Опасность за версту чует.
      - Тогда сам сдыхай. Можно подумать, что у тебя выбор есть.
      Рыжий сел на кровать и долго думал. Настя молчала.
      - У тебя есть конкретные предложения?
      - Стреляй первым. Мне понадобится неделя, чтобы найти тайник с золотом. Это мои трудности. А тебе этого срока должно хватить, чтобы устранить препятствия на нашем пути. Федюков и Лопатин не опасны. Без Суханова они как розы без шипов. Размазня, одним словом. Опасность представляют Суханов и Петр, пока они живы.
      - Суханов ведет расследование. Сейчас он в фаворе у самого министра. К тому же он уводит следствие в сторону.
      - Мальчишки и без его стараний обошлись. Поздно. Поезд ушел. Проворонил Суханов птичек, а Бориса уже нет. Может, он их и найдет, но времени убьет на поиски немало, а я их в два счета накрою. Если Суханов погибнет, то подтвердит этим собственную версию. Фургон обчистили профессионально. Великие ограбления делаются великими грабителями.
      - Или полоумными недоумками, сумасбродными сопляками, которым везло и которых прикрывали фанерой с четырех сторон. Сами-то не поняли, чего натворили.
      - Именно. И я о том же. У них и золото отобрать ничего не стоит. Они сами его сдадут. Но у нас должны быть развязаны руки. Свободный полет. А свобода заключается в твердой уверенности и в том, что в твой затылок не смотрит глаз через оптический прицел.
      - Говори толком. Что делать надо?
      - Я должна иметь гарантии собственной безопасности. Я должна быть уверенной, что могу доверять тебе. Убеди меня в своей надежности, и я пойду за тобой на край света. Сейчас ты позвонишь Петру Егорычу и доложишь, что, прибыв на место, Ксюшу не застал. Исчезла. Уйду я одна. Куда? Пока я не узнаю, что ты вышел из-под контроля хозяев, мы с тобой не встретимся. Будешь приходить на Центральный телеграф на улице Горького. Он работает круглосуточно. Сиди на скамеечке в зале междугородних переговоров. Каждый нечетный день в полночь, а по четным в полдень. Планируй свое спасение сам, Митенька. Мне нужен сильный партнер. Ты уже взрослый и сам ходишь писать в туалет и умеешь чистить зубы. И помни, я тебя не кину. Я женщина слабая и с мальчиками не справлюсь, но тайник найду. Докажи мне, что у тебя на это есть силы. Золото вместе откопаем. Одной мне много не надо. А вдвоем мы горы своротить сможем.
      Рыжий посмотрел на девушку и ничего не смог прочесть в ее глазах. Встав с кровати, он подошел к телефону и набрал номер. Его доклад звучал кратко и холодно. Девчонка исчезла. Остальное его не касается. Положив трубку, он подошел к Ксюше и долго разглядывал ее, будто видел в первый раз.
      - Если в понедельник я останусь жив, то в полночь приду на переговорный. Ты свободна. Я всегда восхищался тобой. Но я прагматик и трезвый человек. Такие бабы не для меня.
      - Напрасно. У тебя в глазах написано, что ты победитель.
      Ксюша подняла с пола цветастый рюкзачок, закинула на плечо и направилась к двери. Она боялась. И наговорила все со страха. В голове была только одна мысль: "Бросить все, сесть на поезд и уехать домой".
      Дверь хлопнула, и Рыжий остался один.
      16 июля. 10 утра. Роковое свидание
      Она сидела на дереве с фотоаппаратом и наблюдала за дачей Романа Сироткина. Команда собралась к десяти утра, и мальчики заперлись в бане. О чем шел разговор, Настя не знала. Она запомнила главное: раньше баня не закрывалась, теперь Сироткин повесил на дверь висячий замок. Вывод напрашивался сам собой. Ящики с золотом здесь.
      Теперь, когда Бориса не стало, ей нужен новый сообщник из команды налетчиков. Но как его заполучить? Чем шантажировать? Припугнуть? Все ее старания и материалы в большей степени относились к другой истории. К оборотной стороне медали. Даже в момент ограбления она оказалась не там, где надо.
      Настя выбрала Максима Ветрова. Она в любом случае поставила бы на эту темную лошадку. Настя постоянно думала о нем, и он притягивал ее, словно магнит. Сейчас она знала о каждом больше, чем они сами о себе, но что проку в ненужной информации. Куда важнее знать место, куда ребята перепрячут слитки. Они сидят на бочке с порохом и времени терять не станут. Борис утверждал, что Ветров самый головастый среди всей команды, очевидно, он и будет принимать решение.
      Расходились они порознь с пустыми руками. Сомнений не было, золото осталось на месте. Ветров уходил вместе с Чайкой, и Настя их едва не перепутала. Чайка надел куртку Максима.
      Девушка слезла с дерева и быстро переоделась. Короткую юбочку, лодочки на каблуках и яркую блузку она бросила в рюкзак с аппаратурой, а взамен достала походный наряд. Тут надо отдать ей должное, она все сумела предусмотреть. На голову Настя натянула косынку, спрятав роскошные волосы под серую ткань, надела темные очки. Она старалась скрыть свою яркую внешность и стать незаметной. Клетчатая рубашка, рюкзак, коричневые бесформенные брюки, кеды и никакой косметики. В считанные секунды девушка преобразилась.
      Ветров простился с Чайкой на вокзале, сел в автобус и поехал домой. Он был полностью поглощен своими мыслями и не подозревал, что сзади стоит девушка, которая знает все его прошлое, настоящее и расписывает его будущее. Но она не знала, как ей подступиться к этому парню. Настя стояла совсем близко, и эта близость заставляла колотиться ее сердце с огромной силой. В какой-то момент ей показалось, что он слышит тревожный стук. Даже сердце может стать предателем, если не можешь им управлять, а Настя не могла. Она чувствовала себя пятиклассницей, которой впервые понравился мальчик с соседней парты.
      Настя проводила Максима до дома и села на скамейке у соседнего подъезда. Через несколько минут появились два милиционера и вошли в дом. Настя испугалась. В течение десяти минут девушка не находила себе места. Она уже забыла о золоте и думала только о Ветрове. А вдруг?!
      Через некоторое время Максим вышел, и она облегченно вздохнула. Ей хотелось подбежать к нему и расцеловать. Детская радость. Настроение поднялось, и ей хотелось петь. Она шла за ним по пятам. Максим зашел в хозяйственный магазин и отправился на Павелецкий вокзал.
      Электричка оказалась переполненной, стояла невыносимая жара, и те, кто не успел уехать утром, рвались за город днем. Но Максим вел себя спокойно и уверенно. Он стоял, забившись в угол, и разгадывал кроссворд из "Вечерки".
      От Барыбино они шли лесом. Ветров ни разу не оглянулся. Они миновали две деревни, пересекли поле и выбрались к кладбищу. Дорога заняла около сорока минут. Настя уже решила, что выбрала не тот объект для слежки.
      Максим долго разгуливал по кладбищу и забрел в самый дальний уголок мертвого царства. Насте пришлось пробираться сквозь частокол оград и пригибаться за каждым могильным камнем. У склепа, похожего на царь-колокол с крестом на шлеме, Ветров остановился и осмотрелся по сторонам. Девушка затаила дыхание. Их разделяло не более десяти шагов. Парень достал ножовку из сумки и спилил старый замок. В склепе он провел около двадцати минут, затем вышел, долго переводил дыхание и повесил на петли свой замок.
      Однако к выходу он не пошел, а направился к забору. Лазейку Ветров сделал сам, выбив ногой две доски. Оказавшись за оградой, он протоптал тропинку сквозь заросли крапивы, выбрался на ухабистую дорогу и сделал несколько меток на дереве. Теперь Настя точно знала, где будет находиться тайник. Оставалось в этом убедиться, и она решила ждать на месте. Ветров ушел в сторону реки.
      Настя праздновала победу. Именно здесь совершится ритуал захоронения части золотого запаса страны. Девушка спряталась в кустарник напротив зарубки, которую сделал Ветров, и зарядила в аппарат чувствительную пленку. Конечно, снимки будут не очень качественными. Но она надеялась, что они вернутся на машине и включат фары. Вряд ли здравый смысл толкнет их складировать золото под лучами солнца. Она настроилась ждать до темноты.
      К вечеру похолодало, и Настя проголодалась. Ей очень хотелось домой. Горячий чай, душ и теплая постель. Она уже отчаялась ждать. В половине одиннадцатого среди деревьев вспыхнули автомобильные фары. Машина ехала очень медленно. Настя пригнулась и приготовилась к съемке. "Москвич" остановился в двух метрах от ее укрытия. Девушка принялась щелкать затвором, наблюдая за событиями через объектив фотоаппарата. Она не поняла, что у нее на глазах свершилось убийство. Все произошло так быстро, что Настя не успела испугаться.
      Ветров сел на землю и долго скулил, как побитый пес. Потом неожиданно встал и ушел. Настя не сводила с уходящей фигуры глаз. Она оцепенела и не могла шевельнуться. Яркие фары еще долго держали в поле зрения шагающего молодого человека. Внезапно он остановился. Настя вздохнула, будто ее застали врасплох. Ветров резко развернулся и направился к брошенному на дороге трупу.
      Настя пригнулась. Максим обыскал убитого, схватил его под руки и поволок к забору.
      "Он решил его спрятать, - подумала она, - сейчас вернется и уедет. Совсем уедет. Спрячется, убежит, исчезнет!"
      Она решила не упускать свой последний шанс. Он ей нужен. Необходим! Настя действовала рефлекторно, не думая. Экспромты ей всегда удавались. Девушка достала из рюкзака туфли, юбку, блузку и превратилась в Ксюшу, эдакую разбитную девушку с украинским акцентом и столичными запросами.
      Выскочив на дорогу, девушка успела убрать орудие убийства и засыпала землей кровавые следы. Из кустарника она вытащила свой любимый рюкзачок с аппаратурой, а походный хлам остался в траве. Времени не оставалось. Из темных зарослей крапивы появился растерянный парень. Он еще не осознал до конца, что стал убийцей. Столкновение произошло неожиданно. Очевидно, им не суждено было разойтись. Так мог думать только он. Ей же пришлось собрать всю волю в руки и использовать свой редкий актерский талант. Первая же ее фраза прозвучала с украинским акцентом, а волнение скрывалось под маской развязности и алкогольного опьянения.
      Пришлось знакомиться.
      19 июля. Полдень. Западня
      День выдался пасмурным и дождливым. Перед выездом на операцию Петр Некрасов выстроил свою команду у гаража и коротко давал инструкции:
      - Полковник никогда не простит нам допущенной на набережной оплошности. Мы виноваты. С нашим опытом и знаниями подобные ошибки недопустимы. Сегодняшнее задание не требует от нас высокого профессионализма. Наша задача - выполнить поручение согласно полученным инструкциям и не отступать ни на шаг. Есть график. Место, время и дело. Хватит самодеятельности. - Некрасов указал пальцем на три рюкзака, стоявших на земле. - Здесь одежда для арестантов. Размеры соответствуют. Открывайте бункер, переодевайте сволочей - и в дорогу. На подготовку десять минут.
      Четверо крепких парней стояли по стойке смирно вдоль машины с красным крестом. Все четверо принимали участие в снятии с поезда банды Меченого, они же прикрывали инкассаторов во время налета на фургон. Операция на набережной сорвалась, и теперь люди Некрасова выглядели побитыми псами. Двое были одеты в форму офицеров внутренних войск, Некрасов и Дмитрий Забелин по кличке Рыжий красовались в милицейских мундирах. Форма не была камуфляжем. Каждый из них носил эти погоны до увольнения в запас. Они не стеснялись формы и на большинство операций надевали свои мундиры. Так было и два с половиной месяца назад, когда они сняли бандитов с поезда, так будет всегда, когда они пойдут уничтожать очередную шайку преступников.
      - Какой смысл их переодевать? - спросил Рыжий у Некрасова, пока ребята открывали гараж.
      - Наш покойный друг, Боря Коновалов, собрал пыль из инкассаторского фургона, волоски от банковских мешков, содрал краску с двери. Все эти мелочи - на подготовленной одежде. На Петровке хорошие эксперты, они разберутся.
      Из погреба гаража на свет выволокли троих растерянных преступников. Яркий дневной свет и свежий воздух действовали на узников как наркотик. Скованные наручниками, они выглядели смешно, как кошки в намордниках. Вряд ли у них хватало сил для побега или достойного сопротивления. Их хорошо кормили и поили, но в глазах, кроме страха, не читалось ничего. Это были сломленные люди без амбиций, характера и индивидуальности. Когда они переодевались в новую одежду, Рыжий подумал: "Ни один лагерь и ни одна тюрьма не смогут так затравить человека, как одиночество, замкнутое пространство, темнота и полное неведение того, что тебя ожидает". На лесоповале, за решеткой, в бараке человек точно знает, сколько ему нужно свалить деревьев, прежде чем он выйдет на свободу. У каждого есть надежда, каждый строит планы на будущее и верит в них. Святые слова: Вера, Надежда, Любовь. Отними эти понятия у человека, и его не станет.
      Под стволами автоматов узников запихнули в машину, и санитарный УАЗик тронулся с места. За рулем сидел Петр Некрасов, рядом Дмитрий Забелин. Несколько минут они ехали молча, затем Рыжий спросил:
      - Зачем их далеко везти, Петро? Сверни в лес, и покончим с ними.
      - Нельзя, Митя. Хватит самодеятельности. Нам определили точку. Суханов должен знать, где их искать. Видел бы ты, как он на меня смотрит.
      - Слава Богу, ни я его, ни он меня никогда не видели. У него и без меня шестерок хватает.
      - У него нет шестерок. Он изучал дело каждого из нас, будто мы в отряд космонавтов готовимся. По сути, мы ничуть не лучше тех, кого везем на раздачу.
      Рыжий промолчал. Кроме пистолета в кобуре, у него в правом кармане брюк лежал еще один пистолет, а третий он сунул за пояс, под кителем. Хорошо, что похолодало и не пришлось ехать в рубашке. Свое решение он уже принял. Все его кореша должны быть устранены с пути. Девчонка права. Их заставят носом землю рыть, а когда они найдут слитки, с ними покончат, как с бандой Меченого. Нет сомнений, Ксюша найдет золото, но мешать ей нельзя. Само по себе золото не интересовало Рыжего. Он легко относился к деньгам, но из слитков можно выстроить стену, непробиваемую броню, которая защитит тебя на всю оставшуюся жизнь. Хватит искать приключений на свою задницу, пора уходить на покой. Всем не уйти, но один сможет, если у него шелестит в кармане. Он шел на риск сознательно. У него не оставалось выбора. Ребята обучены не хуже, крепкие мальчики и стреляют без промаха. Тут может спасти фактор неожиданности. Один против троих. Рыжий всегда был отчаянным малым, но сейчас речь шла о его жизни. Все должен решить случай.
      - Смотри на дорогу, Митя. Где-то должен быть поворот на просеку.
      Рыжий заметил, как Петро глянул на часы.
      - Мы что, на поезд опаздываем?
      - У нас график жестче, чем на "железке". Поминутный.
      - Какая глупость.
      Что-то его насторожило. Он еще не понял что, но инстинкт подсказывал ему о приближении неприятностей. Так ли все просто, как он думал? Напряжение усилилось.
      Машина свернула в лес, промчалась по вырубленной просеке и остановилась на огромной поляне.
      Троих арестантов вывели из салона и сняли с них наручники. Теперь они поняли, что их ждет. Попытка побега выглядела убого. Каждого достала автоматная очередь.
      Рыжий попятился и встал за капотом машины. В руках у него появились два пистолета, из которых он еще не стрелял. Целиться в спину он не умел и не хотел. Он ждал, пока они повернутся к нему лицом. Но его планы были нарушены. Один из автоматчиков крикнул:
      - Патроны кончились. Рожок неполный!
      - Автомат заклинило! - крикнул второй.
      Некрасов выхватил пистолет и начал добивать корчившихся на земле бандитов.
      Из леса раздалась автоматная очередь. Рыжий выглянул из-за машины и увидел пятерых рослых парней в болоньевых плащах. Они стрекотали автоматами, как из поливочного шланга.
      Рыжий пригнулся, вскочил на подножку и сел за руль УАЗа. Мотор взревел, и Рыжий резко развернул машину. Он краем глаза успел заметить, как упал подкошенный пулями Петр.
      Пригнувшись, Рыжий давил на педаль газа. Машина петляла среди деревьев. Несколько пуль пробило корпус, одна попала в ветровое стекло. Рыжий не оглядывался. Он жал на газ и крутил баранкой. Машина выскочила на просеку и через минуту оказалась на шоссе. Свернув влево, Рыжий проехал триста метров и вывернул руль вправо. Автомобиль на высокой скорости перелетел через откос, ударился о землю, подпрыгнул, но устоял на колесах. Двигатель работал, машина продолжала движение. Проскочив через кустарник, он несколько минут петлял среди деревьев, пока его не вынесло к обрыву. Затормозить он не успел, УАЗ взлетел на кочке и рухнул вниз. Рыжий выскочил на ходу. Высота не превышала пяти метров, и он упал в реку. Машина шлепнулась о воду и, поднимая брызги, уткнулась носом в дно.
      Рыжий выплыл на противоположный берег и, выхватив оружие, прокрутился юлой. Задыхаясь как загнанный зверь, он готовился к отражению атаки, но вокруг никого не оказалось. Тишина. Появилось солнце, и запели птички.
      Едва передвигая ноги, он пошел по воде вдоль берега. Ему повезло. Он сумел увернуться. Нашла коса на камень.
      В полночь Рыжий сидел на переговорном пункте телеграфа. Он ждал Ксюшу. В четверть первого голос диспетчера объявил по громкой связи: "Забелин Дмитрий Львович, пройдите в шестую кабину". Рыжий даже не понял, что вызывают его. Когда диктор повторил вызов в третий раз, до него дошло, о ком идет речь.
      В трубке послышался голос Ксюши.
      - Ну как дела, рыцарь?
      - Надо поговорить, крошка.
      - Говори.
      - Тет-а-тет! Без ушей.
      - Уверен?
      - Более чем.
      - Спускайся по переулку к улице Герцена. Я тебя встречу.
      Рыжий положил трубку и вышел на улицу. Он шел по переулку и поражался способностям девчонки. Она знала его фамилию и даже отчество. Тут и удивляться нечего, если она найдет золото. Умная, стерва!
      Ксюша вышла из подъезда, мимо которого он проходил. Он уже не удивлялся. Они прогулялись до скверика и сели на скамейку. Девушка вопросительно взглянула на своего партнера:
      - Ну и?
      - Моей команды больше не существует.
      - Лихо.
      - Я тут ни при чем. Полковник опередил меня. Теперь нет сомнений, он уберет всех.
      - Если успеет. Но Федюкова и Лопатина он не тронет. Без них он пустое место. Это одна трехглавая гидра. Дракон!
      - Он убирает исполнителей.
      - Меня это устраивает. Инкассаторов тоже поубавилось. Без моей помощи. Мальчики прозрели и пошли тем же путем. Они боятся друг друга больше, чем правосудия. И еще они боятся золота. Остались двое, которые кое-что знают. Мне бы не хотелось, чтобы полковник до них добрался. Это твои проблемы, Митенька.
      - Я даже не знаю, где его искать и как он выглядит. Шестерок к нему не допускали.
      - Ай-ай-ай! А я тебе на что? Ты как дитя. Завтра утром пойдешь в Некрасовскую библиотеку. В читальном зале на стеллажах стоит собрание сочинений нашего пролетарского вождя. В пятом томе найдешь конверт. Там фотография Суханова и его адреса. Сейчас он на казарменном положении. Ночь спит в своем кабинете, другую на даче. Охраны у него нет, кроме шофера, который спит в машине у ворот. Суханов любит принимать по утрам холодный душ или купаться в озере. Подумай над этим.
      - Дня три нужно выждать. Он должен найти трупы банды и доложить начальству.
      - Умница. Мне нравится ход твоих мыслей. Главное, Митенька, не стоять на месте. Время играет против нас.
      Девушка встала и через мгновение растворилась в темноте.
      22 июля. 9 часов утра. Доводы
      Рыжий недалеко ушел от истины. Спустя двое суток после перестрелки в лесу полковник Суханов докладывал на оперативке у генерала:
      - Сейчас мы столкнулись с фактом гибели налетчиков на инкассаторский фургон. Наша предварительная версия подтвердилась, налет совершила банда Мечникова. В районе подмосковных Подлипок в лесу произошла перестрелка. Тут можно строить любые предположения, но вероятнее всего, бандиты не поделили между собой добычу. К сожалению, золото до сих пор не найдено. Сейчас необходимо сделать упор на поиски слитков.
      - Какие у вас факты, Сергей Сергеич? - спросил генерал.
      - Трупы Мечникова и его сообщников опознаны. Обнаружена одна машина в километре от происшествия. Можно утверждать, что она принадлежала бандитам. В лесу обнаружены следы от второй машины. По мнению экспертов, это ГАЗ-63. Вторая машина исчезла. Возможно, на ней увезено золото, либо ее использовали для отхода тех, кто выиграл схватку. У трупов Меченого, Хана и Косого на одежде найдены следы их присутствия в банковском фургоне. Но об этом доложит эксперт. Причастность Меченого к ограблению доказана. Три других трупа также опознаны. Один был одет в форму майора милиции, другие в мундиры внутренних войск.
      Мы вызвали конвой из Пскова, людей, которые этапировали Мечникова и его сообщников двадцатого апреля в Москву. По утверждению начальника конвоя, эти люди и снимали Мечникова с поезда. Они также опознали автомобиль УАЗ с красным крестом, который найден в реке в километре от происшествия. Сейчас мы разрабатываем новые версии. Нам не известно, кто разобрался с бандой Мечникова и с преступниками в форме. Важно подчеркнуть, что у трупов в камуфляже найдены документы и форму они носили свою. Удостоверения просрочены. Эти оборотни были уволены из органов внутренних дел в разные годы за серьезные нарушения, допущенные в работе. Их личные дела подняты из архива, и я сам занимался каждым из них. По работе они никогда не встречались. Важно выяснить, что их могло объединять...
      - Секундочку, полковник. - Генерал взглянул на подполковника. - Что показала экспертиза?
      Молодой, но уже облысевший эксперт встал и, заметно волнуясь, заговорил.
      - Сергей Сергеич прав. На ботинках, одежде и в карманах бандитов найдены частицы пыли, соответствующие тем компонентам, что обнаружены в машине инкассаторов. Там же мы нашли следы краски кузова и волоски от банковских мешков. Оружие, использованное при налете, не найдено. Документы, обнаруженные у трупов в форме, подлинные. Проверка это подтвердила. Не ясно другое: почему с места преступления ушло две машины и одна из них разбита...
      - Не увлекайтесь, подполковник, - вмешался Суханов. - Вас понесло в сферу сыска.
      - Виноват.
      - Продолжайте, - приказал генерал.
      - Дело в том, что на запястьях трупов шайки Меченого обнаружены следы от наручников и даже нагноения. Такие следы могут остаться, если людей долгое время держать в оковах. Старые раны соседствуют со свежими царапинами.
      - Вы что-то хотите сказать, капитан Родионов? - спросил генерал, взглянув на непоседливого офицера.
      - Мне кажется, тут нет ничего удивительного, товарищ генерал. Мы вправе предположить, что банду Меченого использовали для налета. Скажем, существовал такой договор. Меченого освобождают на условиях выполнения определенной работы. План слишком хитроумный, и Меченый вряд ли бы мог придумать такой трюк с налетом на инкассаторов. Тут чувствуется более опытная и грамотная рука, к тому же знающая банковскую систему. После исполнения задания банду уничтожили. Кто-то мог попытаться уйти на УАЗе с красным крестом, но его нагнали. В машине обнаружено девять отверстий от пуль.
      - Трезвая мысль, - поддержал генерал.
      Суханов взглянул на Родионова. Черт его дернул вызвать этого выскочку из отпуска. Способный парень, но как бы не навредил.
      - Что скажете, Сергей Сергеич? - спросил генерал.
      - Доводы капитана любопытны, но не более того. Он недавно включился в операцию и еще не совсем освоился. Могу возразить. Если предположить, что кто-то удирал на УАЗике, то где же труп? У бандитов нет времени копать могилы. Возможно, его ранили и забрали с собой. А зачем он им живой, если они убили остальных. В таких случаях добивают. Я еще подумаю над этим, но мое возражение имеет другие корни, более глубокие и обоснованные. Я уверен, что операцию разрабатывал сам Мечников и он же ею руководил, а не слушался, как школьник, чьих-то приказаний. Я не представляю, как можно такого человека, как Меченый, заставить идти на дело, а потом посадить на цепь. Или до того Мечников взял куш, и его никто не способен остановить и держать на цепи. Это матерый волчара, а не фраер. Он вор в законе и с милиционерами связываться не станет. Сама подобная мысль может показаться ему оскорбительной. Ну а теперь об осведомленности и о том, как зарождался план налета. Все мы знаем, что при ограблении погибли инкассаторы и водитель фургона Кусков. Кусков, более известный органам как Кусок, устроился на автобазу Госбанка за два месяца до налета. В те же дни, когда бежал Меченый. Кусок трижды отбывал срок в колониях строгого режима. Последний раз он сидел вместе с Меченым.
      Суханов достал из папки сколотые скрепкой листы бумаги.
      - Это не что иное, как доносы Куска на своих дружков. Он был осведомителем, и ему помогли попасть под амнистию. Последние два года нормально работал и жил в Москве. После побега Меченого Кусок увольняется с работы и устраивается на автобазу. Вряд ли это можно считать совпадением. Он выполнял приказ Меченого. По пятницам маршрут Кускова обслуживал крупные банки и перевозил огромные суммы денег в хранилище. Кусков знал об этом. Вот вам и осведомленность. Меченый назначил день налета, но получилась осечка. Банк использовал данный маршрут для перевозки золота. Кусок уже не мог предупредить сообщников. Пришлось Меченому брать то, что подвернулось под руки. Ну а Куска он прирезал коронным ударом за старые грехи. Стукачей нигде не жалуют. Я сейчас говорю о фактах, а не о догадках или версиях. Мне понятно рвение молодых сотрудников, но нет смысла искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет.
      В кабинете повисла тишина.
      - Хорошо, - сказал генерал после паузы, - приступайте к работе, а вы, капитан Родионов, останьтесь.
      Когда помещение опустело, генерал указал на стул и пригласил Родионова сесть.
      - Вы что-то не договариваете, капитан?
      - У меня нет аргументов против жесткой позиции полковника Суханова. Он прав по всем статьям. Есть только одна деталь, о которой полковник забыл упомянуть. Конвоиры из Пскова утверждают, что банду Меченого освобождало четыре человека, а мы нашли три трупа. Четвертый был одет в форму капитана милиции. На вид лет двадцать шесть. Крепкого телосложения, волосы рыжие. Мне кажется, этот четвертый и сделал попытку сбежать на УАЗе. А то, что не нашли его труп, говорит о том, что попытка удалась. Почему мы должны снимать со счетов такого важного свидетеля! Нам найти его проще, чем бандитов в масках. Он наверняка имеет подлинное просроченное удостоверение. И еще. Я не верю, что в лесу кто-то делил золото. Оно им не нужно, и Меченый ни с кем делиться не станет. А с бывшими милиционерами тем более. За ограблением стоят серьезные люди. Они не мотаются по шоссе с автоматами, не убирают исполнителей. Эту черную работу делают профессионалы. Золото надо искать у тех, кто нежится в шезлонгах у голубых бассейнов, а не у стрелков в милицейских погонах.
      - Я тебя понял, капитан. Суханов - опытный сыщик, он мастер высшего пилотажа. Я ему доверяю, но готов поддержать и твои идеи. Будешь работать самостоятельно. Иди к кадровикам, я им позвоню и постарайся отыскать рыжего капитана по архивам, а также возьми под контроль банковских работников. Вникни в суть дела и прикинь, как такие люди могли выйти на бандитов. Я в это не верю, но отвергать ничего не могу и не имею права. Мы занимаемся делом особой важности. Помни об этом, Василий. Действуй.
      Василий Родионов вышел из кабинета с крыльями за спиной. Беседа с родным братом ему еще только предстояла.
      22 июля. 11 часов 10 минут.
      Поиски Золушки
      Во время обхода врач сказал, что его после обеда выпишут, а буквально через час явился молодой паренек в погонах лейтенанта милиции. Они ему уже порядком поднадоели. За неделю их прошло через палату человека четыре, и все задавали одни и те же вопросы. Он радовался тому, что сегодняшний визит последний. Завтра никто его здесь не застанет.
      - Вы Никита Михайлович Кмитт? - тонким голоском спросил лейтенант.
      - Как ни странно, это все еще я.
      - Я вас долго не задержу. Мы бы вас и не беспокоили так часто, но в районе набережной в день вашего несчастья случилась крупная авария. Приходится быть надоедливыми.
      Лейтенант ему понравился. Скромный паренек еще не привык разговаривать нравоучительным тоном и пользоваться протокольными словами.
      - Как мне известно, вы ехали из центра города по набережной Яузы от Лефортова, а не от центра. По вашим предварительным показаниям, у вас была назначена встреча с девушкой по имени Оксана?
      - Возможно. Ее зовут Ксюша. Может быть, Оксана, а может, Ксения. Я этого не знаю.
      - Она находилась у бабушки в Лефортово?
      - Так.
      - Дело в том, что дом, который вы указали, давно выселен. Там располагаются конторы арендаторов.
      Кмитт усмехнулся.
      - Ну зачем ей меня обманывать. Значит, вы нашли не тот дом. Она приехала с Украины и жила у бабушки...
      - С какой целью она приехала?
      Кмитт подумал и отрицательно покачал забинтованной головой.
      - Я не знаю. Мы мало знакомы, и мне неловко лезть к человеку с расспросами. Захочет, сама скажет.
      - А где вы познакомились?
      - Я приезжал в поликлинику к приятелю. Он работает заведующим. Без особой цели. Проезжал мимо и решил зайти. Мы вместе заканчивали Первый медицинский. Хотел машиной похвастаться. Ну а на улице ко мне подошла девушка и попросила подвезти ее к дому.
      - Она вышла из поликлиники?
      - Бог ее знает. Не могу сказать.
      - Хорошо. А как вы оказались в Сокольниках, где на вас совершили нападение?
      - Ксюша мне сказала, что если до двенадцати она из дома не выйдет, то мне надо ехать на нашу аллею. Она хотела навестить подругу и, возможно, приедет сразу в Сокольники. Мы там гуляли как-то. Ну я приехал и ждал ее, а тут эти хулиганы. Вытащили меня из машины и ударили по голове. Дальше я ничего не помню. Чего с меня взять? Я рядовой врач. Машину не тронули. Обычная шпана. До сих пор в ушах звенит.
      - А где живет ее подружка?
      - Там, возле парка, на окраине стоят три или четыре деревянных двухэтажных домика. В каком-то из них.
      - Должен разочаровать вас, Никита Михайлович. Жильцы этих домов не знают девушку, похожую на Ксюшу. Там живут престарелые инвалиды, которые отказались выезжать в новые квартиры. Я хочу, чтобы вы поняли важность нашей работы. Если после выписки эта девушка вам позвонит, дайте нам знать. Мы хотим задать ей несколько вопросов. Ничего зазорного в этом нет, и не думайте ничего плохого. Договорились?
      - Хорошо. Я постараюсь.
      Лейтенант оставил свой телефон и ушел.
      Никита не находил себе места до самой выписки. Ему казалось, что с Ксюшей что-то случилось! Он уже не мог ее забыть. Он думал о ней постоянно, а милиция только масло подливала в огонь. Им он не сказал, что Ксюша учится в университете на журфаке. Пока он сам не увидит ее собственным глазами, ничего никому не скажет. Он верил ей. Она не врала. Слишком умная, эрудированная, красивая, тонкая натура. Она не способна на зло, но кто-то может навредить ей. Конечно! Она такая беззащитная.
      Не успел Кмитт выйти за ворота больницы, как тут же остановил такси и поехал в университет.
      Шли приемные экзамены, студенты уже закончили учебу и разъехались. В канцелярии бедолагу отшили, несмотря на перевязанную голову. В деканате ему сказали, что на факультете журналистики нет студентки по имени Оксана и Ксения также там не учится. У влюбленного доктора опустились руки. Он не мог поверить, что такая девушка может лгать. Никита Кмитт всегда был доверчивым человеком, он верил всему, что ему говорят, а опыт общения с женским полом у него почти отсутствовал. Сталкиваясь с обманом, он чувствовал себя ребенком, которому дали конфетку, а внутри ничего не оказалось.
      Стоя возле деканата с растерянным видом, Никита уже не знал, куда ему идти. В этот момент к нему подошел незнакомый мужчина с курчавой головой, похожей на вылезшую старую метлу. Старомодные очки, крупный нос и малиновые негритянские губы. Все его черты казались преувеличенными, кроме роста.
      - Ксюшу ищешь, приятель?
      - А вы ее знаете?
      - Коллеги, в некотором роде. Она публикуется в моей газете. А зовут ее Анастасия Ивановна Болышкова. Ксюша - это защитный псевдоним от таких назойливых ухажеров, как ты. Чего с головой-то?
      - Гематома.
      - А... Болит, наверное.
      К ним подбежал молодой человек и обратился к курчавому:
      - Осип Моисеевич, можно вам сейчас "хвост" сдать, я подготовился.
      Никита вернулся в канцелярию, но адреса ему не дали. Очевидно, он не внушал доверия всем своим видом.
      В Мосгорсправке ему сообщили, что девушка с такими данными в Москве не проживает.
      Доктор вспомнил лейтенанта, который приходил к нему утром в палату. Девушка действительно приходила в поликлинику за рецептом для бабушки. Попытка не пытка.
      Кмитт вновь посетил своего приятеля. Теперь у того нашлось время взглянуть на "скорую помощь", но машина находилась на милицейской стоянке, и смотрины перенесли на следующий раз, если ее не растащили на детали.
      Заведующий попросил медсестру принести к нему в кабинет карту Болышковой А. И. На этот раз Никите повезло. В поликлинике имелась карта на разыскиваемую девушку.
      Из нее он узнал ее адрес. Она жила в Ленинградской области, ей двадцать один год, и за три года учебы в Москве она успела сделать два аборта.
      - Ты уверен, что она тебе нужна? - спросил приятель.
      - Конечно. Возьму отпуск и рвану на Финский залив. Сделаю Ксюше сюрприз.
      - Ксюше?
      - Ну это ее псевдоним. Она же журналистка. Очень талантливый человек. Я уверен в этом. Настенька! Какая прелесть.
      И он мечтательно посмотрел в окно.
      Приятель покачал головой.
      - Пропал парень.
      23 июля. 16 часов 40 минут.
      Новое лицо
      Около метро "Площадь Ногина" в машину полковника Суханова подсел человек в штатском. Видный мужчина с портфелем, для которого оперативная черная "Волга" казалась слишком тесной и малокомфортабельной. Такие привыкли кататься на заднем сиденье "Чайки", где можно вытянуть ноги и откинуться на мягкую спинку.
      Суханов загрузил людей работой, освободил шофера и выкроил себе свободное время. Расследование шло полным ходом и строгого контроля не требовало.
      - Выезжай на Садовое, и прокатимся в сторону Смоленской, - коротко сказал пассажир, и Суханов тронул машину с места.
      - Какие новости? - спросил пассажир.
      - Расследование обречено на провал. Впереди тупик. Есть неприятные моменты. Руководство заинтересовалось Центробанком и проверку доверило толковому парню. Я не верю в успех, но парень настырный и голова у него работает в нужном направлении.
      - Бог с ним. Не мешай. Твой вклад в дело неоценим. Дипломата трогать не стоит. Мы знаем, с кем он заключил сделку. Они под наблюдением, и нам известно, через какой коридор будет вывезен товар. Капканы уже расставлены. Главное, что мы сорвали поставку золота тем, кому оно предназначалось. Они и так получили достаточно, но использовать нашу помощь по назначению не могут. Центральный аппарат деградирует и неспособен грамотно использовать ресурсы страны.
      - А если Лопатин выйдет из доверия покупателя? Они будут искать другие источники.
      - Это не так просто. К тому же они затратили немалые средства и массу усилий, чтобы пробить коридор на границе. Из страны с пустыми руками они не уйдут. У них нет выбора, придется ждать. Лопатин опытный дипломат и сумеет убедить покупателя в необходимости проявить терпение. Заминки в таких сложных операциях - нормальное явление. А тебе, Сергей Сергеич, придется форсировать поиски. Только не наломай дров. Слишком горяч и резок. Срывов быть не должно.
      - Не беспокойтесь, у меня есть верный след. Но сейчас еще рано устраивать облаву. Слишком горячо под ногами. Можно спугнуть дичь и наследить самому.
      - Хорошо, полковник. Мы в твои дела не лезем. Стоит подумать вот над каким вопросом: нужен ли нам Федюков. Если твои люди вышли на банк, то старик может запаниковать. Стоит ли рисковать? Его можно сдать. У нас есть в сети Центробанка достойная замена.
      - Таких людей не сдают.
      - С твоим опытом, Сергей Сергеич, пора приобрести гибкость. У Федюкова сдали нервы, и он застрелился. Участие его недоказуемо, но он косвенно виноват в происшествии. Человека совесть загрызла. Честный человек не всегда выдерживает натиск, подозрения и давление. Чиновник такого высокого ранга не всегда находит правильный выход из ситуации.
      - Если вы даете добро, то за мной дело не станет. Как бы не спугнуть этим случаем Лопатина.
      - Дай ему понять, что Федюков сдал позиции и был наказан. А мы сделаем так, чтобы в ближайшее время Лопатин не смог выехать из страны. И еще. Лопатин обязан сменить условия сделки. Покупатель должен расплатиться при получении товара наличными в твердой валюте. У тебя есть вопросы?
      - Вопросов нет.
      - Тогда останови машину у метро.
      Спустя час Суханов подъехал к ГУМу и вошел в магазин. Новая встреча состоялась в центре у фонтана, где всегда толчется народ. Он поднялся на второй этаж и остановился посередине горбатого мостика.
      К нему приблизился молодой мужчина и встал рядом.
      - Наследили болваны! В лесу натоптали, оставили следы. За такие промахи головы отрывают. Мало того, одного упустили.
      - Он что-то заподозрил и подготовился.
      - Исключено.
      - Но он не отходил от машины. Далеко не уйдет.
      - Я сам его найду. А теперь о деле. Есть один человек со слабыми нервами. Мне кажется, он хочет застрелиться. Обычно это делают за рабочим столом домашнего кабинета или в постели. Спит он с женой и вряд ли захочет напугать ее.
      Полковник кивнул на мусорную урну у павильона.
      - Кто-то бросил газету, а она еще свежая. Там много интересных подробностей и портрет. Почитай на досуге. А потом сваливайте всей бригадой в Крым. В Москве слишком пыльно. В ближайший месяц вы мне не понадобитесь.
      Суханов сбросил монетку с моста в брызги фонтана и направился к выходу.
      24 июля. 0 часов 50 минут.
      Братья
      Капитан Родионов валился с ног. Он думал о холодном душе и теплой постели. Тихо открыв входную дверь, он вошел в квартиру. В кухне горел свет. Валерка сидел за столом и слушал "вражеские голоса" по "Спидоле".
      - Ты чего не спишь, отпускник?
      - Тебя жду. Разговор есть, братан.
      - Отложи до завтра. Я устал как собака.
      - Хочешь найти золото?
      По коже капитана пробежала дрожь, будто он схватился за оголенный провод и его тряхнуло током.
      - А что ты об этом знаешь? - настороженно спросил капитан.
      - Садись, Вася, потолкуем. Я же в банке работаю. Забыл?
      - Помню. Только языком не болтай. - Он указал пальцем на приемник. Скоро "вражеские голоса" об этом затрезвонят. О таких вещах молчать надо.
      Валерка достал из-под стола початую бутылку водки, взял из мойки второй стакан и разлил прозрачную жидкость по стандартной мерке.
      - Я кое-что скажу, только ты молчи. - Он выпил водку и посмотрел на старшего брата, который все еще стоял в дверях. - Меня могут посадить лет на пятнадцать. В лучшем случае.
      Василий прикрыл дверь и присел на табурет.
      - Ты напился, Лерик? Крыша поехала?
      - Тише. Отца разбудишь. Можешь считать меня кем хочешь, только изменить уже ничего нельзя. Я погряз в этом деле по уши. Золото брали мы. Я соучастник. Двое из наших уже погибли. Золото исчезло. Но мы его отыщем. Сами, без вашей помощи. Глупо получилось. В дурь поперли. Сами не ожидали, что все так обернется. Игра закончилась не так, как задумывалась. Подробности я опускаю. Вот наши условия. Мы ищем золото, находим его, и я говорю тебе, где оно спрятано. Ты докладываешь нам обстановку и держишь в курсе расследования.
      - Кому "вам"?
      - Не сверкай глазами, все равно ничего не скажу. При ограблении использовали твой мундир. Теперь он гниет на дне Яузы. Ты уж прости, игра в казаки-разбойники кончилась выстрелами. Одно скажу. Мы в убийстве инкассаторов не замешаны. Нас обули.
      - Значит, Борька Коновалов придумал этот план. Кто его убил?
      - Тот, кого теперь нет в живых.
      - А теперь и вас шлепнут?
      - Некому! Уже некому! Если след выведет на нас, я выброшусь с девятого этажа, но под суд не пойду. Ты меня знаешь, братан, я не шучу. Мы хотим одного - вернуть золото государству, и мы его найдем. А уж ты потом сам придумаешь, как обнаружил тайник.
      - Расследование ведет полковник Суханов. От этого мужика никто не уходил. Он фанатик. Или ты решил, что на Петровке филиал Дома пионеров разместился? Идиоты!
      Капитан не выдержал и врезал брату в челюсть. Паренек слетел с табурета и треснулся головой о холодильник. Чистый нокаут. Можно открывать счет.
      Василий не спал всю ночь. Он не мог себе представить того, что его родного брата арестуют. Отец не выдержит. Слишком слабое сердце, а его самого вышвырнут из органов. Черт с ними, с органами, но Валерка пойдет под расстрел, тут и гадать нечего.
      Какое тут может быть решение? У капитана уголовного розыска была только одна зацепка. Брат хочет вернуть золото государству. Значит, осознал. Значит, ему надо помочь. Он шел на компромисс с собственной совестью и не видел другого выхода из тупика. Ударив брата, он чувствовал боль больше, чем этот сосунок, которого он катал в коляске и для которого прятал конфеты. Василий сжал зубы.
      24 июля. 9 часов 30 минут.
      Взаиморасчеты
      После долгих ответов на вопросы Федюков мягко, с некоторой снисходительностью улыбнулся и сказал сидевшему напротив капитану:
      - Я готов помочь следствию всем, чем могу, товарищ Родионов. На карту поставлен престиж одного из крупных банков мира, я уж не говорю о государственных интересах. Решение о выдаче фондов из золотого запаса выносятся на очень высоком уровне. Центральный банк выполняет заказ. О таких операциях знает все руководство нашей конторы. К сожалению, бюрократическая машина требует огромного количества документов и подписей, резолюций и согласований. Число информированных лиц доходит до абсурда. Приплюсуйте сюда бухгалтерию и штат сотрудников Внешторгбанка. Никто не держит эти сведения в секрете, потому что такие тайны никого не интересуют. Валюта и золото вывозятся из страны не первый год, и операции с ценностями проводятся ежедневно. Своего рода часовой механизм. Как я могу подозревать проверенных годами людей?
      - А если подумать о непосредственных перевозчиках, тех, кто берет в руки сами ценности?
      - Инкассаторы? - удивленно спросил Федюков. - Абсурд! Ну зачем им нужны золотые слитки? Что они будут с ними делать? Статую Остапу Бендеру отливать? Отличные, честные ребята. К тому же вы знаете, что все они погибли и банк похоронил их с почестями. Разве можно сопоставить простых честных парней с матерыми бандитами.
      - Где же искать виноватых?
      - Их нет, если говорить о личностях. Виновата система. Халатность. Русское "авось". Сколько с кувшинчиком по воду не ходи, а горлышко рано или поздно отобьется. Конечно, я и с себя ответственности не снимаю. Готов понести наказание и даже уйти в отставку. Виноваты все! Взгляните на другой аспект. Езжайте на автобазу и гляньте, каким автопарком пользуется самое денежное учреждение страны. Постоянные поломки во время маршрута. Сплошная гниль. Корпус машины можно пальцем проткнуть. Думаете, бандитам это не известно? Правда, у меня на сей счет есть свое мнение. Бандиты не могли знать, что машина загружена золотом. Разнарядка пришла в девять утра, и для перевозки использовали тот маршрут, по которому не успели выехать на линию. Бандиты уцепились за первый попавшийся фургон.
      - Вряд ли. Машина могла выезжать из банка пустой. По этому маршруту должны были ехать под загрузку в Бережковское отделение. Не так ли?
      - Вы отлично информированы. В этом случае речь об утечке из банка вообще теряет свой смысл. Золото могла вывозить любая машина. Зря вы уцепились за эту версию. Она несостоятельна. Постойте у ворот банка один день и все поймете. Старые "перевозки" с плохими двигателями поднимаются из подвала по крутому подъему и выезжают в переулок. Обратите внимание на работу мотора. Груженая машина ревет, а пустая поднимается тихо. Ведь мы забиваем "перевозки" до отказа. Такой вывод может сделать школьник.
      - Безусловно, преступники были подготовлены. Но от пятидесяти килограммов золота мотор не ревел бы. Почему они выбрали эту машину?
      Федюков пожал плечами и развел руки в стороны:
      - Чужая душа - потемки! Выстрел наугад. Осечка! Золото в слитках даже бандитам не нужно.
      - Будем искать тех, кому оно нужно. Спасибо за помощь. Извините за отнятое время.
      - Боже упаси! Это наш общий долг.
      Родионов положил блокнот в папку и ушел.
      Федюкову очень не понравилась встреча с капитаном. Родионов вел себя так, будто все знает и пришел убедиться в собственной правоте. Визит оперативника не выходил у него из головы весь день.
      Вернувшись домой, он отказался от ужина и ушел к себе в кабинет. Дочь с мужем отдыхали на Пицунде, а жена легла в постель с мигренью. Поездка на дачу откладывалась.
      Федюков хотел позвонить Суханову и несколько раз хватался за трубку, но не решился нарушать инструкции. Они договорились никаких телефонных переговоров не проводить, а встречи устраивать в крайнем случае, и только на даче. Федюков решил завтра же ехать на дачу, несмотря на хандру жены.
      Звонок в дверь раздался около часа ночи. Хозяин испугался, что шум разбудит жену, и вышел в переднюю. Через глазок он увидел совершенно незнакомого молодого человека. Но как хороший физиономист, он причислил пришельца к лиге сыщиков.
      - Вы кто? - спросил он, приблизившись к двери.
      - Я от Сергея Сергеевича.
      Он не ошибся. Легавого можно за сотню шагов определить. Федюков открыл дверь и пропустил мужчину в холл.
      - Вы один?
      - Жена приняла снотворное, у нее мигрень.
      - Где мы можем поговорить?
      - Пройдем в кабинет. Только тише, не разбудите супругу.
      Банковский начальник имел четырехкомнатную квартиру в сталинском доме на Калужской площади. Крепкие стены, высокие потолки, паркетный пол и раздельные комнаты.
      - Поздновато, - проворчал Федюков и закрыл дверь комнаты.
      - Лучше не светиться.
      - Правильно. Вы думаете, за мной наблюдают?
      - Вряд ли. Но береженого Бог бережет.
      Федюков сел за письменный стол и тихо сказал:
      - У меня был сегодня капитан Родионов с Петровки. Полковник в курсе?
      Пришелец не знал ничего о деле и о полковнике. Он даже не знал имени человека, к которому пришел. В его работе имена и причины не имели значения. Он делал свое дело и уходил.
      Молодой человек подошел к хозяину, вынул из-под пиджака пистолет с глушителем и выстрелил сидевшему в висок. Две секунды - и вопрос решен. Пуля снесла Федюкову верхнюю часть черепа, словно ее смахнули топором.
      Пришелец замер и несколько секунд стоял, глядя на дверь. В квартире царила тишина. Выждав некоторое время, он отвинтил глушитель со ствола, сунул его в карман и протер пистолет платком. Оружие было вставлено в руку покойника, которая повисла над полом.
      Убийца вышел из кабинета в коридор и направился к двери. Мягкий ковер поглотил его шаги. Через три минуты он сел за руль белой "Волги" и уехал.
      25 июля. 5 часов 30 минут
      Убийство Суханова
      После изнурительного трудового дня Суханов приехал на дачу. Он работал как проклятый, не зная ни сна, ни покоя. Большая часть его усилий соответствовала его планам. С каждым днем дело набирало обороты, подключались новые подразделения. Генерал докладывал министру об итогах расследования ежедневно, а тот снимал трубку вертушки и бодрым голосом хвастался результатами, которые ничего не давали.
      Следующий день был расписан по минутам. Суханов лег спать рано. У полковника выработалась привычка подниматься с рассветом, делать километровую пробежку до озера, устраивать небольшой заплыв в холодной воде и бегом возвращаться в дом. Горячий завтрак - и в машину.
      Спал он спокойно. Сны редко посещали его. Он научился контролировать свои эмоции, мысли и даже психофизическое состояние. Ничего не могло изменить его привычек и привязанностей, так же как никто не мог переубедить полковника в том, что он считал правильным.
      Сегодняшний день не был исключением. В пять тридцать Суханов стоял на ногах. Он быстро набросил на себя спортивный костюм, надел кеды и побежал легкой трусцой по сосновой аллее к озеру.
      За ночь вода не успела остыть после жаркого дня, и полковник не получил того удовольствия, которое ждал.
      Выходя на берег, он увидел стоявшего у воды мужчину. Он его не узнал. Рыжий выкрасил волосы и усы в черный цвет, а темные очки в крупной оправе скрывали его глаза.
      - Ты упустил меня, полковник. Это непростительная ошибка. Я таких промашек не допускаю.
      Суханов увидел ствол револьвера. Он и доли секунды не думал и бросился на противника. Шесть шагов по илистому дну помешали ему опередить выстрел. Суханов успел сделать только два. Смерть наступила раньше, чем его лицо уткнулось в береговой песчаник.
      25 июля. 12 часов 10 минут.
      Отчеты и зачеты
      Настя зашла на кафедру, чтобы поставить печать в студенческом билете. В коридоре учебного корпуса толпились абитуриенты, заканчивались приемные экзамены.
      При выходе в вестибюле она наткнулась на Осипа Либермана.
      - Какая встреча, милая принцесса. Ненаглядная Ксюша.
      - Почему Ксюша? - настороженно спросила девушка.
      - На днях тут один долговязый, сутуловатый и лысоватый тип тебя искал. С перевязанной головой. Это не ты его огрела за посягательство на честь и достоинство? Мстить приходил? Ты, Настенька, у нас все в детективов играешь?
      Девушка облегченно вздохнула. Либерман приблизился к ней вплотную и прошептал:
      - Ну а теперь, мой милый корреспондент, я сам хочу задать тебе несколько вопросиков. Похоже, ты напоролась на золотую жилу?
      Настя вздрогнула и отшатнулась, но Либерман схватил ее за локоть и потянул к себе.
      - Не трепыхайся, пташка. Я нем как рыба. Но Москва слухами полнится. Слыхал я, будто нашлись отчаянные ребята и обчистили столичный банк. Может, "утка", а может, правда. Уверен, что ты знаешь об этом больше других. Я очень хорошо помню твои сверкающие огнем глаза. Тут не важно, какую ты играла роль в этой пьесе. Важны подробности, факты и сенсационный вывод.
      - Ну а ты, Ося, тут с какого бока присосаться хочешь?
      - С любого. Не будь дурой. Думай головой. Тебе такой материал одной не поднять. И предложить некому. Но у меня, как ты знаешь, есть большие международные связи. Капиталисты платят за горячие факты большие деньги. Предлагаю тебе отличную сделку. Ты пишешь черновик и прикладываешь факты. Я нахожу покупателя на материал. Читаем, оцениваем, корректируем и получаем бешеные бабки. Ты получаешь шестьдесят, а я сорок процентов. Ну как, по рукам?
      - У тебя белая горячка, Ося. Ты можешь поверить, что студентка, двадцатилетняя девчонка, докопалась до сути дела, которое существует на уровне слухов и где речь идет о гангстерском налете на банк? Здесь Москва, а не Чикаго.
      - Брось темнить, Настюха. Я помню, как ты по панелям шлялась, чтобы вскрыть тайну валютных проституток. Сам твою курсовую пропихивал, когда главный отказал в публикации. А если станешь играть со мной в кошки-мышки, я тебе хвост прищемлю. Если факты с налетом подтвердятся, то вместо статей будешь протоколы на Петровке сочинять. Ты моя главная зацепка.
      Настя прищурила свои огромные янтарные глаза.
      - Чего ты хочешь, Либерман?
      - Вот так лучше. Сейчас я в экзаменационной комиссии работаю. Через три-четыре дня эта бодяга заканчивается. В газете у меня отпуск. Короче говоря, пара свободных недель у меня есть. Материал у тебя на руках, как я понимаю. Пиши черновики и подгребай ко мне домой. Сядем, подумаем, обсудим и сделаем серию статей. В Москве работают несколько толковых ребят из "Нью-Йорк таймс". Они хорошо платят.
      - А ты часом мой материальчик о шлюхах не перекинул за кордон при помощи своих приятелей?
      Либерман воровато посмотрел по сторонам.
      - Химера, детка. Не тот коленкор. О наших шлюхах там знают больше, чем здесь. Девочки иностранцев обслуживают. Короче, мне пора, а ты садись за работу. Через пару дней жду тебя с набросками.
      Настя вышла на улицу. Либерман ее не пугал. Обычная заноза в пятке, которую следует выдернуть. У нее от Ветрова шла голова кругом. Максим не желает искать золото, он даже думать о нем не хочет. Правда, он уже не скрипит зубами при ее появлении, а смотрит на нее как на пряник. Здесь она преуспела, охомутала парня. Все мужики одинаковы, надо только слабости их знать, и рефлекс соковыделения срабатывает, как у собак академика Павлова. Проблема в другом: Настя сама угодила в ту же яму, что Максиму копала. С каждой встречей ее притягивало к нему все больше и больше. Теперь у девушки уже не хватало сил отмахнуться от синеглазого демона.
      В полночь она звонила Рыжему. Их встреча состоялась на той же скамейке.
      - Я тебя не узнала, Митенька. Усы, волосы, класс! Ну что скажешь?
      - Ничего. Полковник приказал долго жить. Кажется, мы все хвосты обрубили. Нужно поторапливаться, по лезвию бритвы ходим.
      - Придется задержаться. Есть один придурок. Журналист. Меня с ним связывала работа, и я была слишком откровенной. Короче говоря, он знает некоторые подробности и хочет меня подмять. Когда я познакомилась с Федюковым, то советовалась с ним. Тогда у меня были другие планы. Теперь он взял меня за горло.
      - Что он хочет?
      - Знать подробности. Передать сенсационный материал за границу для публикации и освещения по радио.
      - Не патриотично.
      - Но это сейчас. А когда узнает подробности, потребует долю.
      - Нет сомнений. Ненасытный звереныш.
      - Где он живет?
      - На Таганке. Комната в коммуналке. Еще четыре старухи в квартире. Дерганый такой, будто на шарнирах. Неглупый мужик, считает себя гением, как все писатели.
      Настя передала Рыжему листок с адресом.
      - Ладно. Я им займусь. Что еще?
      - Мне нужно время и свобода действий. Я должна быть спокойна, что за спиной никого не осталось.
      - Я свое обещание выполнил. Мелочевку подчистить недолго. Дело за тобой, куколка. Через пару дней поставим точку в деле и сматываемся. Встретимся здесь же.
      - Нет, Митенька. Опасно. Сначала звонок, потом встреча.
      - Черт с тобой. Но не вздумай хвостом вильнуть. Я тебя из-под земли достану. И не в золоте тут дело. У нас договор. Плевать мне на золото. Так получилось, что, кроме тебя, у меня нет никого. Устал я в одиночку волком на луну выть.
      На следующее утро Родионов посмотрел на брата и пожал плечами.
      - Сам не могу понять, как это получилось. Я до последней минуты не верил, что ребята пойдут на риск. Мозги у нас помутились. Будто кто-то нас загипнотизировал. Я до сих пор не могу поверить, что Борька Коновалов мог убить шофера и застрелить ребят. Ты же его знаешь с детства, Вася. Эдик Чайка? Думаю, это сделал он. Ромку Сироткина пришил и инкассаторов мог застрелить.
      - А если Чайка так же рассуждал? Мол, все равно ему все пришьют, так лучше одному остаться. Нет, Лерик. Чайка не достал бы шофера, и тем более ножом. Кто был четвертым?
      - Этого я сказать не могу, братан. Он ищет золото, которое заныкал Чайка.
      - А если он тебя за нос водит?
      - Какой смысл? Он мог мне вообще ничего не говорить. Я сам, по собственной воле из дела вышел и от доли своей отказался. Просто мы одной веревочкой повязаны и на одной "мушке" сидим у хозяев. Если нас вычислят, то нам крышка. Никто не поверит, что мы потеряли слитки.
      - Кто за этим стоял?
      - Только Коновалов об этом знал. Сейчас мы этот вопрос прорабатываем. У напарника есть интересные мыслишки, он парень головастый. Ты должен нам помочь, Вася. Хватит вопросов. Мы найдем золото.
      - Я был в банке. За своих там стеной стоят. Защищают убедительно, но не профессионально. Дыр полно, есть за что уцепиться. Но благодаря Суханову все поиски сосредоточены на мифической банде невидимок, которая убрала исполнителей в лесу. Налет приписывается рецидивисту Меченому, и улик против него больше чем нужно. Меченому помогли бежать бывшие оперативники. И тех и других подвели под расчет в лесу. Одному удалось бежать. Он очень важный свидетель и наверняка знает вас. Опасный тип. Работу органов знает, и план налета ему известен. Вот возьми.
      Василий достал из кармана фотографию и положил на стол.
      - Бывший капитан милиции Дмитрий Львович Забелин. Двадцать семь лет. Особая примета - рыжий. Но может и перекраситься, тогда его не различишь в толпе. Покажи снимок напарнику. Этого парня вам надо опасаться. Он сейчас один остался среди джунглей. На все пойти может. Отступать ему некуда.
      - А если вы его поймаете и он заговорит?
      - Такие в руки не даются. Ствол в рот, и до свидания.
      - Мы о таком даже не слышали. Вряд ли и он о нас знает. Борьку мог знать, а нас...
      - А если знает?
      - Так где же он? Почему не приходит? Шестерка, чего он мог знать.
      - Многое, а иначе их не повели бы в лес под автоматный перезвон.
      - Повели. Правильно. Они знали заказчиков. Работали на хозяев. Вот Рыжий и будет им мстить за своих корешей...
      Раздался телефонный звонок. Василий снял трубку.
      - Родионов слушает.
      - Вася, за тобой вышла машина. Опять ЧП. В своей квартире застрелился Игорь Дмитриевич Федюков. Завхраном Центробанка.
      - Я с ним вчера утром разговаривал.
      - Значит, разговор твой на него подействовал. Утром поговорил, а ночью он себе пулю в висок выпустил. Труп обнаружила жена.
      - Полковника Суханова оповестили?
      - Он задерживается. На даче никто не снимает трубку, значит, уже в пути. Ждем с минуты на минуту.
      - Все понял, выхожу.
      Капитан положил трубку.
      - Что случилось?
      - Ваш банкир застрелился. Федюков.
      Валерка ударил ладонью по столу.
      - Точно. Макс утверждает, что Федюков один из хозяев. Для этого есть серьезные основания.
      - Значит, твоя догадка правильная. Рыжий раздает долги. Или пауки в банке сами друг друга жрать стали.
      Василий накинул китель и, подойдя к двери, сказал:
      - Так, значит, твоего напарника зовут Макс?
      Валерка выскочил на улицу следом за братом и пошел к метро. По телефону звонить Ветрову он не стал. Назрел момент для встречи.
      28 июля. 13 часов 10 минут
      Узелок на память
      Старушка открыла дверь и развела руки в стороны.
      - Ну наконец-то, батюшка! Слов нет. Замучил нас этот кран. Течет и течет.
      На пороге стоял высокий коренастый парень в кепке и комбинезоне. В руках он держал ящик, из которого торчали слесарные инструменты.
      - Хватит кудахтать, божий одуванчик. Веди к своей трагедии, будем разбираться.
      Старушка повела благодетеля на кухню.
      - Все, что ли, дома?
      - Все, миленький, все.
      - Бери дедовскую шапку и стучи по дверям. К концу работы чтобы на стакан набрала. Сейчас задаром и ломать не станут, а тебе делать надо.
      - Чего же мы тебе наскребем, милок? У нас на хлеб не всегда бывает. Бабуся всплеснула руками и запричитала: - Где же взять-то?
      - У молодых бери.
      - Он у нас один. У него и снега зимой не выпросишь. Вредный сыч. Прижимистый.
      - Я сам с ним договорюсь, а ты сделай так, чтобы я тебя долго искал!
      - Что, милый?
      - Дверь его где, говорю.
      - А... Вторая справа.
      - Ступай, не мельтеши под ногами.
      Кран слесарь починил, ну а потом заглянул к прижимистому соседу. Осип Либерман что-то писал, сидя за письменным столом, обложившись книгами. Он даже не заметил, что в комнату кто-то зашел.
      - Я тебе не помешал, приятель?
      - Иди-иди, я по пятницам не подаю, - огрызнулся хозяин. - Всех вас не напоишь. Вы как бездонная бочка.
      Слесарь поставил ящик на пол, сел в кресло и достал из кармана пистолет. Глушитель он извлек из груды инструментов и начал медленно накручивать его на ствол.
      - Ты только не дергайся, вошь курчавая, мозги от стенки уже не отскребешь. Жаль обои.
      - Кто вас прислал? - сдавленным голосом пролепетал Либерман.
      - Твоя судьба. Сам накликал. Глупый ты мужик, курчавый. Будут теперь свисать твои патлы с абажура.
      Слесарь передернул затвор. Нижняя губа Либермана затряслась, а светлые брюки под поясом стали мокрыми. Возле ботинок образовалась лужица, но пошевелиться он не смел.
      Слесарь усмехнулся, вскинул руку, и раздался глухой хлопок. Стоявшая на комоде статуэтка разлетелась вдребезги. Либерман подпрыгнул на стуле и стал белым, как рыбье брюхо.
      - Не надо! Не надо! - прошептал он.
      - Твоего убийцу, Ося, никто никогда не найдет. Ты не защищен. Сколько хороших людей ты в своей газетенке обосрал? Не счесть. А люди мстительны. Ну а кто пишет под кличкой Ксюша?
      - Черт! Но я-то тут при чем? Бешеная девка, вечно сует нос куда не следует. Дура! Вляпалась!
      - Кто?
      - Болышкова Анастасия Ивановна. Она из Ленинграда. Короче говоря, я ее предупреждал, чтобы...
      - Заткни варежку. Зря она с тобой связалась. Ты ее за грош продашь. А теперь так, гнида. Если ты еще не раздумал жить, то советую тебе забыть ее имя. А если наши пироги начнут жрать за кордоном, то я тебе пупок высосу. С сегодняшнего дня ты под колпаком, курчавый. От нас не уходят. А за связь с иностранцами на Лубянке париться будешь.
      Слесарь выстрелил во второй раз - и со стены упала рама с портретом Хемингуэя.
      Слесарь ушел тихо, не хлопая дверью и не торопясь.
      30 июля. 13 часов 15 минут
      Последняя капля
      Максим тихо открыл дверь и вошел в квартиру. Последнее время он ходил по улицам и оглядывался по сторонам, прятался по подъездам и подворотням. Он боялся заходить в переполненные автобусы и сворачивать в пустынные переулки, а по вечерам сидел дома.
      Настя с его матерью пили чай на кухне. Вот уже несколько дней, как девушка поселилась у него. Общительная, болтливая, веселая, она вошла в семью с легкостью, сумела расположить к себе родных, пуская в ход все свое обаяние и милое простодушие. Красивая, ласковая, добрая, просто ангел во плоти. Мать уже поговаривала о свадьбе.
      Максим не придавал этим разговорам большого значения. Конечно, девчонка не дура и имеет свои плюсы и достоинства, но она слишком много знает и слишком мало говорит. Так ли она влюблена в него? Она уверена, что Максим знает тайну золота. А может быть, выполняет чей-то заказ? Максим не верил в свою неотразимость, их столкнуло убийство, а не встреча на танцульках. Счастье не построишь на чужих костях. Чем больше Максим думал, тем больше ему казалось, что за его подружкой кто-то стоит. Могла ли она в одиночку узнать столько, что на любой вопрос у нее был ответ? Ветров не думал, что сумеет раскусить этот орешек.
      - Всем привет! - махнул рукой Максим, заглядывая на кухню. - Настя, ты мне нужна.
      - Ну дай девочке чай попить, - вмешалась мать.
      - Ее не на казнь ведут.
      Максим направился в свою комнату, Настя пошла следом.
      - Мне снимать платье или сначала разуть его величество? - спросила она, прикрывая дверь.
      - Сядь. Я хочу кое-что выяснить.
      Она послушно устроилась в кресле, а он развалился на тахте, положив руки за голову.
      - Я вся внимание, мой принц.
      - Так вот, милая Мата Хари. Существует такая группа лиц, которая тихо и методично уничтожает свидетелей ограбления фургона. Эти люди с другого берега, и они, как мне кажется, не очень компетентны и работают без разбора. В лесу под Москвой расстреляна банда Меченого вместе с теми, кто освободил бандитов, когда тех этапировали в столицу. Ну а на днях застрелился известный банкир, уважаемый чиновник.
      Настя нахмурила брови.
      - Кто?
      - Федюков.
      - Игорь? - она прикрыла рот ладонью.
      - Я так и думал, что ты с ним связана. Ну ты и фрукт! Сколько их еще в твоем списке?
      - Ты ничего не понял. Этот человек меня шантажировал. Он вертел мной, как куклой. Меня втянули в гибельную аферу, и он помог мне выпутаться. Я боялась, что он меня сдаст.
      В комнату постучали, и вошла мать.
      - Максим, там пришел Валера Родионов, но заходить он не хочет. Просит тебя выйти на площадку.
      - Хорошо. Сейчас.
      Максим встал.
      - Ладно, подружка, вижу, что твои истории интересней моих. Сиди, я сейчас вернусь.
      Максим вышел на лестничную клетку, где ждал его бледный и похудевший приятель.
      - Ты стал прозрачным, Лерик. Мы же договорились, что пока встречаться не будем...
      - Слушай меня, Макс. Васька забегал домой, будто бумаги какие-то забыл, а внизу его опергруппа ждала, дела пошли кувырком. Найден труп полковника Суханова. Его застрелили возле дачи. Суханов вел расследование налета на фургон. На Петровке дым стоит коромыслом.
      - Слышал я об этом полковнике еще от Толика. На охоту он ездил вместе с Федюковым.
      - Все они одной веревочкой повязаны. Но благодаря этому полковнику версия с участием в деле инкассаторов не прошла. Может, он и был нашим прикрытием?! Сейчас ищут одного типа, который сбежал от убийц в лесу. Некий Дмитрий Львович Забелин, бывший капитан милиции. Двадцать шесть лет, рыжий, крепкого телосложения.
      Родионов достал фотографию и передал Ветрову.
      - Снимок из его личного дела. Он уже раз-множен. На парня ведут охоту все подразделения милиции. Он единственный свидетель, и мы не знаем, что ему известно. Похоже, это он убрал Федюкова и Суханова. Очередь за нами.
      - Но у него нет золота.
      - Его подставили, и он мстит. Рисковать не имеет смысла, нужно уносить ноги. Если его найдут, он нас сдаст, если не найдут, то он нас сам найдет.
      - Если мы исчезнем, то вызовем огонь на себя.
      - Сомневаюсь. Версия с участием инкассаторов считается тухлой. Сейчас уже ничего не докажешь. За две недели из банка уволились четырнадцать человек. Ребята не хотят подставлять свою задницу за восемьдесят рублей. Мы уйдем с общим потоком. Нормальное явление. Тебе еще проще. Ты закончил институт, и твой уход оправдан. Пиши заявление и уматывай. Время работает против нас. Где-то рядом бродит шакал, вооруженный до зубов.
      - А если он заговорит?
      - Он убийца, маньяк-одиночка. Ему не поверят. Свидетелей нет. Нас двое осталось. Вряд ли он много знает. Обычная шестерка, вышедшая из-под контроля, увернулась от удара. Так считает Василий, а ему верить можно. Фотку Рыжего оставь себе. Теперь ты знаешь, кого надо опасаться.
      - А как же золото?
      - Черт с ним. Если Эдик его закопал, то оно никуда не денется. Дожить бы! Год, два, пять, какая разница. Оно не ржавеет. Что с него проку, если ты его откопаешь сейчас? Руки только обожжешь. Жизнь поставлена на карту. Сегодня я сматываюсь в Крым. С меня хватит приключений.
      - Пожалуй, ты прав. Созвонимся через месяц. Удачи тебе.
      - Я сделал все, что мог. Васька нас прикроет. Он знает, что нас использовали.
      Родионов повернулся и побежал вниз по лестнице. Ветров сунул фотографию в карман и пошел в свою комнату. Настя смотрела на него с испугом, будто перед ней появилось привидение.
      - Один парень считает, что нас осталось двое. Он ошибся. Нас трое. И я не знаю, на чьей ты стороне. Женщину понять невозможно, если она этого не хочет.
      - Господи, Максим! Неужели ты не понимаешь, что, кроме тебя, мне никто не нужен. Клянусь...
      - Клятвенные уверения женщины недорого стоят. Они проверяются на деле. А дело наше - дрянь! Ходит по Москве один волчара и головы отстреливает. Кроме Федюкова, он и до Суханова добрался. Кто следующий?
      Настя покраснела. Кровь ударила ей в голову.
      - Скорее всего я.
      - И ты знаешь, о ком идет речь?
      Максим достал фотографию и бросил девушке на колени.
      - Это он?
      Настя вздрогнула.
      - Его зовут Дмитрий. Федюков приставил его следить за мной, но мне удалось сбежать.
      Она долго разглядывала фотографию человека в милицейской форме, затем добавила:
      - Они его не найдут. Снимок старый. Сейчас он отрастил усы и покрасил волосы. И взгляд у него изменился. Глаза щурит, смотрит зверем, похудел, скулы выпирают. А здесь изображен обычный мусор.
      - Значит, ты теперь превратилась в бочку с порохом.
      - Он меня не может найти. Он даже не знает моего настоящего имени. Но я знаю, где его искать.
      - Зачем?
      - Чтобы убить. Если найдут его труп, то искать уже некого.
      - Круто завернула, детка. Не ты ли его шлепнуть собираешься?
      - Мне с ним не справиться. Он слишком осторожен и хитер. Человек без принципов и амбиций. Золото его тоже не интересует. Ему ничего не нужно. Он рубит сплеча от злости и безысходности. Лучше ему не попадаться под руку.
      - Блестящий план убийства. Ты комок противоречий.
      - Надо уехать. Послушай, Максим, я тебя люблю. По-настоящему. Надо вычеркнуть прошлое из нашей жизни. У меня свой дом под Ленинградом. Мой отец влиятельный человек. Нас там не найдут. Ты должен жениться на мне, и я возьму твою фамилию. Береженого Бог бережет. Папа устроит тебя на теплое местечко, и карьера тебе обеспечена. Это лучший выход. Плевать мне на золото. Мне нужен ты!
      - Все только и говорят о бегстве... Ладно. Твоя взяла. Развестись с тобой я всегда успею. Распишемся в Ленинграде. Собирай барахло, билеты купим в аэропорту.
      Максим достал чемодан и начал собирать вещи. Матери он сказал, что они едут в Сочи. Настя оживилась и даже повеселела. Ей казалось, что жизнь началась заново и кошмарный сон прекратился.
      Спустя час они выходили из квартиры. Когда Максим открыл дверь, то увидел перед собой троих мужчин. Двое из них были одеты в милицейскую форму, третий в штатском.
      У Ветрова подкосились ноги. Опоздал! Он хотел броситься бежать, но его словно приковали к месту, а ноги налились свинцом. Настя чувствовала себя более уверенно. Она видела глаза пришельцев, и они ее не пугали.
      - Вы Максим Ветров? - спросил лейтенант.
      В ответ он кивнул. Язык прилип к небу.
      - У нас к вам есть несколько вопросов. Мы можем зайти?
      Максим поставил чемодан у порога и направился в свою комнату. Настя шла рядом и тонкими пальцами сжимала его локоть.
      В небольшой комнате собрались все: и гости и жильцы. Мать что-то лепетала, а сын сидел в кресле и не шевелился.
      - Вы куда-то уезжаете? - спросил человек в штатском.
      - Да, - тут же ответила мать, - Максим со своей невестой едут в Сочи. У него отпуск.
      - Скажите, пожалуйста, Максим, - продолжил человек в штатском, когда вы в последний раз видели своего приятеля Романа Сироткина?
      Он ждал другого вопроса. Приступ страха отпустил натянутые, как вожжи, нервные окончания. К тому же гости вели себя не очень уверенно. Врать не имело смысла. Тут нужна правда, но с небольшой уверткой. Так они поступили после чистки фургона. Противник знал все, кроме того, куда уедет машина.
      - Две недели назад. Он приглашал меня к себе на дачу. У него отличная баня на участке.
      - Вы можете назвать день, число, время?
      - Мне кажется, это была пятница. Мы работали последний день перед отпуском, ну и обмыли это дело. А к вечеру я вернулся домой.
      - А на следующий день, в субботу утром, вы его не видели?
      - Нет. У меня болела голова, и я опохмелялся пивом дома.
      - Однако жена Сироткина утверждает, что их сын видел именно вас в субботу на даче. И вы уехали вместе.
      - Мальчик ошибся. А что, собственно говоря, случилось?
      - В милицию поступило заявление, что Сироткин пропал. Он ушел шестнадцатого июля с приятелем и больше не возвращался. Днем того же дня он звонил на работу сестре и сказал ей, что позаимствовал у ее мужа машину. Проще говоря, угнал. Машина найдена в понедельник у метро "Щелковская", но Сироткина мы так и не нашли. Как вы можете прокомментировать этот факт?
      - Никак. Я не ясновидящий.
      - А как быть с утверждением мальчика?
      - Мальчику десять лет. Можно ли серьезно относиться к его выводам?
      - У вас есть куртка с капюшоном фиолетового цвета, с пестрой надписью на спине?
      - Была. Кстати, я забыл ее в пятницу у Сироткина. Обещали дождь, и я прихватил ее с собой. Но день выдался жарким, и мне так и не пришлось ее надеть. Ну а когда мы вышли, я уже о куртке не помнил. Такие куртки вовсе не редкость. Ими торговали в ГУМе, и многие инкассаторы купили себе такие. Для банковских работников делают поблажки и часто придерживают для нас ходовой товар.
      - Я что-то не помню эпидемии на этот дефицит.
      - Вряд ли в вашем возрасте обращают внимание на пеструю одежду. Вы извините, но я вспомнил тот самый субботний день. Смешной случай. Правда, тогда я так не думал. В субботу утром, около двенадцати, ко мне заявился участковый. Мне везет на милицию. Вы, как правило, ошибаетесь адресом. В соседней квартире проживает веселая компашка. У них всю ночь гуляли и гремела музыка. Соседка с нижнего этажа вызвала милицию. Она решила, что это я разгулялся. Я и сам не спал полночи. Утром протираю глаза, звонок в дверь, открываю, а на меня участковый зверем смотрит. Слава Богу, уладилось. Может быть, он вас убедит, что я находился дома?
      Человек в штатском кивнул лейтенанту, и тот вышел из комнаты.
      - Вы давно знакомы с Сироткиным? - продолжил допрос милиционер в капитанских погонах.
      - Около трех лет. Я в этом году закончил финансовый институт, а он перешел на четвертый курс. Я давал ему свои курсовые работы. Мы были приятелями.
      - А почему "были"?
      - Не знаю. В ваших глазах играет похоронный марш. Вот и сорвалось с языка.
      - С кем, по-вашему, он мог уйти?
      - Понятия не имею. Мы виделись редко. Он старше меня, семейный, молчун, а я человек веселый, открытый, люблю веселые компании. Разные мы. Но среди ребят он пользовался авторитетом и уважением. Прямой, надежный, добрый.
      В комнату вернулся лейтенант. Они обменялись с капитаном взглядами. Человек в штатском встал со стула. Тут уже не оставалось сомнений, что беседа с участковым состоялась.
      - Хорошо. Извините за беспокойство. Счастливого отдыха.
      Оперативники ушли.
      Настя наблюдала, как Максим с жадностью курит одну сигарету за другой.
      - Я помню на тебе эту куртку, - тихо сказала Настя. - Она была на тебе, когда я встретила вас на машине у кладбища. Ты мастерски сочиняешь себе алиби. Участкового сам вызывал?
      - Дура! Куртка была у Эдика Чайки. Он вернул мне ее у переезда в Барыбино.
      Настя подумала и кивнула.
      - Возможно. Днем ты ушел из дома в футболке и разгуливал по кладбищу без нее. Она появилась у тебя вечером. Значит, сын Сироткина принял Чайку за тебя? Плохая история. Но участкового тебе сам Всевышний послал. Ангел-хранитель не забывает о своем рабе. Ты родился в сорочке.
      - В куртке фиолетового цвета. Ну а потом они начнут искать Эдика и дорожки могут скреститься.
      - И что? Какая связь? Где доказательства? Где труп? С этой стороны я не вижу опасности. Угрозу представляет Рыжий.
      Настя напряглась. Она успела забыть кличку своего бывшего телохранителя, сообщника и любовника.
      - Какой Рыжий?
      - Митя. Капитан с фотографии. Память отшибло?
      - Но мы же уезжаем. Мы все решили.
      - Я хочу повидаться с ним.
      - Рехнулся?
      - Ты же видишь, мне прет хорошая карта. Я хочу обезопасить нас. Ты утверждаешь, что можешь найти его.
      Настя грызла ногти и молчала. Она не могла принять такое рискованное предложение. Ее опять охватил страх.
      Полночь того же дня.
      Воскрешение мертвецов
      Рыжий появился в зале ожидания междугородней. Вызов все же пришел, и его попросили пройти в кабину. В трубке послышался знакомый голос Ксюши. Он хотел назвать ее настоящим именем, но не решился. Пусть чувствует себя уверенной и защищенной.
      - Митенька, сама я с тобой встретиться не смогу. Обстановка не позволяет. В скверик придет один паренек, ему можешь доверять. Но если ты его тронешь, то лучше не ищи меня. Я сама натравлю на тебя псов.
      - Зачем он мне нужен?
      - Он сам тебе все скажет. Эта встреча нужна тебе, а не ему.
      В трубке раздались короткие гудки.
      Дмитрий Забелин прошел знакомой дорожкой вниз по переулку и сел на скамейку. Через несколько минут к нему подсел молодой красавчик с холеной мордашкой и бегающими глазками. "Смелый парень, - подумал Рыжий. - Немалых сил ему стоило подойти сюда".
      - Вот что, Митя. Я здесь по просьбе твоей знакомой. Она считает, что за ней наблюдают, и не хочет подводить тебя. - Он протянул Забелину его фотографию из личного дела. - Этот снимочек есть у каждого легавого. Ты объявлен в розыск. Смерть полковника Суханова тебе не простят. Вокзалы, шоссе, аэропорты перекрыты. Ищи лазейку, уходить надо. Как, куда, не знаю.
      Максим достал из кармана два паспорта.
      - Перед отпуском ребята сдали удостоверения в кадры и получили паспорта. Один из них на имя Романа Сироткина. Его сейчас ищут. Парень ушел из дома и не вернулся. Второй документ на имя Эдуарда Чайки. Этого не ищут. Его жена слиняла. Оба лежат в могиле. Их можно искать всю жизнь, но найти невозможно. Попробуй использовать один из паспортов. Это шанс.
      Рыжий выбрал паспорт Эдуарда Чайки, другой Ветров убрал в свой карман.
      - А как же Ксюша?
      - Забудь о ней. Ей собственную шкуру спасать надо.
      - Пожалуй, я ее еще вспомню. Она не выполнила свои обязательства, а я стал козлом отпущения. Слишком большой котел каши мы заварили. Одному не расхлебать.
      - Это меня не касается. Я выполнил ее пожелание помочь тебе, и я помог. В твоих силах воскресить Эдуарда Чайку.
      - Боитесь, меня загребут и я рот открою. Жаль, что в тот день у меня бинокль слабый оказался. Не думал, что Яуза такая широкая речка.
      - Я не знаю, о чем ты говоришь, капитан Забелин, но советую смотреть на вещи реально. У меня на Петровке свой человек, и я ситуацию знаю. Топор над тобой висит. Не о том ты сейчас думаешь.
      - Я думаю, что тайну золота ты только один знаешь. От остальных, кроме паспортов, ничего не осталось. Убивать тебя рано. Молодец Ксюша, вычислила она тебя и в оборот взять сумела. Борька Коновалов был крепким орешком, его она расколоть не сумела... Ну ладно, я с тобой не прощаюсь. Бог даст, свидимся. А за помощь и информацию спасибо. Но не думай, что откупился от меня.
      - Прощай, Эдик.
      Рыжий ушел. Максим смотрел ему вслед и старался запомнить его походку: что-то в ней было характерное.
      Ранним утром следующего дня самолет рейсом Москва-Ленинград вылетел точно по расписанию. Лайнер уносил на своих крыльях безумных авантюристов Максима Ветрова и Анастасию Болышкову к берегам Финского залива. Они верили в свою счастливую звезду. Они хотели порвать с прошлым.
      Так ли это просто? Где-то на Таганке жил запуганный журналист. Где-то суетился влюбленный доктор с перевязанной головой, а в тени ночных подворотен скрывался рыжий убийца. Шло время, росли дети погибших, и вдовы ничего не забывали.
      Дело об ограблении века так и не получило огласки. Спустя годы его сдали в архив, а в памяти ветеранов уголовного розыска оно осталось грязным пятном, и редко кто хотел вспоминать о нем.
      Глава пятая
      1
      Телефон зазвонил в половине первого ночи. Трифонов поднял трубку и, не включая света, буркнул:
      - Слушаю.
      - Александр Ваныч, Куприянов беспокоит. На шоссе возле побережья обнаружен труп Ветрова. Машина за вами вышла. Бригада уже на месте.
      Трифонов выругался и сбросил с себя одеяло.
      - Эх, Сычев, Сычев! Где же твоя теория? Проморгали. Круг замкнулся.
      Несколько секунд он сидел на кровати, затем включил настольную лампу и резко встал. Он собрался быстро и тихо, стараясь не разбудить старого друга. Машина подъехала через десять минут, а спустя двадцать он уже находился на месте происшествия.
      "Мерседес" Ветрова стоял у обочины на шоссе. Тут же стояла машина "скорой помощи" и две милицейские. Фары освещали всю площадку, на которой работали эксперты. По другую сторону в одиночестве стоял автомобиль Эдуарда Чайки. Директор "Феникса" сидел на заднем сиденье и курил.
      Трифонов прошел через оцепление и приблизился к "мерседесу", возле которого копошился медэксперт и майор Дмитриев.
      - Глупая смерть, - сказал врач. - Проклятие рода Ветровых все еще не находит своего завершения. И все это в течение двух месяцев.
      Трифонов заглянул в салон машины. Мертвец сидел за рулем. Вместо головы месиво, стекла, сиденья, пол были покрыты кровью и тканями головного мозга.
      - Когда это произошло, Прохор Петрович?
      Врач ответил с уверенностью:
      - Два часа назад.
      Подошедший Куприянов добавил:
      - Сосед возвращался домой около половины двенадцатого и заметил машину. Свет в салоне горел. Правая передняя дверца была открыта.
      - Художник?
      - Он самый. Приехал домой и тут же позвонил нам.
      - Жене Ветрова сообщили?
      - Здесь она. Сидит в "скорой помощи". Ее корвалолом откачивают. Чайка тоже приехал.
      - Вижу. Кто его вызвал?
      - Я позвонил. Хотел убедиться, что он на месте. Застал его в кабинете. Ему добираться не меньше сорока минут. Я засекал время.
      - Соображаешь.
      Трифонов скрипнул зубами и направился к "рафику" с красным крестом.
      Дмитриев нагнал его на полпути. Трифонов остановился.
      - Из чего его шарахнули?
      - На земле, возле открытой дверцы, найдены две металлические гильзы двенадцатого калибра. Обшивка сиденья, подлокотники и панель приборов усеяны картечью. Били в упор, из двух стволов прямо в голову.
      - Судя по всему, Ветров сам остановил машину и подкатил к обочине. Убийца открыл дверцу и вместо приветствия открыл пальбу.
      - Похоже на правду.
      - Но он же не таксист, попутчиков собирать на дороге не будет. Стрелял кто-то свой и этот свой знал, когда Максим появится на дороге. Не будет человек без толку разгуливать по шоссе с ружьем в руках. Так, майор?
      - Согласен. Нужно все ружья Ветрова на экспертизу отправить.
      - Хорошая мысль. Отправь на виллу ребят, пусть опишут все оружие и боеприпасы. Хозяин погиб, и мы можем конфисковать коллекцию. Действуй.
      Трифонов зашел в салон машины. Вика сидела на носилках и плакала. Воздух пропитался ментолом. Рядом сидел санитар. Увидев Трифонова, мужчина вышел.
      - Кто вас сюда вызвал, Виктория Юрьевна? Возьмите себя в руки и постарайтесь ответить на мои вопросы. Я не верю, что смерть новоиспеченного мужа вас удивила. Пора привыкнуть к похоронам.
      - Я готовила ужин... Ждала Максима... Он позвонил мне из города в девять вечера и сказал, что скоро будет. Жду-жду, а его нет и нет. Тут Илья звонит. Несчастье, говорит, Максим погиб. Его машина в полутора километрах от дома стоит. На шоссе. Тут я уже ничего не соображала. Бросила трубку и побежала бегом... А когда я его увидела...
      Женщина вновь зарыдала.
      - В котором часу позвонил Сироткин?
      - В пятнадцать минут двенадцатого.
      - Вы смотрели на часы?
      - В десять часов звонили из Москвы, междугородняя. Какой-то мужчина просил к телефону Максима Данилыча. Я ответила, что он должен скоро приехать. Через полчаса он вновь перезвонил. Я сказала, его еще нет. Ровно в одиннадцать он сделал третью попытку. Не успела я отойти от аппарата, как позвонил Илья.
      - Кто, кроме вас, находился в доме?
      - Никого. Пока мы были в отпуске, Недда от нас ушла. На столе лежала записка: "Мне здесь делать нечего!" Ключи, деньги, что ей оставил муж перед отъездом, лежали рядом. Калитку она захлопнула, но дом оставался открытым. Так что мы остались вдвоем.
      - Вас кто-то навещал?
      - Нет. Мы приехала три дня назад, и все эти дни Максим проводил в городе, улаживал дела с какой-то фирмой. На работу ему еще не скоро выходить. Пару раз я видела почтальона, и один раз заглядывал Илья. Интересовался новыми партнерами в преферанс.
      - Вы по любви вышли замуж?
      - Нет. О любви речи не было. Я его глубоко уважала. И мне его по-человечески жаль. Добрый, умный, но несчастный человек. Я хотела ему добра.
      - Значит, по расчету?
      - Тут нет ничего зазорного. Когда женщине делает предложение такой человек, то редко кто отказывается.
      - Мужчина, звонивший из Москвы, представился?
      - Нет. Он меня не интересовал. Я нервничала и все думала, что звонит Максим, а это все тот же тип покоя не давал.
      - Хорошо. Вас отправят домой, и вы должны находиться там до тех пор, пока мы не закончим следствие. Хватит с нас покойников. В доме придется сделать обыск.
      - Я начала заниматься ремонтом. По собственной инициативе. Хочу поменять обои, интерьер. Мне хотелось сменить обстановку, чтобы она не так давила на мужа. Он очень занят, а я не могу сидеть без дела.
      - Теперь у вас для этого много времени.
      Трифонов вышел из "рафика" и направился к машине Эдуарда Чайки. Тот продолжал курить, устроившись на заднем сиденье.
      - Позволите? - спросил следователь, открывая заднюю дверцу.
      - Да, конечно. Собственно говоря, я вас и жду.
      Трифонов сел рядом.
      - Что можете сказать, Эдуард Кобович?
      - Поражен! Нет слов. Максим позвонил мне в девять вечера из Питера и сказал, что едет домой. Попросил приготовить для него пару бутылок шампанского. Я рассчитывал увидеть его около десяти. Если он говорит, то делает. И вдруг не приехал. А в половине двенадцатого позвонили из милиции и сообщили о несчастье. В голове не умещается. Настроение у него сегодня было приподнятым. Обычно он заказывает шампанское по особым случаям, когда заключает выгодную сделку или на семейные торжества.
      - А в магазинах Питера шампанским не торгуют?
      - Я держу в своих запасниках коллекционное французское шампанское. Такого, думаю, и в Кремле нет.
      - Да, мимо такого трудно проехать. А вы уверены, что в "мерседесе" находится труп Ветрова?
      - Поначалу у меня возникли сомнения, но судите сами: костюм принадлежит Ветрову, ботинки тоже, перстень на левой руке, он никогда его не снимал. Вряд ли это возможно. Часы "Сейко", я их ему подарил. И еще: его машину не раз пытались угнать, но ничего не получалось. В салоне бортовой компьютер. Пока не наберешь нужный код, машина не тронется с места. Все узлы блокированы. Никто другой, кроме хозяина, машину не заведет. И наконец, кому нужен подобный маскарад? Потом ваши специалисты все равно докопаются до истины.
      - Кто мог это сделать?
      - Если бы был жив садовник, я подумал бы на него.
      - А почему не жена? Тут расчет налицо.
      - Я бы ее исключил. Максим не составлял нового завещания. Куда ей торопиться, она не дура, понимает, что попадает под подозрение первой. Да и способ не женский. Варварский какой-то, злобный, мстительный.
      - А у вас, как я понимаю, стопроцентное алиби?
      - Даже если бы его не было, мне Максим нужен живым как никому другому. Его банк давал мне кредиты за мизерные проценты. Сейчас я расширяюсь. Мне до зарезу нужны кредиты. Вряд ли его банк без хозяина пойдет на такие уступки. А это серьезные деньги. Сеть прибрежных ресторанов недешево стоит. Можете взглянуть на мои договора.
      - Убедительно, если не брать в расчет некоторые детали. Но об этом мы поговорим позже.
      Трифонов вышел из машины и присоединился к своим сотрудникам.
      - Что еще узнали?
      Куприянов доложил:
      - Мы с лейтенантом ездили на усадьбу к Ветрову. Оружейный шкаф пустует. Даже патронов не осталось. Все выгребли подчистую. Дом не заперт, везде горит свет. Обои оборваны, бардак кругом, будто Мамай прошелся. Если ружья украли, то почему Ветров не заявил об этом?
      - Вика говорила вам о звонках из Москвы? - спросил Трифонов Куприянова.
      - Да, ребята уже подсуетились. Междугородняя подтвердила, что Москва вызывала Ветрова трижды, время совпадает. Звонил некий Либерман из дома. Позже мы с ним свяжемся.
      - Ты хотел сказать, утром? - спросил май-ор. - А сейчас нужно снимать оцепление. "Мерседес" отправим на техническую экспертизу. И еще, - дополнил Трифонов и взглянул на медэксперта: - Возьмите с собой в морг фотографа. Пусть сделают снимки всего тела, по деталям, по ниточкам, ни одной родинки не упустите, а уж потом делайте вскрытие.
      - Хорошо, Александр Иваныч.
      - Следы есть? - Трифонов взглянул на майора Дмитриева.
      - Мужские, глубокие. Очевидно, художника. Но он сам нам звонил и отпираться не станет. Других очевидцев нет. Особняки пустуют. Мертвый сезон. У каждого есть квартира в Питере. Глухо. Ни одной машины не проехало мимо, пока мы тут работаем.
      - Тут не глухо, тут стреляли, - проворчал Трифонов. - Чужой ружья не возьмет. Вот вам и наступил третий акт.
      - Какой акт? - спросил Куприянов.
      - Чехова читал? Классику надо знать, капитан. Оно должно было выстрелить, и оно шандарахнуло. Аж из двух стволов сразу, да еще картечью.
      2
      Последующие дни Трифонов не выходил из своего кабинета. Утром в управление приехал Сычев, следом пришел Куприянов и доложил:
      - С Москвой я связался. Ветрову звонил Осип Либерман. Его заинтересовал роман Ветрова, и он хотел с ним встретиться и что-то обсудить. Он подтвердил, что беседовал с женой писателя и та ждала его возвращения. Месяц назад он получил книгу Ветрова бандеролью, где прилагалась записка: "Прочти и подумай, ты сможешь многое понять. Ксюша. Жди новых поступлений. Анастасия. Догадался?"
      Либерман считает, что книгу ему выслала Анастасия Болышкова, это девичья фамилия покойной Анастасии Ивановны. Он знает ее почерк. Сначала сомневался, но потом заглянул в архивы и убедился. Либерман главный редактор какого-то журнала. Анастасия в бытность студенткой журфака писала заметки для газеты, и Либерман помогал их проталкивать. Он был ее наставником. Вчера днем ему позвонил мужчина из Питера и сказал: "У меня есть для вас дополнительная информация по книге Ветрова. Я не могу с вами говорить, у меня много дел, но, если вы сумеете дозвониться мне вечером домой, мы кое-что обсудим. Зовут меня Максим Данилович". И он дал ему свой номер телефона. Либерман звонил трижды, но он понятия не имел, что Анастасия была женой Ветрова и что она умерла.
      - Да, но этот Либерман нам не нужен. Бог с ним.
      В кабинет вошли майор Дмитриев и участковый лейтенант Дроздов. В руках у майора была двустволка, упакованная в целлофан.
      - Орудие убийства, Александр Иваныч!
      - Где нашли? - коротко спросил Трифонов.
      - В деревне, под кроватью в доме Недды Волковой, как выяснил участковый. Последние две недели она жила у матери. Соседи это подтвердили. Неделю назад мать умерла. Она ее похоронила и несколько дней на улицу не выходила. Только за водкой бегала. Когда она уехала, никто не знает. Мы ее не нашли. Отпечатков на ружье нет, но из обоих стволов несет гарью. Двенадцатый калибр, ручная работа тульских оружейников и дарственная гравировка. Подарок Ветрову от сотрудников банка. Одного свидетеля мы все же нашли: молочница видела, как сегодня в пять утра Недда стояла на автобусной остановке. Это пока все. Мы дали сигнал в аэропорт, на вокзалы и автовокзалы, а также в порт. Приметы разосланы.
      - Ладно. С Неддой, я думаю, мы еще встретимся. Как прошло вскрытие Ветрова?
      - Куприянов звонил из морга. Таня, секретарша доктора Кмитта, нашла медицинскую карточку Ветрова в столе. Кмитт был семейным врачом Ветровых. Капитан отнес ее патологоанатому. Тот просмотрел записи и подтвердил, что на сердце покойника есть старый рубец от инфаркта. Это соответствует медкарте. А также обнаружены камни в почках, Ветров страдал и этим недугом. Прохор Петрович составляет отчет. Об особых приметах нам ничего не известно.
      - А дактилоскопия?
      Майор поежился.
      - Упустили. В день смерти Анастасии мы сняли со всех отпечатки, кроме Ветрова. Он заперся в своем кабинете. У человека такое горе, и я не настаивал. Извините, но так получилось.
      - Горе у людей, майор, а у нас служба. Одна поблажка, и мы же попадаем в лужу.
      - Я ездил в усадьбу, хотел найти его отпечатки в кабинете, но Вика там сделала уборку. А в других местах она затеяла ремонт. Искать бессмысленно. И вот еще что. После приезда из отпуска Ветрова практически не было дома. Он в кабинет не заходил. Пропажу ружей заметила Вика, когда делала уборку. Она решила, что муж их спрятал на время отъезда, хотела у него выяснить, но живым так и не увидела. В "мерседесе" отпечатки только убитого. По последним фактам можно предположить, что Ветрова убила экономка. Месть.
      - И остальных она уложила в гроб? - вспылил Трифонов. - Сплошные маньяки жили в доме. Только и делали, что жрали друг друга, как пауки в банке. Где Куприянов?
      - Из морга поехал в банк Ветрова. Скоро будет.
      - Художника вызвали?
      - Ему звонили. Обещал быть. От отравился чем-то, но сказал, что приедет.
      - Не так просто, ребята, убить человека, - прохрипел Трифонов. Совсем не просто, а мы подозреваем всех и каждого. На кого Бог пошлет!
      - И не всегда это нужно, - добавил Сычев. - Я уже говорил об этом. Хорошо бы узнать, куда ездил Ветров, где отдыхал, проверить визы в его загранпаспорте. Неплохо и Чайку проверить и Сироткина, корешки авиабилетов пролистать, пусть даже за целый год. Одна деталь может о многом сказать. Турфирмы опросить, путевки, круизы... Такие люди пользуется самолетами. Они ценят свое время. Таможни также фиксируют туристов, если есть повод.
      Дверь кабинета распахнулась, и вошел Куприянов.
      - Привет честной компании. А я к вам с сувениром пришел.
      Заметив серьезные лица присутствующих, его улыбка сменилась дежурной гримасой.
      - Я осмотрел кабинет Ветрова в банке. Он там не появлялся больше трех недель. Ничего интересного, кроме этого пакета.
      Куприянов положил на стол почтовую бандероль.
      - Ветров получил этот пакет по рабочему адресу, из Москвы. Судя по почерку, его прислал доктор Кмитт. Ветров наверняка читал содержимое посылки. Там лежит общая тетрадь, исписанная рукой врача. Судя по штемпелю, бандероль пришла в банк пять месяцев назад.
      На жесткой почтовой бумаге был указан адрес, а в углу надпись красным карандашом: "Лично в руки".
      Трифонов достал тетрадь и пролистал ее.
      - Ну, кто у нас умеет различать чужие загогулины?
      - У меня опыта больше вашего, - улыбаясь, сказал Сычев. - Столько доносов и объяснительных прочитал, не приведи Господь.
      Он надел очки на кончик носа и сел ближе к окну. Открыв тетрадь на первой странице, он начал читать.
      "Пишу тебе из Москвы, Максим, и посылаю доклад по почте, так как не уверен, что сумею его довезти с собой до дома. Почта надежней. В последнее время я не уверен в своей безопасности, но, может, это преувеличение. Во всяком случае, наберись терпения и дочитай до конца. Начну издалека, чтобы потом провести параллели. Извини за занудство, но ты видел факты своими глазами, а я своими. Не уверен, что твой взгляд более правильный и тонкий. Советую сосредоточить внимание и на моих впечатлениях. Год назад у тебя появился новый сосед. Молодой художник с приятной внешностью, обаятельный, с наивной детской улыбкой. Такие люди не держат камни за пазухой. Правда, вид его носил следы определенной болезни, это я тебе как врач говорю, но какое нам до этого дело.
      Два раза в неделю мы собирались в твоем доме и играли в преферанс. Илья Удальцов быстро адаптировался и стал своим в нашей консервативной компании. Играл он неплохо, часто рисковал, однако ему везло и он нередко выигрывал.
      Состояние Насти ухудшалось, болезнь съедала ее на глазах, и я ничего не мог сделать. Как-то во время игры в карты ты сказал:
      - Настя окончательно надломилась. Недда слишком груба и неорганизованна. Анастасию ей доверять больше нельзя. Что скажешь, Никита?
      Я ответил:
      - Нужна опытная медсестра. В наше время трудно найти подходящего человека. Необходим постоянный уход и присмотр. Сиделке придется отказаться от личной жизни. А сегодня каждый думает только о себе и своей семье.
      - Я готов платить любые деньги, - возразил ты. - Пусть живет у нас, места хватает. Дадим ей один выходной день, обеспечим необходимым, бесплатный стол с хорошей кухней, могу предоставить машину в личное пользование и солидное вознаграждение за труд.
      - Заманчивые перспективы, - вмешался Илья. - Кажется, вам повезло, господа! Есть такая женщина. Опытная, молодая, сильная и очень ответственная.
      Мы навострили уши.
      - И что же? - спросил ты.
      - Ловите момент. Она долгое время работала медсестрой, потом сиделкой и одновременно экономкой у частных лиц. Имеет рекомендации. Москвичка. Но в личной жизни ей не повезло. Вышла замуж за прохвоста, переехала к нему в Петербург, а через год ушла от подонка. Живет сейчас в общежитии. Кажется, не у дел. Я могу ее поискать, и если вы уговорите женщину, то не пожалеете об этом. Только не скупитесь. Она стоит недешево.
      - Любопытное предложение, - сказал я. - Но для начала мне придется проэкзаменовать вашу протеже. Мы должны быть уверены в профессионализме сиделки, прежде чем допускать ее к жене Максима Данилыча.
      Художник только улыбался в ответ.
      Через два дня он привез Вику ко мне в больницу. Честно говоря, я ожидал увидеть черствую корку с близорукими глазками, а встретил эффектную даму с обложки журнала. Вика относится к той категории женщин, в которых не влюбляешься с первого взгляда. Она въедается в тебя, как хорошая мазь под кожу, медленно и уверенно. Я беседовал с ней в течение часа, и она меня покорила своими знаниями, скромностью, легким общением, непринужденностью и добротой. Короче говоря, она без особых усилий завоевала мое расположение и даже задела заржавелые струны забытых чувств. Глядя на нее, я не мог отвести взгляд в сторону. Необычные глаза, вкрадчивый голос, мягкий и ненавязчивый, легкость движений, нежная кожа и ослепительная улыбка.
      Когда она появилась в моем кабинете, я не просил ее показать мне рекомендации, о которых говорил Илья. Я пыжился изо всех сил, пытаясь изобразить из себя мудрого опытного гения, скорее дельца и опекуна, чем врача. Она предъявила мне бумаги. Я их прочел и почему-то сунул в ящик стола. Она даже не отреагировала на мой поступок. Рекомендации были написаны от руки, и каждая из них заверена печатью нотариуса или жилищной конторы. Подлинность документов не вызывала сомнений. Бывшие наниматели медсестры отзывались о ней в самых радужных тонах. Иначе и быть не могло. Я видел в этой женщине только плюсы, и мне не хотелось ее терять. Я старался удержать Вику, и мне пришла в голову мысль пригласить ее на ужин. Она не отказалась. Мы провели прекрасный вечер в "Фениксе". Теперь я ее оценивал как женщину. Вика обворожила меня, и выскользнуть из невода не представлялось возможным. В ней сидел дьявол, и я потерял голову. Конечно, без ее согласия старому невзрачному холостяку такую даму не затащить в постель. Но она отнеслась к моим намекам очень спокойно, как к должному. Утром мне дали понять, что со мной расплатились за услугу и на большее я могу не рассчитывать. Очень хорошо, что она вовремя поставила меня на место, иначе я наломал бы дров. Такие сильные женщины не для обезумевших старых холостяков. Я сумел взять себя в руки. Мое одиночество, покой, свобода, эгоизм победили короткую вспышку страсти. Разум взял верх над чувствами. На деле все было не так. Это она отодвинула меня в сторону и охладила мой пыл.
      На следующий день я привел Вику в твой дом. Ее маскарад меня удивил. Зализанные волосы, отсутствие косметики, очки, скромный синий костюмчик. Очевидно, женщина не хотела смущать своей сексуальностью новую пациентку. Но спрятать под маской свою притягательность ей все же не удалось. Осанку, фигуру, взгляд не скроешь. Особенно от тебя. Ты всегда был отличным психологом, дипломатом и тонким знатоком человеческой души. Ты принял предложенную игру и защитился ширмой холодного безразличия. Я знаю тебя более двадцати лет, Максим, и привык к твоей маскировке и резким перепадам настроения. Я видел искорки в твоих глазах. Рыбка клюнула, и ты попался на крючок.
      В тот же день Вика была принята на работу. Ей выделили комнату, положили большое жалованье, познакомили с обитателями усадьбы. Итак, в имении Ветровых появилось новое лицо. Жизнь потекла по другому руслу.
      Какое счастье, что эта волчица выплюнула меня и не пожелала сожрать. Я быстро пришел в себя и мог наблюдать за происходящим со стороны, в то время как ты был ослеплен. Казалось, Вика и не пыталась кого-то поставить в зависимость или привлекать к себе особое внимание. Но я видел, как ты меняешься. С каждой встречей ты становился непохожим на себя, будто находился под гипнозом. Ты проигрывал в карты, рассказывая по нескольку раз один и тот же анекдот, стал рассеянным. Если бы мне не пришлось самому пройти через жернова очаровательной сиделки, то твое поведение могло вызвать странные подозрения на твой счет. Но я понимал тебя как никто другой. Однако Вика отдала предпочтение молодому повесе. Вероятно, Илья Удальцов оказался сильнее медсестры. Странный парадокс. Мне он казался слабохарактерным типом с неустойчивой психикой и тягой к алкоголю. Как такая женщина, как Вика, могла попасть в его сети? Ума не приложу! Соответствующий возраст, внешность, талант, деньги. Да, это неплохо, но мало. Ты тоже не беден, но на пятнадцать лет старше, женат, взрослая дочь, и слишком консервативен и не современен.
      Вика быстро зарекомендовала себя отличной профессионалкой. Настя стала чувствовать себя лучше, и прогресс был налицо. Но у больных женщин хорошо развито чутье. Она понимала, что с тобой делается. И не исключено, что Настя всегда знала о твоих чувствах к ней. Ты не любил жену, и она была вынуждена с этим мириться и закрывать глаза на твои похождения с секретаршами, которых ты менял каждые полгода... Извини, я отвлекся. Шло время. Как-то Вика обратилась ко мне с просьбой. Она знала, что мне трудно отказать ей. Ее брат, опытный патологоанатом, решил перебраться в наши края. Вика просила моего содействия в устройстве его на работу. Я выполнил ее просьбу, и парня приняли в центральный морг. Он имел опыт и хорошие документы. Спустя некоторое время я услышал о нем самые лестные отзывы от коллег и руководства. Как и его сестра, он оказался отличным профессионалом.
      Шло время. Однажды в начале апреля в Сосновом Бору состоялся симпозиум врачей, где я встретил своего старого приятеля, ныне известного профессора, светилу медицины. Он приехал из Москвы и выступал перед аудиторией с большим докладом. Как-то между заседаниями мы с ним прогуливались в парке, и вдруг он замер на месте и начал вглядываться вдаль. Аллея, по которой мы расхаживали, упиралась в здание морга. Возле входных дверей я заметил Вику, она о чем-то разговаривала с Феликсом Гончаром. Ничего удивительного. Почему сестра не может зайти к брату? Я не раз уже видел их вместе, и у меня не возникало никаких подозрений на сей счет. Феликс был общительным, остроумным парнем, люди к нему тянулись. Неоднократно мы встречались в ресторане "Феникс", где Феликс собирал вокруг себя веселую компанию. Одним из его друзей был Борис Разживин, майор милиции, очень хороший оперативник и милый человек. Правда, любит выпить и покутить за чужой счет, но много ли получают в уголовном розыске?! Кажется, я вновь отвлекся. Вернемся на аллею парка. Поймав взгляд профессора, я спросил:
      - Тебя что-то смущает?
      - Мир тесен. Не странно ли?
      - Ты о чем?
      - Видишь ту парочку?
      - Конечно.
      - Это мои бывшие студенты. Талантливые были ребята.
      Я решил, что старик ошибся. Нас разделяло более сотни метров. Вика утверждала, будто закончила медучилище, а мой приятель заведовал кафедрой в Первом медицинском институте.
      - Молодого человека зовут Феликс Гончар, а девушку...
      - У меня отличная память, не покореженная склерозом. Один глаз у него голубой, другой карий. Удивительная шутка природы. Оба голубка закончили наш институт с отличием. Учились в аспирантуре, но до кандидатских степеней не дошли. А жаль. Талантливые стервецы. Их совратили легкие деньги. Оба обладают гипнотическими способностями и склонны к авантюрам. В начале девяностых, когда расцветал бум экстрасенсорики, рос интерес к оккультным наукам, магии и колдовству, эти пронырливые ребята открыли клуб наподобие секты, где морочили людям головы и снимали пенки. У них трещали карманы, забитые деньгами. По тем временам на кафедре к подобным выходкам относились однозначно. Ребят отчислили. Врачи с талантом аферистов - страшная вещь. А умение использовать гипнотические способности во вред, а не во благо дает им определенную силу. Не всегда природа бывает разборчива, раздаривая таланты своим рабам.
      - Они родственники?
      - По зову сердца и души, но не по крови. Их связывает любовь к аферам, деньгам, приключениям. В этом смысле они родственные души. А что они здесь делают?
      - Работают, - неопределенно ответил я и пожал плечами.
      Этот разговор долгое время не давал мне покоя. Талантливый врач выдает себя за медсестру, а своего коллегу за брата. Они и без меня могли бы найти себе работу, и не хуже той, что получили. Тут чувствовалась какая-то целенаправленность, но как найти эти непонятные причины, которые толкнули их на подобный шаг. Причина только одна. Это ты, Максим. Если взять тебя как мишень, то ты ею можешь быть. Лакомый кусочек. Правда, тут можно зубы обломать, но кто об этом знает? Других целей я не видел. Тихий уголок земли, где еще сохранились старые обычаи и традиции, размеренность и уважение к соседям, где люди, здороваясь, снимают шляпы и правильно говорят по-русски. Здесь мусор выбрасывают в урны и не плюют где ни попадя. Что может заманить в наши края искателей приключений?
      Я понял, что не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины. Тут я вспомнил о рекомендациях, переданных мне Викой, и решил изучить их подробней. Документы носили форму писем, а не характеристик. Мне показалось, что они имели общий стиль, будто писались под диктовку одного человека с особым складом ума. На одном письме стояла печать ЖЭКа, а на втором - нотариуса, которые заверяли подпись автора. Теперь у меня все вызывало сомнение. Я доверил Вике жизнь женщины, которая, как тебе известно, не была для меня пустым местом. Меня оставили в дураках и обвели вокруг пальца. С таким положением я не мог мириться. Все дороги вели в Москву, и решение поехать в столицу превратилось в навязчивую идею. Я купил билет на самолет и вылетел в Москву, не ставя в известность свое окружение.
      Теперь мы добрались до самого главного. Первая рекомендация выдана Вике Зинаидой Викторовной Кабановой. Меня грызли сомнения, что такой человек существует в действительности, но я оказался не прав. По адресу, указанному в документах, меня встретил мужчина средних лет.
      - Кто вам нужен? - переспросил он.
      - Зинаида Викторовна Кабанова. Она проживает здесь?
      - Нет, таких у нас в семье не значится.
      - Но она жила тут?
      - Понятия не имею. Мы живем в этой квартире около двух лет.
      Тогда я задал лобовой вопрос:
      - А кто вам продал эту квартиру?
      Мужчина насторожился.
      - Поймите меня правильно, - извинился я. - Мои вопросы безобидны. Я ищу своих родственников, которых давно не видел.
      - Квартиру продавала женщина. Но звали ее по-другому. Продажей занимался ее агент. Кажется, его звали Феликс. Деловой парень. Оформили документы за пару дней. Ну а хозяйку я видел мельком, один раз. Молодая, красивая бабенка. При теле, с хорошими формами.
      - Виктория Карамова.
      - Вот-вот, вспомнил. Карамова. Она приехала в нотариальную контору, когда мы деньги привезли.
      - А у агента глаза разного цвета?
      - Не знаю. На нем очки с темными стеклами были, но шрам на подбородке я запомнил.
      - Извините за беспокойство и спасибо.
      У подъезда на скамейке сидела армия старушек. Как правило, они обладают самой достоверной информацией, которая не нуждается в проверках. Я присел рядом и тут же включился в общий разговор, это так же просто, как смешаться с толпой в метро.
      - Да, милочек, Зиночка Кабанова была очень доброй женщиной, но очень одинокой. Болела часто. По два раза в год ее клали в психушку, но она, конечно, не сумасшедшая. Памятью страдала. Заговаривалась иногда, но безобидный человек. Под конец жизни ей повезло. Бог вспомнил о несчастной. Сестричка к ней ходила, ухаживала за Зиночкой. Вроде как поликлиника ее приставила. Хорошая девушка. Здоровалась со всеми, почтительная. Голубей кормила, котятам еду выносила и Зиночку кормила. Глядь, идет, и все с сумками. Так что последний год наша соседушка прожила хорошо, спокойно. Но старость есть старость. Прибрал ее Господь к рукам, тут ничего не поделаешь.
      - А квартира кому досталась? - спросил я.
      - Новых жильцов заселили. А то как же.
      - А медсестра?
      - А что она? Зина умерла, и все тут. Приехала перевозка, и ее забрали.
      Старушки мне рассказали, как найти жилищную контору, и я отправился за разъяснениями. Девочкам купил коробку конфет, а взамен получил амбарные книги для просмотра. Из них стало понятно, что у Зинаиды Кабановой имелась опекунша Виктория Юрьевна Карамова. Опекунство оформлено за год до смерти Кабановой. Квартира унаследована Карамовой и после смерти хозяйки отошла медсестре, которая ее тут же продала. Как малоимущую Кабанову хоронили за государственный счет. Это значит, что ее сожгли и положили прах в общую могилу. Вскрытие больным старикам не делают. Об остальном можно только догадываться.
      Я зашел в районную поликлинику и выяснил, в какую психиатрическую больницу кладут местных жителей. Мне пришлось приложить немало сил, чтобы узнать главное. Виктория Юрьевна Карамова работала в этой больнице. В течение четырех лет она возглавляла второе женское отделение, а последний год была лечащим врачом в пятом мужском отделении. Выяснить причины ее перевода из одного отделения в другое с понижением в должности мне не удалось. Болтливые медсестры таких подробностей не знают. Ушла Виктория Юрьевна с работы по собственному желанию чуть больше года назад, а это значит, что замуж за прохвоста из Питера она не выходила, а чуть ли не прямиком попала в твой дом с моей помощью. Старый я осел! Считал себя психологом. Да и ты дал маху, Максим. Обошли нас не вираже. Итак, история с первой рекомендацией ничем не кончилась. У меня оставалась еще одна, и я продолжил свое расследование.
      Лариса Николаевна Сомова проживала в собственном доме за городом. Отправляясь в Барыбино, я уже не сомневался, что не застану хозяйку дома живой. Но все сложилось не так просто, как я себе представлял. В доме жили другие люди, но они хорошо знали Ларису Николаевну. Она продала дом без привлечения посредников. Мне удалось побеседовать с новой хозяйкой, в то время как мужская половина семьи находилась на работе.
      - Да-да, Лариса Николаевна сама оформляла документы.
      - Она не объяснила, почему решила продать свой дом? В ее возрасте уезжать из такого райского уголка, с насиженного места в никуда как-то страшно.
      - А какой возраст? Она моложе меня. Ей не больше пятидесяти. А потом, мы заплатили хорошие деньги, и она собиралась покупать квартиру в Москве. Сначала она не хотела продавать дом, а желала его обменять на Москву, но ее подруга уговорила. За деньги можно купить квартиру в любом районе. Обмен ограничивает возможности. И мы набавили цену. Сейчас так трудно купить теплую дачу в ближайшем Подмосковье.
      - Но зачем вообще уезжать в Москву?
      - Она хотела жить рядом с подружкой. Лариса Николаевна не совсем здорова, а подруге сюда тяжело ездить. Она работает и не может часто мотаться туда-сюда.
      - А как зовут ее подругу?
      - Этого я не знаю. Она упоминалась вскользь. Лариса Николаевна не очень-то разговорчивая женщина.
      - А где вы ей передавали деньги?
      - У нотариуса. Он заверил документы, поставил печать, и мой муж передал Ларисе деньги.
      - Вы мне не подскажете адрес нотариальной конторы?
      - Недалеко от Курского вокзала на улице Чкалова. Номер дома я не помню, но там висит мемориальная доска Давиду Ойстраху. Серое здание. Заходите в арку, и тут же направо. Полуподвальное помещение. Там есть табличка.
      - Вы можете показать мне купчую с печатью?
      - Конечно, - женщина улыбнулась. - Странно. При чем здесь нотариус. Мы живем здесь второй год, и все нормально. Вы перегибаете палку со своим следствием.
      Я даже не понял, о чем она говорит. Будто меня поймали за руку, когда я залез в чужой карман. Однако хозяйка мило улыбнулась, и я немного успокоился. Она взяла с комода шкатулку, поставила ее на стол и открыла. В красивой резной коробке хранились все документы, которыми может обзавестись человек за долгую жизнь в бюрократическом государстве. Мы нашли, что искали.
      - Я вижу, вы предусмотрительны, у вас есть ксерокопии. Могу я попросить одну из них, если вам не очень жалко.
      - Ну если это для дела, то берите. Мой муж человек предусмотрительный.
      Я взял копию купчей и убрал в карман.
      - И еще один вопрос. Вы помните, как выглядел нотариус?
      - Конечно. Очень милый и обходительный молодой человек. А самое потрясающее, что один глаз у него голубой, а другой карий. Я смотрела на него и не могла понять, какой цвет ему больше подошел бы, если они стали бы одинаковыми. Нет. Оба хороши.
      Я встал и поблагодарил хозяйку за помощь.
      - Скажите, а есть надежда, что ее найдут? - задала вопрос женщина.
      - Кого? - удивился я
      - Ларису Николаевну.
      - А разве она пропала?
      - Так вы не из милиции?
      Тут я быстро сообразил, в чем дело, и попытался выкрутиться:
      - Нет, я из прокуратуры. Мы занимаемся квартирными аферами, а не розыском. У вас уже была милиция?
      - Да, полгода назад. Кто-то уже разыскивал Ларису Николаевну. Она пропала. Кажется, мы были последними, кто ее видел. Подождите секунду.
      Женщина ушла в другую комнату и через минуту вернулась с фотографией.
      - Вот, возьмите. Это ее фотография. Она висела в рамочке на стене, и когда Лариса уехала, то забыла ее забрать. Я фотографию спрятала, а когда приехала милиция, то не смогла ее найти. Только потом на нее наткнулась. Кажется, ее разыскивала страховая компания, но точно сказать не могу.
      - Спасибо. Она ушла от вас с большими деньгами, и после этого ее никто не видел. Похоже, тут все ясно.
      - Не совсем так. От нотариуса мы приехали на дачу все вместе. Лариса отдала нам ключи и показала, какой ключ от какого замка. Погреб, сарай, баня, тут их уйма. Потом мы пообедали, и мой сын проводил ее до станции. Мы понимали, что она везет большие деньги. Но кто об этом мог знать?
      У меня возникли новые вопросы, однако в глазах хозяйки появились искорки недоверия. Очевидно, она догадалась, что прокуратура не занимается жилищными аферами, но мой представительный вид все еще действовал на нее благотворно. Не имело смысла испытывать судьбу, и, попрощавшись, я ушел.
      В электричке по дороге в Москву я пытался проанализировать наш разговор. В первую очередь я проверил документы. Подпись на рекомендации Вики и на купчей стояла одна. Печать нотариуса также совпадала. Впрочем, у меня не было сомнений, что такое совпадение невозможно. По логике вещей, оно закономерно. Сказать, что я получил ответы на все вопросы, слишком самонадеянно. Тут нужно идти до конца, и я поехал искать нотариальную контору. Как я и думал, по данному адресу никакой конторы не существовало. Арендаторы помещения менялись каждый месяц. Слишком навязчивый рэкет орудует в центре Москвы, и никто не выдерживает мощного нажима.
      Я изучил печать нотариуса, где указывался район и номер конторы. На Крестьянской заставе мне удалось найти подлинных нотариусов. Я показал им документы и попросил прокомментировать ситуацию. Никто своей подписи не признал. Возле Курского вокзала они не работали. Документы составлены грамотно, но кем-то другим. Свою печать они признали. Два года назад их контору обчистили. Ночью кто-то залез в окно. Из стола пропали бланки, штампы и печати, причем денег жулики не взяли. Вызывали милицию, писали объяснительные, заново регистрировались и лишь потеряли уйму времени. На окнах нет решеток, двери и замки ненадежные, сигнализация отсутствует. Пеняйте на себя. Забытая история, о ней никто не помнит.
      Все, что мне оставалось сделать, это вновь поехать в психиатрическую больницу, где работала Вика, и попытаться заглянуть в архив. Моя наглость не имела пределов. Я обратился непосредственно к главному врачу и предъявил свои документы. Коллега, приехавший из Санкт-Петербурга за консультацией по особому случаю. Я морочил ему голову, не давая прийти в себя.
      - Ко мне попала больная с частичной амнезией после автокатастрофы. Мне известно, что она проживала в Москве и уже лежала в психиатрической больнице. Хотелось бы получить выписку из ее истории болезни, если эта женщина лечилась в вашем учреждении.
      Как это ни странно, но меня не выставили за дверь. Никаких официальных запросов я не привез. Наоборот, меня встретили с пониманием и спросили, кто именно из больных попал в мою клинику. Я тут же назвал имя Ларисы Сомовой. То, что карточку нашли, удивлений не вызывало. Женщина, как и покойная Кабанова, лежала во втором отделении под контролем Вики Карамовой. Естественно, Лариса Сомова была одинокой женщиной. Будь я следователем, непременно выписал бы всех одиноких женщин с квартирами, которые проходили курс лечения во втором отделении, и прошелся бы по их адресам. Уверен, что многих я уже не застал в живых. Получив выписку на руки, я ушел. Оставить все как есть мне не позволяла совесть. Высказывать свои сомнения я не стал. В управлении внутренних дел ко мне отнеслись с холодком. Я оставил заявление, фотографию, выписку и свои координаты. Если они найдут Ларису Сомову, то мне сообщат. Большего сделать мне не удалось.
      Остальное ты должен додумывать сам, Максим. Эта парочка подбирается к новой жертве, они не успокоятся, пока не сядут за решетку. Избалованные безнаказанностью, эти подонки способны на любое преступление. Ты должен понимать, кто живет в твоем доме, и отчасти я в этом виноват. Выноси решение сам. Опытный врач не станет работать медсестрой. Когда Вика превращалась в сиделку, мы уже знаем, чем это заканчивалось. В данном случае все обстоит куда сложнее. Анастасия замужем, имеет дочь и окружена близкими. Это не одинокая старушка. Тут нужно копать глубже. Есть более сильный магнит, который притянул ее в твой дом. Ее напарник устраивается работать в морг. Они что-то готовят. Могу добавить, что я также нахожусь под наблюдением. Феликс заморочил голову моей секретарше. Девчонка влюблена в него, и я уверен, она докладывает ему о каждом моем шаге. Вот почему я посылаю тебе свой отчет почтой на адрес банка. Подумай также о художнике. Илья приехал из Москвы год назад, а через два месяца рекомендовал в дом Вику. Какая тут связь? Она налицо. Тебя обложили со всех сторон, но мне не дано разгадать этот ребус. На этом позволь мне поставить точку. Твой Никита".
      Сычев закончил чтение и, отложив тетрадь в сторону, снял очки. Он посмотрел на коллег. Тут хватало характеристик, чтобы описать выражение лица каждого.
      - Значит, последний звонок из Москвы касался новостей о Ларисе Сомовой, - рассуждал Куприянов. - Вот почему он сорвался с места и помчался в столицу. А вернувшись обратно, умирает в своем кабинете от сердечного приступа.
      - Этот вопрос решаемый, - сказал Сычев. - Гораздо важнее другое. Ветров получил доклад доктора Кмитта больше четырех месяцев назад. Он знал все о медсестре, однако ничего не предпринимал. Знал и молчал, а в результате женился на ней и сам угодил в могилу. Почему?
      - Что будем делать? - спросил Куприянов.
      - Опергруппу в морг. Феликса Гончара арестовать, - начал командовать Трифонов. - Секретаршу Кмитта на допрос. Ну а к Виктории Карамовой я сам поеду. Заодно и художника повидаю.
      - Художник не явился. Мы его вызывали.
      - Придется самим побеспокоиться. Я возьму с собой трех человек и не возражаю против компании Алексея Дмитриевича.
      В кабинете появился сержант.
      - Тут почтальон к вам рвется. Говорит, срочное дело.
      - Пусть войдет.
      Старик выглядел взволнованным и говорил торопливо и неразборчиво.
      - Милые граждане начальники, у меня тут очередное послание к нашему художнику...
      - Нет времени, старик! - оборвал Куприянов.
      - Минутку, - Трифонов поднял вверх руку, - говорите.
      - Записочку я прочитал. Не выдержал и сразу к вам. Во всем духи виноваты. Этот запах мне всю дорогу покоя не давал. И я вспомнил...
      - Говори толком, Трофимыч.
      - Опять ко мне краля подходит возле почты и говорит: дядя Кеша, передай, мол, записочку нашему общему другу. Ну и червончик, как полагается, а лицо шарфиком прячет. Тут этот дух до меня и дошел. От деревенских так не пахнет. Гляжу вслед: плащ дорогой и походка гордая. А потом вспомнил. Намедни я к Ветровым заезжал. Ящик газетами забит, и никто не забирает, будто вымерли все. Захожу, а дома одна медсестра. А запах от нее такой сладостный, аж голова кружится. Точно такой же, как от той крали, которая мне сейчас записку передала. Один в один.
      - А раньше духами не пахло? - спросил Трифонов, забирая письмо.
      - Нет, но голос-то я ее узнал. Она и раньше письма посылала. И тот же червонец. Какая уж тут ошибка может быть!
      Трифонов развернул листок и прочитал: "Милый Илюшенька! Кажется, наша взяла! Все хорошо, не волнуйся. Теперь запоминай. У Зеленого мыса, на холме, есть старая ротонда, а чуть выше проходит дорога, старая, проселочная, всеми забытая. Увидишь там машину. Белая "девятка". Стой возле нее и жди. Я подойду не сразу. Надо убедиться, что вокруг тебя не летают коршуны. Извини за осторожность, но видишь, как все обернулось. Нам неприятности ни к чему. Жди послезавтра в десять утра. Люблю, целую, твоя Вика.
      P. S. С победой тебя, ненаглядный мой малыш!"
      - Теперь можно не торопиться, - сказал Сычев. - Вилла Ветровых опустела.
      - Куприянов, гони в Сосновый Бор.
      Куприянов выскочил из кабинета. Трифонов сел на стул и опустил руки.
      - Знал я о фальшивых записках, черт подери, и медлил. И чего мне еще не хватало?
      - Как знал? - удивился Сычев.
      - Все очень просто. Когда Трофимыч впервые рассказал нам эту историю, я уже чувствовал подделку. Вика алиби себе и художнику выстраивала. Она точно знала, когда произойдет убийство. Ну начнем с того, что деревенская девчонка с танцулек подходит к нему и говорит: "Передай, дядя Кеша, письмецо Илюше Сироткину". Так дело было?
      Старик кивнул.
      - Откуда деревенская девчонка знает фамилию художника, когда его близкие соседи по псевдониму только знают? А тут такая осведомленность и лицо прячет. Трофимыч приезжает к дому, хочет позвонить в калитку, а она открыта. Ты всегда звонишь, Трофимыч?
      - Всегда. Художник к воротам подходит, и мы там разговариваем.
      - Вот-вот, а тут все нараспашку. Заходи и любуйся, как они в кровати кувыркаются. На улице холод, а у них окно открыто, и занавески не задернуты. Какой смысл камин топить, если окна открыты. Нет, тут нужен свидетель, который слышал бы и видел.
      - Но комнату могла забыть закрыть Вика.
      - Если вспомнить предложенную нам игру, то Вика приплыла на лодке. А потом зажигалку в ней потеряла. Калитка оставлена открытой для свидетеля. Ладно, теперь поздно кулаками размахивать. Вот что, Трофимыч, запечатай конверт как положено и вези его адресату. И смотри, чтобы художник ничего не заподозрил.
      - Будет сделано. Я уж постараюсь.
      - А вы уверены, что он у себя? - спросил майор Дмитриев.
      - Конечно, один он никуда не пойдет. Ему поводырь нужен. Ну а мы к Ветровым заглянем. Наверняка что-нибудь найдем.
      3
      Возле шлагбаума Вика притормозила. Охранник вышел из будки и поздоровался.
      - Вы в четырнадцатый коттедж?
      - Бог мой, вы все еще не можете меня запомнить? Удивительный народ.
      - Извините, хозяйка, но мы лишь скромные стражи вашего покоя. Стараемся не пропускать чужих и оберегаем вас от неприятностей.
      - А почему вы не разгуливаете по заповеднику, не заглядываете на участки? Вы, вероятно, и имен наших не знаете?
      Охранник улыбнулся и поднял перекладину.
      - Правила не нами устанавливались. Владельцы местных угодий не любят афишировать своих имен. Никто не хочет, чтобы подглядывали в замочные скважины. А чужих опасаться не стоит. Волкодавы гуляют вдоль ограды.
      - Надеюсь, они на цепи?
      - Разумеется. Как трамваи привязаны к своим рельсам.
      - Ко мне брат должен приехать.
      - Ради Бога. Оставьте заявку и номер его машины.
      - Хорошо, успеется.
      Машина въехала на территорию заповедника и помчалась по лесной дороге к побережью. Тишина, сосны, уютные коттеджи на солидном расстоянии друг от друга. Никакого кирпича, только срубы из хороших пород деревьев.
      Вика проехала по аллее и остановилась возле дома. Поднявшись на крыльцо, она открыла стальную дверь своим ключом и вошла в дом. На стенах висели шкуры животных, рога оленей, чучела волчьих и кабаньих голов. Окна выходили к заливу, где о причал мягко постукивали волны.
      У камина на ковре сидел Максим Ветров. Рядом стояла тарелка с печеньем и бутылка с водой. Левую ногу опоясывал стальной браслет с огромной цепью, которая крепилась за скобу, вбитую в кирпичную кладку камина. Он походил на зверя, попавшего в капкан. Заросшие щетиной щеки, напуганный взгляд и синяки под глазами. Этот человек уже не был похож на олигарха с надменным взглядом и снисходительной улыбкой.
      - Ты ничего не ешь, дорогой. Говорят, что звери, попадая в клетку, теряют аппетит.
      - Ты допускаешь большую ошибку, Вика. Меня наверняка ищут и наверняка найдут раньше, чем ты добьешься своего.
      Женщина захохотала.
      - Дурачок ты мой! Тебя уже давно нашли и даже похоронили рядом с женой.
      Она достала из сумки газеты и бросила их на пол рядом с пленником.
      - Почитай на досуге. Некролог мне не очень понравился, ты достоин более громких эпитетов. Ну а журналисты уже назвали имя убийцы. Они ребята шустрые и все всегда знают лучше остальных. Пышные похороны в закрытом гробу, громкие речи банкиров и слезы вкладчиков. Все бросились на поиски Недды Волковой, которая картечью снесла тебе голову. За ее поимку банкиры назначили вознаграждение в пять тысяч долларов. Я думала, они тебя оценивают дороже.
      - Недда не смогла бы этого сделать.
      - Я не хочу обсуждать твою смерть. Есть темы поинтересней. Правда, твоя гибель все еще остается актуальной темой, но мы ее затронем в самом крайнем случае. Стоит лишить тебя воды и сухарей, ты сдохнешь. У тебя не хватит воли перекусить себе ногу.
      Вика уселась за стол, достала из сумки бутылку вина и разложила на столе разные деликатесы. Выпив бокал красной жидкости, она принялась за трапезу.
      - Я хочу знать, чего ты хочешь от меня? - хрипло спросил Ветров.
      - Золото, милый, только золото, но не колчаковское, а в слитках, похищенных из хранилищ Центробанка четверть века назад. Я потратила на тебя год жизни, чтобы прожить остальную ее часть так, как я этого заслуживаю. Я устала от нищеты, унижений, грязи и бессмысленного копеечного риска. С меня хватит! Ты завладел таким количеством золота, что за сто лет его не растратишь. Да и некуда тебе его тратить. Ты и так все имел. Я согласна на половину доли взамен на твою жизнь.
      - У меня нет никакого золота. Ты ничего не знаешь. Я чудом остался в живых и не получил ни крошки от золотого запаса, который, как мираж, попал к нам в руки и так же легко исчез. Четверо погибли, лишь я один чудом уцелел. Ты приняла мою писанину за действительность, слышала звон, но не поняла, где он.
      Вика с раздражением бросила кость от куриной ноги в камин, сорвала с себя браслет и швырнула его к ногам пленника.
      - У тебя не хватит фантазии придумать такую историю. Эта безделушка выполнена из золота девятьсот девяносто девятой пробы. Назови мне ювелира, который торгует такими изделиями? Не держи меня за дуру!
      - Лев Абрамыч мне звонил, когда ты приносила к нему Настины украшения на оценку. Это я его попросил назвать тебе нужную пробу. Я хотел тебя удержать, чтобы ты была заинтересована во мне и мы закончили книгу. А фантазия тут ни при чем. В романе профилируют твои идеи.
      - Врешь! Я только подсказала тебе ход событий, придумала сюжет с последствиями, но о золоте ты знал все. И ювелир не врал. Я обращалась к дантистам. Они знают толк в золоте. Дура! Я думала, что ты держишь его в доме. Мы проверили каждый микрон миноискателем, но ничего не нашли. Сад уже Матвей перекопал, и там ловить нечего. Только теперь я поняла, что ты испугался, что его найдет садовник, и перепрятал металл. Но и тут его нет. Пока ты спал двое суток, я все обыскала. Где оно?
      - Матвей искал другое золото. Я только не говорил тебе какое. Я не хотел, чтобы у тебя пропадал азарт. Он искал золото графа. Его нашли комиссары еще в двадцатые годы и обменяли на зерно. Если бы он поинтересовался историей нашего края, то мог прочитать об этом в очерках. На эту тему вышло три альманаха. Настя не хотела ему говорить, что искать в саду нечего. Она издевалась над ним, называя его кротом. Глупец! Он так ничего и не понял.
      Вика вышла из-за стола, взяла щетку и отодвинула ею тарелку с печеньем и воду так, чтобы Максим не мог дотянуться.
      - Будешь пухнуть с голода, пока не поумнеешь. Слишком я добренькая. Ты хочешь сказать, что целый год ты водил меня за нос? Нет! Нет! И еще раз нет! Золото у тебя. Я это знаю. Я в этом уверена!
      - От твоих знаний его не прибавится и оно не вылезет из-под земли. Твои слухи не достоверны. Ты ошиблась.
      - Нет! Я всю жизнь ошибалась, но сейчас я чувствую, что иду по правильному пути. И запомни: твое упрямство по сравнению с моим - ничто! Время у нас есть. А когда придет мой партнер, он сделает тебе укольчик, а потом ты сам все отдашь и жизнь свою тоже, лишь бы заполучить еще одну дозу. А теперь послушай сказку про Золушку, она тебе не очень понравится. Из нее романа не получится, но ты поймешь, с кем тягаешься силами. Только не жди романтики. Ее здесь нет.
      Меня родила шлюха, которая понятия не имела, кто мой отец. Она лишилась своего крова через год после свадьбы. Муженек выгнал ее из собственного дома. Отмотав срок, этот ублюдок двинул в столицу на поиски легкой жизни. По пути забрел в нашу деревню и попросился в дом водицы испить. Дед мой был еще жив, своенравный старик с цельной натурой. Бродягу впустили, обогрели, накормили. Он тут же лапшу на уши навешал, мол, с приисков возвращается, но по пути обчистили беднягу, да и дом его сгорел. Слезу пустил, в грудь кулаками бил. Мать уговорила деда оставить бедолагу. Мужик крепкий, видный, в доме помощником станет. Оставили. В колхоз на работу определили, а вскоре он на матери женился. Но тут несчастье случилось. Дед утонул. Лодка перевернулась, и утонул. Всю жизнь рыбачил, плавал отлично, и ничего, а тут такая история. А через полгода мать собрала пожитки и сама сбежала к тетке в Москву. Бил он ее смертным боем и убил бы. Муженек не плакал, он бабу свою из Магаданской области выписал, бывшую каторжанку, живущую там на вольном поселении.
      Жизнь в столице слаще не стала. Моя тетушка и ее муженек в те еще времена коммерцией жили. Сволочи, каких поискать надо. Задарма родственницу держать не стали. Герочка, как тетка мужа называла, содержал притон в выселенном доме на Старом Арбате. Две коммуналки на третьем этаже служили бардаком. Техник-смотритель и начальник ЖЭКа имели свою долю с прибыли, а шлюх он вербовал из иногородних девчонок, вроде моей матери. Взял Герочка мою мамульку за руку и привел в притон. Шампанское в номера подавать, белье менять, закуску делать. Были у Герочки покровители. Сначала он ублажал бесплатным обслуживанием участкового, начальника милиции, потом до исполкома добрался, и скоро о его притоне большие люди узнали. Он уже ничего не боялся.
      Фирма расширялась. Первые два этажа отдали под склад, который работал только днем, а четыре верхних служили на благо потребностей горкомовским и министерским бонзам. В доме сделали капитальный ремонт, оградили забором и выставили охрану. Теперь с Герочкой никто не хотел связываться, боялись его связей. Районное начальство вынуждено было деньги платить за удовольствие, и они платили. Ну а для крупных китов Герочка малолеток держал. Свою контору он "трестом мягкой игрушки" называл. Сеть клиентов ширилась, обслуги не хватало. Сначала он сам мою мать трахнул, потом клиентам сдал. Вот и гадай теперь, от кого я родилась. Может быть, мой папаша секретарь обкома или министр, кто теперь разберет. Мать умерла от рака, когда мне еще восьми лет не исполнилось. Гера ее с номеров снял. Товарный вид болезнь съела. Высохла, живьем загнивала.
      Ну а тетка Маргарита меня тут же к делу пристроила. У нее свой бизнес был. Пять вокзалов из девяти находились под ее контролем. Нищие, беженцы, погорельцы, вся эта братия на нее работала. Ходила я с какой-то лахудрой по электричкам с протянутой рукой и плакала. А чтобы у меня жалостливый вид был, меня в каждом тамбуре пинками и оплеухами кормили. Слезы сами ручьем текли. Иногда и в вагоне доставалось от какой-нибудь пьяни.
      Когда мне двенадцать стукнуло, дядюшка решил, что пора и мне к его бизнесу приобщаться. Сначала сам меня трахнул, как мать мою, а потом в клетку к "тиграм" решил бросить, только я в отчаянии сбежать сумела. Такое редко кому удавалось, но я с пятого этажа на дерево прыгнула. Метров семь в воздухе пролетела, а потом, как обезьяна, с ветки на ветку прыгала и оказалась за забором.
      Взяли меня на вокзале, когда я тащила из чужой сумки вареную курицу. Сначала определили в детский приемник, ну а потом в колонию для несовершеннолетних. Росла я с ненавистью в сердце, зверенышем. Шесть попыток к бегству ни к чему не привели, кроме побоев, карцера и голода. С возрастом я стала понимать, что свобода не лакомый кусочек и выходить из зоны нужно готовым к новому битью. Нужна сила и знание, а опыт у меня уже был. Я стала учиться. Хорошо учиться.
      Пришел день, и мы получили аттестаты зрелости. Многие вышли на волю. К тому времени я стала образцово-показательным подростком. Меня определили в санчасть, где я делала перевязки, выносила парашу и гнойные бинты, мыла полы в кабинетах, чистила котлы и таскала носилки. А по ночам забиралась в кабинет к начальству и читала книги по медицине. Богатая библиотека. Я всю медицинскую энциклопедию проштудировала. Но, кроме медицинских, других книг в руки не попадалось.
      Вскоре мне выдали паспорт, однако отпускать не хотели. Пришло время задуматься о новом побеге. Главное - документы. Бумаги хранились в сейфе директора колонии. Беспечный мужик, всегда ключи на столе забывал. В конце концов подвернулся удобный случай. Заболела уборщица из административного корпуса, и я ее подменяла. Во время обеденного перерыва я проникла в кабинет директора и залезла в сейф. Кроме своих документов, прихватила еще пару паспортов. Поджилки тряслись, но я шла ва-банк. Мной руководило отчаяние, а не храбрость. Таким, как я, терять нечего. На следующее утро меня с сестрой-хозяйкой отправили на машине в город за бельем. Пока она получала мешки и оформляла квитанции, я зашла в сортир и вылезла через окно. С тех пор они меня не видели.
      До Москвы мне пришлось добираться на товарняках. Ну а в большом городе затеряться нетрудно. Жажда мести не давала покоя, и я готова была отдать жизнь за исполнение своего желания. Простить дядюшке загубленную душу матери и свою я не могла. Пять долгих лет не стерли из моей памяти ни одного эпизода из кошмарного детства. Все эти годы мать приходила ко мне в страшных снах и со слезами на глазах умоляла отомстить сволочной семейке.
      К тому времени многое изменилось. Умерли Брежнев и Черненко, у руля стоял Андропов. Бордель прикрыли, и Гера ушел в тень. Мои поиски ни к чему не привели. Когда к власти пришел Горбачев, имя моего дядюшки вновь всплыло на поверхность. Старые связи помогли. Коммунисты стали капиталистами, и возродились старые традиции. Гера стал начальником одного из заказников. Выстроил Дом охотника и рыбака, огородился колючей проволокой и повесил красный фонарь. То же шампанское, те же номера и новое поколение шлюх. К такому дельцу уже трудно подступиться. Ничего не оставалось, как только ждать случая. И я его дождалась, но говорить об этом не имеет смысла.
      Жизнь продолжалась. Как-то у меня на глазах машина сбила старика. Пока вызывали "скорую", я оказала жертве первую помощь, помогла довезти его до больницы. Старичок оказался живучим, потребовал отпустить его домой. Сотрясение мозга и перелом ноги. Особых возражений он не встретил, и я помогла ему добраться до дома. Когда он улегся в постель, я решила, что больше не нужна ему, и собралась уходить. Но он остановил меня: "Если у вас есть время, милое создание, то я предлагаю вам хороший заработок. Мне нужна помощница по дому и секретарша. Одинокий старик со сломанной ногой чувствует себя не очень уверенно без посторонней помощи". - "Мне жить негде. Я сбежала из колонии". - "У тебя, дочка, добрая душа. Оглянись. Я живу один в четырехкомнатной квартире в центре города. Тут места хватит. Нам не будет тесно".
      И я осталась. Старичок оказался профессором, известным психиатром, чьи труды читали за границей и издавали во многих странах. Я закончила курсы машинописи, а затем научилась работать на компьютере. Из меня получилась неплохая секретарша. Но мне этого не хватало, хотелось большего. Медицина мне нравилась, и я горела желанием понимать то, что печатала, а не быть дрессированной мартышкой. Старичок видел мое усердие и устроил меня в медицинский институт. Тут я воспротивилась и решила сдавать экзамены сама на общих основаниях. И мне это удалось. Учеба давалась легко, к тому же я имела под боком своего учителя, который открывал передо мной тайны головного мозга, психологию, умение влиять на человека при помощи гипноза, разгадывать чужие мысли и многие другие тайны, недоступные простым смертным. Я чувствовала, как становлюсь сильной личностью. Мне не хватало хладнокровия, терпения и опыта. Приходилось себя ломать.
      Мое двадцатилетие мы отмечали в ресторане "Прага". Старик еще крепко цеплялся за землю, и в тот день он мне сказал: "Милая девочка, я привязался к тебе и очень беспокоюсь за твое будущее. Мне семьдесят. Не долго осталось ждать той минуты, когда ангелы призовут меня на небеса. Почему бы тебе не выйти за старика замуж? Тебе останется все, а секретарша никаких прав не имеет. Это разумное предложение. Просто теперь мы будем спать в одной постели, и иногда ты будешь дарить мне свои ласки. Не торопись с ответом. Подумай и скажи, когда сочтешь нужным".
      К тому времени я успела влюбиться в своего сокурсника. Его звали Феликс, и он был неординарной личностью во всем - от внешности до идей и талантов. Мне он казался идеалом мужчины. Студентки смотрели на него с вожделением. Воплощение героя моего поколения. Я боролась за него всеми возможными и невозможными способами. Огромных усилий мне стоило выйти победительницей в конкурсной борьбе и затащить в свою кровать. Казалось, будто судьба сжалилась надо мной и наконец подарила мне настоящее счастье и радость.
      О предложении старика я тут же рассказала Феликсу. Он выслушал мой рассказ с трезвым видом бухгалтера.
      "Интересная история. Ты должна дать согласие". - "А как же мы. Он хочет со мной спать". - "Не будь примитивной дурой. Я не ревнив. Вряд ли старик на что-нибудь способен. Смотри вперед, крошка. Мы нищие, и будущее врача не сулит нам златые горы. Или нам не нужна четырехкомнатная квартира? Мечта любой молодой семьи. Год-два - и мы на коне!"
      Я послушалась его. Он мне казался очень умным, проницательным и гибким человеком. Спустя два месяца я вышла замуж. В ту же ночь старик затащил меня в свою кровать.
      Шло время, но мой муж и не думал умирать. Он чувствовал себя бодро и твердо стоял на ногах. Своим друзьям он говорил, что я вдохнула в него молодость и дарила ему энергию и жажду к жизни. Прожить еще четверть века стало программой-минимум.
      Мне он говорил о другом: "Лапушка моя, в последнее время я стал замечать, что ты увлеклась изучением различных ядов, а соответствующую литературу прячешь под подушкой либо в тумбочке. Советую тебе изучить труды академика Гельфонда. Он гений в этих вопросах. Кстати сказать, он мой хороший знакомый, я попрошу его сделать дарственную на манускрипте и поставить автограф для тебя. Мы с ним недавно виделись, и я попросил его сделать анализы, когда меня положат на вскрытие". - "Какое вскрытие?" удивилась я. - "Обычное, мои друзья настаивают. Такая процедура обязательна, если у пожилого человека молодая жена и к тому же врач, которая вместо ребенка ждет смерти своего мужа и наследства. Все мы взрослые люди, и здесь нет ничего предосудительного". - "Ты думаешь, я жду твоей смерти?" - "Я не хочу тебя обижать, лапушка. Ты окончила институт, встала на ноги и сама теперь знаешь не меньше меня. Я вложил в твою очаровательную головку огромные знания. Тебе пора писать кандидатскую. Мавр сделал свое дело, мавр может умереть. Теперь у тебя появилось много свободного времени, но ты реже проводишь его дома. Мне ли не улавливать твоего настроения и желаний?"
      Мне показалось, что он знает о наших отношениях с Феликсом. Ведь это так просто. Мой муж оставался мужчиной и чувствовал все то же, что и другие. Почему он не мог ревновать или следить за мной. Я вела себя слишком беспечно и не скрывала своих настроений. Такие промашки непростительны.
      Суть нашего разговора я пересказала Феликсу.
      Но он лишь усмехнулся: "Старая вешалка, он слишком самонадеен. Отлично! Старик раскрыл свои карты и дал нам полезный урок. Передай ему спасибо. Но он отстал от жизни. Времена Агаты Кристи прошли. Сегодня эти проблемы решаются просто и быстро".
      Тогда я еще не понимала, что стоит за словами человека, который казался мне эталоном мужества.
      Это произошло в тот день, когда я читала проект своей диссертации на кафедре. Присутствовал весь профессорский состав института. Мой муж не очень хорошо себя чувствовал и пообещал приехать под занавес. Он хотел присутствовать при обсуждении, но не приехал. Я звонила ему из кабинета декана, но к телефону никто не подходил. Все кругом видели мое неподдельное волнение. Двое доцентов вызвались меня проводить. Мы взяли такси и поехали домой. Квартира оказалась незапертой. Мужа мы нашли в кабинете мертвым.
      Вызвали милицию. Нашлись свидетели, началось следствие. Профессора отправили на вскрытие. Мой муж умер от обширного инфаркта. На квартиру был совершен налет. К сожалению, грабителей не нашли. У следственных органов осталось твердое убеждение, что бандиты знали, что в этот день никого не будет дома и они сумеют сработать чисто. Они ошиблись. Никто не предполагал, что муж останется дома и не поедет в институт. Грабители застали его врасплох. Волнение, испуг - все это не замедлило сказаться на больном сердце.
      Правду я узнала позже. Феликс поджидал меня в такси у института. Я подошла, и мы поехали к нему на квартиру, которую я для него снимала. Феликс идеально сконструировал преступление. Он и намеком не дал мне знать о своей задумке.
      "Теперь мы будем встречаться только здесь и очень редко. Душа старика на моей совести. Я со своим приятелем разыграл налет по всем правилам. Твое золотишко пришлось отдать ему за услуги, но теперь ты сможешь купить себе во сто крат больше. Ну а дедульку я пугнул мясным тесаком. Он тут же отбросил копыта. Я даже не подходил к нему. Пришлось устроить бардак в доме. Тебе остается накинуть на голову черный платок и оформить наследство. Будь осторожной, за тобой могут наблюдать".
      Мой покойный муженек, с которым я прожила около шести лет, оказался старым мерзавцем. Он затащил меня в постель, обещая взамен златые горы. Его месть оказалась достойной. Никакого завещания не существовало, а на его похороны объявились все родственники, о которых я не догадывалась. Два взрослых сына с женами и детьми, и в результате размена мне досталась комната в коммуналке и пятьсот рублей денег. Адвокат покойного, человек мне не знакомый, лишь пожал плечами: "А что же вы, милочка, надо было опекунство оформить и признать старика недееспособным. Тогда бы и права качали".
      Жизнь еще раз ткнула меня мордой в грязь. После этого я хорошо изучила наши законы. Я штудировала их с тем же рвением, что и медицину. Анатомия закона тот же организм, где аппендиксов во сто крат больше, чем у человека. Грех не воспользоваться дилетантством наших законодателей.
      Ну а Феликс продолжал наслаждаться благами свободы. Женщина с комнатой в коммуналке не могла его интересовать. Да и я к нему остыла. Он уже не казался мне героем, а выглядел обычным проходимцем. Мы стали партнерами. Выступали с сеансами гипноза, утраивали сеансы ясновидения, создавали секты черной магии, но это лишь развлечения, и не более того. Мое ущемленное самолюбие все еще не давало мне покоя. В итоге Феликс встал передо мной на колени, но мне этого было мало. Молодость проходила, а я оставалась ущербной и незаметной личностью. Мои амбиции не позволяли мне долго оставаться заурядным врачом в районной психушке. Мне нужны были деньги. Не жалкие гроши, а настоящие деньги для настоящей жизни.
      Конечно, работа в психушке открыла неплохие перспективы, но они меня не удовлетворяли. Больные, одинокие и беззащитные люди готовы отдать все за добрую улыбку. Конечно, я этим пользовалась. Оформляла опекунство над моими подопечными, а после их смерти продавала квартиры и дачи. Как врач я нигде не фигурировала, а оставалась частным лицом. Тут и прятаться не приходилось. Ну а о смерти моих подопечных можно говорить много и интересно. Я думаю, ты догадываешься, что перед тобой решительная женщина с горьким жизненным опытом, которая не пугается препятствий на своем пути.
      И вот однажды мне повезло, по-настоящему повезло. В мои сети попал один алкоголик. Допился парень до белой горячки и часто бредил о гибели своего отца и о несметных сокровищах, из-за которых его папочку прибили. Я всегда с интересом слушаю своих пациентов. Профессия психиатра мне еще не разонравилась. Этот случай показался необычным. Больной не испытывал страха, а галлюцинации носили нестандартный характер. Пьянчуга уверял, будто давно, когда он был маленьким мальчиком, его отец ограбил фургон с золотом. А потом человек в фиолетовой куртке с капюшоном пришел к его отцу и убил его. Тогда мне многое удалось узнать.
      Вскоре алкоголика поставили на ноги, и он забыл о своих бредовых рассказах. Но я провела свое следствие. Результат выглядел неправдоподобным: ограбление имело место. Мало того, преступников не нашли, а пятьдесят килограммов золота кануло в Лету. И я поверила пьянчуге. То, что его папашу убили, не было сомнений. Такая добыча не делится на части. Побеждает только один, сильнейший, а подручные и свидетели уничтожаются. Ты мне это доказал, когда диктовал свою книгу. Все сошлось. Мне ничего не стоило выудить у алкаша имя убийцы и подробности. Ну а найти такую известную личность, как ты, было совсем просто. Алкаш превратился в мстителя, а я в охотницу. Это мой последний шанс. Другого не будет, и я готова положить за него жизнь! Теперь ты понимаешь, что я не остановлюсь ни перед чем. Либо ты сядешь на иглу и отдашь добычу, сдыхая от ломки, либо сделаешь это без принуждения и останешься в целости и сохранности. Выбор за тобой. Третьего не дано. Как ты помнишь, герой твоего романа теряет золото. Будь же последовательным.
      - Но он и сам погибнет! - прохрипел Ветров.
      - От собственной руки. Тебя никто не просит стреляться. Ты достаточно богат и без золота.
      - Хорошо, ты можешь поступать как знаешь, но золота у меня нет. Ты смелая женщина. Я знаю, где золото, но никогда не суну голову в пасть тигра. Если ты на это способна, я тебе назову адрес, но мне нужны гарантии.
      Вика прищурила глаза и долго разглядывала Ветрова, будто пыталась прочесть его мысли.
      - А какие я получу гарантии? Сидя на цепи, я ничего не могу сделать. Мальчик, который видел убийцу в фиолетовой куртке, ошибся. Куртка принадлежала мне, но я отдал ее Эдуарду Чайке, когда он уезжал от меня во время дождя. Мне чудом удалось выжить. Золото осталось в его руках, а потом мне пришлось его убить.
      - Но он жив!
      - Нет, это не Чайка. Обычный мент, которому я отдал паспорт настоящего Чайки. Тайник знала жена Чайки, но она исчезла вместе с сыном. Когда они откопали золото, никто не знает. Теперь парень вырос. В четырех городах Калининградской области у него открыты ювелирные магазины. Нет сомнений, что владельцем слитков стал он. Его богатству может позавидовать любой, и я не верю, что такого парня легко окрутить и заставить раскошелиться. Тебе виднее. Его зовут Григорий Эдуардович Чайка. Это настоящий сын моего партнера, который вышел победителем в афере с золотом, но погиб, так им и не воспользовавшись. Я выжил в тяжелой схватке, но остался ни с чем. Другой правды я не знаю.
      - Как ты нашел его?
      - Я искал их четверть века без выходных. Наконец мне удалось выяснить, что Нина, жена Чайки, умерла в Новосибирске, а тридцатитрехлетний сын Григорий уехал в Калининград. Я был там и видел его. И тогда уже понял, что мне с ним не совладать. Когда за спиной человека стоит золото, победить его невозможно. Он уже давно не ребенок.
      - Это мы увидим.
      В глазах женщины Ветров прочел уверенность и силу. Она ему поверила. Вика налила себе вина и отошла с бокалом к окну, из которого открывался вид на мрачные воды залива. Она смотрела вперед. Она всегда смотрела только вперед. Человек, сидевший на цепи в собственном доме, как дворовый пес, ее больше не интересовал.
      Что можно было видеть на затуманенном горизонте? Густую шляпу серой дымки, стирающую грань между небом и водой. Остальное рисовалось женщине ее богатым воображением.
      4
      Обыск на вилле Ветровых не дал никаких результатов. Кто-то здесь уже похозяйничал и превратил шикарные апартаменты в хлев.
      Трифонов, Сычев и Дмитриев возвращались в управление с чувством рыбаков, у которых порвалась сеть с огромным уловом и вся рыба ушла в море.
      - Меня смущает тот факт, что в доме нет никаких документов, - хмуро заявил Сычев. - Вике не нужны бумаги Ветрова. Она же понимает, что для нее дороги назад уже нет. А то, что в саду найден современный миноискатель, говорит о том, что велись поиски золота. Вряд ли он принадлежал садовнику. Дорогая игрушка.
      - Наследство графа? - спросил Дмитриев.
      - Нет никакого наследства, - пробурчал Сычев, - но золото есть. Только глупо искать его в доме или в саду. То же самое, что мертвеца хоронить под своими окнами.
      - Меня беспокоит художник, - неожиданно сказал Трифонов. - За ним нужно установить постоянное наблюдение. Похоже, парня хотят убрать.
      - Либо вытащить, - сказал майор. - Его участие в событиях последнего времени очевидно. В любом случае до завтрашнего утра его не тронут.
      - Вы хорошо знаете место, где ему назначили встречу? - спросил Сычев.
      - Это меня и беспокоит, - глядя в окно, обронил Дмитриев. - Место открытое, хорошо просматривается со всех сторон. Устроить облаву на мысе очень трудно, почти невозможно. За ним будут наблюдать. Если его хотят уничтожить, то проще сделать это в его доме.
      - Не согласен, - твердо заявил Трифонов. - Слишком мало путей к отступлению. Убийца не глупее нас, а если взглянуть на ход следствия, то умнее. Он работает наверняка. Тут другое непонятно. Вика назначила ему свидание в очень укромном уголке. Район Зеленого мыса знают только старожилы этих мест, а медсестра и патологоанатом живут на побережье меньше года. Может быть, мы заблуждаемся?
      - Или существует третий сообщник, кто-то из местных, - добавил Сычев.
      - Например, Недда, - предложил Дмитриев.
      - Когда она исчезла, Феликс Гончар находился в морге, а Вика с Ветровым уехали отдыхать, - напомнил Трифонов.
      Сычев помотал головой.
      - Не такая она простушка, Саня. Оружейный арсенал исчез. Среди коллекции Ветрова были два карабина с оптическими прицелами. Мы ищем преступника, вооруженного до зубов. Ну если и представить на минутку, что Недда стреляла в Ветрова, то пути отхода женщина заготовила себе заранее. Питер город огромный, стоит лечь на дно, и никакой миноискатель не поможет.
      - Поиски Недды результатов не дали, - комментировал майор. - Чтобы раскрыть всю цепочку преступлений, нам нужно собрать в один букет всех участников событий. Тех, кто еще жив. Недда Волкова, Вика Карамова, Феликс Гончар, Эдуард Чайка и Илья Сироткин.
      - Идеальный вариант, - усмехнулся Трифонов. - Мы этим и занимаемся. Только задачка трудновыполнимая. Даже если мы ее решим, потом выяснится, что состав компании неполный. Кого-то здесь не хватает. Не знаю почему, но мне кажется, что среди названных господ нет лидера.
      - Кукловода, - поправил Сычев. - Тебе не кажется, Александр Иваныч, что так оно и есть. Существует некий мистер Икс. Среди перечисленной пятерки нет судьбоносной фигуры, того, кто руководит театром марионеток. Взгляните на схему сами. Вика могла давить на Сироткина и на Гончара, но она не могла влиять на Эдуарда Чайку, а он, несомненно, один из участников событий. Но Чайка не мог руководить Викой и Неддой. Недда вообще ни на кого не могла воздействовать.
      - По этой схеме, Алеша, - задумчиво протянул Трифонов, - главным героем остается Ветров. Но он погиб, как нам известно.
      - Ничего нам не известно. Экспертиза Гончара ничего на стоит. Нужно тряхнуть твоего медэксперта, и при необходимости требовать у прокурора санкцию на эксгумацию трупов и повторное вскрытие: труп Ветрова, доктора Кмитта, Анастасии Ветровой и даже труп конюха бывших соседей Ветровых Мордвиновых, которые спешно сбежали, бросив нажитое хозяйство.
      Машина подъехала к управлению, и все направились в штаб следственной бригады.
      Куприянов ждал в кабинете.
      - Новости не очень радостные, Александр Иваныч. Феликс Гончар уволился. Уехал в Москву. Сказал, что ему нашли место хирурга в одной из престижных больниц. Даже премию успел получить за хорошую работу. На бегство не похоже. А секретарша доктора Кмитта ушла в отпуск с сегодняшнего дня. Обоих объявили в розыск.
      - Быстро ты обернулся.
      - Я не стал суетиться. Дал команду майору Разживину, он там рядом. Кстати, все веревки, которые мы передали ему, смотаны с одной бухты. Только на складе не ведется учет. Получатель предъявляет талон на амуницию, и снаряжение выдают по чеку, а не по фамилиям.
      - Во всяком случае, мы знаем, где концы всех веревочек. И то хлеб.
      В кабинете зазвонил телефон. Куприянов снял трубку.
      - Это вас, Александр Иваныч. Профессор Колюжный из военной медицинской академии. Он уже второй раз звонит.
      - Включи громкую связь.
      Низкий голос профессора звучал ровно и спокойно. Все присутствующие могли слышать доклад знаменитого психиатра.
      - Рад слышать вас, профессор. Из-за пустяков вы звонить не станете, как я догадываюсь.
      - Выводы делайте сами, уважаемый Александр Иванович. Я обещал позвонить и выполняю свое обещание. Нам удалось кое-что предпринять, и Денис Солодов заговорил. В тот день, когда погибла Анастасия Ветрова, Денису звонила ее дочь Алиса. Девушка назначила ему свидание на пять часов возле перекрестка на шоссе, в трехстах метрах от усадьбы. В назначенное время он пришел на место. Алиса просила о помощи. Некий Константин Бабичев ей не дает прохода, и она просила его пугнуть или избить. Девушка дала ему адрес квартиры в Питере и адрес его дачи. Денис не мог отказать человеку, которого любит и которому угрожают.
      Когда Алиса уехала, Денис отправился домой, но тут его нагнала Вика. Он утверждает, что медсестра ехала на велосипеде, а не на машине. Денис очень хорошо относился к Вике. Она проводила с ним сеансы, лечила его от головных болей. Что за сеансы, мы теперь догадываемся. Денис ей тут же выложил весь разговор со своей подружкой. Медсестра только рассмеялась. "Это ловушка! - сказала она. - У таких бандитов, как Бабичев, вооруженная охрана. Они из тебя котлету сделают. Действуй по-умному. Сегодня вечером, когда Бабичев шляется по кабакам, залезь к нему в квартиру и забери наличные. Бандиты не хранят деньги в банках. А без денег Бабичев пустое место. Зато ты получишь все, чтобы ублажить капризную куколку. Ее только звон монет привлекает в мужчинах". - "Но как я попаду в квартиру?" спросил Солодов. - "У меня есть один знакомый паренек. Он ас в области замков. Я с ним договорюсь, и он будет тебя ждать при въезде в город у перекрестка, где стоит щит с рекламой. Вы не разминетесь. В половине восьмого тебя устроит?" - "Машина барахлит, я хотел сегодня ею заняться". "Найди другую. В конце концов, кому это надо, мне или тебе?" - "Хорошо, я найду машину". - "А сейчас иди в дом. Твоя мать ушла, я ее видела. В доме никого нет. Возьми мой ключ от дома и оставь дверь открытой, а то я не попаду к себе. На кухне под плитой лежит кортик твоего отца. Возьми его с собой. Так будет спокойнее. Резать никого не придется, но это придаст тебе уверенности. Это единственный путь к сердцу Алисы, где горит зеленый свет. Ты понял мою установку?"
      Он все понял и выполнил задание. В доме Ветровых он был примерно в четверть шестого или чуть позже. Когда он выехал из гаража на "девятке", то заметил на аллее "четверку". В машине никого не было. Раньше он ее никогда не видел. Денис поехал к своему приятелю и попросил у него "рено-меган", и тот доверил мальчишке свою машину.
      В назначенное время Денис подобрал по дороге парня, о котором говорила медсестра. Незнакомец молчал. Он не слышал от него ни одного слова. Когда они убедились, что в квартире никого нет и дом затих, чужак открыл дверь квартиры Бабичева. Денис передал ему кортик и попросил постоять на стреме между этажами. Дениса взяли через десять минут с поличным. Он до сих пор считает, что сработала сигнализация. Мы убеждены, что сообщник Дениса также прошел обработку и был зомбирован. Но это уже из области догадок. Код с Солодова мы сняли и отправили в Кресты. Все наши беседы записаны на магнитную ленту, отчеты составлены и переданы майору Бачурскому. Мой звонок неофициальный, как вы понимаете, я выполнил вашу просьбу.
      - Огромное спасибо, профессор. Вы нам очень помогли.
      Трифонов положил трубку и спросил:
      - Вопросы есть?
      - Конечно, - сказал Сычев.- Кто вызвал милицию? Сигнализации в квартире Бабичева нет. Соседи не звонили. Алиса ничего не знала. Медсестра находилась в усадьбе под контролем следственной группы.
      - А почему этого не мог сделать взломщик? Открыл замок, спустился, вышел на улицу и позвонил в дежурную часть, - предположил майор Дмитриев.
      - Звонила женщина, - поправил Куприянов.
      - А что, их мало ходит по улицам? - удивился майор. - "Извините, милая девушка, мою квартиру обчищают. Вызовите милицию, а я у подъезда их постерегу". Нормальный подход.
      - Это уже не важно, - заметил Трифонов. - Главное, что Вика знала, что в доме никого нет. Она ездила на велосипеде в Усть-Лугу передавать почтальону письмо для Сироткина и на обратном пути увидела Дениса. Парень возвращался домой и мог помешать развитию событий. Она попросту избавилась от него и отослала подальше. Анастасию убили в шесть вечера, а в пять пятнадцать мальчишка возвращался к дому. Если он уехал в двадцать минут шестого, то у убийцы оставалось сорок минут на подготовку. В момент убийства Вика и художник уже разыгрывали сцену ревности перед почтальоном, Недда занималась любовью в лесочке с поваром, машина которого стояла на аллее, а Максим Ветров выяснял отношения с ГАИ при выезде из Петербурга. В то же время Эдуард Чайка встречал своего сына на Московском вокзале.
      - Тут мы напоролись на препятствие, Александр Иваныч, - оживился Куприянов. - Неувязочка получается. По вашему заданию ребята копались в корешках авиабилетов. Некий Григорий Эдуардович Чайка прилетел в Петербург на самолете двадцатого августа из Новосибирска. За двадцать пять дней до убийства Ветровой. Обратно он не вылетал. Если только не уехал поездом в Москву и не вернулся обратно.
      - Запросите Новосибирск, - предложил Сычев. - Не исключено, что там о парне знают больше, чем мы.
      - Понял, - коротко ответил Куприянов.
      Трифонов поднял трубку внутреннего телефона.
      - Найдите мне медэксперта и срочно пришлите его в штаб.
      В кабинет постучали, и вошел дежурный.
      - Товарищ полковник, к вам приехал майор из главного управления. Он работает с полковником Былевым в отделе экономических преступлений.
      - Пусть зайдет.
      Майор Курбатов представился, и ему предложили сесть.
      - Спасибо. Я вас долго не задержу, но Борис Василич просил меня приехать к вам, а не звонить по телефону.
      - Это называется ответный визит, майор. Ваш шеф, очевидно, мучается угрызениями совести, - улыбаясь, заметил Трифонов. - Мы уже были у него, но, кроме парочки устаревших анекдотов, ничего интересного не узнали. Ладно, извините за желчь. Совсем закрутился.
      - Понимаю. Я хотел вам нарисовать некоторую схему передвижений Максима Ветрова. Банкир любил командировки и отлучался не реже одного раза в месяц на срок пять-семь дней. Мы не смогли найти ни одного командировочного удостоверения. В бухгалтерии банка они отсутствуют, и, судя по табелям, он вообще никуда не отлучался. Однако у секретарши Ветрова есть тетрадь, похожая на дневник, где точно указаны все дни, когда шеф отсутствовал на работе. Мы позаимствовали у нее эту тетрадку и сделали ряд запросов, а также сопоставили визы из загранпаспорта Ветрова с графиком его отлучек.
      Ветров ездил на отдых в Италию, на Кипр, Багамы, но никогда не бывал в Германии, Швеции и Финляндии. Удивительно. Значит, версия о существовании совместного российско-финского предприятия, куда Ветров вкладывал свои средства, несостоятельна. Но мы продолжаем настаивать на существовании такого предприятия. Вернемся к нашим выводам чуть позже.
      Что касается внутренних поездок по стране, то мы знали раньше, что Ветров неоднократно бывал в Калининградской области. Мы проверили гостиницы и нашли в регистрационных книгах отеля "Балтика" в Калининграде и отеля "Окно в Европу" в Светлогорске его имя. За последний год он выезжал туда семь раз. Из них четыре раза с ним выезжал Эдуард Чайка. Они жили в одном "люксе" и, как правило, не менее пяти рабочих дней. Если предположить, что Ветров ездил на охоту, то Чайка не состоит в охотничьем обществе. Да и время выбрано не всегда совпадающее с охотничьим сезоном.
      Тогда же в этих городах были открыты пункты приема вторсырья, но на деле их интересовали цветные металлы, бронза, медь и олово. Для экспорта за границу или вывоза контрабандным путем в республики Прибалтики цветмета не похоже. Слишком малы объемы. Однако нами установлено, что в момент прибытия Чайки и Ветрова в вышеназванных городах в тех же отелях останавливался Гюнтер Хансен, крупный немецкий ювелир, владелец сетей магазинов на территории Германии, Австрии и Франции, а также финский банкир Роккинен. Их встречи имели место. Как правило, они обедали в гостиничном ресторане.
      Далее. Местные сыщики ведут наблюдение за капитаном сухогруза "Нахимов", прикрепленного к Калининградскому морскому порту. Они утверждают, что капитан неоднократно встречался с Максимом Ветровым в отеле "Балтика". Сухогруз постоянно заходит в порты Германии, Финляндии и Швеции. Капитан сухогруза давно находится под колпаком ФСБ. В интересах дела его не трогают, но я думаю, Ветров найдет себе другого капитана, если сгорит этот. Люди, замаранные контрабандой, Ветрова интересовать не могут. Видно, что банкир раскручивает большое дело и вряд ли захочет рисковать.
      Трифонов записал все в блокнот, провел рукой по редеющим волосам и задумчиво протянул:
      - Что-то тут не сходится. Как я понимаю, для поездки в Финляндию на автобусе виза не нужна. Круиз на уик-энд в порядке обмена.
      - Мы проверили, Александр Иваныч, и такой вариант. Но билет вы покупаете, имея паспорт на руках, все поездки фиксируются, и существует таможня.
      - И что же, Ветров не выезжал?
      - Нет.
      - А почему вы решили, что он должен ездить по своему паспорту? удивился Сычев.
      - Никто этого не утверждает, - заметил майор. - У нас тоже возникла сходная идея. Мы сопоставили те дни, когда Ветров отсутствовал в банке и не находился в известных нам местах. Таких пробелов оказалось пять. Мы сверили их с регистрацией международных автобусных перевозок и обнаружили, что в эти дни в Хельсинки выезжал некий Роман Сироткин.
      Сычев стукнул кулаком по столу.
      - Черт! Не подвел меня мой нос! - воскликнул он, но, осмотревшись по сторонам и поймав на себе удивленные взгляды, тихо добавил: - Извините, майор, продолжайте.
      - Сироткина мы не нашли. Он прописан в Петербурге на Литейном. Наши люди побывали там. Но соседи опознали Сироткина по фотографии Ветрова. Появляется Сироткин-Ветров нечасто, обычно в сопровождении каких-нибудь женщин. Приезжает на такси, но чаще всего отсутствует. Интеллигентный, приятный мужчина, вежливый. Участковый его не знает, но прописан он там более десяти лет. Квартира куплена.
      - Вот что, майор, - сказал Трифонов, - поставьте на контроль границу с Финляндией, а также автобусные перевозки. В конце концов, в Хельсинки можно и на машине уехать.
      - И неплохо бы договориться с финнами, - добавил Сычев. - Не исключено, что господин Сироткин имеет недвижимость в их стране и совместные предприятия. Сейчас с этим проблем нет.
      - Хорошо, мы все сделаем и будем держать вас в курсе событий.
      Когда майор ушел, Трифонов сказал:
      - Вся эта суета никому не нужна, если Ветров лежит в морге.
      - А ты веришь, что такого человека легко ухлопать из двустволки на ночной дороге? - спросил Сычев.
      - Думай не думай, а подтверждений у нас нет.
      В кабинете вновь появился дежурный офицер.
      - Товарищ полковник, доставили секретаршу доктора Кмитта. Задержана на Московском вокзале в городе.
      - Давайте ее сюда.
      - И еще. На пульт пришло сообщение. - Дежурный раскрыл папку. Звонок из города по неустановленному телефону: "На Московском вокзале в автоматических камерах хранения - ячейка № 3417, код 6216 - лежат материалы, которые интересуют следственную бригаду полковника Трифонова. Точка".
      - Отправьте туда толковых ребят, кинолога с собакой и минера. Хватит с нас сюрпризов.
      - Я понял.
      - Выполняйте. И давайте сюда секретаршу минут через пять.
      Офицер вышел.
      - Сюрпризы? - переспросил Сычев. - Ты имеешь в виду подрезанные тормозные шланги в твоей машине?
      Трифонов коротко кивнул.
      - Все пронюхал, чертяка!
      - Так я же в деле.
      На пороге появился пожилой человек с сильной одышкой. Глядя на присутствующих с нескрываемым любопытством, он спросил:
      - Неужели еще один труп?
      - Нет, Прохор Петрович, мы еще со старыми не разобрались, - строго произнес Трифонов. - Боюсь, вы мирно спали во время вскрытий, а не участвовали в процессе. Я прав?
      - Негодник! Это Феликс меня заложил? Сам же мне говорил: "Идите, Прохор Петрович, поспите, я тут сам управлюсь". Что правда, то правда. Ноги меня плохо держат. Совсем ослаб.
      - Он угощал вас чаем?
      - Нет. Обычно мы пили кофе, а потом шли работать. Но меня это не спасало.
      - Вас тут же клонило в сон, вы уходили спать, а когда просыпались, то вам давали готовое заключение на подпись. Верно?
      - Феликс Гончар - патологоанатом от Бога. Странно, что может делать такой специалист в этой дыре.
      - Играет в чужой команде. После вскрытия трупа, похожего на Ветрова, он тихо уволился, получил премию и уехал из этой дыры. Но, боюсь, застрял в другой норе и теперь его трудно найти. Нам придется требовать от прокурора санкцию на эксгумацию трупов и вызывать специалистов из Питера. А вам придется уйти на покой. По вашей милости мы упустили преступника и запутались в следствии. Это все. Я вас больше не задерживаю.
      Старик выглядел разбитым и расстроенным. Трифонов уже жалел о своей резкости, но принципы для него имели первостепенное значение. В дверях медэксперт столкнулся с молодой девушкой, но даже не извинился. Четверть века, отданные работе, завершились позорным клеймом на безупречной биографии.
      Таня выглядела не менее растерянной, чем выходивший из кабинета пожилой мужчина. Она не понимала, за что ее задержали и доставили в милицию.
      - Вот что, Танюша, - начал Трифонов, - однажды я уже ошибся в формулировке. Я спросил вас: "Вы замужем?" - а вы ответили, что развелись три года назад. А надо было иначе задать вопрос: "С кем вы живете?" А жили вы в то время с Феликсом Гончаром.
      - Да, это так. Мы познакомились полгода назад, он комнату снимал, а потом переехал ко мне.
      - Вы попали в неприятную историю, Таня. Тут нет вашей вины, но то, что мы вас нашли, уже хорошо. Сейчас вам лучше всего говорить правду. Речь идет о серьезном преступнике, и о личных делах надо забыть.
      - Я никогда не вру.
      - Похвально. Куда вы собрались ехать?
      - В Москву к Феликсу. Он получил там хорошую работу. Велел мне бросить все и тут же выезжать к нему. Я должна снять номер в гостинице "Урал", и он сам ко мне придет. У него еще нет постоянного адреса.
      - Скоро будет, но только не в Москве.
      Трифонов снял трубку и попросил принести в кабинет обувь из лаборатории.
      - Скажите, Таня, а Феликс часто заглядывал к доктору Кмитту?
      - Конечно. Никита Михайлович устроил его на работу, и он очень ему был благодарен. Мы и познакомились в нашей приемной. Иногда они ходили вместе обедать в "Феникс".
      - А директора ресторана вы знали?
      - Видела, конечно. Доктор Кмитт с ним часто разговаривал по телефону. Они собирались раз в неделю у Ветрова и играли в карты.
      - А кто еще составлял компанию картежникам?
      - До появления Ильи Сироткина к Ветрову ездил генерал из Питера. Родионов. По-моему, Валерий Родионов. Но когда в доме появился Илья, генерал уже не ездил. Я их никого не знаю. Никита Михайлович любил рассказывать о игре. Я-то ничего не понимаю, но он очень хорошо описывал процесс и разыгрывал все в лицах. Очень смешно. Но вот после приезда из Москвы, в мае месяце, доктор перестал ездить к Ветровым. Мне кажется, что они поругались. Правда, он продолжал навещать Анастасию Ивановну, но только днем. Скажите, а в чем виноват Феликс?
      - Об этом еще рано говорить. У нас нет доказательств.
      - Но он честный человек. Его друг, майор Разживин, может подтвердить это.
      - Мы это учтем.
      В кабинет принесли желтые ботинки на рифленой подошве и поставили их на стол.
      - Вы помните эти ботинки?
      - Конечно, я уже вам говорила. Они были на докторе, когда он умер.
      - Это другие, но тоже его.
      - Но другие у него украли.
      Трифонов поморщился:
      - Как украли?
      - Так, в начале сентября. Он пришел на работу и сказал, что какие-то мальчишки в окно залезли. Теплую одежду унесли, еду и новые ботинки.
      - Воры?
      - Какие воры! Дорогая техника осталась на месте, а сгущенку утащили. Ребятня!
      - Доктор носил сорок третий размер. Какой размер носил Феликс?
      - Тот же, но он ходил в кроссовках. Он занимался спортом, по утрам бегал трусцой и шел на работу, а там переодевался.
      - В день смерти доктора Кмитта вы забыли ключи дома. А какой смысл вам вынимать их из сумочки? Или они на одной связки с ключами от квартиры?
      - Нет, вообще-то я их никогда не вынимала. Случайно получилось. Никто не мог их вынуть, кроме меня.
      - Не уверен. В тот день Феликс ушел раньше вас?
      - Он уходит в восемь утра и уже не возвращается. А я перед работой заношу к нему в потрошиловку... извините, в морг термос с кофе и бутерброды.
      - Вы его застали на месте в тот день?
      - Нет, он куда-то отлучился.
      - А по пути не встретили?
      - Я немного близорукая, но очки не ношу. Тогда, если помните, был карантин у нас в больнице. Все ходили в масках.
      - Вы сказали, что Феликс куда-то отлучился. Может быть, он делал очередное вскрытие?
      - Исключено. Он не начинает работу, пока не ознакомится с историей болезни или протоколом. Он ищет там, где заложена вероятная причина смерти. Нет смысла потрошить весь труп от головы до ног.
      - Спасибо, Таня. Мы вас временно задержим. Для вашей пользы. Это не арест, это предосторожность. Здесь вы в безопасности.
      - Но мне ничего не грозит.
      - Когда мы найдем вашего ухажера, я буду в этом уверен.
      - В чем его подозревают?
      - Его подозревают в убийстве.
      На смену секретарше в кабинет зашли двое милиционеров с чемоданом и водрузили его на стол.
      - Что это? - спросил Трифонов.
      - То, что лежало в камере хранения. Можете вскрывать, никакой бомбы или взрывчатки там нет. Расчлененных трупов тоже.
      - Похоже на клад, который нашел на чердаке садовник, - сказал майор Дмитриев. - Там на пыльном полу в нише остались четыре вмятины от обитых жестью уголков.
      Поверхностный осмотр содержания ни у кого не вызвал интереса. Груда фотографий, старая магнитная лента на катушках, общие тетради и пожелтевшие листы бумаги, сколотые скрепками.
      - Ерунда какая-то, - удивился Куприянов.
      - Роман Ветрова в документах, - щуря глаза, обронил Сычев.
      В ту минуту его никто не понял.
      5
      Засада была устроена со всеми предосторожностями. Подъездные дороги перекрывались по команде, как только состоится ожидаемая встреча. Капкан должен был захлопнуться. Зеленый мыс оцепили со всех сторон. Проводники с собаками залегли в трехстах метрах от ротонды. Кустарник был слишком низким, и приходилось лежать, прижавшись к земле. Позицию занимали ночью, чтобы с рассветом никто не мог заметить лишних движений.
      Вверх по холму росли высокие сосны, у подножия раскинулся дикий пляж, а чуть левее, в километре, располагался небольшой поселок. Белая "девятка" стояла на битой, обсыпавшейся дороге, которой долгие годы не пользовались. Холм возвышался на пару километров над уровнем залива и имел пологую форму. Машина стояла где-то посередине. Человек, пригнавший ее сюда, был незаурядным водителем, это признавали все. Но всем также было ясно, что автомобиль попал в назначенное место раньше, чем Сироткин получил письмо от Вики. На самой вершине утеса возвышался старый, наполовину разрушенный монастырь.
      Трифонов и Куприянов находились от "девятки" ближе всех. Их разделяло не больше пятидесяти метров, дальше росли колючки и бурелом, и скрыться от зоркого глаза не представлялось возможным.
      - Что говорят ребята? - спросил Трифонов, едва шевеля губами.
      - Они побывали здесь сразу после получения письма от медсестры. Машина заправлена бензином до отказа. Ключи в зажигании. На переднем сиденье лежит трубка мобильного телефона. Похоже, ему будут давать инструкции, и он все же воспользуется машиной. Другое дело, сможет ли. Тут нужен ас.
      - А не взлетит он на воздух, как только включит мотор?
      - Проверяли. Чисто.
      - И все же я не уверен, что он воспользуется телефоном. За двое суток батарейки уже сели.
      - Нет, это надежный телефон, зарегистрирован на Ветрова. У банкира четыре таких с разными номерами. Куда столько?
      - Если так, то наша облава ничего не даст. Парень сядет и уедет.
      - Все дороги перекрыты. Каждая тропинка под контролем.
      - Вот-вот. Когда в Питере ловили похитителей детей, они тоже так думали. Из двенадцати случаев никого не поймали. Очень похожая ситуация на нашу.
      - Честно говоря, я тоже не верю, что Вика придет на это свидание. Ну а теперь на контроль. Если дело дойдет до инструкций, то мы их тоже услышим и сможем принять необходимые меры. У нас на дороге заряжена такая же белая "девятка", с теми же номерами. По маршруту поедет наш человек. А художника мы замкнем при выезде на шоссе, если только он здесь не застрянет.
      - Умная ты голова, Куприянов. Все предусмотрел, даже не интересно.
      - На этот раз убийца от нас не уйдет, Александр Иванович.
      - Цыплят по осени считают.
      - Я уверен. План всем отделом отрабатывали.
      - Одна голова хорошо, а две лучше.
      Где-то вдалеке послышался рокот моторной лодки. На заливе стоял густой туман. Берег проглядывался с трудом. Вскоре появились слабые очертания катера, мотор заглох, и нос судна вонзился в песок.
      - Ах вот как он решил сюда добраться, - проворчал Трифонов и взял в руки бинокль.
      Илья Сироткин спрыгнул на берег, огляделся по сторонам и начал медленное восхождение по извилистой тропинке вверх. Не одна пара глаз, вооруженных оптикой, не отрывалась от мужчины в белом плаще со спортивной сумкой, перекинутой через плечо.
      - Я чувствую себя идиотом, - сказал Куприянов. - Целую армию зарядили в кусты, чтобы наблюдать за одним хлюпиком. А он идет и в ус не дует.
      - Ровно десять, - буркнул Трифонов. - Сейчас все решится. Верил бы в Бога, перекрестился бы.
      Капитан вынул рацию, нажал на кнопку и прошептал в микрофон:
      - Внимание. Объект подходит к машине... Стоит, озирается...Черт! Зазвонит или нет...
      Телефон не зазвонил. Тишину разорвал выстрел. Второй, третий. Художник упал после первого, вторая пуля разбила ветровое стекло машины. Третья ушла в никуда.
      - Откуда стреляли? - крикнул Трифонов.
      - С холма, от сосен.
      - Сигнал!
      Куприянов дал команду.
      - Вперед, ребята! Брать живым. Всем машинам блокировать дороги. Первый, пятый, шестой, подтянуться к мысу.
      С разных сторон, как грибы, вырастали бойцы в камуфляжной форме, в бронежилетах, с автоматами в руках. Послышался лай собак. Команда омоновцев бросилась вверх по крутому склону холма к сосновому бору. Трифонов скрипел зубами от боли в ноге, но не отставал. Куприянов бежал впереди и отдавал короткие команды. Со стороны поселка появилась машина с подкреплением. Операция развертывалась молниеносно. Кольцо смыкалось.
      Трифонов подбежал к Сироткину и склонился над ним. Правое плечо обагрилось кровью. Мочка уха была оторвана. Мужчина стонал.
      - Слава тебе, Господи! - Он перекрестился.- Херня собачья, будешь жить, парень.
      К Трифонову подскочил лейтенант.
      - Бери машину, дружок, пару автоматчиков и вези парня в управление, вызови врача по рации, надо остановить кровотечение.
      - Не окочурится?
      - Действуй, мать твою за ногу!
      Трифонов поднялся на ноги и побежал дальше.
      Винтовку нашли под сосной. Собаки взяли след и вели бригаду вдоль холма. Наконец они уперлись носом в заросший травой уступ и заскулили.
      Куприянов взял автомат, откинул приклад и ударил по отвесной стене. Раздался глухой стук.
      - За дерном дерево. Замаскированная дверь. Дайте нож.
      Так оно и вышло. Под сухой травой и колючками находился вход в тоннель. Сырая холодная пещера арочной формы, стены которой были выложены заплесневелым камнем. По земле тянулся глубокий желоб с текущей по нему водой. Зажглись фонари. Эхо разносило по каменному коридору собачий лай.
      Трифонов осмотрелся.
      - Куприянов, возьми людей и иди поверху к монастырю. Этот ход наверняка соединится со старой крепостью. Похоже на канализацию. Монахи всегда славились своей хитростью и трудолюбием.
      Куприянов и трое автоматчиков продолжили восхождение по земле, остальные ринулись в черное жерло пещеры. Они пробежали не более тридцати метров и уткнулись в решетку из мощных прутьев. На задвижке висел амбарный замок.
      - Действуй, майор, - крикнул Трифонов.
      Замок разлетелся от автоматной очереди. Команда продолжила свой путь по гулкому тоннелю в глубь скалы. Через десяток метров коридор разделился на две части.
      - Через одного в каждый проем! - скомандовал Трифонов. - Один вправо, другой влево.
      Сам он побежал за собаками. Жерло тоннеля изогнулось и резко пошло вверх. Через несколько минут они наткнулись на стальную дверь. На автоматные очереди прочная сталь не реагировала. Сыпались искры, но твердая преграда не поддавалась.
      - Приехали! - Трифонов тяжело вздохнул и присел на корточки. - Тут нужна взрывчатка.
      - Не предусмотрели, товарищ полковник, - пожал плечами командир отряда.
      - Одна голова хорошо, а две хуже.
      - Ушел, гад! - обронил кто-то из омоновцев.
      - Куда он денется? - махнул рукой майор. - Все дороги перекрыты.
      - А кто тебе сказал, что он пойдет по доро-ге? - спросил Трифонов. Вызывай пиротехников, будем взрывать.
      Тем временем Куприянов с бойцами подбирался к старым стенам монастыря. С утеса открывался прекрасный вид на Финский залив. Туман спустился и легкой дымкой висел над землей. Ветер срывал с пожухлой травы листья и носил их в воздухе, желто-красный вихрь летал над головами и попадал в мокрые лица преследователей.
      - Где-то должны быть ворота. Если он в монастыре, то через стену не полезет. Обходим с двух сторон.
      Куприянов с омоновцами обходили слева. Через три минуты они наткнулись на брешь в стене.
      - Тут и без ворот лазеек хватает, - сказал сержант.
      - Толку что? На небо он не взлетит. Все равно на дорогу выходить придется. А там каждый метр под контролем. Идем в монастырь.
      Они пролезли через дыру в кирпичной кладке и очутились на открытой площадке. Перед огромной колокольней вырастала травянистая насыпь.
      - Смотри, капитан, что-то там чернеется на пригорке.
      - Пригнись, парень. Из нас отличная мишень получилась. Мы здесь как на ладони.
      - Винтовку-то он бросил.
      - По моим подсчетам, у него их штук пять осталось.
      Они забрались на гору и остановились.
      - Это же плащ, черный длинный плащ. Но почему он его бросил? Жарко стало?
      - Мешал.
      Куприянов указал на колышки, вбитые в землю. К деревяшке был привязан конец капроновой веревки в палец толщиной. Второй конец обрезан ножом.
      - Вряд ли здесь кто-нибудь коз пасет. До поселка не меньше трех километров, - сказал омоновец.
      - Козы тут ни при чем, сержант. Накаркал я на свою голову. Преступник вознесся к небу. Это точно.
      - Святой, что ли?
      - К столбику он привязывал дельтаплан, чтобы его не снесло ветром. Тут взлететь пара пустяков. Разбежался с горы и полетел. Ищи ветра в поле.
      - Из области фантастики.
      - Да уж, фантазер он классный. Каждое убийство с новыми выкрутасами исполнял. Не удивлюсь, если у него подводная лодка в камышах заряжена.
      - О ком говоришь, капитан?
      - Вот что, приятель, спускайся, иди в пещеру и доложи полковнику о находке. Забери с собой плащ, его майор Дмитриев осмотрит, а мне на дорогу выбираться надо. Может быть, успею еще.
      Через двадцать минут Куприянов вышел на шоссе, где стояло три патрульных машины. Он подошел к одной из них и сел рядом с водителем.
      - Давай-ка, лейтенант, дуй в Сосновый Бор. Жми на всю катушку. Мы должны опередить его.
      Лейтенант вопросов не задавал. Машина сорвалась с места и помчалась на восток.
      - Ты знаешь домашний адрес майора Разживина? - спросил Куприянов.
      - Конечно знаю. Мы с ним соседи.
      - А почему он не вышел в оцепление?
      - Так он в отпуске со вчерашнего дня.
      - Он один живет?
      - С женой и двумя дочками. Но дети не его. Он взял Лиду с прицепом. Девочки от ее первого брака.
      - Значит, дети в квартире. Это осложняет дело.
      Лейтенант ничего не понял. Машина домчалась до места за полчаса. Куприянов не хотел подключать к делу лейтенанта. Он работал с Разживиным в одной упряжке и жил с ним по соседству. На таких помощников лучше не полагаться.
      Капитан поднялся на лифте на последний этаж и позвонил в тридцать пятую квартиру. Вынув пистолет из наплечной кобуры, он снял оружие с предохранителя, передернул затвор и убрал руку в карман.
      Дверь отворили через несколько секунд. На пороге стояла женщина в скромном байковом халате, с закрученными в неряшливый пучок волосами. Взгляд ее выражал напряжение и даже некоторый испуг.
      - Майор Разживин дома?
      - Нет, он ушел на работу в восемь часов.
      - Сказал, когда вернется?
      - Скоро должен прийти на обед. Заходите.
      Куприянов увидел девочку на трехколесном велосипеде. Ребенок крутился по коридору и картаво пел песенку про Чебурашку.
      - Спасибо. Я здесь подожду. Постою, покурю.
      - А вы кто?
      - Капитан Куприянов из Усть-Луги.
      - Ему позвонить?
      - Вот этого делать не надо. И вряд ли вы его застанете.
      - Что-то случилось?
      - У нас работа такая. Ни дня без приключений. Вы только дверь без звонка не открывайте.
      Женщина еще больше напряглась.
      - Вы хотите его арестовать?
      Теперь Куприянов насторожился.
      - Есть за что?
      Она не ответила и прикрыла дверь.
      Последний этаж имел свои минусы. Тут не было ни одного закутка, где можно скрыться. Маленькая лестничная площадка, крутые ступеньки и шаткие перила. Сплошные минусы. Единственным плюсом можно назвать фактор внезапности, но и тот вызывал сомнения. Скорее всего, майор давно жил в состоянии боевой готовности.
      Куприянов присел на холодные ступеньки и стал ждать.
      6
      Взрыв разнес стальную дверь, вырвав из стены петли. Волна подняла вековую пыль, посыпались мелкие осколки кирпича. Гул от грохота еще долго стоял в ушах. Оперативники вышли из укрытия и, щуря глаза, направились к зияющей черноте. Фонари осветили просторное квадратное помещение в сорок или более метров. С противоположной стороны находилась аналогичная дверь, но она оставалась открытой.
      Серые бетонные стены, выстланный плиткой пол, спертый воздух и несколько клеток, установленных вдоль обеих стен.
      - В каждой такой клетке можно по три тигра поместить, - разглядывая толстые железные прутья, сказал майор.
      - Это тюрьма, а не зверинец, - хмуро заметил Трифонов. - Тут людей мариновали.
      В подтверждение сказанному были найденные вещи, кружки, бидоны с водой, миски и ложки.
      - В Крестах и то условия лучше, - заметил один из омоновцев.
      - Любопытно другое, - осматривая вещи, начал Трифонов. - Этой пещере не менее ста лет, а то и больше, но клетки сварены недавно. Железо не успело покрыться ржавчиной, двери новенькие, все замки в масле, кафель на полу еще не потускнел. Блестит, как самовар на дачном столе. Сооружали казематы года два назад. Тихо, грамотно, без огласки.
      - Но кому это надо? - удивился майор.
      - Тут много детских вещей. Нужно связаться с полковником Данилиным из Главного управления Петербурга. Там у него висяк с похищением малолеток. Похоже, детишек здесь держали. Думаю, что они признают свою тюрьму.
      - Александр Иваныч, тут и вещички солидного мужчины. Форма полковника авиации. Кто-то тут летчика мариновал. Карманы пустые.
      - Вещи на экспертизу. Не залапайте посуду и ложки. Там наверняка пальчики остались. Останьтесь здесь двое, а мы двинемся дальше.
      Тоннель вывел сыщиков в подвал монастыря, и они поднялись из подпола в небольшую часовню.
      - Ладно, - недовольно проворчал Трифонов,- давайте отбой ребятам. Ловить нам уже некого. Нужно установить, кому подведомственна эта территория и кто мог вести ремонтные работы в тоннеле. Найдем хозяина, найдем и причины. А сейчас поехали в управление.
      В половине второго сработал мотор, и кабина пошла вниз. Куприянов поднялся со ступенек и встал к стене с левой стороны от лифта. Он ждал, затаив дыхание. Трижды за последний час двери подъемника открывались на других этажах, не доезжая до последнего. На этот раз лифт остановился на шестом. Двери раскрылись, и на площадку вышел высокий брюнет с вьющимися волосами. Куприянов сделал шаг в сторону и выхватил пистолет.
      - Руки на стену, майор!
      Разживин замер и медленно повернул голову в сторону капитана.
      - Что за плоские шутки, Семен. Так можно заикой оставить.
      - Выполняй приказ, летун!
      Разживин криво усмехнулся.
      - У тебя есть санкция на мой арест? Или тебе присвоили звание подполковника и я обязан подчиняться?
      - Я тебе яйца отстрелю, если дернешься с места. Руки на стену!
      Разживин повернулся к стене и уперся ладонями в бугристый крашеный бетон.
      - Шире ноги! Живо!
      Куприянов поторопился приблизиться к майору и тут же получил удар ногой по коленной чашечке. Реакция Разживина походила на выпад кобры. Он пригнулся, сделал резкий разворот на сто восемьдесят градусов и ударил капитана головой в подбородок. Куприянов отлетел назад и врезался спиной в дверь квартиры. Раздался выстрел. Пуля чиркнула по кафельному полу и отрикошетила в стену. Второго выстрела не последовало. Майор выбросил ногу вперед и ударил капитана в грудь. Куприянов едва удержался на месте. Задыхаясь, он рванул вперед и всем телом навалился на Разживина, который не успел отскочить в сторону. Оба упали на пол. Куприянов крепко сжимал пистолет в руках, а майор держал цепкой сильной ладонью его кисть, не давая возможности направить ствол пистолета в свою сторону. Внезапно открылась дверь квартиры, и на пороге появилась жена Разживина.
      - Назад! - крикнул капитан.
      Но женщина не шевелилась, она словно оцепенела и с ужасом наблюдала за борьбой.
      Майор выскользнул из объятий Куприянова, высвободил левую руку и нанес сильный удар в печень противнику. Капитан скрипнул зубами, выругался и сделал резкий выпад коленом. Разживин отлетел назад, перекатился через голову, вскочил на ноги и, схватив женщину, загородился живым щитом. Куприянов держал оружие на вытянутой руке и медленно поднимался с пола.
      - Отпусти женщину, ублюдок. Ты не уйдешь!
      - Посмотрим!
      Разживин с силой толкнул перепуганное существо прямо на шатающегося противника и юркнул в квартиру.
      - Там дети! - крикнула женщина.
      Она едва не сбила капитана с ног. Куприянов отстранил ее и вбежал следом за майором.
      Разживин стоял посреди кухни. На руках он держал маленькую девочку, прижимая ствол пистолета к голове ребенка.
      - Брось пушку, Семен, иначе я выпущу ей мозги на ветер.
      - Ты этого не сделаешь, Борис.
      - И глазом не моргну.
      - Тогда тебе крышка.
      - Это ты так думаешь. Брось оружие!
      В кухню влетела хозяйка. Она даже не вскрикнула, потеряв дар речи. Ее глаза наливались слезами. Она стояла у порога, и только узкие плечи слегка подергивались.
      Куприянов понял, что эту дуэль он проиграл. Медленно, не торопясь, он положил пистолет на пол и оттолкнул его ногой к окну.
      - Соображаешь, - ухмыльнулся майор. - А теперь, Лидок, подойди ко мне и не загораживай цель. По стеночке. Возьми у меня в заднем кармане наручники и окольцуй незваного гостя. А лучше приковать его к газовой трубе.
      Женщина тронулась и, прижимаясь к кухонным столам спиной, медленно пошла к мужу. Никто и ничего не успел заметить. Все произошло в долю секунды. Проходя мимо газовой плиты, Лида схватилась за ручку тяжелой сковороды и со всего маху врезала мужу чугунным блином по затылку. Она вложила в удар всю свою силу и ненависть. Разживин ничего не успел понять, он выронил ребенка и пистолет, а сам рухнул на пол, как срубленное дерево. Из носа хлынула кровь.
      Куприянов был в оцепенении не больше десяти секунд, затем оседлал тело, достал из кармана майора наручники и, заломив ему руки за спину, зацепил их на запястьях.
      - Найдите полотенце, намочите его и принесите сюда, - приказал капитан.
      Через минуту ноги Разживина были сильно стянуты крепкой махровой тканью. Хозяйка успокаивала плачущую девочку. Куприянов подошел к телефону и снял трубку.
      В кабинете Трифонова раздался телефонный звонок.
      - Александр Иваныч, Куприянов на проводе.
      - Ты куда умотал?
      - Охотился за охотником. Кажется, он попался. Я в Сосновом Бору. Майор Разживин связан. Нужна санкция на арест и обыск в рабочем кабинете. В доме я и так все осмотрю. Думаю, возражений здесь не будет. Пришлите сюда машину и пару крепких ребят. Звонить в райотдел Соснового Бора не имеет смысла. Майор у них в большом авторитете. Мы поменяемся с ним местами, если оповестить о случившемся местное УГРО.
      - Хорошо, я свяжусь с прокурором и начальником райотдела Соснового Бора. Когда ребята заберут майора, уезжай в райотдел и осмотри кабинет. Я их предупрежу о твоем визите. Но смотри, капитан, если ты промахнулся со своими выводами, то я тебя защищать не стану.
      - Никаких промашек.
      Трифонов повесил трубку. Жена арестованного смотрела на Куприянова как на спасителя.
      - Вы его взяли за убийство моего брата?
      Капитан не сразу понял, о чем она говорит.
      - Вы теперь на его месте работаете, я помню вашу фамилию. Убийство майора Теплокова полгода назад на шоссе. Помните?
      - Ну конечно. У него была родная сестра. Помню. Да. Вы замужем за Борисом. В день гибели Теплоков звонил Разживину и сказал, что не сможет приехать, мол, занят.
      - После звонка Борис собрался и уехал, но до этого ему звонила какая-то женщина. Я слышала их разговор из комнаты по параллельному телефону. Она сказала, что ведьма дозвонилась до Теплокова и он обещал приехать сегодня в усадьбу. Этого допустить нельзя. А потом она положила трубку.
      - Но ваш брат дружил с вашим мужем.
      - Раньше они дружили. Но когда брат что-то узнал о делах Бориса, он сказал ему: "Тебя спасет только чистосердечное признание". В день своей гибели он обещал приехать за ответом. Борис боялся его. Брат был очень принципиальным человеком.
      - Почему вы раньше молчали?
      - Мне было страшно. Борис очень жестокий человек. Он мог что-нибудь сделать с детьми. А бежать мне некуда. И потом, кто против него пойдет? Он здесь хозяин. Лучший оперативник района. А я кто? Не поверили бы ни одному моему слову. Вы же сами не стали звонить местным!
      - И это правда. Думаю, теперь ему не выкрутиться. А вы смелая женщина. Не ожидал.
      - Я мать.
      - Понимаю, но скажу честно, у меня пока нет никаких доказательств.
      - Есть, у меня есть. Когда убили брата, Борис вернулся в час ночи. Его рубашка была запачкана кровью. Он бросил ее мне и потребовал выстирать. Странно, но он никогда ничего не выбрасывает. Я тут же почуяла беду. Всю ночь не спала, а наутро пришло известие о гибели брата. Тогда я спрятала рубашку и не стала ее стирать. Она до сих пор лежит запачканная в сумке под кроватью. Борис всегда верил в свою непогрешимость, и я уверена, что он не уничтожил улики. Он даже картотеку составил на своих друзей, чтобы шантажировать их. У него в письменном столе много денег. Валюта. Я видела. Нам он ничего не давал, кроме зарплаты, а тратил деньги с размахом. Ключи он с собой носит. Стол крепкий, дубовый.
      Куприянов обшарил карманы майора, который все еще не приходил в сознание. Ключи были найдены.
      - Крепко вы его. Стол я открывать пока не стану. Нужен протокол, понятые, так что подождем немного.
      7
      Когда стемнело, он понял, что в доме никого нет. Хозяин "Феникса" проехал на территорию заповедника еще днем. Он загнал машину на заросшую аллею и подобрался к коттеджу под номером четырнадцать обходным путем. Затаившись в кустарнике, Эдуард Чайка просидел под дождем более четырех часов. Выходить из укрытия раньше времени значило рисковать своей жизнью и жизнью своего партнера. Он знал, с кем имеет дело, и решил действовать наверняка. Рядом на траве лежал рюкзак, а в кармане фляжка с коньяком. Два-три глотка - и организм не подвержен простуде. Чайка умел ждать, жизнь научила его терпению и холодному расчету, главное - результат.
      Свет в окнах так и не зажегся. Мужчина лег на землю, подцепил рюкзак и пополз к дому. Тишина. Заходить со стороны крыльца он не решился, дверь наверняка заперта. Чайка обошел коттедж и, пригнувшись, вынырнул из кустарника возле пирса. Три лодки покачивались на черных волнах залива. Катера на месте не оказалось. Он подобрался к окну первого этажа и замер под ним, прислушиваясь к тишине. Ветер, шум прибоя и никаких посторонних звуков. Наконец он решился. Не поднимаясь на ноги, он надел кожаную перчатку и ударом кулака выбил стекло. Холодный воздух проник в дом и поднял занавески. Реакции не последовало. Теперь он успокоился и встал в полный рост. Достав из рюкзака фонарь, он осветил темную комнату. Ветров лежал на полу возле камина и с испугом смотрел на черный силуэт в окне.
      - С тобой все в порядке, Макс?
      - Я ждал тебя, Рыжий.
      - А кому ты еще нужен, кроме меня. Они вернутся?
      - Наверняка. Вика получила не все, что хотела. Возьми в чулане "болгарку" и диск по металлу. Я прикован к камину.
      Рыжий вернулся через пять минут с инструментом, выставил остатки стекла из рамы и залез в окно.
      Стальной хомут, сжимавший щиколотку левой ноги Ветрова, был спилен в считанные минуты.
      - Идти сможешь?
      - Силенок осталось немного, но я постараюсь. Они еще не успели посадить меня на иглу.
      - Ничего. Самое страшное позади. Выберемся.
      Где-то совсем близко за окном послышался шум мотора. Рыжий погасил фонарь и достал пистолет.
      - Не стреляй. Оставь их здесь. Ими займется прокуратура. Мы должны уйти чисто.
      - Не буду спорить. Ты всегда прав.
      Катер причалил к пирсу, и мотор заглох.
      Чайка стоял у окна и всматривался в темноту.
      - Он один. Я не ждал их с этой стороны, он может заметить выбитое стекло.
      Феликс Гончар привязал лодку к причалу и направился к крыльцу. Он едва передвигал ноги и не замечал ничего вокруг. Через несколько секунд скрипнули ступени и послышались тяжелые шаги. Щелкнул замок, и отворилась входная дверь. Гончар вошел в комнату и потянулся к выключателю. В эту секунду что-то просвистело в воздухе. В доме зажегся свет, но в сознании патологоанатома лампочка погасла, и он погрузился в темноту небытия.
      - Ты перестарался, Рыжий, - насторожился Ветров.
      Чайка склонился над телом, рухнувшим на ковер.
      - Дышит, через часок очнется.
      - Положи его на мое место и попробуй приковать.
      - Нужен стальной штырь и зубило.
      - Все найдешь в чулане. После сооружения причала осталось множество инструмента и железок. Видишь скобу в камине? Это они ее вбивали. Пока я сутки находился в отключке, здесь произвели тщательный обыск. Чулан тоже обшарили. Теперь дадим ему возможность вырвать эту скобу голыми руками. А "болгарку" отнеси на место.
      - Вика вернется и освободит его.
      - Ты ее плохо знаешь. Он ей не нужен. Вика сообразит, как продолжить поиски золота. Если она вернется, то только для того, чтобы узнать от меня главную деталь, о которой я промолчал, и покончить со мной.
      Чайка направился в чулан, а Ветров сел за стол и принялся доедать холодную закуску и допивать вино, оставленное Викой.
      Через четверть часа Феликс Гончар был прикован к камину и лежал на месте Ветрова с кровяным подтеком за левым ухом.
      - Ты хочешь, чтобы я привел его в чувство? - спросил Рыжий.
      - В этом нет необходимости. Красоваться перед поверженным врагом, показывать злобную, мстительную ухмылку могут только ограниченные и недалекие люди. Это удел Вики и ее партнера. А мы деловые люди, Рыжий. Нас ждут великие свершения.
      Ветер на улице срывал листья с деревьев, шумели макушки сосен, и моросил леденящий дождь со снегом. Они добрались до машины, и Ветров лег на заднее сиденье.
      - Охрана не должна меня видеть. Я уже давно похоронен, и это меня устраивает.
      Машина тронулась с места.
      - Ты шел на сознательный риск, Макс, - тихо заговорил Чайка. - Как тебе удалось мне дозвониться, если они держали тебя на цепи?
      - Такой вариант нетрудно просчитать. Я предполагал, что они захотят, чтобы в день моей мнимой гибели я засветился бы среди людей, которых будут опрашивать. До сих пор мне удавалось предугадывать каждый их шаг, и я не ошибся. С той минуты, когда полковник попал в капкан, я уже знал, как они обтяпают дальнейший сценарий. Именно тогда я дал тебе пароль к действию. Ты все понял и справился с задачей. В день гибели банкира Ветрова Феликс привез мой сотовый телефон и велел мне позвонить знакомым и на виллу жене. Я знал, что говорить придется под дулом моего же карабина. Ни одного лишнего слова. Днем я позвонил в Москву одному любопытному писаке и попросил его связаться со мной вечером по моему домашнему телефону. Вике требовалось алиби, и я ей его предоставил. Настя отправила перед смертью ему мою книгу, и я был уверен, что ее старый дружок будет умирать от любопытства. Вечерком я позвонил тебе и попросил заготовить шампанское. Две бутылки, что означало, что я в заповеднике. А потом я позвонил ей домой и доложил, что выезжаю. Мобильную связь легко проследить, и здесь ей не откажешь в сообразительности. Правда, мне всегда приходилось делать ей подсказки. Мои идеи она принимала за свои, а меня считала примитивным влюбленным дураком, который готов ради нее броситься в омут.
      - Ты гений, Макс. Как только я услышал по телефону твой веселый голос и требование приготовить шампанское, мне стало ясно, что в этот вечер они устроят спектакль. Я не вылезал из кабинета и устраивал глупые совещания, чтобы быть на виду. О твоей гибели на шоссе я узнал от капитана Куприянова. Парень удивился, застав меня в кабинете. Я тут же выехал на место происшествия. Правда, мне казалось, они сыграют более изобретательно. Отстрелить человеку голову слишком жестокий метод. Таких заядлых врагов у тебя не нашлось бы, и Трифонов это понимал. Я до сих пор не могу понять, кого они наметили на роль мстителя.
      - Человека, который ради мести приехал в наши края и поселился здесь жить. Их расчеты оправдались, но я опять выглядел идиотом. Не ясно, почему умный и хитрый банкир не понял, кого ему подсунули. Мое беспечное поведение может вызвать закономерные сомнения у следователей. К счастью, моя смерть поставила точку в этом деле. Итак, меня интересует твое мнение очевидца. Как они выполнили трюк с моим убийством? Какие допустили погрешности? Трифонов слишком умен, чтобы его окрутить вокруг пальцев.
      - Безукоризненная работа. Я им подыграл. Твой костюм, часы, ботинки, перстень. Убедительно! Одна промашка: на бортовом компьютере "мерседеса" горели четыре нуля. Я знаю, что ты посвятил Вику в секреты своей машины, но она не знала об одной мелочи. Когда ты заводишь двигатель, то включаешь календарь, и компьютер высвечивает день, месяц и год. Когда я увидел нули, мне стало легче. Муляж слишком походил на тебя, и на мгновение я даже растерялся.
      - Хорошо, пора забыть об этом. Езжай на ферму к толстяку. Он позаботится о транспорте.
      Машина выехала на шоссе, и Ветров поднялся с заднего сиденья. Ночная дорога пустовала, и им на пути не попалось ни одной встречной машины.
      - Я давно хотел спросить тебя, Макс. Теперь ты убедился, что я тебе предан и много лет служу твоим интересам?
      - Нашим, Рыжий. Не моим, а нашим. Мы партнеры.
      - Хорошо, согласен. Но я очень хорошо знаю историю "золотого" фургона. Я и сам пострадал из-за этого, но я так и не могу понять, как золото попало к тебе в руки. Его искали всем миром. Тайну золота Чайка унес с собой в могилу. Искать тайник по России бессмысленно.
      - Не по России, а по Московской области. Это не одно и то же. Тайну золота знала Нина, жена Чайки.
      - Но почему же тогда их сын сейчас приехал к тебе требовать долю, когда он мог бы иметь все один? Ты нашел золото и конфисковал?
      Ветров усмехнулся.
      - Нет, мой дорогой компаньон. В то время я уже не был способен на подвиги. Жалкое, запуганное существо, вздрагивающее от дверного скрипа, вот что я из себя представлял. Я не искал золота и не думал его искать. Никаких приключений, сплошная проза. В тот кошмарный день, когда я перерубил горло острой лопатой настоящему Чайке и похоронил его в склепе, меня видели. Свидетелем убийства была моя будущая жена. Я этого еще не знал. Встреча с железной Настей изменила мою жизнь, но она до последних дней своей жизни так и не узнала тайну золота "пяти мушкетеров". На сегодняшний день жив только один свидетель событий, но он не знает главного и не хочет вспоминать те черные дни своей жизни. Мы не будем о нем говорить. Этот человек вне игры.
      Итак, я отвез притворившуюся пьяной Настю к метро "Щелковская", бросил угнанные "Жигули" и, взяв такси, поехал домой. Все, чего я хотел, это забыть кошмарный сон действительности и уехать. Зарыться в землю, лечь на морское дно, взлететь в космос. Жизнь казалась мне адом. Когда я вошел в подъезд собственного дома, меня ждал новый сюрприз. Я еще не понимал, что фортуна резко повернулась ко мне лицом. Из темного угла вышел человек. Я вскрикнул. Не выдержали нервы, но мой голос утонул в легких, и из гортани вырвался глухой хрип.
      Женский голос тихо сказал: "Это я, Максим. Не бойся".
      Она вышла на свет, и я увидел Нину. Бледная, похудевшая и постаревшая. Мы не виделись более трех лет. Чайка знал, что его жена была моей подружкой до их знакомства, и никогда не приглашал меня к себе в дом. Кому нужно теребить старые раны. Эдик только спьяну болтал, будто Нинка меня до сих пор любит, а его ненавидит. "Ты жив!" - воскликнула она и, прижавшись ко мне, заплакала. "Я жив благодаря тебе. Спасибо, что позвонила. Я был подготовлен". - "А он?"- "Я могу показать тебе его могилу. Уверяю, это была самозащита, а не убийство". - "Я знаю. Он убил Романа и закопал его в лесу. Когда он достал лопату, чтобы зарыть золото, она была покрыта комками мокрой земли. Я все поняла".
      В эту секунду передо мной вспыхнули события минувшего вечера. Чайка вытащил из рукава монтировку и хотел размозжить мне голову. Я перерубил ему горло. Кошмарная смерть. Потом... Потом я оттащил тело в склеп и вернулся к машине. Вернулся, чтобы встретить свою судьбу. Возле багажника стояла пьяная баба и что-то лепетала. Если бы я ее сумел убить в ту минуту, то моя жизнь сложилась бы совершенно иначе, и не уверен, что она стала бы более красочной.
      Мы уехали в город, но лопата осталась на земле. Я не знал, что Настя приехала к кладбищу на следующее утро и убрала все улики, а также присыпала кровь землей. "Максим!" Я вздрогнул. Нина смотрела мне в глаза. "Поверь мне, я не совсем полная дура и понимаю, что прошлому возврата нет, но мне показалось, что сейчас ты можешь согласиться с моим предложением. Мы можем вместе уехать из Москвы. Россия велика". - "Дважды в одну воду не вступишь. Нас связывает смерть и страх. Они никогда не отпустят нас из своих тисков. Или ты хочешь, чтобы я сделал это из благодарности?" - "Не знаю. Я ничего сейчас не понимаю. - Она взяла меня за ворот куртки и вдруг улыбнулась. Значит, он тебе ее вернул?" - "О чем ты?" - "О куртке". - "Ерунда". - "Я знаю, где он спрятал золото". По моей коже пробежала дрожь. "И что из этого? Ты хочешь купить меня за мою долю?" Я почти кричал, но думал совсем о другом. Она зажала мне рот ладонью и тихо сказала: "Я не хочу тебя покупать. Я хочу показать тебе тайник, потому что утром уеду и больше никогда не вернусь. В Москве меня ничего не держит. Сына я уже отправила. Через час начнет светать. Идем. У меня не так много времени".
      И я с ней пошел. Мы взяли такси и поехали за город. Возможно, я совершил ошибку. Я хотел найти покой, но ноги вновь несли меня к полыхающему пламени. Это было помрачение. Яркое, сверкающее, будоражущее кровь, но помрачение. Сейчас мы видим то же состояние у Вики и ее дружка. Им только кажется, что они все понимают. Нет. Они ослеплены своей идеей, они превратились в рабов, в фанатиков и не ведают, что творят. Я уже прошел через это, и мне легко предугадывать их шаги. В ту ночь я думал, что потерял золото навсегда, но оно само нашло меня. Теперь на меня ложилась ответственность за все грехи. Ответ придется держать одному.
      Когда мы добрались до леса, уже рассвело. Над головами светило солнце и пели птички, а на травинках сверкали капельки росы.
      "Это здесь, - сказала Нина и указала на вырезанный на коре дерева крест. - Он сам себе его соорудил. Теперь пять шагов в сторону той сосны. Пять ящиков с золотом на глубине полуметра. Их никто не вскрывал". - "И что теперь?" - спросил я. "Я надеюсь, ты не будешь меня убивать? Я не претендую на вашу добычу. К сожалению, я много знаю, но ты можешь не волноваться. Ты же не станешь отрицать, что я добровольно привела тебя на это место, а не побежала в милицию. Когда я шла к тебе этой ночью, я молила Бога увидеть тебя живым. Ты жив. А теперь и богат, как персидский шах". - "Я перепрячу ящики. Но ты будешь иметь ключ от тайны. Можешь приходить когда угодно и брать столько, сколько хочешь. Но ты должна запомнить главное. Это золото будут искать всю нашу оставшуюся жизнь. Его нельзя разменять на деньги и после этого остаться в живых". - "Мой муж успел мне внушить подобную мысль. Я не хочу знать, где ты будешь хранить его. Я прошу не забывать о моем сыне. Мы устали от нищеты. Пусть он не знает, что такое нужда". - "Я выполню твое желание. Каждый последний день года я буду приходить на Главпочтамт и ждать письма до востребования. Если ты сменишь адрес, то напиши мне об этом. Каждый месяц я буду высылать тебе деньги. Мальчику ничего не говори. Пусть растет честным парнем". - "Прощай, Макс. Вряд ли я найду себе еще такого парня, как ты. Хорошие люди достаются стервам, а нам, грешным, только отщепенцы. Прощай".
      Нина повернулась и медленно пошла к дороге. Так я остался один на один с золотом. Я просидел на упавшей березе около двух часов и строил планы на будущее, а потом на электричке поехал в город. У меня в кармане даже мелочи не нашлось на билет. Уткнувшись в подушку, я проспал около суток. Потом появилась Настя, а потом ты. Тебе достался паспорт покойного Чайки, а мне остался паспорт Сироткина.
      Мы с Настей уехали в Ленинград. В Москву я вернулся осенью на торжественное вручение дипломов и на встречу с однокашниками. Вот тогда я и перетащил золото в склеп, где от Эдуарда Чайки остались одни мощи. Дух этого одержимого фанатика и его прах хранили под тяжелой плитой тайну золота многие годы. Я не спешил. Денег мне хватало. А золото не тратят. Золото приумножают.
      Рыжий тяжело вздохнул.
      - Трогательная история. Чего не сделаешь ради желтого металла. Жаль все бросать. Усадьбу, ресторан, тихую жизнь у залива. Но почему ты закончил свою книгу трагедией?
      - Я дал подсказку Вике. И потом, мой герой романа, так же как убитый в "мерседесе" Ветров, должен был погибнуть. Они не могли бы использовать золото. Такие следы не остывают.
      - Я уже заказал тебе билет на Хельсинки, а я утром уезжаю в Калининград.
      - Помни, Рыжий, такие, как Вика, неистребимы. Они вечны и вездесущи. И это прекрасно! Жди ее, и она вскоре объявится. Такие бабы незаменимы. Не трогай ее, пусть суетится. Кто знает, в каком еще деле она нам сможет пригодиться. С ее энергией, темпераментом, настойчивостью, гордыней можно горы свернуть. Главное - правильно направить эту энергию, чтобы она приносила пользу, а не вред.
      Машина свернула с шоссе на проселочную дорогу и направилась к птицеферме. Там их поджидал транспорт, который не мог заинтересовать патруль.
      8
      Трифонов напоминал разбитого старика с кислой миной. Он сидел в глубоком кресле своего кабинета и слушал доклад подчиненных. Говорил старший лейтенант Корниенко, а лейтенант Старостин ждал своей очереди.
      - Майора Разживина доставили. Он в камере сидит у нас в подвале. Надо дождаться Куприянова и выслушать сначала его отчет, а потом браться за допрос. Куприянов провел обыск в квартире, кабинете, ездил в военный санаторий и сейчас копается в доме Эдуарда Чайки. Скоро должен прибыть сам. На экспертизу майору Дмитриеву он прислал целую сумку вещей, в том числе табельный пистолет Разживина, и попросил достать из архива дело об убийстве майора Теплокова, которое зависло полгода назад.
      - Ладно, Куприянов сам доложит. Что у тебя?
      - Мы связались с Новосибирском, как вы просили. Картина такая. Нина Сергеевна Чайка умерла пять месяцев назад в возрасте сорока девяти лет от рака легких. Ее сын, Григорий Эдуардович Чайка тридцати двух лет, женат на Алевтине Владимировне Кузнецовой. Всю жизнь прожил вместе с матерью, никогда в наших краях не бывал. Однако, по утверждению жены Григория, их семья получала пособие из Петербурга. Ежемесячно по пятьсот долларов по курсу, но в рублях. Кто присылал деньги, знала только покойная мать. Три месяца назад Григорий сказал жене, что едет в Сосновый Бор за своим наследством. В подробности он не вдавался. Взял билет на самолет и улетел. Мы нашли этот корешок. Дальше следы Григория Чайки теряются. Через два месяца жена выехала следом за мужем. Она обращалась в милицию, и ей обещали помочь, но до сих пор ответа она не получила. Мы поняли эту историю так, будто сын нашел в Сосновом Бору своего отца и решил его навестить и потребовать денег. Мы знали, что у Эдуарда Кобовича Чайки есть сын. Но тот, кого мы знаем, жил с отцом, а не с матерью и учился в Москве, а не за границей. Мы дали еще один запрос в Новосибирск и получили фотографию пропавшего молодого человека. - Корниенко встал и передал фотографию Трифонову.
      Следователь выпрямился.
      - Черт! Это же тот самый парень, которого убили кортиком в саду Ветровых.
      - Он самый, товарищ полковник. Жена убитого дала нам описание вещей, в которых он уехал из дома. Синий свитер, белая рубашка, черные джинсы и белые кроссовки. Все эти вещи, кроме кроссовок, мы обнаружили в пещере возле клеток. Парень приехал сюда в конце июля, а убили его пятнадцатого сентября. Все остальное время, как мы предполагаем, его содержали в казематах тоннеля.
      - Вы установили, кто хозяйничает на Зеленом мысе?
      - Монастырь и прилегающие территории куплены Максимом Ветровым. Создан проект по реконструкции монастыря и превращению его в туристический комплекс. Местные власти приветствовали эту идею и отдали Ветрову Зеленый мыс задаром, лишь бы там что-нибудь делалось. У области на культуру денег нет.
      Трифонов почесал затылок.
      - Значит, без ведома Ветрова никто не мог строить тюрьмы в катакомбах монастыря.
      - Если он не доверил подряд на работы сомнительным личностям. Теперь дальше. Мы поинтересовались вторым сыном Чайки. Его также зовут Григорий. Но ему двадцать семь годков. Десять лет назад Эдуард Чайка объехал полстраны. Детские колонии, приюты, приемники-распределители, и в одном из детских домов выбрал себе шестнадцатилетнего юношу с большими перспективами. В итоге он усыновил мальчика, который лишился родителей в девять лет. Дал ему новое имя и свою фамилию. Григорий рос в очень хороших условиях и получил прекрасное образование. Об остальном можно догадываться. Если Чайка посылал сыну в Новосибирск такие щедрые алименты до тридцати двух лет, то почему он не позвал его к себе, а усыновил чужого юношу? Жена новосибирского Григория никогда ничего не слышала об отце мужа ни от него, ни от свекрови. И мы не можем однозначно сказать, кто и с какой целью упрятал приехавшего к отцу из Сибири паренька за решетку и почему его убили спустя полтора месяца. А главное, зачем это сделали в саду Максима Ветрова? Вопросов много, ответов нет.
      - Ищите ответы, Корниенко.
      В кабинет вошел оперативник в штатском.
      - Александр Иваныч, художник пришел в себя. Парень на грани.
      - Что это значит?
      - Наркоман, требует укол. Что делать?
      - Где он?
      - В кабинете начальника. С ним двое ребят. С трудом удерживают. Буянит.
      Трифонов встал из-за стола.
      - Попробуем найти компромисс. Вызовите врача к нему.
      - Врач на месте, но без вас колоть его не будет. У него в чемоданчике только одна ампула морфия. Лекарство подотчетное.
      - Разберемся.
      Илья Сироткин сидел на стуле. Руки были сцеплены наручниками за спиной, он мотал головой и выл. Лицо заливал мелкий пот, глаза вылезли из орбит, и он поливал присутствующих отборной бранью.
      - Что скажете, доктор? - спросил Трифонов у врача.
      - В таком состоянии он говорить не сможет.
      Трифонов подошел к художнику и схватил его за волосы.
      - Ты готов говорить, парень?
      - Укол!
      - В обмен на чистосердечное признание.
      - Мне скрывать нечего. Укол!
      Трифонов кивнул врачу, и тот полез в саквояж.
      - Позовите стенографистку и принесите диктофон из моего кабинета, дал приказ следователь стоявшему в дверях офицеру.
      Через десять минут все были готовы. Сироткин обмяк и успокоился. Глаза заблестели, а губы покрылись белым налетом.
      - Снимите наручники и усадите его в кресло.
      - И сигарету, - пробормотал Сироткин.
      Он сделал глубокую затяжку и взглянул на Трифонова.
      - Я ни о чем не жалею. Я выполнил свой долг.
      - А потом пошел подставлять свою башку под пулю?
      - Здесь какая-то ошибка. Стреляли не в меня.
      - Давай-ка, дружок, вместе разберемся в твоих проблемах. С Викой ты познакомился в Москве?
      - Да. Это случилось прошлой весной. Точнее, полтора года назад. Я получил солидный гонорар за оформление спектакля. Половину денег я просадил на бегах и ушел в запой. Дело кончилось белой горячкой. Меня отправили в психушку. К сожалению, такое случалось со мной и раньше. После смерти моего отца мать уехала с каким-то моряком, который терпеть не мог детей. До десяти лет меня воспитывала бабушка, а потом и она умерла. Приходилось ночевать по родственникам. Больше месяца меня не держали в одном месте и отфутболивали в другую семью. Чужой ребенок мало кому нужен.
      Не помню, кто первый меня сдал в психушку. Паренек я был своеобразный, непокорный, с собственным представлением о жизни. Но мне удалось выучиться на художника, а в двадцать лет я по настоянию врачей получил однокомнатную квартиру. Потом женился. Но когда жена узнала, что я состою на учете, она меня бросила. Никто не хочет рожать детей от шизофреников. В диагнозе я до сих пор не уверен, но клеймо, поставленное в детстве, приходится носить всю оставшуюся жизнь.
      Итак, я очередной раз угодил за стальные двери районной психбольницы. Виктория Юрьевна Карамова показалась мне необычным врачом. Молода, красива, обаятельна, с вкрадчивым мягким голосом и нежной мягкой улыбкой. Пару недель я находился в полубессознательном состоянии. Галлюцинации, бред, беспричинный страх, одним словом - не приведи Господь. Когда тебе колют психотропные лекарства, перестаешь реагировать на окружающий мир. Со временем мне стали колоть витамины, и я начал восстанавливать силы.
      И вдруг случилось что-то непонятное. Во мне появились нежные чувства, и не просто чувства. Я влюбился. Я боялся смотреть ей в глаза, будто стоял перед ней голый. Больные редко любят своих врачей, но я уже говорил, Вика не походила на обычного психиатра. Человек знает всю твою подноготную, историю болезни, а это - открытая книга, где записаны подробности и поклепы родственников, а иногда и соседей. Меня доставляли в больницу в смирительной рубашке и клали на "растяжку". И каждый раз мое досье пополнялось на несколько страниц.
      Вика знала обо мне все. Одно это заставляло больных ненавидеть врачей. А я? А я влюбился. То ли она мне казалась идеалом женщины, то ли меня сжигало одиночество. После ухода жены я боялся женщин. Это был сильный ожог. Приходилось таскать домой шлюх с вокзалов на одну ночь. Как правило, они меня грабили и взамен оставляли букет венерических болезней. Но завести себе постоянную подружку я не решался. Боялся влюбиться. Боялся страданий.
      В больнице меня продержали два месяца, а потом выписали. Мне кажется, я сумел скрыть от Вики свои чувства. Вернувшись к своему одиночеству, я день и ночь думал только о ней. Жизнь без этой женщины казалась мне невыносимой. Сидя перед этюдником, я писал ее портреты и завешивал ими стены. Вскоре обои скрылись под листами набросков, эскизов, рисунков и картин.
      И вот однажды ко мне пожаловали гости. Звонок в дверь само по себе уже событие. Телефон отключили за неуплату, а друзей у меня не было. Я открыл дверь, ожидая увидеть соседей с нижнего этажа, которых я иногда заливал. Грешен. По пьянке случалось. Но в этот период я не пил и все краны были закрыты. Когда дверь распахнулась, на пороге стояла она. Не помню, что со мной происходило. Очевидно, я принял ее за видение.
      "У вас хорошие глаза. Я вижу, вы в полном порядке, - сказала она и улыбнулась. - Меня беспокоит, что вы не ходите в диспансер к участковому врачу. Обычно я прослеживаю своих подопечных после выписки. Вам необходимо наблюдаться. Поверьте, мне вовсе не хотелось бы видеть вас вновь в больнице". - "Клянусь вам, я не пью", - пробормотал мой голос, который мне показался чужим и неестественным. "Надеюсь. Мне хотелось бы найти подтверждение сказанному. Вы позволите войти?"
      Тут только до меня дошло, что мы стоим в дверях и я грудью в тельняшке забаррикадировал проход в свое жилище. В растерянности я отскочил в сторону и повалил вешалку. Пьяным я не выглядел, но обалдевшим, без сомнения. К тому же, увлеченный работой, на улицу я не выходил, не брился и вряд ли принимал ванну.
      Вика вошла в комнату. Неубранная кровать, табуретка, стол, заваленный красками, этюдник и лампочка без абажура. Ну и, конечно, стены, увешанные ее портретами. Она долго разглядывала каждый рисунок, стоя посреди комнаты и мило улыбаясь. Напряжение спадало. Не знаю, сколько прошло времени, но наконец она сказала: "Я рада за вас. Это замечательные работы. У вас хороший глаз и мягкая рука. У меня нет повода беспокоиться за вас. Всего доброго".
      Она открыла дверь и тихо вышла.
      Долгое время мне казалось, что она приходила ко мне во сне. Ее неожиданное появление и исчезновение сравнимо с миражом.
      Прошло несколько дней, и я не выдержал. Привел себя в божеский вид, надел свой единственный костюм, купил цветы и дождался ее у больницы после дежурства. Она не удивилась и встретила меня улыбкой. С этой минуты я превратился в ее раба.
      Сначала мы виделись по два-три раза в неделю, потом чаще. Вика очень уставала. Ей приходилось навещать беспомощных старушек, покупать им еду, а одна из них жила за городом. Тут ничего не поделаешь, таков человек, она целиком отдавалась работе и любила людей.
      Ухажер я старомодный. Спустя месяц я пригласил ее на ужин в ресторан. Мне удалось продать одну из картин на Старом Арбате, и в кармане появились деньги. А потом я привел ее в свою берлогу, где заготовил шампанское и фрукты. Мы провели незабываемый вечер. Я вино не пил, а Вика захмелела после второго бокала. Потом была ночь. Наутро я проснулся самым счастливым человеком на свете.
      Как-то она меня спросила: "Что тебя держит в Москве?" - "Раньше ничего. Теперь ты". - "Но я уезжаю в Питер". - "Я готов идти за тобой на край света, если только ты позовешь меня". - "На определенных условиях". "Подчиняюсь беспрекословно". - "Согласна. Я нашла хороший дом в пригороде, на берегу Финского залива. Свой причал, огромный сад, двухэтажный особняк. Стоит недешево. Деньги у меня есть. Возможно, их хватит, но мы продадим твою квартиру, а остальное ты вернешь мне, как сможешь. У меня есть хороший агент, он сумеет получить за твою лачугу максимум возможного". - "Ты хочешь, чтобы дом был куплен на мое имя?" - "Конечно. Но только никто из соседей не должен знать твоего настоящего имени и твоего прошлого. Мы придумаем тебе псевдоним, напечатаем визитные карточки и сочиним красивую легенду о богатом, беспечном и талантливом человеке с современными взглядами на жизнь". - "Ты будешь жить со мной?" - "Не сразу. Я не хочу тебе говорить обо всем. Ты сам скоро все поймешь. Не возражаешь?"
      Мне и в голову не приходило возражать. Я делал все, что она хотела. Через месяц Вика дала мне адрес. "Теперь ты владеешь особняком на побережье Финского залива. Документы оформлены. Выезжаешь через два дня. Кроме красок и кистей, ничего не бери. Одежду мы купим завтра. Ты должен выглядеть щеголем, эдаким плейбоем".
      Так я стал другим человеком с новым именем, лицом и жилищем. Мне нравилось новое мое состояние. Уважение, почет, открытые улыбки и райский уголок среди тишины и сосен. Вика приезжала ко мне два раза в неделю по ночам, интересовалась положением дел и давала инструкции. Тогда я не понимал ее планов, и, честно говоря, они меня не интересовали. Достаточно того, что она меня любила и находилась рядом.
      Соседи оказались очень милыми людьми, и я с ними подружился. Интеллигентные приятные люди. Чтобы я не сорвался и не ушел в запой, Вика проводила со мной сеансы психотерапии и делала какие-то инъекции. Тогда я еще не знал, что она вкалывала мне наркотики. Дозы были незначительными, но я чувствовал в себе прилив энергии, бодрости и перед глазами открывались бескрайние горизонты будущего счастья.
      "Я хочу гордиться тобой, - говорила Вика. - Только тогда я войду в твой дом как хозяйка. Прошлого больше не существует. О нем следует забыть. Вычеркнуть из жизни". Казалось, что она читает мои мысли.
      Моим соседом был крупный банкир, эстет, неординарная личность с проницательным умом, острым взглядом и широкой душой. Однажды он пригласил меня, выяснив, что я играю в преферанс. У них не хватало партнера. Я с радостью согласился. Максим Данилович жил с женой, у них была дочь-студентка, которая навещала родителей по выходным. Экономка вела дом, садовник с сыном жили в отдельном помещении. Друзья хозяина мне понравились. Все они приблизитель-но одного возраста. За карточным столом собирались разные, но очень интересные люди. Доктор Кмитт - грустный философ со своими взглядами на жизнь. Добродушный толстяк, вечный хохотун и знаток анекдотов Эдуард Чайка. Молчаливый и серьезный генерал милиции Валерий Семенович Родионов. Каждый раз кто-то из них отсутствовал, и я подменял то одного, то другого.
      Жизнь протекала беззаботно и гладко, но однажды мне приснился страшный сон. Сон из моего детства. Будто какая-то волна прокатилась по моей памяти. Я проснулся в холодном поту и разбудил Вику. Тогда мне показалось, что она вовсе не спала, а находилась в каком-то напряжении, которое передалось ей от меня. Я встал, закурил сигарету и сел в кресло.
      "Максим Ветров, Максим Ветров. - Я повторил это имя несколько раз. Мой сосед, уважаемый банкир, интеллигент, интеллектуал, сытый барин, умиротворенный собственным благополучием. Человек, который четверть века назад хладнокровно убил моего отца! Я бежал из Москвы от прошлого, чтобы вновь погрузиться в него". - "Значит, это судьба! - тихо сказала Вика. Зов погибшего от руки убийцы, его душа не находит себе покоя, пока не совершится справедливое возмездие".
      Я посмотрел ей в глаза. Мои слова ее не удивили, и она не сочла их бредом и новой вспышкой болезни. Она мне верила. Тогда я рассказал ей историю "пяти мушкетеров", которые когда-то совершили страшное преступление. Имен я не помню, но Максим Ветров осел в моем подсознании, и с этим именем я прожил всю свою жизнь.
      "Ты хочешь ему отомстить? - спросила она и тут же добавила: - О, убийца моего отца не прожил бы и дня". - "Но как? Я не могу убить человека". - "Убивать не обязательно. Он может сам покончить с собой". "Такие люди на это не способны. У него есть все". - "Тем тяжелее терять свой огромный багаж, любимых, близких, видеть, как фортуна отворачивается от тебя и ты остаешься один на один с черной пустотой. Люди, получившие счастье и богатство без борьбы, очень ранимы и слабовольны. Они не грызлись за свою судьбу, у них нет клыков, а редкие зубки притупились. Слабаки не находят другого выхода, как только пустить себе пулю в лоб. Они не выдерживают экстремальных ситуаций". - "У этого человека есть золото. Это единственный бог, на которого он молится. Ради желтого металла он пошел на убийство". - "Золото не подчиняется человеческой воле. Сегодня оно есть, а завтра его нет. Без золота он превратится в гремучую змею без жала. Лишенный защиты, власти и опоры, этот человек погибнет. Это ли не великая месть за жизнь твоего отца?" - "Что ты предлагаешь?" - "Я должна войти в их дом. Сам ты ничего сделать не сможешь. Я помогу тебе. Жена Ветрова больна. Это силы свыше помогают тебе. Ты нашел меня, человека, который способен выполнить миссию черного ангела мести. Анастасия Ветрова сумасшедшая, а я врач. Разве ты не видишь, что судьба творит чудеса. Такие совпадения из области фантастики. Рука судьбы привела нас к подножию горы злодея. Действуй по обстоятельствам. Твоя задача - при удобном случае порекомендовать им сиделку, медсестру с большим опытом и рекомендациями. Можешь сказать, что твоя знакомая разошлась с мужем и осталась на улице. Придумай сам, но не будь навязчивым и не дави на Ветрова. Он человек осторожный и очень чувствительный. Только твоя наивная непосредственность может убедить его в искренности твоих слов. Ветрову посещают разные медсестры, глупые, алчные девчонки, без принципов и твердых убеждений. Их можно купить, и жена банкира почувствует себя хуже обычного. Нет, мы не будем травить ее ядами. Но не каждый организм переносит определенные уколы. Увидишь: вскоре ты станешь свидетелем жалоб хозяина соседнего особняка, и тут ты не должен промахнуться. Будь внимателен и любезен. Дари цветочки больной женщине и больше улыбайся".
      Вика оказалась провидицей. Она просчитала каждый эпизод. Все получилось так, как она сказала. Через месяц состояние Анастасии Ветровой ухудшилось, а еще через неделю Вику наняли сиделкой в дом банкира. Я не уставал поражаться ее знаниям человеческой психологии, расчетам и совершенным предсказаниям возникающих ситуаций. Вряд ли я серьезно задумывался о мести. Общение с Ветровым не вызывало во мне злобы, скорее, наоборот. Впечатления ребенка не могли вызвать ненависти у взрослого человека. Я понимал, что жизнь у меня протекала несладко и Ветров повинен в этом, но четверть века огромный срок. К тому же я нашел свое счастье. Я наблюдал за Викой и поражался. Она защищала мою честь и делала это превосходно. Из меня получился хороший наблюдатель, но не мститель. Я лишь подыгрывал в массовке. Большой роли в сценарии мне не полагалось. К тому же я увлекся наркотиками, борясь с алкоголизмом, мой организм нашел новый порок. Но я знал, что Вика меня спасет и поставит на ноги.
      Страшные события начались через восемь месяцев. Погибла Анастасия Ивановна Ветрова, женщина, к которой я успел привязаться. Мы нравились друг другу. Солидарность шизофреников. Глупость, конечно! Просто я не замечал ее болезни, а ей я казался хорошим парнем с букетом фиалок в руках.
      В день смерти Анастасии Вика решила разыграть сцену для почтальона. Все знали, какой старик сплетник, и ей важно было вызвать ревность у Ветрова, который еще не был у нее под каблуком. Она помогала ему писать какую-то книгу и хотела подчинить Ветрова своей воле, чтобы потом скрутить банкира в бараний рог. Я не очень хорошо понимал ее замыслы и не старался вникать в подробности. Я чувствовал, как наркотики пожирают меня, и окружающий мир все меньше и меньше интересовал мой воспаленный мозг.
      Мы репетировали сцену для почтальона, и я с трудом запоминал свою роль. Я попросил Вику сделать мне укол, но она сказала, что не взяла с собой лекарство, а пойти за ним отказалась. В доме находилась Недда. Наконец я ее уговорил. Вика решила отвлечь Недду и позвонила на виллу Ветровых, чтобы вызвать экономку к матери. Но трубку никто не снял. Она очень удивилась этому. Как только почтальон ушел, удовлетворенный бесплатным спектаклем, Вика села на лодку и поплыла за лекарством. Вернулась она очень быстро. Состояние ее было кошмарным, лицо бледным.
      "Что случилось?" - спросил я. "Надеюсь, он меня не видел", прошептала она. "Кто? О чем ты говоришь?" - "Максим. Как только моя лодка вышла из камышовых зарослей, я увидела ужасную картину. Максим сидел в катере в десяти метрах от берега. Я видела только его спину, но я отчетливо различила силуэт женщины, которую он поднял на руки. Настя была в бессознательном состоянии. На моих глазах он опустил бедняжку в воду, а потом утопил тело веслом. Я слышала, как забулькала вода, и она пошла на дно. Меня парализовало. Если он меня видел, меня ждет та же участь. Я не помню, как мне удалось взять себя в руки и вернуться". - "Сволочь! Убийца! - закричал я. - Он никогда не остановится. Его надо пристрелить, как бешеного пса". - "Не сейчас, Илюшенька. Всему свое время. Я не хочу, чтобы ты угодил за решетку из-за этого подонка".
      Остальное вы знаете сами. Смерть наступила на пятки смерти. У меня чесались руки. Я готов был зарубить мерзавца топором. Только Вика с ее сильным характером могла сдерживать мой безрассудный порыв.
      Три дня назад Вика пришла и сказала: "Твой час настал, Илья". Она принесла мне заряженное ружье. Я испугался, но она держала меня на крючке. В ее сумочке находились ампулы с морфием. Я сдался.
      "Завтра вечером, - сказала она, - я еду с Максимом в город. Когда мы будем возвращаться, я попрошу его остановиться на перекрестке у поворота к заливу. Сейчас там безлюдно. Он сделает глоток кофе из термоса и уснет. Я пойду к дому и позвоню тебе. Ты возьмешь ружье, выйдешь к перекрестку и выстрелишь в него. Спящего можешь не бояться. А мне нужно алиби. Ты понял?" - "А если я не смогу?" - "Тебя упекут в больницу для наркоманов, и ты лишишься всего. А главное, меня. Я не хочу жить с тряпкой. Мне нужен настоящий мужчина. Или ты забыл, что он убил твоего отца? Забыл, как хотел пристрелить Ветрова как бешеного пса? Тебе дают такую возможность. Держи слово, если ты мужик". - "Я попробую!" - "Это не ответ. Я прикрою его лицо шляпой, чтобы ты не дрожал от страха. Стреляй в лицо, из обоих стволов. Если промахнешься, ты меня больше не увидишь!"
      На следующий день она позвонила мне по телефону. Я не помню, сколько было времени. Она сказала только одно слово: "Действуй". И я выполнил ее приказ. Когда я вернулся, раздался новый звонок. Это опять была она. "Все сделано!" - сказал я. "Вызывай милицию. Ты нашел труп на дороге, когда возвращался домой".
      Я так и сделал. Сейчас я ни о чем не жалею. Я не убийца. Я палач, который казнил убийцу. Вина Ветрова доказана, и суд ему не нужен. Можете делать со мной все, что хотите, но я выполнил свой долг и не раскаиваюсь в содеянном.
      Сироткин умолк.
      - Вряд ли вы убили кого-нибудь, - тихо сказал Трифонов.
      Художник выпрямился.
      - Но это я стрелял из ружья!
      - Верно. А после этого сразу вернулись домой, позвонили Вике и тут же перезвонили в милицию?
      - Так оно и было.
      - Звонок в милицию прозвучал в двадцать три пятнадцать. Значит, стреляли вы в одиннадцать вечера. Эксперты утверждают, что смерть человека, сидевшего в "мерседесе", наступила не позднее двадцати двух часов. Вы расстреливали труп с надвинутой на лицо шляпой. Убийца рассчитывал на ваше честное признание, но он поторопился. Вас никто не трогал, и тогда он решил привлечь к вам внимание. Спектакль на Зеленом мысе не мог пройти мимо нас. Сегодня вас не хотели убивать. Вас выкинули на обозрение как приманку. Вика не сомневалась, что вы сожжете ее записку. Так?
      - Я ее сжег.
      - Но она недооценила вашу порядочность и болезнь, которая поработила вас больше, чем любовь к ней.
      - Она не могла его убить. Нет, это невозможно.
      - А я и не утверждаю, что Виктория Карамова совершила данное преступление. Вас поместят в изолятор под наблюдение врачей. Следствие не окончено, и мы еще вернемся к нашему разговору.
      Трифонов встал и вышел в коридор. В его кабинете томились в нетерпении капитан Куприянов и майор Дмитриев.
      - Слетелись, голубчики! - устало произнес следователь.
      Офицеры встали.
      - Сидите. Единственное место, где вам это дозволяется.
      - Александр Иваныч, - начал Куприянов, - заходил дежурный. На Финском вокзале задержана Недда Петровна Волкова. Скоро ее доставят сюда.
      - Хорошая новость.
      Трифонов прошел к дивану и рухнул на жесткое кожаное сиденье.
      - Давай, Куприянов, ты у нас самый нетерпеливый.
      Капитан достал из папки три листа бумаги.
      - Обыск в доме Разживина дал немногое. Пятьдесят тысяч долларов наличными. Неплохие доходы для старшего опера захолустного городка. Главное найдено в его столе на работе. Это заявление, - Куприянов подал первый листок Трифонову, - написано Алевтиной Чайка, женой пропавшего без вести Григория Чайки. Заявление составлено на имя Разживина, что противоречит всем правилам. В райотделе оно не визировалось и не зарегистрировано. Поисками пропавшего никто не занимался.
      Второе заявление написано Раисой Петровной Курбатовой. Два месяца назад ее муж Николай Николаевич Курбатов проходил курс лечения в военном госпитале санаторного типа в Сосновом Бору. Десятого октября он позвонил жене в Псков и сказал, что выезжает домой. Но до сих пор о нем ничего не известно. Через три дня жена Курбатова приехала в Сосновый Бор и побывала в госпитале. Пятидесятитрехлетний полковник Курбатов, командир эскадрильи истребителей, выписался согласно сроку путевки и отбыл домой. Ничего нового Раиса Курбатова не узнала.
      Однако медсестра из военного госпиталя, которая делала уколы полковнику и водила его на процедуры, утверждает, что видела полковника в автомобиле "Жигули" девятой модели в день его выписки. Она заступала на дежурство, и по дороге в госпиталь ей навстречу ехала "девятка". Машина остановилась, и из нее вышел полковник. Он поблагодарил медсестру за заботу и попрощался с ней, обронив фразу: "Мой приятель взялся подбросить меня до вокзала". Номера машины девушка не запомнила, не до этого было. Но ей показалось, что за рулем сидел молодой человек, похожий на Таниного жениха. Она не знает его имени. Речь идет о секретарше доктора Кмитта. Ну а как мы знаем, Таня жила с Феликсом Гончаром.
      Раиса Курбатова и медсестра отправились в милицию, и их направили к Разживину. Обе написали заявление на имя майора и получили заверения от представителя угрозыска в том, что поиски летчика начнутся немедленно. Это заявление, как и предыдущее, в райотделе не зарегистрировано. Я связался с ГАИ и установил, что у Феликса Гончара машины нет. Ребята проверили список угнанных машин. За последние пять месяцев семь владельцев лишились своих белых "девяток". Мне дали список жертв.
      Имя Игоря Жарикова меня заинтересовало больше всего. Он работает тренером в авиаклубе, где мне уже приходилось бывать. Жариков подтвердил, что машину у него угнали, когда он уехал в отпуск на месяц. Причем из гаража. Приметы машины совпадают с той, которую мы нашли сегодня утром на Зеленом мысе. Кроме того, Жариков очень хорошо знает Феликса Гончара, который считается лучшим дельтапланеристом клуба, мастер спорта с десятилетним стажем. Он также знает и Бориса Разживина, способного спортсмена, но без нужной подготовки - слишком маленький стаж.
      Тогда я еще раз нашел медсестру из госпиталя, и она мне повторила, что шофер очень походил на Гончара, но он все время старался отворачиваться. А потом она описала мне внешность летчика. Мне показалось, что речь идет о Ветрове. Почти все физические данные совпадают. А если вспомнить, что вами найден в катакомбах мундир полковника авиации, то можно сделать заключение: Николай Курбатов содержался в неволе насильственным путем до той минуты, пока преступникам не понадобился труп Ветрова. Фотографии, сделанные в морге, мы переправили в Псков на опознание. Участие в этих преступлениях Разживина и Гончара можно считать доказанным.
      - Прыткий ты парень, Куприянов. Тут надо доказывать и доказывать. Разживина так просто не расколешь. Он нашего поля ягода.
      - С Разживиным вопрос решен. Он убил майора Теплокова, родного брата жены. Мы с Дмитриевым уже составили схему убийства, пока вас ждали, а к тому же изучили дело полугодичной давности. Теплоков что-то знал о темных делах своего родственника и требовал от Разживина явки с повинной. Их разговор должен был состояться в день гибели Теплокова. Но майора вызвала к себе Ветрова. Анастасия Ивановна требовала срочно приехать. Теплоков позвонил Разживину и отложил встречу. Следом Разживину позвонила неизвестная женщина и предупредила, куда и зачем едет Теплоков.
      Разживин встретил брата жены на шоссе. Вот почему майор остановился на дороге. Разживин сел рядом на сиденье и выстрелил Теплокову в правый висок из своего табельного пистолета. Затем похитил оружие майора и скрылся. Разживин понимал, что его личный пистолет никогда не будет подвергаться экспертизе.
      Домой он вернулся, запачканный в крови. Но жена не стала стирать его рубашку. Она получила в руки улику и поняла это. Разживин терроризировал семью, и испуганная женщина получила, как она считала, хорошую защиту от мужниного произвола. Потом она узнала о гибели брата. И только страх за детей заставлял ее молчать. Чтобы мои слова не звучали голословно, Дмитриев подтвердит сделанные мною выводы.
      - Кровь на рубашке Разживина принадлежит Теплокову. Пуля, выпущенная в голову майора, соответствует табельному оружию Разживина. Баллистическая экспертиза это подтвердила. Какие еще нужны доказательства, Александр Иванович?
      - Матвей Солодов был убит из пистолета Теплокова, - поджав губу, сказал Трифонов. - По-вашему, получается, что оружие похитил Разживин. Значит, его можно обвинить в гибели садовника либо в соучастии в убийстве. Но это маловероятно. А не пора ли нам поговорить с самим Разживиным? Он совсем заскучал, сидя в камере. На все вопросы уже ответы заготовил.
      - Пожалуй, ты прав. Все уже созрели для разговора. Что у тебя еще есть, майор?
      Дмитриев достал из портфеля флакончик с лаком для ногтей.
      - Мы его нашли в доме Ильи Сироткина. Сделали анализы, и вот результаты. В лайковых перчатках, которые найдены в карманах куртки повешенного взломщика квартир, обнаружены следы от лака. Могу авторитетно заявить, что на изнанке перчаток оставлены следы лака из этого пузырька. Акт экспертизы составлен. Веревка, на которой был повешен взломщик, смотана с одной бухты, с теми же образцами, какими связали лапы собаки Анастасии Ветровой, и отрезком, обнаруженным на холме возле монастыря. По мнению капитана Куприянова, преступник привязывал к колышку свой дельтаплан. На нем же он и скрылся от преследования. Торопился и не стал развязывать узел, срезал его ножом. А последнее открытие может удивить и вас, товарищ полковник. Отрезок веревки с той же бухты, длиной три метра, найден в квартире Бориса Разживина.
      - В каком месте? - задал вопрос Трифонов.
      - На антресолях, в черной целлофановой сумке. Валялась сверху коробок.
      - Дальше.
      - На карабине, брошенном на Зеленом мысе, найдены отпечатки пальцев. На сей раз резиновыми перчатками преступник пренебрег. Очевидно, не ждал облавы или уронил, слезая с дерева. Кора сосны ободрана, и есть отчетливые отпечатки от кроссовок. Глубокие. Вероятно, пришлось прыгать с двухметровой высоты. Тут уже не до карабина. Винтовка оформлена на имя Ветрова. Так что, Александр Иванович, не одно ружье висело на сцене и не в одном акте стреляли. Чехов устарел. Другие времена, другие люди, другая динамика, другой подход.
      - Ладно, не цепляйся к словам, майор. А что с детской одеждой?
      Ответил Куприянов:
      - Полковник Данилин, который занимался похищением детей в Петербурге, с двумя мальчишками выехал к Зеленому мысу. Ребята должны опознать место заточения в катакомбах. И еще вот это. - Куприянов достал черный парик, накладные усы и бороду. - Любопытные вещи лежат в столе директора ресторана "Феникс".
      - Ты и там побывал? - спросил Трифонов.
      - А как же. Помните, когда детей опрашивали, они утверждали, будто их кормил и сторожил какой-то Бармалей. Жаль, что хозяина не нашли.
      - А его искать не надо, он сам к нам при-дет, - заявил Трифонов и встал. - Идем к Разживину. С вашими уликами ему трудно будет справиться.
      - Я нашел фотографии Чайки в том же столе. Взял черный фломастер и пририсовал лысому дяденьке черные волосы, усы и бороду, соответствующие найденному камуфляжу. Картиночку переправил с лейтенантом, который поехал встречать полковника Дмитриева. Пусть ребята глянут. Разрисованный Чайка и впрямь похож на Бармалея.
      - А ты не так прост, капитан, как твоя кривая ухмылочка. - Трифонов кивнул на дверь и усмехнулся.
      Телефон зазвонил, когда кабинет следователя опустел. Сычев опоздал на полминуты. Домой перезванивать он не стал, зная, что Трифонов туда не скоро попадет.
      9
      Когда над заливом опустилась ночь, Вика приблизилась к коттеджу и обошла дом со всех сторон. Заметив отсутствие стекла в окне, она усмехнулась:
      - Значит, есть у него свой ангел-хранитель! Только кому нужен живой труп? Глупец!
      Она подошла ближе и заглянула в темную комнату.
      - Вика, это ты? - послышался хриплый больной голос из темноты. - Я узнал тебя по шагам.
      Женщина не ответила. Она залезла в окно, прошла через комнату к двери и включила свет. Феликс лежал на том месте, где она оставила Ветрова. Стальной хомут сжимал щиколотку его левой ноги.
      - Охотник угодил в собственный капкан. Сейчас ты похож на одного из своих клиентов, которого забыли похоронить.
      - Капкан действительно очень надежный.
      - Конечно, у тебя золотые руки. Правда, глаз не соколиный. Дорого нам будет стоить твоя промашка.
      Феликс приподнялся и оперся на стену.
      - Он тебя не продаст. Я метил в руку, но попал в плечо. Это не промах. Но теперь все шишки посыпятся на его голову.
      - Идиот! Ты никогда меня не слушал. Слишком умным стал. Кто же, по-твоему, стрелял в него, если он один во всем виноват?
      - Борька Разживин. Куприянов на него обязательно выйдет. Он видел майора в авиаклубе, а у него дома они найдут три метра веревки.
      - Теперь это не важно.
      - Иди в чулан, дорогая, возьми "болгарку" и распили хомут. У меня нога посинела. Нам надо торопиться, Ветров ушел. Его нужно найти.
      - Мне он не нужен. Я продолжу начатое дело одна. Он дал мне стрелку к золоту и не соврал. Я все проверила сегодня.
      - Прекрати валять дурака. Ты хочешь, чтобы я подох здесь?
      - Я напомню тебе твои слова: "Людям нравится все, что связано со смертью. Они любят за этим наблюдать, а потом и участвовать, но если это не касается их самих!"
      - Мы теряем драгоценное время.
      - Согласна. Я не буду его терять и ухожу. А Ветрова все равно сцапают. Вряд ли он сумеет мне помешать. Ну а ты мне больше не нужен. Все задачи решены. Обуза мне не нужна.
      - Ты не можешь так поступить, стерва! Я долгие годы был твоим псом, и если бы не я, то...
      - Не будь мелочным, Филя. Ты не из тех людей, которые делают добро и кому-то помогают. Ты сам по себе и ни в ком не нуждаешься. Вот и оставайся сам с собой. А я тихая, безобидная женщина, которая находилась под влиянием маньяка. И не более того. Все остальное это твои трудности. Ты мне не нужен. Не нужен, и этим все сказано.
      - Вот чего стоит твоя любовь?
      - Ты смешон, Феликс. Я от тебя устала.
      - Ты меня бросишь?
      - Мне не нужна твоя смерть. Мне надо тихо и спокойно уйти.
      Вика расстегнула сумочку, достала короткую пилку для ногтей и бросила на ковер рядом с пленником.
      - При хорошей работе, усердии и старании ты справишься с цепью за несколько часов. Мне этого времени хватит, я успею уйти на край света.
      Она вышла из комнаты. Через минуту Феликс услышал гул автомобильного мотора. Он откинул голову и завыл. Его терзали злоба и ненависть.
      На шоссе Вика свернула в сторону Петербурга и остановилась. Она достала из сумки ручку и блокнот. Несколько минут что-то обдумывала, потом написала короткую записку и свернула листок вдвое.
      Машина шла по направлению к городу. Фары приближались и вскоре охватили стоявшую на обочине иномарку. Водитель заметил высокую элегантную даму с поднятой рукой. Он сбавил скорость и притормозил возле женщины.
      - Что-нибудь не так с машиной? - спросил он, опуская стекло.
      - К сожалению, это так.
      - Слишком темно. У вас есть трос? Я могу оттащить вас до ближайшей мастерской.
      - Троса у меня нет, но есть дело более важное. Вы будете проезжать Усть-Лугу?
      - Конечно, я еду в Сосновый Бор.
      - Сделайте милость, заскочите в милицейское управление и передайте дежурному мою записку. Это очень срочно и очень важно.
      - Но раньше чем через час я там не буду.
      - Очень хорошо.
      - А как же вы?
      - Я дождусь следующую машину. Может, мне повезет и у водителя найдется трос.
      - Желаю удачи.
      - Спасибо. Не забудьте передать записочку.
      - Не беспокойтесь. Я обязательный человек.
      Как только красные огоньки растворились в ночи, Вика села за руль, включила двигатель и развернула машину в противоположное направление. По ее подсчетам, дорога до Нарвы займет меньше часа. Все шло по плану. Она не сомневалась в успехе намеченного мероприятия.
      10
      Майор Разживин забился в угол, как загнанный зверь. Испуганный взгляд ничего не выражал, кроме страха. Он выглядел сломленным и усталым. Трифонов остановился в дверях камеры, а Куприянов прошел вовнутрь.
      - Жаль, майор. Из вас мог получиться отличный работник. Такую энергию - да в мирные цели.
      - Я не понимаю, в чем меня обвиняют. Это ошибка. Бред какой-то!
      - Так мы не договоримся. Скажу сразу, времени у нас мало и топтаться на месте мы не будем. Вы допустили грубейшую ошибку, а не мы. Стрелять в майора Теплокова из своего табельного оружия то же самое, что прийти с повинной. Это я вам и рекомендую сделать. Советую вам все написать на бумаге. Листов на десять, в подробностях. От этого будет зависеть срок вашего пребывания за решеткой. В доме найдена ваша рубашка с пятнами крови майора Теплокова. Жена забыла ее постирать. У Куприянова в папке акты экспертизы. Можете ознакомиться. Все, что я могу для вас сделать, это дать вам возможность высказаться и оформить чистосердечное признание.
      - Вы хотите, чтобы я сам себе наматывал срок?
      - А вы привыкли сматывать. Например, веревку с бухты. Три метра найдено у вас на антресолях.
      - Вранье. Подбросили.
      - В это я могу поверить. Вряд ли такой человек, как вы, бросили бы улики как попало. Очевидно, это сделал ваш друг Феликс Гончар.
      - Гнида!
      - Теперь поздно кулаками размахивать. Ну, будем говорить?
      - Что вас интересует?
      - Начнем с убийства Матвея Солодова. Его убрали при помощи пистолета Теплокова, который вы забрали из кобуры убитого майора.
      - Я его не убивал.
      - Не убедительно. Мне нужна серьезная аргументация и доказательства. Проще доказать, что вы убили садовника, чем сделать обратное. Только человека в милицейской форме Солодов мог подпустить на близкое расстояние. К тому же он вас хорошо знал. Вы занимались его сыном. Только не говорите мне, что пистолет вы подарили садовнику и он на радостях застрелился. Этот мужик хотел жить. Он даже нож под столом спрятал для самозащиты.
      У Разживина выступили капельки пота над верхней губой.
      - Матвея убил Эдуард Чайка. Все дело в деньгах. Я не знаю подробностей, но Максим Ветров передал Чайке дипломат, где лежали сто тысяч долларов. Ветров сказал ему: "Отдай деньги садовнику сегодня вечером. Он будет ждать моего человека. Сам я этого сделать не могу". За что Ветров платил такие деньги ханыге, мне неизвестно. Но Чайка должен был играть роль посредника. Тогда он позвал меня и велел достать оружие. За помощь обещал дать двадцать тысяч. Таким образом я решил избавиться от пистолета Теплокова. В тот вечер мы поехали к усадьбе на патрульной машине. Я сидел за рулем. Чайка набил дипломат "куклами", обычная нарезанная бумага, сверху стодолларовые купюры и фирменная упаковка. Дипломат запирался на цифровой замок.
      Когда мы приехали на место, Чайка требовал, чтобы я выполнил работу, но я категорически отказался. Матвей ненавидел меня. Он и на порог меня не впустил бы. Чайка пошел сам. Он знал лазейку Матвея. Через десять минут Эдуард вернулся, и мы тут же уехали. Потом он рассказывал, что Солодов потребовал бросить дипломат на стол, а ему оставаться у дверей. Чайка так и сделал, но садовник не мог справиться с замком и допустил посредника к себе. Тот открыл замок и, как только Солодов достал "куклу" и оборвал ленточку, Чайка выстрелил ему в голову. Вложив оружие в руки убитого, он забрал портфель и тут же ушел.
      - А следы? - спросил Трифонов.
      - Чайка не так глуп. Он извинился и снял ботинки у порога. Надел обрезанные валенки и только после этого вошел в комнату. Потом он выбросил их в речку.
      - Он заплатил вам?
      - Две тысячи. "Ты и этого не стоишь, - сказал он. - Плата за такси и за пушку". - "А за молчание? - спросил я. "Можешь растрезвонить эту историю на всю область. А я к ней добавлю рассказ о том, как к тебе попал пистолет Теплокова".
      - Какая женщина вас предупредила о поездке майора на усадьбу к Ветровым?
      - Вика Карамова. У нее были какие-то "жучки" в доме, и она знала обо всех разговорах.
      - Почему она это сделала?
      - Она боялась, что Анастасия Ивановна что-то расскажет Теплокову о своем муже. Вика не хотела, чтобы Ветров попал под колпак. Она сама имела на него виды и оберегала банкира от возможных неприятностей. О моих отношениях с Теплоковым ей рассказал Феликс, и она знала, что только я способен остановить майора. Эта баба все всегда рассчитывала до мелочей.
      - Давно вы подрядились работать на Чайку?
      - Я на него не работал. Мы были партнерами. Человек, который десять лет назад набросился на Анастасию Ветрову в парке, был Эдуард Чайка. Это я его арестовал. История могла бы плохо кончиться, но позвонили из психбольницы и сообщили о побеге опасного больного. Пришлось сдать его в психушку. Когда я доставил Чайку в больницу, нас сопроводили в изолятор с железными дверями, который ничем не отличался от этой камеры. Нас ждали два человека: доктор Кмитт и Максим Ветров. Говорил только Ветров.
      "Привет, Рыжий. Приехал мстить моей жене? Поздновато. Слишком долго ты нас искал. Но я рад твоему появлению. Мне нужен хороший помощник и партнер. Ты будешь работать на меня. Если не согласен, то останешься в этом заведении на всю жизнь. Доктор Кмитт не такой либерал, как я, он тебе не простит покушения на Настю. Ты сгниешь в смирительной рубашке".
      Чайка на все был согласен. Тогда Ветров обратился ко мне: "А ты, желторотик, будешь помогать Рыжему. Я позабочусь, чтобы ты ежегодно получал очередное звание. К тому же я буду платить тебе по два дополнительных оклада в месяц. Но помни: мои инструкции ты должен выполнять с двойным рвением". Тогда я еще не знал, какую силу и влияние имел этот человек.
      - Кому принадлежала идея киднепинга - похищения детей у крупных коммерсантов Петербурга?
      Разживин вздрогнул. Его взгляд стал еще острее.
      - Я... Мне ничего не известно...
      - Колись, майор. Не доводи дело до очной ставки.
      - С кем?
      - А то ты не знаешь. Сам будешь говорить или мне за тебя рассказать?
      - Я сам скажу. Несмотря на то что Ветров был очень богатым человеком, он не сорил деньгами. Когда Чайка решил строить какие-то предприятия в Калининградской области, Ветров ему сказал: "Я не меценат. Платить за тебя не стану. Ты партнер, а не наемный рабочий. Ищи деньги сам и вкладывай в общее дело не менее пятидесяти процентов". Чайка и так выплачивал Ветрову пятьдесят процентов с прибыли ресторана и кредит с процентами. Спорить с Ветровым не имело смысла, все равно что атаковать стену высотного здания. Ветров бросил на стол список вкладчиков его банка с цифрами доходов и вкладов. Он сказал: "У этих людей есть маленькие дети. А жизнь ребенка стоит недешево. Я купил монастырь на Зеленом мысе. Там есть подземный ход. Отличное пристанище для тех, кого хотят найти. Я разрешаю вам использовать мои владения и даже проводить там нешумные работы по усовершенствованию". План разрабатывал Чайка, а я и его холуй, повар, которого он скрывал от розыска, делали всю черную работу. Мы получали два процента с прибыли, остальные деньги забирал себе Чайка. Ветрова не интересовала такая мелочевка. Он оставался носителем идей. Гений интриг и мастер сюжета.
      - Это он дал указание вам найти ему двойника? Я говорю о полковнике Курбатове, которого вы содержали в катакомбах полтора месяца.
      - Нет, полковником заинтересовался Феликс Гончар. С Феликсом я дружил по заданию Чайки. Эдуард мне приказал сойтись с парнем и стать для него полезным. О каждой встрече с Феликсом я докладывал Эдуарду все подробно. Чайка и Феликс люди разных кланов. Гончар никогда не говорил о Чайке и не интересовался им. Однажды вечером я увидел Ветрова на аллее больничного парка. У меня возникло желание попросить у него прибавку к жалованью. Я догнал его, но это оказался совсем другой человек. Как-то в разговоре я упомянул о своей ошибке в присутствии Феликса. Он пропустил мой рассказ мимо ушей, но через три дня сам заговорил на эту тему. Он хотел, чтобы я подружился с незнакомцем. Я доложил об этом Чайке, и тот дал добро. Впоследствии Феликс сам выдал мне свой план. Он обещал мне треть от наследства Ветрова. Дело в том, что Ветров собирался жениться на сестре Феликса, а та задумала избавиться от мужа и получить все деньги. Жена и дочь Ветрова к тому времени уже погибли. Но Феликс меня уверял, будто Вика не хочет смерти Ветрова, но почему бы не устроить подставу для милиции. План похищения полковника мы придумали вместе. Я предложил Курбатову машину на день его выписки. Сказал ему, что мой приятель каждый день мотается в Питер на работу. Курбатов с радостью согласился. Перед отъездом мы выпили с ним кофе. В его чашке находилась хорошая доза снотворного. Николай уснул, как только машина выехала на шоссе, и Феликс отвез его в казематы тоннеля. Я дал ему ключи с согласия Чайки. В то время мы уже завязали с похищениями детей, и клетки в катакомбах пустовали. Как полковник оказался в "мерседесе" Ветрова, мне неизвестно. В этом спектакле я участия не принимал.
      - Теперь расскажи мне о другом узнике вашей тюрьмы. Там находился парень, которого потом нашли с кортиком в спине на территории усадьбы Ветровых.
      - О нем я ничего не знаю. Этим парнем занимался Чайка. Думаю, что Ветров о нем ничего не знал. Я даже имени его не слышал. Уверен, что появление трупа с ножом в спине стало для всех неожиданностью. Кроме Чайки, очевидно.
      - В таком случае, Чайка убил Анастасию Ветрову.
      - Вряд ли. Я ничего не знаю об этой истории. Для меня убийство на вилле Ветровых стало большой неожиданностью. Но если Чайка мог подбросить труп парня в ту же ночь, то он мог знать о планах убийцы. Когда меня подключали к расследованию, я все рассказывал Эдуарду. Но я не могу поверить, что он убил жену Ветрова.
      - Где Гончар?
      - Я ничего об этом не знаю. Они исчезли все сразу.
      - Где может находиться Ветров?
      - Мне кажется, он давно уже пошел рыбам на корм. Такие люди не могут содержаться в плену за решетками в подземелье. Слишком сильная фигура.
      - Если его хотели убить, нам не подставляли бы труп другого человека. Вам, гражданин Разживин, принесут бумагу и карандаш. Запишите все сказанное как полагается. Мне вас учить не надо. Идем, Куприянов, у нас еще полно работы.
      11
      В начале второго ночи Сычеву удалось дозвониться до Трифонова.
      - Кажется, ты сегодня не собираешься домой, Саня. Вошел в штопор?
      - Но и ты, Алеша, застрял в ФСБ. Они тоже не спят по ночам?
      - Тут есть интересные новости. Содержимое чемодана не дает нам покоя. Главная новость: некий Сироткин купил билет до Хельсинки. Придется заказывать еще один билетик.
      - Ты считаешь, его надо выпускать из страны?
      - Мы не успели подготовить материалы для его задержания. Этот человек чист. На откровенность он пойдет только в том случае, если почувствует свободу и безнаказанность. У Сироткина есть недвижимость в Финляндии, две фирмы и безупречная репутация. Сейчас коллеги в Хельсинки занимаются нашим подопечным, а мы со своей стороны готовим сюрпризы.
      Днем у нас тут был полковник Былев из отдела по экономическим преступлениям. Его люди тоже неплохо поработали. В Калининграде проверено три ювелирных магазина, принадлежащих Григорию Эдуардовичу Чайке. Сделано несколько контрольных закупок. Чайка-младший - феноменальный виртуоз. Пробы на изделиях выполнены безукоризненно. Состав золота в украшениях пятьдесят процентов, остальное олово и медь. Вот зачем они скупают цветные металлы. Нам осталось найти цех по переплавке и установить каналы поставки золота в Калининград. Ветров никому не доверяет весь свой запас, если он у него есть. А думаю, что золота у него много. Иначе не имеет смысла затевать такую сложную партию.
      И еще. Почему мы можем привязать к этому плану Ветрова? У Чайки-младшего появились большие связи с западными бизнесменами и ювелирами. Один из крупнейших западногерманских ювелиров и антикваров Гюнтер Хансен уже трижды побывал в Калининграде. Такие люди по мелочевке не размениваются. У нас в стране Хансен известен хорошо. Много лет он скупал янтарь в Прибалтике и нелегально вывозил иконы и антикварную атрибутику в Германию. Часть выставлялась на продажу в его магазинах, часть уходила в частные коллекции. Так что за этим типом работники безопасности наблюдают давно. Однако выявить каналы, по которым ценности уходят за кордон, так и не удалось.
      Но есть одна интересная деталь. Десять лет назад Хансен очень часто встречался с Ветровым в Эстонии и Латвии. Какие у них были дела, не ясно, но эти люди хорошо знают друг друга. В то же время в Таллинне была ликвидирована банда Красовского. Они промышляли грабежами и кражами антикварных предметов из частных коллекций. К сожалению, все бандиты погибли при перестрелке.
      Странное совпадение: Красовский закончил Московский финансовый институт в один год с Ветровым и они не могли не знать друг друга. После разгрома банды Красовского встречи Ветрова и Хансена прекратились. В романе Ветрова есть эпизодический герой по имени Отар Куридзе, которого грабители поезда Колчака не взяли в свою компанию из-за его непредсказуемого и слишком независимого характера. Если рассматривать мою схему инициалов, то и для этого человека можно найти место. Красовского зовут Олег. Те же инициалы - "О. К.". К тому же у Красовского мать грузинка. Таким образом, связь Ветрова и Красовского очевидна.
      Правда, против Ветрова никаких материалов нет. Его осторожность вполне понятна. Риск не оправдывает средств, а Ветрову есть что терять. Мы знаем только то, что у Ветрова был филиал его банка в Эстонии, но вскоре он закрылся. Об остальном можно только догадываться.
      На сегодняшний день ситуация такова: телефон Григория Чайки под контролем. Вчера ему звонил папочка и сообщил о скором прибытии, но, как мы поняли, к сыну он не приедет. У него есть своя берлога, и он намерен наблюдать за бизнесом сына со стороны. Пока их трогать не будем. Пусть процветают. Нужно обнаружить каналы, по которым поступает золото, а потом можно ставить точку. Так что, Саня, Чайку надо снять с розыска. Он нужен нам на свободе.
      И еще. Теперь я знаю имена всех участников налета на "золотой" фургон. Тайны инициалов больше не существует. Поразительно другое. Помнишь, я тебе говорил о своих встречах в Москве? Тогда я разговаривал с участником тех событий двадцатипятилетней давности полковником в отставке Василием Родионовым. Всеми уважаемый с отличным послужным списком. А теперь выясняется, что генерал Родионов из Петербурга его родной брат. Младший брат Валерий Родионов четверть века назад работал дежурным инкассатором в одном отделении банка и был участником налета на фургон, в то время как старший Родионов занимался розыском налетчиков.
      - Генерал Родионов налетчик?
      - Степень его вины будет устанавливать следствие ФСБ. По материалам, хранившимся в чемодане, заведено дело. Прокуратура также будет подключена к работе. Я рекомендовал руководству Федеральной службы твою кандидатуру. Возражений нет?
      - Удружил, нечего сказать. А отпуск?
      - Саня, зима стучится в окно. С тоски сдохнешь. Лыжи и коньки не входят в число твоих пристрастий.
      - Тебе не кажется, что ты слишком много говоришь из кабинета, где лучше помалкивать?
      - Я здесь один. Полковник понес бумаги на экспертизу. Но кажется, он возвращается. Ладно. Надеюсь, утром увидимся. Удачи.
      - И вам того же.
      Трифонов положил трубку.
      - Кажется, Алексей Дмитрич добился сво-его, - улыбаясь, сказал Куприянов. - Мне всегда нравилась его теория.
      - Нам, Семен, сегодняшних убийц ловить надо. Три месяца топчемся на месте.
      В кабинет заглянул дежурный.
      - Товарищ полковник, Недду Волкову доставили.
      - Давайте ее сюда.
      Бывшая экономка вела себя спокойно, уверенно. Кроме усталости, никаких других чувств на ее лице не выражалось.
      - Вряд ли я смогу быть вам полезной, - сказала женщина, когда ей предложили сесть. - Чемодан, который мой муж нашел на чердаке, вы нашли. Это все, что у меня было. Максим охотился за этими бумагами, но, когда я поняла, что он ничего не сделает для моего сына, я раздумала отдавать компромат Ветрову и сообщила вам, где он хранится.
      - Как к вам попал этот чемодан?
      - Я проследила за мужем. В тот вечер, когда убили Алису, он уехал в город. Я поехала следом. Он прятал его в лесу, а потом увез на вокзал и сдал в камеру хранения. Через день он переложил его в автоматическую ячейку. Я подсыпала ему снотворное и нашла бумажку, где он записал номер камеры и код. Ветров обещал сделать все, чтобы освободить сына, если я ему принесу чемодан. Я принесла. Мне не верилось в искренность Ветрова, и я подстраховалась. В Гостином дворе купила два одинаковых чемодана, один заполнила газетами, а во второй переложила документы и отдала Ветрову. Он трое суток читал эти бумаги, а потом сказал, что они с Викой уезжают. Наутро Ветров сжег один из них, но он не догадывался, что в костре горят старые газеты. Когда они уехали, я отвезла чемодан обратно на вокзал.
      - И в тот же день ушли из дома Ветровых?
      - Да, жила в деревне у матери.
      - В день убийства Анастасии Ветровой вы тоже подсыпали мужу снотворное?
      - Да. Мне позвонил Кирилл Жадов, повар из "Феникса", и назначил свидание на пять часов вечера за калиткой. Матвей всегда был ревнивцем.
      - Когда вы уходили, калитка осталась открытой?
      - Я ее не запирала. В доме никого не было, а к Насте должен был приехать какой-то милиционер. Она звонила ему днем.
      - Но в комнате покойной нет телефона.
      - Максим снял телефон. Вика подслушивала все разговоры Насти и пожаловалась Максиму, что его жена часто звонит в милицию. И хозяин забрал аппарат из ее комнаты.
      - Как вы установили, что Вика прослушивает разговоры?
      - Однажды я застала ее в подвале за этим занятием. У нее там стоял диктофон и телефонный кабель. А что касается Насти, то я купила для нее аппарат, и когда она просила меня, то приносила ей в комнату телефон, а после разговора уносила его к себе.
      - Значит, в три часа, в день своей гибели, она звонила в милицию и капитан Куприянов обещал к ней приехать вечером. Потом вам позвонил повар и назначил свидание на пять часов. Вика находилась в доме и могла слышать этот разговор.
      - Да, но я знала, что она собирается идти на свидание к художнику. После трех часов Вика зашла к Насте, сделала ей укол, взяла из сарая велосипед и ушла.
      - А зачем ей велосипед? Художник живет по соседству.
      - Она сказала, что хочет съездить в соседнюю деревню и купить вина для Ильи, а потом пойдет к нему на весь вечер.
      - Перед свиданием с поваром вы заглядывали в комнату хозяйки?
      - Зачем? Вика сказала, что вколола ей снотворное и Настя уснула. Меня это устраивало. Если бы Настя узнала, что она остается дома одна, то не миновать скандала. Однако вы знаете, чем все кончилось.
      - Повар ждал вас на аллее?
      - Да, его машина стояла в тридцати метрах от ворот.
      - Вы сидели в его машине?
      - Нет. Он выстроил шалаш в сотне метров от дороги в ельнике. Машина оставалась на месте.
      - Сколько времени вы отсутствовали?
      - Приблизительно полтора часа. Когда вернулась, то застала там капитана, а комната Насти была заперта.
      - Кто мог запереть комнату?
      - Все знают, что у меня есть запасные ключи от всех помещений. Я храню их на кухне. У Насти ключа не было. Она не могла спуститься, взять ключ, подняться и запереть комнату. Но в тот момент я ничего не понимала. В голове все смешалось. Я чувствовала свою вину. Моя беспечность привела к гибели человека, к которому я относилась лучше, чем к другим людям, живущим в доме.
      - После отъезда Ветрова и Вики вы покинули усадьбу и ушли к матери. Через неделю ваша мать умерла. Кто мог знать адрес вашей матери?
      - Никто. Даже Ветров не знал, он только деньги дал на поправку дома, но никогда не интересовался, где я его купила. Матвей никогда не бывал там. Он ненавидел мою мать, а сын был занят своими проблемами. Что касается моей матери, то она умерла с моей помощью.
      У Трифонова прилип язык к небу, а Куприянов как-то странно усмехнулся и замер с гримасой на лице.
      - Да-да, это так. Я избавила ее от мучений, а сама решила уехать из этих мест навсегда.
      - У законов слишком узкие взгляды, Недда Петровна, - тихо сказал Трифонов. - Любые действия человека, повлекшие смерть другого человека, называются убийством. Но мне кажется, что вам кто-то помогал избавить мать от мучений. У вас под кроватью найдено ружье, которым убили Ветрова. А возле вашего дома обнаружены четкие следы от колес машины, на которой раскатывает повар из "Феникса". Что скажете?
      - Он тут ни при чем! - вскрикнула Недда.
      - Но он бывал в деревне?
      - Я ему рассказала, что собираюсь уехать из этих мест, но мать не выдержит переезда. Кирилл сказал, что хочет уехать со мной. Он разошелся с женой и поругался с директором "Феникса". У Кирилла есть дом в Новгородской области, и он предложил уехать вместе. Когда Денис выйдет из тюрьмы, он мог бы приехать к нам. Лучшего не придумаешь. Но что делать с парализованной больной матерью? Никто не знал, сколько ей оставалось жить. Месяц? Год? Два? Старушка устала от мучений. Кирилл мне сказал: "У меня есть один знакомый врач. Он может устроить легкую смерть. Он сделает бабушке укол, и та заснет навсегда. Это гуманно. Но без согласия родных он ничего делать не будет". - "Так убивают кошек и собак на живодерне!" - ответила я. "Их избавляют от мучений. Смотри на вещи шире. В день на земле умирает миллион человек. Живые, здоровые и сильные не должны губить свою судьбу из-за разлагающихся дышащих мумий".
      Я согласилась. На следующий день он привез врача. Тот заверился моим согласием, и они вошли в дом. Я осталась на дворе. Через десять минут они появились на крыльце. "Ваша матушка отправилась на небеса к ангелам. Теперь она нашла свой покой". Они уехали. Я не сожалею об этом и не испытываю угрызений совести. Врач избавил ее от мучений.
      - Вы раньше видели этого врача?
      - Видела один раз, когда забирали тело Матвея из морга. Он делал вскрытие. Но я не знаю его имени, и оно меня не интересует.
      - У него шрам на подбородке?
      Недда промолчала.
      - Не стоит о нем беспокоиться. Он делал уколы не только с согласия родственников. У этого человека своя философия. Теперь понятно, как он узнал ваш адрес. Кто-то должен был положить ружье вам под кровать. Согласны? Ну а философия жизни и смерти для него имеет только одну сторону. Он отдает предпочтение смерти. И, как я догадываюсь, даже денег за это не берет. Ну а теперь скажите нам, где находится ваш любовник?
      - Зачем он вам?
      - У нас накопились вопросы к Кириллу Жадову. Он слишком долго работал на Эдуарда Чайку.
      Недда достала из сумочки телеграмму и бросила на стол.
      - Вот весточка от него. Он ждет меня. Там указан адрес. Но Кирилл ни в чем не виноват. Он очень порядочный человек.
      - Постараемся в этом убедиться.
      Куприянов взял телеграмму и вышел из кабинета. Через минуту в комнату заглянул дежурный и поманил Трифонова пальцем. Когда следователь вышел в коридор, капитан доложил:
      - Тут странную записочку привезли. Мужчина уверяет, что ему этот листок передала женщина на шоссе и попросила завезти к нам.
      Трифонов взял вырванный из блокнота листок и прочитал: "Господа сыщики, тот, кого вы ищете, находится в заповеднике "Богема" в пяти километрах от Большого Куземкино. Коттедж номер четырнадцать. Осторожно, преступник вооружен и очень опасен".
      - Что еще сказал этот мужчина? - спросил Трифонов, опуская записку в карман.
      - У женщины сломалась машина. Она ехала по направлению к нам.
      - Ну это вряд ли. Ладно. Готовьте три опергруппы на выезд и дайте мне карту района заповедника. Свяжитесь с береговой охраной, пусть подтянут к этому району сторожевики. Оповестите погранпост из Нарвы. Пусть будут внимательны и остаются с нами на связи. А дамочку, что сидит в моем кабинете, отправьте в камеру. Так будет для нее же лучше.
      Трифонов спустился на первый этаж. Куприянов разговаривал с Новгородом по телефону дежурного. К подъезду подъехали милицейские УАЗы с ребятами в бронежилетах.
      - Нам нужны будут собаки, снайпер и хорошие фонари, - отдавал команды Трифонов.
      На столе разложили карту района. Полковник внимательно просмотрел ее и, сложив, сунул в карман.
      - Корректировать действия будем в дороге. Машины радиофицированы?
      - Так точно, - ответил офицер в бронежилете.
      - Куприянов, садись в первую машину, я во вторую, а командир ОМОНа в третью. Поговорим по дороге, а сейчас каждая секунда дорога. Вперед!
      12
      Пот заливал лицо. Феликс Гончар ни на секунду не прекращал работу. Злость придавала ему сил. Он не сомневался, что Вика сдаст его с потрохами. Если она узнала, где хранится золото, ее не остановить. Нет такой силы, которая станет для нее препятствием, эта женщина горы сметет со своего пути. Феликс пилил цепь и бурчал проклятия себе под нос. Он ненавидел свою компаньонку и скрипел зубами. Она не сможет от него уйти, только бы вырваться на свободу. Только бы подняться на холм, и он уже недосягаем. Граница совсем рядом, ветер ему на руку. Еще минута - и цепь отскочила в сторону. Гончар откинулся и восстановил дыхание. От голода и жажды у него кружилась голова. Он собрал силы в кулак и встал на ноги. Выйдя на крыльцо, он спрыгнул на землю и заглянул под лестницу. Все ружья на месте. Он вытащил пакет с патронами и пятизарядный гладкоствольный карабин. "Болгарка" лежала на своем месте в сарае. Гончар взял инструмент и вернулся в дом. Часть ствола и приклад были отпилены. Он сунул обрез под кожаную куртку, схватил со стола кусок черствого хлеба и выскочил в окно. Катера на месте не оказалось. Обрезанный конец веревки болтался в воде. Ни одного весла.
      - Стерва! Ты мне за все заплатишь.
      Преодолевать забор - значит попусту терять время. Феликс решил идти через ворота. Другого выхода он не видел.
      Оба сторожа в эту ночь не спали. В тридцатом коттедже принимали гостей, и машины сновали через пропускной пункт чаще трамваев в час пик. Кто-то уезжал, кто-то приезжал. Список гостей был распечатан на трех страницах, только успевай ставить галочки.
      - Ладно, тасуй карты, а я пойду отолью.
      Здоровенный детина вышел из-за стола и открыл дверь сторожки. Свежий холодный воздух ударил в лицо.
      - Эй, Гаврюха, иди-ка сюда!
      Второй охранник, чуть ниже ростом напарника, но не уступающий ему в плечах, лениво поднялся и вышел на крыльцо.
      - Глянь-ка в сторону стоянки.
      Огромная заасфальтированная площадка освещалась яркими прожекторами. Из темной полосы деревьев на свет вышел высокий мужчина в кожаной куртке. Уверенной быстрой походкой он шел к воротам.
      - Ты его знаешь?
      - Первый раз вижу. Как он попал на территорию?
      - А если газетчик? Нам же голову оторвут. Ты же знаешь, кто сегодня здесь пирует!
      У порога прислоненные к стене стояли помповые ружья. Сторожа схватили снаряжение и спустились с крыльца.
      - Эй, приятель, ты откуда?
      "Не везет так не везет! - подумал Гончар. - Обложили со всех сторон!"
      - Ты что, оглох?
      Охранники выставили стволы ружей вперед.
      - Вы чего, ребята, оборзели? Я из четырнадцатого.
      - Там никого нет, умник. Мы уже такого, как ты, видали. С портативной кинокамерой гулял.
      - Да я из охраны Ветрова.
      - Плохо охраняешь. Твоего хозяина успели похоронить. Стой на месте. Чего тебя по ночам здесь носит?
      Гончар остановился в пяти метрах от мужчин.
      - Машину встречать вышел. Его жена должна вернуться.
      - Брось трепаться. Бабенка уехала в Питер и сказала, что не вернется. Распахни куртку и подними руки за голову.
      Феликс расстегнул куртку.
      - Зря вы мне не верите. Вон машина подъезжает со стороны шоссе. Видите фары?
      Один из сторожей оглянулся. К шлагбауму подъехал автомобиль со спецномерами. Замешательство длилось недолго. Гончар в долю секунды выхватил обрез и открыл пальбу. Яркие вспышки и резкие хлопки спугнули спящих ворон с макушек деревьев. Оба охранника, окровавленные, повалились на землю. Пять зарядов картечи разворотили им грудные клетки.
      Автомобиль остановился у перекладины. Водитель выскочил из машины и тут же запрыгнул обратно. Подъездная дорога была слишком узкой, чтобы быстро развернуть девятитысячный "сааб". Водитель сдал назад, но задние колеса скатились в кювет, и машина села на брюхо. Хозяин бросил свою иномарку и бросился бежать к шоссе. Его хриплый визг пожирал встречный ветер.
      Феликс не стал перезаряжать карабин. Он бросился в погоню. Пожилой толстячок не мог далеко уйти от тренированного парня с длинными ногами. Нагнав беглеца, Гончар сбил его с ног и треснул обрезом по голове. Толстяк хрипнул и замер. Он не стал добивать старичка, а побежал дальше. Ему нужны были силы для преодоления крутого подъема. Много сил отняла цепь, бессонные сутки, голод и жажда. Феликс продолжал бежать. Он верил во второе дыхание и рассчитывал на свой крепкий организм. К утру может смениться ветер, и тогда ему конец. Он знал, что район находится под контролем и все силовые структуры работают по полной программе. Обычными методами ему не просочиться сквозь тонкое сито.
      Феликс бежал и бежал. Шесть километров пути, половина которого тяжелый подъем на крутой холм. Он знал, от чего бежал, и это придавало ему сил.
      Толстячок очнулся, но встать не сумел. Переведя дух, он пополз к машине. Там, в плаще, у него лежал мобильный телефон.
      В милицейском УАЗике заработала рация.
      - Говорит "Центральная". Товарищ полковник, получено сообщение с эстонской границы. Таможенный контроль проходит Виктория Юрьевна Карамова по подложному паспорту. Задержать?
      Трифонов взял в руки микрофон.
      - Пропустите. Нам хорошо известен ее маршрут. Встретим ее в Калининграде. Пусть действует согласно своим планам. Оценки ее идеям мы будем давать потом.
      - Вас понял.
      Через минуту рация вновь заработала.
      - Внимание! "Первый", "третий" и "пятый". Срочное сообщение. У ворот заповедника "Богема" произошла перестрелка. Погибли два человека. Преступник побежал в сторону шоссе. Вооружен. Как поняли меня?
      Трифонов достал карту и надел очки.
      В динамике послышался голос Куприянова.
      - Вас понял. Находимся на подъезде к месту происшествия.
      Трифонов взял микрофон:
      - "Третий", я "первый". Давай, Семен, жми с ребятами к заповеднику, а мы сворачиваем в горы.
      - Понял вас, Александр Иваныч.
      - А зачем в горы? - удивился проводник, придерживавший рукой овчарку в железном наморднике.
      - Ловить черного ангела. У него иногда крылышки вырастают.
      Трифонов ткнул пальцем в карту.
      - Это самая высокая точка на данной местности. Тут расположена турбаза. Заберемся?
      Водитель посмотрел на карту.
      - Трудно сказать, товарищ полковник. Тут только тропинки, дорога не обозначена.
      - Значит, бегом побежим. Мы должны его опередить. Жми на всю катушку!
      Через десять минут машина уткнулась в заваленное дерево.
      - Дальше не проедем. Там сплошные завалы и кустарники.
      Трифонов открыл дверцу.
      - Вперед, мальчики, готовьте оружие. У холма должен быть крутой обрыв. Вверх. Только вверх.
      Разворачивающаяся картина вовсе не походила на погоню. Противоборствующие стороны рвались к вершине с разных сторон холма. Светившиеся точки фонарей сближались. Победу определяли секунды. Напряжение достигло своего апогея. Вершина была совсем рядом, когда над группой преследователей пролетела черная тень.
      - Вот он! - крикнул Трифонов. - Успел, сукин сын!
      Дельтаплан походил на гигантскую летучую мышь.
      - Стрелять по крыльям, - приказал полковник. - Снайперу по стойкам!
      Раздались автоматные очереди. Гладко и красиво летевшая черная птица вдруг качнулась. Огромное крыло искривилось, и летательный аппарат, делая круговые движения, начал снижаться.
      - Там скалы! - крикнул Трифонов.
      Яркие дальнобойные лучи фонарей сконцентрировались над падающим дельтапланом. Одно крыло задело макушку дерева. Гончар бросил аппарат и прыгнул в развесистую крону лиственницы.
      - Все вниз! Он не должен уйти!
      Спуск длился слишком долго. Камни выскакивали из-под ног, рассыпчатые оползни из глины скатывались вниз. Приходилось перепрыгивать через расщелины и цепляться за колючки. Трифонов уже потерял веру в успех операции. Ботинки заполнились песком и отяжелели. Время утекало вместе с быстрыми горными ручьями и не оставляло надежды на победу.
      Но на этот раз фортуна улыбнулась полковнику. Луч фонаря выхватил из темноты человека, сидевшего в расщелине у дерева. Гончар держался за ногу и тихо стонал. Его небритое лицо было поцарапано ветками деревьев, которые спасли его от гибели. Рядом лежал обрез, но он и не пытался оказывать сопротивление.
      В управление команда победителей вернулась под утро. Дежурный сообщил, что сотрудники УГРО Новгорода нашли Кирилла Жадова, повара Эдуарда Чайки. Жадов сидит в отделении милиции и пишет чистосердечное признание. К семи часам его перешлют факсом в Усть-Лугу.
      Феликса Гончара проводили в кабинет следователя. Вскоре подошел Куприянов.
      Трифонов долго разглядывал задержанного и наконец сказал:
      - Ловкий ты парень. А главное, удача была на твоей стороне. Но сколько веревочке не виться, а конец найдется. Даже если она сделана из особо прочной капроновой нити. Ну что, Феликс, будем играть в несознанку или начнем говорить? Тут в коридоре один уважаемый человек сидит, который был свидетелем, как ты стрелял в охранников. Ему тоже от тебя досталось. Позвать?
      - Не надо. Я сам все скажу. Я был обычным исполнителем чужой воли. Приказы отдавала она. Поймайте эту стерву, и у вас волосы дыбом встанут от ее деяний.
      Трифонов достал из стола диктофон и снял трубку внутреннего телефона.
      - Вызовите ко мне в кабинет стенографистку и, если не трудно, заварите кофе. Побольше и послаще.
      Спустя десять минут в руках арестованного находилась кружка с кофе, а он говорил и говорил. Его взгляд уткнулся в пол, и, казалось, он забыл о присутствующих. Иногда он вздрагивал от собственных слов, делал короткий глоток и вновь погружался в свой рассказ.
      13
      Автобус на Хельсинки отправился точно по расписанию. Рядом с Ветровым сидел пожилой коренастый мужчина и то и дело отрывал его от мыслей, задавая глупые вопросы из сборника кроссвордов, который он решил разгадать от корки до корки.
      За окном шел дождь, серые пейзажи не радовали глаз, но на настроение Ветрова погода не влияла, а когда они миновали таможенные посты и очутились на территории Финляндии, оно еще больше поднялось.
      Неугомонный сосед вновь заговорил, но на этот раз его вопрос не относился к кроссворду:
      - Вы считаете, что по эту сторону границы дышится легче и свободнее, Максим Данилыч?
      Ветров медленно повернул голову и осмотрел соседа. Ничего примечательного. Какой-нибудь майор в отставке, бывший замполит или завхоз.
      - Вообще-то меня зовут Романом Михайловичем.
      - А меня Алексей Дмитриевич Сычев. Полковник юстиции, старший следователь по особо важным делам.
      - И что за особо важные дела погнали вас за кордон в такую погоду?
      - Любопытство, господин Ветров. Слабость я имею к неординарным историям.
      - Как я слышал, если речь идет о банкире Ветрове, то его убили. Но это, скорее, банальная история.
      - Ну если уж быть точным, то Романа Михайловича Сироткина убили летом семьдесят второго года. Правда, я не назвал бы его гибель банальной.
      - Боюсь, вы опоздали со своими выводами.
      - С выводами невозможно опоздать. Либо они есть, либо их нет. Чем же вам Россия не угодила? Вы же очень богатый человек.
      - Россия тут ни при чем. Богатство богатству рознь. Человек не может стать богатым, если у него государство сидит на иждивении. Очень прожорливая обуза. - Он опять посмотрел в окно. Автобус шел на хорошей скорости по идеально гладкой дороге. - Ну хорошо. А какое вам до меня дело, господин Сычев?
      - Старая привычка докапываться до истины. Сон потерял.
      - Я не верю в истину. В истоки поверить можно. В изначальный этап. Но никто не знает, куда свернет течение и в какое русло вас вынесет.
      - Кстати, о русле. Расскажите мне про вашу последнюю жену. Она повлияла на течение или это обычный камень, который воды реки преодолел? Сильная личность, решительная, алчная, смелая и очень настырная. Я уже не говорю о ее изобретательности.
      - Хм... А вы наблюдательны. Вам бы в ее автобус попасть, а не в мой. Не по тому следу пошли. - Ветров взглянул на часы. - У... Времени у нас вагон. Извольте. Только взгляд у меня субъективный. Обвинять эту женщину я ни в чем не хочу. Мне кажется, это ваша прерогатива. А для меня она стала самым печальным эпизодом в моей жизни. Началась эта история довольно обыденно, и никто не мог предполагать трагических последствий. Мне до сих пор многое остается непонятным, будто я находился под влиянием каких-то темных сил. Моя жизнь протекала монотонно, скучно и однообразно. Последнее десятилетие я испытывал ужасное одиночество. Вы себе не представляете, что значит жить с душевнобольным человеком. Ты пытаешься делать для него добро, а он смотрит на тебя как на врага. Я женился рано на хорошенькой энергичной девушке. Женился по расчету. Тут скрывать нечего. Вряд ли я смогу утверждать, что любил ее. Но то, что мне пришлось пережить теперь, когда я подошел к полувековому рубежу, совсем другое чувство. Когда в доме появилась Вика, она не произвела на меня особого впечатления. Романтических приключений на мой век хватало. Когда Анастасия стала совсем плоха, наш семейный врач порекомендовал нам сиделку. Хорошая опытная медсестра с солидными рекомендациями. Ее условия меня устраивали, и она вошла в наш дом.
      В первое время моя жена хорошо относилась к новой няньке. Вика по натуре человек деликатный. Она умела предугадывать желания больной и никогда не перечила ей. Вскоре Насте стало лучше. Вика даже уговорила ее на прогулки в саду и катала Настю в кресле. У жены появился аппетит и порозовели щеки. Доктор поражался результатом. Со временем Вика освоилась в доме и стала членом нашей общей семьи. Ей удалось поладить с Неддой, что очень трудно сделать при невыносимом характере нашей экономки. Во всяком случае, Недде не приходилось убирать посуду за медсестрой, стелить ее постель.
      Однажды я занимался докладом и несколько дней не ходил на работу. Собирался международный конгресс, и мне поручили на нем выступить. Ответственное задание требовало серьезного подхода. И вот в мой кабинет заходит Вика с подносом. Чай, печенье, тосты. Так получилось, что Недда куда-то ушла, и медсестра подменила ее на некоторое время.
      "У вас очень озабоченный вид. Что-то не получается?" - "Не укладываюсь в сроки. Нет практики работы на компьютере". - "Если хотите, то я могу помочь. Я хорошо печатаю и умею ладить с техникой". - "Идея прекрасная. И под диктовку можете?" - "Давайте попробуем".
      Она взяла стул и села со мной рядом. От нее исходил нежный одурманивающий аромат духов. Что-то екнуло в моем сердце. Мне показалось, что мое лицо стало красным. Я встал и уступил ей место перед клавиатурой.
      Работала она быстро, без помарок. За один вечер с небольшими перерывами, когда она отлучалась к своим основным обязанностям, мы сделали большой объем работы. Она помогала мне в течение трех дней, и этого времени хватило, чтобы закончить доклад. Такого феноменального результата я и ожидать не мог.
      "Вы из тех самых женщин, которые со временем становятся незаменимыми". Она улыбнулась. "Я получаю за это деньги". Ответ походил на ледяную струйку воды. Я тут же достал бумажник и спросил: "Сколько я вам должен?" - "Ничего. Вы меня не нанимали. Я сама напросилась". - "И тем не менее вы не правы. Любой труд должен оплачиваться". - "Конечно, если он закреплен договором".
      Вика встала и вышла из кабинета. В этот день я ее больше не видел, а ночью она мне приснилась. Беспокойный эротический сон. Такого уже давно не было. Впервые я испугался собственных чувств, нахлынувших на меня как снег на голову. На следующий день я автоматически зачитал доклад на конгрессе и ловил себя на том, что думаю о ней, а не о том, что говорю.
      Каждый раз, возвращаясь домой, я думал, что сейчас увижу ее, но подходить боялся, будто кто-то держал меня на веревочке. А она, как я понимал, делала все, чтобы не попадаться мне на глаза. Такое положение дел меня не устраивало. У Вики был один выходной день на буднях. Я разрешил ей пользоваться одной из моих машин и знал, что она мотается в Петербург или Сосновый Бор. Я не знал, с кем она проводит свой досуг, но желание увидеть ее наедине, вне дома, было слишком сильным, и я не удержался.
      Как-то в один из ее выходных я уехал утром на работу. Так думали все, а на самом деле я затаился на проселочной дороге возле шоссе. Спустя два часа появилась ее машина. Я пропустил "шкоду" вперед и поехал следом. Вика петляла по Петербургу и заглядывала в магазины. Приходилось и мне вертеться, выбирая удобный момент для неожиданной встречи. Когда она зашла в Гостиный двор, я припарковался рядом и, выйдя из машины, стал ее ждать.
      Неожиданности не произошло. Она не удивилась. "Мир тесен, - сказал я. - Еду и вдруг вижу знакомую машину. И вот удача. А может быть, что-нибудь другое?" - "Разумеется, другое. Артиста из вас не выйдет, Максим Данилыч. Вы преследуете меня в течение полутора часов. Вам не жаль своего времени?" - "Какая проза. Уличен!" - "И в чем ваша цель?" - "Хочу пригласить вас на обед. Я ваш должник, если помните". - "Против приглашения ничего не имею. Только не рассчитывайте на большее".
      Конечно, я рассчитывал на большее, но получил отрезвляющий душ. Эта женщина вселилась в мой мозг, она возбуждала меня одним своим присутствием, я, как мальчишка, терял голову, и мне хотелось разрушить стоявшую между нами стену. Моя наивная самоуверенность подсказывала, будто и она хочет того же.
      Столик в "Астории" я заказал заранее. Там были тихие закутки, где можно приятно провести время и не опасаться за случайные нежелательные встречи. Когда подали шампанское, она сказала: "Это благородно, но опасно. Мы оба за рулем. Вы не боитесь, что у вас отберут права?" - "Мою машину не останавливают. А вы можете бросить "шкоду" здесь. Я позвоню в банк, и кто-нибудь из охранников отгонит ее домой". - "Вы хотите вернуться домой вместе?" - "Не вижу в этом ничего особенного". - "Ответ нормального человека. Но у вас больная жена. У нее очень богатое воображение. Она несчастный человек, и меня наняли ей помогать, а не вредить". - "Конечно, я не подумал об этом. - Мне стало не по себе. - Но вы можете взять такси. Я оплачу дорогу, это же мелочи. Не стоит забивать себе голову ерундой".
      И мы стали пить шампанское. Вика вела себя свободно и непринужденно. Но все же я замечал ее настороженность и недоверие по отношению ко мне. Я любовался ею, и мне не удавалось оторвать от нее глаз ни на секунду.
      "Хочу сделать вам комплимент, - неожиданно заявила она. - Когда мы работали над вашим докладом, мне очень понравился ваш слог, строение фраз, обороты, неожиданные и точные сравнения. Может, это глупо прозвучит, но я еще тогда подумала: а почему бы вам не написать книгу? Речь идет о художественной литературе". - "Я? Нет. Писателя из меня не получится". "Все зависит от темы. Если она вас захватит, то вы увлечетесь, и я уверена, что все получится". - "Какая же может быть тема?" - "Ну я заметила, что ваша библиотека наполовину заполнена детективами. Вам этот жанр нравится, он вам близок. Почему бы не попробовать? Важна идея, сюжет, история. Вымышленная, конечно. Жизненная правда всем давно наскучила. Пусть в вашу историю никто не поверит, но она должна завораживать. Начало может быть банальным - убийство или ограбление, а можно и то и другое. Главное - это загадка, держать читателя в напряжении на протяжении всей книги, а мелкие погрешности он вам простит".
      У меня тут же возникла корыстная мысль. "А вы согласитесь быть моим редактором?" - "Громко сказано. Печатать я согласна и в других мелочах помогу, но история должна быть вашей. Вы человек широких взглядов, думаю, и размах будет соответствующим".
      Историй я знал много, идеи у меня тоже были. Многие из них давно стремились лечь на бумагу, но я об этом не задумывался. Вика сделала нужный толчок. Она, как стрелочник, перевела меня на другой путь. Или, как мы уже говорили, изменила русло реки. Но тогда я еще не задумывался всерьез над ее предложением. Она давала мне возможность находиться с ней рядом. Это же книга, а не доклад. Тут и думать не о чем. Я зааплодировал.
      "Отлично! Когда приступаем?" - "Придумайте сначала историю". "Значит, завтра вечером. История готова". - "Вы удивительный человек. Уверена, что у вас получится!"
      Так образовался наш союз. Когда мы выходили из ресторана, я заметил наше отражение в зеркале холла. Пятнадцать лет разница в возрасте. Не многовато ли? Смотрелись мы неплохо. Жизнь меня не била головой о стену, особых стрессов я не переживал, работой себя не перегружал и любил спорт. Одним словом, я умел держать себя в форме. Но это мой взгляд. Она молода, красива, умна, элегантна. Статная фигура, высоко поднятая голова, она знала себе цену. Вела себя с достоинством и манила своим шармом. Тут было, от чего потерять голову. С такой женой не стыдно показаться в любом обществе. Тут я поймал себя на мысли, что думаю о Вике как о своей жене. По коже пробежали мурашки.
      На улице я купил своей спутнице цветы и посадил ее в такси. Она уехала первой, а я еще долго сидел в машине и думал. Думал о Насте. Неужели мне придется прожить оставшуюся жизнь с женщиной, которую я не люблю и которой не могу ничем помочь? С женщиной, которая меня ненавидит и не понимает. Она и дочь против меня настроила. На Алису я возлагал все свои надежды, но дочь избегала меня. Мои раздумья заводили меня в тупик и, кроме головной боли, ничего не вызывали. Тогда я решил пустить все на самотек и отвлечься. Книга - неплохая идея. Ты уходишь от тоскливой реальности и погружаешься в придуманный тобой мир. Пусть он наивный и романтичный, но он твой, и ты не можешь уйти от собственных иллюзий.
      Поначалу работалось очень непросто. Очень трудно открывать в себе таланты на полувековом рубеже, выискивать новые источники энергии и подбирать нужные слова. Вика стала моим вдохновителем, помощником, едким критиком и в то же время добровольным чутким читателем. Моим первым и главным читателем. Шли дни, и работать стало легче. Появился азарт. Мы даже спорили. И это помогало мне оценивать свои промахи и отстаивать свою позицию. Давно я уже не чувствовал себя таким счастливым. Временами я испытывал какой-то детский восторг.
      Через два месяца черновик книги был закончен. Мелкие уточнения, сверку, правку, корректирование и исправления Вика взяла на себя. Мне же пришлось впрячься в банковскую работу и нагонять упущенное. Новые кризисы, пересчеты, проверки, балансы быстро спустили меня на землю.
      Однажды вечером я оказался дома раньше обычного. Заметив в коридоре Вику, я попросил ее зайти в мой кабинет. Так получилось, что я задержался с выплатой жалованья из-за суматохи на работе.
      "У вас все в порядке?" - спросил я, открывая сейф. "Конечно. Ваша книга лежит на столе. Чистовик распечатан".
      На секунду я растерялся. У меня из головы вылетела вся история, связанная с романом. Казалось, мы жили на какой-то другой планете и играли в неведомую мне ранее игру. Слово "книга" как-то не вязалось со мной.
      "Вы думаете, получилось что-то интересное?" - спросил я. "Безусловно. Я позволила себе внести некоторые изменения в текст, но они незначительны. Вы можете их не принять. Это ваше право". - "Я им не воспользуюсь. И что нам с этим теперь делать?" - "На полке лежит список издателей, которые специализируются на остросюжетном жанре. Вам придется забыть на некоторое время об амбициях и своем положении и превратиться в обычного автора, человека, жаждущего увидеть свое имя на обложке книги. Только не торгуйтесь. Я догадываюсь о ваших запросах, но сегодняшние писатели подневольные люди. Как правило, их надувают на каждом шагу, и они это понимают". - "Зачем же они пишут?" - "Это их профессия, это диагноз. Это вирус. Им заражаются. Писателю нельзя объяснить, что существуют другие профессии. Он всегда будет писать, даже если его не будут печатать и не станут платить". - "У вас удивительные познания в этом вопросе". - "Мой старый друг уже четвертую книгу пишет "в стол". Работает ночным сторожем за гроши. Деньги его не интересуют. У него есть возможность писать". - "Но почему я сам должен звонить издателям? Для этого нанимают литературных агентов". - "Как правило, эту должность занимают жены литераторов, у которых амбиций еще больше, чем у авторов. Оставьте условности на будущее. Вам важнее, чтобы книга дошла до читателя. Жизнь не стоит на месте, как болотная жижа".
      Я достал из сейфа деньги, положил в конверт и подошел к своему вдохновителю. И вновь на меня пахнул аромат ее духов. Мне с трудом удалось овладеть собой и не схватить ее в объятия. Я стиснул зубы, едва сдерживая дикий прилив желания. "Спасибо". Она взяла конверт и направилась к двери. "Подожди, Вика..."
      Взявшись за ручку, она оглянулась. "Не забивайте себе голову ненужными вещами. Ваша супруга иначе как шлюхой меня не называет. У людей есть глаза и уши. А вас она почему-то называет убийцей". - "Она больна". "Конечно, никто не спорит. Хорошо, что к ней не допускают посторонних. Однако по телефону диагноз не поставишь, а пользуется она им часто и не всегда разумно".
      Я промолчал, а Вика вышла из кабинета. Гнев и обида заполняли мое сердце. Почему? За что? Сколько можно терпеть? Не знаю почему, но я полез в сейф. Там лежал револьвер. Увидев его, я тут же захлопнул дверцу. Кажется, мои нервы начали сдавать. Я выпил стакан водки и попытался заглушить в себе чувство ярости. Просидев в кресле некоторое время, я встал и отправился в комнату Анастасии.
      Моя жена сидела в каталке у стола и смотрела на заходящее солнце. Красная пелена света растекалась по стенам, как кровь. Я остановился у порога и не знал, что мне делать. Настя не оглянулась.
      "Ну что? Не решил с чего начать?" - "Ты не настолько больна, чтобы говорить глупости и не понимать возможных последствий". - "Вранье! Сознайся, что ты просто трус. Ищешь способ избавиться от меня, но не знаешь, как это сделать. Ты мерзавец! Еще немного, и ты сорвешься с цепи. Только помни, предсмертную записку я уже написала". - "Оставь свои бредни. Диагноз уже давно поставлен. Тебе никто не хочет зла, но и ты никому его не делай. От тебя стонет весь дом. Нельзя во всех видеть только врагов!" "Человек, убивший однажды, не побоится повторить свой поступок, если остался безнаказанным. - Она бредила, называла меня трусом и тут же уверяла, что я убийца. - Но с чего ты решил, будто нужен ей? Рано или поздно она тебя бросит. Стоит ли призрачное счастье человеческой жизни?"
      Мне казалось, что я говорил с привидением. Меня прошибал пот, кровь стучала в висках. Я подошел к столу, вырвал из розетки шнур телефона и хотел направиться к двери.
      На пороге стояла Вика с подносом. Она все слышала. "Извините. Пора делать укол".
      Я выскочил из комнаты, бросил телефон в свой сейф, оделся и уехал. Весь вечер я просидел в ресторане "Феникс" в Сосновом Бору. Такого отвратительного настроения у меня давно не было. Осадок от него до сих пор остался в моем сердце.
      Вскоре до меня дошли слухи о романе Вики с нашим соседом, который каким-то загадочным образом купил соседнее поместье. Современный приятный парень, талантливый художник и достаточно состоятельный человек. Неплохой жених для любой молодой особы с большими запросами. Вряд ли я мог конкурировать с ним. До определенного возраста я нравился женщинам за голубые глаза, потом мне понадобилась машина, затем яхта. И тем не менее мой оптимизм и уверенность в себе подсказывали, что я для Виктории значу гораздо больше, чем молодой повеса, пропагандирующий свободную любовь, обожающий музыку Шнитке и декламирующий стихи Бродского. Я не верил в его искренность, он рисовался. Может быть, такие мужчины и нравятся женщинам, но эти чувства не могут быть сильными.
      С каждым днем я все больше и больше чувствовал свое одиночество. Возвращаясь с работы домой, я не встречал никого, будто все вымерли. Недда подавала мне ужин и тут же исчезала. Сложившаяся ситуация походила на бойкот. К жене я вовсе перестал заходить.
      Тут стоит вернуться к книге. Один из издателей взялся ее опубликовать, и через два месяца тираж вышел в свет. Я получил сигнальный экземпляр, и мне не терпелось показать его Вике. К тому же наступил день выдачи жалованья. Я взял выходной и не вышел на работу. Вика попалась мне на глаза в коридоре. "Я прошу вас зайти ко мне. Вы еще не получали зарплату. Я думаю, что деньги вам очень нужны". - "Деньги мне всегда нужны". - "Конечно, если учесть, что Илья продулся в карты и едва сумел расплатиться".
      Я сделал глупость. Фраза слетела с языка от обиды и отчаяния. Мальчишеская выходка.
      "Позвольте мне самой решать, как распоряжаться своими деньгами". "Извините. Я не подумал. Сорвалось".
      Она зашла через час, а я, как тигр в клетке, метался по своему кабинету и не мог заставить себя сесть и успокоиться. С ее появлением в комнате стало теплее. Она тут же увидела лежавшую на столе книгу, и серьезность уступила место улыбке. Всегда приятно видеть результаты своего труда в целлофановой обертке с бантиком.
      "Я рада за вас". - "За нас. Один я ничего бы не сделал". - "На этом нельзя останавливаться". - "Если вы так считаете, мы можем начать писать следующую книгу прямо сейчас. Сюжет я уже придумал". - "Доводите до конца начатую работу. Вам нужна реклама. В противном случае вы захлебнетесь в общем потоке пестрых обложек. А вам нужна собственная ниша".
      Газетная реклама прошла успешно. Тираж разошелся очень быстро. Спустя месяц, получая следующее жалованье, Вика появилась с новой идеей. Дерзость ее фантазии не имела пределов.
      "Вы довольны успехами?" - спросил я. "Но это еще не успех. Банальное напоминание. Вы очень богаты, но вокруг нас очень много других талантов, которые сидят без гроша за душой. Дайте им работу". - "Я вас не понимаю". "Найдите хорошего режиссера, договоритесь с киностудией и продюсируйте фильм по своей книге. Это обойдется недешево, но реклама вашего банка по телевидению тоже стоит денег. Когда публика узнает, кто автор фильма, вы удвоите своих вкладчиков, а то и утроите. Такой ход ни один банкир не сможет предпринять. А у вас есть бестселлер, написанный кинематографическим языком".
      Вика подошла к столу и положила визитную карточку. "Я все успела обдумать. Обратите внимание на это имя. Режиссер от Бога. Пятый год не может закончить картину из-за отсутствия денег. Производство свернуто. Дайте ему работу и субсидируйте проект. Вы не пожалеете. Можно выйти на международный рынок".
      Она забрала конверт с деньгами и ушла.
      Она, как фейерверк, каждый раз выбрасывала все новые и новые идеи, и всегда яркие, неординарные, искрившиеся своей необычностью и легкостью. Я, как робот, подчинялся всем ее желаниям. А может быть, хотел показать, что мне все под силу. Я любил эту женщину, верил ей и надеялся, что рано или поздно она должна стать моей.
      Вот и на этот раз все получилось так, как она хотела. Режиссер дал согласие. С киностудией был заключен контракт, а мои друзья-финансисты поверили моему авторитету и вошли со мной в долю. Одно меня беспокоило: роман Вики и Ильи Удальцова продолжал набирать обороты. Мои усилия ни к чему не приводили. Скрывать свои чувства я уже не мог, и все видели, в каком я находился состоянии. Со стороны я выглядел человеком, который может совершить любую глупость ради своей победы. Ничего не поделаешь, меня превратили в тряпку, в зомби. Похоже, я находился под сильным гипнозом, как завороженный черными силами.
      Но в глубине души я чувствовал приближение беды. Она ходила рядом и пугала меня. По ночам я просыпался в холодном поту и долго не мог заснуть. Мне стало страшно.
      Беда пришла неожиданно для всех. Только я не был удивлен постигшему нас несчастью, будто ждал его и знал, что это произойдет.
      Гибель Насти казалась мне неизбежной. Она была самым уязвимым местом в цепи дальнейших событий. Бедная беззащитная женщина. Судьба уготовила ей кошмарный конец.
      Вика сказала: "Мы сделали роковую ошибку, написав эту книгу. Она стала предвестником больших несчастий". - "Но это же глупость. Нельзя отожествлять жизнь с воображением". - "Вами руководило не воображение, а дар предвидения. Вы сами этого не осознаете, но судьба подбросила вам схему событий, она легла в подсознание, а потом выплеснулась на бумагу в виде предначертаний. Мне страшно за вас".
      С этой минуты жизнь в нашем доме превратилась в кошмарный ад. Он проносился как смерч над головами живых, унося с собой все новые и новые жертвы, и, кроме страха и опустошения, ничего не оставлял.
      Ветров умолк и посмотрел в окно.
      Сычев похлопал в ладоши.
      - Вы очень талантливый человек, Максим Данилыч. Романтическая история достойна вашего пера. Правда, она далека от истины, которую я ищу. Вы шли не по тому руслу и хотите увести нас в другое устье. В жизни не так все красиво, но она не менее интересна. Как правило, мы читаем в книгах про бой комаров, а, выходя на улицу, видим вокруг себя мамонтов.
      Ветров взглянул на соседа и улыбнулся.
      - Вы способны внести собственные коррективы и прийти к общему знаменателю? А не уведут ли ваши выводы еще дальше от истины, к которой вы так стремитесь? Ваш коллега строго придерживался только фактов, но он стоит на месте.
      - Зря вы недооцениваете роль фактов и работу следователя. Они выполнили свою задачу. Я лишь старался разгадать ваши фантазии, но они неизменно приводят к тем же фактам. Фантазия ограниченна. Беспечность вселенной невозможно описать. Любая фантастика основана на хорошо изученных и понятных вам вещах. Автор ставит себя выше читателя, он пытается увлечь его и обмануть. Но если он не будет давать подсказок, его не оценят. Вы потеряете свое преимущество и не сможете праздновать победу, если захотите убедить нас в том, что дважды два равно пяти, - это провал. Цифру в знаменателе вы поставите правильную, но не станете объявлять, что на что умножали. Как правило, мы натыкаемся на конечный результат и откручиваем пленку назад от устья к истоку. Приходится плыть против течения. Трудно, но возможно. Я хочу упростить задачу и начать с истоков, с давних времен, и прийти к сегодняшнему дню с накопленным по пути уловом.
      - Вам бы в философы, а вы в следователи пошли. И говорите вы загадками, напуская тумана. Это психологический ход, способ давления или отсутствие уверенности?
      Ветров достал трубку и закурил. Никто из пассажиров автобуса не возражал, а Сычев предпочел промолчать. Ему показалось, что его спутник дрогнул.
      - Давайте предположим, Максим Данилыч, что вы обладаете неслыханным богатством, которое легко приумножить, но нельзя афишировать. Одно неверное движение - и вы лишитесь всего на свете. Тут есть над чем подумать, и вы думали. Долго думали. Такой груз одиночке не поднять. Нужны очень надежные и преданные компаньоны.
      Десять лет назад один немецкий ювелир дал вам хорошую идею, как сделать из алмаза бриллиант. Из килограмма золота можно сделать два килограмма украшений, а заработать на этом в три раза больше. Назовем этого ювелира Гюнтером Хансеном. Великий авантюрист и очень талантливый бизнесмен. Для вас он открыл новые горизонты, великолепные перспективы. Но тут погибает ваш надежный партнер. В Прибалтике завалилась банда Олега Красовского. Я не думаю, что вы очень расстроились. Непредсказуемые фанатики в ответственный момент могут подвести. Но фортуна благоволит вам.
      Под руки попадает опустившийся бездомный головорез, пытающийся все свои несчастья свалить на вашу жену. Попытка разделаться с Настей оканчивается провалом. Но вы усматриваете в этом типе будущего своего сатрапа. А почему нет? Человек в отчаянии и делает глупости. Почему бы его не направить по правильному пути? Так в вашей жизни появляется Рыжий. Появляется вторично и живет под именем Эдуарда Чайки. Паспорт убитого вами оригинала попал к бывшему оперативнику по жребию.
      На роль шестерки вы берете алчного и беспринципного милиционера. Он тоже служил вам верой и правдой целое десятилетие. Это он подбросил нож в карман Дениса Солодова и спрятал его за решетку. Подрастающий сын садовника вам мешал. Вы любите сохранять баланс сил и всегда чувствовать свое превосходство. Что касается вашей жены, то психика ее не выдержала. После того как она увидела Рыжего и поняла, что ей грозит гибель от его руки, она сходит с ума. Выкидыш на шестом месяце усугубляет ее болезнь. Теперь она превращается в обузу.
      Со временем вы понимаете, что развернуть большое дело вам не удастся. Жизнь проходит, проходит тихо и однообразно. Вам нужна широта, размах и новые горизонты. Но не так просто исчезнуть из созданного вами привычного мира, чтобы начать все заново. Тогда и возводятся новые тылы за рубежом. Тут вам пригодился паспорт погибшего Сироткина. Согласно тому же жребию, он достался вам.
      На это имя открываются счета в банках Швейцарии, строится вилла в Финляндии, организовываются совместные предприятия. Деньги уплывают за рубеж. В России вы намереваетесь оставить Чайку, который берет на себя риск из золота делать валюту, отмывать его от кровавых пятен и переправлять в Германию, где Хансен мог бы превращать ювелирные изделия в наличные. Чистые и не запачканные. Схема выглядит безукоризненно. И готовили вы ее больше десяти лет. Даже своего собственного ювелира успели вырастить и воспитать по своему образу и подобию.
      Четверть века вы лелеяли мечту о приумножении золота. И кажется, ваша задача пришла к своему решению. Одна мысль вас пугала: как сделать рокировку? Исчезнуть здесь и возродиться там. Безболезненно исчезнуть, чтобы без погонь и розысков. И тут появляется на горизонте удивительная фигура. Странный загадочный сосед, молодой и нахальный. Но как он мог проникнуть в ваши тылы? Разживин раскалывает этот орешек в одно мгновение. На следующий день вы уже знаете, кто живет за забором. Но как он нашел вас? Зачем пожаловал? Если за долей отца, то почему выдает себя за другого, почему ничего не требует? Ясно одно: у парня большие планы, если он покупает дорогой особняк. Но какие?
      Очевидно, сын старого подельника хочет заполучить все, а не дробить добычу по долям. Вам такой вывод кажется естественным. Вы занимаете выжидательную позицию. Пока не закончены ваши дела с решением глобальных задач, можно не торопиться. И тут сосед рекомендует к вам в дом своего агента. Ну как тут отказать? Чем больше фигур на доске, тем проще играть и строить комбинации. С появлением Вики в собственных пенатах вы начинаете догадываться, что вовсе не Сироткин-младший руководит операцией, а та женщина, которая ходит у вас под боком. Вы не сомневаетесь в том, что тайна золота ей известна, а значит, она имеет свой план действий.
      Как вы догадываетесь, Вика намерена искать клад в доме. Но обшарить каждый метр в присутствии стольких людей невозможно. К тому же она может сделать неверный шаг либо натворить глупостей. А почему ей не предложить свой план действий и тогда она попадет под ваш контроль?
      Вам помогает доктор Кмитт. Он присылает отчет о своем расследовании. Вы делаете вид, будто игнорируете его. Теперь вы знаете всех сообщников и что они из себя представляют. Разживин получает задание войти в контакт с напарником Вики Феликсом Гончаром и стать ему полезным другом, а также доказать ему на деле, что жизнь по законам для него не лучший вариант.
      Со временем Гончар начинает доверять Разживину. Майор не раз обращается к нему с просьбами сделать то или иное заключение о смерти. Гончар решил, что Разживин у него на крючке и его можно использовать. Вика не очень верит майору и устраивает ему испытание. Вика, согласно ее планам, должна оберегать вас от неприятностей, по крайней мере до тех пор, пока вы не отдадите ей добычу. А тут она видит, что существует какой-то компромат, которым вас шантажируют и даже вызывают милицию.
      Разживин получает задание убрать оперативника. Ни Гончар, ни Вика не знали, что Разживин и без их приказа собирался убрать брата своей жены. Трагедия на шоссе устроена по старым шаблонам. Сейчас погибает немало милиционеров от рук бандитов, которым нужно оружие. Разживин чувствует себя недосягаемым. Он даже напрашивается в следственную бригаду по розыску убийцы брата своей жены. Преступление остается нераскрытым.
      Теперь вы хорошо понимаете, с кем имеете дело. Охотники за золотом ни перед чем не остановятся ради добычи. Они непредсказуемы. Вот тут Вика сама наталкивает вас на мысль написать книгу об ограблении. Великолепная идея. Сюжет уже готов. Она хочет убедиться в том, что золото есть и оно у вас. Вы это подтверждаете своей книгой и тут же даете своей новой секретарше идею, как нужно действовать. Смерть близких приводит вашего героя книги в паническое состояние. Он верит в судьбу, в отмщение, в злые чары, бросает все: богатство, золото - и пытается бежать от возмездия, но, понимая, что судьба его все равно настигнет, кончает жизнь самоубийством. Человек, лишенный смысла жизни, состояния, запуганный, затравленный, не видит для себя выхода и уходит от трудностей выстрелом в висок.
      Вика и не подозревает, что ее идея с книгой даст такой результат. Она получает в руки все козыри. По ее мнению, вы слабовольный, изнеженный тюфяк, которого нетрудно вывести из равновесия и получить желаемое на блюдечке с голубой каемочкой. Главное - проявить изобретательность. Рубить головы топором слишком примитивно и грубо. Нужно напустить тумана, мистики, затянуть преступления паутиной таинственности. Но женщина и не догадывается, что пляшет под вашу дудку. Куда ей соперничать с вашим коварством и изобретательностью. Что стоит ваша грандиозная авантюра с похищением детей! Гибель троих из них. И все это ради денег. Даже своему верному псу Рыжему вы не дали ни гроша. Зарабатывай сам. Но Вика ни о чем и не догадывалась. Для нее вы оставались безвольной тряпкой, человеком, который пойдет за ней на край света, стоит только поманить вас пальцем.
      Однако не все складывалось так, как вы хотели. Появились побочные трудности. В Новосибирске умирает жена настоящего Чайки и открывает сыну тайну золота. Мальчишка приезжает в Сосновый Бор, откуда в течение четверти века приходили деньги. Тут он узнает, что его отец жив и имеет свой ресторан. Наивный молодой человек приходит в "Феникс" и встречается с Рыжим. Вам только этого не хватало. Парня прячут в катакомбах. Что делать с ним дальше? Это головная боль Рыжего. Вам наплевать. У вас свои проблемы.
      Жена продолжает вас шантажировать своим архивом. Но вы не можете ей объяснить, что Вика вам не нужна, что идет большая игра. И тем не менее круг сужается. Вас обложили со всех сторон. На свет всплывают те же имена, отпрыски ваших сообщников встали на ноги и хотят вернуть добычу погибших отцов. Ситуация может выйти из-под контроля в любую минуту. Слишком много стервятников кружит над вашей головой. Нужна разрядка. И Вика решила, что дальше тянуть нет смысла. Подготовительный период прошел, пора действовать.
      Назначен час "икс". Разживину доверяют вашу задержку в городе. Он дает сигнал Рыжему. Операция началась. Рыжий предупреждает вас, и вы тут же делаете себе алиби. Проскакиваете на красный свет и грубите инспектору ГАИ. В дальнейшем Разживин расскажет патологоанатому, что это он подстроил и таким образом выполнил задание. Рыжий принимает решение спутать карты заговорщиков и дать им понять, что у любого мистического убийства как бы две стороны своей медали. Он забирает из пещеры Чайку-младшего, связывает его и бросает в багажник "четверки". А потом его повар Кирилл Жадов вызывает на свидание Недду. Недда подсыпает снотворное мужу. Чайка приезжает с поваром к усадьбе Ветровых и прячется за деревьями. Когда Недда выходит, Жадов ведет ее в лес, где они сплели для любовных утех милое гнездышко. Рыжий возвращается к машине, закалывает кортиком спрятанного в багажнике "сына"-конкурента и перебрасывает его через ограду. Сам он перелезает через забор с помощью веревки с якорем. На нем надеты ботинки доктора Кмитта, заблаговременно украденные для этой операции. Мистика - так по всем правилам.
      Оказавшись в саду, Чайка ждет развития событий, наблюдая за домом из-за кустарника. Безусловно, ни Вика, ни Гончар не знали, что их действия будут корректировать. После того как Недда в три часа отнесла обед своей хозяйке, медсестра заходит следом и делает укол Анастасии Ветровой. Собака получает кусок мяса со снотворным. Затем Вика открывает дверь солярия и оставляет ключ в скважине входной двери. Уходя из спальни Анастасии Ивановны, Вика кладет ключ от комнаты хозяйки под ковер. Неожиданное появление Недды не может вызвать никаких подозрений. Хозяйка спит, собака рядом.
      Вика берет в сарае велосипед и едет в Усть-Лугу делать свое алиби. Почтальона она уже давно "прикормила", и ей нужно лишь подбросить очередное полено в огонь. На обратном пути появляется помеха. Она видит Дениса Солодова и Алису. Неожиданная встреча. Приходится ждать. К счастью, Алиса уезжает, а Денис возвращается домой. Вика догоняет его и дает парню "установку". Находящийся под влиянием гипноза Денис крадет кортик отца и уезжает выполнять бессмысленное задание своей хозяйки.
      Вика возвращается в усадьбу и звонит одному из "рабов" секты "Черные ангелы", которой руководит ее дружок Феликс Гончар. Бывшего взломщика подряжают в помощь Солодову. Взломщик открывает дверь и впускает Дениса в квартиру. Он же забирает у Солодова кортик и тут же звонит в милицию, используя для этого голос проходившей мимо женщины. Солодова берут на месте преступления.
      Тем временем Вика с трудом успевает добраться на лодке до художника. Приди почтальон на пять минут раньше, алиби женщины могло бы лопнуть. Художник, превращенный Викой в наркомана, требует сделать ему укол. Это тоже входило в планы женщины. Она забыла лекарство, но не может за ним пойти, пока Недда находится в доме. "Сейчас мы ее выкурим. Я позвоню ей и скажу, что ее матери плохо".
      Так Вика имела отличный повод исчезнуть из поля зрения художника на десять-пятнадцать минут и в то же время оставаться в глазах Сироткина чистой и непогрешимой. Двойная страховка. Алиби подкрепляет алиби. Но каково было ее удивление, когда в доме Ветровых никто не снял трубку. Феликс был на подходе, а Недда могла просто заснуть и проснуться в разгар операции. Вика садится в лодку и гребет назад.
      Феликс увидел, как Недда направилась за ворота. Он думал, что ее отвлекла Вика, как и было задумано. Он проникает в дом, поднимается на второй этаж и попадает в спальню Анастасии Ветровой. На работу ему требуется не более пяти минут. Гончар берет на руки Ветрову, выносит ее в солярий и ждет появления сообщницы. Как только лодка Вики попадает в его поле зрения, он бросает тело женщины со второго этажа в воду. Вика подгребает к берегу и, подхватив тонущую хозяйку за волосы, оттаскивает ее на глубину, а потом топит ее веслом. Не дожидаясь результата, она возвращается к художнику.
      Феликс забирает халатик, туфли, полотенце, выходит из комнаты, достает из-под ковра ключ, запирает дверь и, оставив ключ в скважине, уходит к причалу. Здесь он оставляет вещи и тихо уходит. Ему нужно вернуться в морг и ждать, когда жертву привезут для вскрытия.
      Задумка интересная. Неординарное убийство со множеством эффектных закорючек, и в то же время похоже на самоубийство. План удался, хотя не без трудностей.
      После ухода Феликса из-за кустов появляется Эдуард Чайка. Его задача скорректировать работу предшественников и еще больше запутать дело. Он может не торопиться: Недда находится в надежных руках, Вика у художника, садовник спит, его сын уехал, Ветров выясняет отношения с ГАИ. Путь открыт. В кармане Чайки лежит кусок веревки, который ему дал Разживин. Особой веревки. Во всяком случае, появление подобной улики окончательно снимет подозрение с его босса. Чайка спускается в подвал, находит в мусорном баке ампулу, шприц и отправляется в дом.
      Осмотрев комнату Анастасии Ивановны, он делает заключение, что преступление выполнено безукоризненно. Ему такой оборот не нравится. Рыжий подбрасывает шприц, ампулу, перевязывает лапы собаки веревкой, обрезает ее ножом, а уходя, решает захватить с собой ключи от спальни. Если их не найдут в халатике на берегу, то убийство можно считать доказанным.
      Чайка идет к причалу и оставляет множество следов от ботинок доктора Кмитта. Когда он возвращается к трупу у забора, ему кажется, что с отпечатками от рифленой подошвы получился перебор. Вряд ли его намек на доктора столь очевиден, как он думает. Рыжий надевает ботинки на труп, а в карман убитого парня кладет нож, которым обрезал веревку. Эксперты разберутся, что к чему.
      Используя тот же метод, он перелезает через забор, оставив веревку с якорем на месте. Рыжий прячется среди деревьев и ждет. Вскоре появляется Недда и повар. Они прощаются, и Недда уходит. Чайка садится в машину, и они с поваром уезжают. Разживин поджидает их на перекрестке и докладывает, что видел капитана Куприянова, который направлялся к усадьбе. У Чайки выступает холодный пот. Такого оборота никто не ожидал. Две-три минуты, и Рыжий мог бы попасть в руки оперативника. Однако обошлось. Машина запущена, и маховик набирал обороты.
      Следствие попало в тупик. Одно преступление выполнили разные группы, каждый преследовал собственные цели. Вика и Гончар сбились с дороги. Они сами поражались открытым фактам. За ними наблюдал некто свыше и ломал их планы. Тут и впрямь поверишь в мистику. Однако вам, Максим Данилович, не понравились результаты работы и особенно самовольство Чайки и подброшенный труп парня с кортиком в спине. Вы запретили своему ретивому помощнику вмешиваться в действия противоборствующей команды, но поторопились. Вы не ожидали, что Вика пойдет на убийство вашей дочери. Тем не менее она пошла на него. Кортик ей передал тот самый взломщик. Его они и подставили. Не очень грамотно, слишком навязчиво, но у следователя ничего, кроме оставленных прямых улик, не нашлось. Вот только использованные лайковые перчатки, которые Вике подарил ваш приятель из Соснового Бора... Вы ведь хорошо знаете директора магазина. Он вкладчик вашего банка.
      Так вот, Вика не подозревала, что ее лак для ногтей оставит следы с изнанки перчаток. И она не могла знать, когда подкладывала перчатки в карман куртки взломщика, что он левша. Она не обратила на это внимания, когда он писал предсмертную записку под ее диктовку, а Феликс в это время вешал веревку на крючок для люстры.
      Вас уже ничего не удивляло. Убийство следовало за убийством. Вы видели беспомощность следствия и активность вашей новой секретарши и будущей жены. Так дело может зайти слишком далеко, и они доберутся до вас. Балансировать между жизнью и смертью стало слишком рискованным мероприятием. К тому же вы получили известия из Калининграда, что фирма заработала и пора заняться бизнесом вплотную. Вы даете задание Разживину найти себе двойника и подбросить идейку Гончару. Одновременно с этим вы предлагаете Вике уехать в укромный уголок, где вас никто никогда не найдет. Отличный психологический ход. Вика уловила идею, но опять ей показалось, что все придумывает она сама.
      Через две недели после вашего отъезда, когда Вика и Феликс убедились, что в усадьбе золота нет, они решили припереть вас к стенке. Ваш труп был обнаружен на шоссе, и об этом раструбили все газеты. Теперь ваш план был завершен полностью. Вы свободны! Родился новый бизнесмен Роман Сироткин. Вика свою миссию выполнила. Ни завистников, ни конкурентов, ни шантажистов. Жизнь начинается с чистого листа.
      Вике не повезло. За свою работу она даже "спасибо" не получила. Ее выбросили за ворота и пустили по ложному следу. Она так и не поняла, что проиграла поединок и все это время была марионеткой в ваших руках. Но у вас с ней есть общий недостаток. Вы слишком самоуверенны и недооцениваете своих соперников. Вика недооценила вас, а вы следствие. С таким размахом и такой чехардой невозможно совершить стерильно чистого преступления. Слишком много ошибок вы допустили, Максим Данилович.
      Ветров улыбнулся.
      - Согласен. Работу вы провели большую, усердную и качественную. Но, как я догадываюсь, у вас нет обвинений против меня. Я никого не убивал. Среди жертв нет человека, погибшего от моей руки.
      - А это как посмотреть. Давайте вернемся к истокам. К истории четвертьвековой давности.
      Сычев вынул из кармана несколько фотографий.
      - Вот, взгляните. На снимке изображено пятеро парней, которые делают шашлыки на дачном участке. Один из них вы, тот, что кидает поленья в мангал. Другой нанизывает мясо на шампуры. Его зовут Эдуард Чайка. Человек, который погиб от вашей руки. Третьего зовут Роман Сироткин, а рядом с ним десятилетний сын Илья, тот самый ваш сосед-художник. Возле стола хлопочет Борис Коновалов. Его убьют в фургоне ударом в висок. А вот и еще один ваш приятель. Он остался живым, потому что отказался от своей доли. Его зовут Валерий Родионов. До недавнего времени носил чин генерала милиции. Сейчас он дает показания следственным органам ФСБ.
      Ветров нахмурился. Он долго разглядывал фотографии, потом тихо произнес:
      - Это еще не доказательство.
      - А вот второй снимок. Это вы тащите труп Чайки на кладбище. Пронырливая студентка журфака Ксюша делала эти снимки. Потом она стала вашей женой Анастасией Ивановной Ветровой.
      - Но ее архив сгорел!
      - Ошибаетесь, гражданин Ветров. Вы сожгли чемодан со старыми газетами. Недда не простила вам безразличия к судьбе своего сына и подменила чемоданы. Сейчас архив вашей жены изучается службой безопасности. Ваш роман в картинках и звуковых записях.
      - Чепуха! Книга - это сон. Не дай Бог сделать ее похожей на жизнь. Всегда что-то должно быть смещено. В этом и есть наше подсознательное удовольствие.
      - Ошибаетесь. Вы ставили себе другую задачу. Вы писали инструкции для своей секретарши и не подумали, что найдутся люди, способные провести определенные параллели. Очень трудно в одной книге соблюдать много правил. Делая подсказки одному читателю, нельзя иметь гарантии, что другой их не заметит.
      Несколько секунд Ветров молчал, потом улыбнулся.
      - Кажется, мы подъезжаем, уважаемый Шерлок Холмс. История была очень поучительной. Но кого могут интересовать архивы психически больных людей? Слишком много воды утекло за четверть века. Сдайте этот хлам в архив. Сегодня никто ничего не сможет доказать. Кстати, а Рыжего вы поймали?
      - Мы не ставим перед собой такой задачи. Он нужен нам на свободе. Сейчас он инспектирует работу своего наследника. Ювелиры работают ювелирно. Сплав золота безупречен, пробы стоят качественные, а нам осталось отыскать цех по переплавке металлов. Но рано или поздно Рыжий приведет нас к своим алхимикам. Грандиозный размах, господин Сироткин. Ради такого концерна можно и банк бросить и усадьбу и родных похоронить. Но вы человек расчетливый. В России даже сберкнижки с червонцами не оставили. Ничего, кроме памятника самому себе на местном кладбище.
      - Наконец-то вы поняли, что моя фамилия Сироткин и я уважаемый бизнесмен. Здесь мне будет легче жить, чем там, где человеческий талант ничего не стоит. Боюсь, вам придется возвращаться домой с пустыми руками, господин Сычев.
      Автобус остановился на автовокзале, двери открылись, и пассажиры начали выходить из машины. Сычев продолжал сидеть.
      - Не стоит толкаться. Мы успеем выйти, когда проход освободится.
      - Вы надеетесь на чудо, господин следователь.
      - Я не верю в чудеса, в мистику тем более.
      Когда вышел последний пассажир, в автобус поднялись двое мужчин и остановились в дверях.
      - А эти люди заменят тех, кто остался в России, - спокойно сказал Сычев. - Перед вами инспектор криминальной полиции Финляндии, который занимается вашим делом здесь, а рядом сотрудник Интерпола. Вы ведь объявлены в международный розыск. Ну а я лишь сопровождал вас до конечного пункта как частное лицо. Забыл сказать вам, что ушел в отставку полгода назад. Ну а на прощанье хочу вас разочаровать, Максим Данилович. Все золото, которое вы хранили здесь, возвращено России и лежит на своем старом месте в хранилище Центробанка. Там, где ему и место. Нет-нет, вы не вздрагивайте. Один слиток мы оставили. Нам важно проследить его путь в Калининград и как он попадет в Германию или в Париж на ювелирные аукционы. Так что нам предстоит еще большая работа. Думаю, с вашей помощью мы с ней справимся. Ну а что касается ваших других капиталов, то счета в швейцарских банках арестованы. Боюсь, на данный момент я богаче вас. У меня стабильная пенсия.
      Сычев встал и уступил проход Ветрову, но бывший банкир уже не стремился к выходу. Он сидел тихо и опустошенным взглядом смотрел в окно. Сычев сделал несколько шагов и услышал за своей спиной выстрел.
      Серый туманный пейзаж Хельсинки сквозь окровавленное стекло автобуса выглядел зловещим. Вряд ли Ветров надеялся увидеть его таким.
      Сычев стоял с опущенными руками и с грустью смотрел на человека с простреленным виском.
      - Все правильно, - прошептал Сычев. - Вы успели поставить точку в книге своей жизни.
      Представитель Интерпола заговорил по-русски.
      - Кажется, вы перегнули палку, Алексей Дмитрич.
      Сычев пожал плечами.
      - Трудно поверить, что такой игрок, как Ветров, поверит в блеф. Похоже, мы слишком близко подошли к истине, к событиям, которые привели его к смерти.
      - Без его признаний нам не найти золота.
      - Золото Колчака тоже не нашли.
      - Извините, не понял.
      - Очевидно, с жизнью проститься легче, чем с золотом. Наивно считать, будто Ветров мог отказаться от лавров победителя. Он прожил с этим чувством всю жизнь. Дело об ограблении банковского фургона, совершенного в начале семидесятых, было закрыто в середине восьмидесятых в Москве, а сейчас на дворе конец девяностых. Мы вели расследование по делу серии убийств в Ленинградской области. Оно завершено, и преступники наказаны. Мы свою задачу выполнили. Спасибо за помощь.
      Сычев направился к выходу, где его ждала машина сопровождения. Он и не рассчитывал, что вернется в Россию вместе с Ветровым.
      Постскриптум
      Он сидел на открытой площадке кафе за миниатюрным столиком и пил кофе. День был солнечным и ясным.
      Девушка пробежала по ступенькам, споткнулась и упала. Большой пакет выскользнул из ее рук, и апельсины рассыпались в разные стороны, как бильярдные шары после разгрома пирамиды. Молодой человек подскочил к ней, помог подняться и усадил на стул за своим столиком. Апельсины пришлось собирать одному. Когда он собрал фрукты и вернул ей пакет, она горько улыбнулась и указала на сломанный каблук изящной туфельки.
      - Не везет так не везет!
      Он засмеялся.
      - Ерунда. Через десять минут все будет в порядке.
      К столику подбежал официант.
      - Бегом, Юрис, в мастерскую. У барышни мерзнут ноги.
      Приказ не обсуждается. Официант исчез.
      - Надеюсь, вы не очень торопитесь? - спросил молодой человек.
      - Не очень. Но мне не совсем уютно.
      - Сейчас все уладим.
      Молодой человек постучал в ладоши. Появился другой официант, готовый на любые услуги.
      - Хотите шампанского? - предложил кавалер, не отрывая глаз от красотки. Она ему понравилась с первого взгляда.
      - И будем закусывать грязными апельсинами?
      - Не обязательно. Ананасы вкуснее.
      Она рассмеялась.
      В доме напротив на окнах второго этажа дернулась занавеска. Рыжий наблюдал за происходившим и покачивал головой.
      - Да... Ты гений, Максим. Вот пташка и прилетела в золотую клетку. Теперь не выпорхнет.
      Тот же самый эпизод обсуждался в машине, стоявшей по другую сторону улицы. Трое мужчин не отрывали глаз от подиума кафе, будто наблюдали за спектаклем на сцене.
      - Остап Бендер в юбке, - пробурчал Трифонов. - Наконец-то она нашла свою тарелочку с голубой каемочкой.
      - Может, арестовать их? - спросил Куприянов.
      - И упустить последнюю ниточку, ведущую к золоту?
      - Но ниточка оборвалась со смертью Ветрова.
      - Это не так. Механизм отлажен и запущен, теперь он обязан работать. А Ветров нам не помог бы. У нас не было против него улик. К тому же в его кармане лежал загранпаспорт на имя Сироткина. Настоящий, а не липовый. Он мог попросить политическое убежище и получил бы его. Сычев знал об этом. Ветров был и остался недосягаемой фигурой.
      Тем временем бокалы наполнились шампанским. Девушка увидела на руке молодого человека красивый перстень. Он поймал ее взгляд и пояснил:
      - Это золото без примесей. Наследство.
      - Значит, вы принц, а я Золушка с потерянной туфелькой?
      - Готов принять эту роль.
      Он смотрел в сверкавшие миндалевидные глаза обворожительной красавицы и чувствовал, как ее взгляд просачивался к нему в сердце. Она улыбнулась.
      - Как вас зовут, принц?
      - Григорий Эдуардович Чайка. Художник-ювелир.
      Она подняла предложенный ей бокал с шампанским.
      - А меня просто Вика. За приятное знакомство.
      Их руки сблизились, и звон бокалов оповестил нас о рождении новой истории. Ну а наш рассказ пора заканчивать. В каждой книге надо вовремя ставить точку.