Чуть позже Костя и Петр выяснили, что Лаэрту-второму в конце концов пришла здравая мысль отрядить за директором школы робота Ивана Ивановича, которому любое излучение было нипочем. Робот благополучно доставил его в подвал лабораторию, где директор стал быстро возвращаться к жизни.
      И теперь Степан Алексеевич, слегка побледневший от пережитого, сидел на стуле и пил чай со смородиновым вареньем.
      За ним заботливо ухаживали Верочка-первая и Верочка-вторая.
      - Степан Алексеевич! - потрясенно выговорил Петр, сбрасывая на пол опостылевшую одежду, пропитанную бетоном. - С вами все в порядке?
      Директор школы вздрогнул и затравленно огляделся по сторонам. Костя сообразил, что они все еще невидимы и неслышимы, однако Петина накидка, потеряв контакт с его телом, мигом проявилась на полу у ног Степана Алексеевича, и такая неожиданность тяжело подействовала на человека, и так немало пережившего.
      К счастью, Бренк уже понял по движению люка, открывшегося и вновь быстро закрывшегося, что разведчики вернулись, и тут же снял с них ЭКН.
      - Костя, Петр, - слабым голосом произнес Степан Алексеевич и дрогнувшей рукой снова взялся за стакан с чаем.
      - Степан Алексеевич, как вы? - участливо спросил Костя.
      - Ничего, - нервно ответил директор, - сейчас уже ничего.
      - А что же с вами было? Что вы чувствовали?
      - Не знаю, - ответил Степан Алексеевич. - Помню, что в голове стало как-то туманно. А потом было такое такое чувство, будто кто-то что-то высасывает из меня пылесосом.
      - Из вас?! - потрясенно вымолвил Костя.
      - Из моей головы, - уточнил Степан Алексеевич. - А потом я оказался здесь, в лаборатории Лаэрта Анатольевича. Теперь постепенно все проходит.
      Костя, пораженный, призадумался, понять он ничего не мог. Петр же тем временем докладывал Александре Михайловне о результатах разведки:
      - А потом в небе промелькнула какая-то яркая вспышка, - говорил он, и кентавры опять стали выглядеть, как обыкновенные туристы...
      - Это мы знаем, - рассеянно отозвалась доктор педагогических наук, мы ничего не выпускаем из наблюдения.
      В лаборатории тоже кое-что изменилось: Александра Михайловна теперь сама сидела за пультом монитора. Как и следовало ожидать, она решила взять на себя управление мини-телекамерами и наверняка без особого труда освоила такую премудрость.
      А лауреат нобелевской премии теперь стоял рядом с ней в позе секретаря-референта и судя по всему ничего не имел против того, что Александра Михайловна взяла на себя руководство полностью и окончательно.
      - У нас тут, знаете ли, много чего произошло, пока вы отсутствовали, продолжила Петина бабушка. - И кое-что для нас прояснилось.
      - Да, - припомнил Петр, - вот что еще было удивительного. Под этой непонятной решетчатой конструкцией на поляне кентавров мы видели две маленькие статуэтки. И одна из них знаешь, кого изображала? Нашего Степана Алексеевича.
      - Меня? - слабо удивился директор.
      - А вот это уже интересно, - хладнокровно сказала Александра Михайловна. - На мониторе такого не разглядишь, слишком мелкое изображение. Может, Огл чего знает? Лаэрт Анатольевич, будьте добры, соедините меня еще раз с Оглом.
      Костя и Петр недоуменно переглянулись.
      Кто такой этот Огл? Еще какой-нибудь член-корр, друг Лаэрта?
      В следующий момент оба они тоже словно бы остолбенели, растерянно уставившись на экран монитора.
      Было чему удивиться: на нем появилось ромбовидное лицо оранжевого цвета с тремя глазами и едва заметной щелкой рта.
      Странным неземным голосом, со странным акцентом - почему-то очень надолго растягивались шипящие звуки - видеотелефон произнес:
      - Законч-ч-ч-ч-чили обследование невидимой преграды. Нет ни единого пробела в ограж-ж-ж-ж-ждении. У нас нет никакой возмож-ж-ж-ж-жности его снять. Не ожидали встретить невидимую защ-щ-щ-щ-щиту.
      - Кто это?! - оторопело выговорил Петр. - Говорит, а у него рот не двигается...
      - Ах да, вы же ничего не знаете, - спохватилась Александра Михайловна. - Вас не было, когда десант высадился с крейсера. Огл командир патрульного крейсера объединенной галактической инспекции. Сам крейсер сейчас обращается на орбите вокруг нашей планеты, а у Огла есть дела на Земле. Вспышка, которую вы видели, как раз означала, что десантный бот отходит от крейсера. Оглу и его десантникам надо захватить Аргоданала, а они, вы слышали, не в силах преодолеть защитный барьер. Ну да ничего, что-нибудь вместе придумаем.
      - Кого захватить? - растерянно переспросил Костя.
      - Аргонадала, - повторила неизвестное имя бабушка. - Ах да, тоже не знаете. Это тот рыжий кентавр, что отличается мастью от остальных. Остальные - его ассистенты.
      Видеотелефон снова заговорил:
      - Ситуация серьезная. Но пока мы блокируем невидимое кольцо, уйти Аргонадал не смож-ж-ж-ж-жет.
      - Он говорит, а губы не двигаются, - оторопело повторил Петр. Пожалуй, одна эта частность поразила его больше, чем появление патрульного крейсера неизвестно откуда и высадка десанта, которому по неведомой причине нужно было захватить кентавра Аргонадала с его ассистентами.
      - Видишь, перед ним стоит на столе коробочка, - вмешался Лаэрт-второй. - Это универсальное космическое средство общения. Оно улавливает мысли Огла и трансформирует в слова нашего языка.
      - Сам-то он где? - спросил Костя и вдруг почувствовал, что на душе у него стало легко и радостно.
      Необыкновенные приключения получали развитие, да еще какое!
      Впереди, возможно, были головокружительные погони, захваты и прочие волнующие коллизии. Словом, начиналась самая настоящая жизнь. Это тебе, конечно, уже не наблюдение исподтишка за непонятной деятельностью пришельцев при полном отсутствии представления о том, что делать дальше.
      - Огл сейчас вместе со Всеволодом, - ответил Лаэрт-второй. - Уже вся Земля знает, что высадился десант инспекции, и про других пришельцев тоже знает. Я, кстати, - смущаясь, добавил лауреат нобелевской премии, - и сам уже давал интервью по видеотелефону, потом его несколько раз повторяли по телевидению. И представьте, - глаза Изобретателя вдруг сверкнули гордостью, - после этого даже шведский король пожелал со мной связаться, и мы с ним побеседовали. Всеволод свой видеотелефон к дипломатической линии подключал. Да и как шведскому королю не заинтересоваться, ведь не было еще на Земле такого события. Тем более, - Лаэрт-второй скромно потупил взор, мы с ним немного знакомы.
      - А зачем этого Агро... зачем этих кентавров захватывать? - спросил Петр.
      - Они галактические нормы нарушили, - ответил Лаэрт-второй, - правда, как именно, я не знаю, потому что пока Огл в подробности нас особо не посвящал. Чувствую, эти десантники вообще хотели бы провести операцию по захвату кентавров незаметно для нас, землян, но снаружи защитного кольца, сами знаете, вертолеты, машины, телевидение, журналисты, ученые. Так что, разумеется, они сразу себя обнаружили, пришлось вступать с землянами в контакт. И ясно, что Всеволод, будучи директором института, направление которого...
      - Лаэрт Анатольевич, - по-командирски сказала Петина бабушка, - не могли бы вы говорить потише? Я еще не закончила беседу с капитаном Оглом и, боюсь, он меня не поймет, если его коробочка одновременно будет переводить и вас, и меня.
      Лауреат Нобелевской премии виновато кашлянул и отвернулся от Кости и Петра. Рядом с монитором стоял телевизор, картинка у него по-прежнему светилась, а звук был едва слышен.
      Желая совсем его убрать, Лаэрт-второй нечаянно повернул ручку в другую сторону, и диктор в телевизоре сейчас же сказал:
      - Совершенно случайно в эпицентре всех событий оказался ученый с мировым именем, наш соотечественник, лауреат Нобелевской премии Лаэрт Анатольевич Ковригин. В интервью по видеотелефону, а это единственное действующее средство связи с дачным поселком, чье название мгновенно стало известно всему миру, известный ученый заявил...
      Лаэрт-второй, смутившись еще сильнее, выключил звук и еще раз кашлянул.
      Лаэрт-первый, как заметил Костя, напротив, слушал вырвавшуюся из телевизора тираду с нескрываемым удовольствием, даже шея у него вытянулась к экрану.
      Доктор педагогических наук между тем уже обращалась к командиру патрульного крейсера:
      - Капитан Огл, - сказала она, - наши ребята видели под этой решетчатой штуковиной на поляне две маленькие статуэтки. Одна из них непонятным образом изображала... м-м-м... нашего товарища, вот он, рядом со мной. Знаете ли вы, что это может означать?
      Капитан на экране склонил голову набок и моргнул всеми тремя глазами. Видимо, универсальное космическое средство общения переводило ему бабушкины слова, и Огл вникал в их смысл.
      Потом видеотелефон ответил:
      - Не знаю, ч-ч-ч-что это знач-ч-ч-чит. Нам вообщ-щ-щ-щ-ще точ-ч-ч-ч-чно неизвестно, ч-ч-ч-ч-что делает Аргоданал. Могут быть только предполож-ж-ж-ж-жения. Но ясно одно - почему-то ему потребовался локальный уч-ч-ч-ч-часток планеты, раз местность окруж-ж-ж-ж-жена кольцом защ-щ-щ-щ-щиты. Мы только ч-ч-ч-ч-что вновь передали Аргонаданалу требование прекратить свою деятельность и снять защ-щ-щ-щиту, и опять не получ-ч-ч-ч-чили ответа. Видимо, они уверены, ч-ч-ч-ч-ч-что мы не мож-ж-ж-ж-ж-жем преодолеть невидимый барьер. И они правы, потому ч-ч-ч-ч-что действительно не мо-ж-ж-ж-ж-жем.
      - Что же вы намерены делать? - спросила Александра Михайловна.
      Капитан Огл погрузился в размышления. Два его глаза полузакрылись, а третий вдруг загорелся ярко-синим цветом.
      От этого экран видеотелефона приобрел совсем уж фантастический, немыслимый вид.
      Косте вдруг пришло в голову: а что, если и эти десантники выглядят на самом деле совсем не так, а тоже маскируются, чтобы совсем уж сбить с толку бедных землян.
      Он шепотом попросил у Лаэрта-второго его чудо-аппарат и украдкой, из-за плеча нобелевского лауреата (мало ли что, вдруг еще этот Огл обидится, увидев, что его разглядывают в какой-то окуляр), навел на экран.
      Но нет, лицо Огла ничуть не изменилось, значит, таким он был всегда. Похоже, космическая инспекция внушала доверие. Во всяком случае, десантники не маскировались, люди видят их в подлинном облике...
      И Костя вдруг представил, что должны были испытывать те, что остались снаружи невидимого барьера, окружившего Поваровку.
      Сколько необыкновенных событий обрушилось на них в считанные часы: сначала кто-то накрыл дачный поселок защитным колпаком, потом выяснилось, что люди под ним поголовно превратились в живые статуи. А причиной всему излучение, напущенное неведомыми пришельцами из космоса. В довершение всего высаживается десант других пришельцев, чтобы захватить первых.
      Хотя кто их знает, подумал Костя, какими стали люди, живущие несколько лет спустя.
      Я даже не знаю, какой я сам теперь, молнией пронеслось у него в голове. Может, никого ничто уже больше и удивить неспособно, ведь столько разных событий могло произойти за эти неведомые годы.
      Вот, например, даже самый первый прилет инопланетян, побывавших возле Йоханнесбурга, был уже на памяти этих людей, живущих несколько лет спустя. И сколько всего другого, самого разного, должно было наверняка еще случиться...
      Капитан Огл приоткрыл один глаз, потом другой. Синее сияние третьего глаза померкло.
      - Полагаю, Аргоданал вынуж-ж-ж-ж-ж-жден будет рано или поздно принять наши требования. Под наш-ш-ш-шим контролем каж-ж-ж-ж-ждая точка невидимой защ-щ-щ-щ-щ-щитной сферы. Покинуть планету незаметно он не смож-ж-ж-ж-жет.
      - И когда же, по-вашему, он решит, что пора сдаваться? поинтересовалась Александра Михайловна.
      - Не знаю, - подумав, ответил капитан Огл. - Информация, которой я располагаю, характеризует его, как оч-ч-ч-ч-чень одаренное сущ-щ-щ-щ-щество, но вместе с тем оч-ч-ч-ч-чень своеовольное и упрямое. Соверш-ш-ш-ш-ш-шенно непредсказуемое.
      - Значит, и нам тут сидеть под колпаком неизвестно сколько? - спросила Петина бабушка.
      - Преодолеть защиту мы не в состоянии, - с видимым сожалением ответил капитан.
      Лаэрт-первый посмотрел на Лаэрта-второго. Лаэрт-второй взглянул на доктора педагогических наук.
      - Александра Михайловна, - молвил он нерешительно, - вы не позволите, я тоже задам капитану Оглу вопрос.
      - Разумеется, Лаэрт Анатольевич, - ответила бабушка, - о чем вы говорите? Вы же у себя дома.
      Изобретатель кашлянул.
      - Капитан, не могли бы вы прояснить, - начал он, глядя в экран видеотелефона, - какой природы этот защитный барьер?
      - Оч-ч-ч-ч-чень мощ-щ-щ-щ-щный, хоть и тонкий, упругий силовой энергетический слой. Ч-ч-ч-ч-чтобы было понятнее, мож-ж-ж-ж-ж-жно сказать, ч-ч-ч-ч-ч-что стенки защ-щ-щ-щ-щ-щитного купола представляют собой спрессованную энергию неизвестного происхождения. Но такую преграду преодолевают, как вы, без сомнения, и сами понимаете, электромагнитные волны, и поэтому она прозрач-ч-ч-ч-чна и не меш-ш-ш-ш-ш-шает телевизионной связи. Ч-ч-ч-чтобы ее снять, как мне представляется, какое-то специальное устройство долж-ж-ж-ж-ж-но аккумулировать всю энергию. В общ-щ-щ-щ-щем, это одно из изобретений Аргоданала.
      - Так что же, он тоже изобретатель? - вырвалось у Лаэрта-второго.
      - Один из самых выдающ-щ-щ-щ-щихся изобретателей Галактики, - не очень охотно ответил капитан Огл. - Но своеволен, не сч-ч-ч-читается ни с какими галактич-ч-ч-ч-ческими нормами, ж-ж-ж-ж-ж-ж-живет один на собственной планете и целиком поглощ-щ-щ-щ-щ-щен изысканиями. Прич-ч-ч-ч-чем они интересуют его только сами по себе, он не предлагает своих работ ни одной из цивилизаций. Однако результаты его экспериментов соверш-ш-ш-ш-ш-шенно непредсказуемы. Поэтому галактич-ч-ч-ч-ч-ческая инспекция давным-давно держ-ж-ж-ж-ж-жит его под контролем.
      - Значит, он ставит на нашей Земле какой-то очередной эксперимент? быстро спросил Лаэрт-первый.
      - Оч-ч-ч-ч-ч-чевидно, ч-ч-ч-ч-что так, - ответил не очень охотно капитан Огл. - Ваш-ш-ш-ш-ша планета далека от ож-ж-ж-ж-ж-живленных галактич-ч-ч-ч-ческих путей, мож-ж-ж-жно полагать, Аргоданал реш-ш-ш-ш-шил, ч-ч-ч-что сумеет уйти из-под контроля инспекции.
      Он прикрыл другой глаз.
      - Вообщ-щ-щ-щ-ще-то, - сказал он. - нич-ч-ч-ч-чего этого я не долж-ж-ж-ж-жен был вам сообщ-щ-щ-щ-щать. Но вы, как я узнал, выдающ-щ-щ-щ-щийся уч-ч-ч-ченый этой планеты...
      - Вот эгоист! - в сердцах сказала Александра Михайловна. - Нет, не вы, конечно, капитан Огл, а этот... Аргоданал. Изобретения должны служить людям, приносить пользу, а он... Вы согласны, Лаэрт Анатольевич?
      Но лауреат Нобелевской премии не отвечал, он смотрел на Лаэрта-первого.
      - Тебе не кажется, - начал он, обращаясь к учителю физики, - что...
      Тот понял с полуслова.
      - Я же еще не знаю, - пробормотал он в ответ, - как далеко ты... мы... как далеко мы продвинулись в этой разработке. Я пока дальше того взрыва в школе, помнишь, не пошел.
      - Еще бы не помнить! - ответил Лаэрт-второй. - И я думаю, нам теперь самое время посоветоваться. Конечно, мощности у нас пока...
      - Тут надо, как мне кажется, - перебил его Лаэрт-первый, произвести...
      - Если вывести модуль на предел, - сказал, не слушая его, Лаэрт-второй, - тогда...
      Александра Михайловна посмотрела на все больше увлекавшихся двух Лаэртов и покачала головой. Потом она перевела взгляд на видеотелефон и распорядилась:
      - Капитан Огл, продолжайте контролировать каждую точку защитной сферы. Пусть пока все остается, как есть, раз вы больше ничего поделать не можете. Но мне кажется, очень скоро мы снова выйдем на связь.
      9. Капитан Огл ставит точку
      Все дальнейшие события, случившиеся в недалеком будущем, промелькнули, как показалось Косте, совсем уж молниеносно. Главными их участниками стали поначалу Лаэрт-второй и Лаэрт-первый.
      Прежде всего они уединились в самом дальнем углу лаборатории и некоторое время, перебивая один другого, хлопая друг друга по плечам и спинам, отчаянно жестикулируя, что-то обсуждали.
      Лица обоих были одинаково отрешенными и счастливыми.
      Потом Лаэрт-второй не без гордости расчехлил какую-то удивительную машину, похожую одновременно на мощный электродвигатель, и на ракету.
      Лаэрт-первый, как заведенный, начал бегать вокруг нее, охать, ощупывать ладонями металлические бока и, приседая на корточки, осматривать снизу.
      - Мне все это представлялось немного иначе, - сказал он наконец, - но, наверное, поначалу ты думал, как я, а потом, экспериментируя, понял, что надо так, как сейчас. Если бы у меня была возможность для развернутого эксперимента... то есть она есть, но пока я еще...
      - Надо измерить кривизну поля, уточнить разброс силовых линий, оценить плотность, - ответил ему Лаэрт-второй. - Датчики устанавливаем на телекамеру, подводим ее вплотную к барьеру и фиксируем. Ах да, спохватился он с досадой, - разве зафиксируешь ее, когда лопасти все время крутятся!
      - Можно зафиксировать датчики на этом невидимом барьере, используя разность потенциалов, - рассеянно сказал Лаэрт-первый. - Как магнитом притянутся. Но я пока представления не имею, как ты собираешься...
      - Тогда надо что-то такое придумать, чтобы датчики отстрелились от телекамеры, - отозвался Лаэрт-второй. - Они останутся на барьере, камера отойдет в сторону.
      - Хорошо! Хорошо! - одобрил Лаэрт-первый. - А дальше мы с тобой сразу... - он остановился. - Да, но сначала мы каким-то способом должны получить информацию, собранную датчиками. Нужно снабдить их каким-то специальным передатчиком.
      Лаэрт-второй стал думать.
      - Нет, это не проблема, - сказал он потом. - Мы с тобой можем...
      Дальше разговор двух изобретателей стал совершенно непонятным, он состоял из одних неудобоваримых терминов и цифр. Однако лица обоих Лаэртов светлели на глазах.
      Наконец нобелевский лауреат шумно вздохнул, рукавом вытер лоб и твердым голосом обратился к доктору педагогических наук:
      - Александра Михайловна, теперь я снова сяду за монитор.
      Петина бабушка освободила ему место. Нет, командирских полномочий, как поняли все присутствующие, она с себя, разумеется, не снимала. Просто, как опытный руководитель, почувствовала, что наступило время инициативы Лаэрта Анатольевича - в той области, где именно он был в своей тарелке.
      К невидимому барьеру некоторое время спустя ушла еще одна мини-телекамера, напичканная датчиками. Затем - понятно было, что датчики успешно отстрелились от нее и начали свои измерения неведомых параметров невидимого барьера, - по экрану монитора пошли колонки цифр.
      Оба Лаэрта так и впились в них глазами, и лица обоих светлели все больше и больше.
      - Надо начинать, - хрипло сказал наконец Лаэрт-первый. - Тут, спасибо тебе, для меня столько нового открылось! Я даже не подозревал, что я так далеко... что мы так далеко можем пойти, развивая предположение о том... Кстати, помнишь, как оно... мне впервые... как мы с тобой впервые...
      Александра Михайловна сочла нужным вмешаться.
      - Молодые люди, - сказала она, - как я поняла, вы готовы начать какие-то действия. Ну так начинайте! В конце концов не может же этот Аргоданал вечно продолжать свой эксперимент! Сколько же всем этим местным беднягам стоять, как каменные! Если можете помочь капитану Оглу выполнить его миссию, помогайте!
      - Да, - спохватился Лаэрт-второй. - С Оглом нам надо скоординироваться.
      На экране опять появилось оранжевое лицо с тремя глазами. Поначалу полностью открытым был только один глаз, но по мере того, как Лаэрт-второй с помощью Лаэрта-первого сбивчиво излагал капитану свой план, все его три глаза стали одинакового размера. Потом все они зажглись одинаковым ярко-синим огнем.
      Надо честно признаться - научно-техническую суть замысла двух Лаэртов Костя с Петром поняли весьма приблизительно. По всей вероятности, все остальные присутствующие тоже.
      Однако цели были вполне ясны: в результате работы неведомой установки, похожей на динамо-машину и ракету, в энергетическом барьере, поставленном Аргоданалом вокруг злополучного дачного поселка, появлялась брешь. Сквозь нее и должны были пройти десантники капитана Огла.
      В самый последний момент Лаэрту-второму пришло в голову еще одно немаловажное обстоятельство.
      -Да, - задумчиво проговорил он, - чуть было не упустил из вида. Капитан Огл, вам надо будет соорудить рядом с указанным мной местом шлюз из бетона.
      Два глаза капитана моргнули.
      - Ш-ш-ш-ш-ш-шлюз? - спросил видеотелефон.
      - Ну да, - нетерпеливо сказал лауреат Нобелевсккой премии. - Если я просто сниму часть энергии барьера, излучение наверняка вырвется наружу. Кто знает, что тогда будет? Может, вообще вся Земля окаменеет?
      О край стакана с чаем громко звякнула ложка. Видно, у Степана Алексеевича при таких словах дрогнула рука.
      - Понимаю. - ответил видеотелефон. - Мы сооруж-ж-ж-ж-жаем герметич-ч-ч-ч-ческий ш-ш-ш-ш-шлюз, в котором сосредотач-ч-ч-ч-чивается десантный отряд. Вы ж-ж-ж-ж-же обеспеч-ч-ч-ч-чиваете проход точч-ч-ч-ч-чно в этом месте. Мы готовы действовать.
      - Начинайте сооружение шлюза! - распорядилась Александра Михайловна.
      Дальше, казалось, все совершилось в несколько предельно коротких этапов.
      Сначала по ту сторону прозрачного барьера неподалеку от железнодорожной станции, как показала первая мини-телекамера, какая-то многорукая ажурная машина явно неземного происхождения с неимоверной быстротой соорудила из бетонных блоков, взявшихся неизвестно откуда, большую защитную камеру.
      В камере, когда работа завершилась, оказался, опять-таки непонятно откуда, еще один таинственный аппарат, формой похожий на непомерных размеров скалку для теста.
      Потом Лаэрт-второй запустил машину, которую до этого показывал Лаэрту-первому. Она начала мелко дрожать, и наконец издала громкий чавкающий звук.
      Сразу же другая телекамера стала показывать псевдотуристов, все еще сидевших возле костерка. Однако тут был уже и аппарат, похожий на скалку, а рядом с ним десятка полтора фигурок в облегающих золотистых одеяниях.
      Еще через долю секунды бородатые туристы ни с того, ни с того стали кентаврами и под контролем этих фигурок один за другим скрылись в люке скалкообразной машины.
      - Вот здорово! - восхитился Петр. - Как быстро Аргоданала захватили! А эта штука у них, наверное, космический десантный БТР. Как ты думаешь, Коська?
      Лауреат Нобелевской премии уже опять включил первую мини-телекамеру и теперь вел ее над улицами Поваровки. И на экране монитора видно было, как повсюду местные жители выходили из своего каменного оцепенения, как растерянно оглядывались по сторонам, словно искали ответ на вопрос, что же это было за внезапное наваждение, сразившее их, а потом отступившее.
      Костя понял, что вся эта история, ради которой оказались они в недалеком своем будущем, близится к завершению.
      Правда, оставалось еще кое-что прояснить. Кто такой Аргоданал? И что же происходило в Поваровке все это время?
      Но как только Петр открыл люк и поднялся на террасу, оказалось, что на даче Лаэрта-второго уже были два других действующих лица - член-корр и директор института Всеволод и капитан Огл, командир крейсера Галактической инспекции.
      До сих пор Петр, Костя и все остальные видели только их лица на экране видеотелефона. А в действительности Всеволод оказался недопустимо для ученого такого масштаба маленького роста - не выше хрупкой Александры Михайловны. У трехглазого Огла, напротив, руки и ноги, в сравнении с земными мерками были чересчур длинными.
      Огла, похоже, ничем нельзя было удивить.
      Но Всеволод, увидев воочию сразу двух Лаэртов - в этот миг они опять бурно колотили себя по плечам и спинам, радуясь торжеству своих научно-технических идей, - а также двух одинаковых Верочек, заметно изменился в лице.
      - Близнецы, - быстро среагировала Александра Михайловна. - Разве Лаэрт Анатольевич не говорил вам, что у него есть брат-близнец, а у Веры Владимировны - сестра-близнец? Как раз сегодня мы все собрались по-родственному на уик-энд, а тут такая история!
      - Сегодня не уик-энд, - оторопело отозвался член-корр Всеволод. Сегодня среда...
      - Ну не все ли равно, - ответила доктор педагогических наук, главное, что мы собрались все вместе. И это никак не должно вас удивлять.
      Хоть и было утверждение Александры Михайловны вполне правдоподобным, но все же с лица члена-корра никак не сходила тень сомнения. И Петр решил добавить свое слово.
      - Что ж удивительного, что близнецы? - молвил он. - Всего каких-то несколько лет разницы!
      Лицо член-корра вытянулось еще больше. Александра Михайловна, бросив на внука соответственный взгляд, приготовилась было пускаться в дальнейшие разъяснения.
      Но в этот момент послышался приближающийся скрип металлических суставов.
      - У калитки толпа людей с фотоаппаратами, - доложил лауреату Нобелевской премии робот Иван Иванович. - Журналисты. Я пока на всякий случай запер калитку, но, по-моему, они вот-вот через забор полезут. Требуют встречи с вами.
      Лаэрт-второй поморщился.
      - Терпеть не могу журналистов! - сказал он с раздражением. - Столько от них беспокойства! Никаких интервью! Иван Иванович, встань у калитки и проследи, чтобы никто и думать не смел ступить на участок.
      Лаэрт-первый сделал движение.
      - Все равно придется тебе интервью давать, - быстро сказал он. - Такие события! Разве журналистов остановишь?!
      Лаэрт-второй не обратил на его слова никакого внимания. Похоже было, он только теперь заметил капитана Огла и Всеволода.
      Вместе с тем Всеволод явно его никак не заинтересовал, не то, что капитан Огл.
      - Капитан, - бросился с жадным любопытством нобелевский лауреат к инопланетянину. - Так объясните, что происходило?! Что было нужно этому... Аргоданалу? Вы наверняка должны уже знать.
      - Знаем, - не очень охотно ответил пришелец. - В общ-щ-щ-щ-щ-щ-щем, не хотелось бы мне объяснять, потому ч-ч-ч-ч-ч-что рано ещ-щ-щ-щ-щ-ще ваш-ш-ш-ш-ш-шей цивилизации знать, ч-ч-ч-ч-ч-что происходит в больш-ш-ш-ш-ш-шой вселенной.
      Капитан остановился.
      - Но все равно придется объяснять. Инач-ч-ч-ч-че у вас по планете неизвестно, какие домыслы пойдут. А это, мы знаем, гораздо хуж-ж-ж-ж-ж-же.
      Огл опять остановился. Скорее всего, собирался с мыслями, чтобы точнее сформулировать то, что он хотел сказать.
      - Аргоданал собирал ваши идеи. Прич-ч-ч-ч-чем такие, о которых вы сами и не подозреваете.
      - Непонятно, - сказала Александра Михайловна.
      Огл моргнул всеми тремя глазами.
      - Вмдите ли, - сказал он с виноватыми интонациями, - не вы одни такие во Вселенной, но факт есть факт. Вы используете только одну десятую возмож-ж-ж-ж-жностей мозга. Остальные его возмож-ж-ж-ж-ж-жности никак не реализуются.
      - Нам это известно, - ответила Александра Михайловна. - Об этом нередко пишут в научно-популярной литературе. К сожалению, это действительно факт.
      Глаза Огла опять моргнули.
      - Меж-ж-ж-ж-ж-жду тем, и те уч-ч-ч-ч-частки мозга, которые вы не умеете использовать, тож-ж-ж-ж-же постоянно работают. Только этой работы никто из вас не замеч-ч-ч-ч-ч-чает. Не умеете к ней подключч-ч-ч-ч-ч-чаться. А тем временем незаметно, неосознанно для вас рож-ж-ж-ж-ж-ждаются неож-ж-ж-ж-ж-жиданные идеи, оригинальные мысли, и все это как бы впустую, хотя на самом деле мозг всю эту информацию сохраняет.
      Лаэрт-второй привстал со стула.
      - Ну, ну, - начал он нетерпеливо, - и вы хотите сказать, что...
      Огл прикрыл два глаза.
      - Вот Аргоданал и реш-ш-ш-ш-шил собрать все эти неосозноваемые идеи на одной из планет, леж-ж-ж-ж-жащ-щ-щ-щих в стороне от ож-ж-ж-ж-живленных дорог вселенной. Он полагал, здесь это пройдет незамеч-ч-ч-ченным для Галактичч-ч-ч-ч-ческой инспекции. Правда, охватить экспериментом всю планету он, видимо, не смог бы. А вот на уч-ч-ч-ч-частке, огранич-ч-ченном защ-щ-щ-щитным полем... Теперь, кстати, поле он уж-ж-ж-ж-же снял.
      Лаэрт-первый с неописуемым восторгом хлопнул в ладоши.
      - Это означает, когда люди в Поваровке...
      - Соверш-ш-ш-ш-шенно верно, - без особой охоты ответил капитан Огл. Отключ-ч-ч-чались действующ-щ-щ-щ-щие клетки мозга и включ-ч-ч-ч-чались бездействующ-щ-щ-щ-щ-ие. С них и сч-ч-ч-ч-ч-читывалась информация. Поверьте мне, собранные идеи стоят того, ч-ч-ч-ч-чтобы поставить такой опыт. Аргоданал знал, ч-ч-ч-ч-что делал!
      Оба Лаэрта восхищенно переглянулись.
      - Послушай, - начал Лаэрт-первый.
      - Да он просто гений! - перебил его Лаэрт-второй. - И сомневаться нечего! Тысячи готовых идей! Мы ж даже не догадываемся, на что наш мозг способен!
      - Если у меня... тебя... у нас только одна десятая часть мозга столько идей порождает, - воскликнул Лаэрт-первый, - представляешь, чего еще можно от нас ждать!
      - Капитан Огл, - категорически молвил Лаэрт-второй, - я должен... мы обязательно должны побеседовать с Аргоданалом!
      Глаза Огла загорелись синим цветом.
      - Опыты над жителями планет давным-давно запрещ-щ-щ-щ-щены. Аргоданал не посч-ч-ч-ч-читался с запретами. Поэтому и приш-ш-ш-ш-шлось вмеш-ш-ш-ш-шаться инспекции. Теперь он подлежит изоляции. Мы немедленно вернем его на планету, где он ж-ж-ж-ж-живет. На длительный срок он будет лиш-ш-ш-ш-ш-шен возмож-ж-ж-ж-жности ее покидать.
      Были слова капитана столь весомы, что на некоторая время воцарилась полная тишина. Никто не ответил.
      - Нам пора, - сказал потом Огл. - Хорош-ш-ш-ш-шо, ч-ч-ч-что вы сумели нам помочч-ч-ч-ч-чь.
      Но Костя вдруг припомнил кое-что.
      - Капитан Огл, - позвал он нерешительно. - На поляне, где был лагерь Аргоданала, мы видели две статуэтки.
      - Верно, - спохватился Лаэрт-второй. - Я на экране тоже видел.
      - Не можете объяснить, что они обозначали? - договорил Костя.
      - Уж-ж-ж-ж-же мож-ж-ж-ж-жем, - ответил Огл. - Одна из них была копией ч-ч-ч-ч-человека, у которого возмож-ж-ж-ж-жности мозга реализовывались в тот момент наименьш-ш-ш-ш-шим образом, а вторая - копией ч-ч-ч-ч-человека с наибольш-ш-ш-ш-шим коэффициентом реализации.
      - Кто же второй-то был? - вырвалось у Петра.