Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Я умею прыгать через лужи

ModernLib.Net / Детские / Маршалл Алан / Я умею прыгать через лужи - Чтение (стр. 15)
Автор: Маршалл Алан
Жанр: Детские

 

 


      Он помолчал немного и добавил:
      - Ты хороший парень, Алан. Ты мне нравишься, и, по-моему, ты хороший наездник.
      ГЛАВА 33
      На дорогах начали появляться автомобили. Поднимая тучи пыли, они проносились по большакам, предназначенным для обитых железом колес повозок. По их милости дороги были усеяны выбоинами; из-под их колес на встречные экипажи, барабаня по щиткам, летели острые кусочки гравия. Они врезались в стада, оглушительно сигналя, и перепуганные животные разбегались. На машинах были большие медные ацетиленовые фонари, медные радиаторы и прямые величественные передние стекла, за которыми, наклонясь и глядя вперед, сидели люди в пыльниках и темных очках. Они судорожно сжимали руль. Иногда они дергали его, как вожжи.
      Испуганные лошади шарахались от дыма и шума проносившихся автомобилей, а рассерженные возчики, стоявшие во весь рост в повозках, оттесненных на придорожную траву, ругались вовсю и со злостью смотрели, как медленно оседает пыль на дороге.
      Фермеры оставляли ворота своих загонов открытыми, чтобы можно было увести подальше от дороги дрожащих от испуга, встающих на дыбы лошадей и переждать, пока автомобиль проедет мимо.
      Питер Финли теперь уже но был конюхом миссис Карузерс; он стал ее шофером, носил форму и кепи с козырьком; распахивая перед хозяйкой дверцу машины, он стоял навытяжку, пятки вместе, носки врозь.
      - Чего вы загромождаете дорогу? - как-то спросил его отец. - Разве она ваша? Все должны съезжать на траву, как только вы появляетесь на шоссе.
      - На автомобиле не проедешь по траве, как на лошади, - объяснил Питер. - Мне нельзя свертывать с мощеной дороги, а места хватает лишь только для одного.
      - Конечно, и этот один - миссис Карузерс, - сердито произнес отец. - До того дошло, что я начинаю бояться выезжать на молодой лошади. Будь у меня лошадь, которая не пугалась бы машины, я поехал бы прямо на вас.
      С тех пор, если отец проезжал по шоссе на молодой лошади, Питер всегда останавливал автомобиль, но все равно лошадь сворачивала и мчалась на траву, как ни натягивал поводья отец, осыпая ругательствами всех и вся,
      Он ненавидел автомобили, но говорил мне, что их будет все больше и больше:
      - Когда тебе стукнет столько лет, сколько мне, Алан, ты сможешь увидеть лошадь только в зоопарке. Дни лошади сочтены.
      Ему все меньше приходилось объезжать лошадей, и жизнь дорожала, но он все-таки сумел скопить десять фунтов, купил несколько банок коричневой мази, которой мать стала натирать мне ногу. Это было какое-то американское снадобье, под названием "Система Виави", и торговец, продавший мазь отцу, гарантировал, что после лечения я начну ходить.
      Месяц за месяцем мать натирала мне ноги этой мазью, пока запас ее не кончился.
      Отец с самого начала не верил в это средство, но, когда мать сообщила ему, что мазь вся вышла, с горечью сказал:
      - Я, как дурак, надеялся на чудо. Он заранее подготовил меня к неудаче, и я не испытывал особого разочарования.
      - И не стану я больше тратить время на лечение, - заявил я отцу. - Это только мешает мне.
      - Я тоже так думаю, - ответил он.
      Теперь я ездил на пони, которых он недавно закончил объезжать, и часто падал. Пони, начинающие ходить под седлом, легко бросаются в сторону, а я так и не научился ездить на пугливой лошади.
      Я был убежден, что каждое падение будет для меня последним, но отец был другого мнения:
      - Все мы говорим так, сынок, после каждого падения, но когда на самом деле падают в последний раз, этого уже не чувствуют.
      Однако мои полеты все же беспокоили его. Некоторое время он был в нерешительности, потом вдруг начал учить меня, как падать: ослабив мускулы, свободно, так, чтобы удар о землю был мягче.
      - Всегда можно преодолеть препятствие, - внушал он мне, - если не одним способом, так другим.
      Он быстро находил решение всех трудностей, связанных с моими костылями, но и он не мог посоветовать мне, чем заняться, когда я окончу школу.
      Всего два месяца оставалось до конца учебного года и моего последнего дня в школе. Мистер Симмонс, лавочник в Туралле, обещал платить мне пять шиллингов в неделю, если по окончании школы я возьмусь вести его книги. Но хотя мне приятно было думать, что я смогу зарабатывать деньги, я хотел найти такую работу, которая явилась бы для меня испытанием и потребовала бы особого напряжения сил и способностей, свойственных мне одному.
      - Кем ты хочешь быть? - спросил меня отец.
      - Я хочу писать книги.
      - Что ж, дело хорошее, - сказал он. - Ты можешь этим заниматься, но как ты думаешь зарабатывать себе на жизнь?
      - Люди же зарабатывают деньги книгами, - возразил я.
      - Да, но только после многих и многих лет труда. И потом, надо для этого быть очень образованным. Питер Финли говорил мне, что написать книгу труднее всего на свете, - он пробовал. Имей в виду, я за то, чтобы писать книги; не думай, что я не хочу этого, но сначала тебе надо учиться.
      Он немного помолчал, а затем заговорил таким тоном, словно давно был убежден, что я когда-нибудь буду писателем.
      - Когда ты станешь писателем, - сказал он, - будь таким, как Роберт Блэчфорд, человек, который написал "Невиновен"; это замечательная книга. Она была написана, чтобы помочь людям. Видишь ли, - продолжал он, - писать книгу ради денег не стоит. Лучше уж быть объездчиком лошадей. Когда объезжаешь лошадей, то делаешь что-то хорошее из того, что могло бы стать плохим. Легко сделать из лошади никчемную, вредную тварь, но трудно придать лошади, ну... характер, что ли, заставить ее помогать тебе, а не противиться. Когда я впервые познакомился с Питером, он дал мне почитать книгу "Моя блестящая карьера". По его словам, эту книгу написала женщина; но она себя называет Майлс Франклин. Это лучшая книга из всех, что я прочитал. Эта писательница Майлс Франклин не боится брать барьер, не уклоняется в сторону. Это настоящий человек, и сердце у нее есть... Не знаю... писать книги - не забава... Думаю, ты себе это дело неправильно представляешь. Тебе кажется, что ты будешь черт знает как хорошо и весело проводить время, когда станешь писать книги. Видишь ли, когда тебя хорошенько тряхнут разок-другой, ты, может быть, поймешь меня.
      Мы сидели на верхней перекладине забора в загоне и смотрели на жеребенка, которого он приучал к узде. Жеребенок грыз тяжелые удила. Рот у него был красный, воспаленный.
      - У него слишком длинная спина, - вдруг сказал отец, затем продолжал наш разговор: - Если кто-нибудь даст тебе сотню фунтов за книгу, можешь об заклад биться, что это ему выгодно, но если все бедные и обездоленные люди снимут перед тобой шапки за то, что ты' написал ее, - это другое дело; это всего дороже. Но тебе прежде надо пожить среди народа. Ты полюбишь его. Эта страна принадлежит нам, и мы сделаем ее раем. Люди здесь равны. Во всяком случае, желаю тебе удачи. - И добавил: - Пиши книги. Но пока ты не встанешь на ноги, поработай у Симмонса.
      Через несколько дней мистер Симмонс показал мне объявление в "Веке". Коммерческий колледж в Мельбурне объявлял о приеме на бухгалтерские курсы. Экзамены по истории, географии, арифметике и английскому языку. Тем, кто их выдержит, обещана стипендия. Желающрш поступить должны послать заявление по почте, и экзаменационные вопросы будут высланы местному школьному учителю.
      Я написал заявление, и через неделю мистер Тэкер сообщил мне, что бумаги прибыли.
      - Прошу заметить, Маршалл, - строго сказал он, обращаясь ко мне, как будто я обвинил его в чем-то, - что печать на конверте не сломана. Это значит, что вопросы до экзамена не увидит никто. Я сообщил Вильяму Фостеру об этом экзамене, и он тоже будет держать его, чтобы получить стипендию. Попрошу тебя явиться в школу в субботу в десять утра ровно. А теперь садись на место.
      Вильям Фостер был любимчиком Тэкера и лучшим учеником. Он мог одним духом выпалить названия всех рек в штате Виктория и, проделывая упражнения по устному счету, прижимал обе руки ко лбу, чтобы видно было, что он не прибегает к помощи пальцев.
      Решая задачу, он всегда загораживал тетрадь рукой, чтобы другие у него не списывали, но если мне это было нужно, я толкал его под ребро, и он убирал руку.
      Его мать очень гордилась им и как-то сказала моей, что, если бы не он, я никогда не решил бы ни одной задачи.
      Встретив его утром около школы, я предложил сесть вместе во время экзамена, но Вильям Фостер был в праздничном костюме, и это повлияло на его отношение ко мне. Он держался сухо, был неразговорчив и заявил мне, что его мать велела ему сесть от меня подальше.
      Это было ударом для меня, но я последовал за ним и сел рядом, не обращая внимания на все его попытки отделаться от моего общества.
      Мистер Тэкер заметил мою тактику и приказал мне пересесть в другой конец класса. Я устроился около окна и, глядя на гору Туралла, зеленый наряд которой сверкал на солнце, думал о Джо и о том, какой это чудесный день для ловли кроликов.
      Мистер Тэкер постучал по столу и возгласил:
      - Сейчас я вскрою печать на конверте с экзаменационными вопросами коммерческого колледжа Пультера. Прошу вас обоих заметить, что печать нетронута.
      Он сорвал шнурок и вынул из конверта бумаги с вопросами, не сводя с меня своих злых глаз.
      Затем он погрузился в чтение бумаг. Длилось это минут двадцать, он то хмурился, то поднимал голову и одобрительно поглядывал на Вильяма Фостера, который, как бы благодаря учителя за доверие, наклонил голову.
      Мне очень хотелось поставить Тэкеру синяк под глазом, а потом удрать к Джо.
      В воображении я уже рассказал Джо об этом синяке, когда Тэкер, прервав мои размышления, передал нам вопросы. Он посмотрел на часы и коротко сказал:
      - Сейчас десять тридцать; в одиннадцать тридцать вы должны дать свои ответы.
      Я стал разглядывать желтый кусок бумаги с напечатанными на нем вопросами.
      "Вычислите сложные проценты..." А, это легко...
      "Если десять человек возьмут..." Пропорции! Это уже легче легкого.
      "Участок земли в четыре и три четверти акра..." Это труднее - гм!
      Я взялся за работу, а Тэкер, сидя за столом, погрузился в чтение "Филд" - английского журнала, печатавшегося на глянцевой бумаге.
      Вопросы не показались мне особенно трудными, но когда потом, покидая класс, я сравнил свои ответы с ответами Вильяма, то решил, что сделал все неправильно, поскольку у Фостера было по-другому.
      Я сказал отцу, что провалился.
      - Ничего, - ответил он. - Во всяком случае, ты попробовал, а это главное.
      За неделю до конца учебного года почтальон доставил адресованный мне длинный коричневый конверт. Он отдал его отцу, и когда я вернулся из школы, мать, отец и Мэри собрались на кухне, ожидая, чтобы я его вскрыл.
      Я разорвал конверт и вынул сложенный вдвое лист бумаги, а они заглядывали через мое плечо.
      - "Дорогой сэр, мы имеем удовольствие сообщить вам, что вам назначена полная стипендия". Мне дали стипендию! - воскликнул я, не веря своим глазам, и взглянул на родных, как бы прося объяснения.
      - Покажи-ка, - сказал отец и взял листок из моих рук.
      - Действительно дали! - воскликнул он взволнованно. - Вот, прочти. - Он протянул письмо матери. - Можешь себе представить: здесь на самом деле так написано. Вообрази только - стипендия! Кто бы думал, что он получит стипендию! Сам себе не верю. - Отец повернулся и хлопнул меня по спине: Молодец, сынок! - Затем обратился к матери: - А за что он будет получать стипендию? Давай-ка прочтем еще раз. Кем он станет, когда выучится?
      - Бухгалтером, - ответила Мэри, заглядывая в текст письма через плечо матери. - У бухгалтеров всегда собственные кабинеты, и вообще их все уважают.
      - Кто у нас здесь бухгалтер? - спросил отец, стараясь представить себе, что это такое. - Счетовод в большом магазине в Балунге - бухгалтер, а?
      - Нет, - решительно сказала мать. - Конечно, нет. Он счетовод. Бухгалтер должен быть очень образованным.
      - Мистер Брайан, наверно, бухгалтер, - высказала предположение Мэри. Ну, тот - на маслобойной фабрике. Я слышала, что он получает шесть фунтов в неделю.
      - Враки, - отрубил отец. - Даже управляющий получает меньше. Схожу узнаю у него самого, что такое бухгалтер. Во всяком случае, похоже, что нашим заботам пришел конец. Если Алан сможет когда-нибудь зарабатывать шесть фунтов в неделю, то ему будет море по колено.
      Отец не стал терять времени. Он оседлал лошадь и поехал на фабрику. Вернувшись под вечер, он привез еще одну потрясающую новость: Вильям Фостер провалился.
      - Истинная правда! - воскликнул отец, не в состоянии скрыть свое возбуждение. - Я встретил миссис Фостер, и она сказала - словно это невесть как неожиданно, - что получила письмо. А в нем говорится, что Вильяму разрешается держать экзамен еще раз в будущем году. Вы бы видели ее лицо, когда я сообщил ей об Алане! И я говорил с Брайаном, - продолжал он. - Ты права, Мэри, он настоящий бухгалтер! Он сказал, что заработок бухгалтера высшего класса бывает даже больше, чем шесть фунтов в неделю, хотя, может, он и присочинил, кто знает. Во всяком случае, они ведут расчеты крупных компаний - нефтяных и других в таком роде. К когда человек становится бухгалтером, рядом с его фамилией ставятся буквы его звания. Подождите, я посмотрю, я записал это... - Он пошарил в кармане и вытащил бумажку, которую искал. - Одну минуту. Я записал, когда Брайан мне рассказывал. Вот: Л. И. Б. - лиценциат института бухгалтеров; не знаю, что это значит. Но Брайан говорит, что мало у кого есть это звание, и добиться права на эти буквы очень важно.
      Отец с одобрением посмотрел на меня:
      - Никогда не думал, что доживу до того дня, когда к имени Алана будут приписывать буквы...
      И, движимый внезапным порывом, он вдруг поднял меня, совсем уже взрослого, на руки и прижал к себе.
      В этот вечер он напился пьяным и с шумом и криком вернулся из трактира, когда все мы уже были в постели, и я слышал, как мать с тревогой спрашивала:
      - Подрался с кем-нибудь?
      - Нет, - отвечал отец, - просто обменялись парочкой ударов, и все.
      Всю следующую неделю они с матерью засиживались до поздней ночи и разговаривали между собой, высчитывали что-то на бумаге, и я знал, что они обсуждают мое будущее.
      В один прекрасный день отец сказал мне:
      - Алан, мы с мамой решили, что все переедем в Мельбурн. Правда, потребуется время, чтобы устроить дела, но потом мы соберем наши пожитки и уедем всей семьей. Твое будущее там, а не здесь. Я подыщу себе работу, это будет нетрудно. А ты поступишь куда-нибудь в контору, пока будешь учиться на бухгалтера. Тебя всюду возьмут, когда узнают, что ты стипендиат. И все равно, я сейчас зарабатываю меньше, чем бывало. А дальше пойдет еще хуже: автомобилей на дорогах с каждым днем все больше и больше. Сегодня я видел штук восемь или девять. - И добавил: - А тебе хочется уехать?
      - Да, - ответил я. - Я буду учиться, чтобы стать писателем и бухгалтером. Это, по-моему, будет здорово.
      - Я тоже так считаю, - сказал отец.
      Но когда я остался один и призадумался, я вдруг почувствовал, что не смогу расстаться с зарослями, которые в чем-то были источником моей силы. Я никогда не видел большого города. Теперь он встал в моем воображении огромной сложной машиной, вокруг которой хлопочут полчища Л. И. Б. с бледными лицами и гроссбухами. Эта картина подействовала на меня угнетающе, и я отправился на поиски Джо, который в это время ставил капканы в зарослях, неподалеку от дома. Когда я рассказал ему, что мы переезжаем в Мельбурн, он в раздумье посмотрел на капкан, который держал в руке, и сказал:
      - Ты везучий, это точно. И так всегда было. Помнишь, как ты одним капканом поймал сразу двух кроликов?
      - Да. - Я с удовольствием вспомнил этот случай.
      Мы уселись на траву и стали говорить о Мельбурне, о трамваях и о тысячах людей, живущих в этом городе, и о том, как я стану зарабатывать шесть фунтов в неделю.
      - Самое замечательное, - сказал Джо задумчиво, - что ты сможешь ходить в музеи, когда тебе вздумается. Чего там только нет - так все говорят.
      - Конечно, я там побываю, но я хочу писать книги. В Мельбурне есть большая библиотека. Вот туда я буду ходить обязательно.
      - Придется тебе отказаться от верховой езды, - заметил Джо. - В Мельбурне лошади исчезнут скорее, чем всюду.
      - Да, конечно, - сказал я и вновь почувствовал грусть. - Но трамваем ведь можно ездить куда захочешь.
      - Тебе там, наверно, будут мешать костыли, - задумчиво заметил Джо. - В этой толчее на улицах...
      - Костыли! - воскликнул я, с презрением отбрасывая мысль о них. - Кто думает о костылях!

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15