1. Так все это устроилось согласно желанию государя и солдат. А через несколько дней бывший викарий Авициан возбудил обвинение в казнокрадстве против префекта претория Мамертина, когда тот вернулся из Рима, куда ездил по служебным делам. 2. Из-за этого его заменил Вулкаций Руфин человек во всех отношениях отличный, авторитет которого славно возвышала его почтенная старость, но который никогда не упускал удобного случая поживиться, если можно было надеяться, что это останется в тайне. 3. Получив аудиенцию у императора, он устроил возвращение из ссылки, с восстановлением прав на имущество, бывшему префекту Рима Орфиту
      4. Хотя Валентиниан, человек жестокий, в начале своего правления, желая ослабить мнение о своей суровости, сдерживал иногда свои дикие порывы, стараясь подчинить страсти разуму, этот его недостаток, который он скрывал и подавлял, подчас прорывался на гибель многим и вспыльчивость его характера ухудшала дело. Ученые признают раздражительность продолжительной, а подчас и непрерывной, язвой духа, которая обычно возникает от чрезмерной впечатлительности, и приводят, как справедливый аргумент, в доказательство этого то, что больные раздражительнее здоровых, женщины – мужчин, старики – юношей и несчастные – счастливых.
      5. В эту пору среди казней людей менее высокого положения выделялась смерть Диокла, бывшего комита финансов в Иллирике, которого за незначительные проступки император приказал сжечь живым; далее, Диодора, бывшего имперского агента, и трех канцеляристов управления викариата Италии. Они были преданы жестокой смерти по жалобе императору комита на то, что Диодор возбудил против него гражданский процесс, а чины его канцелярии по приказу судьи позволили себе, когда он отправлялся в путь, давать ему совет явиться на суд. Память их и до сих пор чтут христиане в Медиолане и называют место, где они погребены, «Ad innocentes» (у невинных).
      6. Позднее, когда по делу некоего Максенция, родом из Паннонии, поскольку судья правильно сделал распоряжение ускорить исполнение приговора, император приказал казнить декурионов { 392} трех городов, этому воспротивился тот же Евпраксий, бывший в ту пору квестором, и сказал: «Будь осторожен, благочестивейший государь: ведь тех, кого ты приказываешь убить, как преступников, христианская религия будет чтить, как мучеников, т. е. угодных Богу». 7. По его примеру ту же спасительную смелость проявил префект Флоренций. Когда по одному делу, заслуживавшему прощения, он услышал, что вспыливший император также приказал казнить по трое декурионов во многих городах, он сказал: «Что же делать, если в каком-нибудь городе не окажется столько декурионов? Нужно оговорить также и то, что они должны быть казнены, если они есть налицо в городе». 8. Эту суровость усиливала еще следующая ужасная несправедливость: если кто-то обращался к нему с просьбой избавить его от суда могущественного недруга и заменить одного судью другим, Валентиниан такой просьбы не удовлетворял, и пусть даже тот привел бы много основательных мотивов, отсылал его дело к тому самому судье, которого тот боялся. Ужасно было и другое: если ему сообщали, что какой-нибудь удручаемый бедностью должник ничего не может уплатить, он изрекал смертный приговор.
      9. Эти и тому подобные проявления произвола позволяют себе некоторые государи, потому что они не признают за друзьями права возражать против их дурных решений и поступков, а врагов своих устрашают величием своей власти. Для того, кто считает великим подвигом все, к чему склоняется его воля, нет вопроса о несправедливости.

      1. Выступив из Амбиан, Валентиниан спешил в Тревиры По дороге он получил тревожное известие, а именно, что Британия вследствие восстания варваров оказалась в крайней опасности, что Нектарид, комит морского побережья, убит и дукс Фуллофавд попал во вражескую засаду. 2. Эта весть повергла императора в большой ужас и он послал Севера, бывшего тогда еще комитом доместиков, с поручением поправить дело, если судьба представит желанный к тому случай. Вскоре, однако, Север был отозван назад и в те места отправился Иовин; он спешно послал вперед Провертвида, а сам был озабочен тем, чтобы набрать сильную армию, как того требовало трудное положение дел. 3. Наконец, поскольку с острова непрерывно поступали тревожные известия, приказано было отправиться туда Феодосию, известному своими боевыми { 393} подвигами. Собрав храброе войско из легионов и когорт, он отправился туда, и ему предшествовали блестящие надежды.
      4. Так как в описании деяний императора Константа я описал, насколько это было в моих силах, прилив и отлив океана и положение Британии, то возвращаться к тому, что один раз уже было изложено, считаю излишним, как гомеровский Улисс боится у феаков вторично рассказывать о своих странствиях из-за чрезвычайной их трудности 5. Достаточно будет сказать, что в то время пикты, делившиеся на два племени, дикалидонов и вертурионов, а также весьма воинственный народ аттакотты и скотты, бродили повсюду и производили грабежи, а в приморских областях Галлии франки и соседние с ними саксы там, куда только могли прорваться с суши или с моря, производили грабежи и пожары, забирали людей в плен, убивали и все опустошали.
      6. Чтобы положить конец этим бедствиям, если поможет счастливая судьба, направился в эти крайние области земного круга хороший полководец и прибыл в Бононию где галльский берег отделен от Британии узким проливом. Море в том месте то вздымается страшными валами, то выравнивается как широкое поле, открывая безопасный путь мореходам. Осторожно переправился он через пролив и прибыл в спокойную гавань противоположного берега Рутупии 7. Когда следом за ним подошли батавы, герулы, иовии и викторы, легионы, дышавшие уверенностью в своих силах, он выступил вперед и направился к старому городу Лундинию, который позднее получил имя Августы. По дороге он разделил свою армию на много отрядов и напал на грабительские шайки врагов, отягченные поклажей. Быстро справившись с теми, которые вели связанных людей и гнали скот, он отнял добычу, достояние несчастного податного населения, и возвратил собственникам за исключением небольшой части, предоставленной измученным солдатам. С триумфом он вступил в город, угнетаемый дотоле тяжкими бедствиями, но теперь воспрянувший в надежде на спасение более скорое, чем можно было ожидать.
      7. Удача придала ему бодрость для больших начинаний. Вырабатывая безопасный план действий, он оставался в нерешительности, так как показания пленных и перебежчиков убеждали его, что нельзя справиться с рассеянными на широком пространстве племенами, и притом совершенно дикими, иначе, как неожиданными нападениями при помощи разных хитрых уловок. { 394}
      10. Наконец он издал приказ, которым звал под знамена дезертиров, обещая им безнаказанность, и многих других солдат, которые разбежались в разные стороны, пользуясь отпусками. По этому вызову вернулись очень многие; но, несмотря на это ободрение, его тревожили тяжелые заботы, и он попросил прислать к нему Цивилиса для управления Британией в звании префекта, – человек то был жестокий, но твердо державшийся правды и справедливости, а также Дульциция, полководца, прославившегося отличным знанием военного дела.

      1. Вот что происходило в Британии. А в Африке с самого начала правления Валентиниана свирепствовали варвары, совершавшие дерзкие набеги, сопровождавшиеся убийствами и грабежами. Положение дел ухудшало бездействие военной силы и жадность к чужому добру, особенно со стороны комита по имени Роман. 2. Этого человека, отличавшегося большой предусмотрительностью и великим искусством переносить ненависть на других, ненавидели очень многие за жестокость и особенно по той причине, что он старался превзойти врагов в опустошении провинций. Полагаясь на родство с Ремигием, тогдашним магистром оффиций, он составлял фальшивые и неправильные донесения императору, и тот при всей своей недоверчивости, которой он хвалился, долго оставался в неведении относительно тяжких бедствий африканцев. 3. Обо всем, что случилось в тех местностях, о смерти правителя области Рурика и его легатов и о прочих горестных событиях я подробно изложу, когда приведет меня к тому план моего повествования
      4. Так как есть полная возможность высказать свободно свое мнение, то я и скажу откровенно, что этот император, первый в ряду своих предшественников, увеличил высокомерие военных людей с большим вредом для государства, не в меру повышая их общественное и личное положение; гибельно было как для государства, так и для частных лиц то, что он с неумолимой жестокостью карал проступки простых солдат, а офицеров щадил, и последние, как будто им была дарована полная безнаказанность, стали позволять себе невероятные преступления и, возомнив о себе слишком много, стали думать, что судьба всех без исключения зависит от их кивка. 5. Ради обуздания их тяжелой для других надменности древние законодатели иногда предписывали карать смертной казнью { 395} невиновных. И нередко случается, что за преступления толпы в силу несправедливости судьбы кара постигает невиновных – случай, выпадавший иной раз и на долю мирных граждан.
      6. А в Исаврии разбойники, расходясь шайками по соседним местам, с полной свободой предавали грабежу города и богатые виллы, принося страшный вред Памфилии и Киликии. Состоявший в ту пору викарием Азии Музоний (раньше он был учителем риторики в Афинах) видел, что они, не встречая никакого отпора, грозят разорить всю Азию. Когда дело дошло до крайности и от распущенных солдат нельзя было ожидать никакой помощи, он сделал попытку напасть, если представится случай, на одну шайку грабителей, располагая лишь небольшим числом плохо вооруженных людей, которых называют диогмитами, но, проходя через одно узкое извилистое ущелье, попал в засаду, из которой не было выхода, и пал вместе со всеми своими людьми. 7. Этот успех сделал разбойников еще наглее, и поскольку они теперь стали предпринимать свои набеги еще более дерзко, наши войска оставили, наконец, бездействие и, перебив некоторое число их, загнали прочих в горные теснины, где они живут. Так как им не давали и там покоя, и они не имели возможности добывать себе пропитание, то они стали, наконец, просить на некоторый срок мира по совету германикополитанцев которые имели у них всегда значение, как их подстрекатели. Выдав заложников, как того у них потребовали, исавры долго держались спокойно, не отваживаясь ни на какие враждебные действия.
      8. В это время префектуру города (Рима) отправлял с отличием Претекстат. Многообразными проявлениями своей неподкупности и высокой честности, которыми он прославился с ранней юности, он достиг того, что редко случается, а именно, что, хотя сограждане боялись его, он не потерял их любви, которая вообще не выпадает на долю чиновным лицам, внушающим к себе страх. 9. Своим авторитетом и правильными, самой истиной продиктованными приговорами он успокоил волнение, которое вызвали раздоры христиан. После изгнания Урсина водворилось глубокое спокойствие, являвшееся наиболее желанным для римских граждан. Множество полезных мероприятий этого прекрасного правителя умножали его славу. 10. Так, он уничтожил все так называемые мэнианы сооружение которых было запрещено еще древними законами; заставил все частные дома, непочтительно примыкавшие к свя-{ 396}щенным зданиям, отступить от последних, по всем частям города установил единство мер веса, так как иначе нельзя было противодействовать корыстолюбию многих людей, устанавливавших весы по своему произволу, а в расследовании тяжб он достиг того, что с похвалой о Бруте отмечает Туллий а именно: хотя он ничего не допускал в угоду кому-либо, однако все его действия были всем угодны.

      1. Тогда же Валентиниан выступил в поход и полагал, что он это сделал весьма предусмотрительно, однако аламаннский царек Рандон осуществил свой давнишний замысел и тайно проник с легким грабительским отрядом к Могонциаку не имевшему гарнизона. 2. И так как именно в это время праздновался христианский праздник то он беспрепятственно увел в плен мужчин и женщин всякого звания и награбил много домашнего имущества.
      3. Немного времени спустя неожиданно заблистала для римлян надежда на лучшее. Царь Витикабий, сын Вадомария, человек на вид слабый и болезненный, но сильный и храбрый, неоднократно поднимал против нас бранную бурю; поэтому прилагались всяческие усилия, чтобы каким бы то ни было способом устранить его. 4. Долго не удавались никакие попытки справиться с ним или ускорить его выдачу; наконец, он пал вследствие предательства своего приближенного слуги, подкупленного нами. После его смерти на некоторое время прекратились вражеские вторжения. Убийца из страха перед карой, которой он боялся в случае раскрытия дела, поспешил бежать на римскую почву.
      5. После этого стали исподволь готовить поход на аламаннов в большем против обычного масштабе, стягивая военные силы разного рода. Этого настойчиво требовала общественная безопасность, так как опасались коварных нападений народа, который очень быстро оправлялся. Возбуждены были также и солдаты, не имевшие никогда отдыха вследствие подозрительного поведения аламаннов, которые то униженно молили о мире, то вскоре после этого выступали с самыми дерзкими угрозами.
      6. И вот, стянута была отовсюду огромная армия, тщательно снабженная оружием и провиантом, призван был с иллирийскими { 397} и итальянскими легионами командовавший ими Себастиан и когда наступило теплое время года, Валентиниан вместе с Грацианом перешел Рейн. Не встретив неприятеля, император продолжал поход, разделив армию на три колонны; сам он находился в центре, полководцы Иовин и Север командовали на флангах; таким образом армия была в безопасности от внезапных нападений. 7. Передвигаясь по указаниям опытных проводников, производя разведки местности, медленно шли войска по обширной стране, и солдаты приходили все в большее раздражение и издавали грозные клики, как будто уже нашли врага. И так как в течение нескольких дней не могли найти никого, кто бы оказал сопротивление, то все посевы и строения, которые попадались на глаза, предавались пламени; исключение делалось только для пищевых продуктов, собирать и хранить которые побуждала неизвестность исхода предприятия. 8. Медленно продвигаясь дальше, император подошел к месту, которое называется Солициний и остановился здесь, словно перед сильным препятствием, потому что он узнал из достоверного донесения передовых разъездов, что вдали увидели неприятеля.
      9. Не видя никакого другого способа спасения, кроме как защитить себя быстрым нападением на наши силы, варвары, полагаясь на свое знакомство с местностью и в полном согласии между собой, заняли горные высоты, обрывающиеся крутыми холмами, неприступными со всех сторон, кроме северной, представлявшей собой отлогий и удобный для подъема склон Наши войска остановились на месте; повсюду раздались призывы к оружию; чутко прислушиваясь к команде императора и командиров, стояли солдаты в ожидании поднятия знамени, что служит сигналом к началу боя.
      10. Времени на размышление было мало, или даже вовсе не было; здесь нетерпение наших солдат вызывало тревогу, а там аламанны подняли свой страшный крик. В силу необходимости быстрого решения принят был такой план: Себастиан со своими войсками должен был занять северную часть горы, которая, как я сказал, представляла собой отлогий подъем, чтобы избивать бегущих германцев, если так решит судьба. Этот приказ был спешно исполнен. Грациан, который по своим юным годам еще не годился для бранных трудов, был оставлен позади при знаменах иовианов. Сам Валентиниан, как вождь осторожный и неторопливый, прошел с непокрытой головой по центуриям и манипулам. { 398} Не открывая своего плана никому из высших офицеров и оставив позади большую часть своих телохранителей, он помчался с немногими, на храбрость и верность которых мог вполне положиться, чтобы осмотреть подошву подъема, заявив с обычной уверенностью в своей проницательности, что можно найти и другую дорогу на крутые холмы, кроме той, которую нашли разведчики. 11. И вот, когда он ехал по неизвестным местам через болотные заросли, без дороги, вражеский отряд, находившийся сбоку в засаде, напал на него с такой стремительностью, что гибель его была бы неминуема, если бы он не прибег в крайней опасности к последнему средству: он погнал коня во весь опор через болото и скрылся под защитой легионов, спасаясь от страшной опасности. Насколько он был к ней близок, видно из того, что спальник, везший его шлем, украшенный золотом и драгоценными камнями, совсем исчез вместе со шлемом и не был найден потом ни живым, ни мертвым.
      12. Когда люди оправились и отдохнули, был подан обычный сигнал к началу битвы. Под звуки грозно звучавших труб двинулись войска, исполненные воодушевления; впереди шли два юноши, Сальвий и Лупицин, один – скутарий, другой из схолы гентилов, выбранные начать битву. Возбуждая своих грозным криком и потрясая копьями, бросились они на противолежащие скалы и, отбиваясь от аламаннов, полезли на самый верх. Следуя за этими застрельщиками, подошло все войско и с великим напряжением сил взобралось через крутизны по терновым зарослям на вершину горы. 13. С большим ожесточением обеих сторон начался бой: с одной стороны солдаты, более обученные военному искусству, с другой – варвары, напиравшие в своей дикой храбрости безо всяких предосторожностей, сошлись в рукопашной схватке. Разворачиваясь все шире, наша армия начала теснить врага на обоих флангах среди криков ужаса, ржания коней и звука труб. 14. Однако оправившись, варвары дали отпор, и на некоторое время шансы боя выравнялись. Битва шла со страшным упорством, и потери были очень значительны с обеих сторон 15. Наконец варвары были смяты воодушевленным напором римлян, и в страхе смешались передние с задними и стали отступать. Тут их поражали дротики и метательные копья. Когда же, совершенно обессилевшие и истомленные, они побежали, то открыли преследующему неприятелю свой тыл, коленные суставы и сухожилия. Много было перебито, часть бежавших истребил Себастиан, стоявший со вспомогательным отрядом за хребтом горы, окружив ее со стороны, откуда варвары не ждали нападения. Остальные, рассеявшись, скрылись в чаще лесов. { 399}
      16. В этой битве были и с нашей стороны весьма чувствительные потери. Пал Валериан, первый офицер доместиков, и скутарий Натуспардо, столь выдающийся боец, что его сравнивали с древним Сицинием и Сергием Этой кровавой битвой закончился поход; солдаты отправились на зимние квартиры, а императоры воротились в Тревиры.

      1. Примерно в это время скончался Вулкаций Руфин, состоявший в звании префекта претория. Для исполнения обязанностей префекта вызван был из Рима Проб. Знатность рода, авторитет и колоссальное состояние принесли ему широкую известность в римском мире. Поместья он имел почти во всех провинциях. Заслуживал ли он или нет этой известности, решать об этом дело не моего слабого суждения.
      2. Сама Богиня счастья несла его, как выражаются поэты, на быстрых крыльях, представляя его благодетелем, возвышавшим своих друзей, а затем – жестоким интриганом, доводившим свою злобу до пролития крови. Хотя он был весьма влиятелен в течение всей своей жизни благодаря как своим колоссальным щедротам, так и тому, что непрерывно занимал один за другим разные высокие посты, но иногда бывал труслив в отношении людей нахальных и высокомерен в отношении робких, так что когда он чувствовал свою силу, то, казалось, гремел с трагического котурна, а когда робел, – выступал приниженнее, чем на самом низком сокке 3. И как плавающие существа, будучи исторгнуты из своей стихии, недолго сохраняют дыхание на сухой земле, так и он хирел без префектур, принимать которые вынуждали его раздоры между знатными фамилиями, за которыми всегда водятся грехи из-за необузданных страстей: чтобы иметь возможность безнаказанно обделывать свои дела, они всегда выдвигали своего главу на высокий государственный пост. 4. Нужно признать, что он, с присущим ему благородством, никогда не приказывал совершить какой-нибудь незаконный поступок клиенту или рабу; но если доходило до его сведения, что кто-нибудь из них совершал какое-нибудь преступление, то, хотя бы сама правда возражала, он, не разобрав даже дела и отрешаясь от вопроса о чести и нравственности, являлся { 400} защитником. Недостаток, порицая который, Цицерон выражался так: «Какая разница между тем, кто побуждает к какому-либо поступку, и тем, кто его одобряет? И не все ли равно, желаю ли я, чтобы это случилось, или радуюсь, что оно случилось?» Он был подозрителен и скрытен, не чужд был злобной насмешки и лести с целью нанести вред. 5. Эта дурная черта проявляется у таких характеров резче всего тогда, когда больше всего стараются ее скрыть. Он был неумолим и упрям. Если кого-то он задумывал обидеть, то уж нельзя было уговорить его и склонить его простить вину: для этого словно свинцом, а не воском залиты были его уши. Находясь на высоте богатства и почестей, он был всегда встревожен и озабочен, а потому всегда подвержен легким заболеваниям. Такова была череда событий в западных областях империи.

      1. Персидский царь Сапор, достигший уже преклонных лет и имевший пристрастие с самого начала своего правления к грабежам, после смерти императора Юлиана и по заключении того постыдного мирного договора поддерживал дружбу с нами; но теперь, нарушив условия договора с Иовианом, стал налагать свою руку на Армению, чтобы подчинить ее своей власти, как будто обязательность условий договора была уничтожена. 2. Сначала он пускал в ход разные хитрости и, встретив сопротивление населения, стал наносить незначительные обиды и в то же время склонять на свою сторону сатрапов и некоторых вельмож, а иных брал в плен внезапными нападениями. 3. Потом он привлек на свою сторону самого царя Арсака, пустив в ход изысканные способы соблазна наряду с клятвопреступлением. Пригласив его однажды на пир, он приказал увести его через потайные двери, выколоть ему глаза, заковать в серебряные цепи, – что у них считается для более почетных лиц пустым утешением кары, – и сослать его в крепость с названием Агабана, где он после всяческих мучений был казнен. 4. Затем, распространяя свое вероломство, он изгнал Савромака, который римской властью был поставлен управлять Иверией, и передал управление этим народам некоему Аспакуре предоставив ему право носить диадему чтобы явно обозначить свое издевательство над нашим решением. 5. Осуществив эти свои нечестивые злоумышления, он предоставил Армению евнуху Килаку { 401} и Артабанну, перебежчикам, которых он некогда принял к себе, – один из них был, как говорят, раньше префектом племени, другой – командиром армии. Он возложил на них поручение приложить все старания к тому, чтобы уничтожить Артогерассу, город с крепкими стенами и сильным гарнизоном, где хранились сокровища Арсака и находилась его жена с сыном. 6. Исполняя приказ Сапора, вожди приступили к осаде. Так как к этой крепости, расположенной на крутой вершине горы, невозможно было подступиться, когда зима сковала землю снегом и льдом, то евнух Килак, обладавший умением уговаривать женщин, явился в сопровождении Артабанна под самые стены, получив заверения, что жизнь его не подвергнется опасности. Будучи допущен со своим товарищем внутрь крепости, как он того требовал, он с угрозами внушал царице и гарнизону смягчить быстрой сдачей раздражение Сапора, столь известного своей жестокостью.
      7. Долго шли совещания, и под воздействием слез царицы, оплакивавшей жестокую судьбу своего супруга, люди, самым решительным образом стоявшие за сдачу города, поддались жалости и изменили свое мнение. В надежде на большую награду в будущем (от римлян), они договорились на тайном совещании, чтобы сильный отряд, открыв внезапно ворота, в условленный ночной час сделал вылазку и напал неожиданно на вражеский лагерь; они брались сами позаботиться о том, чтобы виновники остались неизвестными. 8. Скрепив свое решение клятвой, они ушли из крепости и заявили, что осажденные просят предоставить им два дня на размышления о том, как им поступить. Этим они вызвали у персов полную беспечность. И вот, глубокой ночью, когда все беззаботно спали крепким сном, открылись ворота города, быстро выступил оттуда отряд воинов и, подкравшись неслышными шагами с кинжалами наготове, вошел в лагерь не ожидавшего никакой беды неприятеля. Не встречая никакого сопротивления, нападавшие перебили множество спавших людей. 9. Это неожиданное предательство и внезапное избиение персов страшно усилили противостояние между нами и Сапором. Сюда прибавилось еще и то, что император Валент принял сына Арсака Пару, который по совету матери бежал к нему из крепости с небольшой свитой; император назначил ему место пребывания Неокесарию известный город Полемоновского Понта, с соответствующим его званию содержанием и почетом. Милостивое отношение императора побудило Килака и Артабанна отправить посольство к Валенту с просьбой оказать помощь и дать им в цари этого самого Пару. 10. При тогдашних обстоятельствах { 402} им было отказано в помощи, а Пара был доставлен в Армению полководцем Теренцием, чтобы принять управление страной, пока без всяких отличий царского сана. Это условие было вызвано вполне правильным соображением, а именно: желали избежать возможности обвинения в нарушении мирного договора.
      11. Получив известие об этих событиях, Сапор пришел в зверскую ярость и, собрав большую армию, вторгся в Армению и подверг ее опустошению. Устрашенный его вторжением Пара, а с ним вместе Килак и Артабанн, не находя нигде помощи, бежали в крутые горы, которые отделяют наши пределы от Лазики. Там скрывались они в течение пяти месяцев в чаще лесов и в горных ущелиях, и все усилия царя схватить их оказались тщетными.
      12. Так как царь должен был понять, что с наступлением зимних холодов он лишь напрасно потеряет время, то, предав пламени все плодовые деревья и поставив сильные гарнизоны во всех укреплениях и крепостях, которыми он овладел силой или благодаря предательству, он осадил всеми своими войсками Артогерассу. Когда гарнизон доведен был различными превратностями борьбы до полного истощения, крепость открыла ему ворота, и он предал ее пламени. Там была найдена жена Арсака, которую он увез с собой вместе с царскими сокровищами.