По крайней мере Бьяджио предпочитал думать именно так.
      - Ведьма! - фыркнул он мрачно. - Она пытается меня отвлечь.
      Граф расправил плечи. Баркас Никабара подходил к берегу. Уже был виден Эррит, смотревший на Бьяджио. Глаза у епископа были тусклые. Бьяджио нахмурился. Разве Эррит не воспользовался снадобьем? Никабар должен был его снабдить. Граф постарался успокоиться. Рано или поздно епископ все равно сдастся и начнет принимать снадобье. Эррит такой податливый!
      Когда баркас подошел к берегу, двое матросов спрыгнули в воду и вытащили лодку на песок. В лодке рядом с Эрритом оказался еще один человек, которого стало видно, когда Никабар вышел на берег.
      Кивис Гэйго.
      Военный министр Нара прибыл на Кроут. Такого приятного поворота событий Бьяджио не ожидал. Как и Эррит, Кивис Гэйго всегда ненавидел Бьяджио. Граф постарался справиться с улыбкой торжества. Он дал знак своим телохранителям держаться позади. Охранники Гэйго вышли из баркаса первыми, заслонив своего господина, и сразу же обнажили мечи, образовав стальную сеть. Эта глупая показуха вызвала у Бьяджио раздражение, однако он не стал мешать, а просто смотрел, как Кивис Гэйго выходит из лодки и бредет по воде. Лицо Гэйго напоминало ледяную маску. Он сильно изменился с того дня, когда Бьяджио видел его в последний раз. Синева его глаз исчезла, сменившись естественным - и гораздо менее впечатляющим - серо-коричневым цветом. Кроме того, он похудел - это явно было последствием абстиненции.
      - Добро пожаловать на Кроут, Гэйго, - сказал Бьяджио, адресуя своему врагу любезный поклон. - Я бы сказал, что рад тебя видеть, но не хочу лгать.
      Гэйго застыл на месте, потрясенный этой фразой. На его лице отразилась ненависть.
      - Ты все такой же нахальный красавчик, Бьяджио, - сказал он. - А я-то надеялся, что изгнание изменит тебя к лучшему! Но вижу, что ты только озлобился.
      Бьяджио его не слушал. Он смотрел через плечо Гэйго на Эррита. Старый епископ в эту минуту с трудом вылезал из баркаса. Отказавшись от протянутой Никабаром руки, Эррит шел один, с высоко поднятой головой, несмотря на явную слабость. Позади него со стоическим выражением лица шел Никабар.
      - Кто еще приехал? - рассеянно спросил Бьяджио.
      - Клоди Вое, Тепас Талшайр, Дебоко, - ответил Гэйго. - Всего одиннадцать правителей. У Бьяджио радостно забилось сердце.
      - Хорошо, - спокойно проговорил он. - Я рад. Может быть, нам удастся чего-то добиться.
      - Не слишком на это надейся, Бьяджио, - предупредил его Гэйго. - У нас не все настроены на переговоры.
      "Но вы все равно приехали, так? - удовлетворенно подумал Бьяджио. Дурак ты, Гэйго".
      - Давайте отбросим предубеждения, - предложил он и направился навстречу Эрриту.
      Как это ни странно, Бьяджио почувствовал легкий трепет страха. Как бы ни был унижен Эррит, что-то в нем внушало благоговение. Бьяджио постарался приветствовать своего заклятого врага вежливо, поклониться особенно низко.
      - Приветствую вас, Эррит, - почтительно произнес он. - Вы оказали мне честь своим приездом. Спасибо вам, мой старый друг.
      У Эррита был вид человека, пережившего трагедию. Он устремил на Бьяджио пустые глаза. Граф улыбнулся и попытался вызвать его на разговор.
      - Я хочу, чтобы вам здесь было удобно, - сказал он. - Ничего не бойтесь. Мы собрались для переговоров, и только.
      - Твой вид мне отвратителен по-прежнему, - проговорил наконец Эррит. Не зови меня другом, Бьяджио. Мы не друзья и никогда друзьями не будем. Да проклянет тебя Бог за то, что ты сделал. Да сожжет Он тебя Своим огнем.
      Это проклятие задело гордость Бьяджио. От него не укрылось нахальное хихиканье Гэйго. Телохранители министра не убирали своих мечей. Бьяджио призвал к себе на помощью все свое искусство дипломата.
      - И все равно я благодарю тебя за приезд и за то, что ты привез остальных. Гэйго говорит, что Вое тоже с вами. Это хорошо. А Оридиан?
      - Он на борту "Черного города", - сообщил Никабар. - Этот хорек отказался сесть на "Бесстрашный".
      - Ну, не огорчайся, Никабар, - весело ответил Бьяджио. - Старые ссоры. Вскоре мы все уладим.
      - Нет, - ледяным тоном произнес Эррит, - этого мы не сделаем, граф. Я согласился приехать, чтобы положить конец кровопролитию. И только.
      Бьяджио кивнул. Что Эррит знает о кровопролитии!
      - Как ты утверждаешь в своих проповедях, Эррит, мир - это путь к Небесам. Давай же начнем прямо здесь и сейчас. - Он посмотрел на Гэйго. Путь к миру?
      Гэйго ухмыльнулся:
      - Поживем - увидим, грешник. Бьяджио посмотрел на Гэйго в упор.
      - Мы все грешны, Кивис, - заявил он. - Не заблуждайся.
      - Но некоторые грешнее других, граф, - парировал Гэйго. Он поднял руку, и по его сигналу телохранители вложили мечи в ножны. - Однако ты прав, по крайней мере отчасти. Мы тебя выслушаем. Только не трать наше время даром.
      - Видишь, Эррит? - сказал Бьяджио. - Мы можем забыть свои споры - хотя бы на время. Нам надо говорить. И еще нам надо слушать.
      Епископ нахмурился.
      - Есть кое-что, что я хотел бы услышать, - проворчал он. - Объяснения. Это - прежде всего. И я не даю тебе никаких обещаний, дьявол. Я здесь. Этого достаточно.
      Ядовитый тон Эррита ужасал. Бьяджио ожидал этого - но не предвидел, что будет ощущать его настолько остро. Он проглотил так и просившиеся на язык слова и одарил Эррита улыбкой.
      - Пройдем со мной, Эррит, - спокойно сказал он. - Пожалуйста.
      Граф отошел вдоль берега на несколько шагов, остановился, поджидая Эррита. Епископ вопросительно посмотрел на него, но потом, смягчившись, последовал за графом. Бьяджио подождал, пока они отойдут подальше, где их не услышат, и только потом заговорил. Постоянный шум прибоя помогал заглушить его слова.
      Он решил начать с невинного вопроса.
      - Как ты себя чувствуешь? - спросил он. - Ты плохо выглядишь.
      - Я отвыкаю от твоего дьявольского зеЛья, - ответил Эррит.
      - Отвыкаешь? Почему? Разве Никабар не передал тебе мой последний подарок?
      - Передал. Если хочешь, можешь отсосать его с досок пола. Вот что я с ним сделал - вылил прямо на пол.
      Бьяджио ужаснулся:
      - Как ты мог! Да ты посмотри на себя! Тебе снадобье необходимо, Эррит.
      - Ничуть. - Эррит гордо выпрямился. - Бог дает мне силы, грешник. Я больше не буду отдавать мою душу во власть снадобью Бовейдина.
      - Оно сохраняет нам жизнь, Эррит, - сказал Бьяджио. - И его достаточно много. Я намерен хотя бы избавить тебя от мук смертности.
      - Смерть отправит меня к Богу, - ответил Эррит. - Тебе с Ним не встретиться, поверь мне. Бьяджио вздохнул.
      - Нам с тобой многое надо обсудить. И это будет легче, если ты перестанешь все время стараться меня задеть.
      Эррит резко остановился, быстро схватил Бьяджио за рукав и грубо повернул.
      - Не смей разговаривать со мной, как с ребенком, ты, выродок несчастный! - прошипел он. - Я здесь из-за того, что вы с твоим карликом сделали с моим собором. И с моей дочерью!
      - Дочерью? - Бьяджио ухмыльнулся. - Ах да. Я так и подумал, что она тебе понравится.
      Лицо епископа побагровело. Бьяджио даже показалось, что старик готов его ударить.
      - Ты будешь проклят Богом, Бьяджио! - пообещал Эррит. - Ты можешь сейчас смеяться Ему в лицо, но Судный день настанет. И ты ответишь за свои грехи и преступления, содомит.
      - Не смей меня так называть! - предостерег его Бьяджио, грозя ему пальцем. - Я в последний раз терплю это слово. Это мой остров. Пусть ты все еще правишь Наром, но на Кроуте повелитель - я.
      - Богохульный змий! - сказал Эррит. - Ты к тому же слеп и глуп. К чему все эти убийства? - Он умоляюще посмотрел на Бьяджио. - Зачем, граф?
      - Ради Нара, - убежденно ответил Бьяджио. Он ткнул себе пальцем в грудь. - Потому что Нар - мой, а ты его у меня отнял.
      - Ты ошибаешься. Нар не принадлежит ни одному человеку. Он находится в Божьих руках.
      - Нар - империя, Эррит! - резко сказал Бьяджио. - И ею должен править император. Аркус хотел передать Нар мне.
      - Он этого не говорил.
      - Он боялся, - возразил Бьяджио. - Боялся своей смерти. Он был не в состоянии передать мне власть. Но ты знаешь, что я прав. Ты знал это и тогда - но все равно украл у меня империю. А теперь ты видишь, что я так легко не сдамся. Вот почему ты здесь. Теперь уже боишься ты.
      Лицо епископа оставалось совершенно спокойным.
      - Бьяджио, меня одолевает столько страхов, что даже трудно поверить, печально сказал он. - И ты - только один из очень многих. Я выслушал твой бред. И я буду вести с тобой мирные переговоры, если этим смогу удержать тебя от убийств. Но я никогда не соглашусь сделать тебя императором.
      - Скажи это, Эррит! - не отступал Бьяджио. - Скажи, что Аркус хотел, чтобы я правил Наром. Ты знаешь, что это так.
      - Скажу, если тебе этого так хочется. Аркус действительно хотел передать тебе Нар. Он любил тебя как сына. Это ничего не меняет.
      Но для Бьяджио эти слова все меняли. Он потрясенно уставился на Эррита.
      "Любил меня. Как сына".
      Гнев Бьяджио превратился в печаль.
      - Тогда почему ты мне противишься, Эррит? Зачем ты начал это противостояние?
      - По той же причине, по которой я намерен тебе противостоять и дальше, граф. Потому что ты - безумец и грешник. И потому, что Черный Ренессанс это болезнь, которая порабощает людей и унижает Небо. А ты хочешь вернуть его в Нар. - Эррит покачал головой. - Я этого не допущу.
      - Тебе меня не остановить, Эррит, - предостерег его Бьяджио. - Никому меня не остановить. Я достану вас, куда бы вы ни спрятались. Я уже это доказал.
      - Да, тебе прекрасно удалось нас запугать, - с горечью признал старик. - Но мы все объединились, чтобы остановить тебя. Теперь у тебя слишком много врагов, Бьяджио. Тебе не удастся всех нас победить. Эта угроза заставила Бьяджио расхохотаться.
      - Вижу, что нам будет о чем говорить, - сказал он. - Давай пока не будем делать таких заявлений и говорить вещи, о которых потом пожалеем. Сегодня и завтра тебе следует отдыхать - всем вам. А потом мы начнем переговоры.
      - Я бы предпочел не затягивать, - огрызнулся епископ. - У меня нет желания задерживаться у тебя на острове.
      - Пожалуйста, побудь здесь. Эррит. Если не хочешь принимать снадобье, то хотя бы поешь и выпей вина. Еды и вина у нас в достатке. Я не пожалел расходов, чтобы хорошо устроить всех вас. И я вижу, что плавание тебя утомило.
      Эррит поморщился:
      - Хорошо. Значит, послезавтра.
      Он повернулся и пошел к пристающим к берегу баркасам, оставив Бьяджио одного. Граф проводил взглядом своего старого врага, продолжая изумляться его стойкости. Как Эррит сумел отказаться от снадобья? Бьяджио не подозревал, что он способен на такую решимость. И тем не менее граф был доволен.
      - Послезавтра, - прошептал он.
      Он не сказал Эрриту, что "Бесстрашный" и его эскорт были не единственными кораблями, появившимися в тот день у Кроута. За три часа до них прибыл "Быстрый".
      Дьяна весь день провела в своих покоях, бездумно глядя на стены. Она слышала пересуды Кайлы и других слуг, обсуждавших прибытие на остров одиннадцати нарских правителей и то, что с ними находится сам архиепископ Эррит. Однако даже эти интересные новости Дьяну не тронули. Просто Бьяджио плетет новые замысловатые сети. Не сомневаясь, что в этом плетении скоро будет использована и она сама, Дьяна решила выжидать и не мешать событиям идти своим чередом. Она была бессильна. Эрис умерла, до Бьяджио не достучаться. Было ясно, что граф говорил всерьез. Он увезет ее в Черный город. Она станет приманкой в западне, которую он поставит для Ричиуса. Дьяна надеялась пробиться в его искореженный разум и вправить вывихнутое, но Бьяджио не поддался такому наивному вмешательству.
      После гибели Эрис Дьяна вообще не разговаривала с Бьяджио. Один раз они встретились в коридоре дворца, и он ей смущенно улыбнулся, но Дьяна сделала вид, что его не замечает. Ей не нужны были ни его симпатия, ни его жалость, и она была полна решимости не показывать ему своего страха. Как это ни странно, она не смогла по-настоящему возненавидеть Бьяджио - даже после того ужаса, который он сотворил с Эрис. Дьяна видела в нем скорее жалкого ребенка, который капризно рыдает из-за недоступной игрушки. Он был опасным человеком, он был убийцей, однако она по-прежнему не была уверена в его порочности. Ричиус называл его дьяволом. Даже Повелителем Ада. Однако Дьяна была трийкой, а трийские боги были более сложными. Богом зла не был никто из них. И для Дьяны такое понятие было чуждо.
      "Но все равно до него не дотянуться, - напомнила она себе. - Так что нечего и пытаться".
      Было уже далеко за полночь, и во дворце воцарилась тишина. Дьяна лежала без сна, глядя в потолок. Оттуда на нее смотрела причудливая фреска, изображавшая какой-то эпизод из истории Кроута - она не знала, какой именно. Иногда она слышала у себя за дверью шаги, и это ее тревожило. Похоже, нарские аристократы не давали слугам покоя. Дьяна вспомнила Фалиндар и как ее холили, когда она была женой Тарна. Тарн был хорошим человеком. С ним она никогда ни в чем не нуждалась. Иногда она даже с удивлением замечала, что тоскует по нему. Ей отчаянно хотелось вернуться домой.
      - Женщина! - неожиданно окликнул ее голос.
      Дьяна испуганно села в кровати. Она осмотрела темную комнату и увидела на пороге золотую фигуру. Ее сердце отчаянно забилось.
      - Что тебе нужно? - спросила она.
      Схватив простыню, она поспешно закуталась в нее.
      Граф Бьяджио медленно приблизился. Его глаза сияли внутренним светом. За ним стелился алый плащ, похожий на шлейф невесты.
      - Не бойся! - сказал он.
      - Как ты сюда попал?
      Еще не договорив, Дьяна поняла, как глупо звучит ее вопрос. Однако ей не было дела до того, что он - владелец этого дома. Это была ее спальня!
      - Я не постучал, потому что боялся, что ты меня не услышишь, объяснил он. Он наблюдал за ней со
      странным интересом. На его лице появилось нечто похожее на томление. Я не хотел тебя пугать.
      - Уйди, пожалуйста! - сказала Дьяна, невольно отодвигаясь подальше. В темноте он казался великолепным. - Я не хочу, чтобы ты здесь был.
      Бьяджио сделал еще один шаг к ее кровати.
      - Скоро уйду, - тихо проговорил он. - Но мне надо убедиться в том, что ты поняла мои слова. Завтра ночью, в это же время, ты должна быть готова покинуть Кроут.
      - Покинуть? - переспросила Дьяна. - Почему?
      Он дал ей тот ответ, которого она так страшилась.
      - Мы возвращаемся в Черный город. Когда придет время, я пришлю за тобой раба. Тебя проведут на берег. Там будет ждать лодка. Ты в нее сядешь.
      Дьяна села прямее.
      - Почему именно сейчас? - спросила она. - Почему так внезапно?
      Бьяджио опасно усмехнулся:
      - Твой муж с лисскими героями плывет сюда, женщина. Они намерены отнять у меня мой остров.
      - Ричиус? - ахнула Дьяна. - Откуда ты знаешь?
      Граф выразительно поднял брови.
      - Сколько вопросов! А мне казалось, что ты со мной больше не разговариваешь.
      - Отвечай! - потребовала Дьяна. - Ричиус плывет сюда? Ты это точно знаешь?
      - Я - Рошанн, женщина, - напомнил он ей. - У меня есть свои источники. Твой никчемный муж уже в пути. Наверняка с ним едет банда грязных пиратов. Когда они сюда явятся, никто не будет в безопасности. Даже ты. - Граф скрестил руки на груди, дразня ее взглядом. - Я не хотел бы так быстро тебя потерять. У меня по-прежнему есть на тебя планы.
      Ему нравилось ее мучить, однако Дьяна видела, чего он добивается.
      - Не пытайся запугать меня своими угрозами, Бьяджио! - презрительно бросила она. - Похоже, что испугался ты сам. Это ты убегаешь от лиссцев.
      - Ах, женщина, как ты близорука! - рассмеялся он. - Ты и правда совсем меня не знаешь. Изволь быть готова, когда я за тобой пошлю. Если не пойдешь сама, я заставлю силой приволочь тебя на "Бесстрашный". Нагой, если понадобится.
      Он извлек из кармана ключ на короткой серебряной цепочке. Дьяна глянула с подозрением:
      - Что это такое?
      - Боюсь, что до завтрашней ночи я не могу выпустить тебя из этой комнаты. Не хочу, чтобы кто-нибудь из моих нарских гостей узнал о тебе.
      Он повернулся, чтобы уйти, но Дьяна окликнула его.
      - Ты можешь меня запереть, но я все равно не твоя пленница! - с жаром заявила она. - Я свободная женщина. Ты никогда не будешь мной владеть, Бьяджио.
      Граф приостановился.
      - Дьяна Вэнтран, я в любую секунду могу задуть тебя, как свечу. И это ты называешь свободой?
      Бьяджио не стал дожидаться ее ответа. Темнота поглотила его. Слышно было, как он вышел из комнаты, заперев за собой дверь. Дьяна сидела на кровати и прислушивалась к звукам своей тюрьмы. Однако боялась она не за себя.
      - Ричиус! - с отчаянием шептала она. - Пожалуйста, будь осторожен!
      43
      Послезавтра
      В холодной предрассветной мгле Ричиус Вэнтран стоял на палубе, глядя на Кроут в подзорную трубу. В темноте остров Бьяджио был едва видим, а "Принц Лисса" и три сопровождавшие его шхуны стояли достаточно далеко от берега, прячась в ночи от глаз местных жителей. Не встретив в водах острова нарских дредноутов, лиссцы смело подошли к острову. "Принц" стоял на якоре в одной морской миле от дворца Бьяджио. Злой океанский ветер рвал на Ричиусе рубаху. Как и его солдаты, он был без куртки: на нем была только толстая шерстяная рубаха и кольчужный нагрудник поверх нее. Кожаные дуэльные перчатки защищали пальцы от холода.
      Он всматривался в окуляр, пытаясь проникнуть взглядом сквозь темноту. У Кроуга были более пологие берега, чем у Лисса, и при бледном свете звезд можно было различить белую линию прибрежного песка и аккуратно подстриженную траву. Ричиус молча осматривал местность. Рядом с ним на палубе стояли Симон и Пракна. Шайа и первая дюжина лис-ских солдат уже были готовы к отправке и сидели в баркасе, свисающем с борта флагмана. Такой же баркас уже заполнялся на противоположном борту, а также по обоим бортам остальных кораблей Пракны. В каждый баркас сажали как можно больше бойцов.
      До рассвета оставалось не меньше двух часов. Ричиус надеялся, что за это время успеет окружить дворец Бьяджио. Чтобы его солдат не расстреляли во время высадки, он распорядился направить баркасы в сторону от дворца, где их не заметят охранники Бьяджио. Симон выбрал безопасное место для высадки - по его словам, там нарских охранников не выставляли. Оттуда Ричиус проведет небольшой отряд на территорию дворца и снимет окружающих его охранников. В этой операции Симон также оказался незаменимым. Он знал распорядок дня всех обитателей дворца - по крайней мере так он утверждал. Ричиус сжал зубы и вернул подзорную трубу Пракне, а потом тревожно посмотрел на Симона.
      - Я ничего не вижу, - прошептал он. - Надеюсь, ты был прав насчет стражи.
      - Прав, - успокоил его Симон. - Бьяджио ставит вокруг сада около полудюжины охранников. Я же тебе говорил.
      Ричиус кивнул. Симон ему это говорил - бесчисленное количество раз. Но Ричиус все равно то и дело возвращался мыслями к этим цифрам. Полдюжины стражников - по двое у каждого входа, и еще двое обходят территорию. Этих двух будет труднее всего найти и устранить. А их надо найти как можно быстрее. Это будет поручено Симону. Рошанн приготовился к выполнению задания: он надел все черное и стал похож на худую голодную пантеру. На поясе у него были кинжал и короткий ятаган. Оба клинка были самые простые. Волосы он остриг почти под корень. В темноте он производил пугающее впечатление. Его злобный вид напомнил Ричиусу, что Рошанны по-прежнему оставались скрытой угрозой по всей империи.
      - Сколько, по-твоему, займет переход до дворца? - спросил Ричиус. Меньше часа?
      - Чуть меньше часа, - подтвердил Симон. - Но мы будем двигаться быстрее остальных, поскольку первым пойду я.
      - У остальных только карты, - согласился Ричиус.
      Он был уверен, что остальные отряды найдут дворец без помощи проводников. И ему хотелось, чтобы Симон провел передовую группу как можно скорее. Небольшому отряду легче остаться незамеченным. С ними пойдут Шайа и ее бойцы из первого баркаса. Остальные три командира - Томр, Лориа и Делф займут позиции на севере, западе и востоке. Все вместе они затянут петлю достаточно туго, чтобы выдавить Бьяджио из укрытия. Было договорено, что Пракна останется на "Принце" с Марусом и другими моряками: у них не было опыта боя на суше. Тем не менее они тоже вооружились кривыми лисскими саблями, чтобы в случае необходимости прийти на помощь. Ричиус не собирался вызвать моряков на подмогу, но Бьяджио мог заготовить сюрпризы.
      Ричиус посмотрел на Пракну, едва различимого при свете звезд. Лицо командующего флотом оставалось серьезным.
      - Пора садиться в баркас, друг мой, - сказал он, указывая на приготовленную к спуску лодку.
      На прощание Пракна протянул Ричиусу руку, и тот тепло ее пожал.
      - Не уплывай без нас, Пракна, - пошутил Ричиус и почувствовал, как пальцы командующего сжались.
      - Ричиус, что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знал: я всегда хорошо к тебе относился. Лисе благодарит тебя за то, что ты сделал.
      Эти странные слова заставили Ричиуса смутиться.
      - Не беспокойся, Пракна, - сказал он. - Я рассчитываю вернуться.
      - Хороший план. - Затем Пракна повернулся к Симону со словами: Нарец, и тебе удачи.
      Это прощание нельзя было назвать теплым, но Симон все равно улыбнулся:
      - Удачи тебе, Пракна. Надеюсь, что ни одного дредноута не покажется.
      - Эти воды безопасны, - заявил командующий. - Беспокойся о себе.
      - Я только это и делаю, - пошутил Симон, пристально глядя на Пракну. Правда ведь?
      Пракна пожал плечами, уходя от перепалки.
      - Как скажешь, Симон Даркис. Как скажешь.
      - Пошли в баркас, - сказал Ричиус, взяв Симона за плечо.
      У борта дожидались четыре матроса, готовые спустить лодку на воду. Шайа уже была там - стояла среди своих сидящих бойцов. В полутьме она казалась полной решимости: прекрасным символом лисской чести. Ричиус почувствовал прилив гордости. Он шагнул в баркас, протискиваясь мимо воинов, оборачивавших к нему серьезные лица. Он узнал Джо-ра и его сестру Тили, а также одного из самых юных солдат, Гриффа, - пареньку едва исполнилось шестнадцать. Вид у Гриффа был испуганный, как и накануне днем, когда Ричиус сказал ему, что ему не обязательно высаживаться на берег. Грифф и слышать не хотел о том, чтобы не участвовать во вторжении. Он робко кивнул Ричиусу. Ричиус подмигнул в ответ и уселся рядом с Шайей. Следом в лодку сел Симон - но ему не было адресовано ни одного приветственного взгляда или слова. Он по-прежнему оставался отверженным - и в качестве такового устроился на носу, отдельно от остальных. На веслах сидели четыре матроса Пракны, чтобы бойцы не утомились до похода.
      - Спускайте баркас! - скомандовал Ричиус.
      По его сигналу заскрипели блоки: матросы начали опускать лодку к воде. Ему было видно, что с других кораблей тоже стали спускать баркасы. Пока шлюпка опускалась, Ричиус поднял взгляд и увидел, как Пракна смотрит на них. Командующий флотом слабо помахал им рукой. Ричиус был озадачен. Он думал, что Пракна будет радоваться. Баркас опустился, подняв тучу брызг. Гребцы сразу же взялись за весла и отвалили от борта, направляя шлюпку к темному берегу Кроута. Симон показывал им, куда именно следует плыть. Ричиус набрал полные легкие солоноватого воздуха и попытался успокоить отчаянно бьющееся сердце. Сидящая рядом Шайа заметно побледнела. Он слегка толкнул ее локтем в бок:
      - Ты как, ничего? Шайа молча кивнула.
      - Точно? - спросил он. - По тебе не скажешь.
      - Все в порядке, - рассеянно проговорила Шайа и тут же нервно облизала губы, выдавая свое волнение.
      Ричиус поднял руку, требуя внимания своих солдат.
      - Послушайте меня все, - прошептал он. - Сейчас мы начнем действовать, и я знаю, что вам страшно. Но это нормально. Мне тоже страшно.
      - Вам страшно? - переспросил Грифф. Ричиус улыбнулся, вспоминая похожих пареньков из Ара-мура.
      - Страх - это нормально, - сказал он. - Но вы усердно готовились и знаете, что делать. И если нам повезет, Бьяджио просто сдастся.
      Они все смущенно отвели глаза.
      - Я знаю, что вы мне не верите, но Бьяджио - человек практичный, продолжал Ричиус. - Когда он увидит, как нас много, он вполне может сдаться.
      - Мы все готовы, лорд Шакал, - умоляюще проговорила Шайа. Пожалуйста...
      Ричиус больше не стал ничего говорить. Он видел, что Шайа тревожится, и не стал мешать ей собираться с духом перед высадкой. Симон сидел на носу, знаками управляя движением лодки. Он уверял Ричиуса, что знает такое место, где стражники не заметят их на берегу. Ричиус все еще боялся, что там окажется ловушка. Как бы ему ни хотелось верить Симону, его не оставляло упрямое подозрение. Возможно, его приезд тоже был частью тонкого плана Бьяджио. Возможно, графу известно об их приближении и о том, что Симон показывает им дорогу.
      - Здесь, - прошептал Симон гребцам. - Приставайте здесь.
      Из темноты возник похожий на лагуну залив, и лиссцы завели туда баркас. Он был достаточно велик, чтобы вместить и дюжину таких шлюпок, и со всех сторон его окружали песчаные холмы. При виде них Ричиус улыбнулся. Симон сдержал слово.
      Лодки по очереди заходили в залив. Первой шла шлюпка Делфа. Заметив Ричиуса, он помахал ему рукой. Ричиус оглянулся на остальные баркасы. Лисские корабли едва виднелись у горизонта, однако можно было различить новые шлюпки, идущие к берегу. Им предстояло сделать несколько рейсов, чтобы высадить на берег все девять сотен бойцов.
      Ричиус выпрыгнул из лодки и зашлепал по воде к берегу. Следом шли остальные. Вскоре залив наполнился людьми. Ричиус внимательно наблюдал за ними, оценивая точность их движений. Они двигались точно так, как он их учил - быстро и бесшумно, не тратя силы зря.
      - Ладно, - сказал он Шайе. - Пошли. - Он повернулся к Симону, которому предстояло вести авангардный отряд к дворцу. - Готов?
      - Готов, - ответил Симон.
      Повернувшись, он зашагал к северному холму. Ричиус пошел за ним, приказав Шайе и остальному отряду идти следом за ними.
      Почти перед самым рассветом архиепископ Эррит вышел из своих роскошных покоев в западном крыле дворца и отправился разыскивать графа Бьяджио. Как и все, кто попал под влияние снадобья Бовейдина, Эррит просыпался рано - а порой проводил без сна целую ночь. Зная, что Бьяджио страдает такой же бессонницей, Эррит был уверен, что граф уже проснулся. Наступил третий день после прибытия Эррита, и епископу не терпелось начать переговоры с кроутским дьяволом. Он успел отдохнуть и чувствовал себя бодро, несмотря на муки абстиненции. Когда он приехал, в покоях для него был приготовлен месячный запас снадобья. Ему предоставили прекрасные комнаты - и Эррит с наслаждением вылил синюю жидкость прямо на ковер. Кивис Гэйго и другие нарские правители получили такие же покои в западном крыле. Богатство Бьяджио потрясло Эррита. Он давно знал, что граф - человек с роскошными привычками, но здесь он увидел несколько работ Дараго и других знаменитых мастеров, и все было изготовлено из золота или серебра, или обито лучшей кожей, или вырезано из лучшего привозного мрамора. Все переходы были покрыты позолотой, все постельное белье - из чистого шелка. И Эррит не мог сосредоточиться на своих мыслях из-за бесконечной вереницы рабов, предлагавших ему угощения и всевозможные услуги. Предыдущий день он провел за разговорами с остальными нарскими правителями. Все они были в восторге от роскоши, которой их окружили, и все сошлись на том, что переговоры с Бьяджио должны состояться в срок. Однако никому из них этот срок не был известен, поскольку к ним не приходил ни сам Бьяджио, ни кто-нибудь из его помощников. Вот почему Эррит решил стать главой делегации и не дожидаться восхода солнца. Он хотел видеть Бьяджио. Немедленно.
      Однако час был очень ранний, и он шел по дворцовым коридорам, не удивляясь отсутствию прислуги. Даже рабам нужен отдых, а одиннадцать аристократов со своими многочисленными телохранителями постоянно забрасывали слуг Бьяджио мелочными требованиями. Эррит бесшумно шел по переходам, стараясь не разбудить тех, кто все еще спит.
      На секунду он задержался в галерее, глядя в длинный ряд высоких окон. Остров был окутан тьмой, и океана не было видно. Это была минута спокойствия - одна из тех, какие Бог создает для того, чтобы люди задумывались. И сегодня Эррит думал о многом. Лорле понравились бы и эти виды, и этот великолепный дворец. Но ее уже не было в живых, и она не могла разделить с ним все это. Если она вообще когда-то была жива. Она была создана в военных лабораториях - Бьяджио практически в этом признался. А это делало ее чем-то меньше человека. А в каком-то отношении - больше человека. Эррит все еще больно переживал ее смерть, и его не тревожило, что девочку создали с единственной целью - соблазнить его. В конце она пыталась спасти его ценой собственной жизни, и только это имело значение.
      "Ты за это заплатишь, Бьяджио, - безжалостно думал Эррит. Он заметил вдали какое-то движение, но в своей ярости не обратил на это внимания. - У нас с тобой дела не закончены. Пока - нет".
      Ему хотелось выжать из Бьяджио всю кровь до последней капли, а труп скормить крысам. Ему хотелось содрать с графа его золотистую кожу и обить ею какое-нибудь кресло. Эррит заметил, насколько затуманился его ум, но ничего не мог с этим поделать. Его дочь, его возлюбленный собор, даже роспись Дараго, этот с такими трудами созданный шедевр, - все погибло во вспышке безумия. Закрывая глаза, Эррит видел, как пламя пожирает его жизнь. На него навалился такой груз сожалений, что он с трудом держался на ногах. И не во всех был виновен именно Бьяджио.
      "Когда я вернусь в Нар, то буду действовать по-другому", - поклялся он.
      Больше не будет смеси Б. Он будет блюсти мир каким-то иным способом, не убивая детей. Он считал Черный Ренессанс самой большой опасностью в мире и думал, что бороться с этой опасностью можно любыми средствами, однако он ошибался. Все это время он думал, что с ним говорит Бог, но теперь Эррит понимал, что эти голоса просто звучали у него в голове.