— Компьютер остался в квартире. С него просто сняли жесткий диск. Думаю, с подачи Молчанова. Ход уж больно профессиональный. Пальчики на пыли внутри компьютера принадлежат Молчанову. — Сергей взял тонкую папку и демонстративно стал разгонять дым. — Итак, вся информация осталась на диске. Он пропал. В личных вещах Кости и Молчанова диск не обнаружен.
      Папка с тихим шлепком упала на стол. И в кабинете установилась гробовая тишина.
      Алексей сосредоточил взгляд на горящем кончике сигареты, все плыло и бликовало в глазах, в ушах нарастал тихий гул, слышимый как через вату. Он понял, если удержит взгляд на бусинке, сочащейся огненно-красным цветом, то не свалится в обморок.
      Откуда-то издалека, пробившись сквозь плотные слои ваты, долетел голос:
      — Колесников, вы меня слышите?
      — Да, — заторможенно произнес Алексей.
      — У Константина был тайник?
      — Не знаю. — Язык плохо слушался, вышло почти по слогам.
      Проскрипели половицы, тень застила свет лампы.
      — Алексей, вы нам хотите помочь? — Голос обрушился откуда-то сверху, совсем близко.
      Алексей потряс головой. Комариный писк, поселившийся в ушах вслед за эхом голоса, затих.
      — Я не слышу ответа?
      — Хочу, конечно, — кивнул Алексей.
      — По показаниям соседей, Константин и Молчанов покинули адрес через сорок минут после вас. Офис «Мобилкома» на Лесной. Это две остановки на метро, десять минут на машине, максимум полчаса пешком. Они прибыли в офис в три часа с минутами согласно показаниям охранника. Почти час на дорогу! Вывод очевиден. Либо на маршруте, либо по близости от адреса у Константина имелся тайник. Причем заложил в него он только диск. Протоколы и прочая процессуальная мелочь осталась в папке, ее мы изъяли. — Андрей Ильич сделал паузу, выровнял дыхание. — Алексей, вы очень нам поможете, если скажете, где тайник Кости.
      Алексей заторможено покачал головой.
      — Я не знаю.
      — Алексей, завтра с утра по маршруту пойдут опера. Будут отрабатывать каждое отделение банка, где есть сейфовые ячейки. Офисы, конторы, кафе, любую точку с сейфом, где по личному контакту Костя мог организовать тайник. Обойдут каждый двор, куда в промежутке между двумя и тремя часами дня могла зайти такая приметная пара: партикулярного вида высокий молодой человек в сопровождении низкорослого толстяка в мятых джинсах и рубашке навыпуск. Да что я вам рассказываю, вы прекрасно знаете, как мы умеем искать, если захотим! А сейчас именно такой случай. У меня на руках органайзер и записная книжка Константина. По ним я вычислю адрес, уверен. Квартира это или офис. Но время, время! Завтра на дежурствах будут другие смены. Это без разницы в офисах, где есть система видеонаблюдения. А если нет? Придется отрабатывать охранников по домашним адресам. Ну а сколько сил и времени уйдет на то, чтобы частой гребенкой прочесать жилой сектор, вам объяснять не надо.
      Окурок обжег палец Алексею. Боль прогнала из головы хмарь. Чертыхнувшись, он раздавил окурок о каблук, точным щелчком послал сплющенный окурок в корзину.
      — Ничем не могу помочь. Не знаю!
      Андрей Ильич отодвинулся, и свет лампы метнулся в глаза Алексею.
      — Хорошо, сформулируем иначе. У Кости м о г быть тайник?
      Алексей д е р ж а л лицо. Знал, в него, освещенное лампой, сейчас впились два взгляда, ловя малейшее движение мышц и проблеск любой затаенной мыслишки в глазах.
      — У меня нет оснований для таких предположений.
      — А что могло бы послужить основаниями? — без промедления спросил Андрей Ильич.
      Алексей пожалел, что свет мешает разглядеть лицо этого человека. Тоже бы не мешало увидеть, что мелькнет в глазах и пробежит по лицу.
      — Наличие у Кости сильных покровителей или могущественных врагов.
      — Здравая мысль, — обронил Андрей Ильич. — У него они были? Покровители или враги?
      — Мне он не докладывал.
      — Не доверял?
      — Просто дураком не был. И я не дурак в чужие тайны лезть.
      — Хорошо сказано. Помогите прояснить еще один момент. — Голос Андрея Ильича потерял стальную твердость. — Вы неплохо знали Константина, не раз работали вместе. Это в его стиле закрыть и опечатать квартиру, оставив там второстепенные вещдоки, и бежать в фирму?
      Алексей задумался. Труднее всего оказалось не сконструировать ответ, а думать о Косте в прошедшем времени.
      — Костя… Костя был решительным, по-хорошему авантюрным парнем. Умел принимать решения и брать ответственность на себя. Не то что некоторые. — Алексей покосился на Сергея, тот сделал вид, что весь превратился в слух. — Помню случай. Один кадр хату взял, бабку спеленал, вещи вынес, а старушку развязать забыл. Померла старушка. Во-от. Ну, получили мы агентурные данные, что разыскиваемый проник в квартиру своей любовницы, чтобы уничтожить улики. А мы как раз его квартиру обыскивали на предмет тех самых улик. Костя со мной и еще одним опером галопом понеслись в адрес.
      Влетаем на этаж. Дверь закрыта. Какой-то шум в квартире послышался. Потом тишина. Костя мне: «Ломай, нахрен, дверь!» Я ему, а кто, мол, в тюрьму пройдет за незаконное вторжение? Вдруг там его нет. Или вещдоков не найдем. Как потом оправдаемся, что в чужой дом вломились. Или хата вообще чужая? Хватит какую-то левую бабку кондрашка, когда мы дверь снесем, сядем хором на «ментовскую» зону. Дискутировали, как понимаете, чисто на жестах, чтобы клиента не вспугнуть.
      Короче, Костя молча достает бланк, пишет постановление и сует его мне под нос. «Имея основания предполагать, что по такому-то адресу в запертом помещении в отсутствие хозяев находятся вещи убиенной старушки, постановил произвести их изъятие, вскрыв помещение». Короче, все беру на себя.
      Андрей Ильич хмыкнул, а Сергей сделал кислое лицо.
      — А когда у меня задница бумажкой от прокуратуры прикрыта, что мне стоит дверь снести, если здоровье позволяет? Практически ничего. — Алексей пошевелил борцовскими плечами. — Короче, разбежались мы и сшибли ту дверь. Улетела с петель и с замка одновременно. Хлипкая оказалась. На вид солидная, а на слом — туфта. Схалтурил тот, кто ставил. Короче, повалили дверь, сами сверху грохнулись. Лежу, чувствую, что-то не так. Высоко лежу. Поднимаемся, заглядываем под дверь. А под ней — наш клиент. Временно без сознания. С двумя сумками барахла, что ранее вынес из квартиры убитой им гражданки. Собирался уже в бега кинуться, а тут мы подоспели. Он, дурак, за нами в глазок наблюдал.
      Андрей Ильич коротко хохотнул.
      — Из вашей байки я делаю вывод, что Константин мог принять решение и, бросив все, пойти по следу. Так?
      — А как иначе? Первые двое суток решают все.
      — Правильно. Сам додумался или научили?
      — Учили в институте. А потом жизнь доучивала.
      — Занятно… Итак, след связан с компьютерной техникой, Интернетом и прочими цифровыми технологиями. Иначе бы он не взял с собой Молчанова.
      — Вполне вероятно, — кивнул Алексей.
      — Что он нашел на диске? — четко, как удар в солнечное сплетение, впечатал вопрос Андрей Ильич.
      В этот момент Сергей демонстративно зашелестел бумажками в папке.
      Алексей поразился, как быстро может просчитывать варианты его голова. Куда там компьютеру. И еще он, наконец, дошло, что же испытывали его клиенты, прижатые к стенке. Цыпленок табака в духовке чувствует себя уютнее. Он с трудом подавил панику.
      На память разом пришло все, что он знал о компьютерах, мозг с молниеносной скоростью отбросил ненужное, оставив жизненно необходимое. Принтер… Принтер имеет собственную память. Алексей не раз тихо ругался, когда вместо первого листа новой распечатки выползали последние листы предыдущей. Кто-то, сейчас неважно кто, объяснил, что в памяти принтера может остаться часть информации.
      Мог такой въедливый мужик, как этот Андрей Ильич, не выпотрошить принтер? Нет.
      «Ладно, начальник, твоя взяла», — чуть не выдал Алексей вслух.
      Он поднял с пола барсетку. Расстегнул. Достал сложенные вдвое листы.
      — Здесь поручение Кости на снятие показаний. Мне оно, как я понял, больше ни к чему. Ну и две распечатки. Данные на лиц, которые он просил отработать. Один список — дружеские связи погибшей гражданки Одинцовой. Второй — не знаю, кто. Еще не успел пробить.
      Андрей Ильич взял из его руки листки. Пробежал глазами.
      — Ого! — тихо воскликнул он. — Даже гражданин Бобриков, он же Бобер, имеется. Бригадир казанских «слонов» и московская студенточка. Занятно, занятно… Из компьютера потерпевшей, говоришь?
      — Да. На ее принтере распечатано. Можете экспертизу провести.
      — Голова у тебя варит нормально. Несмотря ни на что.
      — Она у меня крепкая. Нервы, как выяснилось, ни к черту.
      — Не сказал бы… — Андрей Ильич по столу толкнул бумажки к Сергею. — Приобщи к делу, оформи добровольную выдачу, — распорядился он.
      — Что же ты раньше не сказал, Леха! — возмутился Сергей.
      Алексей пожал плечами.
      — Ну, думаю, мы сами виноваты, — снисходительным тоном произнес Андрей Ильич. — Мы же сходу не предложили ему сдать всем имеющиеся материалы, так? К тому же… Передав распечатку Алексею, Константин сорок минут провел в адресе. И только после этого сорвался с места. Значит, дело не в этих фамилиях. Так, Алексей?
      — Кто ж знает?
      — И я не знаю. Я только предполагаю, что за это время Костя получил некую дополнительную информацию. И предполагаю, что получил он ее с диска компьютера потерпевшей. Логично?
      — Вполне, — согласился Алексей.
      Он хотел, до жжения в пальцах хотел захлопнуть барсетку, но боялся, что под пристальным взглядом Андрея Ильича сорвется, выйдет все суетливо, нервно, трусливо.
      — Проблема в том, что мы мыслим рационально. А действия преступника зачастую находятся вне логики и здравого смысла. Да что там преступник! Поведение обычного человека спонтанно, иррационально и необъяснимо, только мало кто себе в этом отдает отчет.
      Андрей Ильич замолчал.
      — Можно посмотреть?
      Его пальцы так быстро нырнули в барсетку, что Алексей даже не успел среагировать.
      Андрей Ильич повертел в руках коробочку лазерного диска.
      — Скин Флэшвундс, — по слогам разобрал он с английского. — Что-то не слыхал. Хорошая музыка?
      Алексей почувствовал себя стоящим на краю пропасти. Бездна манила, кружила голову. И он шагнул в нее. Зачем? Оставшимся на обрыве не понять и не объяснить.
      — Ничего себе. На любителя, — произнес он.
      И понял, что обратной дороги нет.
      Прокрутив назад всю беседу, — или допрос, кто тут разберет? — Алексей подумал, что более профессиональной работы он не видал. Такого, как этот Андрей Ильич с невнятной фамилией, лучше иметь в качестве «крыши». Надежней не придумаешь. И упаси господь, получить такого во враги.
      Андрей Ильич тянул время, словно давая последний шанс отыграть назад. Осмотрел плоскую коробочку со всех сторон, долго разбирал сопроводительный текст на обложке.
      — Занятно, занятно, — протянул он. — Дочка у меня современной музыкой увлекается. Без словаря, когда про нее говорит, не понять. Все по-английски. Я кроме наших старых казачьих песен ничего и не люблю. Такой вот динозавр.
      Удавка уже лежала на шее Алексея, но затягивать ее Андрей Ильич не спешил. Все ждал, бросая исподлобья быстрые испытующие взгляды. А может, прицеливался. Алексею из-за света лампы было не разобрать.
      Андрей Ильич протянул диск Сергею.
      — Поставь, послушаем. Может, что и путное. Там медленные мелодии есть? — обратился он к Алексею. — Или громыхалки одни?
      — Всякие там, — сглотнув комок, ответил Алексей.
      — Тогда нормально. Минорное как раз под настроение. Не до веселья. — Андрей Ильич провел ладонью по лицу. — У тебя какой дома проигрыватель?
      — Обычный сидюк. Плейер с наушниками.
      — Вот, а моя дочка выкричала такой навороченный чемодан с колонками, закачаешься. Жена на ее сторону встала, а кто двух баб переспорит. Не родился еще такой мужик. Одна отрада, «чемодан» — китайский. Не так дорого, — и, получается, рыночный коммунизм в братской стране строить помогаю.
      Сергей уже вставил диск в дисковод, и теперь с умным лицом щелкал «мышкой».
      «На крайняк сыграю дурика, — пришла Алексею мысль. — Тут помню, тут не помню. Я же, как — никак, шибзданутый на всю голову. Даже больничный есть. Ну а нажмут, скажу правду — хотел в частный сыск поиграть, потому что никому не верю».
      Он расслабленно отвалился на спинку стула.
      Андрей Ильич не спускал с него взгляда.
      И тут из динамиков потек тягучий и сочный, как сок тропического плода, голос. Женщина пела о любви, даже без перевода было понятно.
      Алексей прикрыл глаза.
      «Вот это да… Костик, Костик, земля тебе пухом, заигрался ты, хуже некуда».
      Он вдруг до жути захотел упасть в обморок. Лицом в пол. И не вставать больше. Лучше уж превратиться в растение, как Эдик, чем вслед за таким ударом получать еще и еще.
      Громко и настойчиво затрезвонил телефон. Его трель буравчиком прошила мозг.
      Алексей распахнул глаза.
      — Да. Работаем. Сейчас узнаю, — произнес Сергей в трубку. Зажал микрофон ладонью, обратился к Андрею Ильичу: — Петр Иванович, зам прокурора, спрашивает, мы закончили или нет. Просит подойти к нему в кабинет.
      — У тебя к Алексею вопросы есть? — спросил Злобин.
      — Нет.
      — И у меня — нет.
      — Закончили. Сейчас подойдем, Петр Иванович, — с умеренным служебным пылом отрапортовал Сергей.
      Опустил трубку на рычаги. Завозился, сметая папки со стола в сейф.
      Алексей с трудом поднялся на ноги. Оказался лицом к лицу с Андреем Ильичом. Только сейчас удалось его хорошенько рассмотреть.
      Грубо выточенное мужественное лицо, глубокие резкие линии морщин от носа к губам. Раздвоенный подбородок — признак властности и воли. Взгляд прямой и твердый. Но, если присмотреться, чуть отстраненный. Будто из каких-то потайных глубин идущий.
      Они пожали друг другу руки.
      — Спасибо за помощь, Алексей, — без всякого намека произнес Андрей Ильич.
      — Чем мог…
      — Не вешай нос, парень. Жизнь продолжается. Желаю удачи. Тебе она, чувствую, очень понадобится.
      Он выпустил руку Алексея из цепкого захвата и пошел к двери.
      — Извините, не запомнил вашу фамилию.
      — Злобин, — коротко ответил Андрей Ильич. И перешагнул через порог.
      Сергей грохнул дверцей сейфа, побренчал ключами в замке. Достал из-под сейфа цилиндр дезодоранта, выпустил в воздух струю лавандового тумана.
      — Пока, Лаванда! — махнул ему Алексей.
      — Погоди, Леха! Вот бумага, коротенько, не растекаясь мыслью, напиши, что ты тут говорил. Для дела надо, — скороговоркой затараторил Сергей. — Чистая формальность. Учить не надо, надеюсь?
      Он вылез из-за стола. Протиснулся мимо Алексея.
      — Погоди. А с этим делом можно писать? — Алексей погладил себя по виску. — Вдруг не зачтется.
      — Блин, Леха! — сморщился Сергей. — Ты как маленький, ей-богу. У нас даже по дороге в морг показания снимают. И ничего, катит. Я тебе музычку оставлю. Сиди и слушай!
      Он засеменил к дверям.
      Алексей потянул носом набирающий силу лавандовый дурман. Сразу же подступила тошнота.
      — Ты еще перни на прощанье, чмо! Для пущего комфорта, — достаточно громко проворчал он.
      Сергей с перекосившимся лицом выскочил из кабинета.

Глава седьмая. Send all processes the TERM signal

Глава восьмая. Charge the battеries