Они по-прежнему оставались сенсацией сезона. Их вдвоем видели в ложе леди Лео-минстер в театре Друри-лейн, они прогуливались верхом по Гайд-парку, посетили цирк Астли, катались на лодке по Темзе близ Ричмонда.

Их наперебой приглашали на балы и званые вечера, перед ними открылись двери лучших салонов Лондона. И мисс Роуэллан решила, что пора заканчивать кампанию. Последним аккордом должно было стать объявление о свадьбе.

Уилл не виделся с Ребеккой уже несколько дней — он объяснил свое отсутствие накопившимися делами. Однажды солнечным днем, войдя в гостиную Ребекки, Уилл понял, что она собирается сообщить ему нечто важное.

Уилл подивился тому, что при всей сдержанности мисс Роуэллан он научился понимать ее за такое короткое время. Внезапно его посетила пугающая мысль: а если и Ребекка научилась читать его мысли? Нет, такое вряд ли возможно.

Она жестом предложила ему сесть напротив, выслала недовольную миссис Грей из комнаты и начала с вопроса о том, стоит ли принимать приглашение на бал к леди Джерси. Уилл посоветовал этого не делать. Втайне оба они успели пресытиться балами и зваными вечерами.

Уилл скучал по поместью, в котором больше не мог себе позволить жить, а мисс Роуэллан — по дому в Йоркшире и по живописной деревушке, столь непохожей на холодную роскошь лондонских салонов.

Бывали минуты, когда Ребекка размышляла, согласился бы Уилл поселиться с ней в сельской глуши. Но пока в ее намерения входила только свадьба.

Сегодня Ребекка оделась особенно тщательно и чуть более кокетливо, чем обычно, — Уилл сразу обратил на это внимание.

Бледно-зеленое платье с завышенной талией и кружевными вставками, воротником и манжетами подчеркивало блеск ее каштановых волос и фарфоровую белизну кожи.

Мистер Уилл Шафто ни в коем случае не мог посетовать на то, что его будущей жене недостает изысканности или вкуса. Размышляя об этом, он рассуждал вслух о том, что балы и приемы донельзя утомительны.

— В самом деле, — согласилась мисс Роуэллан и без предисловий сменила тему: — Пожалуй, мистер Шафто, вам пора сделать мне предложение.

Уилл был застигнут врасплох.

— Да. А еще вы должны получить особое разрешение, чтобы мы могли пожениться как можно скорее.

Каким образом ей удается так часто приводить его в замешательство? Уилл считал себя искушенным светским львом, но рядом с мисс Роуэллан выглядел просто дилетантом в сложной словесной игре.

— Видите ли, я ведь без ума от вас, а мне говорили, что в таком состоянии люди способны на самые безрассудные поступки.

— Правда? — Уилл не мог себе представить чудо, которое подвигло бы мисс Роуэллан на безрассудный поступок. Она всегда была сама рассудительность.

Мисс Роуэллан приняла его ошеломленное молчание за знак согласия.

— И еще, мистер Шафто, отныне я буду называть вас Уиллом, а вы меня — Ребеккой.

Мистер Шафто предпринял маленький акт отмщения:

— Может, лучше Бекки?

— Это ни к чему.

Мистер Шафто сразу решил: если ему когда-нибудь захочется вызвать у мисс Роуэл-лан раздражение, он будет звать ее Бекки. Эта мысль доставила ему огромное удовольствие.

— Проще было бы обращаться друг к другу на «ты» — разумеется, в соответствующей обстановке.

Мисс Роуэллан так и не поняла, шутит мистер Шафто или говорит серьезно: его лицо было непроницаемым.

— В таком случае — решено.

К ее изумлению, Уилл обиженно воскликнул:

— Как бы не так! Я еще не сделал вам предложение и намерен исправить это упущение. Нельзя пренебрегать обычаями. Даже если я и согласился продаться вам для какой-то неведомой мне цели, то обязан тщательно соблюдать все условия сделки!

Он упал перед Ребеккой на колено, порывисто схватил ее за руку и произнес преувеличенно взволнованным голосом:

— Дорогая моя мисс Роуэллан, перед вами — ваш покорный слуга, сгорающий от безумной любви! Прошу вас, окажите ему честь, согласившись стать его женой.

На этот раз пришла очередь Ребекки удивляться. Она уставилась на Уилла и растерянно пробормотала:

— Прошу прощения, я и вправду поспешила с выводами. Боюсь, я повела себя нетактично.

— Нетактично? Это еще мягко сказано, Бекки! — Уилл поднялся. — Но я вас прощаю.

Он вдруг осознал, что утратил власть над собой и они с мисс Роуэллан превратились из утонченных комедиантов в актеров, разыгрывающих дешевую драму.

Подойдя к окну, Уилл выглянул на улицу. Перед домом остановился бродячий шарманщик, завертел ручку своего инструмента, а его обезьянка начала меланхоличный танец. Уилл знал, каково сейчас приходится обезьянке. Из Бекки Роуэллан получился бы идеальный шарманщик, а из самого Уилла — ученая мартышка. Он скорчил гримасу.

— Если вы хотите покончить с этой дьявольщиной и поискать другое развлечение — я согласен, — выпалил он. — Я все пойму.

Мисс Роуэллан молчала. Выражение ее лица не изменилось: оно было непроницаемым, как всегда.

— Нет, мистер Шафто, путь к отступлению закрыт. Мы с вами заключили сделку. Позвольте напомнить, что вы без малейшего принуждения уже подписали бумаги, от которых зависит ваше будущее в ближайшие пять лет. Эта сделка весьма выгодна для вас, а я удовлетворена своим выбором. Нет, покончить с этой дьявольщиной не входит в мои планы.

Уилл поклонился.

— Прошу прощения, я забылся, — пробормотал он. — Я вел себя не так, как подобает джентльмену…

Ответ мисс Роуэллан ничуть не удивил его:

— О, я слышала немало брани, Уилл, в том числе и из уст джентльменов. Если я пообещаю больше не насмехаться над вами, вы согласитесь присесть и продолжить разговор?

Подобного извинения Уилл не ожидал и потому без колебаний принял его. Вернувшись на место, он смущенно заговорил:

— Дорогая Ребекка, наши взаимные извинения убедили меня в том, что мы вполне способны поладить. Обманывая других, мы можем радоваться тому, что у нас есть общая тайна.

— Вот именно, Уилл, — и Ребекка рассмеялась. — Такое положение меня устраивает, тем более — если у меня будет сообщник и единомышленник. А теперь давайте подумаем о том, как отпраздновать нашу свадьбу.

Чувствовал ли он себя счастливым? Пожалуй, нет. Домой Уилл вернулся совсем унылым. Гиб открыл было рот, но удержался от замечаний.

Уилл рано поужинал, удалился в спальню, сменил элегантный сюртук на обычную одежду мелких клерков и писцов — приличную, но поношенную. На голову он водрузил высокую шляпу — из тех, что предпочитают грузчики.

— Напрасно вы это делаете, сэр, — заговорил Гиб.

Уилл задумался.

— Может быть, — отозвался он. — Но я обязан исполнить свой долг, и чем раньше, тем лучше.

— Стало быть, пойдете через черный ход?

— Через парадный в таком виде не стоит.

— Будьте осторожны. На вашем месте я бы остался дома. Еще немного — и в вашей жизни все наладится.

— Если ты хотел сказать, что я женюсь на мисс Роуэллан, говори прямо, — велел Уилл.

— Тогда уж на Мисс Богачке, сэр. С нею вы вряд ли будете счастливы. Она вас ни в грош не ставит.

— Ты тоже не испытываешь ко мне ни малейшего почтения. Не притворяйся удивленным. — Уилл вынул из шкафа простую крепкую трость. — А еще будь любезен запомнить, что я сыт по горло твоими нотациями.

Гиб удержал его за рукав.

— Хозяин, я сказал то, что хотел. Я знаю, вам в жизни пришлось несладко, и потому не хочу, чтобы вы еще раз ошиблись, женившись на этой леди.

Уилл высвободил рукав.

— Поверь мне, Гиб: если бы у меня был другой выход, если бы мне приходилось думать только о себе, моя жизнь была бы совсем иной. А теперь пропусти меня. Если уж не хочешь пожелать мне удачи, так хотя бы не ворчи.

Встревоженное лицо слуги неотступно преследовало его, пока он пробирался к грязной улочке, где Джордж Массерен держал игорный притон для лондонских низов, для тех, кому высший свет казался недосягаемым. У дверей застыл коренастый привратник.

— Добрый вечер, мистер Уилсон, — поприветствовал он Уилла.

— Добрый вечер, Джим. Гостей много?

— Да. Хозяин будет рад видеть вас. Обменявшись с привратником еще парой слов, Уилл спустился по узкой лестнице в длинный зал с низким потолком. Зал был ярко освещен и полон людей.

Посреди зала выстроились игорные столы. В дальнем углу, в подражание богатейшим игорным домам Лондона, находился стол, заваленный дешевой снедью, заставленный графинами с вином и кувшинами пива. Верзила с сигарой в зубах прислонился к косяку двери, ведущей в кабинет.

— А, Уилсон! Явился все-таки! Сегодня у нас удачный вечер, крупные ставки, а потом тебя ждет одно дельце.

— Сэр, сегодня я в вашем распоряжении, но больше сюда не приду. Я нашел работу получше.

Лицо Джорджа Массерена омрачилось.

— Я знал, что ты у нас долго не задержишься, Уилсон. И вправду, что делать здесь честному человеку? Если перед уходом ты еще раз поможешь мне, я добавлю к твоему жалованью гинею.

Уилл согласно кивнул. Никто в заведении Массерена не знал, кто он такой на самом деле. Почти два года Уилл служил здесь не только вышибалой, но и время от времени заменял крупье и вел счета Массерена. При необходимости он помогал привратнику вышвыривать за дверь неудачников, разозленных проигрышем. Платили за это не слишком щедро, но, как объяснял Уилл удрученному Гибу, курочка клюет по зернышку и бывает сыта.

У этой службы было немало преимуществ: во-первых, Уилл работал по ночам и не каждую ночь, следовательно, у него оставалось время, чтобы изображать джентльмена. Но теперь, в преддверии брака с мисс Роуэллан, он решил отказаться от скудного и ненадежного источника денег.

Рассвет застал его смертельно усталым, медленно бредущим домой. Перед уходом Уилл просмотрел все книги расходов Джорджа, а Джордж добавил к его жалованью еще полгинеи.

— Уилсон, если тебе понадобится работа, здесь она для тебя всегда найдется. Честный человек — большая редкость в Лондоне, особенно в нашем квартале.

Выслушав Джорджа, Уилл вновь печально усмехнулся, вспомнив, как недавно его назвали бесчестным охотником за состоянием. Что бы подумал Джордж, попроси его Уилл письменно подтвердить свою честность? Как было бы воспринято свидетельство хозяина игорного притона? Свою прекрасную память и математические способности Уилл принимал как должное. Ни то, ни другое не могло принести джентльмену никакой пользы.

— …Так, значит, это правда? Он сделал предложение, а она приняла его? Подумать только, Бекки Роуэллан выходит за нищего! А я думал, такая гордячка достанется какому-нибудь герцогу!

— Говорят, что один герцог предлагал ей руку и сердце, а она только расхохоталась ему в лицо!

— Ну, герцогу далеко до Уилла Шафто! — И сплетники понимающе закивали.

Подобные беседы вспыхивали во всех лондонских салонах. Впрочем, дамы вели себя деликатнее, обсуждая неравный брак Бекки Роуэллан с мошенником.

Сара Алленби, уже успевшая выйти замуж за маркиза и горько раскаивавшаяся в этом, придерживалась иных взглядов, но ее мнения никто не спрашивал.

К счастью для Уилла и Ребекки, их не задевало мнение света — до тех пор, пока их принимали в лучших домах столицы. Ребекку никогда не заботило, что подумают о ней люди, а Уилл давно научился стойко сносить любые насмешки. Но в глубине души он все-таки страдал — особенно потому, что невеста оставалась для него загадкой.

Теперь, когда все было решено и день свадьбы неуклонно приближался, Ребекка ни на секунду не теряла самообладания, демонстрируя полнейшую невозмутимость.

На долю Уилла выпало больше испытаний: каждый знакомый считал своим долгом шутливо ткнуть его в бок и поздравить с такой удачей или же, подобно Гарри Фицалану, посочувствовать, напоминая о том, что ему придется не только жить бок о бок с мисс Роуэллан, но и спать с ней.

— Стоит ли овчинка выделки? — допытывался Гарри у Уилла, встретившись с ним однажды днем у Джексона.

Уилл только что провел бой с Тотенхем-ским Тигром. На этот раз Уилл дрался особенно ожесточенно, словно от победы зависела его жизнь. Услышав слова Гарри, он обернулся к нему с таким выражением, что Гарри замолчал на полуслове. Казалось, Уилл Шафто мгновенно превратился в дикого зверя.

— Замолчи, Гарри, — рявкнул он. — Эта леди, — он сделал многозначительную паузу, — будет моей женой. Так что не смей упоминать ее имя без должного уважения.

Гарри удивленно заморгал.

— Дружище, я не хотел тебя обидеть. Вовсе нет!

Уилл отвернулся от Гарри, продолжая внутренне кипеть. Он сам терзался угрызениямя совести оттого, что сделал предложение нелюбимой женщине.

Чтобы прогнать тоскливые мысли, Уилл решил провести еще один бой с Тигром, который тщетно гадал, что с ним приключилось. Уиллу следовало бы радоваться, заманив в брачные сети такую завидную добычу, как мисс Роуэллан, а не впадать в тоску.

После боя Уилл воспрянул духом, хотя и выбился из сил. Одевшись, он решил навестить невесту, которой избегал вот уже несколько дней. До свадьбы оставалась всего неделя, и Уилл был вынужден вести себя как подобает влюбленному. Договориться о свадьбе было не так уж трудно, но по мере того, как приближался назначенный день, Уилл все сильнее сомневался в том, что сумеет привыкнуть к новой жизни. Томимый мрачными предчувствиями, он вошел в гостиную Ребекки и с облегчением обнаружил, что сегодня он здесь не единственный гость.

В кресле, которое обычно занимал Уилл, восседала пожилая женщина, точнее — леди, ибо она держалась так надменно и сухо, что никому и в голову бы не пришло назвать ее иначе. Незнакомка не шелохнулась, а Ребекка встала, чтобы поздороваться с женихом. Уилл поцеловал ей руку.

— Уилл, я так рада видеть вас! Мне не терпится представить вас моей тетушке, миссис Петронелле Мелвилл.

Поскольку Ребекка никогда не упоминала, что у нее есть родственники, а тем более не пыталась познакомить Уилла с ними, Уилл низко поклонился леди, которая в ответ слегка кивнула ему головой.

Миссис Мелвилл явно принадлежала к старой школе хороших манер. Слегка прищурившись, она окинула Уилла взглядом. Уилл с раздражением отметил внешнее сходство Бекки с ее тетей, с которой ее объединяла такая же надменность.

Сняв перчатку, миссис Мелвилл протянула Уиллу руку, которую он почтительно поцеловал.

— Значит, вы и есть охотник — за состоянием, за которого моя племянница решила выйти замуж! — ледяным тоном произнесла миссис Мелвилл. — Дайте-ка взглянуть на вас, юноша.

И она поднесла к глазам лорнет. Заинтригованный Уилл порадовался тому, что сам завязал галстук у Джексона скромным узлом, ничем не выдав свою принадлежность к племени щеголей.

Закончив осмотр, тетушка Петронелла опустила лорнет и удовлетворенно кивнула.

— Теперь я понимаю, как вам удалось очаровать мою племянницу, которая прежде была благоразумна, рассудительна и предпочитала одиночество. Я боялась уловить сомнительный душок, но вы меня приятно удивили. Ребекка говорила, что вы далеко не глупы и вряд ли станете проматывать ее состояние за игорными столами. Это правда?

Уилл постарался ее разуверить:

— Мадам, я не увлекаюсь азартными играми. Это не моя стихия. — Он почти не погрешил против истины.

— Стало быть, у вас есть другие недостатки, юноша?

Уилл опять поклонился.

— Мадам, все мы несовершенны. У каждого свои недостатки — в том числе и у меня.

Тетя Петронелла повернулась к Ребекке. Та не сомневалась, что Уилл сумеет поладить с дамой, заслужившей репутацию дракона, который если не съедает неугодных, то обдает их обжигающим дыханием.

— Ты права, дорогая: он неглуп. Но достаточно ли он умен для тебя — вот вопрос.

Уилл не замедлил с ответом:

— С божьей помощью через неделю мы станем мужем и женой, единым целым — стало быть, супруга поделится со мной умом.

Пожилая дама расхохоталась, встала и протянула руку.

— Позвольте поздравить вас, мистер Уилл Шафто. Пока вы меня ничуть не разочаровали, но будьте осторожны: если вам вздумается обидеть мою племянницу или использовать ее, вам придется иметь дело со мной!

Уилл мысленно отметил иронию происходящего: дело обстояло прямо противоположным образом. Однако он промолчал. За ним задумчиво наблюдала Ребекка, начиная открывать в мистере Уилле Шафто глубины, о которых даже не подозревала. Он сумел завоевать расположение ее непреклонной тетушки. Ребекка не хотела сообщать ей о предстоящем браке, уверенная, что до величественного особняка у границы Шотландии слухи не дойдут. Но какой-то доброжелатель сообщил Петронелле в письме все подробности романа Ребекки и Уилла.

Прочитав это письмо, пожилая леди немедленно приказала закладывать экипаж, собрала вещи и покинула Хонингем-хаус, поместье близ Ричмонда, чтобы заставить племянницу отказаться от брака или предотвратить его любой ценой, если выяснится, что Ребекка попалась на крючок закоренелого авантюриста.

И вот теперь Петронелла улыбалась Уиллу и расспрашивала его со своей привычной прямотой:

— Кстати, юноша, где вы намерены провести свой медовый месяц?

Ребекка опередила Уилла:

— Разумеется, здесь, тетушка! Где же еще?

— Вздор! — отрезала Петронелла, ударив тростью об пол. — Здесь вы не останетесь. Вам надо побыть вдвоем, подальше от любопытных глаз.

Прежде чем Уилл и Ребекка успели заверить ее, что готовы остаться в Лондоне, Петронелла непререкаемым тоном заявила:

— Я все улажу. Я переберусь в столицу, а вы поселитесь в Хонингеме! В вашем распоряжении будут луга, река и леса, а также один из изумительных пейзажей Англии — вид с Ричмонд-хилла! Лучшего места вам не найти. Правда, приличного общества там нет, но я уверена, что вы в нем не нуждаетесь.

Мысленно содрогнувшись, Уилл и Ребекка открыли рты, чтобы отклонить великодушное предложение, но тетя Петронелла не желала слышать никаких отговорок.

— Скромность делает вам честь, — продолжила она, — но я-то знаю: потом вы поблагодарите меня. Кроме того, я тоже не прочь провести светский сезон в Лондоне. Ни слова больше! На время я покину вас, чтобы привести Хонингем в порядок и предупредить прислугу о вашем приезде.

Уилл ужаснулся перспективе провести с Ребеккой медовый месяц в деревне.

Поскольку тетя Петронелла могла стать весьма полезной союзницей, будущим супругам пришлось согласиться.

Сияя улыбкой, тетя Петронелла гордо заключила:

— Итак, решено. А теперь обсудим подробности брачной церемонии. Насколько я понимаю, она состоится в Лондоне?

Ребекка мысленно прокляла сплетника, который оповестил Петронеллу о грядущем событии. Провести две недели наедине с мистером Уиллом Шафто? Подобный поворот событий не вписывался в планы Ребекки.