Танго под прицелом - Мэри, или Танцы на лезвии

Я взяла рюмку, покрутила и залпом выпила, не чувствуя запаха. Резкий вкус пожаром охватил рот, я зажмурилась и затрясла головой. Костя усмехнулся и протянул мне кусочек мяса:

– Съешь. Настоящий коньяк нужно бастурмой закусывать, а не лимоном.

Я послушно съела мясо и почувствовала, что отпускает. Теплая пузырящаяся вода и коньяк потихоньку подействовали, глаза стали закрываться, а тело охватила блаженная истома. Я откинулась на борт ванны и задремала.

Очнулась оттого, что замерзла – вода стала совсем холодной. Открыв глаза, я обнаружила, что Костя по-прежнему сидит на полу у ванны и о чем-то думает. Пена исчезла, и я моментально прикрылась руками, пытаясь сесть так, чтобы Костя видел как можно меньше. Только тут до меня дошло, где и с кем я нахожусь...

– Проснулась, Машенька? – встрепенулся Костя и тут же отвернулся: – Не бойся, я не смотрю. Я выйду сейчас, а ты делай, что нужно. Халат вот... – И он как-то слишком уж поспешно вышел, даже не оглянувшись. Честно сказать, мне стало обидно, что меня проигнорировали, и я почему-то улыбнулась этой мысли.

Приняв душ, я завернулась в большой халат и с полотенцем на голове вышла из ванны. Костя курил в кухне, стоя у окна. Я замерла на пороге, не зная, что говорить и что делать, как себя вести. Начала рассматривать обстановку кухни – этакая классическая, «деревенская» мебель из массива дуба, темно-коричневая, с решетчатыми дверками навесных шкафов. У стены – большой овальный стол и четыре стула, на столе – плетеная корзинка, в которой яблоки и фиолетовый крупный виноград, рядом – початая бутылка коньяка и пустая рюмка. Не моя – та осталась на подносе в ванной. Очень чистая кухня... интересно, у него домработница?

– Прости, я задумался, – произнес Костя, повернувшись, и я вздрогнула, погруженная в свои мысли. – Чайку? Или, может, покушаешь?

Я никак не могла разобраться, что происходит. Костю словно подменили – куда делся тот вальяжный пижон, который увивался вокруг меня столько времени? Когда, в какой момент ему на смену явился вот этот заботливый, обеспокоенный и мягкий человек с бархатными глазами и тихим голосом? Или это просто талантливая актерская игра, чтобы усыпить мою бдительность? Правда, какой смысл, когда мы вдвоем в квартире, он мужчина, и, стоит ему только захотеть, я вряд ли смогу долго сопротивляться, потому что физически он намного сильнее меня, это ж понятно.

Костя же, не дождавшись ответа, начал накрывать на стол. Я так и прилипла к косяку, завороженно наблюдая за тем, как порхают над столом его руки, расставляя тарелки, стаканы, выкладывая тонкий лаваш на плоское блюдо, нарезая мясо и что-то еще... Господи, неужели он такой – настоящий? Я чувствовала себя полной дурой...

Он усадил меня за стол, сам расположился напротив и начал наполнять мою тарелку едой. Все это время мы оба молчали, и я видела, что Костя тоже не совсем понимает, что происходит. Еда оказалась безумно вкусной, я даже не заметила, как съела все, и, только почувствовав легкую слабость, откинулась на спинку стула.

– Спасибо, я в жизни ничего подобного не пробовала.

– Тебе понравилось? – обрадованно спросил Костя, сразу отложив нож и вилку.

– Очень! – честно ответила я.

– Мне вдвойне приятно, потому что готовить я люблю.

Ого! Так он еще и кулинар... Однако...

– У тебя такое лицо, Машенька, словно я признался в чем-то неприличном, – заметил Костя, и я смутилась:

– Нет, что ты... просто я не думала... мне казалось...

– Тебе казалось, девочка, что вокруг меня вечно крутится штат прислуги? Я с трудом переношу чужих людей в своем доме. Мой дом – это место, где я хочу быть совершенно свободен, хочу жить так, как считаю нужным. А посторонние утомляют. Я все привык делать сам.

– Готовишь ты прекрасно, это я без лести тебе могу сказать.

– А это потому, что во все нужно душу вкладывать, – улыбнулся он, наливая чай. – Ты вот в свою работу вкладываешь душу?

– Конечно. Танец – это эмоции, если их нет – мне не поверят.

– Пригласи меня посмотреть как-нибудь, я очень хочу, – попросил он, и я неожиданно для себя согласилась. Благо ближайший турнир должен был состояться через неделю.

Самое удивительное заключалось в том, что я осталась у него до самого вечера – поспала, отдохнула. И ни разу за весь этот день Костя не то что руками – даже взглядом ко мне не прикоснулся. Он сам отвез меня домой, проводил до квартиры и даже не сделал попытки обнять или поцеловать. Просто сказал, что ждет моего звонка – и все. А я только ложась спать вспомнила, что за весь день не удосужилась позвонить Максиму. Но и он ведь тоже не особенно донимал меня звонками, правда?

Он приехал домой утром после дежурства, уставший, злой, с ввалившимися глазами. Не взглянув на меня, ушел в ванную, долго шумел там, потом с тем же непроницаемым выражением лица проследовал в спальню и лег, отвернувшись к стене. Я сварила кофе, приготовила гренки с беконом, как любил Максим, и позвала его завтракать, но он никак не отреагировал.

– Макс, ты не слышишь? Все остывает.

– Уйди, – процедил он, не поворачиваясь.

– Максим... в чем дело? – Меня обидел его тон – вместо того чтобы кинуться ко мне с порога и начать расспрашивать, что случилось, он строит из себя ревнивого мужа! Ни одного звонка на мобильный, ни единой эсэмэски – и я же должна чувствовать свою вину за что-то?

– В чем дело?! – Макса подбросило на кровати, он сел и зло уставился мне в лицо. – Это я хочу спросить, в чем дело! Где ты шлялась всю ночь и весь день, а?!

– Шлялась?! Да ты бы хоть позвонил!

– А зачем? Я заехал домой позавчера, ты же сказала, что с тренировки вернешься около семи, – ну, и где ты была? Я поехал в клуб – Иван сказал, что ты ушла сразу, как только вы закончили. Было одиннадцать часов – где тебя носило? Со своим поклонничком в кабаке зависла?

Никогда прежде мне не хотелось ударить Максима по лицу, а сейчас вот просто ладонь заныла от желания, но я сдержалась – в конце концов, он не знал, что я оказалась в том подвале. Но слова о Косте, брошенные таким презрительным тоном, почему-то больно меня задели.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.