Глава 19

ЗАЯВЛЕНИЕ ДОКТОРА ТЕМПЛЕТТА

— Селия, — произнёс доктор Темплетт и резко замолчал.

Аллен держал в руке лист бумаги.

— Привет, главный инспектор, — сказал Темплетт, переводя дыхание. — Я подумал, что смогу найти вас здесь. Я только что закончил вскрытие.

— Да? — сказал Аллен. — Что-нибудь неожиданное?

— Ничего.

Аллен протянул ему листок бумаги.

— Это не ваше письмо?

Темплетт стоял совершенно неподвижно. Затем он отрицательно покачал головой, но казалось, что этим жестом он скорее отрицал свою вовлеченность, чем само утверждение.

— А не его ли вы искали сегодня утром в нагрудном кармане пиджака?

— Это твоё, Билли? — произнесла миссис Росс. — Кто пишет тебе такие странные письма?

Казалось, что кожа у него на лице стянулась. От ноздрей до уголков губ чётко обозначились две маленькие полоски морщинок. Темплетт повернулся к камину и наклонился, как будто хотел согреть руки. Было видно, как они дрожат, и доктор стал заталкивать их в карманы. Его лицо было совершенно бледным, но от отблесков огня казалось ярко-красным.

Аллен ждал.

Миссис Росс закурила.

— Я хотел бы поговорить с господином Алленом наедине, — сказал наконец доктор Темплетт.

— Вы можете вернуться вместе со мной в Чиппинг, — предложил Аллен.

— Что? Да. Да, я так и сделаю.

Аллен повернулся к миссис Росс и поклонился.

— Всего хорошего, миссис Росс.

— Что, уже уходите? До свидания. Билли, что-нибудь случилось?

Аллен заметил, что доктор посмотрел на неё с некоторым изумлением. Затем покачал головой и вышел. Аллен последовал за ним.

Найджел сидел в машине Биггинсов. Аллен быстро подал ему знак и пошёл с Темплеттом к его “моррису”.

— Я поеду с вами, если можно, — сказал он Темплетту.

Доктор кивнул. Они сели в машину. Темплетт развернулся и резко взял с места. За две минуты они пересекли вершину холма. Уже наступили сумерки, и в домах на Вэйл-Роуд зажгли свет. Холодная дымка висела над холмами.

— Черт побери, — проговорил Темплетт. — Не надо на меня так смотреть! Я не собираюсь глотать цианид.

— Уверен в этом.

Когда они тормозили за углом Пен Куко, Темплетт сказал:

— Я этого не делал.

— Хорошо.

На повороте у церкви машина пропрыгала двадцать ярдов по грязной дороге и проехала на двух колёсах. Аллен сохранял спокойствие и мысленно нажимал на тормоза. Они опять тронулись, и хотя на этот раз доктор Темплетт проявил больше благоразумия, они въехали в Чиппинг на скорости сорок миль в час.

— Вы не остановитесь на минутку у гостиницы? — спросил Аллен.

Темплетт не снизил скорость до тех пор, пока до гостиницы не осталось всего двести метров. Они пулей пересекли дорогу и остановились. Тормоза взвизгнули. Коридорный выбежал на улицу.

— Господин Фокс здесь? Попроси его выйти, хорошо? — весело крикнул Аллен мальчику. — А когда приедет господин Басгейт, пошли его в полицейский участок в Грейт-Чиппинг. Попроси его привезти с собой мой чемодан.

Фокс вышел с непокрытой головой.

— Садитесь сзади. Фокс, — сказал Аллен. — Мы едем в Грейт-Чиппинг. Доктор Темплетт отвезёт нас.

— Добрый вечер, доктор, — кивнул Фокс и сел в машину.

Доктор Темплетт опять схватился за руль, и машина сорвалась с места до того, как Фокс закрыл дверь. Рука Аллена свесилась за спинку сиденья. Он красноречиво помахал своими длинными пальцами.

Через десять минут они уже ехали по предместьям Грейт-Чиппинга. Казалось, что доктор Темплетт наконец-то пришёл в себя. Он проехал на довольно приемлемой скорости по узким провинциальным улочкам и остановился около полицейского участка.

Блэндиш был на месте. Констебль провёл их к нему и остался стоять в комнате.

— Добрый вечер, джентльмены, — сказал суперинтендант, который, казалось, был бодр и весел. — Я надеюсь, у вас есть для меня хорошие новости? Рад сообщить, господин Аллен, что мы неплохо продвигаемся с нашим небольшим дельцем. Я буду удивлён, если мы завтра не дадим городу новой информации. Скоро птица попадёт в капкан. В общем, результаты очень удовлетворительные. Так, теперь садитесь, все садитесь. Смит! Стул к двери.

Он гостеприимно засуетился, бросил взгляд на выражение лица Темплетта и резко замолчал.

— Я сделаю заявление, — сказал Темплетт.

— Я думаю, пожалуй, мне следует предупредить вас… — начал Аллен.

— Я все это знаю. Я буду делать заявление. Фокс придвинулся к столу. Суперинтендант Блэндиш, очень изумлённый, раскрыл свой блокнот.

— В пятницу после полудня, — сказал доктор Темплетт, — когда я вернулся с охоты, мне в руки попало анонимное письмо. Я думаю, что это письмо сейчас в полиции. Инспектор Аллен показал мне его. Я слишком мало значения придавал ему. Не зная, кто написал его, я положил его в свой бумажник, чтобы потом уничтожить. В пять часов в пятницу я пошёл на репетицию в Пен Куко, а когда вернулся домой, меня тут же вызвали к тяжелобольному. Вернувшись домой поздно вечером, я абсолютно забыл про письмо. Вчера, в субботу, в том же самом пиджаке я ушёл из дома примерно в восемь тридцать. Я взял кое-что из мебели в Дак-Коттедже, заехал в Пен Куко и отправился в ратушу, где оставил мебель. Записка была со мной. Остаток субботы я навещал своих больных и был занят как никогда. Пообедал в больнице. Днём зашёл в ратушу и пробыл там всего лишь полчаса. Я не подходил к роялю и не вспомнил про письмо. Я все время был в ратуше не один. Я пришёл туда на вечернее представление в половине восьмого или, может, быть, позже. Я сразу прошёл в мою уборную, переоделся и повесил пиджак на крючок на стене. Вошёл Генри Джернигэм и стал мне помогать. После трагедии я ушёл домой, не переодевшись. И ни разу не вспомнил про письмо. А сегодня мне показал его инспектор Аллен. Это все.

Фокс поднял глаза от блокнота.

Блэндиш сказал:

— Смит, сделайте полную копию записей инспектора Фокса.

Смит вышел с бумагами в руке. Аллен произнёс:

— Прежде чем идти дальше, доктор Темплетт, я должен вам сказать, что письмо, которое я вам показал, было копией оригинала и сделано на идентичной бумаге. Оригинал сейчас находится в моей сумке. Фокс, посмотрите, не приехал ли Басгейт?

Фокс вышел и через минуту вернулся с портфелем Аллена.

— Сказали ли вы нам, — спросил Аллен доктора Темплетта, — всю правду в сделанном вами только что заявлении?

— Я сказал вам все, что относится к делу.

— Мне нужно задать вам несколько вопросов. Вы хотели бы подождать вашего адвоката?

— Мне не нужен адвокат. Я невиновен.

— Ваши ответы будут записаны и…

— ..и могут быть использованы в качестве улики. Я это знаю.

— И могут быть использованы в качестве улики, — повторил Аллен.

— Итак? — спросил Темплетт.

— Вы показывали это письмо ещё кому-нибудь?

— Нет.

— Вы получили его по почте?

— Да.

Аллен кивнул Фоксу, который открыл портфель и вынул оригинал письма, положенный между двумя стёклышками.

— Вот оно, — сказал Аллен. — Видите ли, мы проявили отпечатки. Их три вида: ваши, покойной и ещё одни. Я должен вам сказать, что неизвестные отпечатки будут сравнены с теми, что мы найдём на копии письма, которую миссис Росс держала в руках. Вы можете увидеть, если посмотрите на оригинал, что отпечатки одного человека накладываются на отпечатки двоих других. Вон те ваши собственные. Отпечатки покойной самые нижние.

Темплетт не проронил ни слова.

— Доктор Темплетт, я собираюсь сказать вам, как, по моему мнению, все произошло. Я считаю, что это письмо было послано в первую очередь миссис Росс. Его содержание наводит на мысль, что скорее оно было послано женщине, чем мужчине. Я полагаю, что миссис Росс показала его вам в субботу, то есть вчера утром, и что вы положили его в ваш бумажник. Если это так, вы знаете не хуже меня, что было бы неблагоразумно отрицать это. Вы сказали нам, что письмо пришло по почте. Не кажется ли вам теперь, что было бы лучше кое-что изменить в вашем заявлении?

— Это не имеет значения.

— Это имеет большое значение для того, чтобы представить полиции факты, а не вымысел. Если мы выясним то, что ожидаем выяснить, проявив отпечатки пальцев, вы не поможете делу, добавив ваше ложное заявление к тому, что уже было сказано в Дак-Коттедже.

Аллен замолчал и взглянул на упрямое лицо доктора.

— Вы испытали сильнейший шок, — продолжал Аллен таким тихим голосом, что Блэндишу пришлось приложить ладонь к уху, чтобы хоть что-то расслышать. — Бесполезно пытаться защищать людей, которые готовы принести любые жертвы верности, чтобы защитить самих себя.

Темплетт рассмеялся.

— Похоже, что так, — сказал он. — Ну ладно. Так это и было. Бесполезно отрицать.

— Миссис Росс дала вам письмо в субботу?

— Кажется, да.

— Вы догадывались, кто его автор?

— Я догадывался.

— Вы обратили внимание на запах эвкалипта?

— Да. Но я невиновен. О, Боже, я вам говорю, у меня не было возможности все это проделать. Я могу вам отчитаться за каждую минуту.

— Когда вы были в ратуше с миссис Росс, вы не оставляли её, чтобы спуститься в зрительный зал?

— С какой стати?

— Миссис Росс сказала мне, что вы закрывали одно из окон.

— Да, я забыл об этом. Да.

— Но что вы скажете насчёт заявления миссис Росс о том, что она сама утром закрывала это окно?

— Я не знаю. Мы никак не могли это понять.

— Вы заметили открытое окно, закрыли его, вернулись на сцену и опустили занавес?

— ОНА ВАМ ЭТО СКАЗАЛА!

Темплетт, внезапно обессилев, откинулся на спинку стула и закрыл лицо руками.

— О, Боже, — сказал он. — Я был дурак. Какой дурак!

— Говорят, хотя бы один раз это случается с большинством из нас, — неожиданно добродушно сказал Аллен. — Разве миссис Росс не упомянула, что ей казалось, будто она уже закрывала это окно?

— Да, да, да. Она это говорила. Но окно было открыто. Оно было приоткрыто примерно на три дюйма. Как я могу рассчитывать, что вы поверите этому? Вы думаете, что я опустил занавес, подошёл к роялю и установил эту мину-ловушку. Я вам говорю, что я этого не делал.

— Почему вы опустили занавес? Темплетт посмотрел на свои руки.

— О, Господи, — вздохнул он. — Вам нужно вдаваться во все эти детали?

— Понятно, — сказал Аллен. — Нет, я не думаю, что это необходимо. Там произошла сцена, которая могла бы скомпрометировать вас обоих, если бы кто-нибудь оказался её свидетелем?

— Да.

— Вы говорили о письме?

— Она спросила меня, выяснил ли я… Я это могу рассказать вам. У меня есть старая записка от мисс Кампанула. Я подумал, что можно сравнить бумагу. Но целый день я был так занят, что у меня не осталось времени на это. Вот почему я её не уничтожил.

— Когда вы закрывали окно, вы выглянули из него?

— Что? Да. Да. Я думаю, да.

В его голосе была любопытная нотка неуверенности.

— Вы что-то вспомнили?

— Что пользы в этом? Это звучит так, будто я что-то понял в последний момент.

— И все-таки давайте послушаем, что это было.

— Что ж, она заметила окно. Она первая обратила на него внимание. Увидела его из-за моего плеча, и ей показалось, будто что-то пролетело вниз за подоконником. “Что-то мелькнуло в одно мгновение”, — сказала она. Я подумал, это мог быть один из этих проклятых скаутов. Когда я подошёл к окну, я выглянул. Но там никого не было.

— Вы расстроились оттого, что кто-то подсматривал за вами?

Темплетт пожал плечами.

— Ну, что это даст! — сказал он. — Да, полагаю, мы расстроились.

— Но кто это был?

— Я не знаю.

— Но разве миссис Росс не сказала, кто это? У неё должно было остаться какое-то впечатление.

— Вот и спросите её, — грубо ответил он.

— Когда вы выглянули, этот человек ушёл, — прошептал Аллен. — Но вы выглянули.

Он смотрел на доктора Темплетта, а Блэндиш и Фокс смотрели на него. Фокс понял, что они достигли кульминационной точки. Он знал, каким будет следующий вопрос Аллена, видел, как поднялась одна бровь главного инспектора и немного сжались губы, прежде чем тот проговорил:

— Вы посмотрели вниз?

— Да.

— И что вы увидели?

— Под окном стоял ящик.

— Ax! — еле заметно выдохнул Аллен. Казалось, у него отлегло от сердца. Он улыбнулся сам себе и потянулся за портсигаром.

— Кажется, это говорит о том, — произнёс Темплетт, — что кто-то стоял там, используя ящик как подставку. Его там не было, когда я заходил в ратушу, потому что я проходил мимо этого места за ключом.

Аллен повернулся к Фоксу.

— Вы спрашивали их про ящик?

— Да, сэр. Господина Джернигэма, мисс Прентайс, каждого ребёнка в деревне и всех помощников. Никто ничего о нем не знает.

— Хорошо, — сказал Аллен, и это прозвучало очень искренне.

Впервые за все время пребывания в участке доктор Темплетт проявил интерес.

— Это важно? — спросил он.

— Да, — сказал Аллен. — Я думаю, это вопрос первостепенной важности.

— Вы знали о ящике? — спросил Темплетт после небольшой паузы.

— Да. А почему вы не курите, доктор Темплетт? — Аллен протянул ему портсигар.

— Вы собираетесь предъявить мне обвинение?

— Нет. Во всяком случае, не по имеющейся на данный момент информации.

Темплетт взял сигарету, и Аллен зажёг её.

— У меня в голове все чертовски перепуталось, — сказал Темплетт. — Веду себя как дурак.

— В некотором роде, — согласился Аллен. — Тем или иным образом вы поставили себя в неловкое положение.

Но было что-то в его поведении, что рассеяло страх Темплетта.

Вошёл Смит с копиями.

— Там сержант Роупер, сэр, — сообщил он. — Он приехал вместе с Басгейтом и хочет поговорить с вами лично.

— Подождёт, — ответил Блэндиш. — Как только мы занялись расследованием, он хочет поговорить со мной лично десять раз на дню.

— Да, сэр. Где мне оставить копии?

— Оставьте их здесь, — сказал Блэндиш, — и подождите снаружи.

Когда Смит вышел, Блэндиш впервые за этот вечер обратился к доктору Темплетту.

— Я очень сожалею обо всем этом, доктор.

— Ничего, все нормально, — сказал Темплетт.

— Я думаю, что господин Аллен согласится со мной: если это не имеет отношения к делу, мы сделаем все возможное, чтобы никто больше об этом не узнал.

— Конечно, — отозвался Аллен.

— Меня не слишком волнует, что случится, — сказал Темплетт.

— О, доктор, ну что вы, — недовольно произнёс Блэндиш, — вы не должны так говорить.

Но Аллен мысленно видел маленькую весёлую гостиную и грациозную леди с волосами соломенного цвета, благодушие которой не простиралось дальше очень определённой точки, и он подумал, что понимает доктора Темплетта.

— Я думаю, — сказал он, — что будет лучше, если вы представите нам полное расписание ваших действий от двух тридцати в пятницу до восьми часов вчерашнего вечера. Мы проверим это, но так, что никто, кроме вас, об этом не узнает.

— Что касается этих десяти минут в ратуше, здесь все нормально, — сказал Темплетт. — Боже, я все время был с ней, до тех пор пока не стал закрывать окно! Спросите её, сколько времени на это потребовалось! Меньше двух минут! Я уверен, что она это подтвердит. Здесь ей нечего терять.

— Мы её спросим, — сказал Аллен.

Темплетт начал перечислять все дома, которые он посетил во время своих обходов. Фокс все записывал.

Неожиданно Аллен попросил Блэндиша выяснить, как долго из-за упавшей ветки не функционировал в Пен Куко телефон. Блэндиш позвонил оператору.

— От восьми двадцати до следующего утра.

— Так, — сказал Аллен. — Так. Доктор Темплетт довольно вяло и монотонно перечислял все события этих часов.

— Да, всю пятницу я был на охоте. Вернулся домой как раз вовремя, чтобы переодеться и пойти на пятичасовую репетицию. Это могут подтвердить слуги. Когда я снова вернулся домой, меня ждал срочный вызов… Я пришёл только после полуночи. Миссис Бейнс с Милл-Фарм — у неё были схватки. Двадцать четыре часа.., да…

— Можно мне перебить вас? — спросил Аллен. — Вчера утром, в Пен Куко, миссис Росс не выходила из машины?

— Нет.

— Вас провели в кабинет?

— Да.

— Вы были там один?

— Да, — сказал доктор, немного прикрыв глаза.

— Доктор Темплетт, вы дотрагивались до коробки с револьвером?

— Клянусь Богом, нет.

— Ещё один вопрос. Вчера вечером вы проявили всю силу вашего авторитета и убеждения, чтобы мисс Прентайс уступила своё место мисс Кампанула?

— Да, но она не послушалась бы меня.

— Вы не могли бы ещё раз описать, какой вы её нашли?

— Я говорил вам вчера вечером, что пришёл поздно. Я подумал, что Дина, должно быть, волнуется, и, переодевшись, пошёл к женским уборным, чтобы показаться ей на глаза. Я услышал, как кто-то ныл и стонал, и сквозь открытую дверь увидел мисс Прентайс, всю в слезах, раскачивавшуюся взад-вперёд и сжимавшую рукой свой палец. Я вошёл и взглянул на него. Ни один здравомыслящий врач не позволил бы ей бить по клавишам в таком состоянии. Она не смогла бы этого сделать. Я сказал ей об этом, но она все время повторяла:

“Я сделаю это. Я сделаю это”. Я разозлился и высказался откровенно. Я не мог больше тратить с ней время. Уже пора было начинать, а я ещё не был загримирован.

— Поэтому вы привели мисс Коупленд и её отца, зная, что, возможно, ректор одержит победу там, где вы потерпели поражение.

— Да. Но я ещё раз хочу вам сказать: было просто физически невозможно, чтобы она использовала этот палец. Я мог сказать ей…

Он резко замолчал.

— Да? Вы могли сказать ей это сколько времени назад? — спросил Аллен.

— Три дня назад.

Смит вернулся.

— Опять сержант Роупер, сэр. Он говорит, что это действительно очень важно и что он уверен, что господин Аллен хотел бы тоже это услышать.

— Проклятье! — взорвался Блэндиш, но сразу же взял себя в руки. — Ну хорошо, хорошо.

Смит оставил дверь открытой. Аллен увидел в центре соседней комнаты Найджела, склонившегося над антрацитовой печкой, и Роупера, взмокшего от усердия.

— Роупер, вперёд! — громко приказал Смит, Роупер торопливо снял свою каску, откашлялся и тяжёлым шагом вошёл в комнату.

— Итак, Роупер? — произнёс Блэндиш.

— Сэр, — сказал Роупер, — у меня есть сообщение. Он вынул свой блокнот из кармана мундира и раскрыл его, затем поднёс к глазам и начал читать очень быстро, высоким голосом.

— Сегодня, двадцать восьмого ноября, в четыре часа дня, когда я находился на дежурстве около ратуши, ко мне подошла и со мной заговорила молодая особа женского пола. Это была известная мне мисс Глэдис Райт с Топ-Лейн, Винтон. Произошёл следующий разговор. Мисс Райт поинтересовалась у меня, жду ли я какую-то девицу или окончания смены. Я ответил: “Я на дежурстве, мисс Райт, и попросил бы вас спокойно пройти мимо”. Мисс Райт: “Посмотрите, что принесла наша кошка”. Я сказал: “Я не потерплю никаких дерзостей и никакого нахальства”. Мисс Райт: “Я могу рассказать вам кое-что и пришла сюда для этого, но ввиду того, что вы на дежурстве, я приберегу это для ваших начальников”. Я: “Если вы что-либо знаете, Глэдис, лучше расскажите, так как закон снисходит на всех с величественностью, которая помогает, поощряет и удерживает”. Мисс Райт: “А что мне за это будет?” Следующие за этим замечания не являются свидетельскими показаниями и не имеют никакого отношения к данному делу. Поэтому они опущены.

— Что же, черт побери, она вам сказала? — опять не выдержал Блэндиш. — Закрой эту проклятую книгу и говори по существу.

— Сэр, девушка рассказала мне своим глупым языком, что вчера вечером в шесть тридцать она пришла в ратушу, так как была ответственной за программки. Она вошла и, обнаружив, что пришла первой, так как живёт совсем рядом, и не желая возвращаться домой, так как шёл очень сильный дождь со шквалистым ветром и так как её волосы были завиты, что, на мой взгляд…

— ЧТО ОНА СКАЗАЛА ВАМ?

— Она сказала мне, что в шесть тридцать она нагло уселась за инструмент и сыграла “Вальс цветов”, используя левую педаль, — сообщил Роупер.

Глава 20

ЧТО РАССКАЗАЛА МИСС РАЙТ

Огромное потное лицо сержанта Роупера лоснилось от удовольствия. Эффект, произведённый его заявлением на руководство, превзошёл все возможные ожидания. Суперинтендант Блэндиш уставился на своего сержанта с видом испуганной курицы. Инспектор Фокс поднял очки на лоб и положил руки на колени. Доктор Темплетт длинно выругался изумлённым шёпотом. Даже на лице главного инспектора Аллена появилась необычная гримаса.

— Роупер, мы украсим вас гирляндами и проведём по всей деревне под музыку на празднике урожая, — сказал Аллен.

— Спасибо, сэр, — скромно ответил Роупер.

— Где Глэдис Райт? — спросил Аллен. Роупер согнул колени и указал большим пальцем через плечо.

— Я приклеился к ней намертво. Я позвонил из ратуши Файфу, чтобы он сменил меня, все это время не спуская глаз с глупой девицы. Я привёз её сюда, сэр, на багажнике моего велосипеда и преодолел семь миль как один дюйм.

— Великолепно. Приведите её, Роупер. Роупер вышел.

— Я пришёл туда не раньше половины восьмого, — зашептал доктор Темплетт, указывая пальцем на Аллена. — Не раньше половины восьмого. Вы видите! Вы видите! В ратуше было полно народу. Спросите у Дины Коупленд. Она скажет вам, что я ни разу не поднялся на сцену. Спросите Коупленда. Он сидел на сцене. Я видел его сквозь дверь, когда звал его. Спросите любого из них. О, Боже!

Аллен протянул свою длинную руку и схватил доктора за запястье.

— Спокойно, — сказал он. — Фокс, там в сумке есть фляжка.

До возвращения Роупера Темплетт принял дозу бренди.

— Мисс Глэдис Райт, сэр, — объявил Роупер, распахнув дверь и выпятив грудь.

Он заботливо ввёл свою добычу в комнату, не спуская с неё гордого взгляда, передал из рук в руки и отошёл к двери, возбуждённо вытирая лицо ладонью.

Мисс Райт была та самая крупная молодая леди, с которой Аллен встретился в прихожей дома ректора. Под плащом на ней было надето нечто вроде бархатного платья, окаймлённого чем-то, напоминающим мех. На её голове действительно оказалось полно завитушек. У неё было ярко-красное от смущения лицо.

— Добрый вечер, мисс Райт, — поздоровался Аллен. — Боюсь, что мы доставили вам много беспокойства. Садитесь, пожалуйста.

Он предложил ей свой стул, а сам сел на край стола. Мисс Райт сначала решила оседлать стул, как будто это была лошадь, но передумала и хихикнула.

— Сержант Роупер сказал нам, что у вас есть для нас информация, — продолжал Аллен.

— Ах, он! — засмеялась мисс Райт и прикрыла рот рукой.

— Насколько я знаю, вы пришли в ратушу в половине седьмого вчера вечером. Это так?

— Так.

— Точно в это время?

— Угу, — сказала мисс Райт. — Я слышала, как били часы, понимаете?

— Хорошо. Как вы туда вошли?

— Я взяла ключ — он висел снаружи — и вошла через заднюю дверь. — Мисс Райт посмотрела на пол. — Мисс Дина пришла вскоре после меня.

— Больше никого в ратуше не было? Вы зажгли свет, я полагаю?

— Угу, точно.

— Что вы сделали после этого?

— Ну, я, значит, осмотрелась.

— Так. Вы хорошо осмотрелись?

— Ай, угу. Я думаю, да.

— Осмотрели сцену со всех сторон, так? Да. А затем?

— Я сняла плащ, значит, выложила программки и посчитала мелочь, значит, для сдачи.

— Да?

— Ох, знаете, — сказала мисс Райт, — у меня просто голова начинает кружиться, когда я думаю об этом.

— Ещё бы, я вас понимаю.

— Вы знаете! Подумать только! Что я говорила Чарли Роуперу, вы понятия не имеете. И я ни разу не подумала об этом до сегодняшней церковной службы. Я собирала книги с гимнами и почему-то вспомнила об этом, и когда я увидела Чарли Роупера, околачивавшегося возле ратуши, я сказала: “Простите, господин Роупер, — сказала я, — но у меня есть информация, которую я считаю своим долгом сообщить”.

— Очень правильно, — сказал Аллен, бросив при этом взгляд на Роупера.

— Ага, и я сказала ему. Я сказала ему, что могла бы теперь быть на месте покойницы из-за того, что я сделала!

— Что вы сделали?

— Я села и сыграла вальс на этой старой трухлявой развалине. Вот!

— Вы играли громко или тихо?

— Ну, ну, и так и так. Я смотрела, какая педаль на этой рухляди работает лучше. Понимаете?

— Да, — сказал Аллен, — я понимаю. Вы нажали на педаль резко и сильно.

— Ай, нет. Потому что однажды левая педаль очень странно себя повела, когда Сисси Дьюри нажала на неё, поэтому мы всегда нажимаем более мягко. Я чаще всего едва дотрагивалась до неё. Правая работала гораздо лучше, — сказала мисс Райт.

— Да, — согласился Аллен. — Я ожидал, что именно так и было.

— Да, работала лучше, — ещё раз подтвердила мисс Райт и хихикнула.

— Но вы действительно нажимали на левую педаль? — настаивал Аллен.

— Ага. Твёрдо, значит. Не резко.

— Ясно. На подставке были ноты?

— О да. Ноты мисс Прентайс. Я не притронулась к ним. Честно!

— Я уверен в этом; Мисс Райт, предположим, если бы вы предстали перед судом и вам в руку вложили бы Библию и попросили торжественно поклясться именем Бога, что примерно без двадцати семь вчера вечером вы твёрдо нажали своей ногой на левую педаль, вы поклялись бы?

Мисс Райт хихикнула.

— Это очень важно, — сказал Аллен. — Видите ли, там, в зале суда, сидел бы человек, арестованный за убийство. Прошу вас очень хорошо подумать. Вы сделали бы это заявление под присягой?

— Ну да, — сказала мисс Райт.

— Благодарю вас, — вздохнул Аллен. Он посмотрел на Темплетта. — Я думаю, что нам не следует вас больше задерживать, если вы стремитесь быстрей попасть домой.

— Я.., я подвезу вас, — сказал Темплетт.

— Это очень любезно с вашей стороны… — Аллен повернулся опять к Глэдис Райт. — Кто-нибудь вошёл в зал, когда вы играли?

— Я перестала, когда услышала, что они пришли. Сначала пришла Сисси Дьюри, а затем все остальные девушки.