Горжич вернулся к разметочной камере и, не оборачиваясь, спросил:

– По какому классу точности вести литье?..

– Это не принципиально, – пожал плечами Игорь, – важно точно соблюсти состав сплава.

– А почему она красная? – неожиданно спросил литейщик. – Может быть, изменить параметры детали, дать припуск на толщину покраски?..

– Нет, никаких припусков давать не надо!.. – чуть более резко, чем хотел, ответил Вихров. – На детали нет красителей, это ее естественный цвет!

– Как – естественный? – удивленно обернулся техник-литейщик. – Это же титано-вольфрамовый сплав, он не может в естественном виде иметь такой окраски!

– Создание цвета в вашу задачу не входит! – еще более резко заявил Игорь. – Изготовьте мне тридцать штук и все!

– Сейчас будет сделано, – пожал плечами Горжич и, бросив быстрый взгляд на голографическое изображение пирамидки, пробежал пальцами по сенсорам пульта управления.

Внутри литьевого автомата что-то глухо загудело, изображение пирамидки над демонстрационной площадкой пульта перестало вращаться, а через пару секунд и вовсе исчезло. Горжич вытащил пирамидку из разметочной камеры и протянул ее Вихрову.

– Я запустил литье, – проговорил он, кивнув на глухо гудящий автомат, – минут через двадцать ваши пирамидки будут готовы. Вы сможете их сами забрать, а мне разрешите вернуться в цех полиольстали, заказ двигателистов срочный.

Вихров молча кивнул, отпуская литейщика, и только когда тот покинул помещение цеха, вдруг подумал, что не знает, как отключить автомат после окончания работы. Впрочем, он тут же отбросил эту мысль – техник наверняка зайдет в цех, чтобы проверить, все ли здесь в порядке.

Литьевой автомат и впрямь прогудел около двадцати минут, а затем это гудение прекратилось. Десяток секунд спустя коротко звякнул скрытый под кожухом звоночек и включился небольшой транспортер, лента которого пряталась под кожухом автомата. Из-под темного пластикового фартука, прикрывавшего проем транспортера, начали выныривать небольшие темно-серые, маслянисто отблескивающие металлом пирамидки.

Игорь брал каждую пирамидку в руку, легко шевелил пальцами, и ее поверхность окрашивалась в чистый красный цвет. Скоро на небольшом пластиковом столике, притулившемся рядом с литьевым автоматом, красовалось ровно тридцать красных пирамидок. Снова коротко звякнул звонок, и транспортерная лента остановилась. Панель управления несколько раз мигнула всеми своими сенсорами, словно напоминая о себе, а затем, не дождавшись указаний оператора, отключилась.

Вихров быстро оглядел небольшое помещение цеха и направился к высокому шкафу, стоявшему в дальнем углу. В этом шкафу он нашел упаковку сложенных пластиковых коробочек. Взяв одну из коробок, он вернулся к столику и уложил в нее свои пирамидки. Еще раз оглядев цех, словно запоминая все стоявшее в нем оборудование, Игорь вышел в вестибюль, аккуратно притворив за собой дверь.

Через тридцать минут он, заскочив по пути в офицерскую столовую и прихватив сверток с бутербродами и термос с кофе, выходил из антигравитационной шахты на палубу Звездного десанта. Первый же встреченный им десантник махнул рукой и громко поинтересовался:

– Что, Иван, опять к Крису топаешь? Раздобыл новые доказательства монструозности наших ребят?

В ответ Игорь неопределенно махнул рукой и, напустив на себя крайне озабоченный вид, отправился в дальний конец палубы, где располагалась временная больничная палата. Связь с Бабичевым он уже установил, и его в кают-компании ожидали с нетерпением. Подходя к дверям госпиталя, Игорь быстро огляделся. Рядом никого не было, однако метрах в десяти от него, у противоположной стены стояли шестеро десантников. Трое из них о чем-то негромко спорили, остальные с интересом слушали спор. На Игоря внимания они вроде бы не обращали. Вихров сделал последний шаг и оказался у самой двери. В то же мгновение магнитный замок сухо щелкнул, открывая ему дорогу.

Игорь быстро вошел и сразу же захлопнул за собой дверь. Замок тут же сработал, а Игорь быстро прощупал пространство за дверью. Спор десантников продолжался, они, похоже, не заметили, как он проскользнул в казарму-госпиталь… кроме одного. Высокий брюнет, склонив голову, делал вид, что внимательно слушает спорщиков, но в то же время внимательно приглядывался к закрытой двери казармы. Вихров немного подождал, наблюдая за брюнетом, но тот вроде бы потерял интерес к дверям госпиталя, а спустя пару минут вся компания и вовсе двинулась по вестибюлю прочь от двери маленькой кают-компании. Вихров огляделся.

«Что, не нравятся тебе твои бывшие товарищи?.. – раздался в его мозгу насмешливый вопрос Сергея. – Ну уж извини, если мы тебя разочаровали!»

«Нет, Серега, вы меня… очаровали! – не менее насмешливо ответил Игорь. – И чтобы ваше… «очарование» увеличить до невозможности, я притащил вам… занятие».

И Вихров безошибочно направился к двум полевым матрасам, на которых лежала здоровенная туша, нисколько не похожая на Серегу Бабичева. Остановившись около этой туши, Игорь опустился на краешек матраса и, почесав щеку, пробормотал:

«Ты ж говорил, что сильно похудел!.. Что-то не похоже!»

«Просто ты не видел меня пару недель назад. Вот в то время хрен бы ты присел рядышком!»

«Ну ладно… – Игорь открыл свою коробку, – …главное, я смотрю, руки у тебя имеются и хваталки… то бишь пальцы, наличествуют, значит, с моим упражнением должен справиться».

Тут он заметил, что три глаза лежащего перед ним монстра внимательно наблюдают за ним, и подмигнул:

«Слушай внимательно!..»

Он открыл коробку и вытащил из нее красную пирамидку.

«Упражнение называется «преобразование шестого уровня» и его должен делать каждый потенциальный полный супер четвертого года подготовки!»

«Так мы всего шестой месяц… готовимся!» – донесся из дальнего угла знакомый Вихрову голос.

«Ба!.. – немедленно отозвался он. – И ты, Майкл, здесь?»

«А куда ж мне от моего капитана! – усмехнулся в ответ Строй. – Тем более он обещал нам, что капитан Вихров принесет какую-то уникальную адаптационную методику! Ну уж очень хочется как-то адаптироваться к своему нонешнему виду!»

«Сейчас будем… адаптироваться! – кивнул Игорь. – Смотрите внимательно за моей рукой!»

Он поставил на ладонь пирамидку и поднял ее над головой.

«Всем видно?»

«Всем, всем…» – привычно усмехнулся Бабичев, но за его усмешкой чувствовалось огромное напряжение.

«Тогда внимание!» – воскликнул Игорь и едва заметно пошевелил пальцами. Красная пирамидка мгновенно потеряла цвет, потекла, словно воск в пламени свечи, но тут же как будто бы усилием воли остановила свое «истекание» и сформировалась в небольшой бублик, засиявший чистым синим цветом.

«Видели?.. – поинтересовался Игорь. – Теперь в обратную сторону!»

И в ту же секунду синь тора пропала, а размягчившаяся серая масса потянулась своей серединой вверх, формируясь в пирамиду. Спустя пару секунд на ладони у капитана-навигатора снова красовалась красная пирамидка.

«Интересный… фокус… – донеслась до разума Игоря чья-то ленивая мысль, – …только нам-то он зачем?»

«Если вы поймете, каким образом осуществляется это превращение, вы поймете, каким образом можно формировать и собственное тело!» – ответил Игорь.

«А из чего эта игрушка сделана?» – поинтересовался Строй.

«А, ерунда, титано-вольфрамовый сплав».

«Дай-ка мне эту игрушку!» – потребовал Сергей.

Вихров протянул другу пирамидку, и тот, неуклюже обхватив ее своими толстыми пальцами, поднес «игрушку» к своим глазам:

«Ну… подскажи, с чего начинать…»

Игорь немного растерялся, до сих пор он просто не задумывался о том, каким образом у него получается этот «фокус».

«Знаешь… – медленно проговорил он, – …вряд ли я смогу дать тебе точные указания… Если бы это было так просто, возможно, такое упражнение не было бы столь эффективным. Но в общих словах… Я… как бы это точнее выразить… я раскрываю кристаллическую структуру металла и воздействую на нее энергетически… «разогреваю», что ли… В разогретом виде менять форму объема достаточно просто. Для меня самым сложным было отработать процесс ориентации молекулярной структуры таким образом, чтобы поверхность получаемого объема отражала электромагнитное излучение определенной длины волны… Ну чтобы получить заданную окраску!»

Пару минут Сергей подержал пирамидку на ладони, уставившись на нее немигающими глазами, а затем опустил руку.

«Ну… не знаю… – в его «голосе» звучало разочарование, – …у меня ничего не получается!»

«Шустрый какой!.. – покачал головой Игорь. – Что ж ты думаешь, это просто? Придется попотеть. Самое главное – вы видели, что я это делаю! Значит, рано или поздно у вас тоже получится!»

«А дай-ка мне свою пирамидку!» – неожиданно потребовал Строй.

«Я каждому приготовил по образцу».

Игорь поднялся с матраса и пошел между десантниками, выдавая каждому по пирамидке. Оказавшись у дальней стены казармы, он увидел двух врачей, спящих вместе на одной кровати.

«Как ваши эскулапы себя ведут?» – обратился он мысленно к Бабичеву.

«Да нормально… – отозвался тот с некоторой задержкой, – …сначала все хотели выбраться из казармы, особенно Вадим, а сейчас успокоились. Правда, еды для них не хватает, так что они все больше спят. Будим их, когда удается кого-нибудь из ребят… из десантников наших, «убедить», чтобы они принесли какой-нибудь жратвы!»

«Я тоже тут кое-что принес для них, – вспомнил Игорь, выкладывая на прикроватный столик сверток с бутербродами и ставя рядом термос. – Правда, тут немного, но в следующий раз еще что-нибудь захвачу!»

«Ты постарайся не слишком часто по линкору бегать! – с неожиданной строгостью проговорил Бабичев. – Как бы чего не случилось!»

«Да что может случиться? – улыбнулся Игорь. – Ты же видишь – я маскируюсь».

«Вижу… – еще строже произнес Сергей, – и все-таки будь поосторожней, береги себя. Ты для нас теперь… как это?.. Зримый образ нашего светлого будущего, так что если с тобой что случится!..»

Вихров покачал головой:

«Ладно, я постараюсь… Только теперь давай выпускай меня, попробую добраться до наших… потенциальных суперов, которые на палубе команды лежат, им тоже пирамидки передать надо!»

Игорь прошел назад к матрасам Бабичева и поднял свою полегчавшую коробку.

«Занимайтесь, ребята, и если что надо будет, дайте знать!»

«Дадим…» – проговорил Сергей.

Остальные промолчали, но, как заметил Вихров, пирамидку никто из десантников из рук не выпустил!

Едва он приблизился к двери, как замок послушно щелкнул, выпуская его из госпиталя. В вестибюле было пусто, хотя по корабельному времени было еще далеко до полуночи. Впрочем, метрах в сорока от дверей, как раз на пути к антигравитационной шахте, по которой Игорь спускался на палубу десанта, стояли три группы десантников по шесть-семь человек в каждой. После секундного раздумья Вихров решил подняться на свою палубу по другой шахте. До нее было дальше идти, зато не надо было проходить мимо кучковавшегося десанта.

Спокойно развернувшись, Игорь направился к выбранной шахте, стараясь идти неторопливо, не привлекая к себе лишнего внимания.

Он прошел всего шагов пятнадцать, когда услышал за собой шаги – два-три человека торопились ему вслед. Игорь спокойно сосредоточился и почти сразу почувствовал, как по его лицу побежали быстрые мурашки. Никакой конкретной личности он себе не выбрал, так что изменения в его лице были минимальны. Почувствовав по горячей волне, окатившей его лицо, что трансформация закончена, он остановился и обернулся. К нему приближались трое в рабочих комбинезонах десанта, и никого из этих троих он не знал.

– Иван! – воскликнул один из подходивших десантников. – Мне передали, что ты на нашей палубе, и я ждал, что ты ко мне заглянешь!..

Троица подошла ближе, и говоривший, рассмотрев лицо Игоря, замолчал. Потом, укоротив шаг, он повернулся к одному из своих спутников и недовольно проговорил:

– Кто сказал, что это Чаев?

Тот, к кому был обращен вопрос, пожал плечами и проворчал:

– Не знаю… И парня этого не знаю…

– Парень, ты кто такой? – снова обратился к Вихрову десантник с нашивками капитана. Все трое подошли к нему вплотную, так что Игорь мог их хорошенько рассмотреть.

– А!.. – проговорил он, глядя на капитана. – Ты, наверное, Стив Крис?.. Мне про тебя говорил первый ассистент главного механика…

– Я-то – Крис, – перебил его капитан-десантник, – а вот кто ты такой?

– А я из службы главного механика линкора, послан в ваш… этот… ну… госпиталь, посмотреть магнитный замок и крепление вентиляционных решеток.

– И почему же это к нам на палубу направили тебя? Или Пашка Ильин, наш шеф-механик, не мог сам с этим делом справиться?

– А это вопрос не ко мне! – довольно резко ответил Игорь. – Обращайтесь к главному механику корабля, если он захочет отвечать на ваши вопросы!..

– Знаешь что, паренек, – прищурил глаз капитан-десантник, – пойдем-ка с нами к Ильину. Пусть он выяснит по своей службе, что ты тут у нас на палубе делал… механик в спортивном костюме!..

– Ага, это ж была моя голубая мечта – гулять по палубе десанта без дела! – зло усмехнулся Игорь.

– Ну вот твоя мечта и сбылась, – ощерился в ответ капитан, и по его едва заметному знаку двое доселе молчавших десантников встали по бокам Игоря.

Тот посмотрел сначала направо, потом налево и еще раз усмехнулся:

– Так ты, капитан, похоже, решил задержать меня силой?

– Так ты ж приглашение не принимаешь, – снова в улыбке показал клыки капитан, – что ж нам остается делать?

– А что ты скажешь, если силу применю я?..

Похоже, последняя фраза Игоря донельзя развеселила капитана. Его глаза превратились в две узенькие щелочки, губы растянулись в довольной улыбке, он подмигнул своим товарищам и радостным тоном проговорил:

– Давай применяй!

Вихров пожал плечами:

– Ты сам мне разрешил!..

В следующий миг он выпустил из правой руки свою коробку, его ладони взвились вверх и пальцы сомкнулись на воротах десантных комбинезонов, а затем с невероятной силой швырнули обоих десантников навстречу прыгнувшему к Игорю капитану. Все трое кубарем покатились по настилу палубы, а Вихров, ухватив не успевшую упасть коробку, бросился к антигравитационной шахте! Однако десант есть десант! Уже через мгновение он услышал за собой топот преследующих его десантников…

Вот только догнать незнакомого, неизвестно зачем оказавшегося на их палубе механика десантники не смогли, хотя преследовали его рьяно, обозленные неожиданным нападением. Незнакомый высокий парень в спортивном костюме легко как от стоячих, оторвался от них и, не снижая скорости, прыгнул ногами вперед в проем антигравитационной шахты.

Первым остановился Стив Крис, рядом с ним встали двое его товарищей. Крис глухо выругался, быстро глянул на своих друзей и в раздражении воскликнул:

– Вы видели, как он бежал? С такой скоростью люди не бегают!!!

– Вот именно, – немедленно согласился один из его спутников, а второй весьма флегматично заметил:

– Так, может быть, это и не человек…

– А кто?! – Крис всем телом повернулся ко второму десантнику. – На монстра он нисколько не похож, обычный парень!

– Но ты же сам сказал, что люди так не бегают… – все с той же флегмой ответил десантник.

Крис шумно выдохнул и вдруг сказал совершенно спокойно:

– Ну хорошо, бегунок, мы тебя все равно найдем!

Затем, повернувшись к первому из своих спутников, приказал:

– Свяжись с Чаевым. Передай, что я хочу встретиться с ним!

Игоря вынесло на палубу команды в дальнем конце главного вестибюля. За время подъема на свой уровень он успел еще раз изменить свою внешность и теперь был самим собой. Его не слишком волновало то, что кто-то из команды сможет увидеть в вестибюле Игоря Вихрова.

Слегшие специалисты линкора были размещены в каютах, соседних с каютой Игоря, и он об этом знал. Правда, его попытки связаться с кем-либо из них тем же способом, которым он связывался с Сергеем Бабичевым, остались безуспешными, но Игорь надеялся, что эти люди уже прошли бессознательный период своего Превращения. Ведь только в этом случае им можно было предложить поиграть с пирамидкой.

Он быстро добрался до дверей своей каюты и убедился, что в нее никто не пытался проникнуть. Затем он прошел немного дальше по вестибюлю и остановился у двери следующей каюты. На ней был прикреплен знак медицинской службы и предупреждение о карантине, распространенном на эту каюту. Игорь прислонился к двери и попытался проникнуть за нее своим сознанием. Почти сразу же до него донеслась чужая, тревожная мысль:

«Кто-то подошел… Это не врач, врач никогда не останавливается и не прислушивается, он сразу открывает дверь… Это кто-то чужой! Что нужно чужому около моей каюты?»

«Ты кто?..» – мысленно произнес Игорь, стараясь вести себя как можно спокойнее и доброжелательнее.

Чужая мысль немедленно исчезла. За дверью наступила тишина, однако Игорь терпеливо ждал, не желая своим напором испугать того, кто находился за дверью.

Минуты две царила тишина, а затем чужой разум повторил за Вихровым:

«Ты кто?..»

«Я капитан Вихров… – немедленно отозвался Игорь, – я располагаюсь в соседней каюте, но теперь могу из нее выходить…»

И чуть подождав, он снова повторил свой вопрос:

«А ты кто?..»

«Я… не помню… – с какой-то щемящей тоской донеслось из-за двери, – …я ничего не помню!..»

«Ты не будешь против, если я войду?..» – как можно мягче спросил Игорь.

«Ко мне никто не приходит… – пришла мысль из-за двери, – …врач… иногда… редко… Наверное, ко мне просто нельзя войти… Может быть, меня просто нет?.. Но тогда кто за меня думает… Или это не мои мысли… лучше бы уже снова пришла боль, тогда я точно знаю, что я есть… И еще я точно знаю, что я есть, когда приходит врач… Только врача уже очень давно не было… наверное, потому, что меня тоже нет…»

«Теперь ты будешь точно знать, что ты есть, когда буду приходить я!» – перебил чужую мысль Игорь и положил подушечки пальцев на сканирующую пластину.

Шероховатости… нет, крошечные, чуть покалывающие кожу крючочки были ясно различимы. Игорь осторожно провел кончиками пальцев по пластине, приглаживая эти крючочки в одну сторону, пока не раздался знакомый короткий щелчок электромагнита. Капитан осторожно толкнул дверь.

Каюта, в которую он вошел, была точной копией его собственной. Тусклый «ночной» свет едва освещал помещение, но и в этом тусклом свете было хорошо видно, что на кровати никого нет. И в то же время Игорь отчетливо ощущал присутствие чужого разума. Он шагнул к туалетной нише и отдернул пластиковую штору. В нише загорелся свет, словно бы демонстрируя, что и там никого нет.

«Что за странные… прятки?..» – удивленно подумал Игорь.

«Прятки… – эхом возникла чужая мысль, – …прятки… дети… маленькие люди… люди… большие люди… я был большим… человеком… теперь я никто, меня нет… остались только мои мысли… Только почему-то эти мысли всегда разные…»

«Если мысли появляются и исчезают, значит, их кто-то генерирует. А в каюте, кроме тебя, никого нет! – возразил невидимке Игорь. – Значит, ты есть, значит, ты существуешь!»

Ответа не последовало, и Игорь снова принялся осматривать крошечную каюту. Наконец в выдвижном ящике прикроватного столика он обнаружил капсулу с голограммой. Быстро развернув ее, он увидел голографическое изображение Володьки Ежова, четвертого ассистента командира «Одиссея». Рядом с младшим лейтенантом стояла женщина лет сорока, не сводившая с улыбающегося парня сияющих глаз.

«Вот, значит, кто находился в этой каюте! – подумал Вихров. – И как я только мог забыть, кто был со мной на Гвендлане?»

«Кто был с тобой на Гвендлане?..» – немедленно пришла к нему чужая мысль. Теперь в ней появился едва заметный интерес, и Вихров сразу же узнал знакомую интонацию – с ним общался Ежов, теперь он был в этом совершенно уверен.

«Ты был со мной на Гвендлане! – твердо подумал Игорь. – А зовут тебя Владимир Ежов, ты – младший лейтенант Космофлота Земли и четвертый ассистент командира линкора «Одиссей»!»

«…линкора «Одиссей»…» – слабым эхом отдалось в его голове.

«Нет, это уже черт знает что! – неожиданно вспылил Игорь. – Что произошло в этой каюте, куда мог подеваться человек и каким образом здесь появляются его мысли? Не мог же он на самом деле превратиться… – тут капитан запнулся, словно сам не мог поверить в промелькнувшую догадку, – …или мог?»

Игорь аккуратно поставил свою коробку на столик, прикрыл глаза, чтобы ему не мешал ночник, и принялся изучать комнату с помощью своих вновь приобретенных способностей.

И почти сразу же он обнаружил в углу каюты, над входом в туалетную нишу не слишком сильное и странное по форме электромагнитное поле! Ни один из установленных в каюте или рядом с нею приборов и устройств не мог генерировать это поле! Что же получалось!..

На секунду Вихров растерялся – получалось, что человек, полностью потерявший свое материальное тело, тем не менее не утратил способности размышлять!!!

«Но если он… если это поле существует, значит, оно… он… получает откуда-то подпитку?»

И тут же в его голове родилась подсказка: «Да от того же энерговода, от которого ты сам подпитывался!»

Игорь поднял глаза и уставился в тот самый угол, в котором расположилось поле. Потом, не глядя, протянул руку и вытащил из коробки одну из пирамидок. Он, конечно же, не видел поля, но точно знал, что оно есть!

«Володь, ты можешь как-то ощущать веши… предметы… людей?..»

«Володь… это я?»

Чужая мысль была гораздо четче, и вопрос, заключенный в ней, был точно направлен.

«Владимир Ежов – это ты! – подтвердил Игорь. И повторил свой вопрос: – Так ты можешь ощущать… материю?»

«Материю?.. Могу… И не только материю… Я, например, чувствую, что ты на меня смотришь… Я первый раз чувствую, что кто-то смотрит именно на меня!.. Врач никогда на меня не смотрел, хотя иногда говорил… – Вдруг чужая мысль оборвалась и спустя мгновение возобновилась с прежней неуверенностью: – Говорил?.. Обменивался мыслями… Говорил… уже давно не могу говорить… Я могу только мыслить…»

«Владимир! – резко перебил Ежова Игорь. – Сосредоточься! Я прошу тебя обратить внимание на то, что лежит у меня на ладони. Ты можешь как-то… обращаться с этой вещью?»

«С этой вещью?..» – эхом повторилось у Вихрова в голове, и вдруг он почувствовал, как по его руке, от плеча к запястью пробежала быстрая волна жестких мурашек, а вслед за этим лежавшая на ладони пирамидка приподнялась и поплыла к потолку.

«Этой вещью?» – снова переспросила мысль, делая ударение на слове «этой».

«Да – этой!» – радостно подтвердил Игорь и тут же достал другую пирамидку, не сводя глаз с первой, парящей под потолком.

«Владимир, попробуй проделать со своей… вещью то, что я сейчас тебе покажу… то есть то, что сейчас произойдет с такой же вещью в моей руке…»

Игорь понимал, что здорово запутался в своих объяснениях, и потому вытянул руку вперед и принялся манипулировать пирамидкой, превращая ее в синий тор и возвращая ей первоначальный вид.

Он провел шесть-семь превращений, когда в его голове вдруг появилась мысль Ежова:

«Это просто… Смотри!»

Висевшая в воздухе пирамидка вдруг завибрировала, причем с такой частотой и амплитудой, что ее очертания расплылись, а затем очень медленно ее форма и цвет стали изменяться. Прошло почти две минуты, пока пирамидка в «руках» Ежова не приобрела форму тора и не окрасилась в интенсивный синий цвет.

«Отлично!!! – с восторгом воскликнул Вихров, а затем стал каменно серьезным. – А теперь, Володя, подумай: может быть, тебе стоит вернуться в материальную форму, принять свой прежний, человеческий облик?»

Ответа не последовало, разве что синий бублик вдруг сорвался со своей невидимой опоры и с глухим стуком упал на пол каюты. Лишь после долгого молчания Вихров уловил мятущуюся мысль:

«Вернуть человеческий облик?.. Но ведь я утратил тело!.. У меня остались только мысли!.. Как можно мыслью вернуть себе тело?»

«Ничего ты не утратил! – жестко подумал Игорь. – Просто в ходе мутаций, возможно, из-за невыносимых болей ты, скорее всего даже не соображая, что делаешь, перевел свое тело в форму электромагнитного поля! Ты ушел от боли, избавившись от тела! Но ты сам только что показал, что вполне способен формировать материальные объекты, вот и думай, как с помощью этого знания вернуть себе материальную форму!!!»

«Но тогда и… боль вернется!.. Игорь, это была такая боль! Такая!!!»

«Зато…»

Игорь не договорил, ему в голову вдруг пришло, что, возможно, тот вид, который принял Ежов, более функционален для существования Разума? Идея была странной, страшной и… соблазнительной. Только, как почти сразу же сообразил Игорь, время реализации этой идеи еще не настало. Поэтому он после короткой паузы продолжил свою фразу:

«Зато ты сможешь снова стать полноправным членом экипажа и… и очень, понимаешь, Володя, очень помочь нам!»

«Кому нам?»

Вопрос Ежова прозвучал как-то уж слишком конкретно. Потому и Игорь ответил совершенно конкретно:

«Нам – Homo Super, потенциальным полным суперам. Ты же знаешь, кто это такие. Мы – я, ты, Сергей Бабичев и его ребята, Кокошко – все мы проходим сейчас Превращение, наши организмы мутируют! Нас пока еще очень мало, только те, кто побывал на Гвендлане или общался с мальчишкой, которого мы подняли с планеты. Только вот в чем загвоздка – «Одиссей» идет по маршруту, на котором все находящиеся в звездолете люди должны стать полными суперами… или почти все. Нас всех ожидает Превращение, только у нас с тобой будет самая тяжелая работа!»

«Какая?» – спросил Ежов, едва только Игорь замолчал.

«Делай себе тело! – не стал отвечать на последний вопрос Вихров. – И потом мы все с тобой обсудим. Я тебя сейчас покину, тут рядом с тобой еще пятеро ребят мучаются. А ты думай и… работай, хватит хандрить… призрак!»

Игорь сгреб со столика свою коробку и шагнул к выходу.

Когда дверь за ним уже закрывалась, до него донеслась четкая мысль:

«Заходи… скорее!»

«Обязательно…» – усмехнулся в ответ Игорь и вдруг мысленно увидел ухмыляющуюся физиономию Володьки Ежова.

Вихров точно знал, что этот образ не был рожден его разумом.

Остальные семь кают Игорь прошел быстро. В четырех случаях люди уже прошли стадию боли и беспамятства, так что Игорь появился у них как раз вовремя, чтобы объяснить им, что с ними происходит, и продемонстрировать «преобразование шестого уровня». Кокошко, Эдельмана и Озду он нашел без сознания, и только у своего бывшего врача он немного задержался. Виталий Сергеевич изменился совершенно, так что теперь мало походил на человека. Он неподвижно лежал на спине совершенно обнаженный, а его искореженное тело от пояса и ниже словно бы превратилось в неровно обколотый кусок гранита, а выше пояса трепетало в мелких, но непрестанных изменениях. Прямо на глазах капитана плечи первого ассистента главного врача линкора вдруг начали быстро раздаваться вширь, а на груди появились два узких плоских нароста, напоминавших плавники…

Игорь вышел из каюты, закрыл магнитный замок, прислонился спиной к стене и неожиданно подумал:

«Интересно, кто из врачей наблюдает Кокошко? Представляю, что рассказывает этот человек своим друзьям о своем пациенте!»

И тут ему пришло в голову, что было бы неплохо навестить медотсек. Он даже сразу же придумал причину такого посещения – пора было ставить вопрос о своем возвращении на службу, это дало бы ему возможность беспрепятственно и не вызывая никаких вопросов перемещаться по кораблю. Конечно, боли могли возобновиться, но Игорь был почему-то уверен, что они не будут столь невыносимыми, как раньше, а уж беспамятство ему точно не грозило!

Отлепившись от стены вестибюля, он неторопливо дошел до своей каюты, оставил там коробку с пирамидками, а затем двинулся в сторону медотсека. Минут через пятнадцать Вихров уже стоял перед дверью амбулатории. Пригладив растрепавшиеся волосы и одернув куртку, Игорь толкнул дверь и вошел.

У пульта управления главного диагноста стоял пожилой седовласый врач, звание которого скрывал белый халат. Он оглянулся на звук открывающейся двери и, увидев входящего Игоря, коротко ему кивнул:

– Присядьте, молодой человек, и подождите немного. Я сейчас освобожусь.

Игорь молча опустился на небольшую скамейку, стоявшую у стены, и осмотрелся.

Рядом со скамейкой стоял небольшой столик, а неподалеку от него в стене имелась ниша, задернутая пластиковой шторкой. В противоположной стене находились входные люки боксов диагностирования. Рядом с пультом главного диагноста располагался небольшой письменный стол и кресло.

«За шторкой, по всей видимости, находится душевая кабина», – подумал Игорь и перевел взгляд на работающего с диагностом врача.

«А это, судя по внешнему виду, сам главный врач «Одиссея» профессор Петер Ваксберг», – решил Игорь.

В этот момент врач отключил диагноста и повернулся к Игорю.

– Слушаю вас, господин капитан, – произнес он совершенно спокойным тоном.

– Вы меня знаете?.. – удивился Игорь.

– Вас теперь знают все врачи на «Одиссее», – улыбнулся профессор, – вы же, можно сказать, первопроходец. Только почему вы, если уж пришли в сознание, не вызвали меня к себе?.. Или вы чувствуете, что полностью… э-э-э… излечились?

И тут Вихрову в голову пришла странная мысль – почему медицинская служба линкора так спокойно отнеслась к его записке с просьбой не входить к нему в каюту? Почему они и в самом деле «оставили его в покое»? Это было, мягко говоря, не совсем обычно!

Главный врач «Одиссея», словно бы угадав мысли Игоря, неожиданно пояснил:

– Данные с диагноста, установленного в вашей каюте, выводились прямо сюда, так что мы могли вести постоянное наблюдение за вашим состоянием. Признаться, после того как мой первый ассистент, наблюдавший вас, сам слег, у меня раза два-три было большое желание… э-э-э… нарушить ваше уединение, но ваше состояние довольно быстро стабилизировалось, а последние четыре недели ваш диагност и вовсе показывает прекрасные данные.