Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Морской офицер Франк Мильдмей

ModernLib.Net / Морские приключения / Марриет Фредерик / Морской офицер Франк Мильдмей - Чтение (стр. 1)
Автор: Марриет Фредерик
Жанр: Морские приключения

 

 


Капитан Марриет

Морской офицер Франк Мильдмей



КАПИТАН МАРРИЭТ. Критико-биографический очерк В. П. Быкова

Морская жизнь в старину была совершенно иная, чем теперь. Она носила особенный характер и гораздо более изобиловала опасностями. Это была жизнь, полная самых разнообразных приключений. Моряк встречался с ними постоянно, нередко рискуя собой, когда плавал на деревянном парусном корабле, единственным двигателем которого был ветер. Требовалось большое умение и осторожность, чтобы, руководствуясь этой непостоянной силой, направлять ход корабля к желанной цели. Мачты и паруса составляли для него все: нет их, — и судно было обречено на гибель, оно превращалось тогда в жалкую щепку, которую кидало с волны на волну. Положение корабля становилось особенно ужасным в сильную морскую бурю или шторм: волны заливали судно со всех сторон, захлестывали палубу и смывали несчастных моряков в водяную пучину; люди в страхе хватались за снасти; многих привязывали к мачтам, но буря, срывая паруса, сносила и мачты; непрочный материал судна с треском ломался от свирепых ударов волн; корабль накренялся, и вода проникала вовнутрь. И весь этот ужас часто покрывала темная непроглядная ночь. Сколько нужно было здесь мужества, находчивости, присутствия духа, знания, что делать, для того, чтобы спасти корабль и самим не погибнуть!

Подводные мели и рифы, случалось, коварно поджидали гонимое стихией судно, или же оно разбивалось о прибрежные скалы. Спасение иногда являлось чудом.

Море в те времена кишело пиратами, наводившими ужас на торговые суда. Военному флоту приходилось постоянно бороться с этими морскими разбойниками, гнаться за их кораблями, и при встрече происходили неизбежные кровавые схватки, вплоть до абордажа.

Если все это бывало в мирное время, то в военное прибавлялись еще ужасы войны.

Нравы и обычаи прежних моряков отличались большой своеобразностью. Сколько было разного суеверия, веры в «корабли-призраки», в оборотней и всевозможные приметы! Целый мир, полный своеобразной жизни, представляло узкое пространство палубы или каюты.

Такова была морская жизнь в старину и уже никогда более не повторится, превращаясь для нас понемногу в фантастическое предание отдаленного прошлого…

Она не могла не вдохновить писателя, с одной стороны, своим поэтическим характером, с другой — богатством приключений. Многие описывали ее. Но из всех романистов, касавшихся ее, никто не получил такой широкой известности, какую приобрели произведениями, рисующими морской быт, Фенимор Купер и капитан Фредерик Марриэт; они-то и создали, так называемый, морской роман.

Оба писателя жили в одно время: первый литературный опыт Марриэта появился в 1829 году, спустя восемь лет после выхода в свет «Лоцмана», родоначальника морских романов Купера. Знаменитый американский романист только тремя годами пережил своего английского последователя, который умер в 1848 году.

Фенимор Купер создатель чудного образа героя «Последнего из могикан», «Следопыта» и «Пионеров», так очаровательно изобразивший девственную американскую природу, дал не менее художественные типы морских героев, не менее поэтическое изображение морской жизни. Кто не восторгался его «Красным Корсаром», «Лоцманом», «Пенителем моря» и другими произведениями из этого мира? Однако не ими приобрел себе мировую славу Купер, а своими «индейскими» романами. Между тем, капитан Марриэт обязан своим успехом и популярностью исключительно морским романам. Он отводил больше места приключениям, чем Купер. В романах Марриэта на первый план выступает занимательное по сюжету повествование; они проще и доступнее произведений автора «Красного Корсара». Поэтические образы мало интересовали Марриэта, и напрасно мы будем искать у него крупных характеров, людей, которые остаются, как тип, в воображении читателя. Марриэт превосходно знал морской быт; он сам был моряк, принимавший участие в 50-ти морских сражениях эпохи борьбы с Наполеоном, и за свою продолжительную службу в королевском флоте сжился с морем и корабельным миром, много совершил путешествий и вынес богатый запас впечатлений; ему было, о чем порассказать. Его романы дают верные и правдивые картины жизни и нравов английских моряков старого времени, знакомя с закулисными и темными сторонами этой жизни (например, чрезмерно жестокие наказания, практиковавшиеся на английском корабле, или грубый произвол командира).

Некоторые романы капитана Марриэта носят более или менее автобиографические черты, а первое его произведение «Морской офицер — Франк Мильдмей» многими считался за рассказ о его личной карьере моряка. (На что нам указывает и совпадение начальных букв имени и фамилии: Франк Мильдмей — Фредерик Марриэт).

Главное лицо большинства морских романов Марриэта это — молодой моряк, баловень судьбы; он поступает во флот мичманом (чин, который соответствует в Англии нашему гардемарину) и проходит перед читателем все стадии морской службы, испытывая необычайные приключения, пока, наконец, не достигает нового положения в жизни. При этом автор живо и интересно описывает в мельчайших подробностях все порядки морской службы, нравы судовой команды и ее главных представителей, всякие события на море, удачно соединяя достоверность с увлекательным романическим вымыслом.

Талантливый и одаренный богатой изобретательностью и воображением вообще, он писал с не меньшим успехом также произведения, в которых действие происходит на суше.

Содержание романов капитана Марриэта всегда составляет заманчивая и разнообразная фабула; он плел свой занимательный рассказ, как затейливого рисунка кружево. Его романы захватывают читателя; они так увлекательны, что «нельзя оторваться от книги, не дочтя ее до конца», как выразился в своем отзыве об одном из них великий критик Белинский.

Эта увлекательность рассказа есть особенное достоинство произведений моряка-писателя; к ней присоединяется и непринужденность изложения: легкий слог, каким писал Марриэт, мало напоминает тяжеловесную манеру многих английских романистов; Марриэт не вдается в из лишние мелочи и подробности, как это делают Вальтер Скотт, Диккенс и Теккерей. Повествование всегда оживлено у него большим количеством разговоров — манера, напоминающая французских авторов. От этих диалогов веет хорошей английской комедией. Марриэт очень остроумен, он шутит и иронизирует на каждом шагу; легкое и единственное остроумие — одно из его лучших качеств. Юмор Марриэта слегка отзывается Джорджем Смоллетом, английским писателем XVIII века, прославившимся смелой передачей отрицательных сторон английского общества того времени. Нередкие у Марриэта вольности и откровенный тон, так мало свойственные чопорным англичанам, дали повод Иог. Шерру, в его «Истории всеобщей литературы», указать на сходство характера произведений Марриэта с картинами художников «фламандской школы».

Капитан Марриэт с первых же шагов своего писательского творчества имел огромный успех у себя в Англии. Критика писала лестные отзывы, а публика всегда с большим нетерпением ожидала его новых произведений. «Воспоминания о славной эпохе борьбы с Наполеоном и подвигах английского флота, — говорил проф. А. И. Кирпичников, — способствовали огромной популярности романов капитана Марриэта», действие которых по большей части относится именно к этой эпохе.

«Королевская собственность», «Питер Симпль», «Яков Верный», «Мичман Изи», «Иафет, отыскивающий своего отца», «Многосказочный паша», «Корабль-призрак», «Персиваль Кин», «Пират», «Канадские поселенцы», «Маленький дикарь» и др. — с восторгом читались взрослыми и детьми. Первых привлекало умение автора рассказывать, живость, ясность, содержательность романов и повестей бывалого моряка, вторых — всегда интересовали заманчивые приключения, которыми изобилует большая часть произведений капитана Марриэта.

Особенный успех приобрел «Питер Симпль». Король Вильям IV, прочтя его, был в таком восторге от этого романа, что выразил желание видеть его автора.

Рассказывают, что когда Марриэт, явившийся в Сэнт-Джемский дворец, ожидал своей аудиенции в приемной, Вильям IV вышел и, заметив его, спросил, кто это. Капитан Марриэт услышал этот вопрос и ответил на него, обратившись к камердинеру: «Скажите Его Величеству, что я — Питер Симпль». После этого король подошел к Марриэту и оказал ему любезный прием.

Слава автора «Питера Симпля» скоро распространилась за пределами Англии.

Произведения Марриэта были переведены на немецкий, французский и другие языки; некоторые романы выдержали по несколько изданий.

В России Марриэт появился первый раз в 1837 году, когда был переведен по-русски его «Франк Мильдмей». Переводчик его, моряк, в предисловии к своему труду говорил: «Морские романы капитана Марриэта принадлежат к новейшим произведениям английской литературы… Особенное достоинство их состоит в том, что они заключают в себе верность морских обстоятельств и сцен, знакомят с разными подробностями, порядками и обыкновениями, встречаемыми в Английском флоте»… Вслед за тем переводы лучших романов Марриэта печатались в таких известных журналах, как «Библиотека для Чтения», «Современник» и некоторых других, и выходили отдельными изданиями. Марриэт сразу завоевал себе любовь у нас, несмотря на то, что в то время был в большом ходу Купер. Наши деды и отцы зачитывались Марриэтом… Значительно позже он вместе с Вальтер Скоттом, Купером, Майн Ридом, Эмаром стал достоянием нашего молодого поколения. Столь популярные среди английского юношества романы Марриэта почему-то явились тогда у нас и в нескольких детских переделках. Автор «Питера Симпля», «Королевской собственности», «Маленького дикаря», «Персиваля Кина», «Канадских поселенцев» — необыкновенно популярен в России; все старые издания его романов давно уже распроданы, и большой спрос на его произведения ограничивается всего лишь тремя или четырьмя имеющимися в продаже романами. Несмотря на такую любовь и популярность, какими пользуется у нас капитан Марриэт, многие его вещи еще не переведены по-русски, и у нас до сих пор еще не было полного собрания его сочинений.

Имя капитана Марриэта мы знаем с золотой поры детства и отрочества, мы привыкли к нему так же, как к имени Фенимора Купера. Тем не менее многие ли знают, кто такой был Марриэт? А биография его почти совершенно неизвестна русскому читателю.


Фредерик Марриэт родился 10 июля 1792 г. в Лондоне. Он был вторым сыном Джозефа Марриэта, эсквайра из Уимбльдон-Хауз, в графстве Суррей, коммерсанта, члена Парламента от Сандвича и писателя-экономиста, семья которого была огромна и состояла из пятнадцати человек детей. Отец будущего романиста представлял собою выдающуюся личность. Это был человек умный и талантливый; будучи выдающимся вест-индским купцом и колониальным агентом на о. Гренаде, он занимался, помимо торговли, и литературой; его политико-экономические и публицистические сочинения имели немалый успех в публике, и большая часть их раскупалась нарасхват, не принося, однако, особенных выгод их автору. Джозеф Марриэт стяжал славу известного политэконома Англии. Кроме того, это был человек в высшей степени добрый, благородный, великодушный, никому не отказывавший в денежной помощи, что нередко препятствовало улучшению его собственного благосостояния. Он отличался такою скромностью, что отказался от титула баронета, который был предложен ему за его заслуги на пользу отечества.

Такой отец дал добрую основу характеру сына, и от отца Фредерик Марриэт унаследовал много хороших качеств. Еще в очень молодых летах он выказал редкое самоотвержение, бросившись однажды в воду для спасения двух утопавших матросов; он рисковал жизнью, так как течение в том месте было чрезвычайно сильно; мало того, он при этом явил пример особенного великодушия, ибо один из утопавших был его лютый враг. Самоотвержение Фредерик Марриэт проявлял не раз и впоследствии, когда служил во флоте. Выйдя в люди и сделавшись самостоятельным, Марриэт, подобно отцу, также был другом и покровителем угнетенных, защитником прав и преимуществ простого народа. В его среде капитан Марриэт пользовался огромной любовью. Матросы и рабочие, служившие под его начальством, прямо боготворили его; он, как отец о детях, заботился о своих подчиненных, брал на свое попечение осиротевшие семьи матросов, не давал в обиду слабых, порочных же старался исправить не наказанием, а своим благотворным влиянием. Наконец, от отца Марриэт унаследовал также трудолюбие и талантливость, которая сделала его писателем и помогла ему прославиться.

Мать романиста, Шарлотта Гейер — дочь американского лойялиста (т. е. жителя английских колоний, оставшегося верным метрополии во время их восстания), много пострадавшего за свою верность Британской короне.

Фамилия писателя ведет свое происхождение от сэра Томаса Марриата (Marriatte, теперь она по-английски пишется: Marryat), протестанта родом из Нормандии, бывшего офицером в Гугенотской армии, предводимой адмиралом Колиньи. Томас Марриат чудом уцелел после резни в Варфоломеевскую ночь 24 августа 1572 г. и бежал в Англию, где поселился и положил начало своему роду.

Таким образом, в жилах Фредерика Марриэта течет французская кровь; она сказывается и в живом характере его произведений.

С самых ранних лет Фредерик обнаружил необыкновенную понятливость, удивительную память и особенную подвижность. Он отличался веселым характером, остроумием, резвостью и большой изобретательностью на всякого рода проделки.

Первоначальное образование получил он в школе, которая находилась в местности, непосредственно прилегавшей к Лондону, затем был отправлен для изучения греческого и латинского языков в Классическое училище (Classical school), в Пондэрс-Энде, одном из предместий столицы. Училище это содержал некий мистер Фриман. Пребывание в нем описано с большим сарказмом в романе «Морской офицер — Франк Мильдмей». Занятия у мистера Фримана Марриэт характеризует такими словами героя этого романа: «Меня отправили в училище для изучения греческого и латинского языков, которое достигается различными путями. Одни наставники следуют правилу suaviter in modo, но мой учитель предпочитал fortiter in re, и, как говаривал боцман, „побуждением“ толстой суковатой палки вбивал в наши головы познания точно так, как конопатчик вколачивал пеньку в корабельные пазы. Под руководством такого наставника мы делали удивительные успехи. Так как способности мои были несравненно лучше большой части моих соучеников, то я редко принимал на себя труд учить урок свой до начала класса, и поэтому „учительское благословение“, как мы называли его, часто снисходило на смиренную мою голову, но я считал это безделицей, ибо был довольно горд, чтобы пребывать в мире с равными себе, и довольно ленив, чтобы заниматься более».

Несомненно, что заведение мистера Фримана принесло много зла будущему писателю; режим этого училища развивал в детях дурные стороны характера, создавал обстановку, благоприятную для всяких проделок и шалостей. «Жестокое со мной обращение этих людей — говорится в „Мильдмее“ — до того погубило мою нравственность, что те страсти, которые, при обращении искусном и нежном, никогда не были мне известны или оставались бы спящими, теперь восстали в полной и убийственной своей деятельности: я поступил в училище мальчиком с добрым сердцем, а оставлял его дикарем. „ Юный Марриэт два раза пытался убежать из училища от несправедливого обращения с ним. Насколько скверное впечатление произвело на Марриэта время, проведенное в Пондэрс-Энде, можно судить по тому, что много лет спустя, уже в возрасте тридцати с лишним лет, он не мог равнодушно вспомнить об этом времени, когда писал свою первую вещь „Франка Мильдмея“: «Кто тот глупец, который сказал, что самое счастливое время нашей жизни есть время, проведенное нами в училище? — говорит Марриэт устами героя. — Как ни была бурна жизнь моя, но при всем том самая худшая ее часть принадлежит времени, проведенному в училище; и никогда впечатления, произведенные на рассудок мой в последующие годы примерами всякого рода пороков, не принесли мне столько вреда, сколько постыдное обращение и дурные примеры, встреченные мною в училище“.

«Классическое училище» сыграло большую роль в жизни Марриэта; там впервые зародилась в его голове мысль о поступлении на морскую службу. Случилось так, что в заведение м-ра Фримана завернул для свидания с братом и прежними товарищами один моряк, родом из Ост-Индии, туземец, который был ранее исключен из заведения за то, что проделал над головой его содержателя и учителя то же самое, что тот проделывал над головами учеников, и при том его же собственной «суковатой палкой». Марриэт заставил его рассказывать о морской службе; особенно привлекательного ничего не было в этих рассказах моряка-индуса, но, как говорит впоследствии романист: «Я узнал, что на корабле не было учителя, и что мичману шла чарка вина каждый день. Военное судно и виселица, как говорится у нас, в Англии, ни от кого не отказываются; и так как последние происшествия (здесь речь идет о крупной шалости юного Марриэта) родили и во мне какое-то сильное предчувствие, что если я не пойду добровольно на одно, то, вероятно, принужден буду идти на другую; поэтому из двух предстоявших мне зол я выбрал меньшее и, решившись вступить на блистательное поприще, вскоре сообщил мое желание родителям».

С той поры, как он стал думать о карьере моряка, он старался делать все, чтобы его исключили из училища. Отец принужден был забрать, наконец, Фредерика из Пондэрс-Энда. Мальчику взяли учителя математики, под руководством которого он занимался дома один год. Он постоянно грезил о путешествии, море было предметом его постоянных мечтаний, и однажды он бежал из родительского дома, конечно, так же неудачно, как и из училища. После этого отец должен был уступить просьбам сына, желавшего сделаться моряком. Сначала ему предлагали выбрать любое училище, а потом окончить курс в университете, если он оставит свое намерение, но «жребий был брошен, — говорит автор „Мильдмея“, и меня стали приготовлять к отправлению на службу».

Фредерику Марриэту было 14 лет, когда он был 23 сентября 1806 г. зачислен мичманом на фрегат «Impйrieuse», отправлявшийся под командою знаменитого лорда Кокрэна в Средиземное море, где постоянно происходили сражения, так как война с Францией была тогда в полном разгаре. Лорду Кокрэну приказано было всячески вредить французской торговле, задерживать французские корабли и не допускать их до места назначения.

Во время службы под командой знаменитого моряка, которая продолжалась три года, юный Марриэт принял участие более чем в пятидесяти схватках, в которых было взято, как приз, много военных и купеческих судов у берегов Франции и в Средиземном море. В одном случае фрегат «Impйrieuse» гнался за неприятельским судном в Аркассонской губе, но оно успело укрыться под батареей берегового укрепления, тогда лорд Кокрэн приказал напасть на него на шлюпках, как выражаются моряки «вырезать» это судно (to cut out), и Марриэт был также в абордажной партии, сопровождая ее начальника, старшего лейтенанта фрегата. Под сильным неприятельском огнем подгребли шлюпки к судну, и атакующие начали взбираться на него. Первою пристала та, на которой находились начальник отряда и Марриэт. Она понесла большой урон; несмотря на это старший лейтенант прыгнул на борт неприятельского судна. Марриэт следовал за ним, но лишь только лейтенант соскочил с трапа на палубу, как был сражен тринадцатью мушкетными пулями; он задом упал на Марриэта, сбил его с ног и придавил своим телом, и прежде, чем Марриэт мог освободиться из этого положения, он был затоптан ногами и почти придушен своими сослуживцами, которые, горя желанием завладеть призом и отомстить за своего начальника, ринулись на неприятеля с непобедимой храбростью. «Меня считали убитым, — говорит Марриэт, — и обходились со мной точно так; потому что бедное тело мое было употреблено вместо ступеньки для схода, когда трап был изломан. Я лежал на этом месте в обмороке от давления и почти задушенный кровью моего храброго предводителя, на груди которого лежало лицо мое, а рука была завернута на затылок, дабы сколько-нибудь предохранить череп от подошв своих храбрецов и неприятельских сабель».

Когда завладели призом и стали осматривать убитых и раненых, то Марриэта причислили к первым, так как он продолжал находиться в состоянии оцепенения, и положили между двух пушек около старшего лейтенанта и других мертвых тел, участь которых ожидала и его. Свежий ветерок, подувавший с моря, несколько оживил его, но из своего состояния одурения Марриэт был пробужден громкими криками: «ура! „ и поздравлений победителям, которыми встретили с фрегата пришедший к нему приз. На захваченное судно немедленно была прислана шлюпка с лекарем и его помощниками для осмотра убитых и оказания помощи раненым; на этой шлюпке приехал и один мичман, который был в большой вражде в Марриэтом (этот мичман фигурирует в романе «Мильдмей“ под именем Мурфи). Он не был в абордажной партии и, видя своего ненавистного товарища считаемым за мертвого, с пренебрежением толкнул его ногой, говоря при этом:

«Вот молодой петух, переставший уже петь! Но право мне удивительно, как этот малый надул виселицу!» («Here is a young cock that has done crowing! Well, for a wonder, this chap has cheated the gallows!»).

Это приветствие с его лестным замечанием, произнесенное голосом врага, моментально вдохнуло почти уже угасшую силу в неподвижно лежавшего Марриэта, который слабым голосом крикнул ему: — «Ты лжешь!» И этот неожиданный ответ, несмотря на печальную обстановку вокруг, вызвал у присутствовавших при этой сцене громкий взрыв хохота. После чего Марриэт был отправлен на фрегат и долго оставался опасно болен, а над его врагом, мичманом, товарищи порядком смеялись, что он одним только своим голосом спас жизнь своего злейшего врага.

В скором времени случай дал возможность Марриэту выказать редкое великодушие по отношению к своему «спасителю» и при том с риском для собственной жизни. Однажды, когда их судно стояло в гавани острова Мальты, ночью, этот мичман — сын знаменитого английского публициста Вильяма Коббета, а по роману — Мурфи — упал за борт и именно в то время, когда все шлюпки были уже подняты на корабль; он не умел плавать и, наверное, утонул бы, если бы Марриэт не прыгнул за ним в воду и не удержал бы его на поверхности до тех пор, пока не спустили шлюпку им на помощь. За этот отважный и человечный поступок Марриэт получил о себе аттестат от командира судна, лорда Кокрэна.

Судно, на котором плавал Марриэт, сначала крейсировало у западных берегов Франции, с 1806 по 1808 г., в течение которых произошли два рассказанных случая, затем в испанских водах Атлантического океана и в Средиземном море. Фрегат «Impйrieuse» более других английских судов участвовал в освобождении Испании, когда французская армия вступила в эту страну; на его обязанности лежало нести десантную службу на с.-в. берегу: станция фрегата была у Барселоны. Десантные отряды помогали испанским партизанам, гверильясам, препятствовать операциям французской армии в Каталонии, что заключалось в нападении на неприятельский конвой с провиантом по дороге от Барселоны до Героны, лежавшей по морскому берегу, и уничтожении приморских укреплений, которыми завладел неприятель. Марриэт участвовал в этих десантах много раз. Это была трудная и опасная служба, во время которой он был дважды ранен и в третий раз получил опять поранение при защите замка Тринидад (Св. Троицы). Фрегат «Impйrieuse» был послан оказать помощь испанцам при защите ими важной крепости Росаса в Каталонии. Замок Тринидад принадлежал к ней и был опасным пунктом; его взятие повлекло бы за собой падение главного укрепления. Он был сильно разрушен бомбардировкой, и английский отряд, составлявший часть его гарнизона, оставил замок, как негодный для защиты. Видя это, лорд Кокрэн взял партию офицеров и матросов, в которой находился Марриэт, сам вызвавшийся идти с десантом, отправился на берег и защищал несколько дней укрепление, пока испанцы не сдали главную крепость, несмотря на то, что тем временем замок продолжал держаться, представляя развалины и будучи атакован отборным неприятельским войском. После сдачи Росаса отважные моряки принуждены были поспешно вернуться на фрегат.

В конце следующего года Марриэт принимал участие в захвате гавани Кадикса, после короткой схватки с неприятельскими батареями, двух казенных и двенадцати купеческих судов, нагруженных пшеницей для гарнизона Барселоны. Ранее этого дела, когда лорд Кокрэн в ночь на 11 апреля 1809 года предпринял атаку французского флота в Бискайском заливе взрывными судами, так называемыми «брандерами» Марриэт находился на одном из них, исполняя весьма опасное поручение. За свою доблесть в этом деле он получил похвальный отзыв от командира брандерной экспедиции, капитана Ури Джонсона, который кроме того довел и до сведения адмиралтейства о его отличном поведении.

После 1809 г. окончилась служба Марриэта на фрегате «Impйrieuse», и командир его лорд Кокрэн в своих донесениях начальству отозвался с большой похвалой о всей служебной деятельности молодого моряка на Средиземном море.

Морская жизнь увлекала его; разные опасности и лишения, сопряженные с нею, закаляли его и еще больше раззадоривали его. Марриэту хотелось только отправиться куда-нибудь подальше. В нескольких случаях он совершил замечательные подвиги редкого самоотвержения. Немало моряков обязано ему спасением своей жизни.

Плавая на судне «Centaur» (Центавр) в сентябре 1810 г., во время крейсирования у Тулона, он прыгнул через борт и спас жизнь одного моряка, по имени Джон Маубрей, который упал в воду с самой высокой мачты. Другой раз Марриэт, поступая таким же образом, был на волосок от ужасной гибели. Это произошло в 1811 г., когда судно его шло на соединение с фрегатом «Эол» в С. Америку, к Бермудским островам. Он перепрыгнул опять через борт и старался спасти моряка Джона Уокера, однако, этого сделать ему так и не удалось… Вот как рассказывает о том сам Марриэт. «Один из фор-марсовых, доставая воду с русленей, упал за борт; моментально была сделана тревога, и корабль привели в дрейф. Я побежал на корму и, видя, что упавший не может плавать, прыгнул через борт спасать его. Вышина, с какой я бросился, заставила меня глубоко погрузиться в воду, и когда я вынырнул, то увидел одну руку человека и поплыл к ней; но, о Боже! Каков был мой ужас, когда я увидел себя посреди его крови. Я сейчас догадался, что акула схватила его; я каждую секунду ожидал себе подобной участи и удивляюсь, как не утонул от страха. Корабль, шедший в то время со скоростью по шести или по семи узлов (морских миль в час), удалился на довольно большое расстояние; я считал уже себя погибшим, потерялся и лишился сил при внезапном приближении страшной и, как полагал, неизбежной смерти; однако немедленно образумился и, мне кажется, в течение нескольких минут припомнил себе все свои проступки за пять лет. Я молился усердно и обещал исправиться, если Богу будет угодно спасти меня. Молитва моя была услышана, и одно только Провидение избавило меня от челюстей рыбы. Я был уже с милю от корабля, когда шлюпка пришла меня взять; возвращаясь обратно, мы увидели у самой кормы судна трех огромных акул, которые, вероятно, схватили несчастного моряка и, погнавшись за другой добычей, оставили меня».

Во время службы на «Эоле» Марриэт спас жизнь, в этом случае юнги, таким же образом: прыгнув через борт. Но особенно замечательный подвиг он совершил, плавая на том же судне, когда оно испытало ужасный шторм у берегов Малабарского мыса, 30 сентября 1811 года. Марриэт выказал прямо редкую отвагу, участвуя в спасении корабля, который не погиб, благодаря именно тому поступку, на какой он решился. Ураган был редкий: «он налетел с неожиданной и ужасной силой, удивившей самых старых и опытных моряков между нами, — говорит Марриэт; — произведенный им шум и опустошения были невероятны… На „Эоле“ его бизань-мачта и фор— и грот-стеньги были сломлены страшными порывами ветра и повалены за борт. Шум ветра был так силен, что никто не слышал падения мачты, и узнали об этом только увидя стержень ее, переломленный пополам, подобно моркови». Фрегат накренился и лежал на боку. Вода залила нижние части корабля. «Казалось, все судно хочет опрокинуться в яростные пучины, — говорит далее автор „Франка Мильдмея“, — между тем, как огромные массы воды, вздымаемые силой ветра, переливались через него и заливали палубы; к несчастью, мы не имели времени закупорить люки, и прежде чем исполнили это, нижняя палуба была уже до половины залита водой; нельзя было слышать ничьего голоса, и никакие приказания не отдавались; вся дисциплина прекратилась; все сделались равны между собой; капитан и гальюнщик ухватились за одну и ту же веревку для спасения». Фор и грот мачты еще стояли; наверху их нависли там и сям обломки их вооружения, которые тянули судно на сторону. «Освободиться от этой огромной тяжести могли только желать, — продолжает Марриэт, но не ожидать. Эта тяжесть могла к конце концов под напором ветра повалить мачту и она раздробила бы тогда собою борт фрегата. Необходимо было обрубить „крушение“ (т. е. обломки рей и верхних частей мачты с их принадлежностями), но не было ни одного человека, который решился бы по предложению капитана отправиться наверх и обрубить исковерканные обломки грот-стеньги и грот-рею, висевшую стоймя вместе с обрушившимися и оставшимися на ней марса-реей и стеньгой. Это была мертвая и безумная пауза; между тем, как ураган, казалось, еще больше увеличивал свою жестокость», — так рассказывает капитан Марриэт, который, обождав несколько секунд, не вызовется ли кто-нибудь на это отважное дело, но, видя, что никто не осмеливается этого исполнить из всей лихой и бесстрашной команды фрегата, сам решился обрубить грозный балласт. — «Схвативши острый топор, я сделал знак капитану, — описывает Марриэт свой бесстрашный поступок, — что попытаюсь обрубить крушение, пусть идет за мной, кто решится. Я взял на наветренные ванты, и пять или шесть отважных матросов последовали за мной, потому что матросы редко отказываются следовать, когда видят, что офицер прокладывает им дорогу. Хлестание снастей едва не выкинуло нас за борт и впутывало нас в крушение. Мы принуждены были охватывать ванты руками и ногами; капитан, офицеры и команда смотрели на наши движения с беспокойством и не переводя дыхания от опасения за нашу жизнь и ободряли нас при каждом ударе топора. Опасность, казалось, миновала когда мы достигли марса, где имели на что ступить ногою. Мы разделили между собою работу: одни обрубали талрепы стень-вант, а я бейфуты и борг грота-реи.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28