– Я прошу прощения, милорд, но вы хотели остановиться на границе Уэльса.

Тэсс открыла дверцу кареты и выскочила наружу. Бренн последовал за ней. На пронзительно голубом небе застыли пушистые облака. Солнце отражалось в водной глади извилистого ручья. Вдоль берега паслись овцы, похожие на отражение облаков.

Легкий бриз ласково пробежал по его волосам. Он убрал выбившуюся прядь с лица и повернулся к Тэсс. Ветер «потрудился» и над ее прической. Она заметила:

– Это так похоже на Англию.

В его голосе прозвучало разочарование:

– На Англию?

Бренн не скрывал возмущения: как она могла не видеть разницы? Здесь даже земля пахла иначе. Он словно ожил, острее переживая каждое мгновение.

Здесь был его дом.

Он вдруг осознал, что Тэсс не разделяет его чувства. Она не принадлежала этой земле. Он начал понимать, что имела в виду Сара, когда предрекала их союзу трудности. Он начал волноваться, как бы ее пророчества не сбылись, а ведь без ответа оставался еще один вопрос. Что скажет Тэсс, когда увидит Эрвин-Кип?

Когда они пересекли границу Уэльса, Тэсс заметила, что Бренн стал тихим. О, ей не надо было сравнивать его родину с Англией. Он тут же переменил свое отношение, как только она сказала, что не видит никакой разницы между ними.

Чтобы доставить ему удовольствие, она начала говорить о том, что с нетерпением ждет, когда же они прибудут в Эрвин-Кип.

– А где те эскизы, которые ты приносил мне? Я бы снова хотела на них взглянуть.

– Я не уверен, что помню, куда их положил, – ответил он сдавленным голосом.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, а что?

– Ты на себя не похож.

– Все в порядке, – заверил он ее.

Чтобы доказать ей, что она ошибается, он начал рассказывать ей о том сельхозоборудовании, которое заказал в Лондоне. Ей было трудно представить разговор более скучный. Обсуждение разных типов плугов откровенно навевало на нее тоску.

Около часу дня они подъехали к небольшой деревне, находившейся вдали от главной дороги. Тэсс проголодалась. Им на пути не попалось ни единой души, но Бренн заверил ее, что вдоль побережья Уэльс населен более плотно.

Как жаль, что их маршрут лежал в другом направлении.

Тим подкатил к постоялому двору, который располагался на окраине одной из деревенских улиц. Ворота его были приветливо распахнуты.

За их каретой показался и грузовой экипаж. Вела быстро выпрыгнула из него, так как ей уже давно требовалось облегчиться. Она помчалась в какой-то укромный уголок, бурча на ходу, что не видела более диких мест.

– Вела преувеличивает, – сказала Тэсс Бренну перед тем, как последовать за своей служанкой.

– Ничего подобного, – ответила Вела, когда Тэсс зашла за угол. – Мне кажется, что мы едем к каким-то язычникам.

– Не говори глупостей.

– Кларенс рассказывал мне всякие истории. Эти люди нас не любят.

– Нас? Но они нас не знают.

– Не нас, а англичан.

Тэсс покачала головой и рассмеялась.

– Но это правда, – настаивала Вела. – Они называют нас саксонцами.

– Ну и что из этого? Конечно, это несколько старомодное название, но уверена, что люди здесь хорошие, – сказала она.

Однако спустя несколько минут Тэсс вынуждена была пересмотреть свое мнение.

Местная гостиница оказалась крошечной. Отдельных комнат для посетителей в ней не было. В общем зале было людно и шумно, но все разговоры стихли, как только Тэсс переступила порог помещения.

Она наклонилась к мужу и, прикрыв рот рукой, затянутой в перчатку, сказала:

– Я привыкла к тому, что привлекаю к себе внимание, но мне еще не удавалось повергать такое большое количество людей в полное безмолвие.

Бренн хмыкнул:

– Иди вон за тот столик. – Он указал на небольшой стол в дальнем углу зала.

Мужчина, судя по виду хозяин постоялого двора, подошел к Бренну и обратился к нему на какой-то тарабарщине.

Настала очередь Тэсс смолкнуть в изумлении.

Бренн ответил на такой же тарабарщине. Тэсс удивилась еще больше, когда хозяин понял, о чем говорил ее муж. Он произнес по-английски:

– У нас сегодня есть крольчатина. А еще эль и хороший сыр.

– Прекрасно, – сказал ему Бренн.

Тэсс чувствовала, что все взоры по-прежнему обращены на нее. Стол, за которым они расположились, идеальной чистотой не отличался. Вела, бросила красноречивый взгляд, словно желала сказать своей госпоже: «Я вас предупреждала». Тэсс нахмурилась и приказала ей сесть.

Хозяин отправился выполнять заказ, и посетители постепенно стали заниматься своими делами. Их говор был непонятен Тэсс.

– На каком языке они говорят? – шепотом спросила она Бренна.

– На валлийском.

– А почему не на английском?

– Потому что, как я уже говорил, это самые независимые люди в мире.

– Ты тоже говоришь на этом языке?

– Я могу лишь объяснить, что не владею валлийским. Тэсс раздраженно вздохнула.

– Что? – отвечая на ее невысказанное замечание, вымолвил Бренн.

– Почему ты мне раньше об этом не сказал?

– О чем?

Как он мог быть таким толстокожим?

– О том, что здесь не Англия.

– Но это Англия. Они лишь говорят на своем языке. И потом, всегда найдутся люди, которые владеют английским.

Тэсс выпрямилась и прислушалась:

– Не очень много.

Бренн задумчиво стряхнул со стола крошки:

– В деревнях немного, но на побережье почти все говорят по-английски.

– А в Эрвин-Кип?

Он помедлил перед тем, как ответить:

– Один или два человека.

Вела произнесла что-то нечленораздельное. Она сидела, словно проглотила кол.

Тэсс осмотрелась. Все окружающие выглядели довольно приличными людьми. Однако она все же заметила:

– Да, далеко мы отъехали от Лондона.

Хозяин принес их заказ. К удивлению Тэсс, еда оказалась очень вкусной. Ей понравился даже эль. Он был слаще того, что ей доводилось пробовать прежде.

Она как раз собиралась сказать об этом Бренну, но в это мгновение в зале появился молодой человек, одетый не лучше какого-нибудь пастуха. Однако все громко приветствовали его:

– Даниэль!

Вместо ответного приветствия Даниэль начал что-то цитировать.

– Что он говорит? – заинтересовалась Тэсс.

– Читает стихи.

Она посмотрела на грубый наряд мужчины:

– Стихи?

– Они здесь все любят поэзию. У уэльсцев врожденное чувство такта и ритма. И за этим занятием они могут провести целый день.

Словно в подтверждение слов Бренна со своего места встал еще один мужчина. Как только Даниэль закончил чтение, он подхватил эстафету. После него встал еще один, одетый не лучше трубочиста. Ораторов громко приветствовали хозяин постоялого двора и его гости.

Тэсс доедала, пребывая в задумчивости: все ей казалось непривычным и непонятным.

– Ты не возражаешь, если я пройдусь перед тем, как мы продолжим путь?

Бренн поднялся:

– Я пойду с тобой.

– Нет, не прерывай обеда из-за меня. Со мной пойдет Вела.

Горничная была только рада поскорее убраться отсюда. Она оставила тарелку нетронутой.

На улице Тэсс завязала ленты шляпки на бант и глубоко вздохнула.

– Давай пойдем сюда, – сказала она, указывая налево. Вела тут же начала вливать яд в уши своей госпожи, жалуясь на все и всех вокруг. Тэсс почти не слушала ее. Она не знала, как справиться с охватившим ее беспокойством. Ей предстояло поселиться в новом доме. Ей предстояло освоиться в... родной стране! Возможно, после короткого визита в Эрвин-Кип ей удастся убедить Бренна в целесообразности переезда в Лондон. Ей так хотелось очутиться в привычной для себя обстановке.

Они пересекли дорогу и начали возвращаться по другой стороне к видневшимся вдалеке каретам, как вдруг из кустов между двумя домами выскочила ватага мальчишек. Они громко кричали и улюлюкали.

– Бог ты мой, они нападут на нас! – закричала Вела. Если бы Тэсс не одернула ее за руку, она бы сорвалась на бег.

– Не смеши меня, – заметила Тэсс. – Это всего лишь мальчики, которые кричат на... куст.

Это было правдой. Ребята собрались вокруг колючих зарослей, и что-то громко кричали на валлийском.

– Нет, я знаю, что это язычники, которые совершают свой бесовской обряд! – рыдая, произнесла Вела.

Один из мальчишек швырнул в куст камнем. Оттуда выполз тощий черный кот и прошмыгнул у парня между ног, спасая свою жизнь. Началась погоня.

– Это всего лишь кот! – закричала Тэсс. – Бедный маленький котенок!

Она устремилась за мальчишеской оравой, возмущенная подобным отношением к животному.

Кот бежал, опустив уши и поджав хвост. Мальчишки с улюлюканьем неслись за ним, а Тэсс – за мальчишками. Шляпа у нее слетела и болталась теперь за спиной. Вела громко звала на помощь.

Путь несчастному коту преградили лошади, запряженные в кареты. Животное начало метаться в поисках надежного убежища и помчалось к единственному укрытию, к двери в гостиницу.

Когда беглец уже собирался ворваться внутрь, на пороге показался Бренн. Кот врезался в его сапоги и попытался повернуть назад, но Бренн успел подхватить беднягу и поднял за шкирку.

– И что это у нас такое? – спросил он.

Завидев незнакомца огромного роста, мальчишки бросились врассыпную. Тэсс поспешила навстречу мужу.

– Они гнались за этим несчастным котом, – сказала она, переводя дух. – Ты спас ему жизнь.

Хозяин и его постояльцы показались на пороге, не желая пропустить представления.

Бренн осмотрел животное. Ничего особенного. Кот пытался вырваться и отчаянно шипел. Он был таким тощим, что можно было пересчитать его ребра, а на голове у него виднелись следы былых баталий в виде царапин и проплешин. К тому же одно ухо у него оказалось разорванным. Тэсс не могла смотреть на него без жалости.

Хозяин постоялого двора сделал шаг навстречу Бренну и Тэсс:

– Позвольте мне забрать его, милорд. Это кот викария. Одни неприятности от него.

– Кот викария! – в негодовании воскликнула Тэсс. – Почему же он не может позаботиться о животном?

Она протянула руку к коту до того, как его успел забрать хозяин постоялого двора.

Кот сразу понял, где искать спасения. Он вцепился в лиф платья Тэсс и уставился на собравшихся своими круглыми желто-зелеными глазами.

– Уже почти год, как викарий умер, – сказал хозяин.

– Но почему же никто не заботится о бедном животном? Посмотрите на него! Он же голодный!

Животное испустило протяжный вопль, однако никто и бровью не повел: от этих людей не стоило ждать сочувствия.

– У всех и своих котов хватает, – сказал хозяин. – Кроме того, те мальчишки... – он пожал плечами, – они сыновья диссентеров.[1] У нас тут их много, а кто же возьмет кота, который принадлежал английскому священнику?

Ей показалось, что она ослышалась.

– Вы хотите сказать, что кота не приняли в деревне только потому, что он принадлежал священнику-англичанину?

– Да, миледи, – без колебаний ответил хозяин. – Диссентеры очень упрямы. У них свои убеждения.

– Тогда кота заберу я, – выпалила она. – Я дам ему и еду, и кров!

– Тэсс, – попытался возразить Бренн.

– Я собираюсь оставить кота, – твердо сказала она. Бренн перевел взгляд с несчастного животного на Тэсс.

– Хорошо. Если моя жена хочет кота, пусть она заберет этого кота. Хозяин, позаботьтесь о том, чтобы он отправился с нами в корзине. И нам нужна еда для него.

– Этот кот родился под счастливой звездой, – заметил хозяин.

Пока он выполнял поручения Бренна, Тэсс гладила кота и шептала ему слова утешения:

– Я так боялась, что эти мальчишки убьют тебя, малыш.

– А я думала, что эти мальчишки убьют вас, – театрально заламывая руки, произнесла Вела.

– Что ж, со мной все в порядке, а за смелость я получила прекрасного кота, – ответила Тэсс.

Бренн протянул руку, но вместо того чтобы погладить животное, как ожидала Тэсс, он прикоснулся своей рукой в перчатке к ее щеке:

– Ты вела себя очень храбро. Очень глупо, но очень храбро. Храбро. Никто еще не делал Тэсс такого комплимента. Она готова была снова влюбиться в своего мужа.

Спустя минуту появился хозяин, в руках он держал корзину, закрытую крышкой, и кое-какие припасы для кота.

Бренн помог Тэсс сесть в карету. Он постучал по боковой стенке, и они отправились в путь.

– Посмотри, – сказал он Тэсс.

Она наклонилась через его колено к окну: хозяин и его постояльцы все еще стояли на пороге и смотрели на отъезжавшую карету. Они хранили гробовое молчание.

– Думаешь, они напишут в нашу честь поэму? – язвительно заметила Тэсс.

Бренн рассмеялся, да так громко, что испугал несчастного кота.

Он тут же успокоил его, почесав за ухом.

– Как ты хочешь назвать его? Тэсс задумалась на мгновение:

– Майлзом.

– Почему?

– Мне нравится это имя.

Майлз начал громко урчать, очевидно, только теперь осознав, что он спасен, но когда он взглянул на Бренна, то недовольно мяукнул.

– Тихо, – сказала Тэсс, – если бы не он, мальчишки расправились бы с тобой.

К ее восторгу, Майлз перестал мяукать, хотя время от времени и поглядывал настороженно в сторону Бренна.

Тэсс начала кормить своего питомца. Она покрошила мясо, но Бренн предупредил ее, чтобы она не сильно закармливала изголодавшегося кота, иначе его стошнит.

Она положила свернувшегося клубком Майлза на дно корзины, и он быстро уснул после всех пережитых волнений.

– Какой чудесный кот, – сказала Тэсс. – Я не думала, что мне придется встретиться с человеком, который может травить несчастное животное только потому, что кто-то исповедует другую религию. Я думала, что эти проблемы остались в далеком прошлом.

– Пока у людей будут различные мнения насчет религии, война будет продолжаться.

– Но я считала, что в Англии только одна церковь.

– Тэсс, в Англии религий, как листьев на дереве. Возможно, в свете, где ты вращалась, все и исповедовали одну веру, но в деревне все по-другому. Разве у тебя нет друзей-католиков?

– Нет. Я встречала всего одну женщину-католичку. Еще я видела евреев, но не общалась с ними.

– Ты вела очень замкнутую жизнь.

Его критика немного задела ее. Она скрестила руки на груди и спросила первое, что ей пришло в голову:

– Эрвин-Кип похож на эту деревню?

– Мой дядя был ярым приверженцем англиканской церкви. Но это не значит, что надо закрыть глаза на других. Мир полон добрых людей, которые исповедуют разные верования.

– Ты можешь оправдать тех мальчишек, которые чуть не загнали бедного Майлза на тот свет?

– Нет, и я не об этом говорил.

– Я ненавижу такое вероисповедание. Я думаю, что парламент должен принять закон, запрещающий эту религию.

Бренн взял ее за руку:

– Такой закон был принят много лет назад. И что же? Страна пережила гражданскую войну. Тэсс, нельзя ненавидеть религию. Это нетерпимость. И люди, которые ее проявляют, заслуживают порицания.

– Ты хочешь сказать, что эти мальчишки проявили нетерпимость?

– Ну конечно. Нетерпимость встречается сплошь и рядом. В Лондоне особенно часто. И не только в отношении религии. Вспомни, как в свете игнорируют тех, кто нарушил какие-то правила. Это же полный абсурд. Посмотри на таких, как Деланд Годвин. Если кто-то не вписывался в ваш круг, он тут же начинал критиковать этого человека в своей газетенке. И для чего? Лишь для того, чтобы надуться от гордости за себя?

– О да, Годвин, – нахмурившись, вымолвила Тэсс. – Именно из-за него Анна не смогла найти мужа. Когда ее представили в свете, он высмеял ее, и только потому, что он всегда выбирает одну из дебютанток для своих издевательств. С тех пор у нее дела идут из рук вон плохо. Я не побоялась назвать ее своей подругой, хотя знаю леди, которые не рискнули бы пойти против принятого мнения.

– Он вызвал у меня отвращение.

– Но он очень влиятелен.

– Люди, подобные ему, процветают по двум причинам: они либо находят последователей, либо не получают отпора своему хамству. Ты не станешь членом чьей-то свиты и не будешь стоять в стороне, когда обижают слабого. Ты доказала это, назвав Анну Барнетт своей подругой и погнавшись за мальчишками, которые травили кота. Ты выглядела как воительница.

Он шутил, но в его голосе звучала гордость.

Тэсс прижалась к нему:

– Ни с кем я не говорила так откровенно, как с тобой. Удивительно, но за три дня замужества я узнала больше, чем за все то время, которое провела без Минни.

– В Эрвин-Кип мы сумеем построить свой мир. Без войн, без глупых притязаний. Там не будет голодных и страждущих.

– И нетерпимых.

– Да.

– Но разве это уже не так?

Ее вопрос застал его врасплох. Он нахмурился, не зная, что ответить.

– Я хочу сказать, что те эскизы, которые ты нарисовал, так чудесны, – вяло произнесла она.

– Да, – голос его прозвучал отстраненно.

Она подняла на него взгляд и заметила, что он смотрит на нее, не отводя глаз.

– Скажи мне что-нибудь, – сказала она. Он сжал её пальцы, но тут же отпустил:

– Все в порядке. Я лишь хочу поскорее вернуться домой. В ту ночь они остановились в гостинице, которая не могла соперничать по комфорту и уюту с «Королевской короной», но и не была такой ужасной, как «Далекие дали». Майлз привел ее в восторг тем, что захотел спать на ее подушке.

Позже, когда Бренн и Тэсс уже были обессилены тем, с какой страстью утоляли свое желание, Тэсс вдруг нашла в своем сердце заветные слова. Она прошептала их Бренну на ухо: она говорила о том, что любит его.

Он ничего не ответил, а лишь еще крепче прижал ее к себе, ощущая гармонию с миром. Но заснуть Бренн не мог. Она сказала, что любит его. Она произнесла свое признание, и его душа открылась ей навстречу. Он уставился в потолок, не зная, что ответить. Ее слова дали возможность ему почувствовать себя самым счастливым человеком на земле, но при этом и напомнили, как сильно он виноват перед ней. Уже утром они достигнут поместья, она увидит истинное состояние Эр-вин-Кип, и правда станет известной.

Богатая светская барышня, на которой он женился, менялась на глазах. Она вкладывала в их брак гораздо больше, чем он ожидал. Он молился лишь о том, чтобы она, увидев его «особняк», нашла в себе силы простить своего обманщика мужа.

Майлз разбудил их своим мяуканьем рано утром. Тэсс не рассердилась, так как хотела поскорее отправиться в путь. Ее манила мысль о встрече с новым домом.

– Когда же мы попадем в Эрвин-Кип? – спросила она.

– К полудню.

Бренн брился перед квадратным зеркалом. Он был почти одет – оставалось только натянуть на себя рубашку. Промыв лезвие, он снова неспешно приступил к работе.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – поинтересовалась Тэсс.

– Что? – спросил он, как будто не расслышал ее вопроса. Придя в себя, он произнес: – Да, я в порядке. Просто задумался.

Она подошла к нему.

– Бренн, ты выглядишь уставшим. Разве ты не выспался? Она дразнила его, но он не стал подхватывать ее игривый тон.

– Я прекрасно выспался.

Тэсс все еще была в ночной сорочке. Она подошла к мужу сзади и обняла его за талию. Потершись о его спину грудью, она прошептала:

– Я тоже чудесно выспалась.

Он замер и опустил лезвие. Одна щека у него все еще была намылена.

– Тэсс...

Он провел рукой по ее лицу. Его большой палец задержался на ее губах. Она разомкнула уста и коснулась его кончиком языка.

Он притянул ее к себе.

– Как трудно поверить, что было время, когда тебя называли Снежной королевой.

– Это было до тебя, – она поцеловала его. – До того, как я влюбилась.

Бренн шумно выдохнул. Ее охватило желание, и она страстно прошептала:

– У меня холодные руки... Не хочешь их согреть? Он взял ее ладони и направил их ниже талии.

– Я пытался побриться.

С этими словами он схватил полотенце и вытер лицо досуха.

– Если бы у меня задрожала рука от твоих ласк, то ты лишилась бы моего общества. Я мог перерезать себе горло.

Он бросил полотенце в сторону и повернулся к Тэсс. Заметив ее выражение лица, он спросил:

– Я что-то не то сказал?

– Нет-нет.

Она не хотела выяснения отношений, но все же не удержалась:

– Ты мне кажешься таким отстраненным. Он провел рукой по волосам:

– Прости меня, Тэсс. Я просто хочу как можно скорее попасть домой.

– О да, я тебя понимаю.

Он говорил так серьезно, что она ждала еще каких-то объяснений.

Позже, за завтраком, она внимательно наблюдала за мужем. Возможно, он узнал ее секрет. Могла она выболтать его во сне? Ее живое воображение дарит ей такие красочные сны, что она вполне могла разговаривать, погрузившись в дрему...

Она отставила чашку с чаем. Ей ничего не хотелось.

Теперь наступила очередь Бренна выразить озабоченность:

– Тэсс, ты так побледнела. Что-то случилось?

В ее душе вдруг поселился панический страх. Она заставила себя посмотреть на Бренна.

– У нас все в порядке? – она выдавила из себя этот вопрос невероятным усилием воли.

– Да!

Он немедленно поднялся, чтобы стать рядом с ней:

– Я просто задумался. Но ты... Я испугался, что ты упадешь в обморок.

Она схватилась за его руку, словно утопающий за соломинку.

– Если бы у тебя был секрет, ты бы обязательно открыл его мне?

Он улыбнулся. Едва заметно, но улыбнулся, и она услышала слова, которые только и могли ее утешить:

– Конечно, я бы открылся тебе.

Она успокоилась. В мир вернулись краски. Он не знал ее секрета.

Но она должна была ему все рассказать. Тэсс не отпускала его руки:

– Бренн...

В это мгновение кучер сообщил им, что карета готова.

– Тэсс, пора ехать.

Она решила открыться ему позже. Время для исповеди было упущено. Она расскажет ему все, но не станет портить ему момент встречи с домом.

Вела уже ждала их, восседая в грузовой карете. Бренн помог Тэсс подняться в экипаж, вручил ей корзину с котом. Кларенс и Тим заняли свои места, и они двинулись в путь без дальнейших задержек.

День выдался пасмурным. Тучи грозили дождем. Изредка им на пути попадались фермерские дома. Раз или два встретились пешие путники – и никого более.

Тэсс настояла, чтобы Бренн снова показал ей эскизы Эрвин-Кип. Она внимательно всматривалась в рисунки, любовно поглаживая очертания флюгера в форме дракона на купольной крыше.

– Этот дом выглядит потрясающе. Он кажется построенным недавно, хотя ты говорил, что он очень древний. В нем такие большие окна.

– Да, – бесстрастно заметил Бренн.

Она посмотрела на него. Он был настолько погружен в свои мысли, что не замечал ничего вокруг. За окном холмы сменялись небольшими равнинами – обычная картина для Черных гор. Дорога стала более извилистой, и скромное оснащение экипажа сразу дало о себе знать – пассажиров начало трясти значительно сильнее.

– А что же слуги? – спросила Тэсс. – Наверное, многие из них помнят несколько поколений графов Мертонов.

Этот вопрос вывел Бренна из задумчивости:

– Там нет слуг.

– Нет слуг? – Тэсс взглянула на большой дом на рисунке. – Такой огромный особняк без слуг?

– Мой дядя был непредсказуемым человеком. Ему не нравилось общество людей.

Бренн вытянул ноги, задумался, а потом решился на признание:

– Дом очень запущен из-за этого. Он вообще требует переделки. Я немного приукрасил его на рисунке.

– Да? – Тэсс не совсем понимала, что он хотел этим сказать. – Что же, это легко исправить. Я найму слуг в деревне.

Теперь Бренн проявлял к разговору куда больше интереса. Она увидела, как он с облегчением вздохнул, словно боялся, что она снова начнет задавать ему вопросы о доме.

– Вместе мы все исправим, правда?

– Вместе мы преодолеем все, – пообещала она ему. – Расскажи мне о деревне.

– Она тоже носит название Эрвин-Кип – по названию господского дома. И дом, и деревня существовали еще в Средние века.

– Расскажи историю, как они возникли.

– В ней нет ничего примечательного. Эта часть Уэльса очень обособлена, так что горести и несчастья обходили Эрвин-Кип стороной. Дом был построен шестьсот лет назад. В нем располагался женский монастырь. Во время Реформации его конфисковали. Во времена Генриха VIII и появился первый граф Мертон. Двести лет графство процветало, но потом семья решила, что Лондон больше пристал их положению. Отец моего отца был первым, кто вернулся сюда после долгого отсутствия.

Он взял из ее рук рисунки и пролистал их, пока не нашел один пейзаж. На нем был изображен деревянный мост над ручьем, а на заднем плане виднелись крыши домов. Сами дома были скрыты от глаз холмами. По сравнению с другими эскизами этот измятый и пожелтевший рисунок был меньше других.

– Эту картину рисовал не я, – сказал Бренн.

– Но кто же?

– Мой отец вешал ее на стену каждый раз, когда мы поселялись в новом доме. Глядя на этот рисунок, я тоже решил попробовать свои силы в изобразительном искусстве.

– И обнаружил свой талант. Он покачал головой:

– Он не сравним с талантом моего отца. Я смотрел на рисунок и хотел увидеть этот пейзаж собственными глазами. Это и есть деревня Эрвин-Кип.

Наклонившись к Тэсс, он начал рассказывать:

– Ты проходишь по мосту, чуть сворачиваешь в сторону и оказываешься на тропинке. Она скрыта густыми зарослями. Отец говорил, что осенью тропинка, как в снегу, утопала в листве, доходящей до колен. Ты продвигаешься вперед и вдруг замечаешь вспышку: это показалось озеро, освещенное солнечными лучами. И вот ты выходишь к долине и оказываешься в самом сердце Ллин Минидд.

– Ллин Минидд?

– Ллин Минидд означает «горное озеро».

– А где же дом?

Он нашел еще один рисунок.

– Дом выходит окнами прямо на озеро. В ясный погожий день он отражается в водной глади. Нет более великолепной картины, Тэсс, чем эта, уверяю тебя. Если взглянуть вниз, можно увидеть дно и рыб!

Понизив голос, он продолжил:

– Когда я впервые прибыл сюда, я слез с лошади и прошел расстояние от моста до дома пешком. Все казалось мне родным и знакомым, и я понял причину. Отец так подробно рассказывал об этих местах, что я с легкостью узнавал пейзажи.

– Это он рассказал тебе о волшебной леди из озера?

– Да. А еще он мне рассказывал о Тилвин Тегз, которые танцуют на мосту каждую ночь. Движения их крошечных ножек заставляют воду с шумом проливаться на землю.

– Тилвин Тегз?

– Это маленькие феи и волшебники. Они обитают на этом мосту. Тогда-то я и услышал, как шумит вода, спускаясь с гор. Позже я спросил одного пастуха, слышал ли он о волшебниках, и он мне ответил, что не только слышал, но и видел их танец. – Бренн невольно рассмеялся. – Я почувствовал, что вернулся домой.

Тэсс взяла его за руку:

– Я хочу, чтобы мы тоже прошли это расстояние пешком. Она хотела угодить ему. Однако на мгновение ей показалось, что он не прочь оттянуть момент встречи с родным домом. Он задумался, а затем поцеловал ее сначала в лоб, а затем в губы. Она вспыхнула от страсти. Его ласки пробуждали в ней желание. Она вдруг подумала, что для нее теперь дом там, где Бренн. Куда бы он ни направился, она последует за ним.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

– Я знаю, Тэсс, и это делает меня самым счастливым человеком на земле.

Однако он не ответил ей таким же признанием.

Бренн не знал, нужно ли им отправляться в Эрвин-Кип пешком. Ему хотелось, чтобы Тэсс была в хорошем расположении духа, когда он вынужден, будет открыть ей правду.

Однако она была непоколебима, особенно после того, как он рассказал ей о деревне и ее волшебных обитателях.

Эрвин-Кип казался картинкой из прошлого. Его не трогали перемены. В деревне все утопало в розах. Серые стены коттеджей и черепичные крыши навевали мысль о рыцарях в сияющих доспехах и их прекрасных дамах. Казалось, что они вот-вот появятся на этих узких улочках.

Тэсс вздохнула: картинка пришлась ей по душе.

Кузнец Седрик Пьюго был занят делами, но его жена стояла у дороги, болтая с соседкой и следя за играющими детьми. Когда показались кареты, они замерли. Куры, которые неосторожно выбежали на дорогу, заметались из стороны в сторону.

Весть о возвращении графа разнеслась по деревне в считанные минуты.

У моста Бренн дал знак Тиму остановиться. Он вышел из кареты и подал Тэсс руку.

– Что прикажете, милорд? – спросил Тим.

– Продолжай путь без нас, – приказал Бренн и объяснил дорогу.

На лице Тима застыло выражение недоумения: он ясно давал понять, что преодолевать последнюю милю пути пешком могли только чудаки, но Тэсс лишь засмеялась, предвкушая приключение. Она выпустила Майлза из корзины, и он охотно последовал за ними.

Она осторожно ступила на деревянные мостки:

– Это тот мост, на котором танцуют волшебники и феи? Тэсс развязала ленты на шляпе и прислушалась к шуму воды.

– Я слышу их, – прошептала она.

Вдруг до ее слуха донеслось кряканье. Маленькие утята плыли вслед за своей матерью. Тэсс повернулась к Бренну:

– О, какое великолепное место. Я так боялась, что Эрвин-Кип будет похож на деревню, из которой мы только что уехали. Однако теперь я вижу, что мои опасения были напрасными. Это самый потрясающий пейзаж, который мне доводилось видеть.

Она прислонилась к перилам:

– Здесь не хватает только лебедя. Как ты полагаешь, Бренн? У Бренна перехватило дыхание. В серой дымке пасмурного дня она была похожа на солнечный луч. Дети прекратили игру, зачарованно глядя на нее.