Вдруг она перестала меня кусать, и я повернулся к ней. Ее рот был всего в шести дюймах от моего, но ее возбуждение исчезло. Она нахмурилась.
      - Кто? - спросила она.
      - Что значит "кто"?
      - Кто вы по профессии?
      - Детектив. Частный детектив. Разве вы не знали об этом?
      - Вы - детектив? Детектив? Даже не помощник директора?
      Чудовищная правда проникла в одну из извилин моего мозга. Эту сыроежку нисколько не интересовало мое бронзовое тело. Я уже удивлялся, как мне могла прийти в голову такая мысль. Между мной и Элен установились довольно интимные отношения, благодаря обстоятельствам, при которых мы встретились, и последующему неизбежному ходу событий. Шерри и я сочетались так же естественно, как бурбон и содовая, но это вовсе не достаточная причина для предположения, что все представительницы противоположного пола начнут падать в обморок, как только я их поглажу по головке или другому месту.
      Дот, нахмурившись, смотрела на меня так, словно я ее предал. Поэтому я сказал:
      - А я считал, что вы знаете, кто я такой. Я частный детектив. Мой офис находится в центре Бродвея. Всегда к вашим услугам.
      На минуту она задумалась.
      - Хорошо. Но вы что-нибудь значите для Дженовы? Или для кого-нибудь еще?
      - Вы как-то странно смотрите на вещи, Дот. Я тот, кем представился. Но я не являюсь частью киноиндустрии.
      Она поджала губы и, потянувшись, включила радио погромче. А я за это время как следует рассмотрел ее. Кажется, моему уху больше не грозила опасность с ее стороны. После минутной, довольно скучной беседы я встал.
      - Ну ладно, Дот. Благодарю за прием. И за помощь. Мне, кажется, пора приниматься за работу.
      Она тоже встала, вежливо улыбнулась и проводила меня до двери. Прощаясь, она сказала, вероятно, по привычке:
      - Было очень приятно. Спокойной ночи.
      Я чуть не расхохотался. Черт возьми, несмотря ни на что, она все-таки очень симпатичная крошка. Когда я выходил в коридор, мне вдруг пришла в голову замечательная идея.
      Я вернулся и сказал:
      - Послушайте, я только что вспомнил, ведь я все-таки киномагнат. У меня есть акции "Девушки из джунглей".
      - Да? - Она явно заинтересовалась. - Сколько акций?
      Подумав, я ответил:
      - Не очень много. Кажется, недостаточно. - Я направился к выходу, и Дот аккуратно закрыла за мной дверь.
      Глава 10
      Вторую половину дня я провел, беседуя с Джерри - девушкой, которая была в доме Рауля и в четверг, и в воскресенье, но ничего не знала, а также пытаясь узнать все, что можно, обо всех замешанных в деле лицах из самых различных источников: из газет, от друзей и так далее.
      Своллоу появился в городе примерно полтора года назад, вскоре после того, как он опубликовал книгу "Дикий христианин", получившую некоторую известность. Дженова пригласил его тогда для работы над фильмом "Женщина из джунглей", теперь они трудились над "Девушкой из джунглей". По-видимому, ничего другого Своллоу не написал, Дженова также был продюсером только двух фильмов. Прежде чем его поманил Голливуд, Дженова был вице-президентом компании грузового автотранспорта, боссом довольно крутых, насколько я понимаю, парней. Потом он подвизался пару лет в одной из крупных киностудий. Чем больше я узнавал о Дженове, тем больше он подходил на роль убийцы. Единственное сомнение заключалось в том, что убийства, за исключением профессиональных, обычно совершаются самыми неподходящими для этого людьми. Убийство Зои к числу профессиональных не отнесешь, и совершено оно было наспех, видимо, неожиданно представилась такая редкостная возможность.
      Я также узнал, что Кинг почти всю свою взрослую жизнь, если только сейчас его можно считать взрослым, снимался во второразрядных фильмах. С тех пор как на первых полосах газет появились статьи под заголовками "Убийство в гнезде разврата", его шансы выиграть бракоразводный процесс упали почти до нуля. Я его не жалел. Оказывается, жена бросила его, устав от бесконечных: "Я - Тарзан! А ты кто такая?"
      Позвонив Бондхелму, я доложил, что жив и продолжаю расследование, но на время прервался и поужинал шашлыком на ребрышках. После этого, предварительно получив адрес от Сэмсона, я нанес визит Арчеру Блоку, второму сценаристу "Девушки из джунглей".
      Дверь мне открыл крепкий парень среднего роста, с кудрявыми черными волосами и полупустым бокалом виски в руке. Я представился, показал ему свое удостоверение, и через две минуты мы уже сидели в его кабинете с полными бокалами. Он был очень симпатичный и готов был откровенно обо всем мне рассказать, только рассказывать ему было нечего.
      Через несколько минут он так ответил на один из моих вопросов:
      - Я как раз закончил работу с Дженовой и в настоящее время нахожусь, как говорят, в межконтрактье. - Он усмехнулся. - В основном я переписывал то, что написал Своллоу. Я попал на вечеринку в четверг лишь потому, что нужно было помочь внести в сценарий изменения, предложенные Дженовой. Я так и не видел Зою. Я ушел примерно через полчаса после Дженовы.
      - Хорошо, Блок. Спасибо. А что означает "переписывать после Своллоу"?
      Он поднял бровь.
      - Насколько я понимаю, вы не знаете, как создаются сценарии в Голливуде?
      - Я ничего не знаю.
      Он сделал глоток, откинулся на спинку кресла и скрестил ноги.
      - Тогда слушайте. Это мой конек. Предположим, киностудия заплатила целое состояние за интеллектуальную собственность. Вы знаете, что такое интеллектуальная собственность?
      - Не совсем.
      - Боже! Как же вы невежественны! - Он усмехнулся. - Предположим, они купили книгу. Вот что происходит дальше, с небольшим преувеличением, конечно. Прежде всего предстоит изменить название. Потом в студию сажают около семисот сценаристов, которые должны адаптировать ее и превратить в сценарий. При этом некоторые герои убираются, а вместо них добавляются другие. Если в книге есть секс, то надо его убрать и заменить Любовью. Короче, нужно убрать из книги все, что в ней есть, и напичкать сценарий чем-то совсем другим. Потом название меняется еще раз. Словом, главное сделать книгу совершенно неузнаваемой. Иначе фильм обречен на провал. Вы улавливаете мою мысль?
      Я усмехнулся:
      - С трудом.
      - Это только начало, - продолжал он. - Вы знаете, Скотт, что самый смешной сценарий, когда-либо написанный в Голливуде, снимать нельзя. Это "Положение о производстве". Только, к сожалению, никто над ним не смеется. Все сценарии должны соответствовать этому "Положению", и в результате Легион борьбы за соблюдение приличий вполне счастлив. А все остальное молчаливое большинство совсем не счастливо. Включая меня. Затем сценарий нужно примерить на кинозвезд и прорезать в нем отверстия, которые придутся им впору. Причем в сценарии должны быть отражены все идеи, осенившие директора студии и продюсера. - Он устало покачал головой и допил свой бокал. - Теперь вам понятно, как много смысла в нашей работе? Если говорить о фильме "Девушка из джунглей", я переписывал сценарий после Своллоу - то есть взял оригинальный текст, отшлифовал его, добавил блестящие диалоги и несколько смешных сценок. За это мне платят, а потом я на эти деньги пью.
      Я прервал наступившее было молчание:
      - Кажется, существующая система не вызывает у вас особого восторга. А Своллоу вполне доволен?
      - Еще бы ему не быть довольным! Да он собственное имя не может написать. Пусть берет себе всю славу за это дерьмо. Мне ничего не нужно. Он безрадостно засмеялся. - Зачем разрушать мою блестящую репутацию? Я ее заслужил сценариями для второразрядных фильмов. Дженова тоже не завоюет с этим фильмом международных призов. Сукин сын. - Он поднял свой бокал, увидел, что тот пуст, и опустил его. - В Голливуде платят не за то, как ты пишешь. А за послушание.
      Он замолчал, очевидно окончательно выговорившись. Я поднялся.
      - Спасибо, Блок. В следующий раз выпьем за мой счет.
      - Не откажусь.
      Он проводил меня до двери, вежливо попрощался, и я направился к "кадиллаку". Я так его и не понял. Он говорил как молодой человек, недовольный жизнью. А может быть, он был просто пьян? Что-то здесь не так. Странно, но он показался мне совершенно трезвым.
      Было около семи вечера, и я позвонил из телефонной будки Элен Маршал.
      - Привет, Элен. Это Шелл Скотт.
      - Вас только за смертью посылать, Шелл Скотт, - сказала она грустно.
      - Надеюсь, вы не очень сердитесь.
      - Не очень.
      - Я на это так надеялся! Извините, что я надолго задержался с Бондхелмом прошлым вечером, Элен. Я мчался назад со скоростью семидесяти миль в час.
      - Ну что ж, это меняет дело, - слегка оттаяла она.
      - Слушайте, могу я заглянуть к вам? Мне нужно задать несколько вопросов.
      - Намекните, о чем пойдет речь?
      - Я хочу расспросить о Зое, кроме того, мне, например, хотелось бы узнать, где вам удалось так загореть?
      - Вы едете прямо ко мне или у вас есть дела по пути?
      - Буду у вас через пять минут.
      - Жду. - Она повесила трубку.
      Я был у нее через шесть минут. Она жила в небольшом отеле на Уилшир-стрит и открыла дверь на первый же звонок. Улыбнувшись, она поправила тонкими пальцами свои серебристые волосы.
      - Вот это скорость!
      - Меня зовут Быстроногий Скотт, - сказал я, закрывая дверь.
      Она повернула ключ в замке и опустила его в вырез своего платья.
      - Значит, мы снова друзья? - спросил я.
      Она прислонилась к двери.
      - Посмотрим.
      Элен была одета в ярко-красную юбку и свободную белую блузку с длинными рукавами и воротником в стиле Байрона, который смотрелся на ней лучше, чем на самом лорде. Я успел заметить, что туалет дополняли туфли на высоком каблуке и прозрачные тонкие чулки.
      Она предложила пройти на кухню.
      - Вы сможете задавать свои вопросы, пока я буду готовить коктейли. Если хотите выпить.
      - С удовольствием. Спасибо.
      Она привела меня на чистенькую, отделанную белоснежным кафелем кухню, достала из холодильника бутылки и лед и принялась священнодействовать.
      - Хотите, этим займусь я, Элен?
      - Нет. Займитесь лучше вопросами. - Она искоса взглянула на меня своими карими глазами и налила в бокал бурбона. Кажется, на все пять пальцев.
      - Вопрос первый, - начал я. - Вы хотите свалить меня с ног первым же бокалом?
      Она рассмеялась.
      - Что, слишком много?
      - Нормально, если добавить воды. Вопрос второй. Расскажите мне все о том вечере в четверг. Я знаю, что Зоя появилась там вскоре после восьми часов. Кто в это время уже находился там? Кто чем занимался? И так далее.
      Наполнив мой бокал, она приготовила себе скотч с содовой. Я не узнал от нее практически ничего нового. Она подтвердила:
      - Я была с Кингом весь вечер после деловой части до самого конца.
      - Когда все закончилось?
      - Около десяти. Может быть, немного позже.
      - А Своллоу вырубился?
      - С самого начала. Кингу пришлось отхлестать его мокрым полотенцем, чтобы он пришел в себя.
      - Мог он притворяться? Мог незаметно исчезнуть, задушить Зою, потом вернуться и продолжать валяться на полу? - Предположение показалось глупым даже мне самому.
      Она покачала головой.
      - Нет, он действительно отключился; пил, как, - она улыбнулась, - как ваши рыбки. Даже если предположить, что он незаметно выходил, все равно маловероятно, что он вышел именно в тот момент, когда появилась Зоя. Тем более что мы с Кингом были с ним в одной и той же комнате. Почти все время.
      Круг подозреваемых сужался. По крайней мере, если верить Элен, а у нее не было никаких причин для вранья.
      - Пошли, - сказала она и потянула меня за руку в гостиную, где усадила на диван.
      Мы пробыли на кухне около десяти минут, пока она готовила коктейли, и я выяснил все, что меня интересовало. Поэтому когда она спросила: "Есть еще вопросы?" - я ответил:
      - Только один. Как вам удалось так загореть?
      Она рассмеялась. Мы сидели на огромном, совершенно необычных размеров диване с разбросанными по нему большими подушками. Мы расположились в противоположных концах вполоборота друг к другу, подложив подушки под спину.
      - Я расскажу вам правду, - улыбнулась она. - Только половина моего загара - от солнца, остальное от ультрафиолетовой лампы фирмы "Дженерал электрик". Я ложусь под нее на постель и дремлю полчаса - вот она, простая тайна загара.
      Я вообразил себе довольно соблазнительную картинку и усмехнулся:
      - Значит, даже находясь одна дома, вы надеваете купальный костюм. Если память мне не изменяет...
      - Верно. Чтобы знать, насколько белой я была до загара.
      Интересная мысль. Я тоже хотел знать, насколько белой она была. Мы не отрывали взгляда друг от друга, беседа постепенно замедлилась, а затем прекратилась вовсе.
      Наконец она спросила:
      - Еще есть вопросы, Шелл?
      - Деловая часть закончена.
      Элен решительно встала, поправила красную юбку на бедрах и села на диван рядом со мной. Повернувшись ко мне спиной, она легла с ногами на диван, положила голову мне на колени и улыбнулась. Я обнял ее правой рукой за плечи.
      - Так будет лучше, - тихо промолвила она.
      - Да. Даже лучше, чем вчера вечером, Элен.
      - Я рассердилась на вас вчера, - продолжала она. - Я знаю, у вас дела, но какой женщине понравится, если мужчина покидает ее одну в своей квартире. Тем более в постели.
      - Вы не представляете, как мне хотелось остаться. К тому же я быстро вернулся.
      Она улыбнулась, искоса глядя на меня и несколько раз взмахнув своими длинными ресницами.
      - А вы надеялись, что я буду вас ждать? Как все мужчины, вы хотите и рыбку съесть, и...
      - Вы правы. Еще пять секунд, и я бы остался. Вы так соблазнительно расположились на постели.
      - Да, - сказала она, облизнув губы. - Я помню. Мне было даже удобнее, чем сейчас. - Поколебавшись, она добавила: - Глупо, правда?
      Я ничего не ответил. Она лежала в моих объятиях, вытянув ноги; сняла сначала одну туфельку на высоком каблучке, потом вторую. Смахнув их на пол, она снова вытянула ноги на диване, а потом медленно подтянула их к себе, поднимая колени, и красная юбка заскользила по бедрам.
      Она покачивала коленом, как и в прошлый раз в моей квартире. Гладкая нежная кожа проглядывала между кромками чулок и юбкой.
      - Кажется, так я лежала вчера? - спросила она. - Но тогда на мне не было чулок. Шелл, пожалуйста, снимите их.
      У меня пересохло в горле. Я крепче прижал ее к себе правой рукой, а левую протянул к кромке чулка. Я ощущал ее горячую кожу, пока спускал с ее ноги прозрачный нейлон. Затем Элен подняла правую ногу.
      - А теперь эту, - сказала она хриплым гортанным голосом.
      Когда я потянулся к правому чулку, рукав моего пиджака скользнул по часам, и я мельком заметил, хотя и не придал этому значения, что было около восьми часов. Сняв чулок, я нежно и трепетно, медленно провел по ее обнаженной ноге ладонью.
      Но что-то по поводу восьми часов засело в тайниках моего сознания и теперь напомнило о себе, несмотря на то что Элен, глубоко вздохнув, плотнее придвинулась ко мне. Тут я вспомнил, что на восемь часов договорился о встрече с Шерри.
      Более нелепой ситуации просто не придумаешь, но я вспомнил, как трогательно Шерри благодарила меня за то, что я спас ее от верной гибели, и какой милой она была в тот момент. И кроме того, в темном уголке моего сознания возникла пугающая мысль. Я все время считал, без достаточных на то оснований, что убить хотели меня. Но попытка с таким же успехом могла быть направлена против Шерри. Я хотел прогнать эту мысль, убеждая себя в ее нелепости, но тут вспомнил еще один момент: Шерри и Зоя жили в одной квартире. Зоя мертва, Своллоу, несомненно, слышал, как Шерри сказала, что это он убил Зою...
      Элен зашевелилась, и это отвлекло меня от ужасных мыслей. Я попытался убедить себя, что преувеличиваю опасность, что ее на самом деле, возможно, и не существует. Лицо Элен было совсем рядом.
      - Шелл... - шепнула она. Ее влажные полураскрытые губы блестели в мягком свете. Я склонился над ней, ощущая ладонями гладкую кожу, и прильнул к ее губам.
      Она прижалась ко мне всем телом, впившись губами в мой рот. Я стиснул ее в объятиях, дав волю рукам, стараясь забыться в ее ласках и утопить в страсти назойливый страх.
      Наконец она оторвалась от моего рта, откинув голову на мою руку, и глядела на меня, прищурившись и улыбаясь. Она выглядела необузданно прекрасной и желанной, как может выглядеть только страстная женщина с горячей кровью.
      Мы надолго замолчали. В конце концов я не смог больше сдерживаться и сказал:
      - Дорогая, раз уж я заточен здесь, я, пожалуй, позвоню. Очень быстро, - добавил я. - Я просто обязан.
      Она слегка нахмурилась, но потом морщинки ее разгладились.
      - Зачем?
      - Мне нужно быть в одном месте... - Я взглянул на часы. - Как раз сейчас. Я в самом деле должен позвонить... Отложить встречу на час или на пару часов.
      Она слабо улыбнулась.
      - Отложи ее на завтра. - Потом добавила: - Неужели это действительно так важно?
      - Я просто обязан. Поверь мне.
      Она вздохнула:
      - Ну, раз уж ты обязан... - Она снова нахмурилась. - Но помни, что случилось в прошлый раз, когда ты разговаривал по телефону.
      Я усмехнулся:
      - Помню.
      Телефон стоял на полочке, у дальнего конца дивана. Элен еще раз вздохнула, встала на колени и поползла по дивану. Это напомнило мне сцену из фильма, которую снимали сегодня утром, и я чуть было не забыл о телефонном звонке. Но Элен схватила телефон, приползла обратно и вручила его мне.
      Я набрал номер Шерри. Ожидая ответа, я смотрел на Элен. Она надула губки и послала мне воздушный поцелуй. Я слышал, как подняли трубку на другом конце линии. Так будет намного лучше, подумал я, чем заставлять Шерри сидеть в одиночестве дома, негодуя по поводу того, что я не позвонил и не сказал, что не приду. Я вообразил, как она сидит в кресле, покачивая ножкой и нахмурившись.
      - Алло, - сказал я. - Это Шелл.
      Ответа не последовало.
      - Алло, алло, - повторил я несколько раз.
      Я слышал, как очень мягко, с большой осторожностью, положили трубку. Я отвел трубку от уха, посмотрел на нее, потом закрыл микрофон ладонью и задумался.
      - В чем дело, Шелл? Ты выглядишь так странно.
      - Не знаю. Кто-то ответил... то есть поднял трубку, а потом положил ее, так ничего и не сказав.
      Я снова набрал номер; прежние страхи лавиной обрушились на меня. Телефон звонил и звонил, не переставая. Никто не отвечал, никто не снимал трубку. Я положил трубку, в голове у меня была полная сумятица. Я вспомнил нашу беседу с Шерри в студии, когда мы договаривались о встрече в восемь. Нас мог подслушать кто угодно. Я не помню, кто находился рядом на площадке. Я позвонил на телефонную станцию и, узнав номер ресторана "Джозеф", позвонил туда. Когда на звонок ответили, я спросил:
      - У вас часто бывает Лола Шеррард. Она и сейчас должна быть там или ушла совсем недавно. Вы знаете ее?
      - Да, сэр. Она ушла всего несколько минут назад. Кто ее спрашивает?
      Я повесил трубку и повернулся к Элен.
      - Солнышко, очень сожалею, но мне придется уйти.
      Она не рассердилась и не стала возражать, только спросила:
      - В чем дело, Шелл? Так вот кому ты звонил? Шерри?
      - Да. Я должен был встретиться с ней в связи с расследованием. Не знаю, в чем дело. - Я встал. - Но боюсь... - Я не закончил фразу. Я не хотел ее заканчивать. Я быстро направился к двери, но Элен окликнула меня:
      - Шелл, подожди.
      Обернувшись, я увидел, что Элен достает ключ из бюстгальтера, куда она в шутку его спрятала. Она открыла дверь и безразличным тоном сказала:
      - Пока.
      - Пока, солнышко.
      Подбежав к машине, я вскочил в нее, включил мотор и помчался. Я давил на акселератор, пытаясь заглушить нараставший во мне страх.
      Глава 11
      Шерри обитала в маленьком домике на Сайпрес-авеню примерно в четырех милях от Ленгсингтона, где жила Элен. Я жал на газ до отказа большую часть пути, отпуская его только на поворотах, чтобы нажать на тормоза, и затем снова вдавливал его в пол на прямых отрезках пути. Я до смерти боялся, что что-нибудь случится с Шерри, а может быть, это происходит именно сейчас, когда меня нет рядом. Я пытался не думать о трагических развязках, но мое воображение неизменно рисовало мертвое тело Зои, ее искаженное ужасом лицо. Если что-нибудь случится с Шерри, это будет для меня тяжелым ударом.
      Наконец показался ее дом, я резко затормозил у входа, выскочил из машины и быстро взбежал по ступенькам к двери. Подергал за ручку, но дверь была заперта.
      Я несколько раз постучал. В квартире было тихо, но мне показалось, что там кто-то двигается. К двери никто не подходил, и мой страх быстро превратился в панику. Я поднатужился и с силой налег на дверь плечом, выбив замок. Еще одно усилие - и я ввалился, как оказалось, в гостиную, упав на колени. Свет здесь не горел, но он пробивался через полуоткрытую в соседнюю комнату дверь. Вскочив на ноги, я устремился туда. Шерри лежала на полу лицом вниз. Глядя на нее, я замер на месте, даже не подумав о том, что в доме может находиться кто-то еще. Я не знал, жива ли она, и боялся к ней прикоснуться, чтобы убедиться в этом. Наконец, шагнув вперед, я опустился на колени, желая прощупать пульс. Но еще не коснувшись ее руки, я понял, что она жива. Лицо не потеряло естественного цвета, а рот был полуоткрыт, и она дышала. У меня сразу отлегло от сердца. Проведя рукой по ее темным шелковистым волосам, я обнаружил здоровенную шишку у нее возле уха. Только теперь, поняв, почему Шерри потеряла сознание, я снова принялся логически размышлять: злоумышленник, ударивший ее, побывал здесь, и не так давно. Окинув взглядом комнату, я убедился, что никого, кроме нас, в ней нет. Шерри тихо простонала, и тут я снова услышал какой-то шорох.
      Я вскочил на ноги и, напрягая слух, выхватил из наплечной кобуры свой кольт 38-го калибра. Прямо передо мной было открытое окно, тюлевые занавески шевелил легкий бриз. Едва осознав, какую прекрасную цель я собой являю, я снова услышал тот же шорох.
      Я резко развернулся и бросился к выключателю - комната погрузилась в темноту. Застыв на месте, я прислушался, но не услышал ничего, кроме стука собственного сердца. Я решил тщательно обследовать дом. Мои глаза вскоре привыкли к темноте, и я заметил слабый свет впереди. Лунный свет пробивался сквозь стеклянную дверь, ведущую на небольшую веранду. Повернув ручку, я бесшумно открыл дверь и вышел наружу.
      По спине у меня пробежал холодок. Я был уверен, что злоумышленник тот, кто ударил Шерри по голове, - находится где-то рядом. Возможно, всего в нескольких футах от меня. Крепко зажав рифленую рукоятку револьвера в правой руке, я осторожно двигался по деревянному полу веранды к сетчатой двери и наконец левой рукой толкнул ее. Петли протестующе и громко взвизгнули.
      Если злоумышленник был поблизости, он мог отчетливо видеть меня. Я снова толкнул сетчатую дверь и, отпрянув назад, несколько секунд ждал, слушая визг петель. Затем бросился вперед.
      В двадцати футах справа от меня мелькнула яркая вспышка, и в уши ударил громкий звук выстрела из крупнокалиберного пистолета. Я бросился на землю, упал на левое плечо, выбросил руку с револьвером вперед и выпустил пулю в сторону очередной вспышки выстрела. Револьвер дернулся в моей руке, и звуки двух выстрелов слились в единое целое. Я покатился по земле под сердитый визг рикошетирующей пули. Перевернувшись несколько раз, я неуклюже встал на колени, сжимая кольт в правой руке, и замер, сдерживая дыхание и прислушиваясь.
      Я отдавал себе отчет в своем незавидном положении. Катаясь по земле, я потерял ориентацию и не решался выстрелить еще раз. Я мог послать пулю совсем не туда, куда следует. А вокруг, кроме меня и моего противника, могли оказаться невинные граждане. Но нельзя же сидеть и ждать, пока тебя подстрелят.
      А тут еще этот проклятый лунный свет. Я очутился под прикрытием какой-то огромной тени. Мне показалось, что в нескольких футах от меня находится большое дерево с густыми ветвями. Я молил Бога, чтобы это действительно было так. Вокруг царило ночное безмолвие. Я начал шарить по земле вокруг себя, в надежде найти какой-нибудь камень, чтобы, бросив его, дезориентировать противника. Но тщетно! Тогда, бесшумно достав из револьвера пустую гильзу, я отбросил ее как можно дальше, и она, с негромким стуком ударившись о землю, откатилась на несколько футов в сторону. В тишине я отчетливо слышал торопливые шаги, удаляющиеся от дома. Вскочив на ноги, я кинулся бежать.
      Когда глаза привыкли к темноте и я мог отчетливо различить очертания дома, я побежал вокруг него по газону и тут услышал звук взревевшего мотора в полуквартале вниз по улице. Выскочив на тротуар, я увидел в тусклом свете уличных фонарей только что отъехавшую машину, которая у ближайшего перекрестка свернула направо, не включая фар. Мне стало ясно, что преступник ускользнул.
      Вспомнив о Шерри, я сломя голову помчался к дому и, влетев в оставшуюся открытой входную дверь, устремился в спальню, опрокинув подвернувшийся на моем пути стул.
      Я замешкался у двери, отыскивая выключатель, а когда вспыхнул ослепительно яркий свет, я увидел Шерри. Она стояла за дверью в розовом свитере и черной юбке, занеся над головой какой-то предмет. Ее лицо было искажено страхом. Едва я переступил порог комнаты, она шагнула вперед, готовая обрушить на меня настольную лампу, которая была у нее в руках.
      - Эй! - завопил я, отскакивая. - Осторожно!
      Узнав меня, она в последнюю секунду изменила направление удара, который был настолько силен, что она едва удержалась на ногах. Она выронила лампу из рук и, поникшая, молча смотрела на меня, с трудом сдерживая рыдания. В ее лице было такое смятение чувств - и страх, и удивление, и полная беспомощность, - что у меня тоже подкатил комок к горлу.
      Я шагнул к ней и, нежно обняв, прижал к себе. Она разрыдалась, беспрерывно повторяя:
      - Боже мой, боже мой!
      - Ну, ну, успокойся, крошка, - утешал ее я. - Все страшное позади, Шерри.
      Она обхватила меня за талию, уткнувшись лицом в мое плечо, и замерла, дрожа всем телом. И в эту минуту редкого просветления мне подумалось, что ради таких мгновений я готов идти под пулю. Шерри подняла на меня свои широко раскрытые глаза, и я заметил следы слез на ее лице. Прикусив губу, она отступила на несколько шагов, и ее лицо снова исказил страх.
      - В чем дело? - встревожился я. - Что произошло?
      Она все еще не оправилась от шока и без конца переводила глаза с моего лица на револьвер, который я по-прежнему держал в руке. Я совсем забыл о нем. Бог мой, она же думает, что это я ее ударил.
      - Ну, ну, солнышко, все в порядке. - Я убрал револьвер в кобуру. - Я с тобой.
      Внезапно она тяжело вздохнула, подошла к постели и рухнула на нее.
      - Что случилось? - спросила она. - Шелл, что случилось?
      Я придвинул стул и сел так, чтобы видеть ее лицо. Даже в состоянии шока она выглядела как сирена. Розовый свитер с трудом вмещал ее роскошную грудь. Это надо было видеть!
      Я с трудом заставил себя думать о происходящем и ответил:
      - Не знаю, Шерри. Видимо, кто-то ударил тебя по голове. Почему - пока не знаю. Я позвонил тебе около восьми, кто-то снял трубку, но ничего не ответил, мне это не понравилось, и я поспешил сюда. Я нашел тебя лежащей без сознания и почувствовал, что кто-то затаился в другой комнате. Я осмотрел все вокруг, но преступник уже скрылся.
      Она вздрогнула, потрогала шишку на голове и поморщилась от боли. Глядя на меня, она слабо улыбнулась.
      - Кто-то ударил меня по голове, Шелл. Когда я вернулась домой, в спальне горел свет. - Она оглянулась. - В этой комнате... Я... я думала, что ты здесь.
      Я улыбнулся. Она все еще не пришла в себя, и я решил, что надо как-то ее отвлечь.
      - С какой стати я полез бы в твою спальню, Шерри? Мне-то ясно, а ты догадываешься?
      Она рассмеялась, и я успокоился.
      - Так-то лучше. А теперь расскажи все по порядку.
      - Шелл, я удивилась, когда увидела свет в спальне. Но ты сказал, что придешь в восемь. Я окликнула тебя и вошла, но здесь никого не было. Я даже не помню, почувствовала ли боль. Вот и все, что я помню. - Она нахмурилась.
      Пока... пока не очнулась. Тут мне показалось, что я услышала выстрелы.
      - Да, это были выстрелы. Подожди минутку.
      Я закрыл окно в спальне, задернул шторы, затем закрыл двери. Конечно, я ничего не мог поделать с выбитым замком, но я включил свет в гостиной и подставил под дверную ручку стул с прямой спинкой - и только тогда вернулся к Шерри.
      Я попытался ее успокоить:
      - Все закрыто. И пусть так остается. Ты в самом деле слышала выстрелы. Преступник, оглушивший тебя, находился в доме, когда я вошел. У нас произошла стычка, закончившаяся вничью. - Я перешел на серьезный тон: Слушай внимательно, Шерри. Несомненно, это тот самый тип, который убил Зою. И у него были вполне серьезные намерения, если учесть, что он был вооружен.
      Она на минуту задумалась и притихла, а потом спросила:
      - Это был мужчина?
      - Видимо, да, но точно не знаю. Лучше скажи, как твоя голова?
      Она поморгала своими голубыми глазами.
      - Побаливает.
      Я осмотрел шишку на ее голове. Крови не было, но я все-таки хотел вызвать врача, однако она категорически возражала, уверяя, что чувствует себя нормально, и я сдался. Ничего, кроме пары таблеток аспирина, в доме у Шерри не нашлось.
      - У тебя есть что-нибудь обезболивающее? Или что-нибудь выпить?
      - Джин, - с готовностью ответила она. - Джин и апельсиновый сок.
      - Джин? - возмутился я. - И апельсиновый сок! Ты думаешь, это избавит от головной боли?
      Она рассмеялась:
      - С головой все не так уж плохо, - и поморщилась. - Но не так уж и хорошо.
      Следующие пять минут я готовил довольно мерзкие коктейли и болтал с Шерри, пока она приходила в себя от шока, а потом предложил:
      - Давай продолжим беседу, начатую на студии до прихода Оскара. Поверь мне, это очень важно.