Обретенный рай

Руки Брейдера легко пробрались под халат.

— Не могу различить, где заканчивается шелк и где начинается твое тело. — Это был его голос!

Она усмехнулась, чувствуя, как голова пошла кругом, особенно когда Брейдер накрыл упругой ладонью ее грудь. Пальцем он игриво погладил кожицу вокруг соска, затем, зажав сосок между суставами, дразня, потеребил его. Его другая рука обвила талию девушки и крепко прижала к себе.

— Ты этого хотела, Джулия? — Его голос, обжигая ухо, источал жар, способный растопить кусок льда.

Вопрос прозвучал как предостережение, но Джулия, понимая, сколь мало осталось от ее благоразумия, была не в состоянии внимать голосу рассудка. Именно так Брейдер всегда воздвигал стену между ними и удалялся от Джулии. Но сейчас она чувствовала, что все иначе. На этот раз он не предпринимал попытки убежать.

Она выгнула спину, прижимаясь еще плотнее. Ее окутывал аромат его упругого тела.

— Я хотела, — прошептала она, — чтобы ты потерял контроль над собой. — Но ее голос выдавал и то, что она уже не владела собой.

Брейдер от души расхохотался. Звучный, мелодичный смех, выражавший его удовольствие, ласкал слух девушки. Сейчас Брейдер походил на совершенно другого, более естественного человека, не скованного предубеждениями и условностями. Она вздрогнула от неожиданности, когда он, обхватив губами мочку ее уха, мягко приказал:

— Вынь шпильки, Джулия. Я хочу попасть под водопад твоих волос.

Долю секунды девушка колебалась, затем протянула руки и вытащила шпильки. Удерживая руками волосы на голове, она спросила: — А это поможет тебе?.. — Брейдер неожиданно склонил голову и поймал розоватую верхушку груди губами. — …расслабиться? — закончила она вопрос, издав возглас удивления, смешанного с нескрываемым наслаждением.

Ее губы изогнулись в слабой улыбке, когда он опустился перед ней на колени, вынуждая ее наклониться вперед. Шпильки, выпав из рук, градом посыпались на пол. Пряди ее густых волос окружили Брейдера подобно занавесу, отгораживая от всего мира. Мягкими, отрывистыми прикосновениями языка он двинулся, покрывая поцелуями, от груди вниз по телу к впадине пупка. Его рука властно развязала халат и распахнула полы одеяния. Мягкая материя свободно спадала с тела Джулии.

Жесткие волосы бакенбардов обжигали и слегка царапали нежную бархатную кожу живота девушки. Тело Джулии, томясь в радостном предчувствии, трепетно содрогнулось.

Когда его язык успокаивающе прошел по пылающей от бакенбард коже, Джулии показалось, что колени ее, мгновенно ослабев, вот-вот подкосятся. Ее пальцы соскользнули с длинных прядей его волос и обхватили ладонями лицо Брейдера. Она не узнала свой голос, издав стон возбуждения, зато узнала голос Брейдера, который, припав губами к ее коже и опаляя ее своим горячим дыханием, со вздохом удовлетворения прошептал:

— Да, Джулия, да. Я теряю контроль над собой.

Глава IX

Губы Брейдера спускались все ниже и ниже… и наконец поцеловали место слияния ее бедер. Пораженная его дерзостью, Джулия в растерянности не знала, что делать: то ли оттолкнуть его, то ли прижаться к нему еще крепче.

В ответ на ее немой протест Брейдер засмеялся.

— Нет? — Затем припав щекой к мягкому хохолку темных кудрявых волос добавил: — Когда-нибудь ты изменишь свое мнение об этом.

Джулия едва слышала его слова. Сознание затуманилось, от макушки до кончиков пальцев на ногах по телу прокатилась, вовлекая в головокружительный водоворот, огненная волна. Когда мускулистые руки мужа заскользили по спине и ногам, Джулия затрепетала.

Одним быстрым движением он поднялся на ноги, увлекая за собой и ее тело, и обвил ее ноги вокруг своей талии.

— Какие у тебя восхитительно длинные ноги, — прошептал он, проводя кончиком языка по ее губам.

Трепетная дрожь от губ растекалась по телу, и Джулия ощутила легкое, волнующее покалывание в груди. Она томно выгнулась, прильнув всем телом к мягкой рубашке Брейдера. Его объятия окрепли, поцелуи становились все более ненасытными и требовательными.

Джулия постепенно теряла способность думать, мысли ее путались. Закрыв глаза, она отдалась во власть волшебных ощущений. Она готова была поклясться, что рождена для того, чтобы целовать этого мужчину, сжимать его в объятиях. Вкус его губ, благоухание тела, его прикосновения — все для нее!

Она осознала, что они двигались, лишь когда ее ягодицы неожиданно опустились на ровную жесткую поверхность стола. Неожиданно Брейдер отстранился, разомкнув объятия. Джулия протестующе застонала и, открыв глаза, увидела, что он торопливо снимает рубашку.

Руки Джулии непроизвольно заскользили по могучим плечам, наслаждаясь волнообразной упругостью его мускулов. Швырнув рубашку в угол комнаты, Брейдер перехватил руку Джулии и прижал ее ладонью к груди. Она почувствовала лихорадочное биение его сердца, которое, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.

— Я хочу тебя!

Глаза Брейдера вспыхнули яростной гордостью и мгновенно потемнели, когда он распростер ее на столе. Искушенные руки ласкали ее тело, подчиняя своей воле. Когда его пальцы впервые коснулись ее естества, тело Джулии непроизвольно дернулось, отзываясь на зов природы, и она издала возглас упоения.

— Ты так легко возбуждаешься! — прошептал он, обжигая дыханием ее ухо и посылая жаркую, влажную волну к месту соприкосновения их тел. Его слова вызвали у Джулии острое желание согнуть ноги и стиснуть колени. Но внутренняя линия ее бедер как бы соединилась с изгибом его тела.

Брейдер склонил голову к ее груди. Его язык дразнил и поглаживал то один, то другой сосок, в то время как уверенные пальцы дерзко проникли между ног Джулии и в точности повторяли движения языка.

За стенами дома, казалось, разверзлись небеса, обрушивая на землю потоки неослабевающего дождя. А в тиши кабинета тело Джулии сотрясалось от неведомых ей раньше ощущений и чувств, перекликавшихся с ночной бурей. Джулия уже не существовала, превратившись в пламя, во всепоглощающее, неутолимое и разрастающееся с каждым мгновением желание. Его поцелуи говорили о почти первобытной страсти, такой же дикой и необузданной, которая поглотила и Джулию. Он обладал неограниченной властью над ее телом.

Подняв голову от груди девушки, Брейдер охрипшим голосом прошептал:

— Прикоснись ко мне, Джулия. Прикоснись. — Отзываясь на настойчивость, прозвучавшую в его голосе, она провела рукой по спине Брейдера, прижимая его к себе.

Брейдер неудовлетворенно покачал головой, давая понять, что имел в виду нечто совершенно иное. Но Джулия не догадывалась о его подлинном желании. И была не в состоянии мыслить. Ощущения, которые вызывали движения пальцев Брейдера, становились все более определенными, все более неумолимыми. Инстинктивно Джулия приподняла бедра и, прижимаясь, раскрылась навстречу его влажной руке.

Водоворот эмоций подхватил и закружил ее. У Джулии мелькнула мысль о том, что она оказалась на краю чего-то. Но чего именно? Она не могла понять, что таилось за этой таинственной гранью. Но ее тело настоятельно, упорно требовало выяснить это. Ее тело не желало успокаиваться, пока она не выяснит… Брейдер знал разгадку тайны, осенила Джулию догадка.

Его поцелуи оставались такими же страстными, но руки покинули ее тело. Она впилась ногтями в его плечо, выражая неудовлетворение.

Но вместо того, чтобы отозваться на ее горячий призыв, его рука поспешно расстегнула пояс брюк и раздвинула складки материи, разъединявшей их тела. За тихим шорохом одежды последовало теплое прикосновение теплой кожи.

Подхватив могучими руками бедра Джулии, Брейдер притянул ее к себе. На смену его пальцам что-то теплое и гладкое проникло между ее ног. И это что-то нащупывало дорогу, проверяя ее готовность принять его.

Вот оно! Вот символ его мужественности! Кровь в жилах Джулии восторженно забурлила. Сейчас они соединятся и создадут ребенка.

Одним резким движением Брейдер глубоко проник внутрь ее.

В тот момент, когда за окном ослепительно сверкнула молния, осветив комнату яркой вспышкой, Джулия почувствовала острую режущую боль. Горечь расставания с непорочностью не шла ни в какое сравнение с потрясением от насильственного грубого вторжения в интимные глубины ее тела. Прежде чем она сумела собраться в мыслями, Брейдер немного отстранился от нее и снова погрузился внутрь ее тела. Его движения постепенно приобретали ритмичность.

У Джулии потемнело в глазах. Что он делает? Что они вместе делают? Как посмел он делать «это» с ней? Она уперлась ладонями в его широкие плечи и попыталась оттолкнуть Брейдера. Но он, всецело поглощенный воссоединением их тел, не заметил ее отчаяния.

Продолжая сопротивляться, девушка подняла бедра над столом, но ее беспорядочные движения лишь помогли ему проникнуть в нее еще глубже. Ее взору представал неведомый ей доселе Брейдер. В нем не осталось ни следа самообладания, ни следа рассудительности. Джулия попыталась упереться пятками о стол и высвободиться из его цепких рук. Но в ответ на судорожные движения девушки, он простонал ее имя, сдавил руками ее ягодицы и резко притянул к себе.

Джулия заколотила кулаками по спине Брейдера, но ей не удалось остановить его. Он снова и снова, с каждым разом все глубже и глубже проникал в ее тело. По лицу Джулии потекли слезы отчаяния. Она предприняла попытку освободить губы от плена его губ, но снова потерпела крах. Внезапно ей в голову пришла неплохая мысль. Ни секунды не колеблясь, она укусила его за язык, который блуждал в недрах ее рта.

На этот раз она добилась желаемого результата.

С гневным возгласом Брейдер отпрянул от нее.

— Что, черт побери, ты делаешь? — прорычал он. Впервые его голос прозвучал так, словно он и впрямь вырос на лондонских улицах.

Джулия не стала терять время зря. Не сочтя нужным давать объяснения, она, извиваясь всем телом, выскользнула из-под его тела, спрыгнула со стола, небрежно сбрасывая на пол потянувшиеся вслед за ней бухгалтерские счета и бланки. Ее грудь высоко вздымалась от переполнявшего ее душу справедливого негодования. Пульсирующая дрожь и непривычная влага между ног испугали ее.

— Как ты посмел сделать это со мной?

— Сделать что? — раздражаясь, в растерянности закричал Брейдер. Его пальцы потрогали язык, проверяя, не идет ли кровь. Но Джулию не волновал ни его гнев, ни его рана. Она зачарованно смотрела на его восставшую плоть, которую видела впервые в жизни. Так вот что он погружал в нее, подумала девушка. Усмешка искривила ее губы. Символ его мужественности показался ей не очень привлекательным. Джулия торопливо, словно желая защититься, накинула на плечи халат и запахнула вокруг тела.

Сердитый взгляд Брейдера проследил за взглядом Джулии и остановился на гордо возвышающейся мужской плоти. Смачно ругнувшись, он отвернулся и осторожно убрал возмущенную плоть в брюки.

Джулия почувствовала, как краска сошла с лица. Смущенная, она прислонила руку ко лбу, стараясь сосредоточиться и найти разумное объяснение тому, что только что произошло между ними.

Внезапно ее осенило.

— Так вот каким образом… — прошептала она.

Брейдер настороженно наблюдал за Джулией. Локон густых темных волос ниспадал на его бровь, придавая его облику зловещий вид.

— О чем ты говоришь? В какую игру играешь ты сейчас? — Его голос дрожал от гнева.

— Вот как… — Она не смогла найти подходящего слова, поэтому повторила вслух свою мысль. — Вот как, оказывается, делаются дети?

От изумления у Брейдера полезли глаза на лоб. Если бы у него вдруг выросла вторая голова, он бы не выглядел более удивленным.

Джулия сгорала от стыда и смущения. Она рассеянно шарила рукой по столу за спиной, пытаясь найти пояс от халата.

— Это еще что такое? — произнес себе под нос Брейдер, опустившись на колени и подбирая с пола несколько листков из вороха документов, которые Джулия неосторожно сбросила со стола. На бумагах появились бурые пятна.

Брейдера вдруг поразила догадка.

— Джулия, разве ты… ты ничего не знала об этом? — Он медленно поднялся и мрачно простонал: — Бог мой! Спаси и защити меня от невежества англичанок!

Джулия, не дожидаясь окончания его речи, стремительно бросилась к двери, распахнула ее и побежала по холлу к лестнице. Шелк развевался на бегу, обнажая стройные ноги.

Брейдер прокричал:

— Джулия, подожди! — Но она даже не повернулась, чтобы посмотреть, последовал ли он за ней. Перепрыгивая через ступеньки, судорожно сжимая полы халата рукой, она промчалась по холлу и, ворвавшись в спальню, со стуком захлопнула за собой дверь.

Со слабым стоном она опустилась на колени и закрыла лицо руками. Как она могла быть такой глупой? Ей казалось, что она никогда больше не сможет смотреть Брейдеру в лицо. Теперь от думал о ней, как о наивной дурочке!

Джулия вынуждена была признать, что винить Брейдера не в чем. Она сама сделала опрометчивый шаг. Но как она могла позволить ему такое? Джулии захотелось немедленно позвать Бетти и потребовать приготовить еще одну ванну. Но в то же время она никого не хотела сейчас видеть.

Девушка заставила себя подняться на подкашивающиеся ноги. Достаточно, захотелось закричать ей. Все кончено! Все рухнуло! Неожиданно она глянула не себя в зеркало.

Шагнув ближе, Джулия изучающе смотрела на свое отражение. Она ни капельки не изменилась. И все же вся ее жизнь перевернулась. Ее тело еще горело румянцем там, где бакенбарды Брейдера царапали кожу. Губы ныли, а сверкание глаз все еще напоминало о пережитом потрясении и… близости Брейдера.

Они с Брейдером занимались любовью! Сердце Джулии учащенно забилось. Они занимались любовью, значит, у нее будет ребенок!

Внезапно раздался слабый, похожий на царапанье стук в дверь. Но Джулия встрепенулась так, словно услышала барабанную дробь.

— Джулия! Открой дверь! — мягким, но требовательным голосом позвал Брейдер.

Она не ответила. У нее не было желания встречаться лицом к лицу с мужем. Она подумала, что если она промолчит, то он, вероятно, решив, что она заснула, уйдет.

— Джулия! — голос стал более настойчивым. — Открой дверь.

Она открыла было рот, но не смогла выдавить ни звука. Затем кашлянув, ответила:

— Нет. — На больше у нее не осталось сил. До нее донесся его раздраженный вздох. На этот раз в его голосе чувствовалась скрытая угроза. — Джулия, если ты не откроешь дверь по доброй воле, я, хочешь ты или нет, все равно войду. Нам нужно поговорить. Сегодня. Сейчас.

Ком подступил к горлу девушки. Почему ее дед в свое время не приказал поставить на дверь спальни замок? Огромный, тяжелый, средневековый замок, способный выдержать натиск инквизиции… и ее мужа.

Он снова постучал, уже громче. Джулия, не дожидаясь очередного ультиматума, бросилась к комоду, быстро выдвинула ящик и, перерывая белье, нашла старую фланелевую ночную рубашку. В тот момент, когда она натягивала ее на голову, Брейдер повернул ручку двери и сказал:

— Джулия, я вхожу.

Брейдер шагнул в комнату.

И снова Джулию поразило невидимое поле, окружающее его могучую фигуру, которая, казалось, заполнила всю комнату. Брейдер закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Его рубашка была заправлена в брюки, но не застегнута, и конусообразный вырез обнажал шею и грудь. Он выглядел необыкновенно привлекательным.

— Джулия. — Ее имя прозвучало так, словно он собирался произносить торжественную речь.

Она ждала продолжения. Ей хотелось, чтобы слова заглушили шум дождя за окнами и подавили чувство незащищенности. Ей хотелось забыть о том, что они одни в комнате. Но говорить она была не в состоянии. Ее руки, буквально свисая по бокам, нервно теребили складки фланелевой рубашки. Ее лицо горело от негодования, но она мужественно встретила взгляд Брейдера.

Брейдер первым отвел глаза. Не дождавшись вежливого приглашения войти, он подошел к креслу и уже начал было садиться, но затем неожиданно вздрс гнул и шагнул назад. Нахмурившись, он приблизился к камину, облокотился на край выступа и бросил на Джулию полный упрека взгляд. В его глазах сквозило обвинение. Но она ума не могла приложить, в чем он мог винить ее. Если у кого и был повод жаловаться, так только у нее.

Не желая встречаться с мужем взглядом, Джулия опустила глаза на пальцы ног, видневшиеся из-под длинной рубашки.

— Почему ты не сказала мне, что ты девственница?

Ее щеки обдало жаром. Она подняла голову и вынужденно ответила:

— Не представляю, как можно обсуждать подобные вещи. Кроме того, разве ты поверил бы мне?

— Вчера ты призналась, что провела ночь с офицером. — Его слова прозвучали как обвинение.

— Я действительно провела с ним ночь. — Джулия бросила ответное обвинение. — Но он не делал «это» со мной.

— Джулия, я не ожидал, что ты окажешься Дев… — Заметив выражение ее лица, он тряхнул головой, словно мысленно соглашаясь с собой, осторожно добавил:

— Но я не причинил тебе боли, правда?

— Боль? — Он, видимо, не думал, что она рискнет ответить на его вопрос, решила Джулия. Боль была, но ее поразил акт сам по себе. То, что Брейдер делал с ней, показалось вульгарным и оскорбительным. — Мне не понравилось это. — Сухо заявила она, подавляя дрожь негодования.

Брейдер с подозрением взирал на нее.

— Разве твоя мать никогда… Нет, не могу представить леди Маркхем, обсуждающую столь щекотливый вопрос. Но неужели никто так и не рассказал тебе о том, что происходит между женщиной и мужчиной?

— И не подумаю отвечать. Это мое личное дело, — огрызнулась Джулия и горделиво подняла голову, твердо намереваясь сохранить то, что осталось от ее гордости.

Брейдер некоторое время задумчиво смотрел на жену, затем сам ответил на свой вопрос:

— Конечно, никто не говорил. Не мог сказать. — Он сделал глубокий вдох и шумно выпустил воздух. — Джулия, то, что произошло между нами в кабинете, — на мгновение он замолчал, испытывая неловкость, развел руками в воздухе, показывая на них двоих, и продолжил, — вполне естественно… для отношений между женщиной и мужчиной.

У Джулии не было никакого желания обсуждать столь пикантный вопрос сейчас. Тем более с Брейдером.

— Не смей говорить со мной, как с ребенком!

— Если бы ты не была наивной, как ребенок, то мне вообще не нужно было бы начинать этот разговор, — бросил в ответ он.

— С меня достаточно! — Джулия кинулась к двери. — За один день я слишком натерпелась от тебя!

Нога Брейдера молниеносным движением наступила на край шелкового халата, выступающего из-под фланелевой рубашки. Не успела Джулия сделать и шага, как тело ее дернулось назад, словно пригвожденное к полу. Ее щеки заполыхали огнем, как пламя на ветру. Она мысленно проклинала себя за то, что забыла об этом пресловутом, путающемся под ногами шелковом халате.

— В данный момент, вы, леди Джулия, не на трон восходите, так что оставьте подобный царственный тон для более подходящего случая.

— Отпусти меня, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

Брейдер убрал ногу. Пола халата потянулась за Джулией, словно шлейф вечернего платья. Она почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза и попыталась сдержать их. Но одна слезинка, вырвавшись помимо ее воли, быстро побежала по щеке. Джулия отказывалась признаваться в собственной слабости.

Брейдера одним широким шагом приблизившись к Джулии, поймал слезинку кончиком пальца. Его суровый взгляд смягчился. — То, что я делал, должно быть, действительно потрясло тебя. Тем более что ты не была готова. Но поверь мне, я был убежден, что ты знала, на что идешь. Ты ведь предлагала мне заниматься с тобой любовью.

— Я не говорила ничего подобного!

— Когда женщина без приглашения входит в уединенную комнату мужчины и не скрывает, что ее обнаженное тело прикрыто лишь тонким шелковым халатом, — Брейдер замолчал, желая особо выделить последующее заключение, — то ей не нужно спрашивать разрешения у апостола Павла.

Джулия не сочла нужным опровергать это заявление. Она, не мигая, словно окаменев, смотрела на стену за спиной Брейдера.

Он тихо чертыхнулся и провел рукой по волосам.

— Джулия, честно говоря, я не знаю, что сказать.

— Не нужно ничего говорить.

— Джулия…

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты немедленно покинул мою комнату.

— Извини меня, пожалуйста.

Джулия не поверила своим ушам, услышав извинение Брейдера, и от изумления потеряла дар речи. Брейдер? Приносит извинения? Она подняла на него глаза.

Он продолжал:

— Я заблуждался на твой счет. И принимая во внимание тот факт, что это был твой первый опыт общения с мужчиной… ну… я хочу сказать, что ты впервые занималась любовью, боюсь, я вел себя не так, как следовало.

Должно быть, он издевался над ней, решила девушка. Но в его бездонных глазах она не заметила ни тени насмешки. Она расслабилась, ощущая, как гнев отступает. Затем вполголоса с трудом выдавила признание.

— Я сама виновата. Я вела себя крайне неблагоразумно.

В его глазах мгновенно заплясали золотистые огоньки.

— Должен признаться, не имею ничего против вашей безрассудности… миссис Вульф.

Сердце Джулии трепетно забилось, перехватило дыхание. Она всем телом вбирала в себя ласкающую слух теплоту его голоса. Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась, не в состоянии говорить.

Брейдер подошел ближе.

— Я не возражаю против твоей дерзости.

Милый, бархатистый голос мужа заставил Джулию затрепетать. Она впилась взором в пульсирующую жилку на его шее.

Подняв ее руку, Вульф прижал изящные тонкие пальчики к губам.

— Сейчас, — начал он, опаляя горячим дыханием ее кожу, — мы можем начать с того, на чем остановились внизу в кабинете.

Джулия округлила глаза, пораженная его предложением.

Брейдер погладил ладонью ее пальцы.

— Сейчас все будет не так, как в кабинете. Теперь ты уже больше знаешь, а я буду более осторожен и деликатен. Все будет хорошо. Я обещаю.

Джулия вырвала руку.

— Мне не понравилось это, — бросила она недовольно.

Брейдер раздраженно продолжал.

— Джулия, мы женаты. Мы должны быть вместе. Тем, чем мы занимались в кабинете, занимаются все супруги.

— Неправда! Ты мне уже сто раз говорил, что нам не обязательно жить вместе. И ты даже не хотел, чтобы я находилась где-нибудь поблизости.

— Джулия, ты причиняешь мне страдания.

Услышав предупреждающие нотки в его голосе, она быстро шагнула в сторону.

— Думаю, теперь мы квиты, Брейдер. У тебя есть любовница и ты можешь заниматься «этим» с ней. А у меня есть то, что я и хотела. У меня будет ребенок от тебя.

Брейдер застыл, беззвучно хватая ртом воздух. Он так долго смотрел на нее, не в состоянии вымолвить ни слова, что Джулия начала опасаться, уж не болен ли он эпилепсией и не начался ли у него приступ.

Но она знала, что ей нечего бояться: она теперь могла оттолкнуть его кончиком пальца.

Возвращаясь к реальности, Брейдер тряхнул головой. Или, по крайней мере, Джулии так показалось.

— Что у тебя будет?

— Ребенок от тебя! — гордо произнесла она.

— Ребенок от меня, — как эхо повторил он. — Это очередная шутка? — Долю секунды он смотрел на лицо жены, затем рассмеялся. — Неужели ты говоришь всерьез? Должен ли я объяснить все? — риторически вопросил он, обведя взглядом комнату.

— Объяснить что?

Брейдер засмеялся еще громче.

— Что ты хочешь объяснить мне? — требовательно повторила девушка, подперев руками бока. — Что ты нашел забавного в моих словах?

Брейдер повернулся к ней.

— Я должен объяснить тебе, почему мне так трудно сидеть. Я говорю о том, что мне неудобно сидеть. Я должен объяснить, почему брюки на мне так натянуты и вся кровь пришла к моему…

Он издал рев раненого зверя и вихрем пронесся мимо Джулии, у двери повернулся и хмуро добавил:

— Ты ведь ничего не знаешь, не так ли?

— Не имею ни малейшего понятия, на что ты намекаешь, — призналась она.

Брейдер закатил глаза и поднял руки к небу.

— Бог мой, посоветуй, что мне делать? За что ты меня так жестоко наказываешь? — Его сердитые глаза остановились на Джулии. — Я взял в жены женщину, обладающую внешностью богини, репутацией и поведением проститутки и знаниями пятилетнего ребенка в области интимных отношений между мужчиной и женщиной.

— Неправда!

Он вызывающе вздернул подбородок.

— Но это так!

Джулия рассвирепела.

— Убирайся вон!

— С удовольствием, — прорычал в ответ Брейдер. — Я шагал по кабинету, как по клетке, пытаясь унять это проклятое… возбуждение, которое ты вызвала во мне.

— Возбуждение?

Брейдер фыркнул и пояснил.

— Ну «это». Помнишь? Ты еще так неопределенно назвала его «этим». Так вот, «это» сводит меня с ума.

Джулия непонимающе покачала головой.

— Не представляю о чем ты говоришь.

— Я говорю об «этом»! — окончательно потеряв терпение, прохрипел Брейдер.

Но Джулию не смутил его истошный вопль. Она еще больше растерялась.

— Брейдер, я не уверена, что понимаю тебя.

Он, казалось, пытался заставить себя молчать, но все же процедил сквозь зубы.

— Я говорю о том, что ты не беременна. — Он открыл дверь и добавил с воинственным видом. — Что ты теперь думаешь об «этом»?

Джулия застыла с открытым ртом.

— Но я должна быть беременной. Ты же делал э… — она замолчала, боясь выговорить слово до конца, — со мной, — растерянно добавила она.

Брейдер смотрел на нее из-под насупленных бровей. Его голос дрожал от непонятных Джулии чувств.

— В данный момент я немного не в своем уме, Джулия. Так что давай отложим разговор на эту щекотливую тему до более подходящего случая.

Потрясенная услышанным, Джулия повторила. — Я не беременна? Брейдер?

Брейдер издал стон отчаяния, распахнул дверь, вышел из спальни и с грохотом захлопнул дверь за собой. Джулия слышала, как по пути к своей комнате он пнул ногой столик в коридоре, который глухо задребезжал. Затем раздался стук двери и послышался звук, который обычно издают тяжелые предметы, падая на пол. Очевидно, Брейдер расшвыривал в ярости по комнате свои драгоценные книги, решила девушка.

Но у нее не хватило мужества на то, чтобы пересечь коридор и потребовать объяснений столь неразумного поведения мужа. К тому же она знала, кто сумеет ответить на все ее вопросы, причем без крика и без стука дверьми. Завтра, завтра Джулия собиралась посетить Эмму.

На следующее утро, когда Джулия очнулась от беспокойного сна, Бетти подала ей записку от Брейдера. Муж извещал ее о том, что дела задержат его в Лондоне на несколько дней. Вчера ночью он уже знал, что покинет Кимбервуд или в очередной раз решил убежать от нее?

В течение, по крайней мере, часа, после того, как муж покинул ее спальню, ей пришлось слушать грохот передвигаемой в его комнате мебели. В голове Джулии не укладывалось, почему Брейдер выбрал для подобного занятия такое неподходящее время, как полночь, и почему не позвал на помощь прислугу.

Девушку несколько утешило то, что он оповестил ее о своем местонахождении. Определенно, это был некоторый успех.

Через три часа Джулия сидела за кухонным столом в домике Эммы и, сосредоточенно разглядывая ногти, пыталась четко сформулировать в уме волнующие ее вопросы.

Суетясь у плиты, Эмма наливала чай в чашки.

— Мои советы помогли вам, моя госпожа? — С лукавой улыбкой поинтересовалась она.

— Да, — неохотно призналась Джулия.

Эмма просияла от радости. Махнув рукой в сторону гостьи, она добавила.

— Вы молодая, здоровая супружеская пара. Я была уверена, что не потребуется много усилий для того, чтобы между вами вспыхнула искра страсти.

Джулия удивленно заморгала. Она бы никогда не употребила слово «искра», описывая то, что произошло между ней и Врейдером ночью. По ее убеждению, к описанию подходили совсем другие определения: вулкан, адское пламя.

Джулия сделала глубокий вздох.

— Эмма, у меня есть еще один вопрос.

Экономка радушно заулыбалась.

— Спрашивайте, моя госпожа. Вы же знаете, что Эмма Бил все честно и откровенно расскажет вам. — Женщина поставила чашки с чаем на блюдца и понесла их к столу, за которым сидела Джулия.

Эмма оказалась права в прошлый раз, мелькнуло в голове Джулии. Эмме можно доверять, решила она.

— Что должен делать мой муж, чтобы я забеременела? — выдохнула в конце концов девушка.

В ответ раздался звук двух разбившихся чашек, которыми так дорожила Эмма!

Глава X

Эмма ответила на все вопросы с терпеливостью и мудростью опытной женщины. Джулия от всего сердца пожалела о том, что не догадалась задать ей эти вопросы до замужества.

Чтобы хоть как-то отвлечься от безрадостных мыслей, Джулия с головой окунулась в обязанности хозяйки Кимбервуда. Еще в Дейнскорте она поклялась, что как только ей представится такая возможность, она непременно сделает все, чтобы облегчить тяжелую жизнь арендаторов, которых безжалостно притеснял ее отец.

Сейчас у нее были и возможность, и деньги. Но вскоре она с удивлением обнаружила, что Брейдер уже опередил ее и сам позаботился о нуждах арендаторов. Куда бы она ни приехала, везде слышала слова благодарности в адрес мужа и нового управляющего, назначенного им.

Джулия почувствовала себя бесполезной.

И все же она нашла себе занятие, продавая лекарственные отвары и настои от крупа, которые готовила Эмма. Помогала ей в этом жена приходского священника, которая долго не могла выбрать, как обращаться к Джулии: леди Джулия или миссис Вульф. Джулия внимательно выслушивала, выражая искренние соболезнования, жалобы молодой супруги фермера на тяготы беременности. И с восхищением наблюдала за работой кочующего кузнеца, который решил обосноваться в Кимбервуде. Каждый день она проводила по часу с Нэн, получая удовольствие от их укрепляющейся дружбы.

Но все это время ее неотступно преследовали мысли о Брейдере.

Сознание девушки снова и снова воспроизводило их разговор той ночью. Ей хотелось повернуть время вспять и изменить все события того вечера. Джулии хотелось сыграть свою роль по-другому, хотелось быть более недоступной, заставить его прийти к ней, а не наоборот. Она представляла себя более возвышенной и находчивой. И видела Брейдера покорным, потрясенным ее шармом, ее внешностью, умоляющим уделить ему внимание.