— Вексели? О, Питер, неужели это были карточные долги?

Он несколько расслабился, удивленный наивностью Джулии. На губах заиграла снисходительная улыбка.

— Уж не собирается ли представитель достойного рода Маркхемов читать мне проповедь о вреде азартных игр?

— Почему бы и нет?

— А-а-а, — с сожалением протянул Питер. — Почему бы нет, да? Часто удача приходит именно за игорным столом. — Он недоуменно передернул плечами.

— Но еще чаще там же и проигрывают удачу.

Черты лица Питера мгновенно обострились.

— Да, мне не повезло. Я проиграл. — Он обреченно взмахнул рукой. — Да еще и Арабелла продолжала тратить деньги. Я предупреждал, умолял, наконец, требовал, чтобы она умерила свой пыл.

Он посмотрел на Джулию, лицо его помрачнело и осунулось.

— Нет, я не скорблю по ней. Какие бы хорошие отношения нас не связывали до брака, они умерли несколько лет тому назад. Она разорила и погубила меня.

— Питер, но ты же не можешь во всех своих несчастьях обвинить Брейдера.

— Зато я могу обвинить его в том, что он купил эти злосчастные векселя и вынудил таким образом меня втянуть тебя в дело, которое я считаю омерзительным. Он даже не счел нужным объяснить, зачем ему нужен Кимбервуд. — Питер с достоинством вздернул подбородок, ставя точку в рассказе, и застыл с важным и многозначительным видом, словно сообщил некую разоблачающую информацию.

— Но, насколько я понимаю, ни один из вышеперечисленных поступков не дает повода называть Брейдера грабителем, — призналась Джулия. — Разве он не отдал тебе векселя после того, как ты выполнил его поручение?

— Отдал.

— Тогда я не вижу ничего бесчестного в поведении моего мужа.

Питер посмотрел на нее так, будто у Джулии за плечами выросли крылья.

— Ничего бесчестного? — Он нахмурился. — Джулия, я склонил перед тобой колени и предлагаю тебе руку и…

— Ах, оставь это! — бросила недовольно девушка, совсем потеряв терпение. И, подбоченившись, добавила. — Все, что ты мне предложил, так это ряд необоснованных обвинений в адрес моего мужа и драматическое представление, способное составить конкуренцию самому Джону Кемблу.

Заметив сдвинувшиеся брови Питера, Джулия предостерегающе подняла руку, желая предотвратить вспышку его гнева. Сейчас уже она не боялась показать характер.

— Ах, да, и еще ты предложил сомнительную честь убежать с тобой, покинув Брейдера. Убежать с человеком, который, судя по всему, очень неравнодушен к алкоголю.

— Понятно, причина отказа — деньги, — заключил Питер. — Ты думаешь, что у меня нет денег. Не беспокойся, я не нищий… благодаря небольшому поручению, которое я выполнил для Брейдера Вульфа, — добавил он мрачно.

— Питер, ты смешной. Я никуда с тобой не пойду! — выделяя каждое слово, произнесла Джулия, понимая, что склонность к алкоголю, очевидно, повредила здравому смыслу Питера.

Его глаза вдруг зловеще прищурились.

— Видимо, Джеффри был прав.

— Джеффри? А при чем здесь мой брат? — Джулию охватила тревога.

Его губы изогнулись в презрительной усмешке.

— Он предупреждал меня, говорил, что этот плебей совершенно вскружил тебе голову и что только смерть сможет оторвать тебя от проклятого торговца. Но я не верил. Не верил, что ты бросила свою гордость и жизнь к ногам безродного мерзавца!

Джулия затряслась от негодования.

— Думаю, тебе лучше уйти! Надеюсь, мои глаза тебя больше никогда не увидят!

На лице Питера появилось выражение искреннего раскаяния.

— Джулия, прости меня! Сам не знаю, что на меня нашло! Не прогоняй меня!

Она направилась к двери, но Питер в два шага догнал ее и схватил за руки. Джулия отшатнулась от него, отворачивая лицо от его дыхания, наполненного парами бренди.

— Немедленно отпусти!

— Я не хотел оскорбить тебя! Я люблю тебя! Оставь Вульфа! — умолял он. — И пойдем со мной. Сейчас же! Мы…

Он внезапно запнулся, устремив взгляд за спину Джулии. Его руки разжались, и она, освободившись, отскочила в сторону. Повернувшись назад, Джулия оцепенела.

— Меня не известили о том, что у нас гость. — Брейдер закрыл за собой дверь и прошел в гостиную. — Здравствуйте, Карберри. Как дела в Лондоне? — Голос разорвал повисшую в комнате тишину, как клинок, разрезающий шелк.

Он, видимо, работал в кабинете. Волосы были взъерошены и лежали беспорядочными прядями. Он всегда ерошил волосы, изучая отчеты и бухгалтерские книги. На указательном пальце правой руки виднелось чернильное пятно. Одетый в кожаные брюки, заправленные в высокие ботинки, и в широкую льняную рубашку, по-домашнему расстегнутую на шее, Брейдер являл собой полную противоположность с виду степенному облику Питера.

Джулия не знала, улучшило или ухудшило появление Брейдера ситуацию. Для себя она расценила его приход как спасение: теперь Питер обязательно оставит ее в покое!

Питер в ответ немногословно поприветствовал хозяина дома.

— Вульф.

Враждебность, возникшая между мужчинами, казалось, ожила, заполнив жизненное пространство гостиной, и стремительно поглощала воздух. Джулия, чтобы сгладить неловкость ситуации, шагнула и встала между ними.

— Питер уезжает из страны. И заехал к нам попрощаться. — Ее голос звучал так, словно ничего особенного в неожиданном визите Питера не было.

Брейдер, изображая удивление, насмешливо поднял бровь.

— Значит, путешествие, Карберри? Как любезно с вашей стороны отклониться от пути и потратить лишних четыре часа, чтобы навестить меня и мою супругу.

— Это не просто визит вежливости, Вульф, — бросил с недовольством гость. — Кроме того, неужели вам нужно напоминать о том, как следует себя вести в присутствии благородных господ.

Джулия онемела, настолько вызывающе вел себя Питер. Глаза Брейдера приобрели угрожающий, зловещий блеск.

— Приношу извинения, Карберри.

В голосе мужа не прозвучало ни нотки раскаяния.

Джулия поспешила вмешаться.

— Брейдер, у Питера недавно умерла жена, Арабелла. Скоропостижно. Он решил сообщить мне это печальное известие лично.

Ее слова достигли желаемого результата. Суровые черты лица Вульфа смягчились, он успокоился.

— Примите мои искренние соболезнования по поводу тяжелой утраты, Карберри.

Угроза столкновения, похоже, миновала, и Джулия впервые с того момента, как муж ступил в гостиную, перевела дух.

Но радость была преждевременной. Следующие слова Питера, сказанные крайне дерзким тоном, ошеломили ее.

— Поберегите свои соболезнования для другого случая, Вульф. Я в них не нуждаюсь. Я предложил вашей жене убежать со мной.

— Питер! — выкрикнула потрясенная Джулия, резко поворачиваясь к нему.

Не дав ей сказать больше ни слова, Брейдер каменным голосом уточнил:

— И она дала согласие?

— Нет! — Она протянула в отчаянии руки, словно хотела удержать обоих разгневанных мужчин на расстоянии друг от друга. — Я не дала согласия!

— Она вас боится как огня, — язвительно заметил Питер.

Тело Брейдера остолбенело. Джулия порывисто бросилась к мужу и взяла его за руки.

— Не слушай его! Он обезумел от горя и пьянок!

Брейдер перевел взгляд с Джулии на Питера. Складка вокруг его губ стала более жесткой. Он, очевидно, с трудом сохранял самообладание.

— Ну что, Вульф, нечего сказать? — ехидно поинтересовался Питер. Ему, вероятно, показалось, что молчание противника свидетельствует о его растерянности и поражении. — Вы же сами знаете, что недостойны даже прикоснуться к ней. Отпустите ее и дайте возможность идти своей дорогой.

Глаза Брейдера на долю секунды сверкнули золотистым блеском, затем он замкнулся в себе и скрылся за темной, непроницаемой завесой. Выражение лица изменилось так неуловимо быстро, что только Джулия поняла, как дерзкая и бестактная реплика Питера задела мужа за живое.

Комнату наполнил жесткий голос Брейдера.

— Уходите, Карберри. Уходите немедленно! Или я буду вынужден выдворить вас и сделаю это с превеликим удовольствием.

— Не посмеете! — вызывающе заявил Питер.

Еще как посмеет, подумала Джулия. Она прижалась спиной к груди мужа.

— Остановитесь! — Широко открытыми глазами посмотрев на Питера, она отчетливо произнесла: — Я не собираюсь уходить с тобой. Моя жизнь здесь. Я поклялась перед Богом быть верной женой этому человеку и не покину его ни с тобой, ни с кем другим!

— Джулия, ангел мой, и это все, что тебя удерживает? — спросил Питер. — Но клятва верности не обязывает тебя приносить в жертву…

— Питер, ты глупец! — во весь голос закричала Джулия, теряя терпение. — Он — мой муж!

Пораженный Питер смутился, вперившись растерянным взглядом в руки Брейдера, покоящиеся на плечах Джулии.

— Значит, ты не поедешь со мной? — От вызывающего поведения не осталось и следа, в голосе звучали горечь разочарования и обманутые надежды.

— Нет! — И тихо добавила. — Уходи, пожалуйста, — с облегчением осознавая, что сражение закончено. — За одно утро ты внес в нашу жизнь хаоса более чем достаточно.

— Вы слышали просьбу моей жены, Карберри? Она попросила вас покинуть наш дом, — голос Брейдера звучал бесстрастно.

Питер распрямил плечи и, казалось, сосредоточенно разглядывал декабрьский пейзаж за окном. Затем, словно только сию минуту поняв смысл сказанного, кивнул головой и перевел взгляд на Джулию.

— Ради тебя я собирался отказаться от всего, покинуть страну и опозорить имя семьи.

Джулия тряхнула головой.

— Питер, пожалуйста, не нужно.

Она знала, что лорд Карберри не любит проигрывать. Он был таким с детства и за все эти годы нисколько не изменился. И сейчас, наблюдая, как он заставляет гордыню смириться и признать тот неоспоримый факт, что Джулия не покинет Кимбервуд и не уедет с ним, она втайне надеялась на то, что чувство собственного достоинства удержит Питера от очередного, прощального безрассудства.

И он оправдал ее ожидания. Резко встал, выпрямившись в полный рост, и скрыл оскорбленные чувства за маской собственной значимости.

— Сейчас, боюсь, ты начнешь уверять меня в том, что ты любишь этого… — Питер пронзил брезгливым взглядом Брейдера и продолжил, — торговца. С меня довольно. Я не намерен выслушивать всякий вздор. — Заявление прозвучало надменно.

Подойдя к двери, он остановился и мрачно добавил напоследок.

— Прощай, Джулия. Мы больше никогда не встретимся. Можешь не сомневаться. — Он открыл дверь. — С этого дня ты для меня умерла. — И захлопнул за собой дверь.

Тело Брейдера в ответ шевельнулось, он словно готовился к решительному прыжку вслед за Питером, чтобы задушить его. Джулия, уловив движение, быстро повернулась, обвила руками мужа и прижалась щекой к груди.

— Не нужно, Брейдер. Он не стоит того. Это обычная манера поведения Питера.

Брейдер разомкнул руки жены и отстранил ее от себя.

— Карберри напыщенный юнец и никогда не был никем иным.

— Да, ты прав. И он не стоит того, чтобы давать повод констеблю охотиться за тобой. Питер не преминет обратиться к властям, если ты хоть пальцем дотронешься до него. Он обязательно воспользуется своим положением в Палате лордов, чтобы отомстить.

Брейдер фыркнул.

— Он не обладает влиянием и властью.

Джулия внезапно почувствовала себя подавленной и опустошенной.

— А ты обладаешь?

— Я могу стереть его в порошок, — уверенно заявил он.

— Возможно, ты уже уничтожил его, — Девушка подошла к окну в тот самый момент, когда Питер пришпоривал лошадь.

В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине.

Джулия прервала молчание.

— Я не давала ему повода надеяться.

— Не сомневаюсь.

Он подошел к камину и взял в руку ту же стеклянную фигурку, которую не так давно разглядывал Питер. Он поворачивал фигурку в руке, любуясь отблесками пламени, играющими на гранях.

— Сомневался, Брейдер. — Джулия натянуто улыбнулась. — Ты ни секунды не переставал сомневаться. Именно поэтому я хочу, чтобы ты знал: между мной и Питером Джемисоном ничего не было! Мы даже не встречались со дня бала в Лондоне.

Брейдер молчал, поглощенный созерцанием тяжелой стеклянной фигурки. Джулия терпеливо ждала.

— Но он любит тебя.

Ага, Брейдер, наверное, услышал безрассудное признание Питера. Затем отвергла эту версию: стены Кимбервуда были достаточно надежны и непроницаемы. Джулия поспешила развеять заблуждения мужа.

— Питер просто думает, что любит меня. В нем говорит горечь утраты и чувство вины.

Брейдер решительно покачал головой.

— Нет, Карберри действительно любит тебя. Я собрал о нем достаточно много сведений прежде, чем послать с поручением к твоим родителям. Его сегодняшний поступок выходит за рамки традиционного поведения, особенно… — Лицо его говорило о том, что он сдерживает слова, рвущиеся с языка. Что-то мучило его, не давало покоя.

— Неужели так важно, любит ли меня Питер? — осторожно проронила Джулия.

— Но он любит тебя! — слова прозвучали как упрек.

Джулия подняла глаза к небу.

— Ну хорошо. Если ты так настаиваешь, я соглашусь с тем, что Питер любит меня. Но мои чувства к нему не изменились. Он по-прежнему мне только друг, причем друг детства, не более того. А сейчас даже уже менее.

Не получив ответа, Джулия решила изменить тактику.

— Брейдер, можно подумать, что ты ревнуешь?

— А что, если я действительно ревную, Джулия? Ты не можешь поверить? — Брейдер не отрывал глаз от стеклянной фигурки, проводя пальцем по изгибам стекла.

Глубоко оскорбленная недоверием, она ответила:

— Я не давала тебе повода! Я не бессловесное животное, которое можно продать или купить, не спросив его мнения. Все, что я сказала Питеру, чистая правда. Я дала клятву верности перед алтарем, и я сдержу ее! Тебе не нужно бояться, что я изменю.

Брейдер посмотрел, наконец, на жену, его глаза подернулись пеленой и загадочно заблестели.

— И это все, что нас связывает? Только брачная клятва?

Джулия в отчаянии протянула к нему руки.

— Эй! Тот ли это Брейдер Вульф, за которого я вышла замуж менее семи недель тому назад? — Она перевела дыхание и тяжело вздохнула. — Брейдер, я не понимаю, чего ты хочешь? Ты рассердился потому, что я не выставила Питера за дверь сразу же, как только он появился? Именно так я бы поступила, если бы знала, с какими глупостями на уме он приехал. Я и предположить не могла, что он будет вести себя так неразумно.

— Не более неразумно, чем на балу в Лондоне.

Руки Джулии безвольно опустились.

— Да, ты прав, — согласилась она. — В Лондоне он тоже был не в себе. Сегодня я хотела лишь соблюсти правила приличия. Но он злоупотребил моим гостеприимством. Обещаю, такого больше не повторится. Если он еще раз появится на пороге, я немедленно прикажу Фишеру отказать ему в приеме.

Лицо Брейдера прорезали глубокие складки. Он по-прежнему выглядел далеко не удовлетворенным объяснением жены, но продолжал безмолвствовать.

Джулия горела желанием разгадать его мысли, но предпочла переменить тему.

— А сейчас мне нужно идти. Я обещала Нэн немного почитать.

Брейдер воззрился на жену так, словно хотел проникнуть в глубину ее души. Ей захотелось вдруг закричать и затопать ногами. Она мысленно проклинала Питера за устроенную сцену, которая разрушила мир гармонии, с таким трудом созданный. И проклинала мужа за столь странную, необъяснимую манеру поведения. Бросив последний, безнадежный взгляд в его сторону, она направилась к двери. Рука уже повернула дверную ручку, когда голос Брейдера заставил ее замереть.

— Ты знаешь, что именно Питер Джемисон нанял Лоренса Алькорна, чтобы скомпрометировать тебя?

Джулия не знала, что сказать в ответ.

Брейдер не сводил с нее глаз, ожидая ее пояснений.

— Да, — призналась она наконец. — Я знаю, что Питер принадлежал к группе людей, нанявших Лоренса.

Брейдер открыл рот, глаза удивленно округлились.

— Ты знала? И тем не менее обращалась с ним с добротой и дружеским расположением? Почему ты вообще согласилась слушать его? Ведь он предал тебя.

— Он был всего лишь одним из людей, которые предали меня, — поправила его Джулия. — Два других человека из той же группы жаждали мести, так как в свое время были жестоко обмануты Джеффри. Так что у них были веские причины. Что касается остальных, то я отвергла официальные предложения большинства из них, — добавила она. — Но ты, зная о причастности Питера к скандалу, почему ты воспользовался его услугами?

— Мои источники рекомендовали Карберри из-за его положения в обществе и продолжительных дружеских отношений с твоей семьей.

— Я знаю Питера лучше, чем любого из братьев. И я внимательно выслушала его, когда он излагал суть твоего предложения. У меня нет сомнений в том, что Питер искренне раскаивается в причастности к скандалу, опозорившему меня.

Брейдер недоверчиво хмыкнул.

— Питер накинул на меня пальто и вывел меня из комнаты в то время, как все остальные только громко смеялись. — Смеялись, подумала она. Если бы только смеялись. В ушах до сих пор стоит оглушительный мерзкий гогот, вульгарные слова. Ей до сих пор мерещились руки, цинично указывающие на нее. Глубоко вздохнув, она призналась.

— В том, что произошло тогда ночью, виновата только я. У Лоренса Алькорна за душой не оказалось ничего, кроме привлекательной внешности. Самый тяжелый момент в моей жизни наступил, когда я с ужасом осознала, что выбор, сделанный мной, привел меня к позорному столбу. Лоренс говорил о любви так же, как сегодня Питер. Но мне не следовало принимать предложение сбежать с ним. Это было дурным тоном, — мрачно усмехнулась она. — Если бы я несколько лет тому назад прислушивалась к негласным правилам, царившим в свете, со мной бы не произошло подобного скандального случая.

Джулия подняла голову.

— Сегодня Питер снова предложил выбор, который, несмотря на обилие красивых слов о любви, неминуемо привел бы меня к гибели.

Вдруг она одарила Брейдера ослепительной улыбкой, когда повернула ручку и толкнула дверь, в ее глазах было торжество победы.

— Но на этот раз он потерпел фиаско.

Пусть Брейдер должным образом поразмыслит над сказанным!

Она открыла дверь.

— Джулия! — Звучный баритон мужа остановил ее. Она повернулась к нему. Брейдер стоял у каминной полки, одна рука свисала вдоль тела, в другой он по-прежнему держал стеклянную фигурку. И все-таки лицо его напоминало непроницаемую маску идола.

— Что, Брейдер?

— Скажи честно, ты не уехала сегодня с Питером только потому, что дала клятву верности?

Она широко улыбнулась.

— Я до самой смерти останусь верна этой клятве, — с гордостью пообещала она и сделала шаг за порог. — Ты чем-нибудь занят до ужина? Если нет, мы могли бы совершить небольшую прогулку верхом. Погода, по-моему, подходящая.

Он отрицательно покачал головой, однако не двинулся с места, чтобы проводить жену из комнаты.

— Ты собираешься вернуться в кабинет и поработать?

— Нет. Думаю задержаться здесь на некоторое время. Я хочу побыть один.

Джулия удивленно заморгала. Брейдер редко проводил время в одиночестве в гостиной. Его просьба показалась необычной. Хотя…

— Конечно, Брейдер. Я увижу тебя за ужином?

— Да.

Она послала ему очаровательную улыбку. Но улыбка, похоже, не стерла его мрачной мысли. Лицо мужа застыло бесстрастной маской. — Хорошо, встретимся за ужином, — повторила она и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Уже будучи на середине лестницы, девушка услышала звук разбитого стекла, долетевший из гостиной. Стеклянной фигурки больше не существовало!

Понимая, что к ней прикованы пристальные взгляды Фишера и лакеев, которых даже вышколенность не могла удержать от любопытства, Джулия замедлила шаг.

Дверь гостиной распахнулась. На пороге появился Брейдер, уравновешенный и спокойный. Его бесстрастные глаза встретились с глазами жены. Несколько секунд они испытывающе смотрели друг на друга, затем Брейдер отвел взгляд и безмолвно проследовал в кабинет.

Дождавшись, пока дверь в кабинет закроется, Джулия повернулась к Фишеру и слугам, ставшими нежелательными свидетелями немой сцены. С гордостью чувствуя твердость голоса, она сухо распорядилась:

— Фишер, думаю, в гостиной нужно убрать мусор и привести все в порядок.

После этих слов она проследовала вверх по ступенькам, размышляя на ходу о том, что Питеру удалось похитить нечто ценное, что существовало между ней и Брейдером… Что же предпринять, чтобы вернуть украденное достояние?