Пили молча, сосредоточенно, каждый думал о своем горе. Вторая ночь прошла относительно спокойно, но ранним утром к Пастт Корггу подошел его давний друг и товарищ. Пристально глядя в усталые глаза минкетта, он смахнул со щеки набежавшую слезу и простонал: "Коргг, ты меня знаешь давно... Я никогда, ни о чем тебя не просил. Но сейчас... Я больше не могу! Хочешь, я встану перед тобой на колени? У меня ведь, кроме нее и малыша, никого нет. Без них мне жизнь не нужна. Коргг, понимаешь, я должен попытаться их найти. Я никогда не прощу себе и тебе тоже, Коргг, если не сделаю этого. Ты меня обязан понять... Понять как друг, как товарищ, как отец..." Минкетт поднялся со своего кресла, походил по салону и, дотронувшись до плеча друга, произнес: "Хорошо, иди... И вот что: собери людей в центральном салоне. Я скоро приду туда..." Когда Пастт Коргг вошел в салон, все сидели на местах, выжидательно глядя на него жалобными, полными слез глазами. Немного помолчав, минкетт сказал: "У меня только что был один из вас... Вы все для меня солдаты, соратники, братья по оружию. Здесь, на этом лейерре частица нашей родины, родного Сиетта. И я, комендант, пусть маленького, но военного гарнизона. Я не имею права отпустить вас на гибель. Но я не имею морального права и удерживать вас. Учитывая исключительные обстоятельства, я, минкетт Пастт Коргг, принимаю решение. Все три вихролета отправить на поиски ваших родных и близких. При этом ставлю одно... одно-единственное условие. Беспрекословное выполнение всех моих инструкций, которые каждый получит перед вылетом.,." В соответствии с указанием минкетта на одном из вихролетов вначале был произведен облет близлежащей местности. Серым тусклым утром машина взмыла в мрачное небо с редкими клочковатыми облаками. Пожар погас. Все огромное видимое пространство было заполнено черной копотью и пеплом. В западном направлении одиноко тянулась длинная полоса чудом уцелевшего леса. Из трясины соседнего болота виднелось хвостовое оперение воздушного транспортного корабля, навечно там похороненного вместе с сотнями человеческих жизней. Это было все, что осталось от десанта, прибытия которого с таким нетерпением ожидали минкетт и его группа. Вернувшись, пилот доложил обстановку, и Пастт Коргг разрешил своему другу с двумя членами экипажа вылететь на поиски родных и близких. Одновременно он попросил слетать в небольшой приморский поселок, где должен был находиться его сын. По инструкции минкетта каждый следующий вылет вихролета должен был следовать после возвращения предыдущего. В горьком молчании тянулось время. Мгновения казались вечностью. В создавшейся обстановке все привычные понятия теряли свой смысл. Гибло все живое, гибла цивилизация, гибла планета, а случайно уцелевшие люди, не взирая на грозившую им опасность, хотели собрать своих близких для того, чтобы все равно умереть, но умереть вместе. И каждый из них, несмотря ни на что, все-таки продолжал хранить тщетную надежду: вдруг судьба смилостивится, вдруг хоть кто-нибудь останется в живых! Напряжение было настолько велико, что любая мелочь .могла вывести людей из равновесия: косой взгляд, случайно брошенное слово неприязни. В таких обстоятельствах Пастт Коргг, достаточно опытный командир, принял вполне обоснованное решение: предоставить возможность вылета оставшимся двум вихролетам до возвращения первого. Вскоре оба корабля взяли курс по намеченным маршрутам. С трудом дождавшись возвращения первого вихролета, вконец измученный непрерывным ожиданием Пастт Коргг, едва услышав гул моторов, бросился встречать. Однако ни один мускул не дрогнул на его мужественном лице, когда он услышал леденящий душу рассказ. Практически все города планеты превращены в руины и глубокие тлеющие воронки. Почти все живое, вплоть до птиц и насекомых, сожжено дотла. Вся Уолла затянута непроницаемым туманом, смешанным с пылью и грязью. В городах, поселках, на дорогах, вернее на том, что от них осталось, обугленные, тлеющие трупы. И везде и всюду, куда ни бросишь взгляд, ни одного живого существа. Всюду трупы, трупы, трупы, груды трупов... Когда пролетали над огромной, еще дымящейся воронкой, образовавшейся на месте города, где с грудным ребенком жила жена друга минкетта, он открыл люк и с большой высоты выбросился вниз. Поселка, где отдыхал сын Пастт Коргга, на месте не оказалось. Более того, очертания побережья настолько изменились, что их просто невозможно было узнать. Причем часть суши опустилась, а уровень моря поднялся до немыслимой высоты. Экипаж второго вихролета постигла такая же неудача. Они не нашли никого из своих близких, никого, ни одного человека. Единственно кому повезло, так это пилоту третьего вихролета. Ему в отдаленной пустыне удалось разыскать жену и двоих детей. Она была уроженкой тех мест и случайно вышла из дома посмотреть на раскопки древнейшего жилища священнослужителей. Пилот провел вихролет на небольшой высоте над небольшим поселением, от которого остались лишь руины, и медленно двинулся по направлению к видневшемуся вдалеке тоненькому столбику дыма. Каково же было его удивление, когда в глубоком раскопе он обнаружил свою жену с сыновьями, трех молодых женщин и старого ученого, руководившего исследованиями древностей. Голодные, озябшие, плотно прижавшись друг к другу, они сидели на дне углубления, в центре которого скапливалась вода. Незадолго перед неожиданной встречей, они сожгли последнюю охапку колючего кустарника, чтобы хоть как-то согреть совершенно замерзших детей. Они рассказали, что некоторое время назад над пустыней пронесся необыкновенной силы смерч. Буря подняла в воздух колоссальное количество песка. Ничего не было видно даже на расстоянии вытянутой руки. Раскаленный песок обжигал органы дыхания и только, натянув на головы всю имевшуюся у них одежду, они смогли дождаться конца необычайно сильного и длительного урагана. Когда все было кончено, они выбрались на поверхность из котлована, в котором ученый демонстрировал им великолепно сохранившееся изваяние какого-то божества. На месте стоянки их лагеря - лишь голое место. Никаких, буквально никаких следов пребывания значительной группы людей! Все, все было засыпано песком, занесено горами песка. Чудом сохранившийся раскоп дал им возможность продлить свое существование. Видимо, где-то неглубоко проходил водоносный слой, и на дне маленькой лунки постоянно скапливалась вода, что, собственно, и позволило им выжить. Не будь этой крохотной лужицы, вряд ли пилот застал бы в живых свою жену и детей; Накормив и отогрев потерпевших, экипаж вихролета взял обратный курс. Чтобы спасенные не видели ужасающей картины разрушенной и опустошенной планеты, их напоили снотворным и весь путь они крепко спали. Вихролет встречала вся группа во главе с минкеттом. Помогая женщинам и детям войти в салон корабля, глядя на их измученные, изможденные лица, Пастт Корггу и его товарищам не составляло особого труда представить, в каком состоянии они находились. После обеда Пастт Коргг рассказал вновь прибывшим о разыгравшейся на Уолле трагедии и ее страшных последствиях. В салоне стояла гробовая тишина, даже дети, понимая серьезность момента, молча сидели, тесно прижавшись к материнским плечам, тараща на взрослых испуганные глазенки. Учитывая значительное прибавление населения маленького лагеря, в первую очередь следовало позаботиться о продуктах питания. Проблемы воды, к счастью, не было: неподалеку протекал маленький ручеек, начинавшийся от крохотного родничка. В пораженных радиацией разрушенных городах искать продукты не имело смысла. Их можно было найти только в отдаленных регионах, наименее пострадавших в ходе войны. Один из пилотов вихролета доложил: пролетая над одним из северных горных районов, он заметил большое неразрушенное хранилище зерна. Туда и направили первую экспедицию. Одновременно Пастт Коргг предложил построить заглубленный склад для хранения продуктов. Вихролет полетел в заданном направлении, а остальные обитатели лагеря принялись за сооружение склада. Когда он был готов, все с нетерпением ожидали возвращения корабля. Оказалось, что корпус еле дотянувшего до площадки вихролета весь пронизан пробоинами от огнестрельного оружия: на хранилище засела группа молодчиков и открыла стрельбу по вихролету, что едва не стоило жизни экипажу. Произвести ремонт корабля не удалось и на следующее утро вся команда под руководством минкетта на двух вихролетах с боевым снаряжением взмыла в воздух. Не успели они приблизиться к хранилищу, как от строения отделился большегрузный уллеход и без единого выстрела, вздымая клубы пыли, умчался в сторону находившегося неподалеку горного ущелья. Чудом сохранившееся хранилище было основательно разграблено. Видимо, в этих местах орудовала банда опустившихся, жестоких подонков, в этом не было никаких сомнений. У входа в здание лежал еще не остывший труп молодой девушки, почти девочки, над которой они гнусно надругались, а теперь трусливо сбежали, заслышав гул боевых вихролетов. Все помещения, где хранилось зерно, были загажены, кругом валялись осколки битого стекла, кучи мусора, двери взломаны, через разбитые оконные проемы врывался ветер, перемешивающий остатки драгоценного зерна с пылью и грязью. Тщательно, по зернышку собрав все, что осталось, команда двинулась обратно. Преследовать бандитов не было никакой необходимости, рано или поздно они сами себя уничтожат. После возвращения минкетт ввел в лагере военное положение. Не исключалось, что какая-нибудь шайка мародеров могла забрести и в этот забытый уголок. Женщин научили владеть оружием и они наравне с мужчинами несли нелегкую караульную службу. Вскоре в лагере появилось и мясо, настоящее мясо, тем более, что изрядно надоевшие концентраты подходили к концу. То ли почуяв запах жилья, то ли еще по каким-либо причинам, но в окрестности поляны забредали и огромные рогатые мягги, и прямостоящие растениеядные пэллы, обладающие прекрасным мехом. Откуда-то с гор спустилось небольшое стадо чаххов. Одна из девушек, спасенных в пустыне, знала толк в кореньях и травах, что также разнообразило стол обитателей лейерра. В общем, постепенно жизнь как-то входила в колею. Если бы не внезапно начавшееся похолодание, можно было бы прожить достаточно сносно. Правда, выручили шкуры пэллов и чаххов, из которых женщины смастерили недурные для холодной погоды одеяния. Ходить в них было не совсем | удобно, а тем более охотиться, но зато тепла хватало. Резкий порывистый ветер и частые снегопады вынуждали людей большую часть времени проводить в салонах корабля. Несмотря на ограниченное пространство лейерра, тесноту и неудобства, отнюдь не без влияния Пастт Коргга между всеми установились ровные дружеские отношения. А между тремя молодыми девушками и тремя воинами, один из которых был пилотом вихролета, эти отношения стали более близкими. Вскоре перед минкеттом встала проблема, как разместить вновь образовавшиеся семейные пары. По предложению вдовы лесного наблюдателя надумали рядом с лейерром из стволов деревьев построить отдельное жилище для семейных. Осталось дождаться теплой погоды. На Уолле было два времени периода. Большую часть стояла сухая жаркая погода и лишь треть периода занимала более прохладная, сопровождавшаяся дождями. Время шло, однако тепло не приходило. Лишь изредка сквозь лохматые черные тучи проглядывали робкие тусклые лучи бледного светила. Наконец, немного потеплело. На поляне появились первые проплешины почвы, скупо разбросанные между потемневшими сугробами. На ветвях деревьев набухали почки. Воспользовавшись ослаблением морозов, все с удовольствием приступили к строительству семейного жилья. Работали весело, с песнями, почти до глубокой ночи. Потом усталые, но довольные замертво засыпали. Однажды ранним утром всех разбудил визг и крик молодой жены пилота вихролета, охранявшей в это время спящий лагерь. По приказу минкетта караульную службу несли круглосуточно и от нее не освобождались даже женщины. Шуткам не было конца, когда выяснилась причина ее испуга: под хвостовым оперением лейерра притаились два маленьких детеныша пэллы. Один из них тихо скулил - у него вместо уха болтался окровавленный обрубок. Звереныша перевязали и обоих подкидышей перенесли в свежесрубленную хижину. Мужчины взяли оружие и пошли осматривать окрестности в поисках самки пэлла. Пэлла - крупный зверь с острыми зубами и когтями, так что встреча с ним наедине, тем более с разъяренной самкой, не сулила ничего хорошего. Однако до самого вечера так никто и не ппишел. С тех пор в лагере появились новые поселенцы. Детеныши пэллы доставляли много веселых мгновений, особенно детям. Неизвестно сколь долго продлилось бы мирное сосуществование с природой жителей маленького лагеря, пожалуй единственного, как они считали, островка жизни, на безмолвной, обреченной планете, если бы не трагическое происшествие. Видя, как успешно продвигается строительство их семейного жилья, две молодоженки, одна из которых была беременной, решили украсить почти готовое строение ветвями и пошли к темневшей неподалеку лесной поляне. Мужчины уже заканчивали внешнюю отделку фасада, когда услышали истошный женский вопль. Завизжали, заметались в поисках спасения малыши пэлла. Схватив оружие, все бросились навстречу женщине, бежавшей из леса с искаженным от страха лицом. Не добежав до них нескольких шагов, она лишилась сил и в изнеможении опустилась на непросохшую проталину. На посыпавшиеся вопросы: что же все-таки произошло, она не могла даже ответить. В ее глазах застыл неподдельньш страх и ужас, она только мычала и показывала рукой в сторону леса, откуда выбежала. Наконец, выдавив из себя: "Скорее, скорее... спасите ее..." - потеряла сознание. Пастт Коргг немедленно распорядился привести беременную в чувство и отнести в лейерр, а заодно отправить туда под усиленной охраной и остальных женщин. Сам минкетт с оставшимися вооруженными мужчинами двинулся в сторону леса на поиски пропавшей. Шли медленно, плотной толпой, пристально вглядываясь в надвигающиеся черные стволы деревьев. Только пилот вихролета, муж исчезнувшей женщины, белый от возбуждения, озираясь, как затравленный зверь, отделился от группы и метался по сторонам, подгоняя товарищей. Уже вошли под кроны ближайших деревьев, но никаких следов не обнаружили. Кругом стояла тягостная тишина, нарушаемая лишь шорохом осторожных шагов. Вдруг шедший впереди Пастт Коргг поднял вверх руку - группа остановилась и указал на зацепившийся за куст чуть покачиваемый ветром женский меховой капюшон. Увидев его, пилот закричал: "Это ее... ее... ее.. Она где-то здесь... совсем близко!" - и рванулся вперед. В этот момент раздался треск ветвей, все замерли. На них с воинственным видом надвигались два огромных спонтсса. Раньше эти маленькие, безобидные шестиногие насекомые, обитавшие в лесистых местностях Уоллы, считались санитарами лесов. Из мусора, мелких веточек, остатков листьев они возводили многоэтажные, с бесчисленным количеством ходов жилища и трудолюбиво тащили туда все, что попадет, для питания своих прожорливых личинок. Оба спонтсса медленно, не торопясь, покачивая темносерой громадиной голов с выпуклыми фасетчатыми глазами и раздвигая наводящие ужас челюсти, ползли на людей. Перед одним из них вырос ствол довольно толстого дерева - легкий взмах челюстей и оно, как подкошенное, рухнуло, освободив чудовищу дорогу. Одновременно раздалось несколько выстрелов. Прошитые очередями спонтссы забились в предсмертных судорогах, с корнями выворачивая ближние деревья. Минкетт скомандовал: "Бегом!" И все бросились в направлении, откуда выползли эти гиганты. Вскоре перед ними выросло циклопическое сооружение. Высоченной горой с множеством отверстий возвышался над лесом завал из стволов трухлявых деревьев, ветвей и кустарников. Вокруг него суетилось несколько монстров. Увидав людей, они двинулись, шевеля канатами усов. Расстреляв в упор насекомоподобных страшилищ, люди наткнулись на проем, прямо перед которым лежал обрывок шарфа жены пилота. Тот, обезумев от горя, не обращая внимания на предостережения товарищей, ринулся внутрь. Минкетт, дав указание поджечь завал с нескольких сторон, бросился за ним. Изнутри пахнуло теплом, сыростью и тошнотворным смрадом. В темноте широкого, плотно утоптанного тоннеля замелькали бесформенные тени, раздался топот могучих лап. Открыв беспорядочную стрельбу, пилот и минкетт сразу спохватились, что так можно задеть и женщину. Тогда минкетт, схватив первый попавшийся сук, сорвал с себя меховой головной убор, обмотал им палку, поджег и, размахивая тлеющим факелом, бросился вперед. Следом за ним, тяжело дыша, бежал пилот. Через несколько мгновений их догнали еще двое, успев на ходу сообщить, что завал полыхает с четырех сторон. Испугавшись пламени факела, спонтссы бросились врассыпную, уступив дорогу Пастт Корггу и его товарищам. Едкий дым от вспыхнувших в разных концах пожаров уже заползал в тоннель. Задыхаясь и кашляя, не останавливаясь, люди продолжали бег. Неожиданно перед ними появилась огромная яма, почти доверху заполненная бело-желтыми червями - личинками спонтссов. Волнообразно изгибаясь, сегментарные туловища, шевеля короткими отростками усов и взмахивая зазубренными серпами челюстей, устремились к брошенному сверху полуобнаженному женскому телу. Мерзкие твари уже развернули свои безглазые морды и выпускали ядовитую слюну, готовясь присосаться к живой человеческой плоти. С края ямы свешивалась полуистлевшая шкура большого пэлла, рядом валялись тщательно вылизанные и очищенные от остатков мякоти череп и кости. Видимо, это все, что осталось от матери маленьких пэллов, найденных у лейерра. Минкетт вместе с мужем несчастной спрыгнули в яму, полоснули очередями по ближайшим личинкам, схватили тело женщины и с помощью оставшихся на краю ямы друзей быстро выбрались из отвратительного месива. Размахивая факелом, минкетт бросился обратно, а за ним, прижимая к груди драгоценную ношу, несся пилот. Двое оставшихся, выпустив тем временем несколько очередей по содержимому ямы, прикрывали отход товарищей. Несмотря на бушующее пламя разгоревшегося пожара, множество спонтссов, почуяв угрозу своему будущему поколению, устремилось в погоню. Отстреливаясь, всем пятерым удалось благополучно выбраться из исполинского костра. Едва последний переступил порог, как стены проема обрушились, и преследователи оказались погребенными под охваченными огнем стволами. Остальные спонтссы, не обращая на них внимания, растаскивали горящие деревья, пытаясь хоть что-нибудь сохранить от своего жилища. После возвращения всей группы в лейерр женщины долго пытались привести спасенную в чувство. Когда все методы были исчерпаны, несчастная вдруг приоткрыла глаза, из ее груди вырвался дикий вопль, тело свела судорога и, скорчившись на ложе, не приходя в сознание, она скончалась. Ее подруга, видимо, на нервной почве, лишилась рассудка. Она постоянно плакала, пугалась всякого шороха. Полуодетая, держась руками за живот, она бродила по салонам, непрестанно повторяя одну и ту же фразу: "Где они! Где? Я боюсь! Где они?" Чтобы обезопасить лагерь от незваных гостей, Пастт Коргг приказал удвоить караулы и обнести территорию туго натянутым канатом с прикрепленными к нему пустыми металлическими банками от пищевых концентратов. При прикосновении к канату раздавался такой грохот и звон, что всякое неожиданное нападение практически исключалось. Некоторое время спустя под утро раздался перезвон пустых банок и выстрелы. На том месте были обнаружены трупы трех убитых караульными спонтссов, остальные ушли или затаились. Это было очень плохим предзнаменованием. Похоже, что монстры ни коим образом не собирались оставлять их в покое. Пастт Коргг решил на вихролете обследовать всю лесную полосу. Вдоль нее было обнаружено еще несколько исполинских завалов. Пожар на соседнем, где они обнаружили пропавшую женщину, был потушен. На его месте зияла лишь огромная яма, чуть тлеющая, почти до половины заполненная пеплом. Никаких признаков движения вокруг не обнаруживалось, скорее всего спонтссы перебрались на новое жительство. Становилось очевидным, что радиация, обычно уничтожающая все живое, благотворно сказалась на этом виде насекомых. Они выросли до гигантских размеров и вскоре, пожалуй, останутся единственными обитателями Уоллы. Одновременно Пастт Коргг хотел долететь до хранилища, где неизвестными лицами был обстрелян их вихролет, чтобы установить, насколько далеко распространились владения исполинских спонтссов. Уже при подлете к строению они увидели уллеход, остановившейся у ворот. Едва вышедшие из него люди приблизились к зданию, как целое полчище спонтссов набросилось на них. Твари обхватили, как соломинки, людей и ринулись в сторону завалов. Прекратить это насилие не было никакой возможности: людей всего несколько человек, а спонтссов - бесчисленное количество. Минкетт и его товарищи могли лишь наблюдать, как спонтссы сцеплялись друг с другом в смертельной схватке, борясь за обладание человеческой плотью. Когда один из них разжимал страшные челюсти, чтобы отогнать бросившегося на него противника, ношу подхватывали другие, тут же устремляясь прочь, кормить прожорливое потомство. Погибших в схватках сородичей они также растаскивали, стремясь урвать кусок лакомой добычи. Минкетт приказал облететь все обнаруженные завалы, облить топливом и поджечь, чтобы хоть таким образом остановить нашествие ненасытных чудовищ. Вскоре опять резко похолодало, завыли ветры со снежными метелями. Теплый период, так и не начавшись, отступил перед натиском свирепых морозов. С наступлением холодов прекратились и нападения на лагерь спонтссов. По-видимому, стужа оказалась для них более опасной, чем радиация, хотя вовсе не исключалось, что они также успешно приспособятся и к морозам. Несмотря на окончание строительства жилища для семей, никто не хотел туда переселяться. Все продолжали тесниться в узких салонах лейерра. Люди, так привыкшие друг к другу, за это тяжелое время почти сроднились. Как-то под вечер в сильных мучениях, при преждевременных родах, умерла подруга жены пилота. Уже перед смертью .в какой-то момент ее разум просветлел, она слабым голосом подозвала мужа, взяла его руку, прижала к груди, взглянула с укоризной и, прошептав: "Что же ты меня не уберег?" скончалась. К счастью, она не видела родившихся близнецов, Это были два сросшиеся спинами урода - со звериным оскалом и скрюченными мохнатыми конечностями. Но они ненадолго пережили мать. Утром не стало и их. Мать и детей хоронили вместе. Так в трудах и заботах прошло еще несколько периодов. Однажды тягостную атмосферу их бытия ненадолго разрядил неизвестно откуда появившийся шейбб. Он принялся прыгать, лизать всех в лицо. Особенно обрадовались дети, каждый стремился приласкать его, погладить лохматый загривок, а то и поцеловать в мокрый холодный нос. Шейбб прожил у них немного и вскоре также неожиданно, как и появился, исчез. В то утро минкетт решил устроить для своего маленького гарнизона необычную трапезу. К лагерю прибилось несколько чаххов и тушу одного из них целиком зажарили на костре. Услышав гул мотора, он дал указание женщинам и детям скрыться в лейерре. Несколько человек заняли позиции, удобные для обстрела, а сам Пастт Коргг с шестью солдатами ожидал незваных гостей. Это и были Ленн и Кидд с Мизз Терр Соллом. Если бы не шейбб, неизвестно, чем могла бы закончиться встреча. Только сейчас, после рассказа минкетта, Ленн Кидд смог по-настоящему почувствовать и оценить размеры происшедшей на Уолле катастрофы. Ему, видному ученому, особенно были известны все последствия применения оружия массового поражения. Планета обречена. Пока неизвестно, сколько времени смогут прожить оставшиеся в живых люди, но их смерть будет мучительна и ужасна. Пастт Коргг пригласил Ленн Кидда и его товарищей , присоединиться к ним. После недолгого колебания ученый согласился и, усевшись вместе с Мизз Терр Соллом в уллеход, они двинулись обратно к озеру забрать оставшегося там товарища. Шейбб за ними не последовал, как будто понимая, что они должны скоро вернуться. Однако судьба распорядилась совсем по-другому. Прибыв на озеро, Ленн Кидд обо всем рассказал ожидавшему их другу и тот с удовольствием принял приглашение присоединиться к минкетту и его группе. Ученые поужинали и пораньше легли спать, чтобы наутро собрать вещи и двинуться к лагерю Пастт Коргга.
      5
      Ленн Кидд проснулся от стука в люк корабля. Сначала стучали тихо, потом все громче и громче, наконец, кто-то устроил такой шум и гам, что стало не до сна. Когда полусонный Ленн Кидд открыл люк и выглянул наружу, то был настолько удивлен появлением детей, что чуть не закрыл люк обратно, подумав, что все это ему приснилось. Но нет, около люка действительно стояли пятеро детей, одна из них девочка-подросток. Увидев незнакомого бородатого человека, дети собрались убегать, но Ленн Кидд улыбнулся и поманил их рукой. Первой несмело приблизилась девочка. Ленн Кидд спросил: "Кто они и откуда?" Девочка молчала. Тогда Ленн Кидд задал вопрос на всех языках, которые знал. Девочка закивала головой и что-то ответила, но этот гортанный, со щелкающими звуками язык был ему незнаком, хотя скорее всего походил на таннейский. Это сравнительно небольшое горное государство хотя и граничило с Сиеттой, но благодаря своему правителю Зорнерру, известному на Уолле диктаторскими замашками и претензиями на мировое господство, практически не поддерживало контактов с другими странами. Зорнерр установил на Тайнее режим террора и насилия. Это было одно из немногих государств, не вступивших в Сообщество. Девочка выразительными жестами дала Ленн Кидду понять, что есть люди, нуждающиеся в срочной помощи. Долг лечителя звал, а нравственные и моральные принципы Ленн Кидда не позволили ему остаться равнодушным к молящим глазам и просьбам ребенка. Он предложил товарищам самим принять решение: перебраться в лагерь к Пастт Корггу, или идти с ним. Оба учёных, не сговариваясь, решили следовать за ним. Девочка сразу поняла, что они согласились, захлопала в ладоши, что-то сказала детям и жестами показала, что надо торопиться. Шли долго, с остановками на отдых. Впереди шла девочка, определяя дорогу по только ей известным приметам. Пришлось преодолевать многочисленные наледи, валуны, глубокие сугробы. Наконец, достигли заветной трещины. С большим трудом, помогая друг другу, все спустились вниз. Весть о прибытии гостей быстро разнеслась по подземелью. Все, кто мог стоять на ногах, пошли встречать вновь прибывших. Усталых, измученных длительным переходом ученых, под предводительством Дзентты и мальчиков провели в помещение, где лежал горнерр Олтофф. Он сразу оживился, воспрял духом и пытался задавать вопросы. Находящиеся рядом подгорнерр Крингг и другие наперебой пытались хоть как-то объясниться с Ленн Киддом и его спутниками. Переговоров не получилось - они не понимали друг друга! Взволнованный Крингг, сидя у стола, рассеянно забарабанил по нему пальцами. Вдруг Ленн Кидд вскочил и принялся выстукивать по столу общепринятую на Уолле азбуку звуковых сигналов, используемых в приемо-передающих устройствах. Крингг мгновенно среагировал и сначала неуверенно, затем все быстрее и быстрее застучал костяшками пальцев по столу, передавая свои вопросы. Ленн Кидд отвечал. Все, как завороженные, следили за этим своеобразным диалогом. Для Олтоффа и других офицеров не было необходимости в каком-то переводе изучение этой азбуки входило в программу обучения в военных заведениях. Когда переговоры окончились, Крингг поведал остальным присутствующим о страшной трагедии Уоллы. Гнетущую, тягостную тишину, воцарившуюся в комнате, прервал слабый стук пальцев по стене. Это Олтофф попросил прибывших остаться и по возможности помочь вымирающему населению базы. Ленн Кидд тут же простучал по столу согласие. После сытного ужина - надо сказать, что Ленн Кидду и его друзьям не приходилось видеть такого великолепного стола - ученых отвели в большое помещение. Там решили разместить госпиталь, так как Ленн Кидд сообщил, что он лечитель и все ждали от него помощи. После тщательного медицинского осмотра вывод Ленн Кидда был однозначен: практически все население базы, включая детей и женщин, получило сильнейшую дозу радиации. Болезнь прогрессировала. Необходимо было срочное переливание крови. К счастью, Олтофф вспомнил об одном, только ему известном складе. Там обнаружилось большое количество самых разнообразных медикаментов и, что самое главное, сосуды с консервированной кровью. Из пятерых оставшихся на базе в живых мужчин больше всего нуждались в переливании Олтофф и минкетт Сайдерр, Ленн Кидд и его товарищи почти без отдыха делали все возможное, чтобы облегчить участь жителей подземелья. Они производили переливание крови, использовали другие методы лечения, чтобы приостановить, действие лучевой болезни и облегчить страдания людей. Постепенно установился дружеский контакт. Особенным расположением и уважением пользовался лечитель Леш; Кидд. На редкость способная Дзеитта быстро выучила сиеттский язык. В свою очередь ученые стали немного понимать по-таннейски. Когда Олтоффу после переливания крови полегчало и он смог даже ходить, горнерр предложил изолировать выход на площадку. Совершенно очевидно, что основную дозу радиации люди получили на площадке для вихролетов. Кроме того, постоянно дующие в этом направлении ветры через ущелье заносили прямо в подземелье дополнительные порции радиоактивных осадков. Было принято решение подготовить направленный взрыв и с помощью горных пород перекрыть выход. Подготовка к взрыву велась очень тщательно. Любая неточность могла привести к самым неожиданным последствиям: завалить вентиляционные отверстия, а что еще хуже - не исключалась вероятность обрушения части свода пещеры. Крингг и уже вполне хорошо себя чувствующий Сайдерр помогли Олтоффу выбраться на поверхность, чтобы последний раз попрощаться со светилом, последний раз взглянуть на темнеющие на горизонте горы, последний раз вдохнуть свежего воздуха родной Таннеи. Несколько лишних доз радиации уже не повлияют на состояние его здоровья. Олтофф, как и все окружающие, прекрасно понимал, что его дни сочтены. Пошатываясь, придерживаясь за выступы скал, горнерр добрался до края площадки. Несмотря на холод, долго стоял и смотрел вдаль. Резкий порывистый ветер трепал лохмотья его военного мундира, звенели награды, полученные на полях сражений. Скупая слезинка, выкатившаяся из уголка глаза, медленно спускалась по морщинистой щеке и невесомой, маленькой ледышкой застыла на упрямом, почти квадратном подбородке. "Где-то там, в том мире оставалось все... и первая жена, и бросившаяся в пропасть вместе с сыном Гелла. Там лежали в руинах города и поселки его родины. Там, только там оставалось его сердце. Ну а тело... что ж, тело! Тело может остаться и здесь, в этом сыром и мрачном подземелье. Пока он нужен соотечественникам, пока они нуждаются в нем, в его советах, в его интеллекте, в его разуме. Он останется с ними здесь". Взмахом руки Олтофф подозвал друзей, чтобы они помогли ему вернуться обратно.