I. Первая и основная истина христианского вероучения и всего христианского богословия есть истина бытия Божия. Веровати же подобает приходящему к Богу, яко есть(Евр 11, 6) Бог, — высочайшее и всесовершеннейшее Существо, Который не далечеот каждого из нас: ? Нем бо живем, движемся и есмы(Деян 17, 28), и от Которого все зависит. Св. Писание предполагает эту истину общеизвестною и называет безумнымтого, кто сказал в сердце своем: несть Бог(Пс. 13, 1). И это понятно. ? бытии Божием свидетельствует человеку самая его богосозданная и богоподобная природа, которой присуща идея ? Боге, как врожденное влечение к живому общению с Ним, и способность непосредственно ощущать Его бытие, чувствовать Его близость и воздействие на свой дух, когда Он прикасается к душе человеческой и дает ей знать ? Себе. Вот это-то ощущение таинственного воздействия Божества внутренним чувством человека и служит основанием всеобщей непоколебимой уверенности в бытии Божества, во все времена находившей и находящей свое выражение в благоговейном почитании Божества, или в религии. В особенности {стр. 55} восприимчива к воздействиям Божества душа христианская, очищенная от греха и приближенная к Богу. Но христианство дает основание для убеждения в бытии Божием и внешнее, историческое — в явлении Бога во плоти в лице И. Христа.
 
      II. С верою в бытие Божества нераздельно и непосредственно связано представление ? Нем, как ? Существе, безмерно возвышающемся над всем видимым и доступным нашему наблюдению и познанию миром, и потому непостижимом в Его внутреннем существе никаким сотворенным умом. «Что есть Бог в существе Cвоем (т. е. Сам в Себе. в полном отрешении от Его проявлений в мире), — учит «Православное исповедание», — того не может знать ни одна тварь, не только видимая, но и невидимая, то есть, ни самые ангелы, ибо совершенно нет никакого сравнения между Творцом и тварью» (отв. на вопрос 8). Познание существа Божия может быть свойственно только Самому Богу. По словам Спасителя, никтоже знает Сына, токмо Отец, ни Отца кто знает, токмо Сын(Мф 11, 27). Ап. Павел говорит: кто бо весть от человек, яже в человеце, точию дух человека, живущий в нем; такожде и Божия никтоже весть, точию Дух Божий. Дух бо вся испытует, и глубины Божия(1 Кор 2, 10–11).
      Слово Божие указывает и причины, почему для человека невозможно проникнуть в тайну существа Божия. Моисею, молившему Бога: яви ми Тебе Самаго, дa разумно вижду Тя, Бог, несмотря на необычайную близость к Себе Моисея, говорил: не возможеши видети лица Моего: не б? узрит человек лице Мое, и жив будет(Исх 33, 13, 20). Причиной, следовательно, невозможности для человека зреть непосредственно беспредельное величие лица, т. е. существа Божия, служит узкость и ограниченность его природы; если бы человек восхотел, во что бы то ни стало, познать существо Божие, то все усилия его были бы бесплодными и гибельными для него. И Моисею Бог обещал показать не самое лице Свое, но лишь задняяСвоя (Исх 33, 22–23; сн. Иов. 11, 7–8: Сир 43, 29–35).
      {стр. 56}
      Новозаветное откровение, утверждая, что Бога никтоже виде нигдеже(?????? — никогда, Ин 1, 18), учит: Царь царствующих и Господь господствующихживет во свете неприступнем, Его же никтоже видел есть от человек, ниже видети может(1 Тим 6, 15–16). Потому еще, следовательно, невозможно для людей зреть Бога, что Он обитает во свете неприетупнем, т. е. такого рода области бытия и жизни, куда не в силах проникнуть человеческий разум, подобно тому, как зрение глаза не в состоянии проникнуть во внутреннюю область солнечного света.
 
      III. Прямую противоположность откровенному учению ? непостижимости существа Божия представляет воззрение, которым допускается полная познаваемость Бога человеческим разумом. Такое воззрение возникло еще в языческой древности. Язычник, мысливший в своих богах самого себя в разных состояниях и положениях своей жизни, мог сказать, что он знает своих богов так же хорошо, как и самого себя. В христианство оно силилось проникнуть посредством разного рода лжеучений и ересей (в первые века — гностических). Особенно отстаивали мысль ? полной постижимости Бога последователи Ария — Аэтий и еще более Евномий. В новейшее время подобное же воззрение на познаваемость Божества повторено представителями пантеистической философии. Церковь еще в древности в лице отцов и учителей, боровшихся с евномианством (особенно обличали евномиан, называвшихся и аномеями, Григорий Богослов, Василий Великий, Григорий Нисский, И. Златоуст), решительно осудили столь крайнее учение. Опровергая утверждение лжеучителей, будто ограниченною человеческой мыслью может быть объято необъятное величие Божие, они выясняли следующее. Дух наш ограничен, а Бог бесконечен; конечное никогда не может вполне обнять бесконечного; бесконечное перестало бы быть бесконечным, если бы было совершенно постигнуто существом конечным; нами познанный в своем существе Бог перестал бы быть Богом для нас. Потому-то постижение сущности Божией невозможно не только для людей, но и для всякой сотворенной разумной природы. И горние силы, даже серафимы и херу{стр. 57}вимы, не постигают существа Божия; напротив, они еще более, чем мы, сознают Его непостижимость, подобно тому, как зрячие гораздо более, чем слепые, чувствуют нестерпимость солнечного света. В силу своей ограниченности дух человеческий не может проникнуть в сущность даже многих конечных существ и предметов, не постигает сущности материи и стихий, действующих в природе, сущности нашей души и образа соединения ее с телом, тем более, следовательно, непостижимо для него существо Божие. Ограниченный дух наш соединен еще с вещественным телом; оно, как туман, лежит между нами и чисто невещественным Божеством и препятствует духовному оку в полной ясности принимать лучи божественного света; общая же греховность людей делает их еще менее способными возвышаться до чистого созерцания Божества. Самые святые Божии, получавшие на земле откровения, напр., пророки и апостолы, не усвояли себе совершенного познания ? Боге и ожидали познания, высшего по сравнению с настоящим, только в вечности. Наконец, если для нас неиспытани с удове Его и неизследовани п утие Его(Рим 11, 33), непостижимы дела Его (Еккл 3, 11; 8, 17), то тем более неисследим Тот, чьи суды, пути и дела таковы.

      При непостижимости в Своем существе, Бог однако не безусловно недоступен для человеческого познания. Воззрение, которым утверждается совершенная непостижимость Его, всегда признавалось церковью крайним. Появилось такое воззрение еще в языческой дуалистической философии. В христианской древности некоторые из гностиков учили, что Бог непознаваем, почему называли его «Богом неведомым», в IV в, — Арий, отделявший Бога от мира до отрицания возможности какого-либо непосредственного отношения Бога к миру. И в последующие времена это воззрение совершенно не исчезало в христианском мире. Мистики всегда утверждали, что Божество недоступно {стр. 58} познанию рассудком, что все познание ? Нем ограничивается лишь верою, теплым чувством Божества. Но с особенной настойчивостью доказывается непознаваемость Божества и вообще мира сверхчувственного в новейшее время философией, — тем направлением ее в решении вопроса ? познании, которое известно под именем агностицизма(? — «не» и ???????? — «знаю»). Агностицизм исходит из предположения, что человек по своей ограниченности не может знать сущности вещей и все его знание ограничивается лишь внешней стороной вещей, насколько они даются нашим чувствам, как явления. В виду такой ограниченности человек должен отказаться от всяких попыток, как совершенно напрасных и непосильных для него, постигнуть сущность вещей и всего окружающего мира. а тем более познать Бога и вообще мир сверхчувственный.
      Крайность учения ? совершенной непознаваемости Божества очевидна для верующего сознания. Существование религии, невозможной без познания ? Боге, показывает, что здравый смысл человечества никогда не сомневался в возможности богопознания. Если бы познание Бога было для нас совершенно невозможно, то напрасна была бы и евангельская проповедь, суетна вера наша. и этим открывался бы прямой повод к безбожию. Бог благоволил открыть Себя в творении и промышлении, в природе видимой и богоподобной душе человеческой, а особенно в сверхъестественном откровении. Поэтому человек, одаренный способностью знать Бога, может и должен познавать Его по мере своих сил. Это его первейший и священнейший долг и вместе неискоренимая потребность его богоподобного духа.
      Что же касается новейшего агностицизма, признающего единственно истинным Богом человечества «неведомого Бога», то он исходит из ложных оснований. Утверждать совершенную непознаваемость Бога возможно лишь стоя на деистической точке зрения, представляя Его пребывающим уединенно, вдали от мира и человека, не имеющим к нему никакого существенного отношения (только трансцендентным миру, но и не имманентным вместе). Естественным выводом из таких представлений является отрицание самооткровения Бога человеку, а отсюда — и {стр. 59} возможности богопознания. Ha этой точке зрения и стоит агностицизм со своим вольным неведением Бога и вольным же безбожием. Но нельзя отрицать возможность богопознания при признании, что Бог открывает Себя в мире, имманентенему, что в мире, как говорит Писание, все из Него, Им и к Нему(Рим 11, 37), что Он особенно близок к человеку. Из неверных оснований исходит агностицизм в своем утверждении непознаваемости Бога и в гносеологическом отношении. Им предполагается, что религиозное знание не может быть эмпирическим (опытным), т. е. иметь в своей основе специальное чувственное восприятие. Безусловное, рассуждают агностики, лежит вне области чувственного восприятия, не может давать ощущение ? Себе или производить на нас впечатление, а потому мы не можем ни убедиться в реальном бытии Божества, ни тем более — познавать Его. Но мысль об отсутствии опытной основы в религиозном знании — мысль ошибочная. Конечно, невозможно ощущение Божества внешними чувствами, но возможно и действительно бывает воздействие Божества на человека не только лишь внешнее, посредствуемое природой, но и внутреннее — на душу, воспринимаемое внутренним чувством. Вот это-то благодатное воздействие Божества на душу и служит опытной основой богопознания. Таким образом, и в основе богопознания лежит так же опыт, как и в основе познания ? мире конечном. Разница между тем и другим есть разница только качественная, в характере опыта. Могут, конечно, сказать, что никакого такого опыта вовсе нет — те, которые не имеют такого опыта и знают только один опыт внешнего знания. Но когда ? существовании особого религиозного опыта свидетельствуют целые роды и поколения людей, то отвергать его нельзя на основании предположения ? возможности только одного опыта внешнего знания. И как отвергать, в частности, христианский опыт, когда в определенное историческое время в лице И. Христа Само Слово плоть бысть и вселися в ны(обитало с нами), и видехом славу Его, яко единороднаго от Отца, исполнь благодати и истины(Ин 1, 14)? И Сам Господь И. Христос, когда Филипп обратился к Нему {стр. 60} от лица апостолов с просьбою: покажи нам Отца, и довлеет нам, сказал ему: толикое время с вами есмь, и не познал еси Мене, Филиппе? Видевый Мене виде Отца; и како ты глаголеши: покажи нам Отца? Не веруеши ли, яко Аз во Отце, и Отец во Мне есть… Веруйте Мне, яко Аз во Отце, и Отец во Мне. И еще: аще Мя бысте знали, и Отца Моего знали бысте; и отселе познасте Его и видесте Его(Ин 14, 7–11). Самовидцы Слова удостоверяют, что когда они возвещают ? Нем, то возвещают ? том, что слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали рукиих (1 Ин 1, 1–3). Это свидетельство их подтверждается живым опытом церкви христианской в течение тысячелетий.

      Главных и существенных способов богопознания два: естественныйи сверхъестественный.
      I. Естественным способом богопознания называется познание Бога из естественного откровения Божия. Бог открывает Себя в природе видимой и неразумной. «Небо, земля, море, словом — весь мир есть великая и преславная книга Божия», говорит св. Григорий Богослов(в сл. 6), красноречиво проповедующая всем людям ? всемогуществе, премудрости, благости Творца и Промыслителя всего — Бога. В Св. Писании находится много величественных изображений того, как природа возвещает явленную в ней славу своего Творца (напр. Псал. 103 и 148; в кн. Иова 26, 28, 36–41 гл.). Небеса, — говорится в нем, — поведают славу Божию(Пс 18, 2); исполнь вся земля славы Господа Саваофа(Ис 6, 3). Душа человеческая, созданная по образу Божию, одаренная бессмертием и способностью к безграничному совершенствованию, с врожденными стремлениями к Божеству, к истине, добру и красоте, еще яснее может свидетельствовать человеку ? бытии и совершенствах своего Творца. Наконец, слышится голос Божий и видимы бывают пути Божии и в истории царств и народов и жизни отдельных лиц, {стр. 61} ибо история человечества, как и жизнь отдельных лиц, не есть сцепление простых случайностей, а управляется промыслом Божиим и ведется к определенной цели (Деян 17, 26; Пс 67, 4–5; Втор 4, 34–35 и др.). Наблюдая и размышляя ? делах творения и промышления Божия, человек может собирать в мире раздробленные следы божественных совершенств и, совокупляя их воедино, образовать из них в глубине своего духа некоторым таинственным и непостижимым образом идею божественной личности, давать обличение(облик) вещей невидимых(Евр 11, 1). ? возможности познания Бога этим способом, доступным для всех людей, ап. Павел свидетельствует так: разумное Божие(??????? ??? ????, т. е. что можно знать ? Боге) яве есть в них(т. е. язычниках): Бог бо явил(?????????) есть им. Невидимая бо Его от создания мира твореньми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество(Рим 1, 19–20). Руководителем человека в таком познании служит заключающаяся во внутреннем существе человека, в его богоподобии, идея ? Существе высочайшем и всесовершеннейшем или врожденное стремление к Божеству и способность осязать или непосредственно чувствовать Его (Деян 17, 27–28), когда Он благоволит коснуться души человеческой Своим благодатным воздействием, постучать в двери сердца человеческого (Апок 3, 20). При искании человеком следов Божества в мире, врожденная идея ? Боге подсказывает разуму человека, где видны эти следы, где нет, что можно относить к Богу, чего нельзя. Если бы не было в человеке такой идеи, видимое и конечное не могло бы приводить к мысли ? невидимом и бесконечном. Пути, которыми разум может следовать при составлении понятия ? Боге на основании самооткровения Божества в мире, суть следующие: 1) путь отрицания(via negationis) или исключения из представления ? Боге, как существе бесконечном, всех замечаемых в мире черт конечности и ограниченности, как несоответствующих врожденной идее ? Боге (напр. Чис 23, 19). Этим путем разум может приходить к заключениям ? Боге, что Он бесконечен, вечен, бессмертен и пр. 2) Путь при{стр. 62} чинности(via causalitatis), или заключения от действия к первой причине, когда, напр., от несамостоятельности и условности мира делается заключение ? самосущей и безусловной причине его (как в космологическом доказательстве бытия Божия), от целесообразности и порядка в творении к премудрости Творца (в физико-телеологическом доказательстве), от связи между грехом и злом, как наказанием греха, — к правосудию Божию и т. п. 3) Путь аналогии(via analogiae), состоящий в познании Бога через познание человека, сотворенного по Его образу и подобию, или через самосознание. Следуя этим путем делают заключение, напр., от существования в нашей душе идеи о Боге, как существе всесовершеннейшем, к самому Его бытию (как в онтологическом или иначе — психологическом доказательстве бытия Божия), от совести или нравственного закона к бытию виновника его — Бога (нравственное доказательство), от существования в нашем нравственном сознании идеи правды, т. е. воздаяния за добродетель и наказания за грех, — к бытию всемогущего и правосудного Бога (этико-телеологическое доказательство). 4) Путь превосходства(via emmentiae), когда совершенства, приписываемые Богу, возвышаются в бесконечную степень. Так человек может приходить, при условии, однако, таинственного божественного озарения человеческого сердца, к признанию в Боге свойств всеведения, всемогущества, премудрости, всеблагости и проч. Естественным способом многие из языческих мудрецов и приобретали некоторые познания a Боге, согласные с истиною, а не познавшие этим способом Бога, по словам апостола, безответны(Рим 1, 20).
      Естественный способ богопознания для большинства людей сделался недостаточным с самого времени падения человека. В этом несомненно удостоверяет нас история. Понятия ? Божестве, какие были у людей, предоставленных одним собственным силам в деле богопознания, двух родов: народные и философские. Народные понятия были во все времена, с одной стороны, крайне разнообразны до противоречия, а с другой — крайне недостаточны и нелепы. Мысль ? единстве Божием почти совсем была потеряна у древних народов и заменена верова{стр. 63}нием в богов многих (политеизм); слава Бога нетленногои бесконечного изменена в подобие образа тленна человека, и птиц, и четвероногих и гад(Рим 1, 23). Понятия ? Боге языческих мудрецов древности, хотя в некоторой мере были лучше, однако же далеко несовершенны, несогласны между собой и часто погрешительны. Они частью содержали те самые верования, какие были у народа, частью прибавляли к ним новые заблуждения. Иные впадали в пантеизм, другие в материализм, иные в дуализм, иные в сомнение обо всем и даже в безбожие. Лучшие из мудрецов хотя приходили к лучшим понятиям, но сами колебались и сомневались и обнаруживали ясно недостаточность собственных сил в деле богопознания и необходимость высшей помощи. Новейшие мудрецы хвалятся, что разум теперь усовершенствовался и может сам собой удовлетворительно познать Бога. Но это совершенно несправедливо. Только те из них лучше философствуют, которые заимствуют свои понятия из христианского откровения, а другие, и самые знаменитые, повторяют те же заблуждения, только в новом виде, какие были в древности (особенно пантеизм, материализм). Отсюда ясно, как недостаточно одного естественного откровения к тому, чтобы сообщать людям истинное богопознание. Главная причина этого — глубокое повреждение природы человека вследствие грехопадения, ниспадение в чувственность до уподобления скотом несмысленным, помрачение в нем образа Божия вместе с богоначертанною в нем идеею ? Боге (Рим 1, 21–25). С грехопадением человека зараза греха в виде явлений физического зла проникла и в видимый мир, который перестал быть таким же отражением славы Божией, каким был тотчас по сотворении, — до грехопадения; ныне мир весь во зле лежит(1 Ин 5, 19). Дуалистические, напр., представления ? Божестве, без сомнения, исходили из наблюдений над двумя противоположными порядками явлений в мире — добрых и злых. Наконец. с развитием зла в человечестве и голос Божий в истории народов нередко заглушается голосом страстей человеческих.
      Непреложность несомненно истинного познания ? Боге даро{стр. 64}вана человеку только в откровении Божием сверхъестественном. Сверхъестественное откровение Божие, предотвращая разум человека от уклонений по пути к истине в деле естественного богопознания, в то же время сообщает познание ? таких предметах, до которых собственными силами человек никогда бы не мог возвыситься (напр., тайны ? Св. Троице, ? миротворении, происхождении зла, искуплении, освящении, последних судьбах мира и человека).
      Откровение это дано не для отдельных каких либо лиц или народов, а для всего человечества, ибо Бог всем человеком хощет спастися и в разум(познание) истины приит и(1 Тим 2, 4). Что таково именно откровение новозаветное, это признается всеми. Спаситель есть Свет миру; апостолам Он дал повеление проповедовать евангелие всем языкам. Но и в ветхозаветные времена, хотя иудеям вверена быша словеса Божия(Рим 3, 2), но даровано было откровение не для одного народа, а «для всех человеков, как для всех нужное и спасительное» (Катих.). Еврейский народ призван был быть хранителем дарованного откровения, но чрез него и языческие народы призывались и имели возможность познавать богооткровенную истину и искренно искавшие ее действительно познавали. Если, однако, среди древних народов, за исключением Израиля, господствовали ложные представления ? Божестве, то не потому, что Бог скрывался от них, но потому, что они сами уходили от лица Божия, и их потомки в течение столетий умирали, не зная ничего ? проповеди пророков и ? Мессии, как умирают многие миллионы и теперь, не зная ничего ? Его учении.
      Дарование людям сверхъестественного откровения Божия не устраняет значения и надобности богопознания естественного, подобно тому, как сохраняет свое значение естественный нравственный закон и совесть и при положительном или откровенном нравственном законе. Естественное богопознание, возбуждая вопросы ? предметах религии и не давая на них удовлетворительного ответа, рождает в душе жажду высшего религиозного знания и, таким образом, располагает людей к слышанию и {стр. 65} принятию откровенного слова Божия. Имеет важное значение естественное богопознание и в том отношении, что помогает усвоению истин откровения, представляя для них пояснения из внутреннего религиозного опыта и видимой природы. Спаситель, говоря, напр., ? промысле Божием, указывал на птиц и полевые лилии (Мф 6, 26 и сл.). Ап. Павел, говоря ? воскресении мертвых, — на посеянное и умирающее зерно (1 Кор 15, 36–38), объясняя таким образом истины откровения примерами, взятыми из области откровения естественного.