А жизнь всего одна, или Кухарки за рулем

Во втором классе у Сергея в дневнике появилась двойка по чистописанию. Ефим, который регулярно, хотя и не ежедневно, проверял дневник сына, решил сам заняться с ним этим предметом. По вечерам, придя с работы, он усаживал за стол Сергея и заставлял четким почерком переписывать страницы из книг. Если написанное не удовлетворяло Ефима, требовал переписывать. Этот труд не прошел для Сергея даром. В общем, сохранив небрежную манеру письма, Сергей мог сносно писать, когда было необходимо. Проверка дневника представляла для Сергея настоящую пытку. Ефим редко физически наказывал сына, но, как известно, ожидание пытки бывает страшнее самой пытки. Были минуты, когда Сергей не только боялся, но даже ненавидел отца.

Людмила готова была ради интересов сына пожертвовать всем, даже своей жизнью. Когда Ефим пытался физически наказывать Сергея, она вставала между мужем и сыном, как росомаха, у которой собираются схватить детеныша. Ефим часто не был в состоянии противостоять этой ярости и со словами: «Черт с тобой, расти недоросля», – отступал.

Ссоры между отцом и матерью происходили в основном из-за денег: жизнь была материально тяжелой. Ради сына Люда сдерживала себя, понимая, что нельзя использовать слова, подрывающие авторитет отца. Тем не менее она делилась с сыном самым сокровенным, вплоть до информации о серьезной женской болезни, которая угрожала ее жизни. А бытовые ссоры с соседками по квартире для Людмилы были в порядке вещей, она воспринимала их как неотъемлемую часть коммунального существования и, благодаря своему легкому характеру, через полчаса о них забывала.

Сергей понимал, что мать ради него готова на все. В голодные годы Ефим, получая 800 граммов хлеба, не делился с ними и говорил: «Отец не может жертвовать ради ребенка тем, чем может жертвовать мать». Эти слова вызывали несогласие Сережи. Но он видел, что семья держится на заработке отца, который дает сыну все, что может.

Отношение Людмилы к Ефиму были неоднозначным. С одной стороны, она порою выказывала открытое недовольство совместной жизнью, с другой часто, в основном по праздникам, посвящала ему любовные стихи. Она очень боялась потерять мужа и, хотя снисходительно относилась к его рассказам о знакомствах с женщинами во время поездок на отдых, любой флирт в городе решительно пресекала.

На работе Ефим вел себя с подчиненными доброжелательно и вежливо. Большинство из них не отличались высоким профессионализмом, и он терпеливо их учил. В отдел главного механика в основном шли женщины со средним и среднетехническим образованием. Мужчины-механики предпочитали более высокооплачиваемую работу в цехах. Ефим пользовался большим авторитетом и уважением у подчиненных и работников цехов, с которыми был связан по работе. Начальство ценило его знания и отношение к делу, но недолюбливало за независимый характер и кристальную честность.

Сергей часто приходил к отцу на работу, знаком был со всеми его коллегами, обедал в столовой заводоуправления. Сережу удивляло, что, когда бы он ни приходил к отцу, тот был редко занят. Кто-нибудь заскакивал на пару минут подписать бумагу, а остальное время Ефим или точил карандаши, или разговаривал с сослуживцами. Сергей указал на это отцу, тот ответил: «Я изучил свою работу так, что если другим нужно время, чтобы разобраться в деле, то мне оно практически не нужно. Моя работа мне совершенно неинтересна, она не приносит мне ничего нового». Сергей же про себя подумал: «Видно, работой отдел не загружен».

Одно время шел разговор о назначении Ефима начальником ремонтно-механического цеха, но назначили другого человека. Отец после этого потерял всякую надежду на карьерный рост на заводе. В тот момент его больше всего волновало отсутствие отдельной квартиры и мизерная вероятность ее получения на заводе.

Как-то во время коллективных посиделок его начальник, главный механик завода, Ганчо, сказал:

– Скоро, Ефим Маркович, я тебе сделаю квартиру.

Ефим взорвался.

– Если я квартиру заслужил, то мне должны ее выделить!

Ганчо помолчал, затем заметил:

– Раз ты такой принципиальный, подождем, когда директор завода определит, что ты квартиру заслужил.

После этого разговора Ефим решил уйти с завода. Он обратился в Совнархоз, который возглавлял бывший директор завода М. Е. Корешков. Тот направил его на работу в город Щелково на должность главного механика завода с одновременным исполнением обязанностей главного энергетика. В договоре найма была оговорена возможность получения двухкомнатной квартиры в строящемся доме. Но получить квартиру в Щелково Ефиму не удалось. Вскоре на заводе случился несчастный случай со смертельным исходом, и тот же Корешков вернул его на «Электросталь». Ефима назначали начальником бюро. Практически он выполнял ту же работу, что и до перевода на щелковский завод.

Затем появилось предложение на должность главного механика завода в городе Кушка, самой южной точке СССР.

Тут Людмила показала себя необыкновенно решительным человеком.

– То ты бросаешь две хорошие комнаты в Свердловске, чтобы ехать ближе к Москве. То отправляешься к черту на кулички в какую-то глушь. Ты что, справляешь пятидневки или у тебя постоянный понос, который требует свободного туалета? А где учиться будет после окончания школы твой сын? А ты знаешь, какая там жара? Для твоего больного сердца она подходит? Миллионы людей живут в гораздо худших условиях и не мечутся как ты.

Ефим сдался.

Люда родилась в семье интеллигентов. Ее отец был техническим директором крупного завода, мама – врачом-гинекологом. Семья жила в относительном достатке. Родители, особенно мать, баловали своих дочерей, не приучали к домашнему труду, по-видимому, считая, что в супружестве все придет само собой. А пока пусть девушки гуляют, развиваются, наслаждаются жизнью. Дом был полон молодежи, музыки, стихов, остроумных рассказов и игр…

Когда много лет спустя Сережа посетил родину своей матери и встретился с друзьями ее детства, он был поражен их рассказами.

Днепропетровск всегда славился своими красавицами. Но Людмила выделялась даже среди них. Остроумная, жизнерадостная, поющая и сочиняющая стихи, неизменный инициатор вечеринок, она была душой всех компаний. Влюбленные мужчины не только дрались из-за нее, но даже стрелялись. А она всерьез не принимала никого до 28 лет, пока была жива ее мама. Людмила словно чувствовала, что в будущем ее ждет нелегкая жизнь, и использовала молодые годы на всю катушку.

Всех своих ухажеров она устраивала замуж за своих подруг. И те, и другие с благодарностью это вспоминали. Ефима они знали, но относились к нему с прохладцей, считая, что их Цэ Люся имела возможность найти более перспективного мужа. Они помнили, как одна из подружек Людмилы привела на вечеринку Ефима. Это был красивый парень, бедно, но аккуратно одетый, который за весь вечер не проронил ни одного слова. Именно его молчаливость и привлекла внимание Цэ Люси.

Родная сестра Людмилы, Слава, продолжала жить в Днепропетровске. Она пела, играла на фортепьяно, но, хотя была довольно миловидна, до успехов старшей сестры ей было далеко. Имеется в виду успех у мужчин. Однако в жизни она оказалась более самостоятельной. Уже в зрелом возрасте окончила индустриальный техникум, работала главным бухгалтером, была на хорошем счету. Вышла замуж за более перспективного мужчину, чем старшая сестра. Муж был помощником первого секретаря днепропетровского обкома КПСС. У нее в центре Днепропетровска была огромная шестикомнатная квартира. Но жизнь у Славы не сложилась. Во время войны муж ушел на фронт и вернулся… с новой женой. Второй раз она замуж не вышла, детей у нее не было. Племянник Сергей был для нее самым близким человеком. Сергей это понял лишь после ее смерти, когда приехал в Днепропетровск на похороны. Жила она в крохотной комнатушке деревянного дома на Комсомольской улице, который вот-вот собирались сносить (шестикомнатную квартиру – собственность обкома – у нее отобрали, как только она оформила официальный развод с мужем, тот остался жить со своей новой женой в Петрозаводске). С нетерпением ждала Слава получения однокомнатной квартиры после сноса дома, но так и не дождалась: умерла в мерзлой конуре без удобств. Она страдала болезнью почек, и жилищные условия приблизили ее смерть. Тем не менее Слава оставила родственникам деньги на свои похороны, а Сергею три тысячи рублей. Для нее это были большие деньги.

После похорон Сережа больше не бывал на ее могиле. Вероятно, не бывал и никто из родственников. Сережа не запомнил места, где она была похоронена, а просить кого-то из дальних родственников или знакомых Славы поехать с ним на кладбище он не решался. К тому же считал, что о близких надо заботиться при жизни, а не после смерти.

Отношения у Ефима со Славой не сложились. Он не мог ей простить, что, когда она жила в роскоши в шестикомнатной квартире, ее старшая сестра с маленьким ребенком ютилась в маленькой съемной комнатушке. Ефим в это время учился во втором вузе – Днепропетровском металлургическом институте, зарабатывал мало, а Людмила не работала, так как не с кем было оставить Сережу.

Мама Людмилы к тому времени умерла. Отец женился на сестре жены, Кларе. Несмотря на то, что Люда училась в музыкальном училище, тетка ей фортепьяно матери не отдала. Но Людмила не была злопамятной. Во время войны, после смерти отца, сумела добиться переезда тетки в город Электросталь и помогла ей устроиться врачом в школе, несмотря на то, что та наполовину ослепла. Умерла Клара от рака в страшных мучениях, оставив приличные для тех времен деньги. Не забыла она и Сережу, завещая ему четыре тысячи. Ефим боялся, что Сергей может промотать наследство. Но Сергей распорядился им по-хозяйски. Он приобрел первый в своей жизни костюм, отцу дал денег на телевизор «КВН-49» и подарил ему фотоаппарат «Зоркий». Людмиле Клара завещала двадцать тысяч. Людмила по считала, что половину этой суммы она должна отдать Славе, хотя ее сестра Кларе никакой помощи не оказывала и отношения с нею практически не поддерживала. Но порядочность во всех вопросах была жизненным стержнем Людмилы. Впрочем, Люда обладала еще одним качеством, которое вряд ли можно было отнести к положительным, особенно в те времена. Говоря языком российского мещанина, она была транжиркой. К примеру, первое время после женитьбы Ефим приносил и отдавал супруге всю свою скромную зарплату, но уже через неделю она заявляла мужу, что деньги кончились, и представляла письменный отчет. Просто поразительно, как ей удалось выжить в эвакуации в течение шести месяцев вместе с маленьким ребенком, обладая таким сомнительным достоинством.

Ефим, как правило, не одалживал денег, и даже при скромной зарплате имел заначку для непредвиденных обстоятельств. Он пытался объяснить жене, что на заводе ему зарплату выдают без учета потребностей семьи. Дело кончилось тем, что Ефим стал выдавать ей деньги на конкретные покупки. Это являлось причиной ежедневных скандалов.

В пятом классе классным руководителем Сергея стала Лидия Игнатьевна Вениаминова. Она была одинокой женщиной и отдавала всю себя работе в школе. Каждому своему ученику она определила, в соответствии с его склонностями и способностями, будущую профессию. Пете Тукачеву, который был на голову ниже всех ребят в классе и хуже всех учился, она прочила роль диктора всесоюзного радио. Про Сергея говорила, что тот станет большим артистом. Лидия Игнатьевна была жизненным маяком для всех без исключения учеников ее класса.

Для того, чтобы ребята лучше запоминали правила орфографии, она сочиняла стихотворения. Сергей на всю жизнь запомнил правописание ряда слов благодаря стихам Лидии Игнатьевны:

«Желоб, желудь и крыжовник;

Чокаться, чопорный, шов и шорник;

Трущоба, шорох и ожог,

Трещотка, шепот и поджог».

Или: «Цыган заболел цингою и попросил цыпленка, которому сказал: цыц».

Класс был сплоченным. Не было даже ябед, ибо учительница их не поощряла.

Когда Сергей учился в шестом классе, Ефима вызвала классный руководитель, учительница русского языка и литературы. Обычно в школу ходила Людмила. Тогда он вспомнил этот вопрос сына.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.