- Что у нас тут, дружище? - спросил он у Черныша. Его ворон как-то странно зашипел, прищелкнув на пришельца багряным язычком. Энеас кивнул:
      - Действительно, странно. Ты ему не доверяешь.
      Однако разбудивший их ворон не унимался. Он прыгал по полу вокруг герцога, задирая к нему голову и отчаянно хлопая крыльями. Энеас никогда еще не наблюдал у птиц такого упрямства. Даже Черныш не бывал таким решительным. Он присел на корточки. Птица показалась ему странно знакомой, а привязанная к ее ноге записка так и приглашала снять и прочитать ее. Несмотря на повторные предостережения Черныша, Энеас протянул руку и потянул за бечевку, аккуратно распустив узел. Как только он принялся за дело, ворон успокоился, не мешая снять с себя записку. Действуя осторожно, Энеас в считанные секунды освободил плотно свернутое письмо и, сев на пол, снова внимательно посмотрел на птицу.
      - Ты кажешься мне знакомым, - размышлял он вслух, щуря глаза. - Но ведь я вижу так много птиц. Кто ты?
      Ворон замер на месте. Он просто уставился на герцога своими черными глазками. Энеас напряг свои способности и погрузился в сознание птицы, читая ее примитивные мысли. Он вдруг ясно понял, какая птица к нему прилетела, - и его захлестнула волна страха и радости.
      - Крак! - ахнул он. - Это ты!
      Ворон утвердительно наклонил голову.
      - Боже...
      Это было немыслимо. Невероятно. Крак. Его дочь. Но чтобы птица перелетела через залив? Зачем? Потрясенный герцог не сразу вспомнил про записку. Дрожащими пальцами он развернул бумагу, по-прежнему сидя на полу. Перед ним оказались каллиграфически написанные строчки. При виде первых слов у герцога радостно забилось сердце.
      "Дорогой отец!"
      Отец!
      "Пожалуйста, помоги мне. Я у замка, около главной дороги. Твой брат преследует меня. Теперь я знаю, кто я. Помоги, прошу тебя".
      Письмо было подписано очень просто: "Нина".
      Энеас не мог унять бешеное сердцебиение. Миллион вопросов теснились в его уме, затуманенном миллионами воспоминаний. Его дыхание участилось, прерываемое вздохами изумления. Он повернулся к Чернышу, сидевшему у него на плече.
      - Моя дочь! - сказал он ворону. - Она здесь!
      - Нет! - рявкнул Черныш. - Нет!
      Энеас не обратил внимания на слова друга. Никто другой не мог бы прислать к нему Крака. Он подарил Крака девушке, и они должны были быть неразлучными. А Энли слишком глуп, чтобы получить власть над вороном. Это могла быть только его дочь! Он смотрел на записку, пытаясь понять, что ему следует делать.
      - Ей страшно идти к башне, - решил он.
      К Серой башне люди опасались подходить из-за воронов. А Нина там одна, ей страшно. Надо спешить к ней. Надо захватить солдат и предупредить стражников о приближении Энли. Энеас прижал руку к губам. Если Энли едет сюда, им всем грозит опасность. И откуда Нина узнала правду о своем рождении? Герцог раскачивался на месте, как встревоженный ребенок, неспособный четко мыслить. Черныш смотрел на него сердито, а взгляд Крака был полон страха. Герцог переводил глаза с одной птицы на другую, не зная, кому из них поверить. Если это действительно Нина, он ей нужен. А Черныш, наверное, просто ревнует...
      Энеас подхватил Крака с пола и пристально посмотрел на птицу.
      - Ты можешь отвести меня к Нине? - решительно спросил он у ворона. Отведешь меня к хозяйке.
      - Да-да, - прокаркал ворон. - Нина. Да-да.
      - Ну, тогда ладно. Веди.
      Герцог встал с пола и прошел к дверям, чуть не вышибив их ударом ноги. Высунувшись в коридор, он закричал, зовя своих телохранителей.
      - Энли идет! - завопил он им. - Будите воздушную армию! Предупредите стражу и приготовьте моего коня! Мой брат приближается! А моя дочь здесь!
      У края тени от башни, почти у самой дороги среди густых деревьев сидел герцог Энли, наблюдая за дорогой и прислушиваясь, не идет ли его добыча. Фарен и Йори, двое его арбалетчиков, лежали на бугре рядом с ним, наведя арбалеты на дорогу. На другой стороне дороги затаились Лру и Девон, которых тоже не было видно, а немного дальше прятались Джейс и Сен. Энли знал, что его брат приедет не один, но понимал, что с ним не будет и большого отряда. Большинство его людей останутся в башне, готовясь отражать нападение. И на стороне Энли будет внезапность. Фарена и Йори Энли едва видел, а до них было всего несколько шагов. Остальные замаскировались идеально. Герцог замерз, но дрожал не от холода. Мысль о близком мщении грела ему душу. Скоро, очень скоро он покончит со спектаклем, который ему приходилось играть с момента гибели Ангела. Нина никогда не услышит лжи своего дяди, своего так называемого отца. При мысли о заявлениях Энеаса Энли стиснул зубы.
      Ангел не была шлюхой, но Энеас пытался ее представить именно такой, он очернял ее память. Энли поклялся, что убьет брата за это. И этой ночью он наконец исполнит свою клятву, и при этом поможет Бьяджио и Черному Ренессансу.
      - Помни, - прошептал Энли Фарену, - если их окажется слишком много, просто дай им проехать. В конце концов им придется рассыпаться, чтобы начать искать Нину. И когда они это сделают, мы убьем Энеаса.
      - А сколько это - слишком много? - тревожно спросил Фарен.
      Он был хорошим солдатом, но план господина внушал ему страх.
      - Десять или двенадцать, - ответил герцог. - Не больше дюжины. Не тревожься. Их не будет так много. Я знаю Энеаса. Я знаю, каким наивно-доверчивым он бывает.
      Его брат ни за что не устоит перед этой запиской, если он поверит, что ее действительно написала Нина. А он в это поверит, потому что в юности Энли не умел обращаться с животными. Энли знал, что брат никогда не поверит, будто он, Энли, смог подчинить себе Крака. Чрезмерная уверенность. Еще один недостаток Энеаса.
      Купленные на деньги Бьяджио наемники заняли позиции у границы северного ответвления, почти у края территории Энли. Когда они получат приказ, то пойдут в наступление и начнут бой за Серую башню, и этот бой будет. Ввязываться в него было бы полной глупостью, если бы не план Бьяджио. Воздушная армия может защищать башню бесконечно долго. Вместе со стражей вороны делали замок неприступным. Целому легиону Форто было бы трудно взять Серую башню штурмом. Но не после этой ночи.
      - Не дайте птице улететь, - напомнил Энли Фарену и Йори. - Убейте ее. Или поймайте. Но только не упустите ее.
      - А если ее с ним не будет? - спросил Фарен.
      - Будет. Он никогда с ней не расстается. Если хотите, цельтесь сначала в птицу. Только обязательно ее убейте. Ясно?
      Фарен сердито фыркнул:
      - В такой темноте это нелегко, милорд. Но мы сделаем, что сможем.
      - Сделайте больше, чем можете! - прошипел Энли.
      Йори судорожно сглотнул слюну и кивнул головой, а потом снова устремил взгляд на пустую дорогу. Энли тоже взялся за арбалет, лег на живот и приподнялся на локтях, прищурив один глаз. Такого шанса больше не будет. У него стучала в висках кровь, дыхание стало частым и неровным. В отличие от остальных, он стрелял из арбалета не слишком метко, так что сразу же принял решение целиться во что-то крупнее ворона. Он пошлет стрелу в первого же показавшегося солдата. С такого расстояния вполне можно пробить кольчугу. Энли облизал обветренные губы.
      Вдали послышался шум, и Энли вздрогнул. Все наклонили головы и прислушались. Фарен прижал палец к губам, призывая к тишине. Лошадь. Нет, не одна. Приближаются. Герцог прижался к земле, спрятавшись в ветвях деревьев. Медленно и решительно он поднял арбалет и закрыл один глаз, фокусируя взгляд на темной дороге.
      Герцогу Энеасу было не до споров. У него было важное дело, и он спешил и просто не слушал призывов ехать медленнее. Он не удосужился обнажить меч или надеть вороний шлем: ему надо было, чтобы Нина узнала его и не испугалась. Однако его люди были гораздо осторожнее. Каждый был в кольчуге и шлеме, каждый ехал с обнаженным мечом. Молодой оруженосец держал факел, освещавший дорогу. Разбуженные вороны закружили вокруг замка, готовые отразить нападение с моря и суши. Стражники тоже проснулись и, вооружившись, были готовы к атаке войска Энли.
      Герцог Энеас ехал во главе своего отряда: он отчаянно хотел найти дочь раньше, чем ее снова захватит в плен Энли. Дорога лежала перед ним сплошной черной полосой. Ветер развевал его рыжие волосы, похожие на хвост кометы. Черныш послушно сидел у него на плече, выкрикивая прoклятия в адрес второго ворона, который вел всех за собой. Крак быстро скакал по дороге: он то шел, то подлетал, указывая отряду путь.
      - Будьте внимательны! - крикнул герцог через плечо. - Я не знаю, где она. Может, люди Энли уже ее поймали. Будьте наготове, ребята!
      Они все были наготове. Они были лучшими воинами Серой башни, и Энеас не сомневался в том, что они защитят его и его дочь. И когда это произойдет, когда они снова будут вместе - как это должно было случиться еще восемнадцать лет назад, - он увезет Нину к себе в башню и бросит свою воздушную армию против брата, закончив безумие, которое длится уже десятилетия. Нина наконец будет с ним. Как того хотела бы Ангел.
      Впереди на дороге Крак нетерпеливо заверещал, призывая поторапливаться. Энеас наблюдал за птицей и всматривался в бугры и деревья при дороге. Он опасался засады, но еще больше он боялся не найти дочери. Он не знал, как давно было отправлено письмо. Смог ли Крак быстро его найти, или прошло уже несколько часов? Может быть, Нина уже снова оказалась в плену у Энли? От этой мысли у герцога оборвалось сердце. Было бы немыслимо потерять ее сейчас, когда она так близко!
      - Быстрее! - крикнул он своим людям, и его голос перекрыл шум ветра. Мы должны ее найти!
      Крак снова закаркал. Черныш запустил когти в кольчугу Энеаса. Конь под герцогом захрапел, выпустив струю пара. Дорога резко сузилась. Ветер гнул вершины деревьев. Энеас слышал стук лошадиных копыт и тяжелое дыхание телохранителей, которые ехали за ним. А потом герцог услышал какой-то странный звук - словно что-то просвистело у него над ухом. Потом этот звук повторился еще раз - и еще. Крак взлетел в воздух. Энеас натянул поводья и проводил взглядом улетающего ворона. Он услышал йозади себя отчаянный вскрик, а потом ощутил страшный жар в плече. Черныш хрипло каркнул и рванулся вверх. Энеас повернулся и успел увидеть, как его любимца пронзила стрела.
      - Какого черта?..
      Плечо герцога взорвалось болью. В нем засела стрела, прошедшая почти насквозь. Сгибаясь от мучительной боли, он схватился за плечо и чуть было не упал с седла. Окружающий мир взорвался хаосом, отчаянно кричали солдаты. Энеас обернулся - и увидел, как один из них упал на землю со стрелой в шлеме. Телохранители попытались добраться до него, чтобы защитить. Энеас смотрел, как они пробиваются к нему сквозь дождь стрел. Юноше с факелом стрела пронзила шею. Он невнятно вскрикнул и упал на колени, захлебываясь кровью и ловя ртом воздух. Рядом с ним на земле лежал Черныш - бесформенная масса взъерошенных перьев с развороченной грудью. Энеас резко развернул коня и обнажил меч, бросая в темноту вызов.
      - Энли! - крикнул он. - Ты, убийца! Выходи!
      Ответом ему послужила новая стрела, на этот раз она вонзилась ему в ребра. Герцог выругался и согнулся пополам. Он качался в седле, пытаясь не упасть, но еще одна стрела вонзилась в лоб его коню, и животное рухнуло наземь. Энеас уронил меч и упал. От удара о землю у него перехватило дыхание. Его телохранители отчаянно метались по дороге. Они всматривались во тьму, пытаясь увидеть своих врагов, а тем времем арбалетчики расстреливали их из-за деревьев. Герцог Энеас царапал пальцами землю, отползая к обочине и крича своим людям, чтобы искали укрытие. Ему почти удалось добраться до края дороги, когда деревья вдруг ожили. Отряд призраков, вооруженных рапирами, набросился на его растерянных телохранителей, приканчивая воинов одного за другим. Энеас с трудом поднялся на ноги. Без оружия, он пошел к своим людям, сжимая кулаки.
      - Энли! - взревел он. - Вот я! Иди ко мне!
      Мясистая рука захватила его сзади за горло. К шее прикоснулось острие кинжала.
      - Я тут, милый братец.
      Энеас застыл на месте. Под приставленным к шее кинжалом выступила капля крови.
      - Энли! - прохрипел он. - Мерзавец!
      Бой продолжался. Его люди падали. Один, еще один и еще... Убийцы Энли двигались в темноте. Энеас давился гневом и кровью, хлещущей из пронзенного легкого и наполнявшей горло.
      - Где она? - вопросил герцог, едва дыша. - Что ты сделал с Ниной?
      - С Ниной? - повторил голос у него над ухом.
      Державшая его рука опустилась, и Энеас упал на колени. Он поднял голову, задыхаясь и хватаясь рукой за грудь. В свете гаснущего факела он увидел своего брата-близнеца, презрительно глядящего на него сверху вниз. С неба спустился ворон, усевшийся Энли на плечо.
      - Ах ты, предательская тварь! - яростно прошипел Энеас, обращаясь как к птице, так и к ее хозяину.
      Позади него стонали и умирали его телохранители. Он слышал удары меча: шла расправа над ранеными. Юный факелоносец молил, чтобы его пощадили. А потом наступила тишина. Энеас гневно смотрел на брата и окруживших его убийц. Лицо Энли было безумным, совсем не таким, каким его помнил Энеас. Сверкая темными глазами, он смотрел вниз, торжествующе счастливый, и сидящий у него на плече ворон тоже улыбался странной птичьей улыбкой. Энеас понимал, что жить ему осталось считанные мгновения. Он почти терял сознание, каждый вздох приносил с собой новую волну боли.
      - Моя дочь! - прохрипел он. - Где она?
      - Моя дочь в полной безопасности, у себя дома, милый брат, - объявил Энли. - Где ей и положено быть.
      Энеас булькающе засмеялся:
      - Но она узнала правду, так ведь? Узнала?
      - Она не знает твоих измышлений! Она знает, что ее отец - я. - Энли прищурился. - И теперь она уже никогда не услышит твоей лжи, Энеас, потому что сейчас ты умрешь.
      - Тогда убей меня! - сказал Энеас. Он поднял голову и развел руки, приглашая Энли ударить его. - Давай, убивай меня. Пусть это тоже ляжет на твою совесть. Убей меня, как убил Ангела!
      Энли отвесил брату пощечину.
      - Лжец! - взревел он. - Я любил ее. И сейчас люблю. А ты отнял ее у меня.
      Энеас засмеялся. Ангел никогда не любила Энли. Она видела его безумие и попыталась убежать от него. И Энли убил ее за это.
      - Живи своей ложью, брат, - тихо проговорил Энеас. - Убей меня. Отправь меня на встречу с моим Ангелом. Если ты это сделаешь, мы будем вместе.
      Его брата трясло от ярости. Кинжал в его руке дрожал.
      - Будь ты проклят! - крикнул Энли. - Будь ты проклят за то, что заставил меня это сделать!
      - Я умираю, братец, - насмешливо бросил Энеас. - Спеши же! Вкуси свою месть, пока я не ушел.
      - Ты украл ее у меня!
      - Убей меня, трус несчастный!
      Энли закричал - пронзительно и страшно. Энеас увидел, как больно его брату, - и вся его ненависть исчезла. Он протянул к Энли руки, и тут ему в грудь вонзился кинжал.
      Герцог Энли стоял над телом брата целую минуту, и эта минута была вечностью. Ночь снова стала безмолвной. Свет факела утонул в грязи. Стало очень холодно, и герцог дрожал. Его согревали только слезы, струившиеся по лицу. Он чувствовал на себе взгляды своих солдат, видел изумленное лицо Фарена, открывшийся рот Девона, но не мог заставить себя пошевелиться даже чтобы вытереть кровь брата с кинжала. Теперь он стал убийцей. Он ощущал это так же ясно, как прикосновение ветра к коже. Невидящими глазами он смотрел на тело брата, лежащее у его ног. Он ткнул Энеаса носком сапога и почувствовал странное разочарование из-за того, что брат на это не реагирует.
      - Господин герцог? - осторожно окликнул его Фарен. - Милорд, нам надо спешить.
      - Да, - рассеянно прошептал Энли, - да, спешить.
      - Птица убита, милорд. Ваш план...
      - Да, - снова откликнулся Энли. - Мой план... Ворон Крак по-прежнему сидел у него на плече. Энли судорожно вздохнул и указал на мертвого брата.
      - Разденьте его, - приказал он. - Быстро.
      Герцог начал расстегиваться, с трудом справляясь с пуговицами на рубашке. Его люди набросились на труп Энеаса, бесцеремонно сдирая с него одежду. Йори, который в течение всей стычки не издал ни звука, прошел к мертвому ворону у дороги и, подняв его трупик, принес Энли. На сломанной шее птицы по-прежнему висела серебряная цепочка. Энли облегченно вздохнул.
      - Снимай цепочку, - приказал он. - И смотри не порви.
      Йори аккуратно стянул цепочку с шеи мертвого ворона, чуть было не оторвав ему при этом голову. Освободив изящное украшение, он боязливо передал его своему герцогу. Энли, уже снявший рубашку, направился с цепочкой к Краку.
      - Спокойно, - приказал Энли, надевая цепочку на шею Крака. - Не волнуйся. Я ничего плохого тебе не сделаю.
      Как ни удивительно, Крак послушно подставил головку, чтобы герцогу удобнее было надеть на него украшение Черныша. Цепочка легко скользнула по черным перьям. Энли проверил надежность цепочки и убедился, что в полете она не упадет.
      - Ты чудесная птичка, - нежно сказал он. - Ну, лети, дружок. Приведи сюда своих братьев и сестер.
      Герцог поднял руку, и ворон взлетел в воздух, снова растворившись в темноте. Энли смотрел, как он поднимается в черное небо.
      - Милорд! - укоризненно проговорил Фарен. - Одевайтесь же! Вы простудитесь!
      Было невыносимо холодно, однако Энли этого не заметил, пока Фарен не напомнил. Его солдаты подали ему рубашку и кольчугу Энеаса, и Энли оделся с лихорадочной поспешностью, поглядывая на лежащее на дороге голое тело брата. На его теле были следы от нескольких стрел и удара кинжалом. Одежда Энеаса была теплой и пропиталась кровью. Энли ощутил на ней запах тела брата. Он натянул на себя все вещи Энеаса по порядку, последней застегнув перевязь. Закончив, он с отвращением указал на тело герцога:
      - Утащите его. И быстрее. Надо, чтобы вороны его не увидели.
      Йори и Джейс выполнили приказ своего герцога, бесцеремонно утащив Энеаса в лес. Они отволокут его далеко, так далеко, что вороны не почуют его знакомого запаха, не заметят своего бывшего повелителя. Если бы они увидели убитого, то Энли рисковал навлечь на себя их мщение. Они были умными тварями - их уже едва ли можно было считать просто воронами. Как рожденная в военных лабораториях Лорла, они развились далеко за пределы, предназначенные им природой. Теперь задача заключалась в том, чтобы подчинить их себе. Фарен и солдаты встали рядом с Энли, с тревогой глядя в небо. Никто из них не знал, удастся ли осуществить хитроумный план, а если да - то сколько на это потребуется времени. В Серой башне люди наверняка дожидаются возвращения своего господина. Если Энеас в ближайшее время не вернется, его пойдут искать, и народу будет много. Энли едва заметно вздрогнул. Ему не хотелось умереть здесь, на северной половине Клюва.
      Ждать пришлось довольно долго. Йори с Джейсом успели вернуться из леса, испачканные кровью Энеаса. Они вроде бы удивились, что птиц еще нет, но промолчали и вместе со своими товарищами устремили взгляд на восток. Луна спряталась за тучу, стало темно. У Энли оборвалось сердце. Он понял, что вороны могут не прилететь. Но он хотя бы убил Энеаса.
      - Пресвятая Матерь! - прошептал Фарен. Солдат указал на луну. - Вы только посмотрите!
      Энли поднял взгляд к небу. Вдалеке появилась полупрозрачная, черная рука - огромная стая воронов. Их перья и клювы блестели в лунном свете. Люди Энли в ужасе попятились, крестясь и бормоча молитвы, чтобы остановить злобную орду. Однако Энли остался на месте, и на его лице появилась широкая улыбка. Он раскинул руки, словно готовясь обнять небеса, и призвал к себе воздушную армию.
      13
      Против "Бесстрашного"
      "Принц Лисса" на полных парусах шел галсами по бело-пенным волнам, держа курс на северо-северо-запад вдоль берега Нара. По приказу капитана эскорт остался позади и находился всего в двух днях к югу от Черного города. "Защитник", "Боевой топор" и другие остались ждать у берега Ка-зархуна и грабить проплывающих торговцев. "Принц Лисса" поплыл на север один.
      Командующий флотом Пракна ждал у себя в каюте, размышляя над картами. "Серая дама" отсутствовала уже больше недели, задержавшись на патрулировании гораздо дольше, чем было приказано, и Пракну это тревожило. Во время долгого плавания на юг нарские корабли попадались редко, но океан огромен, и можно было разминуться даже с дредноутами. Они перебрались на юг для того, чтобы немного отогреться, и Пракна приказал "Серой даме" плыть обратно на север и провести разведку морских перевозок поблизости от столицы Нара. С тех пор прошло восемь дней. Капитан Хагги был осмотрительным моряком, и Пракна ему доверял. Кроме того, Пракна был ему другом, и теперь Пракна сомневался в том, разумно ли было отправлять его на север без сопровождения. Однако никаких тревожных признаков не было, и Хагги охотно согласился патрулировать. Теперь Пракна мрачно изучал карты и лоции. "Серая дама" была отличным кораблем, но с имперскими дредноутами тягаться не могла.
      Пракна устал играть с Наром в кошки-мышки. Это была опасная игра, и теперь Пракна понял, что успехи последних месяцев вскружили ему голову. Насколько ему было известно, Черный флот по-прежнему стоял на якоре у Кроута, защищая Бьяджио, а это обещало шхунам Лисса спокойное плавание. Потопив работорговца, Пракна обратил свои взоры на юг и устроил набег на портовый город Карву. В этом нападении он не потерял ни одного человека, что было поразительным успехом. Оттуда его эскадра пошла на Дахаар и перехватила грузовой караван, идущий в Черный город. Эти корабли тоже потонули от лисских таранов. Все это делалось ради того, чтобы выманить Черный флот с Кроута. И теперь, размышляя над судьбой "Серой дамы", Пракна думал, не слишком ли он преуспел в своих планах.
      Снова стало холодать, но небо было ясным. Пракна работал при свете солнца из иллюминатора. На палубе Марус и вахтенные высматривали своих пропавших товарищей. Потолок над головой у Пракны скрипел: привычные звуки корабельной жизни. Идти на поиски "Серой дамы" в одиночку было опасно, но люди адмирала охотно на это согласились. От долгих дней плавания моряки исхудали и стали раздражительными, но все равно это был лучший экипаж, которым Пракне когда-либо доводилось командовать. Преданность его моряков не знала границ. Если на севере начались неприятности, Пракна не хотел втягивать в них весь флот. Остальным кораблям лучше прятаться у Казархуна. Пракна не сомневался, что сможет уйти от любого встреченного им дредноута при условии, что заметит его раньше, чем дредноут заметит "Принца". Возможно, "Серой даме" в этом отношении не повезло. Своевременное обнаружение было одним из главных условий войны против дредноутов. Их дальнобойные огнеметы могли сжечь такелаж шхуны одним-единственным метким выстрелом. Однако эти нарские корабли были неуклюжими, совершенно непохожими на быстрые шхуны Лисса. А Хагги был капитаном опытным. В случае встречи с дредноутами он бы знал, что делать.
      По крайней мере Пракна на это надеялся.
      "Слишком торопится", - подумал Пракна. Хагги всегда слишком торопится. Если он слишком приблизился к дредноуту, у него могло не остаться времени на то, чтобы изменить курс, уйти от этих медлительных дьяволов. И тогда им хватило бы единственного выстрела...
      Командующий флотом укорил себя за недоверие и отодвинул карты, прикрыв ладонью усталые глаза. Как и его люди, в последние два дня он почти не спал. Плавание вдоль берега требовало постоянного внимания. Необходимо было оставаться начеку, не терять собранности. Однако Пракна не мог собраться. Он устал, он легко отвлекался.
      Над головой раздался крик, на который адмирал поначалу не обратил внимания. Однако вскоре крик повторился, уже громче. Любопытствуя, Пракна поднял голову. Кто-то стремительно бежал вниз по трапу к его каюте. В дверь забарабанили - и в каюту заглянул капитан Марус, который даже не стал дожидаться приглашения войти.
      - Пракна, это "Дама", - встревоженно сказал он. Лицо его осунулось от страха. - Мы ее увидели!
      Пракна вскочил и направился к выходу:
      - Где? Она одна?
      - Не одна, - ответил Марус. - Дредноуты.
      - Проклятье! Сколько?
      - Кажется, три. Они пока далеко. Я точно не разглядел. Они гонятся за "Дамой".
      Двое моряков поднялись по трапу и вышли на палубу. Помощники Пракны выкрикивали приказы матросам. Канониры готовили орудия, набивали порох и закладывали картечь. На "вороньем гнезде" наблюдатели указывали на север, прямо по ходу судна. Пракна застегнул куртку и стал смотреть вперед. Он разглядел вдали "Серую даму", качавшуюся на волнах. За ней гнались три дредноута под полными парусами. Они пытались окружить шхуну и поймать ее в перекрестный огонь. Позади плыл еще один корабль, немного уступавший по размеру дредноутам. Наверное, крейсер. Он по пятам следовал за "Дамой" параллельным курсом, прижимая к берегу. А позади их всех, у самого горизонта вздымался черный гигант с квадратными парусами и носом, напоминавшим склон холма. При виде этого корабля у Пракны от изумления открылся рот.
      - О боже! - прошептал он. - "Бесстрашный"!
      - Пракна! - окликнул его Марус. - Какой будет приказ?
      - Идите тем же курсом, - ответил Пракна. - Подойдем поближе. Переведи все пушки на правый борт. Мы прикроем отход "Серой дамы". Иди, капитан. Быстрее.
      - Есть, сэр! - отозвался Марус и стремительно начал действовать. Он схватил молодого лейтенанта и двинулся к орудиям. На "Принце Лисса" их было всего четыре, но они могли перемещаться по верхней палубе - идеальный вариант для шхуны, но не закрепленные на палубе пушки представляли опасность и для самих канониров. А еще они были невелики и значительно уступали орудиям дредноутов в дальнобойности. Однако если их заряжали картечью, они могли снести такелаж судна, лишив его маневренности и скорости. Марус с несколькими матросами начали передвигать орудия на правый борт "Принца", устанавливая стволы на временные лафеты. Орудия ставились достаточно далеко друг от друга, чтобы при выстреле искры от одного не долетели до соседнего. Артиллеристы зажгли запалы, готовясь вести огонь. Дредноуты все еще были недосягаемы для их орудий, но "Принцу" ничего не стоило сократить это расстояние.
      Пракна прошел на нос судна и вгляделся в море. Несмотря на страх, он был радостно возбужден. Вид "Бесстрашного" поднял его дух, и на его лице заиграла злобная улыбка. Им удалось-таки выманить этого подонка с Кроута! Он едва мог поверить в удачу. Однако "Серой даме" приходилось плохо. Лейтенант Вэкс подбежал к Пракне и подал ему подзорную трубу. Вэкс был молод, высок и подтянут. Он был хорошим моряком, но при виде дредноутов лицо его посерело.
      - В "Серую даму" попали! - дрожащим голосом объявил он. - Смотрите.
      Пракна поднес подзорную трубу к глазу. Ему было видно, как "Серая дама" отчаянно рвется к ним. Ее бронированные борта были обожжены выстрелами. Лисель был порван в клочья, передние реи и снасти были разбиты вдребезги и частично обуглены. Она сбавила ход и теперь двигалась почти с той же скоростью, что и дредноуты. Преследовавший ее крейсер сидел у нее на корме и маневрировал, пытаясь сделать решающий выстрел. За крейсером шли два меньших дредноута, держась на расстоянии друг от друга, словно заводя сеть. Громадный "Бесстрашный" плыл позади: он не мог тягаться в скорости даже с поврежденной "Серой дамой". Пракна опустил подзорную трубу и со вздохом сложил ее. Наверняка с дредноутов уже заметили "Принца". Однако эти корабли находились далеко и опасности не представляли. Пракну тревожил только крейсер.
      - Крейсер маневрирует, чтобы обогнать "Серую даму", - сказал он Вэксу. - Наверное, они пытаются это сделать уже несколько дней. Мы его отгоним. Поднять все паруса, лейтенант. Лево руля!
      - Между ними? - недоверчиво переспросил Вэкс.
      - Точно между ними. Мы отрежем крейсер от "Серой дамы". И поторопись, мой мальчик. Действуй.
      Вэкс кивнул и передал команду рулевому. "Принц" лег на левый борт, делая резкий поворот. Его нос устремился между "Серой дамой" и крейсером. Если "Принцу" хватит скорости (а Пракна был уверен, что хватит), то он окажется между ними и откроет по крейсеру огонь раньше, чем успеют подойти дредноуты.
      - Давайте-ка пошумим, парни! - крикнул Пракна матросам. - Пусть эти сволочи поймут, с кем имеют дело!
      Адмирал Данар Никабар стоял на баке "Бесстрашного" и смеялся, сам не веря своей удаче. Всего два дня, как они отошли от Черного города - и им не только удалось заманить лисскую шхуну: в их сеть только что заплыла рыбка покрупнее. Вот это действительно была ценная добыча. Он уже один раз видел "Принца Лисса", но только издалека, однако флаг и характерная конструкция киля не оставляли никаких сомнений. Адмирал радостно потирал руки, предвкушая грядущий бой. Корабли Никабара два дня преследовали шхуну, не сомневаясь в том, что она приведет их к другим таким же. Ей намеренно нанесли только небольшие повреждения, хотя легко могли бы сжечь ее до киля. Никабар специально не спешил отдавать приказ затопить лисское судно. Бьяджио хотел, чтобы лиссцы увидели Черный флот. И Никабар, никогда не обсуждавший приказы своего графа, собирался дать шхуне уйти. Однако теперь его планы изменились. Теперь сам Пракна видел "Бесстрашного" в водах Нара, а это означало, что Никабар имеет право утолить свою жажду, расправившись с подбитой, бегущей шхуной.
      - Ты - храбрый и умный дурак, Пракна! - тихо проговорил Никабар, оценивая разворачивающиеся на его глазах события.
      Пракна направлял свой корабль между шхуной и "Безжалостным". Если на "Принце" есть орудия, то их передвинули на правый борт, чтобы стрелять по оснастке "Безжалостного". Никабар надеялся, что капитан Каре разгадал этот маневр. Узнал ли Каре "Принца Лисса"? Никабар озабоченно нахмурился. Крейсер "Безжалостный" был быстр, но недостаточно быстр. Адмирал посмотрел направо, в сторону дредноута "Зловещий". Он отставал от крейсера и держался чуть в стороне. Курс Пракны выведет его прямо на "Зловещего".
      - Капитан Бласко! - хладнокровно сказал Никабар. Его заместитель стоял чуть позади него, ожидая приказаний. - Меняйте курс. Дайте десять градусов право руля, к "Зловещему". Устроим Пракне развлечение.
      - Есть, сэр, - ответил Бласко с ухмылкой. - Приготовить огнеметы?
      Никабар не сразу ответил на этот вопрос. Ему не хотелось топить "Принца" или даже наносить ему слишком серьезный ущерб. В конце концов, этому кораблю предназначалась роль их пешки! Они должны рассказать остальным о Черном флоте. И Бьяджио окажется прав - в который раз. Улыбка адмирала стала еще шире. Возможно, Эррит не ошибся насчет Бьяджио. Может быть, он действительно дьявол.