Сага о Западных Землях

Осенью они вернулись к своим домам у Оточного фьорда. Корабль был доверху нагружен лесом и виноградом. Карлсефни решил поселиться там, где построил свои дома. Он считал, что из Виноградной Страны слишком далеко плавать в Гренландию, и легче привозить товары с юга на Оточный фьорд, а потом уже отправлять их в Гренландию на продажу.

Этой осенью они плавали на восток и искали могилу Торвальда, но не нашли ее. На этот раз они хорошо подготовились к зиме и запасли много рыбы и мяса.

В начале зимы из леса вышли трое туземцев и направились к домам. Неподалеку пасся скот. Вдруг один бык громко замычал, туземцы испугались и бросились бежать.

– Вот и они! – воскликнул Карлсефни. – Я ждал этого.Теперь главное – не упустить их.

Он берет полкруга сыра и немного сушеного винограда и бежит за туземцами. Он догоняет их в лесу и окликает. Те останавливаются. Тогда Карлсефни отламывает кусок сыра и дает им. Они попробовали сыр, и он пришелся им по вкусу. У одного из туземцев на плече висела лисья шкура. Карлсефни жестами показал, что хочет взять эту шкуру в обмен на сыр. Туземцы тут же согласились. Они съели весь сыр сразу, как только получили его. Карлсефни дал им еще сушеного винограда, но они стали плеватья и всячески показывать, что эта еда им не нравится. Тогда Карлсефни вернулся к своим. Он показывал всем лисью шкуру и говорил, что теперь-то туземцы не станут на них нападать.

– И глупо будет не извлечь выгоду из соседства с людьми, которые отдают отличные меха за кусок сыру!

Все хвалили Карлсефни и говорили, что он поступил очень храбро. Потом Карлсефни велел обнести дома высокой изгородью. И как только это было сделано, явились туземцы. Они приплыли из-за мыса на кожаных лодках. В бухте они высадились и пошли к домам.

Дойдя до изгороди, они стали вытряхивать из тюков свой товар: шкурки лис, белок, куниц и другого зверья. Карлсефни сказал:

– Вынесите им молока, простокваши и сыра, а больше ничего не давайте.

Так и сделали. Туземцы с жадностью набросились на еду, а свою пушнину стали перебрасывать через изгородь. Потом они увидели у людей Карлсефни оружие и стали просить, чтобы им его тоже дали в обмен на меха. Но Карлсефни запретил давать им оружие.

Торговля шла своим чередом, и похоже было, что все окончится благополучно: туземцы унесут свои покупки в животах, а меха останутся у Карлсефни и его людей.

В это время Гудрид сидела у колыбели своего сына Снорри.

Вдруг она увидела, как дверь отворяется, и в дом входит женщина в черном.

– Кто ты? – спросила Гудрид. Женщина не ответила. Потом раздался как будто удар грома, и видение исчезло.

В этот самый миг произошло вот что: туземец попытался выхватить секиру из рук гренландца. Тот оттолкнул его, взмахнул секирой и зарубил этого туземца. Тогда остальные подняли громкий крик, побросали свои товары и бегом бросились к лодкам. Они тут же отчалили и уплыли за мыс, в сторону Оточного фьорда. Карлсефни сказал:

– Непросто иметь дело с этими людьми! Теперь, скорее всего, они вернутся в большем числе и с враждебными намерениями. Мы должны подготовиться к битве.

Карлсефни велел валить лес у основания мыса, чтобы вырубить прогалину от бухты до фьорда. Потом он поставил десять человек на мысу и велел им, если появятся лодки, привлечь внимание туземцев. А скот пустили пастись возле прогалины. Карлсефни сказал:

– Если нападать будут с моря, люди с мыса пусть отступают к домам, и когда они минуют прогалину, мы погоним на туземцев быка и коров. А если они придут с суши, мы дадим им бой на мысу, и опять между нами окажется прогалина и скот, а они боятся быков.

Сражаться же будем там, где деревья гуще, чтобы они не могли стрелять в нас из луков.

Зима была мягкой и море на этот раз не замерзало. В конце зимы дозорные на мысу заметили множество кожаных лодок. Гренландцы стали кричать и размахивать оружием, чтобы туземцы увидели их. Так и вышло: туземцы направились к мысу, а люди Карлсефни стали отступать на юг, к прогалине. Когда нападавшие высадились, те уже скрылись среди деревьев. Туземцы бросились их догонять и убили одного в лесу, а другого уже на вырубке. Этому человеку в голову угодил плоский камень, пущенный из пращи. У одного из нападавших был длинный шест с синим шаром на конце. Туземец взмахнул шестом, и шар полетел на гренландцев. При этом раздался ужасный вой. Люди Карлсефни так перепугались, что едва не обратились в бегство. Но Карлсефни сумел удержать их. Синий шар упал со страшным ревом, но никто не пострадал. Тогда гренландцы погнали на врагов стадо. Бык разъярился и кинулся вперед с опущенной головой. Всё вышло, как и рассчитывал Карлсефни: туземцы бросились наутек. Гренландцы преследовали их и многих убили.

Среди туземцев выделялся один, высокого роста и могучего сложения. Люди Карлсефни решили, что это вождь. Он подбежал к убитому гренландцу, тому, которого убили в лесу. Рядом с телом лежала секира. Вождь поднял секиру, осмотрел ее, потом замахнулся и ударил одного из своих. Тот сразу упал и умер. Тогда вождь швырнул секиру далеко в море. Он, видно, решил, что опасно иметь дело с таким страшным оружием. После этого туземцы еще быстрее побежали к своим лодкам, сели в них и тотчас же уплыли.

После битвы Карлсефни сказал, что не намерен оставаться в этой стране.

– Страна красива и богата, но жизнь здесь всегда будет неспокойна из-за туземцев.

Все согласились с Торфинном. Весной они снарядили корабль вышли в море. Корабль был полон дорогих товаров: леса, винограда и пушнины. Гудрид настояла на том, чтобы сначала плыть на поиски Торстейна Черного. Так они и сделали и направили корабль на северо-запад, за Килевой мыс и Удивительные Берега. Земля была у них с левого борта. К западу местность становилась все более суровой. Лес здесь рос низкий, а в море плавали большие льдины. На одной из них Карлсефни заметил белого медведя. Он хотел его поймать, но медведь нырнул в море с другой сторону льдины и уплыл.

Семь дней они плыли на северо-запад вдоль берегов Лесной Страны. Однажды они увидели далеко на севере землю с горами и ледниками. Карлсефни решил, что это Страна Каменных Плит. Они поняли, что вошли в пролив между Маркландом и Хеллуландом. Потом берег повернул к югу, и здесь они прекратили поиски.

На обратном пути они несколько раз высаживались в Лесной Стране. Однажды они захватили в плен двух молодых туземцев. Их взяли на корабль. С тех пор Карлсефни и Гудрид всюду возили их с собой. Они обучили их северному языку, а после крестили. Эти туземцы немало рассказали о своей стране. Люди там живут в землянках, похожих на норы, а правят страной два конунга. Еще они сказали, что неподалеку от их страны живут какие-то странные люди.

– Они белы лицом, как и вы, и ходят в белых одеждах с тряпками на шестах и громко кричат. Мы называем места, где они живут, Страной Белых Людей (Хвитраманналанд).

Гудрид, услышав это, рассмеялась и сказала:

– Да ведь это крестный ход с хоругвями и песнопениями!

И по всему выходило, что в Лесной Стране есть поселение ирландских монахов.

Осенью корабль пришел в Эйриков фьорд. Карлсефни сдержал свое слово, и добыча была поделена поровну между всеми. Доля каждого оказалась весьма велика. Карлсефни и Гудрид зазимовали на Крутом Склоне у Лейва.

XIII

Тем же летом в Эйриков фьорд пришел корабль из Норвегии.

Правили кораблем два брата, Хельги и Финнбоги, племянники Тьодхильд. Лейв пригласил их в Гренландию, когда служил в Норвегии Олаву конунгу. Братья собирались поселиться в Гренландии, если им там понравится. Они отправились на Крутой Склон и остановились в доме Тьодхильд, хотя Лейв и звал их к себе. Фрейдис сказала:

– Хорошо, что они пошли к Тьодхильд. Не хватало еще терпеть этих двух ублюдков в нашем доме.

– Слава Всевышнему, что никто не слышит твоих слов, – сказал Лейв. – Как ты можешь так говорить, ведь ты даже не знаешь этих людей. А они – люди весьма достойные.

К Фрейдис посватался человек по имени Торвард. Он был очень богат, но тихоня. Он жил в усадьбе Гардар (Дворы) на Эйнаровом фьорде в Восточном поселении. Лейв поддержал сватовство и очень настаивал на этом браке. Он сказал:

– Может, ты хоть немного присмиреешь, когда выйдешь замуж за Торварда. Хотя, признаться, мне жаль его, ведь он, должно быть, не подозревает, какой у тебя злобный нрав.

Свадьбу сыграли в начале зимы. На пиру были и братья Хельги и Финнбоги. Их посадили по левую руку от Лейва, а по правую сидел Карлсефни. Он много рассказывал на пиру о своем плавании, и все хвалили его. Он сказал, что в Западных землях много богатств, но поселяться там неблагоразумно. Фрейдис тогда сказала:

– Почему бы и мне не отправиться в Винланд? Богатство и слава будут мои, а опасности путсь достаются другим.

Торвард и все остальные поддержали ее, сказав, что это хорошее дело. Фрейдис была весела и довольна. После свадьбы она переехала к мужу на Эйнаров фьорд.

Фрейдис часто ездила в Браттахлид повидаться с Лейвом и Гудрид. Однажды она встретила там Хельги и Финнбоги.

– Вот удачная встреча, – сказала она. – Я как раз хотела поговорить с вами.

Она сказала, что не оставила мыслей о поездке в Виноградную Страну.

– Я хочу предложить вам поехать туда со мной. Посудите сами.

Если вы собираетесь остаться в Гренландии, вам понадобятся деньги и лес для постройки домов. Всего этого у вас будет в избытке, если вы съездите в Винланд. Кроме того, вы заслужите уважение в округе, ведь пока про вас только и знают, что вы родственники второй жены Эйрика Рыжего. А туземцы нам будут не страшны, потому что мы поедем на двух кораблях и возьмем много народу.

Хельги и Финнбоги сказали, что подумают, но по всему было видно, что предложение пришлось им по душе. Через несколько дней они известили Фрейдис о свом согласии.

Фрейдис просит у Лейва корабль и дома, и он, как и прежде, соглашается одолжить дома, но не насовсем. Исландцы тем временем снаряжают свой корабль. Они договариваются с Фрейдис, что на каждом корабле будет по тридцать человек, способных носить оружие.

В начале лета оба корабля отплыли из Эйрикова фьорда. Они пробыли в море семь суток и бросили якоря в бухте, где стояли большие дома. Они решили, что это дома Лейва. Корабль исландцев ервым достиг берега, и люди стали переносить кладь в дома. Фрейдис, увидев это, закричала:

– Что вы делаете? Выносите немедленно все, что там уже есть вашего.

– Что случилось, Фрейдис? – говорит Хельги. – Разве не так мы договаривались?

– Лейв одолжил дома мне, а не вам. Убирайтесь, куда хотите.

А если не уйдете, я выгоню вас силой, ведь у меня побольше людей, чем у вас.

И она сказала, что взяла на пять человек больше, чем было уговорено.

– Не нравится мне это, – сказал Хельги. – Но я не хочу с тобой ссориться. Куда нам против твоей злобы. Мы построим дома в другом месте.

Так они и сделали, построили дома у озерка подальше от берега.

Все лето люди валили лес. Ходили также на поиски винограда, но не нашли его. Однажды Хельги сказал:

– Сдается мне, что это вовсе нето место, где останавливался Лейв. Это, скорее, дома Карлсефни.

Фрейдис ответила:

– Мне безразлично, чьи это дома и найдем ли мы виноград. Меня вполне устраивает это место.

Когда наступила зима, люди отдыхали и ловили рыбу. Братья сказали, что неплохо было бы позабавиться и устроить игры в мяч на льду озерка. Так и сделали. Люди Фрейдис проигрывали чаще, чем выигрывали. Фрейдис на это говорила, что Хельги и Финнбоги играют против правил, и она напоминала о тех случаях, когда игра и впрямь шла не по правилам. С этого начались раздоры между домами. Игры были оставлены и взаимные посещения прекратились. Так продолжалось всю зиму.

В конце зимы случилось вот что. Однажды Фрейдис проснулась рано утром и, выйдя из дому, увидела множество кожаных лодок, которые плыли прямо к домам. Фрейдис крикнула:

– Просыпайтесь и вставайте! К нам едут гости, и они не очень-то похожи на купцов, слишком уж их много. Пойдем и покажем этим людишкам, каковы наши копья и секиры.

С этой вестью был послан человек к исландцам. Викинги вышли из домов и приготовились к бою. Туземцы огромным числом высыпали на берег. В руках у них были пращи. В гренландцев полетели камни, и несколько человек было убито. Гренландцы бросали копья, но ни одно из них не попало в цель. Натиск был так силен, что викинги стали отступать. Нападавшие громко вопили и свистели.

Фрейдис сказала:

– Вы такие молодцы, а бежите от этих заморышей! Вы могли бы перебить их всех, как скот!

Она подбирает меч одного из убитых и идет навстречу туземцам. На ней белая рубашка. Туземцы подбегают к ней, и она кричит громко, так что все услышали:

– Как бы я хотела быть мужчиной!

С этими словами она выпрастывает из-под рубашки одну грудь и шлепает по ней мечом. Туземцев это повергло в такой страх, что они со всех ног бросились к лодкам и тотчас же уплыли.

С тех пор этих туземцев не называли иначе, как скрелингами (заморышами).

Все очень хвалили Фрейдис за мужество. Торвард сказал:

– Меткое прозвище ты придумала для здешних жителей. Теперь мы так и будемих звать, скрелингами.

– Многие из наших тоже могут носить это имя, – сказала Фрейдис.

На другой день братья исландцы пришли к Фрейдис. Хельги сказал:

– Вчерашнее нападение было для нас большой неожиданностью.

Если бы не ты, нас бы всех перебили.

– Это так, – продолжил Финнбоги. – Тем более, что до этого мы не встречались со скрелингами и ничем не могли их прогневить.

Вероятно, им не нравится, что мы живем на их земле.

– Что из того? – спросила Фрейдис.

– Мы считаем, что нужно уезжать отсюда, и как можно скорее.

– Я бы назвала это по-другому: не уезжать, а удирать, как побитые псы.

– Называй как хочешь, – сказал Хельги. – Мы уедем, как только приготовим корабль: через неделю или раньше.

– Ваш корабль может вместить вдвое больше леса, чем вы нарубили. Стыдно уезжать, не закончив дела.

– Что это ты вздумала нас удерживать? Кажется, мы не слишком хорошо ладили. Мы не переменим решения. Ты можешь уехать с нами, если хочешь.

– Немного же времени вы мне оставляете! – сказала Фрейдис.

Той же ночью ближе к рассвету Фрейдис вышла из дому босиком, в широком мужнином плаще. Она пришла к дому Хельги и Финнбоги и осторожно проскользнула внутрь. Дверь была приоткрыта. Фрейдис подошла к месту, где спал Хельги. Тут Финнбоги проснулся и увидел ее. Он спросил:

– Что тебе здесь нужно?

Фрейдис вздрогнула и поплотнее запахнула плащ. Помедлив, она сказала:

– Я хотела разбудить Хельги, чтобы поговорить с ним.

– Странное время ты выбрала для разговора. Не надо будить Хельги, можешь поговорить со мной.

Они вышли во двор, и Фрейдис сказала:

– Я решила не уезжать с вами и хочу предложить вам поменяться кораблями. Ваш корабль больше, и в него поместится много леса. А у вас груза немного, вам хватит и моего корабля.

Финнбоги сказал:

– Твой корабль старый и подточен червями. И нам не будет никакой выгоды от этого обмена.

– Так я и знала, что с вами не договоришься по-хорошему.

Слишком уж вы скупы. Но ты еще пожалеешь об этом.

Она пошла к своему дому, а Финнбоги лег спать. Фрейдис входит в дом и залезает в постель, а ноги у нее холодные, потому что в ту ночь выпала сильная роса. Торвард, ее муж, просыпается и спрашивает, почему она такая холодная и мокрая, и где ее носило среди ночи.

– Я хотела поговорить с братьями, чтобы поменяться кораблями, но они не стали меня слушать и жестоко избили. На мне живого места не осталось. Но ты, жалкий человечишка, конечно, не захочешь отомстить за мой позор. Знай, что если ты не отомстишь, я разведусь с тобой.

Она говорила так громко, что многие в доме проснулись. Торвард встал и велел своим людям взять оружие. Они пошли к домам исландцев, ворвались туда и связали всех, кто там был. Те со сна не разобрались, что происходит, и не смогли защититься. Потом их стали выводить во двор по одному. Фрейдис велела убивать каждого, кого выводили. Вот настал черед братьев, и их головы полетели с плеч. Фрейдис засмеялась и сказала:

– Вот и свершилось то, о чем я мечтала: теперь моя мать Грелёд и брат Торвальд успокоятся в своих могилах. Я отомстила за них!

Рассказывают, что ее лицо так перекосило от злобы, что на нее страшно было смотреть.

Наконец все мужчины были убиты, и остались только пятеро женщин. Фрейдис велела убить и их тоже, но никто не хотел этого делать. Тогда Фрейдис взяла секиру и сама зарубила всех пятерых.

– Я и не думал, что моя жена так жестока, – сказал Торвард.

– Я давно задумала эту месть, – сказала Фрейдис. – Для того я и приехала сюда. Я не могла убить племянников Тьодхильд в Гренландии, потому что отец не хотел кровопролития в своей стране, а я чту его слово.

Фрейдис приказала всем молчать об этих убийствах и обещала щедро заплатить каждому за молчание.

– Мы скажем, что братья оставались здесь, когда мы уплывали, и нам не известно, вернутся они или поселятся в этой стране.

Они тотчас же стали собираться в обратный путь. Фрейдис велела грузить весь лес на корабль братьев. Они решили возвращаться на хорошем корабле, а свой оставить.

Они благополучно прибыли в Гренландию, и рассказали все, как было уговорено. Фрейдис поехала с Торвардом в Гардар. Она вела себя тихо и старалась показать себя хорошей хозяйкой и доброй женой.

Вот проходит зима и лето, а Хельги и Финнбоги не возвращаются. Тогда Лейв приходит к Фрейдис и говорит:

– Сдается мне, они уже не вернутся.

– Это их дело, возвращаться им или нет.

– Боюсь, что их нет в живых.

– Откуда у тебя такие мысли? – спрашивает Фрейдис.

– Мне сразу показалось мало похожим на правду то, что вы рассказали. Вряд ли братья отдали бы тебе свой корабль.

– Ты очень умен, брат, но на этот раз ты ошибаешься.

– Хорошо, – сказал Лейв. – Вижу, ты не хочешь говорить начистоту. Но я найду способ узнать правду.

После этого Лейв велел схватить трех спутников Фрейдис. Он пригрозил им страшными карами, если они не расскажут все, как было. Те увидели, что делать нечего, и рассказали о том, как были убиты исландцы и их люди. Рассказы всех троих сошлись. Тогда Лейв вызвал Фрейдис и потребовал, чтобы она объяснила причину этих убийств.

– Тогда я решу, – сказал он, – какого наказания ты заслуживаешь.

Фрейдис отвечала дерзко, гордо вскинув голову.

– Мне нечего стыдиться. Я отомстила Тьодхильд за убийство моей матери и за то, что она накликала гибель Торвальда, моего брата.

Лейв долго молчал, а потом сказал:

– Выходит, я должен еще быть тебе благодарен, что ты убила не саму Тьодхильд, а только ее племянников.

Фрейдис сказала:

– Не было смысла убивать Тьодхильд. Посуди сам, ведь она старуха. А Хельги и Финнбоги были последними в роду ее отца.

Лейв сказал:

– Я не хотел бы поступать с тобой так, как ты того заслуживаешь. Все же ты моя сестра; к тому же нельзя сказать, что у тебя не было причин так поступить, хоть мне и непонятна твоя жестокость. Но теперь все стало известно, и люди не простят тебе такого злодеяния. Единственное, что я могу сделать – попытаться убедить людей оставить тебя в покое.

Лейв сдержал слово. Фрейдис осталась в Гренландии, но с тех пор о ней и ее семье пошла дурная слава. Не было удачи и ее потомству. Единственная дочь, которую она родила, умерла во младенчестве, а больше детей у нее не было. Фрейдис жила очень замкнуто до конца своих дней.

XIV

Теперь надо рассказать о Карлсефни и Гудрид. Они покинули Гренландию в то лето, когда Фрейдис вернулась из Виноградной Страны. Говорят, более богатый корабль, чем корабль Карлсефни, никогда не отплывал из Гренландии. Помимо той добычи, которую они взяли в Винланде, на корабле было много гренландских товаров: сыра и масла, шкур песцов и медведей и моржовых бивней.

Карлсефни раздобыл также живого белого медвежонка, как и хотел.

Медвежонка везли в деревянной клетке.

Плавание было удачным, и осенью корабль пришел в Норвегию.

Карлсефни выгодно продал все товары, а медвежонка подарил Эйрику ярлу. Норвежский правитель был очень доволен подарком и щедро вознаградил Торфинна: дал ему корабль, груженный мукой, ларец с золотом и пятьсот локтей сукна.

Карлсефни и Гудрид перезимовали в Норвегии, а весной стали снаряжать корабли, чтобы плыть в Исландию. Однажды Карлсефни стоял на пристани и наблюдал за погрузкой. Вдруг к нему подходит человек и говорит:

– Не ты ли тот купец, что привез диковинные товары из Виноградной Страны?

– Да, это я, – говорит Торфинн. – А ты кто такой?

– Мое имя Вильхьяльм, – отвечает тот. – Я родом из города Бремен в Стране Саксов. Мой родич Тюркир, я слышал, тоже плавал в те земли. И я хотел бы купить какую-нибудь вещь из Винланда на память о родиче.

– Тебе бы прийти пораньше, – говорит Карлсефни. – Ведь я все уже продал.

– Давай взойдем на корабль и посмотрим, вдруг что-нибудь осталось.

– Изволь, – говорит Карлсефни. – Но только это маловероятно.

Они идут на корабль и ищут там, и Вильхьяльм находит украшение из дерева мёсур, то самое, что было обронено Торвальдом на Килевом мысу.

– Вот подходящая вещь, – говорит южанин. – Я хочу купить ее.

Назови свою цену.

– Это украшение принадлежит моей жене. Я не могу его продать.

– Я дам за него полмарки золота.

– Будь по-твоему, – говорит Карлсефни. – Глупо отказываться, когда за безделицу предлагают такие хорошие деньги.

И он продал южанину украшение. Гудрид, узнав об этом, сказала:

– Видно, Богу было угодно, чтобы у меня и памяти не осталось о том времени и о тех, кто был мне дорог когда-то.

– Думаю, это к лучшему, – сказал Карлсефни.

Они приплыли в Исландию и купили богатую усадьбу, которая называлась Веселый Хутор. Карлсефни жил там до самой смерти и слыл очень знатным человеком. От него и Гудрид произошло большое и славное потомство.

После смерти Карлсефни хозяйство стали вести Гудрид и Снорри, ее сын, родившийся в Виноградной Стране. Потом Гудрид совершила паломничество в Рим, вернулась в Исландию и стала монахиней и отшельницей. Она окончила свои дни в служении Богу.

Теперь надо сказать о Лейве. Он жил на Крутом Склоне до старости и был славен и почитаем. Лейв не имел ни жены, ни детей.

Однажды, когда он был уже совсем стар, в Эйриков фьорд пришел боевой корабль и бросил якорь напротив Крутого Склона. На корабле приплыли двадцать викингов с богатой добычей, которую они взяли на востоке. Предводитель викингов явился к Лейву. Тот лежал в постели и уже не мог подняться, так он был стар. Лейв посмотрел на гостя и увидел, что у того низкий лоб, близко посаженные глаза и суровый взгляд. Было в нем-что-то зловещее.

– Кто ты? – спрашивает Лейв.

– Здравствуй, отец, – говорит викинг. – Мое имя Торгильс.

Торгунна, моя мать, умерла прошлым летом на острове Скай. Перед смертью она велела мне ехать в Гренландию и поселиться здесь.

Еще она велела показать тебе этот перстень и пояс и сказала, что ты должен узнать их. Но, по-моему, ты не очень-то рад меня видеть.

– Напротив, – сказал Лейв. – Я рад тебе, Торгильс. Ведь я думал, что умру бездетным, а теперь у меня есть наследник.

Лейв признал Торгильса своим сыном, и Торгильс остался в Гренландии. Спустя некоторое время Лейв спросил Торгильса, не хочет ли тот посетить Виноградную Страну.

– Это принесло бы тебе немалое богатство, – сказал он и добавил, что готов отдать Торгильсу свои дома.

– Я не поеду туда, – сказал Торгильс. – У меня и так всего довольно. Я уже немало поездил по чужим странам и хочу остаток дней прожить на своей земле.

Лейв сказал:

– Вот и вышло, что ни к чему было мое плавание и все эти открытия. Едва ли теперь кто-нибудь поплывет в Виноградную Страну: слишком поздно я ее нашел. Ныне не осталось людей, способных освоить и заселить новые земли, подобно Эйрику. Об одном я хочу попросить тебя, Торгильс: постарайся сделать так, чтобы память о наших плаваниях сохранилась у потомков. Не исключено, что когданибудь это им пригодится.

Вскоре Лейв умер. Торгильс вступил во владение его землями и усадьбой. Торгильс был единственным потомком Эйрика в третьем колене, потому что Торвальд и Торстейн погибли бездетными, а ребенок Фрейдис умер во младенчестве.

Слова Лейва Счастливого сбылись: никто из гренландцев больше не плавал в Виноградную Страну.

Здесь мы кончаем сагу о Западных Землях.