Он бормотал свое «не поймаешь» взахлеб, словно ребенок, узнавший некую тайну, страстно желающий поделиться ею и в то же время опасающийся, что старшие посмеются над его открытием.

Но Вихрову было не до смеха, в его голове мелькнула догадка: «Ведь он говорит о своей способности!.. Своей способности… перемещаться!»

«Поймаю!» – уверенно бросил Игорь жесткую мысль, и Монстр вдруг замер на месте, оборвав свое очередное «…не пойма…». Его глаза широко раскрылись и уставились в одну точку, где-то чуть выше головы капитана. В каюте повисла мертвая тишина, а через секунду за шторой, скрывающей туалетную нишу, раздался осторожный шорох, и оттуда пришла едва различимая мысль:

«Врет!»

«Врешь!!!» – немедленно повторил Гельман в полную мощь своего мозга, то ли пытаясь заглушить чужую подсказку, то ли от радости, что ответ нашелся.

Вихров, не обращая внимания на Монстра, стремительно переместился к туалетной нише и отдернул занавеску. Внутри было пусто… Автоматически зажегшаяся лампа ярким светом залила все пространство туалетной ниши, словно бы нарочито демонстрируя эту пустоту.

«Но ведь… подсказка пришла отсюда!» – подумал Игорь и в тот же момент снова услышал шорох. Его взгляд метнулся в сторону этого едва слышного звука, и он увидел небольшое бело-голубое пятно, едва заметное на белом потолке ниши. Пятно медленно перемещалось к вентиляционной решетке. В следующий момент, как следует приглядевшись, Вихров понял, что это не пятно, это – небольшая выпуклая линза?.. Нет – не линза! Это был… глаз! Самый настоящий человеческий глаз… вернее, половина глазного яблока!!! Игорь сделал еще один шаг и поднял руку, собираясь накрыть «глаз» ладонью, но тот успел проскочить сквозь крупноячеистую решетку в вентиляционное отверстие.

Капитан быстро обернулся и увидел, что Гельман выбрался из-под кровати и стоит у него за спиной, пристально наблюдая за его действиями. Как только Игорь взглянул на Монстра, тот осклабился и глухо повторил вслух:

– Не по-о-ойм-м-маеш-ш-шь!..

С минуту Вихров разглядывал ухмыляющуюся морду Монстра, а затем также вслух проговорил:

– Слушайте меня внимательно, господин флаг-навигатор, и постарайтесь понять. Команда и Звездный десант «Одиссея» проходят процесс генного преобразования, или, как сказал Виталий Сергеевич Кокошко, Превращения. Пройдя такое Превращение, человек получает массу необычных способностей, в том числе способность изменять свое физическое тело каким угодно образом. Вы и сами видели, как я принял облик Стивена Криса. Поймите, все мы, и вы в том числе, превращаемся в Homo Super! Вы не никак сможете помешать этому процессу, и никто на корабле не сможет этого сделать. И обвинять кого-то в том, что этот процесс начался, нельзя… Разве что… Высший Совет Земного Содружества, принявший неверное решение, после получения от гвендландцев отчет об их работе! Да, да, Гвендлана представила правительству отчет о своей работе, и руководство Земли очень серьезно ошиблось, оценивая его… Или сделало эту «ошибку» специально! Но не в этом суть… Если вы попробуете каким-то образом помешать «Одиссею» выполнить свою задачу, если вы сделаете хоть одно враждебное звездолету действие, я без колебаний уничтожу вас и тех, кто пойдет за вами, и моих новых способностей для этого вполне хватит! Вы меня поняли?

Монстр долго, не мигая смотрел на Вихрова всеми своими шестью широко открытыми глазами, а потом медленно, с трудом, но вполне внятно проговорил:

– Я посмотрю… как ты заговоришь… когда нуль-навигатор отойдет в лучший мир… и я стану командиром «Одиссея»… Я сразу же соберу военно-полевой суд, и тебя приговорят к смерти… А там уже мы посмотрим, что нам делать дальше… Без тебя и тех… кто за тобой идет…

Но Вихров его уже не слушал, слова «когда нуль-навигатор отойдет в лучший мир…» кольнули его в сердце, и он понял, где ему нужно сейчас быть! Все остальное – и потерявший рассудок, ставший самым настоящим монстром Гельман, и его невыясненные возможности, и пока еще неясно чей «глаз», подсказывавший безумному флаг-навигатору нужные мысли, – все это могло подождать!

Игорь чуть прикрыл глаза, сосредоточился и… оказался перед дверью, ведущей в апартаменты нуль-навигатора. В то же мгновение в его голове прозвучал вызов от Кокошко:

«Игорь Владимирович, вам срочно надо быть у командира!»

Вихров протянул руку к идентификационной пластине и сразу понял, что дверь открыта. Толкнув ее в сторону, он вошел в темную прихожую и сразу же направился в спальню.

На этот раз в спальне горел яркий свет. Первый ассистент главного врача линкора повернулся к входящему в спальню капитану, и Игорь увидел, что он… плакал! Однако, кроме припухших и покрасневших век, ничто не выдавало слабости Кокошко. Вихров перевел взгляд на неподвижное, маленькое, безобразное тело, лежащее в постели, и все понял.

– Нуль-навигатор умер… – негромко произнес Виталий Сергеевич, – …я хотел посоветоваться с вами, как нам его похоронить… Мы ведь, если я правильно понимаю, находимся довольно далеко от ближайшей звезды?..

– Да… – сухим, надтреснутым голосом ответил навигатор-три. – Мы далеко от звезд… челнок не дотянет… хотя… Мы можем похоронить командира на К8, на том красном гиганте, который прошли недавно. Я рассчитаю орбиту и разгонные ускорения, Ежов подготовит «стриж», а вы с Ирвингом… соберите Старика…

– Вам, Игорь Владимирович, придется сделать соответствующую запись в вахтенном журнале, – подсказал Вихрову Кокошко, – поскольку вы теперь старший из навигаторов линкора, находящихся в строю, и должны принять командование… Вот нуль-навигатор передал для вас…

И он протянул капитану небольшой листочек писчего пластика, сложенный вчетверо. Игорь взял лист, на его верхней части было написано «навигатору-три Вихрову». Развернув лист, он увидел семь цифр и четыре буквы, написанные рукой Старика, видимо, в то еще время, когда он мог писать – командирский дубль-код доступа к информационной базе Главного компьютера.

Игорь кивнул и после секундного молчания добавил:

– Вам, Виталий Сергеевич, надо будет засвидетельствовать мою запись в бортовом журнале.

Теперь уже молча кивнул Кокошко.

Офицеры несколько минут молча смотрели на маленькое, совершенно непохожее на нуль-навигатора существо, лежащее под простыней, а затем Вихров развернулся и двинулся в кабинет. Не без трепета усевшись в кресло командира, он включил компьютерный блок и подождал, пока на засветившемся экране монитора не появилась надпись «готов к работе».

«Прошу бортовой журнал», – дрогнувшими пальцами набрал Игорь и с каким-то недоумением прочитал мерцающую зеленым строку. Неужели это он… он сам выбрал на клавиатуре эти буквы и расставил их именно в такой последовательности – «Прошу бортовой журнал»?! Ведь дать такое поручение Главному компьютеру мог только командир корабля!

Между тем надпись на экране сменилась, теперь там значилось: «Прошу подтвердить полномочия», и чуть ниже этой строки вопросительно помигивал появившийся черный курсор.

Игорь медленно, словно опасаясь причинить компьютеру боль, набрал семь цифр и четыре буквы в той последовательности, в которой они были написаны на переданном Кокошко листочке.

Экран монитора как-то жалобно мигнул и очистился, а мгновением позже на нем возник вопрос:

«С какого места будете знакомиться с вахтенным журналом?»

«Новая запись», – пояснил Вихров, и теперь уже его пальцы двигались по клавиатуре гораздо увереннее.

Экран снова мигнул, словно бы принимая задачу, и на нем появилась чистая страница вахтенного журнала. Игорь поднял руки над клавиатурой и вдруг подумал, что видит лист вахтенного журнала звездолета впервые после окончания Звездной академии. Как давно это было! Он вздохнул и принялся заполнять страницу:

«Пятьсот восемьдесят седьмые сутки полета. Восемнадцать часов тридцать две минуты внутрикорабельного времени. Скончался командир корабля, генерал-лейтенант Космического флота Земли, нуль-навигатор Скворцов Егор Сергеевич. Причина смерти…»

Руки Вихрова застыли над клавиатурой, капитан не знал, как сформулировать причину смерти командира. После секундного замешательства он «позвал» Кокошко:

«Виталий Сергеевич, как мне изложить причину смерти?..»

Врач отозвался немедленно, словно уже обдумал необходимые формулировки:

«Пишите… Смерть была вызвана полным перерождением организма в результате неуправляемых, лавинообразных генных мутаций. Причиной возникновения мутаций послужило прохождение линкора «Одиссей» в непосредственной близости от А4 Кастора, О6 и К8 рассеянного звездного скопления М35 созвездия Близнецов по маршруту, заданному программой «Звездный лабиринт», введенной в Главный компьютер корабля с Земли и защищенной по нулевому уровню доступа».

«Узнаю манеру Старика! – горько подумал Вихров, набирая произносимый врачом текст. – Кратко, точно, емко!»

Перейдя на новую строку, он продолжил запись в вахтенном журнале:

«Командование линкором-ноль «Одиссей» принял… – Тут его рука дрогнула, но, сделав усилие, Игорь написал: – Капитан Космического флота Земли, третий ассистент командира корабля, навигатор-три Вихров Игорь Владимирович. Основания: параграф двадцать шесть Устава Космического флота Земли, в соответствии с которым командование звездолетом в случае гибели командира или его неспособности командовать кораблем в результате болезни принимает на себя старший по званию и должности навигатор».

Игорь хотел было в пояснение добавить, что флаг-навигатор и навигатор-два больны, но передумал. Вместо этого он перешел на новую строку и вписал:

«Капитан Космического флота Земли, навигатор-три…»

Минуту Вихров смотрел на эту строчку, а затем, не глядя, протянул руку и взял плазменный идентификатор. После секундного сомнения он приложил прибор к своему глазу, и когда он снова взглянул на экран монитора, в конце последней строки стояла его подпись!

Тяжело вздохнув, Игорь еще раз «позвал» Кокошко:

«Виталий Сергеевич, заверьте, пожалуйста, запись в вахтенном журнале».

Вихров поднялся из кресла, и его тут же занял бесшумно появившийся врач. Быстро набрав короткую строку «Факт смерти командира корабля, диагноз заболевания и причины его возникновения подтверждаю. Первый ассистент главного врача линкора-ноль «Одиссей», военврач первого класса, полковник медицинской службы Космического флота Земли Кокошко Виталий Сергеевич».

Спустя секунду под этой строкой появилась подпись врача.

«Вот и все! – почему-то вдруг подумал Игорь и тут же с внезапной яростью оборвал сам себя: – Нет, не все! Совсем не все!!! Мы еще… покувыркаемся!!!»

Кокошко поднялся из кресла, посмотрел на молодого офицера долгим взглядом и с неожиданной улыбкой проговорил:

– Мне кажется, вы справитесь…

И тут же перешел на другое:

– Пойду посмотрю, во что можно одеть Старика… Так отправлять его… к Звезде… не годится!

Кокошко снова ушел в спальню, а Игорь, не выключая компьютера, вызвал Главный центр управления:

– Младший лейтенант, ответьте капитану Вихрову!

– Слышу вас! – немедленно отозвался Владимир. – Какие будут приказания?

В тоне четвертого ассистента командира корабля сквозила эдакая гусарская лихость и бесшабашность, настолько не соответствовавшая моменту, что у Вихрова засосало под ложечкой от желания осадить мальчишку. Но он сдержался, всего лишь перейдя на сугубо официальный тон:

– Господин младший лейтенант, прошу вас подготовить один из малых десантных ботов, базирующихся на первой причальной палубе. Особое внимание обратите на заправку горючим и обеспечение работы навигационного оборудования в автоматическом режиме!

– Господин навигатор-три, – сразу же посерьезнел Ежов, – можно спросить, кто и куда летит?..

Игорь секунду помолчал, а затем, стараясь сохранять спокойствие, произнес:

– Командир корабля летит… к Звезде!..

– Понял!.. – враз осевшим голосом проговорил младший лейтенант, кашлянул, словно проталкивая возникший в горле ком, и спросил: – Разрешите выполнять?..

– Выполняйте! Доложите, как только все будет готово!

Вихров отключился и снова повернулся к компьютерному блоку.

«Прошу вывести положение корабля и динамику его движения по отношению к ближайшей звезде на данный момент плюс два часа».

После небольшой паузы на экране дисплея начала появляться затребованная им информация. Игорь погрузился в расчеты траектории возвращения к пройденному «Одиссеем» красному гиганту для «стрижа». Спустя двадцать минут стало ясно, что если бот стартует в заданное Вихровым время, то горючего на его борту едва-едва хватит, чтобы вывести кораблик на расчетную орбиту, а на звезду он должен будет упасть через шесть с лишним месяцев полета!

Закончив расчет, Игорь перегнал программу разгона челнока на кристалл, затем извлек кристалл из записывающего устройства и выключил компьютерный блок. До старта «стрижа» оставался один час и двенадцать минут.

Откинувшись на спинку кресла, Игорь прикрыл глаза и уже привычным усилием мысли позвал Бабичева. Почти сразу же он почувствовал, что Сергей готов к разговору.

«Господин капитан… – мысленно произнес Вихров и сразу почувствовал, как удивленно насторожился Сергей, однако он не мог говорить другим тоном, – …прошу вас и ваших людей через сорок минут по внутрикорабельному времени прибыть на первую причальную палубу для…»

Тут он сбился, словно захлебнувшись сухими официальными словами, и закончил с горьким надрывом:

«Серега, Старик умер!..»

«Та-а-ак!.. – после долгой паузы протянул Бабичев и повторил уже более решительно: – Так. И кто теперь будет командовать линкором?»

«Пока Юриксен… болен – я. Как только он встанет на ноги, командование перейдет к нему».

«А Эдельман?»

«Старик отстранил Эдельмана от исполнения должности первого ассистента командира корабля и от несения вахт в Главном центре управления. Есть соответствующий приказ, есть запись в вахтенном журнале, в Главный компьютер введено ограничение на допуск флаг-навигатора к командным функциям».

Бабичев немного помолчал, обдумывая услышанное, а затем задумчиво произнес:

«Все равно без авторитета Старика нам будет чертовски тяжело…»

«Нам будет чертовски тяжело без него… – поправил Сергея Вихров, – …при нем я всегда был спокоен за свои действия – раз Старик меня не останавливает, я все делаю правильно! А теперь!..»

«Мне кажется, что ты и теперь можешь в сложной ситуации оглянуться на него… – каким-то странным, не бабичевским тоном проговорил Сергей, – …он тебе подскажет, как надо действовать…»

И Бабичев прервал связь.

Игорь тяжело выбрался из кресла и прошел в командирскую спальню. Старик по-прежнему лежал в постели, прикрытый простыней, а Кокошко стоял перед раскрытой дверью небольшой гардеробной комнаты, словно не решаясь туда зайти.

– Виталий Сергеевич, вам нужна моя помощь? – негромко спросил Игорь.

Врач оглянулся, посмотрел на капитана каким-то рассеянным взглядом и пожал плечами:

– Нет, Игорь Владимирович, я связался с Ирвингом, он со своими людьми подойдет сюда, и мы все что надо сделаем.

– Тогда я пройду на первую причальную палубу, посмотрю, как там дела у Ежова…

– Конечно, конечно… И можете сюда не возвращаться, мы доставим тело командира к челноку.

Кокошко снова повернулся к гардеробной, а Вихров, не зная что сказать, молча кивнул и вышел из спальни.

Он медленно шел через кабинет нуль-навигатора, через прихожую его апартаментов, и все его теперешние сложности, тревоги, сомнения как-то отдалились и измельчали. И Гельман, и Озда, и Крис… и он сам казались ему какими-то древними насекомыми, суетящимися на неубранном кухонном столе и не замечающими занесенной над ними мухобойки! В груди у него тяжелым, холодным, мертвым грузом лежала… пустота.

Игорь аккуратно прикрыл за собой дверь командирских апартаментов и оглядел короткий пустой вестибюль. Весь корабль вдруг показался ему таким же пустым и… коротким… Коротким, как человеческая жизнь!

И вдруг в его голове прозвучал суховатый, чуть насмешливый голос Старика:

«Нет, капитан, ты не прав, человеческая жизнь вовсе не коротка… Иначе почему так много людей успевают от нее устать. Хотя, конечно, многим из нас жизни не хватает – очень многое остается незаконченным! Но теперь, когда мы нашли путь Превращения, человеческая жизнь должна стать достаточно продолжительной… если только мы останемся людьми! Как ты думаешь?!»

Голос смолк, а вот ощущение присутствия Старика где-то рядом осталось. Игорь даже еще раз внимательно оглядел пустой вестибюль!

«Наверное, Бабичев прав, – неожиданно подумалось ему. – Наверное, такой человек не может уйти так сразу и навсегда… И может быть, я действительно могу… оглянуться на него… получить от него подсказку… поддержку!»

Капитан тряхнул головой и сделал первый быстрый шаг…

Следующий шаг он сделал уже по настилу первой причальной палубы.

На центральной взлетно-посадочной полосе стоял не десантный бот, к полету готовился небольшой шестиместный командирский челнок с короткими, откинутыми назад крыльями и высоким, изогнутым наподобие скорпионьего жала хвостом, на котором красовалась эмблема Космофлота Земли, выведенная золотом. И пусковая катапульта, как сразу же понял Игорь, была готова выбросить челнок в открытое пространство. Когда Вихров приблизился к машине, из верхнего пилотского люка показалась голова Володьки Ежова, и младший лейтенант чуть смущенно, но четко и быстро проговорил:

– Командир, я не стал спрашивать разрешения, но мне показалось, что так будет… правильно!..

– Правильно! – подтвердил Вихров.

Ежов кашлянул и продолжил:

– Командирский челнок к полету подготовлен – горючее загружено по максимуму, бортовая навигационная система проверена.

Вихров кивнул, принимая рапорт, обошел челнок и по маленькой легкой лесенке поднялся к верхнему люку.

– Ну что ж, – проговорил он, улыбнувшись младшему лейтенанту, – теперь давай я поработаю.

Глаза Владимира удивленно округлились, а нижняя губа чуть дрогнула от обиды.

– Надо ввести в компьютер челнока рассчитанную мной траекторию полета и порядок разгонных ускорений, – пояснил капитан обидевшемуся навигатору.

Тот понимающе кивнул и скрылся в люке, пропуская Игоря в пилотскую кабину.

Вихров расположился в пилотском кресле, достал из нагрудного кармана комбинезона кристалл с записью расчетов и вложил его в считывающее устройство бортового компьютера. Когда компьютер принял задачу, он вывел расчетную таблицу на экран монитора и ввел поправки в расчет, поскольку масса командирского челнока была значительно меньше массы «стрижа», хотя его мощность и ходовые качества не уступали параметрам бота. Через пару минут компьютер закончил пересчет задачи – траектория возвращения к звезде практически не изменилась, а вот время полета сократилось до четырех с небольшим месяцев.

Вихров удовлетворенно хмыкнул и перевел расчет в командную программу компьютера. Теперь челнок был полностью готов к полету в автоматическом режиме.

Офицеры покинули пилотскую кабину, тщательно закрыв люк, и отошли немного в сторону от готового к старту челнока. Говорить им обоим не хотелось, они молча дожидались своих товарищей, изредка поглядывая на открытый парадный люк.

В молчании прошло минут двадцать. Вихров начал немного нервно прохаживаться взад-вперед, по его расчетам, Бабичев со своими людьми уже должен был быть на палубе. Он уже хотел было еще раз связаться с Сергеем, но в этот момент в проеме входного люка палубы появилась высокая фигура, затянутая в парадный комбинезон.

Игорь мгновенно узнал Мэтью Ирвинга. Главный биолог «Одиссея» медленно спускался по короткому трапу на настил палубы, а следом за ним так же медленно плыли антигравитационные носилки, на которых лежала похоронная капсула. Вел носилки капитан Бабичев, также одетый в парадный комбинезон. Следом за Сергеем строем по двое шли его десантники, а замыкали это шествие Кокошко и биологи Ирвинга. Они выглядели довольно странно в своей обычной рабочей одежде, но держались строго и с достоинством.

Процессия медленно приблизилась к замершим навигаторам, и тут Игорь увидел сквозь прозрачный колпак капсулы, что внутри нее постелен парадный комбинезон нуль-навигатора, украшенный невообразимым количеством наград и отличий, а поверх мундира, завернутое в небольшую простыню, лежит крошечное тело – то, во что превратило их командира Превращение.

У Вихрова мгновенно перехватило горло, и злые, горькие слезы подступили к глазам.

Носилки остановились рядом с открытым люком челнока, десантники выстроились напротив, Ирвинг, остановившийся около носилок, говорил что-то, звучала какая-то музыка, но все это доходило до сознания навигатора-три как-то неясно, невнятно… Он не отрываясь смотрел сквозь колпак капсулы и не мог поверить, что вот это крохотное тело и есть его командир, что он больше не увидит умное, усталое лицо, не встретит жесткий, останавливающий взгляд светло-серых, стальных глаз, не услышит спокойный, уверенный, чуть насмешливый голос…

Наконец Бабичев развернул носилки и медленно ввел их в парадный люк челнока. Ежов тронул Игоря за рукав и шепотом спросил:

– Вы сами запустите отсчет или это сделать мне?..

Вихров молча кивнул, и Владимир, подождав несколько секунд, пошел в обход челнока к лесенке, ведущей в пилотскую кабину.

Вернулся Ежов спустя несколько минут, строй десантников развернулся и направился к выходу с палубы. Следом двинулись Кокошко, Ирвинг, биологи, и только Вихров оставался на своем месте.

Ежов снова тронул Игоря за локоть и прошептал:

– Игорь Владимирович, старт через пятнадцать минут, нам надо вернуться в Главный центр управления…

– Ты иди… – отрешенно проговорил Вихров, – а я еще немного постою… не бойся, я не опоздаю…

Ежов неуверенно, часто оглядываясь, направился к входному люку, а Игорь продолжал неподвижно стоять на своем месте, словно боясь спугнуть какой-то дорогой, видимый только ему образ.

Наконец он глубоко вздохнул, тихо прошептал: «Прощай, командир…» – сделал шаг в направлении выхода с палубы и… исчез…

Когда Ежов вошел в Главный центр управления, Игорь сидел за своей навигаторской панелью, уставившись в обзорные экраны. Владимир присел на соседнее кресло, и почти сразу же раздался приглушенный голос Железного Феликса:

– С первой причальной палубы в автоматическом режиме стартует личный челнок командира корабля. Объявляю минутную готовность.

Последовала короткая пауза, а затем начался отсчет:

– Шестьдесят… пятьдесят девять, пятьдесят восемь…

Далекие чужие звезды чуть помигивали на обзорных экранах центра, словно разговаривали между собой на некоем чуждом землянам языке…

– Тридцать восемь… тридцать семь… тридцать шесть…

А позади звездолета, на самом краю правого экрана, зловеще сверкал красный гигант К8 рассеянного звездного скопления М35 созвездия Близнецов – будущая могила командира линкора-ноль «Одиссей» Космофлота Земного Содружества…

– Шестнадцать… пятнадцать… четырнадцать…

И не было слез на глазах третьего ассистента командира «Одиссея» капитана Игоря Вихрова, его слезы, его боль и отчаяние остались на первой причальной палубе линкора, рядом с личным челноком командира, на котором тот отправлялся к Звезде!..

– Четыре… три… два… один… ноль.

Голос Железного Феликса смолк, и ему вдогонку прозвучал шепот Вихрова:

– Пусть твой последний путь будет легким, а пространство перед тобой будет чистым…

На экране появилась еще одна едва заметная звездочка. Спустя мгновение у нее появился крохотный призрачно-голубой хвост, и звездочка превратилась в комету. Маленькая комета, постепенно набирая скорость, двинулась прочь от громады «Одиссея» в сторону багрово пылавшей звезды, унося в себе не рожденного Homo Super, изуродованное тело несгибаемого человека.

А линкор класса «ноль» «Одиссей», один из лучших кораблей Космофлота Земного Содружества, продолжал свой полет… свой бросок в неизвестность… бросок в Безумие! И не было уже на его борту командира…

Вернее, у него появился другой командир!