Ночь опасна

— Не дай бог, — вздохнул Олег.

Таня замолчала и пробила еще несколько чеков. Толпа покупателей заметно редела. До закрытия магазина оставалось полчаса.

— Ужасно, что такое случилось именно с ней, — неожиданно произнесла Таня. — Знаете, я почему-то всегда тревожилась, когда видела ее. Она мне казалась какой-то… Странной.

— Ну, вы же прямо называли ее сумасшедшей, — заметил Олег.

Таня возмутилась:

— Сумасшедшей? Никогда! Психи — это те, другие, которые ко всем пристают. Вот человек с открыткой — тот псих. А она… Она казалась мне какой-то несчастной. Знаете, я никогда не ошибаюсь в людях!

Последние слова она произнесла очень гордо. Олег пожал плечами:

— Ну, раз так, вы могли бы вести себя с ней чуть поспокойней. В последний раз она очень расстроилась, когда вы выбросили из книги, ее визитку.

Таня снова поникла:

— Не напоминайте! Я сама об этом думаю. В сущности, что такого плохого она делала? Но вы не думайте, что я ее травила! Только всего один раз и сорвалась. Значит, ее застрелили… Ужасно. И вы говорите, что ее не ограбили?

— Сумка была при ней. И кошелек, как я заметил, был на месте.

— Какие негодяи, — прошептала женщина. — Но что ее понесло среди ночи в такое место? Она же, судя по ее визиткам, была преподавательницей! А какие уж там уроки — в темноте, на ветру… Правда, она один раз меня напугала. Все-таки она была какая-то странная!

Этот неожиданный скачок в ее рассуждениях заставил Олега встрепенуться:

— О чем вы, Таня? Чем это она могла вас напугать? Вы же так храбро воевали с ее несчастными визитками!

Он понимал, что подобные замечания должны еще больше растравить неспокойную совесть собеседницы. Ведь та явно переживала из-за своей последней стычки с покойной. Но Таня, казалось, его не слышала. В отделе было уже совсем пусто, но она пристально смотрела на дальние книжные полки, как" будто все еще наблюдала за покупателями.

— В начале осени… — задумчиво произнесла она. — Да, это было в октябре… Тогда я заметила ее в первый раз. С ней тут случился какой-то припадок, и она уронила книгу.

По словам Тани, это выглядело очень странно. В тот час в ее отделе было просторно, покупателей немного. Слышался только тихий гул голосов да шелест страниц. Та женщина — тогда она была одета иначе, холода еще не наступили, — стояла в глубине и листала книгу. И вдруг резко обернулась и остолбенела, а книга выпала у нее из рук прямо на пол, страницами вниз.

— Все измялось, конечно, — жалобно сказала Таня. — Для меня это — как ножом в сердце. Я подскочила к ней, хотела сделать замечание. А она стоит белая-белая, глаза безумные… Руку держит у сердца. Я даже не ругалась — решила, что ей плохо. Но она ничего, пришла в себя. Извинилась и книгу купила. В таком виде ее нельзя было ставить обратно на полку. А на полу я увидела эти визитки — несколько штук. Она их выронила, наверное. И тут я все поняла. И потом уже всегда за ней следила.

— С ней что — в самом деле случился припадок? — Олега эта история очень заинтересовала. — Может, она просто чего-то испугалась?

— У меня-то в отделе? Тут нечего пугаться. Наверное, у нее было больное сердце, — извиняющимся тоном произнесла Таня. — В общем, я помнила это и потому старалась ей не грубить. Только в последний раз не сдержалась. Но я же ничего ей не сказала! Совсем ничего! Просто дала понять, что хватит!

Олег не пытался ее утешать. Он только напомнил, что женщина скончалась не от сердечного приступа, и вряд ли это было самоубийство, потому что никакого оружия поблизости от трупа он не видел. Конечно, неизвестно, что потом обнаружила милиция… Но даже если пистолет упал — вряд ли он мог отлететь далеко.

— Его могли украсть! — неожиданно предположила Таня.

— Украсть? А сумку оставить?

Таня была вынуждена согласиться, что он прав. В таком случае исчезла бы и сумка. Она вдруг опомнилась и заторопилась: нужно было сдавать кассу — магазин закрывался через несколько минут. Олег попрощался и ушел.

* * *

Вернувшись домой, он сразу увидел, что Нина времени зря не теряла. Она успела навести порядок в квартире — вытерла пыль, почистила ковер, повесила в шкаф разбросанные всюду вещи. И расставила на полках книги, до этого свободно валявшиеся по всей квартире — стопками и поодиночке. Увидев это, Олег с трудом подавил раздраженный возглас.

— Ты что? — Нина заметила его невольное резкое движение. — Чем ты недоволен?

— Нет, все в порядке… Тут отродясь такого порядка не было.

Он подошел к столу. Все передвинуто, все не на своих местах. Конечно, пыли теперь нет и места стало больше… Но ведь беспорядок был рабочим — ему просто удобно было так. существовать! Олег не выдержал и принялся перекладывать бумаги. Потом обернулся и заметил, что Нина молча наблюдает за ним, быстро покусывая нижнюю губу.

— Ты даже не сказал спасибо, — сдавленно произнесла она.

— Спасибо, — сдержанно сказал он и снова вернулся к бумагам.

— Пожалуйста! — с непередаваемой иронией ответила Нина. Она помедлила и вдруг выпалила: — Ты самый настоящий старый холостяк! И умрешь холостяком — это я тебе гарантирую!

— Да что ты так взорвалась? Я тебе ни слова не сказал!

— Зато как смотрел на свои книги! Будто я их порвала, испачкала! Господи! — Она неестественно засмеялась. — Я всего-навсего поставила их на полки. Вот — взгляни! Неужели тебе трудно будет достать их оттуда?

Олег остыл. В самом деле, Нине было на что обидеться. В его отсутствие она вылизала эту запущенную конуру и, судя по запахам с кухни, что-то приготовила. А он разыгрывает сурового барина…

Он обнял ее — для этого пришлось преодолеть легкое сопротивление. Глаза у Нины были мокрыми и от этого еще больше потемнели. Она отворачивалась, но в конце концов ему удалось ее поцеловать. Они постояли немного, обнявшись. Нина тяжело дышала.

— Я так тебя ждала, — сказала она наконец. — Извини, если я что-то передвинула. Мне нужно было чем-то заняться, чтобы не сходить с ума от страха. Когда работаешь — меньше думаешь.

— Здесь тебе бояться нечего.

— Может быть, — пробормотала она, отпуская его и отходя к окну. — Знаешь, я говорила сегодня с мужем.

Олег вздрогнул. На миг ему представилось, что Николай приходил к нему домой, но эту мысль он тут же отмел.

— Он, конечно, звонил домой, и вчера и сегодня, — пояснила она. — И никого не заставал. Тогда стал звонить мне на мобильный, а я его отключила — уже после того, как отвезла Дианку к маме. Вспомнила об этом только сегодня, включила, ну и…

— Он знает, что ты живешь не дома?

— Теперь знает. Спрашивал, что это означает. Почему Диана у моей мамы, почему не ходит в школу. Почему они думают, что я живу дома… Они-то ничего не знают.

Олег достал сигарету:

— И что же ты ему сказала?

Нина стояла спиной к нему, опершись на подоконник. Она медленно повела головой из стороны в сторону — усталый отрицательный жест.

— Про тебя — ничего. Он не знает ни твоего адреса, ни телефона, ни даже имени. Прицепиться ему не к чему, проверить он не сможет. Я сказала, что чувствую себя неважно, вот и решила подлечиться в санатории, в Подмосковье, пока он не вернется домой. А маму с Дианкой просто не хотела пугать.

— Он поверил?

Нина обернулась:

— А почему бы и не поверить? Я имею право болеть, как любой другой человек. Даже его подчиненный… Вот и весь разговор. Потом пришлось звонить на работу, еще маме… И всем выкладывать одно и то же — про санаторий. Я врала, что звоню прямо оттуда. Самое неприятное, что нужно было назвать место… А я ничего путного не придумала, наугад назвала какой-то район. Даже не знаю, есть ли там вообще санатории.

— А муж об этом не спрашивал?

Оказалось, что супруга такие детали не волновали, поскольку она обещала, что к его приезду уже будет дома. Зачем же ему название санатория? С мамой было сложнее — пришлось солгать, что пора идти на процедуры и говорить нет времени. Та, конечно, очень расстроилась.

— А вот на работе… — вздохнула Нина. — Я звонила нашей секретарше. Понимаешь, со всеми остальными я слишком близко знакома — они бы сразу стали расспрашивать, что и как, и где я конкретно… Хотя бы просто из вежливости. Все-таки я жена босса! Ну а эту девочку я почти не знаю, она не посмела бы лезть ко мне в душу. Но представляешь, Олежка? Она добрых две минуты уговаривала меня дать адрес! Твердила, что они все обязательно меня навестят, приедут… В конце концов я просто отключила телефон, чтобы не послать ее подальше. Так привязалась, что просто диву даюсь! Может, она просто хотела ко мне подлизаться, но явно перестаралась! »

Нина сказала, что вечером поищет в справочнике какой-нибудь подходящий адрес. Ведь очень скоро она снова появится на людях, и тогда ей придется лгать, потребуются детали. Олег согласился с ней без особого энтузиазма, припомнив собственные сомнения, которые внушила ему сестра. Сколько раз Нина уверяла, что никогда не лжет! А тут, гляди-ка ты, солгала вполне умело, прямо на ходу, в разговоре с мужем придумав целую историю.

На душе у него было нехорошо, и когда Нина пригласила к столу, он едва не отказался. Впрочем, она быстро его уговорила, сообщив, что испекла пирог. Просто чудо, что в шкафчике у «старого холостяка» отыскались дрожжи!

Глава 4

Ужин был закончен к десяти, и Олег понял, что потерял еще один рабочий день. Ему ни за что не завершить перевод в срок. Правда, надвигаются выходные, можно договориться, что он сдаст книгу в понедельник… Но успеет ли он до понедельника — при теперешних-то обстоятельствах?

— Когда возвращается твой муж? — машинально спросил он.

Нина обернулась от раковины — она как раз мыла посуду.

— Он сказал, что задержится. Наверное, в середине следующей недели…

«Не успею, — понял Олег. — Она не даст мне работать. Может быть, перебраться к маме?»

Но тут же запретил себе думать об этом. Работать там негде — в двухкомнатной квартире и без того ютятся три человека, если считать ребенка. А считать приходится, потому что Алешка очень энергичный мальчишка и поднимает вокруг себя настоящий ураган. Когда Олегу по дедушкиному завещанию досталась эта квартира, где он теперь жил, мать пробовала убедить его поселить здесь Ольгу с ребенком. А он пусть бросает свою съемную квартиру и живет у нее. Она будет ему готовить, стирать — все как прежде, пока Олегу почему-то не захотелось самостоятельности. От этого предложения он отказался, и сестра еще долго обижалась. Для нее все было просто — два человека в двухкомнатной квартире — это лучше, чем три. О чем еще рассуждать? Для матери тоже все было просто — она хотела, чтобы сын снова оказался у нее под боком. Но Олег и слушать их не хотел. Если он сейчас туда переберется — он всех стеснит, и работать ему все равно не дадут. Одних разговоров о Нине хватит, чтобы забыть о любом переводе.

— О чем ты думаешь? — удивилась Нина, заметив недовольное выражение его лица. И вдруг нахмурилась: — Послушай, я что — тебе мешаю?!

— Вовсе нет, — солгал Олег. — Просто нужно срочно сдать перевод.

— Ну так что ж? — Она все еще не верила ему. — Если ты собираешься работать в комнате — я посижу на кухне, а если здесь — побуду в комнате. Подумаешь, проблема! Наоборот, я же буду тебе помогать! Готовить, стирать, убираться…

«Все говорят одно и то же, а в результате мешают», — подумал Олег. И вдруг испугался этой мысли — а если он и впрямь старый холостяк? Он считал, что в тридцать три года этим вопросом задаваться рано, но теперь ему стало не по себе. И он попробовал успокоить Нину. Она вовсе ему не мешает, он даже рад, что все так сложилось и Нина поживет у него. Но вот работа…

— Короче, — перебила она. — Я сегодня с тобой и слова не скажу, чтобы ты не отвлекался. Работай сколько хочешь! И завтра тоже, и послезавтра! Только не прогоняй меня!

Слезы? Ни о какой работе в тот вечер речи уже не было.

Когда Олег уже засыпал, он почувствовал, как Нина гладит его плечо, и чуть приоткрыл глаза. В дальнем углу комнаты горел ночник под зеленым колпачком. В его тусклом свете ее лицо показалось Олегу встревоженным.

— Знаешь, о чем я думаю? — сказала она сконфуженно. — Как передать вещи Дианке? Ведь ей не во что переодеться.

— Съезди к матери и передай, — сонно ответил он.

— А вдруг он меня выследит? — Нина произносила слово «он» почти с суеверным ужасом. — Вдруг он теперь следит за маминым домом? Он ведь знает, что я рано или поздно приеду к дочери!

Олег вздохнул и приподнялся на локте:

— Так. И что ты предлагаешь?

— Если бы ты мог… — Она ласково потерлась щекой о его плечо, как кошечка. — Если бы ты мог отвезти туда ее вещи…

— Я?! — От сонливости и следа не осталось. Олег был ошеломлен. — Нин, да ты представляешь, что говоришь?! Чтобы твой любовник повез вещи дочке?! А твоя мама?! Что она мне скажет, когда поймет, кто я такой? Ты с ума сошла!

Нина заулыбалась:

— Да откуда ей знать, кто ты такой! Пойми же — никто, никто о тебе ничего не знает! Ты войдешь в подъезд с сумкой, и если даже за входом следят — тебя не заподозрят! И даже когда войдешь в квартиру, а кто-то это увидит — тоже ничего страшного! Подумаешь! Может, это родственник приехал!

Олег покачал головой:

— Ты с ума сошла! Я туда войду? Ни за что. Слышишь? Я отказываюсь! И по-моему, ты все преувеличиваешь! Так уж и следят за твоей мамой! Ты же всем раззвонила, что отдыхаешь в санатории! Если тебя и будут искать где-то, то в Подмосковье!

Однако Нина не унималась, пока он не сдался. Она пообещала, что позвонит матери и предупредит ее, что вещи девочки завезет ее знакомый.

— А у твоей матери нет ключей от вашей квартиры? — недовольно спросил Олег. — Она сама туда не приезжала?

Выяснилось, что мама к ним вообще ездила очень редко. У нее не очень ладились отношения с зятем. Непонятно почему — тот никогда не грубил, ничего не требовал, вел себя в высшей степени корректно…

— Но мама его не выносит, — грустно сообщила Нина. — Знал бы ты, сколько из-за этого всяких неудобств… Ты спишь? Ну спи, спи.

* * *

Утром, за завтраком, Нина возобновила разговор. Она больше не настаивала на поездке к матери, но говорила так грустно, так живо обрисовала свое беспомощное положение, что Олег в конце концов сдался.

Нина очень обрадовалась:

— Я бы и сама отвезла, но ты понимаешь… Вспомни — я ведь никогда ни о чем тебя не просила!

Это было правдой. Олегу даже казалось, что у него сейчас живет не совсем та женщина, которую он знал. Прежнее лицо, прежние глаза, манера говорить и улыбаться… Но совсем другое поведение. Уверенность, смешливость, равнодушие к условностям — все, что когда-то удивило и покорило его в этой женщине, все это сейчас исчезло. Все подавил страх — от него у Нины даже голос изменился. Она стала говорить тихо, то и дело внезапно оглядывалась, будто хотела скорее выставить Олега за дверь, опасаясь, что за спиной кто-то стоит и подслушивает.

— Что мне сказать твоей маме? — хмуро спросил Олег и начал одеваться.

Чем меньше скажешь — тем лучше. — Нина услужливо подала ему свитер, быстро начистила ботинки. Она как будто хотела скорее выставить Олега за дверь, опасаясь, что он передумает ехать. — Скажи, что ты мой сослуживец. Вот и все. Имен не называй, в разговоры не вступай. Скажи, что велено передать сумку. Ее зовут Инесса Павловна. Да, впрочем, можешь не запоминать, вы все равно больше не увидитесь.

Олег застегнул куртку, поправил шарф. Ехать страшно не хотелось. Ситуация была настолько щекотливой… А тут еще перевод. Если бы не Нина — он бы вторые сутки сидел, с головой погрузившись в любимую работу, которая ему никогда не надоедала.

— А если она спросит, как меня зовут?

— Скажи правду! — Нина ласково улыбалась. — Подумаешь, имя! Главное, фамилию не называй.

— А если спросит, откуда у меня эти вещи? Где я с тобой встретился? Где ты отдыхаешь, в каком санатории? — Олег не считал, что задание было таким уж простым.

Но тут Нина возмутилась:

— Черт, я же не требую ничего не выполнимого! Можешь даже не переступать порога! Сунь в дверь сумку и уходи! Покажешься грубым — ну и пусть! Я же говорю — вам все равно не придется больше общаться! Какая тебе разница, что о тебе подумают! Неужели для тебя так важны условности!

И, переведя дух, она добавила, что главное — вовсе не это. Главное — чтобы Олег на пути домой проследил, не едет ли за ним какая-нибудь машина. Потому что, если его все-таки выследят — ей придется отсюда срочно съехать.

У него мелькнула шальная мысль: «А если взять и солгать, что машина за мной ехала?! Тогда я точно закончу перевод к сроку!» Но Олег тут Же оборвал себя. Это было бы просто подло по отношению к женщине, которой негде больше спрятаться. Во всяком случае, она не нашла другого места. Олег попрощался и уехал.

Нина подробно объяснила, как добраться до дома ее матери. Он нашел нужный адрес без труда, хотя разобраться во всех этих одинаковых панельных домах было сложно. Дом, который был ему нужен, стоял в глубине большого микрорайона, на краю парка. Наверное, летом здесь было красиво — во дворе много деревьев, за оградой парка виднеется небольшой пруд. Но сейчас, в ноябре, все было унылым и каким-то жалким. На убогой детской площадке возились озябшие малыши. Около дальнего подъезда какой-то мужичок чинил старый потрепанный автомобиль. Женщина возила по двору коляску, и одно из колес душераздирающе скрипело. Непонятно было, как это не мешает спать лежащему в коляске младенцу. Но он все-таки спал, — проходя мимо, Олег заметил под пологом пухлое бледное личико.

Он вошел в подъезд, поднялся на второй этаж, отметив облупленные, будто обколотые топором стены. Почтовые ящики — сплошь без замков. Зато все двери квартир как на подбор — стальные. Возле одной из таких дверей он и остановился. Повторил про себя сочиненную в дороге историю. Он — сослуживец Нины, она просила передать вещи. Больше ничего говорить не нужно — он повернется и уйдет. Убежит, если быть точным. Больше всего ему хотелось убежать.

На звонок открыла моложавая женщина в узких черных брючках и кокетливом розовом свитере. Олег даже не сразу понял, что это и есть мать Нины. Женщина выглядела от силы лет на сорок пять.

— Заходите, она только что звонила. — Хозяйка приветственно взмахнула сигаретой и посторонилась. — Ну? Заходите!

Он хотел поставить сумку и уйти, но она неожиданно взяла его за рукав куртки и почти втащила в прихожую. Не успел он сообразить, что происходит, как за ним закрыли входную дверь. «О боже, — подумал Олег. — Этого я не ожидал…»

— Инесса Павловна?

— Я, — небрежно ответила она и выпустила дым. — А вы — Олег?

Он молча кивнул. Нина обещала позвонить матери, как только он выедет. Наверняка она назвала его имя.

— Вы Нину давно видели? — Инесса Павловна оказалась очень живой, разговорчивой женщиной. Заметно было, что она соскучилась по общению и теперь ей не хочется отпускать неожиданного визитера. — Диана! Тут от мамы приехали!

Из кухни выглянула худенькая темноволосая девочка в спортивном костюме. Она была до того похожа на мать, что у Олега замерло сердце. Почти точный портрет Нины — а с годами он станет еще точнее. Девочка смотрела на гостя без всякого смущения, но и без радости. Видно было, что он ее совершенно не интересует.

— Поставь чайник, — приказала ей бабушка. Это слово очень не подходило к Инессе Павловне. Даже вблизи было невозможно определить ее настоящий возраст. А ведь ей было уже под шестьдесят — так сказала ему Нина.

— Я не могу, у меня нет времени! — испугался Олег. — Вот сумка, и я… Мне нужно ехать!

— Ничего не знаю, — отрезала та. — Выпьете с нами чаю и поедете. Да что вы?! Такая мерзкая погода! Нужно побольше пить, иначе — грипп, грипп, грипп… Ничего не слышу!

Она говорила весело, почти игриво. Диана скрылась в кухне, там зашумела вода, послышался легкий треск зажигалки.

— Проходите. — И снова его почти насильно втащили в комнату.

Олег, повинуясь мягкому нажатию руки, уселся в кресло. Ему велели не разуваться — конечно, если он не промочил ноги. Ах, не промочил? Замечательно. Он на машине, да? Инесса Павловна видела, как к подъезду припарковались новенькие «Жигули». Он доволен этой моделью? У ее подруги — такая же. Она недовольна.

Олег с трудом улучил момент, чтобы перебить хозяйку:

— Большое вам спасибо, но мне в самом деле нужно ехать. Срочная работа!

Она даже не обратила внимания на его умоляющий тон и быстро перебила:

— Вы работаете с Ниной? Ну так что же тут страшного? Она же ваша начальница, так? Нет? Ну, она за вас Колю попросит, чтобы не ругал. В каком отделе вы работаете?

Олег прикусил язык. В самом деле — в каком отделе он работает? Фирма Нининого мужа занималась производством изделий из натурального дерева. Сама фабрика находилась в Подмосковье. Офис, где сидела Нина, — в Москве. К дереву Олег никакого отношения не имел, и в лесу, когда случалось там бывать, узнавал только березу. Различить, к примеру, ель и сосну он уже не мог.

Но Инесса Павловна, спросив его о работе, тут же забыла об этом. В комнату заглянула Диана и сообщила, что чайник вскипел.

— Или, может быть, кофе? — поинтересовалась хозяйка у гостя. — Я сейчас сварю.

Олег согласился на чай. Ему не хотелось задерживаться здесь ни единой лишней минуты. Когда он остался в комнате один, то почувствовал облегчение.

«Однако какая энергичная дама! — подумал Олег. — Шестьдесят лет? Кто бы мог подумать! С мужем она в разводе, Нина говорила… Но кажется, вполне довольна жизнью».

Инесса Павловна принесла ему чай на подносе, в подстаканнике — это выглядело очень эффектно. Она предложила гостю домашнее печенье — маленькие песочные крендельки. Олег поколебался и не устоял. Очень довольная, Инесса Павловна опустилась в соседнее кресло. Девочка околачивалась тут же — она бочком присела на подлокотник и выглядывала из-за бабушкиного плеча.

— Так вы виделись с Ниной? — приветливо повторила Инесса Павловна. — Когда?

— Вчера, — вынужденно ответил он.

— Вчера? — Та подняла брови. — Но она же в санатории?

— Да, я туда съездил, она дала мне ключи… Сказала, какие вещи нужно забрать из дома и отвезти сюда.

Олег злился. Легенду для матери Нина придумала сама… Но звучало все это довольно странно, что сразу же заметила Инесса Павловна:

— Постойте, она доверяет вам ключи? Странно! Родной дочери не доверяет… И у меня их нет! Они что — у вас?

Олег ответил, что, забрав вещи, тут же отвез ключи обратно в санаторий.

— Она так вам доверяет… — повторила женщина с неприкрытой завистью. — Кто бы мог подумать… Хотя что это я? Вы же работаете у нее в фирме!

Все это время она не переставала цепко оглядывать Олега. Это был неприятный, слишком пристальный взгляд. Он понял, что успел внушить хозяйке дома подозрение. Только в чем она его заподозрила?

«Вот будет весело, если из квартиры что-то украдут! — мелькнуло у него в голове. — Эта дама сразу подумает на меня! И будет права — я кандидат номер один! Хорошо, что она пока не спрашивает фамилии!»

— Когда вернется Николай? — спросила она. — Нина говорит — в следующий вторник.

Олег это подтвердил. Он уже допил чай и мечтал об одном — встать и уйти. Но Инесса Павловна явно собиралась изучить его как следует.

— Что же они бросили свою любимую фирму, среди недели да сразу оба? — задумчиво произнесла она, закуривая новую сигарету. — Диана, выйди.

— Ну бабушка!

— Иди, нечего этим дышать! — Когда девочка вышла, дама почти игриво подмигнула гостю: — Просто невозможный ребенок! Вылитая Нина в детстве! Так вы близко с ней знакомы? Давно?

— Не так давно… — Олег старался не встречаться с нею взглядом.

— А Николая xoрошо знаете?

— Почти не знаю.

Та удивилась:

— Работаете там и не знаете? Странно! Впрочем, сейчас вообще ничего не поймешь. Фирма вроде маленькая, народу там — человек двадцать. И никто друг друга не знает, все пашут, друг на друга внимания не обращают. Когда я еще не вышла на пенсию, знаете, сколько у меня было знакомых? Человек сто! Все министерство, весь мой отдел, все соседние! Сейчас, конечно почти никого не осталось…

Она резко хохотнула:

— Скучно жить, ничего не делая, правда? Я бы оттуда не ушла, но меня молодежь подсидела. Кому-то захотелось устроить на мое место племянницу…

Ну и черт с ней! — Она сделала зачеркивающий жест сигаретой. — Здоровее буду!

Олег решил, что это самый удобный момент, чтобы уйти. Пока он был собой доволен. Он не сказал ни слова сверх того, о чем разрешила говорить Нина. Придраться при всем желании было невозможно — он свое задание выполнил. А пожилая дама явно решила поболтать — просто от скуки. Конечно, если в былое время у нее было сто человек знакомых, то сейчас ей очень скучно. Но следующий вопрос застал его врасплох. Олег уже начал подниматься с кресла, но замер, неожиданно услышав:

— Скажите-ка, моя Нина в самом деле такая стерва, как говорят?

Олег медленно повернулся:

— Извините, что?!

— Ну, на работе, на службе, — занервничала Инесса Павловна. — Придирается, да?

— Что вы… — пробормотал он. — Она вовсе не… Кто такое сказал?

Та развела руками:

— Ну, если я скажу — кто, этого человека уволят, правда? Или нет? Или Нина его простит? Вы же расскажете ей, правильно? Вы ведь ее близкий друг?

Она подчеркнула слово «близкий». «О господи! — подумал Олег. — Она все поняла! Не знаю, как, почему, но все поняла. Я этого не хотел! И как они умеют это сразу видеть — что между людьми что-то есть?! Может быть, я держусь как-то неправильно? Не нужно было сейчас так подскакивать…»

— Я ей не расскажу, — как можно спокойнее ответил Олег. — Просто я удивился. Она… Она, в общем, очень скромный человек.

— Скромный? — заулыбалась собеседница.

— Сдержанный, — поправился Олег.

— Это она-то? Да, кажется, вы плохо ее знаете… — разочарованно произнесла Инесса Павловна. — Впрочем, вы же мужчина! Молодой симпатичный мужчина! С вами она, может быть, и скромная. А вот с женщинами… Хотя разве можно ее осуждать? Если посмотреть здраво, все бабы — стервы. А бабы-начальницы — тем более. Не нужно ей было переучиваться. Была бы библиотекарем, как вы считаете? Знаете, это ведь самая безопасная профессия в смысле нервного перенапряжения! Я об этом недавно читала. А Нина очень нервная. Про ее сдержанность вы мне не рассказывайте, пожалуйста! Вот и допрыгалась — помчалась в санаторий. Как он называется, вы сказали?

— Я не помню. — Олег наконец встал. Ничто не заставило бы его задержаться здесь еще на минуту.

Женщина тоже поднялась. Ее пристальный взгляд его не отпускал. Олегу даже показалось, что она хочет загородить ему выход. От ее приветливости не осталось и следа.

— Как не помните? — почти издевательски произнесла она. — Вы же ездили туда по крайней мере дважды! Вы сами только что сказали!

— Названия я не помню. — Олег вышел в прихожую и снял с вешалки куртку. Одеться он решил уже в подъезде. Все сложилось так, как он себе и представлял. Ему не поверили.

Но женщина не торопилась открывать ему дверь. Сделать это самостоятельно он не решился, тем более что вдруг обнаружил рядом девочку. Та стояла и испуганно смотрела на него. В ее глазах тоже было недоверие, но больше всего страха. Она показалась ему еще больше похожей на мать.

— Диана, выйди, — снова скомандовала бабушка. — Иди на кухню и закрой за собой дверь. А вы, Олег… задержитесь еще на минуту. Мне нужно кое-что вам сказать.

Девочка исчезла. Олег обернулся:

— Извините, но я очень тороплюсь. Откройте мне, пожалуйста.

Та неожиданно улыбнулась:

— Да ладно вам. Куда вы торопитесь? Со мной вы можете говорить прямо, я ничего не расскажу зятю.

Он хотел спросить, на что она намекает, но все было ясно и так. Женщина продолжала улыбаться — смутной, неопределенной улыбкой заговорщицы.

— Ни в какой санаторий моя дочка не поехала, конечно, — легко сказала она. — Да вы пройдите в комнату, что же тут стоять… И потом, Диана может услышать…

Он машинально повиновался. Эта женщина просто ошеломила его.

— Когда я видела ее в последний раз, она была совершенно здорова, — продолжала Инесса Павловна, когда прикрыла дверь столовой. — Кстати, о ее здоровье. Она вообще исключительно здоровый человек. Это даже странно, в наше-то время и при нашей экологии. Последний раз она простужалась года два назад. Трудно поверить, правда?

Олег хотел ответить, что два года назад он еще не был знаком с Ниной, но ничего не сказал.

— И ни в какое переутомление я не верю, — легко продолжала Инесса Павловна. — А если бы она и заболела, то не бросила бы фирму, пока нет Николая. Она, знаете ли, обязательная… Даже чересчур, — добавила пожилая дама как бы про себя.

— Не понимаю, зачем вы мне это говорите, — наконец вымолвил Олег. — Она скоро вернется и все вам расскажет.

— Она мне солжет. Хотя… нет, солжет наверняка. — Инесса Павловна вздохнула. — Иногда она предпочитает солгать, чем поделиться с близким человеком. Чтобы не расстраивать, понимаете? Так для нее проще. А я уверена, что она здорова, находится в Москве… Если вы, конечно, живете в Москве. Короче, она у вас.

И женщина пленительно улыбнулась:

— Меня вы не обманете, да и зачем это?

— С чего вы взяли… — начал Олег, но она не дала ему договорить:

— Ну ладно вам, я ее слишком хорошо знаю. Никогда, слышите, никогда она не отдала бы чужому человеку ключи от квартиры. Тут у нее пунктик. Она и мне ключи не дала, хотя я намекала, что неплохо где-то хранить запасные. Нет, и все. Значит, вы ей не чужой. А что-то… Вроде мужа!

И Олег готов был поклясться — она ему подмигнула!

* * *

— Какой бред! — Нина ужасно рассердилась, услышав его отчет о визите. Она вскочила с дивана, где до этого уютно лежала с книгой, и машинально потянулась к телефону. Но тут же осеклась. — Ты, надеюсь, ни в чем не сознался? — подозрительно спросила она.

— Ни в чем. Но я едва сбежал. Твоя мама чуть не благословляла нас, можешь себе представить? Говорила, что очень за тебя рада и что я ей понравился. Конечно, я не сознался. Твердил одно и то же, как болван: что ты в санатории, что я работаю у вас в фирме… Но она не поверила.