Это была закрытая для паствы часть храма. Сюда разрешалось входить только самым высоким церковным и военным чинам, да и то только по приглашению. Лестница все вилась и вилась вверх, пока не вывела в очередной коридор. Этот был украшен витражами - чудесной стеной прозрачных красок, изображающих сцены из священной книги. Сквозь стекло почти ничего не было видно, но Никабар понял, что поднялся очень высоко. Пальцы покалывало от холодного сквозняка.
      Дойдя до двери в конце коридора, священники вошли без стука. Форто молча ждал их возвращения. Наконец они появились снова, широко открыв дверь перед генералом и Ни-кабаром. Из-за плеча генерала Никабар разглядывал интерьер. Огромная комната, подобная залам внизу, только залитая солнцем. Дальняя стена представляла собой огромное окно, открывавшее взгляду панораму Черного города, и у этого окна, устремив на город счастливый взгляд, стоял архиепископ Эррит, небрежно заложив руки за спину. Священники вышли из комнаты и исчезли в дальнем конце коридора. Никабар ждал. Форто не двигался. - Входите, друзья мои, - сказал Эррит. Его голос был чистым, как солнечный свет, которым он был залит. Никабару показалось, что епископ похудел - явное следствие прекращения приема снадобья. Он усмехнулся про себя, радуясь этому признаку смертности Эррита. Наверняка глаза у него тусклые, как у Форто. Генерал наконец вошел в комнату. Никабар последовал за ним. Он никогда прежде здесь не был и теперь дивился на огромное окно, высокое, словно дерево, и широкое, как река. Из него открывался вид на всю восточную часть столицы Нара и лежащий за ней океан, где в гавани качалась его маленькая армада. Форто подошел к епископу и упал на колени. Не отворачиваясь от окна, Эррит рассеянно протянул руку. Форто схватил ее и поцеловал.
      - Ваше Святейшество, - тихо сказал великан, - я привез его к вам.
      - Да, спасибо тебе, друг мой. Я заметил. - Эррит повернул голову и наградил Форто улыбкой. - Встань, генерал. Адмирал Никабар...
      Никабар не стал ни кланяться, ни улыбаться. Он просто прошел на середину комнаты и сказал:
      - У меня для тебя послание, Эррит. От графа Бьяджио. Мне бы хотелось его передать и отправиться обратно. Эррит безмятежно улыбнулся:
      - Данар, мы так давно не виделись. Пожалуйста, давай не будем разговаривать как враги. - Он указал на стол у дальней стены, где были расставлены блюда для завтрака и чашки с дымящимися напитками. - Я велел приготовить нам трапезу. Мне бы хотелось немного посидеть с тобой.
      - Я не голоден, - заявил Никабар.
      - Жаль, - ответил Эррит, отходя к столу и усаживаясь. - А я голоден. Пожалуйста... - Он указал на стул. - Если ты не сядешь со мной, я буду считать это обидой. А нам надо поговорить о стольких вещах!
      - Нам не о чем разговаривать, Эррит. У меня для тебя послание, и это все.
      - Садись, глупый еретик! - вскипел Форто, едва сдерживая ярость. Предупреждаю тебя, Никабар...
      - Я предупреждений не люблю, Форто, - холодно ответил Никабар. - И у меня нет желания вести с вами обоими долгие разговоры. Эррит, ты примешь мое послание или нет?
      Эррит расстилал на коленях салфетку.
      - Да, да. Конечно, приму, Данар. Но неужели у тебя нет времени, чтобы поесть? Я никогда не поверю, что ты не устал после плавания. - Он взял со стола пирожок и положил его в рот, блаженно вздохнув. - О, как вкусно! Право, Данар, тебе бы следовало что-нибудь съесть.
      - Ладно, - согласился Никабар, которому этот спор уже надоел. Он сел напротив Эррита и положил на стол свой серебряный ящичек. Безделушка немедленно привлекла внимание епископа.
      - Что это? - спросил епископ, даже не прожевав пирожок.
      - Это подарок, - ответил Никабар, придвигая ящичек к Эрриту. - От графа Бьяджио.
      - Подарок? Это и есть твое послание?
      - Нет. - Никабар засунул руку во внутренний карман и извлек оттуда письмо, которое дал ему Бьяджио. - Послание здесь, запечатанное личной печатью графа. Я уверен, что ты ее узнаешь. А это просто подарок, как я и сказал.
      Эррит взял коробочку и осторожно встряхнул ее, словно ребенок. Он широко улыбался.
      - Что там? - спросил он, прислушиваясь к стуку.
      - Ваше Святейшество, умоляю вас, - сказал Форто, протягивая руки за коробочкой, - отдайте ее мне. Я открою ее за вас.
      - Не отдам! - засмеялся Эррит. - Она моя!
      - Это может быть западня, Ваше Святейшество. Кроутс-кий дьявол мог прислать вам что-то опасное. Пожалуйста, разрешите мне его открыть!
      Эррит сощурился на Никабара:
      - Это уловка, Данар?
      - Никаких уловок, - ответил адмирал, - просто подарок. И совершенно безопасный, даю слово.
      - Гм... и все же... - Эррит вручил ящичек Форто. - Думаю, тебе следует его открыть, мой друг. Все же дьявол - отец лжи. Но будь осторожен.
      Идиотически храбрый Форто быстро открыл шкатулку и взглянул на ее содержимое. Никабар пристально наблюдал за генералом, наслаждаясь выражением ужасающего трепета, которое появилось на его лице.
      - Матерь Божья... - пробормотал он.
      - Что это? - нетерпеливо спросил Эррит.
      Форто обратил на Никабара яростно пылающие глаза.
      - Ах ты, змий греха! - возмущенно воскликнул он. - Мне следовало бы убить тебя за такое!
      - Хватит! - прогремел Эррит. - Форто, что в ящичке? Дай его мне! Я требую!
      - Ваше Святейшество...
      Эррит вырвал шкатулку из рук Форто и заглянул в нее.
      Потрясен он был не меньше Форто, но не разгневался - просто смотрел жаждущим взглядом. Там был пузырек с продлевающим жизнь снадобьем Бовейдина.
      Чистая ярко-синяя жидкость сверкала и манила - и стоила целого состояния. Эррит вынул пузырек из шкатулки и стал разглядывать в солнечном свете. Рука у него дрожала.
      - Да помогут нам Небеса, - сказал он. - Что ты мне привез, Данар? Проклятие в бутылке?
      - Ты знаешь, что это, епископ, - осторожно ответил Никабар. - И оно не от меня. Это подарок Бьяджио. Лично я никогда бы тебе его не дал, но граф настоял.
      - Еще бы ему не настаивать! - ярился Форто. - Этот негодяй с черным сердцем! Ему хочется, чтобы мы снова зависели от его дьявольского зелья! Будь он трижды проклят!
      Эррит предупреждающе поднял руку, призывая генерала к молчанию.
      - Успокойся, мой друг. - Он продолжал любоваться красивой жидкостью, устремив на нее взгляд тусклых мертвых глаз. Когда-то глаза Эррита сияли так же, как снадобье, но теперь они стали скучными, тоскливыми, неживыми. При взгляде на снадобье в них начал разгораться знакомый огонь. - Ах, Данар! - вздохнул епископ. - Мне благодарить или проклинать тебя за то, что ты привез мне это? Вы с Бьяджио действительно настоящие дьяволы.
      - Это неплохой запас, Эррит, - сказал Никабар. - Его достаточно, чтобы привести тебя в прежнее состояние. Бо-вейдин сделал его для тебя сильным, чтобы хватило надолго. Но вводить его надо медленно. Если ты поспешишь, то умрешь.
      - Он не станет его использовать! - огрызнулся Форто. - Можешь забрать свой яд обратно, пес!
      Эррит убрал пузырек в ящичек и закрыл крышку. Однако он не вернул подарок Никабару. Вместо этого он поставил его рядом с собой, решительно положив на него ладонь.
      - Сядь, Форто, - тихо сказал он. - Мы слишком много спорим. Я этого не хочу. - Он взял письмо, но не стал его распечатывать, а вручил Форто. Прочти его мне, - приказал он. - Громко, чтобы мы все слышали.
      Форто сел рядом со своим господином и вскрыл письмо, сломав сургучную печать. Секунду он подозрительно его рассматривал, а потом начал читать.
      - "Мой дорогой епископ, - начал он. - Надеюсь, это письмо найдет тебя в добром здравии. Надеюсь также, что ты хорошо заботишься о городе и империи. Для всех нас наступили черные дни, и я не буду притворяться, будто не тоскую по Черному городу. Я скучаю по нему, всем моим сердцем". - Тут Форто прервал чтение и едко улыбнулся. - Сердцем? - язвительно переспросил он. - Каким сердцем?
      - Пожалуйста, продолжай, генерал, - приказал Эррит. Слушая послание, епископ не отводил взгляда от Никабара.
      - "Мы с тобой не такие уж разные, - продолжил Фор-то. - Наше прошлое сделало нас врагами, но будущее кажется многообещающим, если мы объединим наши усилия. Есть вещи, которые я могу тебе дать и дал бы с радостью. Снадобье Бовейдина - это только малая часть этого. Никому из нас нет нужды умирать, милый Эррит".
      Эррит прервал чтение Форто смехом:
      - А он многословен, правда? Никабар молчал.
      - Продолжай, - попросил Эррит. - Посмотрим, скажет ли он хоть что-то полезное. Форто продолжил чтение:
      - "Я предлагаю организовать встречу всех правителей Нара у меня, на острове Кроут. Это единственное место, где мне ничего не грозит. Мы могли бы мирно обсудить наши разногласия и начать все заново. Я призываю тебя тщательно обдумать мое предложение. Мы могли бы управлять Наром вместе, как того хотел бы Аркус. Тебе снова станет доступно снадобье. Нар сможет стать сильным". - Форто оторвал взгляд от бумаги. - Это все, - объявил он, швыряя письмо на стол. - У тебя дерзкий господин, Никабар. Как он смеет надеяться, что купит нас своими обещаниями мира? И встреча на Кроуте! Неужели он это серьезно?
      Никабар не ответил Форто - его слова были адресованы исключительно Эрриту.
      - Я должен дождаться твоего ответа, а потом вернуться с ним на Кроут, - сказал он. - Я буду ждать на борту моего корабля в гавани. Доставь мне свой ответ к завтрашнему дню.
      - Ждать не нужно, - просто ответил Эррит. - У меня уже есть ответ. Протянув руку, епископ взял лежащее на столе письмо, смял его в комок и бросил Никабару. - Мой ответ - "нет".
      Никабар ухмыльнулся:
      - Так я и думал. Бьяджио к тебе слишком снисходителен, Эррит. Я говорил ему, чтобы он не трудился предлагать тебе мир, но он настоял на своем. Кажется, он думает, будто в твоем толстом черепе еще остались мозги. Я так не считаю.
      - Если я вдруг решу вести мирные переговоры с этим дьявольским отродьем, то сам скажу, где и когда они состоятся. Не ему диктовать условия. Я не воин, но мне кажется, что условия диктует победитель.
      - Тебе никогда не стать победителем, Эррит, - спокойно сказал Никабар. - У тебя нет для этого средств. Народы Нара никогда не пойдут за тобой, просто потому что не верят в твои сказки. А теперь тебе еще придется иметь дело с Лиссом. - Адмирал насмешливо подмигнул. - А уж я-то знаю, как с ними нелегко бывает управиться!
      Одного упоминания о Лиссе было достаточно, чтобы с лица епископа исчезло все добродушие.
      - В этом виноват ты, Данар. Они устраивают набеги на наши берега, а ты ничего не предпринимаешь! Они топят наши корабли, а ты ничего не делаешь! Ты говоришь, что ты - адмирал Нара? Это просто смехотворно! Если бы ты действительно был тем героем, каким тебя считают некоторые, ты защищал бы Нар.
      - Но я его защищаю, Ваше Святейшество, - отозвался Эррит. - Я защищаю его от тебя.
      - Богохульник! - заворчал Форто. Генерал встал со стула так резко, что тот упал. - Веди себя прилично в доме Божием, или, даю слово, я тебя убью!
      - Сядь, Форто, - приказал Никабар. - Ты ужасно однообразен. Епископ, как я уже сказал этой обезьяне, если со мной что-то случится, то Черному городу за это воздается стократно. "Бесстрашный" навел свои орудия на собор. Возможно, они его достанут, возможно - нет. В любом случае город будет гореть. Так что я бы посоветовал тебе и твоему псу поосторожнее выбирать слова, потому что меня уже тошнит от угроз.
      Эррит задумался над его словами, пытаясь почувствовать по голосу адмирала, блефует ли он. Не найдя признаков блефа, он жестом приказал Форто сесть. Генерал неохотно поднял упавший стул и снова занял место рядом с епископом.
      Эррит забарабанил пухлыми пальцами по серебряной шкатулке.
      - Что мне делать? - размышлял он вслух. - Я надеялся, что наш разговор принесет пользу, Данар. Увы мне: я искренне надеялся на то, что ты опомнился и понял, что такое твой граф. Ты дружен с ним уже так давно! Неужели ты до сих пор не увидел правды?
      - Правды? - переспросил Никабар. - Или того, что ты считаешь правдой?
      - Это одно и то же, Данар, - предостерег его епископ. - Моя правда это честность Бога, хлеб ангелов. Бьяджио - содомит, грешник. Даже его брак был мерзостью. Он делит постель с мужчинами. Ты это знаешь - и все же защищаешь его? Ты, настоящий мужчина?
      - Да, я знаю о нем правду, - сказал Никабар. - И честно признаюсь мне нет до этого дела. И Аркусу тоже не было. Ты можешь считать это грехом и можешь утверждать, что твой мифический Бог смотрит на это как на грех, но я так не считаю. Он друг. И гораздо более хороший друг, чем ты когда-либо был, Эррит.
      - Предупреждаю тебя, Данар, - сказал епископ, - время Бьяджио миновало. Черный Ренессанс умер вместе с Аркусом. И с его жалкими остатками мы сейчас заканчиваем разбираться.
      - Да, - прошипел Никабар. - Как с Готом.
      Лицо Эррита застыло.
      - Как с Готом, - эхом откликнулся он. - Такова воля Божья.
      Ледяная рука сжала Никабару сердце. С Эрритом произошло что-то дурное. Возможно, снадобье сгноило ему мозги, как Бьяджио, или, может быть, это было ужасное последствие отказа от снадобья. В любом случае нельзя вести разумный разговор с человеком, который верит, что Бог повелел ему устроить резню.
      - Хорошо, - проговорил Никабар, вставая из-за стола. - Значит, наши дела закончены.
      Епископ огорченно развел руками:
      - Кажется, да. Пожалуйста, передай графу мой ответ, Данар. И скажи ему, что я буду молиться об упокоении его души.
      - Уверен, что он это оценит, - иронически бросил Никабар. - А за подарок мне его благодарить? Или я тоже увезу его с собой?
      Взгляд Форто переместился на шкатулку, потом на Эррита, потом снова на шкатулку. Пальцы епископа жадно сжали подарок.
      - Думаю, я с ним не расстанусь, - сказал он. - Ведь в конце концов, это подарок. Поблагодари Бьяджио за его заботливость.
      Форто побледнел.
      - Ваше Святейшество...
      - Замолчи! - зарычал Эррит. - Данар, спасибо тебе за то, что приехал повидать меня. Ты можешь мне не верить, но я был рад тебя видеть. А теперь генерал проводит тебя обратно к кораблю. Счастливого тебе пути, мой старый друг.
      Никабар ушел из комнаты, не прощаясь. За ним тащился потрясенный Форто. У порога он бросил быстрый взгляд назад и увидел, как Эррит нежно гладит шкатулку.
      10
      Обещание убийцы
      Проведя в пути все утро, Ричиус и Симон добрались до Фалиндара. Появление крепостных башен обрадовало обоих: общество друг друга их измучило. Поняв, что его спутник едва ли сможет идти пешком, Ричиус позволил ему ехать верхом, и каждый то шел, то сменял другого в седле. У Ричиуса не было выбора. Симон едва держался на ногах. А Ричиус, успевший восстановить силы в течение проведенного в Фалиндаре года, был не прочь размяться. И пока Симон ехал верхом, Ричиус шел и обдумывал положение.
      Даже наедине с природой ему не удалось найти ответов на свои вопросы. Несмотря на совет Карлаза, разговор с небом остался односторонним. И хотя он был рад снова увидеть Фалиндар, его немного страшила встреча с Дьяной. Она будет ожидать в нем каких-то перемен - и будет разочарована.
      Симон оказался достаточно хорошим спутником. Любознательный и вдумчивый, он часто погружался в то же созерцательное молчание, что и Ричиус. И только изредка они начинали действовать друг другу на нервы. Поскольку Симон не мог ехать верхом со связанными руками, Ричиус его развязал. Симон отплатил ему тем, что не делал ничего угрожающего. Он объяснил Ричиусу, что ему все равно некуда податься, и хотя дурная репутация цитадели его пугала, обещание горячей пищи и крыши над головой гнало его вперед. Ричиусу почти нравился этот дезертир - если, конечно, Симон действительно тот, за кого себя выдает. Проведя с нарцем целый день, Ричиус по-прежнему не был в нем уверен, и сомнения не давали ему покоя. Он знал, на что способен Бьяджио. Каждый нарец слышал рассказы об этом. Рошанны были повсюду. Тайная организация Бьяджио, безжалостная и хитроумная, проникала во все слои империи. Они были как воздух. Невидимые. Вездесущие.
      Вот почему, приехав в Фалиндар, Ричиус сразу же отвел потрясенного Симона к Люсилеру. Люсилер, господин Фалиндара, должен был принять решение относительно этого незнакомца, решить, шпион ли он или ему можно предложить гостеприимство цитадели. Однако Люсилер был занят. Из своей горной твердыни к нему приехал военачальник Ишья, которому нужен был совет Люсилера, и Люсилер заперся с ним, отдав строгий приказ, чтобы его не беспокоили. Получив возможность повидаться с женой и ребенком, Ричиус отправился к себе. Симона провели в охраняемую комнату и оставили там дожидаться. Он с тревожной улыбкой попрощался с Ричиусом, и тот невольно постарался его успокоить.
      - Если ты говоришь правду, с тобой ничего не случится, - пообещал он, готовясь закрыть дверь.
      В коридоре был поставлен трийский часовой. Ричиус распорядился, чтобы Симону дали поесть, переодеться и помыться, и отправился к Дьяне. Жена была рада его видеть, хотя между ними все еще оставалась некоторая напряженность. Маленькая Шани бросилась ему на шею, что немного улучшило ситуацию - но не до конца. Ричиус с Дьяной эту ночь провели вместе, но какая-то странная стена по-прежнему разделяла их.
      Утром Ричиус пошел поговорить с Люсилером. Его трийский друг проснулся рано. Ишья, военачальник Кеса, выехал из крепости, и вокруг него вились воины Фалиндара - Ричиус прислушался: их разговор его встревожил. Давняя распря Ишьи с военачальником Пракстин-Та-ром не прекратилась и в эти дни мира. Если в Кесе разгорится война, Люсилер даже против своей воли втянется в нее.
      Ричиус отправился в покои Люсилера, расположенные на первом этаже. Когда-то здесь был рабочий кабинет Тарна, предыдущего господина Фалиндара. Множество книг Тарна по-прежнему пылились на полках, в углах лежали груды нарских рукописей. Единственное, что позволил себе поменять Люсилер, - он повесил на стену церемониальный жиктар, и когда в окно проникал солнечный свет, два клинка сияли. Ричиус пришел в комнаты Люсилера, не ожидая кого-либо встретить, однако обнаружил у двери трийского воина, того самого, которого накануне оставил с Симоном. Дверь в комнату Люсилера была открыта. Ричиус заглянул туда и растерялся, увидев, что господин Фалиндара не один.
      С ним был Симон.
      Оба о чем-то дружелюбно беседовали. Пораженный Ричиус застыл в дверях. Сломанный нос Симона был перевязан чистым белым бинтом, и от этого вид у него был забавный и совершенно неопасный. В соответствии с приказом ему дали новую одежду: традиционный трийский наряд, нисколько ему не подходивший. Люсилер заметил Ричиуса и тепло ему улыбнулся:
      - Ричиус, мои приветствия. Я тебя ждал.
      - Неужели? - сказал Ричиус. - Как славно.
      - Садись, - сказал Люсилер, указывая ему на стул. Ричиус бросил на Симона неприветливый взгляд. Нарец молча ухмыльнулся.
      - Люсилер, как он сюда попал? - спросил Ричиус.
      - Я за ним послал. Я бы послал и за тобой, но я был уверен, что ты сам сюда идешь. Не надо так на меня смотреть.
      - Как?
      - Как будто я тебя предал. Я хотел сам увидеть этого нарца, без твоих попыток решать за меня. Пожалуйста, сядь.
      Ричиус неохотно подвинул себе стул и сел рядом с Симоном. Нарец криво ему улыбнулся.
      - Доброе утро, - невинно проговорил он. - Хорошо спал?
      - Прекрати! - предостерег его Ричиус. - Прекрати сейчас же! Не начинай свои игры. - Он бросил на Люсилера раздраженный взгляд. - Предполагалось, что это будет допрос, Люсилер. Почему ты не сказал мне, что встречаешься с ним?
      Люсилер удивленно поднял брови:
      - Допрос? Ричиус, я не дэгог! Чего ты от меня хотел? Чтобы я посадил его в подземелье?
      - Возможно, - ответил Ричиус. - Несколько недель в подземелье развязали бы ему язык. Господи, Люсилер, почему ты сначала не поговорил со мной? Мне было что тебе сказать.
      - Я в этом не сомневаюсь. Не обижайся, мой старый друг, но ты видишь слишком много призраков.
      Ричиус попытался овладеть собой. В течение многих месяцев Люсилер обвинял его в паранойе, и ему не хотелось играть эту роль, особенно в присутствии Симона. Но Люсилер никогда не был в Наре. Он не понимал, что породило страхи Ричиуса.
      - Люсилер, пожалуйста, выслушай меня! - сказал он, стараясь сохранить спокойствие. - Я не знаю, кто этот человек. Возможно, он тот, за кого себя выдает, но может быть, и нет. Я привез его сюда, потому что мне не хотелось, чтобы он бродил по Люсел-Лору свободно. Если он, из людей Бьяджио, он опасен.
      Казалось, триец оскорбился.
      - Я не намерен делать глупости. Я привел его сюда, чтобы поговорить с ним. Наедине. Но ты прав, наверное. Я не могу определить, кто он. Может быть, он говорит правду, а может...
      - Я говорю правду! - с досадой перебил его Симон. - Что с вами, черт подери? Да вы посмотрите на меня!
      - Я смотрел, Симон Даркис, - сказал Люсилер. - Я смотрел и слушал. Но я все равно тебе не доверяю. Если говорить правду, то в этой комнате есть только один нарец, которому я доверяю, и он - не ты. Я знаю, на что способна твоя империя, знаю, какая она лживая.
      И Ричиус рассказал мне о том, что Бьяджио хочет ему отомстить. Возможно, ты один из псов графа.
      Симон покачал головой и невесело засмеялся:
      - Вы все сумасшедшие. Право, это так! Если бы я хотел убить Вэнтрана, он уже был бы мертв. Господи, этот дурень сломал мне нос, а потом позволил ехать на своем коне! Вы считаете, что для того, чтобы его убить, понадобился бы Рошанн? Это мог бы сделать младенец с острой игрушкой!
      - Я позволил тебе ехать верхом, потому что ты казался чертовски слабым, - ответил Ричиус, - а мне хотелось добраться сюда до наступления весны. Не принимай наши разговоры за доверие, Симон. Я не доверяю тебе, и Люсилер тоже не доверяет. - Он посмотрел на своего друга, ища поддержки. Правильно, Люсилер?
      Триец пожал плечами:
      - Думаешь, я знаю? Ты у нас нарец, Ричиус. Вот ты и скажи мне. Я разговаривал с ним почти час. То, что он мне говорил, звучало правдоподобно. - Люсилер повернулся к Симону. - Ты дезертир, да?
      - О, бога ради...
      - Отвечай! - приказал триец.
      - Да, я последний раз говорю, будьте вы прокляты: я - дезертир.
      - И как ты сюда попал? Симон закатил глаза:
      - С юга.
      - И кто тебя видел?
      - Меня видело множество людей, - ответил Симон. - Не говори глупостей: я же не мог все время прятаться. Мне нужны были еда, вода. Но я ни с кем не разговаривал, если можно было. Я ведь не говорю на вашем языке.
      - Откуда ты брал еду?
      - Крал, когда получалось. Иногда охотился. - Симон повернулся к Ричиусу. - Мой кинжал у тебя? Я хочу получить его обратно.
      - Ты его получишь тогда, когда я сочту нужным его отдать, - заявил Ричиус.
      - С юга, говоришь, - продолжал спрашивать Люсилер. - Откуда именно?
      - Откуда мне знать? Я прошел через Дринг с остальными людьми Гэйла. А потом я от них отделился. Это не моя страна, триец. У меня нет карт. Я просто шел. Я скитался целый год, а потом наткнулся на Вэнтрана. И теперь я здесь.
      Ричиус слушал, ища ошибки - и не находил их. Все это Симон уже говорил, ни разу не сбившись. Несмотря на тревожный внутренний голос, предупреждавший об опасности, Ричиус начинал верить рассказу нарца. Или, может быть, ему просто хотелось ему поверить. Ему не хватало общества соотечественников. Долгий путь в Фалиндар вместе с Симоном наглядно ему это показал. Симон был такой же, как он. Общение с ним немного походило на возвращение в Арамур...
      Ричиус мысленно резко одернул себя, укорив за подобные мысли. Симон все равно может быть опасен - не только ему самому, но и Дьяне и Шани. Бьяджио достаточно порочен, чтобы придумать нечто подобное. Но тут Ричиус посмотрел на Симона и его изможденное худое лицо. Может быть, он действительно тот, за кого себя выдает...
      - Симон, - осторожно проговорил он, - мне хочется тебе поверить. Думаю, ты это понял. Но я просто не могу. Пока не могу.
      Симон пожал плечами.
      - Шакал, мне совершенно не важно, что ты думаешь. Если ты хочешь считать меня демоном или призраком, пожалуйста. Но я отказываюсь быть здесь пленником. - Он неожиданно гневно посмотрел на Люсилера. - Слышишь? Я нарский легионер. Так что если ты собираешься меня убить, сделай это сейчас же, и покончим с этим. Мне надоело слушать угрозы. Но я не допущу, чтобы меня заперли в вонючей клетке!
      - Прежде всего, - жестко сказал Люсилер, - приказы здесь отдаешь не ты. Это делаю я. Я, Люсилер Фалиндарский, господин цитадели. И потому я и твой господин. Я могу убить тебя на месте, Симон Даркис, можешь в этом не сомневаться. И убью, если ты дашь мне повод. Так что не дразни меня.
      Симон вскипел:
      - Значит, я твой пленник? За какое преступление? - Он осуждающе указал на Ричиуса. - Из-за того, что он видит призраков?
      Взгляд Люсилера обратился к Ричиусу.
      - Ты привез его сюда, Ричиус. Что ты хочешь, чтобы я с ним сделал?
      - Не знаю, - признался Ричиус.
      Он не мог принять никакого решения. Теперь он даже не понимал, зачем трудился тащить этого нарца в Фалиндар.
      Бледный Симон со сломанным носом казался не более опасен, чем ребенок или нищий калека. И когда он обратил на Ричиуса свой недоумевающий взгляд, тому показалось, что он прочел в нем что-то невинное, какое-то смятение и страх. Если это была игра, то поистине гениальная.
      - Я ничего дурного не сделал, Шакал, - сказал Симон. - Ни тебе, ни кому бы то ни было. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я потому и дезертировал - чтобы стать свободным. И я не дам запереть себя в трийском застенке. Я скорее умру.
      - Похоже, ты совсем не умеешь слушать? - заметил Ричиус. - Я не Шакал. Если тебе так нужно, можешь называть меня Кэлак: это мое трийское имя. Или зови меня Ричиусом или Вэнтраном. Но если ты еще хоть раз назовешь меня Шакалом...
      - То что? Ты прикажешь кому-нибудь из своих друзей-трийцев меня убить? Да, я видел, как они перед тобой расшаркиваются и кланяются, Шакал. Неудивительно, что ты стал перебежчиком. Ты среди них как король!
      Ричиус рассмеялся:
      - Видишь, Люсилер? Нам следовало бы заковать его в кандалы хотя бы за то, что он слишком много болтает!
      - Мне все равно, какое решение ты примешь, - сурово ответил Люсилер. Я предоставляю решать тебе, Ричиус. Симон, до этого времени ты не имеешь права выходить из своей комнаты. Ты должен оставаться там, понял? Тебя будет сторожить воин. Только посмей выйти из комнаты - и он тебя убьет. Это я тебе обещаю.
      Ричиуса это не удовлетворило.
      - И это все? Ты больше ничего не скажешь?
      - Да! - отрезал Люсилер. - Лоррис и Прис, ты сам его привел сюда, Ричиус. Он не тащился за тобой, как бездомный котенок. И он твоя забота, а не моя. - Триец нахмурился. - Мне и своих забот хватает.
      - Ну так что же? - не отступался Симон. - Что ты скажешь, Вэнтран? Что ты со мной сделаешь?
      Ричиус вскочил, возмущенно глядя на Люсилера.
      - Пошли, - приказал он Симону. - Похоже, я зря привел тебя к господину Фалиндара. Я отведу тебя обратно в твою комнату.
      - Я свободен? - спросил Симон, не желая выходить из комнаты.
      - Пока нет, - ответил Ричиус. Он направился к двери. Стоявший у двери воин вошел в комнату, чтобы сопровождать Симона. При его появлении Симон побледнел.
      - Господин Люсилер, - взмолился он, - пожалуйста, помогите мне! Я не преступник. Я клянусь вам!
      - Тогда тебе не следовало дезертировать, - ответил Люсилер. - Я предоставляю решение Ричиусу. - Он посмотрел на своего старого друга. Ричиус, останься, пожалуйста. Симон, ты иди с воином. - Люсилер отдал быстрый приказ воину по-трийски. Тот кивнул и, схватив Симона за рукав, выволок из комнаты.
      - Черт побери, Вэнтран! - возмущенно закричал Симон. Он стряхнул с себя руку воина и остановился в дверях. - Отпусти меня!
      Воин снова схватил Симона за рукав и грубо вытащил из комнаты. Симон негодующе смотрел на Ричиуса, пока не исчез за поворотом коридора. Этот Симон Даркис оказался смелым парнем, и он Ричиусу понравился. Слыша несмолкающие проклятия Симона, он невольно улыбнулся.
      - Закрой дверь, Ричиус, - тихо сказал Люсилер.
      Ричиус выполнил просьбу друга, а потом встал над ним, отказываясь садиться. Лицо Люсилера было усталым и осунувшимся: он походил на отца, который слишком долго сидел со ссорящимися детьми.
      - Пожалуйста, - попросил он, - сядь. Ричиус ответил негодующим взглядом.
      - Нет? Ты не желаешь сидеть? Ну и ладно, упрямый ты дурень. Тогда просто стой и слушай меня. Я очень устал, Ричиус. Тебе кажется, что я целыми днями ничего не делаю, но ты ошибаешься. А потом ты приводишь ко мне этого нарца и требуешь справедливого решения. Что мне делать? Ты хочешь, чтобы я убил его вместо тебя?
      - Конечно, нет! - возмущенно воскликнул Ричиус. - Но я бы не отказался от поддержки, Люсилер.
      - Я дал тебе поддержку! - вознегодовал Люсилер. - С тех пор, как ты приехал сюда с Дьяной. А ты только и знаешь, что жаловаться. Ты дуешься, словно ребенок, потому что тебе кажется, будто ты не на месте.
      - Так ты теперь читаешь чужие мысли, Люсилер?
      - А мне это не нужно. То, что ты думаешь, ясно видно. Но я в этом не виноват, и Дьяна тоже, и ты не должен.g, нас в этом винить.
      - А я и не виню, - ответил Ричиус.
      - Винишь. Я вижу это по твоим глазам. А теперь этот Симон Даркис... Что мне с ним делать? Он твоя забота, Ричиус. И меня возмущает, что ты попытался переложить ее на меня.
      - Извини, я был не прав, - сказал Ричиус. - Но я не знал, что мне делать.
      Люсилер пожал плечами:
      - Ты сломал ему нос. Возможно, этого было достаточно.
      Она оба рассмеялись, Ричиус взял стул и уселся рядом с другом. Теперь им очень редко случалось смеяться вместе, и Ричиусу хотелось растянуть удовольствие. В эти дни политики и власти добиться от Люсилера смеха было все равно что получить золотую монету.